Пока Смерть листала страницы в поисках упоминания о Жаклин, Аня огляделась. Полукругом струилась мутная река. Из-за поворота слышался гул многих голосов. Принцесса Авелилона выглянула и ахнула.
Бесконечная, невообразимая по своей длине очередь из бестелесных духов уходила куда-то в необъятную даль. Просвечивающиеся, нематериальные, они парили в различных позах. Кто-то просто висел, кто-то говорил между собой. Фантомы плавали в нагретом воздухе Чистилища. Самые разные — всех возрастов. Некоторые духи постарше играли с парой невесомых младенцев, прозрачный мальчонка с частично обугленной кожей и обгорелой одеждой бегал под сводом наперегонки с распухшей девочкой-утопленницей. Расплющенный старик с торчащими из переломанных членов краями костей беседовал с покачивающейся и чуть красноватой в отблесках ручейка лавы окровавленной дамой, теребящей в ладонях свою голову. Её усталые глаза смотрели снизу вверх на собеседника, а лицо хмурилось.
Души отделяются от оболочки в том облике, в котором умирают люди. Отпечатывают посмертный образ вместе с убранством и всеми теми повреждениями, которые послужили гибели несчастных.
Детские мысли о том, что расставаться с жизнью нужно в красивом платье и как можно более эстетично, воскресли в Аниной памяти.
— Осторожно! — гаркнула Смерть, грубой, тонкой и сильной рукой отдёргивая задумчивую принцессу Авелилона, едва не ступившую ногой в мутную жижу, бегущую вдоль стены. — Рехнулась совсем?! Это же воды Леты!
— Реки мёртвых? — полюбопытствовала Тина, внимательнее вглядываясь в ров. Кольцом огибая комнату, он впадал в озеро позади постамента с книгой и уходил прочь в темноту.
— Воды Леты смывают грехи и весь груз прошлого, — просветила Смерть. — Искупаться в ней — редчайшая и величайшая награда для умершего. Билет на скорый поезд в Рай.
— Ой, а давай плеснём ею на Жоржэтту! — воодушевилась Аня.
— Не подходи к реке, дура! — разозлилась Смерть. — Как ты себе это представляешь?! Воды Леты растворяют всё. Как её зачерпнуть?
— А если заманить Жоржэтту в Ад?
— Таки решила нарваться на Бестию, м-да? — рявкнула распорядительница усопших. — Пошли отсюда.
И она снова топнула. Каменные ступени выросли из пола и устремились в проход, образовавшийся в потолке. По ним стелился густой туман.
Жаклин покоилась на диване, её мёртвая голова устроилась на коленях бледной Натали. Рядом с колченогим мольбертом расположилась Сонечка, и часть трогательной сцены уже довольно точно легла на её холст.
— Всё, вытащи из меня эту гадость!!! — завизжала Тина, выбегая по лестнице вслед за Аней и Смертью.
Золотое облако вырвалось из её груди, обрисовав в белёсых клубах остатки захоронения, а на ближайшей кушетке — Тутэллу. Тина зябко поёжилась и отчего-то собралась переодеться.
Под взглядом Смерти в воздухе очертился призрак Жаклин, и Ханна вернула его в тело кольцом: белый свет, словно лассо, опутал духа и втянул его в прежнее вместилище. А вот оживить стража Времени у Ханны не получилось.
— Мы уверены, что воскрешать сюда Жоржэтту — хорошая затея? — обронила Бэлла.
— А есть другой план? — осведомилась Жаклин, внимательно изучая свои снова плотные и материальные пальцы.
— Даже если она не подобреет от наших стараний, разве что опять отправит на работу Смерть, а нас запрёт, — рассудительно произнёс Ника. — Мы же уже придумали, как отсюда выбираться.
— Моня Соня в седущий лаз умлёт?! — взмолилась маленькая художница, завистливо поглядывая на Жаклин из-за мольберта. — Соня узе босая!
Смерть хранила ледяное молчание. Идея возвращать красоту и молодость существу, разрушившему её жизнь, не прельщала.
