Тонкий звон фарфоровых чашек выдернул из полудремы. Парень распахнул глазищи и заметил висевшую рядом на стене большую картину. Он несколько секунд внимательно рассматривал бежавшую в брызгах прибоя пару — мужчину-демона и женщину, расу которой определить было сложно, так как смотрела она в противоположную от зрителей сторону, на своего спутника. Видны были лишь светлые прямые волосы, частично влажные из-за попавшей на них воды. Лицо демона находилось в тени, сияла лишь белозубая, точнее белоклыкастая счастливая улыбка.
— Картина называется «Моя мечта», — раздался над головой глубокий голос хозяина дома. От низких вибрирующих звуков по телу Аэно побежали мурашки. Паренек поднял голову, разглядывая смотревшего на пару с каким-то странным выражением лица мужчину. Тот повернулся, улыбаясь, как ни в чем не бывало. Возможно, Аэно показалась та грусть, которая на миг мелькнула в янтарных очах брюнета. Воспользовавшись представленной в распоряжение рукой, шатен с кряхтением поднялся с диванчика. С другой стороны встал эльф. Так, троицей, они и направились на аромат пищи и зов домоправителя.
И снова парень затормозил в дверях, прогоняя некстати возникшее чувство несоответствия. Почему его так удивил стол черного дерева в окружении белых кресел? Мальчишка покачал головой, умащиваясь на мягкой поверхности выдвинутого для него предмета мебели, прямо напротив прозрачной стеклянной стены с видом на море. Казалось, что дом плывет. Аэно даже на миг почувствовал качку, но тут же отмахнулся от своих фантазий, сосредотачиваясь на лежавших на тарелках вкусностях. Схватился за золотую вилку с гербом императора демонов и нетерпеливо посмотрел на дожидавшегося указаний хозяина домоправителя.
— Сначала обслужи нашего молодого гостя, пока он не начал грызть свой столовый прибор, — с негромким смехом заявил откинувшийся на высокую спинку кресла брюнет. Брови фиолетововолосого поползли вверх, однако слуга дисциплинированно подчинился, перенося свое внимание на указанную личность, осведомляясь, чего та хочет. Оголодавший организм хотел всего и побольше и пристально следил за постепенно наполнявшейся кусочками мяса, сырной нарезкой, салатом из хрустящих, чуть теплых овощей и грибами тарелкой с удивительно тонко прорисованным цветком на дне и золотистой вязью узора по краю. Рядом, на блюдечко с не менее роскошным бутоном, только другой формы, парень с любопытством вытянул шею, оглядывая тарелки своих сотрапезников и убеждаясь, что рисунок на каждом предмете столового сервиза отличался, и плюхнулся назад, выложили четыре крохотных золотистых пирожка. Тонкостенная кружка с ароматным чаем завершала экспозицию.
Шатен удивленно и с благодарностью взглянул на сурового домоправителя, каким-то образом догадавшегося, что именно с чаем, а не с каким бы то ни было другим напитком он предпочитал проводить приемы пищи. В янтарной жидкости медленно, под воздействием температуры, распускался кремовый цветок, разворачивая нежные лепестки и добавляя тонкую цитрусовую нотку к густому терпкому аромату. Случайно бросив взгляд на собственный рукав, Аэно порозовел и постарался незаметно убрать приставшую к ткани сухую травинку. Захотелось закусить губу. Мальчишка потупил глаза, только сейчас сообразив, что уселся за стол, даже не помыв руки, и что вообще, он совсем недавно только и делал, что на траве валялся, да зверей всяких разных гладил. И, наверное, у него все лицо в разводах поднявшейся от обвала пыли.
Смотревшие на паренька с улыбками мужчины переглянулись. Индэмэриэль нахмурился, а император легонько шлепнул себя по лбу. В следующий миг по телу Аэно прокатились две мощных магических волны, одна слегка горячая, другая прохладная, отдававшая весенней листвой. Паренек посмотрел на идеально чистую одежду, не менее совершенный маникюр и поднял на мужчин свои сине-серые очи. Словил в ответ широкие улыбки, проследил за направлением взглядов и схватился за голову, ощупывая поднявшиеся чуть ли не дыбом волосы. Поджал на мгновение губы, а потом заметил свое отражение в пузатой супнице и захихикал. Двойное заклинание очистки не прошло даром. Махнув рукой на новую креативную прическу, Аэно ухватился за вилку. Волосы — мелочь, а вот поднывавший и грозивший устроить тошноту желудок — дело серьезное, не говоря уже обо всех тех источавших головокружительный запах вкусностях на тарелке и многочисленных кушаньях, которые на этот предмет сервировки не влезли и ожидали своей очереди.
