По плану мобилизации в военное время на Формозе японцы доводили численность войск до 12.000 чел и 54 орудия, но часть из них точно теперь охраняет своё побережью от русских. Территориальных войск на Формозе не было. Местные не призывались. То есть рассчитывать могут только на местных мужчин японцев. Их там было в 1898 году 17.768 человек, и они раскиданы по городам острова, в основном чиновники, полиция, торговцы. Из них 9.688 чел в Тайхоку, то есть столице острова на 1898 год. Генерал-губернатор Формозы был генерал Кодама Гэнтаро, но он воюет в Маньчжурии, глава колониальной администрации был Гото Симпэй, врач. Неплохо справился с малярией. Смогут они удержать десант в десять тысяч регуляров, с поддержкой морской артиллерии ? Нет конечно. Тем более в Килунг лезть и не собирались. Кроме это было у японцев на Формозе ещё одно слабое место. Там было около 1,5 млн мужчин, а последний открытый очаг сопротивления на острове подавили только в 1902 году, причём подавляли по -японски, с маханием катанами и отделением голов от тел, расстрелами, сжиганием селений. Китайцы то притихли более менее, а местные племена затаились, тем более Формоза остров то гористый, то есть местные горцы получается. И можно не сомневаться, что винтари и обрезы многие из них прикопали до лучших времён. Антияпонское движение на острове было до 1945 года, были и открытые восстания. Так, что рассчитывать на поддержку местного населения против Японии можно на 150 процентов. Тем более, что подготовка операции против Формозы шла не на пустом месте для России.
В 1897 году один из руководителей антияпонского восстания, Линь Личэн, провозглашенный президентом 'Тайваньской республики' (Минчжу Го), передал в Пекине письмо российскому послу. В письме живо описывалась вооруженная борьба тайваньского населения против японцев и содержалась просьба к России 'двинуть войска и навсегда принять остров в российское подданство. Об аналогичных просьбах тайваньских представителей докладывал капитан российского крейсера 'Разбойник' Комаров во время его пребывания в Сямэни в марте 1900 году. Кто вышёл и работал с китайцами, мне было не интересно. Мне было выгодно, что для них купили вооружение у меня,и важно,что в авангарде идут именно они, а это значит, потерь среди моих суданцев может и не быть.
Ну, отчего теперь, когда у России есть господство в море, тоннаж, и помощники в виде морской пехоты Судана, не помочь так сказать китайским товарищам ? А-ха-ха ! Я кстати стал искать товарища Мао, но, знал я только имя, то, что он с юга Китая, отец его мелкий землевладелец, то есть не бедные, и то, что Мао Цзэдун был весьма высок ростом для среднего китайца, ну и конечно был отличником в учебе. Найдут ли его среди океана китайцев ? Желательно. Кадр то он уровня Сталина.
Суданцы вновь оказались за тысячи километров от дома, потому-что в сентябре со Столыпиным мы договорились, что я выставляю четырёх батальонный полк морской пехоты и по роте от Гвардии Халифы, 'Львов Судана' и 'Львов Нила', они уходят под флаг России. За это я получал от неё, именно от государства кредит в 20 млн. рублей золотом, под ухахатывающиеся проценты и на долгие годы вперёд, половину его трачу только в России, остальные на своё усмотрение. Но, это было ещё не всё, моим условием было то, что мои морпехи высадятся в самых богатых портах Формозы, — Тамсуй ( Брокгауз сообщил, что его торговый оборот 30 млн. франков, 8,8 млн. рублей !!!) и Анпингу, и на острове я возьму, что хочу. Столыпин к моему удивлению дал мгновенное согласие, потом я понял по какой причине.
12 декабря конвой с десантом у острова Пратас, места рандеву, встретил стариков-разбойников, крейсера 'Память Азова', 'Владимира Мономаха' и 'Дмитрия Донского'. Там же был уже большой транспорт, пришедший из Макао. На нём были две тысячи китайцев, которых наняли для работ на Филиппинах, прорабами у них были, Линь Личэн и Лю Юнфу, он был вторым и последним президентом Республики Тайвань, которую раздавили японцы в октябре 1895 года. А до этого он бывший командующий Войск Чёрного знамени, воевавших с французами во Вьетнаме. Эти Чёрные знамёна вроде как прощёные тайпины, за амнистию они согласились воевать против французов, толи китайский вариант батьки Махно. Но, против японцев само то. И надо сказать китайские кули были отборные, рослые, обученные, дисциплинированные и не одного наркоши. Мне в принципе было всё равно, на какую из группировок работал Лю Юнфу, столичную, южную, за трофейные Ли-Метфорды, пулемёты, патроны к ним и батарею полевой артиллерии было заплачено серебром, меня это устраивало.
План действий был классический. Русские крейсера ведут перестрелку с береговой обороной Пескадор и изображают высадку десанта. В тоже время два батальона русских и один суданских морпехов, берёт Магун и его укрепления с суши. С 'Африки' высаживались две роты 'Львов' в Анпингу, в Луконг рота Гвардии Халифы с суданских клиперов, в Тамсуй остальные силы русских, суданцев и китайцев. Причём китайцы первые. Высадка хоть и в разных портах Формозы удалённых друг от друга состоялась одновременно на рассвете 14 декабря. Перед часом 'Х' люди Лю Юнфу перерезали телеграф в городах, в Тайхоку, Тамсуе и Анпингу в ночь перед высадкой устроили пожары и беспорядки, на реке Тамсуй у моря и по берегам зажгли сигнальные огни. Поэтому утро 14 декабря 1904 года, для многих японцев, живущих на Формозе стало роковым.
Магун, столица Пескадорских островов был взята обеду, одновременно обстрел с моря и атаку трёх батальонов с суши его гарнизон не смог выдержать. Порты были взяты без боя, только отчаянные одиночки или группы японских полицейских в Анпингу, Луконге, Тамсуе пытались выполнить свой долг до конца. Выполнили, их может даже наградят за это ... посмертно. 'Азия' и пароход с китайцами пока позволяли глубины зашли подальше по реке Тамсуй, потом десант пошёл на катерах, шлюпках и джонках, чтоб отсечь Тамсуй от Тайхоку и пройти вглубь по реке. К обеду японцы разобрались, кто к ним пришёл. И утром 15 декабря они начали атаковать, все их не очень уверенные атаки были отбиты китайцами. На следующий день атаки были более настойчивые, но, против артиллерии, пулемётов, в том числе и с катеров, отборных войск противника, японская территориальная армия была бессильна. Они несли только напрасные потери, с ними справлялись идущие в авангарде китайцы Лю Юнфу. 17 декабря положение японцев резко ухудшилось ... на острове вспыхнуло восстание, которое сразу переросло в резню японцев. Видя их беспомощность, первые начали в городах китайцы, к ним быстро присоединились местные племена, 'такасаго' так их называли японцы. В большей степени повезло тем бывшим хозяевам Формозы, кто сумел уйти в Тайхоку, Килунг, часть нашли укрытие как не странно у захватчиков, русских и суданцев. Остальным японцам аукнулась их жестокость к местному населению после завоевания Формозы у Китая. Через несколько дней они были вынуждены оставить и столицу острова, по железной дороге, через тоннель войска и беженцы ушли в Килунг. В Тайхоку вошли суданцы, русские, китайцы и повстанцы.
В занятых городах суданцы и русские взяв под контроль важные и лакомые объекты, дали два дня разгуляться местным, потом начали наводить порядок, иногда стреляли не только воздух. Русские, оставив гарнизон на Пескадорах, высадили десант под прикрытием крейсеров в районе Килунга там же где и японцы в 1895 году, в районе угольного порта и создали угрозу ему с суши, полностью его заблокировав. Заняли они и город Илань на восточном берегу. К концу декабря Формозу японцы потеряли, было официально объявлено, что остров занят силами флота Российской империи. Но, и это было ещё не всё для японцев как следствие поражений на море. В канун Нового года, 28 декабря был взят Гензан.
