Расколотая империя

Расколотая империя

Пролог

Гехан Третий Валлон, император Арвона, сильнейший одаренный своего времени достигший полумифической двенадцатой ступени боевого мастерства ушел из жизни тихо. Словно в противовес той бурной жизни, которой жил. Привычно прикорнув после сытного ужина в кресле у камина, герой Восстания Яросэти, вышвырнувший астшанских захватчиков с земель империи, основатель нового императорского рода, сильнейший воин, получивший прозвище Яростный Вихрь, политик и не слишком успешный семьянин тихо скончался во сне. Некогда могучее сердце просто решило, что время пришло, и остановилось.

Когда Кесс Родор, глава Палаты Теней, пришел к своему императору и другу на обычные вечерние посиделки возле камина, то нашел только остывающее тело. Звать целителей было уже поздно.

Скорбная новость пожаром разнеслась по столице, а копыта загоняемых гонцами лошадей понесли ее по империи. С торговыми караванами и кораблями, с секретными посланниками новость пошла путешествовать дальше. В подчиненные белым жрецам королевства востока. В леса вечно беспокойного севера. В пустыни Астшана и торговым городам юга. На Золотой архипелаг, и к сиятельным ванам далекого Хиндана. Ведь эта новость была одной из тех, что меняет мир.

Череда траурных мероприятий растянулись на несколько дней. И на это время вечно шумная столица затихла. Застыла в страхе грядущих перемен. Напряжение висело в воздухе, словно рой мух над не слишком свежим трупом.

Отложив на время вражду, одноцветные дворы и двухцветные кланы добросовестно играли свои роли в пьесе траура и скорби. Но все понимали, что это всего лишь легкая передышка. Так ветер стихает, притаившись в ветвях, чтобы взорваться яростью безжалостной бури.

Глава 1

Братские узы

Имперский Зал Предков отличался от обычного разве что своими колоссальными размерами и наличием стражников, день и ночь охраняющих суровый покой древних стен — последнего прибежища столь же древних владык.

Когда-то в сотнях ниш единственного зала этого огромного здания стояли десятки поминальных табличек с именами древних императоров. Дымились палочки благовоний и горели огни поминальных лампад, разгоняя темноту. Но теперь зал был практически полностью погружен в темноту. Несколько больших фонарей у входа и одинокий огонек в самом конце зала вырвали из плена ночи только небольшой кусок Зала Предков. Если сам зал астшанские захватчики не тронули, то для ритуальных табличек, которые также обычно не трогали, все же сделали исключение и сожгли, стремясь уничтожить саму память о Второй Империи. А без написанных по всем правилам, с добавлением в чернила пепла умершего, табличек жечь благовония и поминальные лампады не имело смысла.

Насмешка нерадивых потомков, а не память.

Единственный одинокий огонек поминальной лампады поселился в Зале Предков недавно. Ведь впервые за долгие годы в этом зале вновь появилась табличка с именем почившего императора.

Прах Гехана Третьего Валона, согласно его последней воли, развеяли после ритуального сожжения. И поминальная табличка, написанная с добавлением щепотки этого пепла в чернила, стала единственным местом поклонения тому, кто еще недавно считался практически полубогом.

Два стражника Белого города с серебряными крыльями на шлемах, скучали перед входом в Зал Предков, когда на дальнем конце тускло освещенной рунными светильниками дорожки появилась тень.

Стражники напряглись. Середина ночи на дворе! До смены караула далеко. До внезапной проверки дежурным офицером тем более. Тогда кто в такое время столь нагло шастает по территории императорского дворца?

А неизвестный действительно шел нагло, по-хозяйски посматривая по сторонам. Иссеченное множеством шрамов и рубцов лицо, белые волосы и совершенно черные, лишенные даже намеки на зрачки глаза делали его похожим на выходца с нижних планов.

— Первый принц, — шепотом бросил левый стражник своему напрягшемуся товарищу, придав себе бравый вид, соответствующий его ответственному посту.

Второй стражник оказался не таким сообразительным и некоторое время с недоумением переводил взгляд с принца на приятеля и обратно. И только когда Тар Валлон оказался совсем рядом, замер, выпрямившись словно древко глефы, которую сжимал в руках.

Наградив стражников Белого города недовольным взглядом, Тар Валлон прошел внутрь Зала Предков императорского рода. Остановился в нерешительности в пустом зале. Осмотрелся. Заметил в самом дальнем конце одинокий огонек и пошел к нему, порождая шагами причудливое эхо.

Когда старый целитель Милевы принес новость, изрядно помешав планам Первого принца на окончательную консумацию брака с Милевой, первой мыслью Тара стало отрицание.

Старик мертв? Что за вздор! Какая нелепая шутка. Он не может сдохнуть. Не станет этого делать просто из природной вредности!

Затем пришло понимание. Это не шутка, не игра, не очередная изящная комбинация императора. Старик действительно мертв.

И только потом пришло принятие и скорбь. Отец умер. Все...

Смириться с этой мыслью было сложно, а не смириться мешала суровая реальность происходящего.

Потом начался этот нудный ужас, называемый похоронной церемонией. В последние дни Тар ощущал себя выжатым, словно кислый южный фрукт лимон. Одно траурное мероприятие сменялось другим. И вскоре это стало походить не на дань уважения умершему, а искусное издевательство над живыми.

Тару даже стало интересно, кто разработал эту длинную череду без сомнения очень важных ритуалов. Явно кто-то из императоров! Их тех, кто ненавидел всех своих родственников. Прямо, как и сам Тар. Ничем иным эти многодневные издевательства не объяснить.

К середине многие, и сам Тар в их числе, мечтали оживить старого императора и самолично прибить еще один раз. Останавливал их не тот факт, что подобное невозможно, а мысль о том, что церемонии начнутся с самого начала.

Наконец, все эти ритуальные расшаркивания, бдения возле тела императора и прочие традиционные обряды соответствующие всем канонам Гармонии пошли как-то на втором или даже третьем плане. Не оставляя и тени следа в памяти. Стирались, словно смытый приливом рисунок на песке пляжа.

И вот теперь, когда все казалось бы закончено. Все должные ритуалы прощания со старым императором соблюдены, он зачем-то стоит в Зале Предков, во исполнение даже не ритуала, а одной древней, почти забытой традиции. Про которую ему рассказывал черноволосый, кареглазый мужчина, вручив первый в его жизни настоящий меч.

Тар до сих пор помнил этот простоватый, даже невзрачный клинок в потертых кожаных ножнах. Ни украшений, ни рун, ни драгоценных камней — обычное не слишком качественное железо. Длинной в локоть, меч больше напоминал нож-переросток, но семилетнему ребенку казался огромным и тяжелым. Несмотря на это, он не расставался с потертыми кожаными ножнами даже ночью.

И однажды это спасло ему жизнь. Да, умер пришедший по души детей императора убийца от стихийного выброса энергии мира испуганного семилетнего мальчишки. Но первый удар принял на себя тот невзрачный клинок. Принял и сломался...

Достав небольшой кувшин вина, Тар поставил его перед поминальной табличкой, добавил к нему фарфоровую чашу. И отвесил низкий глубокий поклон почтения лакированному дереву.

Вздохнув, Тар зажег ароматическую палочку, поставил ее в курильницу. Ароматный дым тонкой струйкой потянулся под потолок. Приятно щекотал ноздри. Тар ненавидел этот запах. Он всегда ассоциировался у него со смертью. Открыв кувшин, принц налил вино в чашу. Постоял немного, наблюдая за игрой света рунных светильников на поверхности жидкости.

Отец мертв...

Проклятый Старик! Только он мог взять и так подгадить напоследок, не дав даже шанса попрощаться.

Тар много раз представлял себе эту картину. Ждал ее, жаждал. Рассказ по танец на могиле не был какой-то неудачной шуткой, а меньшее что ему хотелось проделать. Возможно, именно поэтому император предусмотрительно приказал развеять свой прах, чтобы не доставить старшему сыну удовольствия поглумиться над своей могилой.

Хитрый Старик!

Взяв чашу, принц отсалютовал табличке из красного дерева.

— Будь ты проклят. Мне тебя уже не хватает.

Восемь лет ожидания... И что в итоге — пустота, как и после гибели матери. Словно кто-то вырвал из груди часть тебя. И теперь эта рана болит, кровоточит, не желая заживать.

— Проклятый Старик! Ты лишил меня удовольствия докопаться до истины даже против твоей воли! А мне так хотелось посмотреть в твои глаза, когда я узнаю все детали гибели матери и покараю виновных. Но ты все сделал по-своему. Как всегда...

Шаги у входа заставили Тара недовольно обернуться. Кто посмел побеспокоить его в такой час? Брови его взметнулись вверх в изумлении. На пороге Зала Предков застыл Бадрис. Сомнительно, что император рассказывал самому молодому из своих детей про древний обычай северных горцев, но как иначе объяснить его появление?

Когда астшанцев окончательно выкинули из империи, Гехан Третий с головой погрузился в управление, практически забыв про семью и своих сыновей. А самый младший появился уже тогда, когда он был больше императором, нежели чем отцом.

Пятый принц империи Арвон, сын четвертой императрицы выглядел не менее удивленным. На встречу с ненавистным старшим братом он явно не рассчитывал.

— Младший брат приветствует старшего. — Переборов свое удивление, да и что скрывать очевидное, ненависть, Бадрис нашел в себе силы совершив положенный приветственный поклон. Отдав знак почтения младшего брата старшему, он подошел к табличке Гехана Третьего и встал рядом с Таром. Покосился на старшего брата. Молча достал небольшой кувшин вина и серебряную чарку. — Похоже, мы пришли за одним и тем же. Не станем же друг другу мешать.

Ответить брату Тар не успел. Ночь преподнесла еще один сюрприз и у входа раздались новые шаги. Тар уже настроился увидеть в Зале Предков Лорса, четвертого принца и второго сына третьей императрицы, а также еще одного из главных участников этого опасного забега под названием выборы нового императора Палатой Власти. Но к его удивлению под своды зала вошел Харус.

Все такой же бледный и худой. После недавнего отравления, которое едва не свело второго принца в могилу, он больше походил на скелет, нежели чем на живого человека. Бросив вечную возню с мистическим жемчугом и рунами, второй принц решил исполнить сыновний долг.

— Тар, Бадрис? — Харус в отличие от пятого принца, сумел скрыть свое удивление. -Теперь понятно, почему стражники так странно на меня косились, — задумчиво добавил он.

— Младший брат, — сложив руки в жесте почитания начал было он, а затем просто кивнул, зная насколько Тар равнодушен к церемониалу. — Похоже, не только я в нашей семье помню древние горские обычаи. Ладно Тар. А ты, Бадрис, как здесь оказался?

— Он был и моим отцом!

— Тише, тише. Никто в этом не сомневается. Я просто удивлен, что ты знаешь про этот обычай. — Харус высказал ровно те же мысли, что беспокоили Тара. — Нам с Таром о нем отец рассказывал, когда мне.... — Он задумался. Лет шесть было или семь. — Да и потом отец часто совершал этот обряд, когда погибал кто-то из его близких друзей-горцев.

— Мне мать рассказала, — недовольно пояснил Бадрис. — Давно. Когда я был еще маленьким и страстно желал узнать как можно больше об отце... которого практически не видел и не знал. — Он одарил двух старших братьев завистливым взглядом. Тар и Харус еще застали Гехана, который не успел стать настоящим, вечно занятым императором. Ему такого счастья испытать не довелось.

— Кстати, — вспомнил вдруг Харус, присовокупив свой небольшой кувшин вина к двум стоявшим перед лакированной табличкой кувшинам. — Думаю, нам стоит подождать еще одного гостя. Уже направляясь в Зал Предков, я видел, что в комнатах Лорса горел свет. Непохоже это на него. Он всегда ненавидел столь ранние подъемы.

На время траурной церемонии все принцы и императрицы перебрались в императорский дворец, покинув такие уютные и защищенные поместья в Белом городе. Нет, в императорском дворце хватало стражников и слуг. Но все они служили императору. А не одноцветным дворам императорского рода. По крайней мере, так должно быть. Сколько среди стражников и слуг шпионов принцев, императриц, кланов и отдельных родов не знал даже глава Палаты Теней Кесс Родор.

Слова Харуса оказались пророческими. Возле входа в Зал предков вновь послышались шаги, а затем шелест вынимаемого из ножен меча.

— Бадрис? Тар? Харус? — С каждым новым именем глаза Лорса Валлона становились все больше. — Я что, все же заснул? — Поняв, что это ему не снится, он убрал меч обратно в ножны, втайне проклиная себя за поспешность. Нет, он не испугался, просто проявил осторожность! Именно так и никак не иначе! Стражники у входа как-то странно на него смотрели, а потом он услышал, что в Зале Предков кто-то разговаривает.

— Брат Лорс... — начал было Харус, но был перебит.

— Тебя императрица Лиара прислала? — холодно уточнил Бадрис.

— Я сам пришел! — гордо вскинул подбородок Четвертый принц, проходя в зал. — Для ночной прогулки мне не нужно спрашивать разрешения у мамочки.

Это был не просто камень, а огромный булыжник, брошенный в огород Пятого принца, излишняя опека матери над которым была причиной сплетен и обидных шуток. В том числе распространяемых не без помощи Красного Двора.

В борьбе за власть императрицы не стеснялись средств. Слухи, подкуп, угрозы чиновников — в ход шло все или почти все.

Щеки Бадриса заалели, а ладонь легла на рукоять меча. Лорс не остался в долгу и проделал тоже самое.

— Первый, кто вынет меч, будет иметь дело со мной! — Голос Первого принца замораживал не хуже техник его ледяной магии. — Нашли место и время, — попенял он младшим братьям. — Хотите пустить друг другу кровь — покиньте Зал Предков и убивайте друг друга вне этих стен.

Немного смутившись, слишком просто он поддался на провокацию, Бадрис убрал ладонь с рукояти меча.

— Младший брат приносит извинения старшему. — С жестом почтения, холодно, но довольно низко поклонился он брату.

— Принимается. — Лорс не отказал себе в удовольствии не совершать ответный поклон и только небрежно кивнул, вызвав отчетливо слышный скрежет зубов со стороны Пятого принца.

— Смотрю, тут братская пирушка? Ничего, что я без приглашения? — Когда на пороге Зала Предков появился еще и Тибер, никто уже не удивился. Все принцы вспомнили про древний ритуал. И в ночь восьмого дня после похорон пришли отдать дань уважения памяти отца, как того требует не совсем имперский, и точно не прописанный среди похоронных ритуалов императоров, обычай.

Зато ему следуют горцы севера, к числу которых Гехан Третий Яростный Вихрь не забывал относить себя до самой смерти.

— Чье вино будем пить? — Небрежно отодвинув со своего пути Лорса, Тибер понюхал содержимое стоявших перед лакированной табличкой первого императора Третьей империи бутылок и недовольно скривился. — Предлагаю мое. Я взял не ваши наперстки, а нормальную тару. — Отбросив полу плаща, он продемонстрировал братьям большой глиняный кувшин с длинным горлышком. — Да, мало! Нужно было взять бочку. Но кто же знал, что у нас семейная пьянка?

— Ты бы его не дотащил, — раздраженно дернул губой Лорс, недвусмысленно напоминая брату о его врожденном уродстве, из-за которого Третьего принца за глаза называли калекой.

— Есть такие полезные существа, братец, называются слуги, — едко отозвался Тибер. Если природа обделила его сильным телом и нестабильным истоком, то язык третьего принца разил не хуже иного клинка.

"Какой отличный способ разом избавиться от всех конкурентов!" — Дремавший все эти дни во время нудных церемоний демон вновь оживился, нашептывая Тару соблазнительные мысли быстрого решения всех проблем.

"Заткнись", — также мысленно посоветовал ему Тар, прогоняя прочь чужие мысли.

Подселение сущности с нижних планов стало единственной возможностью спасения пострадавшего от огня высшего дракона сына. И первая императрица не задумываясь пошла на этот шаг.

Тар не сомневался — даже зная, что этот шаг приведет к ее скорой гибели, мать вновь повторила бы этот путь, что привел ее на костер Белых Жрецов.

— Хватит! — Он вновь строго осадил младших братьев. А заодно и своего вечного спутника. — Не забывайте где находитесь! Все мы пришли за одним и тем же. И не станем сегодня ссориться! — сурово закончил он. — Лорс?

Под требовательным взглядом лишенных зрачков, похожих на два провала бездны черных глаз даже уверенный в себе задира Бадрис почувствовал себя неудобно.

— Согласен, — хмуро кивнул Лорс, пряча гнев. Опять его тыкают носом в лужу, словно провинившегося щенка. Но сегодня он это, так и быть, простит. — Никаких ссор.

— Поддерживаю, — вмешался молчавший до этого Харус, но он и не собирался превращать Зал Предков в ристалище. И неважно, мечи это будут или острота насмешек.

— Тибер?

— А я что, я ни с кем не ссорюсь. Стою себе спокойно. Винишко пью.

— Тибер!

Третий принц скривился, словно ему предлагали то, что даже он с его весьма гибкими представлениями о приличиях посчитал бы постыдным извращением, а затем нехотя кивнул.

— Согласен. До утра объявляется перемирие. Доволен, старший братец?

— Бадрис? — проигнорировав его слова Тар повернулся к самому младшему из детей императора. Людская молва таковым считала шестого принца, но Тар отлично знал, кто настоящий отец Рантора.

— Это все равно ничего не изменит, — покачал головой Пятый принц, наградив старшего брата внимательным взглядом. — Трон только один. И мы останемся врагами.

Тар мог бы оспорить это утверждение. Ни Бадриса, ни Лорса он врагами не считал. Соперниками — да, но никак не врагами. А разница тут не просто велика — огромна. Живых врагов Тар Валлон старался за спиной не оставлять.

— Я знаю, — кивнул он, принимая новую, пусть и не слишком приятную правду. — Но врагами мы успеем стать завтра, а сегодня — побудем братьями и помянем старика. Хорошим он был или плохим, но это наш отец.

— Согласен, — с явным облегчением вздохнул Бадрис, такое простое предложение его вполне устроило.

— Странно это все... — медленно произнес Лорс, вглядываясь в лица братьев, которые были ему фактически чужими людьми. Более того — соперниками и врагами! — Мы когда-нибудь собирались все вместе?

— Только когда ты был совсем мелким, — сказал Тар. Взяв чашу в ладонь, он покрутил ее. Несколько красных капель вина пролились, скользнули по руке Первого принца и упали на пол. Оставив на камнях темные пятна, так похожие на кровь. — Пухлый, розовощекий малыш, который только начал ходить. Тибер и Харус уже доводили воспитателей до исступления.

— Еще бы, — вставил Тибер. — Ведь нами верховодил Первый принц.

— А потом все как-то завертелась, — глухо продолжил Тар, проигнорировав его слова, — началось это глупое соперничество между императрицами. Постепенно ставшее настоящей враждой.

— Причина? Ищи ее в зеркале, братец, — то ли усмехнулся, то ли оскалился Тибер, продемонстрировав ровный ряд зубов и острые клыки. — Ты был слишком идеален. Гениальный одаренный, талантливый полководец, прирожденный лидер... Я бы продолжил, да боюсь, что ты лопнешь от гордости.

— Спорно. Все мои победы принадлежат старому Нарту, а не мне.

— Но толпа думала иначе. А кто станет спорить с толпой? Братец, таких дураков практически нет — не выживают. Да и не приписывай покойному Лорду Стратегу лишнее. Я помню как он орал, когда ты не стал запираться в Эншае, а выдвинулся с одним легионом навстречу астшанской армии. И разбил ее, подловив на переправе! Двенадцатилетний сопляк, едва взявший пятую ступень. Нет, братец, ты больше прочих подходил в наследники трона. А наш Старик уже был стариком. Даже удивительно, что он прокашлял столько лет. Все мы сыновья императора, но наши матери — императрицы. И каждая из них хочет увидеть на троне свое дитя. Так началось соперничество, так пришла вражда.

— Нет родственных связей в семье правителя, — тихо пробормотал Лорс.

— Какая мудрая мысль, — вновь ухмыльнулся Тибер. — И от кого? Не ожидал! За это надо выпить!

— Мне кажется или поминальная ночь превращается в банальную пьянку? — отстраненно заметил Харус, стараясь не смотреть на братьев, а особенно на Тара.

Признание матери, Второй императрицы, разделило всю его жизнь на до и после. Поставив перед тяжелым выбором между верностью матери и старшему брату. И выхода решить все миром он не видел. Только не теперь, когда отец-император мертв.

Что бы там Тар не говорил про отца, презрительно обзывая его стариком, тот был единственной весомой силой, с мнением которой он считался. А теперь...

Тар Валлон никогда не простит предательства. Особенно предательства Второй императрицы. Стоит ему стать императором, и он сделает все, чтобы докопаться до правды о гибели своей матери.

Этого нельзя допустить!

Харус прикрыл глаза. Все слишком запуталось. Остается надежда, что Тар ошибается, рассчитывая на завещание императора, которое даст ему сразу шестнадцать голосов в Палате Власти. И, вполне возможно, сделает императором, если никто из принцев не сможет набрать пятьдесят голосов после четвертого голосования.

Все любят победителей. Если превосходство Первого принца в количестве голосов станет очевидным, или голосование затянется до последнего четвертого заседания, многие колеблющиеся перейдут на его сторону. К тому же в дело вступит право последней воли императора — новым императором станет тот, кого назвали в завещании.

Но если этого не произойдет... откроются другие, более приемлемые варианты.

— Почему же банальную, братец. Скорее в общеимперскую, — хихикнул Тибер, с трудом поднося ко рту горлышко объемистой бутыли. Не хотите пить за нашу славную семью — выпьем, как гласит обычай, за нашего отца. За тебя Старик! — провозгласил он, сделав добрый глоток из бутыли. А затем не сдерживаясь рыгнул, вызывая осуждающие взгляды со стороны остальных принцев. На них, как на взгляды, так и на принцев, Тиберу Валлону было наплевать с самой высокой башни императорского дворца. Поэтому он рыгнул еще раз.

— Легкой дороги, Старик, — гася конфликт, поддержал брата Тар, осушив чашу. Кривлянья Тибера он всегда воспринимал как обычную защитную реакцию. Бычья жаба при опасности раздувается, что бы казаться большой и грозной, а Тибер пускает в ход колкости.

— Прощай отец. Гехан Третий, Яростный Вихрь, — произнес Лорс с несколько наигранным пафосом.

— Счастливого перерождения, отец, — добавил Харус.

— Легкой дороги, — глухо закончил Бадрис. — Империя оплакивает твою смерть, и будет помнить.

Тибер явно хотел добавить к поминальным тостам что-то скабрезное, но наткнулся на очередной внимательный взгляд Первого принца и просто молча приложился к бутылке.

Более не было произнесено ни слова. В полном молчании братья, соперники и враги встретили рассвет. Еще не зная, но догадываясь, что это первое совместное времяпрепровождение станет единственным, а для многих последним.

Глава 2

Пути сплетают нити

Оказавшись в своих комнатах, Сетт ати Унсан с облегчением сбросил с плеч роскошный, но слишком тяжелый парадный плащ касты Призывающих.

Наконец-то все закончилось!

Если изначально посланник Астшана считал свое приглашение на траурные церемонии хорошим знаком. То на третий день бесконечных и невообразимо скучных ритуалов стал подозревать в этом изощренное издевательство. Происки недругов, которые решили не страдать в одиночестве.

К тому же на траурные церемонии пригласили не только его, но и представителя Белых жрецов. С одной стороны хорошо — они страдали вместе. А с другой...

— Белые стали слишком активны. Мне начинает казаться, что они сами организовали нападение на свой храм, — хмуро пробормотал он.

Хоть с последней войны прошло много лет, астшанцев в империи, мягко говоря, не любили. Было за что. Тут Сет ати Унсан жителей империи даже в чем-то понимал. Правление Великого дома Сенхар вышло кровавым. Если в самом Астшане одержимых и искаженных держали в жестких рамках, то во время войны они отыгрывались за все, выплескивая на врага всю ненависть запертых в жалкие телесные оболочки существ с нижних планов. Империя Арвон познала это сполна.

Пусть Великий дом Сенхар свергнут и уничтожен. Но его кровавое наследие нескоро забудется, отравляя и так не слишком теплые отношения между двумя кусками Первой империи.

Но и с Белыми жрецами у Арвона старая вражда. Одаренным, а именно они правят империей, сложно смириться с теми, кто считает их проклятыми и требует полного подчинения. Разумеется, на благо простым людям... в белых рясах.

И все же, отношение к Белым в империи после мятежа Первой императрицы постепенно менялось. То, что простонародье смотрело им в рот, неудивительно. Да и не так опасно. А вот явные заигрывания некоторых кланов, в том числе и клана Вэйр, а значит Красного двора, вызывали определенные опасения.

Хорошо, если это только хитрость в борьбе за трон императора. А вот если за этим последует полноценный союз империи и Белых, то Астшану не поздоровится.

Его родина может если не с легкостью, то на равных воевать с империей или Белыми, объявившими очередной Очистительный поход. Но не с двумя противниками сразу!

— Как все прошло?

Сетт обернулся, его дочь Эльгери обладала феноменальным умением передвигаться совершенно бесшумно и незаметно, словно тень. Вот и сейчас он не заметил, как она подошла.

— Затянуто, нудно и до невозможности скучно, — односложно отозвался он. — А что у тебя? Дело с нашим принцем решено?

Вместо ответа Эльгери состроила недовольную гримасу, но утвердительно кивнула.

— За возможность шагнуть на новую боевую ступень, пусть и временно, он готов продать душу.

Затея отца астшанке не нравилась. Но вместе с тем она не могла отрицать того факта, что план имеет все шансы на успех.

— Хорошо, — облегченно вздохнул Сет ати Унсан.

Брак его дочери с будущим императором станет тонкой ниточкой, связавшей Арвон с Астшаном. Но новый сладкий дурман, способный не только дарить радость, но и временно усиливать исток одаренного, превратит эту ниточку в цепь. Крепкую! Надежную!

Стоит ли говорить, во что тогда превратится сам будущий император?

Дом Унсан достоин править не только Арвоном, но и Астшаном. Вновь объединив некогда единое! И тогда белым святошам не поздоровится!

* * *

После пожара некогда прекрасный храм напоминал лишь свое жалкое подобие. Каменный скелет обгоревших стен с пустыми глазницами окон. Величественные шпили со всевидящим оком Пресветлого рухнули. Их остатки до сих пор так и не убрали с площади. Главный молитвенный зал был завален мусором из камней кладки, обломков роскошного убранства, лопнувших витражей, рухнувших обгоревших балок и остатков крыши.

Но храм — это всего лишь бренное тело. Самое главное — бессмертная душа. И душа храма в виде священного первородного огня горела также ярко как всегда.

После пожара стайки ворон облюбовала верхушки башен, с которых в высь не так давно рвались шпили. И теперь птицы гордо поглядывали с высоты на окрестности, периодически нарушая покой столицы своим противным карканьем.

Заметив внизу любопытный блеск, одна из таких ворон поспешила покинуть свой пост на чудом уцелевшей балке треснувшего от жара колокола и сорвалась вниз. Лететь сразу к блестящей вещице умная птица не стала. Сделала круг. Убедилась в безопасности, и только затем приземлилась на поваленную половину треснувшей от жара колонны.

Блеском этим была монета. Хорошенький серебряный саор, каким-то образом попавший в храм явно после пожара, лежал себе на наспех очищенных камнях пола.

Перелетев с колонны на пол, ворона недоверчиво покосилась на монету. Перешагнула с лапы на лапу. Подошла ближе... и в тот же миг ее охватило пламя. Хлопая сгорающими крыльями, ворона заметалась по полу, эхо от ее отчаянного карканья вознеслось в небо. Ее более удачливые товарки подхватили этот крик, испуганно сорвались с верхушек башен и долго кружились над городом, не решаясь вернуться.

— Проклятые птицы, — с нескрываемым отвращением пробормотал брат Анато, возвращаясь к молитве. Смиренно стоя на коленях перед священным пламенем, старый священник неистово перебирал отполированные до блеска костяшки четок из солнечного камня, что в таком обилии добывался на берегах Соленого моря.

Слова молитвы срывались с его губ самостоятельно, не мешая и даже помогая обдумывать сложившуюся ситуацию.

Император мертв! Проклятье настигло проклятого. Хорошо, что это произошло. И одновременно с этим плохо. Слишком рано! Слишком внезапно! Да еще в момент великих потрясений, когда не ведающие Его света посмели напасть и осквернить Его храм.

Но даже в этом Анато видел пользу и знак благоволения. Пресветлый, в мудрости своей, посылает ему испытание. Значит, считает достойным!

Да, начинать приходиться слишком рано, в спешке. Да еще и это внезапное нападение недобитков проклятой императрицы стоило ему одного из двух предвестников, не считая погибших флагеллянтов. Но тянуть нельзя. Нужно ударить сейчас, пока очередной, не знающий света истиной веры император не взошел на престол.

Империя Арвон нуждается в спасении и очищении. И если понадобиться — в очищении огнем! Будет кровь, будет боль, но души жителей Арвона очистятся от яда Вечного Предателя, именуемого магией, и придут к свету. А тех, кто не придет к свету сам, приведут братья-наказующие, чтобы сжечь в пламени костров их земные тела, но очистить души!

Ничто не приходит в мир без крови и боли. Даже если потомки проклянут его имя, он не изменит пути. Иногда ради торжества истиной веры приходиться идти на преступления. Но это его грех, его вина. И он ответит за нее перед Пресветлым, когда придет время.

Пути Пресветлого неисповедимы. Зло сегодня может обернуться благом завтра.

За его спиной выросла бесшумная тень предвестника. Высокий широкоплечий карающий клинок церкви горой возвышался над братом Анато, но был послушен словно преданный пес. Годы обучения, ритуалов и эликсиров делали свое дело, создавая из наиболее перспективных одаренных воинов, которые способны на равных биться с мастерами империи и тварями, порожденными извращенной фантазией касты Призывающих Великих домов Астшана.

— Сообщение! — голос предвестника был тих и гулок. На плечо Анато лег свиток. Развернув его, белый жрец некоторое время вчитывался в сухие строчки послания. А затем кивнул чему-то своему.

— Начинайте подготовку, — не поворачивая головы, холодно приказал он предвестнику.

Сколько новых грехов на его и так проклятую даром магии душу. Но Пресветлый милостив. Он простит. А если нет... то нет.

Пусть его душа падет в бездну! Главное — это торжество света. Единого и всеблагого!

— Только ради вящей славы Твоей. Ради воли Твоей. Ради всеобщего блага и торжества вечного света беру на себя этот тяжкий грех, — в неистовом исступлении прошептал брат Анато, заканчивая молитву.

* * *

— Уже лучше, — констатировала Сейлан, внимательно изучая состояние отравленного сына.

На слова матери Харус только болезненно скривился. И не потому что ему было действительно больно. Потерявшее слишком много веса тело стало слишком слабым и легким. Чужим. Но боль тела можно перетерпеть. Чем он хуже своего старшего брата? Просто вся эта история ему не нравилась.

Он никогда не рвался к власти. Она была ему просто неинтересна. А теперь вынужден обманывать, хитрить и предавать.

Открывшаяся правда о событиях мятежа Первой императрицы и роли его матери сделали из Харуса еще одного игрока в борьбе за ненужную лично ему корону.

Точно он не знал, но подозревал, что в этом и состоял план его матери. Именно поэтому она столько лет таилась, не оспаривая долгое заточение в стенах Оранжевого двора. Потакала всем его далеким от борьбы за власть увлечениям.

И ждала...

Ждала того момента, когда нелицеприятная правда поставит его перед выбором — мать или верность сводному старшему брату. Хотя, какой тут может быть выбор?

— Неприятно осознавать, что все мои страдания были зря, — признался он в приливе не свойственного откровения.

Смерть императора затмила все, сделав спектакль с отравлением не нужным. Даже лишним. Но переигрывать было поздно, а потому умирающему от яда Второму принцу пришлось быстро выздоравливать и восстанавливаться.

Сейлан попыталась погладить сына по голове, но Харус отстранился. Даже сделав выбор в пользу матери, он не мог ее вот так просто простить. Понять — возможно, но не простить!

И все же, где-то в глубине души Харус, сам того толком не осознавая, восхищался хитростью и изворотливостью матери. Ведь и Тар не подозревал Вторую императрицу. Все его внимание сфокусировалось на отце, Лиаре и Медее. Нет, Третья и Четвертая императрицы виновны, но про участие Второй первый принц даже не догадывается.

Зря многие забыли, что императрица Сейлан до замужества носила фамилию Адрас. Ох, зря!

Род этот не был особо известен. Да и силой не отличался... на первый взгляд. Обычные лары — их в империи не счесть. И мало кто знал, что богатствам рода Адрас мог позавидовать иной клан. Да и с силой не все так однозначно. Острова Китов, которыми многочисленные ветви рода Адрас правил практически самовластно, ни разу небыли завоеваны. Многие пытались, но род Адрас всегда славился своими одаренными школы воды. И имел небольшой, но довольно сильный и зубастый флот.

При желании род давно мог стать двухцветным кланом, войдя в правящую элиту империи. Но зачем? Оставаясь вроде бы в стороне, он и так держал руку на пульсе империи.

— Я вот думаю, а так ли случайно ты оказалась в свите Первой императрицы? — поинтересовался Харус, смерив мать задумчивым взглядом. Про постель императора он добавлять не стал. Если первое не было случайностью, то и второе — тонкий расчет с заделом на будущее.

Этот самый "задел" он каждый день видит в зеркале.

— Ты наконец-то вырос и начал задавать правильные вопросы, — довольно холодно заметила Сейлан. — Но зачем спрашивать, если тебе известен ответ?

Уже на выходе, проводив задумчивым взглядом проскользнувшую в покои сына Нею, вернейшую наперсницу и любовницу Харуса, Сейлан только довольно улыбнулась.

В одном ее сын не прав. План был хороший. А со смертью Гехана стал и вовсе замечательным.

Она добилась главного — Харус стряхнул с себя сонливость сибаритства и возни с бесконечными рунными цепочками, магемами и печатями. Стал действовать, в том числе и против нее. Можно подумать она не знает по чьему приказу Нея с таким старанием выискивает всю доступную информацию по последним действиям рода Адрас. Но море умеет хранить тайны, пряча их в глубине под толщей вод.

Ее сын наконец-то постепенно становился тем, кем и должен стать. Император, это не просто титул — это судьба!

А его гнев и даже ненависть... пусть ненавидит, лишь бы правил.

* * *

— Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность возложена на каждого члена нашей семьи. Любая мелочь может повлиять на выбор Палат Власти. Поэтому твое поведение в эти дни должно быть идеальным. Забудь про свои шумные пьянки, гулящих девок и...

Нудная нотация продолжалась добрые полчаса, заставив Тибера порядком заскучать. Чего-то подобного следовало ожидать. Поэтому он и не особо обрадовался очередному вызову от матери. Хотя втайне все же надеялся...

На что? Наивный глупец! Она никогда тебя не примет. Ты для нее пустое место, фактор вечного раздражения, напоминание о неудаче. Хорошее твое поведение или плохое, здоров ты или подыхаешь — ей все равно, главное чтобы это не вредило ее любимому Лорсу и планам Красного двора.

Тибер отлично это знал и давно уже смирился. И сам не понимал, почему в нем все еще живет эта глупая надежда.

— Свободен!

Величественный взмах руки и его словно слугу отсылают прочь.

Для разнообразия в этот раз он сдержался. Не стал хлопать дверью или демонстративно оскорблять кого-то из ранних посетителей матери.

После смерти императора в Красный двор зачастили лаэры и наиболее влиятельные лары. Одни с заверениями своей полной поддержки и преданности, другие с целью заполучить свой вкусный кусок. Или хотя бы обещание этого куска.

В последние годы именно в будуарах императриц делалась большая политика... Будь она проклята.

Покои младшего брата располагались совсем рядом с комнатами матери. Встав перед ними, Тибер задумчиво покачнулся с пятки на носок. Как это всегда бывало после разговоров с матерью, ему захотелось сделать какую-нибудь гадость ближнему. А кто может быть ближе единоутробного брата?

Правда придется как-то преодолеть препятствие в виде двух клановых головорезов, что стоят у дверей.

Словно прочитав мысли принца, стражники в цветах клана Вэйр слегка напряглись.

— Ладно, живите, — отмахнулся Третий принц. Резко развернувшись на каблуках, он зашагал прочь в дальнее крыло, где и располагались выделенные ему покои.

Надо признать, с покоями его не обидели. Роскошно обставленные комнаты, как у всех прочих принцев, были таких размеров, что ночью без источников света в них можно было заблудиться. Но какими же чужими, пустыми и неуютными они казались Тиберу.

Что толку в богатстве и роскоши, если ты всеми презираемый принц-калека? Позор Красного двора. Пятно на величественном фамильном древе императорской семьи. И всем, даже собственной матери, на тебя плевать. И что с того, что это не твоя вина?

