Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Стёпка с интересом, Варварий — с постепенно разгорающейся злобой. След демонской ладони на его щеке хоть и угас, но душу жёг по сию пору.
— Махей, глянь сюды! — снова вскричал Варварий. — Давешний демон здеся объявился! Да где ты там?!
— Где демон? Какой демон? А ну, покаж нам демона, мы ему разом рога посшибаем! — тут же захохотали его дружки, вертя головами во все стороны и не обнаруживая в ближайшем окружении ни единого демона. — Покаж нам его сей же миг!..
— Да эвон у шатра стоит! — ткнул пальцем Варварий. Рядом с ним объявился и его подловатый братец, столь же расхристанный и ещё более нетрезвый. Вынырнул из толпы и тоже с пьяным прищуром уставился на Стёпку. Оба здесь, хулиганы-студиозусы, выпускники чародейской школы. Не успели из-за парты выбраться, а уже в дружинники угодили. Хорошо быть сыновьями воеводы. Все путя в жизни открыты. А ведь это их отец с весичами и орклами сговаривается, подумал Стёпка. Видно, в папашу детки пошли.
Боява осторожно потянула его за рукав.
— Пошли отсюда, Стеслав, — попросила он вполголоса. — Это ж нашего воеводы сынки. Али ты с ними знаком?
— Знаком и ещё как, — сказал Стёпка, не отводя взгляда от насупившихся братьев. — Я их в Летописном замке встречал. И даже побил обоих. Вот они и злятся.
— Как побил? — испугалась Боява.
Стёпка ответить не успел.
Увидев, что он разговаривает с девчонкой, Варварий оживился:
— Ловок демон, глянь, уже и кралю себе подцепил. Она, поди, тоже демонской породы.
Махей расплылся в гаденькой улыбке. Боява под его взглядом поёжилась и отступила за Стёпкину спину.
— Это который же здеся демон? — спросил предводитель компании, подходя поближе. — Вот этот разве что ли? Да какой же это демон? Малец безродный, а вовсе не демон.
Десятка два не слишком трезвых глаз уставились на Стёпку. Дружинники оглядывали его с ног до головы, разочарованно хмыкали, полагая, что Варварий таким странным образом шутит.
— Почему они тебя демоном называют? — жарко зашептала и Боява.
Варварий Стёпку всё-таки опасался. При всём желании отомстить он прекрасно понимал, что тягаться с родственником чародея ему не по силам. Он помнил непонятную историю с магией Круга-на-Крови, он ясно видел, что Степан и сейчас, даже стоя один против десяти дружинников, определённо не боится ничего и никого. Отважен племянник, в себе уверен, плечи ишь как гордо развернул. Будь проклята эта магия, коли она не тем кому следует достаётся от рождения! Но однако же отомстить хотелось до зубного скрежета. Ведь как злился, дум сколько передумал, мечтая встретиться с мозгляком... Вот и встретился. И что? Разойтись и забыть? Как бы не так!
Варварий пихнул локтем Махея, мол, оцени, братец, и крикнул через дорогу — поближе-то подходить не решался, издалека ужалил:
— Слышь, демон, что скажу! А за гобля своего разлюбезного ты много ли золота выручил? Хорошо же ты с дружками поступаешь! Девку поди тоже продашь, когда прискучит?
Стёпка даже вздрогнул. Какого золота? О чём он говорит? Неужели ему про Смаклу что-то известно?
Варварий, заметив его удивление, обидно засмеялся:
— Что задёргался-то? Али он от тебя сам убежал? Может, и ограбил заодно? Ничего, в царских каменоломнях ему норов пообломают. Живым он оттель не выйдет...
У Степана после этих слов в глазах натурально потемнело. Моментально представил он тщедушную фигурку Смаклы в окружении звероподобных надсмотрщиков. Представил неподъёмные ржавые кандалы на его ногах, свист рассекающих кожу бичей, мутную баланду вместо еды и непосильный труд с утра до вечера без надежды на освобождение. До того отчётливо всё это увиделось, будто сам на каторге побывал. И тут же в груди вскипела та самая злость, что однажды помогла ему своротить здоровенную сосну. Не помня себя от гнева, он ринулся через дорогу. Отшвырнув по пути нескольких дружинников, он подлетел к Варварию, схватил за грудки обеими руками и мотнул с такой силой, что едва цепь золотую не порвал:
— Что ты сказал?! В каких каменоломнях?!
