Открывшаяся правда о судьбе Учиха Обито и его роли во всем происходящем почти не удивила. Да, друг детства Какаши-семпая выжил и оказался тем, кто стоял за этой войной. Тем, кто все это задумал и сделал. Гаара... Джирайя... Нагато... все остальные... Но на сражение это никак не повлияло, разве что Какаши-семпай... Впрочем, вести душеспасительные разговоры у Наруто никогда не получалось. Что-нибудь боевое — пожалуйста, а вот поддержать, успокоить, парой фраз помочь найти новый смысл в рассыпавшейся жизни — нет. Тут нужен был другой человек, которого сейчас не было рядом, так что оставалось только делать то, что должно — драться.
Драться сначала пришлось, чтобы защитить своих друзей. Потом — всех остальных. В итоге, пришлось сражаться за весь мир. Но сейчас, когда, казалось, исполнились все мечты, стоя рядом с пришедшим на помощь Саске, воскрешенным Орочимару отцом, перед лицом (вернее, невозможной харей) чудовища, угрожающего всему человечеству, когда все надеются на него, Наруто, джинчуурики понимал, что все было зря. Ведь он не может защитить никого — даже одного человека...
Далеко отсюда, в Стране Молний в исполинской воронке на месте штаба Обьединенной армии шиноби, оставленной биджудамой Десятихвостого (можно ли подобное чудовищное оружие по-прежнему звать этим банальным словом?) дымились кости родителей Ино, Шикамару и многих других, у его ног на коленях Хинаты умирал Хъюга Неджи. А Наруто, стиснув кулаки, слушал голос того, кто умер для всех — и оставил свою жизнь для себя самого. Тоби. Обито Учиха. Джинчуурики Десятихвостого Демона.
— Видишь? Ты не можешь защитить даже своих друзей, не говоря об остальных! Этот мир полон боли и ненависти и ни один из вас не может прекратить это бесконечное страдание! Только я на это способен! Прекрати сопротивляться и боль уйдет!..
Джинчуурики сжал кулаки. Этот мерзавец в чем-то был прав. Действительно, мир полон страданий. Но, даже если так — Наруто никогда не сдастся. Потому что... потому что он...
Додумать мысль он не успел. Десятихвостый вдруг поднял свою пародию на морду к небесам и издал отвратительный звук. Он пробирал до мурашек на костях, вызывал желание рухнуть на землю и заткнуть уши всеми доступными конечностями. Но неким парадоксальным образом было понятно, что это беспокойный рев.
Все конечности Джуби, включая руки-хвосты, подобрались, будто существо собралось куда-то бежать. Обито дернулся и, перестав обращать внимание на что бы то ни было вокруг, развернулся к монстру. Похоже, его контролю над подчиненным чудовищем было далеко до возможностей Рикудо-сеннина.
Наруто почувствовал, как Саске рядом напрягся. Действительно, более удобного момента для нападения не стоило и желать. Но джинчуурики едва заметно покачал головой — это они уже пробовали. Сказать по правде, они пробовали почти все, но нанести сколь нибудь заметный урон так и не смогли. После тех атак, что все же получились, Обито восстановился пугающе быстро. Не достиг успеха Минато, оставшись без руки (да разве можно так разрушить Эдо Тенсей? Забыв о том, что думал совсем немного раньше, Наруто уже был готов плеваться в Орочимару за такую слабую технику), провалился Профессор Хирузен с контролем над всеми пятью стихиями чакры. Второй Хокаге... Наруто поморщился. Быть может, что-то получится у Первого, когда он вернется сюда? А пока нужно придумать что-то другое...
В небе у вершин гор, окружающих со всех сторон долину, сверкнула золотая искорка. Наруто рефлекторно повернул голову в ту сторону и почему-то замер. В этом золотисто-оранжевом свете было что-то не так. И почему-то очень хотелось рассмотреть его внимательнее.
Десятихвостый рванулся особенно сильно, невидимые тиски воли его хозяина на мгновение ослабли и огромная лапа пронеслась в сантиметре от повисшего в воздухе Обито. Армия шиноби тревожно качнулась, но затем выровнялась. Все больше и больше глаз поднимались к странной искре. А она стремительно росла в размерах, пока не увеличилась настолько, что появилась возможность рассмотреть подробности в сплошном ранее оранжевом свечении. И внутри оказалось...
Казалось, за долгие года жизни в деревне шиноби Наруто должен был научиться ничему не удивляться. Он повидал мир, побывал в таких передрягах, что и не снились никому другому. Вся его жизнь представляла сплошной приключенческий роман, такой, что все книжки Джирайи по сравнению с ней выглядели скучным описанием различных женских характеристик в таблицах, графиках и уравнениях письменной части для Чунин Шикен. Но все это время рядом с джинчуурики Девятихвостого Лиса постоянно находился тот, кто никогда не переставал его удивлять. Вот и сейчас — на задний план отступило все постороннее — война, Обито, Джуби. Осталось только:
— Айдо, откуда?.. И почему — так?..
Человек, называющий себя Первым Узукаге, наследником клана Узумаки и 'самой большой иголкой в ваших грешных задницах' (помнится, в тот момент Сай достал блокнот и, по своему обыкновению, меланхолично записал цитату) недовольно дернул копной красных волос в языках огня, огибая висящий во воздухе небольшой булыжник, обшарил взглядом землю в поисках места для приземления, огорченно цыкнул и встал прямо на воздух метрах в трех над головам армии шиноби. Трехметровые пламенные крылья за его спиной дрогнули и сложились, втягиваясь в тело.
— Спасибо, малыш, — сказал Айдо и улыбнулся куда-то внутрь себя
'Пожалуйста'
Беззвучный ответ возник в головах каждого из тех, кто был в долине. И одновременно с этим Джуби заорал и дрванул невидимые цепи, отпихнув Обито в сторону. Учиха-предатель упал на землю и покатился пару метров, тут же взлетев и вскинув вверх руку с посохом Рикудо.
Десятихвостый замер. Айдо, кинув на грязно-белую водянистую тушу взгляд с нечитаемым выражением, стал спускаться вниз, будто по невидимым ступенькам.
— У вас тут слишком много чакры в воздухе, вон, камни летают. Пришлось дедовскими способами — чуть не опоздал. Всем привет! Обито, давно не виделись! Выглядишь гораздо интереснее, чем в последнюю нашу встречу! Скажи, это компенсация за молодость погубленную в обществе трухлявого деда-любителя подглядывать, мягкой куклы с единственным отверстием в теле и белых гибких щупалец? Или ты просто следишь за современной модой?
Айдо покосился на джинчуурики, пребывающего сейчас в режиме Демона-Лиса, и Наруто неожиданно переступил с наги на ногу, словно попытавшись отступить чуть назад. 'Кьюби, может, этот плащ, и полоски, и вообще... были не такой уж хорошей идеей?'
Хозяин Десятихвостого резко обернулся, но Джуби вновь заколыхался и вопрос замер на губах — стало не до него. Но красноволосый понял.
— Да так — по пути перехватил парочку душ, — заявил он, подмигнув серо-фиолетовым глазом. — И теперь кое-что стало гораздо понятнее.
Обито напрягся еще сильнее, а Айдо тем временем спустился на землю рядом с Наруто.
— Рыжий, ну как вы тут, держитесь? Саске, — кивнул он в сторону Учиха. — Не могу сказать, что рад, но видеть тебя в других местах было бы гораздо вреднее для здоровья. Твоего.
Учиха поджал губы и повернул голову в другую сторону.
В груди Наруто теснились тысячи слов. Он хотел так много сказать. И то, что накопилось за семнадцать лет, и то, что случилось за эту ночь. Они не договорили в деревне, в Стране Железа, после драки, когда они встретились как братья... Да они никогда не могли нормально поговорить, и в этом всегда был виноват этот... этот!..
