— Можешь. — демон кивнул. — Твоя присяга — твой козырь. Ты — правитель с неограниченной властью. Твое слово — закон. Вот и думай, какие слова и законы могут ограничить твои же действия.
— Благо государства — такое расплывчатое понятие. — росс усмехнулся. — Я понял. Что мне стоит сделать до того, как я попаду в Игру?
— Статус твоей истойя. — неожиданно сказала Аймина.
— Этот вопрос уже фактически решен. Но все обеты будут принесены в Метрополии.
— Твое право. — Нутарэ неожиданно плутовато улыбнулся. — Не забывай, любое задание можно исполнить так, что заказчик не раз пожалеет о своих словах. Игра оценивает лишь соответствие слову, а не смыслу. Используйте это с умом.
Зуан понимающе улыбнулся. Подобный казус открывал огромное поле для маневров, ведь любые, даже правильно сформулированные слова можно при должной фантазии извратить.
— Благодарю за пояснения.
Нутарэ встал.
— Игра — довольно частое развлечение бессмертных. Своеобразная партия, в которой разыгрывается имущество или обязательства. Она ничем не грозит игрокам. Обычно.
— Наш случай — особый?
— Ан"агарумм. Право последнего шанса. — демон прикрыл глаза, пряча на мгновение вспыхнувшее недовольство. — На моей памяти к ан"агарумм прибегали только семь раз. Всегда — неудачно. Надеюсь, в вашем случае Игрока не постигнет неудача, иначе то, что он утратит оборвет его жизнь столь же верно, как и рунный меч.
— Ты знаешь, кто нас выставил в игру?
— Знаю. — Нутарэ вздохнул. — Но сказать не имею права.
Зуан хмыкнул.
— Наш неизвестный благодетель мне все больше и больше заинтересовывает.
— Желания оторвать ему голову не появилось?
— А смогу? — приподнял бровь росс.
— Через некоторое время — вполне.
— Вот как. — Зуан удивленно моргнул. — Нет, не появилось. Он многое нам подарил. Достаточно многое, чтобы я испытывал к нему благодарность.
Демон улыбнулся.
— Еще раз благодарю. Но нам пора. — Зуан чуть склонил голову, прощаясь с Мастером Карт.
* * *
Грань Хаоса Вастэс
Планета Вагра
— Чтобы я еще раз сюда полез!
Хриплый голос был едва слышен на фоне криков и шума сражения.
— Ты это обещаешь или себя уговариваешь? — ехидно спросил высокий мужчина, обрабатывая рану напарнику.
Здоровенный орк поморщился.
— Не язви, Немион. И без тебя тошно.
— Ты когда-нибудь доиграешься, Гром! — ногти на пальцах мужчины неожиданно резко удлинились, заострились и изогнулись, превращаясь в черные когти. — А если бы он не промахнулся? — когти подцепили осколок, глубоко ушедший в рану. — Не дергайся.
Гром зашипел сквозь стиснутые зубы, но промолчал. Немион осторожно вытянул черный осколок, второй рукой накладывая лечебное плетение. Кровь тут же остановилось, а рана медленно начала затягиваться.
— Все. И благодари Хаос, что клинок не был из адаманта!
— Благодарю, благодарю. — проворчал орк. — Что там?
— Что-что... вся твердыня на рогах! После твоего триумфального выступления пошли стычки между жрецами Бога Мертвых и культистами, под которых ты маскировался. — демон прикрыл фиолетовые глаза, пытаясь подавить накатывающую ярость. — Ты вообще чем думал, когда попер их реликвию в открытую да еще во время праздничной службы?
— Она доступна только во время ритуала. — Гром повел плечом. Рана заживала и зверски чесалась. — В обычное время весь постамент запечатан, а как вскрывать их печати я не знаю.
— Зато я знаю! — шепотом проорал демон.
— Так спросил бы! — Немион прикрыл глаза, гася гнев. — Что ты хоть спёр?
— Ты не знаешь, на что эти уроды молятся?
— Они на многое молятся! И половину этих вещей я бы лично в глубоком Хаосе утопил! Показывай давай!
