Ловушка-11

Одиннадцатая глава

Откат начался не сразу. Этому поспособствовало вынужденное наблюдение за небом и за домами, к которым приходилось порой подплывать слишком близко.

Но думать, будучи в насторожённом состоянии, не мешало.

Эпизод. Один из множества кругов от камня, брошенного в воду. Правда, и камень тот — взорванная дамба, хорош для бесконечного числа кругов...

Вспоминая всё, что было буквально несколько минут назад, что произошло в течение нескольких минут, Кира сутулилась всё больше.

Для неё эти минуты — сплошное действие, когда решаешь, как быть, на ходу. Когда реакции тела почти машинально выполняют необходимые действия.

А думать над тем, что делала, приходилось сейчас. И становилось страшно.

Голубое небо, редкие белые облачка, сияющее и греющее солнце, всплески спокойной воды, если не всматриваться в её глубину, — пастораль, в общем... А в душе чернее ночи. Или сама душа уже почернела? Беспросветно...

Быть машиной для убийства... Она примерила эту фразу на себя — и её затрясло. Сильно-сильно. Ладно, Ратмир в это время смотрел в сторону...

Появилось безумное желание отодвинуться от той Киры, которая стреляла. И желание обелить себя: Меня такой сделали! Меня научили быть такой!

И снова прокручивала мысли о том, что она впервые не просто убивала, а убивала так многих... И давящим камнем — снова та комната, где сидят три девушки. И страх в их глазах при взгляде на Киру — с пистолетом в руках.

И чем я лучше тех пятерых бандитов? — продолжала Кира кружить мыслями по бесконечному замкнутому кругу. — Да, они насильники. Зато — не убийцы. Тоже... придумала себе отмазку — военное время... Человеком надо оставаться. И ведь была возможность набить им морды... Не-ет! Надо было достать пистолет!.. Но меня этому учили! — оправдывалась она, и осмысление себя начиналось вновь, в бесчисленный раз.

Мужчины ничего не замечали. Но, поглядывая на Ратмира, Кира начинала приходить в ужас: а если он теперь будет сторониться её?! Если её жажда убийства, как это выглядело со стороны, оттолкнула его от неё?.. Дрожь постепенно переходило в нечто более сложное и неуправляемое. Пришлось вцепиться в края лодочной скамьи, чтобы не видно было, как руки трясутся.

Вспомнила занятия в бюро и попыталась сосредоточиться на постороннем, например, внимательно следить за чайками, летавшими над внезапно широкой водой. Но не прошло и минуты, как Кира прикусила губу, испугавшись за птиц: они слишком часто чиркали по воде. А насколько сумела убедиться девушка, блотфиши мгновенно хватали свою добычу. Да зрелище безмятежных чаек, сидящих на всплывавших трупах, не приносил успокоения измученной душе Киры.

Пришлось отвернуться и уставиться на верхние этажи домов, мимо которых проплывала лодка. Из освобождённых этажей никто не выглядывал и не окликал людей, сидевших в лодке. Раз только кто-то закричал над головой, но лодка уже уносилась вдаль, и крик неизвестного прозвучал, так уж получилось, им вдогонку.

По прикидкам Ратмира, оставалось обогнуть ещё один дом — и они окажутся по адресу, где их ждёт Нелла с остальными... Кира насторожилась. Плавание до сих пор проходило спокойно, безо всяких происшествий, что ещё ничего не значило, а только усыпляет бдительность. На последних метрах ровного хода лодки придётся быть готовыми к неожиданностям.

Угол дома к его торцу обошли ровно. Как и сам торец. Но, едва начали удаляться от здания, как в спину ударило визгливое взлаивание.

Руки Ратмира на вёслах замерли — и замерла и лодка. Оглянулись удивлённые Ултан и Кира. Зовуще лаяла явно собака, причём, судя по привизгивающему звуку, из породы мелких. Но где она?

Торец дома, который они только что прошли, представлял собой стену в сплошных балконных рядах. Основные балконы изначально, по задумке проектировщиков, имели нижнюю часть металлизированную, а сверху мелкие рамы. Примитивно и привычно для домов, где живут наёмные рабочие. Но некоторые балконы, ближе к лестнице, делившей балконные ряды на два корпуса, наверное, заранее были застеклены сверху донизу. И после мощной водной волны все стёкла, естественно, оказались выбитыми, являя пустоту, как будто на гигантских коротких полках.

