Аттий Бузма и сам ловил себя на мысли, то с некоторым трудом изображает неторопливо-расслабленную походку непривычного к долгим переходам горожанина, и якобы согнутую благодаря сидению над бухгалтерскими книгами спину. Все-таки прошлый год, проведенный в походах, когда иной раз доспехи не удавалось снимать даже на ночь, выработал у него новые привычки. Впрочем, пока было еще достаточно темно, и время привыкнуть к новой личине еще было....
Неторопливой походкой они прошли по Большому Тракту. С каждым пройденным кварталом, — дома вокруг них становились все богаче, выше и нарядней. Лачуги бедноты сменились домиками ремесленников, потом пошли дворы богатых владельцев мастерских, и купцов Третьей Гильдии.... Тут уже надо было быть поосторожнее. В этих кварталах помимо городской стражи, были и собственные охранники, присматривающие за порядком, да и каждый встречный, или не вовремя выглянувший из окна человек, нес потенциальную опасность.
Тут то и таилась самая большая опасность их пребывания в Городе. Несмотря на то, что Город был огромен, а число его жителей весьма велико..., но затеряться среди них, было не так-то и просто. Общество было поделено на Касты, а внутри, каждая каста делилась на Гильдии, Цеха, ватаги, артели, и прочие составляющие. Словно огромный склад, поделенный на множество непроницаемых клеточек-ячеек. Перебраться из клеточки в клеточку, было почти невозможно. Сословные различия настолько глубоко укоренились в обществе, что купца Второй Гильдии, равного по богатству купцу, допустим Первой или Третьей даже надевших одинаковые одежды, легко было отличить по сдвинутому на затылок колпаку или шапке, подвешенному на правую половину живота кинжалу, или особому узлу на сандалиях. Эти привычки вбивались намертво еще в детстве. И если в Порту, или в Рыбных Рядах, для большинства встречных купец был лишь купцом. Тут, в кварталах купцов, каждому встречному важно было узнать к какой Гильдии принадлежит встреченный собрат по ремеслу, чем торгует, к какому Торговому Дому принадлежит.... И скрыть свой статус или происхождение от привычного к подобным мелочам взгляда, был нереально.
...Империя была поделена на клеточки, а внутри каждой из них, все друг друга знали, а значит затеряться было почти невозможно.
Это Торус вчера сильно удивлялся тому сколько времени Аттий Бузма и дядюшка Кастий уделяют выбору того под видом кого они проникнут за стену. Ему то казалось что важнее всего, — "Как проникнут", и "Что будут там делать". А эти двое час за часом обсуждали вопрос — "За кого себя выдать?". Аттий Бузма поначалу предлагал что-нибудь достаточно экзотическое, вроде оставшихся без труппы актеров, или вообще, — иностранных купцов. Надеясь скрыться за внешней непохожестью на всех. Но дядюшка Кастий резонно отметил, что Чужак, по-любому привлечет к себе больше внимание. За иностранцами в Империи следят особенно пристально. А среди актеров, — все вообще друг дружку знают очень хорошо, и разоблачение наступит в тот же момент, когда они повстречают собрата по цеху.
Так что после долгих споров, они все же пришли к выводу, что купцы, это наилучший вариант. Не идеальный, ибо все дороги Империи сходились в Городе, а значит, какой бы отдаленный пункт своего проживания не назовешь, всегда есть риск нарваться на "земляка" и быть разоблаченным. Но все же личина купца была наиболее подходящей, во-первых, в силу того что уже была им обоим привычный. А во-вторых, — купцы, особенно Второй Гильдии, постоянно пребывают в разъездах и путешествиях, так что новое лицо купеческого звания, привлечет к себе меньше внимания, чем новый мастеровой, или солдат.
