Продавец — молодой парень в красно-жёлтой форме, с большой буквой "Х" на спине, несущий перед собой удерживающийся на лямках ящик с расширенным пространством, принял деньги, поблагодарил меня и поспешил к следующему клиенту. Забросив в рот горсть Морских Камушков, с хрустом раскусываю глазурь, а затем запиваю горьковатым напитком...
"Техника, позволяющая увеличивать пространство, при этом игнорируя вес вещей, которые помещаются внутрь такого хранилища. Во времена моей молодости кланы перегрызлись бы за право владеть этим секретом, а Узумаки легко приняли бы в своё селение мастера, который её изобрёл. Сейчас же, данное изобретение используется уличными торговцами, даже не задумывающимися о том, через что пришлось пройти миру, чтобы это стало возможным", — на память пришёл мой собственный внутренний мир, где зародилась раса зверян, который был первым прототипом подобных... чар.
Наверное, я мог бы гордиться собой: сейчас чакра и её составляющие используются не только для сражений, и не только для блага избранного числа разумных. Люди и нелюди живут в мире, вместе двигая прогресс, конкурируя между собой вполне мирными способами... Но почему же нет радости?
"Может быть потому, что вся эта система держится на честном слове и моей силе? Если прекратить её поддерживать, не сложится ли она под своим весом как карточный домик?", — досадливо дёрнув уголком рта, ощущая как настроение поползло вниз, смотрю на судейскую ложу, где уже собрались шесть человек: Дамблдор, Грин-де-Вальд, старая Мао, Вольный Ветер и Ратафер (африканский мастер превращения, обладающий сотней обликов животных).
Последним судьёй, приглашённым для популяризации турнира, стал Шан Цунг — победитель соревнования мастеров БИ. Комментировать же происходящее предстояло Артуру Пендрагону, как представителю высшей аристократии британских волшебников.
Вот директор Хогвартса поднялся из своего кресла и, оправив сиреневую мантию, подошёл к краю балкона. Приставив палочку-концентратор к горлу он произнёс заклинание, а затем его голос разнёсся над стадионом:
— Приветствую всех гостей Турнира Пяти Волшебников! Дорогие друзья, я очень горд сегодня находиться здесь, среди столь уважаемых людей, и рад видеть всех вас, собравшихся поддерживать своих чемпионов. И пусть турнир — это соревнование с одним победителем, но я совершенно уверен в том, что проигравших сегодня не будет! Давайте же поприветствуем участников, которым предстоит продемонстрировать все свои способности и силы, чтобы доказать превосходство собственной школы чародейства. Прошу — аплодисменты!
Грянули овации, а из открывшихся ворот на песок стали выходить бледный и черноволосый юноша в чёрно-зелёной мантии, на груди у коего была изображена свернувшаяся кольцами змея; краснокожая девушка с чёрными волосами, в коротком простом платье и сапогах, держащая в правой руке жезл с костяным навершием в виде шара; высокий юноша в чёрно-сером одеянии, с худым хищным лицом; девушка с зелёными волосами, одетая в подчёркивающее фигуру тёмно-синее ципао, с рисунком танцующих восточных драконов; молодой мужчина в жилете, светлых штанах, с тёмной кожей, лысой головой и выразительным высокомерным лицом. Все они выстроились в ряд, лицами к судьям и спинами к той трибуне, на которой сидел я.
"Если быть не предвзятым, то Покахонтас выглядит более готовой к турниру, нежели Джун Тао. Ну а из всех претендентов, наибольшие шансы имеет... Имхотеп", — отправляю в рот ещё одну горсть камушков, тут же захрустевших на зубах, ощущая лёгкое возбуждение, вызванное предстоящим шоу (ну или это воздействие толпы, которое частично и на меня перекинулось?).
