Ролевик: Курьер

Содержание:

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

Прода

Глава 1

Язык до Киева доведёт.

Народная мудрость

На ролёвку меня привел мой длинный язык, нежелание терять друга, не-умеренное любопытство и довольно специфическое чувство ответственности.

Два дня назад мы с моим другом Михаилом сидели у меня дома, пили то-ник со льдом и разговаривали «за жизнь». Многие сразу подумают, что вместо тоника был джин с ним же... И ошибутся. На улице жара под сорок — в момент развезёт и во весь рост перед нами встал бы извечный русский вопрос: «Что де-лать?». Нас это не устраивало, поэтому у нас в кружках и был обычный «Швепс» с обычным льдом.

Мишка уже несколько дней ходил хмурый и нахохлившийся. Выяснить причину такого состояния всё не было возможности. Мы учились в одном ВУЗе, но на разных факультетах. Мишка летнюю сессию, не без моей посильной помощи, закрыл и был относительно свободен, не учитывая работы сразу в двух местах. У меня в самом разгаре была полевая практика, из-за чего целыми днями пропадал то на полигоне, проводя измерения, то на кафедре, обрабатывая данные. Пересекались мы вечером, чаще всего на улице, когда оба уставшие тащились (иначе и не сказать) домой. Сегодня было воскресение — первый совпавший выходной за последние две недели.

— Миш, знаешь, на кого ты похож? — начал я издалека.

— На кого? — вяло отозвался друг.

— На воробья. Когда воробьи мёрзнут или сердятся, то они точно также нахохливаются. Только сейчас замерзнуть ты не мог. Сердишься что ли на кого-то?

— Например?

— На погоду.

— Не угадал, — улыбнулся Мишка, оценив мою попытку его подбодрить.

— Миш, колись. Чего с такой кислой рожей уже не первый день ходишь? Стоит только на неё взглянуть — хочется предложить тебе кусочек сахара — заесть скушанный тобою лимон.

— Серёг, отцепись. Много мелких и незначительных проблем, возникших одновременно. Бывает же такое? Бывает.

— Может, чем помочь могу?

— Да куда тебе, господин практикант, в помощники лезть. Учись спокойно. Сам разберусь.

Но я в этот раз проявил не свойственную мне настойчивость, за оную потом клял себя последними словами, и разговорил-таки Михаила.

Несколько лет назад Мишка начал посещать ролевые игры на местности. Как он стал ролевиком, я не знаю. Подозреваю, что его банально взяли на «слабо». У нас с ним есть несколько общих чёрт. Одна из них — мы оба любим, решать сложные жизненные задачки. Мишка — мастер «золотые руки». Он может сделать конфетку из практически любого подручного хлама. Если же нужного «сырья» под рукой нет, то это ко мне — достану в нужном количестве и в нужный срок. Претензии к качеству товара не принимаются. Или если нужно совместить что-то, обычными способами не совмещаемое... Это тоже ко мне. Вообще, мы с Мишкой неплохо дополняли друг друга. Я — генератор идей, он — реализатор. Но что-то я отвлёкся.

Сам Мишка никогда не играл. Только у большинства игроков экипировка имеет клеймо «сделано Мишей». За это я могу поручиться.

Выяснилось, что на одной из крупных выездных ролёвок ребята из нашего региона поссорились с «коллегами» из центральных областей.

— «Совсем москали обнаглели — горилку самогоном называют», — вспомнилась мне слышанная где-то и когда-то фраза.

— Не, — фыркнул Мишка, — москвичи «на выезде» смирные — судьбу поляков повторять не хотят. Встречаются отморозки, куда же без них, но их свои же быстро утихомирят. Кому охота по чужим лесам да полям бродить неизвестно сколько, пока спасатели отыщут? Вот в ближайших к столице областях, москвичи наглеют. Они же тогда конфликт и погасили, и способ мирного разрешения предложили.

— Из-за чего поцапались-то? — заинтересовался я.

— Точно не знаю. Когда всё началось, я колесо у «Нивы» менял — прокололи нечаянно. Вроде бы вскрылось, что один из мастеров кому-то подсуживал, или девчонки по поводу костюмов не сошлись во мнениях. Не знаю. Точно скажу, что девчат пришлось разнимать — в этом я уже участвовал лично. Когда разняли и все более — менее успокоились кто-то и предложил провести что-то вроде турнира — одну игру организуем мы, одну — они. Судить же их будут те, кто в подготовке не участвовал и с командами-зачинщицами раньше не сталкивался.

— Не слишком ли сложно для обычного спора? И затраты, наверняка, не маленькие.

— Не так это и сложно. Самое сложное — мастеров найти, согласных выступить судьями. Организация же ничем не отличается от обычной игры.

— Не убедительно. Но давай дальше.

— А дальше всё просто. У нас команда не укомплектована. Один в тайге сидит, из-за паводка вернуться не может, у другого не то грипп, не то злая ангина, в любом случае к пятнице он с постели не встанет.

— И тобой решили закрыть брешь в командном составе? А на второе вакантное место кандидат уже есть?

— Есть. Удалось уговорить одного из «ушедших на пенсию». У меня же — рабочие сутки попали. Вот засада-то!

— Без тебя, не могут, что ли сыграть?

— Могут. Играли же.

— Тогда в чём проблема?

— А в том, что наша игра — ответная. И в этот раз количество человек в команде строго регламентировано. Вот стукнула кому-то в голову такая мысль!

— На выезде продули что ли?

— Сейчас! Сделали мы их. По-другому и быть не могло — в одной сосне и одной берёзе заблудиться для нас весьма проблематично. По очкам, правда, проиграли, но по всем остальным показателям — выиграли. Они на экипировке выехали. Явно профессионалы делали, а не сами. В результате — красиво, качественно, элегантно, но не функционально. У нас всё наоборот — внешний вид хромает (сами ведь делаем!), зато функциональность зашибись. Мы ведь едем получать удовольствие от игры, а не перед девушками красоваться.

— Даже ты? Я грешным делом думал, что ты из-за девушек туда ездишь, — подколол я Мишку. Язык мой — враг мой. На личном фронте у нас с ним не заладилось. Почти все девушки, которые нам нравились, были, как говорится, заняты. Рано или поздно наши поползновения в их сторону привели бы к «разговору» с соперником. Итог и для Мишки, и для меня был бы плачевен — не бойцы мы оба. Драться не любим, и не умеем. За свои девятнадцать лет мне приходилось махать кулаками только дважды, да и то быстро разняли. Мишка был старше меня на два года, но ситуация была аналогичная. Те девушки, которые были свободны... Скоро бы разговор пошел бы про норковые шубы, машины, квартиры и прочее. Для удовлетворения таких запросов нужно было бы добиться быстрого карьерного роста... Нам такое не светило — не те характеры. Быстро попасть на верхние ступеньки карьерной лестницы можно, только идя по головам других. Я и Мишка придерживались иных взглядов на этот вопрос — каждый должен быть на своём месте и если ты хороший слесарь, то не рвись в директора ЖЭУ — эта должность не для тебя.

Мишка довольно сильно переживал из-за отсутствия у него девушки. И тут я наступил на больную мозоль друга. Он обиделся.

Я стал быстро искать способ, как исправить ситуацию. В голову ничего не приходило, кроме одной — единственной мыслишки.

— Миш, давай я вместо тебя поеду, — немного равнодушно и с ленцой, как будто размышляя вслух, предложил я.

— А как же практика? — удивился и насторожился Михаил.

— Придумаю что-нибудь, — пожал я плечами. — В крайнем случае, спишу у другой бригады.

— Ты за что у вас отвечаешь?

— Да, аккумулятор таскаю, — всё также лениво отвечал я.

— Тяжёлый?

— Не очень — шесть килограмм.

— То есть ты хочешь навьючить на твои прекрасные розы, — съехидничал друг, намекая, что в нашей бригаде было два парня, считая меня, и пять девушек, — генератор, чтобы они вместо тебя таскали его по жаре целый день! Садист! — вынес он вердикт. — Ладно, заменю я тебя. Отпрошусь на пару часиков с работы. Вы ведь всё равно выползаете на свой полигон по холодку, часиков в восемь, а в полдень уже чай пьёте и репьи выдираете. Работаю я с десяти — отпрошусь без проблем, — оттаял Михаил. — Но уговор — играешь честно, а не «для галочки».

— Ладно, — согласился я, радуясь, что удалось загладить свой невольный ляп. — Только мне экипировка нужна.

— Не проблема. Как с ролью определимся — сразу что-нибудь подберём.

Следующие три вечера прошли в спорах с Мишкой по поводу легенды, знакомстве с остальной командой и подбору снаряжения. С последним разобрались, кстати, довольно быстро. Кожаная куртка, сшитая из чьего-то старого, заношенного до белых полос, кожаного жилета и таких же женских брюк, пошедших на рукава. Её мне одолжил один из «клириков» — в этот раз он собирался играть в рясе, и куртка была ему не нужна. Штанов из кожи или замши найти не удалось — заменили на плотные черные джинсы. Обувь у меня нашлась своя — кожаные спортивные туфли, из которых я вырос после трёх лет ношения. Выкидывать их мне было жалко, вот и стояли они в кладовке. Мишка чего-то с ними сотворил, сделав из сорок второго размера сорок третий. В качестве шлема использовалась утепленная кепка, улучшенная куском москитной сетки, отпоротой с накомарника. На рукавицы пошли резиновые хозяйственные перчатки, выкрашенные в чёрный цвет. Всё это называлось «кожаным доспехом».

С легендой же возникли сложности. Любой из предложенных вариантов требовал наличия какого-либо навыка, которого у меня не было. После длительных и безрезультатных споров пришли к компромиссу — легенду я и придумываю, и защищаю перед мастерами самостоятельно. После заключения такого договора мы разошлись по домам, довольные друг другом.

На встречу с командой я немного опоздал — объяснял своим девушкам, почему вместо меня сегодня будет Мишка, и что обижать его не надо.

По моим приблизительным и далеко не точным прикидкам на игру собралось человек двести — триста. Мне сразу бросилось в глаза разделение участников на два лагеря — «северный» и «южный», как обозначил я их для себя. Место общего сбора было выбрано весьма удачно — излучина реки, довольно обширный песчаный «дикий» пляж, на котором можно позагорать, старое колхозное поле, которое перестали использовать по назначению в девяностых годах прошедшего века. Вода прозрачная, так и манит искупаться... если не боишься покалечиться или утонуть — в речке полным-полно водоворотов, а дно на редкость неровное.

Похоже, близостью пляжа и возможностью купания и соблазнились «южные» — палатки ставили как можно ближе к воде. За что довольно скоро поплатились — у нас, на севере, верной спутницей воды является мошка — комары, слепни, осы. Новости о существовании репеллентов до неё ещё не дошли, а потому она их напрочь игнорировала. Сейчас «южные» плясали ритуальные танцы африканских племён и пели песни на «исконно русском» языке.

«Северные», поставившие палатки на более чем приличном расстоянии от границы воды и разбившись на группы «по интересам», занимались своими делами — проверяли, чинили, наводили лоск на экипировку или хвастались ею друг перед другом. Оно понятно — все костюмы сшиты либо из плотной ткани, либо из кожи и замши и максимально возможно защищают тело от укусов, а около каждой палатки разведен маленький костерок, практически не дающий тепла и огня, но производящий много дыма, отгоняющего мошку.

Эти ребята мне сразу понравились — видна основательная подготовка и знание специфики местности, на которой проводится игра. Они приехали сюда ради удовольствия от игры и общения, а не красоваться перед другими или показывать свою крутизну.

Хорошо устроились мастера — в развалинах старого коровника!

Мастер, вернее мастерша, регистрирующая редкие расы, число которых я решил пополнить, активно жестикулируя, ругалась на повышенных тонах с какой-то девушкой, закутанной по самую макушку в белую хлопковую ткань. Постояв около спорщиц минут десять, я заметил немного в стороне мужчину, напоминавшего актёра, игравшего во «Властелине Колец». Что бросилось мне в глаза — около него не было мошкары. Стоял он с таким скучающим видом, что, казалось, сейчас заснёт.

— Скажите, вы тоже мастер? — поинтересовался я у него.

— С утра был им, — лениво ответил он.

— Вы не могли бы меня зарегистрировать? Я первый раз играю, ничего ещё толком не знаю, а ждать окончания этого театра, — махнул рукой на спорщиц, — похоже придётся очень долго.

— Вообще-то тебе надо ждать своей очереди, но учитывая, что этот «театр двух актрис» показывает представление уже полчаса, то если заинтересуешь, так и быть зарегистрирую. Наёмного убийцу отыгрываешь?

— Нет. Курьера.

— Кого? — слегка заинтересовался мужчина.

— Армейского почтового курьера.

— А расы какой? Уж больно на человека похож.

— Генаси Воздуха, — я снял «шлем», показывая смазанные блеском волосы.

— Подробности, — потребовал ещё больше оживившийся мастер.

— Генаси. Вообще-то это не раса, а совокупность отдельных представителей различных рас, у которых проявились черты, характерные для жителей стихийных сфер. Внешне от человека отличаются только цветом кожи и наличием «огоньков» в волосах — их кончики имеют несколько иной оттенок. Генаси бывают четырёх видов — Воздуха, Огня, Земли и Воды. Огненные — сильные маги, специализирующиеся на разрушении. Кожа имеет красноватый оттенок. Генаси Земли обладают огромной физической силой, крепкой кожей, не уступающей по прочности шкуре скальных троллей, но низкой координацией движений. Черно — и коричневокожие. Водяные генаси — хорошие гимнасты и целители, быстро регенерируют. Кожа несколько синевата или голубовата. Генаси Воздуха, к которым принадлежу я, физически очень слабы, но быстры, выносливы и имеют повышенную, по сравнению с другими расами реакцию. Кожа несколько светлее, чем у обычных людей. Заклинания родственной стихии оказывают на генаси менее слабое воздействие, чем на представителей других рас, но иммунитета они не имеют. Все генаси обладают каким-либо врожденным умением, связанным с его стихией.

— Ты представиться забыл.

— Мисерг Генист. Мать работает в одной торговой компании, отец неизвестен. По крайней мере, если кто-то что-то и знает, то мне не говорят. Стремлением узнать его личность не обладаю.

— Почему же в маги не пошел? Какой-то курьер, да ещё и армейский. С такими способностями...

— В армию попал стандартно — воинская повинность. Жребий показал, что в армию идти мне. Промучившись со мной около месяца, наставники новобранцев стали искать способы от меня избавиться — очень слабый физически я не мог сражаться на мечах — любой противник первым же ударом обезоруживал меня. В копейном строю тоже пользы не было — башенный щит слишком тяжёлый. Попытки поднять мои кондиции до приемлемого уровня успехом не увенчались. Когда в курьерской службе освободилось место, меня с радостью туда и определили. Дали на дорожку прадедушку старого кожаного доспеха, мешок сухарей, флягу воды и пинка под мягкое место, показали направление на все четыре стороны и три буквы и с попутным отрядом отправили к месту службы.

— Неплохо для первого раза. Уровень сложности соответствует возможностям. Редкое явление. Легенду пропускаю. Теперь способности. Не разочаруй меня.

— «Падение перышком» — падение с большой высоты не приводит к летальному исходу. «Ход» — могу бежать дольше и быстрее человека, — при этих словах я скривился — были у меня сомнения в своём умении бежать «быстро и долго».

— Продолжай, — подбодрил меня мастер. — Чего замолчал?

— Так всё. Больше способностей нет. Магии не обучался — заклинаний не знаю.

— Хм... Точно всё? Давай инвентарь смотреть.

— Мешок дорожный, — я показал мешок из какой-то синтетической ткани с двумя верёвочками и замазанным краской символом фирмы производителя, — сухари, — на белый свет был извлечён пакет сухарей, купленный вчера в магазине, — фляга, — глазам мастера предстало что-то претендующее на звание «фляги» (Мишка обмотал берестой пустую пластиковую бутылку на пол-литра). — Документы, удостоверяющие личность (старая записная книжка), приказ о назначении курьером (распечатанный вчера на принтере, содержание которого я нагло скопировал с приказа о назначении старост, висящего на доске объявлений родного деканата), две золотых монеты, две серебряные и три медных (две пробки от «Швепса», две от «Спрайта» и три от «Фанты», нашел сегодня утром в ящике с обувью). Доспех кожаный — ботинки, панцирь, штаны, перчатки, шлем. Всё.

— Шлем в доспех не входит.

— В латный входит.

— Аргумент слабый, но коли знаешь такие вещи, то закрою на это несоответствие глаза. Ничего дополнительного взять не хочешь? Оружия, амулетов, магических свитков каких-нибудь?

— Нет.

— Ладно, — мастер задумался, посмотрел на двух охрипших, но упорно не желающих уступать спорщиц, и кивнул, — пропускаю.

— Что? Кого? Куда? — подхватилась мастер по редким расам. — Без моего разрешения?!

— Да. Его. Вы же пренебрегаете своими обязанностями.

На девушку эта отповедь произвела впечатление.

Я мысленно усмехнулся — кажется, меня пропустил один «судей» соревнования. Бывает же такое!

— Спасибо. До свидания.

— Вот именно — до свидания. Ещё не раз увидимся, — бросил мастер в ответ на мою прощальную фразу. Что он подразумевал под этим, я не понял и выбросил из головы. А зря.

— Я за тобой слежу! — полетел мне вдогонку девичий криковизг.

— После драки кулаками не машут, — буркнул я себе под нос.

К криковизгу присоединился добродушный смех пропустившего меня мастера.

Моя команда ещё ставила палатки, а мне захотелось в кустики. Если быть точным — на колхозное поле. Сейчас оно заросло сорняками, некоторые достигали взрослому человеку до пояса. Вполне достаточно для таких нужд. Уже сделав своё дело, я споткнулся о какой-то корень или запутался ногой в поваленном стебле... Под ноги не смотрел — не заметил. Первая мысль была типичная для русского. Скоро она посетила мою голову еще раз, когда заметил малиновый куст с висящей на нём ловчей сетью. «Малина в наших широтах не растёт — слишком холодно. Тогда откуда она взялась в чистом поле среди сорняков? Посадил кто-то? А зачем сеть повесил? На просушку?», — я лежал и тупо смотрел на куст, не замечая, что уже не в поле, а в лесу. Из данного состояния меня вывел хруст веток слева от меня. Повернул голову. Увидел продирающегося сквозь кустарник какого-то мужика. Красный, плоский шнобель такой формы, с которой родиться просто нереально. Густые чёрные брови, такая же борода, давно не встречавшаяся с расческой, но хорошо знакомая с репьями. Куртка явно с чужого плеча — велика в плечах, рукава длинны. В руках данный индивид держал дубину.

Но добило меня выражение его лица. С такой физиономией подходил к собеседнику один мой однокурсник и задавал свой коронный вопрос: «Ты пацан или нет?». После того, как я ответил на данный вопрос: «Я принадлежу к виду «человек разумный». Той группе особей, ареал обитания которой располагается на территории Российской Федерации. Также данная группа особей называется «граждане Российской Федерации». А к какому виду относится «пацан»?». Через пять минут последовала ответная реплика:

— Ээээ... Я тут подумал... А я вообще как тут оказался? Я же не сюда шел... Или сюда? Не помню.

С этими словами он развернулся и покинул аудиторию. Мой комментарий: «Оперативная память очищена. Временные файлы удалены», этот товарищ уже не слышал.