Орк поморщился, складывая печать. Пространственный карман явил большой золотой сундук, щедро инкрустированный драгоценными камнями и тщательно обработанными детскими черепами. Резкие рубленные руны, вырезанные на кости, тускло светились багровым и бледно-желтым огнем, ясно показывая, что являются не просто странным декором. Гром открыл замки и откинул крышку. Демон шумно выдохнул. На красной подушке лежала простая черная рукоять под двуручный хват, заканчивающаяся полупрозрачными, слегка мутными красными кристаллами.
— Ты или дурак или любимец Хаоса.
Гром поперхнулся воздухом.
— Что?
— Слишком уж тебе везет. — Немион вздохнул, устало растирая виски. — Ты хоть понимаешь, что упер?
— Оружие для девчонки Хартахена.
— Ты, Змей тебя дери, спер оружие бога, создавшего этот мир!
— Использовать можно? — деловито спросил орк, рассматривая добычу.
— Можно, конечно. — гнев демона иссяк. — Ты специально за ним шел?
— Да. Примеривался уже лет сорок, но в одиночку утащить сундук было нереально.
— Ладно уж. Поверю на слово. Инструкцию лично напишешь. — Немион достал тонкую хрустальную пластинку портключа. — Пора уходить: нас уже обнаружили. Сундук оставляем. На нем следящих чар больше, чем охранных барьеров в моей твердыне. Бери оружие.
Черная рукоять поднялась в воздух и исчезла в кольце рун, переместившись в пространственный карман. Орк тщательно зачистил стены и пол, следя, чтобы не осталось ни единой капли крови, ни одного волоска или кусочка плоти, иначе местные умельцы могли наложить что-то радостное и доброе вдогонку за воровство святыни.
— Все.
Прозрачная пластинка треснула в сильных пальцах, и две фигуры исчезли в воздушной ряби.
Где-то в Нереальности Великий Змей удовлетворенно прикрыл глаза, наблюдая, как некогда упорядоченный и статичный мир медленно скатывается в анархию и кровавый хаос религиозных войн. Пропажа святыни запустила цепочку событий, сломившую выверенный веками стабильный миропорядок, вскрыв нарыв заговоров и интриг, развязавших безумные войны во имя давно погибшего бога, чье оружие стащили два наделенных силой авантюриста для никому не ведомой девчонки.
Глава 33: Баш на баш
Если кто-то хочет что-либо получить, ему надо отдать взамен нечто равноценное.
Большой караван размерено двигался по Равнине Теней: большие крытые двухэтажные фургоны тихо поскрипывали, катя на огромных, в рост человека, колесах, брагары охраны курсировали вдоль походной колонны, рег-лоны разведчиков сновали по округе, высматривая опасность и готовясь предупредить медлительные машины, дабы дать время приготовиться к нападению. Но сегодня на равнине было на удивление тихо и спокойно, хоть день уже клонился к вечеру, и Затари уже зашел за грань колоссального артефакта, украшающего серые небеса. Ашт еще светил, добавляя кровавые отсветы и населив густые тени у корней трав саженцами тьмы, что вскоре захватит мир и даст силу тварям, нечисти и нежити, столь многообразной в этом феоне. Хозяин каравана устало вздохнул, прикрыв болящие от напряжения глаза, откинулся на борт фургона, с трепетом глядя вдаль, где темнела громада Твердыни Тэмпаст, цитадели казалось бы давным-давно прервавшегося Великого Клана Таллари. Так считали многие обитатели этой благословенной земли, хоть и продолжали верить и надеяться, что когда-то властители вернуться. Надежда жила не смотря ни на что, ведь последние представители этого некогда действительно великого Клана все еще жили, изредка показываясь на территории родного феона. Мужчина поежился. На равнину опускался холод и мряка. Ночь скоро заявит права на мир, а до безопасного города еще далеко.
К фургону подъехал парень верхом на тарне. Караванщик не сдержал улыбки. Старший сын, надежда и опора рода.
— Отец.
— Да, Шаз?
— Мы не успеем доехать до города до наступления темноты. — молодой воин хмурился.