— Раствори сквозной портал в Ад сызнова здесь, дабы он там недалече вёл и в I-е измерение, — попросила Ханна, — нам надобна хотя бы такая связь с действительностью, по-иному я не сподоблюсь изловить кольцом душу.
Приготовления были проделаны. Друидесса сосредоточилась, подняла руку. Струящийся свет окутал торчащие из тумана ошмётки истлевшего трупа... По напряжённому лицу Ханны прошла судорога, на запястье выступили синие вены. Не происходило ничего, но какое-то время она упорно пыталась...
— Это получится у меня, — откликнулась с передатчика-телевизора Тьма. — У меня самой власти побольше, — уточнила она, пока Артур и Ника усаживали сомлевшую друидессу поудобнее, а Евгения Витальевна взялась лечить её коньяком с забытого праздничного стола.
— Но ты невесть как далеко отсюда, а Сайфакс обессилен старушенцией, — напомнила кошка Селена.
— Мы могли бы пролететь эту бесконечность на птичке, — предложил Эрру. — Если бы провели её сюда. Через Ад.
Смерти, видно, было уже всё равно. Авамь, которой долго объясняли план, пришлось вести за наколдованную кольцом Мелочей уздечку. Она неуклюже переваливалась на тонких коротких ножках. Любой взмах крыльев покрыл бы невообразимое расстояние — хоть и подземное. А следовало соблюдать конспирацию: не хватало напороться на разъярённую Бестию с её неожиданно десятым уровнем магии.
Особенно плохо огромному пернатому дались округлые ступени вниз и вверх. Аня в который раз спускалась и поднималась по ним, но только в компании авами осознала, насколько этих ступеней много. Оставалось радоваться, что кортеж никто не заметил. Раскрыть новый лаз в Ад Смерть могла уже подальше от Скрижалей Чистилища, где невзначай повстречать дьяволицу наиболее вероятно.
Когда белоснежный экспресс по истечении довольно внушительного срока доставил на край меблированной части Ворот Тьму, Соня заканчивала свою картину, которую теперь нахваливал принц Эрру. Воскрешённая Жаклин странно поглядывала на сестру, чем-то выбитая из душевного равновесия. Тина, облачённая в хитон, найденный в шкафах обстановки, шепталась с Джастином: Марианна успела рассказать ей нечто важное для их компании, пока забирала на поруки Мэта. Кристина гипнотизировала часы, пытаясь вычислить, в котором часу они смогут выйти из Ворот, и переживая за сына, а Данкан, снова завладевший телом её мужа, о чём-то беседовал с Арабэллой.
Без дела птичка нахохлилась и начала нервничать — она не привыкла к простоям. Бросив кисти, Сонечка принялась успокаивать ранимый транспорт и попробовала покормить караваем из корзин Ханны. Тутэлле это транжирство явно не понравилось.
Поправка к плану сработала. Под светом из кольца, направляемого Тьмой, прах среди обломков сгнившего гроба приобретал человеческую форму. Невидимый аркан приволок сопротивляющееся дымное облако сквозь адский портал... И вот уже в тумане на полу сидит злющая нагая старуха, изуродованная химическим ожогом и собственной ненавистью.
Убить она никого не успела. Тьма не отвела руки, старые рубцы от извести и бубонов разглаживались под животворящими чарами, наполнилась пустая глазница. А дальше стали исчезать морщины, набирала упругость кожа... Исцелялось то, что разрушала самая страшная болезнь — время... В кисельных клубах очутилась неказистая девчушка. Тяжёлые волосы прячут обнажённую грудь, зрачки сверкают.
— Предлагаем сделку, — объявила Тьма. — Вы нам — спокойствие и свободу, мы вам — жизнь и утраченную молодость. Плюс к ней ваша новая магическая сила.
Жоржэтта собиралась возразить, но сообразительный Джастин взмахом руки снял зеркало Натали со стены в центре меблированной части Ворот и плавно опустил перед ней. Карие очи так и впились в отражение. Девушка задрожала.
Потом нашла в толпе фигуру, облачённую в отныне вечный саван.
