|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 23
Вызов к директору последовал спустя неделю после громких событий в будний день и ближе к концу занятий. Неожиданно. Сопровождал меня Перси, надувшийся от осознания собственной важности. Он величаво вышагивал передо мной, показывая дорогу к новому кабинету директора, и занудным тоном пытался выяснить, в чем же я накосячил — с целью установления количества баллов, которых может лишиться факультет по результатам данной встречи. Я его игнорировал, что, собственно, им особо не было замечено, поскольку мои фразы в его монолог явно не вписывались. Ну а я тем временем лихорадочно вспоминал, чем же мог быть вызван интерес Великого Светлого к скромной персоне первокурсника.
Моя новая палочка никаких нареканий не вызывала. С моей стороны. Со стороны профессоров — тоже. Никто и внимания не обратил, хотя, о чем это я? Мертвая деревяшка отлично исполняла роль указки, а кастовать заклинания я пытался по старинке, как привык. Получалось из рук вон плохо, но какие мои годы! Преподаватели только осуждающе головой качали и огорченно вздыхали, глядя на мои потуги. По их мнению, чрезвычайная увлеченность магловскими науками сыграла со мной злую шутку и теперь я лишен возможности в полной мере оценить всю прелесть магии, доступной лишь избранным. Магии, что возвышает нас над преобладающим населением планеты. Как-то так. И это звучало даже из уст лояльной к маглам МакГонагалл. Впрочем, о чем я? У нее всегда слова с делом расходятся. Такие вот они, двойные стандарты. А я не уставал напоминать, кто в этой моей проблеме виноват, и с улыбкой глядел в обескураженные лица. Им было стыдно — отведенные в сторону глаза явно говорили об этом. Вот такой вот футбол.
Компрометирующую меня сумку я подарил Гермионе в качестве запоздалого подарка на день рождения, даже чары облегчения веса обновил и добавил чары расширения, чтобы хоть как-то компенсировать свою оплошность. Девочка на меня странно посмотрела, но подарок взяла и даже пару раз демонстративно мелькнула с обновкой в библиотеке. Полезность наложенных чар она оценила с ходу. Нужно заметить, что Парвати и Лаванда просьбу мою отработали на все сто процентов: не сказать что кудряшка кардинально изменилась или стала спокойнее, нет, скорее она просто перестала смотреть на волшебный мир как на сказку. Или, наоборот, сказка резко стала страшной.
После памятного разговора в ночь внезапной встречи с троллем, диким туристом пробежавшим по коридорам детской школы, Гермиона несколько дней ходила как в воду опущенная, и лишь маленькая складочка между бровей выдавала сильную задумчивость и напряженную работу мысли. Решение, которое мое тайное оружие по мозговыносу приняла после переосмысления ситуации с учетом новых реалий, меня сильно удивило. Итогом стало шефство над приснопамятным Уизли. Но это, скорее всего, такая изощренная месть с ее стороны, поскольку рыжик после столкновения с опасной трудноубиваемой тварью считал себя если не героем, то где-то около, а его рассказы обрастали все более и более пикантными подробностями. Глядишь, скоро хвастливый ребенок сам поверит в свою уникальность. Учитывая, что Гермиона его версию не опровергала, а ее молчание в ответ на требование предъявить свидетельские показания он считал полностью и безоговорочным принятием его версии за истину в последней инстанции, то Рон Уизли был готов терпеть ее нравоучения и придирки. А после, когда эпатаж и накал страстей сойдет на нет, это войдет у него в привычку, плюс зависимость от умной подруги в учебных вопросах, поскольку он уже сейчас канючит и преданно заглядывает ей в глаза на предмет списывания домашнего задания. Но кудряшка стойко держит оборону, будучи принципиальной в этом вопросе.
Вторым объектом, к моему удивлению, стал Невилл, безропотно выполняющий требования своей новой подруги и молчаливо соглашающийся с третьим участником их маленького коллектива, соловьем разливающимся обо всем и сразу. Это, кстати, была еще одна причина, по которой рыжик согласился терпеть свое новое окружение. Его в кои-то веки слушали и поддались на его авантюру с поиском неприятностей на пятую точку в недрах таинственного коридора и люка, охраняемого целым цербером с непременным выводом всех на чистую воду. Тем более, что большую часть работы он уже сделал: принес вырванное почти с боем у Хагрида имя неизвестного, — Николас Фламель — и теперь новоявленная троица усиленно окапывалась в ненавистной Рону библиотеке.
С одной стороны, я благодарен бойкой кудряшке за избавление меня от столь докучливого ребенка, который мешал заниматься своими делами, с другой — их интерес мне совершенно не нравился. Мысли свои по поводу коридора на третьем этаже я не изменил, как и не имел ни малейшего желания пускать детей в столь опасное путешествие. Так что пара идей, высказанных в присутствии воронов, небольшой советик Драко — и из библиотеки все книги с упоминанием великого алхимика быстро исчезли, разобранные двумя факультетами. Теперь расследование гриффиндорских первокурсников грозило затянуться на долгое время... если они, конечно, не получат очередной подсказки.
Хотя лично я, зная обширность энциклопедичных знаний Гермионы, сильно сомневался, что она пропустила мимо ушей столь одиозную личность. О нем даже в Большом мире отлично известно, так что она скорее создавала видимость поисков, загружая ненужной информацией и грудами талмудов своих спутников, чем реально что-то искала. В образованности чистокровного Невилла также сомневаться не приходилось, однако тот усиленно листал огромные книги, что притаскивала Грэйнджер из недр библиотеки, и ни разу не проговорился. Видимо, я недооценил одиночество ребенка и его стремление найти друзей. А Уизли? Ну, тут без комментариев. Хотя он ведь тоже чистокровный, с самого рождения живущий в магическом мире и, по идее, должный с молоком матери впитать все нюансы. А поди ж ты.