— Гхм, — прочистил горло рыжеволосый волшебник. — Участники... Сейчас вы по очереди вытяните из урны жребий, на котором будет написан номер очереди выхода на арену, а также название зверя, с которым предстоит сразиться. Победители поединков получат баллы от одного и до десяти, выставляемые каждым судьёй в отдельности. Тот, кто получит наибольшее количество баллов, не только отправится выполнять условия второго этапа первым, но ещё и сможет выбрать один артефакт, который облегчит путь к финишу. Участник, который займёт последнее место, отправится в путь последним, а кроме того — не получит никаких вспомогательных инструментов. Теперь о противниках, с которыми вы можете встретиться: наши магозоологи доставили из разных уголков мира дракона, василиска, мантикору, грифона и... саламандру. Покажите свою силу... Начинаем!
Примечание к части
Уважаемые читатели, сражение какого участника с каким зверем вы бы хотели увидеть?
Всем добра и здоровья.
Глава 103
Жеребьёвка не заняла много времени и завершилась с таким результатом: первым должен был выступать Имхотеп, которому в противники достался василиск; второй на арену выйдет Покахонтас, которую будет ожидать грифон; третьим в бой вступит воспитанник Грин-де-Вальда, с ожидающим его драконом; четвёртым в игру вступит Том Слизерин, который попытается забороть мантикору; заканчивать первый этап будет Джун Тао, в паре с коей выступит саламандра. Примерно представляя способности каждого из соперников, могу сказать только то, что откровенно не повезло разве что Каркарову: дракон — это крайне неприятный противник для любого волшебника... а вот шаманка с ним справилась бы легче, не говоря уже о метаморфе-некроманте.
"Я, наверное, предвзят... Да почему "наверное"? Я однозначно предвзят. Так что, буду болеть за Имхотепа: в конце концов, он использует способность, которая долгое время была основой моего стиля", — сцепив пальцы рук перед грудью, прищурив глаза смотрю на арену, где остался стоять лишь молодой мужчина с тёмной кожей.
Сколь бы хороша ни была моя память, но время и объёмы новых воспоминаний заставляют затираться отдельные детали... Впрочем, это не мешает мне осознавать, что по меркам людей, ещё в те давние годы, когда шиноби только строили свои селения и начинали первые войны, меня уже можно было назвать чудовищем. Не по силе, конечно же, ведь тогда существовало немало людей, которым я и в подмётки не годился, но вот по складу ума — точно. Наверное, стоит сказать за это "спасибо" клану Дао?
"Мы сами создаём своих чудовищ. Эх... Джиро-Джиро. Если бы не ты, то история могла бы пойти по совершенно иному пути", — перед внутренним взором проносятся лица, среди коих выделяются Баки и Бакенэко...
Усилием воли загоняю подальше непрошеные воспоминания, ощущая досаду на собственную сентиментальность. Пусть проблема старения тела и была мной решена, но вот разум — это куда более гибкий, и вместе с тем сложный механизм. Порой то одна, то другая моя копия начинает подавать признаки отклонений, из-за чего приходится от неё избавляться, заменяя на более новую и стабильную.
"Ещё не время", — отмахиваюсь от тревожного звоночка, полностью возвращаясь к просмотру соревнования, которое уже началось.
На арену вынесли ящик, размерами вполне достаточный, чтобы в нём поместилась карета. Затем зрителей отгородил серый защитный барьер, который не позволит взгляду короля змей причинить вреда гостям, а после этого передняя стенка контейнера упала, открывая вид на толстого ползучего гада, кольцами вывалившегося на открытую площадку.
"Покажи класс, парень: я на тебя поставил четверть жалования этого тела", — мысленно усмехаюсь и, приложив ладони ко рту рупором, глубоко вдыхаю, чтобы крикнуть...
— Завяжи этот шланг узлом!
