Серебряный язык, медовые уста Тор/зв

Серебряный язык, медовые уста

Звездные Войны, Тор (кроссовер)

Джен, R, Мини, Завершён

Написано в соавторстве с Pale Fire, которой захотелось уползти Локи в Звездные Войны.

Пэйринг и персонажи: Локи!Оби-Ван Кеноби, Локи, Шив Палпатин, Йода

Жанры: AU, Fix-it, Магический реализм, Повседневность, Попаданчество, Пропущенная сцена, Юмор

Предупреждения: Смерть второстепенных персонажей, Частичный ООС

Описание:, Когда дают второй шанс на жизнь — главное, ухватить его покрепче.

Посвящение:, Вам.

Примечания: Вот, неожиданно!

Прекрасная Pale предложила попробовать соавторство. Я попробовала. Мне понравилось. Результат перед вами.

Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки

Глава 1. ...и капустой порасти

Очнуться снова живым было потрясающе. И он некоторое время просто дышал, свободно дышал, даже не открывая глаз.

А вот когда продышался, начали приходить ощущения. И они не радовали совсем. Боль во всём теле, и особенно в спине и руках. Голод — не острый, но сильный и какой-то привычный, словно он слишком долго получал куда меньше еды, чем требовалось его телу. Давящая тяжесть на шее. И темнота.

Он сел, не удержав стона. Ощупал себя. Какие-то тряпки, рваные и вонючие. И ошейник! Опять!

Захотелось заорать, но он не стал, хотя внутри всё скручивалось пылающим комом от ненавистного ощущения. Только сжал кулаки и оскалился.

Потянувшись магией вокруг, чтобы понять, где оказался, он почувствовал... странное. Даже не сразу понял, в чём странность.

Всё было чужим и кромешно, насквозь незнакомым. Искры чужих жизней, общий фон, звуки, запахи... И магия. Она была тут, много, вот только совершенно непривычная.

Он быстро ощупал себя. Тонкие руки и ноги, лохматые грязные волосы, слишком мягкое лицо... Кто он? Это точно не его привычное тело.

Интересно, а тут он... какой?

Каким бы ни был, магия у него была. Осталось выяснить, насколько она теперь послушна.

~*~*~

То, что дверь карцера для самых наглых неожиданно слегка приоткрылась, никто не заметил. Надсмотрщики глазели по сторонам, зорко следя за вкалывающими рабами, вдалеке слышались крики и свист бичей, грохотали инструменты и падающие куски породы... Смотреть за дверьми карцеров было некому. И незачем: двери тяжеленные, запорные механизмы снаружи, да и те, кто сейчас осваивали эти роскошные хоромы, были не в том состоянии, чтобы даже подумать о попытке вынести двери, которые к тому же открывались внутрь.

Как говорится, всё для удобства клиентов.

Маленькая хрупкая фигурка, двигающаяся боком и с огромным трудом, хромая и припадая на левую ногу, осторожно протиснувшаяся в щель, а потом ловко закрывшая дверь, осталась незамеченной. Человеческий или околочеловеческий ребёнок, мальчик, весь в крови и грязи, замер, огляделся и нехорошо прищурился, видимо, делая выводы. Потом как-то резко дёрнул головой, скривившись, и неторопливо, совершенно бесшумно пошёл по коридору, странно шевеля руками, складывая пальцы в замысловатые фигуры. Он шёл, и рабы на миг замирали, слыша щелчки кандалов и ошейников. Они продолжали работать на износ, но в глазах, упорно не поднимаемых выше колен надсмотрщиков, загорались злые огни. А внутри билось: ещё немного, ещё чуть-чуть... Ребенок шёл, припадая на ногу, с трудом поднимая руки, и никто не обращал на него внимания, словно он был абсолютно невидим.

Наконец мальчик остановился, вздохнул, оскалился... и дёрнул кистями рук, словно стряхивая воду. Лопнувшие от ударов губы прошептали:

— Сейчас.

И в шахте разверзся ад.