Гермиона стала собранней, изменила прическу и больше не сверкала на занятиях пышной распущенной шевелюрой. Приятным бонусом шло то, что на зельеварении она резко стала получать "выше ожидаемого" и, что привело ее в совсем бурный восторг, "превосходно". Раньше девочка обижалась на несправедливую, по ее мнению, оценку и соглашалась с определением Рона в пристрастности профессора как декана противоборствующего факультета. Но Лаванда и Парвати доступно объяснили ей, что межфакультетская борьба идет в умах лишь неких недалеких индивидуумов. Нет, ну глупость же разругаться с друзьями и семьей лишь на фоне цвета галстука и месторасположения общежития: программа обучения везде одинакова, да и после мир, в котором дальше придется жить, покинув стены школы, на факультеты не делится. А снижал оценки отличнице Снейп по очень простой причине: за игнорирование техники безопасности. Вот ведь кудряшка сгорала от стыда. Декан Слизерина, в принципе не любивший детей, шел по простому пути: если студенты, в голове которых в силу возраста уже должны появиться зачатки разума, до сих пор не могут уяснить, что меры предосторожности пишутся не зря и руки, рукава, волосы и прочие части тела нельзя совать в кипящий котел, горелку и подозрительные субстанции, то пусть постигают столь тонкую науку на личном опыте, то есть путем набивания шишек. Вот и не делал замечаний, а лишь снижал на балл оценку, временами поглядывая, не вспыхнула ли гордая гриффиндорка яркой свечкой.
А после Гермиона сделала страшную вещь — она села на зельях в пару к Лонгботтому и начала контролировать все его действия! А вот такой подлости я понять и простить не мог! Зачем? Я же сидел рядом и внимательно следил за телодвижениями нашего тихони. И записывал! Все до мельчайших подробностей, включая движение энергетики в процессе. А потом пытался повторить...
И у меня не получалось. Совсем. Абсолютно. На моих глазах ребенок, выполняя простейшие действия из стандартных ингредиентов, был способен расплавить котел составом, для этого вовсе не предназначавшимся, и взорвать практически воду. Но не я. Вот как так-то?!
Судя по несколько обескураженному взгляду профессора зельеварения, бросаемому из-под полуопущенных ресниц на результат усилий своего ученика, он тоже не совсем понимал как, но считал это вызовом своему профессионализму. И тоже все фиксировал. Я лично видел! И не нужно списывать его пристальное внимание и нечитаемый взгляд, которым он следил за действиями Невилла, — Снейп предпочитал подкрадываться со спины, дабы не пропустить ни одного действия ученика с алознаменного факультета, — на его пристрастность и нелюбовь к гриффиндорцам. Это чисто профессиональный интерес.
Я, сгорая от любопытства, после очередного урока подкараулил Снейпа в лаборатории, когда он был свободен от толп учеников, занятых делом или отбывающих свой срок на отработках, приводя в порядок то, что в обычной школе делается каждым учеником самостоятельно. Я имею в виду мытье лабораторной посуды за собой. В Хогвартсе это почему-то не практиковалось. Профессор, усиленно сосредоточившись, пытался повторить ход эксперимента Лонгботтома, посекундно сверяясь с записями. Аккуратно раскрыв свой блокнот, я нагло присоединился к варке зелья или что там у нас должно получиться в итоге? Некая непонятная прыгучая желеобразная субстанция, которая смогла до блеска отчистить те поверхности, по коим ей довелось проскакать, прежде чем судьба злодейка в лице профессора не поймала ее в котел и безжалостно не захлопнула крышкой. Вот и сейчас контрольный образец растекся амебой в новом прозрачном сосуде, усиленно пытаясь разъесть неожиданное препятствие и будоража воображение и исследовательский зуд не только у профессора, но и у меня.
Окончание реакции — и мы синхронно вздыхаем, гася разочарование: в котле плавала аморфная комковатая масса невнятного цвета, все как по учебнику при несоблюдении пропорций и времени варки. От результата, что выдал непревзойденный гений невероятных последствий, кои он и сам не в состоянии был объяснить, это отличалось кардинально. А мы ведь досконально скопировали действия первокурсника, я даже движение ауры в тот момент старательно проецировал...
— Поттер, — мрачно констатировал Снейп, подняв взгляд на меня.
— Дурсль, — педантично поправил я его, но скорее по привычке. И сунул нос в записи, еще раз пытаясь сверить ход эксперимента. Но нет, мы явно упускаем что-то другое.
— И что, позвольте узнать, вы тут делаете? — голос его приобрел стальные нотки.
— То же, что и вы, — я демонстративно помахал блокнотом. — Ну как так-то, а?! — это был уже крик души.
Мы вновь синхронно вздохнули, раздраженно уставившись на не устраивающий нас результат.
— С чего бы это вы заинтересовались художествами мистера Лонгботтома? — подозрительно процедил Снейп, хищно прищурившись.
— Как так-то? — повторил я, растерянно уставившись в котел и полностью проигнорировав вопрос профессора.
— Только не говорите мне, что пытались воспроизвести ошибки своего товарища, не разрушайте мою хрупкую веру в то, что у гриффиндорцев все же могут завестись мозги, — язвительно выдал Снейп.
— Так не получилось же, — беспечно отмахнулся я, игнорируя яростный взгляд. — Даже растворитель из зелья против фурункулов. Как и у вас...
— Поттер!
— Вот я и решил, что в лаборатории сподручней, — закончил я, старательно строя глазки.
Но, как уже упоминалось, навык был мною безвозвратно потерян — декан Слизерина медленно бледнел, наливаясь бешенством.
— Нет, сэр. Вы, конечно, можете на меня наорать, снять баллы, выставить за дверь, но неужели вас не будет интересовать, смог ли я добиться результата?
Мы снова перевели взор на отвратительное содержимое котла и дружно вздохнули. Снейп резко успокоился, взяв себя в руки, и теперь расчетливо рассматривал меня, уже не пытаясь выставить вон. Явно же прикидывал, чем занять деятельного Поттера, чтобы не наткнуться на последствия моих экспериментов где-то в заброшенных классах или в малопосещаемых коридорах и спасти собственную лабораторию от разрушений, поскольку все результаты неудачных простейших зелий из учебника за первый курс после творческой доработки Невилла отличались повышенной агрессивностью и разрушительностью. Все ответственные школьные учителя одинаковы и предсказуемы, даже если они свою ответственность тщательно скрывают.
— Эванеско! — котел моментально очистился, и мы, не сговариваясь, принялись приводить в порядок рабочее место. Я же говорил, что Снейп от меня никуда не денется.
Вот только может ли быть парочка совместных экспериментов и капитальная порча ингредиентов из запасов школы поводом для вызова к директору означенной школы? Того же Лонгботтома, что регулярно портит школьный инвентарь, не то что к директору для воспитательной беседы не приглашали — им даже декан не заинтересовалась. Ну а я где прокололся?
Спустя пятнадцать минут общения с Дамблдором единственной моей мыслью было удержать лицо и не заржать, как сивый жеребец во время гона. Мало того, что новый кабинет директора уже не отдавал той театральщиной и пафосом, которыми было пропитано предыдущее пристанище Великого Светлого, — даже до Большого зала с его спецэффектами и оформлением ему было далеко. Дамблдор несколько аляповато и вызывающе смотрелся в простой казенной обстановке в классическом английском строгом стиле. Ярким и вырвиглазным расцветкам в одежде директор не изменил, но в полной мере обжить новые помещения еще не успел, поэтому, увы, лиловая мантия со звездами и колокольчики в бороде не вписывались в окружающий антураж.
Я уже успел перебрать сотни возможных косяков, что тянутся за мной с момента моего явления пред светлы очи магического мира, и разработать несколько экстренных планов эвакуации, но причина оказалась до ужаса банальной. Но от этого не менее не предсказуемой.
Вернон Дурсль не забыл своего унижения и угроз в адрес семьи и отомстил единственным доступным ему способом.
Бюрократия — она едина во всех мирах. И она же может стать отличным союзником и оружием в умелых руках. А Вернон умел правильно пользоваться государственным чиновничьим аппаратом и даже любил.
Слова рассыпались, словно бисер, складываясь в ажурное невесомое кружево, увлекая, убаюкивая и полностью унося вдаль от основной темы разговора, запутывая в логических ловушках, недомолвках, заставляя оправдываться, испытывать несуществующую вину и рассыпаться в извинениях. Дамблдору вообще в подобном мозговыносе не было равных, а уж когда птичка огненная в такт курлыкала... Птички, правда, в обозримом пространстве не наблюдалось. В необозримом, впрочем, тоже. Маячок уверенно сигнализировал, что огненный летающий монстр чалится в глубоких чащах запретного леса, куда даже Хагрид не захаживает. Вот что значит правильная мотивация! Правда, на качестве медовых речей убеленного сединами старца это не сильно сказывалось.
Но мне хотелось аплодировать. Стоя. Вернону. Который из рассказов жены, меня и неких оговорок Хагрида, полистав мои книги и магическую периодику, что я притащил Дурслям, сделал определенные выводы. А покинув с женой промозглую Британию на второй медовый месяц, предварительно сбагрив детей по пансионатам, не преминул воспользоваться случаем и министерской методичкой для маглорожденных и сквибов с указанием проходов в магические кварталы Европы. И, недолго думая, как опекун Гаррета Дурсля, подтвердив свое право официальными документами, написал заявление о переводе подопечного в Шармбатон. Он бы и в Дурмстранг написал, если бы знал, как найти представителей этой школы. Но, увы, эти не менее полезные личности скрывались ничуть не хуже, чем их знаменитое учреждение.
И машина бюрократии неумолимо закрутилась. Нет, сначала никто не заметил ее тяжелой поступи. Всего-то пара запросов: в отдел образования Министерства Магии Великобритании и в Хогвартс на предмет предоставления документов на ученика Гаррета Дурсля в связи с требованием его опекуна. И если загруженная делами школы до полной невменяемости МакГонагалл разбираться даже не стала, не обнаружив запрашиваемую личность в списках учащихся школы, и просто черкнула пару строк в ответ, выкинув случай из памяти как нелепицу, то Министерство — это уже другой уровень. Как и говорил Младший, реально серьезные люди и профессионалы сидели в тех отделах, что непосредственно занимались поддержанием Статута. В том числе и в отделе образования, который отвечал за оформление всех сопутствующих документов и внесение адресов маглорожденных в базу для последующего установления системы контроля неправомерного колдовства и прочего. Это заместитель директора не задумывалась о том, какие сложности вызывает оформление документов для устройства в школу ребенка. И неважно, что школа магическая. Это в обязанности МакГонагалл входит только штамповка писем, а вот соответствующей легендой занимается уже не она.
Когда-то раньше все это было легко и просто, зато сейчас ребенок не может внезапно и бесследно пропасть, тем более тот, что находится под опекой. Уровнем жизни и качеством предоставляемого образования такого ребенка по долгу службы интересуется одно въедливое магловское ведомство... И все несостыковки обязательно вызовут вопросы. Но большинство магов об этом не задумывается. В принципе, логично, они-то и живут параллельно, но меня покоробило, что школьное руководство в подобных тонкостях проявило полную неграмотность.
Вернон, как оказалось, в этом абсолютно не сомневался.
Так вот, если в Хогвартсе компетентные преподаватели оказались не у дел, то не менее компетентные служащие Министерства скрупулезно собрали пакет документов и направили в соответствующий отдел своих французских коллег. Чиновники любого ранга юмора не понимают. Он у них в должностной инструкции не прописан. И получив неожиданный ответ, их одноколейные мозги видят не так много вариантов произошедшего: либо в деле наличествует халатность высокопоставленных должностных лиц, либо их просто не поняли. Но они же не гордые. Они чиновники. Поэтому просто уточнят запрос в соответствии со своими служебными обязанностями, четко прописанными и выверенными. Ага, предоставить пакет документов на ученика первого курса факультета Гриффиндор и прочая-прочая. Вот тут до администрации школы постепенно что-то начало доходить, даже мои педантичные поправки и нетипичные устремления в жизненной позиции вспомнили.
Вот и ездит теперь директор мне по ушам. Полчаса уже как ездит, с пристальным укором заглядывая в глаза, но не находя в них ожидаемого раскаяния.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, мальчик мой? — и еще один укоризненный взгляд на благостном лице.
— Мы родственники? — я невозмутимо поправил очки на переносице, демонстрируя переход к деловому тону.
— Нет, но я близко был знаком с твоими родителями, — мягкая отеческая улыбка наглядно показывала, что сбить с настроя великого волшебника не так-то просто.
— То-то даже место их захоронения не соизволили сообщить, — нахохлившись, хмыкнул я. — Попрошу впредь не применять ко мне подобные обращения. Мне в школе полисмены рассказали, к чему они ведут. С подробностями.
Дамблдор скривился, словно съел что-то кислое, а яркие глаза сокрушенно блеснули поверх очков.
— Вы все мне как дети, — осуждающе покачал он головой, — я не в первый раз слышу от маглорожденных о таких вещах. Мне печально осознавать, как вас запугивают, но уверяю, в стенах Хогвартса тебя не ждет ничего угрожающего.
— Люди везде одинаковы, — вернул осуждение собеседнику, — а очень болезненная смерть на третьем этаже в ваши уверения не вписывается. Мне собирать вещи?
— Что? — удивился волшебник. — Почему ты так решил, м... — проглотил обращение он, выразительно взирая на меня и невесомым движением оглаживая длинную бороду.
— А разве не за этим вы вызвали меня? Сообщить, что меня переводят в другую школу?
— Нет конечно. Никто тебя не отчислит из Хогвартса. Твои родители хотели, чтобы ты учился именно тут. Неужели тебе не нравится здесь, ты не нашел друзей?
