Адмирал Оммани, как и его французские коллеги, тоже не горел желанием стать мишенью для русского флота вообще, и для русского броненосца в частности. Он хорошо понимал, чем это закончится в узком и извилистом проливе с сильным течением. Поэтому, едва узнав о том, что "Ростислав" успешно прошел ходовые испытания, тут же под различными предлогами убрал все свои парусные корабли из Буюкдере, оставив только пароходы. Поскольку имел весьма расплывчатый приказ, дававший ему большую свободу действий. Вот английский адмирал и рассудил, что для парусных кораблей Буюкдере может стать ловушкой. Парусники не смогут быстро покинуть бухту и уйти в южную часть пролива, если ситуация станет развиваться неблагоприятно. В отличие от пароходов. Ну, а турки... Чего их жалеть? В конце концов, Royal Navy не обязан воевать в м е с т о турецкого флота.
Нам повезло, что турки и их европейские союзники действовали по привычным им шаблонам. Сосредоточили большие силы на самом входе в Босфор, а близлежащие территории охраняли только конными разъездами. Турецкие рыбаки также выходили в Черное море, поскольку наш флот близко к берегу не приближался. Вот командиры двух диверсионных групп и подошли творчески к выполнению своей задачи. Смешавшись ночью с рыбачьими лодками, и переодевшись башибузуками, казаки высадились западнее и восточнее входа в Босфор, чтобы действовать на обоих его берегах. Лошади в условленные точки были заранее доставлены нашими агентами из местных, а в составе групп были люди, в совершенстве владевшие турецким языком. Поэтому два небольших отряда "башибузуков", не торопясь двигавшиеся ночью, никаких подозрений не вызывали. Их основными целями были две мощные артиллерийские батареи на входе в пролив. Орудийные расчеты состояли из англичан, сами орудия тоже были английскими. На древний турецкий хлам, как и на турецких топчи (артиллеристов), никто уже не надеялся.
План был рассчитан буквально по минутам, чтобы напасть на батареи одновременно. Предполагалось бесшумно снять часовых, вывести из строя все орудия, и тихо исчезнуть. Даже если спустя какое-то время диверсию обнаружат, ничего уже сделать не успеют. За час — полтора тяжеленные орудия с других участков не перебросить. А после высадки десанта и входа нашего флота в пролив игра уже пойдет по другим правилам.
Наши диверсанты знали, что им помогут, обезвредив часовых. Но не знали, кто именно поможет. Я все же решил рискнуть и задействовать Ганса. Ведь все может испортить непредвиденная случайность. Или часовой окажется слишком пугливым, и поднимет тревогу из-за того, что ему померещилось. Или кого-то нелегкая вынесет из казармы в неподходящий момент, или еще что-нибудь. Поэтому, когда казаки вышли на исходную позицию, и собирались идти вперед, все часовые были быстро обезврежены Гансом. Летальный импульс станнера бесшумен и не дает никаких световых эффектов. Но контроль ножами казаки все же провели, и тут же занялись пушками. Снова пригодились зажигательные мины Яши Розенблюма, коих доставили в Севастополь в нужном количестве. Пару мин в ствол каждой пушки (на всякий случай), переход к следующей, и вскоре вражеская артиллерия на входе в Босфор превратилась в металлолом. Мины прожигали большую дыру в стволе в районе казенной части, и стрелять из этих пушек было уже невозможно. А поскольку шума при этом не было, никто из англичан, дрыхнувших в казармах, ничего не заметил. Сделав свое дело, наши пластуны исчезли так же тихо, как и появились. За все время проведения операции не прозвучало ни одного выстрела. Удалившись на безопасное расстояние, подали сигнал мощным фонарем, доложив о выполнении задания. Сигнал приняли пароходофрегаты "Громоносец" и "Владимир", подошедшие ближе всех к Босфору, пока главные силы нашей эскадры держались за пределами визуального обнаружения ночью. Получив сообщение от пароходофрегатов, адмирал Корнилов, поднявший свой флаг на "Ростиславе", отдал судьбоносный приказ. Российский Черноморский Флот начал штурм Босфора.