~*~*~

Ксанатос вскинулся, хмурясь. Прищурившись, он уставился на пол, словно пытаясь что-то сквозь него увидеть, злобно выругался, хлопнул по карману, удостоверяясь, что нужная вещь лежит на месте, схватил сейбер и вылетел из кабинета. Он чёрной кометой пронёсся по коридору, спустился в лифте на нужный этаж, не переставая вполголоса материться, и выскочил из распахнувшихся дверей, готовясь убивать. Сила то и дело вспыхивала звёздами смертей, удушливый аромат насилия заполнял пространство, крики убиваемых надсмотрщиков и рёв вырывающих свободу из их мертвых рук рабов оглушал. Ксанатос быстро огляделся, рыча от ярости: перед пунктом управления лежали трупы, рабы носились как бешеные, кто-то орал... Неожиданно взгляд упал на островок спокойствия в этом бушующем аду: рыжий мальчишка, весь в грязи и крови, стоял, удовлетворенно улыбаясь от вида разворачивающегося на его глазах бунта.

Его обходили, словно не замечая, а мальчишка лишь посмеивался, наблюдая, как неподалеку надсмотрщика буквально режут на части. Ксанатоса перекосило: он знал, что всё происходящее — дело рук этого мерзавца. Рука сама сжала сейбер, алый клинок с шипением вырвался из эмиттера.

— Оби-Ван... — промурлыкал Ксанатос, спрыгнув с галереи прямо на площадку, на которой стоял мальчишка. — Развлекаешься?

Ребенок обернулся. Но страха в его глазах Ксанатос совершенно не увидел. Как и узнавания почему-то. И не почувствовал. Наоборот, Оби-Ван презрительно скривился, оглядывая его, как король — помойку, и, фыркнув, выплюнул:

— Явился, царь навозной кучи. Чтоб тебе лопнуть, треснуть, расцвести и капустой порасти! — пожелал Кеноби от души.

Откуда эдакое всплыло, он и сам не представлял. Само на язык прыгнуло. Лицо молодого парня, считающего, видимо, себя пупом галактики без веских на то оснований, стало неописуемым, Локи аж залюбовался: такое богатство мимики не в каждом лицедейском вертепе увидишь. Кто это, его не интересовало. Кто-то. Он об этом подумает потом, когда поднимется на поверхность, приведёт себя в порядок, поест, поспит... В общем, когда-нибудь. А пока... Сейд отзывался через пень-колоду, силы утекали, как вода в песок, тело еле шевелилось, но Локи не был бы собой, если б сдался. Пальцы сложились в отвращающем жесте, толчок... и наглеца буквально вынесло непонятно куда. Вместе с ошейником, который Локи все-таки с себя снял.

Идущий по направлению к пирсам Джинн мрачно хмурился, чувствуя, как закручивается смерчем Сила. Назревало нечто отвратительное, собранные данные свидетельствовали, что без Ксанатоса тут не обошлось, и сердце Джинна сжималось от горя. Его падаван... Плюнувший на него, на учение, на Орден... На него — в первую очередь.

Джинн помнил, как Ксанатос звенящим от ненависти голосом отрекался, как клялся отомстить, как... Помнил, сколько горя причинил мальчишка, покатившись по наклонной дороге. Но в сердце, разбитом от горя, все равно горел огонёк надежды образумить, вернуть ученика. Именно поэтому он пытался и пытался, расследуя любое упоминание о делах Ксанатоса, хватался за соломинку, искал... Сейчас он как раз проверял очередные данные, бросившись по следу, оставленному Ксанатосом: глумливая записка жгла карман.

Мысли о том, что Ксанатос уже скатился до работорговли, не внушали радости, но Джинн просто обязан был проверить. Он как раз подошёл к ветхому строению, опутанному сетями и парусами, как на него с воплем вынесся Ксанатос, ошарашенный и вздыбленный. С алым клинком в руке. Джинн не успел даже рот открыть, чтобы что-то сказать, как его бывший падаван с диким рёвом бросился вперёд, словно больной бешенством зверь.

Рефлексы сработали быстрее разума: рукоять сама прыгнула в руку, и синий клинок проткнул буквально нанизавшегося на него Ксанатоса. Дю Крион булькнул, опустив вниз полный неверия взгляд, вновь уставился в лицо Квай-Гона, тут же выдернувшего клинок.