— Ген, давай я тебе бороду сбрею? На валенки пущу. Хорошие валенки получатся, — ляпнул я, обращаясь к владельцу дубины. Головой я, похоже, стукнулся здорово, коли мозги до сих пор в оную не вернулись. Повезло, что инстинкт самосохранения никуда не делся — от опускающейся на меня дубины я каким-то образом увернулся. Мало того — поднялся на ноги. И сразу оказался лицом к лицу с ещё одним субъектом такого же вида, давшего мне в челюсть. Опять случилось чудо — я пошатнулся, отступил на несколько шаг назад, но сумел удержаться на ногах. И рванул куда подальше от этой парочки. Сзади раздался рык, затрещали кусты — за мной гнались. Началась игра в догонялки.

Я бежал по лесу, не разбирая дороги, перепрыгивал стволы упавших деревьев, подныривал под нижние ветви других растительных жителей леса. Вернувшиеся на своё место мозги с тяжёлым вздохом принялись за работу. Я, наконец, стал прокладывать свой путь таким образом, чтобы оставлять меньше следов — наступал на толстые и крепкие, на первый взгляд, корни деревьев, на крупные камни, на поворотах отталкивался от всё тех же древесных корней, а не от ствола. Впереди слева заметил просвет в деревьях. Побежал туда. Обнаружил уступ высотой около метра. Такие уступы самые коварные — можно спутать с полянкой и заработать, минимум, растяжение мышц. В эту естественную ловушку попался и я. Но когда я приземлялся, то появилось ощущение, что вместо твердой поверхности у меня под ногами сетка батута. Но данное наблюдение было определено мной как незначительное, и отправилось в закрома памяти, до той поры, когда станет актуальным. Пока же «догонялки» продолжались. Не прекращая бега, обернулся, и едва не обнялся с сосной от удивления — один из моих преследователей, спрыгнув с уступа, приземлился на широко расставленные ноги. Сразу же оценил расстояние между нами. Оно увеличивалось, медленно, но верно. Мне стало понятно, что все зависит от того, у кого быстрее кончатся силы. Догнать меня у них, пока, не получалось. Однако, держать меня в напряжении, заставляя действовать на пределе своих возможностей... Это они могут.

Внезапно пришло понимание, что такого быть не должно. Бежал я достаточно быстро, особо не спотыкался, и от людей давно бы оторвался. Получается мои преследователи — нелюди?

Я перешел с бега на быстрый шаг. Погоня погоней, но мне нужен хоть какой-нибудь план. Можно просто бежать, куда глаза глядят. Только толку от этого чуть.

Внимательно осмотрелся. Лес смешанный, характерен для средней полосы. Так-с... В той стороне он становится более редким, преобладают светолюбивые породы. Большое открытое пространство? Проверим!

Проверил... Стою на скале и смотрю на текущую в метрах пяти ниже меня реку. Течение быстрое. Вода тёмная, глубина должно быть приличная. Попытался понять, откуда могла взяться скала? Жаль другого берега не видно!

Сзади раздались радостные возгласы — меня обнаружили и радуются, что мне деваться больше некуда.

Надо решаться... В конце концов, с пятиметровой вышки же люди прыгают в воду и живы остаются. Только они, в отличие от меня, плавать умеют. Если же вспомнить биографию Есенина... Других идей и вариантов всё равно нет — сам загнал себя в ловушку. Конечно, можно сдаться, но дальнейшие перспективы не радуют.

Я шагнул вниз. Водная гладь понеслась мне навстречу. Живот скрутило, к горлу подкатил комок. Было страшно. Через какое-то время моё падение замедлилось, и в объятия воды я попал на довольно низкой скорости, если сравнивать с первыми мгновениями полёта.

Рванулся вверх, к солнцу и воздуху. Долго на поверхности продержаться не сумел, в поисках опоры меня потянуло вниз. Снова рванулся вверх, глотнуть воздуха. Бултыхался я до тех пор, пока не приварился своей многострадальной головой обо что-то, вследствие чего потерял сознание.

Глава 2

Как летела на метле,

Привязался черт ко мне.

Плюнула на плешь ему,

И послала к лешему.

Бабка Ёшка

Первое, что я увидел, когда открыл глаза — чистое синее небо над головой. «Думал ведь, что надо было намочить свой «доспех». Поленился. Вот и перегрелся. И капитально, раз такие глюки начались, — подумал я. — А хорошо на воде качаться. На какой воде?! Я же посреди поля был!»

Резко сел и увидел прямо перед своим носом острия вил. Данное орудие труда, временно ставшее оружием, держал в руках мужик с рыжей бородой, в холщовой рубахе до колен с вышивкой на подоле и воротнике, штанах из грубого полотна, лаптях. Прямо древнерусский крестьянин, сошедший с картинки из учебника истории! Мужик что-то проговорил и потряс вилами. Какое-то время я пытался сообразить, что от меня требуется. Но язык оказался мне не знаком. Всё что оставалось — пожать плечами и развести руками, надеясь, что этот жест будет правильно истолкован. Крестьянин нахмурился и, судя по тону, задал какой-то уточняющий вопрос. Я задумался — в его словах проскользнуло что-то знакомое.

— Скажи просто — чего надо? — попросил я мужика.

— Сумку скидай, и сапоги снимай, — пробасил вдруг он на чистом русском языке.

— Что сегодня за день? — пожаловался я в пустоту, выполняя распоряжение. Нарываться на неприятности, которые могли привести к летальному исходу, мне не хотелось. — Каждому встречному от меня чего-то надо. Сначала по морде дали, а теперь в неё, горемычную, вилами тыкают. — Держи — я кинул мужику сапоги (откуда они взялись? Были же туфли!) и сумку. — Мне не жалко.

— Открой, — велел он мне. — Знаю я эти ваши штучки — стану открывать и превращусь в лягушку или кучку пепла. Открывай!

Я развязал шнуровку и, не дожидаясь команды, стал доставать содержимое сумки. Первыми появились сухари, потом какой-то свиток, запечатанный сургучной печатью. Мужик вгляделся в изображенный на ней герб, крякнул.

— Забирай сапоги. Тебе нужнее, — добродушно(!) пробасил он. — Ты, парень, на меня зла не держи. Год нынче выдался неурожайный, да ещё подати платить надо. Иду я, значится, домой, а ты тута лежишь. Думал — сынок кровопийцы, какого — с тебя не убудет поделиться с добрым человеком. А ты, значится, вестник. Вас обижать нельзя. Вы доброе дело делаете.

Пока вытряхивал воду из сапог да пытался их натянуть, успел хорошенько осмотреться.

Сидел я на довольно крупном наносном песчаном островке метрах в трёх от берега. Глубина здесь была сантиметров пять — десять максимум. Вода прозрачная, можно разглядеть не только дно, но и маленьких рыбёшек, плавающих в ней. Ширину реки я оценил метров в двадцать. Течение медленное, берега обрывистые. Теперь, наблюдая обнажения пород, слагающих берега, мне стало понятно происхождение той скалы. Не было никакой скалы. Была речная терраса. Вон на противоположном берегу сланцы на поверхность выходят. Они водной эрозии поддаются плохо. А у меня под рукой — круглые окатыши вместо сланцевых «кирпичей». Значит этот берег сложен легко размывающимся песчаником. Рука пробила себе новое русло в песчанике, а сланцы остались на месте. Образовалась крутая терраса, принятая мною за скалу. Явление редкое (я про террасу, а не мою ошибку), но встречающееся.

— Скажите, а где я оказался? — спросил я мужичка. — Помню, что споткнулся и упал в воду.

— Дык, это... В Лешкино, значится ты. Вон, — он махнул рукой куда-то влево, — сруб моего свата виден.

— Понятно, — я встал на ноги. — Не подскажешь, где тут тракт? И еды в вашем поселении купить можно?

— Так у тебя же вроде есть? А тракта тута нет. Только дорога до Высокого и далее до Шуга.

«Шуг — вольный город на северо-востоке королевства Ринолии. Население — двадцать тысяч человек. Управляется магистратом. Основной источник дохода — производство тканей и кузнечное дело. Основан триста лет назад беженцами из Родтона. Гарнизон — две тысячи солдат: четыреста лучников, восемьсот человек лёгкой пехоты и столько же панцирной. Из панцирной пехоты — сто двадцать копейщиков, остальные — мечники. Кавалерии нет. В городе находится подразделение курьерского корпуса из восьми человек. Есть отделение Гильдии Магов — не больше пяти человек».

Откуда эти сведения взялись у меня в голове? Кроме этого я внезапно «вспомнил» и другую информацию — данные о рельефе, планировке города, расположении основных стратегических объектов: казарм, арсенала, здания муниципалитета, Гильдии магов и прочее. Найти б матросов и можно идти захватывать «вокзалы, аэропорт, телефон, телеграф». Посторонние мысли в сторону.

— Эй, малой, ты чего притих? Плохо тебе что ль? Так пошли ко мне. У меня бабка рядом живет... Ух! Как глянет — враз все болячки проходят. Только ты её не зли — мигом возникнут новые.

— Спасибо, вам огромное, но я лучше пойду — тороплюсь. Столько времени потерял.

— Ну, тады, ладно. Светлого и чистого пути.

— Долгих вам лет.

Я направился к берегу. Голова гудела, но колокол постепенно затихал. Это меня радовало. Большим знатоком медицины я не был, только почему-то был уверен, что сотрясение распознать смогу. Выбравшись на сушу, я внимательно изучил свой внешний вид. Он несколько преобразился. Туфли, как я раньше уже заметил стали ботинками на тонкой подошве, но с высоким подъемом, что не могло не радовать. Штаны из джинсовых стали самыми настоящими кожаными. Материал куртки стал толще и жестче, а она сама плотно прилегала к телу. «Шлем» стал самым настоящим шлемом. Покопавшись в памяти, я даже приблизительно не сумел подобрать земной аналог.

Чтобы показать своему бывшему собеседнику, что со мной всё в порядке (и убедить в этом самого себя) бодрым шагом двинулся к видневшейся избе. В реальности происходящего мне больше сомневаться не приходилось — во сне боль не чувствуется. Можно предположить, что у меня глюки, и я нахожусь под действием препаратов, на один из которых дал аллергию, обеспечив себе мигрень. Эта версия мною была отброшена, как слишком уж наворочено-бредовая. Бредить в бреду... О таком мне слышать или читать не приходилось. Оставалось только одно — принять в качестве рабочей гипотезы вариант, что я попал. В обоих смыслах — в отходы жизнедеятельности и куда-то ещё. Например, за границу. Точно! Обозначу место своего пребывания, как некое государство, граничащее с Россией, но мне неизвестное. Горячечный бред, но для успокоения нервов пойдёт.

Следующей проблемой, над которой я задумался, стала причина, заставившая генерировать такие безумные идеи. Защитная реакция на резкую смену окружающей обстановки? Вместо истерики стал бредить? И пытаться этот бред опровергнуть? Слабо верится. Последствия многочисленных ударов головой? Возможно. Подумав ещё немного, решил сосредоточиться на местных пейзажах. Посмотреть было на что! Даже мне, жителю маленького городка в далёкой провинции, где можно отойти на пару километров от города и оказаться в девственной тайге.

Тут такого не было. Было другое. Раньше шедевры строительства зданий без единого гвоздя приходилось видеть только на картинках. Теперь же выпала возможность полюбоваться ими «вживую».

Больше всего меня в описании таких строений поражало, что они могут стоять на одном месте веками и не разрушаться. Вроде бы дерево должно довольно быстро сгнить, но против фактов не попрёшь. Подошёл поближе к дому и стал его рассматривать. Потемневшие брёвна, мох, торчавший из зазоров между ними, запах смолы, которой их пропитали.

— Запустил я его чуток, — раздалось сзади. Это неудавшийся грабитель, увидев мой интерес к его жилищу, решил немного о нём рассказать. — Раньше, когда Потап был, он в гораздо лучшем состоянии был. Видишь, брёвна уже начинают рассыхаться? И пакля не очень ровно забита. Это я уже сам, в одиночку делал, без помощи Потапа, вот и получилось не очень удачно. Я брёвна просмолю, а Потап скажет: «Халтуришь, хозяин. Вон там смолы мало, а тут много. Исправляй, пока не высохла». Ему-то хорошо — он дом, как своё тело ощущал, а у меня одни глаза. Приходилось исправлять. Трудно без Потапа.

— Потап? Это кто?

— Да, домовой, мой бывший.

— Ушел?

— Если бы. Просто исчез. Мы с ним душа в душу жили. Дом этот мой дед поставил. Батя мой и я сам в нём родились и выросли. Вот Потап нас и не боялся. Выходил иногда побеседовать. Он о своих новостях расскажет, я своими поделюсь. Во время одного такого разговора он и исчез. Только сидел рядышком, грибочек сушенный ел, и на половине слова исчез. Никогда раньше такого не бывало. Даже если вдруг дела срочные появлялись, всегда раньше договорит, извинится и только после этого уйдёт.

— Спасибо за разъяснения. Скажите, а где вы грамоте научились?

— А кто тебе сказал, что я грамотный? Я просто герб ваш узнал, — мужик широко улыбнулся. — Ладно, парень, как я вижу, ты надёжный, скажу. Потап научил.

— Вы же говорил, что это дом вашего свата?

— Не, свата вон стоит, правее чуток.

Я кивнул, принимая информацию к сведению, и пошел дальше, по единственной улочке села, в сторону тракта.

Путь до тракта занял у меня около двух часов. Идти вдоль колеи, накатанной крестьянскими телегами, у меня не было никакого желания. Особой брезгливостью не отличаюсь, но пачкаться в этом мне не хотелось. Итак, уже увяз в нём по самую маковку. Исходя из таких соображений, я свернул в лес. Примерное направление движения мне было откуда-то известно. Впрочем, почему «откуда-то»?

«Имитация» кожаного доспеха стала таковым; падаю теперь медленно, словно ношу с собой личный батут или парашют — это явно реализовалось «падение пера». Теперь бы проверить во что вылился «ход». При размышлении в таком ключе напрашивается вывод — моя легенда воплотилась в жизнь. Так-с. Что в ней было? Ага, перемещаюсь к месту службы. Значит, должен обладать информацией о точке «А» и точке «Б», между которыми проходит мой путь. После продолжительного копания в памяти, найти информацию о каком-либо городе, кроме Шуга мне не удалось. Следовательно, точка «Б» и есть Шуг. В неизвестность отправлять меня никто не будет — какие-нибудь сведения, пусть даже в виде выписок из атласа, обязаны были дать. И, естественно, ориентиры. Карту бы точно не дали — опасно. Вот и всплыла в моей голове информация о Шуге. С этим определился.

Следующим шагом я решил набросать список целей и набросать план их реализации.

Возвращение домой. Пункт «0». С этим вопросом надо ещё определиться. Вдруг мне здесь понравится и обратно не захочется?

Поэтому первым пунктом будет обучение, если можно так выразиться. Сейчас я напоминаю новорожденного котенка, у которого даже глазки не открылись. Будем глазки открывать.

Как этого можно добиться? Первое, что приходит на ум — библиотека. Интересно, а здесь для регистрации в библиотеке прописка требуется? Тьфу, дурь какая в башку лезет. Второе — найти учителя, чтобы разобраться со своими предполагаемыми способностями, и научиться ими пользоваться, если таковые обнаружатся.

Это, в принципе, возможно? Не факт. Когда заявлял легенду, все возможности расы оговаривал и свои способности тоже обозначил чётко... Или нет? Мастер, который допустил меня к игре, что-то говорил про магию... Я ещё ответил, что не обучался, не знаю. Лазейка. Если, конечно, моя легенда реализована полностью.

Вторым пунктом пусть будет... Гадость-то какая — карьера. Какие варианты возможны тут? Первое — военная карьера. Если, конечно, у курьеров существует своя и иерархия и возможность занимать должности в других родах войск.

Второе — ученая стезя. Это мне больше по душе. Но для этого надо выяснить какие идеи тут преобладают и общий уровень развития естествознания. Где мне можно себя попробовать? Любая отрасль, где требуется анализировать массивы данных. Но стоит учесть, что в экономике я не очень разбираюсь (читали нам её интересно, но многое забылось сразу после сдачи экзамена), географии весьма посредственно, математике — сносно. В геологии же смогу поспорить с гномами, если таковые здесь водятся — профилирующий предмет всё-таки. Хм, что ещё? Осадное дело... В своё время изучил много литературы на эту тему, но тактик из меня очень плохой. Химия и физика... В механике и баллистике слабоват, но правило рычага помню и траекторию полёта тела брошенного под углом к горизонту рассчитать смогу. Рецепта пороха не знаю, в органической химии полный ноль, неорганический — чуток получше.

Я уже признался сам себе, что ни для чего не годен в этом мире, как вспомнил о существовании в этом мире магии. В этой области я полный ноль, но возможность развернуться там, скорее всего, существует.

Третий вариант — торговля. М-да... Больше, чем уверен, что меня в этой области сразу же сожрут и косточек не оставят. Можно стать странствующим торговцем... Правда, для этого придётся овладеть искусством боя...

Отсюда вытекает третий пункт плана — научиться сражаться. Это будет нелегко. Согласно легенде, я очень слаб физически, но довольно быстр. Фехтование и стрельбу отбрасываем... Стоп! Стрельбу-то зачем? Есть такие хорошие вещи, как праща и дротики. Достоинство первой — не надо таскать с собой боезапас (вон его сколько под ногами валяется), саму можно использовать, как ремень — штаны подвязывать. Запас же дротиков придётся носить с собой и пополнять при первой же возможности. В идеале — научиться делать их самому. Ну-ну, блаженны верующие. Для этого у меня руки не из того места растут.

Бой без оружия. Хм... Сколько его разновидностей существует — не сосчитать. Единоборства же можно попробовать изучить. Насколько я знал, в боевых системах всегда стремились к победе над противником с первого удара. В единоборствах же всё было несколько по-другому. Вроде бы... Вот зараза! Почему при написании реферата по сравнению этих двух направлений мордобоя я ограничился лишь поверхностным анализом на основе данных из интернета?! Слабо было сходить в библиотеку, взять там парочку самоучителей, внимательно их изучить, а потом писать гадский реферат? Нет, не слабо, а просто лень и наплевательское отношение к полученному заданию (физкультура — не предмет, все физруки — дураки и дуры). Теперь за это расплачиваюсь.

По известному адресу самокритику, а то перерастёт в самоедство. Вот чего сейчас мне не хватало, так это расклеиться! Зараза, так рассчитывал, что этот этап меня миновал. А он, гад, всёго лишь задержался. Чего бы ему ещё где-нибудь в пробке не постоять?!

Надо сосредоточиться. Так, а это ещё что на горизонте? Дым? Плохой дым — не от костра, от пожара.

Я быстро прикинул, где нахожусь, куда и откуда шел. Получалось, что пожар был в Лешкино. Или горело само село.

«Чтоб вы провалились!», — мысленно пожелал я своим преследователям, ни мгновенья не сомневаясь в их причастности к появлению «красного петуха», сворачивая в лес. Где-то я видел болотную ель. Значит, рядышком болото. Попытаюсь оторваться на нём.

Интерлюдия

Вожак стаи оборотней смотрел на горящую деревню и злился. Его подчиненные устали и были злы. Злились на вожака, злились на не в меру удачливого и шустрого курьера.

Всё начиналось просто отлично. Глупая добыча, пусть даже и с железной шкурой и шерстью, попала в тщательно подготовленную засаду. Стая порвала их за несколько минут. Охота удалась. Но одному человечишке удалось вырваться из клыков и когтей стаи. Стоило стаи выпрыгнуть из засады, как он сразу нырнул в кусты, уклоняясь от ловчей сети, брошенной Бородой. Сам Борода рванул за добычей. Ему и Ревуну почти удалось поймать её. Но добыча опять вырвалась. Стая бросилась в погоню. Человечка загнали на Вдову. А он возьми и бросься со скалы в воды Брайсена. И выжил!

