Визирь

"Тяжёлые времена требуют тяжёлых решений", — мысленно произнёс тёмно-серый единорог, с лёгкой ностальгией вспоминая прошлую жизнь, до воцарения над Аграбой...

Дальнейший разговор постепенно скатился на то, что требуется успеть сделать до подхода бизонов к месту, где планируется дать им решительный отпор. Члены совета докладывали о готовности отдельных подразделений армии, производстве оружия и брони, зелий и артефактов, запасах провизии, а также лекарств и перевязочных материалов. Учесть требовалось крайне много деталей, которые заставляли голову раздуваться изнутри (фигурально выражаясь)...

Что удивляло тёмно-серого единорога, так это то, что невзирая на всю выучку и дисциплинированность кристалийцев, готовящихся к военной службе с жеребячества, самой мобильной частью войска, сразу после пегасов, являлся ударный кулак зебр. Впрочем, задумываясь над тем, что полосатые жеребцы привыкли жить в дороге, постоянно готовы к нападению, и сами могут сорваться в атаку едва ли не в середине ночёвки на привале, он пришёл к выводу, что логика в этом есть.

...

— Твайлайт, идём, — распустив членов совета, император позвал сиреневую аликорницу следовать за собой.

— Но мне... — попыталась возразить Спаркл, одетая в светлые свободные рубашку и штаны, однако же встретившись с вопросительным взглядом будто бы сияющих рубиновых глаз, забыла все заготовленные аргументы. — Иду, ваше величество.

Ушки аликорницы непроизвольно прижались к голове, в памяти всплыли смущающие, пугающие, тревожные образы, а на грани сознания появилась мысль о том, что Каденс сейчас недоступна, а значит... Что "значит", крылато-рогатая кобыла придумать не смогла, просто чувствуя, что её раздирают противоречивые эмоции.

С одной стороны, тёмно-серый единорог пугал Спаркл, так как от него постоянно, в большей или меньшей степени ощущалась угроза (но когда нежно-розовая аликорница была рядом, это нивелировалось чувством уюта и защищённости), с другой же стороны, он вызывал в душе желания... которые хорошей подруге следовало бы выкинуть из головы. При всём этом, она чувствовала себя виноватой за то, что не вмешалась в драку, хотя за счёт голой магической силы и могла если не подавить, то заставить противниц прерваться.

"Создать барьеры, чтобы отгородить их друг от друга, точно могла бы", — прикусив нижнюю губу, обвинительно подумала Твайлайт, шагая по лестнице вслед за Сомброй.

Почему же она не вмешалась? Ответ был прост, пусть и вызывал волны стыда в душе, отзывающиеся холодом и уколами боли в груди: она испугалась. Те эмоции, которыми давили Мора и Каденс, а также применяемая ими магия, заставляли сиреневую аликорницу дрожать, вспоминая ощущение собственной беспомощности, беззащитности... а теперь ещё и бесполезности.

Минуя этажи, у дверей коих дежурили гвардейцы в красном, Спаркл пыталась собраться с духом и решиться на то, что следовало сделать уже давно. Однако же только теперь она поняла, сколь глупо было надеяться, что это ей не понадобится. Ведь так приятно было обманывать себя тем, что стоит лишь воссоздать заклинание портала и отправиться домой, как всё станет хорошо, а об этом мире останутся только воспоминания как об очередном приключении, в котором у неё появились новые друзья...

— Сомбра, я... — жеребец, стоило ему услышать своё имя, остановился и обернулся, посмотрев на спутницу сверху вниз.

На серой морде застыла маска спокойствия и задумчивости, но вот в рубиновых глазах отражалась тщательно скрываемая усталость и... боль (не физическая, но от того ничуть не менее мучительная). При этом, во взгляде жеребца не было ни раздражения, ни злости, ни даже укора в чём-либо: он, несомненно, понимал, что Твайлайт могла остановить сражение его жён, но не винил её в бездействии.

