Роковая страсть

У дикой дубравы, на самой опушке,

В приземистой русской беленой избушке

Могли бы счастливыми жить-поживать

Четыре красивых девчонки и мать.

Не делали женщины людям вреда,

За что же настигла семейство беда?

Все лето сушили лечебные травы,

В ночи разжигали костры для забавы,

В венках и рубашках встречали рассветы

И были исконно по-русски одеты.

В цветных сарафанах и русских лаптях

Носили красавицы счастье в горстях.

Их русые косы и зелень их глаз

Проезжих сводили с ума и не раз.

Сватов засылали со всех деревень,

Но мать не пускала сватов за плетень.

Жених неказист, да к тому ж баламут,

А девки малы, пусть еще подрастут.

Однажды у речки женатый сосед

Нашел на траве самодельный браслет.

Он видел браслет на руке у соседки,

Красивой и статной вдовы-домоседки.

Давненько его привлекала она,

Но зорко за мужем следила жена.

В то утро она укатила в село

И понял сосед, что ему повезло.

Вдали раздавалось веселое пенье,

Девчонки в лесу собирали коренья,

А, значит, мамаша их дома одна, -

На ушко соседу шепнул сатана.

Забыв про наказы жены и скотину,

К соседке зашел и увидел картину:

В рубахе, с распущенной пышной косой

Пред идолом Ведьма стояла босой,

А Велес суровый глядел благосклонно,

Как баба ему отбивала поклоны.

Сосед онемел и шагнул за порог,

Накрыл с головой сумасшедший морок,

В объятья ее что есть силы зажал,

Бесчувственной принял ее сеновал.

Прикрыв в иступлении ветхую дверь,

Терзал ее долго взбесившийся зверь.

Опомнившись, Богу молитвы вознес,

А душу терзал неотвязный вопрос:

Как скрыть поскорей от жены и от всех

В затменьи ума совершенный им грех?

Решив, что поможет спастись от греха,

Он красного в сено пустил петуха.

Что станет с девчонками просто понять,

Погибнут они, как погибла их мать.

Недаром намедни шептались соседи

Об Ирице, Раде, Калине и Веде.

У зависти длинные черные руки,

Всем сестрам судьбой уготованы муки.

Их мама, красавица с именем Веда,

Живая сгорела от страсти соседа.

Святошам хватает и злобы и спеси,

Одну растерзают, другую повесят,

А третьей с четвертой костра не избечь.

Потомственных Ведьм полагается жечь!