В какой-то момент за барельефом послышался знакомый мальчишеский голос:
— Господин магистр, простите, можно к вам обратиться?
— Слушаю, юноша, — отозвался маг Ордена.
Зартек несколько секунд помолчал, видимо, собираясь с духом, а затем выпалил:
— А вы правда высший оборотень?
— Допустим, — не стал спорить Таши.
Следующая фраза Зартека повергла меня в шок.
— А вы можете меня обратить? — срывающимся от волнения голосом спросил мальчик и после небольшой паузы добавил: — Пожалуйста.
— Малыш, зачем тебе это? — судя по удивлённым ноткам, младший магистр тоже не ожидал такого предложения.
— Оборотни сильные, — не задумываясь, ответил Зартек. — Я хочу быть сильным.
— Похвально, — иронии в голосе Таши было — хоть отбавляй. — И почему же я должен выполнить твою просьбу?
— Я читал, что оборотней уничтожали, — мальчик явно колебался, стоит ли затрагивать эту тему. — Вам наверняка скучно, а так буду ещё я, мы сможем вместе охотиться... Меня, кстати, Зартек зовут.
Я бы многое отдала, чтобы видеть выражение лица младшего магистра в этот момент! Но тот хорошо контролировал свои эмоции.
— Таких предложений мне ещё не делали, — медленно произнёс он. — Малыш, что ты вообще знаешь об оборотнях?
— Я читал книжки, — голос Зартека стал уверенней. — Я знаю, что обращённые подчиняются своему альфе, что чем старше оборотень, тем он сильнее.
— И всё? — скептически спросил мужчина. — Юный и любознательный маг, а ты в курсе, что подчинение альфе беспрекословное? Прямой приказ оспорить невозможно, это как заданная программа. Допустим, если я обращу тебя и прикажу убить всех твоих родных, ты это сделаешь. Это первое. Второе — до достижения трёхсотлетия ты будешь обращаться каждое двухлуние вне зависимости от того, хочешь этого или нет. Третье — в звериной ипостаси магия доступна единицам, и то — с ограничениями. Четвёртое — сила оборотня действительно растёт с возрастом, и в полную силу обычно входят этак к 500-600 годам. И до этого возраста доживают не все. Пятое — обращения у инициированных очень болезненны в первые пять лет. Представь — меняется строение скелета, размер костей, перестраиваются мышцы, и ты всё это чувствуешь. Потом привыкнешь, сроднишься со второй ипостасью и обращение будет занимать несколько секунд. Так что — отпадает.
Зартек молчал, переваривая полученную информацию. А затем выдал вторую гениальную идею:
— Тогда возьмите меня в Орден.
— Малыш, ты меня удивляешь, — сообщил младший магистр. — То просишь обратить, то взять в Орден... Опустим пока вопрос, зачем ты нам нужен. Объясни, откуда такое рвение?
— Я знаю, что у вас можно получить власть над всеми стихиями и Руно с Рэно, — честно признался мальчишка. — И повысить уровень Силы.
— А твой отец в курсе сих грандиозных планов, или это будет для него сюрпризом? — вкрадчиво поинтересовался Таши. Получив в ответ лишь сопение, продолжил: — Так я и думал. Зартек, выслушай меня внимательно. Я понимаю, что ты страдаешь от того, что твой отец — глава Совета, а ты не унаследовал и десятой части его сил. Но это не повод очертя голову лезть в гнездо Ори. Не перебивай. Думай о последствиях своих поступков. Орден может дать тебе дополнительные силы и власть над стихиями, но цена за это может оказаться слишком велика.
— Я готов на любую цену! — ого, похоже, мой юный друг настроен серьёзно.
— Как мило, — фыркнул Таши. — Соглашаться на то, о чём понятия не имеешь. Малыш, ты ищешь лёгкие пути решения своих проблем. Но именно они ведут в никуда.
— И вы меня не воспринимаете всерьёз, — юный метис явно огорчился. — Для меня это важно, очень! Я хочу быть сильным, чтобы отец гордился мною, чтобы никто не смог сказать ему, что у него слабый и никудышный сын! Я хочу...
