Орис подозвал своих спутников, и велел быстро доложить обстановку Аслану. Возможно придется вытаскивать эту карету и забирать обеих женщин с собой — у озера ночевать слишком сыро. Да еще следует поискать кучера, если, конечно, дамочки не обманули и сами не сидят здесь 'приманкой' и не участвуют в сговоре с бандой. Хотя, не похоже... Да и бандиты, разбойничающие на дороге, с вооруженным отрядом, наверняка, поостерегутся связываться.
Аслан, решивший самолично взглянуть на попавших в переделку дам, был не менее скептически настроен, выслушав версию их злоключений. Однако отдал распоряжение кучера поискать и колесо починить, потому как он сам и его люди не собираются дышать сыростью, а женщинам, скорее всего, будет уютнее ночевать в своей карете, чем в палатке бойцов, значит и карету надо вытащить на поле перед лесом, где расположился лагерь лаэра.
Именно Аслан и задал интересующий всех вопрос, а зачем, собственно на ночь глядя ехать с такой большой суммой в город? Можно было бы взять охрану или выехать с утра, когда движение более оживленное и меньше риска подвергнуться нападению.
Слезы, навернувшиеся на глаза женщины, были полнейшей неожиданностью. Почти без эмоций рассказывавшая о нападении разбойников, госпожа Эстера расплакалась. Из ее скомканного и невнятного рассказа можно было понять только то, что не так давно у нее пропал сын — сбежал из дома. Поиски ни к чему не привели, а муж так вообще уверен, что его нет в живых. Но сегодня утром кто-то оставил сообщение, что готов предоставить информацию, если она соберет необходимую сумму и согласится вечером встретиться в городе в одном из постоялых дворов. Муж как раз был в отъезде, поэтому она, не мешкая, собралась и поехала, и теперь расстроена тем, что ее так жестоко обманули.
— Но почему же они обратились именно к Вам, а не к вашему мужу? — удивился Аслан.
— Дело в том... — замялась женщина, — что мой муж — не родной отец моего сына и, видимо, эти люди понимали, что из моих рук им гораздо легче получить деньги, чем от него — уже начиная успокаиваться, пояснила госпожа.
— Почему Вы считаете, что Вас обманули? Может быть, человек, согласившийся на встречу, все еще ждет? Хотя, вряд ли... ворота в городе уже закрыты и он понял, что Вы не появитесь...
— К сожалению, я понимаю сейчас, что меня просто обманули, когда стали требовать деньги, назвав точную сумму, что у меня была с собой.
— Но, может быть, это кто-то из слуг предал? — спросил озадаченный Орис.
— Нет, — грустно покачала головой Эстера. — Никто из слуг не был посвящен. Письмо, которое передали мне утром, было запечатано, значит, меня просто выманили из дома, пользуясь информацией, что я готова пойти на многое, чтобы вернуть моего мальчика...
Было видно, что Эстера переживает не из-за денег и не из-за того, что муж будет сердит за ее опрометчивый поступок. Женщина всерьез опасалась, что эти люди в самом деле знали, что с ее ребенком, и возможно даже, что имели к этому какое-то отношение, но где же их теперь искать?
Пока при свете масляных фонарей и факелов чинили карету и вытаскивали ее на твердое место, Орис с Асланом пытались побольше узнать о таинственных дамах.
Волош оказался снова незаменим — с его силушкой приподнять покосившуюся карету, чтобы пристроить колесо обратно на ось, оказалось намного проще. Орис, помогавший ребятам, немного испачкался вылетевшими из-под колес влажными комьями земли. Правда, заметила это Эстера, неожиданно протянув парню тонкий белый платок с кружевной вышивкой:
— Простите, господин Орис, у Вас грязь, — она прикоснулась платком к его щеке, осторожно стирая темные пятна.