И визгливый лай доносился именно с такого, когда-то полностью застеклённого балкона. Но, как ни всматривались с лодки, самой собаки не увидели. Ратмир пожал плечами и вздохнул.

— Можно было бы поискать. Но... время. Да и на крыше — взгляните! Народу достаточно. Заберут, если что.

Ултан и Кира без слов согласились с ним, и Ратмир снова принялся энергично работать вёслами.

...Киру будто толкнуло в спину. Она обернулась.

Белый комочек со второго над водой этажа упал в воду.

— Вот чёрт! — охнул Ратмир, увидевший раньше: сидел-то лицом к дому.

Последнее слово в его краткой реплике прозвучало почти одновременно с металлическим звяканьем: на дно спортивной лодки упали два пистолета Киры, уже сбросившей любимую тунику и ботинки.

А когда отзвучало "чёрт!", лодка резко вздрогнула: девушка прыгнула в воду и под вскрик мужчин стремительно поплыла в сторону белого комочка на синевато-серых волнах — с этой стороны солнца не было.

Комочек сначала поплыл. Молча. И вдруг завизжал, остановившись на месте и дёргаясь так, будто к его лапам прицепили неподъёмный для него груз, за который его и дёргали из глубины воды.

Кира летела на пронзительный визг, приглушённо слыша за собой испуганные крики и отчаянный зов мужчин. В конце концов, до собаки совсем чуть-чуть — и можно успеть её спасти... А потом Ратмир успеет развернуть лодку и поднять обеих из воды, а Ултан поможет ему.

Внезапная боль резанула выше локтя.

До белого комочка, который уже потерял свою белизну и окрашивался в алое и серое, но упорно, уже молча, пытался выдраться из воды к воздуху, оставалось три-четыре гребка. Кира, только ещё оправлявшаяся от первого нападения, вздрогнула, когда её рванули, словно ножом, по щиколотке. Горячая боль — брызнули слёзы...

А я точно плыву к нему на помощь? А я точно не...

Одно слово застряло в душе, будто биение суматошного сердца.

Последняя мысль и последний посторонний звук, который не относился к ней самой. Удар по воде чем-то грузным. Сознание уже не распознало, что это был удар веслом. И очень близкий.

Она плясала в воде бешеный танец, время от времени всплывая на поверхность. Поверхность была необходима — и не только из-за того, что Кира задыхалась. Рубаха... Верхние две пуговицы расстёгнуты — и вместе с девушкой хватал воздух маленький окровавленный пёс, которого она сунула под рубашку, чтобы не мешал. Обе руки были заняты ножами, которыми Кира слепо била во все стороны...

Перед глазами — только взбаламученная вода и шустрые тени в ней. Тени с громадными — в половину себя — зубастыми пастями. С лапами, которыми они когтились в её тело и цеплялись в волосы. С такими широкими плавниками, что могли — не плавать, не летать, а стрелять в ней. Жёстко и непредсказуемо.

Лишь раз среди этого ошарашивающего буйства Кира сумела задаться вопросом: И как они меня?.., веря, что мужчины не оставят её.

А легко.

Сначала, обострённо воспринимавшая любое действо, как один живой нерв, Кира почувствовала, что ударилась спиной и рукой с ножом обо что-то твёрдое... Подсознательно не поняла, а почуяла: наткнулась на стену дома?

И даже второй толчок о жёсткое ничего не подсказал. Но тем, кто был на поверхности, и не надо было, чтобы она что-то понимала.

Кира только ощутила, что её вдруг схватили за волосы и резко погрузили в воду, словно собираясь утопить её. А потом так же резко вырвали из глубины, да так, что она поневоле взметнулась к воздуху, выпрыгнув по пояс из воды. И её за этот-то пояс перехватили...

Втащенная в лодку Кира только хрипло втягивала воздух, одновременно отплёвываясь от воды, а двое мужчин матом орали на неё и били ножами по тварям, которых она прихватила на себе. Вынутый из-под её рубашки несчастный пёс валялся под скамейкой гребца. Блотфишей на нём не было — безразлично отметила, когда попыталась повернуться набок.

Наконец суматоха в лодке закончилась.

— И что... что это было?! — нависая над ней, прорычал Ратмир.

Она шмыгнула и провела кулаком под носом.

— Ничего... особенного, — задиристо прохрипела она, чем всю свою задиристость свела на нет. И тише добавила, глядя ему, переступающему через неё, уходящему сесть за вёсла, в спину: — Искупление... вот что это такое было...

