— Спрашивай.
— Мы... — неуверенно начал Билл, ощущая себя идиотом от всего происходящего. — Ищем девочку. Она местная, не бедствует. Ушла гулять, и не вернулась домой. Нам нужна зацепка. Хоть что-то.
— Вижу... — произнёс таинственно Джонни, качаясь в разные стороны. — Вижу разум неконтролируемых, и контролируемых изменений! Ему бы всё изменить! Но закостенелое не хочет меняться! Свобода... Нельзя идти против свободы!
Генрих вновь рассмеялся, путники шептались, подшучивая над Джонни.
— А... — продолжил неуверенно Билл. — А что насчёт девочки?
— Вижу... — продолжил провидец. — Вижу гнев, среди волн океана! Гнев и чёрные птицы летят из своего гнезда среди вод! Но они не живые! Им всё чужое, всё враждебно тут! И они никого не пожалеют, чтобы всё было по-ихнему!
Генрих уже даже устал смеяться, и уселся на стул из покрышек, закурил, пока Джонни продолжал пророчествовать. Остальные хихикали и шептались, но также продолжали наблюдать это "шоу".
— Джонни, а девочка? Девочка, которую мы ищем?
— Вижу... Вижу место, что омывает другая вода! Тут было сердце флага! Сердце решений, приведших к нашим дням! Что самое главное в Пустоши? Но сможет ли откровение подарить фонтан жизни?
Хотя слова Джонни звучали сильно, подкреплённые мистическим тоном его голоса, некоторые уже начали уставать. Билл сдался, но инициативу подхватили другие.
— Это всё хорошо, приятель. — сказал весело Шарк. — А про девчонку там чего-то видать?
— Вижу... Вижу укрощённую реку, и разные силы. Но силы ничерта не могут сделать сами. Все лижут зад одному, словно он какой-то избранный! Есть только один избранный! — злобно проговорил Джонни, словно спорил со своим собственным видением.
— Джонни? — решила попробовать Люси. — Мы ищем девочку, а не избранных. Её... её зовут Джессамина. Ты видишь её? — рискнула Люси назвать её имя, надеясь, что провидцу удастся "почувствовать" хоть что-то.
— Вижу... Вижу далеко... Город... Не, бред какой-то... — внезапно, не открывая глаз, но ясным голосом проговорил Джонни, словно укорял своё собственное видение. — Какие на хер искусственные люди?! Такое не привидеться даже в самом наркоманском угаре!
— Хватит, нам уже пора идти. — сказал Хардсон, и часть путников последовала за ним.
— Обман! — продолжал нервно пророчествовать Джонни. — Обман на севере!
— Спасибо Джонни. — ответил Билл. — Но нам действительно пора.
Повернув голову на голос рейнджера, Джонни успокоился, и неспешно открыл глаза. Он с грустью осмотрел путников, и сказал:
— Берегите себя. Над вами нависла угроза. Берегите себя.
— Ты что-то видел? — спросила с интересом Люси.
— Что-то видел... — ответил Джонни, и застучал опять по мячику. — Вас видел, разных... и по-разному. Тебя видел. — сказал он, улыбаясь Люси. — Видел тебя двое...
— А девочку? — спросил Билл, и Джонни очень серьёзно посмотрел на него в ответ.
— Не видел. Но ты и так знаешь, где искать... — сказал он таинственно, после чего с усилием встал на ноги, и направился к своей хибаре. — Простите, устал... Нужно очень отдохнуть...
И больше Джонни не сказал им и слова, но, плюхнувшись на матрас из тряпок и другого мусора, лёг на бок к ним спиной, и заснул. Провидец или нет, Джонни оставил у каждого из путников своё личное впечатление. После всех путешествий по "достопримечательностям" Дримленда путники вернулись в гостиницу, желая отдохнуть. На улице становилось всё шумнее, с закатом солнца город вновь начинал просыпаться и приходил в движение. Это был день больших гладиаторских соревнований. В бессмысленное существование большинства жителей Дримленда это привносило какой-то смысл, и какую-то событийность. Сумевшие раздобыть деньги, или заработавшие выпивку и химию напрямую, люди начинали украшать свою бессмысленность, окрашивали её серость в яркие цвета. Было слышно, как они обсуждают предстоящие драки, кулачные, с оружием, с мутантами, бойцов и их качества, кто кого сможет одолеть, а кто будет "сосать" у другого. Спутники Билла так же принялись обсуждать возможность поглазеть на битвы гладиаторов, но некоторым хотелось просто отдохнуть в гостинице.