У не ожидавшего ничего подобного Ориса, округлились глаза, он дернулся и машинально перехватил ее тонкую кисть, вздрогнув от этого прикосновения, как будто между ними проскочила искра. Парень жутко покраснел, заставив смутится и женщину, медленно высвободившую свои пальчики из его ладони:
— Простите... Вы испачкались, — пробормотала Эстера, опуская ресницы, словно приглушая теплый свет, которым она невольно 'обласкала' своего спасителя.
— Извините, — совсем растерялся Орис, прогоняя наваждение — что-то до боли знакомое, что-то искреннее, не наигранное, словно внезапный порыв, идущий от души, промелькнул и погас, не давая возможности вспомнить, откуда пришло это чувство, что он видел такое ранее, — я сам...
— Нет, это Вы меня простите, — опустила голову Эстера и поспешно отошла.
Орис ожесточенно потер щеку и, только отняв перепачканный платок от лица, мученически скривился — вот идиот! Как теперь такой грязный возвращать? Может быть, сбегать к воде и прополоскать? Хорошая идея, он уже направился к озеру, но тут его отвлекли, и он машинально сунул перепачканный платок Эстеры в карман.
Кучера нашли. Мужчина был плох, сотрясение оказалось сильным и из открытой раны натекло достаточно крови. Рану срочно промыли и перевязали, уложив бедолагу внутри кареты. Эстера не возражала. Но, похоже, что даже если и дождаться утра, править каретой кучер будет не в состоянии.
Отправлять женщин домой одних, без сопровождения, было небезопасно, хотя они и выразили робкое предположение, что справятся с лошадьми, запряженными в экипаж.
— Знаете, господин Аслан, — вдруг предложила Эстера. — Видя, столько времени Вы потратили на нашу проблему, я просто уверена, что было бы верхом невежливости не пригласить вас в гости.
— Благодарим за приглашение, госпожа Эстера, — улыбнулся Аслан, — но вынужден отказаться — нас слишком много, вряд ли Ваше поместье способно разместить двадцать голодных мужчин, да и Ваш супруг, думаю, будет не в восторге от Вашей истории и нашего присутствия.
— Нет, конечно, он будет расстроен, но в средствах мы не стеснены, и думаю, он сочтет за честь, пригласив Вас с Вашими спутниками на ночлег — мою жизнь он оценивает очень высоко и будет Вам бесконечно признателен за то, что Вы так выручили меня. И у нас не поместье, а небольшой замок, доставшийся... — возникшая небольшая пауза, да и какая-то обреченная интонация, появившаяся в ее голосе, были бы незаметны почти любому, менее внимательному, чем лаэр, собеседнику, — мужу от предков. Поедемте, прошу Вас, я не представляю на самом деле, как Вас отблагодарить за помощь, в моем положении...
Тут она снова запнулась и каким то привычным, но робким движением огладила небольшой животик и виновато замолчала. До Ориса только теперь дошло, что ее пышное платье призвано было скрывать приличную беременность, то есть уже примерно месяцев пять-шесть, насколько он мог судить, припомнив свою мать, у которой было шестеро детей. Орис был четвертым, и двоих младших она вынашивала, когда он уже понимал, отчего мама так 'потолстела'.
Неизвестно почему, но Орис вдруг почувствовал жуткое разочарование. Он же знал, что у этой женщины есть муж и сын, но то, что она окажется в положении, почему-то угнетало. Бред какой-то, он никогда за собой не замечал непонятной склонности и не понимал притягательности женского тела во время беременности. Но вот лучистый взгляд госпожи Эстеры и мягкий грудной голос, и плавные грациозные движения (что, впрочем, было понятно, женщины часто меняются в этот период) притягивали к себе, как магнитом.
* * *
Аслан колебался, но все же решил принять приглашение попавшей в неприятные обстоятельства женщины и, быстро свернув лагерь, далеко за полночь он вместе с отрядом уже въехал во двор небольшого замка с башенками, выстроенного из светлого камня.