Время подобрали так, что передовые корабли пересекли траверз маяка Румели, стоявшего на входе в пролив на европейском берегу, незадолго до рассвета. Головным шел "Ростислав", за ним пароходофрегаты и многочисленные мелкие парусники с десантом. Батареи на мысе Бурну на азиатском берегу молчали. Молчали также батареи напротив, расположенные на европейском берегу. Место для их расположения было выбрано неслучайно. Здесь Босфор сужается, и можно держать идущих по проливу под перекрестным огнем, стреляя сверху. Но теперь стрелять было не из чего. Новейшие английские пушки превратились в металлолом. Возле них лихорадочно суетится орудийная прислуга, но ничего сделать не может. На берегу раздались ружейные выстрелы. Наблюдатели заметили приближение противника, и теперь пытались поднять тревогу. "Ростислав" прошел мимо мыса Бурну, не открывая огня, и проследовал дальше. Зато пароходофрегаты дали залп картечью по батареям, что сразу же привело к большим потерям у англичан. Парусники с десантом разделились, начав высадку. Пароходофрегаты легко маневрировали в проливе, удерживаясь против течения, подавляя огнем своих орудий любую попытку сопротивления. И вскоре на обоих берегах Босфора развевались российские флаги.
"Ростислав" же, тем временем, подошел к следующей важной точке обороны Босфора, расположенной на мысе Кавак. Здесь располагалась старая Генуэзская крепость на холме Йуши. Но она уже давно обветшала, и утратила свое прежнее значение. Не говоря о том, что находящаяся в ней турецкая артиллерия представляла из себя антикварный хлам. Вот англичане и решили устранить это безобразие. Заменили антикварный хлам на современные орудия, заодно возведя дополнительные укрепления ближе к береговой линии. Разумеется, турки здесь были на правах "принеси-подай". Да и было их немного. Все более-менее боеспособные части султан бросил на фронт под Адрианополь, чтобы сдержать российскую армию. Поскольку европейские союзники без обиняков ему заявили, что оборона Босфора — гораздо более важная задача. Вот они ей и займутся. А Вы, Ваше Османское Величество, как-нибудь постарайтесь обойтись без нашей помощи на второстепенных направлениях. Должна же быть хоть какая-то польза от турецкой армии в этой войне, если турецкий флот показал абсолютную беспомощность.
Расположение Генуэзской крепости было очень удачным. Находясь на высоком холме, она могла держать под обстрелом большой участок Босфора. Причем как вести огонь поперек пролива, так и вдоль. Разумеется, при наличии хорошей артиллерии и толковых артиллеристов. И то, и другое в распоряжении англичан было. Поэтому на успешный прорыв парусников, или даже паровых деревянных кораблей, особо рассчитывать не стоило. Но англичане, перевооружая Генуэзскую крепость, и в страшном сне не могли представить, с каким противником ей придется столкнуться.
Вместо ожидаемой походной колонны перед английскими канонирами появился один единственный корабль, не похожий ни на один корабль в Royal Navy. Даже убогого вида блокшипы, спешно переделанные из парусников, и те были больше похожи на "нормальные" корабли. Здесь же... Какая-то помесь большого железного корыта с сундуком, на палубе которого возвышается лишь небольшая рубка, две высоких трубы, дымящих, как сто чертей, и две небольших хлипких мачты с Андреевским флагом на гафеле. Что сразу же вызвало едкие насмешки у английских офицеров. Они не понимали, почему молчат батареи у мыса Бурну, но готовились встретить русских варваров, как подобает воинам Ее Величества. До тех пор, пока борт этого странного "сундука" не окутался дымом, и залп нарезных казнозарядных орудий обрушился на крепость.
Экспериментальные снаряды, начиненные пироксилином, взрывались сразу же при контакте с целью. В отличие от привычных бомб с брандтрубками, которые могли отскочить от препятствия, и взорваться в стороне от него. И которые, при наличии запаса времени и стальных нервов, можно было успеть залить водой. Новые снаряды русских оказались полной неожиданностью. И тем защитникам Генуэзской крепости, кто уцелел после первого залпа, стало ясно, что долго они тут не продержатся.