Я скептически посмотрел на директора. Нет, понятно, что он разговаривает с несмышленым ребенком, которого видит перед собой. Но что-то мне подсказывает, даже будь я сильно постарше, все равно меня не поймут, если я выложу все претензии и недочеты, что растут в геометрической прогрессии с момента моего появления в этих стенах. Безрезультатный разговор и бездарная потеря времени. Это даже Дамблдор уже понял. Как и то, что я к выкрутасам Дурслей отношения не имею. И тот факт, что я един в двух именах, стороной обошел директора, хотя и это тоже, если верить Хагриду, его личный косяк. Вот как-то так. Но по итогу и так ясно, что в Хогвартсе я останусь, а Великого Светлого за полное незнание реалий слегка пожурят и забудут. Маглы, они никому не интересны. М-да...
Перси, естественно, меня не дождался, скрывшись в неизвестных далях холодных коридоров. А мне срочно нужно было поговорить с умным человеком, чтобы скинуть с себя остатки липкой слащавой паутины, послевкусием оседавших в мыслях после разговора с директором. Никогда не любил манипуляторов и кукловодов, играющих детскими душами. Но, как уже говорилось, здесь я единственный адекватный и ответственный взрослый, что бы там ни думали остальные. И бросать на произвол судьбы толпу перспективных детишек очень не хотелось. При грамотном подходе из них такие кадры можно вырастить!
Малфоя, что ожидаемо, я нашел в компании неизменных вассалов. Согласно кивнув головой на вопросительный взгляд слизеринца, я молча последовал за ними. Было видно, что блондинчик давно готов к разговору, но никак не мог выцепить меня: то я в компании шумных и местами неадекватных однокурсников, то вообще пропал в неизвестном направлении. Мы зашли в пустой класс, а Крэбб с Гойлом предусмотрительно остались подпирать стенки снаружи. Заглушающее скастовал автоматически.
— Ну, что надумал? — ехидно поинтересовался я, развернувшись к Драко.
— Если ты о Грейнджер, то оставь это чудо себе, — не менее ехидно ухмыльнулся блондин. — Когда я стану министром, то предпочту более сдержанную на высказывания секретаршу.
— Гермионой я с тобой делиться и не собираюсь, — не менее мерзко осклабился я. — Когда станешь министром, я сделаю ее своей помощницей и все дела с тобой буду вести через нее.
— Где я умудрился перебежать тебе дорогу на этот раз? — обреченно спросил Малфой.
— Да нигде. Это просто чтоб ты не расслаблялся, — и радостно улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо сокурсника.
— Кстати, я передал твои слова papa, — попытался вернуть позиции блондинчик, — на что мне посоветовали не слушать всяких умничающих проходимцев, вещающих о генетических линиях, а свою фамилию забывших. Это дословно.
Мило. Это они мне Дурсля припоминают. Ну, в эту игру можно играть вдвоем.
— А как моя фамилия повлияет на кровь? — вкрадчиво поинтересовался я. — Разве она изменится от того, кем я представлюсь? Рано или поздно я найду эти чертовы руины и откопаю родовой источник. И выясню, какими ритуалами он привязан к роду. И, уверен, он даже не спросит, какое имя я ношу. Но когда я войду в силу, миру можно будет явить и истинное. А пока меня ждет долгий путь становления и лишь те, кто прошел его со мной, будут достойны стоять рядом...
— Угу, — индифферентно сбил мой пафос потомственный аристократ, — пока у тебя даже простейшие заклятия выходят криво...
— Это да, — недовольно поморщился я, — над контролем работать и работать. Не один десяток лет причем.
— Может, тебе просто палочка не подходит? — сочувственно кивнул блондин на вызывающе оттопырившую карман мантии рукоятку главного инструмента мага.
— А? — рассеянно переспросил его. — Да нет, я ей не пользуюсь. Не нравится мне зависимость от артефакта.
— Что? — слегка подзавис Малфой.
— Ну, как-то так, — беспечно пожал плечами и создал простейший файербол, демонстративно начиная перекатывать его между пальцами.
— Что? Как?! — напыщенный лоск моментом слетел с ребенка, подскочившего практически вплотную ко мне и безрассудно попытавшегося схватить огненный сгусток.
— Эй! — отшатнулся я и щелкнул пальцами перед завороженным взглядом Малфоя. — Рванет!
— Какой процент потерь? — перевел осмысленный взгляд на меня Драко, аккуратно приблизив к шару ладошку и уловив палящий жар.
— Около шестидесяти процентов, — недовольно скривился в ответ, — говорю же, над контролем работать и работать! — жестом фокусника перекинул пылающий сгусток из одной руки в другую и, сжав в кулаке, загасил его.
— Что? — вновь ошарашено сморгнул Драко. — Выпущенную магию нельзя вернуть назад, только развеять. Это закон...
— Это распространяется только на артефакты, — усмехнулся я, вновь повторив фокус с формированием и втягиванием структуры файербола, — в этом и прелесть моего метода. Пока плетение заклинания не покинуло пределов моей ауры, я могу делать с ним что захочу. Ну, или пока его целостность не нарушена. Вот тогда — бабах! Но контроль, да. Контроль — это долго и нудно! Палочка легче и быстрее. Но вот представь, — искушающим голосом зашептал я ребенку, — маг, лишившийся палочки, и я... По-моему, все очевидно!
— Без палочки могли колдовать только великие чародеи, — заворожено прошептал он.
— Не-а, — хмыкнул в ответ, — нудные и упертые.
Наградой мне стал скептический взгляд. Довольно оскалившись, запрыгнул на парту и, поболтав ногами, заметил:
— К текущему уровню я шел шесть лет. Что характерно, чем выше контроль, тем выше КПД. Так что все в наших руках. Да, сейчас я здорово отстаю от большинства, но заметь, никто не догадался, что палочку я просто не использую.
— Это-то и странно, — взял себя в руки Малфой, окидывая меня уже новым, оценивающим, взглядом.
— Да нет, просто никому нет до этого дела. Как и до Невилла, которому палочка не подходит от слова совсем, как и до Рона, у которого артефакт откровенно испорчен. Порой мне кажется, что это просто школа выживания.
— Кто тебя учил? Дамблдор? — сменил тему блондинчик и вернулся к животрепещущему вопросу.
— Нет конечно, — хмыкнул в ответ, — так, умные книжки читал. Могу поделиться, если на это намекаешь. Но учти: пути назад не будет!
Малфой заворожено кивнул головой, не отрывая восхищенных глаз от моей руки. На этот раз для разнообразия объятой пламенем. Голубым, что свидетельствовало о его запредельной температуре. Впрочем, ребенок в подтверждении не нуждался: тонкие платиновые волосы медленно закручивались спиралькой от жара, но слизеринец не обращал на такие мелочи внимания. В его серых прозрачных глазах отражалось бледное пламя, обещающее новую ступеньку личного могущества.
Глава 24
Наверное, я слишком расслабился, уверенный, что у меня все под контролем. Ну, или не все, но многое, учитывая, что я был первым, к кому стучался Замок в случае форс-мажора. А закон подлости никто не отменял. Меня он особенно любит. Почему-то.
Я расслабленно сидел около камина и бездумно смотрел в пляшущие алые языки пламени. Приятно пахло смесью полевых трав и смолистыми дровами, горкой сложенными рядом.
Малфой мое обещание не забыл и сам напомнил о нем через пару дней. Ну, мне же не жалко. Хочет ребенок Кодекс имперского мага? Пожалуйста! Я всегда рад перспективным кадрам. Тем более, партия уже готова, осталось только автограф поставить для большего пафоса.
Неделю ребенок ходил злой и недовольный, бросая на меня негодующие взгляды. Ну что я мог на это сказать? Другая школа. Другой подход. Неудивительно, что вначале шла неудача за неудачей даже на простейших упражнениях. Не сдавался слизеринец из природного упрямства и наглядной демонстрации данного подхода. Впрочем, желание не уступать ни в чем, иметь запасной козырь тоже сыграло немаловажную роль. Зато потом Малфой ходил с круглыми от шока глазами. Пытался выловить меня, но безуспешно. Помогать я не собирался — он уже не маленький. И что Драко чего-нибудь учудит, я не опасался: учебник был зачарован на постепенную подачу материала. Собственно, того, что он проболтается, я тоже не боялся. Не зря же я у Дарела в библиотеке шерстил все что можно. Есть в этом мире очень интересные чары. И если ты не проверил, что подписываешь всевозможными мыслимыми и немыслимыми способами, могут быть крупные неприятности. Смертельно. Не обязательно прописывать условия в текст, совсем нет. Жертва даже не будет знать, что нельзя нарушать и что за откат ее ждет. Подленький мирок, но я об этом уже говорил. Впрочем, я над детьми издеваться не собирался и обошелся всего лишь чарами приватности, а что блондинчик уже успел порезаться, в первый раз открывая учебник, я знал доподлинно.
Дни текли однообразно: в нудных школьных занятиях, изучении всех свитков, дневников и книг, что представила мне Выручайка, и приведения в относительный порядок заклинательного зала, что обнаружился в Тайной комнате. Нужно было что-то решать с василиском, поскольку долго держать его в анабиозе нельзя: он — естественная защита замка от колонии агрессивных паучков, что с наступлением прохладных дней тоже поумерили активность.
И для души — покопаться в залежах хлама, в надежде найти что-либо интересное или уникальное. Для души — это очень важно! Особенно в реалиях текущего дурдома, представленного детками в пубертатном периоде, у которых слишком много свободного времени на различного рода глупости. Вот никак не могу понять, почему учеников не загрузили до такой степени, чтобы они до постелей ползком добирались! Сразу тишина и железная дисциплина наступит. Главное, правильно замотивировать. Поэтому, отдыхать мне надо. Морально. Иначе мозги выкипают от попытки осознания крайней степени безалаберности и полного отсутствия рациональности. Такие ресурсы пропадают!!!
Как дал себя уговорить на очередную авантюру с посещением Хагрида, я не понимаю. Но кудряшка, если захочет, может быть очень убедительной и настойчивой. Вот и сидят сейчас детки с полувеликаном, стуча по столу каменными кексами, и бубнят фоном вполголоса, но поучительный говорок моего тайного оружия по мозговыносу преобладал. А я пялюсь в камин. Моргнул и тряхнул головой, прогоняя навязчивых огненных мушек, что радостно заметались от долгого лицезрения яркого горячего пламени, словно желая развидеть приближение очередных проблем. Но, как водится, совершенно не помогло. Отрицание проблем к их решению не приведет, и я снова перевел обреченный взгляд на весело потрескивающие дрова.
В глубине камина, под чайником, лежало большое черное яйцо.
— Я его выиграл, — сказал Хагрид, потянувшись за вскипевшим чайником и заметив мой пристальный интерес. — Прошлым вечером. Я ходил в деревню, пропустить пару стаканчиков в баре, и выиграл в карты у незнакомца. Думаю, он был рад от него избавиться.*
— Что ты собираешься с ним делать, когда он вылупится? * — спросила Гермиона, мельком прикидывая текущую обстановку и расстояние до двери.
Грейнджер только сейчас оглядела подозрительный сюрприз, что привлек мое внимание, ранее полагая, что я просто хотел погреться у огня. Умненькая девочка быстро сообразила, что эта черная округлая штуковина — явно не шедевр кулинарного искусства в ограниченных походных условиях хагридовой избушки.
— Ну, я тут кое-что почитал, — сказал Хагрид, вытаскивая из-под подушки огромную книгу. — Вот, взял из библиотеки "Разведение драконов для себя и на продажу". Она, конечно, старовата, но тут есть все. Надо держать яйцо в огне, потому что мать постоянно дышит на него, а когда дитеныш вылупится, давать ведро бренди с цыплячьей кровью каждые полчаса. И вот, — как распознавать разные яйца — видите, у меня норвежский спинорог. Они ужасно редкие.*
Он был чрезвычайно доволен собой, а я конкретно подвис, пытаясь осознать услышанное. Какие любопытные книги в нашей библиотеке, однако. Я моментально сунул нос в раскрытый разворот внушительного фолианта, казавшегося детской книжкой в огромных ладонях Хагрида. Было жутко неудобно и высоковато, но с текущей задачей я справился, подтащив поближе тяжеленную табуретку. К сожалению, старый раритет был распахнут на главе по определению принадлежности яйца к конкретному виду, и лесник любовно, явно в сотый раз, сверял признаки. Перевернуть страницы и найти то место, где было сказано, что у драконов имеется встроенный спиртоводочный завод, он не позволил. Ну и ладно, я все равно сильно сомневаюсь, что природой был предусмотрен подобный казус. Хотя это бы объяснило, зачем магам драконьи заповедники, но, с другой стороны, в волшебном мире самый популярный крепкий напиток — это огневиски, а никак не бренди.
Ладно, шутки в сторону. Я понимаю, зачем кормить вылупившегося драконенка кровью: огнедышащие ящеры — не млекопитающие и рождаются сразу с полным набором зубов — они вполне способны воспринимать ту же пищу, что и их родители. Но алкоголь?! Сам по себе огнедышащий змей не подарок, а накачанный высокоградусной гадостью под завязку — это апокалипсис в локальном масштабе. Угу, мы с Дадли в свое время зачитывались романами Джека Лондона и других, подобных ему, писателей, так что я прекрасно могу провести аналогии. Но подобный подход применительно к драконам? Я что, один считаю, что здесь явно что-то не так? А нет, вон Гермиона тоже не разделяет благоговения Хагрида перед опасной тварюшкой. И, судя по ужасу, плескавшемуся в ее огромных глазах, романы о покорении Дикого Запада она тоже проглатывала запоем, так что вполне представляет, для чего гризли поили кроваво-алкогольным коктейлем. Набрав в легкие побольше воздуха, девочка почти разразилась гневной речью по поводу хагридовой безответственности вообще и ситуации в целом, но, наткнувшись взглядом на одухотворенное выражение его лица, откровенно побоялась связываться с сумасшедшим и жалобным тоном озвучила совершенно другое:
— Хагрид, ты живешь в деревянном доме... — но попытка воззвать к разуму дремучего человека безуспешно провалилась. Ожидаемо.
Хранитель ключей только раздраженно отмахнулся, как от надоедливой мошки. Хорошо, что кудряшка стояла далеко, а я вовремя успел соскочить с табурета: дозировать силу, находясь в сильной задумчивости, наш увлеченный сосед не умел совершенно.
— Мой брат Чарли работает в заповеднике в Румынии, — влез в разговор почти забытый Уизли. — Он о драконах все-все знает!
— Да, Чарли — хороший мальчик, — пробасил Хагрид. — Он меня понимает. Я всегда мечтал увидеть дракона.
— Так может тебе съездить к нему в гости? — радостно расплылся в улыбке Рон и тихо добавил: — Вместе с яйцом.
— Нет, — мотнул головой лесник, отличавшийся завидным слухом и определенно разобравший последнюю реплику первокурсника. — Я всегда мечтал о собственном драконе. Я и имя ему уже придумал, вот. Герберт. Красивое?
— А может, все же Рон напишет своему брату? — вкрадчиво спросила Гермиона, осторожно пробираясь к выходу. — Ты ведь сам говорил, что книга старая, а Чарли Уизли наверняка лучше осведомлен о требованиях к уходу за маленькими дракончиками.
— Вот еще! Я всегда с милыми зверушками ладил, — обиделся Хагрид. — Вона, Клык подтвердит, — черный пес согласно залаял и полез лизаться, на этот раз выбрав своей целью Рона. — Сам разберусь. А вы идите, идите. Не отвлекайте меня!
К тому времени возмущение кудряшки достигло предела, и возможная агрессия со стороны не совсем адекватного на почве безудержной радости полувеликана ее не пугала. Остановить готовый излиться словесный поток отныне можно было лишь пулеметной очередью или попросту заткнув ей рот. Что я и проделал, подталкивая ошарашенную подобным поворотом девочку к выходу.
— Фу, Клык! Отстань! Отстань, я сказал! — раздавался трагический голос рыжика за нашими спинами, сопровождаемый радостным лаем чрезмерно общительного пса. — Фу! Хагрид?!
Но вопль о помощи остался неуслышанным, гулко стукнула о косяк тяжелая, массивная дверь, а из печной трубы вырвался ввысь сноп ярких искр, намекающих на то, что в камин была подброшена новая порция дров и хозяин собаки отрезан от всего мира на неопределенный срок.
— Как же... Это... — рассеянно бормотала девочка, глядя на запертую дверь и начисто игнорируя вопли сокурсника. — Это же дракон! — наконец оформились ее мысли, и она ломанулась обратно.
Неудачно — я удержал.
— Но как же, Гарри! Дракон... — пыталась вырваться кудряшка, чтобы бежать и что-то делать.
Но, боюсь, кроме как стучать в толстую дверь и кричать о безалаберности лесника, угрожая донести о нарушении закона, ничего ей не остается.
— Хагрид знает об этом, Гермиона, — мягко заметил я, краем глаза наблюдая за попытками рыжего отбиться от Клыка.
Радостный пес, осознавший, что с ним играют, — и неважно, что против воли, — уже повалил ребенка на свежевыпавший скромный снег и продолжал напрыгивать, засыпая опавшей листвой и колючими снежинками. Гриффиндорка время от времени косилась туда же, но попыток помочь не предпринимала.
— Но это же незаконно! — на ее возмущенный вопль отвлекся даже Клык.
— Не думаю, что его это волнует! Клык! Фу! Сидеть! — бросившийся было к нам пес резко плюхнулся на пятую точку и принялся пристально пожирать меня восторженным взглядом.
— Фу-у-у... — потянул помятый и обслюнявленный Уизли, медленно поднимаясь с земли. — Чтоб я еще раз...
— Но мы же должны что-то сделать! — решимости в голосе девочки было на троих.
— Мы? — искренне удивился я. — Мне кажется, этот вопрос в компетенции администрации школы. Хагрид же сотрудник, верно?
— Еще чего! — возмутился рыжик. — Чтоб гриффиндорцы своих сдавали? Не было такого!
— А Минерва МакГонагалл не гриффиндорка? — вкрадчиво задал я провокационный вопрос.
— Э-э... — растерянно завис Уизли.
— Так, Рон, ты говорил, что твой брат служит в заповеднике? — взяла кудряшка разговор в свои руки, выскользнув из моего захвата.
— Ну да, — согласно кивнул он, безуспешно пытаясь отряхнуться и еще не уловив, что инициатива зачастую наказуема.
— Отлично, — подвела итог Гермиона и, хитро взмахнув палочкой, вполголоса произнесла заклинание, очистив мантию сокурсника, — идем к декану! Это будет весомее, если письмо твоему брату напишет она, а не Хагрид. Если он вообще сможет внятно изложить свою мысль! — и, подхватив Рона под руку, решительно потянула его к замку, уже на бегу обернувшись и крикнув: — Спасибо, Гарри!
Я пожал плечами и не спеша направился следом. Возможно, хотя бы эту проблему школа сможет разрешить без любимых ими многоступенчатых и нелогичных планов, при реализации создающих еще больше проблем. Хотя бы эвакуацию вспомнить. М-да... Я обернулся и посмотрел на густой дым, валивший из трубы хижины. На ум неуклонно лезли сухие выдержки из прочитанного сборника законов Магической Британии: о разведении драконов и содержании их вблизи мест проживания магов и стратегических объектов. Хогвартс, кстати, относился к последним. Там по совокупности прилично набегало... И не только Хагриду. Поскольку проживал он все же на территории школы и являлся ее сотрудником. Вполне вероятно, личная заинтересованность подстегнет мыслительный процесс ответственных и облеченных властью в данном заведении индивидов.
Решив, что пробивная кудряшка и впечатленный рыжик справятся и без моего мудрого руководства, я уверенным шагом направился в Выручайку. Тем более, в последнее время для нашего декана я как красная тряпка для быка, так что при лицезрении моей персоны она не всегда способна на адекватные и логичные решения. Наверное, зря в прошлый раз ей Снейпа представил как образец для подражания в столь нелегком деле, как участие в судьбе и воспитании вверенного факультета... Впрочем, это не мои проблемы. У меня и так дел выше крыши. Нелегкая это задача — захват мира!
В Выручайке я просидел почти до самого отбоя, до рези в глазах рассматривая и вычерчивая сложные схемы в скудном свечном освещении. Почему-то ничего другого в Замке предусмотрено не было, только свечи и факелы. Хотя фонарик Гермионы работал, пока батарейки не сели, причем сели все одновременно, включая и запасные в сундуке. Загадка. Но ее я оставил на растерзание пытливой Грейнджер. А светляки мешали, мельтеша перед глазами от любого взмаха руками или даже от переворачиваемой страницы. А закрепить их, как свечи, не получалось. Маленькая гадость от Замка, не иначе. За игнор. Я до хрипоты спорил с Распределяющей Шляпой, мечась между экспериментальными рунными цепочками и справочниками в попытке создать рабочую модель, опираясь на одни лишь косвенные признаки.
Как оказалось, Ее Ветшайшество знало много чего интересного: руны, алхимию, пространственную магию, магию крови и демонологию, да даже банально как подглядывать, не выходя из кабинета, за старшекурсницами в ванной старост. За столько столетий общения с создателями и директорами много чего понабралась. У искусственного магического интеллекта ограничения живых портретов и призраков отсутствовали. Все директора школы были крайне занимательными и эрудированными личностями, бывшими не прочь поговорить с умным собеседником. Это Дамблдор скучный со своим всеобщим благом, надоел шляпе за несколько лет — она была созданием ученых и фанатиков от магии, поэтому специализированная философия ее не слишком заинтересовала. Вот и спала большую часть времени, пустив все остальное фоном. И ожидаемо соскучилась по общению.
Вот только делиться информацией древняя ветошь стала только после обещания вернуть ее на распределение, являющееся ее прямой обязанностью и наивысшей целью существования. И надавить на вредный артефакт было нечем: с основными директивами спорить бесполезно. Но Замок мои замашки хомячества просек и мелко пакостил, выказывая недовольство.
В гостиную я вернулся впритык, перед самым отбоем, почти сразу наткнувшись взглядом на расстроенную кудряшку, явно поджидающую меня. Рон обнаружился неподалеку что-то эмоционально вещающий близнецам, но, судя по тому, что до меня из его экспрессивной речи не донеслось ни звука, заглушку они поставить сообразили. Хоть что-то... Впрочем, Хагрид молчать и не просил.
— Не поверила? — озвучил очевидное я, плюхнувшись рядом с Гермионой.
— Не поверила, — обреченно вздохнула она, отложив толстую книгу для внеклассного чтения, — сняла баллы, назвала фантазерами. Это если кратко. За что, Гарри?
В глазах Грейнджер стояли слезы от несправедливой обиды и треснувшего мировоззрения... и отражался мой скептический недетский взгляд. Теряю навык, однако.
— И та ситуация с троллем... Она ведь даже разбираться не стала. За что?
— Ну, как тебе сказать, — хмыкнул я, — вариант с некомпетентностью подойдет? — заметив непонимающий взгляд, я только покачал головой.
— Но, Гарри, надо что-то делать! — эмоционально воскликнула она, почти подпрыгнув на месте, словно в попытке вскочить и бежать уже это "что-то" делать. Останавливало лишь то, что плана действий не было.
— Не надо! — жестко осадил я. — Все что могла сделать — ты сделала: поставила в известность руководство в лице своего декана и заместителя директора. Дальше — их проблемы. Может, она и фантазерами вас назвала от растерянности, не ожидала, что Хагрид проболтается.
Ответный взгляд отливал скепсисом. Я пожал плечами.
— Наша задача — учиться, а не решать административные проблемы. Директор мудр и титулов у него много.
— Мы Чарли Уизли написали, — оповестила кудряшка.
— Оперативно, — оценил я, — вы?
— Нет. После декана Рон разболтал близнецам, — она кивнула в сторону разливающегося соловьем рыжика, вновь поймавшего свой звездный час, — услышал Перси. Я подтвердила. А Перси похвалил брата за здравые мысли и ушел писать Чарли сам. Правда, просил не распространятся о новом питомце Хагрида.
— Разумно, — согласился я.
— Но профессор МакГонагалл не поверила, — напомнила Грейнджер.
— Это не должно стать препятствием для проверки лично, если, конечно, она вдруг не в курсе. Особенно если с ней на связь Чарли Уизли выйдет. Это не тот размах для фантазий первокурсников.
Гермиона кивнула, принимая мою точку зрения.
— Спасибо, Гарри, — вежливо сказала она, потянувшись к своей книге.
Тактичная девочка. Быстро поняла, что постоянное общество шебутных деток, зовущих принять участие в странных местных забавах, меня напрягает и я постоянно пропадаю в неизвестных далях. Поэтому глупости она со мной не обсуждает и сверх необходимого на внимание не претендует. Все же общение с Браун и Патил пошло ей на пользу — прыть она поубавила. Правда, только в отношении меня. Остальные от ее поучений и нотаций не избавлены. Не понимает она, как можно не любить учиться. Говорю же, оружие по мозговыносу. Массового действия.
— Гермиона, а хочешь, я тебе книжку подарю? — пакостливо улыбнулся я.
— Спасибо, Гарри, — мило покраснела девочка, стрельнув глазками.
— Завтра утром, — пообещал я.
Только сначала решу какую. Кодекс имперского мага или учебник по прикладной психологии.