Насчет "всем наплевать" Тибер все же поторопился. Его возвращение не осталось незамеченным. Стоило принцу зайти в спальню, как из-под кровати выбрался одноглазый щенок и с радостным визгом бросился к нему.

Тибер почувствовал внезапный прилив тепла. Хорошо, когда тебя хоть кто-то ждет. Пусть это всего лишь собака.

— Скучал по мне, обжора? — Сев прямо на пол, он позволил щенку облизать лицо. Крепко его обнял, зарываясь носом в шерсть.

— В этом мире настоящая любовь и верность есть только у собак. А с другой стороны, — отстранившись, повеселевший принц подмигнул щенку, — никто мне теперь не помешает хорошенько так напиться. Или приударить за красоткой. Хм... — он задумчиво потеребил черные волосы. — И что выбрать?

* * *

Карты знают все. В картах открывается правда. А тот, кто знает, как правильно разложить пасьянс — меняет мир.

Внимательно изучив сложившуюся картинку, тонкие пальцы добавили в игру еще несколько карт. А затем изменили расклад.

Хранитель Секретов сменил ряд, встав на одну ступеньку с Королевой Чаш и Куртизанкой. Мастер сбросил все маски и вступил в игру, чтобы на равных с Воином и Вором карабкается к вершине.

Скромная карта Ключника легла в вершину пирамиды, сменив Императора, но это временная мера и судьба хранителя ключей предрешена. Слепой Поводырь готовится открыть двери, которые не стоит открывать, но ему нужны ключи.

На четвертую линию к Огненной Розе легла карта Повешенного и карта Меча. Обе на первый взгляд незначительны, но все же влияют на расклад больше прочих карт, оставленных в колоде.

Шут и Демон все так же неразлучны.

Но какую же игру ведет этот хитрый шут? И не разгадал ли он Демона?

В любом случае это будет интересная партия.

Глава 3

Предупрежден — вооружен

— Наконец-то этот парад лицемерия закончился, — пробормотал Тар, не без удовольствия покидая императорский дворец.

Выбравшись на площадь, примыкающую к дворцовому парку, он оглядел представительную вереницу паланкинов. Именно их, а не роскошные двухколесные повозки, предпочитали некоторые особо старомодные лаэры. Впрочем, и сами повозки напоминали те же выросшие в размерах паланкины, к которым приделали колеса, тоже присутствовали в изобилии.

С самого утра императорский дворец начал пустеть. Вызванное трауром по императору вынужденное перемирие подходило к концу. А борьба за власть только начиналась. Красный двор, Синий, императрицы и принцы — все стремились покинуть этот обширный, помпезный, но неуютный комплекс строений, называющихся императорским дворцом. А многие явно задумывались о том, чтобы покинуть Белый город. Да и вообще столицу, укрепившись в загородных поместьях и резиденциях. Как своих дворов, так и союзных кланов. Слишком уязвимыми они себя чувствовали в столице.

Но каждый из них тешил себя мыслью скоро вернуться в императорский дворец, но уже в качестве нового хозяина, владыки — императора Арвона.

"Мечтатели... — отстраненно подумал Тар, наблюдая за отбытием экипажей Красного двора. — Глупые, наивные мечтатели".

Близилось первое заседание Палаты Власти. Именно на нем вскроют завещание и объявят последнюю волю императора. Затем начнется голосование. Последняя воля императора важна и дает шестнадцать голосов, но новым императором станет тот, кто наберет больше половины голосов, а не жалкие шестнадцать.

Если первое голосование ничего не даст, а так чаще всего и бывало, новое голосование будет назначено через десять дней. Если и второе голосование не поможет, еще через десять дней последует третье, а за ним четвертое. И только в том случае, если Палата Власти не сможет определиться с выбором за четыре заседания, в силу вступит "право последней воли императора" и императором станет принц, указанный в завещании.

Считалось, что сложная система выборов позволяет учесть интересы кланов. Заставляет их договариваться между собой. Либо мириться с выбором, сделанным императором. А договоренности куда лучше войны за престол. Война Знати тому подтверждение. Тогда не было правила последней воли императора, а договориться через выборы не удалось.

Но Тар не строил иллюзий. Мирный переход власти вовсе не означает бескровный. Кровь будет. И ее будет много. Она уже льется. Нападение обезумевшей толпы, когда он вернулся в город. Ночное нападение на Зеленый двор, когда погиб старый Нарт. Атака остатков Второго Крепкого на храм Белых Жрецов. Вот только несколько эпизодов скрытой, но вместе с тем кровавой возни за престол.

О поражении думать не хотелось. За свою жизнь он не особо опасался. Скорее всего, его просто сошлют обратно на Скалу. Но о мести придется забыть.

А забывать не хотелось.

Все это время он старался держаться подальше от зловонной кучи, именуемой политика империи Арвон, но придется нырять в нее с головой. Хотя бы из-за внезапно обретенной жены и сына.

"Проклятый Старик все предусмотрел! — зло подумал он, спускаясь по ступенькам широкой лестницы. — Даже это! Прах разнесен ветром, но его дух продолжает искусно дергать за ниточки".

Украшенная зеленым шелком и гербом в виде пробитой белым мечом головы дракона повозка дожидалась Первого принца чуть в стороне. Рядом с зеленой стеной кустарника и дорожкой в парк. Поводья крепко держал бессменный Родерик Тегн. Соленый клинок с "Императрицы Имсаль" обжился в свите принца, конкурируя с Одноглазом за место возницы Тара Валлона в поездках. Повозку охраняла четверка исканцев во главе с Драгором. Командир наемников был собран, буравя взглядом слуг одноцветных дворов, словно злейших врагов. Он не забыл и не простил недавние потери его небольшого отряда. И точно знал, что убийц в Зеленый двор отправил кто-то из спешно убывающих из императорского дворца людей.

— Подожди! — окрик догнал Тара, когда он подошел исканцам.

Недоуменно оглянувшись, он заметил, как по ступеням парадной лестницы спешно спускается, почти бежит, Кесс Родор.

За эти несколько дней, прошедших после смерти Гехана Третьего, глава Палаты Теней казалось постарел разом на десяток лет.

"А ведь он немногим младше отца", — подумал принц, глядя на ставшие практически седыми волосы правой руки императора... бывшего императора.

— У тебя проблемы, Тар, — тихо сообщил Кесс. Прихватив Первого принца за локоть, он ловко утянул его на боковую тропинку императорского парка. — Дорг Хромец все еще прячется в подземельях Зеленого Двора? — то ли спросил, то ли обвиняюще бросил глава Теней. — Не делай такое удивленное лицо, у тебя это очень плохо получается. Неужели ты думаешь, что я не знаю про тайный ход в подземелье Зеленого двора. В нем можно спрятать не то что отряд, а маленькую армию.

Пытаясь выиграть время для подбора ответа, Тар медленно огляделся. Не удовлетворившись тропинкой, Кесс Родор затащил его в какой-то закуток, надежно спрятанный среди высоких кустов. Не иначе место для тайных любовных свиданий. Даже единственный вход, ведущий на парковую дорожку надежно спрятан за переплетением зеленых ветвей.

— Даже если допустить... Заметь! Только допустить, что ты прав, — осторожно ответил он, наставительно воздел вверх палец. Как любит говорить Одноглаз — отрицай все, даже если тебя уже ведут на эшафот. — Старик обещал всем мятежникам прощение.

Кесс поморщился. Равнодушное "старик" звучало как оскорбление. Даже внезапная смерть не заставила Первого принца простить отца. Но и мятеж императрицы Имсаль был вещью недопустимой, непростительной. А последствия восстания сторонников Зеленого двора продолжают сказываться даже спустя долгие годы после ее смерти.

— Не прощение, а замену смертной казни высылкой на Скалу, — спешно поправил он принца. Высылка на Скалу для мятежников была равносильна отправкой к своим. Много уцелевших сторонников Первой императрицы нашли прибежище в Забытых землях. Некоторые сами стремились туда попасть. — И такой указ действительно есть среди его рабочих бумаг, — подтвердил он, с нетерпением поглядывая в сторону выхода. Не потому что кого-то ждал. Просто дел во дворце, да и в целом в столице прибавилось, а времени все так же не хватало. А он еще вынужден тратить его на тугодумов принцев. — Вот только Гехан не успел его подписать. А значит для имперского правосудия Дорг Хромец и остальные легионеры Второго Крепкого все еще опасные мятежники. И не мне тебе напоминать, что помощь мятежникам приравнивается к участию в мятеже. Так что поостерегись. В преддверье первого голосования твоим врагам нужен только повод.

— Почему ты мне помогаешь?

Глава Палаты Теней никогда не выказывал предпочтения ни одному из принцев. Кто-то даже считал его тайной силой, объединившей множество неопределившихся голосов из родов, обладающих правом направлять своего представителя в Палаты Власти.

Тар подозревал, что это слухи, и не более того. Но кто знает?

— Потому что одна известная тебе императрица является еще и моей племянницей, если ты не забыл, — нахмурился Кесс, поигрывая желваками. — Но только поэтому! Кстати, все бумаги, касательно ее брака также находятся у меня.

А вот это было интересно. В империи бумагам привыкли верить больше, чем словам. Даже объяви они завтра с Милевой о заключенном браке и о том, что Рантор является внуком императора, а не сыном, им бы поверили, но тут же потребовали красивую бумагу с подписью императора и печатью. Не затем, чтобы проверить справедливость сказанного, а в надежде, что данной бумаги нет и это можно как-то использовать в начавшейся игре.

— А одна из копий завещания отца тоже у тебя?

— Все возможно, — уклонился от ответа Кесс, тем самым дав ответ.

Что-то подобное следовало предположить. Ведь Кесс Родор был единственным другом почившего императора, входившим в состав Палаты Власти. Возможно, просто единственным другом. Последним и единственным.

— И что в нем?

— Узнаешь во время первого голосования в Палате Власти, — осадил принца Кесс. Симпатии и антипатии — это ничто! Есть только долг перед империей. Наследием его друга. К тому же он дал Гехану слово, а свое слово глава Теней привык держать. — Меньше думай о завещании и больше, о неопределившихся голосах. И помни, что в борьбе за трон родственные связи ничего не значат.

— Родственные связи? Я так и не понял значения этого слова.

— Будь осторожен и увеличь свою охрану, — посоветовал глава Теней. — Твоих исканцев слишком мало.

— Скоро в город придет груз с "Императрицы". С грузом прибудет капитан Моран и три десятка соленых клинков.

— Уже что-то, — согласился глава Теней.

Пять десятков бойцов не самых высоких ступеней мастерства, не так много. Иной род, что уж говорить о кланах, мог выставить столько же бойцов. И ступени у них будут куда выше, чем у соленых клинков и наемников. Но с ними не будет Первого принца, а в Зеленом дворе он будет.

— Надеюсь, твои тени присмотрят за Милевой и Рантором.

Ответом ему стал выразительный взгляд в котором так и читалось сомнение в умственных способностях Первого принца.

— Я выделил племяннице лучших людей, — все же пояснил Кесс. Их родственные связи с Милевой были несколько более запутаны. Но потерявший всех родственников во время Войны Знати, вторжения астшанцев и Восстания Ярости глава Палаты Теней привык считать Пятую императрицу племянницей.

— Что-то я не заметил их, когда на меня покушались, — проворчал Тар, ничуть не сомневаясь, что все детали покушения глава теней получил из первых рук.

Память о трех убийцах высоких рангов, атаковавших его прямо в Желтом дворе, была все еще свежа.

— Много ты знаешь, — поморщился Кесс. — В тот день я потерял двух своих лучших теней. И узнал про нападение, когда все закончилось.

Еще одна интересная новость. Тар припомнил обстоятельства того дня. Они с Милевой мирно беседовали на крыше, когда он почувствовал приближение опасности. А именно, близкую смерть одаренного. Тогда он решил, что это был кто-то из людей Милевы. А выходит, погибли императорские Тени?

Кто бы не отправил убийц, он очень рисковал. Тар отлично знал характер Кесса Родора. За убийство своих людей он обязательно отомстит. А организатора покушения будет искать очень тщательно. У Тара даже возникли сомнения, усердствовал бы так Кесс, если бы покушение удалось, но его люди остались живы?

— Дядя Кесс, братец Тар? — раздалось за их спинами. Разведя сомкнутые ветви восточного плюща и акации, в укрытую от чужих глаз зеленую беседку заглянул Тибер. Одежда третьего принца была всклочена. А легкий, но устойчивый запах крепкого вина, говорил о том, что свой день он начал с традиционного кубка. Впрочем, когда Тибер Валлон ограничивался одним единственным кубком? — Я думал отдохнуть в теньке. А то нога, зараза, разболелась. А тут вы шепчетесь по кустам, словно влюбленная парочка. Зная братца, это точно не любовное свидание.

Про Кесса Тибер ничего не сказал, что вполне можно было посчитать скрытым намеком и оскорблением, но глава Теней не обратил на это ни малейшего внимания. Вступать в словесную дуэль с Тибером — заранее обречь себя на поражение. Острый язык был главным и любимым оружием Третьего принца. Владел он им в совершенстве, куда там иным мастерам с их техниками.

— Строим заговоры по захвату власти в империи — усмехнулся Кесс Родор, машинально опустив руку на рукоять меча. Не столько из-за возможной угрозы, сколько по привычке. Стараясь перевести все в шутку, он все же мысленно клял себя за невнимательность, прикидывая, что именно мог услышать Третий принц.

Сомнительно, что Тибер поспешит с рассказом к брату или матери. Красный двор он, мягко говоря, недолюбливал. А вот разоткровенничаться с собутыльниками или шлюхами — это всегда пожалуйста. Любая тайна, которую узнавал Тибер, с легкостью становилась известна всей столице.

— Заговоры, — поморщился Тибер. — Какая скука! В этом прекрасном городе заговоры не строят — ими живут... А ведь я надеялся, что хоть ты не подвержен этой заразе, старший братец, — неискренне посетовал он, ткнув пальцем в сторону Тара, и присев на мраморную скамью.

Тар не ответил. Он заранее почувствовал приближение своего младшего брата, но не обратил на это ни малейшего внимания. Тибер уже давно сделался его тенью. А разговор? Тар точно знал, что Тибер слышал почти все последние слова. Но отлично понимал, что это знание тот прибережет для себя. А не побежит делиться услышанным с матерью и Красным двором.

Принц-калека всегда был бельмом на глазу, напоминанием Третьей императрице о двойной неудаче. Она так стремилась родить второго принца, что ускорила рождение Тибера, когда у императрицы Сейлан начались схватки. В результате Тибер все равно родился на час позже Харуса, но при этом получил искалеченное тело и поврежденный исток. Первое еще можно было пережить, сильному одаренному позволительно быть калекой, но второе сделало его настоящий парией в глазах матери и всего Красного двора. Все усугубилось с появлением через два года Лорса, ставшего четвертым принцем. Так что родственников своих Третий принц, мягко говоря, не любил. Даже тихо ненавидел. Да и воспитывался по большей части в Зеленом дворе.

Разболтать же тайну по пьяни Тибер мог, но только не во вред себе. А победа Красного двора, явно не входила в его планы.

— На этом закончим. — С появлением Третьего принца красноречие лаэра Кесса Родора увяло и он не стал дальше развивать тему. Он сделал для Тара все что мог, а дальше пусть Первый принц думает сам.

Ему не нравилось присутствие в столице остатков мятежного легиона. Но раз его друг Гехан незадолго до смерти решил простить легата Дорга по прозвищу Хромец и его людей, то он исполнит эту последнюю волю, даже если она не была оформлена в виде эдикта.

— Ваши Высочества. — Короткий поклон и глава Палаты Теней исчез среди кустов цветущей акации.

— Тот, кто хочет остаться в стороне, получит со всех сторон, — небрежно обронил Тибер, когда они с Таром остались вдвоем. — Ты возвращаешься в Зеленый двор или укроешься в более спокойном месте?

— Зеленый двор, — кивнул Тар. — Я не привык бегать. Ты со мной?

Не то чтобы компания младшего брата была ему нужна или интересна. Но он смутно догадывался, что его желание или нежелание тут мало что решает.

— Пожалуй, я с тобой, — согласился Тибер. — Не хочу оставаться в этом мертвом дворце. Надеюсь красотка Кэра все еще в поместье? Ты ведь не отправил ее подальше с очередным заданием? Не против, если я за ней приударю? Сам не пользуешься, так хоть другим дай попытаться. Хотя, зачем мне твое разрешение?

— Не обижай мою ученицу, — в который уже раз осадил Тибера Тар.

— Твоя ученица, мой слепой братец, сама обидит кого хочешь, — наставительно произнес тот. — По первому твоему приказу. Или вовсе без приказа. Волчица. Пусть и премиленькая.

— Я серьезно, Тибер. Или мы станем врагами.

— Весомый довод, — согласился Третий принц. — А если у меня серьезные намерения?

— Где ты и где серьезность?

— Злой ты, братец, Хорошо, зайдем с другой стороны. Если сама Кэра захочет принять мои ухаживания, ты ведь не будешь мешать будущему счастью, — Тибер выпятил тощую грудь, став похожим на бойцового петуха, — своей любимой ученицы и не менее любимого младшего брата?

Тар почувствовал, что от этого неудержимого потока слов у него начинает болеть голова, и решил согласиться. Все равно его запрет Тибера не остановит, только раззадорит.

Авторитетов для принца-калеки не существовало, как и границ.

— Хорошо. Если она примет твои ухаживания, можешь ухаживать. Но если ты ее обидишь... ты понял.

— Братец! Я знал, что ты нас благословишь! — притворно всхлипнув, Тибер попытался упасть старшему брату на грудь, но был остановлен строгим замечанием Тара.

— Хватит отыгрывать шута...

Глуповатая улыбка оставила лицо Третьего принца, словно слетевшая маска.

— Шуту проще выжить, мой грозный брат, — вздохнул Тибер. — А это немало. Выживший, в отличие от мертвеца, все еще может победить.

Глава 4

Охота только началась...

— Как думаешь, какие у тебя шансы? — внезапно спросил Тибер, когда украшенная зеленым шелком повозка миновала мост через Малый канал, отделивший императорский дворец от Белого города, точно так же как канал, прозванный Большим, отделял Белый город от остальной столицы. — Не делай такое удивленное лицо, братец. У тебя это плохо получается, — серьезно заметил Третий принц, случайно или специально повторяя недавнее замечание Кесса Родора. С его лица ушла напускная веселость, а глаза блестели не только от выпитого вина. Да и было его сегодня не то чтобы много.

— Все зависит от последней воли старика, — пожал плечами Тар, с интересом изучая резкую перемену в поведении брата. — Он всегда любил оставлять за собой последнее слово. — Губы старшего из принцев исказились в усмешке. — Даже его смерть не стала исключением из этого правила. Если он выбрал Лорса или Бадриса, то все плохо.

— Для тебя или для них? — с ехидцей уточнил Тибер, проведя ладонью по своим густым волосам, цвета воронова крыла.

— Для империи.

— С каких это пор тебя стала интересовать эта империя? Я думал, что тебе наплевать на все с вершины твоей Скалы?

— Мне все еще наплевать. Все чего я хотел изначально — узнать правду о смерти матери...

— И отомстить, — вставил Тибер. Потирая свою покалеченную ногу, он совершенно не замечал, что на чистом прежде светло-синем шелке остаются черные следы от его любимых ягод чель, в соке которых вновь были измазаны его пальцы. А если и замечал, то когда его волновали такие мелочи, как пятна на штанах?

— Для начала мне достаточно было просто правды, — сказал Тар. — А месть... я ждал столько лет. Могу подождать еще немного... Но они ведь не унимаются! Наемных убийц я еще могу простить. Эти постоянные покушения только бодрят, заставляя всегда быть на стороже. Но они посмели напасть на мой дом, сожгли Зал Предков с поминальной табличкой моей матери. Убили моего старого наставника и друга. И мою собаку они тоже убили!

Тибер мрачно ухмыльнулся, обнажив белые зубы.

— Старый Молчун сам мог убить кого угодно. Скольких они с Нартом забрали в ту ночь? Но да, с нападением на поместье это они зря, — поспешно согласился он, заметив, что в черных глазах брата появилась яркая искра первородного пламени нижних планов. Впрочем, это могло ему только показаться, но от природы осторожный Третий принц решил не рисковать. — И все же, братец Тар, не пытайся обмануть обманщика. Все мы дети императора. В мечтах каждый из нас не раз примерял на себя эту корону и пристраивал свой зад на расколотый трон. Кстати, сидеть на нем жутко неудобно. Только одни действуют, воплощая мечты в жизнь. Другие ушли в тень. А третьи все так же просто предаются пустым мечтам.

— Даже ты хочешь стать императором?

— Разумеется, братец. Ты только представь лицо моей дорогой мамаши, дяди, да и всех остальных, если по какой-то невероятной прихоти судьбы на императорском троне уместится моя тощая задница. За такую картину не жалко заложить душу. Жаль, что это только мечты. Но кто запретит мне мечтать?.. Так что, можешь забирать все мои голоса в Палате Власти, — щедро предложил Тибер. Ухмылка на его лице стала горькой усмешкой над самим собой.

— Спасибо. Но у тебя их нет, — напомнил Тар. — Кроме своего собственного, как принца Красного двора.

— Какая разница? — Третий принц беззаботно пожал плечами. — Главное — широта жеста... Да и один голос, отданный в нужный момент, может решить очень многое. И ты зря волнуешься насчет выбора нашего отца. Уверен, что в завещании он указал тебя... Так значит ты не против, если я устрою Кэре романтическую прогулку за городом, — резво сменил он тему, возвращаясь от политики к чему-то более приятному.

— Если она не будет против, — строго напомнил Тар. Попытки Тибера ухаживать за Кэрой он находил забавными.

— Женщины могут отказать Тиберу Валлону, но они никогда не отказывают Третьему принцу, — самодовольно заметил Тибер, почесав небрежно выбритый подбородок.

Некогда полные жизни улицы Белого города были пугающе пусты. И даже довольно ранний час не оправдывал такую пустоту. Несмотря на закрытость Белого города от остальной столицы, людей здесь хватало. Императорские чиновники, чью принадлежность к одной из палат администрации всегда можно узнать по окантовке воротника длинных служебных одеяний. Многочисленные слуги, как императорского дворца, так и дворов принцев и императриц, одетые в цвета своего двора. Клановые бойцы, чье ограниченное число разрешалось вводить в Белый город только двухцветным. Стражники белого города в приметных шлемах с небольшими серебряными крыльями. Серая знать или же лары, не состоящие в кланах империи. И конечно же высокородные, как они ошибочно считают, лаэры.

Пустота городских улиц казалась такой противоестественной, что пугала. Огромный, никогда не спящий Белый город затих и присмирел, словно укрощенный зверь. Но как долго продлится это спокойствие, никто не знал.

— Крысы затаились, — с усмешкой прокомментировал эту пустоту Тибер. — А кое-кто и вовсе сегодня просто сбежит с этого тонущего корабля.

Тар не ответил, все его мысли сейчас были заняты внезапным и неожиданным предупреждением от лаэра Кесса Родора. Глава Палаты Теней знал явно больше, чем поведал Тару. В явные союзники его зачислять не стоило. Впрочем, как и считать врагом. Настоящая верность Кесса Родора всегда принадлежала только его другу и императору Гехану Третьему и империи Арвон.

Тар отлично знал, что Кесс Родор считает его угрозой империи. Небольшой. Иначе давно бы попробовал устранить. И никакие их родственные связи через Милеву тут не помогут.

Немного примерял с этой мыслью тот факт, что в таком же положении находятся все остальные принцы и императрицы.

Палата Теней стоит над схваткой, и следит, чтобы участники соблюдали установленные правила... или хотя бы не попадались на их нарушении. Но все же он его предупредил. Зачем?

— Родерик, на повороте притормози, — приказал Тар, откинув передний полог повозки в сторону. — Поедешь в Зеленый двор без меня, — сообщил он насторожившемуся Тиберу.

— Неужели у тебя есть какие-то секреты от младшего брата? — криво усмехнулся Третий принц.

— А у тебя их нет? — отозвался Тар. Достав из-под сидений повозки неприметный плащ мышиного цвета, он быстро накинул его на плечи, плотно стянув у шеи крепким шнуром. Приметные белые волосы спрятались под глубоким капюшоном.

— Ты не забыл про свою ученицу? Кэра обидится, если ты исчезнешь, ничего не объяснив, — напомнил Тибер, явно пытаясь что-то разузнать.

— Тебе же лучше. Сможешь ее утешить.

— Хм, об этой стороне дела я не подумал, — обрадовался Тибер, картинно потирая руки. — Проваливай, братец. Желаю тебе удачи в твоих начинаниях, а мне во всех моих.

Короткая остановка и Третий принц остался один, только колыхнувшийся полог говорил о том, что здесь недавно находился еще один человек.

Проводив взглядом украшенную зеленым шелком повозку, Тар направился к воротам из Белого города. Но не доходя до них, повернул в сторону узкой улицы, ограниченной декоративными стенами двух пустовавших поместий, принадлежащих дворцовой администрации.

Убедившись, что за ним никто не следит, он одним ловким прыжком перепрыгнул правую стену.

Поместье было небольшим. И предназначалось не столько для императорской семьи, сколько для возможных высокопоставленных гостей, которых из уважения император мог разместить в Белом городе. Хоть оно и пустовало, но содержалось в образцовом порядке. Трава и растения миниатюрного сада были аккуратно подстрижены. А золотые карпы в небольшом декоративном пруду поражали своей откормленностью и просто просились на сковородку.

Центральное здание поместья было надежно закрыто и даже запечатано несколькими сигнальными печатями. Но оно ему и не нужно. Другое дело совершенно пустые хозяйственные пристройки. Слуги администрации императорского дворца, отвечавшие за все пустые поместья Белого города, не стали выполнять лишнюю работу. Охранных печатей на дверях не оказалось. Да что там — не было даже обычных замков! Да и что тут красть? Пустые стены?

Небрежно распахнув двери одного из таких пустующих строений, предназначенного для размещения прислуги, Тар прошел несколько комнат, пока не оказался в коридоре, упирающемся в украшенную мозаичным полотном стену.

— Первый слева или второй справа? — задумчиво пробормотал он, разглядывая держатели для светильников в виде выступающих из стен лап хищной птицы.

Подземных ходов в Белом городе, что дырок в сыре. Во времена своей бурной юности он изучил многие из них, но сомневался, что узнал хотя бы половину. А этим и вовсе пользовался только два или три раза, вот память и подводила.

Левая лапа отказывалась повиноваться. Зато правая, стоило приложить чуть больше усилий, с трудом, но все же повернулась. То ли древние мастера знали свое дело, то ли за ходом кто-то следил, но скрытый в стене механизм сработал как надо. Часть стены с фреской отъехала в сторону, открыв проход к уходившей в темноту лестнице, которая шла под стены Белого города.

Темнота подземного хода не стала бы препятствием и для одаренного более низких ступеней. Если боевые ранги любой из одаренных предпочитал совершенствовать в пределах одной единственной школы, то простейшие техники первых ступеней мог знать практически все. Да и Тар, благодаря своему теперь уже вечному соседу, не нуждался даже в подобных техниках.

Этим подземным ходом давно не пользовались. Разросшаяся паутина, перегородившая проход принцу, показывала это как ничто другое. Тар достал меч. Представил, сколько потом придется чистить лезвие от липких нитей, и тут же убрал его обратно в ножны.

Набрав воздуха в грудь, он воззвал к истоку и одним резким движением вскинул руку открытой ладонью вперед. Маленький, больше похожий на искру сгусток полетел вперед. Одаренный школы огня посчитал бы его насмешкой над мощью своей стихии. Такого сгустка огня не хватило бы даже чтобы разжечь костер, но для паутины оказалось достаточно. Вспыхнув, словно хинданская огненная пыль, белые нити рассыпались, освобождая проход.

Применять огненную технику Тару пришлось еще трижды. Подземные пауки оказались настойчивы, плетя свои нити. Хотя Тару было совершенно неясно, кого они пытались поймать в свои сети в этих забытых подземных катакомбах. Судя по размерам и плотности — быка. Но откуда ему тут взяться?

Если с входом в подземелье проблем не возникло, то на выходе его ждал неприятный сюрприз.

— Ой!

Короткий вскрик раздался, когда он выходил из хода и заставил праву руку Тара метнуться к рукояти меча.

Он стоял в подвале. А на лестнице, ведущей вверх к распахнутой настежь двери, стояла дородная женщина, с завязанной на манер крестьянок Трилла косынкой на голове. В левой руке она держала масляный фонарь, правая сжимала толстую ручку глиняного кувшина. Сверху, со стороны открытой двери слышались разговоры и пьяный смех.

Легкое внушение, прежде чем женщина успела закричать.

— Тс-с! — Тар прислонил палец к губам. А затем подхватил выпавший из рук женщины кувшин, прежде чем тот успел разбиться о каменные ступени лестницы.

Насколько он помнил, раньше подземный ход выходил в погреб сапожной мастерской в Ремесленном районе столицы. Но за восемь лет что-то явно изменилось. Там где раньше хранились рулоны с кожей, теперь стояли винные и пивные бочки, а с потолка свисали колбасы и окорока. Ну а шум, доносившийся сверху, явно указывал на то, что вместо сапожной мастерской здесь расположена таверна или постоялый двор.

Да и одежда женщины была слишком открытой. Почтенные горожанки с таким глубоким вырезом не ходят. А вот служанки в трактире — из тех, что побойчее и не против, за звонкую монету, оказать услуги иного рода — очень даже ходят.

— Тебе показалось. Это была мышь, — продолжил Тар, поставив кувшин на ближайшую бочку. — Повтори!

— Мне показалось. Это была мышь, — заворожено согласилась служанка, смотря на принца отсутствующим взглядом.

Оставив еще толком не пришедшую в себя служанку, Тар быстро поднялся по лестнице. Осторожно изучил обстановку.

В отличие от улиц Белого города, небольшой зал таверны оказался заполнен народом. Здание, в котором располагался выход из подземного хода, находилось в самом центре Ремесленного района, тонкой полосой раскинувшегося к югу от Белого города вдоль береговой линии Рубиновой заводи, так что публика была соответствующая.

Убедившись, что за входом в погреб никто не наблюдает, Тар быстро выбрался наружу. В полумраке общего зала на его появление никто не обратил внимание. Да и внешний вид Первого принца не вызвал подозрений. Многие на этих не слишком благополучных улицах носили безразмерные плащи, под которыми так удобно прятать оружие. И предпочитали не светить лишний раз своими лицами, пряча их в тени глубоких капюшонов. В "чистых" районах городская стража таких любителей по возможности отлавливала, заставляя раскрыть свою личность. Но в Ремесленном предпочитала смотреть в другую сторону. Так оно спокойнее для службы и безопаснее для жизни.

— Эй, уважаемый!

Когда в узком переулке за таверной на его пути выросла парочка верзил, а еще трое появились со спины, отрезая путь к бегству, Тар насторожился. Но тут же расслабился. По его душу пожаловали не очередные убийцы, а всего лишь обычные бандиты.

Та часть Ремесленного района, что прилегала к рыбацкому порту Рубиновой заводи. Никогда не была спокойным местом. А Тар, при всем своем желании затеряться в толпе, все же выделялся. Несмотря на невзрачный и даже потрепанный вид, вся его одежда и даже плащ были из качественной и не самой дешевой ткани. Не радужный шелк или лирейский бархат, но добротное сукно, плащ из которого мог позволить себе только человек зажиточный.

— Ты кто будешь? — начал допрос один из бандитов, судя по общей наглости и глупой браваде, главарь. — Кого знаешь? Под кем ходишь? Это наша улица и проход тут плат...

Откинув полу плаща, Тар продемонстрировал рукоять меча, а затем на его раскрытой ладони появилось небольшое ледяное лезвие.

— Одаренный! Валим!

Быстро сориентировавшись, работники ножа и топора, а скорее крепкого кулака и тяжелой дубинки, спешно ретировались. Пусть техника и была из начальных, но кто его знает, какой боевой ранг спрятался под неприметным серым плащом. Может это просто слуга клана или легионер, научившийся всего нескольким фокусам, тогда их пятерых более чем достаточно. Но если это лар или лаэр решил инкогнито погулять по опасным улицам, то пятеро бандитов ему на один щелчок пальцев.

Проверять? Такие идиоты долго не живут.

Жизнь в столице научила опытных бандитов с осторожностью подходить к любому носителю дара. Все, кто рисковал связываться с одаренными, заканчивали весьма плохо. У сильных одаренных разговор короткий — одна техника и ты стал кучкой пепла, ледяной крошкой или еще чем не живым. А техники они творят, что дышат.

Ну их к демонам нижних планов!

Тар не стал кидать вслед бандитам атакующих или обездвиживающих техник. Зачем облегчать работу обленившейся городской страже? Да и эта нелепая попытка нападения его позабавила, немного улучшив не самое радостное настроение.

Нужный дом, а вернее несколько слегка обгоревших домов он нашел быстро. Не так давно в этом месте находился дешевый постоялый двор. Но пожар пожрал почти все строения. Осталась только чудом уцелевшая конюшня и еще несколько хозяйственных построек. Все это сомнительное богатство было обнесено невысоким, покосившимся забором — пародией на декоративные заборы Белого города и более благополучных районов столицы.

Петли ворот скрипели так, что могли разбудить мертвых, заменяя сигнальные печати. Пострадавший от пожара постоялый двор казался пустым. Но от внимательного взгляда принца не ускользнул ряд на первый взгляд незначительных, но очень важных деталей.

Следы! На земле их просто не было! Ни старых, ни новых. А если вспомнить отчетливо заметную колею, что вела к воротам, их должно быть очень много.

Тар покачал головой. Мятежные легионеры явно перестарались, скрывая место своего пребывания. Видимо слишком давно им не доводилось собираться таким крупным отрядом в большом городе. Отсутствие каких-либо следов резало глаза, став явным следом.

— Дракон мертв, — бросил Тар в темноту дверного проема уцелевшего дома, отбрасывая капюшон с головы.

— Единорог танцует. Доброе утро, Ваше Высочество, — донеслось в ответ, и из воздуха появился высокий, крепкий мужчина средних лет, прятавшийся до этого под довольно искусным "скрытом".

Пусть средний легионер не отличался высоким боевым рангом, но к высшим офицерам это не относилось. А центурион ветеранской, "крылатой" когорты Дарий мог на равных противостоять не самому плохому клановому бойцу. Более того, мог войти в их элиту, став личным стражем главы или наследников старшей ветви.

Впрочем, в императорской армии он бы тоже не затерялся и к этому времени мог стать полноценным легатом. Но остался верен сделанному однажды выбору и мятежной императрице.

— Дарий, мне нужен Дорг, — сказал Тар, приветственно кивнув центуриону. Назвать его бывшим у него не повернулся бы язык. От Второго Крепкого мало что осталось. Но пока жив легионный дракон и есть легионеры, способные держать его черное древко — жив и легион! — Жду его у конюшни.

Ответом был только сухой кивок и тихий скрип дверных петель.

Бросив быстрый взгляд в сторону ворот и крыш ближайших домов, Тар направился к конюшне.

— Вас ищут, — сходу начал он, когда к нему приблизился легат Второго Крепкого.

— Нас много лет ищут, — Дорг позволил себе флегматично усмехнуться. Но усмешка вышла горькой. Он отлично понимал, что нападением на храм Белых жрецов подставил Первого принца. Как-то вмешался в его планы. Но кто мог знать, что скрепленные печатью императрицы Имсаль письма, которым он за эти годы привык всецело верить, окажутся подложными?

Тар шутку легата не поддержал. Остановившаяся из-за смерти императора и траурных мероприятий охота на остатки мятежного легиона грозила вспыхнуть с новой силой. Император мог простить мятежников. А вот с Палатой Власти такой фокус не пройдет. Особенно если две трети этой палаты мечтают использовать нападение легионеров Второго Крепкого на храм Белых жрецов против Первого принца. В преддверье выборов такой ход очевиден, а потому особенно опасен.

Но и бросать легионеров не дело. Да, их ошибка может дорого ему стоить. Но такая верность, спустя столько лет после разгрома Зеленого двора, достойна уважения. За золото можно купить клинки, но за него сложно купить такую верность.

— Но в этот раз они знают, где следует искать и утроят усилия. Прочешут и перевернут всю столицу. Район за районом, дом за домом. Лаэр Кесс Родор меня предупредил. И я склонен ему верить, — сложив руки за спину, Тар хотел было уже пройтись по конюшне, но вспомнил, что лошади не только не любят одаренных, но еще и гадят. Сколько ароматных гостинцев может быть спрятано в разбросанном на земле сене? — Кланы бросят на ваши поиски все силы. В столице от клановых шпионов и так не протолкнуться. Куда там Белым жрецам с их слабоумной паствой. Хотя и их сбрасывать со счетов не стоит, — признал принц.

Тар отлично знал, с каким искусством Белые жрецы умеют завораживать своими сладкими речами толпу. А толпа — опасный, безжалостный зверь, склонный к импульсивным и жестоким поступкам. Недооценивать ее не стоит даже одаренным. Опасно! Причем смертельно.

— Красный двор? — деловито уточнил Дорг.

