— Да я чувствую что когда и съем, не смогу даже уползти... — я с интересом смотрел на падающие зеленые капли, и мне все казалось, что это вещество кислотно и сожжет пищевод, как только я возьму в рот хотя бы одну ложку. Но антикварный стол оказался невредим и я с сожалением продолжил. — Ирен, сжальтесь, у меня еще не написано завещание и даже нет наследников. Кто же будет вам мстить за мою преждевременную кончину?
— Не шебуши раньше времени, знахарь, — в комнату довольно улыбаясь, вошел Ярослав, таща за шкирку во всю опирающегося Эдварда, который еле слышно скулил: "Мой нос не выдержит такого издевательства! Я лучше умру с голоду, чем от отравления!". — А отведай царского яства, что приготовила для тебя золотце!
Я изумленно посмотрел на Ярика, как на предателя:
— Так вот кто заказчик моего убийства... Я так и знал, что Ирен не могла сама додуматься до такой хитрой комбинации.
— Мужчина должен съедать все, что приготовит ему супруга, — пропустив мимо ушей мою фразу продолжил Ярослав, посадив за стол помятого, еле сопротивляющегося дракона, который теперь сменил тактику и на всех жалобно смотрел, видно надеясь, что его пощадят. — И ты, малец, тоже должен отведать стряпни золотце, чтобы оценить свою будущую жену.
— Но я хочу жить! — воскликнул Эдвард, цепляясь за рукав оборотня. — Я еще так молод!
— А кто говорил мне, что золотце милая? — усмехнулся мужчина, — за свои слова нужно отвечать.
— Это все понятно, — вздохнул я, — но причем здесь я?
— Моя. Еда. Съедобна, — еле сдерживаясь от гнева, прошипела Ирен, сжимая в руках несчастный половник. Я с друзьями вздрогнул и обернулся на миг позабытую принцессу. — А того кто будет в этом сомневаться, я самолично накормлю супом!
— Корми! — добродушно махнул рукой оборотень, садясь между мной и драконом, чтобы мы случайно не сбежали, — давно я не ел стряпни своей женушки, а она у меня еще та кудесница — что не приготовит, то даже собаки жрать побаиваются. Эх, золотце, как ты на мою Марьянку-то похожа — и статью, и кухонным мастерством.
— Она тоже начинающая отравительница? — хмуро поинтересовался Эдвард у оборотня. Я тайком от друзей достал из внутреннего кармана кафтана фиал с универсальным противоядием, и ловко черпнул ложкой немного супа, добавив его в противоядие, проверяя, годится ли оно против такого изощренного яда.
— Что ты, — хохотнул Ярик. — Эта озорница уже больше двадцати лет пытается отправить меня в могилу. Не всем же дано готовить царские угощения.
— Это и пугает... — пробормотал Эдвард, увидел в моих руках фиал и искренне возмутился. — Он жульничает! Я тоже хочу противоядие!
— Ты уж выбери одно, — я посмотрел на свет янтарную жидкость, взболтнул ее, мрачно наблюдая, как она постепенно окрашивается в черный цвет. — Да и не сработает оно... слишком уж яд Ирен силен, раз даже магическое противоядие не берет. Так что я лучше откажусь от столь изысканного блюда. Ирен, прощайте.
И я, взяв со стола свой журнал, с хлопком исчез, напоследок пожелав Эдварду удачи.
Последнее, что я увидел, как несчастный дракон сжался на стуле, видно подумав, что уж лучше бы он умер еще тогда на кладбище...
* * *
Ирен
На стратегическое совещание мы собрались в столь полюбившейся мне гостиной. Неудача с соблазнением мага посредством признания оного в моих восхитительных кулинарных способностях вынудило Ярослава собрать сей контингент для решения этой сложной задачи. А именно, как заставить Ника посмотреть в мою сторону? К сожалению мою готовку никто, кроме того же Ярослава не оценил: Ник подло сбежал, Эдвард, воспользовавшись моментом, когда все отвлеклись на разбушевавшуюся Милену (она не была довольна, что я без ее ведома решила что-то приготовить), тоже, а Микио вообще заявил, что пробовать поварам собственно приготовленную пищу не комильфо. Я же, признаться честно, никогда не любила супы и насмотревшись, как Ярослав аппетитно уплетает за обе щеки ужин мага благодушно пожертвовала свою долю голодному человеку.
