Бурный финал — когда Туллиндэ колотила пяткам по мужской спине, а Василиса, будто помогая Менелтору глубже и резче входить в жену, лупцевала эльфа ладонью по ягодицам! Рука у привычной к двуручному мечу питомицы была тяжела... Менелтор припомнил ей свою будто отпоротую хлыстом задницу пару минут спустя, когда пришла ее очередь — именно в попку он имел ее, вжимая лицом и грудью во все тот же ворс ковра. Разумеется у Василисы как и у Туллиндэ не оказалось белья под атласным платьем.
Вдвигавшийся в Василису Менелтор одновременно яростно целовался с женой, смотрел ей в глаза, а потому увидел тот момент, когда очи эльфийки подернула муть, и она закричала и задергалась одновременно с ним и Василисой! Дикого буйства не выдержали крепежи, и ставший невольным соучастником их забав ковер подгреб хохочущую троицу под собой! Подгреб, но не остудил их страсти, особенно подкопившего сил и ''зарядов'' Менелтора — распаленный мужчина как в припадке разорвал на женщинах платья и продолжил их любить прямо на скомканном ковре, не особенно задумываясь и присматриваясь, какую из них и как он любит в данный момент! Василиса и Туллиндэ стонали под ним и под друг другом, полностью подчинившись его напору и наперегонки спеша удовлетворить его желания.
Три сплетенных тела долго ''упражнялись'' на ковре, ''ездили'' на нем по всему коридору, едва не выезжая наружу покоев через все еще открытую дверь! Затем, когда в порыве страсти разодрали несчастный ковер на куски, продолжили любиться на его обрывках! Заканчивали уже на голом полу, старательно полируя его спинами, коленками и локтями, подметая волосами, скобля ногтями, едва-едва не грызя его в особо пиковые моменты!
После того как самый сильный голод был утолен, трио любовников переместилось в ванную и надолго зависло там, сперва отмывая друг друга от пыли и последствий любовных забав, а затем продолжив шалить. Шалили долго и со вкусом: и в огромной ванной, и в душевой, и на массажном столе, и на маленьком столике с принадлежностями (безжалостно скинутыми на пол). Василиса и Туллиндэ на пару сыграли своему мужчине длинный, многоактовый ''концерт'' на ''флейте'', Менелтор щедро отблагодарил исполнительниц за ''концерт'' и заодно показал им, что тоже умеет использовать язык.
Спустя час лишь только распаленная банными забавами троица, минуя невостребованную столовую, переместилась сразу в спальню, и вот тогда-то на узорчатых шелковых простынях началось НАСТОЯЩЕЕ действо, а не прелюдия как до того...
Менелтор освободился лишь на следующий день под вечер. Но прежде чем показаться на люди, ему пришлось принять зелье регенерации и выносливости: первое помогло ему убрать мешки под глазами, синяки и царапины с лица и шеи — без этого его вид мог и напугать; второе помогло ему ходить как нормальный эльф, а не как самый дешевый из зомби.
Пьяное море, остров Кури, место подъема староэльфийских кораблей.
Тот же день.
Робокоп, Дорн.
Очередной поднятый с морского дна корабль, очередной осмотр на предмет повреждений после многотысячелетнего сна под толщей вод. Но было и весьма важное отличие, что заставляло Дорна, да и всех остальных по особенному относиться именно к этому кораблю...
Ну как? — поинтересовался Робокоп, с улыбкой глядя на вынырнувшего из корабельного нутра Дорна.
Нормалек! — грязный как чушка и отплевывавшийся от пыли, но явно довольный ремесленник поднял кверху большой палец правой руки. — Самый крепкий корабль на моей памяти и знаешь, по-моему карман у него (пространственный карман) нестандартный, сильно больше обычного. —
Значит последний блин не вышел комом? — еще шире расплылся Робокоп, однако в глазах его мелькнула тень грусти. Оно и не удивительно, ведь поднятый сегодня корабль — последний из кораблей староэльфийского флота. Нет, на дне бухты еще оставалось немало судов, но по тем или иным причинам Драконы не собирались их поднимать. Сегодня началась последняя глава базы клана на Кури — впереди ремонт уже поднятых кораблей, подготовка к перегону и... эпилог в виде эвакуации базы на ''большую землю''. Робокоп имел повод грустить, а еще гордиться собой, товарищами-игроками, подчиненными-заготовками, их общей работой.
В этот раз Робокоп не суетился как обычно бывало при подъеме очередного корабля, а сидел, думал, улыбался и смотрел по сторонам: на отмывавшегося от пыли Дорна, на заготовку-универсала, что лил ему на руки из кувшина, на сновавших по палубе мастеровых, на абсолютно голые (пока) мачты корабля, на солнце, на море, на птиц в небе. Друид смотрел, слушал, впитывал, вдыхал запахи дерева и моря, наслаждался последними моментами привычного бытия — совсем скоро через недели или месяцы ему придется оставить Пьяное море с его чуть зеленой водой, остров Кури, верфь и базу, в которые вложено столько труда, ума и старания, оставить все это навсегда.
Давай на посошок, за последний наш корабль, — Робокоп дождался пока Дорн вытрется поданным заготовкой полотенцем и кивнул на серебреный поднос с двумя серебреными же чарками и разнообразной закуской.
Давай, — не стал отказываться Дорн и вслед за друидом цопнул чарку с подноса.
Чокнулись, выпили! Грибное вино прошло ожидаемо хорошо, Робокоп закусил кусочком овечьего сыра, Дорн предпочел вареного осьминога. Помолчали, каждый думал о своем и в то же время об одном и том же.
Жаль что последний, — прервал многозначительное молчание Дорн, — может ковырнем еще один или два, или все-таки попробуем на зубок одного из ''китайцев'' (огромных кораблей)? —
Сам же слышал, что ''водолазы'' говорили? — с пониманием посмотрел на него Робокоп. — Все более-менее приличные посудины мы прибрали, осталась одна некондиция — у самого крепкого из оставшихся шанс пережить подъем 50/50. Что же касается ''китайцев'', то не стоит оно того. Хотя чего я тебе рассказываю, ты и сам все знаешь не хуже меня, просто не хочешь собирать манатки. —
Не хочу — привык, — ''сознался'' Дорн. — Столько усилий, столько поднятых кораблей, верфь, мастерские, оборудование, а команду какую собрали, а теперь все на распыл! — Ремесленник налил в чарку еще, хлопнул залпом, закусывать не стал. — Понимаю, все это, — взмах руки в сторону приближавшегося острова, — с собой не заберешь, но жалко. —
Жалко, — согласился друид. — А про распыл, так не будет того — вывезем отсюда все до последнего гвоздя или доски и законсервируем, всех мастеровых, хоть неписей, хоть игроков, хоть заготовок, я переписал и не собираюсь их забывать, буду приглядывать вполглаза. А там кто знает? Появится возможность, соберем старую команду в полном составе и так развернемся, что нынешние наши дела мелочью покажутся — не будем больше чинить чужое, будем собственное строить! —
Где? В тайге под елкой? — напомнил ему о выборе клана Дорн.
На Лене и на Ангаре, на Енисее-батюшке, на байкальском море... для начала, а там и до океанов и морей доберемся! — несмотря на призрак грусти Робокоп смотрел в будущее с оптимизмом.
Выпьем за это, — предложил Дорн, ему до дрожи хотелось верить в слова друида.
Со звоном сдвинулись чарки! На этот раз закуской послужил козий сыр.
Значит доделаем этот и отправим его с последней партией на Гавайи, — вслух подумал Робокоп, беря еще один кусочек понравившегося сыра, — сразу как отправим, начнем потрошить склады, разбирать краны, верфь... хотя нет, — тут же переиграл он, — все ненужное со складов можно уже сейчас начать отправлять. —
Не стоит, — тут же возразил Дорн, — вдруг какая-нибудь ерундовина понадобится, а ее уже переправили в цитадель. Лучше все закончить, спровадить корабли, а затем спокойно, без суеты паковаться. —
Наверное ты прав, — после недолгих раздумий согласился Робокоп, — не будем суетиться, да и незачем, никто не подгоняет и с плеткой за спиною не стоит. —
А куда это мы намылились? — наконец-то ремесленник заметил, что корабль отклонился от привычного маршрута.
Туда, — друид кивнул в сторону яркого зеленого пятна, жуткого переплетения тонких древесных стволов, непропорционально огромных по сравнению с ними веток и лиан.
Решил ''изумрудку'' (Изумрудную верфь) опробовать!? — хлопнул себя по бедру Дорн.
Ага, наконец посмотрю на нее в деле — зря что ли садил. —
А потянет? Кораблик-то немаленький, один из самых больших, что мы поднимали? —
Должна уже, если что, отгоним на старую. —
Все-таки жаль, что с ''китайцами'' не получилось — было бы интересно по ним полазить и поработать, — поспешил сменить тему Дорн, он знал, как тяжело Робокоп переживает тот факт, что только-только вошедшую в силу верфь придется оставить.
Поработать не судьба, а вот полазить, почему бы и нет? Попроси любого ''водолаза'' (мага водника), он тебе устроит экскурсию — лазай не хочу, — подкинул идею Робокоп.
Дорн вылупился на него, потом досадливо прицокнул зубом — подобная сама-собой напрашивавшаяся возможность почему-то не приходила ему в голову.
Так и сделаю! Пока есть время, все облажу, все зарисую!— ремесленник обещал это скорее себе чем кому-то другому. — Жаль, что твою ''изумрудку'' не взять с собой, — он все же не удержался и посочувствовал друиду.
Не нужно жалеть о том, чего не случится, — неожиданно веселым, более того, довольным голосом откликнулся друид.
Неужели..., — удивленно уставился на него Дорн.
''Кто ищет, тот всегда найдет'', — довольный собой друид с теплотой глянул в сторону приближавшейся верфи. — Я книжной пыли на век вперед нажрался, но нашел способ верфь сохранить. Мне тот способ не потянуть — уровня не хватает, а вот Боровик (Айнон) может сделать. —
И как это будет? Как вы умудритесь без малого целую рощу упаковать? — не понял Дорн, взглянув в сторону верфи. Кстати живая эльфийская верфь потихоньку, едва заметно для постороннего взгляда, но двигалась, словно предвкушая тот момент, когда корабль попадет в ее зеленые объятья.
Всю верфь конечно не сохранить, — прояснил ситуацию Робокоп, — но по-настоящему сильный друид вроде Боровика может собрать всю жизненную силу верфи в небольшой росток. Сама верфь после этого быстро погибнет, зато росток потом можно посадить когда и где угодно, и вырастет новая верфь, причем даже быстрее чем старая. Я договорился, через пару недель Айнон проведет необходимый ритуал, мы изымем росток и пересадим его в специальную емкость, где он будет спать до нужного момента. Ну а пока есть время, проверим что верфь сумеет сделать с кораблем, поэкспериментируем на полную, — закончил друид.
Здорово будет, если получится, — разделил его радость Дорн. — Думаешь на Земле посадить? —
Почему бы и нет? —
Тем временем верфь шевелилась все активней, рукотворная роща раздавалась в стороны, скрипели ветви и стволы, лианы как змеи или вернее как щупальца осьминога извивались в воде и тянулись к кораблю.