— Ты что-то хотела? — нарушил тишину Сомбра, произнеся эти слова с вложением в них искреннего интереса и даже капли заботы, от чего крылато-рогатой кобыле захотелось сжаться и втянуть голову в плечи.

"Хватит... Нельзя больше медлить и прятаться!", — удержавшись от того, чтобы опустить глаза, Твайлайт немигающим взглядом впилась в рубиновые радужки собеседника, выпрямила спину и, полураскрыв крылья, набрала полную грудь воздуха.

— Сомбра, научи меня сражаться.

...

...

"Где-то я это уже слышал", — мысленно отметил Джафар, разглядывая упрямое выражение мордочки сиреневой аликорницы.

— Хочешь стать моей ученицей? — вопросительно приподнял брови тёмно-серый единорог.

— Я... — Спаркл осеклась, нахмурилась, а затем решительно ответила: — Да.

— Хорошо, — медленно кивнул император, чувствуя как на грани сознания зарождается ликование. — Я стану твоим учителем, но при условии, что ты будешь выполнять любой мой приказ. Можешь их обсуждать, просить пояснений и тому подобное, но — исполнять. В случае же неисполнения... твоё ученичество закончится.

— Согласна, — почти без раздумий ответила сиреневая аликорница.

"Вот и отлично. Даже не думал, что это будет так...", — прервав себя на полумысли, Джафар жестом велел продолжать следовать за собой и, развернувшись к ступенькам вверх, продолжил подъём.

Принуждать Твайлайт к тому, чтобы она дала какие-то клятвы, или же создавать иные ограничения, которые нельзя будет нарушить безболезненно, тёмно-серый единорог не собирался. В конце концов, как он не раз уже убедился, самыми крепкими и надёжными цепями являются те, которые разумное существо надевает на себя самостоятельно, даже не замечая этого, в то время как различные кандалы, надеваемые насильно, даже если раньше и не было мыслей о сопротивлении, пробуждают желание их снять.

"Ну а моральные рамки мы расширим постепенно, шаг за шагом подводя их к тому, что нужно мне. В конце концов, спешить нам некуда", — придя к такому выводу, визирь вернулся к наиболее волнующей его разум теме.

Оставлять Каденс и Мору в том состоянии, до которого они себя довели, было нельзя. Пусть целители и обещали, что скоро кобылы восстановятся, и уверяли, что им ничего не грозит, но у Сомбры было минимум три причины форсировать лечение: во-первых, позволять принцессе чувствовать боль от ран дольше, чем это нужно для усвоения урока было почти физически неприятно (если бы её излечили сразу, то она не восприняла бы свою ошибку всерьёз, а то и вовсе забыла бы спустя какое-то время); во-вторых, держать двух из трёх сильнейших магов в госпитале, когда на пороге стоит война — откровенно глупо; в-третьих, требовалось закрепить результат своего вмешательства в их поединок на уровне подсознания. Было ещё и в-четвёртых, заключающееся в том, что на императриц слишком много завязано, чтобы давать им бездельничать, тем самым перекладывая их обязанности на других, и в-пятых... Но основными причинами оставались первые три.

— Твайлайт, я хочу, чтобы ты начала передавать мне свою магию, как ты это делаешь в те моменты, когда напитываешь артефакты, — обратился к новоявленной ученице Джафар, стоило им выйти в общую гостиную этажа, на котором находились императорские покои. — Старайся не привлекать к себе внимания, но смотри внимательно и запоминай. Позже я тебя распрошу о том, что ты поняла. Ясно?

— Да, — ответила крылато-рогатая кобыла, пристраиваясь за правым плечом визиря, немного подумала и добавила: — Да, учитель.

У покоев обеих императриц дежурили гвардейцы, молча отсалютовавшие правителю своими алебардами, расступаясь и пропуская его к дверям. В первую же очередь он отправился к шаманке, ловя себя на мысли, что хочет немного потренироваться, прежде чем браться за Каденс. Впрочем, осознание этого факта ничего не изменило.

В покоях Моры, кроме самой владелицы, уложенной на постель из подушек и шкур, обнаружились её ученицы, пара пони-целительниц и даже одна лань, занимавшаяся тем, что напрямую передавала пациентке жизненную силу. Всем им хватило выразительного взгляда и короткого приказа "Оставьте нас", чтобы безропотно выйти за дверь, оставив свою подопечную беспомощно лежать на её ложе.

"Полагаю, сейчас ты выглядишь на свой настоящий возраст", — иронично подумал тёмно-серый единорог, присаживаясь рядом с первой женой, тут же снимая с её мордочки костяную маску.

— Прости меня, мой тёмный свет... делам моим прощенья нет, — едва шевеля тонкими губами, смотря перед собой слепыми запавшими глазами, произнесла полосатая кобыла.

— Меня радует, что ты понимаешь свою ошибку, — левую ладонь Сомбра положил на морщинистую мордочку, а правую — на впалый живот. — Очень надеюсь, что ты подводишь меня в первый и последний раз.

Поток магии, поступающий от Спаркл, которая заняла наблюдательную позицию у выхода, был перенаправлен в "Метку", после чего жеребец окутал уже своей силой тело Моры, начиная масштабный "обман", заставляющий кусочек реальности забыть о том, что происходило с ним совсем недавно...

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Десятая арка — 6

Дабы снизить напряжённость в пока что единственном городе своего нового государства, Джафар отослал армию матёрых полосатых воинов на позицию, где планировалось встретить орду бизонов. Однако же перед этим, туда были отправлены кристаллурги с "семенами" малых крепостей, с охраной из числа пегасов, единорогов, ну и небольшого отряда гвардейцев-земнопони (благодаря небесным повозкам, они должны были оказаться у цели гораздо раньше пехоты). Вместе с тем, инструкторы получили приказ, в котором говорилось о том, чтобы тренировки молодых зебриканцев усилили, дабы у них и мысли о беспорядках не возникало.

Благодаря магии Твайлайт, которую временно пришлось оторвать от научного отдела, тела Каденс и Моры были приведены в порядок, но вот исцелить при помощи "обмана" надорванную энергетику уже не удалось. В результате — обе кобылы были посажены под арест на верхнем этаже Императорской Башни, под усиленной охраной из пони и банши... которых тёмно-серый единорог решил придержать в резерве, не бросая в первое же сражение с бизонами.

Из числа кристальных пони, на импровизированную границу отправились десять тысяч солдат, среди коих были как жеребцы, так и кобылы: восемь тысяч земнопони, разделённых на лёгкую и тяжёлую пехоту, а кроме того — отряды поддержки; полторы тысячи единорогов, от боевых магов и до целителей; пять сотен пегасов... Все они были хорошо вооружены, обучены и дисциплинированы, но вот боевого опыта этому воинству явно недоставало. Впрочем Сомбра надеялся на то, что выучка, хотя бы частично, компенсирует этот недостаток.

Ну а пока подчинённые совершали переход, сам главнокомандующий решил озаботиться дополнительными сюрпризами для противника.

...

Тюремная Башня — ничем особым не отличающееся от других строений Кристальной Империи сооружение: восемь этажей, никаких балконов или окон, прозрачные лишь изнутри внешние стены... Комнаты здесь были довольно просторными и почти пустыми, но при этом условия содержания не сильно уступали какой-нибудь низкосортной гостинице в поселениях тех же верблюдов, не говоря уже о шатрах для пленников у кочевых племён лошадей, либо же подвалах крепостей пони...