— Сядь давай, прислонись к стенке, — велел белый как мел Ултан, попытавшись присесть перед ней на корточки, но Ратмир рванул лодку развернуться, и оборотень чуть не свалился. Однако психовать и орать на него не стал. — Я сейчас тебе буду это... дезинфицировать.

Он поморщился, жалобно глядя на Киру, и вынул аптечку из рюкзака.

— Собаку, — непреклонно прохрипела она. — Я перетерплю.

— Дура, — не глядя на неё, оценил Ратмир.

— Кому какое дело? — надменно просипела она. Недавний кашель разорвал горло, и так хотелось выпить чего-нибудь тёплого и мягкого. Молока, например.

Она думала — после её ответа Ратмир отстанет, потому как этот ответ — приложение к тому, что он уже думает о ней, как об убийце. Но Ратмир вихрем подскочил на своей скамье — и, бросив вёсла, шагнул к ней снова. И, кажется, только осознание, что рядом Ултан, что с крыши на них смотрят и переговариваются, но в любой момент могут замолчать и услышать, заставило его не кричать, а придушенно рычать:

— Ты! Тебе плевать на всех, да? Камень брошен, а ты ещё не поняла ничего?! Не смей больше ничего делать!.. Ничего без меня предпринимать, ясно?! Иначе сам пристрелю — и скажу, что так и было!

— Ты кто такой, чтобы со мной так гово...

— Заткнись! Ты теперь не одна, чтобы решать самостоятельно, что тебе делать и когда делать! Усвой это — я больше повторять не буду, ясно?!

Она не спросила вслух, изумлённая, но вопрос застрял в зубах: что он имеет в виду, говоря о том, что она не одна? Команду? Или...

— Ну, вы тут поразбирайтесь меж собой, — проворчал оборотень, вставая и уходя на скамейку гребца. — А я уж пока поработаю, а то так и не сумеем добраться до места вовремя. Ратмир, вставай на моё место, а я...

— Никакой непредсказуемости, поняла?! — тихонько рявкнул Ратмир и так сильно нажал обеззараживающим карандашом на рану на плече, что Кира охнула от боли, а он мгновенно прижал к себе карандаш, тяжело дыша.

Пришлось отнять у него этот карандаш.

— Посмотри, что там с собакой, — велела она ему. — А я пока смажу все свои порезы, до которых сумею дотянуться. Ну? Иди, чего смотришь!

И он пошёл.

А она валялась (как просил Ултан), прислонившись к стенке (или как там она у речников называется?) лодки и с трудом водила рукой с зажатым в пальцах карандашом и, шипя от боли, смазывала выступающей жидкостью все видимые ранки.

Хм. Неплохо Ратмир справился с новым делом: прежде чем помочь ей, он сначала вокруг каждой ранки обстригал её шерсть, насколько мог, а уж потом обрабатывал их. Псинка тоже валялась без сил, не сопротивляясь своему целителю, разве что повизгивала немного, и Кира слушала бормотание Ратмира и слабо усмехалась:

— А тебя куда понесло, дура собачья... Сидела бы на своём балконе, ждала бы, когда тебя спасут... Нет, полезла в воду...

— Да жрать она хочет, оголодала за это время, — не оборачиваясь, сказал Ултан. — И поплыла за нами. Она ж не знала, что в воде-то творится. Да и... Неизвестно, что с тем балконом. Может, выход с него в помещения завалило.

Закончив с собакой, Ратмир посмотрел, как Кира старательно прижигает свои раны, и сунул собаке один из бутербродов, оставленных им Неллой. А потом подошёл к девушке и помог ей снять рубаху и штаны. Держа её саму на руке, обработал ей спину, а потом помог одеться в тунику. Натянул хорошенько на ней края туники, посмотрел и кивнул:

— Как в коротком платье. Сойдёт.

— Пистолеты мои... — негромко сказала она.

— Ни за что, — ответил он. — Рядом пусть полежат, но ремни на себе нечего прилаживать. У тебя там места живого нет, а ты о пистолетах. На! Нянькай!

И сунул в её руки собачонку, которая аж вскрикнула, когда недоеденный бутерброд вывалился из её пасти. Ратмир хмыкнул и бросил бутерброд на колени Кире.

Убедившись, что Кира занята делом и больше, кажется, не собирается совершать безрассудные поступки, он вернулся к Ултану.

— Ты вышел на слишком широкий простор.