А вдруг не вырастет? — поднял довольно неприятную для друида тему Дорн. — Все-таки ''изумрудка'' — не обычное растение, а скорее продукт магии, чем нормальной природы? —
Будет неприятно, — допустил такую возможность скривившийся друид. — Но не так неприятно, как будет, если на Земле засохнет живая стена вокруг зоны переноса или не вырастут обещанные Главой мэллирны для друидских кругов. Вот это неприятность так неприятность, хуже может быть только гибель всех растений из Серединного мира (у Дорна вытянулось лицо, когда он представил себе такую возможность). Ну а ''изумрудка''? Что ж, обойдемся без нее, как обходились все это время. Но вряд ли такое произойдет, — уже более позитивно продолжил Робокоп, — ралгун на Земле растет, а ведь он не простая морковка и заметь сохранят все свои свойства. Так что и верфь, дадут боги, вырастет, и мэллирны, и живая стена не засохнет. Особенно если им всем помочь красной землей и магией. —
Ради мэллирнов ничего не жалко, — согласился Дорн, — будут мэллирны — будет мана, будет мана — будет магия. А не будет мэллирнов — будет крындец и с маной, и с магией. Вам друидам еще ничего, а все маги взвоют. —
Да и нам ничего хорошего, — вздохнул Робокоп, — и вообще, у большей части друидов вторым классом МАГ. —
Некоторое время игроки молчали, рассматривая уже совсем близкую верфь, ее готовое принять корабль нутро, из которого веяло запахом свежей листвы и сладкого до терпкости древесного сока.
Что будет с последней партией кораблей? — ради любопытства спросил перегнувшийся через борт Дорн. Он с жадно наблюдал за почти касавшимися бортов и набухшими в воде лианами верфи.
На часть посадят перегонные команды, без усиления их хватит примерно на 3-4 корабля, часть — в резервный фонд на прикол, часть — на продажу, — ответил занимавшийся примерно тем же самым друид, только его больше интересовали не лианы в воде, а лианы на ветвях и сами подрагивавшие ветви. — Последнее увеличение в истории флота, потом, месяцев через 8-9, все: продадим все корабли, и резервные, и боевые, продадим Гавайи, Дримм закроет портал и прощай навсегда Южный океан. —
Жалко Халлона и флотских — им не легче чем нам, может даже тяжелей, — Дорн искренне посочувствовал адмиралу и избравшим море игрокам. —
Это так, — не стал спорить с очевидным Робокоп, — такие ли стали все морские волки, а тут полное списание на сушу неизвестно на сколько. Еще и корабли, на которых столько хожено, придется продать. Не знаю как мужики, а Циркачка будет рыдать — она к своему ''Бродяге'' как к ребенку привязалась. И если какая падла попробует над ней ржать, проглотит свой ржач вместе с зубами! — очень жестко и решительно пообещал неведомой падле друид.
Лианы и ветви наконец-то коснулись бортов корабля, заключили его в свои ласковые объятья и, чуть приподняв корпус из воды, потащили в зеленую, пахнувшую лесом глубину. Ремесленнику и друиду стало не до разговоров — оба старались не упустить ни единой мелочи в работе живой эльфийской верфи. Другая такая возможность представилась им еще очень и очень не скоро...
Старая цитадель.
Вечер того же дня.
Дримм.
Только-только он успел зайти в свои покои и открыть вход в Холм, как в голове раздался голос:
Хозяин, из Узла прибыли Фракс и Ниндзя, — по внутренней связи питомца и игрока сообщил Послушный. Причем не просто сообщил, а по старой привычке (когда еще не умел говорить) продублировал слова группой образов: Дримм увидел зал Порталов, увидел ведущий в Узел портал, увидел покидавших его упомянутых игроков. На лицах вернувшихся домой эльфов гуляли счастливые улыбки.
Еще прежде чем Послушный закончил говорить, Дримм захлопнул вход в Холм и буквально вылетел в предупредительно распахнутую незримым Слугой дверь. Посылаемые петом образы он досматривал уже на бегу. Фейри со всей возможной скоростью мчался к ближайшему телепорту, спеша, да что там (!), горя желанием как можно скорее узнать, чем закончилась трехмесячная миссия двух клановых воров. Если неудачей, то что же — судьба, не повезло, но если успехом.... тогда клан немедленно шагнет на новую ступень! Нет, Дримм не мог подождать, а потому, презрев приличествующую Главе столь сильного клана солидность, как спринтер мчался по бешено мелькавшим вокруг коридорам и в нетерпении прямо на ходу расспрашивал Послушного:
