Когда беглецы ступили на дно шахты, то Бел зажег фонарь — тут слишком темно. Неяркий огонь высветил внутренность позаброшенной шахты. Выступы и гнилые перекладины, толстые стволы, поддерживающие своды, уходящая в сторону невысокая пещера, по которой можно было передвигаться только пригнув голову...
— Да, в свое время тут люди потрудились на славу — вот сколько нарыли! — буркнул Бел, и, подойдя к одному их толстых столбов, поддерживающих свод, немного поковырял его.
— Ты что делаешь?
— Проверяю, надежные или нет. А, труха... — помотал головой Бел. — Смотри, как крошится под пальцами... Давненько их, как видно, меняли в последний раз. Видишь ли, подземные галереи шахт, как правило, нуждаются в шахтной крепи или крепежном лесе — называй, как нравится. Тут довольно глубоко, и без шахтной крепи все может легко обвалиться. В свое время тут кто-то хорошо укрепил свод, но годы идут, и сейчас дерево уже далеко не такое надежное. Конечно, эти деревянные столбы все еще стоят, и могут простоять еще какое-то время, но лучше понапрасну не рисковать. Ты говори потише, а не то...
— Да все я поняла, можешь не продолжать! Надо же, оказалась под землей... Тут глубоко и темно, совсем как в погребе.
— Сравнения у тебя... — помотал головой Бел. — Здесь еще ничего, немного света сверху идет, а вот дальше будет вообще сплошная тьма. Ладно, пошли. Да, и посматривай по сторонам — вдруг где есть еще один выход на поверхность. Хотя вряд ли...
— У меня кошки на душе скребут! Я темноты побаиваюсь...
— Извини, помочь ничем не могу.
Осторожно двинулись по пещере, уходящей чуть вниз. А эта пещера (или выработка, как она там правильно называется?) довольно широкая, как минимум, несколько шагов. Похоже, в свое время находящаяся тут золотая жила была весьма немалых размеров, и копали здесь с рвением и усердием, а если судить по длине и ширине шахты, то еще удачно и очень долго. В противном случае вряд ли кто-то стал бы ковырять пустую породу.
— Тебе не кажется, что мы идем то вниз, то вверх? — не выдержала Олея.
— Как рудные пласты залегали, так и идем... — неохотно отозвался Бел. — Выработки прокладывали как раз по ним...
— Понятно.
— Ты под ноги смотри повнимательней — то и дело спотыкаешься.
— Так тут камни повсюду валяются!
— Надеюсь, ты не рассчитывала найти здесь тщательно уложенную брусчатку? Иди аккуратней, а не то если поранишь ногу, то у нас начнутся сложности.
— Можно подумать, что сейчас их у нас нет... — едва ли не под нос себе пробурчала Олея, но так, чтоб этого не услышал Бел. Впрочем, он, без сомнения, слышал ее ворчание, только вида не подал. Но Олея все одно не могла молчать долго, а может, в этой тьме ей просто хотелось постоянно говорить, чтоб не было так страшно.
— Ты как думаешь, в этих местах всего одна шахта?
— Ну, судя по всему, заброшенных шахт здесь хватает, а это значит, что в свое время золотых жил тут было немеряно. Сама должна понимать: шахту разрабатывают до той поры, пока в ней все золото не выберут. Потом из нее уходят, и, как правило, заделывают вход...
— Но ведь в этой шахте есть золото, а из нее ушли! Как же так получилось?
— Тут одно из двух: или рудознатцы ошиблись, решили, что здесь больше нет золота, или же один из них обнаружил, что золотая жила не заканчивается, и надумал утаить часть богатого месторождения для себя, или для своих потомков. Думаю, что второй вариант для какого-то рудознатца выглядел куда предпочтительнее первого, однако для нас с тобой это не имеет особого значения.