Вожак почесал пузо. Он сначала не поверил Косому, когда тот сказал, что заметил добычу вниз по течению, отчаянно борющуюся за свою жизнь с водами Брайсена. Не поверил, но послал Нора проверить. Косой оказался прав. Плохо было то, что добычу прибило к другому берегу. Пока добежали до брода, пока обратно... Потеряли добрых три часа.

— Вожак, — раздался сзади хрип Ревуна, — новости есть. Хорошие!

— Ну?

— Добыча-то оказалась грязнокровкой. Давно мы их мясца не пробовали! Попируем!

— Заткнись, идиот! — вожак со всей силой ударил Ревуна. — Вкусная добыча! Где она?

— Так два часа всего, как отсюда лапы унесла! Нас почуяла! Боится!

— Кретин! — прорычал вожак. — Кто осквернил?

— Да, ветерок. Добыча, одним словом.

Вожак резким движением вырвал Ревуну кадык. Забрызгивая всё вокруг кровью, тяжелораненый оборотень рухнул на землю.

Вожак задумался. Воздушный грязнокровка... Лакомая добыча. Но, увы, не для них. Трусливые порождения скверны Ваза, бегали очень быстро. У добычи было два спокойных часа. Грязнокровка уже восстановил силы, которые он не особо и потратил, уходя от них. Сейчас он свеж, а стая устала. Глупо состязаться с ним в скорости. Можно только взять измором.

Вожак задумался. Лакомая добыча. Добыча стремиться к Большой тропе. Большая тропа делает крюк. Добыча тоже сделает крюк. Добыча глупа — она всегда идёт по Большой тропе. Добыча труслива — она не идёт в лес, где её ждут они — верные стражи, лучшие воины мира и любимые сыны Лесного Духа и Первой Волчицы. Они побегут прямо через лес и сделают засаду на Большой тропе. Добыча сама придёт к ним.

— Кончай пир, — рявкнул вожак. — Уходим.

Оборотни сбежались на его зов и отправились на охоту, оставляя за спиной горящее Лешкино и остатки своего пиршества.

До болота я добирался около получаса. Само оно заставило меня крякнуть от досады — растительности мало, кочек ещё меньше. Огляделся по сторонам, ища какую-нибудь корягу или ещё что-нибудь из чего можно соорудить шест. С другой стороны — ножа у меня нет, чем его выстругать? Появилась малодушная мысль развернуться и сдаться, или сесть на землю и ждать, когда меня найдут.

— Внучок, ты потерялся что ли? — раздался за моей спиной чей-то дребезжащий старческий голос.

Я обернулся и увидел низенького старичка, мне до груди, одетого в какой-то бесформенный балахон, опирающегося на клюку, выше его раза в два. «Готовый шест, — промелькнуло у меня в голове при взгляде на клюку. — Откуда этот дед тут взялся? Меня что ли ждал? Где-то я уже это слышал... Ага, вспомнил!»

— Здравствуй, дедушка. Сделай одолжение — прими от меня скромное подношение: тебе — угощение, жене — украшение, — с этими словами я положил на землю извлечённые из сумки два сухаря и запасные шнурки для туфель (сказать про них мастеру забыл, но в сумке всё равно оказались).

— Вот спасибо тебе, внучок. Не забыл старый зарок. Как меня распознал? — усмехнулся дед, в голосе которого прорезались квакающие интонации.

— У болота сидит путника усталого, путника заблудшего, сторожит...

— Болотный дед — к загадке правильный ответ, — закончил старичок, протягивая руку и беря один из сухарей. — Только, внучок, я тебе помочь не могу — сквозь вотчину свою не проведу и путь не укажу. Но мешать и тропу прятать не буду. Удачи!

С этими словами болотник исчез. На землю упала клюка.

Я усмехнулся. «Забывчивость» болотного хозяина меня обнадёжила. И насторожила. Болотники всегда были себе на уме. Но тут... Чтобы один из них прямым текстом сказал, что можно рассчитывать только на его нейтралитет... Такой сюрприз настораживает.

Я нахмурился. Сначала внезапно исчезает домовой Потап, а теперь ещё и болотник разговорчивый попался... Во что я вляпался? Хотя на этот вопрос ответ известен давно.

Взяв клюку, прыгнул на ближайшую кочку, с неё на поваленную берёзу, прощупал дно, нашел не очень глубокое место и шагнул на него. Пробирался я по болоту медленно, по несколько раз проверяя каждую кочку и каждый сантиметр дна, прежде чем шагнуть туда. Я вспомнил свои предыдущие прогулки по болотам. У нас, кроме наличия шеста и повышенных осторожности и внимательности, нужно было подобрать правильный темп прохождения. А это сейчас очень важно. Если верить болотнику...

Почему я ему верю? Болотников, как и любую другую нечисть, надо долго умасливать, чтобы добиться от них хотя бы невмешательства в дела подносящего. Обычно... В моей же ситуации болотный дед довольствовался двумя сухарями и сразу же заявил о своём нейтралитете. Тогда почему клюку оставил? Всё больше вопросов и ни одного ответа. Ох, как мне это не нравится! Ой!

Задумавшись, я неудачно сделал шаг и промахнулся мимо разведанного места, на которое планировал поставить ногу. В вертикальном положении удержался с большим трудом. Урок усвоил и дальше на посторонние мысли не отвлекался. Один раз меня болото простило, второго не будет.

Часа через два позади меня раздался громкий волчий вой. Я насторожился. В вое слышалась досада и злость. Расстояние до волка, или оборотня, определить было сложно. Мне оставалось только надеяться, что оно достаточно большое, и я успею добраться до суши. А там посмотрим кто кого. Конечно, за мной остаётся след из мутной воды и нарушенного растительного покрова. Но это всё равно не след от сапог, которые уже полны воды и ила.

Ещё часа через три я выбрался на твёрдую землю. Первым делом бросил в болото клюку, и поклонился в ту сторону, произнося слова благодарности болотнику за помощь. Не знаю, послышалось мне или и в самом деле из глубины трясины раздался тихий смешок.

Заметив, что начало смеркаться, задумался — остановиться на ночевку или продолжать путь. С одной стороны — я ещё не устал, на хвосте висит погоня, и останавливаться нежелательно. С другой — от Лешкино до Шуга световой день пути, то есть часов восемь — десять. Но тракт сильно и часто петляет, обходя болото и заходя ещё в несколько деревень. Я же пошел напрямик через трясину, чем изрядно сократил путь. Можно попробовать добраться до города до наступления темноты и заночевать под его стенами. Возможно, какое-то время мне придётся идти в темноте... Взвесив все плюсы и минусы обоих вариантов, решил ещё немного прогуляться. Решающим аргументом оказалось то, что я сообразил — ещё один участок пути можно срезать через лес.

Приняв решение, быстрым шагом двинулся в сторону города.

Интерлюдия

Вожак был зол. Глупая добыча оказалась очень наглой. Она решила обмануть их! Их — любимых сыновей Лесного Духа и Первой Волчицы. Смешно!

Стая долго ждала грязнокровку на Большой тропе. Очень долго. Добыча не пришла. Стая сама вышла на Большую тропе, презрев гордость — редко ей попадается такой деликатес. Она нашла следы добычи. Глупая добыча...

Вожак стоял у края болота. Он думал. Конечно, они быстрее и сильнее добычи. Но грязнокровка оказался нагл. Кто знает, может наглость полностью лишила добычу разума? Тогда добыча безумна. Безумие заразно. Если стая станет безумна, то это вызовет недовольство Лесного Духа. Это плохо. Лесной Дух уничтожит добычу. Это хорошо. Но у стаи не будет добычи, и Лесной Дух будет ими недоволен — они не исполнили его наказ. Это очень, очень плохо.

— Поворачиваем, — прорычал вожак. — Догоним добычу по краю болота, — принял он решение.

— Нет, — раздалось сзади хриплое рычание, — мы догоним её здесь. Сыны Лесного Духа помогут нам, их старшим братьям.

Вожак обернулся.

— Нет. Мы обгоним её по краю.

— Нет. Лесной Дух накажет нас за это. Он дал нам задание и послал нам в награду вкусную добычу. Мы пройдём здесь.

— Добыча безумна.

— Нет. Она вкусна. А ты... Ты больше не наш вожак. Теперь я — вожак.

Ревун прыгнул на вожака, разрывая ему горло и брюхо. По земле покатился клубок из когтей, клыков и шерсти, клочья которой летели во все стороны.

— Я был прав! — через какое-то время торжественно взревел Ревун, попирая ногой тушу мёртвого вожака. — Теперь я — главный! Все за мной! Добыча ждёт!

— С чего бы ты это главный стал? — возмутился Борода. — Я тоже так могу. Эй, все за мной...

Договорить Борода не успел — Ревун сбил его с ног, началась новая драка.

— Дураки! — торжествующе взревел оборотень, глядя на разбросанные по всей поляне клочья тел бывших членов его стаи. Один за другим бросались они на него... Каждый познал его силу и отправился в Зимний Лес. — Вся добыча достанется мне.

С торжествующим смехом Ревун прыгнул на первую попавшуюся кочку. Оказавшуюся обманкой. Стоило оборотню упасть в воду, как его стало затягивать в трясину. Он ругался, грозился страшными карами, и изо всех сил бил по воде руками, пытаясь добраться до берега. У него это не получилось — болото забрало его.

Как только исчезли последние пузыри, и водная гладь успокоилась, над ней показалась голова с длинной белой бородой, глазами навыкате и безгубым ртом. Сыто облизнулась.

— Ты сделал это по приказу? — рядом с головой появился торс симпатичной, обнаженной, блондинки.

— Нет, — хмыкнул болотник. — По своему желанию.

— Теперь нам придётся трудно, — вздохнула болотница, выбираясь на сушу.

— Ничего, потерпим. А там... Как знать, как знать, что будет.

— Нам вещий дар не достался, — напомнила болотнику его супруга.

— Знаю, — согласился болотный дед. — Но уж больно наглым и глупым был этот волкодлак. А глупость и наглость надо наказывать.

— Тут ты прав, — вздохнула болотница.

Глава 3

Я сидел на дереве и провожал заходящее солнце отборной руганью. Причина вынимать из закромов «великого и могучего» все самые сокровенные словечки была веской. Шуг сидел в осаде.

Самое интересное, что обнаружилось это случайно. Я решил забраться на дерево и осмотреть округу на предмет погони. Выбрал ель повыше, всегда смеялся, когда для этой цели выбирали сосну, залез почти на самую вершину. И увидел этот занимательнейший пейзаж.

Конечно, что это осада, я понял не сразу. «Откуда здесь столько цыган?», — подумалось мне. Но, всмотревшись, быстро понял, что цыганами тут и не пахнет. С другой стороны осада, на мой взгляд, была организована из рук вон плохо.

Осаждали город тысяч десять — двенадцать. Это против двух тысяч гарнизона. Осадных машин я не заметил, кроме тарана, естественно. И эти десять тысяч распределились равномерно по всему периметру города. Жиденькое получилось оцепление. Оставалось предположить, что в лесу полным — полно хорошо замаскированных секретов и патрулей. Таким образом, можно отбросить идею пробраться в город, как минимум, незамеченным. В город же мне надо. И отметиться, что к месту службы прибыл, не хватало до полного счастья загреметь в дезертиры, и пополнить запас провизии. В роли пленника мне оказываться опять-таки не хочется.

Меня охватил азарт. Ещё бы — задачка из разряда тех, которые мне особо нравятся.

Пробраться незамеченным считаем невозможным. Значит, будем наглеть — пойдём внаглую. Этого мало. Нужно объяснение, как я оказался в лесу и что тут делаю. Объяснение правдоподобное, но проверке неподлежащее. Я довольно усмехнулся. Авось, классика прокатит. Приняв такое решение, начал спускаться с дерева.

— Стой! Дёрнешься — у меня на завтрак будет твоя печёнка, — меня грубо сзади схватили за горло, чуть выше пояса кольнуло что-то холодное. — А ну быстро говори кто такой!

— Ой! Как я рад, что вас нашёл! Вы не представляете, как рад! Очень — очень рад! Вы мои спасители! Как же мне повезло, что я нашёл вас — отважных, могучих, бесстрашных...

— Заткнись! — прошипели мне над ухом. — Топай вперёд.

— Конечно, конечно, — залепетал я, — именно вперёд? Не налево или направо? А топать громко? И зачем топать?

— Заткнись! Вперёд! — толчком между лопаток мне указали нужное направление. Металл от кожи исчез.

Продолжая рассыпаться в благодарностях, я двинулся в сторону лагеря. На тычки и пожелания заткнуться внимания не обращал. Ногами старался перебирать быстро, но всё время норовил обернуться и разглядеть «спасителей», оправдывая это тем, что «не по-людски не знать своих благодетелей в лицо». Судя по хмыканью и частым, но тихим репликам, которыми обменивались между собой конвоиры, им моё «недержание лести» нравилось. Также мне удалось понять, что полонили меня обычные солдаты, которым до чёртиков надоело сидеть в засаде, а одному хотелось в кустики, но отлучиться с поста не мог, ибо «Шатун прибьёт». Так мне удалось узнать кличку непосредственного командира моих конвоиров. Пока радовало одно — меня не связали. Оно и хорошо — удрать смогу, если сумею от кинжала увернуться. Вообще солдаты оказались разговорчивы, и некоторые мои спичи удостаивались бурного обсуждения. Для них сложившаяся ситуация была сплошным развлечением. Тут мой расчёт оправдался целиком и полностью.

Теперь предстоял следующий этап — встреча с начальством этих вояк.

Меня привели в какой-то шатер или просто большую палатку. Это временное жилище криво-круглой формы было достаточно большим, чтобы в нём могли спокойно разместиться человек пятнадцать. Но ткань была качественной, а не простая холстина или выделанные шкуры.

Кроме меня тут же находилась деревянная, сколоченная из грубых досок, лежанка. Поколебавшись, лёг на неё и притворился спящим. Сам же просчитывал нужную линию поведения и то, что должно быть сказано. Заблудившийся путник, обрадовавшийся пленению, уже был. Теперь я, вроде как, отдохнул и успокоился. Поставил себя на место командира этой армии. Если надо изобличить шпиона, какой мой следующий шаг? Накормить подозреваемого какой-нибудь гадостью, чтобы проверить, голоден он или нет. И не забыть добавить туда отравы.

Я мысленно заскрипел зубами. Почему все мои знания в области шпионажа и криминалистики, чисто теоретические? Ладно. Буду надеяться, что просчитал всё верно — в местных разборках никто особо стараться ловить шпионов не будет. И в любом случае уровень развития психологии, как науки, у нас выше.

Снаружи раздались чьи-то голоса. В шатер, подняв полог, зашел парень, лет на шесть старше меня. Серые глаза, полные льда и презрения. Лицо словно вырубили из камня — такое же угловатое. Нет, «Давид» у скульптура не получился. Из доспехов — панцирь. Это говорило о многом. Вошедший боялся удара в спину, а не прямой схватки. Настолько крут или беспечен? Если первое то...»Нарвался», — посетила мою голову трусливая мыслишка, когда осознал, что передо мной местный глава разведки. О средневековых методах допроса я много читал. Оставалось надеяться лишь на своё мастерство актера и русский «авось». А если просто самонадеян и беспечен? Может он — сынок какого-нибудь местного большого начальника или «денежного мешка»? Привык, что все ему повинуются и боятся его пристального внимания. Хм... С такими я знаком и дурить им голову умею. Какой же вариант выбрать? Ладно, поплывём по течению.

— И зачем меня сюда послали? — фыркнул местный контрразведчик. — Так слушай меня, отвечать быстро. Как зовут?

— Санком кличут, — отозвался я, поворачиваясь к собеседнику, изображая зевок и потягиваясь. — Спасибо, вам и вашим доблестным воинам за спасение меня от страшной напасти. От напасти лютой. Спаси...

— Помолчи. Чем занимаешься? — парень недовольно поморщился.

— Я? Сижу, с вами разговариваю. Вы представляете, уже и не думал, что удастся с кем-нибудь, кроме деревьев, поговорить. А тут такое везение — ваших доблестных и храбрых воинов нашел... Как я им благодарен...

— Молчать! Чем занимался до встречи с ними? — начал закипать мой собеседник. Я же мысленно усмехнулся — пока всё шло по плану. Конечно, «легенду» пришлось придумывать новую, но это мелочи. Главное — линия поведения пока прокатывала. Что ж... Посмотрим, что будет дальше.

— Помирал, — сокрушенно вздохнул я, — от одиночества и отчаяния. Вы сами представьте — из собеседников одни деревья. Они слушатели хорошие, но молчуны... Слова в ответ не дождешься! А я ведь с ними вежливо обращался. Даже когда они меня в болото завели. Даже тогда голос не поднимал и не оскорблял их.

— Ясно. А перед этим? — вздохнул «следователь». «Третья фаза — отчаяние, — отметил я про себя. — Продолжаем танцы на минном поле».

— Так с дедом Михом вещичками торговали. По дорожкам ходили, на ярмарках бывали. Клопов кормили. Это когда ночевать в городах останавливались. Такое случалось. Чаще деда старался на воздухе спать — на крыше али землице. Мне больше нравилось в нашей тележке спать. Там хорошо было — чисто, мягко, тепло. Совсем, как в детстве, когда я ещё, — я горестно вздохнул, — с мамочкой жил, и братом, и сестричкой. Хорошие были те времена... Пошли мы, однажды, поиграть...

— Хватит! — парень потёр виски. Моя болтовня его уже изрядно утомила. Ещё бы! Ведь когда мне нужно было подумать, то начинал нести такую околесицу... В голове же билась мыслишка: «Что сказали бы родители, узнай они, что я научился врать?» С трудом удавалось загонять её в глубины сознания, чтобы не залиться краской от стыда.

Мой собеседник над чем-то весьма серьёзно размышлял. Так серьёзно, что перестал задавать мне вопросы, а его брови практически сошлись на переносице, которую он активно тёр.

Тем же самым (размышлением, а не трением переносицы) занимался и я. Скорее всего, мы оба искали нестыковки в моём рассказе. На мой взгляд, всё было довольно чисто — куча бреда, среди которой очень мало полезной информации. Заплутавший в лесу, не очень умный, деревенский парень, который очень рад, что выбрался к людям. До этого — помогал странствующему торговцу. Почему оказался в лесу? Задать вопрос и в ответ услышать очередную порцию бессмыслицы... Не знаю, не знаю. Я бы рискнул.

— Отдыхай, еду принесут, — пришел к какому-то выводу парень. — Из шатра не выходи.

— И это... Прямо тут...

— До туда можешь сходить, — поморщился «контрразведчик».

— Спасибо. Огромное вам спасибо, — завёл я волынку — следователя, как ветром сдуло. Я позволил себе усмехнуться. Вторая часть плана практически удалась. Всё зависит от того поверили мне или нет.

Выходить из шатра я не стал. Пересел поближе к входу и «навострил уши», прислушиваясь к разговорам солдат. Надо было узнать, кто сейчас стоит на дежурстве на внешней стороне лагеря. Нет, в данный момент, убегать я не планировал. Будь я на месте того парня, специально сделал бы так, что мне удалось услышать, как можно больше имён дежурных, и когда они заступают на посты. Про расположение молчу. Устроил бы этакую дополнительную проверку. Когда лучше всего удирать? Во время смены караулов и перед самым рассветом. А я не буду убегать. Лучше посплю. Покушения, пока, можно не опасаться — завтра штурма точно не будет. Ещё сидя на дереве, я заметил солдат, собирающих в лесу хворост для фашин. К тому же, если на завтра запланирован штурм, то «кололи» бы меня по-другому, а не мило беседовали. А вот то, что не спросили о происхождении доспеха, изрядно напрягало. Однако, доспех очень и очень старый — весь в белых полосах, краска, если таковая была, давно выгорела и облезла. Другими словами — хлам, а не доспех. Если здесь интенданты такие же ушлые, как в моём мире, то запросто могли продать списанное снаряжение вместо утилизации, а денежку положить себе в карман. Кем я там представился? Помощником старика — странствующего торговца? Идеальный вариант — можно загнать товар, а покупателя никто не найдёт, случись какое расследование, да и что взять со старого деда, у которого в помощниках тронувшийся от горя деревенский простофиля? Ещё бы «контрразведчик» так размышлял! Жаль нельзя узнать, что твориться у него в голове.