Тем временем африканец припал на четыре конечности, а затем земля начала натекать на него, словно горячий воск. Василиск же свернулся кольцами и поднял голову, в пасть которой легко мог бы поместиться ребёнок: между губами замелькал раздвоенный язык, ощупывающий воздух, красный гребень угрожающе встопорщился, жёлтые глаза с щелевидными вертикальными зрачками несколько раз вспыхнули, отправляя импульсы духовной и жизненной энергии.
Вообще, нынешние василиски — это довольно интересные существа, уникальные хотя бы тем, что имеют полноценное додзюцу (к счастью для людей, полноценным разумом они не обладают, из-за чего эффективность использования глаз заметно падает). У взгляда короля змей, голову коего кроме гребня венчает ещё и корона из четырёх коротких рогов, есть два режима: во-первых, режим охоты, который заключается в испускании волн духовной энергии, несущих в себе сильнейшее гендзюцу, вызывающее паралич (после того как жертва замирает, её кусают, а затем проглатывают); во-вторых, режим самозащиты, когда вместо чистого гендзюцу, используется атака сен-чакрой (при попадании в организм жертвы, она вызывает стремительное окаменение). Единственным, но очень серьёзным недостатком этого инструмента является то, что необходим зрительный контакт с целью, так как только через чужие зрительные органы ползучий хищник может внедрять свою энергию.
"Только вот василиск — это не только пара красивых глаз, но ещё и несколько десятков метров мускулистого, труднопробиваемого, стремительного тела", — вспоминаю ворчание первых Слизеринов, занимавшихся отловом этих тварей, улыбаюсь уголками губ, мысленно радуясь тому, что Тому достался другой противник (если бы жребий выпал по-иному, я бы не стал вмешиваться).
Гора земли, наползшая на Имхотепа, затвердела и взорвалась осколками, заставив змея резко отпрянуть. На месте мага же теперь стоял огромный чёрный скорпион, с массивными клешнями, угрожающе покачивающимся жалом сегментированного хвоста, мощными челюстями... и без глаз (вместо них, из головы растут два усика, загнутые вверх и назад). Несколько секунд противники будто бы изучали друг друга, а затем начался бой...
Щелчок левой клешнёй, щелчок правой клешнёй, снова левой... Африканец наступал медленно и неприклонно, словно горный оползень, сползающий в океанские глубины ледник с далёкого севера, морской прилив, выгрызающий у суши сантиметр за сантиметром почвы. Его противник шипел, плевался ядом, но был вынужден отползать, раз за разом отдёргивая голову от конечностей, словно ножницы, отсекающие лишние ветви у деревьев, стремящихся отхватить кусок его тела.
Вот василиск скрутился кольцами и рванул вперёд, нанося таранный удар лбом в лоб скорпиона, от чего тот остановился и пошатнулся. Клешни вновь разрезали воздух, а жало скорпионьего хвоста на какие-то полметра разминулось с тушей короля змей, который ловко вышел из угла, куда его планомерно загоняли.
Пока Имхотеп разворачивался, ползучий хищник ещё дважды его таранил, затем попытался укусить, но едва не увяз в панцире, который в месте соприкосновения с клыками превратился в вязкую массу. Пришлось ему вырываться и вновь отползать, уклоняясь от наступающего членистоногого.
Зрители, с восторгом воспринявшие начало противостояния, при виде монотонного повторения одних и тех же действий... начали скучать. Это выразилось сперва в снижении интенсивности криков, затем в начавшихся разговорах, свисте и смехе.
"Ох уж эти люди... Слишком одомашненные, чтобы понимать толк в охоте. Вот зверяне увидели бы кое-что иное, а не скучную беготню", — доев последние камушки, взглядом ищу торговца, но тот уже ушёл достаточно далеко.
Развязку противостояния я едва не упустил, так как всё произошло на скоростях, едва ли уступающих среднему джонину: василиск в очередной раз протаранил скорпиона головой, а затем попытался проползти под ним, чтобы заключить в кольцо собственного тела и раздавить панцирь, но Имхотеп просто упал на живот, а затем всеми конечностями вцепился в змея. Замелькал скорпионий хвост, жало коего сменилось на зазубренное лезвие, пусть и не без усилий, но вспарывающее толстую шкуру, оставляя рваные кровоточащие раны. Клешни тоже работали, старательно удерживая монстра от того, чтобы тот не пытался прокусить панцирь, так как именно под слоями хитина скрывался настоящий маг.