Всё повторялось. Варварий вновь испугался. Он не ожидал от Стёпки подобной прыти, не верил, что тот решиться напасть на него в присутствии стольких друзей, и, оказавшись в цепких, жутковато сильных руках демона, откровенно дрогнул.
— В царских каменоломнях, — пробормотал он, трезвея от испуга. — Туды его весские чародеи запродали.
— С чего ты взял? Откуда знаешь?
— С-сам видал, — промямлил Варварий. — Чародеи его кандальщикам продали. Заковали в цепи да и увели с душегубами в Весь.
— Когда?
— Т-третий день пошёл.
Стёпка несколько секунд невидяще смотрел в испуганные глаза Варвария, потом разжал руки.
— Продали? — он не мог поверить, что у кого-то хватило совести продать в рабство ребёнка. — Ладно. Узнают они у меня, как демона обманывать.
Варварий поправил ворот, повертел шеей. Махей, тоже изрядно струхнувший, отодвинулся в сторону. Уж больно внезапно напрыгнул демон, не по-людски. И тут в лице его что-то изменилось. Радость промелькнула, он даже губы в усмешке скривил. Стёпка чуть было не вскипел снова, подумал, что тот из-за Смаклы злорадствует, но Махей торжествующе смотрел ему за спину, и тогда Стёпка тоже оглянулся.
Ай-яй-яй!.. Там было не очень хорошо. Почти все дружинники лежали на земле. Кто-то ворочался посреди дороги, безуспешно пытаясь подняться, кто-то запутался в пологе шатра и теперь с трудом выползал оттуда, чертыхаясь и проклиная всё на свете, одного даже унесло под вурдалачью повозку и хорошо, если при этом не покалечило. Впечатление было такое, будто людей разбросало взрывом. Безоглядно бросившись на Варвария, Степан сбил с ног всех, кто имел несчастье оказаться на его пути. Человек шесть точно повалил. Да как повалил! Раскидал по сторонам словно кегли. Даже странно было, что они все так легко разлетелись, потому что сам Стёпка был уверен, что никого не расшвыривал, а просто легонько оттолкнул одного... или двух. А они вшестером валяются. Боява смотрела на него огромными глазищами и поверить, видимо, не могла, что всё это безобразие сотворил худенький приблудный отрок, который ещё позавчера лежал пластом после тяжёлого отравления.
А прямо напротив Стёпки поднимался с земли очень злой дружинник. Тот самый спесивый предводитель в кольчуге. Стёпка его тоже уронил и даже, кажется, немножко на него наступил. Он был заметно старше Варвария, не парень уже — мужик.
— Демон, говоришь, — бормотал дружинник, выбирая из волос солому. — А вот сейчас мы глянем, каковский энто демон.
Оглядевшись, он подобрал шлем и водрузил его себе на голову. Затем поправил сбившийся пояс и вытянул из ножен меч.
— Негоже демонам на людей кидаться, — заявил он, оглядываясь на поднимающихся и отряхивающихся дружков. — Этак и житья никакого не станет. Ну что, недогрызок безродный, готов ответ держать за непотребства свои? Ты боярского сына Изведа по земле валял без спросу, теперь я тебя поваляю.
Вот тут Стёпка слегка подрастерялся. Он, конечно, был кругом виноват, и нечаянно уроненные им дружинники имели все основания обижаться и злиться... Но как это всё не вовремя!
— Повалять меня ты, боярин, не сможешь. Давай лучше по-доброму разойдёмся, — сказал он как можно твёрже. — За то, что уронил, готов извиниться. Честное слово, случайно получилось.
— Повиниться готов? — кисло переспросил Извед. — Словом честным отвечаешь? А на кой нам твоё слово, безродный? Обида подобная кровью смывается. Выходи на поединок, ежели не сробеешь.
— Какой поединок? — опешил Стёпка. — Некогда мне с вами тут... это... выходить. Времени у меня нету.
