письмо, которое было зажато между стальных пальцев доспеха: Ты думал, что сумел уйти от меня, Гарри Поттер? Ты ошибся. Если тебе дорога твоя честь, ты не побоишься завтра поутру встретиться со мной на ристалище, и тогда посмотрим, кто из нас лучше владеет копьем и мечом. Если ты откажешься принять мой вызов, значит, и ты, и все твои предки — лишь жалкие трусы, и недостойны даже лизать ноги потомку Салазара Слизерина Томасу Марволо Риддлю, Лорду Вольдеморту
Глава 35. Два меча.
Письмо, сопровождаемое дрожащим шепотом, плыло по рукам, как окровавленный трупик крохотной птички, оставляя липкие красные следы на руках у всех, кто до него дотрагивался. Некоторые ребята, впрочем, опасливо отдергивали руки и отшатывались — еще бы, сам Вольдеморт держал в руках этот кусочек пергамента, сам Вольдеморт писал на нем эти строки. Кое-кто явно был уверен, что и написано-то письмо кровью, но Гарри интересовало не это. Он медленно опустился на скамью.
Ну вот, время и пришло. Конечно, Вольдеморт выбрал самый беспроигрышный вариант. В горячке войны можно и не заметить, в кого ты только выстрелил или кого пронзил мечом, это Гарри осознавал. Но поединок — совсем другое дело. Тут ты знаешь, против кого идешь, знаешь, чье лицо скрывается за забралом, знаешь, что это копье не даст тебе пощады. Реальность собственной смерти оглушила Гарри, он вдруг осознал, что теперь ему понадобятся все знания, которые он получил и от Глориана Глендэйла, и от сэра Кэдогена. Вольдеморт получил очередной шанс уничтожить его своими руками — то, к чему он всегда стремился. Если Гарри откажется от поединка, он будет трусом в глазах всех окружающих. В глазах Годрика. Мерлин, в отчаянии подумал Гарри, я же никогда не прощу себе, если Годрик Гриффиндор посмотрит на меня с презрением! Я должен принять вызов, пробежала мысль в голове у Гарри. Мысль была тяжелая и угловатая, она, как острый кинжал, царапала мозг, отказывающийся осознать тот факт, что если на поле боя у солдата и есть шанс выжить, то в схватке с Вольдемортом один на один этот шанс равен нулю. За все эти годы Гарри ни разу не смог выйти победителем из единоборства с Вольдемортом благодаря своим собственным силам, ему просто везло. Когда ему был всего лишь год от роду, его защитила мама. Позже эта защита вновь спасла ему жизнь. Потом ему на помощь пришел Фокс, потом мисс Эвергрин, а один раз Гарри просто удалось сбежать. Гарри осознавал, что Вольдеморт слишком могущественный волшебник, чтобы он мог перед ним устоять. Шансов у него — один на миллион.
И все-таки ничего другого он не может сделать. Надо принять вызов. Надо идти до конца.
Снейпу, наконец, удалось протиснуться между братьями Криви, которые в данный момент застыли над клочком сероватой бумаги, и выхватить письмо у них из рук. Гарри безразлично смотрел на то, как профессор читает письмо. Потом письмо опустилось, и Гарри сперва увидел глаза Снейпа, а потом почувствовал, как на его собственное плечо опустилась костлявая рука профессора. Несмотря на ужас этого момента, Гарри почему-то заинтересовался, как Снейп отреагирует на письмо Вольдеморта Гарри, что скажет ему. Освальд Блаунт, стоящий впереди всех слизеринцев, прямо перед поджавшим хвост Яном Нордом, удивленно прищурился, наблюдая за тем, как уверенно его декан похлопывает по плечу "этого Поттера".
"И каким же будет ваш ответ?" — осведомился профессор у "этого Поттера" каким-то странным тоном. Освальд навострил уши, пытаясь понять: неужто "их" профессор Снейп жалеет этого... выскочку, который сейчас (несомненно!) струсит, подожмет хвостишко и будет жаловаться первому встречному на свою никчемную жизнь, намертво связанную с Темным Лордом, хочется ли этого мальчишке-гриффиндорцу или нет. Даже профессору, который всегда ненавидел Поттера. Но не только Блаунт, но и остальные слизеринцы были поражены тем коротким ответом, который Поттер выронил, точно не хотел говорить при всех о чем-то интимном.