Но Наруто лишь шагнул в сторону, тихо бросив:
— Вот...
Айдо перевел взгляд за спину джинчуурики, пару мгновений рассматривал смертельно раненного Неджи, а затем... на его губах расцвела улыбка.
— Шинигами-угодник, как долго я этого ждал!
Айдо.
Это существо было отвратительным.
Фраза крутилась у меня в голове уже минут десять. Изредка она пыталась выстроиться в ином порядке, предложение старалось обрасти наречиями, дополнениями и определениями, слова заменялись синонимами чтобы помочь мне выразить во всей полноте то, что я чувствовал при взгляде на открывшуюся картину. К сожалению, все эти попытки и старания раз за разом терпели неудачу. Наверное, во всех известных мне языках не хватило бы достаточно убедительных слов. В оправдание тех, кто придумывает литературные языки: вряд ли им так уже часто приходилось такое видеть, так что да — существо было отвратительным.
Грязно-белая куча плоти, отлично видимая даже с вершины горного хребта, обрамляющего небольшую долину, должна была подавлять своими размерами, но внушала лишь чувство гадливости. Джуби (а это был именно он. Кто ж еще-то) торчал над землей словно исполинской наполненный гноем прыщ. Туша подергивалась — мерзкий чирей готов был вот-вот прорваться и забрызгать своим содержимым все вокруг. А отростки, шевелящиеся в задней части мерзости, производили впечатление ленточных червей, начавших было покидать кишечник хозяина, застрявших на полпути и сросшихся с ним на почве общей паразитической судьбы...
Я вздохнул и прыгнул вниз. Ветер рванул волосы и попытался выбить из глаз слезы, но тут же стих, не в силах пробиться сквозь тонкую огненную пленку, окутавшую мое тело. Взбаламученный воздух еще раз ударил, вырывая из покрова язычки пламени и, смирившись, мягко лег под истекающие жаром с пылающих перьев орлиные крылья, выросшие у меня из спины.
Я покосился за плечо — все же, при всем моем стремлении к максимальной эффективности, в такие моменты понимаешь, что кое-что потерял. Крылья были просто красивы... и, в таком случае, может, Наруто со своим плащом из чакры, черными полосками и дополнительными конечностями не так уже неправ? В конце концов, парень знает, как произвести впечатление на публику. Наверное, именно поэтому он всегда был популярнее меня...
Эмоция, которая, доведись мне описать ее словами, выглядела бы как 'благодарность/веселье/подначка', ушла единственному адресату, способному ее воспринять. Но в ответ я не почувствовал ничего.
Вообще, мой маленький, но мощный и вдобавок симпатичный ядерный реактор в последние пару часов стал странно молчалив. Меня, впрочем, тоже на разговоры не тянуло — тяжело разочаровываться в идеалах. Привыкнув, что Хирайшин может почти все и, по сути,после его освоения хотя бы на среднем уровне остальные техники попросту становятся лишней тратой сил и времен — к технике телепортации в девяносто девяти процентах случаев достаточно простого куная, сложно осознать, что внезапно попал в тот самый один процент.
Техника категорически отказалась переносить своего пользователя в требуемое место. Я чувствовал метки, чувствовал направление, мог даже чуть-чуть подсмотреть (недолго — чакра Девятихвостого выжигала все постороннее воистину напалмом), но... Лес, поле, река, пустыня, снова лес — и каждый раз на горизонте горы, скрывающие в себе место, которое мне было нужно. Нет, в другой обстановке я бы даже порадовался: какой необъятный материал для экспериментов! Да и знать, как защищаться от Хирайшина, было бы неплохо — думать о том, что я самый умный, самый сильный и единственный, кто смог выучить эту технику, было бы лестно, но с тех пор, как я взгромоздил на себя белый головной убор, сильно смахивающий на шляпку забавного гриба — очень неумно. Так что пришлось прекратить скакать сумасшедшим зайцем по половине континента и перемещаться старинным, почти забытым среди цивилизованных людей способом — быстро-быстро переставлять ноги одну за одной с места на место. Какая дикость!