— Ты... — прохрипел Ксанатос, отшагнув назад, схватившись за обугленную дырку в животе. Он ощерился, отступая ещё дальше, на чахлую клумбу. Рука сама нырнула в карман, вытаскивая пульт управления от заложенных в шахтах мин. В глазах двоилось, разум мутился, всепоглощающая ярость на стоящего перед ним виновника всех бед затопила Ксанатоса полностью, из-за чего он даже не сообразил, что пульт немного другой. Щелчок кнопки совпал с щелчком ошейника, неожиданно появившегося за пазухой.

Джинн успел отпрыгнуть, не попав в эпицентр взрыва, но от дождя ошмётков и кусков плоти это его не уберегло. Он замер, в ужасе глядя на кровавое месиво, оставшееся от его падавана, которого Квай-Гон хотел вытащить из Тьмы... и тихо завыл, упав на колени.

Градус абсурдного ужаса подчёркивал целый и невредимый кустик декоративной капусты, зелёный по краям и белоснежный в центре, торчащий посреди этого месива. На упругих листах с волнистым краем не было и капельки крови.

Из-за сарая осторожно выглядывали местные жители, живущие рыбной ловлей, ошарашенно глядя на чудовищный натюрморт. Вылезать и предлагать помощь или ещё что никто и не думал. Квай с огромным трудом взял себя в руки и достал комлинк, пытаясь сообразить, что делать и кого вызывать первыми. Руки тряслись. Мозги отказывались работать напрочь. Наконец Джинн нашёл в себе силы отвернуться, немного отошёл от пережитого и по памяти набрал номер. Первым делом местные силы правопорядка. Надо убрать... доставить останки Ксанатоса в морг. Потом... Что там потом?

Блуждающий взгляд упал на откатившийся в сторону пульт, и Джинна пробило запоздалым приступом ужаса. Шахты. Как он мог забыть?! При последней встрече Ксанатос кричал что-то про шахты и что гибель рабочих будет на совести Ордена. Что-то такое. Поднявшийся на горизонте столб дыма заставил отбросить рефлексии, вывалив на подлетевших полицейских кошмарное предположение.

Сил сдвинуться с места Квай-Гон просто не нашёл.

~*~*~

Локи выбрался на платформу на поверхности хмурого волнующегося океана с изрядным трудом. Смерть от лапы безумного титана, вселение в умирающее тело, чужая, незнакомая, сопротивляющаяся магия вымотали его, как не выматывали никогда...

Край платформы захлёстывали волны, дул холодный ветер, восторженно и радостно орали освобождённые рабы. Кто-то из них заметил Локи и завопил ему в лицо:

— Спаситель! Наш спаситель!

Локи отшатнулся было, но люди подхватили этот крик, разворачиваясь к своему освободителю, как железные опилки к магниту. И столько энергии хлынуло от этих измученных, голодных, месяцами не видящих солнца рабов, что Локи выпрямил иссечённую кнутом спину, расправил узкие плечи и вздёрнул голову, чувствуя, как оживает и напитывается.

...Вот то, чего ему так не хватало всегда и везде. То, к чему он стремился всю свою по-дурацки профуканную прошлую жизнь. Чтобы его заслуги признали. Просто признали.

Он ведь даже любви не хотел. Только справедливости.

~*~*~

Дуку схватился за сердце, едва не рухнув в снег. Его буквально пронизало пронесшимися по давно истончившейся ученической связи чужими эмоциями: дикий ужас, бесконечное горе, всепоглощающая вина. Они навалились как лавина, едва не погребя под собой, заставив остановиться и замереть, наплевав на выстраивающихся впереди мандалорцев. Комари с тревогой заглянула в лицо, излучая искреннее беспокойство. Идущие за ним цепью рыцари и мастера тоже остановились, переглядываясь.