Но делать выбор не пришлось. Верный данному слову, и чувству товарищества, прибежал Стинки, спеша рассказать раздобытую им информацию. Под предлогом "нюхнуть вместе каина", карлик смог выведать у служанки Ричарда "Просто Сделай Это", о разговорах, которые она подслушала среди его стражников. Большая часть охраны Ричарда, как и предположительно сам богатей, собираются смотреть гладиаторские игры, а значит, его дом будет практически пустой.
— Не знаю, как вам... — говорил Стинки. — А мне кажется, что лучшего момента для дела у вас и не будет.
Но толи усталость, толи страхи, толи дурные предчувствия после встречи с Псиоником, но путникам как-то совсем не хотелось заниматься кражей со взломом именно сегодня. Но карлик был прав. Лучшей возможности могло и не быть, и Люси согласилась. В дни каких-либо особых празднеств, вроде гонок, или больших гладиаторских игр, обитатели города немного оживали. Китайских торговцев дурью становилось больше, не китайских перекупщиков так же, и их товар мог быть даже дешевле, но более разбавленным. Иногда некачественный товар китайцы по-дешевке отдавали европейским дилерам, чтобы не бросать тень на самих себя и не портить хорошую репутацию своих товаров. Все местные винокурни так же увеличивали свои продажи, а так как многие жители могли что-то заработать только, роясь в мусоре, была востребована и дешёвая выпивка, пусть и очень жуткая на вкус. Большая часть местных заведений, от элитных казино Элкинс Клана до самых грязных забегаловок, готовились работать до самого утра, принимая страждущих зрителей.
Чтобы отвести от себя подозрения, путники решили разделиться. Поначалу, все они отправились смотреть гладиаторские бои, и двигались на арену среди групп жителей и бандитов города, с опаской поглядывая по сторонам. Они так же старались веселиться, быть заметными, но благодаря Бетону с этим проблем не возникало. Наблюдая за боями гладиаторов против мутантов, рейнджер и ко. украдкой осматривали сотни присутствующих людей, пытаясь отыскать Ричарда и его телохранителей, но в такой толпе им это не удалось. В самый разгар боёв, рейнджер и Люси решили посетить уборную, из которой они не вернулись на представление, но не без помощи стелсбоев скрылись в ночных улицах.
"Поместьем" Ричарду "Просто Сделай Это" служил обычный, многоквартирный дом, находящийся полностью в его распоряжении. Здание было ограждено высоким забором, ворота охранялись тремя стражниками, но, судя по тому, что во всём здании свет виднелся только в нескольких окнах, большая часть обитателей поместья отсутствовала. Билл крепко обнимал Люси, несколько раз переспросил, уверена ли она, но девушка была настроена решительно.
— Главное, чтобы собаки уснули... — проговорила девушка, рассчитывая на то, что ночная диверсия Стинки с использованием мяса и лекарств, была успешной.
Пересиливая себя, рейнджер наконец-то смог отпустить свою девушку, Люси активировала военный стелсбой, и при помощи рейнджера смогла взобраться на забор. Во внутреннем дворе никого не было, собаки не лаяли, и места хотя было и немного, но ничто лишнее не лежало под ногами. Набравшись решимости, девушка соскочила вниз, выдав себя только лёгким, глухим ударом ног. Люси очень волновалась, но, это было совсем не так сложно, и кажется, опасно, как однажды в Башне. Проблемой было то, что вход в здание был один, он охранялся всё теми же стражниками, и вероятно всего был закрыт. Вход в подвал был заколочен, как и окна первых двух этажей, добраться до третьего не представлялось возможным, особенно в окружающей темноте.