"Да".
По рядам мальчишек пробежала холодная рябь.
"Гарри, ты что — с ума сошел?" — звонко, на весь зал прозвучал голос Эрни Макмиллана.
Тут заговорили все. Даже слизеринцы.
"Нет, он точно идиот. Неужто ради славы героя он пойдет даже на смерть?!"
"Вряд ли. Кажется, он серьезно думает, что может победить Во... Черного Ло... Вольдеморта".
"Гарри, не ходи! Ты что, головой ушибся! Забыл, кто он такой? Это же сам Темный Властелин!"
"А ведь у него даже родных нет, чтобы спросить совета. Да отговорите его хоть кто-нибудь!"
"Без магии. Поттер, точно, даже палочку с собой не возьмет. Гриффиндорцы все болезненно честные. А он, конечно, его... того..."
"Мерлин, ну почему, почему мы здесь оказались! Проклятая жизнь! Проклятый Вольдеморт!"
"Кларенс, я так хочу домой... Я же один сын у мамы, что с ней будет, если я не вернусь? Кларенс, мне страшно!"
"Рон, ну вы же друзья! Отговори его! Отговори, слышишь! Гарри, если ты не перестанешь валять дурака, мы запрем тебя! Запрем в каком-нибудь подземелье, может, тогда ты поумнеешь! Рон, да чего же ты молчишь?!"
Гарри сидел, опустив голову на руки. Ему казалось, что он для себя уже так давно все решил, что все истеричные возгласы, раздававшиеся вокруг, как гул реактивного самолета, — не более чем слегка раздражающее гудение. Но когда всплыло имя его друга, он поднял голову. Рон стоял рядом, точно защищая Гарри от возбужденно напирающих на него однокашников — побледневших, с горящими глазами, и с отчаянием, отражающимся в них. Гарри медленно переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь найти того, кто бы понял его, кто бы осознал, что к этому событию он, Гарри Поттер, шел всю свою сознательную жизнь, и теперь, когда обратно уже не повернешь, страха от встречи с Вольдемортом больше не было. Он исчез, улетучился, как тень, и осталась лишь уверенность в правильности принятого решения. И пусть Эрни пялится на него как на сумасшедшего, пусть Дин пожирает его глазами, точно монумент борьбе за свободу (может, он хочет изобразить меня на одном из героических батальных полотен и уже видит эту картину в своем воображении?), пусть взгляд Теда Тойли выражает безграничную жалость, точно он, Гарри, уже погиб от руки Вольдеморта, пусть Освальд Блаунт и Найджел Монтегю смотрят на него, не понимая, что нет тут никакого героизма, и глупости тоже нет. Просто настал тот момент истины, который не мог не настать. Или он, или Вольдеморт. Третьего не дано. В толпе, почему-то начавшей сплываться в одно, недоуменно нахмурившееся лицо, проявилась черная, блестящая как перья Корби, голова профессора Алхимии. Всегда мрачные, как подземелья Тауэра, глаза смотрели жестко, внимательно, без жалости, но с таким безграничным пониманием, что Гарри внезапно ощутил прилив сродства с этим человеком, который тоже много лет боролся с Черным Лордом, боролся своими, слизеринскими приемами с чудовищем, цепко сжимавшем в руке его поводок. Не побеждал, но всякий раз выживал, чтобы снова и снова пытаться сделать что-то еще, чтобы не дать Тьме поглотить сердца своих слизеринских змеенышей. От взгляда Гарри ледяная статуя профессора дрогнула.
"Надеюсь, вы были внимательны на занятиях этого валлийца, Поттер", — без выражения сказал Снейп, но тут его голос будто переключили в другую тональность. — "Вам нужно выбрать оружие. Помочь?"
"Я хотел попросить мне помочь мастера Годрика, профессор", — точно извиняясь пробормотал Гарри.
"Да? Хорошо. Он в Западной башне, проверяет посты. Думаю, мастер Гриффиндор освободится через полчаса, и тогда вы сможете к нему обратиться".