Хватит на посторонние мысли отвлекаться! Что мне сейчас нужно? Прикинуться спящим. Это можно, это легко. Часто, чтобы избежать какого-нибудь нежелательного разговора с родителями, использовал этот трюк, ожидая, когда они «перегорят». Ничего сложного. Самое главное — в самом деле, не уснуть и не сбиться со счета — мне нужна вторая смена, считая от только что сменившейся. Имёна дежурных я узнал — всё-таки их «тихо» выкликали. Ну-ну. Если я не ошибся в расчетах, то до предрассветной смены будет ещё часа полтора, при продолжительности смены в два часа. Меня это полностью устраивает — ещё темно, вряд ли удастся меня разглядеть.

А пока можно и поразмыслить над кое-какими проблемами.

Первое — почему не могу долго сосредотачиваться на какой-либо задаче? Вопрос важный и актуальный. Хм... А чего тут долго думать? Реализовалась моя игровая легенда? А был я там генаси Воздуха. Воздух — это ветер, который бродит в голове. Логично? Логично. Вот и причина, по которой так трудно сосредоточиться. Как с этим бороться? Тренировка концентрации и ещё раз тренировка.

Второе. Что происходит? Грамотный домовой, контактный болотник, агрессивные оборотни... Есть одна мыслишка, но её надо проверить. А для этого нужно больше информации. Где её взять? Либо в книгах, либо в народе. Вижу три проблемы. Первая — не знаю, обучили или нет меня при переносе сюда местной грамоте. Вторая — перефразируя знаменитое выражение: «книги пишут победители», а это не есть хорошо. Третья — «сарафанное радио» частенько так изменит исходную информацию, что концов при всём желании не найти. Даже тому, кто знал реальное положение дел. Пока же можно вспомнить всё, что знал о подобной мелкой нечисти, как нашей, так и иностранной. Вдруг пригодится. Знаю же я про неё достаточно много. «Фантастические существа в мифологии разных стран и народов» — рефератом с таким названием я расплатился за «автомат» по дисциплине «Культурология». Самое интересное — данная тема меня затянула настолько сильно, что я серьёзно начал изучать этот вопрос. Дома осталось неоконченное продолжение этой работы: «Фантастические и вымышленные существа в массовой культуре конца ХХ — начала XXI века». Собственно, когда собирал материал для этой статьи и наткнулся на термин «генаси».

Ирония судьбы — сам стал одних из тех существ, существование которых опровергал.

Кстати, а с чего я взял, что оказался здесь с чьей-то помощью? Может это такое явление... Очень редкое, но вполне естественное. Или кара за моё крайне критическое отношение к подобным вещам? Ага, стечение обстоятельств». Где бы мне психиатра найти?

Тьфу, опять с мысли сбился. Ежу понятно, что я тут оказался по чьей-то воле. Догадываюсь даже по чьей. А потому стоит прекращать самокритику и самоедство. Они вещи, конечно, хорошие и нужные, но не здесь и не сейчас.

Поразмышлять же на тему: «Зачем меня сюда забросили?» стоит. Вопрос же с названием «Почему я» надо положить в «долгий ящик». Обладание ответом на него ничего в существующем раскладе не изменит. Пока.

Спасти это мир, как в различных фантастических романах и голливудских фильмах? Хм... Если моя догадка верна, то ответ положительный. Только там главный герой невообразимо крут. А я-то — простой студент. Стоп! Сам ведь уже замечал, что в этом мире есть магия. Это не могло не отразиться на структуре мышления местных жителей. У нас же магии нет, но есть техника и наука. Я привык обрабатывать значительно больший объём информации, чем местные жители, делать это быстро и максимально точно. Но это преимущество, скорее всего, временное. Надо использовать его на полную катушку.

Стоп! Тот крестьянин, когда признавался, что грамотный, назвал меня «надёжным парнем». Можно предположить, что умение читать и писать, являются достоянием избранных или находится под запретом? Можно. Только стоит учесть ещё и вариант, что это касается только крестьян, чтобы они не могли разобраться в документах, содержащих их права и обязанности.

Итак, мой основной козырь в этой игре — мышление, сильно отличающееся от местного. И его надо сохранить. Как это сделать? Очень просто — мне нужно найти большой массив неструктурированных данных и начать их систематизацию. Источник — «сарафанное радио».

Теперь рассмотрим, вариант, что моё появление здесь — просто шалость подозреваемого в этом типа. Гы! Смешно. Решил посмотреть, сумею ли я вернуться домой или нет? А может мне здесь понравится, и захочу остаться? Смешно.

Чего я дурью-то маюсь? Вон уже время подошло, нужная стража сменилась. Пора.

Я выглянул из шатра. Убедился, что явной стражи или слежки нет, и пошел к ближайшему костру, за которым сидели сменившиеся караульные. Уже подходя к костру, сообразил, что забыл убедиться — не мои ли конвоиры сидят около него? Решил в очередной, который по счёту, раз положиться на «авось». Опять-таки весь мой план — авантюра. Правда, авантюра классическая, но что уж тут поделать, если больше ничего на тот момент в голову не пришло? Это сейчас знаю, что посты стоят редко, секретов не так уж и много, с той стороны, с которой пришел я — всего два. Короче, шансы обойтись без этого спектакля у меня были. Я ими не воспользовался. И ладно — на ошибках учатся. Учебного же пособия, в виде подобных ляпов, у меня раньше не было. Теперь буду внимательней. Только стоит учитывать, что такие ошибки могут стоить мне испорченной шкурки или жизни.

Вот тут меня и пробрало. Как раз около костра! Усилием воли загнал свои эмоции куда подальше. Приплясывая на месте, осведомился у солдат (это были не мои знакомые), где можно сходить по нужде. Получив ответ: «Где хочешь», сделал вид, что собираюсь сделать дело прямо тут. Получил порцию отборной брани и указание на месторасположение навозной ямы. В противоположной стороне ото рва. Такой вариант я учитывал.

Потопал в указанном направлении. За первым же шатром, свернул с указанного пути, и двинулся к городу.

Шуг был окружен рвом и валом. На гребне вала стоял частокол, в котором зияли прорехи. Видимо во время штурма нападавшие выдернули часть бревен. В стенах и на дне рва, а также на склонах вала, были вбиты колья. Почему-то довольно редко. Наверное, опять осаждающие постарались. С одной стороны плохо — трудно будет взбираться, с другой хорошо — меньше риск напороться на остриё кола.

Самое сложное для меня было забраться на вал. В момент подъёма буду виден, как предположительным друзьям, так и предположительным врагам.

Главное со временем не ошибиться — начать и закончить подъём надо именно в предрассветную смену. Даже если она поднимет тревогу, людям нужно будет время, чтобы проснуться и начать связно мыслить. Это время нужно использовать для убеждения горожан, что я «хороший, белый и пушистый».

Внешние караулы стояли чуть дальше периметра лагеря, чтобы со стены не достали стрелой или болтом, но можно было осматривать свободное пространство до рва.

Рюкзак я оставил в шатре, взял только бумаги и деньги да пару сухарей. Вот и караульный. Долго выбирал из двух вариантов — тихо обойти или пройти с шумом. В первом случае, когда мой побег будет обнаружен, то сразу кинуться искать за пределами лагеря. А тревога раньше времени мне не нужна. Если я буду подниматься по валу в этот момент? Подстрелят ещё. Во втором же... Меня будут искать в лагере — вдруг я просто заблудился и уснул где-нибудь — гораздо дольше, чем за его пределами. После некоторых раздумий выбрал второй вариант.

— Стой! Кто идёт? — раздался окрик караульного.

— Да ты чё, Рябой? Чё орёшь? Не узнал что ли? — как можно нахальнее и громче отозвался я. — Это где же ты здесь такое пойло нашёл, что своих не узнаёшь? Дай глотнуть.

— Керк, ты что ли? — громким шепотом отозвался часовой. Керком звали одного из солдат, который сейчас спокойно спал у себя в палатке. Голос у него был похож на мой, а сменился он уже довольно давно. Караульного, с которым я сейчас разговаривал, звали Фулнир. А Рябой стоял предыдущую смену, которую я «проспал». — Куда тебя понесло? Знаешь, что будет если Лег узнает?

— А кто ему скажет? Ты? Так я с тобой поделюсь. Я не жадный.

— Поспорил что ли? С кем? На что? Из-за чего спорили?

— С Ниром, на визит к Сате. Ты не переживай, я с ней договорюсь, проблем не будет.

— С Ниром, — караульный задумался. — А чего надо?

— В яму вон ту, — махнул рукой в сторону рва, — дело сделать.

— Подстрелят, — засомневался караульный.

— Кто? Они? — кивнул головой в сторону стен. — Да скорее ночь средь бела дня наступит, чем они попадут.

— Не скажи. Стрелки там очень даже хорошие. Вспомни, что стало с десятком Сура? То-то.

— Да, дрыхнут те стрелки. Крестьян сиволапых, косоруких и кривоглазых вместо себя на посты поставили. Слууушай, — протянул я, — может ты просто боишься, что я тебя обману? Что без тебя к Сате пойду? Да, я...

— Ладно, ладно... Иди, вон уже на месте пляшешь, — добродушно хмыкнул страж.

Я бегом направился ко рву. Во время разговора старался держаться на расстоянии от собеседника, чтобы он не разглядел моё лицо и мой доспех. Сейчас же старательно имитировал бег человека, «спешащего по важному делу». Это было сложно. Страх быть разоблаченным и ещё какое-то странное, ранее не свойственное мне чувство, подталкивали меня бежать быстрее, на пределе своих возможностей. Просто бежать, бежать в никуда, и получать от этого удовольствие. Уф! Гремучая смесь! Опять принадлежность к воздушной стихии даёт о себе знать? Надо тренировать концентрацию.

А вот и ров. Сделал вид, что снимаю штаны, неудачно наклонился и полетел в ров. Приглушенно крикнул.

Теперь надо быстро спуститься на дно и притвориться мёртвым. Надеюсь моё «падение пёрышком» и здесь сработает — очень не хочется изображать Тарзана.

Попробую представить себя пёрышком. Я пёрышко. Я падаю, как пёрышко — медленно, огибая препятствия.

Эксперимент удался частично. Уменьшить скорость падения мне удалось, но и Тарзана изобразить тоже пришлось. Однако успел я вовремя. Когда на краю рва зашуршали камни, я уже лежал «мёртвый», лицом в воде. Меня пару раз окликнули, но ответа не дождались. Какое-то время потоптались и ушли.

Тяжело дыша, я встал на ноги. Никогда раньше не задерживал дыхание так надолго. Плавать, вроде бы, научился. Попробую сделать это сознательно. Хорошо, расстояние не очень большое — метров семь, вряд ли больше. Тэк-с. Похож на плывущую собаку — столько же брызг и также конечностями перебираю. Главное — плыву! Первая по-настоящему хорошая новость в этом мире. Закончив заплыв, и забравшись на ближайший кол, долго и тяжело дышал — сил не было никаких. Впереди ещё подъем, а времени мало. Скрипнул зубами и начал восхождение.

Интерлюдия

Перед графом Парленом, известный солдатам, как Ёрш, стоял на вытяжку и обильно потел виконт Лорк. Стоял и не понимал, за какую провинность сейчас получает нагоняй. От пристального взгляда графа это непонимание не укрылось.

— Ты! — рыкнул Парлен. — Ты понимаешь, что полностью облажался? Дал убежать одному из них? — взмахом руки граф показал на осажденный город. — Теперь они знают о нас всё! Даже то, что мы сами о себе не знаем!

— Ничего нового они не узнают, — рискнул ответить виконт. — Пленника вели по местам, прекрасно просматривающимся со стены. И что этот дуболом может рассказать? Про вязку новых фашин? А чем ров засыпать, если предыдущие сгорели в оном, во время последнего штурма? Где они складируются? Где больше — там и штурм? Так это может быть отвлекающим маневром. К тому же это место хорошо просматривается со стены. Подсчитал нашу численность? Это сделали ещё перед первой атакой. Теперь просто вычитают убитых и получают количество оставшихся у нас солдат. Подкрепления к нам не подходили. К сборке осадных машин ещё не приступали. Сбежал этот простофиля и ладно. Он не опасен. Пустышка.

— Кажется, я плохо тебя учил, — виконта передёрнуло от тона, каким была сказана эта фраза. — Хорошо. Я разжую и в ротик тебе, маленькому мальчику, положу. С чего бы начать? Ты хотя бы поинтересовался, как и когда твой подопечный сбежал? Нет? Я расскажу. Дождался, пока сменится две смены, представился чужим именем, чем ввёл в заблуждение часового. Выдал тому заранее продуманную, хотя может и придуманную тут же, байку. Мол, поспорил с кем-то, что ему оплатят визит к самой дорогой сопровождающей, да ещё и поделиться обещал. Часовой и рад стараться — закрыл глаза на нарушение комендантского часа. А дальше... Если бы мои люди не были единственными имеющими в этом сборище тупиц, убийц и мародёров, хоть капельку мозгов и глаза, он благополучно бы добрался до города. Благодаря им, мы хотя бы знаем, что осажденные имеют сообщение с внешним миром. Или ты хочешь сказать, что какой-то деревенский дурачок мог подняться на одних руках по окружающему город валу? Скажи-ка: «Сколько ты знаешь способных провернуть такой трюк?». Молчишь? Молчи. Твой «простофиля» «сбросил» сумку с вещами. Зачем? Для того чтобы ты поверил, что побег или его исчезновение — чистая случайность или следствие недалёкости «маски». Этим же объясняется и «падение в ров пьяного солдата». Хочешь возразить? Не стоит. Я сам приведу твои аргументы. Первый — никто из специалистов не полезет в здравом уме в болото. На доспехе же явные следы продолжительных странствий по трясине. Согласен, не полезет. Но можно пройти краем болота, чтобы создать видимость прохода через него. Первое твоё возражение считаю опровергнутым. Второе — рванина, бывшая когда-то доспехом. Весьма паршивым доспехом. Хорошая вещь, чтобы пустить пыль в глаза и заставить такого чурбана, как ты, признать деревенское происхождение пленника. Только один момент настораживает. Откуда она взялась? Не знаешь. Очевидный вариант — купил у старьёвщика, не понимая, что покупает. А у старьёвщика? Продал какой-то нечистый на руку интендант. Как у тебя всё логично получается! Тогда почему на доспехе нет эмблемы или герба города, со складов которого он был продан? Смылась? Заляпана грязью — доспех отмыть не успели? Не знаешь. Второй аргумент считаю опровергнутым. Пошёл вон! Как тебя наказать я ещё подумаю! Упустить «мерцающего»!

После того, как бледный и потный виконт покинул шатёр, граф долго смотрел на матерчатую стену шатра, пытаясь понять: у кого есть так много, необходимых для отправки в захолустный Шуг мерцающего, денег и возможностей? И зачем мерцающий был отправлен в этот городишко?

Глава 4

Мы везём с собой кота...

...Хорошие соседи,

Надежные друзья.

Из мультфильма

Я сидел на стуле в довольно тесном помещении, ожидая аудиенции у местного начальства — городского головы и начальника гарнизона.

В Шуг удалось проникнуть без особых проблем. Это если не учитывать того факта, что мне повезло встретить возвращающегося в город с ночной вылазки разведчика. Нетренированному человеку подняться на вал по вбитым в него кольям, застрявшим копьям... Скажу честно — сложно. И дело тут вовсе не в недостаточно развитых сухожилиях или мышцах. Из-за этого быстро устаешь и можешь в один прекрасный момент сорваться. Но это ерунда в сравнении с проблемой выбора крепкой и устойчивой опоры, в пределах досягаемости рук и ног. И это не одно и тоже. Кол, на который хочешь опереться или ухватиться может быть недостаточно глубоко вбитым, а копье — застрявшим. Или оно или он может быть надломлен в той части, которая засела в земле. Хорошо если остальные две — три опоры нормальные ещё можно удержаться, а вот на одной... Я на такое не способен. Самыми сложными были первые несколько кольев. Потом стало легче — помогло то, что мне стало трудно продолжительно сосредотачиваться на чём -то одном. Начав размышлять о происхождении копий, подниматься стал чисто механически — найти опору, подтянуться, найти опору, подтянуться, и так раз за разом. Уже у частокола меня заметили и несколько болтов ударили около меня. Один по касательной чиркнул по рукаву, прорезав его чуть выше локтя, но кожу не задел. Почему так произошло, не знаю — то ли арбалет оказался слабоват, то ли при изготовлении болта схалтурили, то ли выручила темнота, и стрелок промахнулся. Чисто рефлекторно схватился за локоть. Хорошо, что к тому времени уже стоял на земле, и руки были свободны. Рванул вперёд, только пятки засверкали, спеша укрыться за остатками частокола.

Там-то и встретил Скара. Бывший охотник, пришедший в Шуг, продать шкуры, он на время осады переквалифицировался в лазутчика. По ночам подбирался к лагерю осаждающих и подслушивал разговоры караульных. Когда мы встретились, Скар возвращался из очередного рейда. К воротам мы подошли вместе. Он прокричал какой-то птичкой, подавая условный сигнал, и в стене открылась небольшая дверка, в которую мы и зашли. За ней оказалась караулка. Неприятно ощущать на своей физиономии настороженные взгляды злых взвинченных солдат, а шкурой — остриё кинжала — за дверью прятался гвардеец.

— Слово из стали и грома, — буркнул я девиз корпуса армейских курьеров. Кинжал исчез, а взгляды немного смягчились. Последовал короткий допрос, после которого я оказался в данной приемной, ожидая аудиенции двух самых главных людей города.

Раздался звон колокольчика. Секретарь, до этого прикидывавший под какой приправой меня лучше всего скушать и в чём сготовить, прошмыгнул в кабинет. Выйдя, махнул мне рукой. Заходи, мол. Я слегка наклонил голову, обозначая поклон, и зашёл в кабинет. Сразу же вытянулся «по струнке». Как тут принято вести себя в присутствии начальства, я не знал, и решил просто быть вежливым. Зря. Это не понадобилось.

— Сынок, — ко мне подошел мужчина лет сорока — сорока пяти. В длинной, до колен, кольчуге, нагруднике, с изображением герба королевства (знать бы, как оно называется!), кожаных сапогах, с наклепанными на них в нескольких местах железными пластинами, поножах. Ещё из защиты на нём были наплечники и наручи. Единственное, что выбивалось из общей картины — шарф на шее. Но приглядевшись к прическе и ушам мужчины, понял, что шарф защищает шею от натирания её нижним концом шлема, лежащим на крае стола, раза в два превосходящем по своим размерам мой письменный с двумя встроенными тумбочками. Столешница, на мой взгляд, была произведением искусства. Мало того, что мастер изобразил на ней сцену охоты, так сделал это, используя не краски, а всего один сорт лака. Мне стало завидно. Мы с Мишкой, когда услышали про существование такой техники лакировки, приняли это сообщение за «утку». Конечно, сейчас в магазинах продаются лаки всех цветов и оттенков, и заменить ими краски можно. Но вот использовать для рисования один — единственный лак... Как-то слишком фантастично. Мы решили попробовать.

Пробовать решили на геральдическом трилистнике — простейшее, что можно нарисовать с помощью кисти — три мазка и готово. Получилось у нас весьма посредственно. Мне довольно быстро, через пару недель бесплотных попыток, это занятие наскучило, и я решил схалтурить — использовать толченый мел и трафареты. Ох, и ругались мы с Михаилом, когда он поймал меня на жульничестве. Дня три друг с другом не разговаривали, и смотрели волками. Потом помирились.

Тут же я видел подтверждение того сообщение. Если честно, то сначала решил, что на столешнице — стереокартинка. Были такие в старые времена. Такие ребристые открытки, которые в зависимости от угла наклона показывают две разные картинки. Была у меня в детстве такая. Сейчас такие вещи называют «3Д — открытками» или «3Д — закладками». По крайней мере, на ценниках в магазинах пишут именно так.

Гадская «ветреность»! Опять меня в сторону унесло.

За столом сидел ещё один мужчина лет пятидесяти — шестидесяти. На лице несколько морщин. Глаза начали выцветать, но ещё можно определить их естественный колер — коричневые с синевой. Ну, не знаю я, как такой цвет называется. Одет мужчина был в зелёный камзол, с вышитым на нём гербом города.

В памяти всплыло, что в вольных городах герб города носит глава города или королевский наместник. Вторые, чаще всего, назначались в города или поселения, имеющие важное стратегическое или экономическое значение. К примеру, наместник мог быть назначен в какое-нибудь село, если его жители производили редкий товар или имели доступ к уникальному ресурсу. Мне сразу стало жаль какого-нибудь герцога, вынужденного безвылазно сидеть в крестьянской избе и выполнять обязанности деревенского старосты. Ага, городского главу Шуга зовут Парсен.

Герб королевства, но не правящей династии или короля, носит командующий гарнизоном. Это объясняется тем, что гарнизон подчиняется не органам самоуправления, а полномочному представителю монарха в данном регионе. Я понял, что началась очередная «разархивация файлов» и этим надо пользоваться.

Итак, в королевстве (название пока «не вспоминается») существует пятнадцать или двадцать (это как считать) провинций. Пятнадцатью управляют кто-то вроде герцогов, двумя — маркграфы, одной — барон, одной — виконт, в последней командует маркиз. «Губернатор» отвечает за поступление налогов, состояние и безопасность дорог, соблюдение порядка и законности на подвластной территории, обеспечивает защиту вольных городов. Случись на руднике авария и погибни люди, или аналогичное произойдёт во время паводка — полетит голова герцога. За попытку скрыть данное происшествие — казнь будет особо жестокой и простой рубкой головы тут не обойдется.

Меня заинтересовал вопрос — с чего такая забота о крестьянах? Вроде бы у нас в Средние века все было по-другому? Тут же появилась новая порция информации. Исторически так сложилось. Королевство формировалось медленно. Долгое время его территорию насквозь можно было проехать верхом за пять — восемь дней. Исходная территория была зажата между горами на северо-востоке, и реками Дарна и Лаегар на западе и юго-западе. Реки часто разливались и затапливали почти треть королевства. В такой ситуации на первый план выходило сохранение добытых ресурсов и жизней их поставщиков — крестьян. А ещё с гор производили набеги тамошние обитатели — тролли, дикие звери и племена горцев. Больше никакой информации на эту тему нет.

Что ещё «вспоминается»? Ага, пограничные гарнизоны «губернаторам» не подчинятся. Вернее, подчиняются, но как-то странно. «Губернатор» может отдавать им приказы, но исполнять их или отправлять в долгую и дальнюю дорогу решается на месте. Но обеспечение пограничников провиантом и амуницией входило в обязанности «губернатора».

Всё что ли? Ладно и этого хватит. Ах да, командира гарнизона Шуга зовут Лепс. Прямо, как певца.

Так чего мне тут наговорили? Пока ничего важного — хвалят, в меду топят. Не, ребята, я на такой примитив не попадусь. Где бочка дёгтя? Хотя понятно где. Из разговора со Скаром, пока добирались до ворот, перебросились парой слов, знал, что являюсь единственным курьером, сумевшим прорваться в город. Какая мысль первой пожалует в головы местного начальства? Нагрузить меня чем-нибудь и поручить выбраться из города. А смогу ли я это сделать? «Раз в одну сторону прошёл, то и обратно сможешь», — вот таков будет смысл ответа, на мой вопрос. Так, понеслось. Послушаем.

— Ты показал себя честным, отважным и делом доказал свою верность нашему государю. По этой причине мы решили доверить тебе особо важное и ответственное задание. Тебе поручается доставить груз в замок «Закатная гроза». Учти, сынок, дело это государственной важности и от его успеха зависит многое, — дальше из уст Лепса пошел пафос и прозрачные намёки на возможные последствия отказа или неудачи. Уши под эту лапшу я предусмотрительно не подставил, свернув их в трубочку ещё в бассейне мёда. — Вопросы есть?

— Есть, — закончить стандартную фразу инструкторов всех времен и народов я не дал. — Четыре.

— Шустрый ты какой, сынок, — нахмурился Лепс. — Задавай.

— Где мне забрать груз?

— Дельный вопрос, — признался Лепс. — У западных ворот. Там сам найдёшь. Следующий.

— Когда будут готовы документы, подтверждающие мой статус курьера, служащего в гарнизоне города Шуг и путевые бумаги до «Закатной грозы»?

— Никогда, — вступил в разговор глава города. — Ты, кажется, не понял. Тебе доверен очень важный груз, от удачной доставки, которого зависит очень многое. Соответственно, знать о том, кто его доставляет и куда не должен знать никто кроме нас троих. Поэтому никаких бумаг оформляться не будет.

— Тогда я вынужден буду доложить герцогу, — вовремя я вспомнил местную вертикаль власти...

— А успеешь? — пакостно улыбнулся Парсен, практически открыто угрожая расправой.

— ... что господин городской глава города Шуга угрожал мне расправой и..., — не смутился я, продолжая гнуть свою линию.

— ... подстрекал к дезертирству, — неожиданно поддержал меня Лепс. — Ты, головушка городская, думай, что говоришь. Это раз. Этот парень не один из твоих разжиревших так называемых стражников, а мой подчиненный и состоит на службе короны. Это два, — командир неприязненно посмотрел на Парсена. — Слушай сюда, парень. Вопрос ты опять задал правильный. Давай бумаги, подпишу. В штат я тебя включать не буду. Будешь проходящим. Есть у меня такое право. А вот направительные листы и пакеты до Раковича и Меля выдам, — Лепс задумался. — Донесение ещё дам. Барону Ольмарскому передашь. После же баронского замка крутись, как хочешь, но никаких пакетов или направительных у тебя быть не должно. Давай следующий вопрос.

— Где я могу взять что-нибудь, с помощью чего можно в подробностях осмотреть вражеский лагерь, не приближаясь к оному?

— На складе были зрящие кристаллы. Распоряжусь, чтобы тебе их выдали. Нам они уже ни к чему, а тебе пригодятся. Толковые вопросы задаешь, — похвалил меня Лепс. — Давай последний.

— Почему вы считаете, что город падёт? Протяженность стен достаточно велика. Штурмовать весь периметр осаждающие не смогут — у них нет таких сил, — поторопился обосновать свой интерес я. — Их единственный шанс — удар в одну точку. Или атака в два этапа по нескольким направлениям сразу. Первый этап — локализовать ваши силы в нескольких местах. Второй — ударить в места с наименьшей концентрацией солдат и максимально удаленные от мест уже идущих боёв, чтобы вы не могли быстро перебросить туда дополнительные силы.

— Ну, ты парень даёшь, — крякнул Лепс. — Ну, и вопросик задал. Дело тут вот в чём... У нас нет стрел и лучников. Все погибли в последнем бою. Так-то. На стенах мы им перцу зададим, но на подступах... Можно раздать луки и простым солдатам или ополченцам. Но стрелять практически нечем — оружейник тяжело ранен, кузнец убит, пополнять припас некому. Увы. Нас просто нашпигуют стрелами, — он внезапно обнял меня. — Удачи, тебе парень. Знаю, что первый раз на наглости прошел. Есть три сестры — Наглость, Удача и Расчетливость. Они всегда рядом ходят. Ступай.

Я покинул кабинет в расстроенных чувствах. С одной стороны — получил бонус. Что-то мне подсказывало, что эти кристаллы, заменяющие, скорее всего, здесь бинокли, вещь очень редкая и ценная. У меня появилась большая плюшка. С другой стороны — появилась головная боль, лекарство от которой неизвестно, кроме одного — единственного. Но к нему пока прибегать не хочется.

Так-с... Сначала зайду на склад, получу обещанные кристаллы, потом к воротам за грузом, там же поднимусь на стену, осмотрю вражеский лагерь. Дальше буду действовать по ситуации. Надо по пути зайти куда-нибудь покушать. Хотя... Не буду. На складе с кладовщика хавчик стребую — и для дороги, и для перекуса.

Выполнить данный план мне не удалось — склад закрыт, кладовщика где-то носит. Прямо, как у нас. Было искушение поискать его под ближайшим кустом, да оного в поле зрения не оказалось. Аналогично было и с забором. Решил быстренько сбегать до ворот, получить груз с бумагами, и, если кладовщик не объявится, откапывать оного из-под земли.

Подойдя к воротам, огляделся, ища что-нибудь, подходящее под определение «груз». Копья, мечи, костер, несколько стражников, эдакие колобки на ножках, и солдат, азартно мечущих кости. В упор не понимаю, как можно так растолстеть, таская на себе прилично весящую, кучу железа. Какая-то девушка в кольчуге и со смахивающими на вакидзаси парными клинками, меряет шагами ширину ворот. Холодным оружием былых эпох я тоже интересовался, считая бои на нём относительно честными. В таких столкновениях всё решало умение обращаться с оружием и известная доля везения. Сейчас же... Пуля летит, по сути, куда хочет. Должна она двигаться по траектории, являющейся продолжением ствола. Вот только гарантии, что пуля туда полетит, нет. Слишком много факторов нужно учесть для удачного выстрела. Тут как при игре в кости — «повезёт — не повезёт».

— Чего уставился? — прикрикнула на меня девушка, заметив, что я её пристально рассматриваю. — Девушек никогда не видел? — ехидно уточнила она.

— Видел. Просто пытаюсь понять, насколько полезными в бою могут быть эти клинки.

— А что с ними не так? — набычилась моя собеседница.

— Слишком короткие, заточка односторонняя, гарда отсутствует, удары режущие. На такой дистанции лучше что-нибудь колюще-режущее, а не чисто режущее. И пальцы легко потерять, если лезвие противника соскользнёт в их сторону.

— Зато весят мало и дают возможность «слить» удар.

— Руку «сушить» будет.

— Не без этого, — призналась она. — Но для боя на стенах, на мой взгляд, самое оно.

— Не знаю. В этом не разбираюсь. Увы, мне.

— Вот как? В клинках разбираешься, а в фехтовании — нет? Оригинально. Это ведь ты сегодня в город прибыл? — внезапно сменила тему разговора девушка.

— Я.

— Тогда давай знакомиться. Сара. Я твой «груз». Повторить сможешь? Я характеристику своей семейки не совсем поняла. И что означают «...» и «...»? Не, я не обиделась, — поспешила уверить меня Сара. — В самом деле, впервые такие выражения слышу. Всё остальное поняла, частично согласна, а эти два слова нет.

Я наградил её хмурым взглядом. Красочно и экспрессивно описав в одной фразе командира гарнизона, городского главу, саму девушку и пройдясь по родственникам всех перечисленных, я выпустил пар и ожидал искреннего возмущения со стороны пострадавшей стороны, а не такого же интереса к значению парочки выражений, выданных мною. Я, в принципе, ругаюсь крайне редко, и довольно мягко. Чаще всего это происходит, когда какая-нибудь часть моего тела «поздоровается» с препятствием или поверхностью земли. А осведомленность девушки в данном разделе языка...

— Ты что прямо сейчас хочешь отправляться? — вдруг спросила Сара.

— Угу. Сейчас. Только кристаллы на складе получу и пойду совершать самоубийство особо изощренным способом, — буркнул я.

— Никакого «сейчас»! — категорически заявила девушка. — Ты же еле на ногах стоишь! Когда в последний раз отдыхал? Нет, так не пойдёт.

С этими словами, она взяла меня за локоть и потащила куда-то. Откуда в хрупкой на вид девушке взялось столько силы?!

Но Сара была частично права. Я уже начинал чувствовать усталость. Вроде бы проделал путь, который и обычному человеку под силу. Только половину его пришлось бежать. Потом бессонная ночь и трудный, для меня, подъём. Ещё неизвестно, сколько сил ушло на прыжок со скалы, а потом в ров. Мне удалось дать отдых телу в лагере, пока претворятся спящим, но это не полноценный сон. И ещё забыл про сухари и воду, то есть был голодный и хотел пить. При этом ощущал лишь лёгкую усталость. Вот это выносливость! Впечатляет.

Сара привела меня к местному аналогу полевой кухни — нескольким огромным котлам, стоящих на таких же кострах. У повара получил миску с гречкой, ломоть хлеба и кусок копченой колбасы, мне во флягу налили сильноразбавленного кислого вина. Колбасу закинул в мешок к сухарям. Они во время прохождения болота изрядно намокли и теперь пахли тиной. Вместо ложки использовал кусок хлеба. Во время еды искал возможность покинуть город незамеченными патрулями и секретами. В оную лезли, отпихивая друг друга локтями, сплошные штампы и ни единой дельной мысли. Вообще, ни одной мысли не было. Кроме дурных. Вот они-то числом превосходили звёзды на ночном небосклоне.

— Ты иди в казармах приляг, поспи, там свободные места есть. Доспех сними, у входа оставь, почищу.

— Не понимаю, — честно признался я, оглядываясь, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. — Ты явно из очень влиятельной семьи. А заботишься обо мне, как...

— ... рука о голове, — отрезала Сара. — Управляться с этими игрушками, — она провела рукой по клинкам, — стрелять из лука, ухаживать за доспехами и прочим аналогичным премудростям меня начали учить раньше, чем я стала ходить. Без шуток. Да, моя семья влиятельна. И это именно та, главная, причина, по которой я оказалась в столь сложном положении. Я могу сражаться пешей, но дальние поездки и переходы совершала только верхом, и только по дорогам. В этом путешествии, я — «груз». Если придётся сворачивать с дороги и делать крюк или срезать угол через лес... Я заблужусь. Или ещё чего случиться. Ты нужен мне, как рука голове, которая указывает ей кого и что рубить. Можешь думать, что мной движет эгоизм, или ещё чего придумай, но свои мотивы я рассказала. Верить им или нет — твоё дело. Сейчас я вижу, что ты защиту вообще первый раз надел — если бы это был нормальный доспех, а не... этот погрызенный мышами мешок из-под зерна, то всё твоё тело было бы сплошной кровоточащей мозолью. Оставишь его около входа в казарму — попробую привести его хоть в какое-то подобие нормального состояния. И уж точно подгоню под твои габариты.

— Вроде ничего не давит, двигаться не мешает, от мошкары защищает, — смущенный такой аргументированной отповедью робко ответил я. — В лесу главное, чтобы от гнуса защищал, остальное не важно. Кстати, кольчуга не очень поможет. Поддоспешник, конечно, не даст им тебя покусать, но сквозь швы могут пролезть.

— Не пролезут. Мне под заказ его шили. Швы плотные, даже лучше, чем на «коже» делают. Кстати, когда проснёшься и станешь обратно влезать в это решето, меня позови — покажу, как правильно одевать. Тебя просто в него впихнули и всё. Ни один крепёж, как следует, не закреплён. Эй, ты чего заснул, что ли?

— Не мешай, думаю, — отмахнулся я, со всех сторон и под разными углами изучая пришедшую в голову схему, в которую выстроились несколько штампов. Вариант был до жути рискованный, требовал проработки деталей и хорошей игры актёров, но это был уже план. — Оружие и доспехи с трупов атакующих на складе хранят? — девушка кивнула, утвердительно отвечая на мой вопрос. — Брезгливостью не страдаешь? — в ответ получил гневно-недоумевающий взгляд. Моментально вспомнил, что её воспитывали, как воина, значит пользоваться трофейной амуницией, она будет без проблем. Мне же себя придётся перебороть, заставить «забыть», что хозяин этих доспехов, меча и прочего был убит. — Твои клинки и кольчугу придётся оставить в городе. Это возможно?

— Да, — пожала плечами Сара, — не желательно, но... Это всего лишь куча железа.

— Будут проблемы?

— Фигня, а не проблемы. Просто клинки и кольчуга — подарок моего идиота — женишка ко дню нашей помолвки. Если я выкину их до свадьбы, то нанесу страшное оскорбление и разорву оную. Планируемый брак — чисто политический, да не особо для моей семьи выгодный. Дед принципиально против него. Договоренность была достигнута без его разрешения и ведома. С точки зрения моих отца и матери этот союз выгоден — наша семья укрепляет свои позиции в торговой и банковской сферах. Деду это не нравится. Он предлагает увеличить количество кузниц и построить пару фортов. Результат будет тот же. Правда, тогда возобновятся трения с парочкой соседей. Но их можно будет погасить заключением договора с гномами (мои родители всячески тормозят его подписание) и договорным браком с другим соседом. У того хоть сын лицом и не вышел, но на редкость честный и образованный человек. За него можно и замуж сходить. Думаю, получив повод, дедушка быстренько не только разорвёт помолвку, подпишет договор с гномами, но и сделает такой брак невозможным в принципе.

— Лучше бы не спрашивал.

— Не, в этом никакой тайны нет, — улыбнулась девушка. — Моя семья манией преследования и прятанья всего и вся не страдает. Про помолвку давно было объявлено. В честь этого события даже бочки с вином во двор замка выкатывали. Про цапанье моего деда с собственным сыном даже анекдоты ходят. Про договор с гномами... Тут любой догадается, кто думать умеет. И молчать о таких вещах далеко не обязательно.

— Тогда ладно. Пошли на склад, получать кристаллы, а потом на стену заглянем.

— Вообще-то ты спать собирался, — обманчиво мягко напомнила мне Сара.

— Потом. Сейчас надо быстро кое-что проверить, на кое-что посмотреть и обдумать. После этого можно будет и поспать.

— Ладно. Пошли. Но ты мне расскажешь свой план в подробностях. Не понравится — поколочу.

— На стене, — легко согласился, морально готовясь быть побитым.

В этот раз кладовщик, пожилой маг в шерстяных штанах, оказался на месте. В руках он держал кружку с каким-то вонючим питьём. Буркнув что-то по поводу «растратчиков казенного имущества» (еле удержался, чтобы не захохотать, так сильно было сходство с одним завхозом, с которым мне пришлось продолжительное время общаться), он выдал нам десятка полтора кристаллов цвета «морская волна». Пока заведующий местным складом откапывал искомое в недрах огромного (метра два на два с половиной, и столько же в ширину) шкафа, я углядел на одной из его полок несколько книг. Довольно старые, с металлическим переплётом и уголками по краям, защищающими их от повреждений. Что написано на корешке я не понял (знание грамматики мне похоже не дали, подшутили так сказать), но решил книги забрать себе. После часа споров и взаимной ругани все пять книг перешли ко мне во владение.

Для наблюдения за вражеским станом, нашел удачное место на стене — один зубец откололся, а соседний был повреждён. Мне удалось исхитриться и выставить из укрытия только половину головы и одну руку, держащую кристалл. Местный заменитель подзорной трубы имел в диаметре сантиметров шесть, по форме напоминал двояковыпуклую линзу, только края были неровные. Я покрутил это изделие местной промышленности в ладони и приложил к правому глазу, прищурив левый. Не знаю, как армейские бинокли и оптические прицелы, но те оптические приборы, которыми мне приходилось пользоваться, подобной чёткостью не обладали. Я рассматривал лагерь осаждающих, словно он был в паре шагов от меня. Мало того можно было приблизить или отдалить определённый кусочек изображения. Это уже напоминало компьютерные версии атласа мира. Только у кристаллов был один серьёзный недостаток — они были одноразовыми.

