Хранитель Сиане

Глава 1.

Караванщик заканчивает обращение к отряду. Его густые рыжие усы и обвисшие щеки дрожат. Как будто подчеркивая важность слов.

— Не отходить от повозок, ясно? В лес не ходить и звери вас подери если вы сунетесь в те руины! — Он кивает в стороны черной громады выше по склону. — Здесь повсюду эти лесные тварюги, что воткнут топор в каждого, кто влезет на их территорию. Так что постарайтесь не испачкать их драгоценные скалы. Сегодня мы заночуем тут, а завтра расчистим путь. До позолоченной долины меньше суток пути. Все ясно?

Наконец караванщик обращается ко мне и нахмурившись разглядывает.

— Укус гниловика должно быть. Тут водятся жучки, которые разносят эту заразу. Скоро тебе уже полегчать должно. Если ты, конечно, будешь пить побольше воды, иначе и суток не протянешь. Здесь поблизости растут маленькие розовые ягоды. Местные зовут их весенними ягодами или по-местному веснушками. С ноготь размером. Есть их не стоит, живот замучит, но чай из них получается преотличный. Успокаивает желудок. Ночь продержишься. Посмотри, может найдешь их здесь? А я пока попробую достать для тебя свежую воду.

Одема поворачивается к своему помощнику — веселому, долговязому парню по имени Спарфел. Тот держит в руках старый выцветший лук.

— Я знаю, что ты хочешь поохотиться пока еще не стемнело. Но сначала принеси воды, у нас здесь больная. — Он указывает на меня. