Трах-птица

Кутаясь в короткий блестящий плащ, Марта торопливо шла по улице, испуганно шарахаясь от редких прохожих. То и дело она останавливалась, переступая и балансируя на обтянутых нейлоном стройных ножках, сдвигала назад капюшон, открывая за тонкой шеей тяжелую волну золотистых волос, и поднимала тревожный взгляд к хмурому небу над фасадами обшарпанных зданий. Когда впереди показался окруженный людьми социальный фургон, девушка сразу свернула в узкий переулок. Зайдя за угол, она облегченно выдохнула, обнаружив безлюдный проход, и быстро зашагала вперед. Однако вскоре легкий цокот ее каблучков дополнил зловещий звук догоняющих тяжелых шагов. Марта оглянулась назад, посмотрела наверх и истошно закричала.

— Не обращай внимания! — лениво проговорила сержант Дебора, убавляя звук в динамике.

— Птица? — догадался офицер Селтрикс, оглядываясь через прозрачный колпак патрульной машины.

— Ага! Расслабься! Теперь это проблема семейной полиции.

Офицер неуверенно засмеялся, проверяя на всякий случай защитное поле. Лучше подстраховаться, ведь ни он, ни сержант Дебора не состоят в браке. Подумать только, всего год назад под "птицами" обычно подразумевались вымершие пернатые, а не вездесущие кибэроты. "Летающие цепные псы Гименея" — так их называли поначалу, когда на эту тему еще пробовали шутить.

— Господин президент, не станет ли программа "Купидон" нарушением основополагающих прав человека?

Собравшиеся на пресс-конференцию журналисты сдержанным шумом поддержали смелую коллегу

Диктатор Гелсен ждал такого вопроса и отвечал четкими, заранее подготовленными фразами:

— Напомню, что сейчас речь идет о физическом выживании человечества. Численность рода людского неуклонно падает. Подавляющая часть жителей планеты одиноки и бездетны. Они не оставляют потомства. Скоро будет пройден роковой рубеж, после чего наше вымирание станет необратимым. Сохранятся ли права человека, если не останется самих людей? Поэтому другого выхода у нас не остается, каких бы моральных норм мы бы не придерживались. Проект "Купидон" защищает высшее право человека — на дальнейшую жизнь новых поколений. В ближайшее время и в кратчайшие сроки во всех регионах будут созданы станции автоматизированных копуляционных систем воздушного базирования. Наконец у нас появился шанс спасти наш мир!

— Сержант, — поинтересовался Селдрикс, — как вообще птицы умудряются так ловко работать?

Дебора зевнула, но ответила:

— Они постоянно подключены к глобальной базе персональных данных. Как только во время дежурного облета увидят и идентифицируют пару субъектов, подходящих для наилучшего сожительства и деторождения, так сразу атакуют.

— Может, лучше просто сводить таких вместе?

— Не понимают они своего счастья. Пробовали повестки рассылать, приглашать на станции инициации, так не приходили. Силком тащили — криков, возмущений, скандалов больно много, да и прятались как могли, уклонялись. Вот и приходится птицам за ними гоняться, подлавливать, когда они окажутся рядом друг с другом.

— А почему только в этот момент?

Дебора задумчиво пожала мощными плечами:

— Точно не скажу, но, кажется, важен близкий визуальный и телесный контакт. Иначе нужного эффекта, как его, импритинга, не возникает.

Марта дернулась в одну дверь, вторую... Закрыто! Увязавшийся следом мужик не приближался, но и не отходил далеко. Обошлось что ли? Нет! Над крышами снова блеснул металлом стремительный крылатый силуэт. Птица! Кружит, кружит, а потом спикирует вниз и всё, прощай молодость и свободная жизнь. Неужели ее приговорили к такому?! Марта снова оглянулась на мужика, пригляделась получше. Всё же не мужик, парень, хотя и неухоженный, небритый, затравленный какой-то. Но симпатичный, шатен, широкоплечий, высокий, фигура ладная. Ладно! О чем она! Разбегаться срочно надо, может птица не успеет.

— Давай ты туда! — Марта показала парню путь к улице. — Я туда!

Скинула туфли, понеслась в одних чулках вглубь переулка. За ней тут же застучали мужские ботинки. Вот дурак! Почему мужики такие тупые!

Девушка остановилась, обернулась и, уперев руки в бока, гневно посмотрела на бежавшего к ней незнакомца.