Не менее тщательно изучил и состояние наших укреплений. Выжав из визуального наблюдения всё, что можно спрятался за зубец. Составленная во время еды схема превратилась в каркас идеи, начавший обрастать «обшивкой» из практических данных. Я снова задумался. Кивнул своим мыслям, но был ухвачен Сарой за запястье и потащен в сторону казарм. Высвободился. Вернулся на свой наблюдательный пункт.

— Смотри, — показал на участок стены Шуга, — вон там внутренняя часть стены часовыми не просматривается. Внешнее пространство хорошо освещено — незаметно не подобраться, но пройти в другом направлении... Можно. Вон там во рву валяется всякий мусор — несгоревшие фашины, стрелы, брёвна из частокола и прочее. Среди этого мусора есть кое-что интересное — обломок штурмовой лестницы. Он достаточно маленький, чтобы мы могли поднять его вдвоём, и до тех кольев должен достать. По ним можно выбраться изо рва. Рядом есть хорошее укрытие — остатки частокола. И ближайший пост противников рядышком — метрах в трёх.

— Вижу, — согласилась Сара. — Вижу возможность предателям выбраться из города. Хм... Но надо миновать лагерь противников.

— Не проблема — трофеев много.

— Может сработать, — девушка задумалась. — Вот только что будет ...

— Вряд ли, но попробовать стоит. Этот вариант оставим, как запасной. Скажи, многие в городе знают, что Шуг обречён? — положительным ответом я был весьма удивлён. — В такой ситуации определённые люди способны на несколько странные поступки. Караульные нас всё равно заметят, так не будем от них прятаться. Покинем их лагерь тоже на виду у всех. Видишь повозку с синей и желтой заплатой на тенте? Теперь посмотри на палатку, которая несколько покосилась. Вокруг неё ещё три костра горят. Ничего не замечаешь? Вот и мы минуем секреты аналогичным образом. Нравится?

— А ведь может сработать, — пробормотала девушка себе под нос. — Конечно, если родители узнают... Нравится, — одобрила план Сара. — Ты всё-таки вздремни — до сумерек время ещё есть. А я пока реквизит приготовлю.

— Ладно, — пробурчал, направляясь в казарму. Место для своего «приземления» нашел без проблем. Другими словами — свалился на первую попавшуюся кровать. И сразу уснул.

Сон мне приснился странный. Я оказался в каком-то тумане. Достаточно густой, чтобы видеть лишь на пару шагов впереди, но достаточно редкий, чтобы знать, что у тебя под ногами.

Какое-то время я стоял и не шевелился, изучая это явление. Желания двигаться не было. Опыт подсказывал, что и не надо — можно навернуться и добавить себе очередную порцию проблем, только связанных уже со здоровьем физическим. Любопытство толкало на противоположное действие. Решил пойти на компромисс — повернуться вокруг своей оси, не сходя с места. Совершив разворот на двести семьдесят градусов, увидел в глубине белесой мути какое-то пятно. В этот момент любопытство поставило на колени инстинкт самосохранения, опыт и осторожность, и зверски убило. Я двинулся в направлении пятна. Стоило сделать несколько шагов, преодолевая сопротивление тумана, оказавшегося неожиданно липким и плотным, как вышел к костру. У которого уже сидел знакомый мне персонаж — мастер, допустивший меня к игре.

Оглядевшись, увидел около костра несколько валунов и присел на один из них, не спеша начинать разговор. Молчание затягивалось. Я просто смотрел на огонь и наслаждался этим зрелищем. Пламя всегда притягивало меня своей непредсказуемой и непревзойденной игрою красок.

— Ну, вот и оказался в огне, — первым заговорил мастер. — Арагорном меня зовут. Вот парадокс — про генаси знаешь, а про Арагорна нет.

— Буду знать. Почему тебе родители такое имя дали? Кто это был? Политический деятель? Революционер? Председатель профсоюза?

— Меня никто не называл, я сам назвался. Я, видишь ли, бог.

— Христианский? Мусульманский? Языческий? — под тяжёлым взглядом собеседника я замолчал.

— По язви мне тут!

— Имя рыцаря назови, — решил я сменить тему, понимая, что ляпнул лишнее. Но ничего поделать не мог — говорил, что думал, а не думал, что говорил. Бывает у меня такое, когда сильно нервничаю. — Того самого, которому муха в рот залететь должна.

— Какая муха? Какой рыцарь? Ты о чём? — вот и пойми, что делает этот бог: валяет дурака или на самом деле не понимает, о чём я.

— Домовые, болотники... Они не добрые, и не злые. Они — серые. Их иногда называют «богами места». В своих владениях они довольно сильны. Если верить легендам, а теперь я склонен это делать, то болотник на болоте был практически непобедим. Ещё они отличались коварством, непостоянством и изворотливостью. Домовые — ребята достаточно прямые, бесхитростные и отходчивые. Если же он долго живёт в доме, принадлежащем одной семье уже несколько поколений, члены которой заботятся как о доме, так и о домовом... Думаю, он наберёт дополнительную силу, и сумеет защитить свой дом и его обитателей. Уничтожить болотника или домового трудно — надо осушить болото, и уничтожить дом. Только второе не даёт гарантий успеха — если унести уголёк с пожарища, если домовой достаточно силён, то, возможно, сумеет продолжить существовать и в руинах. Но тут не уверен. Теперь исчезновение Потапа, когда он находился ВНЕ дома, прямое объявление нейтралитета болотником, но «забытая» клюка... Потом информация о государствах стала «вспоминаться» только в Шуге, то есть это плюшка. За что? Кросс по пересеченной местности, плавание, грязь, «лабиринт», преодоление «отвесной» стены... Путь до города был полосой препятствий, за успешное прохождение которой, я получил награду — информацию. Что может курьер? Всего лишь доставить нечто из одной точки в другую. Но есть один нюанс — курьер-то армейский и перевозит донесения. Донесение. Оно может быть доставлено с запозданием или не доставлено вообще, а может «заблудиться» и оказаться не у адресата, а его однофамильца. Когда я, наконец, сложил всё вместе, то понял, что ситуация напоминает байку про рыцаря и муху.

— Умный какой нашелся.

— Догадливый, — поправил я.

— Раз так, то и обо всём остальном догадывайся. До встречи.

В следующий момент меня что-то дёрнуло за плечо, а перед глазами появилось лицо Сары, протягивающей мне какой-то свёрток.

— Уже сумерки, — сказала девушка. — Нам пора.

Глава 5

Эх, дороги.

Пыль да туман,

Холода, тревоги

Да степной бурьян.

Олег Газманов. «Эх, дороги»

Интерлюдия

Сара.

Сидя на корточках, я смотрела на пламя костра. Предыдущая ночь, проведенная без сна, и длительный пеший дневной переход, изрядно меня вымотали. Мне и раньше приходилось идти целый день без остановки, но только по дорогам, а не по лесу. В нём, наверное, не осталось ни одного корня, о который я бы не споткнулась, ни одной ветки, не познакомившейся с моей маковкой. А ещё я возненавидела юбки. Если раньше их, по вине матери и её подруг, просто не любила, то теперь искренне ненавижу. И приняла твёрдое решение, что если встречу маэстро Шораэля — поклонюсь ему в ноги, поблагодарю за науку. Если дед будет возникать — дам ему в глаз.

Мать любила ходить в театры и даже организовала гастроли столичной труппы. Мне тогда было лет десять — двенадцать. Так случилось, что я познакомилась, как тогда думала, с пареньком — помощником костюмера. Мы проводили с ним много времени — бегали по переходам нашего замка, устраивали пакости всем подряд. Дедушка был недоволен. А ещё тот паренёк отлично пародировал каждого, кто попадался нам навстречу. Я пыталась превзойти его. Он меня высмеивал. Я обижалась и лезла в драку. Получала новую порцию насмешек. Было весело. Потом, когда меня загнали на спектакль, я узнала, что мой соучастник по шалостям — премьер столичного театра полуэльф Шориэль, разменявший второй век. Мне стало стыдно, и больше в театр я никогда не ходила — не знала, как буду смотреть в глаза маэстро, если встречу его.

Я вспомнила, как мы выбирались из осажденного города. Побегав по городу, насобирали штор, простынь, других тряпок и связали из них верёвку, с кладовщика стрясли два трофейных доспеха подходящего размера. По уму их стоило бы в кузне подогнать под наши габариты, но сейчас хватило того, что не падают и не висят мешком. Я влезла в костюм довольно бедной горожанки — юбка до щиколоток из небеленого хлопка, кофта с расширяющимися книзу рукавами до запястья, шерстяной жилет крупной вязки. Свою кольчугу выбросила в сточную канаву около западных ворот, клинки — в помойную яму на заднем дворе одного трактира. Если с кольчугой я рассталась без колебаний и сожалений, то клинки было жаль. Сам Мишка (так представился мой проводник), переоделся в одежду трактирного служки. Все руки мне башмаками отбил!

С участка стены, не просматривающегося защитниками, но не осаждающими, скинули «верёвку». Ругая и торопя, друг друга, спустились на вал. Используя обломок штурмовой лестницы, перебрались через ров. И прошмыгнули за сохранившийся участок частокола. За ним быстро переоделись в трофейные доспехи, а я ещё и обрезала ножом волосы. Были шикарные прямые до лопаток, стали — кривые и куцые, едва доходящие до середины шеи. Но мне не привыкать — под шлемом они только мешаются. Перезвон кольчужных колец маскировали характерными звуками влюбленной парочки, оставшейся наедине друг с другом. Не знаю, как отреагировали на этот спектакль караульные на стенах и в лагере, но я еле сдерживала смех. Дальше была самый сложный и авантюрный этап нашего плана. Хотя нет — незаметно спустить со стены, а потом и тащить мешок с двумя доспехами было сложнее. Дождаться смены караулов. За короткий отрезок времени пока сменщики приветствуют друг друга, преодолеть разделяющее нас расстояние и влиться в их группу. Уф, вот где мне пригодились уроки маэстро и рассказы деда о своих походах. Старательно подражая ломающемуся юношескому голосу, отпускала солёные шуточки, и всячески привлекала к себе внимание. От Мишки помощи не ждала. Однако, он меня, в очередной раз, удивил — пошлятина из него лилась рекой, порой выдавал такое, что мне стоило огромного труда не заалеть. Вместе с вернувшимися с дежурства солдатами поели остывшей похлёбки (какой криворукий бросил в котел столько соли?). После этого разделились. Он пошёл «спать, а то рано вставать», а я нырнула под одну из стоявших рядом телег с фашинами. Как же мне хотелось её подпалить! Потом перебежками добралась до обоза, миновала часового (спящего-то чего не миновать). И там за какими-то тюками скинула доспех, оставаясь в юбочке чуть выше колена, безрукавке с глубоким вырезом и шнуровкой на груди, сапоги сменила на мокасины (один был заткнут под пояс у меня, второй — у него). Скептически осмотрела красноватое тело, натёртое звеньями кольчуги (подкольчужником пришлось пренебречь — снимать долго). Вылезла из-за тюков, встретилась с ожидающим меня Мишкой. Дальше было просто. Изображая заблудившихся пьяных в дым маркитантку и её клиента, петлями и зигзагами миновали секреты и отдельных дозорных, с одного из них сняла куртку и штаны. Мишка избавился от кольчуги — тяжела она для него, ишь ты! Дальше был длительный, до заката, и без единого привала пеший переход. Поужинали украденными в лагере сухарями. Я вызвалась сторожить первой. Мне надо было подумать.

Мисерг... Это имя давали своим детям женщины, которые долго не могли завести ребёнка. «Богами отмеченный», «Дар небес», «Защищенный небесами»... Переводов с Древнего Языка этого слова много.

Мисерг... Как же сделать так, чтобы вы с дедушкой не встретились? Ты мне нравишься, но замуж я пока не хочу!

Ёрш

Граф сидел в бывшем кабинете городского главы, сложившего голову при штурме города. Тогда же пал и Лепс. Два человека, которые могли дать ответы на большинство интересующих его вопросов. Но графа не особо разочаровала их гибель. Ответы он всё равно получит, просто придётся затратить на это чуть больше времени.

Граф был зол. И восхищён. Он злился на своих подчиненных и самого себя. И восхищался своим противником.

Девки здесь не было. Пленные рассказали, что за два дня до штурма в город прорвался армейский курьер. Бесследно исчезнувший ровно через сутки своего пребывания в Шуге. По описанию этот проныра смахивал на упущенного виконтом «дурня». Кстати, в казармах нашли одежку того парня. Расспросив собственных солдат, графу удалось узнать, что в сгущающихся вечерних сумерках со стены спустилась влюбленная парочка, искавшая острых ощущений. Часовые рассказывали, что слышно их было весьма хорошо и долго. Куда она девалась потом — неизвестно. Граф лично облазил участок за теми несколькими бревнами, скрывших «влюбленных» от «посторонних глаз». Нашел юбку, кофту, один ботинок, штаны. Только по всему этому хорошо потоптались идущие на штурм солдаты! Да и не получалось у него представить дочку Лирели в одежде простолюдинки...

В дверь вошли несколько солдат, принесли скверно пахнущую кольчугу и испорченные клинки, обладающие аналогичным запахом. Граф испытал чувство «дежа вю». Всё это уже когда-то было. Ершу захотелось напиться или повеситься. Как он мог забыть! Дочка Лирели, но внучка-то Эрга! Похоже, что её воспитанием занимался дедушка, в молодости выкидывающий такие номера...

Граф вздохнул. Злость ушла. В проигрыше нет ничего позорного. Особенно в таком. У Сары была половина ночи и целый день. Её уже не догнать. Можно отправить на поиски кавалерию, но если с нею армейский курьер... Эти ребята такие тропы знают, по которым кавалеристу не пройти.

На смену злости пришла досада, что этот перспективный паренёк не работает на него. Жаль. Таких, как этот курьер ещё поискать надо. Дерзость, наглость, ум, авантюризм соединились в нём в оптимальных пропорциях... Редкое явление, очень редкое. Надо попробовать этого курьера отловить и завербовать.

Мне досталась вахта со второй половины ночи и до предрассветных сумерек. С первыми лучами я собирался возобновить движение. Да, это было рискованно. Да, такой темп выжимал из девушки все соки, но иного выхода я не видел. Требовалось, как можно скорее оставить между нами и Шугом максимально возможное расстояние. Где-то я читал, что всадники могут разгоняться до шестидесяти километров в час. Только не знаю, как долго лошади могут выдерживать такой темп. Лучше перестраховаться и, постоянно петляя, как можно скорее добраться до Ритла — маленького городка на правом берегу Брайдена, той самой реки, в которой я уже купался. Там перебраться на противоположный берег, и двинуться на северо-запад к ущелью «Два Короля». Дальнейший путь я пока не продумал. Были несколько вариантов. Но это дело далекого, по моим меркам, будущего. Сейчас главное — добраться до Ритла.

Я посмотрел на спящую Сару.

— На свадьбу пригласить не забудь и ребёнка в мою часть назвать, — раздался знакомый голос откуда-то слева.

Я повернулся к говорившему и удивленно хмыкнул. Если у Арагорна волосы были тёмные, то этот посетитель был блондином. В остальном — практически близнец того «бога».

— Ну, здравствуй, чёртик из табакерки, — в тон ему отозвался я.

— Хамишь, — с каким-то удовлетворением протянул тот. — С чего ты взял, что я чёрт? Я же блондин, а блондины — это ангелы. Этот факт всем известен.

— А ещё ангелы просто всех посылают, куда им надо. Этот факт всем известен. Меня уже послали. Значит, ты — чёрт табакерочный, — парировал я.

— Наглый хам, — на лице моего собеседника появилась улыбка кота, объевшегося краденой сметаной. — Мне такие типажи нравятся. Один подарок из трёх ты оправдал. Ну, или отработал, если тебе так больше нравится.

— Это должно меня обрадовать? — в скепсисе, звучавшем в моём голосе, можно было утонуть.

— Сам решай. Кстати, меня Артасом зовут. Думаю, меня можно назвать Дьяволом. Ты почти угадал. Ладно, можешь считать, что второй подарок тоже отработал.

— Даже так? И что же я должен сделать для отработки третьего? Дать тебе в глаз?

— Не зарывайся! Я, конечно, не Арагорн, но запас терпения и у меня конечная величина, а не константа.

Я посмотрел на своего собеседника, и подбросил в костёр веток, давая понять, что готов слушать. И еле сумел поймать брошенное мне Артасом кольцо.

— Держи. Когда в туман попадёшь, оно всегда при тебе окажется. На левую руку относительно себя наденешь — к костру выйдешь. На правую относительно меня — ко мне на чай заглянешь. Это второй подарочек, а не третий.

— Ага. Вкусна китайская лапша быстрого приготовления «Доширак»! Только я предпочитаю пюре «Ролтон».

— Гурман, однако. Только я лапшу не продаю — слишком для меня мелко. Просто люблю смешные, а не плоские, шутки.

— Положим, я поверил. Чего хочешь? Сразу скажу — откажусь. Я сторону не меняю.

— Мне это, сейчас, от тебя и не требуется. Моя цель — изменение мира, а не уничтожение. И быть замешенным в этом я не хочу — репутацию надо беречь. Происходящие здесь события приведут к последнему. Игроку это не нужно. Странное совпадение — я тоже против такого финала этой пьесы. Третий подарочек, пока, у себя придержу — сам за ним прибежишь. Первый уже давно вручил. Не прощаюсь.

Пламя костра выбросило сноп искр, а когда он опал — Артаса уже не было.

«Показушник», — отметил я для себя, рассматривая колечко. Одна часть сделана из янтаря, на другую пошел опал. Коротко хмыкнул — оригинальный тонкий психологический ход. «Добро и зло — две стороны одной монеты». «Подарочек» Артаса был прекрасной иллюстрацией этого утверждения. Взяли два кольца, «склеили» их друг с другом — получили одно.

До рассвета было ещё довольно много времени. Я решил воспользоваться этим и просмотреть книги, с таким трудом выбитые из кладовщика. Света от костра, конечно, было маловато, но я ведь всё равно читать не умею, а для просмотра картинок, если они есть, освещение вполне достаточное.

Достал из сумки первую попавшуюся книгу, стал изучать обложку и шрифт. В левом верхнем углу нарисована раскрытая ладонь. В правом верхнем — лист бумаги и перо. В нижнем правом — угольник и циркуль. В нижнем левом — какая-то закорючка, напоминающая клок волос. Остальное пространство занимали сплошные узоры, настолько запутанные, что, при попытке их рассмотреть получше, начинало рябить в глазах. Шрифт напомнил мне сказку про Снежную королеву. Современные программисты и дизайнеры придумали несколько типов шрифтов, которым могло быть написано слово «Вечность» из кусочков льда. Таким шрифтом было написано название книги: «Трактат о существах живых, частично живых, неживых и нежити». Я сначала оторопел от такого открытия. Когда ложился спать — читать не умел, а сейчас аж целое предложение прочитал.

Восхищенно прищелкнул языком. Ну, Артас даёт. Какой тонкий психологический расчет и беспроигрышный ход! Шах с вилкой в руке! Дал возможность получать информацию из местных источников. Вот только книги пишут победители. Значит, их содержание будет искаженно с выгодой для определённой стороны. И мне потребуется подтверждение полученных данных из независимого и компетентного источника. То есть придётся обращаться либо к «злому» Арагорну, либо «доброму» Артасу. И колечко это...