— Почему же обязательно красный? — склонил голову на бок, принц с интересом посмотрев на легата. — С таким же успехом это могут быть Синий двор, отдельные кланы. И только аспекты знает, кто еще. Вы — возможность нанести удар по мне. Кто откажется от подобной возможности в преддверье выборов императора?

— Я подвел вас, ваше высочество.

— Хватит об этом, — Тар резко осадил очередную порцию извинений. Пусть нападение на храм Белых и было глупостью. Зато оно позволило ему подтвердить ряд своих предположений и узнать много нового. Насчет брата Анато он догадывался. Встреченный по пути в столицу Белый жрец оказался не так прост. Да и новость о том, что в столичном храме Белые держат если не армию, то довольно внушительный отряд далеко не мирных прихожан не стала для Первого принца неожиданностью. Орден Белых жрецов никогда не отличался излишним миролюбием.

А вот приказы, скрепленные печатью Первой императрицы... о них он ничего не знал. И мог долго не узнать. А этот факт объяснял если не все странности провалившегося восстания Зеленого двора, то многие. И это стоило того, чтобы разрушить несуществующие отношения с Белыми.

Друзьями им все равно не быть. А вражду и ненависть с их стороны он как-нибудь переживет. Все эти годы как-то переживал.

Но все это будущее. А сегодня предстояло разобраться с остатками Второго Крепкого легиона. Мятежного, проклятого и расформированного для одних. Последнего не изменившего долгу перед Первой императрицей для других, в том числе и самого Тара.

Проблема...

Вывести легионеров из столицы будет не так просто. Особенно сейчас, когда начеку не только городская стража, но и клановые. Да и лишаться опытных бойцов ему не хотелось. Пусть Дорг и допустил ошибку, поверив подложным письмам, но в его верности Тар не сомневался. Остатки Второго Крепкого слишком долго хранили верность Зеленому двору и первой императрице, чтобы вот так просто переметнуться.

Рассеять легионеров по городу?

Сделать это легко. Но потом начнутся проблемы. Несмотря на огромное население, каждая городская улица или несколько улиц — это свой отдельный мир. Новичок сразу бросается в глаза. И вопросы схожие с теми, что еще недавно задавал принцу хмурый головорез, станут первым, с которым к новичкам придут старшие городской общины, контролирующей район.

Постоялые дворы и таверны тоже не вариант. Вопросов там задавать не станут. Но двухцветные знают специфику столицы не хуже Тара Валлона, и будут искать там в первую очередь. Как и в заброшенных зданиях, вроде этого.

Да и собрать разбросанных по городу легионеров в случае нужды будет той еще задачей.

Единственным приемлемым вариантом оставался Зеленый двор. Но не было никаких гарантий, что Красный и Синий двор не объединятся в Палате Власти, продавив очередной обыск поместья.

Несколько дней! Ему нужно выиграть всего несколько дней!

Потом подойдет капитан Моран с солеными клинками и грузом, заботливо дожидавшимся своего времени в трюмах "Императрицы Имсаль". С их появлением простых легионеров Второго Крепкого можно будет спрятать среди команды "Императрицы". А Дорга и двух его старших офицеров укрыть в городе все же проще, чем несколько десятков здоровых лбов, покрытые шрамами лица и руки которых прямо указывают на их далеко не мирное ремесло.

И это еще хорошо, что старый легат не привел в столицу всех своих людей. Спрятать несколько сотен человек было бы проблематично.

— Раз красные и особенно синие так хотят найти остатки мятежного легиона, то пусть найдут его, — внезапно решил Тар. На его губах появилась жестокая усмешка.

Видят аспекты, он не хотел лишней крови. Но кое-кто видимо не понимает, что "не хотеть" не значит бояться.

Глава 5

Осколки прошлого

Когда окруженная исканцами повозка въехала в Зеленый двор, Кэра быстро закончила очередную тренировку и под беззлобные шуточки старого пирата Одноглаза, радостно поспешила на встречу. Давно ей не доводилось расставаться с учителем на такой долгий срок. Жаль, что ее официальный статус личной ученицы и даже принадлежность к младшей знати не давали ей права присутствовать на траурных мероприятиях, проходивших в императорском дворце. Так что все эти дни ей пришлось скучать в поместье.

Но вместо учителя из повозки прихрамывая выбрался Тибер.

Радостная улыбка сползла с ее лица. Опять Тар во что-то влез! А зная Тара — это что-то опасное. По-другому он просто не умеет.

— Исчез. У него появились какие-то дела в городе, — пояснил Тибер, заметив разочарование в глазах ученицы брата. — Думаю, это как-то связано с Пятой императрицей, — добавил он. — Не переживай, к вечеру вернется. В крайнем случае, завтра к утру. Ну или через несколько дней.

— Тебе нравится топтаться по больным мозолям? — Кэра постаралась, чтобы эти слова прозвучали невозмутимо. Но больше всего ей хотелось прибить наглого вестника, привезшего плохие новости.

— Да, — не стал скрывать Тибер, подарив девушке печальную улыбку. — А еще я отлично знаю своего старшего брата. Идеальный образ, который ты себе нарисовала в мечтах, далек от реальности. Если Тар поставил перед собой цель... будет идти вперед, не обращая внимание на препятствия, потери и... — Он ожег девушку пристальным, понимающим и сочувственным взглядом. — ...жертвы, которые предстоит принести для ее достижения.

— А Тар знает, что ты говоришь гадости за его спиной?

— Гадости? — удивился Тибер. — Это суровая правда! И да, он знает. Только шуту позволено безбоязненно говорить правду в лицо сильным мира сего. — С этими словами он отвесил девушке издевательский поклон.

Кэра против воли улыбнулась. Тибер Валлон был так несносен, что становился забавным.

— Плюнь на моего вечно занятого своими делами братца и развейся, — предложил Тибер. — Если хочешь, могу составить тебе компанию.

— А если не хочу? — прищурилась Кэра.

— Тем более составлю!

Кэра задумалась.

— Да! — решительно кивнула она. — Так и сделаем!

К демонам нижних планов Тара Валлона с его вечной холодностью. Тибер — надоедливый наглец, но с ним хотя бы не скучно.

— Прекрасный выбор, — искренне обрадовался Третий принц. — Думаю, в такой жаркий день нам стоит выбраться подальше от этих мрачных стен. Предлагаю прогулку по озеру и небольшой... — Тибер решил не употреблять слово романтический. Еще слишком рано, — дружеский обед на лоне природы.

* * *

Пусть Рубиновая заводь и уступала озеру Беза, на котором, перепрыгнув многоводный Таурим и подступив вплотную к Диким лесам, стоит Реингронг, самый северный аванпост империи. Но все же Рубиновая заводь была вторым по величине озером в империи. Помимо столицы, оккупировавшей западный берег, на его восточном берегу располагался еще один крупный город и множество мелких поселений. А число поместий лаэров и ларов, расположенных в шаговой доступности от водной глади не поддавалось исчислению.

День выдался безветренным. Взятая Третьим принцем лодка скользила по водам озера легко, словно сани по льду. Сбросив камзол и закатав рукава белоснежной сорочки, Тибер с видимым удовольствием налегал на весла. А ловкость, с которым он это делал, говорила о немалом опыте.

— Мне нравятся прогулки под веслами, — пояснил Тибер, словно угадав мысли Кэры. — Часто так делаю.

— Катаешь своих многочисленных подружек? — Она не стала вдаваться в детали, что большинство этих самых подружек дамы полусвета. Так их иногда называют, скрывая нелицеприятную правду. Ведь на самом деле это просто танцовщицы, куртизанки или обычные шлюхи. Весьма дорогие и искусные, Третий принц не испытывал стеснений в средствах, но все же.

— Не каждую, лари. Далеко не каждую, — ответил Тибер, довольно жмурясь под лучами солнце. — Это место где я могу снять эту надоевшую маску шута и немного побыть самим собой. Не боясь чужих, опасных взглядов, — серьезно добавил он. — После разгрома Зеленого двора и ссылки Тара Валлона, принцу-калеке пришлось приспосабливаться, чтобы выжить. И я, как видят ваши прекрасные глаза, все еще жив. Хоть и не совсем здоров, но этот мой единственный недостаток с самого рождения.

Он замолчал, продолжая налегать на весла. А Кэра против воли отметила, что в простой сорочке, без своих разноцветных петушиных нарядов Третий принц производит более благоприятное впечатление. Проигрывая немного в росте Тару, всегда ходивший немного скрюченным из-за своей искалеченной ноги, в ширине плеч он ничуть не уступал старшему брату.

Сложение Тибера сложно было назвать атлетичным, слишком несуразным он выглядел со своими неправильными пропорциями тела. Но вместе с тем руки у него было крепким, жилистым. Да и в широком вырезе сорочки виднелись крепкие мышцы.

Лицом Тибер и Тар были довольно схожи. Не как близнецы, конечно. Но общие черты, унаследованные от отца, угадывались. Поставь их рядом и отними у первого принца его привлекающие все внимание белые волосы, признак одержимости, близкое родство сразу станет очевидным.

"О чем я только думаю?" — одернула себя Кэра, понимая, что рассматривает третьего принца слишком долго и внимательно. Чувствуя, как легкий румянец заливает щеки, она отвела взгляд, сосредоточив все внимание на многочисленных лодках.

Не только Тибер решил в этот погожий день проделать водную прогулку, спасаясь от летнего зноя. По Рубиновой заводи ходили не только обычные лодки, но и настоящие корабли. Паруса нескольких из них виднелись далеко на горизонте, сливаясь с подступающими с востока серыми дождевыми облаками.

Внезапно до ушей Кэры донесся какой-то непонятный звук. В носовой части лодки доски разошлись, пропуская воду, и она стала стремительно заполнять лодку.

— Ты будешь смеяться, кажется, мы тонем, — заметил Тибер, налегая на весла. — Хорошо хоть берег близко. Пожалуй, лучше продолжить прогулку пешком.

Поджав ноги, Кэра только молча кивнула, соглашаясь с принцем.

Когда лодка скрипнула дном по песчаному пляжу, она прикинула расстояние и одним прыжком перемахнула узкую полоску воды, с ловкостью кошки приземлившись на берегу. Тибер на это только завистливо вздохнул. Спрыгнув в воду, он прихрамывая направился к берегу, мысленно проклиная похожий на трясину песок, который так и норовил засосать ноги. К счастью, было неглубоко. А его сапоги, несмотря на непрезентабельный вид, были отличного качества и не пропускали воду.

— По-моему, ты что-то забыл, — улыбнулась Кэра, показав пальцем в сторону лодки. — Твой "дружеский" обед уплывает.

Тибер оглянулся, забытая в лодке корзинка с бутылкой вина и нехитрой снедью, гордо покачивалась на волнах, а затем начала медленно и величественно погружаться на дно.

— Похоже, мы остались без обеда, — констатировала Кэра. — Нужно найти лошадей. А лучше повозку, — добавила она, бросив быстрый взгляд на "неправильную" ногу третьего принца.

Тибер криво усмехнулся. Больше всего он ненавидел, когда его пытаются жалеть. И в особенности, когда это делают женщины. Особенно женщины, к которым он не безразличен.

— Я крепче, чем вам кажется, лари, — сказал он несколько более резко, чем следовало. — И вполне способен ездить верхом.

— Прости, — на щеках Кэры появился румянец.

— Прощено и забыто, — великодушно отмахнулся Третий принц. — Тар, насколько я помню, лошадей всегда недолюбливал. Неудивительно. Лошади — твари умные, и предпочитают держаться от опасности как можно дальше. Это люди летят на огонь, словно наивные мотыльки... — Он указал рукой куда-то в сторону противоположную от города. — Там за деревьями вроде бы виднелась крыша поместья. Посмотрим?

Поместье в указанном направлении и правда было. Хотя оно оказалось несколько дальше от берега озера, нежели чем Тиберу виделось с воды. Им пришлось пересечь из конца в конец узкую полосу пляжа. Подняться по некрутому, но песчаному, а потому трудному для подъема, по крайней мере для Тибера, склону. Перейти широкий ручей, миновать небольшую рощу. Только затем из-за деревьев показалась выкрашенная в непонятный серо-грязный цвет декоративная стена поместья. Хотя, какое поместье — просто загородный дом. Небольшой, по всей видимости, заброшенный. Краска на стенах, окруживших это забытое всеми пристанище неизвестных ларов, а близость к столице говорила, что дом принадлежал именно ларам, давно облупилась. Да и сама стена в паре мест начинала разрушаться, обнажив камни кладки. Ворота, если когда-то и были, отсутствовали. От них остались только массивные проржавевшие петли.

Миниатюрный сад, привычный спутник любого уважающего себя поместья лара, а тем более лаэра, оказался запущен. Плодовые деревья погибли. Их сухие скелеты стояли вдоль поросших травой дорожек молчаливым укором людям. Зато трава, не ведая преград, настойчиво пробивала себе путь через камни ведущей к поместью дороги.

Главный дом остался на удивление целым. Только крыша покрылась грязью от перегноя опавших листьев, а кое-где и начала зарастать вездесущей травой. Кэре достаточно было бросить на дом один единственный взгляд, чтобы у нее перехватило дыхание.

За тяжелой работой ради миски жидкого супа она почти забыла о своем детстве. Да и было ли оно? Или это просто выдумка уставшего сознания? Но теперь похороненные где-то в глубине воспоминания навалились с новой силой. И небольшой, но довольно уютный дом, окруженный садом, были его составной частью.

В ее похожих на мечты воспоминаниях он выглядел не так, и все же...

— Странно. Этот дом мне кажется знакомым, — скупо пояснила она, вглядываясь в потемневшие от времени стены.

Ее внимание привлекли качели неподалеку от центрального входа. Белая краска на вкопанных в землю столбах давно стерлась, цепи проржавели. Но она их узнала.

— Это... Это мой дом! Когда-то я тут жила! — Кэра казалась пораженной от этого простого осознания. Следом за первыми воспоминаниями пришли другие. Такие же практически забытые, призрачные, словно сон или мечты. Молодой мужчина и такая же молодая, красивая женщина. Они смеются и раскачивают на качелях маленькую девочку...

От накативших воспоминаний закружилась и заболела голова.

Родовое гнездо... Кэра покатала эти слова на языке. Но не почувствовала ничего. Ни радости, ни печали. Разве что легкая грусть по полузабытому прошлому, но не более того.

— Ты в порядке? — Крепкие руки Тибера легли ей на плечи. Повернув девушку к себе, Третий принц с тревогой всмотрелся в ее лицо.

— Все как в тумане, — пожаловалась Кэра, даже не пытаясь вырваться. — Я плохо помню детство. Но почему я его так плохо помню?

— Ты уверена, что здесь жила?

— Уверена... Не знаю...

— Давай осмотрим поместье. Может это оживит твои воспоминания?

Отпустив Кэру, Тибер проковылял к дверям. Стукнул в них ради приличия. Не дождался ответа и потянул дверные створки. Правую дверь перекосило и она не открылась. Зато левая створка неохотно поддалась. Только ржавые петли протяжно скрипнули, нарушив покой брошенного поместья.

— Ты идешь? — поторопил замершую перед входом девушку Тибер и решительно переступил порог.

Внутри их встретило запустение и разгром. Поместье явно разграбили, а затем еще и поломали все, что не смогли унести. Хотя местами виднелись следы, что кто-то пытался привести уцелевшие вещи в порядок.

— Разруха и запустение, — констатировал Тибер, небрежно пнув остатки некогда дорогой мебели.

— Я помню это место, — призналась Кэра, принимая очевидное. — Да, это мой дом.

— А твои родители были явно не простыми людьми, — заметил Тибер. — Пусть поместье и небольшое, но расположено довольно близко к столице. Правда, южный берег считается куда хуже северного. Все из-за района Ремесленников. Оно и неудивительно. — Он небрежно обвел руками следы былой роскоши, явно давно и со вкусом разграбленной беспокойными обитателями не самых богатых и благополучных районов столицы... Ты не помнишь имени своих родителей? — уточнил он, немного помолчав.

— Маму звали мамой. Папу папой, — Мрачно усмехнулась Кэра. Говорить о своей находке в кабинете Первого принца она не стала. Да и вообще постаралась выкинуть из памяти неприятный факт, что ее родители оказались убийцами.

Если верить записям Тара, ее мать погибла при неудачном покушении. Отца смогли схватить, но он умер во время допроса.

Почему Первый принц взял на себя заботу о дочери своих врагов — Кэра и сама не понимала. Но отлично помнила, что произошло это далеко не сразу. Долгое время ей пришлось прожить если не на самом дне, то весьма близко, работая прислугой в борделе. До уровня шлюхи она не опустилась. Просто не успела. Хозяйка борделя была с ней по-своему добра, решив не отправлять к клиентам до первых "лунных дней". Именно тогда ее детские, счастливые воспоминания стали стираться.

А потом пришел Тар и все исправил...

— Я даже их лица помню смутно, что говорить про имена, — добавила Кэра, решив и дальше молчать о том, что последовала совету Третьего принца и сунула нос в записи Тара.

— Странно, — заметил Тибер. — Когда твою семью высылали на Скалу, ты была ребенком, но далеко не младенцем. И должна что-то помнить.

— Но не помню! — зло огрызнулась девушка.

— Это-то меня и настораживает, — не отступал Третий принц. — Похоже, что тут поработал кто-то сведущий в менталистике или иллюзии. Эти школы довольно близки.

— Зачем?

— А это уже другой вопрос, — пожал плечами Тибер. — Но в нем скрыт ответ.

Внезапно тишину дома нарушил еще один скрип. Где-то на другом конце дома открылась дверь. Из бокового коридора донеслись звуки шагов.

Кэра и Тибер переглянулись и одновременно положили руки на рукояти мечей. Хотя у Тибера на поясе висело нечто странное. Незаконнорожденный плод любви между коротким мечом и длинным ножом.

В боковом коридоре появился огонек, судя по заметной дрожи света, это была обычная масляная лампа, а не техника. Зловеще поскрипывая старыми половицами, шаги приближались.

Из коридора появился старик в потертой и потрепанной ливрее неопределенного цвета и грязном дорожном плаще. В руках он сжимал внушительный, но явно давно не знавший точильного камня тесак для разделки мяса, с потемневшим от времени и ржавчины лезвием.

Небрежно прикрыв Кессу плечом, Тибер угрожающе поиграл пальцами на эфесе своего клинка. Но старик этого даже не заметил. Открыв рот, чтобы дать гневную отповедь наглым пришельцам, он замер. Подслеповато щурясь, старик не моргая смотрел прямо на Кессу. Тесак звякнул о паркет пола, а его хозяин упал на колени. В глазах старика блеснули слезы.

— Юная госпожа? — неверяще пробормотал он, низко склонившись к полу в жесте полного почтения. — Это правда вы, юная госпожа?

Не понимая, что происходит. А главное, что ей следует делать. Кэра застыла, разглядывая коленопреклонного старика.

Она его не знала. Более того, была уверенна, что видит в первый раз в жизни.

— Вы знакомы с лари Овейн? — На лице Тибера застыла несвойственное Третьему принцу выражения живейшего участия и даже сочувствия. — К сожалению, Кэра ничего не помнит из своего прошлого.

— Как можно забыть своих родителей? Свое детство? — старик непонимающе хлопал глазами.

— Но Кэра забыла, — терпеливо пояснил Тибер, поведя ладонью в сторону своей спутницы. — Кем были ее родители? Может быть в поместье сохранились их вещи или портрет?

— Вещи? — задумался старик, все еще продолжая кланяться. — Нет, мало что осталось. Я живу не так далеко, и по возможности за хозяйским имуществом присматривал. На место хотел вернуться. Но ваши почтенные родители не возвращались, а дом ветшал. А гонять воров моих скромных сил недостаточно.

Смерив внимательным взглядом безучастную ко всему Кэру, Тибер подошел к старику и помог ему подняться.

— Встань. Как я уже говорил, Кэра не помнит своего детства. Что случилось с ее родителями?

— Я мало что знаю и еще меньше помню, юная госпожа, — заметил слуга, кряхтя поднимаясь на ноги. — Ваши почтенные родители в один день рассчитали всех слуг, в том числе и меня, собрали вещи и убыли, увозя вас с собой. Куда? Зачем? Скромному старому слуге такие подробности не сообщали... А ведь я вспомнил! — внезапно добавил он. — Картина должна быть! Вон там, к стене прислонена, рогожей накрыта. Рама плохенькая, простая, полотно потемнело. Вот никто на нее и не покусился.

Решительно шагнув в указанном старым слугой направлении, Тибер одним быстрым движением смахнул дырявый и запыленный кусок мешковины.

Неизветный художник не был каким-то известным мастером. Их кисть Тибер узнал бы с легкостью. В покоях его матери и брата полно картин именитых мастеров. Но черты лица мужчины и женщины художник передал довольно искусно. Сходства между лицами на картине и лицом Кэры бросались в глаза. Форма носа и брови ей достались от отца, как и цвет волос. А вот губы, глаза и общее сложение пришло от матери, бывшей очень красивой женщиной.

— Лар Гарус Овейн. И лари Нея Овейн, — пояснил старый слуга. — Картина написана сразу после свадьбы.

Кэра бросила на старое полотно один единственный взгляд, после чего резко развернулась и побрела к выходу.

— Ты куда? — удивился Тибер.

— Душно тут, — сообщила девушка, спеша покинуть такой родной и совсем не родной дом.

Как мало от него осталось!

Немного отстав, Тибер одним ловким движением бросил старику кошель. Не слишком большой, даже тощий, зато в нем звякали не серебряные сары или саоры, а полноценное золото трех ильсаров.

— Доставь картину в мое поместье.

Прижав кошель к груди, старый слуга молча поклонился принцу и поспешил исчезнуть.

— Дал деду несколько монет, — скупо пояснил Тибер свою заминку девушке. Но Кэра казалась слишком погруженной в собственные мысли и не обратила на его действия никакого внимания.

— Гарус Овейн. Нея Овейн... — задумчиво пробормотала она, едва шепча губами. — Почему я их не помню? Совершенно? — Она нахмурилась. Между бровями на лбу пролегла небольшая морщинка, придававшая ее лицу вид сосредоточенной в себе задумчивости. — У тебя бывало такое, что ты помнишь, что что-то забыл? Но не можешь понять, что именно?

— Конечно, — подтвердил Тибер. — Обычное состояние после хорошей пьянки. Но забыть своих родителей я бы все же не смог. Хоть и стоит.

— Успокоил. Но почему Тар мне ничего не сказал? Ладно в детстве. Но теперь-то я выросла. Мне бы было сложно принять, но я бы смогла понять.

Тибер, одним плавным движением, чуть коснувшись пальцами, ободряюще погладив девушку по плечу.

— Он мог просто забыть или... — он осекся и замолчал, нахмурив брови.

— Или? — многозначительно поторопила его Кэра, впиваясь взглядом в лицо принца не хуже арбалетного болта.

— Да ничего... так, — отвел глаза Третий принц, выдавив из себя слабое подобие своей вечной пренебрежительной улыбочки. — Ерунда все это. Забудь.

— Или?! — вторично, но с нотками явной угрозы в голосе повторила Кэра.

— ...ему это зачем-то нужно, — сдался Тибер. — Может со смертью твоих родителей не все так однозначно. Но это только мои домыслы! — горячо добавил он, горя желанием оправдать старшего брата. — Не стоит обращать на них внимание. Да и копаться в прошлом тоже не стоит. Пусть остается в прошлом.

— Это моя семья, — глухо, но твердо напомнила Кэра. — Я должна знать!

— Семья — самое глупое и лживое слово на свете, — отстраненно отметил Тибер, привычным жестом поглаживая волосы. — Я попытаюсь что-нибудь выяснить, — нехотя добавил он, видя немую просьбу в глазах девушки.

— Спасибо, — повеселела Кэра. — Ты мне постоянно помогаешь.

— А по-другому и быть не может, моя лари, — криво улыбнулся Третий принц и лукаво подмигнул. — Надеюсь, я заслужу за свою доброту хотя бы дружеский поцелуй в щеку?

Глава 6

Ложный дракон

Поднявшись с похожего на трон кресла, Третья императрица неторопливо подошла к окну, задумчива рассматривая свои небольшие владения.

Пока небольшие!

В отличие от своих соперниц, Лиара решительно отвергла идею покинуть Красный двор, чтобы на время выборов нового императора перебраться в более безопасное место. Белый город — сердце империи. Именно здесь должно находиться настоящей императрице и будущему императору!

— Думаешь, этой информации стоит верить? — спросила она, требовательно посмотрев на равнодушно потягивавшего вино сухощавого мужчину средних лет.

— Один из моих людей сумел заметить дракона, — пояснил Элай Зогн, поглаживая роскошную жемчужную сережку в левом ухе.

Глава клана Вэйр предпочел бы, чтобы сестра и племянник укрылись в загородном поместье клана, но вынуждено уступил упрямству Лиары, бросив все силы клана на поиски мятежников. И эти усилия принесли результаты.

— Издалека, да и темно было, — добавил он, с сожалением отставив от себя кубок. — Но он уверен, что эта была реликвия мятежного легиона. А ты сама знаешь, как легионеры ценят своих драконов.

Лиара нахмурилась. Ей не нравилась легкость, с которой шпионы клана Вэйр нашли мятежных легионеров, наделавших столько шуму в столице. Да и место не обнадеживало. Прячься мятежники в Зеленом дворе — это можно было использовать против Первого принца. А некому неизвестная окраина столицы...

— Мне все это не нравится, — призналась она, нервно пройдясь по комнате. — Тар все будет отрицать.

Это ненавистное имя выводило ее из себя. Даже спустя столько лет изгнания и казалось бы забвения, тень Первого принца и мятежной императрицы висела над императорской семьей словно рок.

Ее Лорса постоянно сравнивали со старшим братом! И очень часто эти сравнения были не в пользу четвертого принца. Нет, Лорс немало сделал, создавая образ доброго принца, щедрого к беднякам защитника простого народа. Это достижение не стоило сбрасывать со счетов. Но империя Арвон всегда ценила силу и только личную силу одаренного. А тут Лорсу в сравнении с Первым принцем похвастать нечем.

Но только в сравнении с Первым принцем!

— Мы должны действовать быстро, иначе мятежники уйдут, — сказал Элай, с легким нажимом в голосе. Он уже решил, что в любом случае организует нападение, но давал сестре иллюзию выбора. Лиара всегда слишком щепетильно относилась к своему праву повелевать, не понимая, что без поддержки брата и клана вся ее власть не более чем иллюзия. — Достаточно захватить несколько человек живыми, — добавил он. — После двух-трех дней расспросов они признают Тара Валлона не только главным заговорщиком, но и обвинят его в убийстве отца. Мало ли какие яды он мог получить на своей Скале.

Этот довод брата оказался решающим. Да и насчет ядов Элай мог быть прав. Многие забыли, но Лиара отлично помнила увлечение Первого принца алхимией.

Нет, она не думала, что Тар Валлон причастен к смерти императора. Отец и сын стоили друг друга. Они могли ругаться, спорить, демонстрировать неприязнь. Но все это маска — игра. Тар Валлон любил и восхищался отцом, а император ставил своего старшего сына выше прочих. Но не важно, что она думает и знает, важно только то, что решит Палата Власти. А Палата Власти — это в первую очередь люди. При наличии достаточного количества доказательств, пусть и не самых твердых, их можно переубедить, обмануть или просто купить. Последнее можно провернуть и без всяких доказательств, но выйдет куда дороже. А траты перед предстоящими выборами и так обещали быть огромными.

Платить придется главам четырех палат, одним в попытке перекупить, другим, чтобы не смотрели на сторону. Да и своим вроде бы союзникам из кланов следует что-нибудь подбросить. Обещание брака — это одно и в будущем, а деньги, которые можно уже сегодня подержать в руках — совсем другое. Опять же придется искать подходы к кланам Синего двора, может среди них найдутся перебежчики. А это траты, огромные траты.

Даже если переход власти в империи будет мирным, дешевым он точно не станет.

— Тогда не стоит медлить, — скрепя сердце, согласилась Лиара. Возможно, им просто повезло и такой шанс не следует упускать. — Но постарайся все сделать быстро и тайно. Очередной переполох в столице мне не нужен.

— Я с дядей! — вскинулся молчавший все это время Лорс, воинственно сжимая рукоять меча.

— Нет! — резко осадила его мать. — Ты будущий император. Твоя задача править, а не махать мечом.

Лорс открыл было рот для возражений, ведь его отцу и ненавистному старшему брату это не мешало, но не выдержал взгляда матери. Молча склонив подбородок к груди, он насупился, чувствуя как его охватывает волна раздражения.

Нет, пока еще не время! Он будет покорным. Но ровно до тех пор, пока не станет императором! Он любил и ценил свою мать. Но делиться с нею властью не собирался.

Элай едва заметно покачал головой. Не слишком ли велико влияние Лиары на сына? Так она совсем задавит в нем самостоятельность. Впрочем, покладистый, открытый влиянию старших родственников император — это неплохо. А останется ли влияние Лиары столь неоспоримым или Лорс найдет в лице любимого дяди противовес матери — будущее покажет.

— Не переживай, племянник. — Он ободряюще положил руку на плечо Лорса. — Ты рожден чтобы водить легионы, а не гонятся за недобитыми крысами... Я все сделаю, сестра! — повернулся он к императрице. — Лично этим займусь.

На его губах появилась мстительная полуулыбка. С Доргом Хромцом у главы клана Вэйр были свои старые счеты. Младший сын Элая погиб во время боя с мятежными легионами. Не то чтобы Элай любил его больше прочих своих детей. Но мальчик подавал определенные надежды и у него были широкие планы на его будущее. А глава клана Вэйр не любил, когда что-то или кто-то вмешивается в его планы.

* * *

Ремесленный и Рыбацкий кварталы, иногда в противовес Золотому, Белому и Серебряному городу называемые Медным городом, ложились поздно, а вставали рано. Можно сказать, что они практически не спали. Пекари поднимались до зари, чтобы замесить тесто, которое с первыми лучами солнца должно превратиться в свежий хлеб и сладкие булки. Рыбаки вставали еще раньше, чтобы выйти в воды Рубиновой заводи в надежде на хороший ночной клев хитрого зеркального угря. На центральных улицах проститутки предлагали свои услуги. Эти работали и днем и ночью. Ну а в боковых, неосвещенных улочках не спали люди иного рода и профессии. Многочисленные мелкие банды поджидали своих жертв в лице перебравших и неосторожных горожан. Либо просто, словно волчья стая, контролировали свою территорию, защищая ее от посягательств других банд.

Но все они предпочли убраться, едва на улицах Ремесленного квартала появился отряд клана Вэйр. Пусть клановые бойцы и сменили свои двухцветные плащи на обычные серые, это мало кого ввело заблуждение. Припозднившиеся пьяницы, мирные горожане, проститутки, члены многочисленных банд, звериным чутьем почувствовав опасность, убирались с пути этих странных, но явно смертельно опасных людей. Провожая их недовольными и испуганными взглядами сквозь щели замкнутых дверей и ставен.

Шпион нервничал и потел. Не каждый день скромному слуге без крупицы дара нужно вести по не самым благопристойным городским улочкам всесильного главу клана. Если дело выгорит, то награда будет более чем щедрой. Может его наконец-то уберут из этой клоаки и поселят присматривать за более зажиточным районом столицы. Ну и деньги само собой не помешают. В скупости клан Вэйр не замечен.

— Пришли, почтенный, — сказал он, замерев перед очередным поворотом, уходившим в темноту ночи. — Там дальше заброшенный постоялый двор. От пожара пострадал, а наследников найти не могут. Через полгода право собственности отойдет магистрату, но пока что стоит пустым. Там они прячутся. Сколько, точно не скажу, но не меньше двух десятков.

Хмуро кивнув, Элай сделал знак своим людям. Пусть он взял с собой только три десятка бойцов, но большая часть из них его личная охрана — элита. Так что мятежники обречены. И проклятые легионные реликвии их не спасут!

О с каким удовольствием он изломает легионного дракона Второго Крепкого, поставив жирную точку в этом затянувшемся противостоянии. А из черепа Дорга Хромца можно сделать кубок. Вернуться, так сказать к истокам клана Вэйр, прозванного когда-то давно собирателями черепов.

— Этор! — тихо позвал он. — Командуй. Ни одна крыса не должна уйти!

— Тройками, — коротко бросил глава теней клана Вэйр, отправляя бойцов в темноту.

Выждав, пока клановые бойцы окружат остатки постоялого двора, Элай обнажил меч. Свет луны отразился на мече и глава дома Вэйр пожалел, что его люди, подобно имперским Теням не воронят лезвия.

— Вперед! — резко выдохнул Этор Суан.

Подавая пример, глава теней клана первым перемахнул полуразвалившуюся декоративную стену.

Три десятка бойцов, действуя словно одно целое, бесшумно бросились в атаку. Элай напрягся. Сейчас поднимется тревога и навстречу его людям полетят арбалетные болты или атакующие техники. Все же Дорг Хромец обладал в свое время неплохой шестой ступенью боевого мастерства. Да и центурионы легиона были ему под стать. Но все было тихо. Слишком тихо.

Их не ждут? Непохоже.

В душе главы клана Вэйр поселились неприятное ощущения неправильности происходящего. Но если это ловушка, то с какой стороны придет опасность? Где она? В чем выражается? Да и найдется ли в столице сила, сравнимая с тремя десятками лучших клановых бойцов клана Вэйр и Красного двора?

Ворвавшись на территорию полуразрушенного постоялого двора, клановые бойцы рассыпались по уцелевшим пристройкам. Проверили конюшню.

— Пусто, — хмуро сообщил лаэр Этор Суан, открывая одну из створок покосившихся ворот. После чего смерил задумчивым взглядом приведшего их сюда шпиона. Тот слегка сжался, чувствуя себя неуютно под взглядом высокорангового бойца и главы сильнейшего из родов клана. Он-то просто мелкая сошка из клановых слуг. Не обладает даже крупицей дара. А значит и его ценность для клана, мягко говоря, невелика. За серьезный просчет можно распрощаться со статусом слуги, а то и с жизнью.

— Они должны быть где-то здесь! — пересилив себя, горячо возразил шпион.

— Обыскать! — коротко бросил Элай, все еще надеясь на чудо. — Ищите любые следы.

Возможно, они просто опоздали с атакой. Или мятежных легионеров кто-то успел предупредить? Последнее поднимало резонный вопрос "Кто?". Знали о всех деталях предстоящего рейда только он, Лорс и Лиара.

Взгляд главы клана упал на шпиона.

Да, еще эта трусливая крыса знала. Но он проговориться не мог. Зачем ему это? Возможно, их мог слышать кто-то из слуг? Потребуется срочная проверка. Болтливые слуги Красному двору не нужны. Особенно сейчас!

Тщательные поиски привели к неоднозначным результатам. Еще недавно на полуразвалившемся постоялом дворе явно находились люди. Пепел в уцелевшем очаге оказался чуть теплым, на земле местами остались следы. Но главное доказательство принес лично лаэр Этор Суан, продемонстрировав главе клана нечто очень похожее на легионного дракона.

— Что я говорил! — обрадовался осмелевший шпион, переведя дух. Обман глава клана точно не простит, а вот ошибку... Тем более ничего плохого не произошло!

Взяв в руки черное древко, Элай только скривился. Посмотрев на фигурку дракона, он небрежно ковырнул ее пальцем. На ногте остался грязный след еще толком не высохшей глины.

— Подделка, причем сделанная наспех и не особо качественная, — констатировал он.

Легионные драконы, как и сигнумы когорт, были связанными артефактами, дающими неабсолютную, но все же неплохую защиту от техник одаренных. А в его руках была просто покрашенная черной краской деревяшка без капли рунной магии, с глиняной фигуркой, которую только в темноте или по пьяни можно принять за дракона.

Даже если легионеры здесь были, то ушли. А его людей просто заманили сюда с помощью грубой фальшивки. Приманки. Но если есть приманка, значит это...

— Уходим, — отрывисто бросил он. — Немедленно!

Они почти успели. Но это самое почти в бою означает кровавую цену.

Тело Элая сработало гораздо раньше, чем голова. Уже на выходе уловив краем взгляда непонятное движение на улице, он отпрянул назад, едва не сбив с ног кланового шпиона и напитал "доспех". А для верности еще и усилил его "воздушным щитом".

— В атаку!

Стена справа от ворот взорвалась каменной крошкой, разившей не хуже арбалетных болтов или стрел. Два или три человека рядом с Элаем упали, не успев одеть "доспех". Раненые или убитые кто теперь до конца боя поймет.

— Это засада! Защищай... — не успев закончить фразу, поднявший тревогу клановый боец повалился на землю. Водяной бич пробил ему горло и рассыпался каплями дождя и крови. Не помогли ни защитные техники, ни толстая кираса, закрытая плащом.

И все же его призыв не пропал в пустую. Да и бойцы Элая не зря считались лучшими в клане. Нападавших встретили атакующие техники. Зазвенели мечи.