"Да вы что — с ума посходили, что ли?" — дрожащий голос Терри Бута, пробирающегося через застывшую толпу одноклассников, прорезал тишину Большого зала. — "Профессор, вы же его на смерть посылаете! Скажете, не так?"
"Так, мистер Бут", — с ледяным спокойствием заметил Снейп. — "Он действительно идет навстречу своей смерти. Но он решил поступить так сам, потому что считает это единственно правильным выходом из сложившейся ситуации. Но проблема здесь не только в мистере Поттере. Еще не зная о письме Черного лорда, я собрал здесь всех вас, чтобы сказать кое-что. И задать один вопрос".
"Да, сэр?" — напрягся Блаунт.
"Все вы умеете считать. Посмотрите в окно и скажите, сколько людей осаждает наш замок. Не правда ли, их слишком много", — все головы повернулись к окну. — "А обороняет Хогвартс столько защитников, сколько хватит лишь на то, чтобы продержаться, максимум, пару дней. Но когда к захватчикам прибудет подкрепление, у Хогвартса не останется шансов. Слишком мало боеспособных мужчин находится сейчас в его стенах — всего около ста человек".
"Но если сэр Кэдоген выиграет поединок?" — влез с вопросом Колин Криви. — "Они же должны будут оставить Хогвартс в покое! Ведь так?"
Снейп презрительно посмотрел на Колина. Тот виновато потупился.
"Мистер Криви, неужели, вы действительно думаете, что слову этих грабителей можно верить? Ваша детская наивность просто обезоруживающа, поэтому к вам лично не будет относиться тот вопрос, который я хочу задать всем присутствующим", — Снейп выпрямился и обвел взглядом своих учеников. — "Завтра на счету Хогвартса будет каждый здоровый мужчина, каждый способный держать в руках оружие. Поэтому мистер Поттер не отправится завтра за стены замка один. Я иду с ним и хочу прямо спросить у вас, кто считает для себя возможным к нам присоединиться, чтобы отстоять права нашей школы на существование?"
Стало так тихо, что Гарри услышал, как Гойл тихо, испуганно взвизгнул. Звук этот был настолько нелеп, что сама ситуация по аналогии с этим невероятным звуком тоже показалась безумной. Впрочем, Гарри был уже почти готов к тому, чтобы услышать от своих однокашников очередные обвинения в безумии в свой адрес и в адрес Снейпа. Рядом пошевелился Рон.
"Я иду", — громко и четко выговорил он. Гарри вскинул голову. Рон спокойно стоял рядом, положив руку на край каминной кладки, и уверенно смотрел прямо в глаза профессору Северусу Снейпу.
"Я не ослышался, мистер Уизли?"
"Я не брошу Гарри, профессор. К тому же у меня есть свои причины выйти завтра на поле боя. И свой счет к Вольдеморту. Я иду с вами".
"Уизли, не забывайте, я не на пикник вас приглашаю. Там убивают. И вам", — Снейп прищурился, и от этого взгляда жутко стало всем окружающим. — "Тоже придется убивать. Вы об этом подумали?"
"О да", — спокойно заметил Рон. Гарри поразился тому, как расслабленно держался его друг: точно они с профессором говорили о погоде. — "Я знаю, знаю, профессор. И я давно думал об этом, так что не беспокойтесь. Я в здравом уме иду на это".
"Не уверен в том, что у вас он вообще имеется, Уизли", — сумрачно уронил Снейп. — "Если в вас вдруг взыграло чувство мести, то вам лучше оставить эту затею прямо сейчас, потому что вы можете не успеть пожалеть об этом. Мертвые не возвращаются обратно".
"Не беспокойтесь за меня, профессор", — решительно отрезал Рон. Таким тоном он еще никогда не разговаривал ни с кем из преподавателей. — "Я так решил, и это — мое дело, почему мне завтра нужно быть там. Я не могу вам все объяснить, просто поверьте, что это не каприз и не помрачение рассудка".
"Рон", — шепотом сказал Гарри крепко лежащему на его плече кулаку друга. — "Ты — псих".
"Заткнись, старик, я знаю, что делаю".
"Итак — двое", — уронил Снейп. — "Больше не идет никто?"