...Так, они неторопливо дошли до Торговой Площади, все кварталы вокруг которой были застроены различными гостиницами, от самых дешевых, рассчитанных на караванщиков, и до дорогих, в которых не побрезгует остановиться даже Благородный.... Гостиница которую выбрали они, была прямо скажем средней руки. Даже больше того, — самая средняя из средних. Но даже и там, прежде чем заселиться в снятые комнаты, им пришлось выдержать небольшой допрос. Вроде ничего важного, — Имена, Торговые Дома, Гильдии, на каком корабле или с каким караваном прибыли, по какой необходимости.... Соврать было легко. Только все эти сведения не позднее чем завтра к вечеру поступят в Ловчую Службу, Стражу и Понтификат..., и будут проверенны. Может сразу, поскольку хозяин гостиницы видит их впервые, и наверняка сделал об этом соответствующую пометку...., а может через пару недель, ведь наплыв гостей в Город сейчас особенно велик. Но все равно, — срок их пребывания в данных личинах закончится, не далее чем до завтрашнего утра. А там, либо менять личину, либо убираться из Города. Однако "засветиться" все равно пришлось, — пребывать в Городе не имея пристанища, еще опасней. Ибо человек без жилища, — это бродяга, и каждый Стражник вправе задержать человека не способного показать соответствующий билет, и сдать его в ближайший Околоток, для выяснения личности.
Утро расцветало, горожане начинали суетиться, торопясь сделать как можно больше дел до наступления полуденной жары, однако Торус, несмотря на свои возражения, был оставлен в гостинице, отсыпаться. Ходить среди бела дня с охранником было не принято.... Да и слишком опасно было столкнуться с представителями Гильдии Охранников, не имея удостоверяющей статус татуировки на предплечье.
...А пожилой купец с молодым приказчиком, едва умыв с дороги лица и руки, и выпив по чаше освежающего разбавленного вина, отправились по делам.... Город только просыпался, но раннее утро, — не оправдание для потери денег. Так что едва лишь старый и юный спутники постучали в двери одной из лавок, им немедленно открыли, и спустя десяток минут, молодой вышел из лавки уже в белой мантии Поступающего в Университет. Теперь это уже явно был не купец с приказчиком. А отец или дядя, сопровождающий своего молодого родственника для поступления в Университет.... Да и неудивительно, — в начале осени начиналась пора Записи на Учение, и подобными фигурами в белых мантиях были забиты все улицы вокруг данного учебного заведения. И что самое замечательное, подобная мантия могла лежать на плечах и Благородного Юноши, и купцы, чиновника, и сынка зажиточного мастерового..., да хоть и сына подмастерья, сумевшего зачем-то накопить деньги на обучение своего отпрыска. Белая, по мере перехода с курса на курс, превращающаяся в серую и коричневую, мантия, была одной из немногих лазеек между клеточками-ячейками Империи. Увы, превратившись в черную, — профессорскую, она навсегда запирала своего владельца в клетке Ученого сословия....
Выйдя из лавки, они дошли до Университета..., пока дядюшка Кастий ходил узнавать условия Записи, его "племянник" пошел гулять по территории Университета. Площадь которую занимал Университет была весьма немаленькой, и посмотреть тут было на что. Ведь Университет тут существовал еще до появления Империи. Не всякий город, мог похвастаться такими же размерами и такими огромными и древними зданиями. А уж историями.... — Почти каждый дом, каждая дорожка или дерево тут были связанны с какой-нибудь историей, а то и легендой. За несколько мелких монеток, любой небогатый студент готов был провести экскурсию по своей Альма-матер, рассказав самые известные легенды, самые трагические, смешные, или пафосно-возвышенные байки и анекдоты. ...Вон там стояло здание, в котором жил самый Первый Мэр в пору своего обучения в Университете. Подумать только. А ведь тогда он тоже был обычным студентом, и носил наверное такую же мантию, как и мы! ...А вот в этой аллее встречались Жулео Каппулс и Рометта Монтека, пьесу о трагической любви которых можно посмотреть в Театре Возвышенной Драмы за полцены, если сослаться на имя своего гида.... А вот тут, — факультет Богословия, на котором учился знаменитый Альфон Жуан, чьи победы над женщинами вошли в легенды.... Говорят за первые пять лет обучения в Университете он совратил две сотни девственниц и наставил рога пяти сотням мужей.... На той скамейке сидел.... То дерево посажено в ознаменование.... Если по какой-то трагической случайности выбоина на дорожке, или вновь разбитая клумба не имела собственной древней истории, — талантливый гид сходу выдумывал новую, и преподносил зачарованному слушателю в виде старинной легенды....