— Пленных не брать! — крикнул смутно знакомый Элаю голос, которого просто не могло быть в этом месте. Но прежде чем глава клана Вэйр успел сложить все эти непонятности воедино, ему пришлось отмахиваться сразу от двух нападавших. Те не стали тратить силы на дистанционные техники, а сразу налетели на главу клана Вэйр с мечами.

— Лево! — услышав предупреждение, Элай отразил два удара и ушел вправо. Над его левым плечом пророкотал сгусток пламени. Один из противников увернулся, второй попал под удар, но не пострадал. Защитная техника оказалась лучше дистанционной, атакующей от Этора.

Именно его предупреждение слышал Элай. Стандартная практика, когда работаешь из-за спины союзника, который просто не может видеть, что за технику ты формируешь.

Следом за огненным сгустком воздух прорезал разряд молнии от еще одного кланового бойца, пришедшего на помощь главе. Да так близко, что в иных обстоятельствах Элай посчитал бы это неудачной попыткой покушения. А сегодня просто длинным выпадом вогнал свой клинок в горло не пострадавшего от двух техник, но явно оглушенного врага.

Пробив остатки "доспеха" рунный клинок с легкостью вошел в плоть, и тут же выскользнул из раны. Мертвое тело сделало шаг вперед, словно не понимая, что мертво и повалилось под ноги Элая.

Сбоку появился еще один противник. В лунном свете сверкнул меч. Понимая, что не успевает, Элай подставил под удар все еще зажатое в его руке черное древко с ложным легионным драконом. Простое дерево не смогло остановить зачарованную сталь. Клинок с легкостью рассек толстое древко, но все же не добрался до более желанной добычи — тела Элая, дав тому время разорвать дистанцию.

Глиняная фигурка дракона упала на землю, разлетаясь осколками. Понимая, что именно фальшивка привлекала к нему внимания, сделав главной целью атаки, Элай отбросил от себя черное древко.

К его удивлению, продолжения не последовало. Атакующие его воины остановились, хотя ближайший из них стоял совсем рядом, на расстоянии удара.

— Принц Бадрис? — удивленно выдохнул Элай, сумев наконец таки рассмотреть внимательно своего противника.

Вот кого он слышал!

— Лаэр Зогн? — Бадрис так же узнал главу клана Вэйр. — Прекратить бой! — зычно приказал он, отлично понимая, что все они здесь по одной единственной причине. И этой причины в этом месте более нет.

— Всем прекратить! — вторил ему Элай. Их стравили, бросили друг на друга словно бойцовских псов. Осознание этого било по самолюбию главы клана Вэйр не хуже меча.

Приказы пришлось повторить дважды. Вошедшие в боевой раж одаренные не хотели останавливаться. Но все же вскоре все затихло. Красные и синие замерли напротив друг-друга, готовые в любой момент возобновить бой.

— Похоже, нас поимели, словно дешевых портовых шлюх, — позабыв про все манеры высокородного лаэра, Элай зло сплюнул на землю, демонстративно убрал меч в ножны и продемонстрировал пустую ладонь. Пусть Красный и Синий двор, мягко говоря, на ножах. Но это не значит, что им нужно класть своих лучших бойцов в ненужных ночных стычках. Радуя того, кто все это затеял...

— Та-а-а-р-р-р! — с юношеской горячностью прорычал Бадрис. Пятого принца охватила жгучая ярость. Сперва его друг Рас, в смерти которого без сомнений виновен Первый принц, а теперь еще и это!

— Сейчас заявится стража. Нужно уходить, — добавил Элай.

Требовалось спешить. Стража — это полбеды, договорятся. А вот если Пятый принц сообразит, что вообще-то его люди в большинстве. А значит и преимущество, хоть и неабсолютное, тоже на его стороне... Кто знает, что за этим последует? Бадрис Валлон вполне может решить — раз кровь уже пролилась, то зачем останавливаться на полпути?

Обоюдная ненависть к Зеленому двору не делает их союзниками.

Бадрис не ответил. Пестуя свою ненависть и ярость, словно любимое дитя, он думал только о мести.

Повинуясь отданному коротким, резким жестом приказу, бойцы Синего двора стали забирать тела убитых и раненых, чтобы исчезнуть с ними в темноте так же бесшумно, как и появились.

Резко развернувшись, Бадрис растворился в темноте следом за своими людьми. На улицу вновь вернулась беспокойная тишина ночи.

Элай облегченно выдохнул.

Шаря сузившимися глазами по остаткам того, что еще недавно было пострадавшим от пожара постоялым двором, он пересчитал оставшиеся лежать тела. Девять человек, треть отряда — вот цена сегодняшней ошибки. Зря он так спешил! Нужно было все трижды проверить и только затем атаковать. Но соблазн оказался так велик... Первый принц знал, что предложить!

— Где..., — начал было он, но тут же самостоятельно нашел ответ. Сраженный техникой одного из бойцов Синего двора, неудачливый шпион валялся возле ворот. А погиб, судя по характеру ран, практически мгновенно. Так что гнев главы клана Вэйр был ему теперь не страшен.

— Забираем тела и уходим, — коротко бросил Элай.

В этот раз Тар Валлон, а в связи Первого принца с мятежным легионом он практически не сомневался, их переиграл. Но это не решающее сражение, а так... мелкая стычка.

Успокоив себя таким незамысловатым образом, глава клана Вэйр поспешил укрыться в темноте городских улиц. Не заметив с какой неприязнью буравит ему спину Этор из рода Суан.

Глава 7

Танец тени в темноте

Наблюдая, как лаэр Элай Зогн уводит побитые остатки своего небольшого воинства, Тар не смог сдержать кривую усмешку.

Все получилось даже лучше, чем он ожидал. Красные и синие не только клюнули на приманку, но и атаковали практически в одно и то же время. А ведь именно это было самым тонким моментом плана. Но ко всему равнодушные аспекты в этот раз оказались на его стороне, и все прошло, словно по нотам.

Столкнувшись нос к носу, красные и синие не разобрались и устроили настоящее сражение. Да так увлеклись дракой, что не сразу поняли, что дерутся с врагом, но не тем.

Жаль, что Белые жрецы не присоединились к празднику. Возможно, подойдут позже. Да будет поздно. Но и так вышло неплохо. На первый взгляд потери Красного и Синего дворов невелики. Но и не так малы, как кажется. Ведь гибли явно не простые воины, а лучшие клановые бойцы. Многие из которых входят в младшие, а то и старшие ветви родов. Кто знает, сколько наследников тех или иных родов унесла темнота этой ночи. И к каким разладам внутри родов и кланов это приведет.

Сомнительно, что к крупным — выборы императора на носу. Но именно из-за выборов даже мелкие споры внутри кланов Красного и Синего двора могут привести к неожиданным последствиям.

Тар вздохнул. Удовлетворение сменила легкая грусть.

Он не любил кланы. Они алчные, жадные и наглые хищники, которые постоянно пытаются выгрызть себе все больше новых привилегий, богатств и власти. Но понимал — они составная часть империи. Не самая важная, чтобы клановые там себе не думали, но значительная ее часть. Ослабление кланов — это, увы, ослабление империи. Можно сколько угодно гнать от себя эту мысль. Но он слишком долго сражался за Арвон, чтобы радоваться его слабости.

Силу ценят. С силой считаются. А слабость — это приглашение к нападению. На востоке земли Белых жрецов. На юге Астшан. Север за многоводным Тауримом находится во власти многочисленных варварских племен. И все эти три силы жадно посматривают на Арвон. Надеясь, воспользовавшись периодом ослабления империи, оторвать от нее кусочек другой, или хотя бы всласть пограбить богатые провинции.

"Они сами виноваты! — зло подумал принц. — Не я первым пролил кровь! И долго терпел, прощая им все выпады и покушения. Слишком долго!"

Мысли были правильны, упреки — справедливы. Но сомнения в сделанном выборе оставались.

Еще можно бросить все и сбежать на Скалу, забрав с собой Милеву и Рантора. Возможно, силой.

"Нельзя! — осадил себя Тар. — Поздно!"

Тишину ночи нарушил едва слышный шелест, словно порыв ветра разметал по мостовой сухие листья. Бросив тело вперед, Тар не медля ни секунды спрыгнуть со своего похожего на насест укрытия на коньке крыши. Слишком хорошо он знал этот обманчиво тихий звук.

"Воздушное лезвие" прилетело откуда-то из темноты узкого переулка справа. Невидимая, но легко узнаваемая по характерному свисту воздуха смерть прошла совсем рядом, распоров на прощание самый край его плаща.

"Скрыт" слетел. Да и что от него толку, если техника была прицельной, а не брошенной на удачу. Мягко приземлившись, Тар мгновенно нацепил "доспех". Ушел в сторону, пропуская мимо еще одно "лезвие". И еще один бросок в сторону. Резкий! Внезапный! Постоянное движение — в этом вся суть схваток одаренных на дальней дистанции. "Доспех духа" — защита не абсолютная, а скорее средство последнего шанса. И лучше этот шанс приберечь, не подставляясь под вражеские техники. Особенно когда не знаешь, кто твой противник.

Врага он скорее почувствовал, чем увидел. Скрывался тот мастерски, став в тенях и темноте ночи просто еще одной тенью. Причем без всякого "скрыта" или другой схожей техники! Но если кто-то мог спрятаться от одаренного столь высокой ступени, то от одержимого одаренного не укрыться! Не уйти!

"Ледяная клетка" сомкнула свою крепкую хватку. Мимо! Почувствовав опасность, назад по улице метнулась тень, а не успевшая сформироваться техника рассыпалась ледяной крошкой.

"Кровь! Убить!"

Длинным прыжком уйдя от очередной атаки, Тар обнажил меч и рванул вперед по переулку, стараясь не слышать настойчивого шепота проснувшегося демона.

Еще одна "клетка", "копье". Ответные атаки были слабыми, неприцельными, на удачу. Тень петляла по переулку, словно испуганный заяц, но дистанция при этом росла. Неизвестный противник явно не был настроен на драку, а просто... проверял? Бросил пару техник на удачу. Сделал какие-то свои выводы из этой короткой стычки и немедленно отступил.

Сердце ускорило ритм. Ноздри расширились, ловя запахи города. Тара охватил охотничий азарт. Плюнув на бесполезные техники, он ускорился.

"Возьми мою силу! Мы можем!"

Его вечный сосед уже не шептал, а просто выл, в очередной раз пробуя на прочность свою темницу, созданную волей Первого принца.

Это становилось опасно. Из-за череды траурных мероприятий, последние несколько дней ему было не до медитаций в рунном круге. А только они наиболее эффективно успокаивали его незваного гостя.

Одним прыжком перемахнув целую стену пустых бочек, Тар остановился и зло оскалился, проводив юркую тень отсутствующим взглядом. Нельзя поддаваться азарту охоты, даже если очень хочется. Этот "раунд" остался за неизвестным. Но что-то подсказывало Первому принцу — они еще встретятся.

"Интересно, кто это был?" — подумал он, прикинув примерный ранг мастерства неизвестного противника. Тот не показал ничего особенного, но вместе с ним ушел от него без особых проблем. А для слабого одаренного это не так просто.

Тело скрутила слабость. Голова закружилась.

Оперившись рукой о стену, он сплюнул на мостовую вязкую черно-красную слюну. Проклятый откат пришел слишком рано и как всегда внезапно. Пусть его вымотала не столько короткая схватка и погоня, сколько поддержка "скрыта", но это все равно угнетало.

Несколько лет назад он мог с легкостью выдержал десяток подобных стычек, мили погони, а затем целый день гулял бы под "скрытом" по самым опасным городским улицам. Творя добро и причиняя справедливость. Что поделать, он был молод, наивен, глуп и верил в людскую благодарность. Но это время ушло.

Он вновь сплюнул кровь вперемешку со слюной.

Нужно убираться с улиц. А то того и гляди неизвестный ночной соперник вернется для второго "раунда". Или еще кто пожалует, а он совсем лишился сил. Сдохнуть в грязном переулке Ремесленного района — это слишком смешной и жалкий конец. Особенно для того, чьим именем добропорядочные горожане пугают детишек.

* * *

Милеве не спалось. Все эти дни прошли как в тумане. Смерть императора означала перемены. Огромные перемены, которые всегда происходят, когда начинается грызня за власть. Иногда ее еще почему-то называют борьбой.

Смешно!

Борьба — благородное искусство, с рядом четких правил. А за власть именно грызутся. Зло! Яростно! Жестоко! Без всяких правил, совести и условностей. Ты или тебя! Так было раньше, так будет и впредь. Хорошо, если бурю удастся удержать в рамках Палаты Власти, но Пятая императрица слабо в это верила.

Нет, она не хотела в этом участвовать! Но отлично понимала, что ей не дадут остаться в стороне.

Несмотря на позднюю ночь и утомительные ритуалы последних дней, сон не приходил.

Встав с постели, она накинула теплый халат поверх тонкой шелковой сорочки. Сотворила в воздухе простейшую огненную "свечу". Маленький, но достаточно яркий и совершенно безопасный огонек пламени послушно завис над ее ладонью, прогнав темноту ночи.

На своей личной территории посторонних людей Милева не терпела. Стражники несли службу вне стен поместья, слуги проживали в отдельных флигелях, разбросанных по территории Синего двора. Да и привыкла она обходиться малым, и не нуждалась в большом количестве слуг.

Дойдя до нужной комнаты, она осторожно открыла дверь и заглянула в спальню сына. Рантор лежал в своей кровати, закопавшись в теплое одеяло. Подаренный Первым принцем щенок, названый Громом, свернулся калачиком у него в ногах. Но едва открылась дверь, астшанский волкодав проснулся, недоуменно поднял голову. Поняв, что это Милева, он махнул несколько раз коротким хвостиком. Демонстрируя узнавание и то, что он бдит, охраняя своего маленького хозяина. А затем вновь свернулся в клубок, сонно сопя в унисон с самым юным принцем империи.

Некоторое время Милева просто стояла, любуясь сыном. Вот оно настоящее сокровище. Гонка прочих императриц за властью, в которых дети стали скаковыми лошадьми, ей не нравилась. Претила. Пугала.

Власть портит людей, обнажает их пороки. Делает бессердечнее, злее. Или же просто срывает с них маску лицемеря, открывая истинную суть.

Императрица Лиара убила будущее собственного сына в неудачной попытке ускорить его рождение. И каков итог? Тибер искалечен, но несмотря на все ухищрения родился на несколько часов позже Харуса и стал Третьим принцем. Более того, из-за поврежденного истока практически потерявшим шансы взойти на престол.

Императрица Медея лишила своего сына Бадриса детства. Она его даже не тренировала, а скорее дрессировала, плохо подражая Первой императрице. Пыталась создать второго Тара Валлона. И не замечала тщательно скрываемой ненависти, что все чаще появлялась в карих глазах Пятого принца.

Да и Первая императрица, как бы Тар ее не идеализировал, тоже не была для Милевы образцом для подражания. Слишком властная и упрямая, не терпящая компромиссов. Импульсивная, быстрая в суждениях и действиях. Гениальный тактик и отвратительный стратег. Это ее и сгубило.

Император мог простить Первой императрице запретный ритуал ради спасения сына. Но поднятый мятеж он простить не мог. А потому и закрыл глаза даже на вмешательство Белых жрецов, фактически устроивших вторжение в империю.

Кто там еще остался? Сейлан? Да, вечно стоящая в стороне, но так или иначе участвующая во всех событиях хозяйка Оранжевого двора. У Милевы она вызывала стойкую, инстинктивную неприязнь. Причина этой неприязни была Милеве непонятна, Сейлан всегда хорошо к ней относилась. Но своим предчувствиям Милева привыкла доверять, сведя общение со Второй императрицей к необходимому минимуму.

Нет, власть не стоит и слезинки ее сына. С Рантором она так не поступит. Просто во всеуслышание откажется от участия. Спокойная, тихая жизнь где-нибудь на севере ее вполне устроит.

Закрыв дверь, Милева хотела уже вернуться в свои комнаты, но что-то ее насторожило. Непонятное, но стойкое чувство тревоги и чужого присутствия не отпускало. Хотя и особой опасности она не чувствовала.

Милева внимательно огляделась, но не нашла источник раздражения. Коридор, был темен и пуст. Ни единого звука или постороннего шума не нарушало тишину спящего поместья.

Ее внимание привлекла дверь, ведущая на небольшую веранду на которой они с Рантором так любили завтракать в жаркие летние дни.

Одним усилием воли нацепив не тело "доспех", Милева крадучись подошла к дверям. Осторожно выглянула.

Расслабленно откинувшись на спинку плетеного кресла и чувствуя себя явно как дома, на веранде сидел закутанный в серый плащ человек. Он поднял голову на свет "свечи", из под капюшона выбились белые волосы. На бледном лице сверкнули черные глаза.

— Тар? — узнавание не добавило радости. Милева остро пожалела о том, что оставила оружие в спальне. Преграда в виде хрупкой двери и не преграда вовсе.

Ночной визит Первого принца не сулил ничего хорошего. Как, впрочем, и любой другой его визит. Та недавняя короткая близость, когда они едва не оказались в одной постели, была просто минутной слабостью. И не более того! Больше подобного просчета она не допустит. Особенно сейчас!

— Снова я, Огонек. И опять без разрешения, — устало подтвердил Первый принц, даже не пытаясь встать.

Милева помедлила. Тар выглядел вполне себе вменяемым. Настолько, насколько это вообще возможно для одержимого принца. Погладив рукоять засова, словно эта хлипкая преграда могла остановить одаренного, она все же откинула его и вышла на веранду. Настороженная и готовая к бою.

Тар устало махнул рукой в сторону второго кресла, приглашая ее сесть. На его ладонях виднелись темные следы.

Кровь?

От этой картины сердце Милевы предательски сжалось, а пальцы задрожали.

— Ты ранен? — спросила она, стараясь сохранить напускное равнодушие. Но голос дрогнул, выдав ее с головой.

Тар усмехнулся. В черных глазах сверкнула нечитаемая искорка.

— Это не рана, а очередной откат. Просто они у меня несколько сильнее, чем у всех остальных.

Словно в подтверждение этих слов все его тело сотряслось во внезапном приступе мучительного, раздиравшего легкие кашля. Тар согнулся, царапая ногтями крышку стола, на которую упало еще несколько густых, смолянистых капель.

Милева помедлила, но все же приняла решение. Бросить Тара сейчас, когда ему так плохо, она не могла.

— Пойдем! — Действуя с ловкостью, говорившей о немалом опыте, она бережно подхватила его под руку. Помогла встать. — Обопрись на меня... Проклятье, когда ты стал таким тяжелым?

Доведя Первого принца до своей спальни, Милева не без облегчения избавилась от тяжелой ноши.

— Сними эту тряпку, — потребовала она, ухватившись двумя пальцами за порядком изгвазданный серый плащ, в паре мест пробитый чем-то острым.

Тар проделал требуемое. Взвесив плащ в руках, Милева окинула его критическим взглядом, но признала все же годным. Грязь можно почистить, а прорехи — зашить. Слуг лучше не беспокоить, а то у них могут возникнуть ненужные вопросы. Да и с такой мелочью она может справиться сама.

Большую часть своей жизни Милева провела в далеких гарнизонах и легионных лагерях. Сначала с Таром и императрицей Имсаль, затем самостоятельно. Первая императрица слугами практически не пользовалась и привила эту привычку своей ученице. Так что она отлично знала, с какой стороны подойти к иголке с ниткой.

Следом за плащом, Тар стянул с себя темно-зеленый камзол, оставшись только в таких же зеленых свободных штанах, белой рубашке и сапогах. Последние он попытался снять, но вышла заминка. Сапоги не отказывались сниматься, просто стоило Тару хоть немного наклониться, как из его груди раз за разом вырывался хриплый кашель.

Посмотрев на его мучения, Милева только тяжело вздохнула. Решительно взявшись за правый сапог, она начала стягивать его с ноги Первого принца.

— Я сам, — попытался возразить тот. Вместо ответа Пятая императрица просто небрежно толкнула его в грудь, заставив упасть на разложенную постель.

— Сам ты еле на ногах стоишь, — проворчала она, стянув сначала правый, а потом и левый сапог.

Тар прикрыл глаза. Этот внезапный приступ заботы Милевы напомнил ему о других, давних и более счастливых временах. Тех, когда его мать была еще жива, как и многочисленные друзья. Он был молод, здоров, преисполнен амбиций, сил и надежд. Любил и был любимым. Не только Милевой, но и многими другими.

Как мало мы ценим то бесценное, что рядом с нами. Как жалеем потеряв...

Будь проклята эта вечная гонка за властью. Вступить в нее легко, но запросто выйти уже не получится. Но свой выбор он сделал.

— Тебе не кажется, что в последнее время я оказываюсь в твоей постели слишком часто, но продолжения не происходит? — добавил он, отогнав непрошеные мысли и не без удобства устраиваясь в постели Пятой императрицы.

— Молчи, герой-любовник, — усмехнулась Милева. — Или будешь спать на полу.

— Можно и на полу, главное чтобы в твоих объятьях, — улыбнулся он столь знакомой улыбкой, что у нее вновь защемило сердце. Эта улыбка принадлежала тому старому Тару Валлону, которого она когда-то любила. Ладно... зачем лгать самой себе, все еще любит. Пусть и где-то в глубине души. Очень глубокой глубине.

Но теперь вместе с любовью появился страх. Как за себя, так и за сына. Она отлично помнила ту ночь, когда дремавший в Первом принце демон вырвался наружу. Если это произошло один раз, то где гарантия, что подобное не повторится?

Пусть Тар и отрицает подобную возможность, но она никак не могла для себя решить доверяет ли она Тару. Сердце говорило — да, но разум требовал не торопиться. За свою жизнь Милева не волновалась. Но Рантор — это другое дело. Он не должен пострадать из-за безумия одержимого отца.

— Я лягу в гостиной, — сообщила она.

— Тут достаточно места для двоих... — многозначительно заметил Тар, похлопав по одеялу рядом с собой.

Предложение показалось Милеве таким соблазнительным, что ей стоило огромных усилий повторить:

— Я лягу в гостиной.

— Хотя бы один поцелуй на ночь. В память о старых временах. Назад их, увы, не вернуть.

Немного постояв в нерешительности, она все же наклонилась и легонько коснулась губами его губ. А когда поняла, какую огромную ошибку совершила, было слишком поздно.

Легкий поцелуй мгновенно превратился в неистовый, страстный. Сладкое, хмельное возбуждение захватило Милеву с головой, сметая все преграды и запреты.

Глава 8

Мирный рассвет

Клановые бойцы Красного и Синего дворов давно растворились в темноте ночи. На ведущей к такому популярному сегодня постоялому двору улице вновь воцарилась тишина. Городские стражники, несмотря на поднятый битвой шум, явно решили воздержаться от активных действий.

Ночь на дворе, все порядочные люди спят! А от непорядочных в этих районах даже ночным стражникам лучше держаться подальше. Да и вспышки техник говорили, что дрались люди не только непорядочные, но и одаренные.

К демонам благородных и их разборки!

Вот утром, когда взойдет солнышко, можно поспешно прибыть на место происшествия. Все внимательно осмотреть, стараясь НЕ найти следов. А когда это произойдет, спокойно продолжить охранять порядок и покой столицы... желательно подальше от Медного города.

"Ленивые погрязшие в ереси потворствования магам ублюдки", — с горечью в сердце от несовершенства мира подумал брат Анато, обходя место недавней схватки.

Впрочем, он припомнил несколько случаев из своей насыщенной жизни. Городские стражники везде одинаковые — в дела сильных мира сего они лезть не любят.

Донесение одного из верных прихожан пришло слишком поздно. И к главному действу священник не успел. Как выяснилось, к лучшему.

Вновь Пресветлый хранит своих верных последователей!

В сердце верховного предвестника, царила радость и одновременно с этим печаль. Сегодня ночью множество проклятых одаренных ушли в свет, где их грешные души ждет справедливое воздаяние за грехи. И эти души он, увы, уже никогда не спасет. Да и главные грешники, посягнувшие на священный храм, ушли от справедливого возмездия.

Но это лишь испытания, которые Пресветлый посылает, проверяя крепость его веры. А она крепка!

Небо на востоке стало светлеть, предвещая скорый рассвет.

Пройдясь по внутреннему двору дважды разгромленного постоялого двора. Белый жрец недовольно поджал губы и небрежно пнул ногой ложного дракона Второго Крепкого легиона.

Тар Валлон явно решил зло посмеяться над своими врагами. Поманил сладкой приманкой, загнал в западню и заставил драться друг с другом на потеху своей погрязшей в яде магии и демона грешной душе.

Надо признать, сработано прекрасно. Верховному предвестнику даже стало немного жаль, что Первого принца уже не привлечь на правильную сторону и не спасти. Такой изощренный ум мог бы славно послужить к вящей Его славе. Не судьба... жаль...

Покончив с осмотром обгоревших развалин, он решительно двинулся вглубь улочек Медного города и тут же пожалел об этом. Хоть имперская столица могла похвастать хорошей, возможно лучшей в империи системой канализации, но в Медном городе со своей задачей она явно не справлялась. На некоторых улицах отчетливо пованивало нечистотами и далеко не свежей рыбой.

"Все начнется здесь", — решил Анато, местами стараясь дышать через рот.

Покинув хитросплетение узких, проложенных явно не по имперским канонам Гармонии улиц, он выбрался в район рыбацкого порта.

Да, все начнется именно здесь. Император мертв, а значит, реализацию всех планов придется ускорить. Проклятые недобитые зеленые! После нападения на храм у него осталось не так много людей. Но откладывать нельзя. Другого такого случая показать силу истиной веры может и не представиться.

Только завоевав сердца людей можно покорить империю! Путь этот будет страшен и кровав. Но нет жертвы, на которую нельзя пойти ради всеобщего блага!

— Оп-па-па! — Дорогу Анато перегородили трое громил явно бандитской наружности. — Смотрите, какая птичка залетела в наши силки? Гони деньги, свя...

Огненная вспышка разогнала предрассветную темноту, породив и тут же оборвав тройной крик ужаса и боли.

Перешагнув через три почерневших трупа с кусками обугленной, дымящейся плоти, брат Анато продолжил прогулку по темным улицам.

* * *

О возвращении сына Четвертая императрица узнала по шуму, поднявшемуся в загородном поместье. Хоть между ее крылом и крылом сына располагалась длинная галерея, грохот разбиваемой посуды и мебели стоял такой, что должно были проснуться не только поместье императрицы, но и все соседние. К счастью, союзные Синему двору.

Быстро накинув на плечи шелковый халат, Медея поспешила на шум. Втайне кляня себя за то, что заснула, не дождавшись возвращения Бадриса.

У покоев Пятого принца было настоящее столпотворение слуг и стражей, которые мялись перед дверьми, но не решались войти, боясь гнева Бадриса.

— Вон! — коротко бросила Медея, отсылая слуг и стражников.

Слышать и догадываться — это одно, а видеть и точно знать — совсем другое. Не дело, когда будущий император предстает перед посторонними в образе нервного, неуравновешенного подростка. Хоть слуг и стражников Синего двора нельзя отнести к совсем посторонним. Да и проверяли их многократно... все равно не дело. Золото имеет свойство развязывать самые молчаливые языки. Впрочем, затыкать излишне разговорчивых оно тоже умеет... пусть и чужими руками.

Дождавшись, пока все разойдутся, Медея решительно постучала. Не дождалась разрешения и толкнула дверные створки.

Гостиная Бадриса являла собой классический образец рукотворного хаоса. Перевернутая стойка с оружием, разбитый графин, смятые кубки для вина, по которым кто-то со вкусом потоптался. Дорогое фарфоровое блюдо хинданской работы было разбито, среди осколков лежали фрукты.

Да, теперь это походило не просто на приступ злости, а на настоящий припадок истерики. Несмотря на все ее наставления, с Бадрисом, увы, такое случалось. Хорошо еще, что в этот раз он догадался отослать всех слуг и охрану. И никто не стал свидетелем этого постыдного зрелища.

— Успокоился? — поинтересовалась Медея, не скрывая иронии. Потерев подбородок, она нечитаемым взглядом рассматривала гневно раздувающего ноздри сына. Внезапная и непонятная смерть его лучшего друга Раса слишком сильно сказалась на ее мальчике. Сделала Бадриса неуравновешенным и излишне эмоциональным.

Это было плохо. Опасно.

Что хуже всего, непонятно, кто именно разделался с Расом во время ночного нападения остатков мятежного Второго легиона на храм Белых жрецов. Многие, в том числе и сам Бадрис, подозревали Тара. Но Медея этих убеждений не разделяла.

А теперь к гибели друга добавился неудачный, а иначе с чего бы Бадрису злиться, ночной рейд.

— Вы никого не нашли? — угадала она, не дождавшись внятного ответа.

Само сообщение, полученное Бадрисом из непонятного источника, и не сообщавшее об укрытии мятежников, а фактически требовавшее немедленно выступить, казалось ей подозрительным. Ее шпионы тоже сообщали о странных шевелениях в Ремесленном районе, но прежде чем бросаться в драку, она решила все хорошенько проверить. Да и зачем рисковать своими людьми? Пусть с мятежниками разбираются серебряные крылья, императорские тени или городская стража.

Бадрис не ответил, только разозлился еще больше, выместив свою злость на том, что попалось под руку. А под руку ему попались ножны от меча. Лакированное дерево треснуло, разлетелось и также было растоптано.

Но Медея отметила еще кое-что, судя по покрасневшим щекам, сын вспомнил ее предупреждение.

— Вы не только никого не нашли, но и попали в неприятности? — вздохнула она, быстро определив причину упрямого молчания сына. — Городская стража? Ах, аспекты! Неужели Красный двор?!..

— Да! — бросил Бадрис односложно и зло, словно выругался.

Плохие новости. Стычка с Красным двором означала, что без потерь не обошлось.

— Все, хватит истерик! — хлопнув в ладоши, резко добавила Четвертая императрица. Встав перед сыном, она ласково погладила его по щеке. — Ты проиграл мелкую стычку. Успокойся, сделай выводы и больше не совершай таких ошибок!

— Но... — Брдис попытался возразить, но не нашел нужных слов. Покусав губы, он отстранил руку матери и нехотя кивнул. — Хорошо, мама.

— Воспринимай это, как жизненный урок, — наставительно посоветовала Медея. — И в следующий раз не действуй столь опрометчиво. Не торопись. Слушайся моих советов! Я плохого не посоветую! — строго добавила она.

Пряча огонек непослушания в глазах, Бадрис склонил голову.

— Хорошо, мама, — вновь повторил он. Желая только одного — остаться одному.

— И уберись тут! Сам! — веско добавила Медея, развивая успех. Хорошо, что у нее такой послушный сын. — Не хочу, чтобы кто-то видел последствия твоей истерики.

Бадрис насупился, но сдержался. Не стал отвечать, выплескивать на мать свое раздражение и гнев.

Медея еще раз внимательно оглядела сына. Решила, что на сегодня поучений хватит и развернулась к дверям.

— Бери пример со своего старшего брата. Тар никогда не устраивал подобного. — Взмах в сторону разбитой мебели. — А если устраивал, то никто этого не видел, — добавила Медея на прощание, зная, что это замечание подействует на сына словно удар кнута.

— Истерики? Да что она понимает! — зло пробормотал Бадрис, удостоверившись, что мать ушла.

Теперь к злости на старшего брата добавилась еще и ревность.

Слухи!

Эти проклятые слухи о его старшем брате и матери не давали Бадрису покоя с самого детства. Чем больше проходило времени с краткосрочного романа Первого принца и Четвертой императрицы, тем красочней становились подробности. Некоторые особо говорливые договорились до того, что Бадрис и не сын императора вовсе, а его внук. Бадрис отлично знал, что все это полная чушь, но червячок сомнений все же оставался. И даже тот факт, что все самые говорливые умерли при довольно подозрительных обстоятельствах, не приносил покоя Пятому принцу.

Достаточно было один раз услышать, как Четвертая императрица отзывается о Таре Валлоне, чтобы сомнения вернулись.

Что если вся действия его матери — это не борьба за императорский престол ради него, Бадриса, а просто месть брошенной любовницы?

Достав из кармана небольшую коробочку, принц щелкнул крышкой, положил на язык щепотку серо-желтой пыли и с удовольствием раскатал ее по небу.

Сладкий дурман прогнал прочь все печали. Сердце стало биться чаще. И с каждым ударом по всему телу расходилась теплая, почти обжигающая волна, даря ощущение силы и могущества.

Этот новый сладкий дурман действительно был настоящей находкой. Астшанцы не врали — используемая ими в ряде ритуалов смесь из сразу нескольких достаточно редких растений позволяла одаренному усилить исток. И замахнуться на ступень мастерства выше, чем ему в данный момент дано.

Не удивительно, что они тщательно скрывают этот секрет.

Сила не равна мастерству. Но если использовать дурман постоянно, совмещая с тренировками, то по итогам и две новые ступени не станут пределом.

Подобрав с пола меч, Бадрис легко крутанул его кистью и поспешил на тренировочную площадку. Об уборке можно подумать утром, а пока что стоит немного потанцевать с клинком.

* * *

— Я не помню этого шрама.

Пальцы Милевы мягко, но настойчиво исследовали его грудь, отмечая короткими поглаживаниями многочисленные рубцы, шрамы и похожие на наспех поставленные заплатки участки регенерированной кожи.

— Третий год, болотный вирм, мерзкая и довольно редкая тварь. Отлично маскируется, — ответил Тар, не открывая глаз. В душе Первого принца царил такой редкий покой, что даже его вечный спутник затих. Затаившись где-то на задворках сознания. — Сумел пробраться через Первый рубеж Скалы. Убил десять человек, прежде чем мне удалось его обнаружить и успокоить.

— А этот откуда? — Еще одно касание, теперь с правого бока под пятым ребром.

Тар задумался, вспоминая.

— Первый год. Стены Скалы только строились. Я часто уходил за перешеек, чтобы убивать тварей. Иногда это были одиночки. Часто стаи. А порой настоящие волны. Словно прилив. Не знаю, как я выжил. Наверное, просто очень хотел вернуться... — Тар не стал добавлять "чтобы отомстить". Не сегодня, не сейчас.

— Волны? — не поверила Милева.

— По-другому это не назвать. Огромная стая самых разнообразных, зачастую враждебных друг-другу существ бросаются на стены, словно прилив.

Милева представила, как олени бросаются на людей вместе с волками, быками и тиграми, и недоверчиво покачала головой. Пусть после Холодных лет твари Забытых земель весьма отличаются от обычных животных, но и они должны следовать своей природе.

— Как такое возможно?

Некоторое время Тар не отвечал. А затем открыл глаза, глядя в потолок невидящим и из-за отсутствия зрачков, пугающим взглядом.

— Мне кажется, все наши легенды не врут — в глубине Забытых земель находится что-то непонятное, контролирующее все живое, — задумчиво поведал он.

— Божественный дракон? Вечный Предатель? Или этот... как там его называют хинданцы? Фэнхуан?

— Это все слова, придуманные людьми. А то, что таится в Забытых землях, нам просто не понять. Упало оно с небес, появилось в ходе катаклизма, существовало там всегда — я не знаю. Знаю одно — это просто сила. Не злая и не добрая. Просто совершенно чуждая нам сила. И мы для этой силы не более чем наглые захватчики, чужаки, угроза. Вот она и атакует нас, пытаясь всеми силами, что у нее есть, сбросить в море.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — поежилась Милева. Слухи про Забытые земли ходили разные, но кому как не Тару, прожившему на Скале столько лет, знать правду. — И после всего этого ты считаешь Скалу спокойным, безопасным местом?

— Моя опасная Скала куда безопаснее и спокойнее нашей мирной столицы. Там я хотя бы знаю, откуда придет удар. Наверное, она единственное место, которое я смело могу назвать своим домом. Опасное, но вместе с тем спокойное и прекрасное. Даже нападение тварей в последние два года стало меньше. Забытая земля нас не то чтобы приняла, но смирилась с этим неудобным соседством.

В его словах сквозила такая уверенность, что Милеве сразу захотелось в это поверить. Но затем она вспомнила общую нелюбовь Тара к столице. Наваждение прошло.

— Красиво рассказывать ты не разучился, — признала она. — Заслушаться можно... Все, давай вставать.

— Как я понимаю, завтрак мне не светит, — потягиваясь, с усмешкой уточнил Тар.

— Правильно понимаешь, — подтвердила Милева. Выскользнув из-под одеяла, она с некоторым смущением посмотрела на разорванные остатки ночной сорочки и накинула на плечи халат. — Тебе пора уходить. И не вздумай попасться на глаза слугам или страже.

— Законный муж бегает из постели жены, словно какой-то любовник.

— Законность нашего брака мы обсудим с тобой в другое время, — нахмурилась Милева. Восемь лет назад предложение императора показалось ей неплохим, правильным выходом. Спасением. Как для нее, так и для ее еще не рожденного сына.

Незаконнорожденный...

В империи это клеймо. Даже если потом тебя признают, всегда найдутся злые языки, которые станут злословить за твоей спиной, а то и прямо в глаза.