После побед над японским флотом русские, получив господство на море, продолжали им этим пользоваться вполне умело. Набивая свою колоду карт козырями. И набираясь опыта, Босфорская операция бродила призраком в головах многих адмиралов и генералов.
Из Владивостока доставили сразу в бухту Лазарева (совр. залив Ионхынман), бригаду с артиллерией к добавлению к той, которая к этому времени заняла уже Хамхын и усиленная отрядами Ыйбён продвинулась от него на юг к городу Мучиён. Корейцев собрали вокруг Гензана до десяти тысяч бойцов, у них были даже артиллерийские батареи.
Транспортами для десанта стали суда-призы, которые брали добычей русские и судано-русские рейдеры, призовой суд во Владивостоке быстро переводил трофеи и их грузы в собственность России. Пароходы из призов, которые были побыстрее других пополнили ряды ВсКр, на них ставили старые 152, 107, 87 миллиметровые орудия и снятые с крейсеров 47 мм, из офицеров и матросов БФ, ЧФ и часть из резерва формировали команды, и они уходили в поход. Сучанского угля и моряков в этой истории хватало на всё. К концу 1904 года отбоя не было от желающих попасть на ВсКр, ещё бы, офицерам шёл горячий ценз и процент с добычи. Был среди них и лейтенант Пётр Петрович Шмидт, которого его дядя вице-адмирал Шмидт сбагрил от себя подальше, проблемный был племянник. Лейтенант был назначен старшим офицером на вспомогательный крейсер 'Ока'. Службу нёс плохо, разговоры командира крейсера с ним не помогли, тот подал на него рапорт командующему отрядом вспомогательных крейсеров и командующему эскадрой. Пока его рассматривали, герой революции и многодетный отец в другом будущем, погорел, как и в той истории, на деньгах. Шмидт украл деньги из судовой кассы своего крейсера и просадил их в притонах и публичных домах Владивостока. В чём был уличён, арестован, судим, разжалован и отправлен на каторгу, тем более Сахалин не далеко, время то военное, дяди нет рядом. На каторге из-за обострения болезни почек, не состоявшийся герой революции примерно через полгода умер.
Вообщем получилось так, что адмиралы Дубасов и Небогатов, и стоящий над ними генерал — адмирал ВК Александр Михайлович показали себя в вопросе об использовании призов вполне эффективными менеджерами в этом направлении.
Японцы, сидящие в Гензане и теперь заблокированные с суши и моря, были атакованы одновременно с севера корейцами и русскими, с запада и юга только корейцами, в силу этого не смогли противодействовать высадке морского десанта на мыс в четырёх верстах от самого Гензана. Тем более, что его с моря прикрывали своим огнём трио крейсеров, которым воды у Гензана были уже знакомые — ' Богатырь', 'Варяг' и 'Аскольд'. Значительная часть японцев погибла, часть попала в плен и лишь небольшие группы ушли в горы. Но, там их ждал холод, голод и идущие по их следам безжалостные корейцы. Путь на Пхеньян с восточного побережья Кореи был открыт.
Победы на море у Дагушаня, Цусимы, занятие Формозы и Пескадор, соединение эскадр, эти успехи, конечно, кружили головы, особенно журналистам, ура-патриотам и разным шапкозакидальщикам в погонах и без них. Некоторые генералы и адмиралы, особенно столичные тоже опьянели от победной эйфории. Но, которые лицом к лицу в боях и сражения столкнулись с японцами на суше и на море, твердо себе уяснили, что это не турков и китайцев бить. Победного дурмана они избежали, но, азарт их таки не миновал. Вот два адмирала, Дубасов и Макаров, после анализа боёв и споров, решили нанести по укрывшемуся в заливе Асанман японскому флоту ещё один удар.
Русский флот стоял в заливах полуострова Онджин, на севере залива Канхваман( он же Чемульпо), от мыса Тунсан на полуострове до японцев было рукой подать ... 70 миль. В бой были отправлены новинки, торпедные катера и подлодки. Макаров сам по ним лазил целый день, катера с ним на борту имитировали атаку на полном ходу. Адмирал от новинок был в восторге как юный гардемарин, ещё бы, ведь, по сути, он породил торпедные катера. На 'Касатке' он совершил погружение и так же выходил на боевую позицию. Покидал он подлодку беспокойный адмирал с задумчивым видом, он почти на практике убедился, что время плавающих крепостей, броненосцев и даже будущих линкоров походит к концу.