А пока мне надо подумать. И пообщаться с умными людьми. А то я тут убеждаю девочку, что все под контролем, а сам в это не верю. Я ведь уже говорил, что я тут единственный адекватный взрослый? Вот как-то так. Накинув на себя чары хамелеона, тихонько выскользнул из гостиной, возвращаясь в свой кабинет, созданный в гениальном творении Ровены. Шляпа подтвердила легенду. Да и кое-чем незадокументированным поделилась. После моего обещания, конечно же. Отбой уже был, и коридоры школы радовали пустотой и тусклым светом приглушенных факелов, так что проскользнул я незамеченным и даже добрался без препятствий. Замок, словно проникнувшись ситуацией, пакостить перестал — лестницы стояли крепко и сбежать не пытались, двери не капризничали, а портреты были увлечены имитацией бурной жизни, а не приглядыванием за притихшей школой. Патрулирующие замок старосты и преподаватели на пути не встретились, а миссис Норрис меня не сдаст.
В Выручайке, развалившись в любимом кресле, я угрюмо пялился в сквозное зеркало. Ждать пришлось долго.
— Да что же тебе неймется, малец! — наконец появилась недовольная физиономия Старого Дарела. Очень недовольная и в какой-то степени злая.
— Тебе дракон нужен, Старик? — без предисловий огорошил его вопросом.
— Что? Какой дракон? — растерялся собеседник, пытливо вглядываясь в мое лицо. Но я был убийственно серьезен. — Откуда у тебя дракон, охламон?! — взвился тот, когда до него дошло, что я не шучу.
— Не у меня. У Хагрида, — лаконично отбрил все инсинуации.
— Ах, этот дракон, — резко успокоился букинист.
— Та-ак... — напрягся уже я.
— Уже вылупился? — буднично поинтересовался он.
— Еще нет, — продолжал я сверлить недовольным взглядом собеседника.
— Вот и отлично. Не лезь туда, — кивнул своим мыслям Старик, — ты же не хочешь расстроить Магду?
— Подробнее, — прошипел я, крайне недовольный возней контрабандистов на своей территории.
— Магда недовольна. Сильно. И Хагридом, и Дамблдором. Причин не озвучила, но просьбу для тебя не прикарманить дракона передала. И какими путями информация дойдет до тех лиц в Министерстве, которых заставить молчать не выйдет даже у председателя Визенгамота, тебя волновать не должно.
— Угу, — скептически хмыкнул я, — а вы в курсе, что Хагрид собрался дракончика кровью с алкоголем отпаивать?
— О как! — хмыкнул Дарел и замолчал.
— Кхм, — напомнил о своем интересе задумавшемуся собеседнику.
— Понимаешь, малец, — наконец отмер тот, — потягаться с драконом — любимая забава еще с древнейших времен.
— И при чем здесь наша ситуация?
— А при том, что Хагрид дракончика явно для подпольных боев выращивать собрался, не иначе. А то да, как-то там скучновато в последнее время. Ни мантикор, ни громамонтов, оборотни иногда акромантулов притаскивают, но и те уже приелись. Драконы крайняя редкость. Особенно правильно выращенные драконы. Они существа капризные. Стабильно агрессивны в основном во время спаривания и высиживания кладки. А так... Если им лениво, то свернутся в клубок и дремлют. Нет им дела до очередного самоубийцы, на них заклятия практически не действуют, а те, что действуют, для зрелищ не подходят. Правильно выращенный для боев дракон, м-м-м... Не думал, что у Хагрида такая литература есть. Вот от нее бы не отказался.
— В школьной библиотеке взял, — сразу расстроил Дарела, настроившегося на халявную редкость.
— М-да, жаль, — а расстроился он искренне, — тем более туда не лезь. Хагрид вообще берега потерял. А литературу жаль, да...
— Что, все так плохо?
— Не то слово. Драконы, они демаскируют здорово. Фермы, конечно, — их сейчас красиво заповедниками называют — давно появились. А вот со Статутом диких драконов повывели целенаправленно. Да и нет больше укромных мест, куда бы маглы не добрались. Вон, сбежал как-то дракон при перевозке, так до сих пор на берегу того озера, где его спалили, караулят. Торопились, плохо за собой драконологи подчистили. А теперь представь специально выведенного агрессивного. Он такого шороху наведет! Да и вырываются они рано или поздно. Хитрые твари. Во избежание специфическую литературу тоже подчистили — до чего дотянулись, конечно. Лицензия на разведение только в заповедниках и у гоблинов. У последних и то зверушки из подземелий не вылазят, так что зеленошкурые делиться знаниями точно не будут. Такие раритеты теперь запредельно стоят. Эх! — еще раз с огромным сожалением вздохнул старый пройдоха. — Я не знаю, какими путями идут мысли и дела Магды, знать не хочу и тебе не советую, — Дарел пристально на меня посмотрел.
Я скептически дернул бровью, выражая всем своим видом недовольство сложившейся ситуацией. Старик хмыкнул.
— Согласен, такого от Хагрида никто не ожидал. Даже Магда. Но это лишь повод держаться подальше. Вырастить и выдрессировать дракона он все равно не успеет. Я надеюсь, мы поняли друг друга? — с нажимом уточнил букинист.
— Поняли, конечно, — устало бросил я, помассировав переносицу. Интриганы доморощенные.
— Тогда отбой! Не попадись на обратном пути, охламон! — оставил за собой последнее слово Старик и отключился.
Ему хорошо — он там. А я здесь. В школе, полной шебутных детишек и безответственных преподавателей. Красота!
А Магда?! Истинная ведьма в полном смысле этого слова. Фольклорная! Теперь я искренне верю Младшему, что она не просто в ярости, это уже крайняя степень бешенства. Ну откуда еще Хагрид мог достать яйцо? Выиграть подобный раритет в карты у прожженного дельца и контрабандиста, торговца горячим и запрещенным товаром в Хогсмите? Хагрид? Авроры долго будут смеяться. Но в школе? Хотя, избушка лесника на отшибе, детки впечатлены акромантулами на годы вперед и избегают полувеликана всеми доступными способами, а на любопытных с суицидальными наклонностями почтенному зельевару с Темной аллеи совершенно наплевать. Естественный отбор во всей красе. А того, что в детской школьной библиотеке может водиться столь специфическая, опасная и антинаучная литература, никто и предположить не мог. Наверное.
Что-то у меня все мысли возвращаются к тому странному выводу, что организация учебной деятельности в "самой безопасной школе" откровенно нацелена на то, чтоб гарантированно сократить численность магически одаренных. Неспроста это. Что ж, надеюсь, Магда не обидится, если я внесу в ее план пару штрихов от себя лично.
Надо срочно переговорить с моей инициативной группой по связям с общественностью.
""* — фразы из канона Джоанн К.Роулинг Гарри Поттер и философский камень
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