Джафар, которого сопровождали полдюжины жеребцов и кобыл, которые как и император, были одеты в красные плащи поверх военной формы (у правителя это был мундир, у подчинённых — безрукавки с кармашками и белые штаны), кивнув паре стражников на входе, вошёл под своды тюрьмы, скрываясь от палящих лучей заходящего солнца. Первый этаж башни был отдан под две комнаты для охраны, арсенал, два склада вещей, кабинет местного начальника и госпиталь, которые красовались светло-голубыми стенами, с чуть более тёмными полами и потолками. Никаких украшений вроде картин, гравюр или чего-либо подобного не предусматривалось, но у тёмно-серого единорога были подозрения, что пони это изменят... когда обживутся.

— Мой император, — салатовый земнопони средних лет, одетый во всё чёрное, стоило Сомбре войти в его кабинет, тут же подскочил из-за письменного стола, на котором были расставлены тарелки с ужином и чашками.

— Ваше величество, — сдавленно пискнула молодая розовая земнопони с синей гривой, сидевшая на стуле для посетителей.

"Хм... Пользуется своим положением, или...? Хотя — не важно", — скользнув взглядом по вытянувшейся в струну и перепуганной рядовой пони, главнокомандующий мимолётом оценил обстановку, царящую в помещении (справа и слева у стен стояли шкафы с множеством полок, возвышающиеся почти до самого потолка, напротив входа стоял рабочий стол с местом хозяина и тремя сидениями для гостей).

Учитывая, что у Тюремной Башни был только один вход и выход, а кабинет начальника располагался в конце прямого коридора, который примерно посередине пересекался ещё одним, было не удивительно то, что офицер оказался застигнут врасплох: всё же пара бойцов, которые могли бы его предупредить, под взглядом визиря не решились даже дёрнуться, а все остальные члены смены вовсе находились либо в комнатах отдыха, либо на этажах. Однако же это ясно говорило о том, что систему оповещения необходимо менять, как и переписывать правила для гарнизона: в конце концов, под обликом императора со свитой мог бы заявиться какой-нибудь чейнджлинг, ну или обладатель амулета смены облика.

"Пусть сейчас в тюрьме и нет никого особенно важного, но в будущем... всякое может быть. Так что, озадачу этим капитана, а затем и Грима", — приняв решение, визирь вновь обратил внимание на явно нервничающую парочку, за время молчания правителя, успевшую потерять в яркости цветов.

— Чтобы подобного больше не повторялось, капитан, любого посетителя должны проверять на входе при помощи соответствующих артефактов, а внутрь впускать исключительно по разрешению коменданта, и в сопровождении кого-либо из охранников, — изрёк тёмно-серый единорог, кладя левую руку на рукоять меча, ножны коего были закреплены на поясе. — И разумеется, посетители должны сдавать оружие на хранение.

— Даже вы, ваше величество? — с опаской спросил салатовый земнопони.

— Без исключений, — твёрдо припечатал Сомбра. — Вам всё ясно?

— Так точно, — стукнул себя кулаком в грудь капитан, осознавший тот факт, что наказывать прямо сейчас его не собираются. — Разрешите исполнять?

— Исполняйте, — благосклонно кивнул главнокомандующий и уже собирался перейти к причине своего визита, но не успел открыть и рта.

— Ирис, бегом в сторожевые комнаты: собрать всех бойцов для проверки посетителей и забрать у них оружие; двери закрыть и башню перевести в осадное положение, — повернувшись к своей подчинённой, с которой недавно вкушал ужин, командным тоном отчеканил капитан.

— Есть, — приложила кулак к груди розовая кобылка, повернулась к выходу и... замерла, щенячьим взглядом смотря на пони, которые перегораживали проход. — М... Ваше Величество, разрешите пройти?

"О Аллах... где мне найти на все должности компетентных и верных подчинённых? Верности у них, конечно, хватает, но...", — удержавшись от того, чтобы накрыть морду ладонью, тёмно-серый единорог сделал шаг влево, жестом велев свите расступиться.

— Прошу прощения, мой император, я... — начал оправдываться капитан, осознавший то, что из-за нервов сделал что-то не то.