А брак по доверенности, заключенный без участия жениха, но при согласии старшего человека в роду, считался законным. Избавив Рантора от любых возможных насмешек. Правда многие думаю, что брак был заключен между императором и Милевой, но это их проблемы. Ни Милева, ни покойный Гехан Третий на этот счет никаких заявлений не делали. И не виноваты в том, что кто-то там себе что-то неправильно домыслил, приняв титул почета за настоящий, положенный только женам императора.

— А поцелуй на прощание? — не отступал Тар.

— Обойдешься! — отрезала Милева. Вспомнила, что с поцелуя ночью все и началось, и залилась румянцем смущения и злости. — Второй раз я на это не куплюсь, — добавила она, стараясь придать своему голосу уверенности. Но на всякий случай сделала несколько шагов назад от постели.

— Значит, в следующий раз я придумаю что-то другое, — усмехнулся Первый принц. Наблюдать за смятением Милевы всегда было забавно. Грозная воительница в такие моменты превращалась в неуклюжую девушку. Вот и сейчас, совершая стремительное отступление, она едва не опрокинула на ковер вазу. Но успела ее вовремя подхватить.

— Не будет никакого следующего раза! — притопнула ногой Милева, всплеснув руками. Многострадальная ваза все же полетела на пол. К счастью ее спас густой ворс ковра. — Эта ночь — ошибка. Как и те, что были раньше.

— В таком случае, не слишком ли часто ты ошибалась? Признай, тебе просто нравятся эти ошибки?

— Ошибки остаются ошибками... Тебе пора, Тар. Сейчас придет моя служанка. Да и Рантор любит ко мне заглядывать, когда проснется. Пожалуйста, Тар, — проникновенно добавила она, вернув вазу обратно на прикроватный столик, — уходи.

Добавлять "и не возвращайся" она не стала, хотя это подразумевалось.

Выбраться из поместья Пятой императрицы было так же просто, как и в него попасть. За спиной Милевы не было сильного рода с опытными бойцами, а подчиненная ей стража Белого города из которых и набиралась охрана Желтого двора, не могли похвастать высокими ступенями боевых рангов. По крайней мере, с обнаружением нарушителей они явно не справлялись.

Имперских теней, обещанных Кессом Родором, Тар не заметил. Но на то они и тени. Хотя все же странно, что они даже не пытаются его остановить.

Перемахнув низкую стену, он немного прошелся, удаляясь от поместья Пятой императрицы. Удостоверился, что его никто не видит, снял "скрыт" и неспешно направился в сторону Зеленого двора.

Белый город постепенно отходил от череды траурных мероприятий. Людей на прямой как стрела центральной улице стало больше. Но это не успокаивало, а ровно наоборот. Слишком многие из этих людей носили на поясе мечи. Кланы стягивали бойцов в столицу.

На звук конских копыт, что настиг его неподалеку от ворот в Зеленый двор, он поначалу не обратил никакого внимания. Как оказалось зря. Занавеска проезжающей мимо повозки откинулась. И взгляд Тара наткнулся на Тибера.

— Стоять! — приказал вознице Третий принц. — Свободен! — добавил он, выбравшись из повозки, небрежно отсылая ее прочь.

— Братец Тар, какая неожиданная встреча, — на его губах появилась хитрая понимающая усмешка.

— Тибер, — приветственно кивнул Тар брату. — Тебе пора переехать в Зеленый двор. Все равно ты постоянно ошиваешься где-то рядом.

— Хорошая попытка отвлечь меня, братец. Но речь сейчас не об этом. Судя по твоей до омерзения довольной роже, эту ночь ты провел в чужой постели, — заметил Тибер. Склонившись вперед, он поводил носом. — Розы, мускат и шалфей. Какие знакомые духи. Ты был с...

— Молчание — золото, Тибер, — строго напомнил Тар, остановив брата.

— Так значит, я оказался прав, насчет снежных ягров, — хмыкнул Третий принц. — Рычите друг на друга, деретесь, а кончится одним... Смотри не попадись своей ученице. Кэра будет ревновать.

— Это не ее дело.

— Думаешь? — вздернутая бровь показывала, что Тибер с этим утверждением не согласен. — Не буду спорить... Ты еще не забыл, что через два дня у нас первое заседание Палаты Власти? Завещание, голосование и все такое прочие? — резко сменил он тему, сделав вид, что полностью потерял интерес к ночным похождениям старшего брата.

— Думаешь, кто-то в империи способен об этом забыть?

— Всякое бывает, — пожал плечами Третий принц. — Влюбленные создания часто совершают глупости. А умные мерзавцы этим пользуются.

Глава 9

Сладкий яд

— А где Кэра? Ты опять ее от меня прячешь? — Едва оказавшись на территории Зеленого двора, Тибер вытянул шею и начал вертеть головой по сторонам, в поисках объекта своего интереса.

— Мой дорогой брат, я только что вернулся, так откуда мне знать? — лениво отозвался Тар.

— Учитель в ответе за своего ученика, — наставительно заметил Тибер.

— Ответственность и забота не равно опека. Опекают только детей, да и то так делают только глупые родители, а Кэра вышла из этого возраста.

— Что планируешь сегодня делать? — спросил Тибер, перестав вертеть головой по сторонам, словно любопытная сова.

— Я не знаю, что собираешься делать ты, а я планирую хорошенько выспаться.

— Ну да, сегодня ночью кто-то мало спал.

— Завидуй молча.

— Я не завидую, братец. А восхищаюсь... Кстати, ты слышал про ночную суету в Медном городе?

— Нет, — не моргнув глазом соврал Тар. — А что там произошло? — спросил он, добавив заинтересованности в голос.

— Да так, — Тибер небрежно поводил ладонью, — небольшая стычка между Красным и Синим двором. Искали мятежников, а нашли друг друга. Несколько трупов, в том числе и старшего наследника одного из родов. Дядюшка Элай вне себя от ярости. Лорс расстроен. Видимо тем, что мамочка приказала ему сидеть дома. Ну а Третья императрица раздражена, словно у нее эти дни. Так что спасибо, братец.

— За что ты меня благодаришь?

— А просто так, за то, что ты есть, — хитро сощурился Тибер. Выражение его лица говорило о том, что он не просто доволен, а практически счастлив.

Улыбка на его лице стала еще шире, когда у входа в главное поместье их встретила Кэра.

— А вот и твоя ученица... Лари Овейн, как приятно вас видеть.

— Учитель. Ваше Высочество.

Девушка склонила голову, но Тибер успел отметить, как ее глаза сверкнули легким раздражением и гневом. Он посмотрел на брата, но Первый принц ничего не заметил или не придал значения.

— Все подготовлено? — спросил он, вместо приветствия.

— Да, еще вчера закончила. — В ответе Кэры слышался нескрываемый упрек.

— У меня были дела, — туманно пояснил Тар.

Тибер фыркнул, явно желая поделиться своими мыслями насчет этих самых дел, но все же пересилил себя и смолчал. В сторону Кэры улетел извиняющийся и немного сочувственный взгляд.

— Был рад тебя видеть, Тибер...

— Понял, понял, — экспрессивно замахал руками Третий принц. — В дом меня не пригласят. Обед не предложат, спать не уложат. Уже ухожу. Отдыхай, братец.

Впрочем, помахав на прощание, Тибер не стал уходить, а остался в парке. Но Тару было все равно.

Откладывать больше нельзя. Этой ночью он прошел по опасной грани и был очень близок к срыву, поддавшись ненужному азарту.

Четкие линии и строгие рунные цепочки магемы были обновлены.

— Все верно, — сказал Тар, проверив правильность сложносоставной печати. — Ты делаешь успехи.

Когда-то даже такая скупая похвала вызывала у Кэры прилив тепла. Приятно, когда твой труд оценивают по достоинству. А теперь ее охватил приступ раздражения. Она много раз рисовала эту магему и не разу не ошибалась. А слова Тара говорят о его сомнении в ее силах.

Часть охвативших ее эмоций все же отразилась на лице Кэры, прежде чем она сумела их обуздать. Первый принц оказался совсем рядом.

Крепкие пальцы аккуратно подхватили Кэру за подбородок, заставив поднять голову. Черные глаза смотрели бесстрастно. Но в них всегда сложно было уловить даже тень эмоций.

— В последнее время ты выглядишь расстроенной и подавленной, — заметил Тар.

— А не должна? — с вызовом уточнила Кэра. Пугающего взгляда учителя она давно не боялась. Привыкла к этим похожим на два куска камня глазам.

В ответ Тар только усмехнулся, небрежно поведя шершавой ладонью по щеке девушки.

Отпустив ученицу, он споро избавился от большей части одежды. Слишком часто его гость вымещал кипевшую в нем злость именно на одежде. В подвале было довольно холодно, но холод для Тара давно стал чем-то родным, привычным. Холод притупляет боль. Он вновь внимательно проверив правильность нанесения рун и печатей и только затем напитал их силой. Получив подпитку, магема загорелась тусклым светом, превратившись в темницу.

Тар поморщился. Ритуал матери так сроднил его с гостем с нижних планов, что тот стал практически его вторым "Я". А помимо завидной регенерации, улучшенного обоняния это принесло также и определенные проблемы со школой света. Вот и в печати, безобидной для обычного человека, но ослабляющей и сковывающей всех выходцев с нижних планов он чувствовал себя неуютно. Словно заноза в пальце — не больно, не опасно, но неприятно.

Да, проверку Белых жрецов печатью света он бы точно не прошел. Ну да белые фанатики и без всяких проверок мечтают затащить его на костер за один только цвет волос и черные глаза.

Скрип камней по камням не стал для Тара неожиданностью. Как и появление из подземного хода Дорга. Возвращать остатки мятежного легиона в поместье было опасно. Но разместить их где-то еще за такой короткий срок он не смог, как и бросить.

— Ваше Высочество? — с интересом оглядев магему, легат посмотрел на принца.

— На столе деньги, — сообщил Тар, прикрыв глаза и готовясь провалиться в сосредоточение. — Отбери десять человек. Из тех, что помоложе. Раздай им часть серебра, пусть пытаются как-то обустроиться в городе.

Лишних вопросов легат задавать не стал. Раз надо значит надо.

— Задача? — сухо уточнил он, прикидывая, чьи физиономии в городе вызовут меньше подозрений.

— Просто смотреть и слушать чем дышит столица, — пояснил Тар.

Пусть всех легионеров легализовать в Хагронге нельзя, деньги все же открывают многие двери. А человек десять, которые станут его глазами и ушами среди людской толпы, пристроить можно. Если Дорга и остальных офицеров Второго Крепкого активно ищут, то простых легионеров вычислить не так просто.

Изначально он планировал отложить это мероприятие до прибытия Морана и соленых клинков. И задействовать их. Но ночная стычка заставила его ускорить события.

Слишком много развелось в Хагронге неизвестных одаренных, высоких ступеней мастерства. Да и шевеления в самом городе Тару не нравились. Белые затихли, астшанцы затаились. Все чего-то ждут. Возможно, выборов. Но что-то подсказывало Тару, что выборы — это только начало, если не завеса тумана, под покровом которого эти игроки вступят в игру.

Жаль, что так мало времени. Такие случайные шпионы — вариант не лучший. Хорошему шпиону стоит притереться на месте хотя бы год другой. Примелькаться на улицах своего района, завести разнообразные знакомства. Но за неимением других возможностей придется действовать наспех.

— И мне нужны наемники, — добавил принц. — Из тех, кого не жалко потерять. Но нанимателя они знать не должны. Найдешь таких?

— Найду. Новость о смерти императора разошлась по империи. В столицу стянется много мутных личностей. Из тех, кто любит ловить рыбку в мутной воде. Одиночки, наемные отряды и даже бандитские шайки. Сколько нужно людей? Какие сроки?

— Людей?.. — Тар задумался. — Человек пятьдесят. У тебя есть семь дней. Акция будет разовой, но оплату обещай щедрую. Золото для аванса у тебя есть, — кивок на кошель.

О том, что конечный расчет не потребуется, Тар говорить не стал. Но опытный легат и так все понял. Принцу зачем-то понадобилось "мясо", но с Дорга достаточно и того, что этим "мясом" не станут легионеры Второго Крепкого.

— Через семь дней люди будут, — подтвердил он, прибрав кошели с монетами.

— Хорошо... Напоминаю тебе, что бы не происходило в подвале, никто не должен вмешиваться и нарушать печать. Даже если я буду кричать, молить, биться в предсмертных конвульсиях — магема остается целой.

— Никто не нарушит печать, что бы не случилось, — подтвердил легат Второго Крепкого.

— Тогда на этом все. Можешь идти.

— Зеленый двор! Единорог танцует!

— Дракон мертв, — одними губами ответил Тар, проваливаясь в темноту глубокой медитации.

* * *

Побродив по саду Зеленого двора. Тибер остановился перед свежим могильным холмиком под вишневым деревом.

— Настоящая верность только у собак, — повторил он словно молитву. — Вряд ли ты спишь спокойно, Молчун. Но ты сделал все, что мог. И не твоя вина, что ты мог так мало.

Внимание Третьего принца привлекла тренировочная площадка возле конюшне. Первая императрица нечасто бывала в столице. А когда бывала, своего старшего брата Тибер чаще всего видел именно здесь. Иногда в весьма побитом состоянии. Что радовало глаз и заставляло меньше завидовать Тару.

Хотя... он все равно завидовал, что скрывать. У Тара было все, а у него — ничего. Хотелось получить хоть что-то, но желательно все и сразу. Наивные детские мечты.

Впрочем, он и сам в свое время не мало провел на этом песке, в меру убогих сил и возможностей пытаясь подражать старшим братьям.

Тар любил школу льда, что весьма близка воде. Милеве достался огонь. Харус довлел к воздуху. А ему, самому слабому из всех, лучше всего давалась земля. Ну, как давалась, нестабильный, переменчивый исток зачастую просто не мог сконцентрировать необходимую энергию мира, и все техники выходили у Тибера то слишком слабыми, то излишне сильными, полностью опустошая исток, вызывая слабость во всем теле. Хотя чаще всего ему просто не удавалось их создать.

Взяв один из тренировочных деревянных мечей, Тибер взвесил его в руках. Поводил плечами, разгоняя застоявшуюся кровь.

Соломенные мишени были укреплены простенькой печатью прочности, нанесенной на деревянное основание. Но даже это не спасало — менять их приходилось довольно часто. Для этого у стены лежали их точные копии. Число которых говорило об интенсивности идущих в Зеленом дворе тренировок и большом расходе соломенных чучел.

Выбрав мишень, Третий принц встал в одну из стандартных стоек, которые хорошо выглядят только на страницах учебных трактатов. Сосредоточился, взывая к истоку. Глубоко вздохнул.

— Ха!

Четкий рубящий удар рассек воздух. Вместе с выкриком и резким выдохом в сторону мишени по земле пошла полоса острых шипов. Разворотив соломенное чучело, каменные шипы пошли дальше, пока не врезались в стену поместья. Стена вздрогнула, но к счастью, устояла. Она и не такое видела. Именно поэтому участок стены рядом с тренировочной площадкой украшала не просто печать, а полноценная магема, полностью поглотившая атаку.

Довольный произведенным эффектом, Тибер отсалютовал деревяшкой немногочисленным зрителям из исканцев и усмехнулся. Есть еще сила в этой жалкой оболочке. Немного, но есть. Покачнувшись от усталости, он опустил тренировочный меч и оперся на него, словно тот был тростью.

— Неплохо, — раздалось из-за его спины. — Это техника шестой ступени.

— В моем исполнении только пятой, а то и четвертой, — отозвался Тибер, сделав вид, что появление Кэры стало для него неожиданностью. На самом деле он давно заметил возвращение девушки. — Слишком маленькая скорость, — грустно добавил он. — Любой, даже не одаренный воин с легкостью увернется. Если у него мозгов больше чем у соломенной мишени. Но "гранитные зубы" я все же освоил! Обязательно расскажи об этом Тару. А то он в свое время не верил, что у меня получится.

— Все равно неплохо.

— Сразу видно, что ты ученица моего брата, — ухмыльнулся Тибер. Взяв деревянный меч на манер копья, он метнул его в стойку к собратьям. Не попал. — Цветы, подарки, серенады... что бы привлечь твое внимание нужно сотворить что-нибудь этакое, — он указал рукой на развороченную соломенную мишень.

— Серенады? Не помню ничего подобного.

— Могу устроить, — оживился он, сделав вид, что набирает воздуха в грудь.

— Нет, спасибо. Мне жалко мои уши.

Ему все же удалось ее немного развеселить, и губы Кэры изогнулись в легкой, но немного грустной улыбке.

"Снова Тар! Почему всегда Тар?!" — с неожиданной даже для себя самого злостью подумал Тибер.

— Твой учитель и мой недожаренный братец опять тебя бросил.

— У него важные дела.

— Да-да, — покивал Тибер словно фарфоровый хинданский болванчик. — У него постоянно одни сплошные дела. Мой вечно занятый брат... Видишь, ты для него всегда будешь только на втором... Нет! Даже на третьем месте, — сочувственно обронил он. — На втором у него Милева.

— Ты обещал найти информацию о моих родителях, — напомнила Кэра, сделав вид, что не услышала последних слов Третьего принца.

— Нужно время. Столько лет прошло. Но я найду. Для вас, лари, все что угодно. И даже больше. Да и награда обязывает.

* * *

Внимательно изучив свое отражение, императрица Сейлан посмотрела на внушительный строй флакончиков с духами. Ее взгляд тут же нашел нужный и самый ценный, выполненный из хинданского розового стекла в форме капли воды.

На губах Второй императрицы появилась слабая улыбка. Редко кто может похвастаться, что использует духи, сделанные принцем империи Арвон.

Пожалуй, алхимия была второй страстью Тара Валлона после бесконечных тренировок и гонки за новым боевым рангом. Он отдавался ей с куда большей охотой и мог стать отличным алхимиком.

Взяв флакончик, Сейлан открыла позолоченную крышку и поднесла ее к носу. Дивный, чарующий аромат неизвестных растений Забытой земли был настоящей усладой для обоняния. Иной раз Сейлан казалось, что она стала зависимой от этого сладковатого, пряного запаха — характерная особенность всех духов, подаренных Таром за эти годы. Она даже неоднократно отдавала их на проверку. Но лучшие алхимики империи ни разу не нашли в присылаемых Первым принцем подарках ничего опасного или вызывающего привыкание.

Просто прирожденный талант.

Улыбка покинула лицо Сейлан. Слишком много талантов для одного единственного человека, а тем более принца.

Легкими, плавными мазками она нанесла душистую жидкость на виски. Аромат духов не был резким, он успокаивал, заставлял мысли течь ровно.

После разгрома Зеленого двора, про хозяйку Оранжевого все словно забыли. Ну да, она же всегда была лишь тенью блистательной Первой императрицы. Обвинить ее в участии в мятеже не удалось, но без последствий не обошлось. Все же она была довольно близка к императрице Имсаль и участвовала в запретном ритуале. На долгие годы Оранжевый двор стал ее темницей. Большой, даже огромной, роскошно обставленной, но все же темницей.

Казалось, что Вторая императрица полностью выпала из жизни империи, устранилась от борьбы за власть. Да и Харус не выказывал ни малейшей заинтересованности в делах императорского двора.

Поначалу надзор за ней был довольно строгим. Причем старалась не столько Палата Теней, сколько Красный и Синий двор.

Толкни пошатнувшегося, растопчи упавшего — таковы правила борьбы за власть. И они старались. Правда, старались! Внимательно следили, ожидая еще хотя бы одной, малейшей ошибки. Но одна весна сменяла другую, время шло, а императрица Сейлан мирно копалась в саду или затевала очередную переделку поместья.

Через пять лет сдались даже самые упорные ее недруги. Подкупив несколько слуг, чтобы следили за своей госпожой, они оставили хозяйку Оранжевого двора в покое.

Тогда-то Сейлан и начала действовать, поднимая старые связи. Золото рода Адрас текло рекой, а взамен в Оранжевый двор стекались все новости и слухи. Как столицы, так и всего Арвона.

Потом зачастили гости...

Наверное, даже Гехан не знал, сколько у Сейлан бывает гостей. Впрочем, император вполне мог знать если не все, то многое. Просто не обращал внимание, и давал ей резвиться, пока ее действия не угрожают его драгоценной империи.

Ее сегодняшний поздний гость носил кармелитово-красный плащ, с вышитым гербом в виде рычащего, готового к броску крылатого льва. Хоть многим такой визит в Оранжевый двор мог показаться странным, скрывать свою принадлежность к роду Суан клана Вэйр Этор Суан явно не собирался. Впрочем, слуг она отослала, как и стражу, сославшись на очередной приступ острой мигрени. А одаренному шестой ступени мастерства несложно незамеченным попасть в поместье, которое никто и не думает охранять.

— Ваше Высочество. Подданный склоняется перед императрицей. — Положенный поклон был проделан с некоторой ленцой, которую кто-то другой посчитал бы оскорбительной. Но Сейлан слишком давно вела дела с двухцветными в целом и Этором из рода Суан в частности, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

Лаэры любят демонстрировать свою мнимую независимость от императорской семьи. Считают императоров только первыми среди равных. Но все равно вынуждены склонять голову. Пусть и вот так... с ленцой.

Иначе этой головы можно очень быстро лишиться...

— Присаживайтесь, лаэр Суан, — отыгрывая гостеприимное добродушие, Сейлан указала на одно из кресел. — Какие новости?

— Про ночной переполох вы уже знаете? — уточнил Этор Суан, не особо надеясь на отрицательный ответ. Он понятия не имел, как запертой в поместье опальной императрице это удается, но Вторая императрица знала практически обо всем, что творится в столице. Да и не только в столице. Сети шпионов Оранжевого двора могли позавидовать императорские тени Кесса Родора.

— Тар развлекается, — подтвердила свое знание Сейлан. Оставив у Этора стойкое ощущение, что императрица отлично знала, что Красный и Синий двор ведут своих людей в западню.

Не то чтобы он рассчитывал на предупреждение со стороны Второй императрицы, но все же это было немного обидно. Не столько на императрицу, сколько на свою промашку.

— Тогда у меня осталось не так много новостей, — признал глава теней клана Вэйр. — Лар Гир Рикан, заместитель главы Палаты Монет, окончательно определился с выбором и проголосует за Лорса.

— Его выбор переменчив, и зависит только от числа монет в его сундуках. Если его голос нам понадобится, то мы его просто перекупим.

— Наши договоренности остаются в силе? — покончив с новостями, Этор перешел к самому главному.

— Разумеется, — кивнула Сейлан. — Как только Харус станет императором, вы станете главой Палаты Теней и можете рассчитывать на полную поддержку против рода Зогн, если эта проблема все еще будет стоять.

Они обменялись понимающими полуулыбками. Роду Зогн, или хотя бы главе этого рода, придется приложить немало усилий, чтобы просто дожить до этого момента.

Когда первые голосования не дадут результата. То перед Палатой Власти замаячит перспектива получить на троне императора Тара Валлона. Первое заседание... Второе... К четвертому все поймут — договориться насчет Лорса или Бадриса не получится. И тогда придет черед ее мальчика.

"Главное, чтобы Красные и Синие не сумели объединиться", — подумала Сейлан, но именно ради этого она столько лет терпела наглость главы теней клана Вэйр.

— И все же меня волнует Первый принц, — признал Этор Суан.

— Он не станет нам мешать. Кому угодно, но только не Харусу.

— Но только если он не знает.

— Он не знает! — отрезала Вторая императрица, надеясь что ее слова звучат достаточно твердо. — И никогда не узнает. А то, что мы ему позволим найти, когда Харус станет императором, будет смесью полуправды и лжи.

— Другие императрицы могут открыть ему правду.

Взгляд Сейлан стал холодным, будто она подпустила в него немного школы льда.

— Только если они до этого момента доживут.

Глава 10

Удар в сердце

Как глава Палаты Теней и близкий друг императора, Кесс Родор мог претендовать на одно из пустующих поместий Белого города. Не в личную собственность, разумеется. А только на время службы. Но предпочел этого не делать. Старая резиденция рода Родор нравилась ему куда больше. Слишком много воспоминаний связывало главу Палаты Теней с этим местом. Часть из них была приятной, другая — не очень. Но даже неприятные воспоминания, порождаемые этими стенами — это его и только его воспоминания.

Он последний. Больше от рода Родор, некогда возглавлявшего не самый слабый и маленький одноименный клан, никого не осталось. Милева и Рантор? Они принадлежат императорской семье и уже не в счет.

Вроде бы все было как всегда. Пожирая дрова, в камине весело потрескивал огонь, даря тепло, чувство покоя и уюта. Массивный древний кубок был до краев наполнен отличным эншейским вином.

И все же все было не так. Без Гехана эти посиделки у камина потеряли всякий смысл. Кесс вздохнул. Он пережил не только родственников, но и друзей. Кто-то погиб во время чисток, устроенных астшанцами против самых непримиримых родов и кланов, другие погибли во время Восстания Ярости. А теперь еще и беспощадное время забрало лучшего из них... да и последнего, если хорошенько подумать.

Глава Палаты Теней взвесил свиток, который держал в левой руке.

Расправивший крылья черный дракон сразу привлекал к себе взгляд. Малая императорская печать была похожа на легионный знак, а если быть точным — знаки легионов походили на печать императора. Ведь именно с нее они и создавались.

Кесс всмотрелся в четкие линии магического изображения и уловил еще одно сходство. Пробитая белым мечом голова дракона на гербе Первого принца весьма напоминала дракона на печати императора. Случайность? Зная Тара — он сделал это специально, когда изменил свой герб после изгнания на Скалу.

Глава Палаты Теней вновь взвесил в руках свиток с завещанием императора и задумчиво посмотрел на огонь.

Содержимое завещания не было для него секретом. Гехан Третий облек свою последнюю волю в несколько сухих строчек в присутствии главы Палаты Теней. А затем скрепил ее двумя печатями. Большой, что наносилась в конец листа рядом с подписью. И малой, что скрепляла три шелковых шнура, которыми свиток был связан.

Кесс возражал. Он неплохо знал сложившийся в Палате Власти расклад. Но император не стал его слушать. Рассчитывал, что угроза восшествия на престол Первого принца заставит Красный и Синий двор объединиться и выработать компромиссное решение. Надо признать, план мог сработать, если бы Гехан Третий не ушел так рано и внезапно.

Им нужен был год... Хотя бы год...

А теперь... Слишком мало времени прошло и слишком много. Слава Зеленого двора пусть и не забыта, но давно померкла. И многие просто не помнят, насколько Тар Валлон может быть опасен.

Одержимый непонятной сущностью с нижних планов принц на троне империи... Одно небрежное движение рукой и Кесс может это изменить, с копией проблем не возникнет — он знает хранителя. Но станет ли от этого лучше? Исчезновение завещания императора обострит противоречия между дворами. Красные будут подозревать синих, синие — красных. Да и у Палаты Власти возникнут вопросы, а легитимность выборов может быть поставлена под сомнение.

Плюс Первый принц...

Кесс еще раз взвесил свиток и убрал его в неприметный тайник, закрытый от посторонних глаз тяжелой парчовой портьерой.

Если Тар Валлон станет опасен для империи — Тар Валлон умрет. И даже родственные чувства к Милеве, которую Кесс считал практически дочерью, его не остановят.

Но пока что Тар неопасен. Правда эта выходка с нападением на храм Белых жрецов... Но тут Кесс склонен был верить докладам теней о непричастности Первого принца. Да и белых давно следовало немного проучить. В последние годы они стали слишком наглеть.

Несколько десятков флагеллянтов в самом центре столицы — где это видано! В выданных им разрешениях говорилось о мирных проповедниках, а не о фанатичных воинах, сотворенных из бывших одаренных, которым не повезло родиться на землях Белых жрецов.

Вино закончилось. Подниматься не хотелось, но колокольчика, которым можно было вызвать кого-то из слуг, не оказалось на своем месте.

Поборов внезапный приступ лени, Кесс все же встал с кресла. Искать колокольчик не имело особого смысла. Да и запас вина должен быть в гостиной. На столе, он помнил это точно, находился кувшин.

Кувшин оказался именно там, где Кесс видел его в последний раз. Но также в гостиной находился один из слуг. Снимая с роскошного астшанского ковра мечи и кинжалы из коллекции Кесса, он их куда-то уносил, а затем возвращался.

— Шарт? — окликнул его Кесс. — Куда ты тащишь все это железо?

— Хочу почистить клинки, господин, — пояснил слуга, склонившись в угодливом поклоне. — Начало лета выдалось сырым. А малая гостиная плохо протапливается. Вот кое-где на мечах и появились пятна ржи. Управляющий Тегор приказал мне этим заняться.

Как истинный коллекционер, за своими трофеями, а большинство клинков было именно ими, Кесс любил ухаживать сам. Но в последние дни навалилось столько дел, что времени на что-то другое просто не оставалось.

— Раз Тегор распорядился, то выполняй, — здраво рассудил Кесс. Ржавчина — это не дело. А у него сейчас так мало времени. — Только аккуратнее, — добавил он, скрепя сердце. Слишком небрежно Шарт держал искривленные хинданские боевые серпы. — Кстати, а где Тегор? — уточнил он, вспомнив, что не видел управляющего со вчерашнего утра.

— Был в большой приемной, господин, — учтиво отозвался Шарт. — Мне его найти?

— Нет, занимайся своими делами, — отмахнулся Кесс, забирая из гостиной кувшин. Управляющему своему он вполне доверял.

Хотя немного странно, что Тегор не спросил его разрешения насчет коллекции. Видимо, думал, что у господину сейчас не до железа коллекционных клинков.

Вино показалось каким-то не таким, вместо привычной легкой горечи появилась едва уловимая кислинка.

— Даже вкус старого доброго эншейского без тебя какой-то другой, — пробормотал Кесс, приговорив перед камином очередной кубок.

Помимо грусти в душе его поселилась легкая злость на Гехана. Император умер, а ему теперь предстоит разбираться с его наследием. Оставаясь над схваткой, он будет приглядывать за молодыми оболтусами, чтобы они не ввергли империю в гражданскую войну. Осаживать зарвавшиеся кланы, а то и императриц с принцами.

Все ради блага империи!

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Он слишком стар для всего этого дерьма. Но силы еще есть, да.

За годы власти над Палатой Теней он скопил немало всевозможных секретов влиятельных ларов и лаэров. Многие кланы, несмотря на декларируемую дружбу и союзы, играют друг против друга, стремясь выгадать и выиграть себе и только себе больше богатства, власти и влияния.

Залезть повыше, чтобы смотреть с высока на тех, кто ниже — излюбленная игра людей. Как одаренных, так и не очень. Просто у первых для этого больше возможностей и они этим охотно пользуются.

Но благодаря этому присущему амбициозным людям свойству у Палаты Теней есть много рычагов влияния на кланы. И не только на кланы! Да он даже точную сумму взятки знает, за которую Красный двор перекупил главу Палаты Ритуалов. Синие еще ничего не знают, а он знает!

Остается Тар Валлон... Неуправляемый и плохо контролируемый Первый принц. Возможности императорских теней на Скале были весьма ограничены. Да и сложно обвинить того, кого и так уже обвинили практически во всех грехах. Единственный реальный рычаг давления на него — это Милева и Рантор. Но вся проблема состоит в том, что этого может оказаться недостаточно. Тот старый Тар Валлон, которого помнил Кесс, ценил родственные связи. Но новый... никто не знает, что творится в его одержимой сущностью с нижних планов голове. Даже если сам Тар Валлон думает иначе.

Не зря астшанцы, которые знают о таких призывах куда больше одаренных империи, всегда тщательно контролируют всех одержимых. Стараясь держать их подальше от простых людей. Что уже говорить о наделении их хотя бы крупицей власти.

А как взбеленятся Белые, если в Арвоне появится одержимый император, мать которого они к тому же сожгли? Будет новая война.

Он задумчиво посмотрел в сторону тайника.

Может все же сжечь это проклятое завещание? А затем изъять копию у второго хранителя?

Надо признать, с выбором второго хранителя Гехан сумел его удивить. Да и на первом заседании Палат Власти, когда будут сравнивать две копии завещания, удивятся многие. Забавно будет на это посмотреть.

Встав, Кесс подошел к окну и некоторое время вглядывался в темноту.

Холодный северо-восточный ветер гнал со стороны озера темную тучу. Полностью заполонив небо, она сделала ночь совсем черной. И та, не сдерживаемая ничем, избавила мир от ярких цветных красок. Огоньки фонарей дежурной смены теней отважно сражались с подступающей темнотой, но смогли оградить от нее только небольшое пространство возле ворот.

Улица за стеной поместья была неосвещена. Родовое гнездо дома Родор хоть и располагалось в самом дорогом и престижном после Белого города районе столицы, называемом Золотым городом, но приютилось на его южной окраине, гранича с менее престижным Серебряным городом.

Кесс уже собирался отойти от окна, когда непонятное движение у ворот привлекло его внимание. Два ночных стража разом согнулись в неестественных позах и повалились на мостовую. Выглянувший из сторожки третий страж начал заваливаться назад, в его груди торчал арбалетный болт.

Через стену перемахнуло несколько фигур. Еще трое появились в пятне света у ворот и быстро утащили тела в темноту.

— Нападение? Кто посмел?! — Кесс сам не знал, какие именно чувства его сейчас одолевают больше: удивление или злость на неизвестных наглецов?

Стража родового поместья была невелика. Но само положение главы Палаты Теней защищало его лучше всякой охраны. Связываться с тенями никому не хотелось... до этого дня.

Кто? Почему? На эти вопросы можно ответить потом. А сейчас нужно просто выжить. Продержаться до подхода помощи. Да и нападавших не так много он успел заметить меньше десяти человек.

Сначала оружие!

— Шарт! Тегор! — крикнул Кесс, отпрянув от окна. — Все кто есть! Запирайте двери! На нас напали!

Сомнительно, что нападавших это надолго задержит, да и помимо дверей есть огромные окна, а высота в два этажа никогда не была для одаренных особым препятствием. Но все же это может выиграть хоть немного времени.

А время — это все что ему нужно... ну и головы нападавших, а лучше — заказчика.

Ходить по собственному дому с оружием на поясе глупо. Фамильный клинок, одно из последних наследий рода Родор, Кесс всегда держал на специальной подставке в спальне, недалеко от постели.

Но меча на месте не оказалось. Лакированное дерево подставки было пустым.

Кесс никогда не любил эти глупые суеверия давать мечу собственное имя. Да и фамильный клинок весьма условно мог считаться таковым. Он самолично дважды менял сам клинок, оставляя только украшенный большим рубином эфес с навершием в виде головы грифона. Да и сам эфес один раз пришлось править. Даже самое лучшее и зачарованное оружие в руках одаренных живет не так долго. Так есть ли смысл как-то обзывать полосу железа в твоих руках, если она всего лишь добавление к истинному оружию — атакующим и защитным техникам?

Но все же фамильный меч был его верным спутником множество лет. А теперь его нет!

— Шарр-ррт! — Кесс выплюнул имя слуги, словно это было изощренное ругательство.

Глупость? Случайность или...

Предательство!

Грохот распахиваемых дверей, которые никто даже не пытался закрыть, стал подтверждением его худших опасений. И раздавался он слишком близко. Словно неизвестные атакующие не только ворвались в дом, но и поднялись на второй этаж.

Невозможно! Слишком быстро! Или в момент нападения они уже были в доме?!

Выскользнув в малую гостиную, Кесс только и успел бросить быстрый взгляд на опустевшие стены, еще недавно завешенные мечами и кинжалами.

Дверь, ведущая в большую гостиную, распахнулась от сильного пинка. Но первый же ворвавшийся внутрь нападавший отлетел назад, получив в грудь "воздушный серп". Жаль, что техника способная разрезать человека на две аккуратные половинки, не сработала как надо. Но кто сказал, что она будет единственной?

Пусть глава Палаты Теней не числился среди сильнейших одаренных империи, слабаком Кесс Родор тоже не был. Гехан Третий ценил его за ум и верность, а не за довольно скромную для его возраста и положения шестую ступень боевого мастерства. Но немалый опыт, как жизненный, так и полученный в реальных боях, делал его опасным противником даже без оружия.

Еще один "серп", "воздушная стрела", "молния".

Тело выдало заученные связки само, реагируя на угрозу. Но цепочка техник действовала странно, только отбрасывая и сбивая с ног противников, не причиняя им видимого вреда. Стандартные защитные техники вроде "доспеха духа" или всевозможных "щитов" действовали по-другому. А значит перед ним...

Флагеллянты!

По спине Кесса пробежал холодок былого страха. Он видел слишком много сражений, и отлично знал, какую опасность представляют послушные и фанатичные воины Белых жрецов. Не умея использовать техники, они обладали феноменальной, практически полной защитой от любых атакующих техник прямого действия.

Белые святоши любят говорить, что все дело в вере. Но ни для кого не секрет, что это просто переделанные техники тех самых официально порицаемых одаренных, которых они называют магами.

Еще один флагеллянт полетел на пол, поймав технику в грудь. Упав, он запутался в ногах второго. Тот зацепил третьего. У дверей образовалась куча из живых тел. Но с губ флагеллянтов не сорвалось ни единого звука, хоть они и шевелились, шепча молитвы.

Бросив на удачу пару техник и не добившись особого эффекта, Кесс отступил в кабинет. Подхватив со стола нож для писем, он с силой метнул его в сторону нападавших. Усиленный стихией ветра серебряное лезвие пробило тело начавшего вставать флагеллянта насквозь, ранив еще одного врага.

"Получите!" — с мстительным удовольствием подумал глава Теней.

Пусть он не был Геханом Третьим, Яростным вихрем, способным в одиночку разметать небольшую армию, но на кучку флагеллянтов его скромных сил хватит. Даже без оружия!

Но как проклятые белые на это решились!

"Зря Гехан пошел им на уступки", — с горечью признал глава Палаты Теней, хладнокровно, предмет за предметом, отправляя в полет все, что было у него на столе.

Во многом в этом решении императора была и его вина. Спокойствие на восточных границах империи стоило небольших поблажек, сделанных белым. И все же они где-то что-то упустили. Он, как глава Палаты Теней, упустил!

Ничего! В его же силах все исправить! Белые еще пожалеют, что решили пойти против Палаты Теней!

Приступ острой боли скрутил живот, к горлу подкатилась тошнота, расстроив концентрацию и сбив не успевшую сформироваться технику. А где-то в дальнем конце коридора мелькнула фигура предателя Шарта.

"Вино!" — холодея, понял Кесс, то-то его вкус показался ему странным.

Пересилив боль, он обрушил на противника очередной град снарядов. В ход пошло все: предметы мебели, книги. Короткий пусть и яростный обстрел и образовавшаяся у входа куча тел вперемежку с предметами мебели остановили нападавших, дав Кессу время на передышку.

Увы, короткую.

Победить он уже не надеялся. Боль в животе становилось все острее, огнем разливаясь по всему телу. В глазах темнело.

Сотворив "воздушную плеть", он отчаянно рубанул техникой по окну. Дорогой витраж, стоивший ни один ильсар, рассыпался, зато путь к спасению был открыт.

Кесс рванул к оконному проему, но очередной приступ острой боли скрутил живот. А затем со стороны дверей послышались хорошо знакомые сухие щелчки. Первый арбалетный болт прошел мимо, только слегка оцарапав щеку. Зато второй ударил в грудь, пробив наспех поставленный и толком не сформировавшийся "доспех". Кесс понял, что летит на пол, и провалился в темноту.

Очнулся он внезапным, резким рывком. Перед глазами все плыло. Ушедшая куда-то на второй план боль вновь колкими волнами разливалась по всему телу вместе с ударами сердца. Но боль — это хорошо. Только у мертвецов ничего не болит. А он, похоже, все еще жив.

Зрение прояснилось. Кесс понял, что валяется в луже собственной крови на полу своего кабинета, недалеко от рабочего стола. Правда стол находится не на положенном ему месте. Флагеллянты не только перевернули его на бок, но и местами разломали, ища тайники и скрытые отделения.

Его взгляд метнулся в сторону скрытого за портьерой тайника, возле разбитого окна. Вроде бы все в порядке, его не нашли.

Сколько он так уже валяется? Где помощь? Да и будет ли она вообще? Наивно полагать, что Белые жрецы пошли на этот шаг, не заручившись поддержкой одного из дворов. Но какой из трех цветов им помогает? Или все сразу?

Пересилив боль, Кесс с трудом перекатился на бок. И непонимающе уставился в широко распахнутые глаза Шарта. Мертвый слуга-предатель валялся на полу недалеко от камина. Удар кинжалом в сердце стал заслуженной наградой за предательства. Белым жрецам не нужны были свидетели. А выживший или пропавший при нападении слуга — это след. Зачем оставлять следы?

Грохот в спальне и гостиной говорили о том, что Белые все еще обыскивают поместье. И уходить не торопятся. Словно знают, что на помощь глава Палаты Теней может не рассчитывать. По крайней мере, быструю.

Плохо! Очень плохо! Неужели и среди его теней затесались предатели?

Сжав зубы, Кесс заставил себя встать. Сначала на колени, а затем, опираясь рукой на подоконник, на ноги. Тело было непослушным, слабым, подчинялось с трудом. Зато боль слегка утихла.

Уйти! Он должен уйти! Унести завещание, спасти бумаги. Это сейчас самое главное!

Ничего, он им всем покажет! Главное даже не выжить, а просто выбраться! А месть... Кесс знал, кому можно поручить это щекотливое дело.

Возможно, Первый принц зальет империю кровью, но он точно сможет отомстить. Хотя, теперь дело не в мести, а в справедливом возмездии. Что-то они с Геханом неправильно просчитали, где-то ошиблись. Заигрались.

Они так не хотели новой войны, так охотно шли на уступки, что их начали считать слабыми.

Зря... Дракон мертв, но жив убийца дракона!

Доковыляв до тайника, он активировал печать и, не обращая внимания на испачканные в крови руки, забрал из тайника все бумаги. Забрался на подоконник.

Шаг вперед. Короткий миг падения. Сгруппироваться.

Кесс тяжело приземлился, но на ногах устоять не смог, только и успел, что упасть на правый, не пострадавший бок. Вспышка боли резанула тело, вырвав у главы Палаты Теней глухой, непроизвольный стон. В глазах потемнело. Сознание вновь решило провалиться в спасительное забытье.

— Нельзя! Должен уйти! — прошипел Кесс сквозь плотно сжатые до крови в деснах зубы, заставляя свое измученное тело двигаться. — Не можешь бежать — иди. Не можешь идти — ползи, — прошептал он словно заклинание, цепляясь пальцами за холодные камни.

Он должен спастись! Главное добраться до ворот и убраться с территории поместья, пока Белые не хватились.

Боль была невыносимой, но и ворота становились все ближе. Еще немного и...

Крах своих надежд он осознал, когда путь к свободе перегородила еще одна тень.

— И что тут у нас? Тупые фанатики. Ничего нельзя им доверить, — произнес хорошо знакомый Кессу голос. Услышать его здесь и сейчас было сродни получить еще один болт, но теперь в самое сердце.

Невозможно! Немыслимо! Кесс не поверил собственным ушам. Это какой-то кошмар! Бред! Ему все снится или кажется. Пересилив боль, он поднял голову, вперив удивленный взгляд в немного изменившееся, но такое знакомое лицо.

— Ты? Все это ты? — еще успел удивиться глава Палаты Теней.

— Всегда я, — эхом донеслось в ответ. В равнодушном свете мелькнувшей в просвет тучи полной луны сверкнула полоса стали.

На "доспех" или любую другую защитную технику сил Кесса уже не хватило. Два чуда в один день — это слишком много для одного старого и смертельно раненого человека. Острие меча с легкостью пробило податливую плоть насквозь, раздробив даже один из камней мощеной дороги. И Кесс Родор из рода Родор, глава рода, глава Палаты Теней, вернейший из сподвижников Гехана Третьего, Яростного Вихря провалился в вечную темноту.

Глава 11

Палаты безвластия

Рассвет нового дня принес притихшей в ожидании внеочередного заседания Палаты Власти столице Арвона неприятные вести.

— Убит лаэр Кесс Родор.

Если поначалу Тар удивился и обрадовался, когда Милева появилась в Зеленом дворе, то первые же произнесенные вместо приветствия слова заставили его замереть в немом изумлении.

— Повтори. Кажется у меня что-то со слухом? — попросил он, слегка склонив голову набок.

— Сегодня ночью убит Кесс Родор, — послушно пояснила Милева, не мигая смотря прямо в глаза Первому принцу.

Тар нахмурился.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это сделал я?.. Что ты на меня так смотришь? Хочешь спросить, где я был сегодня ночью? Что делал?

Такие предсказуемые вопросы. Впрочем, а чего он ожидал от Милевы? Доверия?

Она и раньше была довольно осторожной и недоверчивой. Даже к нему! А последние восемь лет, да еще в этом милом серпентарии под названием императорский двор, сделали ее настоящим параноиком. Не самое дурное качество. Мир одноцветных дворов коварен и жесток. Но Тара раздражал и задевал тот факт, что ее паранойя направлена исключительно на него!

— А что ты делал этой ночью?

— Ты будешь разочарована, — вздохнул он, чувствуя себя пророком. Так точно угадал! — Я спал. Просто спал. Что самое обидное, совершенно один. Зачем мне убивать Кесса? Разве только за то, что он крайне плохо выполнял свою работу, раз дал себя убить.

— Ты можешь хоть на время перестать строить из себя бездушную мразь? — Милева болезненно поморщилась. Сама мысль о справедливости, брошенного мертвецу упрека, причиняла ей почти физические страдания.

Тар закатил глаза. Нельзя сказать, что смерь главы Палаты Теней была радостной новостью. Но грустить по собутыльнику своего отца он не собирался. Два старых хитреца заигрались в свои непонятные игры. Пытались угодить всем и каждому. А следовало устроить показательную порку самых зарвавшихся. А то и кровопускание!

Да, Кесс Родор предупредил его об опасности. Но Тар отлично знал, что глава Палаты Теней научился у Гехана Третьего только самому плохому. Посчитай он Первого принца угрозой своей любимой империи, то бросил бы на его устранение все силы. Да и то странное нападение никому не известных мастеров, которые оказались выше рангом, чем значились. Кто сказал, что за ними не стоял Кесс Родор? Сам Кесс Родор? А можно ли доверять его словам о понесенных в тот день потерях? Может те две лучшие тени, о которых он сожалел, и были погибшими убийцами?

Теория не хуже прочих!

В империи, где одаренность равна статусу, нужны очень веские причины, чтобы прятать свой боевой ранг. Мастера седьмой ступени наперечет, ведь только шаг отделяет их от получения места в Палатах Власти. А место в Палате Власти — заветная мечта многих родов. Да и кланы от дополнительного голоса не откажутся.

— Какой человек погиб, — изрек Тар, придав лицу приличествующее моменту скорбное выражение. — Как я тебе соболезную... Ты удовлетворена?

— Нет, — признала Милева. — Бездушная мразь тебе удается лучше.

— Потому что ее я как раз таки не играю... Как его убили?

— Напали ночью на поместье рода Родор в Золотом городе.

— Напали ночью? На главу Палаты Теней? Второго, а после смерти Старика и до выборов нового императора, первого человека в империи? Следов, как я понимаю, нет. Кто напал, неизвестно. И ты хочешь сказать, что я неправ? Палата Теней отвратительно работает! И кто в этом виноват? А ну да, с него теперь не спросишь.

Милева нахмурилась, но не нашлась что возразить. Каждое слово Тара ложилось точно в цель. Не сумев защитить главу, Палата Теней потерпела полный крах. А расследование, с учетом заседания Палаты Власти, будет затруднено.

Нельзя сказать, что ее отношения с Кессом Родором были близкими и родственными. Глава Палаты Теней был человеком закрытым, не подпускавшим к себе никого. Словно боялся привязываться к людям. Даже со своими последними родственниками он держал дистанцию. Многие главы кланов и не догадывались о том, что такая связь существует.

Но все же Милева знала, что всегда может рассчитывать на помощь дяди. А еще ее испугала та легкость, с которой неизвестные разделались с, как справедливо заметил Тар, вторым человеком в империи.

За свою жизнь она не боялась. Но Рантор, как один из принцев, находился под угрозой.

От этой мысли бросало в дрожь.

— Ты забыл одну важную деталь, — напомнила она, нервно поглаживая рукоять меча. — Завещание Гехана хранилось у моего дяди.

— Секрет, который известен в этом городе даже последнему нищем, — подтвердил Тар. — Если ты не помнишь, то есть две копии завещания и два хранителя. Их нужно убить вместе, иначе затея теряет смысл. Если это произошло, то мы уже опоздали. Но я не слышал новостей о смертях других членов Палаты Власти.

В этом вопросе он слегка лукавил. Если существовал один поддельный приказ императора, который отправил его на убийство высшего дракона, то почему бы не быть поддельному завещанию? Оставалась слабая надежда на честность последнего хранителя. Его отец варился в котле этих интриг столько лет, что должен был предвидеть попытку помешать ему выразить свою волю. Особенно если эта самая воля идет вразрез с волей клановой знати.

— Все что я тебя прошу — не делай глупостей. Ладно? — попросила она, требовательно заглянув в глаза.

— Ты же меня знаешь.

— Вот именно, — подтвердила Милева. — Поэтому и прошу.

— Глупостей не будет. Не больше чем обычно.

— Почему меня это не успокаивает? — вздохнула Пятая императрица. — И не приходи ко мне больше. Тайно, явно... просто не приходи, — помедлив, добавила она вполголоса, прежде чем уйти. — Увидимся в Палатах Власти.

Резко развернувшись, так что плащ стражи белого города и колыхнулся на ветру, Милева покинула Зеленый двор. Тар долго смотрел ей вслед, пока сопровождаемая шестью стражниками с серебряными крыльями на шлемах Пятая императрица не скрылась за воротами.

Его внимание привлек сухой треск. На тренировочной площадке справа от отданной в введенье Родерика Тегна конюшне Кэра рубила соломенное чучело. Вернее не рубила, а доламывала. Пусть в ее руках был обычный тренировочный меч — просто деревяшка — она успела повергнуть на землю два из трех чучел. И теперь, разбрасывая солому по песку тренировочной площадки, с каким-то неистовым остервенением расправлялась с последним.

— Похоже, с новостями я опоздал, — донеслось со стороны входа. Не успел один непрошеный, хоть и желанный гость покинуть Зеленый двор, как ему на смену пришел еще один непрошеный и не слишком желанный.

Сегодня Тибер Валлон в противовес обычным дням был одет по всем придворным канонам. Как официальным, так и неофициальным. Чистое роскошное одеяние без единого пятнышка и только в цветах родного Красного двора. Хотя здесь Третий принц все же остался верен себе. Красный шелк и бархат его одежд были излишне темными, что несколько не соответствовало традициям.

— Значит, Серебряные крылья мне не померещились, — сказал Тибер, с интересом наблюдая за расправой над тренировочным чучелом. — Тут была Милева и она только что ушла, — кивнул он собственным мыслям и повернулся к Тару. — Как тебе новости? У кого-то хватило яиц разделаться с дядей Кессом! Палата Теней, да и не только, стоит на ушах. Целый квартал Золотого города отцеплен. Тени роют носом землю. Ничего не найдут, но суеты будет много, — пророчески закончил Третий принц.

— Главный виновник смерти Кесса Родора — Кесс Родор, — пожал плечами Тар.

— Ты слишком строг к старику. Просто никто и подумать не мог, что кто-то рискнет покуситься на главу палаты Теней.

— Но кто-то рискнул, — парировал Тар.

Последнее чучело сдалось под напором атак Кэры. Удар был такой силы, что разлетелось не только чучело, но и массивный деревянный столб, к которому оно было приделано. Нанесенная на него рунная печать не помогла.

— Твоя ученица в ударе, но явно не в духе, — меланхолически констатировал Тибер. — Похоже, кто-то ее очень сильно разозлил. Кто бы это мог быть?

Тар не ответил. Да и плохое настроение Кэры было меньшим из проблем. Их ждали Палаты Власти.

* * *

От обилия красок резало в глазах. Смешение цветов, россыпь гербов. Сегодня в Палатах Власти собрался весь цвет империи. Что неудивительно, не каждый год выбирают нового императора.

Глядя на собравшихся в зале лаэров и ларов со всех концов империи, Тару пришла в голову интересная мысль. Возможно, долгая, излишне растянутая по времени церемония похорон императора рассчитана на то, чтобы все выборщики успели прибыть в столицу.

Выборы императора — не тот случай, когда дело можно отдать на откуп назначенным в Палату Власти представителям. Сегодня всех их сменили главы двухцветных кланов и имеющих голос родов. Главы и заместители всех пяти Палат имперской администрации.

И наследники императора. Куда без них?

Тар посмотрел в сторону скамей, отданных Палате Теней. На них в гордом одиночестве восседал Лит Лагон, правая рука Кесса Родора. Под прицелом многих изучающих взглядов чувствовал себя лар Лагон явно неуютно. Администратором он был хорошим, а вот одаренным — весьма средним, даже слабым. Четвертая ступень в пятьдесят лет... в глазах клановых — это уровень чуть ли не слуги. Раньше Лит Лагон всегда находился в тени Кесса Родора. Но тот не хотел вмешиваться в выборы. Что будет теперь? И главное, неужели один человек будет распоряжаться сразу двумя голосами Палаты Теней?

Перестав буравить взглядом лара Лагона, Тар окинул взглядом зал. Давно он тут не был. Девять лет? Или все десять?

Когда-то давно огромный зал Палат Власти его завораживал. Казался сосредоточением власти и могущества империи. Взгляд восторженного юноши видел только величие и силу, не замечая, что за внешней оболочкой скрыто другое, неприглядное и гнилое нутро.

Теперь, глядя на массивные колонны и ровные ряды скамеек, Тар чувствовал только злость и раздражение. Хотелось лично все разрушить, разворотить.

Он отлично понимал, что это невозможно, да и мало что изменит. Но желание было таким сильным, что даже его сосед вновь оживился, пробуя стены своей темницы.

Искушающий шепот вновь поселился в голове Первого принца. Но Тар к нему так привык, что практически не обращал внимания. Шепот, головные боли и дурное настроение стали его верными и вечными спутниками.

В отличие от старшего брата, настроение Тибера было на высоте.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Палаты Власти... — Легонько качнувшись с пятки на носок, Третий принц жадно втянул носом воздух. — Чувствуешь этот тухлый запах гнили и мертвечины? Именно так пахнет настоящая власть.

— Ты преувеличиваешь. Пахнет дерьмом, — поправил брата Тар.

Тибер с преувеличенным испугом пощупал свои штаны, пристально осмотрел подошвы сапог.

— Это не я! Точно не я!

— Раз пришли, то придется нырять, — добавил Тар, не обращая внимание на бессмысленные потуги Тибера его рассмешить.

— Ну и пристрастия у тебя, братец. И это меня в этом проклятом городе считают извращенцем?

Хоть до начала заседания оставалось еще немало времени, Большой зал Палат Власти оказался полностью заполнен. Судя по обрывкам разговоров, новости о смерти Кесса Родора успели разойтись по столице, обрастая домыслами и подробностями. Все понимали, что послужило причиной гибели главы Палаты Теней. И каждый гадал, что последует дальше.

Проигнорировав огороженные и украшенные красным полотном места, Тибер устроился рядом с Таром среди зеленых цветов. Тем более места здесь было много, а людей непозволительно мало.

— Красные, синие, зеленые. Сине-красные. Черно-желтые... — пожаловался он, ковыряя пальцем тяжелый бархат. — У нас не империя, а сплошная палитра художника, братец. Вот только каждый видит будущую картину по-своему. Боюсь, что в результате получится безвкусная мазня, — добавил он, бодро помахав рукой матери.

Третья императрица сына проигнорировала. А сидевший рядом с матерью Лорс наградил брата недовольным, презрительным взглядом. Который, в свою очередь, был отражен броней равнодушия Третьего принца.

Когда раздался глухой удар медного гонга, лаэры и лары поспешили рассесться по своим местам. Держа в руках массивный, украшенный драгоценными камнями посох, в центр зала вышел распорядитель собрания. Обычно им становился самый старый член Палаты Власти из присутствующих. И сегодня это был Басор Суан, патриарх рода Суан из клана Вэйр. Один из самых сильных одаренных империи.

Несмотря на почти вековой возраст, патриарх рода Суан выглядел крепким, полным жизни и сил. Словно задался целью испортить своим цветущим видом настроение всем недругам.

Тар нахмурился. Что-то в старом Суане его насторожило, но он никак не мог понять причину. Прежде, когда императрица Имсаль была еще жива. Между Зеленым двором и родом Суан были если не дружеские, то довольно ровные отношения. Тогда откуда это странное и знакомое ощущение исходящей от старика опасности?

Когда-то давно патриарх рода Суан провел с ним несколько тренировочных схваток и оставил о себе благоприятное впечатление, как об опытном бойце школы...

Тар подобрался, словно вставший на след охотничий пес, ловя каждое движение старого одаренного. Прежние подозрения перерастали в уверенность. Лаэр Басор Суан был мастером девятой ступени школы Огня. Один из трех убийц, напавший на него в Желтом дворе и сумевший уйти живым, тоже практиковал техники именно этой школы. А его ступень была никак не меньше восьмой.

Совпадение? Тар давно уже не верил в возможность таких совпадений.

Двери Палат Власти закрылись. Посох распорядителя в руках Басора Суана поднялся вверх и со звонким стуком ударил в пол ровно три раза.

— В одиннадцатый день шестого месяца восьмого года черепахи. Я объявляю это срочное заседание Палаты Власти империи Арвон открытым, — провозгласил патриарх рода Суан.

Дальнейшую речь Тар, да и не только он, пропустил мимо ушей. Империя любила ритуалы. А ритуалы невозможны без длинных, пустых речей.

— Так пусть же два хранителя выйдут в центр зала и предъявят нам последнюю волю императора! — торжественно закончил Басор Суан, величественно, словно именно он тут император, оглядев зал.

На местах воцарилось оживление, но в центр зала никто так и не вышел.

Тар быстро пересчитал собравшихся. Плюс все представители императорской семьи, минус глава Палаты Теней. Нет, владелец копии завещания обязательно должен быть в зале.

Или Старик в своей слепой вере в Кесса Родора не стал делать второй копии? Нет! Невозможно! Гехан Третий Яростный вихрь был помешан на законах и их соблюдении. А два хранителя — это закон.

— День перестает быть томным. Похоже, вся налаженная система выборов только что пошла по одному известному месту, — хмыкнул Тибер, когда шум в зале начал нарастать. Положив голову на перила, отделивший верхний ряд скамей от нижних, Третий принц свесил вниз руку. Помахивая ей, словно сытый кот лапой, он с интересом поглядывал на застывшего в центре зала распорядителя, который явно не знал, что следует делать дальше.

Шепотки на скамьях переросли в глухой рокот. Рокот в гул. Позабыв про распорядителя и совет, все обсуждали произошедшее. С подозрением косились на врагов и не меньшим на друзей. Если отсутствие первой копии завещания императора еще можно было объяснить смертью Кесса Родора, то отсутствие второй копии озадачивало. По традиции, копии завещания императора передавались кому-то из членов Палаты Власти или же представителям императорской семьи. Так что человек, у которого есть завещание, должен находиться в зале. Но он молчит!

— Напоминаю всем досточтимым лаэрам и ларам, что сокрытие, уничтожение или изменение завещания императора является коронным преступлением и карается смертью, — с нотками легкого волнения провозгласил отмеревший Басор Суан. — Пусть хранители выйдут в центр зала и предъявят нам последнюю волю императора! — закончил он без особой надежды, но с некоторым интересом в голосе.

Мысли, блуждавшие в голове патриарха рода Суан, угадывались с легкостью. У многих в этом зале, исключая одного единственного человека, они были одинаковыми.

У кого завещание? И почему этот кто-то решил его скрыть? Испугался смерти Кесса Родора? Или же сам эту смерть организовал? Имя, написанное в завещание, многих уже не интересовало. Сам факт пропажи теперь можно использовать, чтобы опротестовать подлинность последней воли императора.

Впрочем, извечный вопрос "кто виноват?" отступал на второй план перед другим, таким же извечным — что делать.

Выборы без учета последней воли императора, которому принадлежала четвертая часть всех голосов Палаты, тоже можно посчитать сомнительными. Любая проигравшая сторона может оспорить их результат, ссылаясь на отсутствие той самой последней воли.

Законы империи на этот счет указаний не оставили. Хотя последнее еще следовало проверить крючкотворам из Палат Правосудия.

Глава 12

Большая разница

Шум не стихал, слишком странным, непредвиденным вышла пропажа завещания императора. Его отсутствие сразу смешало все карты, порождая сомнения. В истории империи такого просто не бывало. Покуситься на право императора выразить свою последнюю волю, из могилы влияя на выборы своего приемника... Даже сильные кланы в период расцвета своей силы и влияния не решались на подобное.

Это было немыслимо! Кощунственно! Если императора можно лишить голосов, то почему голосов нельзя лишить всю Палату Власти целиком? Кому вообще нужны эти выборы, если император сам может назначать наследника?

— И в третий раз я призываю хранителя предъявят нам последнюю волю императора!

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, Басор Суан в очередной раз стукнул посохом распорядителя в пол, продолжая процедуру голосования, словно ничего не произошло.

— Есть ли в зале люди, знающие причину, по которой кто-то из кандидатов не может быть избран? — изрек он, разом покончив со всеми спорами.

В ложе Желтого двора Милева поднялась со своего места. По малолетству Рантора, именно она представляла интересы сына.

— Как законный представитель Шестого принца, я заявляю о снятии его кандидатуры с голосования.

Слова Пятой императрицы вызвали очередную волну шепотков. Но этот ход ожидался многими, а потому все быстро стихло. Да и особых шансов у Рантора не было. Слишком неприятные воспоминания оставила история Арвона о периодах властвования малолетних императоров.

Выждав для приличия еще немного, Басор Суан вновь ударил посохом.

— Напоминаю выборщикам — перед каждым из вас лежит карточка. На нее следует нанести цифру. Цифра один — Его Высочество Тар Валлон, Первый принц империи Арвон, Лорд Стратег Скалы, Великий адмирал Западного флота, Убийца Дракона, — согласно все той же, надоевшим до зубовной боли традициям, Басор Суан начал произносить полные титулы всех принцев. — Цифра два — Его Высочество Харус Валлон, Второй принц империи Арвон. Цифра три — Его Высочество Тибер Валлон, Третий принц империи Арвон...

— Это я, прошу любить и жаловать, — пробурчал Тибер тихо, но достаточно отчетливо, вызвав лавину гневных взоров.

— Цифра четыре — Его Высочество Лорс Валлон, — как ни в чем не бывало продолжил патриарх рода Суан, — Четвертый принц империи Арвон. Цифра пять — Его Высочество Бадрис Валлон, Пятый принц империи Арвон, Лорд Стратег Юга.

— Как-то скромно. Один твой полный титул тянет на четыре наших разом.

Новый комментарий Тибера вызвал очередную волну гневных (Лорс и Бадрис) и осуждающих (все остальные) взглядов в сторону Третьего принца. Но когда Тибера Валлона интересовало чужое мнение?

— Голосование объявляется открытым! — Закончив длинный спич, Басор Суан сел за стол в центре зала.

Взяв лежавшую перед ним карточку, очень похожую на игральную карту, Тар макнул перо в чернильницу и одним коротким росчерком вывел нужную цифру. Тоже самое проделали все остальные выборщики. В противовес долгой прелюдии, само голосование проходило очень быстро, чего нельзя сказать о подведении итогов.

— Голосование закончено, — объявил Басор Суан, отложив перо. — Начинаем сбор голосов. Лар Астор Шолан...

Из первого ряда поднялся незнакомый Тару лар.

На время выборов императора, никаких слуг, да и посторонних в Палаты Власти не допускали. Исключения делались только для членов императорской семьи, пусть и не имеющих голоса. Поэтому все голосовавшие, даже принцы, вынуждены были спускаться к распорядителю, чтобы положить свою карточку на стол. Поручать это кому-то другому запрещалось.

Тянулось все вновь медленно. Басор Суан не торопясь произносил имя и род проголосовавшего. Названный человек поднимался со своего места, степенно, не теряя достоинства, спускался к распорядителю. Демонстрировал свою "карту" "рубашкой" к зрителям и клал ее на стол в общую "колоду".

— Его Высочество Тар Валлон. — В этот раз Басор Суан немного снизил ступень велеречивой торжественности, сократив полное титулование до приемлемого минимума.

Карточка Тара прибавилась к прочим. Туда же последовали карточки остальных принцев и Милевы, она отказалась от участия Рантора, но не от его законного голоса.

— Басор Суан, — закончил глава рода Суан, присоединив к общей колоде свой голос, после чего пересчитал все карточки. — Шестьдесят шесть, — возвестил он, покончив с проверкой.

Начался подсчет голосов. Басор Суан доставал по одной карточке из получившейся колоды, громко провозглашал, за кого отдан голос. После этого карта демонстрировалась цифрой к совету и откладывалась в нужную стопку. Конечный результат, означавший отсутствие конечного результата, стал очевиден, когда "колода" не опустела и наполовину.

Закончив распределять карточки, Басор Суан пересчитал пять получившихся стопок и озвучил конечный результат.

— Принц Лорс Валлон — шестнадцать голосов. Принц Бадрис Валлон — пятнадцать голосов. Принц Тар Валлон — семь голосов. Принц Тибер Валлон — один голос. Принц Харус Валлон не получил ни одного голоса. Двадцать семь выборщиков воздержалось. Никто не набрал нужного количества голосов! — возвестил Басор Суан, подводя итоги заседания. — Внеочередное заседание Палаты Власти закрыто. Следующее состоится через десять дней.

Снова взяв в свои руки отложенный на время подсчета посох распорядителя, он трижды громко стукнул им в мраморный пол. Гулко звякнул гонг. Закрытые двери открылись. Горячо обсуждая произошедшее, члены Палаты Власти начали понемногу подтягиваться к дверям. Многие были так взволнованы и ошарашены исчезновением завещания императора, что проигнорировали негласное правило — дождаться, пока члены императорской фамилии первыми покинут зал.

— Кто-то обещал, что отдаст мне все свои голоса, — напомнил Тар, посмотрев на Тибера. Нетрудно было догадаться, кто тот единственный голос, полученный Третьим принцем. Но выходка брата его не особо удивила.

— Первое голосование, кому оно интересно? — беспечно пожал плечами Третий принц. — Нужно же сохранить интригу, братец. Может вы, трое зануд, так надоели Палате Власти, что эти нудные пердуны захотят выбрать более достойного, — он шутливо провел перед собой двумя пальцами, показывая, кого именно считает достойным императорской власти.

— Они не настолько отчаялись.

— Думаешь, я буду плохим императором?

— Не хуже многих других, — признал Тар. — Но ты им не станешь, — добавил он, не особо щадя чувства младшего брата.

— Эх, братец, ты решил отнять последнее, что у меня есть. Только шуту позволительно говорить одну только правду.

— Ты не такой шут, каким любишь казаться. Да и правду говоришь крайне редко, — отозвался Тар.

— Нет, мой недожаренный драконом братец. Умный шут всегда говорит только правду. Просто глупые мудрецы не всегда способны ее понять... или принять. Они обижаются на правду, как обижаются на врача за слишком горькое лекарство... Ладно, хватит этих ненужных заумностей. А то я возгоржусь от глубины глубин и остроты моего ума... Первое голосование ожидаемо провалено. Завещания нет. И что ты теперь будешь делать?

— То же, что и все — искать завещание императора, скупать голоса...

— И готовиться к войне...

Тар задумался, а затем резко мотнул головой, недовольно поджав губы.

— Крови будет много, но войны не будет. Она никому не нужна.

— Скажи это белым и астшанцам, — криво усмехнулся Тибер. — Да и война имеет свойство начинаться не потому что кому-то нужна, а потому что ее всеми силами пытаются избежать.

Не считая отсутствия завещания, результат первого голосования был ожидаем. Проба сил и не более того. Не все колеблющиеся решили, кому выгодней продаться. Не все перекупленные "сменили цвет", дожидаясь условного сигнала.

Тар бросил выразительный взгляд на Милеву, всем своим видом показывая, что им стоит поговорить. Но Пятая императрица картинно сделала вид, что ничего не заметила. Более того, поспешила к выходу, чтобы исчезнуть из зала заседаний Палат Власти.

— Зато теперь мы знаем, кто убил главу Палаты Теней, — задумчиво обронил Тар, нахмурив брови.

— Владелец копии завещания? — догадался Тибер.

— А кто еще? Если это не он, то почему не открылся Палате?

— Может он просто испугался, что станет следующим, — не согласился Третий принц.

— Если завещание объявлено, то какой смысл убивать хранителя?

— Месть?

Пришла очередь Тара отвергнуть теорию брата.

— Палата Теней возьмет второго хранителя под такую опеку, что к нему будет не подступиться.

— Это еще почему? А-а, чтобы попытаться поймать убийцу дяди Кесса, — догадался Третий принц. — Разумно.

— А значит второй хранитель заодно с убийцами. Эх, Старик, как же ты так умудрился ошибиться с выбором?

— И кто может быть этим вторым хранителем?

— Кто-то из неприсоединившихся, — Тар обшарил изучающим взглядом скамьи Палат Власти, словно пытался среди множества лиц найти интересующий его ответ. Взгляд его вновь упал на Милеву, но поймал только удаляющуюся спину Пятой императрицы. — Тот, на кого подумают в последнюю очередь.

— Это не я! — Тибер поспешно скрестил руки. — Точно не я!

— Тебя сложно отнести к неприсоединившимся, — скупо усмехнулся Тар, задумчиво наблюдая за Басором из рода Суан.

Если насчет убийц Кесса Родора у него не было никаких догадок, то недавнее покушение в Желтом дворе обзавелось одной интересной, многообещающей ниточкой. Возможно, ложной. Но что-то подсказывало Тару — он на верном пути. Оставалось выяснить, причастен ли к действиям патриарха рода Суан Красный двор или это частная инициатива рода.

Тар отлично знал кланы. Они — большая копия императорской семьи. Где грызня между наследниками разных дворов заменена грызней между родами, входящими в клан. И соперничеством между ветвями в самих этих родах.

— Пойдем, братец, — поторопил его Тибер, требовательно потянув за рукав. — Хватит пугать почтенных лаэров и ларов своим прекрасным ликом.

— Почтенных?

— Ой, сморозил глупость. Но шутам простительно.

В коридорах Палат Власти царило легкое смятение. Едва раскрылись двери зала, новость об исчезновении завещания императора начала свой победный путь. Тар не сомневался, к вечеру о произошедшем узнает вся столица. Нет, раньше! Слишком много внимания сейчас приковано к Палатам Власти. Да это и неудивительно, не каждый день выбирают нового императора.

— Тар, подожди.

Окрик настиг их, когда Тар и Тибер дошли до повозки и готовились оставить Палаты Власти, временно ставшие символом безвластия.

В своей излюбленной поспешной манере перепрыгивая через ступеньку, их догнал Харус, слегка запыхавшийся от бега.

— Сумасшедший день, — пожаловался он.

— Первый из многих, — отозвался Тар. — Это только начало.

— Согласен, — вздохнул Второй принц, небрежно разгладив рукой растрепавшиеся волосы. — Какие теперь у тебя планы?

Тар едва заметно поморщился. Второй, но явно не последний, раз ему задают один и тот же вопрос. А он не любил отвечать на риторические вопросы.

— Те же, что у всех. — коротко ответил он. — Поиски завещания и покупка голосов.

— Ты же знаешь, что Оранжевый двор всегда готов тебя поддержать. У матери, — Харус старался смотреть прямо в глаза брату, но при упоминании матери его взгляд все же на короткий миг вильнул в сторону, — много связей. Мы поможем! Скажи только чем!

— Спасибо, Харус. Я знаю.

— Заканчивайте уже облизывать друг друга, — вмешался Тибер. — Иначе я сейчас блевану. Кстати, привет, братишка. — Растопырив пальцы, он помахал ладонью прямо перед лицом Харуса. — Ты меня не заметил или специально проигнорировал?

— Прости, Тибер, — искренне повинился Харус. — Такой напряженный день. Я тебя, правда, не заметил.

— Бывает, — беззаботно пожал плечами Третий принц. — Вот такой я незаметный. Сам себе удивляюсь... Ты с нами?

— А мы тут втроем поместимся, с сомнением отметил Харус, — оценив размеры украшенного зеленым полотнищем экипажа.

— В тесноте, да не в обиде, братец.

Насчет тесноты Харус ошибался. При всем своем равнодушии к роскоши и удобствам, путешествовать Тар любил с определенной долей комфорта. Места хватило всем.

— Отвратительно выглядишь, братец. — Устроившись на мягких подушках, Тибер начал изводить второго старшего брата расспросами. Найдя себе в его лице новое развлечение.

— А можно без этого твоего постоянного "братец", — поморщился Харус.

— Можно, братишка. Но ты, правда, плохо выглядишь. Бессонная ночь? — невинно уточнил он.

— Дурная шутка, третий, — нахмурился Харус, сразу поняв намек. — Впрочем, как раз в твоем духе, — признал он.

Тибер молча развел руки и склонил голову. Показывая — да, я такой!

— Кто мог убить дядю Кесса? — продолжил Харус.

— Четвертая часть голосов... — напомнил Тибер. — Да кто угодно! Лично меня больше занимает второй хранитель. Да и братца Тара тоже. Верно братец? Кстати, а сколько теперь голосов нужно набрать для победы? Тридцать четыре? Или сорок два?

Тар и Харус переглянулись. Специально или нет, Тибер затронул весьма занимательную тему. У Палаты Власти шестьдесят шесть голосов. Но всего голосов, с учетом завещания императора, восемьдесят три. И от какой цифры брать половину, если завещания императора нет? Набрать тридцать четыре голоса из шестидесяти шести куда проще, чем сорок два из тех же шестидесяти шести. Если Красный и Синий двор договорятся, то в первом случае все можно решить за одно заседание, просто выступив вместе за одного кандидата. Тридцать один голос у них уже есть. Остается три.