Шатен облизнулся, косясь на рассыпчатую корзиночку песочного теста с каким-то мясным паштетом и веточкой зелени сверху, и принялся уничтожать содержимое собственной тарелки. Наконец отвалившись от стола, он сонно хлопнул глазами, посмотрел на активно трапезничавших мужчин, тяжело вздохнул и с некоторым трудом выбрался из кресла, понимая, что в противном случае точно уснет. А это было бы… несколько неудобно. Тем более его и так в последнее время только и делали, что таскали на руках. Аэно тоскливо обвел взглядом комнату, печалясь, что какой-то из него мужчина получился… не очень.
В противоположном конце большого уютного помещения на белой стене, прямо над диваном цвета топленого молока висела яркая картина. Мальчишка сощурился, пытаясь поймать детали, одернул рукава рубашки, поправил неудачно цеплявшуюся за ухо цепочку с небольшим аккуратным сапфиром, и подошел ближе. Помотал головой, сделал несколько шагов назад, только тогда выполненная крупными мазками картина приобрела полноту и четкость.
В цветущем уголке сада, среди темной зелени, на песчаном пригорке, сверху на который была брошена розовая шаль, сидела, задумчиво повернувшись к зрителю в пол-оборота, приятная русоволосая женщина в белом, украшенном ненавязчивым, изящным золотистым узором платье. Одна рука покоилась на колене. На пальце блестело металлом и переливалось желто-алыми огоньками камней в лучах солнечного света единственное кольцо. Парень пробежался глазами по остальным деталям, отмечая и лежавший рядом с женщиной толстый раскрытый фолиант, и стоявший неподалеку планшет с закрепленным на нем рисунком, и длинные тонкие сережки с крошечными бабочками, и теплую улыбку, а также настороженный, чуть недоверчивый взгляд огромных глаз цвета молочного шоколада в обрамлении пушистых ресниц. В глубине этих красивых очей однако, казалось, пряталось что-то озорное. Аэно приоткрыл рот, вглядываясь в круглые ровные зрачки, заметил отсутствие удлиненных ушек. Изображенная на картине леди явно принадлежала исключительно к человеческому роду. Что она делала здесь? В доме владыки демонов?
— Это моя супруга, — проурчал над головой довольный сытый кошачий голос. Аэно обернулся к мечтательно улыбавшемуся императору, как всегда умудрившемуся подойти неслышно. Мужчина не отводил от картины взгляда, и шатену внезапно захотелось заплакать. Он судорожно вздохнул, сцепляя в замок за спиной стиснутые до боли пальцы. Прикусил язык, прогоняя непрошеные слезы. Еще раз посмотрел на светловолосую шатенку и улыбнулся. Ей просто повезло. Лорд Арнэр всегда говорил о своей супруге с уважением и любовью, а сейчас глядел с такой нежностью, что парень, и раньше понимавший, что ему ничего не светит, даже несмотря на то, что браки между мужчинами у демонов не были такой уж редкостью, сдался.
Аэно отошел к окну, притворяясь, что полностью погрузился в созерцание водных просторов, а в голове ворочались, бегали, сталкиваясь, мысли. Было обидно. Раньше, он думал, что императрица лучшая, красивая, демонесса. А она — человек. Простой человек. И значит, она банально оказалась в нужное время в нужном месте. И тогда загорелась искра. А вот он, Аэно, не успел, не попал на этот праздник жизни первым. Уголки губ печально опустились. И вот какой из него после этого представитель сильного пола? Когда ему, как девчонке, хотелось потопать ногами и поистерить от того, что любимый мужчина уже давно, прочно и счастливо женат.
