"Китто? Что ты тут делаешь?"
"Я вспомнила, где видела янтарь", — довольно заметила Гермиона, отряхивая руки о серый холщовый передник. — "У меня все время вертелось в голове — этот камень, кажется, висел у кого-то на груди! А потом Китто зашел сюда за зельем, и я увидела этот камешек у него на шее!"
"Мистрисс Хельга подарила мне его", — кивнул Китто. Он стоял, привычно склонив голову набок, и слушал, о чем говорят невидимые для него люди. Его пальцы машинально перебирали пустой шнурок на шее. — "Она сказала, что лунный камень, который я носил до этого, слишком опасен, потому что я еще маленький, и не умею контролироваться свои сны. Нося янтарь, я смогу лучше видеть то, что не видят другие, и он будет хранить меня от опасности. И мне, правда, сны стали сниться такие большие ... и совсем не страшные! Вчера я видел человека с длинной бородой и голубыми глазами. Он смеялся и предлагал мне что-то вкусное, сладкое такое, а потом превращался в рычащее чудовище, но я его совсем-совсем не боялся", — Китто с сожалением вздохнул, явно опечаленный тем, что пришлось отдать заветный камешек. — "Я знаю, сэру Гарри этот камень нужнее... Леди Гермиона сказала, что сэра Гарри этот камень спасет от смерти", — добавил Китто, осторожно поворачиваясь к источнику звука — кипящему и булькающему котелку. — "И я отдал его".
"Э-э-э... Китто, прости, я не хотел тебя обидеть", — Гарри стало неловко, точно он настоял на том, чтобы отнять у этого малыша любимую игрушку. — "Мне очень жаль, что ты лишился этого камешка. Хочешь, я взамен отдам тебе... это?" — он судорожно ощупал себя на предмет чего-нибудь, что могло бы компенсировать малышу Китто его кусочек янтаря, но обнаружил только свои старые, не работающие уже несколько месяцев часы.
"Что — это?" — заинтересовался мальчик, подвигаясь поближе и ощупывая худыми бледными пальцами круглый ободок циферблата и стальные пластинки браслета. — "Для чего эта вещь, сэр Гарри?"
"Ну, это — часы. Они показывают время. Только они немножко испортились с тех пор, как мы здесь живем", — смутился Гарри.
"Время?" — бледные бельма пустых глаз поднялись на звук голоса Гарри. — "А зачем его считать?"
Гарри и Рон переглянулись. Гермиона вздохнула и торопливо помешала в котелке деревянной ложкой, поднимая в воздух еще несколько клубов желтоватого пара.
"Как это зачем? Чтобы знать, сколько еще его осталось, конечно", — попытался объяснить Рон. — "Или чтобы узнать, м-м-м... когда восходит и когда заходит солнце, например, или пора ли обедать".
"Я и так знаю, сколько мне еще осталось, сэр", — пробормотал Китто, осторожно вертя в ладошке часы и быстро бегая по ним узенькими пальцами. Внезапно его рука с часами быстро поднялась, и он осторожно попробовал толстое стекло циферблата на зуб, жест, немедленно напомнивший Гарри, в каком веке он находится. — "Солнце я не могу видеть, а чтобы знать, пора ли подавать на стол, у мистрисс Хуффльпуфф есть водяная клепсидра. Я люблю слушать, как она капает, так спокойно... Но все равно спасибо, сэр Гарри... Ой, забыл! Леди Гермиона, можно мне забрать зелье от кашля для леди Эдит? Она просила".
"Конечно, малыш, профессор Снейп уже нацедил для нее, вот, держи", — и Гермиона вручила Китто маленький горшочек.
"Спасибо, мадам, спасибо сэр!" — Китто сунул зелье в маленькую поясную сумку, важно подождал, пока Гарри застегивал часы на его худой ручке, а затем поковылял к двери. Видно было, как он медленно продвигается по коридору, держась одной рукой за стену, а второй осторожно ощупывая новое приобретение.
"Леди Эдит в последнее время очень плоха, все время кашляет кровью, и лекарства ей не помогают", — негромко сказала Гермиона, словно подумала вслух. — "Почему ты так странно смотришь?"
"У меня такое чувство, точно я ограбил бедного ребенка", — нахмурился Гарри.
"Да, брось, Гарри, ты же отдал ему свои часы", — Рон сунул нос под крышку котелка и тут же получил от Гермионы ложкой по голове. — "Уй! За что?!"