— Но нас мало.

— И что? Это не помешает тем, кто издалека увидит, подобраться к нам ближе. Не хочу, чтобы вместе со мной ещё и вас прихватили. Тем более — остался только один дом до нашей остановки.

— Понял. Ближе к стенам.

И оборотень выполнил своё представление о безопасности. Последний дом лодка проплыла так, словно кралась. Никто не говорил, что скорость слишком маленькая, что они теряют время. Тише едешь, дальше будешь — в общем.

— Как вода? — вполголоса спросила Кира. Говорить в полный голос пока было тяжеловато.

Вопрос поняли.

— Судя по домам, спускается постепенно, — после недолгой паузы, в течение которой мужчины рассматривали стены, сказал Ултан. — По-моему, третий этаж начинает наклёвываться. Ратмир, так?

— Кажется, да, — кивнул тот.

Оставалось проплыть торец нужного дома, когда лодка будто бросилась к стене — спрятаться от переулка между двумя домами: услышали дальний рокот.

Но, оказалось, это была ложная тревога: летели всё те же грузовые конвертопланы. Наверное, возвращались с дамбы за новым грузом для ремонта. Севший за вёсла сменить Ултана, Ратмир всё же выждал, пока их силуэты скроются с глаз, и только затем не спеша принялся за работу. Оборотень сел на дно лодки, рядом с Кирой, и белая собачонка, нюхнув его, робко тявкнула, глядя ему в глаза.

— Да не трону я тебя, — ухмыльнулся Ултан.

Время тянуло к вечеру, и лодка спокойно плыла по волнам, на которых болтались солнечные блики и покачивались чёрные и длинные тени домов.

Когда оказались на стороне дома, где по определённому порядку окон можно было определить подъезды, их уже ждали.

— Ратмир, сюда! — с четвёртого этажа замахали руками Андрис и юноша-эльф Катель.

Кира надеялась, что здесь, а этом доме, будет освобождён этаж до пола, чтобы можно было причалить удобнее. Но третий этаж всё ещё заливала вода, так что... Ахнуть никто не успел: Ратмир твёрдой рукой повёл лодку к окну, соседнему с дежурными мужчинами, и судёнышко врезалось носом в квартиру.

— Ты что? — даже рассердился Андрис, осторожно переступая по воде и хватаясь за борт лодки и стараясь втянуть её в квартиру глубже. — Сказал — мы бы помогли. Покалечишь же лодку!

— У нас с Кирой беда, — пробурчал Ратмир. — Лучше её вот так забирать отсюда, где чем с воды.

Катель жалобно застонал, взглянув на девушку и увидев её состояние, но она только усмехнулась, стараясь не поворачиваться к нему левой стороной головы, где блотфиши вырвали ей клок волос.

Пришлось всё-таки придумывать импровизированные носилки. Кира самостоятельно ни пошевелиться, ни чего другого не могла. Мужчины огляделись и нашли материал для носилок, на которые переложили её очень осторожно.

На мгновения они все как-то спонтанно оставили её в покое. Только Ултан оказался рядом. И он-то тихо спросил:

— Что это значило — искупление, о котором ты тогда сказала?

— Глупости всё это, — сердито прошептала она. — Не обращай внимания.

Оборотень покачал головой и отошёл дожидаться тех, с кем должен будет отнести Киру в занятую группой квартиру, которая принадлежала Ратмирову другу. Того, как они выяснили, в квартире не было, из-за чего Ратмир омрачился.

Их, всех троих, встретили радостно, словно разлучались не на несколько часов, а на несколько суток. Нелла, позвав на помощь Кателя, немедленно захлопотала над Кирой, а Лайл принялась обихаживать собачонку, которой очень обрадовались дети.

А Ратмир, придя в себя, поразил всех, открыв дверь в единственную комнату, которую не смогли открыть нежданные-негаданные гости его друга. И эта дверь оказалась дверью в кабинет. Причём закрытый — во все смыслах. Он был так оборудован, что в него не попала вода. И, попав в этот кабинет, Ратмир уверенно подошёл к сейфу.

Обо всех этих событиях рассказывал Кире, которая пока не могла подняться, Ултан. Нелла спокойно отнеслась к тому, что оборотень сидит рядом с раненой. И не только потому, что сумела допросить его так, что оборотень ни одного махонького факта не пропустил, рассказывая о происшествии с девушкой, а до того — о стычке с бандитами. Но действиями Ратмира интересовалась и женщина-эльф. Так что, когда Ултан стал повествовать о его действиях, она слушала его внимательно.