— Идёт, — промолвила она. — Думаю, мы уже квиты с вами, мадемуазель Вержи.
— Прекрасно, что все довольны, — гаркнула Смерть и стремительно сбежала по каменным ступеням, которые сомкнулись тут же над её головой.
На лице воскресшей сверкнуло глубинное, безмерное, рвущееся наружу ликование...
* * *
Жоржэтта пояснила, что сила снизошла на неё вместе со знанием. О них, Лунных воинах, с которыми теперь скрашивает будни её вечный враг. Которые поспособствуют его избавлению от любых неприятностей. От этих помощников нужно освободиться, если она хочет достичь цели — отомстить.
И пусть план пришлось изменить, но противница признала, что воплотила свою мечту и глупо отказываться от шанса на жизнь и счастье. Магия у неё осталась, так что в 2016-м можно будет пересмотреть соглашение. А пока — существовать в своё удовольствие.
Желание предложить Жоржэтте стать Лунным воином подавили с сожалением. Но все понимали: это будет для Смерти уже слишком...
* * *
Глава XXХI: Подвеска из нефрита
* * *
Аня с трепетом наблюдала, как крошечные ручки младшей сестрёнки крутят цветастый детский барабан. Ночью ей пригрезилось, что Соня вытаскивает салатовый квадратик с кособокой цифрой шесть и жирной точкой у кружочка. В этом году, с подачи будущей дочурки Эрру и Тины, ноябрьское общение с мисс Салин превратилось в настоящую лотерею. Масштабных и одинаково важных для всех вопросов не осталось, ведь информация касаемо Розалины была в сожжённой валькирией Книге Знаний. И потому путём коллективных пожеланий сформировали ряд локальных загадок. Их запротоколировали в альбоме для рисования. И маленькая распорядительница диковинной жеребьёвки устроила шоу, определяя счастливые номера.
Аня хорошо помнила эпизод сна и свой записала после пятого. Вдруг?..
Бумажки решили тянуть по очереди, не раньше получения ответа, ибо одного, чтобы раскрыть тайну, может не хватить.
Так и вышло. Сердце ёкнуло где-то в горле, когда пальчики Сони взялись за салатовую картонку. На ней действительно значилась шестёрка. А потом сестра с важностью по слогам зачитала заветные слова.
Прецедентом ко внесению в перечень ключевого и, не без лёгкой примеси мошенничества, победившего вопроса послужили Анины наблюдения по поводу кулонов, которые носят Ника и Эрру. Когда пришёл час вновь обратиться к хранительнице Книг Знаний, принцесса Авелилона обнародовала свои открытия. И длительный консилиум заключил, что секрет стоит внимания.
Теперь Лунные воины узнали ещё один кусочек давней истории. И на это потратили все три откровения мисс Салин.
О демографическом кризисе, назревшем когда-то в V-м измерении, и запрете воспроизводить новую жизнь вскользь упоминал Опал. Оказалось, правило было не абсолютным: ребёнка можно родить, если кто-то из причастных к этому готов расстаться с самим собой. Но на такое почти никто не шёл. И с течением лет сложилось негласное табу на плотские утехи. Ему все следовали — кроме, как однажды выяснилось, Единорожки. За её развратными деяниями с неким Вирлом подглядела их с Опалом дочурка Алира, появившаяся ещё до радикального решения трудностей перенаселения. Заинтересовалась, взялась повторить... Предала огласке. Именно в ту пору произошла революция, и часть единорогов, включая оскорбленного Опала с дочерью, вернулась в Рай.
Удалился и муж Королевы, могучего существа, случайно сотворённого Авророй, которая пыталась уничтожить похищенный сакральный камень. Общество тогда раскололось на два лагеря, и муж с женой поругались.
Бросить государство, в котором главенствовала, Королева не могла и помыслить, но случившееся сохранило на ней болезненный отпечаток. И законодательница постановила карать смертью супружескую измену — не важно, принесла она плоды или нет.