"Ты мне не доверяешь?" — холодно поинтересовалась Гермиона. — "Хотелось бы напомнить, что мои отметки по Высшей Алхимии несравнимы с твоими, которые и отметками-то назвать стыдно. Боюсь, что самостоятельно ты бы ни за что не сварил Зелье, Увеличивающее Колдовскую Силу, так что положись на мое умение, будь любезен".
"Гермиона, что с тобой?" — Гарри показалось, что когда они расстались с ней пару часов назад, она была куда более мирно настроена. — "Что случилось?"
"Ты знал", — медленно подняла на него глаза Гермиона. — "Ты знал, что с Робертом что-то случилось, и не сказал мне. Вы оба знали... как же вы могли промолчать? Китто только что рассказал мне, что Роберта взяли в плен!"
Гарри и Рон неуверенно переглянулись. Откуда Китто мог узнать?
"Ну, послушай, Гермиона..." — начал Гарри. — "Ты все равно не смогла бы помочь Роберту. Туда, где он сейчас находится, сейчас не добраться!"
"Это мое дело, как бы я туда добралась, не хуже твоего смогла бы", — сварливо отрезала Гермиона, так рьяно мешая в котле, что брызги драгоценного зелья летели во все стороны, попадая ей на волосы, которые, несмотря на то, что девушка стянула их косынкой, сделавшей ее как никогда более похожей на настоящую ведьму, все равно торчали во все стороны. — "Вы промолчали, потому что боялись, что я отправляюсь туда спасать Роберта? Вы думаете, что для женщины наука — только развлечение, женщина — хрупкое изнеженное создание, она создана только для любви и семьи, а книги и знания для нее — забава! Поразительно, до чего все мужчины иногда похожи, ты, Рон, даже этот подонок Слизерин: все вы думаете одинаково! Роберт один принимает меня такой, какая я на самом деле! Я вам докажу, что я не такая, как эта..."
"Гермиона!" — поспешно перебил ее Гарри, увидев, как сверкнули в полумраке глаза Рона. Гарри слишком дорожил тем хрупким миром, который вновь воцарился между ним и его друзьями, чтобы снова потерять их накануне... возможно, последнего дня своей жизни. — "Роберт в безопасности, честное слово! Ему никто не причинит вреда".
"Мистер Поттер, почему вы вопите, словно под Пыточным Проклятием? Мисс Грэйнджер, я разрешил вам работать здесь при условии соблюдения аккуратности и полной тишины, вы же позволяете себе... Мистер Уизли, посмотрите, сколько вы оставили следов на полу? Вы что, застряли в выгребной яме?!" — профессор Снейп привычно бесшумно появился из недр своего кабинета под аккомпанемент собственного брюзжания. — "Прекратите эти вопли Поттер, а вы, Уизли, немедленно, сию же секунду уберите здесь, вам ясно? В лаборатории должна быть полная стерильность. Вы что стоите, раскрыв рот? Вы немы или глухи, Уизли?"
Рон, действительно, таращился на Снейпа так, точно впал в ступор, и он был не одинок, Гарри и Гермиона тоже полными недоверия глазами уставились на своего профессора Зельеделия так, будто увидели его в первый раз. И немудрено: вместо привычной черной средневековой хламиды он был закутан во что-то неправдоподобно белое, похожее на вышитый у подола длинный саван. С его плеч свисала серая холщовая простыня, цветом отнюдь не контрастируя с бледными, поросшими редкими черными волосами ногами, но даже это не удивило Гарри так, как то, что он увидел у профессора на голове. Обыкновенно грязные, свисающие на плечи засмоктанными черными сосульками, его волосы были теперь совершенно мокрые и блестели уже отнюдь не от жира, а от чистоты, и пахли дубовой корой и отваром лопуха. Гарри углядел краем глаза, как Гермиона рядом силилась что-то сказать, но отвисшая неподобающим образом челюсть вовсю сопротивлялась ее порыву выказать свои чувства. Заподозрив, что над ним издеваются, Снейп нахмурился, накинул простыню себе на голову, что заставило его еще больше обнажить ноги, отнюдь не являющиеся чудом красоты и прямизны, и рявкнул:
"На что это вы так засмотрелись, Поттер?"
"Ни на что, сэр", — быстро сориентировался Гарри.
"На вашем месте я уже давно последовал моему примеру и отправился бы начисто вымыться перед поединком. Таков обычай. Мисс Грэйнджер, у вас зелье перекипает!"