Зал молчал. Гарри переводил взгляд с одного бледного лица на другое. Никто больше. Никто...
А потом в центре зала поднялась единственная пухлая рука. Профессор Снейп выглядел так, словно враз потерял дар речи. Все принялись недоуменно оглядываться.
"Я иду", — тихо сказал Невилл Лонгботтом.
Снейп с трудом смог разлепить челюсти.
"Вы — гриффиндорец, мистер Лонгботтом", — потрясенно заметил он. — "Только это обстоятельство может объяснить вашу невероятную тупость в данной ситуации. Вам уже объяснили, что держать оружие в руках вы не умеете! Вы не можете сварить даже элементарный отвар из корня лопуха, вы не знаете, как пользоваться самыми простыми заклинаниями, вы не отличаете гнома от вампира — какого дьявола, спрашивается, вы лезете на войну?!"
Невилл решительно протолкался вперед, и теперь они с профессором Снейпом сверлили друг друга глазами. Невилл — ненавидяще, Снейп — презрительно.
"Не умею держать в руках оружия?" — переспросил Невилл. — "Значит, не умею, да?" — с этими словами он внезапно выхватил длинный кинжал из ножен, висевших на поясе у стоящего рядом Симуса Финнигана.
"Эй, куда?!" — завопил Симус, пытаясь перехватить оружие, но его руки цапнули только пустоту. Невилл одним свистящим ударом потушил ряд горевших над камином свечей и отхватил прядь волос у самого профессора. Все застыли, ожидая страшного наказания за подобную наглость, но профессор Снейп сделал нечто, совершенно противоположное тому, что ожидали от него ученики. Он не испепелил Лонгботтома на месте, не размазал его жидкой лужицей по стене, не превратил его в грязного скучечервя.
Он рассмеялся.
Это было настолько ненормально, что все снова замерли. Слышать, как смеется Снейп — сухо, язвительно, но, вместе с тем, совсем не злобно, а напротив — точно одобряя действия Невилла, было дико. Гарри ухмыльнулся. Они совсем не знают своего профессора, подумал он об остальных.
"Ваш отец был хорошим аврором, мистер Лонгботтом", — негромко заметил Невиллу Северус Снейп, стоящему перед ним и все еще пылающему праведным гневом.
Невилл тут же смешался.
"Надеюсь, вы не посрамите его память".
Невилл поднял глаза на профессора.
"Никогда, сэр. Клянусь".
"Не клянитесь, мистер Лонгботтом. Лучше сделайте все, что в ваших силах — и еще вдвое больше. Думаю, что этого будет вполне достаточно".
"Да, сэр", — и парень вновь превратился в знакомого всем робкого и неуклюжего Невилла. Но теперь все уже знали, что это — всего лишь маска. Невилл перешел зал и оказался рядом с Роном и Гарри
"Трое", — сказал Гарри. Рон дружески похлопал Невилла по спине. — "Кто еще?"
"Вы точно идете туда, сэр?" — спросил у профессора Снейпа староста Блаунт. — "Точно идете сражаться с Вольдемортом? Это правда?"
"Вы заставляете меня повторяться, мистер Блаунт, ведете себя, как на уроке", — брюзгливо заметил Снейп. — "Разве непонятно, что масштаб картины несколько изменился? Я уже сказал, что да".
"Тогда и я иду с вами, сэр", — выдохнул Освальд.
"Я с тобой!" — поднялся его приятель Монтегю.
"И я тогда тоже!" — подскочил Уоррингтон. Его здоровенные кулаки потрясали воздух. — "Мы не оставим вас одного, профессор. С гриффиндорцами".
"Посмотрим, на что ты окажешься способен, Уорри, когда окажешься там", — бросил Рон.
"Отвали Уизли, не одному ж тебе всю славу к рукам прибрать. Сэр, я тоже готов!" — закричал Алек Трэппи.
"Вы еще слишком молоды, мистер Трэппи. Я спрашивал только старших", — отрезал Снейп.
"Сбегу!" — пригрозил Алек. — "Сбегу, обязательно".
"Только попробуйте, мистер Трэппи", — голос Снейпа вновь стал привычно угрожающим, но его заглушили два выкрика, раздавшиеся почти одновременно.