Блин!

За спиной у парня неслась, снижаясь между домами, серебряная птица!

Парень не останавливаясь, врезался в нее, в падении умудрился перевернуться, так что Марта вместо холодного булыжника упала на теплую мускулистую грудь, обтянутую потрепанным свитером (кстати, дорогого, модной расцветки). Волосы взъерошила горячая реактивная струя. Сверкнув огненным хвостом, птица унеслась вверх.

Что, уже всё? Окольцевали?

Марта пригляделась к лежащему под ней молодому человеку. Да, вблизи не просто симпатичный, красивый, даже очень. Вот только никакого страстного чувства к нему девушка не ощущала. Разве что чуть-чуть. Так надо?

— Звать-то как, — спросила с неожиданной робостью, — вас?

— Не могли бы вы с меня слезть, — пробормотал парень. — Я, кажется, ушиб спину. Я Мартин. Мартин Макинтайр.

— Очень приятно, Марта Динелли, — представилась девушка, вставая на ноги. Молодой человек поднялся следом.

— Вы извините, Марта, что так получилось, — смущенно заговорил он, потирая спину и ниже. — Просто у меня не оставалось другого выхода, кроме как быть с вами.

— Я вам так понравилась, что вы боялись упустить птицу счастья?— улыбнулась Марта.

А? Что? — переспросил Мартин. — Вы думали, что я специально... Нет, Марта! Вы мне, конечно, понравились, но это был не кибэрот, а другая птица.

— Что значит "другая"?

— Кибантерос. Он наказывает тех, кто отвергает навязываемую любовь. Меня уже клевала обычный эрот. Но я не полюбил ту, кто оказалась тогда рядом. Наверное, птица что-то напутала. Однако потом за мной стал охотиться антерос. В качестве дополнительного стимула, так сказать. Генерировал болевые импульсы. Это очень неприятно, почти смертельно. Но только, если я оказывался один, чтобы не задеть других. Поэтому...

— Так значит, вы просто воспользовались мною как щитом? — возмущенно зашипела Марта. — Да ты, да ты...!!!

Она яростно топнула необутой ногой, ойкнула, подобрала туфельку, надела одну и сердито потопала, прихрамывая, по переулку, как была, со второй туфлей в руке.

Сзади раздался свист рассекаемого воздуха. Марта развернулась и побежала обратно, к Мартину, который с искаженным лицом уворачивался от кружащей вокруг острокрылой птицы.

Зззвеньк!

Брошенная наперехват туфелька поразила антероса как зенитная ракета. Сипя заглохшим мотором, аппарат несколько раз перевернулся в воздухе, грохнулся оземь, проехался с лязгом по мостовой, после чего взрыгнул двигателем, подпрыгнул в воздух и, покачиваясь, медленно полетел прочь.

— Спасибо, Марта! — встав перед девушкой на колено, Мартин, улыбаясь, попытался надеть ей на ногу подобранную закопченную туфельку.

Марта подняла голову, чтобы он не заметил подступившие к глазам слезы.

На карнизе сидела птица, смотрела на них сверху бусинками линз.

— Не бойтесь, это обычный эрот.

— Почему тогда он не нападает?

— Незачем, — Мартин встал рядом, приобняв теплой рукой за плечо. — Я ведь участвовал в их разработке. Мозг влюбленных испускает особые волны. В птицах есть устройство, которое это чувствует и отменяет атаку.

— Значит, мы, — Марта повернула голову, осторожно трогая губами губы Мартина.

— Вот ведь как бывает, — глухо проговорила сержант Дебора. — Ладно, хватит подсматривать, дела не ждут!

Офицер Селтрикс послушно включил двигатель. Патрульный птерокар медленно плыл над улицами города.

Бамс!!!

Машина дернулась и закружилась на месте. Полицейских засыпало обломками разбитого колпака.

— Чертова птица! — выругалась сержант. — Та самая, которую прихлопнули туфлей. Заглохла над нами и разбила к черту всю крышу.

— И вырубила защитное поле! — добавил Селтрикс. — Сержант! Надо быстрее выбираться отсюда. Вокруг до черта этих птиц!

Офицер потянулся к рычагу скорости, но на его руку с мягкой, но непреодолимой силой легла черная рука сержанта Деборы. Повернувшись в кресла, она внимательно смотрела на напарника большими влажными глазами. Ее вздымающаяся объемистая грудь мощно распирала полицейский мундир.