В ночь с 23 на 24 декабря русские катера пошли на охоту и вернулись не с чём, да, с неудачей. Кораблей противника они даже не нашли, один катер не вернулся. Позже стало известно, что, он заблудился, вылетел на камни. Экипаж катер взорвал и через несколько дней попал в плен к японцам. Гибелью 'Дельфина', закончился боевой выход в тоже время русских подлодок в залив Асанман против японского флота. Пионер успешной торпедной атаки с подлодки не вернулся с задания, что с ним случилось до сих пор не известно, если б его потопили японцы об этом узнали бы, ну, хотя бы после войны. 'Касатка' вернулась не с чем.
Причинами неудач было недостаточная подготовка операции и то, что японцы не турки, которые подпускали русские катера, так близко, что русские даже окрикивали их. Адмирал Хэйхатиро Того и его штаб тоже умели думать, за одного битого двух не битых дают. Что из себя представляют русские адмиралы Дубасов и Макаров, он, теперь прекрасно понимал. С первым он был знаком лично с первых не очень удачных дней войны для японского флота из-за действий того же Дубасова. Со вторым был знаком заочно, по его изобретениям и уничтожение эскадры Камиммуры. И что его противники не будут сидеть, сложа руки, знал, не дурак был. Броненосцами они на него не полезут, острова, мели залива,мины, миноносцы тут ему были в помощь. А вот ночные атаки миноносцами и что страшнее всего подлодками очень даже могут быть. Поэтому его штаб, можно сказать, и разработал первую в мире систему противолодочной обороны. Удар из будет из под воды ? Значит надо защитить корабли от него. Вот поэтому в заливе Асаман и появились линии обороны, из наблюдателей на островах, дозорных миноносцев, транспортов, километров бонов, сетей, мин. Наиболее ценные корабли, то есть броненосцы, 'Якумо', собачки, новенькую 'Отову', 'Суму' и 'Акаси' поставили носом к морю, и прикрыли со всех сторон, старыми легкими крейсерами, транспортами, джонками, и соблюдали полную светомаскировку, чтоб, не русские миноносцы, ни подлодки не смогли до них добраться. Помогло, русские не добрались. Шансы сохранить костяк флота, броненосцы сохранялись. То,что, война проиграна после поражений на море адмирал Того понимал. Но, он хотел сберечь для своей страны остатки флота и моряков, а там можно задуматься и о сеппуке.
После этого русский флот просто блокировал японский, активных действий друг против друга они до конца войны не предпринимали. Флот и так решил судьбу войны в пользу России. Блокада и армия должны были завершить дело.
Армия, которая тоже в этой войне отличилась успехами и победами, хотела ещё больше успехов и побед. Особенно этого им захотелось после Дагушаня, Цусимы, Формозы.
Штурмовать зимой перевалы в горах, которые к тому же ещё и обороняют упёртые японцы ? Это вариант отпал сразу. Оборону Шипки помнили все. Поэтому командующий 1-й армией генерал-адъютант Оскар-Фердинанд Казимирович Гриппенберг, телеграммами, служебными записками, собственным присутствием можно сказать штурмовал командующего Маньчжурской армии, Никола́я Петро́вича Лине́вича и его штаб. Он убеждал Линевича, что у него для наступления на Ляодуне против армии Оку всё готово, в чём в принципе командующий при личной встречи и доклада Гриппенберга убедился. Кроме того, у него был союзник, генерал Артамонов, заместитель самого Линевича, о котором можно было сказать самый героический офицер русской армии, разведмиссии в Турции, Персии, Афганистане. Потом Абиссиния, Судан, китайская кампания, победа на Ялу над японцами, авторитетный военный теоретик, новатор, лидер так называемых 'африканцев', которые по многим направлениям брали верх над драгомировцами. В фаворе у военного министра и даже выше.