— Стоп, — перебил его маг Ордена. — Поговори с отцом, мальчик. Откровенно и начистоту. Выскажи ему всё, что волнует тебя и выслушай его ответ. Ручаюсь, узнаешь много нового. А я в психотерапевты не нанимался.
— Так вы не возьмёте меня в Орден? — жалобно уточнил Зартек.
— Зачем ты нам сдался? — резко ответил Таши. — Лично я не намерен нянчиться с магом, любовно взрастившим в себе комплекс неполноценности. Он, знаешь ли, долго и муторно разрушается, и всё это время с его носителем нужно обращаться бережно, ласково и щадящее. Скууучно.
Я аж подпрыгнула от столь резкой отповеди. А Зартек громко всхлипнул и бросился прочь. Я мысленно посочувствовала ему: бедняга, он ведь и вправду хочет быть нужным, быть сильным. И статус отца на него давит.
— И не стыдно подслушивать, Хранительница? — лениво раздалось из-за барельефа.
— Тише разговаривать нужно, — парировала я. — А меня тоже из-за комплекса неполноценности решили не брать?
— Хранительница, нас вполне устраивает твоё нахождение в Выф, — в голосе мага проскальзывали весёлые нотки. — Представь, такое тоже бывает. Так что пусть ерелы думают, как отвадить всех остальных претендентов на тебя.
— А почему ты отказал Зартеку? — помолчав, спросила я. — У вас был бы замечательный рычаг давления на Совет.
— Потому и отказал, — хмыкнул Таши. — Иначе каждое действие Вайрса в отношении Ордена рассматривалось бы не с позиции здравого смысла, а зависело бы от банального страха за сына. Шаг влево-вправо — смерть. А в итоге — перевыборы, новый глава Совета, поиск новых точек соприкосновения. Скучно, долго, неинтересно. Слышала, что я сказал этому малышу про лёгкие пути?
— А я-то решила, что ты поступил благородно, — откровенность мага меня неприятно задела.
— Солнца и луны, вот это уже серьёзное оскорбление! — возмутился младший магистр. — Заподозрить меня в благородстве — это ж надо такое придумать! Я всё делаю исключительно ради интересов Ордена и лично себя. А когда удаётся совместить — совмещаю.
— И в какую категорию попадает помощь мне? — зацепилась я за услышанное.
— В мою любимую, — рассмеялся невидимый за барельефом маг Ордена. — Совмещение приятного и полезного. Ты меня развлекаешь. А сбить планы тем, кто хочет использовать тебя, как марионетку — полезно.
— Спасибо на добром слове, — я встала, обошла барельеф. — Кстати, ты обещал мне полезную информацию, помнишь?
— Помню, — кивнул мужчина. — И непременно расскажу. В другой раз.
— Куда-то торопишься? — вопрос должен был прозвучать с долей ехидства, но неожиданно оказался пророческим.
— К Лестиару, — спокойно ответил Таши. — Меня заинтересовала его новая разработка. Не волнуйся, Хранительница, о тебе я не забуду. Приглашу в Цитадель как-нибудь ночью, выпьем кофе и поговорим не спеша обо всём, что тебе нужно знать.
— Почему мне кажется, что легче и понятней жить мне после этой встречи не станет? — задала я риторический вопрос.
Мужчина усмехнулся и ничего не ответил.
— Правильно, значит, кажется, — вздохнула я. — Ладно, пошла я дальше гулять, пока меня никто не затребовал на занятия. Может, ещё увидимся сегодня.
С этими словами я развернулась и не спеша направилась прочь от барельефа и сидящего на скамейке младшего магистра.
— Хранительница, — догнал меня его голос, — кое-что я от сына Главы утаил. Намеренно. Намекни Вайрсу, чтобы поговорил с ребёнком, иначе тот влезет, куда не нужно.
Я обернулась было, но на скамейке уже никого не было. И как это понимать, интересно?