— У тебя нету, а у нас есть. Ответишь за свою подлость сей же час. Коли согласишься на мечах — так тому и быть. А не согласишься — кулаков от каждого отведаешь сполна.
— Не буду я с тобой биться, — упёрся Стёпка.
— Будешь, — сказал Извед и повелительно махнул дружкам. — А нут-ка, хватайте девку его, да держите покрепче. Ежели демон заупрямится, попортим ей наряд.
Двое дружинников сразу же встали за спиной у Боявы и с ухмылками оттеснили её подальше от Степана, к высокому борту повозки. Боява, на что смелая и норовистая, сейчас притихла и испуганно молчала, даже и не думая сопротивляться родовитым обидчикам. На её взгляд всё было очень и очень плохо. Она ещё не знала, на что способен осерчавший демон.
Стёпка поглядел на этих двоих, на их чересчур довольные упитанные рожи и почувствовал, что унявшаяся было злость вновь поднимается в нём тёмной волной. Стоят амбалы, скалятся, радуются, что на демона управу нашли. Тоже мне дружинники, защитники, понимаешь, мирных горожан. Девчонку обидеть для них пустяковое дело. Интересно, доведись им вдруг с самым завалящим оркимагом встретиться, надолго бы у них такое хорошее настроение сохранилось? Что-то очень сомнительно.
Отступать теперь было некуда. Придётся сражаться. Не столько за себя, сколько за Бояву. Хорошо, что с одним Изведом, а не со всей компанией сразу. Варварий с Махеем смотрели с плохо скрываемым злорадством. Как будто знали что-то особенное. А может и знали. Остальные дружинники тем временем привычно образовали широкий круг, в центре которого остались Стёпка и его противник.
— Ну что, демон, — спросил Извед, выставив перед собой меч и картинно поводя им из стороны в сторону, — готов кровью заплатить за свои мерзости?
Ничего в нём не было злодейского. Статная фигура, крепкие плечи, загорелое, слегка помятое лицо. Вот только губы чересчур презрительно кривятся да в глазах что-то шальное. Винным духом ещё неприятно разит. И насчёт Боявы, чтобы в заложницы её взять, слишком уж быстро распорядился, привычно так, без раздумий и колебаний.
— Готов, — хрипло сказал Стёпка. И тут же пожалел. Потому что получилось, что он согласен "платить за мерзости". А он никаких мерзостей за собой не чувствовал. Впрочем, сам виноват, не надо было ронять обидчивых бояричей на землю.
— Дайте ему какой-нито меч, — потребовал Извед. — Дабы никто посля не сказал, что я безоружного одолел.
— Ты одолей сначала! — тотчас взвился Стёпка, подогреваемый давно уже насторожившимся гузгаем, тот был явно в своей стихии, и предстоящая дуэль радовала его до невозможности. — Не хвались, идучи на рать. Слышал такую мудрость? И меча вашего мне не нужно. У меня свой имеется.
Он вытащил из кармана нож, щёлкнул рукояткой. Выскочило лезвие. Кто-то хохотнул, мол, малец на голову вовсе слабоват, против меча засапожным ножичком надумал биться. Извед покривился — мало чести против ножа с мечом выходить. Стёпка, расчётливо выждав паузу, щёлкнул ещё раз. Лезвие плавно и беззвучно удлинилось, неуловимо оформилась изящная рукоять, чёрным цветком распустилась узкая крестовина эфеса. Сразу стало ясно, что это очень дорогой, очень хороший и в умелых руках очень опасный меч. Завражская эклитана. Та самая.
Вчера вечером абсолютно случайно Стёпка обнаружил ещё одно удивительное свойство своего магического ножичка. Машинально щёлкнул рукояткой, а перед глазами в ту минуту как раз желанная эклитана стояла. Глянул на руку — вот она родная, точь-в-точь такая же, появилась из ниоткуда. Дух от восторга захватило, чуть в пляс не пустился. Больше часа, наверное, экспериментировал, разглядывал, любовался, пока не додумался вообразить тот меч, что видел у Косуды. Получилось с первого раза. И Гвоздырин меч тоже легко выходил — щёлк-щёлк, вот он, широкий вурдалачий клинок. Один в один, ничуть не хуже. Лишь оркимагов меч почему-то воспроизвести не удалось. Как Стёпка его ни воображал, как ни вспоминал — всё впустую. И, честно говоря, не шибко опечалился. Потому что эклитана нравилась ему больше. Зацепила она что-то в его душе. И получалась сразу, без задержек, по первому же хотению. Вот он её и захотел сейчас. И теперь она радовала его руку и ласкала взгляд. Гузгай же вообще от восторга чуть ли не в экстаз впал, дай ему полную волю, он бы уже всех бояричей в округе на лапшу нашинковал, ей богу.