И вот, после стольких страданий и лишений, Ярослав собрал совещание, в которое вошли: Я, Милена, собственно, он, Микио, и пролетавший мимо гостиной Джек, которому, как оказалось, стало интересно послушать "наш заговор". И то, призрака пропустили на секретный совет после того, как он убедил нас в том, что он не засланный шпион.
Милена что-то вязала на спицах, Ярослав прохаживался возле двери и иногда на несколько мгновений замирал на месте, будто к чему-то прислушиваясь, я смиренно сидела на диване и ждала начала заседания. Микио с наслаждением развалившись в кресле, натирал свой лиловый синяк тягучей, словно патока, мазью золотистого цвета, от которой приятно пахло лавандой и чем-то сладким — наверное, медом. Милена ему все-таки пожертвовала лекарство, больше не в силах смотреть на страдания человека... и кстати, не без моей помощи. Просто когда мы были на кухни маг вдоволь нажаловался мне на несправедливого Ника, его садисткую порку и обрадовавшись тому, что между ними нет никаких романтических отношений, я, посочувствовав бедному больному человеку, уговорила домовую ему помочь. Не знаю, исцелил ли он свои прежние раны, но судя по тому с каким удовольствием иллюзианист рассиживал в кресле — все осталось в прошлом.
Джек же с интересом придворного ученого наблюдал за действами Микио по нанесению мази на синяк, будто в них был скрыт какой-то тайный смысл, чем нервировал и без того дерганого мага.
Начать наше совещание решила я и сперва наперва праведно возмутиться, пока есть данная возможность, призвав к ответу некоторых личностей.
— Микио, — грозно нахмурилась я, пытаясь одним своим видом воззвать к совести нечестного человека. — Вы же утверждали, что отличный повар и как понимать ваше... вашу халтуру с супом!
— Протестую! — он сразу поднял вверх руку, будто и впрямь отвечал на каком-то официальном мероприятии. — Это все клевета и наветы! Я не утверждал, что являюсь поваром, я лишь следовал вашим указаниям, миледи Ирен. И кстати, суп получился сносным, намного лучше того, что выходило у меня раньше.
— Сносным?!
— Он же не взорвался, — пожал плечами тот, и снова стал натирать свой синяк мазью.
Я задохнулась от возмущения и даже сжала в порыве чувств руки на коленях. Да как он смеет врать! Да еще и при мне! Ее Высочестве Ирен Келионендорской! К сожалению, никто из присутствующих мужчин — я про беспристрастного Ярослава, которому интереснее было стоять у двери, чем слушать наш диалог и бессовестно греющего уши Джека, — не намеривался вступиться за мою честь, и я решила это сделать сама.
— А кто утверждал, что его поварские умения оценил даже сам магистр Филгус Гоннери? — учтиво осведомилась я, порываясь отхлестать вруна по щекам и после отобрать его мазь, чтоб страдал подольше. — Я?! Да я погляжу, вы совсем заврались и обнаглели!
— Ха! — высказался на все мои претензии этот... наглец, и, не отрываясь от своего важного занятия, спокойно продолжил. — А он и оценил — так и сказал, что у меня необычайные кулинарные способности, когда я вместе с его сынком спалил их кухню. Что сказать — мы пытались приготовить жаркое и слегка просчитались с приправой... Но зато сейчас магистр Гоннери с семьей взял отпуск и уехал отдыхать, пока в его доме ведутся ремонтные работы. Так что нет худа без добра! — он призадумался и пробормотал себе под нос. — Главное не забыть деньги с тотализатора забрать. Эти наивные утверждали, что Филю в отпуск даже жена не заманит... Пф-ф-ф.