— Поговорю, — пообещала я в пустоту и пошла к фонтанам. Вода всегда действовала на меня успокаивающе. Искрящиеся на солнце прозрачные струи, тихий плеск. Бабушка когда-то давно учила меня: 'Расскажи воде, и не быть беде'. И в детстве летом я часто бегала на берег реки, садилась на траву, опуская ноги в воду, и рассказывала зеленовато-прозрачным волнам о детских обидах, казавшихся в то время центром мира. А потом бабушки не стало, родители продали домик, и лето я проводила с тех пор в городе. Я опустила руку в ближайший фонтан, стряхнула с пальцев прозрачные холодные капли. Обернулась и вздрогнула, увидев задумчиво наблюдающую за мной Леари.
— Совет уже закончился? — удивилась я. — Вы сегодня быстро.
— Кей принял все предлагаемые поправки без обсуждений, как и обещал, — пожала плечами эмпатка. — Рина, и Выф и Ордену этот союз нужен. Правда, мои собратья от этого получат гораздо больше выгоды, но Долина Смерти от этого не пострадает.
— А если бы договор не был подписан?
— Тогда Орден помогал бы в борьбе с Туманом исключительно на добровольных началах, — улыбнулась Леари. — А сейчас все сомнительные прелести войны будут делиться поровну.
— Не знаешь, Вайрс сейчас свободен? — я не хотела откладывать разговор в долгий ящик. — Хочу с ним о Зартеке поговорить.
— Что он опять учудил? — насторожилась рыжая.
— Просился в Орден у твоего магистра и просил сделать его оборотнем, — призналась я. — А я случайно это слышала.
Глаза эмпатки на миг стали светло-зелёными, затем снова потемнели.
— Таши ему отказал, естественно, — утвердительно произнесла она.
— Ага, — я пересказала услышанный разговор и в какой-то момент поняла, что Леари едва сдерживает смех. — А что смешного?
— Я восхищаюсь умением Таши говорить правду так, чтобы она выглядела максимально неприятно для собеседника и при этом умалчивать о деталях, — девушка не скрывала улыбки. — К примеру, всех неприятных и болезненных моментов, связанных с обращением, можно избежать. А нормальный альфа крайне редко отдаёт неоспоримые приказы. И истинная причина для отказа брать Зартека в Орден наверняка была другая.
— А зачем он тогда это сказал? — не поняла я.
— Рина, Орден всегда был окутан ореолом страха, — напомнила Леари. — Нас боялись во все времена, упрекали в жестокости и безжалостности, проклинали и молили о пощаде. А Зартек готов на всё, лишь бы прыгнуть выше собственной головы.
— Я не об этом, — я покачала головой. — Мне он сказал, что это слишком простое решение и слишком явный рычаг давления на Вайрса. Мол, в итоге это приведёт к перевыборам и появлению нового Главы Совета.
Леари, не выдержав, расхохоталась.
— Рина, он развёл тебя, как младенца! Не знаю, зачем он так старательно выводит тебя из равновесия. Учитывая, что Кей от имени Ордена поклялся не причинять тебе вреда, вероятней всего, Таши просто развлекается.
— Он мне так и сказал, — призналась я. — Я спрашивала.
— Тогда не страшно, — эмпатка улыбнулась. — Пошли, провожу тебя к Вайрсу, мне как раз по пути. А ты потом приходи в Астэ, я на сегодня отбила тебя для нас с Маком. Благо, Айк не слишком сопротивлялся, а Армана Варреон припахал к очередному расследованию.
— Насчёт моих снов, да? — меня пронзила жалость к Шеару. Господи, неужели его тоже приговорят к чему-то ужасному?
— Да, — кивнула рыжая. — Серьги тебе действительно принёс Шеар, но есть одна проблема: для некроманта он слишком молод. Так что наши главный следователь и сильнейший маг выясняют, кому он помогал и насколько добровольной эта помощь была. Правда, есть ещё вероятность, что он скрывает ауру, но проверить это может только Орден, а Вайрс не торопится давать разрешение. Я его понимаю: это опасно для испытуемого, можно полностью выжечь сознание. А Шеар нужен нам всем в здравом уме.
— Только не говори, что Совет приговорит его к особо зверской смерти, — меня передёрнуло от воспоминаний.
— Зависит от того, к каким выводам придёт следствие, — не стала обнадёживать меня Леари. — Постарайся общаться с ним как раньше, но присматривайся, анализируй его слова. И не оставайся с ним наедине.