"Кукла из земли, с телом спрятанным в её полости, превращённым в маленького скорпиона. Его движения и повторяет большая оболочка... Хороший ход", — глянув на судей, вынужденно признаю то, что африканец вряд ли получит высокую оценку, так как слишком уж много времени потратил, да и справился весьма "грязно".
Когда всё наконец было кончено, огромный скорпион отошёл в сторону, а затем осыпался песком, оставляя на своём месте невредимого Имхотепа, успевшего перекинуться в человеческий облик. Зрители покричали, похлопали... но как-то без энтузиазма.
Когда начали объявлять оценки, молодой метаморф-некромант даже бровью не дёрнул, сохраняя невозмутимый вид. Ратафер поставил восемь из десяти, Альбус — пять, Мао — шесть, Геллерт — семь, краснокожий шаман ограничился пятёркой, а вот Шан Цунг расщедрился на вторую восьмёрку. Впрочем, как кудесник, он мог оценить мастерство трансформации почвы, как и объём затраченных сил.
"Что же, пока что увиденное мне нравится. Посмотрим на то, как себя покажут остальные".
...
— Твой ученик силён, — с уважением произнёс шаман, глядя на то как молодой африканец уходит с арены.
— Если бы, — хмыкнул темнокожий мужчина, улыбаясь сухими губами.
— Неужели ты хочешь сказать, что мальчишка слаб? — вскинула брови азиатка.
— Нет-нет, что вы, — рассмеялся Ратафер, поднимая руки в защитном жесте. — Его силу я не оспариваю.
— Что же тогда делает вас недовольным? — вежливо вклинился в разговор Альбус, ощущая потребность узнать какую-нибудь полезную тайну Имхотепа.
— Дело в том, что я не могу называться его учителем в том смысле, в котором это понимаете вы, — признался темнокожий старик. — Чудесам его учили наги, в то время как мне оставалось лишь направлять, да поддерживать воспитанника духовно. Те крохи знаний о превращениях, которые он перенял от меня, на полноценное ученичество совершенно не похожи.
— Как говорил один мой знакомый: "Я благодарен тому, кто дал мне еду, но чаще вспоминаю того, кто подставил своё плечо, когда не было сил встать на ноги", — изрёк китаец, так и не обернувшись к собеседникам.
— Любопытное изречение, — заметил Геллерт. — А вот и вторая участница.
Разговор сам собой увял, в то время как взгляды судей обратились к черноволосой девушке с красной кожей, вооружённой коротким жезлом с костяным навершием. Она шла уверенно, пружинистой поступью пересекая недавнее поле боя, откуда уже убрали тушу василиска. По меркам англичан её нельзя было назвать красивой, всё же не хватало той аристократичной утончённости, которой славились настоящие леди, да и упругие мышцы, обветренная кожа, твёрдый взгляд, выражающий открытый вызов...
"Том-Том... Потянуло же тебя на экзотику, мой мальчик. Остаётся надеяться, что твоя влюблённость — это возрастное и скоро пройдёт. Но как же не вовремя...", — мысленно скривился Дамблдор, мягко улыбнувшись девушке, скользнувшей по нему своим взглядом.
Директор Хогвартса опасался, что неожиданные чувства, которые его ученик постарался скрыть от наставника, всё же не помешают Слизерину победить. Слишком многое было завязано на этот турнир, чтобы позволить мальчишеским чувствам всё испортить в последний момент.
— Что-то вы не кажетесь сильно воодушевлённым, — заметил Ратафер, обратившись к шаману. — Неужели не верите в ученицу?