Через какое-то время неровная подземная дорога вывела беглецов на широкое место, куда больше напоминающее большую пещеру, причем было заметно, что это не природная пещера. Верно, судя по стенам, она сотворена руками человека. Интересно, сколько же здесь пришлось вынуть земли и руды, чтоб получилась такая вот огромная выемка в земле? Во всяком случае, Олее было сложно представить себе хоть что-то подобное. Наверное, отсюда годами и десятилетиями вывозили породу. Однако не стоило себе голову ненужными сведениями, куда важнее было другое — дальше хода не было.
Значит, здесь и находится то самое место, где старатели отыскали злое золото. Точно, возле одной из стен валялась опрокинутая тачка, вокруг нее были рассыпаны куски породы, в стороне лежало кайло и еще какие-то инструменты. Похоже, что отсюда кто-то убегал в страхе, бросая все на своем пути.
Пока Бел осматривал стены, Олея подняла один из камней, выпавших из тележки. Даже при слабом отсвете лампы в руках Бела она любовалась этим удивительным творением Богов. Надо же, как красиво — просто кусок полупрозрачного льда, в котором застыли небольшие кусочки желтого металла! Чем-то это напомнило женщине ее родную Руславию — там поздней осенью, когда наступали морозы, частенько пожухлые желтые листья застывали во льду... Ох, прямо по сердцу резануло!
— Тебе не кажется, что будто чуть потянуло свежим воздухом? — донесся до женщины голос Бела.
— А? Нет... Не знаю, не обратила внимания...
— Я же просил тебя смотреть по сторонам!
— И под ноги тоже! — Олея все еще любовалась камнем.
— Чем ты занимаешься? Умудрилась найти что-то интересное? — Бел остановился возле женщины.
— Ты только посмотри, какая красота! Глаз не оторвать! Ну, что скажешь? Правда, красиво?
— Кварц и золото... — Бел едва глянул на камень. — Да, действительно, производит должное впечатление. Однако советую посмотреть на стену напротив себя. По-моему, это не менее красиво.
Мужчина поднес лампу ближе к стене, и Олея, всмотревшись, выронила камень из руки. Вот это да: там, в светлой толще полупрозрачного каменного льда сиял и переливался неровный слой светло — желтого металла. Неужели это и есть золото? Ничего себе! Олея даже представить себе не могла, что в одном месте может находиться столько драгоценного металла! Это же сплошная неровная полоса, которая тянется едва ли не вдоль всей стены. В некоторых местах слой золота достигал двух локтей, и уходил куда-то дальше, вглубь, в непроглядную глубину кварца! Любой человек, увидев подобное, был бы полностью зачарован. А еще всюду, во всей полосе прозрачно-белого кварца сверкали небольшие вкрапления желтого металла... Ого, сколько же здесь золота! Возить — не перевозить! А уж красота такая, что просто дух захватывает! Невозможно оторвать взгляд! Такое впечатление, что колдовской блеск льда и золота завораживает, околдовывает, сводит с ума...
— Великие Боги!.. Бел, как ты думаешь, сколько тут золота?
— Пудами считать надо. Вернее, десятками пудов, если не сотнями.
— Теперь понимаю, отчего старатели готовы жизнью рисковать, пойдут на что угодно, но это место не покинут ни за что.
— Какое там уйти! Да они за это золото любому глотку зубами перегрызут — тут же богатства несметные. Понятно, что нас с тобой они уже никуда не выпустят — тот чужак, кто хоть раз увидел подобное скопление золота, должен навек замолчать.
— И все же какая красота! — Олея все никак не могла налюбоваться невиданным зрелищем. — Просто сказка!
— Ты еще настоящей красоты не видела... — Бел сделал в сторону несколько шагов и поднял повыше фонарь. — Иди сюда и посмотри на это! Что скажешь?
Сказать было нечего, можно было только замереть в немом восхищении: перед ними, в холодном белом кварце, словно застыла самая настоящая золотая осенняя березка из их родной Руславии. Потрясающее чудо, сотворенное то ли природой, то ли Богами. Золотой ствол, поднимающийся из золотой осенней травы, золотые листья, сплошь покрывающие березку, а часть золотых листьев будто осыпается на землю, замерев в воздухе... Это не просто прекрасно, это нечто большее — перед взором людей было само совершенство!