Генуэзская крепость не была рассчитана на такой обстрел, поэтому ее стены, уже и так изрядно подточенные временем, рухнули в нескольких местах, подняв облака пыли. Частично вместе с пушками. Большая часть орудийной прислуги, скучившейся на малой площади, оказалась либо убита, либо ранена, либо контужена. Немногочисленные уцелевшие счастливчики какое-то время приходили в себя. Но второй залп "Ростислава", обрушившийся на крепость, заставил ее защитников отступить. У оставшихся в живых хватило ума понять, что в создавшейся обстановке они ничего сделать не смогут. Слухи об Аландской бойне, как ее назвали в Англии, дошли и сюда. Обрастая по дороге разными ужасами, и приписывая нашему "Илье Муромцу" чуть ли не мистические возможности. Естественно, храбрости тем, кто пришел сюда решить "русский вопрос", эти слухи не добавили. Поэтому "Ростислав", едва вступив в бой, фактически победил врага уже одним своим "авторитетом". То, что русские умудрились построить броненосец в Севастополе, на берегах Босфора знали все. И английские солдаты, которым, в отличие от английских генералов, было наплевать на "вечные британские интересы" в этой забытой богом Турции, вовсе не горели желанием стать мишенью для бронированного монстра. Еще меньше хотели этого французы, которые только и ждали подходящего момента, чтобы свалить обратно на берега прекрасной Франции. Ну, а турки... Их мнение господ европейцев никогда не интересовало.
"Ростислав", на всякий случай, дал еще один залп по Генуэзской крепости, выйдя ей на траверз, и проследовал дальше. Следующая важная точка — бухта Буюкдере, полная вражеских кораблей, выстроившихся полумесяцем вдоль берега. На берегу установлены батареи английских пушек, но так, чтобы не мешать корабельной артиллерии. Все вместе они могут создать высокую плотность огня, преодолеть который будет практически невозможно. Так оно и было до последнего времени. Пока не пришел "Ростислав".
Орудия батареи на северной оконечности Буюкдере открыли огонь первыми с большой дистанции, но успеха не добились. Почти все ядра упали в воду, и лишь одно с грохотом ударило в правый борт "Ростислава" без какого-либо вреда. Но спустя несколько секунд броненосец окутался дымом, и ответный залп двенадцати орудий накрыл батарею. Один из снарядов угодил в пороховой погреб, вызвав сильный взрыв. Берег скрылся в облаке дыма и пыли. Когда дым рассеялся, открылась картина жутких разрушений. От батареи ничего не осталось. Лучи восходящего солнца, выглянувшие из-за холмов, осветили многочисленные корабли, стоявшие в бухте Буюкдере. Начался следующий этап штурма Босфора.
Надо сказать, что элемент внезапности нам все же удался. Все происходило настолько быстро, что находящиеся в Буюкдере не успели ничего предпринять. Английские пароходы стояли с погашенными топками, поскольку никто из англичан не предполагал, что наш флот доберется до них так быстро. Господа офицеры Royal Navy были уверены, что спокойно успеют поднять пары в котлах и уйти в южную часть Босфора, пока русские будут топтаться у входа в пролив, пытаясь прорваться через два рубежа обороны. Действительность, как это часто бывает, вошла в противоречие с ожидаемым. И теперь, несмотря на отчаянные попытки машинных команд поднять пары в котлах, ничего не получалось. Поэтому все английские пароходы, отдав жвако-галсы и пожертвовав якорями, пытались уйти под парусами. Благо, ветер и течение благоприятствовали. Но увы, поздно. "Ростислав" уже входил в бухту Буюкдере и обрушил огонь своих орудий на пытающихся удрать англичан. Ответный огонь ему нисколько не мешал. Ядра отскакивали от бронированных бортов, не нанося повреждений. Но броненосец не стал подходить слишком близко. Развернувшись, и удерживаясь машинами против течения, он сосредоточил огонь в первую очередь на пароходах. Менее тысячи метров разделяли противников. На таком расстоянии промахнуться из нарезного орудия при отсутствии качки невозможно. Очень скоро снаряды, начиненные пироксилином, показали, что в стрельбе по морским целям они гораздо лучше, чем бомбы с брандтрубками, начиненные черным порохом. Если снаряд попадал в корпус корабля, взрыв создавал огромную пробоину, уходящую ниже ватерлинии, что вызывало быстрое поступление воды. Расправившись с пароходами, "Ростислав" перенес огонь на парусники. Ответная стрельба турок успеха не имела. Многочисленные ядра и бомбы, даже если и попадали в цель, отскакивали от корабельной брони, не в силах ее пробить. Именно поэтому также оказался неэффективен огонь береговой батареи, расположенной возле южного входа в Буюкдере. И закончив с теми, кто стоял в бухте, "Ростислав" тут же принялся за батарею. Много времени это не заняло, и броненосец двинулся дальше по Босфору, оставив после себя перемешанные с землей позиции на берегу и множество деревянных обломков на воде, которые постепенно сносило течением. Оставался последний серьезный участок обороны пролива — в самом узком месте, у мыса Кандилли. Именно туда и спешил "Ростислав", пока высадившийся десант вместе с остальными кораблями Черноморского Флота расширял плацдарм на обоих берегах Босфора.