"Что? О, господи!" — Гермиона одним движением уничтожила огонь под котелком и прикрыла его крышкой. — "Спасибо, сэр".
"Подвиньтесь, мисс Грэйнджер, я проверю вашу работу", — Снейп, не стягивая серой простыни с мокрой головы, нагнулся и тщательно припал к зелью своим длиннющим носом, который, казалось, шевелился от напряженного усилия найти ошибку в работе Гермионы. Впрочем, эта попытка с его стороны как всегда не удалась. — "Что ж, думаю, сойдет. На большее вы не способны, и Поттеру придется пить именно это. Значит, вы нашли янтарь?"
"Да, сэр!" — просияла Гермиона. — "У маленького Китто, он..."
"Довольно", — прервал профессор ее излияния. — "Уизли, я не хотел бы повторять своего требования убрать с пола следы ваших грязных ног".
"Простите, профессор Снейп", — Рон заскрипел зубами от злости. — "Я сейчас".
"Кстати, раз уж вы все трое здесь, я хочу сказать вам кое-что ", — внезапно задумался Снейп. Он потуже закутался в простыню, оперся на стол и теперь, как казалось Гарри, выглядел немного беспомощным, не таким суровым и чуть более человеком, чем обычно.
"Да, профессор?" — унынию Рона не было предела, он не сомневался, что его опять будут отчитывать.
"Завтра слишком важный и слишком страшный день для всех вас", — профессор Снейп почему-то смотрел не в глаза изрядно надоевшей ему за шесть лет троице, а куда-то в пол. — "Я не собираюсь повторяться и читать вам индивидуальную лекцию о том, что он от вас потребует. Вы не являетесь учениками моего колледжа, и я не думаю, что должен уделять вам внимания больше, чем вы заслуживаете, видит Мерлин, вам и без того его доставалось в непозволительном избытке", — Снейп сердито забарабанил пальцами по столу. — "Я бы не доверил вам троим даже присмотреть за приготовлением Антибородавочного зелья в моей лаборатории, но раз жизнь требует от вас мобилизации всех способностей, необходимых в военное время, сделайте все, что от вас требуется, но, упаси вас Великий Шотландец от самодеятельности! Мисс Грэйнджер, помните, что ни в коем случае не должны вмешиваться Война не женское дело. Не перечить!", — отрезал он, видя, что Гермиона снова собралась закипеть от возмущения. — "Девочка, у вас довольно неплохие мозги по сравнению с общим умственно-отсталым уровнем большинства гриффиндорцев, дайте же им труд осознать, что вы можете сделать куда больше, не суясь на рожон. У вас недурная логика, которая полезней в планировании сражения, а не в процессе оного. Вам ясен мой намек? Ни шагу из замка!"
"Никто меня не удержит в Хогвартсе, в то время как Роберту Эверетту грозит опасность", — процедила Гермиона. Ее палочка, незаметно извлеченная из кармана, воинственно постукивала по столу неподалеку от пальцев профессора.
"Если я дам вам слово, что ним не произойдет ничего страшного, что он останется в живых в любом случае, вы пообещаете не рваться на его поиски?" — профессор Снейп сузил глаза так, что они стали походи на две узкие черные щелки.
"Не могу ничего обещать", — отрезала Гермиона.
"А если я попрошу вас позаботиться кое о ком?" — голос профессора стал мягче, и Рон удивленно толкнул Гарри под локоть.
Гермиона усмехнулась, и Гарри показалось, что она явно подумала о мисс Эвергрин. Но Снейп тут же развеял все их предположения.
"Мисс Уизли будет нужна ваша поддержка. Не отходите от нее ни на шаг и помогите ей сберечь то, что она хранит".
"Джинни?" — удивилась Гермиона.
"Эй!" — возмущенно вмешался Рон. — "Откуда вы знаете, что хранит Джинни?"
Северус Снейп смерил Рона привычно презрительным взглядом, резко контрастировавшим с его необычным в данный момент внешним видом.
"Могу сказать, мистер Уизли, что я был крайне удивлен, когда узнал о том, кто именно теперь отвечает за этот предмет. Ваша сестра не так хрупка, как вы думаете, но в данной ситуации ей может понадобиться помощь. Поэтому я и прошу мисс Грэйнджер помочь ей позаботиться об этом предмете. Вы же сделаете это, я не ошибаюсь?"
По лицу Гермионы Гарри видел, что в ней явно борются противоречивые чувства.