— Хватит заливать, шут гороховый, — неожиданно вмешался в нашу беседу Ярослав и сев за диван деловито на всех посмотрел. — Мы собрались думу держать за правое дело и никому не занятно выслушивать твои оправдания.
— А ты мне рот не затыкай, собачка, — сразу ощетинился Микио. — Я, может, лучше тебя знаю, как завоевать сердце мужчины. Или ты хочешь сказать, что у тебя есть опыт в этом деле?
— Да ну... — хохотнул Ярослав и хлопнул себя по колену. — Таки признаешь, что любезничал с мужиками аки распутная баба?
Иллюзионист облокотился на спинку кресла, положил ногу на ногу и с достоинством ответил, явно довольный своим прошлым опытом:
— Ну почему сразу распутная... совсем даже наоборот, милая, добрая, ласковая, но в постели словно огонь — страстная, игривая, неистовая. С моей работой приходилось идти на разные вещи, а самый быстрый и верный способ подобраться к клиенту — это, милые мои, через его постель. Так что, как завоевать мужское Сердце, — он обвел притихших присутствующих проницательным взглядом, — я знаю побольше вас. И мне нечего стыдиться — я это делал не ради удовольствия.
В комнате повисла напряженная пауза. Все пытались осмыслить то, что поведал нам иллюзионист и принять эти шокирующие факты. Не знаю как остальные, но мне — о, Великая, — почему-то представилась совсем не невинная картинка с участием Никериала и Микио. Щеки от таких постыдных мыслей залил алый румянец, колени задрожали, мне захотелось немедленно встать и походить по комнате, размахивая в порыве чувств руками, чтобы остудить голову и прибрать в порядок мысли.
Хотя нет. Я ошиблась, Джек посматривал на всех полным безразличия взглядом, будто говоря, что при его жизни и не таким баловались, и вообще, в его понимании это невинные развлечения. И от этого мне становилось неловко вдвойне.
— Хах, неужели поверили? — Микио неожиданно громко усмехнулся и мерзко захихикал, прикрыв рот рукой.
Я повторно залилась румянцем — теперь уже от стыда. О, Великая, какая я все-таки испорченная и невоспитанная девушка!
Первым затянувшееся молчание прервал Ярослав. Он, явно долго собираясь с мыслями, глубоко вздохнул и задумчиво произнес:
— Ну ты и шут гороховый... Я б тебя ударил, но болезненного бить не честь, а ты еще и малохольный... На таких не держат обиду.
— О, правда? — обрадовался маг.
— Марать руки что-то не хочется, — простодушно ответил Ярослав, смерив Микио тяжелым взглядом, — но если еще надумаешь так шутить, запомни — я не белоручка.
Иллюзионист пару мгновений что-то порывался сказать, но нахмурившись, махнул рукой, видно не горя желанием испытывать судьбу и терпение Ярослава. И правильно — этот гость мага похож на одного из наших рыцарей, сера Фрейла де Нарваска; высокого, мускулистого и сильного господина, который не лез за словом в карман, обожал пиры и любил размять свои огромные кулаки, выбирая в противники любого, кто на него косо взглянет. В высшем обществе рыцарь не прижился, да и как бы он в него влился, если завидев напудренных юнцов, его перекашивало и сер Фрейл де Нарваск сразу лез в драку, чтобы, как любил повторять он: "придать их высокомерным лицам больше естественности". И это я еще культурно сказала, ибо в его высказывании было крайне мало приличных слов. Сера де Нарваска опасался даже мой старший братец, потому что каждый раз встречаясь с ним на коридоре, рыцарь так на него оценивающе смотрел, что Ариану казалось, будто он ищет повод, чтоб его ударить. Да и упрекнуть наследного принца в трусости никто не посмел бы — Сер Фрейл был выше него на полторы головы и тяжелее почти на сотню килограмм, а при таком положении вещей любому станет как-то не по себе... Да и мужчина всегда с пренебрежением относился к этикету и правилам, и к слову, сгинул на очередном походе за "достойным противником".