С высоты в триста метров картинка получалась прекрасная. Ганс держал под наблюдением большой участок пролива. "Ростислав" беспрепятственно обогнул мыс Еникёй и вышел на прямой участок фарватера, в конце которого был резкий поворот у мыса Кандилли с сильным свальным течением. На западном берегу в этом месте стояла древняя крепость Румелихисар, построенная еще в 1452 году по приказу султана Мехмеда Фатиха перед взятием Константинополя. За это время крепость пострадала от землетрясения и от пожара, но была восстановлена, хотя прежней мощи не имела. Стоявшие в ней антикварные пушки играли скорее психологическую роль, чем имели реальную боевую ценность. Все изменилось после диверсии наших боевых пловцов в бухте Золотой Рог. Если раньше турки и их европейские союзники надеялись отсидеться в Константинополе, не допуская мысли, что наш флот может прорваться в Босфор, то после взрывов в Золотом Роге началась паника в высоких кабинетах. Так и не смогли выяснить, от чего произошли взрывы, уничтожившие главную надежду на победу (или хотя бы на ничью) — три французских "утюга". Но вот то, что это диверсия, умело проведенная русскими, никто не сомневался. А если эти коварные московиты умудрились пробраться даже сюда, где гарантия, что они не придут снова? Начался ажиотаж, больше похожий на панику. Босфор прочесывали вдоль и поперек, проверяя все подозрительные места. Разумеется, ничего не нашли. После этого начали спешно возводить береговые батареи, заменяя турецкий "антиквариат" на современные орудия. Вместе со своими артиллеристами, что вызвало сильное недовольство привыкших к спокойной жизни турецких топчи. Раньше они несли службу вдали от войны, и как бы не складывалась обстановка в Крыму, в Румелии, или в Анатолии, это их не касалось. Они охраняли подступы к столице Османской Империи, и сдернуть их с насиженного места не рискнул бы даже султан. Теперь же, когда оборону Босфора взяли в свои руки англичане и французы, турецкие пушкари стали не нужны, и их собирались отправить на фронт под Адрианополь. Что не добавило им бодрости. Были случаи открытого выражения недовольства, и даже неповиновения, но в конечном итоге все турецкие "потомственные" топчи отправились месить грязь на фронте, а их место заняли англичане и французы. Причем французы и здесь умудрились обскакать своих извечных соперников-островитян, заняв позиции не на входе в Босфор со стороны Черного моря, а в его центральной и южной части, возле самого Константинополя. Поэтому гарнизон крепости Румелихисар состоял в настоящий момент большей частью из французов. Турок было немного, и они выполняли хозяйственные функции. На этом тоже строился наш расчет. Наша разведгруппа достоверно установила, что воевать французы в подавляющем большинстве не хотят. Даже генералы и полковники, не говоря о сержантах и рядовых. Самоубийственная политика Наполеона Третьего, ввергшего Францию в крайне неудачную войну, а также попытка нового французского правительства продолжить эту политику, привела к тому, что оборона Босфора держалась французами "по инерции". Несмотря на установку современной артиллерии и даже попытки перегородить Босфор цепью, как в стародавние времена. Впрочем, от установки цепи вовремя отказались, поскольку это создало бы большие проблемы для судоходства в проливе. Не хватало одного сильного удара, чтобы оборона Босфора в зоне ответственности французов рассыпалась, как карточный домик. И именно такой удар собирался нанести "Ростислав".