— Мы идет к Твердыне. — спокойно сообщил караванщик, со смешком глядя, как вытягивается выразительное лицо сына в безмерном удивлении.
— Но... отец... — парень растерялся. — Там же никого нет!
— Шаззар, посмотри, что ты видишь?
Тавир взмахом ладони указал на темнеющую на горизонте циклопическую цитадель.
— Твердыню. Огромная крепость.
— Нет, сын. Ты плохо смотришь. Что над Твердыней?
— Что-то светит.
— Что-то... — мужчина покачал головой с осуждением в голосе. — Вспомни, что значит такой свет над цитаделями владык?
Парень задумался, и по мере того, как к нему приходило осознание и понимание, а темных глазах появлялся восторг.
— Отец! Это же...
— Звезда Клана. — караванщик кивнул. — Говорят, она зажглась миинар тому после того, как Лорд посетил высшего демона, живущего в Лесах.
— Того самого?
Караванщик рассмеялся.
— Шаз, в этом феоне только одно Дитя Хаоса живет в эльфийских лесах. — тяжелый усталый вздох. — Трактирщик в Тэгриме рассказывал, что Лорд останавливался у него. Ходят слухи, он восстанавливает Клан.
— Думаешь, это правда, отец?
— Правда или нет, сложно сказать. Но одно точно. Раз Звезда снова сияет над шпилями Твердыни, значит, Клан Таллари поднимается из праха.
— Ты рад этому?
— Сынок, запомни. Наша жизнь и безопасность целиком и полностью зависят от воли и силы властителей. Только им дано обуздать тварей и нечисть, только они дают нам защиту от нежити. Только они могут открывать порталы в иные миры, позволяя нам пользоваться их благами.
— В феоне опасно. — с сомнением протянул воин.
— Опасно. — согласился караванщик. — Но терпимо. Вспомни Земли Ужаса, по краю которых мы шли две декады тому. Помнишь?
— Помню, отец. — юнец ощутимо вздрогнул.
— А ведь это всего лишь граница и по-настоящему сильные твари к ней не подходят. На расстоянии лиги от границы феона стоит цепь обелисков, которые их отпугивают, не реагируя только на мелочь. — мужчина вздохнул. — Таковы все дикие территории этого мира, сын. Мы, смертные, лишь гости. Мы слабы.
— Но, отец! Я уже достаточно силен, чтобы...
— Сын! Запомни раз и навсегда! Смертный никогда не сравнится в искусстве убивать с бессмертным, выбравшим стезю Войны! Ты помнишь, как Ловчий-демон вычищал логово хиразов?
Юноша вздрогнул.
— Помню. Как крыс давил.
— А теперь вспомни, какой крови нам стоило нападение всего одной такой твари декаду тому? Мы потеряли пятерых! Не позволяй обманчивой легкости обмануть себя! Властители чудовищно сильны и быстры! Удар, который превратит нас в кровавое месиво, заставит любого из них лишь пошатнуться!
— Но...
— Такова правда, Шаззар. Нравится это тебе или нет! Смирись или стань бессмертным, благо, есть возможность.
— Знаю. Властители не скрывают пути. — юноша понурился. — Но разве наш властитель позволит?
— Позволит, если докажешь, что достоин столь высокой чести.
— Но его нет!
— Сынок, тебе надо больше обращать внимания на новости из феона. — в глазах Тавира появился укор. — Тогда ты бы знал, что Лорд уже отменил Право Катарэ и начал войну с соседями, даже уничтожил три замка, чтобы не лезли куда не просят. Его воины чистят трассы уже третью декаду и проводят массовые облавы на равнинах.
Головная повозка медленно выкатилась на утоптанную землю трассы, колеса зашуршали, поднимая мелкую пыль. Впереди показался покосившийся и оплывший от жара верстовой камень.
— Еще не поменяли? — с удивлением спросил юноша, разглядывая оплывший и покореженный обелиск.
— И никогда не заменят. Это приказ Лорда. Чтобы помнили, что здесь произошло и почему.
— А...