Прошло очень много времени. Но описанные события — фундамент обнаружения в марте 1988 года на крыльце луганского приюта младенца, завёрнутого в тогу.
Крошечный Ника — венец изощрённого преступления.
После того как Эрру привёл за собой в Мир Единорогов Аврору и уголок этот был разрушен её яростью, уцелела лишь четверть прежнего населения. Тогда Свет, ставшая лидером из-за гибели Разума и Королевы вместе с её новым благоверным, сняла запрет на потомство: необходимо было как-то возвращать величие разорённой стране. Скоро всплыло, кто открыл их Тёмной Госпоже Огня. Будущего принца Тины позорно изгнали с руин Мира Единорогов.
Вследствие налёта Хранительницы Зла, Эвэлин, сестра Эрру, потеряла уже третью семью. Первую она утратила, улетая с братом с Сафира, вторую — при падении Королевства Света. И вот теперь — опять. Эвэлин не знала, что последний муж не погиб. Что он, также думая, будто лишился её, бежал. И, воспитав спустя десятки лет Ансельма, ликвидирует себя добровольно.
Эвэлин в очередной раз оказалась одна. Плюс нужно было реабилитироваться в глазах Свет, ведь она — родная сестра предателя. И ещё требовался какой-нибудь смысл жизни.
Свет же собралась покинуть Мир Единорогов. Она и осиротевшая дочь Королевы отправлялись в долгий путь — искать силы, способные противостоять Авроре. Чтобы одолеть её. Чтобы больше никогда Хранительница Зла не ломала чужие судьбы.
Эвэлин просилась с ними, но её не взяли. Толку мало. Вместо того сестре Эрру поручили отстраивать Мир Единорогов.
Она с жаром принялась за дело.
Правительницей Эви стала фанатичной. Главное для неё — законы. Игнорирующие их жестоко караются. Она превыше всего чтит свод повелений Королевы. Из Эвэлин вышла самая изуверская властительница, которую когда-либо могли вообразить в бывшем Королевстве Света.
От Лобного места разрушенного края захватывает дух — так оно красиво. Ведь, умирая, выходцы с Сафира распадаются в иные формы — растения и живность. Казни реставрировали природу Мира Единорогов и научили уцелевших обитателей железному послушанию.
Два основных конька сестры Эрру — попытки покинуть V-е измерение и нарушение брачных обязательств. Если с первым она с тех пор не сталкивалась, то второе продолжает венчаться смертным приговором. Среди прочего, Эвэлин произвела чародейство, благодаря которому мгновенно узнаёт о всяком зарождении жизни внутри обитательниц Мира Единорогов. Чтобы призвать к ответу отцов и матерей, которые не соблюли табу.
Но через две тысячи сто семь лет после своей коронации Эвэлин сама попала в передрягу.
В третий раз лишившись семьи, женщина эта дала себе слово никогда более не выходить замуж, никогда не привязываться и никогда не заводить детей. И свято следовала этому. Она боялась близости. Но сердцу не прикажешь — и Эвэлин полюбила одного из своих соплеменников.
Они с А?дамом были парой многие годы, но, как он ни упрашивал, играть свадьбу Эвэлин не соглашалась. Это шло вразрез с её решением, и в какой-то момент Адам устал от бесконечной распри. Так как строить семью Эви не желала, он разорвал их отношения и начал встречаться с другой.
Женщина эта понесла дитя. Что открылось властительнице Мира Единорогов — из-за чар.
Формально ни Адам, ни его пассия не попрали кодекс Королевы: они не клялись у алтаря. Но лишь теперь Эвэлин постигла: она не перенесёт, если ненаглядный женится на сопернице. Это равносильно тому, чтобы в четвёртый раз утратить всё своё счастье.
И владычица Мира Единорогов отважилась на отчаянный шаг.
До того, как избранница Адама поняла, что беременна, Эвэлин похитила её плод волшебством. И забрала себе. Убить дитя она не могла — это не прошло бы незамеченным: на месте кончины любого тамошнего обитателя раскидывается оазис новой жизни. И не важно, рождён потомок сафирян или он — лишь зародыш.