Но Люси не спешила, и медленно проверяла каждое окно, пыталась отыскать какие-нибудь выступы. Кое-кто допустил одну маленькую ошибку. Одно из окон коридора было заколочено небрежно, и между досок имелись просветы. Конечно же, человеку, забивающему эти доски, и в голову не пришло, что вор сумеет пролезть в такую щель. Но Люси была худенькой, невысокой девушкой в облегающей коже, и если какой-нибудь ребёнок, проживающий в Дримленде, никогда бы в жизни не рискнул лезть в дом Ричарда, то она была вполне решительна. Стекло негромко треснуло от толчка револьверной рукоятки. Девушка замерла, прислушиваясь к ночи и звукам вокруг, оглядела звёзды на небе, выждала некоторое время, но никакой реакции не последовало. Не без усилий, ей удалось протолкнуть себя внутрь частями, после чего Люси, словно мышка, тут же спряталась в угол, прислушиваясь к звукам в здании.
Едва были слышны разговоры стражников у ворот, пара мужских голосов долетела откуда-то с верхних этажей. Было так же ещё что-то, что она не могла понять, какая-то возня и тоненькие голоса. Коридоры были темны, и очень редко освещались одинокими лампочкам. Так же её дело упрощали старые ковры, которыми были устланы местные полы. Следуя по коридору, минуя десяток комнат за закрытыми и открытыми дверями, Люси направилась прямо к лестнице, и оказалась на втором этаже. То же самое, коридоры, двери слева и справа, из темноты всплывали очертания чего-то необычного. Это были вазоны, большие, в которых росла ухоженная, живая растительность. "Мужчина со вкусом значит, да?" — подумала про себя Люси, и внезапно испугалась, заметив очертания человека в броне, сидящего рядом с одним из таких вазонов. Похоже, стражник спал, опираясь локтём о вазон. "Так бы всегда..." — подумала девушка, и, стараясь не шуметь даже шорохом ковра, направилась обратно к лестнице, ещё этажом выше.
Странный шум доносился отсюда. Большая часть комнат здесь были закрытыми, и только из одной из открытых лился столб мягкого света. Прижимаясь к стеночке, Люси добралась до комнаты, в которой кто-то во всю веселился, и заглянула внутрь. Это были ребятишки, мальчик и девочка, примерно одного возраста, и ещё один мальчишка значительно младше остальных. Ребятишки хихикали, и тыкали палками в привязанного к столбу, измученного мужчину. Бедняга постанывал от каждого такого толчка, пока ребятишки продолжали хихикать и подшучивать над ним.
— И вы... Тогда вы поговорите со своим отцом, правда?.. — устало спрашивал он.
— Да! Если скажешь, то да! — хихикая, подтверждали ему ребятишки.
— Я... Я грязная попка... Не мытая целую неделю, попка...
Его слова тут же вызвали всеобщее веселье и смех среди детворы.
— Пожалуйста!.. У меня дома такие же детишки, как вы!.. Я отдам всё, что должен вашему отцу!..
— Скажи, что ты любишь какашки! — и вновь дружный смех. — И любишь их есть на завтрак, обед, и даже ужин!
Мужчина помедлил, но влекомый призрачной надеждой, и подталкиваемый тычками палок, повторил всё, как ему было велено, что вызвало очередную порцию веселья и смеха. Люси любила детей, всегда испытывала желание защищать и заботиться о них. Но сейчас ей захотелось задать хорошей трёпки этой маленькой, дьявольской троице, оттягать за уши и хорошенько отшлёпать по их мягким местам. "Какие родители могут позволять такое детям?!" — молчаливо возмущалась Люси. И пока желание восстановить справедливость не взяло в ней верх над здравым смыслом, девушка тихонько ушла, добравшись до чётвёртого этажа.
Кабинет Ричарда наверняка был здесь. Весь холл этажа был украшен картинами, призрачные образы которых смотрели на Люси из темноты. Кое-где встречались небольшие статуэтки, стоящие на деревянных, высоких подставках. Здесь был огромный зал, сделанный из нескольких квартир, между которыми разрушили стены, оставив только часть в виде массивных, квадратных колон. Но в заставленном мебелью зале было темно, да и по мнению Люси личный кабинет, где Ричард любил уединяться, должен был выглядеть не так. Долго искать не пришлось. Здесь была только одна дверь, из-за щелей которой виднелись странные вспышки, и звучала льющаяся, необычная мелодия. Люси поняла, что это и есть та самая, классическая музыка, о которой до этого она только слышала. Мелодия звучала совсем не как кантри или рок-н-ролл, это было что-то нежное, и оно сменялось сильным, напористым, и опять перетекало в нежное. По телу девушки пробежали мурашки, и на несколько минут, она словно забыла, зачем пробралась в этот дом, и просто слушала мелодию, прижимаясь к двери.
Ощутив себя виноватой за свою слабость, и за то, какой опасности она себя подвергла вот так вот замерев как заворожённая, Люси преисполнилась решимостью, и попыталась тихонько отпереть дверь, которая оказалась закрытой. "А как же иначе..." — подумала она, и принялась вскрывать замок, в темноте, надеясь, что музыка заглушит шорохи её отмычки и клацанье замка. Но здесь ей повезло. Замок на этой двери если и менялся с довоенного времени, то на такой же не сложный. Для Люси это уже не было большим вызовом. Тихие щелчки и клацанье замка, от чего сердце девушки казалось, замерло, но никакой реакции с той стороны двери не последовало. Тихий поворот ручки, и осторожное приоткрытие двери так же осталось незамеченными находящимися в комнате. И это не удивительно, ведь у обоих было своё занятие.
Кабинет Ричарда не был большим, и был довольно скромно обставлен слегка потрёпанной, деревянной мебелью с резьбой. Небольшой диванчик, стол, шкафчик с книгами и несколько полочек. Сам хозяин "поместья" сидел в латаном, кожаном кресле, рядом на столике находился полупустой стакан, бутылка виски, и дымилась сигара. В комнате было темно, но вокруг бегали разноцветные огоньки, вращаясь калейдоскопом по стенам комнаты и всему, что в ней находилось. Это действительно был осколок Кризалиса, вставленный в самодельную подставку, на комоде. Внутри этой подставки генерировался свет, лучи которого проходили через весь осколок, и выходили из его граней в виде разноцветных огней, вращающихся во все стороны, сменяющих друг друга, меняющих свои формы и оттенки.
В комнате был ещё один странный предмет мебели. Вертикальная, тонкая жердь, параллельно которой сверху была приделана ещё одна. Ко всему этому устройству была прицеплена маленькими цепями обнажённая девушка. На голове девушки была кожаная маска, закрывающая её лицо, особенно глаза, и фиксирующая во рту что-то, что напоминало Люси большую сигару. В темноте было сложно разглядеть, но кажется, что-то похожее было не только у неё во рту. Воришка замерла, пытаясь воспринять всё то, что видит. Сам же Ричард, погружённый в собственные мысли, наблюдал за волнами цветов, текущих по всей комнате. Девушка-мазохистка пошевелилась, звеня цепями, и как-то странно простонала, не то страдая, не то от удовольствия, но Ричард даже не обращал на неё внимания. Сделав несколько затяжек, и глотков виски, он вновь вернулся к медитативному разглядыванию перетекающих друг в друга разноцветных волн, и необычных фигур.
"Какого хрена?!" — подумала про себя Люси, при этом в её голове пробежала тревожная мысль, а не предыдущая ли воришка сейчас заключена в цепях и коже. Как поступить далее, девушка понимала не совсем. Она надеялась, что осколок будет находиться где-то в тишине и одиночестве, а теперь ей придётся ждать, пока Ричард не закончит свои странности, и не пойдёт спать. Планы были излишни. Через несколько минут Ричард повернул голову в сторону двери, и его взгляд с интересом замер прямо на Люси. Сердце девушки замерло, она говорила сама себе, что он, конечно же, не может её видеть, но взгляд мужчины упрямо уставился прямо на неё. Вскоре лицо Ричарда исказила гримаса испуга, его руки судорожно сжались на кресле, а из груди вырвалось что-то вроде стона и крика.