Я ухмыльнулся. Кое в чём Артас ошибся — я терпеть не могу лёгких путей. Не ими меня надо было соблазнять, не ими. А чем?

Горизонт заалел. Зарождался рассвет. Я посмотрел на спящую Сару. Будить или пусть ещё поспит? С одной стороны — девушка явно никогда не ходила в длительные походы по лесу, отметилась на каждой кочке или выступающем корне. Наверное, у неё сейчас не тело, а сплошной синяк. С другой стороны — к длительным переходам Сара явно привычна, но по равнине или дороге, а не лесу. Девушка старалась поймать оптимальный темп и двигаться в нём. Это правильно, но в лесу это сделать не получится — тут пень, там яма, сям коряга.

Интересно откуда авторы взяли, что в средневековом лесу пахло свежестью, цветочками и другими приятными ароматами? Да, ароматы были. Железной дороги за пределами санитарной зоны. Оно и не удивительно — лошадкам и иже с ним не скажешь: «Тут можно, а здесь нельзя». И сами погонщики или наездники, когда в кустики бегали, ямы для этого не рыли. Фу! Хорошо, что нам нужно держаться, как можно дальше от дороги. Вот и не обзавёлся опытом африканских бедуинов, бросающих это дело в костер, вместо дров. Но, чую, недолго мне осталось от него бегать.

Хм, а может и убегу. Я ведь генаси воздуха. Что если соорудить что-то вроде респиратора? Только для этого надо овладеть своими гипотетическими силами. Узнать бы, насколько они велики.

Пока я размышлял, Сара зашевелилась, а потом села.

— Рассветает, — она потянулась. — Выходим?

— Ты в порядке? Уверен, у тебя всё тело болит?

— Нет, всё в порядке. Куда пойдём?

— В Рилт.

— Так он же сожжён?

— Это нам на руку, — я был разочарован, но виду не подал. — Это очень даже хорошо.

— Да? Что тут хорошего? Кроме того, что искать не будут.

— Будут, — я покачал головой. — В Рилте в первую очередь и будут искать. Но из Рилта можно трактом добраться до Колира, сплавиться по Брайдену до Локра или Гарда. Погоне придётся разделиться. Одна группа будет прочёсывать тракт, одна пойдёт вверх по течению, вторая — вниз. Сейчас у нас приличная фора. Даже если Шуг уже пал. Штурм явно будет днём, а не с рассветом, иначе мы бы заметили приготовления. Город — не замок. Мало подняться на стены. Это только первый этап. Второй — уличные бои. Предсказать их исход очень сложно. Уличная баррикада — не стена. Она очень коварна — стрелки могут бить в упор, оставаясь в относительной безопасности, копье может подкрасться через «мёртвую зону». Потом решение организационных вопросов. Нас станут искать только ближе к вечеру. Пока прочешут город, допросят пленных. Ну, пусть до темноты успеют разобраться, что мы сбежали. Погоню всяко вышлют только утром — ночью лошади могут переломать себе ноги. Первым делом проверят дороги, которых тут целых четыре штуки. После этого часть всадников вернётся с донесением, часть займётся патрулированием окрестностей Шуга. Остальные... Ну, начнут они прочёсывать лес, а дальше? Мы выбрались из лагеря осаждающих где-то сразу после полуночи. Шли без привалов остаток ночи и весь день, пока окончательно не стемнело. У нас фора в полтора дневных перехода. Если учесть, что путь наш проходил напрямик через лес и срезал несколько петель... Считай, сделали два перехода.

— Значит, в Рилте пока никого нет?

— Не факт. Но в сам город можно не заходить. Нам нужно разжиться какой-нибудь утварью, оружием, топором и провизией.

— Думаю, на пристани можно будет что-нибудь найти. Она находится вне стен, там полно складов. Не знаю, как еду, но снасти мы, скорее всего, найдём. Годиться, — Сара согласно кивнула. — Я ещё и силки умею ставить. Голодными не останемся. Идём в Рилт.

Быстро приведя себя в порядок (сходили по нужде), забросали угли землёй и пошли в сторону Рилта. Посмотрев на вновь начавшиеся мучения девушки, стал объяснять, что она делает не так.

— Сара, пытаясь поймать нужный темп ходьбы, ты делаешь только хуже и тратишь больше сил. Это не дорога, пусть даже плохонькая. Тут есть кусты, ветки, норы. Попадёшь ногой в нору — вывихнешь или сломаешь ногу. Не заметив, сука, ударишься об него головой — получишь сотрясение. И мы надолго застрянем на одном месте на весьма продолжительное время. Оно нам надо? Нет. Вон то бревно легче перепрыгнуть, чем обойти.

— Ну, я же, всё-таки, не в первый раз по лесу иду. Но за совет спасибо, учту. Кстати, ты чего такой молчаливый? Расскажи что-нибудь о себе. Какие у тебя впечатления от посещения Шуга остались?

— Шумно слишком, вода во рве грязная и мокрая.

— Какой-то ты совсем хмурый.

— Не хмурый. Задумчивый.

— Понятно. Давай вместе думать?

— Давай. Куда наши общие знакомые пойдут после Шуга? Рилт сожжен. Остаются Урмарг или Златозвона. В первом опытный гарнизон, натренированный в отражении штурмов лемов и наргеров. Потребуется длительная осада. Если учесть, что я — курьер. Регулярная армия будет здесь до его падения. Осаждающие окажутся между молотом и наковальней. Златозвона... Укрепления слабые, но большой гарнизон. Ситуация аналогична. Остаётся Железный тракт. Но там только небольшие постоялые дворы, деревень или городов нет до самых предгорий. Нужен обоз, который собрать не получится, даже выпотрошив из Шуга всё, что можно. Значит, им нужен был Шуг. И ты.

— Возможно, — согласилась Сара.

— Зачем ты могла им понадобиться?

Девушка задумалась, чего я и добивался. Мне тоже требовалось подумать, но на другие темы.

Снова стал прокручивать в голове разговоры с Артасом и Арагорном. На первый взгляд наиболее информативной была беседа с Артасом. Однако, первое впечатление — обманчиво. Целую гору информации дал мне Арагорн, подтвердив моё предположение про байку. Попробую выстроить не противоречащую известным фактам и самой себе гипотезу.

Есть некий маг (а может и воин, который будет пока магом), у которого не осталось в этом мире достойных противников. Нет. У него не осталось никаких противников. Да, в сравнении с ним я — муха. И этот «кто-то» решил замахнуться на большее — стать сильнее богов.

Глупо. Если ты самый сильный — подтягивай остальных до своего уровня, сам создавай себе конкурентов. В противном случае прилетит «муха».

Пока всё логично? Вроде, да.

И как с таким бороться? Хм. А ведь возможен другой вариант развития событий. Когда самый-самый становится цементирующей силой, связывает вместе разрозненные или враждующие «части целого», и ведёт их за собой к какой-то цели. Сразу вспомнились Минин и Пожарский. Поляков из страны выбили, а сами от трона отказались. А сколько ещё таких примеров было в истории? Много.

И что получается? Получается простенький план. Первое — определиться с областью деятельности. Три варианта — механик-баллистик, маг-артефактор, полководец. Второе — не привлекая излишнего внимания, достичь в выбранной области необходимых высот. Уточнение — с официальной властью не пересекаться. Значит, или осесть в какой-нибудь глухой деревне, но сделать так, чтобы слава обо мне разошлась по миру или стать странником. Тут уж как карта ляжет. Переформулирую этот пункт по-другому — стать «серым кардиналом». Не хочу! Тогда остаётся только полководец... Но есть ли у меня талант полководца? Смогу ли я руководить армией? Да ещё и побочный эффект — влезу в интриги «больших дядей». Однако, сбрасывать со счетов эту возможность не стоит. В любом случае карьера курьера накрылась медным тазом. Третье — научиться владеть оружием. Надо было в Шуге пращой разжиться. Сейчас бы мог уже начать тренировки. Только в суматохе побега как-то упустил этот момент из виду. Теперь придётся ждать подходящего случая.

Ну, почему меня не зовут Ришелье или Макиавелли?! Надо было отправить их сюда, а не бедного студента! Как мне справиться со всеми навалившимися проблемами в одиночку? А почему в одиночку? Может быть, удастся заручиться поддержкой какого-нибудь влиятельного лица? Только этого допускать никак нельзя — потеряю свободу маневра. Хм. И самому становиться этакой личностью тоже. Засада! Куда не кинь — всюду клин!

Хватит паниковать! И кушать себя самого!

Значит, от работы курьером мне никуда не деться. Считаем, что это — аксиома.

Тьфу, дурак! Не зная с кем, придётся столкнуться, уже строю наполеоновские планы. И получил бы «Бородино» и «Малоярославец» в самый не подходящий для себя момент. Сейчас я играю на чужом поле и чужим правилам. И пока не смогу изменить ситуацию, все планы могу выкинуть в навозную кучу, ибо унитазов здесь не придумали...

— Брак, — вдруг заговорила Сара. — Династический брак. Контролируя Шуг и имея меня в женах, «кирпичи» смогут контролировать Железный и Лерский тракты. Это позволит им практически полностью подчинить себе Марел — крупнейший в стране сталеплавильный центр. Сожженный Ритл не даст купцам использовать водный путь по Брайдену и его притокам. Но я не понимаю, зачем «кирпичам» это нужно. Да, лишенный руды Марел быстро зачахнет. Но уголь у него собственный, и за счёт его добычи и продажи город сможет, если не восстановить, то немного потерять своё влияние. Собственных плавильных заводов у «кирпичей» нет. Рудники есть, но они довольно бедны. Армия не велика. Практически вся она была под стенами Шуга. У тех же «стрел» почти в два раза больше солдат.

— Для содержания армии нужно золото. Подорожные пошлины смогут его дать. Клерские смогут увеличить свои войска.

— У них есть права на трон, — Сара пожевала губу. — Очень хлипкие, но есть. Думаю, что если они сумеют захватить корону, то желающих оспаривать её найдётся не очень много. Следует учесть ещё и такой момент. Для создания армии, способной побороться с королевским войском, потребуется время. Вот его-то ни король, ни соседи могут не дать.

— Это только в том случае, если армия уже не сформирована. Предположим, что войска уже готовы. Деньги для содержания их в базовом лагере есть. Пошлины с трактов пойдут на формирование обоза и прочие дорожные расходы.

— Ты представляешь, сколько золота требуется для прокорма такого количества бойцов? Их ведь надо не только одевать, кормить, обеспечивать жильём, но и платить жалование. А оружие, доспехи? Маловероятно.

— Почему? — удивился я. — Пока они стоят в лагере солдатам платят, к примеру, пятую часть жалования. Когда армия будет на марше — полное. И двойное за участие в боях. Плюс доля в добыче.

Сара задумалась.

— Может сработать, — признала она. — Если учесть моё приданное, нашу дружину... Интересная картинка получается. Страшная. Куда бы ты ни планировал направиться после Ритла, но мы должны пройти через владения Клерских. Желательно мимо Долирского леса.

— Есть несколько мешающих этому причин. Первая — не факт, что лагерь в Долирском лесу. Во владениях Клерских полным-полно долин, в которых можно спрятать войско. Если его разбили на несколько частей, то искать будем очень долго и, скорее всего, безрезультативно. Вторая — я на службе. И для такого крюка нужна веская причина. Иначе запишут в дезертиры. Что с ними делают — сама знаешь.

— По поводу второго можешь не волноваться — это я беру на себя. Есть пара идей. Если уж совсем прижмёт — плюну на инкогнито, и все вопросы сразу снимутся. Предотвратить бунт — важнее моей шкурки.

Я только покачал головой. Меня так и подмывало расспросить, с пристрастием, свою спутницу на тему: «Кто она такая?». Предположения были, куда без них, но для серьёзного разговора не было повода. Ещё мне вспомнилась Япония, в которой служение сюзерену ставилось выше собственной жизни.

— Далнер, — буркнул я, неожиданно поняв, где искать армию. — Если Клерские собрали войско для похода на столицу, то оно может быть только в Далнере. Снабжение можно осуществлять сразу по двум направлениям — Северному тракту и по реке Шустренькой, которая, по сути, является одним из рукавов Брайдена. Есть возможность дойти до столицы, форсированным маршем, за неделю — полторы. У королевских войск останется только один вариант развития событий — генеральное сражение на подходах к столице. Это позволит верным вассалам подтянуться в столицу. Только им придётся её штурмовать.

— Для этого королевская армия должна проиграть генеральное сражение. Как говорит мой дедушка: «Победа на треть зависит от солдат, на половину от командира и полностью от удачи».

— Удача благоволит подготовленному уму, — процитировал я любимую присказку главного злодея из хорошо известного многие фильма «Захват-2».

— Но это не значит, что в тот день она будет благосклонна к Клерским. Истории известно много случаев, когда баталии выигрывали армии на несколько порядков уступающие противнику, как числом, так и выучкой, — Сара нахмурилась, заметив скептическое выражение моего лица. — Ты такого низкого мнения о королевской армии...

— Нет, — перебил её я. — Я нормального мнения о королевских войсках и короле. Однако, это не мешает мне подозревать, что у их противников есть способ гарантировать себе победу.

— Игра слов, — буркнула Сара, но задумалась. — И опять ты прав, — через какое-то время признала она. — А мы не можем быть в нескольких местах сразу.

— Можем разделиться, — подколол я девушку.

— Сгину, — поморщилась моя спутница. — Хороший был бы выход, будь от меня толк в лесу.

— Тогда давай искать ответ на вопрос: «Где может произойти генеральное сражение?».

— Где угодно, — отмахнулась девушка. — От Далнера до столицы равнина, конечно, не идеальная, но довольно близкая к такой.

— На равнине хорошо действовать коннице, а пехота становится менее боеспособной, чем в лесу, холмах или горах.

— Табун такого размера не спрятать в кармане, — Сара подняла руку, провела ею по голове, явно ища локон, который можно намотать на палец. У моей однокурсницы была такая же привычка — когда о чём-то сильно задумывалась, начинала накручивать на палец волосы. Сара сморщила недовольную гримасу — вспомнила, что длинных волос у неё больше нет, и просто почесала голову.

Дальше мы шли молча. Говорить стало не о чем — надо разложить по полочкам наши выводы и догадки, свести их в стройную систему.

Интересно, как там родители поживают? Им, наверняка, уже сообщили о моём исчезновении. Переживают, наверное. А может и нет. В последнее время у меня с ними отношения стали весьма напряженными. Иными словами — мы разругались вдрызг. Так, что они могут и не заметить моего отсутствия. И разругались-то и за пустяка... Но дома я стал стараться появляться, как можно реже и на минимально возможный промежуток времени. Хотя кого волнует причина моей ссоры с родителями и их чувства? Уж точно не меня. У меня сейчас есть другие причины для волнения. К примеру — что сейчас происходит в Ритле, есть ли за нами погоня, почему Клерские решили поднять мятеж... Стоп! А почему я решил, что это они заварили всю эту кашу? Ну да, у них есть права на трон, есть армия, которую они могут увеличить. Но я же сам обозначил итог этой войны — контроль над Шугом и Сара. Хм... Интересно, как мог сказаться предполагаемый брак моей спутницы, если бы она не разорвала помолвку? Что там говорила Сара на эту тему? Укрепление позиций в торговой и банковской сфере? Торговля... Я, конечно, слабо разбираюсь в экономике, но... Что если они пытались убить двух зайцев одним ударом? Захват Шуга, разрыв помолвки и сразу же — женитьба Сары на представителе рода? А что брак был по принуждению... Это ещё доказать надо. Даже если бы Сара погибла бы, неважно как, Клерские остаются в выигрыше и получают контроль над трактом и хорошо так укореняются в металлургии.

Я посмотрел на Сару. Девушка явно начала уставать, но упорно шла вперёд, не прося о привале и передышке. Я покачал головой — повторять вчерашний экстремальный марш-бросок не было никакого смысла — фора достаточна, и можно позволить себе делать короткие стоянки. Скоро полдень — самое пекло...

— Привал, до вечера, — скомандовал я.

— Я в порядке, — Сара сурово посмотрела на меня. Я только хмыкнул. — В самом деле, в порядке, не устала.

— По жаре не пойдём, — отрезал я. — Сейчас разведём небольшой костёр и переждём самое пекло. Когда жара пойдёт на убыль — возобновим движение.

— Костер-то зачем? Если так жарко будет...

— От такого костра тепла не очень много, а вот дыма будет много — гнус отгонять самое оно. Проверенное средство.

Девушка пожала плечами. Тебе, мол, виднее. Села на землю, прислонившись спиной к сосенке и поджав колени к подбородку. Так и уснула.

Я уселся рядом и достал книги — почитаю, пока время есть.

Выбрал ту самую, про различных существ. Довольно быстро отложил в сторону — обычный справочник зоолога — кто есть кто, ареал обитания, по страничкам прогуливается анатомия за ручку с физиологией и прочая скучная и для меня бесполезная информация.

Но кое-что интересное в ней всё-таки было — один из разделов был посвящен разумным видам. «Следует отметить, что часто популяции данных существ называют разумными расами. Это грубейшая ошибка. Отличие расы от вида настолько огромно и очевидно, что допустивший её может смело выступать в цирке клоуном или шутом, ибо такое простительно только им». Многообещающее предисловие к разделу? Если честно, то меня эта строчка порадовала — книжку писал специалист своего дела — и огорчила — как бы автором не оказался какой-нибудь гений. «Для них поясню — хоть и уверен, что только зря потрачу время — что скрывается за четырьмя буквами в слове «раса» и тремя буквами в слове «вид».

Дальше шло разъяснение этих понятий. Этот отрывок я пропустил — не настолько тупой чтобы спутать представителей двух видов (собаку и кошку) и представителей двух рас (пекинеса с таксой). Дальше уже пошло описание самих разумных.

Эльфы. Делятся на четыре расы — пещерные, лесные, равнинные, лунные. Отличительный признак — длинные остроконечные уши. Пещерные и лесные — маленького роста, с большими глазами. Обладатели радужки светлых оттенков. Бледнокожие. Пещерные — самые низкорослые из всех. Хорошие геологи (это я для себя переводил некоторые выражения в привычные термины и наименования) и ткачи. Лесные — великолепные резчики по дереву, «садоводы — огородники», стрелки из лука. Равнинные — самые высокие представители этого вида — иногда вырастают и до двух с половиной метров. Мастера ткацкого дела и животноводы. Лунные... Название расы — единственное, что разбавило чисто биологический текст.

Орки. Существуют три расы — горные, морские, степные. Характерные признаки — приплюснутые головы, лопоухие, верхние и нижние клыки выступают изо рта наружу. «А ещё от них воняет, — уточнил автор. — От горных — мокрой шерстью, как от овец, которых они разводят. От морских — морем и водорослями, которые они потребляют в пищу и в котором живут. От степных — навозом и полынью. Данный факт не поддается какому-либо научному или логическому объяснению, ибо этот вид славится своими парфюмерами». И всё — дальше опять правил бал биология.

Гномы — скальные и каменные. Первые — великолепные кузнецы, вторые — архитекторы и механики.

Дальше шли описания ещё нескольких разумных видов, но я их уже не читал. Так — картинки мельком глянул. А почему? Всё потому, что автор в этом разделе явно халтурил — про места и условия обитания не сказано ни слова.

После «прочтения» этой книги у меня осталось два впечатления — разочарование и брезгливость — учебник для вивисектора, не иначе.

Отложил её в сторону и взял вторую. Эта оказалась интереснее: «Энергии, в существах текущей и ими производимой, описание». Писателям есть чему поучиться у автора данной книжки! Читалась она очень легко, как детектив про Шерлока Холмса или сборник анекдотов. Мне оставалось только переводить местные термины и аналогии в привычные понятия и определения.