Извед оценил оружие демона, оценил то, как оно появилось, но не испугался и даже не запротестовал, что, мол, нечестно и давай-ка выбирай меч попроще. Стёпка тут же понял, почему. У противника оружие тоже было с сюрпризом. Извед шевельнул пальцами, и рукоять под ними коротко отозвалась в ответ магической синевой. То ли защита особая включилась, то ли ускорение с усилением, в общем, ясно, что ничего хорошего.
На миг показалось, что это происходит с кем-то другим. Не наяву, а во сне. Никогда в таких поединках Стёпка не участвовал. Даже не мечтал. И вот — пришлось. Зря, наверное, мушкетёров вспоминал. Нагадал себе приключений. И отказаться невозможно... Нет, неправда, — можно отказаться, можно. Убрать меч, извиниться прилюдно, заявить во весь голос, что драться не собираешься, не хочешь и вообще не будешь, что "не царское это дело" мечами друг друга рубить из-за какой-то ерунды... И что потом? Стыда ведь не оберёшься. Опозоришься сам и весь род демонский опозоришь. И добром эта дурацкая заварушка тогда точно не кончится. Намнут бока, отпинают от души, поиздеваются вволю. Боява опять же... Нет, на такой вариант Стёпка был не согласен. Поединка не избежать, значит, надо сражаться и надо победить. Одолеть этого задиристого и чересчур самоуверенного предводителя. Всего-то и делов. Поймав испуганный взгляд Боявы, подмигнул ей успокаивающе: не бойся, всё будет хорошо, ты же знаешь, что я себя в обиду не дам. Кажется, Бояву его уверенный вид ничуть не успокоил. Но ему было уже не до того.
Поединок начался.
Первый — пробный — выпад Степан отбил легко. Мечи коротко лязгнули. Словно поздоровались друг с другом. Извед растянул губы в злой улыбке и ударил уже в полную силу, сверху вниз. Гузгай не дремал. Стёпка с его помощью без труда увёл клинок противника в сторону и сам удивился тому, как это ловко у него получилось. Ещё раз прозвенела сталь. На всех присутствующих уверенное спокойствие незнакомого отрока произвело нужное впечатление. Дружинники перестали ухмыляться, сообразив, что противник Изведу попался далеко не безобидный. Лица у Варвария с Махеем тоже слегка поскучнели, братцы, видимо, отчётливо припомнили стычку перед караулкой в Летописном замке. Нашлись, однако, среди зрителей и такие, которых Стёпкина невозмутимость только раззадорила.
— Не робей, боярин! — выкрикнул кто-то пьяным голосом. — Покажь демону, как дружина мечом владеет!
Извед тотчас же шагнул вперёд и с такой неожиданной яростью принялся наносить один удар за другим, что Стёпка невольно попятился. Опешил, кажется, даже гузгай. Слишком уж стремителен и непредсказуем был внезапный переход от осторожного прощупывания к безудержной атаке. Истинной причины такого странного поведения противника Стёпка не ведал, а она, эта причина, находилась совсем рядом, в нескольких шагах стояла и внимательно наблюдала за происходящим безобразием. Молодой маг-дознаватель, сделавший всё, чтобы ссора не только состоялась, но и завершилась заведомо неравной схваткой, довольно щурился, глядя на шаг за шагом отступающего демона. Не зря столько дней караулил, ночей не спал. Уследил мальца, дождался случая подходящего. Теперь бы не упустить. Хорошо, ежели боярин примнёт его легонько, но ещё лучше, коли демон кровью себя запятнает. Хотя куды такому супротив матёрого дружинника! Уж больно мал да невзрачен.