"Откуда вы можете знать, что с Робертом все будет в порядке?" — с вызовом спросила она.
"Просто поверьте мне, от вас больше ничего не требуется. Уверяю вас, до сей минуты я никогда ничего не просил у своих учеников, тем более — у гриффиндорцев, сомневающихся в моем слове. Примите это как жест сотрудничества и обещайте, что выполните мою просьбу в обмен на мое к вам доверие ", — едко добавил профессор Зельеделия.
Гарри про себя подивился, как ловко Снейпу удалось поддеть Гермиону на крючок, использовав ее желание быть признанной за свои знания и ум.
"Хорошо", — Гермиона нервно покусывала губы. — "Я согласна".
"Теперь вы, мистер Уизли", — профессор повернулся к Рону. — "Вы продолжаете настаивать на своем участии в завтрашней бойн... в завтрашнем?"
"Иначе и быть не может профессор", — сумрачно откликнулся Рон, покрепче сжимая свой меч.
"Тогда держитесь поближе ко мне и не делайте глупостей".
"Я собирался быть рядом с Гарри!" — покраснел от возмущения Рон.
"Поттер будет один. По законам поединков божьего суда никто не может сражаться вместе с ним против вызвавшего его на поединок", — скривился профессор Снейп. — "Вы вообще присутствовали на уроках этого маггла Кэдогена, Уизли?"
"Вот еще, будто других дел у меня не было, кроме как слушать этого придурка", — пробурчал Рон, автоматически поглаживая лезвие своего меча.
"Тем не менее, от этого маггла завтра все будет зависеть в не меньшей степени, чем от Поттера. Поэтому я хотел бы воззвать к вашему благоразумию, Уизли, и попросить, чтобы вы не вмешивались".
"Но против Гарри завтра выйдет не кто-нибудь, а сам Вольдеморт!" — тихо ахнула Гермиона. — "Как вы можете настаивать на том, чтобы мы стояли в стороне и смотрели, как он убивает Гарри? Если бы у нас был Некромортус!.."
"Сейчас не время для драматических истерик, мисс Грэйнджер", — нахмурился Снейп, недовольно закутываясь в простыню, становясь еще менее похожим на прежнего злобного снимателя баллов и назначателя взысканий. — "Из всех ингредиентов к этому зелью у нас сейчас имеются только асфодели, да и то нельзя быть уверенным в том, что данные экземпляры подходят для необходимого нам препарата на сто процентов, поэтому нужно уничтожить Вольдеморта если не целиком, то..."
"То хотя бы физически?" — Гарри вспомнил, как о том же самом говорила мисс Эвергрин.
"Именно".
"То есть", — тихо сказал Гарри. — "Вы хотите, чтобы я завтра убил его?"
Рон нервно открыл рот, Гермиона, напротив, испуганно захлопнула свой и судорожно прикусила губу. Снейп же даже не бровью не повел.
"Да", — ответил он.
В тишине, повисшей в подземелье, Гарри, медленно и тяжело пробираясь сквозь закоулки собственного сознания, внезапно понял очень многое. Во-первых, сейчас Снейп говорил с ними тремя, как с равными, чего раньше он не мог бы себе представить даже в кошмарном сне. И это наводило на мысль, что ситуация, когда бы его злобный профессор позволил бы себе вот так просто разговаривать с ними по душам, кутаясь в старую залатанную простыню, может быть только чрезвычайной, по-иному такую потерю лица со стороны Снейпа Гарри себе представить не мог. Во-вторых, Снейп, несомненно, был потрясен тем, что в эту войну придется вступить несовершеннолетним детям, не меньше, чем Валери Эвергрин, но в отличие от нее понимал, что это единственный хлипкий шанс хоть как-то удержать на плаву разрушающийся мир этого прошлого и, возможно, их собственного будущего. А в-третьих, он только что попросил его, Гарри Поттера, стать убийцей. И в этот невероятный, опровергающий все доводы разума момент Гарри окончательно понял, что все это время он жестоко ошибался в своем профессоре Зельеделия. Чьим бы сыном он ни был, Вольдеморт не мог быть его отцом, потому что слова, которые Гарри услышал сейчас от профессора, противоречили его собственным выводам, сделанным после подслушанного им прошлогоднего разговора Снейпа с мисс Эвергрин, когда она поднимала его на ноги после укуса Нагини. Даже Северус Снейп не мог требовать, чтобы Гарри убил его отца.