Аслан был приятно удивлен. Сразу по их приезду поднялась суета, слуги накрывали на стол (откуда-то даже взялся кабанчик, зажаренный на вертеле) и размещали нагрянувших гостей на ночлег. Вообще-то, он сомневался до последнего в правдивости слов Эстеры о том, что их ждет радушный прием со стороны ее мужа. Подтвердило его ожидание и то, как навстречу карете кинулся высокий симпатичный мужчина лет сорока, и зло сверкнув глазами на такую пышную свиту кареты жены, резко рванул дверцу.
Но едва увидев ее саму, он облегченно выдохнул и бросился обнимать, целуя, куда придется — щеки, лоб, шею, руки, все повторяя, что же она выдумала, отправляясь в город одна да еще на ночь глядя? — и лаэра отпустило. А то он уже совсем было приготовился 'объясняться' с хозяином, но Эстера отстранилась от мужа и кивнула на гостей, представляя своих 'спасителей', расписав, какие неудобства им пришлось терпеть, помогая ей.
У мужа Эстеры удивленно расширились глаза, услышав, кто пожаловал к ним в гости, видимо он сообразил, что 'лаэр Аслан Володарский', синоним понятия — 'младший сын Правителя Энейлиса', но к его чести, и не подумал лебезить, лишь слегка подобрался, одернув камзол.
— И еще... я взяла большую сумму, я очень надеялась, что смогу купить информацию... но теперь денег больше нет... нас ограбили... прости, — она прямо посмотрела в глаза супруга, ожидая его решения, но ни чувства вины, ни испуга в ее взгляде не было. Она констатировала факт и готова была принять 'наказание'.
— Давай об этом потом, Эсти, — отмахнулся мужчина. — Мне жаль, что так вышло, но главное, что ты осталась цела.
Лишь сейчас, глядя на женщину, стоящую рядом со своим мужем, Аслан понял, что изначально казалось странным в ее поведении. Излишнее спокойствие ее было маской, одетой ею уже давно. Только легкое подрагивание пальцев и неосознанное, и так и незавершенное движение уклониться от объятий обрадованного мужчины, выдавали, что все не так, как кажется.
Похоже здесь, как и у Ливара, слишком много тайн. Зачем носить маску бесстрастности рядом с человеком, который тебя искренне любит (а это сквозило в каждом движении мужчины)? Похоже, только рассказывая о своем сыне, она и была полностью искренней.
— Ну что же мы гостей на пороге держим, прошу Вас, пройдемте в дом, — пригласил радушный хозяин Аслана и его сопровождающих.
Первое впечатление муж Эстеры произвел самое благоприятное. Гордая осанка, красивое волевое лицо, уверенность в каждом слове и движении, и море нежности и теплоты во взгляде на любимую женщину. Как-то так само собой получилось, что помимо хозяев и лаэра Аслана, за господским столом оказался и Орис. Правда госпожа быстро ушла к себе, сославшись на усталость и пережитое волнение.
А спустя какое-то время, вошел Дерек, сообщить, что бойцы накормлены и размещены на ночлег, и попросил Ориса выйти 'на пять минут'. Аслан кивнул, отпуская помощника, поглощенный печальной историей предшествующей сегодняшнему происшествию. Версию госпожи Эстеры лаэр уже слышал, но вот в изложении хозяина все звучало несколько по-другому: неблагодарный мальчишка сбежал из дома, не желая принимать отчима. И жена все еще никак не может смириться, и ладно бы еще просто средства тратила, денег не жалко, но сегодня она подверглась реальной опасности, а собственным будущим ребенком он рисковать не намерен, поэтому придется ради ее же блага, ограничить Эстеру в свободном перемещении.
Аслан даже не нашел, что возразить. Конечно, женщины сами по себе слишком эмоциональны, а в период беременности склонны к перепадам настроения и опрометчивым поступкам. Скорее, он был согласен с обеспокоенным мужчиной, потому как он и сам считал, что госпожа Эстера сегодня здорово рисковала. А что касается отношений ее сына с ее мужем, отчимом мальчика — ну, это можно было понять, дети, в самом деле, бывают ревнивы и эгоистичны. Только непонятно было, как же допустили, что ребенка до сих пор не нашли?