Итак, каждое живое существо есть некий сосуд. Этакий «бассейн», к которому подведены несколько труб, числом восемь. «Шесть с двумя», — если цитировать автора. «Трубы» разделены на пары — по одной энергия поступает в «ёмкость», по другой — отправляется к адресату. Четыре пары — четыре типа энергии.

Первый тип — энергия кинетическая. «Энергия равна скорость света в квадрате, умножить на массу тела». Формула Эйнштейна. Меня несколько удивило, что в этом мире знают о ней, хотя и называют по-другому.

Второй тип — энергия химических реакций. «Энергия, что ткани расти или гнить заставляет», — опять-таки если цитировать автора. Биологию в общем и анатомию в частности, я знал только на уровне школьного курса. За время обучения в университете большая его часть выветрилась из памяти, но остатков мне хватило, чтобы разобраться в написанном. Одно обнадеживало — автор обещал в следующих разделах рассказать об этом подробнее. Поживу, тьфу, почитаю — увижу.

Третий тип — энергия Духа или божественная. Тут сразу начиналось подробное описание данного типа. Каждый разумный во что-то верит. Чаще всего — в богов. Тут я с автором не согласился — многие верят в силу денег, а не в небожителей. Но это так, к слову. Вера — тоже энергия, но очень и очень капризная. Откуда она берётся и куда уходит? Со вторым понятно — к тому богу, в которого веришь. А вот берётся... Берётся она из деяний этого самого бога. То есть если бог не будет творить чудеса, общаться с верующими, то и энергии у него будет мало... Если он, вообще, существовать сможет. То есть для того, чтобы быть богу нужно творить чудеса. Тогда у него появятся последователи, количество теплоты... Какой теплоты? Энергии! Божественной! Опять заговариваться... Тьфу, задумываться начал. Вроде бы целых два дня нормально соображал? С чего бы сейчас вдруг мои мысли снова стали напоминать тесто для блинов на сковороде — сразу растекаются по всей «сковороде»? Жарко им что ли? Это вроде бы мне последние дни было жарко! Было жарко... Получается, что для ясности мышления мне требуется постоянный стресс? Так и с ума сойти можно! Ладно, вернусь к книге и богам. Итак, зависимость доступной богу энергии прямо пропорциональна количеству последователей данного божества. Но чем их больше, тем более серьезные «чудеса» должен творить этот бог. Прямо круговорот воды в природе получается. Да и система интересная — принципиально не допускающая жульничества, взяточничества или халатности. Конечно, ведь от результатов твоей работы зависит не что-нибудь, а собственная жизнь. И медленно убивать тебя будет не «тот злой дяденька — милиционер», а ты сам. Кстати, автор не ошибается, то такая вещь, как пиар тоже исключается! Только чую, что наши пиарщики и политики и в этих простых правилах смогли бы найти лазейку. Самому поискать, в свободное время, поискать, что ли, оную? Не, не буду планировать так далеко.

Дочитать мне не дали. Кто-то настойчиво стал дёргать меня за штанину. Я оторвался от столь занимательного чтива и увидел около своих ног маленького человечка. Ростом чуть больше локтя, с тёмно-зелёной бородой, густыми бровями и маленькими синими глазками. Леший, что ли?

Стал судорожно вспоминать, как приветствовать и обращаться с представителем этой нечисти. А почему это собственно нечисти? Кто сказал, что леший, болотник и прочие представители сказочных существ (а сам-то ты кем сейчас являешься? То-то и оно, что сам такой) относятся к данной группе... хм... жителей планеты! О, какую формулировку придумал! Интересно, чего он хочет? Тут же вспомнилось — нельзя заключать с ним сделки и выполнять его требования — чревато. А может это гном? Их тоже вроде бы такими описывали? Опять полагаться на «авось» и плыть по течению? Какие ещё есть варианты? Никаких. Кем бы не был нежданный визитёр, он на своей территории. Тут он хозяин, а я гость. Ой! Не сделал ли я что-нибудь не то? Например...

— Ты, парниша, зачем вредишь, лес портишь? Дереву больно. Вот если бы тебя в крапиву голым кинуть, приятно бы было?

Я быстро провёл рукой по голове. Точно. Моя импровизированная «бандана» намокла. Вода — хороший проводник.

Дело в том, что с недавних пор, а именно после пересечения болота и проникновения в лагерь осаждающих, у меня в волосах стали пробегать маленькие молнии. Откуда и за какие заслуги получил данный «апгрейд» до сих пор не могу понять. Но с тех пор стал прятать волосы под «бандану» — кусок плотной материи или кожи (ну и воняет же вторая!).

— Извини, лесной хозяин, не со зла.

Хмурый взгляд лешего я чувствовал даже спиной. Какие неприятности он может мне доставить? Потом подумаю. Сейчас надо уйти, как можно дальше, пока он не передумал.

После встречи с лешим и салками с полуденницами, я увеличил темп, уже не делая Саре скидок на ее первый поход по лесу. Странное что-то творится с местной нечистью. Домовой, болотник, теперь вот леший с полуденницами. Кстати, о птичках, то есть о девочках... Тьфу! Кстати, о полуденницах, то есть о девочках, которые нечисть... Опять?! Мне никакого здоровья не хватит, если для нормальной... Ладно, приличной работы думалки надо находиться в постоянном стрессе.

Как я помню, то полуденницы — молодые девушки. Моих же партнерш по игре в салки можно назвать девушками только с большого перепоя — девочки, маленькие девочки. Я бы дал им лет пять — семь. Полуденницы, вроде бы, считались довольно враждебными человеку духами... Но они были такие веселые... И мне уже пора свыкнуться с той мыслью, что я, минимум временно, не человек, а генаси Воздуха. Сара!

Я резко обернулся к девушке.

— Да ты же с ног валишься! — выдохнул я, сообразив, что практически полтора суток мы шли лишь с короткими привалами, минут по пятнадцать — двадцать от силы. Не, я-то себя хорошо чувствовал, но девушка...

Во-первых, большинство девушек ходят гораздо медленнее мальчиков. Статистика врет, что у первых шаг на треть короче, чем у вторых. Если же встречается такая индивидуалка, что ходит быстрее мальчишки — она специально тренировалась догонять своего будущего или настоящего мужа. Тьфу. Во-вторых, у меня скорость, вроде бы, побольше человеческой будет.

— Нормально, — отмахнулась девушка. — Бывало хуже, но редко.

— Так не пойдет, — я укоризненно покачал головой. — Привал. На сутки. Отсыпайся.

— Пусть привал, — покладисто согласилась Сара. — Но на пару часов.

— На сутки, — вот уперся я и все тут. Сам не знаю почему.

— Хорошо, но тогда ты расскажешь от чего, или от кого, мы бежим.

— Рассказывать нечего — сам не знаю. Пока ты спала, померещелось мне что-то. Теперь вот обдумал все спокойно и пришел к выводу — это просто была тень от ветки, а я неудачно сидел. Все. Но это сейчас, а тогда так перепугался, что в панику ударился и постарался сделать оттуда ноги быстрее и дальше.

— Зачем тебе ноги делать-то? Свои вроде есть...

— А, — я небрежно махнул рукой, — от одного знакомого выражение подхватил. Оно означает «убегать от чего-либо».

— Паразит, ясно, бываааает... хр-хр.

Едва коснувшись земли, девушка уснула. Все-таки я — паршивый проводник. Думал о каких-то полуденицах, а про подопечную забыл.

Присев под деревом, задумался о способе концентрации. Ну, не верю я, что мой ветер в голове не поддается контролю. Что можно сделать? Медитация? Возможно, но как она происходит? Что мне про нее известно? Ну, йоги практикуют, когда сидят под деревом или на углях с закрытыми глазами. Дык, я сейчас тоже под деревом стою на пятой точке. Даже глазки от солнышка прикрыл. Это называется «медитация»? Угу, спокойствие и умиротворенность не спешат на меня снисходить. Пф. Без них перебьюсь. Замечал же уже раз, что упорядочение мыслишек в подобие строя происходит в стрессовых ситуациях... Пф. Пф. Это точно был не я! Я человек воспитанный, позволяю такое только в туалете. Пф. Пф. Пф. И запашок появился... Открыл глаза. Не зря. Около нашей стоянки протекал небольшой ручеек. Я бы останавливаться не стал так близко от воды, но куст чего-то приятно и сильно пахнущего, привлекая пчел, отпугивал комаров. И оказывал мне еще одну медвежью услугу.

Я выпустил воздух через сжатые зубы. Так. Оно не тонет. Могло проплыть далеко. Повод для экстренного подъема есть? Нет. Хорошо, хорошо, но оставаться здесь на полный день нельзя. Жаль, жаль. Короткий взгляд на солнышко. Мы отдыхаем от силы пару часов. Мало. Очень мало. Что можно предпринять? Самому не спать. Это первое, простое и понятное. Три «П»... Как шутил один мой, не очень далекий, одногруппник... Не при дамах такое вспоминать. А что второе? К примеру, пнуть вон ту голую часть тела, от которой хвост отвалился. Что???

Я вскочил на ноги, очень вежливо разбудив Сару. Надеюсь, пинок под ребра считается вежливым способом побудки? Эх. Так. Оттуда пришли, туда нельзя. Тогда вниз по ручью, может к реке выйдем. Вот так отдохнули!

Сара, вскочив на ноги, сразу огляделась, заметила несколько инородную деталь пейзажа, приложила палец к губам, одними глазами спросив: «Куда?» Я жестом показал, что по ручью. Девушка понятливо кивнула и стала красться в нужном направлении. Ох, Госпожа Удача не... понимаю, чем мы тебе не угодили, что ты нас подвела? Позволила увидеть обе половинки твоего тыла? Первую — когда блестящее, розовое и грязное нырнуло в кусты, а всплыло красное, обросшее и опухшее. И дурным басом проорало, до боли в, моих Арагорн его побери, ушах, знакомое сочетание пяти букв — «шухер». Вторую — Саре под ноги из кустов выпрыгнула слащавая, покрытая жиром, физиономия на тоненьком тельце и таких же ножках. Девушка не растерялась: упала на землю, в падении наградив обладателя этой мордаленции тоненьким фальцетом. Я попытался повторить её достижение, и двинул между ног красному, опухшему и волосатому. Мы оба удивленно посмотрели на носок моего сапога, посетивший его пах. Бедный мой большой палец правой ноги! Словно стенку пнул. К вышеперечисленным эпитетам моего противника добавился ещё один — «рычащий». Всё-таки хорошо быть воздушным генаси! Можно кружить вокруг противника, заставляя его путаться в собственных ногах! Или безнаказанно дергать за уши и волосы! И почему мне такие хорошие мысли не пришли в голову перед прыжком со скалы? Наши с ним игры продолжались довольно продолжительное время, но в итоге я проиграл, оставшись на ногах! И позволили Саре повесить на шею победителя заслуженную награду — удар топора. Где только она его взяла? И ржавого клинка, зажатого у неё в левой руке, у нас с собой не было.

Я быстро огляделся по сторонам. Три трупа вызвали только легкое отвращение и ничего больше. И это странно, ведь во всех книгах пишут, что нормальной реакцией на такое зрелище является рвота и потеря сознания. Хм... Ладно, это после. Что у нас по текущей ситуации? Три немытые личности наседают на девушку, но стоило мне двинуться в её сторону, как она покачала головой, чтобы я не вмешивался. И ладно. Драться всё равно не умею.

Где-то тут у них должна быть стоянка. Очень сильно сомневаюсь, что по таким делам отходят далеко от лагеря. Хотя... Нет, стоянка точно где-то близко — новые противники выскочили практически сразу после рева тревоги. Надо искать. А поиск начну вон за теми кустами, откуда торчало розовое, грязное и блестящее.

Я огляделся — вокруг простилался знакомый туман. Проверил карманы. В одном из них обнаружил подаренное Артасом кольцо. Подкинул его на руке. Побросал с одной на другую. Хмыкнул. Одел на указательный палец левой руки.

— Артас, — на всякий случай произнёс я, чтобы быть уверен, что всё сделал правильно и если не найду этого товарища... Моей вины в том нет. Кольцо выбросило сноп искр, ещё один. Потом из него ударил луч света, а мою руку дернуло в том же направлении. Я пошел в указанную сторону.

Сколько шел — не знаю. Не засекал — лень было. Но всё когда-нибудь кончается. Закончился и мой путь. И произошло это в кристальной пещере. Стены сверкали всеми цветами радуги. В центре стоял обильно уставленный яствами стол, рассчитанный на шестерых, хотя приборов было всего два. Аналогичная ситуация была и со стульями. Их стояло тоже два — друг напротив друга, у противоположных концов стола. Около одного из «сидячих мест» стоял Артас, одетый в светло-серый костюм, голубоватую рубашку с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, тёмно-синий галстук и домашние шлепанцы. Следуя логике — второе предназначалось мне.

Ещё в пещере была девушка. Высокая, стройная брюнетка, в чёрных обтягивающих кожаных штанах, чёрном же топике с двумя маленькими красными звёздочками на груди (обычно на этих местах можно увидеть чёрные звёздочки с заключенным в них словом «цензура»). В волосах сверкнула рубиновая, вероятнее всего, заколка.

Перевёл взгляд на Артаса. Тот сделал приглашающий жест, показывая на ближайший ко мне стул. Я подошел с нему, внимательно осмотрел. Снова глянул на Артаса. Садиться мы начали одновременно. Приступили к еде. Мне пришлось подавить желание брать только блюда, попробованные принимающей стороной. Но, здраво рассудил, что возможностей расправиться со мной у Артаса гораздо больше... Вряд ли он опуститься до банального отравления. Приятно удивило, что на столе преобладали салаты. В заведениях общепита готовили, чаще всего, каши, супы да мясо. И по салатикам я успел соскучиться. Даже по самым простеньким, вроде винегрета. Тут же выяснилась и роль девушки — официантка.

Ещё раз отметил, что Артас — великолепный психолог. Арагорн тоже отличный специалист в области психологии, но всё же... Артас действовал гораздо тоньше. Яркий пример — расположение стола. Я сидел «у входа», Артас — «в пещере». Сразу становилось ясно — кто здесь хозяин, а кто — гость. Пусть и почётный — за столом только он и хозяин, обслуживает их одна и та же официантка. Но блюда подобраны с учётом вкусовых пристрастий гостя. Это в совокупности с наличием в костюме Артаса шлёпанцев делает обстановку несколько неформальной, создает доверительную атмосферу. Пожалуй, так мог встречать отец любимое чадо, внезапно вернувшееся домой из долгих и дальних странствий.

И ещё официантка... Довольно обыденный для нашего времени наряд... Если бы не звёздочки, которые поселили в голове вопрос: «Почему нет ещё одной — на штанах спереди? Куда она отправилась погулять и когда вернётся обратно?».

Если же говорить коротко, то Артас создал такую обстановку, в которой практически любой человек (шпионы и разведчики не считаются — они, скорее всего, проходят специальные психологические тренинги) изрядно притупит свою бдительность, будет дезориентирован, рассеян, станет лёгкой добычей хозяина — «охотника».

Столько приготовлений и такая сложная комбинация ради меня одного... Лестно. Я мысленно усмехнулся — вот и честолюбие посетителя используется против него. Но что подобное мною ожидалось — с моей стороны наивно думать, что меня не будут стараться перетянуть на свою сторону Артас и его подручные, одна из которых была передо мной. Кстати, её роль девушке не нравилась — на весьма симпатичном личике время от времени проскальзывали недоумение и раздражение. Я предпочел это «не замечать».

Теперь всё зависело от того, кто первым начнёт разговор. Если следовать этикету — это должен сделать Артас. Так он и сделал.

— Очень рад видеть тебя в моей скромной обители. Твой вызов застал меня за завтраком, и я решил, что с моей стороны будет не очень прилично не поделиться им с тобою. Мне ведь это ничего не стоит. Да и разлечься иногда хочется, например — соблюсти эти самые приличия. К тому же я понимаю, что ты вряд ли бы обратился ко мне без серьёзной причины. Итак, я само внимание.

— Почему в данном мире нет магии? — задал вопрос я. Его формулировку я обдумывал довольно долго и решил остановиться именно на этом варианте. Если и ошибусь или неправильно выражусь, то мне зададут дополнительный вопрос, на который у меня готов развёрнутый ответ.

— Там есть магия, — спокойно ответил Артас, — иначе ты бы просто не мог существовать. Генаси — существа гораздо более магические, чем эльфы, к примеру.

— Возможно, я неправильно выразился. В моём представлении создание заклинания — процесс довольно быстрый. Я слышал сочетание «боевая магия». Не думаю, что в бою есть время заниматься вышиванием, плетением кружев или скульптурой. Как местные маги создают заклинания? Они берут несколько материалов, обрабатывают их нужным образом, потом соединяют полученное вместе. Получается одноразовое заклинание.

— Я тебе что.., — вдруг вспылил Артас. — А кто? — спросил он сам себя, также резко успокоившись. — Больше некому, — он отпил из бокала, который держал в руке. — Это тоже магия. Она ведь бывает разная. Так и способы создания заклинаний тоже разные. Самый распространённый — работа с энергетическими потоками и создание из них структуры заклинания, — над столом появились три пересекающихся под прямым углом друг к другу круга, словно кто-то (понятно кто — Артас) нарисовал схематическое изображение сферы. — Простейший пример. Кстати, в твоём случае — структура «Кулака Ветра». Потом — вербальный способ — нужно читать или мысленно проговаривать текст определённой длины. Мануальный метод — махание руками, ногами, в крайнем случае — волшебной палочкой или посохом по башке. Иногда оппонента, но чаще всего — собственной. Ты же описал «твёрдый» способ. Чаще всего он применяется при создании артефактов, когда нужно получить заготовку с заданными и чётко определёнными свойствами, не встречающимися у естественных материалов. Конечно, можно творить и целые заклинания, но это, как ты правильно заметил, очень сложно и долго. У этого метода два достоинства — безопасность (если заклинание не получится, то единственное негативное последствие — куча материала превратиться в навозную кучу) и смехотворные энергозатраты. Так, иди отсюда. Мне нужно подумать. За предоставленную информацию потом расплачусь.

Я встал из-за стола. Попрощался. Нырнул в туман. Надеюсь, скоро смогу отсюда выбраться, а не как в прошлые разы.

Интерлюдия

Фааль смотрела на Артаса. Ей хотелось куда-нибудь исчезнуть, но такая попытка могла закончиться очень плачевно — как воспримет её бегство разозленный и ищущий на ком сорвать свою злость Артас... Не хотелось бы это узнать, особенно на своей шкуре.

— Фааль, — внезапно обратился к ней Артас, кое-как справившийся с приступом ярости, — глаз с него не спускать! Иначе... Если же он догадается или заметит... Будет ещё хуже.

Фааль передёрнуло. Дело было очень плохо — такими угрозами Артас просто так не разбрасывался.

— Хочешь спросить — почему я с ним так столько вожусь, что сейчас даже прочитал лекцию по основам магии? А потому, что таких, как он — единицы. Если ты ничего не поняла, то я тебя просвещу — некто полностью подчинил себе практически все потоки маны, кроме той, что рассеяна в природе и поддерживает стабильность мира. И не просто подчинил, а сделал так, чтобы все остальные жители забыли о существовании других видов способах создания чар. И даже не искали их! Кроме того, он сумел скрыть это даже от нас! Да-да, от нас. Игрока тоже надо учитывать — слишком ставки оказались высоки. А паренёк эти факты раскопал и до нас донёс, но как хитро это сделал — с двойной выгодой для себя. Это — только одна из причин. Остальные сама ищи. И вот ещё что... Подумай, кого ему можно дать... в помощники. И найди способ передать содержание нашей беседы Игроку. Пусть пошевеливает своим местом для сидения.