Ян отдышался, унимая бешено забившееся сердце, стряхнул с себя чужие чувства, осторожно потянув за тончайшую нить ученической связи. Пусть Квай-Гон был упёртым, самоуверенным и вечно бунтующим подарком Силы, он был его падаваном, и Дуку гордился своим учеником, хоть и не часто это демонстрируя. Что могло произойти, что уравновешенного и саркастичного мужчину так проняло? Послав по Узам ощущение поддержки, Дуку к своему полному изумлению получил в ответ робкий проблеск благодарности и перевёл внимание на мандалорцев впереди, ощетинившихся оружием.

Краткая остановка и внимательный взгляд позволили отметить детали, которые заставляли задуматься. Перед ними явно лагерь, но...

В груди всё ещё болело, и Дуку, решив не пороть горячку, знаком приказал сопровождающим спрятать оружие. Вся эта миссия воняла с самого начала. Панические вопли о мандалорцах, уничтожающих мирное население на Галидраане, призывы о помощи, вот прямо срочно, прямо сейчас... Они даже не опросили никого, губернатор не дал, истеря как испуганная малолетка! Не собрали объективную информацию. А ведь Дуку чуял, что со всем происходящим что-то очень не так. Подозрительно. И раз Сила так резко дала передышку и возможность подумать... Он это сделает. Сначала он посмотрит и спросит. Как воспитанное существо, а не тупое быдло, составляющее мнение с чужих слов.

~*~*~

Йода тяжело осел, отложив комлинк. В груди заныло. Вываленные на него новости едва не размазали древнего мастера по полу, такого он и в кошмарном сне представить не мог!

Когда Йода подталкивал Квай-Гона к новому падавану, то думал о том, что из них получится отличная пара. Квай-Гон силён в Живой силе, Оби-Ван — в Космической, они должны были уравновесить друг друга. Йода видел их общий потенциал и предвкушал прибавление в своей Родословной. Увы... Всё пошло наперекосяк.

Джинн держался от Кеноби так далеко, как мог, а однажды даже сильно обидел и оскорбил ребёнка, за что получил справедливый втык. Что за манера — срываться на беззащитном? Йода был почти в отчаянии, не зная, что делать. Отправка Джинна и Кеноби на Бендомир на "Монолите" была последним шансом. Йода так надеялся... Увы... Этот шанс тоже провалился. А теперь на затее можно насыпать могильный курган: Джинн убит горем и ему не до падавана, ему вообще не до чего-либо, а Кеноби проходит лечение в форпосте Агрокорпуса на Бендомире после встречи с Ксанатосом, продажи в рабство и бунта. Успешного. И Йода чувствовал, что это первое, но не последнее восстание рабов в жизни Оби-Вана. А ещё малыш очень заковыристо высказался насчет Джинна, идеи стать его падаваном и вообще насчёт падаванства в Храме. М-да. Очень заковыристо. И что делать?

А ведь что-то надо! Потому что просрать — прости Сила за такое выражение! — этакий талант нельзя. Парнишку бывшие рабы на руках носят, мастера поют дифирамбы его уму и желанию учиться, а учитывая скорость, с которой сплетни разносятся по Ордену, можно ожидать на Бендомире десант из заинтересованных мастеров. И если до этого Йоде удавалось держать претендентов на расстоянии, то теперь...

Тяжко вздохнув, Йода встал и принялся собираться. Придется лететь лично и как можно быстрее. Эта сияющая звезда Силы будет сверкать в его родословной! Даже если самому Йоде придётся тряхнуть стариной.

Глава 2. Алый ликорис

Локи кривился, глядя в зеркало. Ему не нравилось то, что он видел. Пусть это тело человеческого отрока тринадцати лет: возраст — дело наживное. Но он рыжий! С дурацким рыжим пухом над верхней губой!

Он потёр лицо и вздохнул. Ладно. Ладно. Он справится. Справится же?

К нему заглянул один из целителей — сменить повязки и проверить общее состояние. Напомнил, что надо есть понемногу, но часто. И что Сила, как тут называли магию, способна поддерживать тело лишь до определённого предела, который он, Оби-Ван Кеноби, юнлинг ордена джедаев, давно пересёк.

Локи слушал, кивал, жевал. Тут было столько сладкого! Например, вот этот ярко-голубой, как свечение Тессеракта, вытянутый фрукт. И те пронзительно-зелёные ягоды. И красные дольки неведомо чего.