— Проклятье, я должен срочно поговорить с матерью!.. Эй там, стой! — Едва дождавшись, чтобы повозка остановилась, проигнорировав ступеньки, Харус выпрыгнул наружу.

Выждав немного, но не получив новых приказов, Родерик хлопнул поводьями и повозка продолжила путь.

— Ты подозрительно молчалив, — заметил Тибер. Пользуясь уходом Харуса, он вытянул ноги и теперь практически лежал на подушках низкого, но широкого сидения повозки. — У меня создается впечатление, что исчезновение завещания тебя ничуть не волнует.

Тар не ответил. Не стал признаваться, что на самом деле не особо рассчитывал на завещание отца.

Ради блага империи старик ни за что не отдал бы свои голоса за одержимого принца. А если и отдал... Тар никогда не рвался к власти. Раньше, в более счастливые времена, ему хватало забот и как Лорду Стратегу Севера. Думал ли он о будущем? Да, думал. Но к трону не рвался. Перед его глазами всегда стоял пример вечно занятого отца. И Тар просто знал — скорее всего, именно ему придется взвалить на себя эту ношу.

Но это в прошлом. Он не признавался никому, но теперь корона была ему интересна только как инструмент достижения цели. Выяснить правду! Императору охотнее пойдут на встречу чем принцу. Да и просто набрав нужное число голосов, он мог обменять их на что угодно. В том числе и на головы всех главных виновников, даже если это будут императрицы.

Не дождавшись ответа или какой-то реакции, Тибер не стал настаивать. Откинув боковую занавеску на окне в сторону, он принялся молча пялиться на людей, что собрались в Белом городе в ожидании новостей о результатах первого заседания Палаты Власти.

— Сине-желтые плащи. Вот и клан Баэль подтянул в столицу своих бойцов.

— Тебя это удивляет? — подал голос Тар.

— Скорее беспокоит. Их, — кивок в сторону группы из десяти человек, — становится все больше. — И не только клановых. В столицу стягиваются наемники. Малыш Бадрис, наш новый Лорд Стратег Юга, перебросил две когорты Седьмого Грозного на север, ближе к столице. А с востока в город стягивается подозрительно много паломников из числа Белых... Развелось их, как крыс. Все чего-то ждут. И только ты, братец, щелкнул разок по носу Красный и Синий двор, и затаился. Вновь подозрительно спокоен и бездействуешь. Это так на тебя непохоже, что начинает пугать, — признал Третий принц.

— Насчет Красного и Синего двора — это только твои домыслы, — равнодушно заметил Тар. — Да и с чего ты взял, что я бездействую?

Тибер выразительно выгнул бровь, всем своим видом показывая, что ждет продолжения. Но его не последовало. Выдержав драматическую паузу, Тар закрыл глаза и задремал.

— Так нечестно, — надулся Третий принц. — Ты же знаешь, что любопытство — моя единственная слабость.

— А как же вино и шлюхи?

— Хорошо, не единственная. Но самая главная!

Глава 13

Правила подсчета

В Зеленом дворе Тибер задерживаться не стал. Удостоверился, что Кэры в этот раз в поместье нет, и тут же засобирался по делам.

Проводив спину младшего брата цепким взглядом, Тар задумчиво погладил пальцами один из шрамов на правой щеке.

Новость о стягивании в столицу клановых бойцов и наемников не была для него новостью. Но опасения Тибера он понимал. Сила считается только с силой, а потому Зеленому двору нужно больше собственных клинков в столице.

Стягивать в Хагронг легионеров Второго Крепкого не выход. Ему бы пристроить тех, что прячутся в подземельях Зеленого двора. Соленые клинки? Капитан Моран приведет не так много людей. Два-три десятка. Вряд ли больше. С мятежными легионерами у него под рукой будет более сотни бойцов. Не самых сильных, но все же. Еще недавно эта цифра казалась Тару достаточной, но теперь в его душе поселились сомнения.

Отсутствие завещание породит трения, а трения ведут к хаосу.

Драгора он отыскал на тренировочной площадке. Наемники, в противовес Кэре, с тренировочными манекенами возиться не любили. Солома сдачи дать не может, а оттачивать до совершенства техники им не требовалось. Поэтому тренировки наемников всегда проходили в форме поединков. Причем только боевым оружием. Деревяшек или затупленных мечей исканцы не признавали.

Сегодня наемник практиковался с двуручным мечом, оружием в империи Арвон не слишком распространенным и популярным. Одаренные предпочитали простые мечи. Большинство техник веками затачивались именно под это оружие, значительно упрощая их освоение. Существовало несколько родов, в том числе и входивших в кланы, которые пошли своим, отличным от общей массы одаренных путем. Но противниками они были скорее непривычными, чем по настоящему сильным благодаря использованию глефы там или копья.

Соперником Драгора был его заместитель Анк. Драгор и сам был довольно молод, но его заместитель и вовсе больше походил на еще не начавшего бриться подростка. Покрытое россыпью веснушек, открытое и какое-то по детски наивное и доброе лицо только усиливало это, весьма обманчивое, впечатление.

Не стоит судить о книге по обложке, а о людях по их внешности. Бойцом Анк, даже на весьма придирчивый взгляд Тара, был знатным. Не обладая и крупицей дара, он вполне тянул на полноценную вторую, а то и третью ступень. А для неодаренного это практически вершина. Дальше все начинают решать техники, а не сила и мастерство владения оружием. Хотя личная сила и мастерство тоже важны.

Цванг!

Перехватив меч левой рукой за середину лезвия, Драгор не столько отбил, сколько отвел клинок Анка в сторону, и прежде чем его побратим успел опомниться, обозначил колющий удар в шею.

— Мертв! — коротко бросил исканец.

Два наемника вновь разошлись. Застыв на пару мгновений в несколько картинных, словно срисованных с трактатов по фехтованию стойках, они вновь сошлись клинок в клинок.

Некоторое время Тар с интересом наблюдал за пляской стали. Иногда обманчиво медленной, а местами такой стремительной, что становилось немного страшно за целостность шкуры наемников.

Не обладая техниками — те редкие одаренные, что все же рождались в горах, чаще всего шли в ученики к магам юга — исканцы довели искусства фехтования самым различным оружием практически до совершенства. А знаменитые рунные исканские клинки и доспехи делали их весьма опасными противниками даже для одаренного немалых ступеней боевого мастерства. Не в схватке один на один, разумеется. Но и это достижение!

Тут горцы чем-то походили на флагеллянтов Белых жрецов и легионеров империи. Но если флагеллянтов делали из одаренных, а легионеры полагались на дракона и сигнумы, то стойкость к техникам и магии исканцев была связана с их отменным снаряжением и броней.

Искан славился не только своими наемниками, но и превосходными клинками, которые и принцу носить не зазорно. Да что говорить, клинок Тара тоже имел клеймо одного известного исканского рунного кузнеца. А исканские доспехи были плодом зависти любого выбравшего беспокойный путь меча.

Но доспехи, в отличие от мечей, исканцы никому не продавали, тщательно оберегая секрет их создания. А все попытки сделать что-то похожее заканчивались... не то чтобы безрезультатно, но даже доспехи центурионов уступали исканским.

Бывало, и не раз, что знаменитую исканскую броню снимали с мертвых исканцев и использовали. Но упаси аспекты попасться в такой броне кому-то из Вторых сыновей в плен. Не важно, захватил ты ее в честном бою, убив владельца, купил, выменял или тебе ее подарили — смерть будет не быстрой и весьма болезненной.

Именно поэтому исканскую броню предпочитали продавать тем же исканцам. Даже не продавать, а скорее возвращать за вознаграждение. Торговаться тут не стоило. Впрочем, горцы всегда платили щедро.

— Хватит на сегодня. — Передав свой меч Анку, Драгор смахнул со лба пот и подошел к Тару. — Вы что-то хотели, Ваше Высочество?

— Возможно, — не стал отрицать Тар. Пришедшая ему в голову идея, где найти еще людей, была не хуже прочих. — Не знаешь, в Хагронге есть свободные для найма исканские отряды?

Драгор задумался. Подобрав лежавший на траве красный берет с пышным пером, он надел его. Залихватски сдвинул на затылок и остервенело потер лоб.

— Неуверен. Но я могу поспрашивать у побратимов. Некоторые из них встречали в городе наших сородичей. Вряд ли они свободны от контракта, но все возможно.

Основными нанимателями исканских горцев был Берег торговцев и мелкие королевства юга. Там на мечи исканцев всегда был устойчивый спрос. Владетели торговых домов небыли чужды весьма агрессивной и кровавой конкуренции. Да и пираты Клыка не дремали, как и работорговцы Золотого архипелага.

В южных провинциях империи Арвон исканские наемники так же встречались. В основном их нанимали торговцы, ведущие дела с тем же Исканном или Берегом торговцев. Но столичный Хагронг располагался практически в центре империи. В этих краях горцы Искана — птицы редкие, но все же встречаются.

— Поспрашивай, — согласился Первый принц. — Если будет возможность, перекупай контракты.

— Сколько наемников нужно?

— Всех, кого сможешь найти. Но только исканцев. К остальным у меня доверия нет.

Драгор подобрался, польщенный подобным признанием. В отличие от принца, он плохо знал внутреннюю кухню империи Арвон. Все наемные отряды империи, те из них, кто представлял хоть какую-то силу, находились под патронажем тех или иных родов, а то и кланов. Нанимать их для Зеленого двора — приглашать врагов в дом.

Хотя репутация горцев, их верность данной клятве, тоже была одной из причин решения Первого принца.

Наемники сражаются за золото — это правда. За золото они станут сражаться, но не станут умирать? Это тоже правда, но лишь частично. И не про исканцев. Случалось, что исканские горцы гибли целыми отрядами, но нанимателя они никогда не предавали. И умирали за то самое золото, дорожа своей репутацией лучших наемников этого мира. Именно эта репутация обеспечивала исканцам ту высокую цену, что давали за их клинки.

* * *

— Тридцать четыре голоса! Всего тридцать четыре!

Давно Вторая императрица не получала таких приятных новостей. Вопрос, заданный Тибером Валлоном старшим братьям, а затем переадресованный Харусом матери, вызвал у Сейлан приступ удивления. Но тут же удивление сменилось восторгом.

Устами младенца! И как эта мысль не пришла ей в голову?

— Аспекты! Если бы пропажи завещания не было, ее следовало организовать!

— А это... — начал было Харус, но тут же прикусил язык.

Поздно. Сейлан заметила оговорку сына. Нахмурилась.

— Не знаю, кем ты меня считаешь, но убийц к Кессу Родору я не посылала. И к ночному нападению никак не причастна.

Она не лгала, но не стала добавлять никаких заверений и клятв, стараясь уйти от скользкой темы. Ведь следующий вопрос Харуса мог касаться покушений на старшего брата. А так откровенно врать сыну Сейлан не хотелось. Все же ее мальчик слишком привязан к Тару. Но это хорошо, выгодно. Не зря же она столько лет разыгрывала теплую дружбу с астшанской сучкой.

— Я не знаю что думать, — признался Харус, стараясь не смотреть на мать. — Все это мерзко.

— Знаю, — вздохнула императрица. — В твоих силах все переиграть, — помедлив, добавила она. — Ты можешь все рассказать брату. Ты ничего не знал, тебя он простит.

— Но тебя не простит никогда. Свой выбор я сделал. Хватит об этом... Ты уверена, что Палата Ритуалов скажет, что для выбора императора достаточно тридцать четыре голоса?

— Если не найдут завещание, то да, — подтвердила Сейлан, после недолгого молчания. — Мне даже не придется ничего делать. Красный и Синий двор задействуют все свои связи, чтобы получить именно этот результат.

— Если догадаются.

— Не считай Лиару и Медею глупее своего младшего брата... и матери, — добавила Сейлан. Вспомнив, что и сама как-то позабыла про этот вариант развития событий. -Новостью о пропаже завещания стала слишком внезапной. Все ее мысли были заняты поиском ответа, кто мог провернуть подобное. Вот и упустила важную деталь. — Думаю, Красный и Синий двор уже начали действовать.

— Может ты и права, — не стал спорить Харус. — Но ты ведь понимаешь, что и они стали куда как ближе к победе, чем раньше.

— Ошибаешься, мой дорогой сын. Раньше, понимая, что вряд ли кто-то из них наберет нужное число голосов, они могли договориться. С трудом, но шанс был. А теперь... — она многозначительно замолчала и довольно улыбнулась.

— Победа обманчива близка, так зачем договариваться, — понимающе кивнул Харус. — Надеюсь, ты помнишь про свое обещание, — добавил он.

Сейлан сморщилась, словно от сильной мигрени.

— Мой дорогой сын, каким же чудовищем ты меня считаешь... — Она знала, что к этому может прийти. Но чувство легкой обиды не оставляло. Неужели он не понимает, что все это ради его будущего? — Я не собираюсь как-то вредить Тару, — продолжила Вторая императрица, выдержав паузу. — Когда все закончится, он сможет спокойно вернуться на Скалу. Которая ему так нравится.

"А если ему попытается навредить кто-то другой, то это не моя вина" — закончила она про себя, прикрыв глаза.

* * *

— К святейшей славе вечного света. Да снизойдет на тебя его благодать.

— Слава Пресветлому, — не слишком искренне отозвался нищий, практически вырвав из рук Анато приплюснутый каравай хлеба.

Жрец вздохнул. Нет, ему нравилось лично раздавать бесплатную еду нуждающимся. Но многие из этих заблудших душ не верят в Пресветлого, и приходят к храму только затем, чтобы получить бесплатный кусок хлеба. Впрочем, путь к вере у всех разный. И для кого-то, как для вот этой пары детей, он может начаться с доброго слова и не слишком большого каравая.

Да и дар нужен не только просителю, но и дарителю. Он очищает дарителя, смывает часть его прегрешений. Главное — это искреннее желание помочь и сделать этот мир хоть немного лучше.

— К святейшей славе вечного света. Да снизойдет на тебя его благодать.

— Слава Пресветлому, — тихо, но искренне отозвались дети. На губах брата Анато появилась добрая улыбка.

Снова Пресветлый посылает ему знак, что все это не зря. А значит, нельзя останавливаться на полпути.

Подтверждением этих мыслей стало появление предвестника. Воин одним своим грозным видом заставил очередь просителей милости дружно отступить назад и затихнуть. Без ритуальных одежд и скрывающих лицо масок предвестники и правда выглядели угрожающе. Такого пустого взгляда у людей просто не бывает.

— Прибыла гостья, — тихо сообщил предвестник, склонившись к уху брата Анато.

— Хорошо.

Передав свой пост одному из младших жрецов, Анато вернулся в храм. Хоть основная часть и была уничтожена ночным пожаром, кое-что все же уцелело. В том числе и комнаты экклезиарха. Следы бесславного конца предыдущего хозяина давно почистили, ложе заменили, и Анато разместился именно здесь.

Ранней гостьей храма оказалась Третья императрица. Светлые волосы женщины скрывал капюшон глубокого плаща, а верхнюю половину лица Лиара спрятала за сетчатой вуалью. Предостережения, на взгляд Анато, бесполезные. Любой, кто хоть раз видел императрицу вблизи, мог с легкостью ее узнать.

Но не его дело указывать, как нужно маскироваться.

— Императрица, — учтиво, но несколько холодно поприветствовал он женщину.

Власть мирские правителей ничто перед Его волей и властью.

Догадаться о причине внезапного, да еще и личного визита было нетрудно. Выждав пару дней, не поднимется ли шум. Императрица заявилась, чтобы узнать судьбу бумаг, изъятых из поместья ныне покойного, не без помощи белой братии, Кесса Родора.

-Брат Анато.

Слышать "брат" из уст этой женщины было просто оскорбительно. Но Пресветлый велел своим слугам быть терпеливыми. И Анато терпел. Пусть императрица думает, что все это радии ее жалкого сыночка.

— Удивлен вашему визиту, — сказал он, даже не пытаясь разыграть отсутствующее удивление.

— Ночное нападение на главу Палаты Теней... — многозначительно произнесла Лиара.

— Страшная трагедия. Очередная грешная душа лишилась шанса на спасение. Как проходит расследование?

— Зашло в тупик — никаких следов, — Лиара позволила себе легкую, едва уловимую улыбку. — Убийцы появились из ниоткуда и исчезли в некуда. Палата Теней в полном замешательстве.

То что это "некуда" обеспечил один из родов клана Вэйр, чье поместье располагалось рядом с поместьем рода Родор, она напоминать не стала.

— Прискорбно... Но также это значит, что мы выполнили свою часть сделки, — сказал жрец, отбросив ненужное притворство.

— Мне нужны все бумаги Кесса Родора, включая завещание.

Ожидаемо.

— У меня его нет, — терпеливо пояснил он. — Предвидя ваш вопрос, я ничего не знаю, о его содержимом.

Степенный и какой-то равнодушный ответ Анато заставил Лиару замереть на месте.

— Как это нет? Вы его не нашли?

— Нашли, но завещание было платой, которую запросил второй хранитель последней воли императора за свое молчание в Палате Власти.

— Кто он? Мне нужно имя! Я требую...

— Требуете? — в обманчиво мягком голосе белого жреца проскользнули стальные нотки.

Лиаре стоило огромных трудов сдержаться, не выдав охвативший ее гнев.

— Мне нужны гарантии, что завещание не появится на последующих заседаниях Палаты Власти, — ровно заметила она. — Именно поэтому я хотела бы знать, кто второй хранитель.

Ей редко доводилось быть в числе просящих. Но ничего, она стерпит это унижение. Главное чтобы Лорс стал императором. Когда это произойдет... разговор с Белыми жрецами будет другой.

Белые святоши очень наивны, раз надеются, что им позволят и дальше смущать чернь своими проповедями. Пусть не сразу, но она раздавит их, как только власть Лорса станет незыблемой, словно скала.

— Это исключено, — вновь терпеливо пояснил Анато. — Второй хранитель уничтожил обе копии завещания.

— Вы уверенны?

— Клянусь! Это произошло на моих глазах. Он сжег свитки, не вскрывая печать, — с легкостью солгал Анато. Незачем императрице столь усердно искать второго хранителя. А ложь во спасение — не ложь вовсе. Да и обман погрязшего в ереси магии грешника не является обманом. Тем более, все ради славы Его!

Клятве жреца Лиара не особо поверила. Наверняка хитрый Белый просто припрятал завещание для возможного торга в случае раскрытия участия жрецов в убийстве Кесса Родора, но настаивать не стала. Лорсу попасть в завещание все равно не светило, а кто там теперь записан, уже неважно. Не далее как вчера Палата Законов, подтвердила, что без последней воли императора для выборов достаточно набрать чуть больше половины голосов Палаты Власти.

"Ненасытные бестии! Попробовали бы они не согласится!" — зло подумала Лиара, вспомнив сумму, которую пришлось заплатить за это решение.

Несмотря на давление со стороны ставших на время союзниками Красного и Синего дворов, Палата Законов поначалу явно решила не торопиться вердиктом. И только смазав медленный механизм звонким золотом Красный и Синий двор мгновенно получил требуемое.

— Остальные бумаги? — спросила она вместо этого.

— Мы ничего не нашли. Не успели. Даже с завещанием нам просто повезло, Кесс Родор не успел убрать его в тайник. — И вновь Анато пришлось слегка слукавить. Часть архивов Кесса Родора флагеллянты смогли найти. Очень интересные бумаги, с множеством мелких и крупных грешков ряда влиятельных лаэров.

Конечно, попади эти бумаги в руки Третьей императрицы, она смогла бы получить для Четвертого принца необходимое число голосов. Но кто сказал, что Белым жрецам интересна победа Лорса Валлона? Красный двор им не союзник, нет. Попутчик, и не более того. Да и пути их теперь расходятся.

Внутренне кипя от раздражения и недовольства, Третья императрица холодно попрощалась и покинула храм. У черного входа, предназначенного для храмовых служителей, ее поджидал ничем не примечательный паланкин, который сопровождало несколько одаренных клана Вэйр.

Когда императрица ушла, Анато некоторое время молча сидел, прикрыв глаза. Вновь их союзник оказался прав, предсказав каждый шаг Красного двора. Но будут ли также точны его дальнейшие предсказания? А если точны — все ли он рассказывает Анато?

Но отступать поздно. Все в воле Пресветлого! А он на их стороне!

— Мы готовы? — выйдя из комнат, спросил Анато у предвестника, ожидавшего его за дверью. И на короткий миг жрецу показалось, что в бесстрастном взгляде "меча церкви" сверкнула искра радости.

— Братья ждут только вашего приказа.

— Прекрасно... сообщи нашему доброму другу — мы начинаем в день второго заседания Палаты Власти.

Не утруждая себя ненужным ответом — приказ отдан, приказ будет выполнен — предвестник четко развернулся и оставил жреца.

Выбор сделан!

Достав четки из солнечного камня, Анато начал быстро перебирать их пальцами, шепча молитву.

Скоро улицы этого города поглотит хаос. И только тот, кто в этом море хаоса станет островком стабильности и безопасности, сможет получить власть. Сначала в столице, а затем и во всем Арвоне. Ведь именно из хаоса рождается новый порядок.

Глава 14

Бесценный груз

— Поберегись!

Не обращая внимание на суету у ворот, а тем более за воротами, наплевав на очередь, небольшой караван въехал в беспокойный Хагронг.

Он был невелик, даже мал — всего одна повозка. Но ее размеры поражали воображение. Заняв всю дорогу, она разгоняла со своего пути все встречные повозки, словно имперский морской левиафан рыбацкие лодки, заставляя их свернуть на обочину. Да и тащили ее четыре здоровых, запряженных цугом вола. И это явно указывало на то, что обычные лошади с таким тяжелым грузом не справятся. А сопровождавшая повозку внушительная охрана, говорила о его ценности. Зеленые знамена с пробитой белым мечом головой дракона поясняли городским обывателям, что груз принадлежит Первому принцу и Зеленому двору.

В иное время последнее могло спровоцировать горожан на нападение. Хогронг не любил Зеленый двор, а Зеленый двор, в лице последнего представителя, отвечал столице взаимностью. Но охрана из уставших, а потому хмурых и злых соленых клинков, да наглядный урок разбушевавшейся толпе, преподнесенный Таром Валлоном при возвращении в столицу, поубавил в горожанах глупой храбрости. Максимум на что решались самые отчаянные, тихо ругнуться или плюнуть в след каравану. Желательно, чтобы никто этого не заметил.

Любви к Первому принцу большинство горожан Хагронга никогда не испытывали. Зато он вновь научил их бояться. Напомнил, что не стоит дергать дракона за хвост, особенно если у него плохое настроение. Впрочем, даже если оно хорошее... тоже не стоит.

Когда впереди показались стены Белого города, капитан "Императрицы Имсаль" вздохнул с облегчением.

— Бодрее парни! Мы почти на месте! — обнадежил Моран окруживших повозку соленых клинков.

Клинки, в отличие от легионеров, к долгим пешим переходам не привыкли. Пусть их маленький караван не выдерживал положенных двадцати миль и по меркам легиона двигался черепашьими темпами, но за эти дни бесконечных маршей они порядком выбились из сил.

Медленно проскрипев по центральной, прямой как стрела улице, повозка пересекла мост и с огромным трудом протиснулась через узкие ворота Белого города, чтобы закончить свой путь в поместье Зеленого двора.

Но добраться без происшествий им было не суждено. Уже на подъезде к поместью Первого принца из-под зеленого полотнища, укрывавшего повозку, вывалился небольшой сундук и с грохотом упал на камни мостовой. Сам дубовый сундук падение выдержал с честью, но часть крышки раскололась, позволив увидеть его содержимое.

Многочисленным свидетелям происшествия оставалось только завистливо ахнуть — сундук был по самую крышку набит разноцветным мистическим жемчугом. И второй раз ахнуть, когда соленые клинки, откинув зеленое сукно, спешно загрузили потерянный груз обратно в повозку — сундук оказался не единственным. Если мистическим жемчугом набита хотя бы треть повозки, то победа Первого принца практически предрешена. Перед такими богатствами не устоит никакая крепость.

— Добрались! Хвала аспектам!

Только когда за спиной остались ворота Зеленого двора, Моран позволил себе перевести дух. Неуклюже склонив тело, он с облегчением сполз с седла. Широко расставил ноги и некоторое время просто стоял.

Как же это приятно просто стоять на двух своих ногах, а не ехать на четырех. Как настоящий морской волк, на лошадях капитан "Императрицы Имсаль" ездил довольно редко, предпочитая им морских скакунов, и долгое путешествие до столицы вымотало его не меньше, а может и больше соленых клинков.

— Построиться, оболтусы! — помассировав кулаком затекшую поясницу, властно рявкнул он, заметив идущего к ним Первого принца.

Уставшие клинки неспешно выстроились у повозки, подчиняясь приказу. Окончание долгого пути не означало окончание службы, но одна мысль о долгожданном и заслуженном отдыхе давила в них любые признаки недовольства, если таковые и были.

— Ваше Высочество, груз "Императрицы Имсаль" доставлен, — доложил Моран.

— Отлично, — встав перед капитаном, Тар приветственно хлопнул его по плечу. — Всем клинкам два дня отдыха и по полноценному ильсару, — добавил он, бросив беглый взгляд на уставших стражей.

— Зеленый двор! Дракон мертв! — не слишком слажено, зато от души рявкнул неровный строй. Усталость ушла, и в глазах соленых клинков зажегся азартный огонек радостного предвкушения. Несмотря на немаленькое жалование за походы через Великий океан, редко кому из них доводилось держать в руках полновесный ильсар. Да и возможность держать в руках — это одно. А возможность прогулять его в столице империи — совсем другое!

— Сколько людей ты с собой привел? — уточнил Тар у капитана "Императрицы", когда соленые клинки стали расходиться, а исканцы во главе с заместителем Драгора окружили повозку и начали выгружать ближайшие сундуки.

— Эти четыре, остальные не трогать, — отвлекшись, проинструктировал их Моран, указав пальцем на самые крайние сундуки. — Тридцать восемь человек, — сказал он, вновь поворачиваясь к Тару.

— И еще сто двадцать подойдут чуть позже, — кивнул Первый принц.

Моран непонимающе моргнул.

— Ваше... Точно так, — быстро сориентировался он, поняв смысл этого многозначительного, пронзающего взгляда. Если Тару Валлону нужно, чтобы он привел больше людей, чем у него есть, то это значит, что он привел больше людей. Не может же Первый принц ошибаться?

Клинки, которых он забрал с "Императрицы", люди проверенные. Болтать не станут. Да и откуда им знать о планах своего капитана?

Губы Тара изогнулись в скупой улыбке. Проводив капитана "Императрицы" в свои покои, подальше от лишних ушей, он налил два бокала вина, один из которых протянул собеседнику.

— И как главный груз пережил путешествие?

— Я пока что не проверял, но неплохо. Что ему станется? — отозвался Моран, с наслаждением и толикой благоговения потягивая превосходное вино из предложенного принцем кубка.

— Проблемы были?

— При выгрузке с "Императрицы" пришлось повозиться. Грузили ночью, но справились, — признал капитан "Императрицы". — А в дороге все было спокойно. Быки поначалу нервничали, но никто ничего не заподозрил. А потом и быки, ничего, привыкли.

— Что с жемчугом?

— Один из сундуков поврежден. Случайно выпал из повозки.

Тар благосклонно сомкнул глаза. Скоро новость о немыслимых сокровищах, доставленных в Зеленый двор, пойдет гулять по Белому городу, а затем и столице, чтобы закончить свой путь в ушах тех, для кого она и предназначена.

Правда, готовилось все под иную ситуацию. Но не пропадать же заранее подготовленному добру.

Вопрос только в том, клюнут ли его враги на новую приманку. С одной стороны, неудачные ночные поиски мятежных легионеров сделали их более осторожными. А с другой, неужели Красный и Синий двор станут просто ждать и смотреть, как Зеленый двор скупает голоса? Нет и еще раз нет! Пусть случай с ложным драконом научил их осторожности, но против такого соблазна они не устоят.

Особенно если продемонстрировать им, что добычу уводят у них из-под носа...

— Отдыхай, Моран. Об остальных делах мы можем поговорить завтра.

Коротко поклонившись, капитан "Императрицы" поспешил прочь. Кубок хорошего вина в хорошей компании — это хорошо, но мало. Нужно минимум три. А затем ванная! Горячая! Чтобы все нутро проняло! Особенно стертую о седло задницу. И спать!

Он так спешил воплотить свои мечты в жизнь, что едва не налетел на Одноглаза. Бывший гроза трех морей и один из Королей Клыка торопился войти в поместье Первого принца, тогда как Моран так же торопился, но выйти. И только широкие двери позволили двум морякам разойтись, как в море корабли.

— Ты еще жив, пират? — походя бросил Моран, не скрывая неприязни.

— Не дождешься, — по-доброму отозвался Гварт, поглаживая себя по оружейному поясу.

Вступать в дальнейший спор с бывшим пиратским вожаком капитан "Императрицы" не стал. Поморщился, словно хлебнул уксуса вместо вина и пошел в сторону гостевых апартаментов.

Заметив, что принц тоже идет к выходу, Гварт Одноглаз остался на крыльце.

— Твое Высочество, а откуда у нас столько головастиков? — поинтересовался он, косясь своим единственным глазом то на повозку, то на три тяжелых сундука. Исканцы сняли их с повозки, но явно не знали, куда нести. Крышка одного из сундуков была расколота. А содержимое так и притягивало к себе взгляд.

Мистический жемчуг, ядра силы, окаменевший исток — названий много, но суть одна. Именно из-за этих круглых камешков империя с таким жадным интересом посматривала через Великий океан в сторону Забытых земель. И не только посматривала, но и предпринимала попытки закрепиться за океаном.

Тар непонимающе выгнул бровь.

— Головастиков?

— Ну этих, — Ничуть не смущаясь, Одноглаз ткнул пальцем в ближайших соленых клинков, еще не успевших покинуть поместье. — Они себя еще ошибочно моряками считают.

— Знаешь, оскорбляя моих людей — ты оскорбляешь меня.

— Так я не оскорбляю, — быстро нашелся Гварт, потеребив бороду. — Факт констатирую. К тому же я это... любя. Еще лет пять, и они дорастут до лягушек. Так постепенно и моряками станут... к старости. Если доживут.

— Напомни, почему я терплю тебя в своей свите?

— За спасение твоей поджаренной шкуры, Твое Высочество. А еще я забавный и полезный.

— Близкое знакомство с Тибером не пошло тебе на пользу, — вздохнул Первый принц.

Единственной причиной, по которой Гварт Одноглаз оставался в его свите — известный шпион не опасен и лучше неизвестного. Пирата так искусно к нему подводили, что он решил дать тому шанс оказаться не просто близко, а совсем рядом. Имея такого шпиона, ты не станешь посылать других. Ведь чем больше людей, тем выше шанс где-то проколоться.

Самое интересное, Тару так и не удалось выяснить, на кого конкретно Одноглаз работает. На Скале этот вопрос его не сильно заботил. Но пришло время распутать этот клубок. И прибывший груз давал такой шанс.

Зря Тибер обвинял его в бездействии. Огонь дракона шрамами на теле научил Первого принца осторожности и скрытности. В мире существовало только две сущности, полностью посвященные в его планы. Да и те на пару делили одно тело.

— А что за сундуки к нам привезли? — спросил бывший пират, скучающе поглядывая на суету возле повозки.

— Да так, доставили кое-что из моего гардероба с "Императрицы".

— А-а, ну да! Гардероб, — хмыкнул Одноглаз, стрельнув глазами в сторону разбитой крышки одного из сундуков. — А я то думал...

— Ты не должен думать, а должен выполнять, — несколько резче, чем это обычно бывало осадил пирата принц. — Для тебя есть срочное задание. Нужен дом в Серебряном городе или небольшое, но укрепленное поместье вне городских стен.

— А Зеленый двор чем твое Высочество не устраивает, — не понял Одноглаз, обводя взглядом обширное поместье.

— Ограничениями на число личной стражи, — поморщился Тар. — Три десятка человек — это слишком мало. Убийцы ходят сюда, как к себе домой, — напомнил он о недавнем нападении и задумчиво добавил: — Не стоит собирать все яйца в одну корзину. Лучшую часть моего гардероба с "Императрицы" стоит держать под надежной охраной вне этих стен.

— Поиски потребует времени и... — Одноглаз пошевелил пальцами, словно пересчитывал монеты.

Тар достал толстый кошель и бросил его пирату.

— На расходы.

— Вот это другое дело, — осклабился Гварт. Ловко поймав кошель, он взвесил его в руке и довольно щелкнул языком, узнав звон золотых монет. Хватит не только на поместье в Серебряном городе, но и ему, скромному слуге, кое-что останется за верную службу.

Первый принц никогда не испытывал проблем с деньгами, и тратил их достаточно щедро. С точки зрения Одноглаза, излишне щедро. Но эта черта Убийцы дракона была одной из немногих, которая пирату особенно нравилась.

— Так я пойду? — уточнил он, убирая кошель.

— Да. И не затягивай. Прогулять мои деньги ты всегда успеешь. А поместье мне нужно уже вчера.

— И в мыслях не было, — соврал Одноглаз.

* * *

— Яблоки! Кому яблоки? Зрелые, сладкие!

— Рыба свежая! Зеркальный угорь, золотой карп...

Торговая улица Серебряного города всегда была шумным местом. Уличные торговцы, с лотками наперевес и степенные владельцы торговых рядов перекрикивали друг друга. Старательно нахваливали свой товар. Но славилась она не только бойким торгом и обилием гоняющей воришек городской стражи.

Эта часть города относилась к числу престижных. Золотой город, с его клановыми резиденциями и поместьями сливок империи располагался совсем рядом. Но селиться на Торговой улице не торопились. Многочисленные торговцы, а главное — порождаемый ими шум, делали это место не лучшим выбором для жизни.

Зато улочку, помимо многочисленных магазинов, облюбовали таверны, трактиры и два театра. А также многочисленные бордели для самой разной, но по возможности зажиточной публики. Боковые, спокойные от шума и суеты улочки вели к заведениям поприличней, вроде тех же Домов Цветов, в которые не зазорно заглянуть лару, а то и лаэру, если не принцу. Впрочем, и в заведениях первого рода, без ненужной музыки и ярких представлений, им всегда были только рады. Как рады любому, у кого в карманах звенит серебро, а тем более золото.

Выбранное Одноглазом заведение не отличалось от прочих. Неприметная дверь и ничем не примечательная на первый взгляд вывеска, на которой был изображен синий цветок — явный намек на родство заведения с Домами Цветов, но статусом пониже. Без ненужных песен с танцами. Да и куда дешевле!

Покидал это достойное заведение Гварт порядком отдохнув душой и телом. Самое забавное — он не потратил ни монеты! А наоборот, ушел с кошелем серебра. Небольшое письмо с описанием всех дел Первого принца за кошель серебра — неплохой размен.

Да и сервис оказался неплох. Девочки на любой вкус. Довольно почесал грудь, Одноглаз заодно проверил еще три письма — точные копии оставленного в борделе. А впереди его ждет столько же мест, которые следовало посетить.

Правда в этот раз все самое ценное придется передавать устно, но ему нетрудно. За такие-то деньги.

Бегло изучив содержимое переданного кошеля, старый пират сплюнул на мостовую и сокрушенно вздохнул.

Все же Первый принц к своим верным, хе-хе, слугам, куда как более щедр. А эти жмоты сунули ему кошель набитый сарами. Выглядит большим, а на самом деле тут и ильсара не наберется.

Про своих первых и главных нанимателей, вытащивших его в свое время из петли, Одноглаз ничего не знал. Хотя и догадывался по ряду обмолвок и общей скупости, что это были представители Палаты Теней.

Три других нанимателя появились позже, когда ему удалось попасть в свиту Первого принца. Как человек практичный, он сразу решил, что раз его принуждают шпионить за Таром Валлоном, то полученной информацией можно и нужно делиться с любым, кто готов заплатить.

Двух первых он легко раскусил — Красный и Синий двор. Да они, признаться, не играли в таинственность и секретность. С последним работодателем были определенные проблемы. Но Одноглаз поспешил на время выбросить эту мысль из головы.

А если там Красный, Синий двор или кто-то еще думают, что он шпионит исключительно для них, то это их проблемы. Никаких клятв Гварт им не давал. Да и когда его останавливали какие-то глупые клятвы?

Вторым адресом в его списке стал трактир, где ему довольно щедро плеснули хорошего вина, пока неприметный свиток исчез в огромной лапище трактирщика.

Взамен свитка в карманах Гварта завелся еще один большой кошель. Вот оно как бывает!

Да и улов оказался куда богаче первого. Не золото, но тяжесть полновесных саоров радовала душу.

Даже жаль, что скоро все кончится.

Чутье подсказывало старому пирату, что с теплого места ближника Первого принца пора валить. Денег он за эти годы скопил немало. Со Скалы его любезно увез сам Тар Валлон — пора и честь знать.