За разговором мы дошли до портала, чтобы переместиться ближе к дому Вайрса, и удачно встретились с главой Совета практически на крыльце. Ерел куда-то спешил, и подойди мы на минуту позже, уже не застали бы его.
— Вайрс, до вечера меня в Выф не будет, — не размениваясь на долгие разговоры, сразу проинформировала его эмпатка. — Личные дела.
— Жертвы будут? — так же коротко спросил Вайрс. Получив в ответ отрицательный кивок, резюмировал: — Не возражаю. Можешь идти. Рина, у тебя что-то срочное? Не самое подходящее время для беседы.
— Срочное, — решительно произнесла я. — Это касается Зартека.
Вайрс встревожено посмотрел на меня, затем распахнул дверь.
— Проходи. Полчаса у меня ещё есть. Хватит?
— Надеюсь, — я шла по лестнице за главой Совета и понятия не имела, как начать этот разговор. А в том, что он будет непростым и для меня, и для него, я не сомневалась.
Вайрс привёл меня в свой рабочий кабинет. Сел напротив меня за массивным столом и с тяжёлым вздохом спросил:
— Что на этот раз натворил этот шалопай?
— Вайрс, прости, если я лезу не в своё дело, — осторожно начала я, — но ты часто разговариваешь с Зартеком по душам? Он восхищается тобой и хочет, чтобы ты им гордился. Ты поддерживаешь его?
Ерел долго молчал, глядя на меня, затем нехотя ответил:
— В последнее время мы отдалились друг от друга. А с матерью и сестрой он почти перестал общаться ещё раньше. Кирена краххантка, в ней нет ни капли магии, она любит праздники, приёмы и развлечения, а Зартек с детства грезил стать боевым магом, как Альяра, моя старшая дочь. Я пытался объяснить ему, что никто не станет думать о нём плохо лишь потому, что способности к магии у него слабые, но Зартек упрям и не хочет этого слышать. Что он натворил, Рина? Ты ведь не просто так затеяла этот разговор.
— Я беспокоюсь за него, — мне не хотелось сдавать своего маленького друга. В конце концов, пусть он сам попытается объяснить отцу, почему так хочет в Орден. — Он переживает, что ты запретил воздушникам показывать ему сильные заклинания, ему не нравится, что теперь за ним по пятам постоянно ходит кто-то из старших.
— А что я должен делать? — Вайрс неожиданно ударил кулаком по столу так, что я подскочила в кресле. — Если за ним не присматривать, он снова сбежит! У нас достаточно проблем и без этого! И заклинания ему пока ни к чему, всему своё время.
— Вайрс, он подросток, — тихо проговорила я. — А ты обращаешься с ним, как с ребёнком. Ему нужна твоя поддержка, твоё одобрение, ему важно знать, что ты разговариваешь с ним на равных и готов выслушать его мнение. Он же боготворит тебя. И болезненно переживает, что не может быть лучшим и сильнейшим магом среди сверстников. Знаешь, что он мне сказал как-то? Что хочет стать героем, чтобы ты им гордился. И сбежал он наверняка лишь для того, чтобы обратить на себя твоё внимание. Я не сильна в психологии, честно, но вижу, что Зартек всеми силами пытается заслужить твоё одобрение и твою похвалу. Не будь с ним главой Совета, попробуй побыть просто любящим отцом. Для него это важно. Он хочет быть самостоятельным, но именно сейчас для него крайне важна поддержка близких. Твоя поддержка, понимаешь? Ты для него — авторитет.
— Наши разговоры обычно сводятся к заявлениям с его стороны вроде 'Ты всегда общаешься со мной, как будто мне три года!' и 'Ты никогда меня не слушаешь!', — видно было, что это признание далось ерелу с трудом. — В итоге он убегает, обиженный, а я не знаю, как реагировать на эту категоричность.
— Учиться слышать, что на самом деле скрывается за этой категоричностью, — я глубоко вздохнула, набираясь смелости для следующей фразы: — Первая переводится как 'Ты мне не доверяешь', а вторая — 'Пойми, что я пытаюсь сказать'. Он действительно ещё ребёнок, и поэтому ему так важно чувствовать, что он нужен, что его любят просто так, а не за какие-то заслуги.