Увы, — вновь прибывший абитуриент, как-то умудрился избежать столь познавательной лекции, и очень быстро оказался в той части этого почтенного заведения, что примыкала к Северной Ограде, где и бродил по дорожкам в полном одиночестве, словно бы прислушиваясь к чему-то....
— Ну что? — Спросил спусти часа три дядюшка Кастий, встретившись с "племянником" в заранее оговоренном кабачке.
— Ничего.... — Ответил тот, жадно прикладываясь к чаше с вином. Денечек выдался весьма жарким, а пройтись по каменным мостовым пришлось немало. — А у тебя?
— Вот. — Дядюшка Кастий бросил на стол лист пергамента. — Записал тебя на факультет Философии.... Изрядную сумму денежек отвалил, между прочим. Так значит ничего?
— Пока нет, но чтобы быть уверенным во всем, надо попасть внутрь.... Про Северную Ограду рассказывают разное. Кто знает, какие тайны она способна скрывать.
— ...Или тебе очень хочется в это верить.... Впрочем ладно. Пара денечков у нас еще есть, пока ты "проходишь очищение в палатке Жрецов". Значит идем дальше?
— Ага.... Пора и нам с тобой дядюшка заручиться расположением богов....
— Ох..., не шутил бы ты так. Их расположение нам сейчас очень даже не помешает. Не говоря уж о том на что ты меня уговорил.... — Слишком уж многим в Городе известны наши физиономии, особенно твоя.
— Моя физиономия, за время в Горах изрядно огрубела и отощала. Да и без всех этих завитушек на голове, притирок и подмазок, которыми меня пичкали придворные куаферы и парфюмеры, я на себя старого мало похож. А столь почтенная бородка и лысина, скроет твою внешность от большинства знакомых.... Старого дядюшку Кастия разглядят разве что Ловцы..., но ты сам говорил что они по большей части за нас.
— За нас-то они конечно за нас.... Но пользоваться их прикрытием я тебе по-прежнему не советую. За Северную Ограду они нас все равно не протащат. А риск что попадем на предателя слишком велик. Если тебя схватят, — всему Бунту конец. Так что лучше будем действовать сами.
— Ладно. Сами так сами.... Пошли тогда?
Они пошли, и обогнув ограду Университета, через час с небольшим вошли в ворота Понтификата. Смешавшись с толпой паломников, заговорщики пошли по обычному кругу Храмов Двенадцати Богов оставляя немалые пожертвования, и вознося молебны за удачу. Потом пообедали в одном из кабачков при храме, кружка шшаца в котором стоила словно праздничный обед, где-нибудь в Горах. ...Записались на завтрашний Торжественный Молебен, и даже заселились в одну из храмовых гостинец. (Дядюшка Кастий только с грустью поглядел на изрядно похудевший кошель).
Торусу была послана записка с инструкциями, после чего они, попреки обычаю других паломников, предпочитающих тратить оплаченные немалым количеством золота минуты пребывания в этой Святыни с пользой для души, завалились спать.
— Ну что там?
— Сейчас.....
— Дядюшка Кастий, чего ты там возишься..., простейший же замок.
— Злыднева жопа.... Руки у меня дрожат.... — Окрысился дядюшка Кастий, почти не стесняясь признаваться в своей слабости.
— Ну так давай я.
— На. Бери. — Он кинул Аттию Бузме свою связку отмычек. — Только потом не вздумай мне еще хоть раз ляпнуть что не собираешься становиться Мэром.... Я, после совершенного тут святотатства, этого точно не переживу.
— Ладно. Не скажу. Но ты сам об этом догадаешься, когда я улепетну за Горы, а Трон останется вызывающе пустым.... Готово. Можно заходить.