— Это... это... — у женщины просто не хватало слов, чтоб выразить свое восхищение. — Великие Боги, подобное чудо даже представить себе невозможно! Погоди... Так ведь старатели разрушат всю эту красоту?!
— Естественно... — горько улыбнулся Бел. — С чего им все это жалеть? Перед нами находится золото, и тут уже ровным счетом не имеет значения, где оно, это золото, находится — в обычном куске породы, или же в этой волшебной березке.
Все так, но в душе Олеи появился непонятный протест против разрушения этой непостижимой красоты. Стоило ей представить, как инструменты старателей будут методично разбивать и крушить это удивительное творение природы, как в ее глазах, помимо воли, стали копиться слезы. Конечно, сейчас беглецам надо было бы прежде всего думать о том, каким образом им самим можно уйти отсюда, но у каждого из них просто не было сил оторвать взор от той прекрасной картины, что находилась перед их глазами.
Зачарованные сказочной красотой, люди не сразу поняли, что на них из глубины кварца смотрят чьи-то огромные круглые глаза, каждое величиной едва ли не с тарелку. Пусть подобная невнимательность продолжалась всего несколько мгновений, но людям этого вполне хватило, чтоб всерьез перепугаться. Еще мгновение — и перед растерявшимися беглецами оказалась огромная голова и передние лапы непонятного существа. Вернее, голова и лапы высунулись прямо из слоя полупрозрачного кварца, и донельзя растерявшиеся люди во все глаза глядели на то удивительное создание, что до половины своего тела вынырнуло из бело-золотого слоя стены, и сейчас с высоты своего немалого роста чудище холодно взирало на стоящих перед ним двуногих обитателей верхнего мира.
О таких существах Олея раньше и не слыхивала, даже представить себе не могла подобного зверя! Отчего-то женщине вспомнились детские книжки с изображениями самых разных чудищ, но ни на одной из картинок она не видела ничего похожего Голова орла с огромным клювом, а лапы с огромными когтями походили одновременно и на птичьи, и на тигриные; мощное тело покрыто то ли длинной чешуей, то ли окаменевшими перьями... Холодные глаза существа с полным равнодушием смотрели на людей, а Олее бросились в глаза огромные когти — как видно, именно они и нанесли те глубокие раны старателю, что сейчас бредит в конюшне. Хм, а этот жуткий клюв непонятного создания одним махом в состоянии смахнуть голову каждому из беглецов. Так вот он какой, охранник золота, которое называют злым... Интересно, — вдруг подумалось Олее, — интересно, а если это чудище целиком выйдет из камня, то как оно будет выглядеть целиком? А впрочем, какая разница? И о чем она думает в такой момент!? Похоже, у нее, и верно, на плечах нет головы...
Пока что беглецам понятно лишь одно: от этого существа людям вряд ли стоит ждать добра, и вряд ли оно так просто отдаст кому-то свои сокровища. Теперь понятно, отчего добыча злого золота сопровождается такой большой кровью...
Чудище не издавало ни звука, люди тоже на какое-то время онемели от неожиданности и растерянности. Олея отстраненно подумала, что она вряд ли успеет вытащить цепь, которая сейчас находилась у нее в кармане. Прав был Бел, когда советовал ей заранее достать цепь из кармана, а она, как это частенько водится, пропустила его слова мимо ушей. Думала, что всегда успеет это сделать...
Женщина покосилась на Бела: мужчина стоял неподвижно, не шевелился — понимал, что любое движение с их стороны может быть расценено этим непонятным существом как попытка нападения. Молчание затягивалось, мгновения текли немыслимо долго, и Олея не выдержала первой. Обращаясь к этому непонятному чудищу, она заговорила:
— Простите нас, но мы тут оказались не своей волей! Нас сюда загнали, и требуют от нас невозможного — чтоб мы разрушали эту красоту! А я не знаю, у кого может подняться рука на подобное...