Одного не отнять у такого способа перемещения — он приносит массу интересных встреч. Вообще, пришлось немного переоценить применение техники Эдо Тенсей: при том, что и Орочимару, и Кабуто не уставали повторять, как трудно вырваться из-под ее контроля, после массовой отмены, произведенной змеенышем перед смертью, осталось на удивление много тех, кто остался влачить свое посмертное существование. То ли контроль техники оказался слабым, то ли — что вероятнее — Белый Змей был попросту очень плохого мнения о волевых качествах большинства шиноби. И, пусть не в первый миг, но после некоторого времени обрести контроль над собой получилось у неприятно большого количества поднятых мертвецов. Похоже, после победы предстоит еще очень много работы...
По пути я с помощью техники Риннегана отправил к месту постоянной дислокации парочку таких. Можно было, конечно, просто пробежать мимо, но... Меня и так мучили сомнения на предмет того, что мою работу по возвращению мертвых шиноби выполнил кто-то другой. Нет, конечно, перед заказчиком я буду утверждать, что в этом и состоял мой хитрый план... Но что-то я сомневаюсь в своих силах обмануть бога. Вон, даже дочь свою не могу.
Не спорю, информация, полученная от этих бодрых старичков неопределимой деревенской принадлежности, была очень интересной. И откуда, спрашивается, они могли узнать о юных годах Обито, если в пещере-укрытии кроме него, Мадары и Зецу никого не было? Или Учиха сам разоткровенничался, излил, так сказать, душу? Шалун...
Вот именно после этих мертвецов мой внутренний мир погрузился в тишину. А, может, причиной стал огромный, воистину титанический сгусток энергии почти материальной плотности, пронесшийся по небу и, кажется, почти взлохмативший мне волосы? Как бы то ни было, поток хохмочек на предмет возвращения к пешему перемещению и что еще немного и придется убивать дубиной мохнатых мамонтов и жрать недожаренное на костре мясо, прекратился. Даже крылья, после того как на полдороге к вершинам горной цепи я плюнул и просто прыгнул в пустоту, появились по одному мысленному движению, без бородатых (хм... а к девушке применимо это слово?..) шуток насчет 'пораскинуть мозгами'...
Очередной душевный порыв с трудом, но можно было бы обозначить как 'беспокойство/вопрос/уверенность/забота'. Уже отправив/почувствовав, я вдруг уцепился за его хвост и неожиданно задумался: а ведь такое творится со мной довольно давно и это далеко не в порядке вещей. Обычному человеку такие сложносоставные чувства просто недоступны. Что-то подобное испытывают шизофреники, но их плата за это — потеря возможности хоть как-то взаимодействовать с реальностью. И пусть таким способом я могу общаться только с одним существом во всей вселенной, которое, к тому же, многие другие посчитали бы той самой шизофренией (шесть миллиардов? Или семь? Сколько там нынче населения на планете Земля? О Ками, насколько же далеко от меня ответ на этот вопрос. И насколько же мне на него плевать! Никогда и подумать не мог, что подобное произойдет. И... как же я счастлив)... Я ничего подобного в себе не видел. Еще в те буколические времена, когда Йоко была неоформленным куском моей души с неуемной страстью к познанию мира через разрушение (чисто демонические чувства... Что бы она себе ни думала), у меня выработалась полезная привычка сверять свою личность с базовым эталоном. Развитие шло своим чередом, эталон периодически менялся после контрольных сверок, из-за многократных повторений (паранойя...эх) проверка делается уже без каких-либо усилий, просто мысленным посылом. Даже немного жаль, что у меня нет абсолютно никаких способностей в менталистике — подобные тренировки не могут ничего не значить. Впрочем, такие вещи ведь передаются по наследству. А... Ну... Яманака Ино все же довольно симпатичная девушка... Хм, все для блага клана Узумаки, за такую точку зрения убивать меня не должны. Наверное... Надо бы это обдумать...