— Хватит! — мне надоели эти препирательства, и я обратила внимание мужчин на себя. — Мы собрались, чтобы выслушивать ваши склоки или помочь решить мою проблему?
— А чего здесь решать, Иреночка, — внезапно подал голос Джек и, подлетев ко мне, заговорщески шепнул нашей троице. — Есть один простой и надежный способ, которым признаться, и меня однажды... хмм... удалось удивить. Значит, слушайте и внимайте, отроки, — он оценивающе посмотрел на меня и показал призрачным пальцем на мою юбку платья. — Делаете разрезы здесь и здесь, — его указующий перст переместился к моему декольте, и я непроизвольно прикрыла свои прелести руками. — Рукава долой, кринолин тоже — все должно развеваться словно по ветру и быть нежным и воздушным. Корсет убираем... — призрак заинтересованно глянул на мою спину и, предчувствуя еще несколько наставительных фраз, от которых мне станет очень неловко, я не выдержала.
— Что вы делаете! — мой возмущенный писк оторвал Джека от исследования спины, и он недовольно нахмурился. — Зачем... зачем такое бесстыдство!
— Как зачем? Приватный танец не танцуют в таком закрытом платье!
— Приватный? — мне вмиг поплохело. Подобным танцам меня не учили, и я сомневаюсь, что в нем такие же движения, как при мазурке или вальсе...
— Какие еще танцы!? — рыкнул на призрака Ярослав, скрестив на груди руки. — Надобно девке перед мужиком в исподнем телесами трясти, он что собака, чтоб на эти кости бросаться? Посмотри, — мужчина кивнул в мою сторону. — Тонкая, как щепка, бледная, аки покойница, даже румяных щечек и то не имеется — не за что ухватиться! Нееет... тут дело надо с умом провернуть.
— С умом-то и проблемы... — пробормотал в сторону Микио. Я возмутилась — это на что он намекает?! Заметив мой пронзительный взгляд, маг сразу стал оправдываться. — Я говорю, что с умом придумать решение сложно. Ай-ай-ай, о чем вы думаете, миледи?
— И чего тут думать? — неожиданно подала голос Милена. не отрываясь от вязания носков. Спицы мелькали в ее руках как заводные, быстро подхватывая петельки и делая новые, — хозяйка это та, что дом в чистоте содержит. Прибраться в его покоях надо бы, а то в таком беспорядке и захворать недолго. Мне-то туда доступ закрыт, а вот молодой госпоже...
— Отличная идея! — я сразу ухватилась за прекрасную возможность помочь Никериалу наладить свой быт. А то эти умники только и умеют придумывать неприличные советы, да обсуждать мою внешность. Как будто кроме нее в человеке больше и привлекать ничего не должно. А как же душа?
Троица мужчин переглянулась и единогласно сказала: "Нет!".
Я и Милена возмущенно на них посмотрела: "Как это нет! Отличная же идея!"
— Почему?! — спросила я, не понимая, в чем здесь может быть подвох. Жизнь в беспорядке — это же грешно!
— Иреночка, — как можно ласковее начал говорить Джек, положив свою призрачную ладонь на мое плечо. От его ледяного прикосновения у меня по спине пробежались мурашки, стало неуютно и как-то тоскливо. — Поверь мне, ему очень не понравится, если ты будешь трогать его вещи. Вспомни хотя б твою прошлую попытку привести замок в порядок.
Я вспомнила и пригорюнилась. Так как же тогда быть? С каждым мгновением я все больше убеждалась, что не нужна Никериалу и мое место не здесь — я умею только все портить и мешаться у всех под ногами. От осознания этой простой истины мне стало совсем грустно. Никакая я не хозяйка, а никчемная девица благородного происхождения, которая умеет лишь говорить о погоде, моде и мило улыбаться — на большее я просто не создана. И однажды показав все выверты своего воспитания и характера Нику — изменить его пренебрежительное отношение ко мне будет непросто. Ведь впервое впечатление, признаюсь, было не очень хорошим — я показала себя не с лучшей стороны, — и сама загнала в то положение, из которого хочу выбраться.