Каштанчик моргнул, потер уголок глаза, делая вид, что в него попала соринка, сокрушаясь и задаваясь вопросом, почему ему совсем не нравятся женщины. Этого он понять не мог, исправно шарахаясь от любых проявлений внимания слабого пола к его тушке. И почему бы ему не влюбиться в эльфа? Он бросил быстрый взгляд на блондина, спокойно допивавшего темно-фиолетовую жидкость из высокого бокала на словно покрытой инеем длинной ножке, прикрыл глаза, пытаясь вычленить испытываемые чувства. Тепло, радость, спокойствие, умиротворение. Покачал головой, понимая, что все это не то. Увы, но эльфийский принц был, скорее, старшим братом. В его объятиях было хорошо, но не хотелось втиснуться в крепкое тело так, чтобы стать с ним одним целым, целоваться до одурения.
Парнишка моргнул, выдернутый из размышлений непонятной разноцветной вспышкой. Пошевелил пальцами, пытаясь опять поймать этот радужный отблеск на коже, обшарил окружающее пространство взглядом, снова посмотрел на руки. Потряс головой и пожал плечами. Наверное, это волны так причудливо сыграли вместе с солнцем, создавая мимолетный интересный цветовой эффект. Рот словно сам по себе раскрылся в широком зевке, шатен даже не успел спрятаться за ладонью, да еще и чавкнул, со стуком смыкая челюсти. Потер уставшие глаза и развернулся, с удовольствием окунаясь в легкий полумрак помещения, особенно приятный после ярких бликов дневного жаркого светила на прозрачной воде.
— Мы все устали, пожалуй, стоит отдохнуть, — констатировал неизвестно для кого владелец дома, — кивнул домоправителю, — я сам покажу гостям комнаты, — брюнет сделал приглашающий жест рукой и с улыбкой повернулся к принцу, — Если не возражаете, лорд Индэмэриэль, то сначала мы разместим Вашего спутника.
Блондин кивнул: — Да, мне хотелось бы знать, где он будет находиться, — помедлил, а потом с тяжким вздохом выбрался из кресла, — лорд Арнэр, у Вас невозможная мебель. В ней слишком удобно, не хочется вставать.
Демон тонко улыбнулся и повел своих гостей через коридор к лестнице на второй этаж. Весь путь Аэно сцеживал в кулак зевки и сонно хлопал ресницами, даже не пытаясь запомнить маршрут или осмотреть дом. В конце концов, они здесь еще денек побудут, тогда и можно будет утолить свое любопытство, сейчас, вкупе с остальными частями тела и чувствами, мирно дрыхнувшее. Мимо сознания проходили какие-то картины, растения. Парень чуть не уперся лбом в темно-коричневые двери, вовремя распахнутые перед ним.
Кивнув в качестве благодарности и пробурчав «спасибо», каштанчик добрел до кровати, скинул сапоги, расстегнул пару пуговиц, стягивая рубашку через ворот, кое-как стряс надоевшие за долгий день брюки и бросился животом на кровать. Сил на то, чтобы укрыться, уже не осталось. Да этого и не требовалось. В комнате было тепло. Сильная уверенная рука бережно перевернула мгновенно заснувшего мальчишку на бок, тот сразу задышал более ровно и уверенно, поправила белоснежную подушку, вытащила темно-зеленое покрывало из-под ничего не чувствовавшего тела, укрыла шатена и провела невесомо по пушистым, все еще немного электризовавшимся после магического воздействия прядкам.
Высокий мощный мужчина неслышно прошел по периметру комнаты, плотно задергивая шторы цвета морской волны на обеих стеклянных стенах спальни, погружая ту в глубокий сумрак. Оглядевшись, посетитель переставил на прикроватную тумбочку высокий бокал с водой, убрал с кровати пару мешавшихся подушек, наклонился, легко поцеловал чуть повлажневший от слабости лоб, и вышел, прикрывая за собой двери.
Глава 11: Признание
«Если кто либо знает, какое решение он должен принять, чтобы произвести нечто хорошее или помешать чему-либо дурному, но не делает этого, то это называется малодушием.»
Спиноза Б.
В ушах стоял шум воды. Где-то пронзительно и возмущенно кричала птица. Аэно попытался закопаться в подушку, но тут оживился уже его собственный организм, не менее пронзительно поведав своему владельцу, что он хочет есть. Шатен перевернулся, потянулся и, наконец, открыл глаза, разглядывая высокий наклонный потолок из красноватых досок, вспоминая, как он умудрился здесь оказаться. К счастью, события вчерашнего, вроде бы, дня в памяти сохранились, так что никаких проблем с определением себя любимого в этом мире не возникло, что не могло не радовать, так как иногда парень опасался, что однажды проснется и выяснит, что опять все забыл.