— Ребенка? — скривился муж Эстеры, и приятные черты его лица брезгливо искривились непонятной злобой. — Парень — совершеннолетний! Да я просто уверен, что он уже сгинул, но бедняжка Эсти никак не желает смотреть правде в глаза. Видите ли, этот мальчишка был ужасно неприспособлен, я не знаю, кого из него хотели вырастить, но получился какой-то мозгляк, неженка, неблагодарный эгоист! И, вместо того, чтобы порадоваться за мать, что она не осталась одна после смерти его отца, моего брата, кстати, — между делом заметил хозяин, — он здесь закатывал скандалы, устраивал голодовки — в общем, сплошная головная боль... Может быть и грех так говорить, но лучше бы он и в самом деле умер — мальчишка оказался совершенно недостоин своих предков!
Аслан был удивлен, услышав родовое имя хозяина. Этот род издавна и заслуженно славился своими воинами и рыцарями. А память о жизни некоторых представителей этого рода вызывала уважение даже у варваров. Действительно, очень странно, в кого пошел неуравновешенный отпрыск древнего рода? Судя по всему, госпожа Эстера, женщина тоже не робкого десятка, по крайней мере, она очень достойно держалась в сегодняшних обстоятельствах.
— Так что, в семье, как говорится, не без урода... Вы, извините, господин Аслан, что я на Вас вываливаю такие грязные семейные подробности, но это наша боль, — закрыл он лицо руками, — просто обидно становится — ведь я все готов был сделать для Эстеры, и Ренальд для меня был, словно родной, но, поступив вот так — словно в душу плюнул! И меня позорит, и мать не жалко... капризный, избалованный, эгоистичный себялюбец! Все-таки сказывается отсутствие мужского воспитания. Иногда кажется, лучше бы его вообще не было, такого темного пятна в нашем роду...
Аслан чуть не поперхнулся, услышав знакомое имя. Видимо что-то все-таки не давало ему покоя, какая-то неправильность, что-то смутно-знакомое в этой истории, но ускользающее от понимания, и поэтому сейчас он непроизвольно вздрогнул, хотя по статистике совершеннолетних парней с именем 'Ренальд' в одном только Энейлисе могло быть с десяток человек. Конечно, это имя не простолюдина, но довольно распространено, а вот то, что они с Тессой до сих пор не догадались выспросить у наложника его родовое имя, которое он отчаянно попытался 'забыть', помня, что раб уже не может хвастаться заслугами предков, чтобы не позорить их... Вот это было опрометчиво.
Аслан помотал головой, отгоняя навязчивую мысль — нет, не может быть, что судьба дала ему шанс познакомиться с семьей Рени... Надо все как следует взвесить, прежде, чем делать выводы. Кажется, судя по разнящимся версиям хозяев, здесь все слишком непросто...
— А я столько сделал для них... — продолжил хозяин, видимо, выпитое, давало о себе знать...
* * *
Дерек, вытащив Ориса в коридор, воровато оглянулся по сторонам и потянул его за собой по лестнице, ведущей на второй этаж.
— Дерек, ты что? — удивился Орис.
— Молчи, я хочу тебе кое-что показать, не хочется сходить с ума в одиночку, — возбужденно пробормотал Меченый, соображая, в какую сторону идти, подсвечивая себе масляным фонарем, так как замок снова погрузился в сон, за исключением гостиной, в которой оставался хозяин и его гость.
— Эй, если нас здесь застукают...
— Ничего страшного — скажем, заблудились, — отмахнулся Дерек. — Черт! Да куда же? А вот, иди за мной! — уверенно повел он его в боковой коридор. — Я просто разведывал обстановку... сам знаешь, незнакомое место... ну вот, пришли! Гляди внимательно, — торжественно провозгласил Меченый, приподнимая фонарь повыше, чтобы осветить портреты, висевшие вдоль стен, — никого не напоминает?