...Проснулись заговорщики за несколько минут до того, как специально предупрежденный служка явился разбудить их. Собственно говоря, — будить постояльцев перед утренним или вечерним молебном было для него делом привычным, и весьма доходным. Мало кто из жителей Империи мог позволить себе снять комнату в гостинице при Понтификате, и проспать Молебен..., — слишком дорого.
-...Ну как? — спросил Аттий Бузма дядюшку Кастия.... — Я не кажусь слишком толстым?
— А какая разница? — спросил тот в ответ, оторвавшись от умывальной чаши и глянув на своего ученика. — Вряд ли тебя так уж хорошо запомнили.... Побудешь немного толстым.
На Аттие Бузме была его белая ученическая мантия, а под нее ему пришлось поддеть темно-серые штаны и куртку купеческого приказчика..., а под них.... В общем, он и правда выглядел слегка полноватым, и заранее томился нехорошими предчувствиями, при мысли о том как будет ходить по жаре, или стоять в душном храме, во всех этих тряпках.... Однако, — делать было нечего, — Белая Мантия, не самый лучшая одежда для разведки во вражеском тылу.
...Возле Главного Храма Двенадцати Богов, они купили белого голубя..., по цене молочной коровы. Без жертвы соваться к богам и жрецам, было как-то непринято, а бухгалтерия Понтификата хорошо умела считать денежки, и оценивала Святость данного места, по самой высокой цене. — Да и как же иначе? — Если уж кто собрался изложить богам свою просьбу в Главном Храме, можно сказать, — напрямую в их божественные уши, — значит должен раскошеливаться.
... Как и ожидалось, Аттий Бузма тут был не единственный кто пришел в Белой Мании. Приступая к такому важному и значительному шагу в жизни, как обучение в Университете, — лучше заранее заручиться поддержкой богов, не жалея при этом средств. Очень уж много трудностей, и даже опасностей, подстерегают молодого человека, впервые вырвавшегося из-под родительского крова, на широкий и вольный простор Университетской Жизни. И возможность быть убитым или обворованным, в этом списке отнюдь не главные.... Свободная, лихая и веселая студенческая жизнь, — частенько предоставляет возможность, вместо почтенного и уважаемого Пути завещанного предками, свернуть на какую-нибудь кривую дорожку усеянную шипами и нечистотами. Недаром среди солдат, гладиаторов и бродяг, так много бывших тихонь и домашних мальчиков, благоговейно переступивших в свое время порог этого Храма Образования, полные благих помыслов, твердых убеждений и светлых надежд....
Так что неудивительно, что в эту пору Записи на Обучение, Аттий Бузма с дядюшкой легко затерялись в толпе таких же Белых Мантий и их родственников, не пожалевших денег на то, чтобы боги лично приглядывали за юными дарованиями следующие несколько лет, пока те ведут опасную жизнь студента.
...Храм был огромен.... Аттий Бузма уже бывал в нем. Но снова, в который уже раз, удивился тому, насколько же огромен Храм Двенадцати Богов. — Собственно это был довольно новый Храм. Не прошло и полторы сотни лет, как последний камень был вложен в его купол, завершив почти четырехсотлетние строительные работы. Внешне он напоминал связку тростника, с напяленной на нее сверху жреческой шапкой.... Внутри, это было огромное пространство, одновременно остававшееся целым, и поделенным на двенадцать отдельных храмов лесом колон и перегородок. Центральный алтарь, как и положено, находился напротив главного входа. А вдоль стен, по окружности, располагались алтари..., да что алтари, — отдельные храмы, каждого, почитаемого в Империи бога. Вроде входишь в главные ворота, и видишь один общий храм. А начинаешь двигаться вдоль стен, — изменяется и символика, и характер фресок, и даже цвета.... Трудно уловить момент, когда сектор Проходимуса переходит в сектор Мочилы, а тот в сектор Кондратия.... Но оказавшись под приглядом нового бога, ты сразу это чувствуешь, и тебя всего переполняет благоговение и почтительный страх, перед подобным зримым Чудом.