Легко соскользнув с кровати, он неслышно подошел к шторам и отдернул тонкую, но очень плотную ткань, застывая на месте на секунду, а потом торопливо толкая стеклянную панель, чтобы попасть на неширокую террасу, являвшуюся своеобразным продолжением кофейного пола спальни. Выбравшись на свободу, раскинул руки, подставляя лицо солнцу и с наслаждением вдыхая морской воздух. Мимо, на бреющем полете, пролетела крупная сытая чайка, вякнула что-то маловразумительное, но очень громкое, отчего Аэно подпрыгнул на месте и тихо засмеялся собственному испугу.
Вдоволь насмотревшись на открывавшийся вид на море и деревья, на уходившие вверх и в стороны цветущие склоны, парень как-то вдруг вспомнил о постах охраны, у которых он сейчас, несомненно, был на виду, порозовел, все-таки выскочил в одних трусах, и бегом скрылся в комнате. Обнаружив чистые вещи из собственной походной сумки, аккуратно разложенные на кресле, схватился за них, но тут же отложил в сторону.
После непродолжительных поисков нашел ванную, быстро поплескался в душе, стараясь не зацикливаться надолго на длинных бамбуковых стеблях в вазонах с водой, где те прекрасно себя чувствовали, на цветущем бутонами, больше всего напоминавшими огромные стручки красного перца, растении, устроившемся на песочного цвета мраморном столе. Нюхать цветочек Аэно не стал, опасаясь, что эффект будет, как от пакетика с одноименной приправой. Вернувшись в спальню, паренек шустро оделся и выпал из комнаты, замирая на месте и разглядывая выложенную округлыми разноцветными камушками каменную стену коридора с двумя темно-коричневыми дверями в разных его концах. Нерешительно потоптался, прикидывая, в какую сторону идти, так как сам находился примерно по центру. Активности размышлений способствовал жалобный аккомпанемент требовавшего накормить его организма.
В этот момент двери впереди распахнулись, выпуская довольного жизнью эльфа в рубашке насыщенного синего цвета с более темным узором. Блондин неспешно накручивал на палец тонкую фиолетовую прядь и поправлял другой рукой черную капельку бриллиантовой сережки в ухе. Одуванчиковые глазищи смотрели на Аэно с теплой улыбкой, от которой захотелось танцевать и улыбнуться. С тихим смехом шатен пробежал к раскинувшему руки принцу, подхватившему его за талию и покружившему по позволявшему это сделать спокойно коридору. Однако развлечение пришлось быстро прекратить по банальнейшей причине, у шатена так закружилась голова, что стало мутить. Оба дружно решили, что это из-за недостаточного питания. Взяв спутника за тонкие прохладные пальцы, Индэ повел его кормиться.
Пока спускались вниз по деревянной лесенке вдоль оживляемых пышно цветущими растениями стен, выложенных разноцветными камушками, Аэно узнал, что близилось время обеда, и облегченно выдохнул, ибо имелись у него подозрения, что он проспал значительно больше суток. Уже знакомая столовая была почти накрыта. Вокруг споро двигались слуги под надзором степенного домоправителя. Парень повертел головой, разыскивая хозяина дома. Не обнаружил, с тоской посмотрел на прикрытые крышками блюда, которым это совсем не мешало пахнуть слишком завлекательно, сглотнул и, от греха подальше, вышел на открытую террасу с прозрачным, казавшимся невесомым ограждением, видимым исключительно благодаря тонюсенькому парапету темного дерева, словно висевшему в воздухе. Чуть помедлив, каштанчик подошел ближе к краю, но опереться руками на эту зыбкую защиту не решился. Вздохнул, прищуривая глаза на яркое солнышко. Аккуратно одернул полы нежно-зеленой рубашки навыпуск. Опять вздохнул. Поежился и чуть отодвинулся, чтобы быть ближе к стенам. Все-таки было немного страшновато, но гораздо лучше, чем внутри, ибо едой не пахло.