Юноша проглотил вопросы под укоризненным взглядом отца. Караван заметно ускорился, съехав с высокой травы на утрамбованную, иссушенную почву, защитным кольцом окружающую Твердыню. Шаззар тронул тарна. Проехавшись вдоль колонны и убедившись, что проблем нет и все возницы знают что делать, юноша поехал к верстовому столбу. Историю этого ничем не примечательного места он знал, как и все жители феона, но раньше никогда не видел его вблизи. Караван обычно проходил гораздо дальше, следуя к мосту через Вьёр, а самого его по малости лет не отпускали, вполне здраво опасаясь за его жизнь. Теперь же он, как взрослый воин, вполне мог удовлетворить детское любопытство.
Вблизи разрушенная застава выглядела еще более мрачно и уныло, чем издали. Почерневшее от копоти, практическое вплавленное в почву помещение сторожки, оплывший от чудовищного жара драконьего огня верстовой камень, серая пыль. Возле камня — пара чахлых кустиков равнинного кустарника, с трудом выжившего на скудной почве. Чуть дальше от разрушенной заставы из земли выступала большая круглая плита площадки телепорта. Шаззар никогда не слышал, чтобы ею пользовались, хотя внешне она выглядела рабочей.
Словно почувствовав его сомнения, портальная плита заработала. Засветились символы по краю, воздух зарябил, словно от жара, пошел заметной глазу волной искажения, и вот, со вспышкой тусклого света, появились пассажиры и транспорт: широкая машина, висящая в воздухе, и шестеро разумных. Пять мужчин и девушка. Девушка и трое мужчин — неизвестной расы, дроу и... теллар.
Шаз поперхнулся воздухом и закашлялся. Он всматривался в знакомое по множеству рисунков хищное, очень красивое лицо, гибкую поджарую, не лишенную скрытой мощи фигуру, затянутую в знакомый черный кожаный костюм воинов Клана, подмечая до мелочей известные приметы в образе того, кого он никогда не видел вживую. Черные прямые волосы, стянутые в простой хвост, и пронзительные синие глаза, которые сейчас с тяжелым интересом смотрели на него. Проглотив вставший в горле ком, юноша спешился, поклонился и произнес с искренним почтением в голосе:
— Да будет сила Клана нерушима, мой Лорд.
В темных синих глазах на мгновение промелькнуло удивление.
— Спокойных путей. Кто ты?
— Шаззар из рода Даршей, караванщик.
Лорд перевел взгляд на длинную змею каравана.
— Время уже позднее, а вы еще не в городе. — в мягком голосе ясно прозвучал предостерегающий укор.
— Мы не успеваем пересечь Вьёр, Лорд, и надеялись получить защиту за стенами Твердыни, если на то будет ваша воля.
— Не возражаю. Постарайтесь добраться до Тэмпаста до наступления темноты. — Лорд с интересом глянул на взволнованного юношу. — Что везете?
— Урожай злаков из озерных долин, фрукты и овощи под заклятием стазиса, ткани, ингредиенты и травы для алхимиков и лекарей.
— Груза много?
— Караван большой. — кивнул паренек, заметив заинтересованность в голосе теллара. — Вас что-то заинтересовало?
— Да. Когда прибудете в Твердыню, я желаю поговорить с хозяином каравана.
— Я передам отцу ваши слова.
Властитель склонил голову в согласии.
Юноша почувствовал, что разговор завершен. Поклонившись, он взлетел на тарна и помчался к каравану. Отец обязательно должен об этом узнать! Сердце паренька заполняла странная смесь гордости, радости и счастья. Он увидел Лорда Таллари своими глазами! Он удостоился чести разговора! Он, юнец, едва получивший право носить боевое оружие!
А Лорд смотрел вслед пареньку со смесью грусти и тоски в глазах.
— Они тебя любят.
Тихий голос Зуана заставил теллара вздрогнуть.
— Любят. — не стал отрицать очевидное Нимарун. — До сих пор не понимаю за что.
Теруки медленно покатило по дороге.
— В этой приязни нет ничего удивительного. — в голосе росса мелькнула усталость. — Сам бы мог понять, если бы взял за труд пошевелить извилинами. И поверить в то, до чего додумался.