Обратно на Клык ему теперь хода нет. Да и особого желания вернуться к лихой пиратской вольнице Одноглаз не испытывал. Его молодые годы уже позади. Возраст нет-нет, а дает о себе знать. Напоминая о прожитых годах ломотой в костях и ноющими в преддверии дождя шрамами старых ран. Пора найти тихую гавань и окончательно зарыться килем в песок. Желательно где-нибудь на юге, подальше от империи. Берег торговцев, там или Золотой архипелаг. Последнее предпочтительней. Все же в Вольных городах Берега торговцев у него осталось немало кровников, в том числе и среди людей весьма влиятельных.

Мысли Одногалаза вильнули в сторону, к таким приятным сундукам, что привез этот верный песик принца Моран. А ведь осталась еще целая повозка! Сомнительно, что там сплошь мистический жемчуг. Да за восемь лет охотничьи партии не перебили и половины тварей, нужных для заполнения такого количества сундуков. Нет, там что-то другое. Но весьма ценное! Не зря его не пускали в самый нижний грузовой трюм "Императрицы".

Забытая земля ценна не только мистическим жемчугом. Только там растут весьма редкие травы и прочие ингредиенты, столь ценимые алхимиками, за которые платят золотом. Шкуры причудливых зверей весьма ценятся, как и чучела. Да и само золото... сколько Первый принц сумел его скопить на своей мрачной Скале? А повозка была тяжелой, волы едва справлялись.

Третий адрес — Дом Цветов. Из тех, что не слишком дорогие, и предназначены больше для зажиточных горожан, чем для знати. Зато и странных червяков, которые на самом деле язычки хоршей, в них не подают, обходясь нормальными блюдами и закусками. А не всякими извращениями, приготовленными из грызунов.

Здесь Одноглаз задерживаться не стал, обменял свиток на кошелек, выпил кубок недурственного вина, и поспешил уйти.

Впереди ждал последний адрес. Одноглаз почувствовал, как по спине бежит легкий холодок. Надо было не скромничать, а пропустить в Доме Цветов еще пару кубков. Старый пират заслужено считал себя человеком бесстрашным. Трусам нет места на борту быстрых касаток "морских королей". Но последний наниматель внушал ему почти священный трепет, очень близкий к страху.

От судьбы не уйти. А этот наниматель, в отличие от прочих, любил встречаться лицом к лицу. Словно знал, насколько Одноглазу неприятны эти встречи. В такие моменты старый пират чувствовал себя мышью, попавшейся в когти к сытому коту. Есть он ее не настроен, но хочет поиграться. Ослабит хватку, давая иллюзию на побег. Но стоит дернуться, как из мягких подушечек лап выглянут острые когти, вновь сжимая добычу. Сразу видна родственная связь с Первым принцем...

Глава 15

Щедрая плата

— В первом борделе он провел довольно много времени...

Родерик и сам не понимал, каким образом из возничего и сопровождающего успел стать шпионом. Просто в один прекрасный день, незадолго до въезда в столицу, Первый принц приказал ему незаметно присматривать за Гвартом Одноглазом. К приказу был присовокуплен толстый кошель серебра, который окончательно решил дело.

Поначалу Родерик не мог понять, зачем принцу понадобилось приглядывать за своим сподвижником. Если Тар Валлон в чем-то подозревает Одноглаза, то зачем терпит подле себя? Он мог выгнать старого пирата или просто казнить. Кто осудит Первого принца за казнь осужденного преступника, каким-то чудом получившего ссылку на Скалу вместо танца в петле? Но потом соленый клинок решил не забивать себе голову лишними вопросами. Тем более ему платят не за вопросы, а за ответы.

Да и следить за Гвартом Одноглазом Родерику странным образом понравилось. Он без всяких техник одаренных умел затеряться в любой толпе. Сказывалось не слишком законопослушное детство на шумных улицах портового Велоста. Это потом тяга к приключениям и сказки о богатствах Забытых земель, где жемчуг и золотые самородки валяются под ногами вместо речной гальки, привели его сначала в соленые клинки, а затем на борт "Императрицы Имсаль". А с борта флагмана в свиту Первого принца.

— Затем Гварт посетил трактир на той же улице, — продолжил доклад Родерик. — Синяя вывеска с рыбой на сковородке. После трактира был дом свиданий на перекрестке Торговой и Гильдейской улиц. Но в нем Гварт не задержался. Буквально вошел и вышел. Последним стал еще один бордель. После него Одноглаз сразу же отправился к воротам Доблести. Словно точно знал, куда нужно идти.

— Или ему любезно подсказали дом, подходящий под мои запросы, — задумчиво бросил Тар. — Не обращай внимания, продолжай, — добавил принц, подбадривая Родерика. — Что присмотрел для меня Одноглаз?

В кабинет осторожно заглянула Кэра. Приветственно кивнув ученице, Тар сделал ей знак, чтобы молчала, и взглядом указал на один из стульев. Тихо проскользнув к нему, девушка села, положив на колени ножны с мечом.

— Большой двухэтажный особняк неподалеку от ворот, — продолжил рассказывать Родерик, — рядом с крепостной стеной. Место тихое и довольно спокойное. Я бы сказал заброшенное. Но сам дом неплох. Огорожен не привычной декоративной стеной, а высоким частоколом. Довольно старым, но все еще крепким.

— Стоп, стоп, — задумался Тар. — Частокол, внутри городских стен. Я знаю это место, — кивнул он, отыскав ответ в своей памяти. Лет одиннадцать тому назад Старик тешил себя иллюзиями договориться с тремя сильнейшими северными племенами. И этот домик построили для их представителей.

— Некоторое время Гварт Одноглаз ждал у входа. А затем к нему прибыл чиновник городской администрации. Причем, ощущения такое, что он бежал.

— Да, бегающий чиновник — это странно, — согласился Тар, отлично зная, как неспешно работают чернильные мантии империи и столицы. Нет, если им преподнести подношение, то дела пойдут быстрее. Но чтобы бегом... серебро тут не поможет. Да и золото. В ход пошел более действенный метод — страх! Если не за свою шкуру, то хотя бы за место и свободу. А это говорит о влиянии заказчика.

— Заплатив за дом и получив бумаги, Одноглаз пошел в ближайшую таверну...

— Дальше можешь не продолжать, — хмыкнул Тар, прекрасно зная, что программа отдыха старого пирата не отличается разнообразием. — Я доволен Родерик. — Щелчок пальцев и в воздух взлетела монета. Сделав дугу, она приземлилась прямо в ладони соленого клинка. Родерик не поверил глазам — это был золотой ильсар. — Можешь заниматься своими делами.

Низко поклонившись, соленый клинок ушел, крепко сжимая монету в кулаке.

— Одноглаз опять что-то учудил? — заинтересовалась Кэра.

— Ничего такого, что я не ожидал, — сообщил Тар ученице. — А с другой стороны... он сумел меня удивить. Нельзя быть таким жадным!

Старый пират был тем еще ходоком, но три борделя за один короткий вечер — это как-то многовато. Да и зачем менять заведения, если можно просто снять новых шлюх? А значит, походы в бордель — просто маскировка для встречи со своими нанимателями.

Тар отлично знал, что Гварт шпион, именно поэтому приблизил пирата к себе. Раскрытый шпион не так опасен как скрытый, а подведя к принцу одного, ты не станешь пропихивать второго, чтобы они не толкались локтями, привлекая к себе ненужное внимание. Но сколько же у Одноглаза хозяев? Как минимум двое. Но возможно, что их трое и даже четверо. Тот визит в таверну тоже был подозрителен.

— Он шпионит разом для нескольких сторон. Думаю, это как минимум Красный двор и Синий, — пояснил принц.

— И почему он все еще жив?

Если раньше иметь известного шпиона в своем окружении было выгодно, то теперь, когда началось голосование, Одноглаз становился угрозой. Но все же Тар его терпел. И Кэра искренне не понимала, зачем.

— Какая ты кровожадная, моя дорогая Кэра, — скупо улыбнулся Первый принц. — Одноглаз еще не доиграл свою роль. Но тебе недолго осталось терпеть его грубые шутки. Битые карты не участвуют в игре.

В Зеленый двор Гварт Одноглаз вернулся ближе к ночи. Тар и Кэра успели поужинать и сидели в летней беседке, отдыхая от суеты прошедшего дня, когда седобородый пират вошел через ворота.

Единственный глаз Одноглаза блестел. Тело слегка покачивало, словно он вновь был на борту любимой боевой касатки. Зато лицо старого пирата выражало высшую степень довольства. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — день Гварта не прошел зря, а золото Первого принца не пропало даром, пополнив карманы трактирщиков и хозяев публичных домов.

Заметив колоритную парочку из ученицы и учителя, Гварт слегка подправил курс. Да и штормовое волнение закончилось, и шел он почти прямо. Настолько прямо, что не заметил и едва не вытоптал клумбу с молочно-белыми ирисами.

— Все сделано в лучшем виде, твое Высочество, — сообщил пират, достав из-за пазухи порядком помятый и слегка заляпанный свиток. — Дом найден. Куплен. Оформлен. Вот купчая. Как я понял, ее еще надо заверить в городском магистрате.

— Что за дом? — уточнил Тар, без труда сделав вид, что ничего не знает о покупке. Не только Тибер умел искусно притворяться.

— О-о, это не дом, а самая настоящая крепость, вроде тех, что строят в землях Конкордии. Мне понадобилось много времени, чтобы найти что-то такое.

— Ты на нее вино пролил? — Тар с сомнением посмотрел на замызганную купчую. Некогда белый листок был обильно покрыт пятнами непонятного цвета.

— Не вино, а пиво, — поправил принца старый пират. — Не пролил, а ставил. Хотя... вино тоже, кажется, было, — припомнил он, потеребив бороду.

— Ладно, — взяв свиток двумя пальцами, Тар бросил быстрый взгляд на его содержимое. Оформлено все было правильно. Место совпадало с указанным Родериком. — Будем считать, что мое задание ты выполнил. Молодец, быстро управился.

— Управился, — кивнул Одноглаз с излишним энтузиазмом, от которого его повело слегка в сторону. — Но это было трудно и вышло дорого. Очень, очень дорого. Все потратил, — пожаловался он. — Ничего не осталось.

— Того золота, что я тебе дал, хватило бы на парочку домов, — нахмурился Тар, отлично поняв намек старого пройдохи.

— Твое Высочество сказал быстро, я сделал быстро. О цене разговора не было. Да и откуда мне знать цены на землю в столице? — резонно возразил Одноглаз. Да с таким искренним возмущением, что не знай Тар о ....., мог бы ему поверить... лет десять назад, когда был более молод и наивен.

— Ладно, считай ты меня убедил. — Подавив тяжелый вздох, Тар достал из кармана золотой и щелчком отправил его Одноглазу.

Несмотря на подпитие, Гварт среагировал словно хищная рыба, перед которой промелькнуло что-то вкусное. Монета оказалась молниеносно поймана широкой ладонью и тут же спрятана.

— Другое дело, — привычно ухмыльнулся пират.

— Иди проспись, — посоветовал ему Тар. — Завтра еще успеешь потратить.

— Никогда не стоит откладывать на завтра то, что можно пропить сегодня, — наставительно отозвался Гварт, но все же пошел в сторону выделенных ему комнат в пристройке для слуг, что располагалась неподалеку от конюшни.

Проводив его взглядом, Кэра посмотрела на Тара. Поерзала на своем месте. Вновь посмотрела на спину удаляющегося пирата.

— У тебя вопросы. Спрашивай, — улыбнулся Тар, видя что ученицу снедает любопытство.

— Зачем тебе понадобился новый дом?

Тар кивнул на волов, мирно ощипывающих не только зеленую траву газонов, но и чудом уцелевшие после стольких лет запустения цветочные клумбы.

— Тебе не кажется, что у меня тут не скотный двор и стадо быков явно лишнее? Да и людей Морана нужно где-то разместить, пока Красный и Синий двор не подняли вой о превышении численности моей личной стражи. Тем более скоро подойдет еще отряд. — Про мятежных легионеров Тар решил умолчать. Секреты быстро перестают быть секретом, когда про них узнает слишком много людей.

Ни то чтобы он рассчитывал на долгое сохранение этой тайны. Красный и Синий двор слишком активно ищут, чтобы не заметить очевидного. Но неудачный ночной рейд научил их осторожности. Три-четыре дня у него будет, а больше и ненужно.

— И это все? — на лице Кэры так и читалось легкое недоверие.

Тар усмехнулся.

— Ты же помнишь, что я хранил на нижней палубе императрицы.

Кэра заметно вздрогнула. Такое забыть не получится, даже если очень захочешь.

— Посмотри туда, — кивок в сторону окруженной исканцами повозки. — Что ты видишь?

Часть груза, как она знала. Уже нашли свое место в тайниках Зеленого двора. Но все равно накрытое зеленым полотном содержимое повозки даже не думало уменьшаться, плодя слухи о невероятных богатствах.

— Повозку с... — догадка, мелькнувшая в ее голове была безумной. Она перевела недоверчивый взгляд с повозки и на Тара. Глаза ее расширились. — Ты хочешь сказать...

— Я ничего не хочу сказать, — остановил Тар ученицу. — И ты тоже, — проникновенно добавил он.

* * *

Исканец выглядел как... исканец. Обветренное лицо. Длинные усы залихватски закручены. Красный бархатный берет с пером словно петушиный гребень. Такие же пестрые одежды с широкими словно паруса рукавами. Местами мятая, но начищенная до блеска кираса со сложной рунной цепочкой. На руках мозоли. На поясе слева меч, справа кинжал.

В эти дни Драгор явно не терял времени зря. Мотаясь по столице, он сделал невозможное — нашел своих свободных для найма сородичей. Причем, не только нашел, но и привел отряд наемников прямо в Зеленый двор, словно заранее знал, что они договорятся с Первым принцем.

"Что же, тут он недалек от истины", — решил Тар, продолжая изучать наемника цепким взглядом.

Ему требовались бойцы. Красных и синих все еще слишком много. Даже прибытие подкрепления с "Императрицы" и маскировки части мятежных легионеров под соленых клинков, ситуацию если и изменило, то не особо. Исканцы — отличный вариант для формирования отряда личной стражи и охранников поместья.

— И сколько вас? — уточнил он.

По закону, ни один из дворов не мог иметь в Белом городе отряд стражи более тридцати человек. И это включая членов Младшего двора, которые тоже считаются всего лишь охранниками наследника.

— Двадцать пять человек, Ваше Высочество, — с достоинством ответил капитан наемного отряда, представленный Драгором, как Орис Нартайн.

Тар задумался. Наемников оказалось не так много, как хотелось. Но и не так мало. С новым пополнением, число его личной стражи превысит допустимые пределы разрешенного отряда.

Считается, что в Белом городе членов императорской семьи должны защищать Тени и Серебряные крылья. Но первые, как показали недавние события, не могут защитить даже своего главу. А вторые больше предназначены для почетных караулов и неспешного патрулирования стен и улиц "города в городе".

Но для дворов и кланов есть лазейка. Ключевое слово в законе о числе личной стражи "в Белом городе". Про всю столицу в нем ни слова. Так что часть наемников просто отправится в купленный Одноглазом дом. Якобы для охраны груза и усиления людей Дорга. Что неплохо послужит подтверждением легенды о несметных богатствах, прибывших в столицу.

— Я буду платить вам восемь саров в день на человека, — с ходу озвучил условия Тар. Стоявший рядом с Орисом Драгор хотел возмутиться. Ведь его людям платят только шесть ноготков. Но был остановлен следующими словами принца. — Именно столько с этого дня получают все мои исканские наемники. Взятые в бою трофеи ваши, но за мной право выкупа. Есть дополнительное условие — старшим среди вас будет Драгор. Его приказы равны моим.

Да, верность исканцев клятве не подлежала сомнению. Но Драгора Тар знал несколько дольше, чем капитана этого нового отряда.

Думал Орис недолго. Плата была более чем щедрой. Да и справедливой, с учетом мутных дел, происходящих в столице империи. А опасности он не боялся. Горы Искана не рождают трусов! Да и жизнь наемника полна опасностей.

— Нам обещали компенсацию за досрочно разорванный контракт, — только и сказал он, покрутив длинный ус. — Мы выплатили почтенному Голгану Тирну пять ильсаров откупных. На меньшую сумму старый скряга не согласился. Драгор свидетель.

Тар не знал, кто такой этот Голган Тирн. Да и не хотел знать.

— Зачем нужен свидетель, если есть слово горца, — беззастенчиво польстил он исканцам. Оба капитана подбоченились, гордо выгнув грудь. Да, мы такие!

Принц с трудом подавил улыбку. Местами исканские наемники были наивны, словно дети. Просчитать их реакцию на те или иные слова не составляло труда — идеальные объекты для манипуляций. Высыпав из поясного кошеля десять золотых, он передал их капитану теперь уже своего отряда.

— Этим золотом плачу за вашу кровь. Этим золотом требую вашу верность.

Кулак Ориса сжался, принимая монеты.

— Этим золотом присягаю Первому принцу империи Арвон. Этим золотом скрепляю свою клятву. Пока это золото звенит в наших карманах наша кровь принадлежит Первому принцу империи.

— Драгор, распредели людей, — приказал Тар. — Двадцать шесть исканцев остаются в поместье. Остальные уйдут вместе с солеными клинками.

Когда наемники ушли, Тар небрежно хлопнул по закрытой двери спальни.

— Выбирайся.

Укрывшийся на время разговора с наемниками, Дарг Хромец вернулся в рабочий кабинет принца.

— Почему именно наемники? — недовольно проворчал он. Если клановые бойцы считали легионеров ниже себя, то ровно так же легионеры относились к наемникам.

— Не ворчи, Хромец. Ты же отлично понимаешь, что я не могу взять в свою стражу твоих парней. Мои сопровождающие всегда на виду и риск раскрытия слишком велик. А среди соленых клинков, да еще размещенных на окраине столицы, они будут не так бросаться в глаза.

— Я знаю, Ваше Высочество, — вздохнул старый вояка, — но наемники...

— Исканские наемники, — поправил легата Первый принц.

— Они все равно наемники, — уперся тот, явно не желая признавать очевидное.

— Ты слишком строг к исканцам. Они не найденное тобой мясо... как их там?

Как и Драгор, Дорг Хромец был отправлен на поиски наемников. Но если первый искал исканцев, второму пришлось заняться наймом расходного материала.

— "Бешеные коты", — скривился легат. — Называют себя наемным отрядом, а по сути — просто вооруженный сброд. Бандиты!

— Сколько их?

— Пятьдесят четыре человека. Как заявляет подобие их капитана, все имеют как минимум первую ступень боевого мастерства. А сам он даже четвертую. — Дорг недовольно покачал головой. Неприятно, когда тебя считают идиотом. А наемники явно своего нанимателя таковым считали, иначе не стали бы так нагло врать. Он даже почувствовал удовлетворение от мысли, что этот отряд предназначен на заклание ради каких-то планов принца. — Мусор, как и все наемники. Без них мир станет только чище.

— Оставим этот ненужный спор. Твоим людям удалось устроится в городе?

— Да, сир. Золото открывает любые двери. Десять человек разбросаны по столице, один купил пекарню и хлебную лавку рядом...

— Избавь меня от подробностей, — отмахнулся Тар. В отличие от многих прочих Драгор не стал бы его обманывать. А если часть монет все же прилипла к рукам легата, то можно считать это запоздавшей выплатой жалования. К деньгам принц всегда относился с определенной долей равнодушия, возможно потому что никогда не испытывал в них недостатка. — Лучше скажи как обстановка на улицах?

Дорг Хромец пожал плечами.

— Не хочу говорить банальные вещи, но перемены всегда пугают людей. Особенно непонятные, резкие и непредсказуемые перемены. Сначала смерть императора. Теперь пропажа завещания. Они боятся.

— Разумно. Я то же, немного боюсь... проиграть, — с улыбкой закончил Первый принц, видя недоверие в глазах старого вояки. — Больше ничего не слышно?

— Ваше Высочество, мои люди еще даже толком не устроились, — напомнил легат. — Нужно больше времени.

— Которого у нас нет. Я прискорбно долго ждал, — признал свою ошибку Тар. — Не хотел насторожить раньше времени наших врагов.

Весь его первый расчет строился на том, что император протянет хотя бы год. А лучше два. Но проклятый старик и тут сумел подгадить. Теперь все приходилось делать в спешке, на ходу пересматривая часть планов. Впрочем, в конечном результате он не сомневался. Вопрос лишь в конечном количестве мертвецов.

Глава 16

Маленькое предательство

Тренировочный меч плавно взлетел вверх и резко пошел вниз, очертив идеальный полукруг. Но техника не сумела толком сформироваться, к тому же невидимый "воздушный серп" оказался очень даже видимым. Пусть и на короткий миг, прежде чем развеялся туманной дымкой не долетев до мишени.

Опять провал!

Кэра недовольно зашипела, словно рассерженная кошка. Несколько месяцев она билась над этим проклятым "серпом". Четко отрабатывала каждое движение. Равномерно вливала энергию мира в удар. Но сложная техника словно издевалась над всеми ее усилиями и отказывалась повиноваться.

В глазах потемнело. К пульсирующим вискам прилилась кровь, сигнализируя, что ее исток на грани истощения. Убрав тренировочный клинок на стойку к его собратьям, Кэра стянула со скамейки у импровизированного тренировочного арсенала влажное полотенце и с наслаждением вытерла лицо. Немного жалея о том, что не может сейчас принять ванну и сменить провонявшую потом одежду.

— Доброе утро, лари. В конце замаха нужно резко усилить вливание эмира. Тогда все получится.

Появление Третьего принца не прибавило ученице Тара радости, как и ненужные советы. К тому же сегодня Тибер выглядел каким-то слишком собранным, серьезным и даже угрюмым. А улыбка, которую он ей подарил, вышла вымученной и походила на гримасу боли, словно он сильно сомневается в правдивости своего приветствия.

— Что-то случилось? — с тревогой уточнила девушка, повесив влажное полотенце на рукоять одного из тренировочных мечей. Если даже вечного весельчака Тибера проняло, то произошло что-то серьезное.

— Я выяснил все детали о твоих родителях, — не стал отмалчиваться Тибер. — А теперь вот думаю, стоит ли это тебе рассказывать?

Сердце Кэры пропустило удар, а затем ускорилось.

— В последние дни я неоднократно задавалась этим вопросом, — неуверенно призналась она. Это Тара, остальную столицу и империю занимали выборы императора. А ей страстно хотелось узнать, что Тибер сумеет найти про ее прошлое.

— И? — заинтересовался Третий принц. Положив руки Кэре на плечи он внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

Она помедлила. Сжала кулаки и решительно, словно перед прыжком в ледяную воду, кивнула головой.

— Это моя семья! Мои отец и мать! Я должна знать, правду! Почему они пошли против учителя? Во имя чего погибли. — Краски ушли с ее лица. И она внутренне напряглась, ожидая не самых приятных новостей.

— Семья — самое глупое...

— Ты повторяешься, ближе к делу! — От нетерпения она притопнула ногой.

— Уверена? Эти знания полностью перевернут твой мир. Ладно... Ладно... — понимая, что перебрал с нагнетанием обстановки, Тибер поднял ладони вверх.

Отвернувшись от девушки, он прошелся по тренировочной площадке, на которой Кэра в очередной раз оттачивала техники. Подошел к одному из соломенных чучел и некоторое время задумчиво ковырял его пальцем, собираясь с мыслями, а заодно незаметно осматриваясь.

Никто за тренировкой Кэры не следил. Разве что исканцы, несшие стражу у ворот нет-нет, а поглядывали с интересом на ладную фигурку девушки. Все же с женщинами в Зеленом дворе было, мягко говоря... Да что там мягко — их просто не было! Исключая Кэру. Но исканцы стояли далеко, и слышать их не могли.

Родерика, который обычно возился рядом в конюшней, тоже не наблюдалось в пределах видимости.

— Я жду! — напомнила девушка.

— Прости, если тебя это заденет, — начал он, окончательно удостоверившись, что никто их не подслушивает. — Но твои отец и мать занимались... деликатными заданиями для Зеленого двора. А если быть точным, для императрицы Имсаль. Удивлена? Верно наслушалась рассказов моего дорогого братца о том, каким замечательным человеком была Первая императрица? Он сын, ему простительно игнорировать темную сторону матери. А она была! Вполне возможно даже больше светлой. Два вырезанных клана и треть разрушенного Хагронга не дадут соврать. Но это то, что на виду. — Сделав паузу, Тибер набрал в грудь побольше воздуха и продолжил рассказ: — Многие, знавшие лишнее или мешавшие Первой императрице, умирали. К части этих смертей приложили руку твои родители. Красный двор, Синий... В сравнении с Зеленым двором императрицы Имсаль все они всего лишь невинные, не в меру расшалившиеся дети.

— Это не объясняет смерть моих родителей от рук Тара. Если они, как ты говоришь, были верны Зеленому двору.

— Я точно не знаю, что там произошло, — признал Тибер. — Все, что есть, говорит о покушении двух убийц. Но можно ли доверять этим сведеньям? Если я прав, сомнительно, чтобы Тар оставил правдивые записи или документы. Ровно наоборот, он бы уничтожил любые доказательства, противоречащие его версии событий. Одно знаю наверняка — твои родители были верны Зеленому двору и добровольно отправились в изгнание вслед за Первым принцем. Более того, он сам вызвал их на Скалу.

— Откуда ты...

Вместо ответа в руках Тибера появился потертый временем листок.

— Хоть печати и нет, думаю, ты без труда узнаешь почерк.

Вырвав листок из рук Третьего принца, Кэра впилась жадным взглядом в чернильные строчки. Тибер оказался прав — эта ровная, близкая к каллиграфической манера письма с характерными завитками заглавных букв принадлежала Первому принцу.

Текст письма хоть и не был лишен некоторой доли пафоса, был скорее дружеским, чем приказным, и предназначался... ее родителям. Как-то странно вызывать к себе своих убийц, да еще и вместе с дочерью.

— Есть еще кое-что, — добавил Тибер, передав Кэре еще несколько листов. — Я нашел весьма интересные бумаги. Похоже, твои родители заключили сделку с Палатой Теней. Им прощали былые прегрешения, а они обязались следить для Палаты за Первым принцем. Если Тар об этом узнал...

Продолжать Третий принц не стал, предлагая девушке самой сделать нужные выводы.

Кэра замерла, прикрыв глаза. Несколько слезинок очертили на щеках неровные дорожки.

— Он мне врал. Все время врал.

— Прости. Я не оправдываю Тара. Возможно, у него просто не было выбора.

Лицо Кэры исказилось в диком оскале боли и ярости.

— И поэтому он делает из меня их копию? — Отвернувшись, она двумя резкими движениями стерла с щек предательскую влагу. — Клинок, что станет разить его врагов? А когда клинок станет не нужен...

— Тар не настолько жесток, — неуклюже заметил Тибер, отведя взгляд.

— Нет, затея как раз в его духе, — не согласилась Кэра, сжимая и разжимая кулаки, чтобы быстрее успокоиться. — Он играет со мной, как играет с Одноглазом.

Тибер поднял голову, наградив девушку внимательным взглядом.

— А причем тут Одноглаз?

— Да при том, что он шпион. Тар терпит его рядом с собой, только ради каких-то своих планов. Хочет выяснить, на кого тот точно работает. И заманить всех в очередную западню. Как только это произойдет, Одноглаза ждет долгий, вдумчивый разговор в пыточной.

Поняв, что наговорила лишнего, Кэра осеклась и замолчала.

— Наконец-то узнаю старшего братца, — излишне весело хохотнул Тибер. — Но тебе стоит быть осторожной, — нахмурился он. — Тар не любит, когда кто-то разбалтывает его планы.

— Ты же не....

— Твоя тайна умрет вместе со мной, — заверил он, вновь положив руки на ее плечи.

— Этого мало. Я хочу отомстить... — мрачно насупившись, внезапно призналась Кэра.

— Не люблю разговоры о мести, — нахмурился Третий принц. — Посмотри на своего дорогого учителя. Жажда мести разъела его. Сделала тем демоном, которым его считают. Да, он тщательно маскируется за своей отстраненностью и холодностью, но в глубине души жаждет только крови. Власть, семья, ученики — он все отдаст и всем пожертвует ради возможности отомстить. Подумай еще раз, стоит ли вставать на этот путь?

— Я хочу...

— Упрямая, как и мой братец, — вздохнул Тибер, забрав у Кэры порядком помятые листки, он быстро убрал их под одежду. — Не пожалеешь?

— Нет!

— Ах, лари. Вы требуете от меня сделать выбор между одной небезразличной мне юной лари и родным братом, — сказал он, посмотрев на девушку со странной смесью пронзительности и нерешительности.

— Сводным братом.

— Тар мне как родной, — не согласился Тибер. — Пути назад не будет! — предупредил он с внезапной серьезностью.

— А другого просто нет!

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — внезапно сказал он с привычной кривой полуулыбкой. — Но ты должна пообещать мне ничего не предпринимать без моего ведома. Сделай вид, что ничего не произошло. Сможешь.

— Это будет трудно, — признала Кэра.

— Притворяйся, — посоветовал Тибер, и бросив отстраненный взгляд в небеса, тихо добавил: — Как притворяюсь все это время я... Скажи, а ты часом не знаешь, что мой братец прячет в этом своем больше похожем на крепость новом доме?

* * *

В противовес обычному поведению, Тибер задерживаться не стал. Словно предвидел, что скоро на тренировочную площадку пожалует Тар.

И не ошибся.

Не успел Третий принц достигнуть ворот, как на дорожке, ведущей от главного поместья к конюшне появился Первый принц.

Воспоминания о просмотренных бумагах заставили сердце Кэры забиться чаще. Но волновался Тибер совершенно зря — она тоже умела притворяться. Ведь у нее был отличный учитель.

Повесив влажное полотенце на шею, словно тренировка только-только закончилась, она села на врытую в землю скамейку, закрыла глаза и подставила лицо солнцу, старательно контролируя дыхание.

— Что у тебя с лицом? Этот несносный Тибер тебя обидел?

Большой палец Тара скользнул по ее левой щеке, отмечая дорожку слез.

— Нет, просто эта проклятая техника никак не выходит! — почти честно призналась Кэра, открыв глаза и потупив взор.

— Зато, когда станет выходить, ты сможешь претендовать на новую ступень. Для твоего возраста это великолепный результат. И далеко не предел, которого ты достигнешь.

— Под рукой Первого принца, — она позволила себе кривую усмешку.

Не обратив внимания на заявление девушки, Тар подошел к стойке с тренировочными мечами. Выудил из них два наиболее целых и не глядя, бросил один из них в ее сторону. Кэре оставалось только встать и ловко его поймать. Причем обязательно за рукоять.

Она знала — спорить бесполезно. Как и оправдываться усталостью и опустошенным истоком. Ответ будет одним и тем же — враг не станет ждать, пока ты отдохнешь. В свете раскрытой Тибером информации, эта фраза учителя заиграла новыми красками.

— Посмотрим, был ли я хорошим учителем. Нападай!

Она нехотя повела плечами и встала в стойку. Порядком натруженные за утро мышцы кольнули искрами усталости и боли.

Медленно сместившись влево, пока Тар оставался неподвижен. Кэра рванула вперед, одним стремительным броском сократив дистанцию. Деревянный клинок упал, стремясь к цели, но на полпути встретился с тренировочным мечом Первого принца.

Ожидаемо.

Шаг назад. Полшага в сторону. Обманный замах. И новый удар.

Сместившись в бок, Тар пропустил "лезвие" перед собой и небрежно выбил из рук Кэры деревянный меч, больно ударив ее по кисти руки.

Схватившись за запястье, Кэра зашипела от боли, на глазах сами собой навернулись слезы ярости.

— Плохо, — не щадя самолюбие девушки, прокомментировал атаку Тар. — Котенок и то опаснее. Да и царапает куда больнее. И ты опять забыла про "доспех".

— Я пустая, — зло огрызнулась Кэра, отлично зная, что для Тара это не оправдание. Если такое слово вообще существовало в лексиконе Первого принца.

— Тебе же хуже, — равнодушно заметил он. — Поднимай меч и атакуй. Или атаковать стану я.

Кэра вздрогнула. Ей не доводилось видеть ставшие страшными легендами тренировки Первого принца с матерью. Говорят, Тара с них очень часто уносили прямо к целителям избитым до полусмерти. Конечно, до такого сам Тар, став ее наставником, не доводил. Но синяки, ссадины, шишки, а то и треснувшие ребра стали ее вечными спутниками во время изнурительных тренировок.

Поборов страх, Кэра заставила себя разозлиться, вспоминая Тибера и бумаги. Где-то в груди разгорелся огонь, жаром ярости расходясь по всему телу. Жаль, что опустошенный исток не рискнул откликнуться на зов. Но ей много не надо. Достаточно всего одной удачной атаки, чтобы убрать с лица Тара это мерзкое высокомерно-снисходительное выражение. А затем, если аспекты будут милостивы, можно ударить еще и еще!

Последствий Кэра не боялась. Тар всегда был по-своему честен. Не жалея других на тренировках, он никому не давал жалеть себя.

Втянув носом в грудь побольше воздуха, Кэра яростно бросилась вперед, вздернув тренировочный меч высоко над головой. Это оказалось ошибкой. Первый принц как-то слишком резко сократил дистанцию, а ее запястья оказались просто перехвачены его крепкими пальцами.

— Злость, ярость — это хорошо, — отметил Тар, с насмешливым прищуром наблюдая за попытками Кэры высвободить руки из стального захвата. — Черпай в них силу, но не поддавайся, не позволяй туманить разум.

Прекратив попытки вырваться, Кэра на короткий миг расслабилась, словно сдаваясь. А затем резко ударила коленом, целясь в пах Первого принца. В случае "доспеха" атака привела бы к отбитому колену, но если Тар высокомерно проигнорировал защиту...

Проигнорировал... но оказался достаточно быстр, чтобы в два шага разорвать дистанцию и уйти от болезненного удара, в том числе и по самолюбию. Зато руки Кэры вновь оказались свободны.

— Подло. Правильно. Предсказуемо. Медленно, — кратко прокомментировал Тар эту атаку. И насмешливо поводил тренировочным мечом из стороны в сторону, приглашая ученицу продолжить бой.

Вновь жадно втянув носом воздух, Кэра резко выдохнула, восстанавливая сбитое дыхание, и заставила себя успокоиться, выбросив из головы ненужные мысли и эмоции, которые только мешают.

Ты не думаешь — бьешь. Тело должно действовать само, на вбитых в голову долгими тренировками рефлексах. Так ее учил Первый принц. А она, несмотря ни на что, хорошая ученица.

Обманчиво медленно проведя мечом перед собой, Кэра начала плавно смещаться, заходя на принца с правого бока. Тар, как она и надеялась, вновь не стал разворачиваться в ее сторону. Лишь с высокомерным равнодушием наблюдал за ее действиями, положив тренировочный меч на плечо.

Знает, как это ее бесит!

Стоп! Дальше нельзя. Слепая зона и Тар не станет ждать, когда она сделает еще один шаг. Развернется. А то и вовсе контратакует.

Сделав полшага влево, Кэра резко бросилась вперед и вправо, пытаясь зайти принцу за спину. И не без удовольствия отметила, что Тар несколько замешкался, отбивая ее удар. Развивая успех, она бросила все тело вперед в длинном колющем выпаде. Целясь точно в лицо. Тар с легкостью ускользнул в сторону. Сегодня он явно не был настроен на серьезную схватку и предпочитал просто уходить от всех атак, постоянно разрывая дистанцию.

— Хватит на сегодня. — Деревянный меч легонько стукнул Кэру по ребрам, только обозначив удар, который в ином случае мог стать довольно внушительным и болезненным синяком, а то и трещиной в ребрах. — Ты вновь поддалась азарту и плохо усваиваешь мои уроки. Я разочарован.

— В выборе ученицы?

На губах Тара появилась немного грустная, мудрая, всезнающая улыбка. Это выражение Кэра также ненавидела, особенно когда оно было адресовано лично ей.

— Может быть. Все может быть. Но вся наша жизнь — это выбор. Бесконечный выбор решений для множества вариантов действий. Не всегда он правильный. Но сильный человек принимает его и отвечает за последствия. Слабый — ищет оправданий. Лжет, что выбор сделали за него. Я никогда не жалел, что сделал тебя ученицей.

— Жалость — это вообще не о вас, учитель, — заметила она с подчеркнуто наигранным подобострастием и низко поклонилась. — Позвольте вашей ничтожной ученице припасть к стопам вашей мудрости, в робкой надежде постичь хотя бы ее крупицы.

— Нет, Тибер решительно плохо на всех вас влияет, — сокрушенно вздохнул Первый принц. — Искалечив тело, природа даровала ему очень умную голову... на погибель окружающим.

По спине Кэры пробежал холодок. Кто у кого учился и на кого плохо влиял — большой вопрос. Тар тоже любит все эти многочисленные недосказанности, заставляя собеседников искать в своих словах двойное дно. И только он знает, есть оно или нет. Двойное это дно или тройное. А может, там и нет дна — просто бездна, которая поглотит тебя с головой?

https://author.today/work/282767