— Знаете, что он сейчас делает? — изумлялся оборотень, ушедший к кабинету и вновь вернувшийся, чтобы доложить об обстановке. — Он набирает цифры! Интересно, откуда она знает код.

— А дверца открылась? — не верила Нелла.

— Пойду посмотрю, — кивал Ултан и бежал к мужчинам, которые столпились у порога в кабинет, всё же не решаясь зайти в него. И бежал назад: — Открыл! Что-то смотрит.

Бежать к кабинету на этот раз ему не пришлось. От двери оглянулся Терло, крикнул:

— Ратмир нашёл вирты! Действующие!

— Будет звонить? — заволновалась Нелла.

— Уже! — отозвался Андрис. — Только эти вирты служебные!

— Как это? — удивилась женщина-эльф, и Кира с сожалением взглянула на неё. Кажется, Нелла обрадовалась возможности дозвониться до кого-то вне этого города, а тут такой облом...

— Просто. У них связь только с работой.

— И что? Он звонит? О чём говорит?

— Просит выслать помощь.

— Уже что-то! — выдохнула Нелла, оглядываясь на детей.

А Кира поджала губы. Странно. Чем руководствуется Ратмир, выпрашивая помощь для гражданских? Насколько она поняла, в первую очередь он должен был вызвать служебный вертолёт и полететь на нём на место катастрофы.

Дошло. Он вызвал помощь для всех, чтобы потом не думать о тех, кто остаётся без прикрытия. А мало ли с какими людьми ему придётся вновь столкнуться. Если те мелко мстительны, могут и попытаться убить всех, кто знает об их причастности к катастрофе. И Ратмир хочет быть уверен, что ему не придётся, как минимум, переживать за спутников.

Затем он вновь закрыл крепко-накрепко кабинет — во избежание, глухо пояснил он. И подошёл к Кире, которая лежала одна: Нелла специально попросила, чтобы её оставили в покое, чтобы отдышалась. Сел рядом, на принесённый из угла стул.

— Чуть позже поужинаем, — нейтрально сказал он. — Кира... Ултан мне сказал об искуплении. Что ты имела в виду? Говори уж...

— Зачем тебе это?

— Затем, что ты мне небезразлична. Ну?

— Глупость, — призналась Кира. — Искупление... потому что я убила тех бандитов.

Он посидел, помолчал и кивнул.

— Ты сделала то, что хотел я. Ултан тоже еле сдерживался. Он сам мне сказал...

— Утешаешь?

— Нет, ты мне и такая, глупая, нравишься.

Теперь замолчала Кира. Потом вздохнула. Неглубоко, чтобы не потревожить раны.

— И что дальше?

— Дальше я прослежу, чтобы тебя забрали вместе со всеми и отправили в больницу. Куда именно — я буду знать, так что по выздоровлении жди меня.

— Прыткий какой... — пробормотала Кира.

— Это ещё не всё, Кира, — строго сказал Ратмир. — Ултан мне недавно сказал одну вещь... Ты мне говорила, что он тебя спас из центра города, когда началась катастрофа. Но потом добавил, что ты, по его мнению, знала о катастрофе, потому что ты спрашивала, где находятся одноразовые вирты. Кира, ты курьер. Ты переносила информацию о катастрофе?

— Да, — спокойно ответила она. — Но до последнего не знала о том. Мне эту информацию должен был передать Конлет, а он...

— Конлет?! — поразился Ратмир. — Ты знала Конлета?!

— Как курьер, — напомнила она. — Пришла к нему, а он мёртв. Там ещё одна заварушка была со странными ребятами и полицией, чего я не поняла. Но, когда я забрала у мертвеца инфу, пришлось бежать со всех ног, чтобы и полиция ко мне не привязалась. А когда я заглянула в эту информацию, пришлось искать одноразовые вирты, чтобы меня не отследили те, кто эту катастрофу репетировал. Вот и всё.

— Ничего себе — выверты судьбы, — со вздохом проворчал Ратмир и сжал её пальцы. Осторожно, чтобы не нажать на рваные царапины ладони.

— Почему судьбы? — сделала девушка попытку пожать плечами. И скривилась. — Всё как обычно: фигуранты дела рано или поздно встретятся, не так ли?

— Так, — согласился Ратмир.

Последняя глава повести в субботу.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.