Женщина даже не говорила, а трещала без остановки — она и сама понимала, что нервничает, и этот бесконечный поток слов идет, скорей, от испуга, но ничего не могла с собой поделать. Она говорила, что у них есть свои неотложные дела, что сейчас они несут при себе нечто такое, которое в дальнейшем может предотвратить войну и разрушение, что они очень торопятся, а те люди, что живут в этих местах, не позволяют им идти дальше... Позже она, как не старалась, так и не могла вспомнить, что именно она говорила, подняв голову и глядя в круглые зрачки этого непонятного чудища...
Однако внезапно, перебив ее горячую речь на полуслове, в головах беглецов появились слова, произнесенные холодным, равнодушным голосом:
— Уходите отсюда. Я позволяю вам это.
— А как мы это сделаем? — вырвалось у Олеи. — На выходе нас ждут враги...
— Здесь есть еще один выход. Там, где на земле лежит большой камень, только сверху. Поднимитесь по стене. Надо выйти наверх.
Беглецы одновременно оглянулись. Точно, у противоположной стены лежал большой камень. Похоже, он свалился откуда-то сверху — было видно, что внизу, у основания, валун здорово расколот. К тому же та стена была самой высокой в этой пещере, метров восемь в высоту, а то и больше. Невольно напрашивался вопрос: каким образом беглецы смогут подняться по этой довольно ровной стене? Ведь люди — это не пауки, которые в состоянии взбираться по куда угодно! Н-да, судя по всему, ответ на этот вопрос заботит чудище меньше всего.
Кажется, можно идти, или хотя бы попытаться это сделать, но Олея вновь удивила сама себя. Непонятно почему, но у нее вырвался очередной вопрос:
— А почему вы нас отпускаете?
Можно не сомневаться, что услышав подобное, Бел про себя помянул Олею самыми хлесткими словами — с чего это бабе вдруг приспичило вступать в разговоры невесть с кем!? Радоваться надо, что их отпускают, причем невредимыми, а Олее все мало! Ну что она за человек такой?! В очередной раз брякнула невесть что, не подумав! Если им один раз повезло, то это вовсе не означает, что будет везти всегда и во всем! Однако, как это ни странно, чудище им ответило.
— У каждого из вас есть то, что его охраняет. Я не вправе вмешиваться в волю Богов и в то, что противно моей сути.
Охраняет? А, так речь, видимо, идет об артефактах, что несет Бел, а заодно и о той цепи из святого серебра, что находится у женщины в кармане. Ну что тут скажешь? Повезло...
Тем временем чудище продолжало:
— И я не вижу, чтоб вас интересовало мое золото. Вы не желаете взять себе ничего, однако долго рассматривали мои сокровища. Они вам понравились?
Невероятно, но в последней фразе люди услышали нотки неподдельного интереса! Надо же...
И в этот раз Бел опять не успел ничего ответить — его вновь опередила Олея.
— Конечно, понравились! Тут не просто красиво, а потрясающе! От подобной красоты просто невозможно оторвать взгляд! Не знаю насчет других, а у нас, глядя на эту стену, душа замирает от восторга... — и тут женщина споткнулась на полуслове. Сказать такое чудищу, которое охраняет это золото и считает людей врагами (что, вообще-то, полностью соответствует действительности)... Ой, кажется, она, и верно, только что выдала такое, после чего беглецам можно не только забыть о свободе, но и распрощаться с жизнью!.. Как ее называл Сандр? Блондинка? Точно, она самая и есть...
Но вместо того, чтоб разозлиться, чудище издало непонятный звук, напоминающий нечто среднее меж клекотом орла и довольным мурлыканьем кошки, и в следующее мгновение исчезло с глаз людей, подавшись назад и вновь растворившись в прозрачно-матовой дымке кварца. Фу-у, опять пронесло...
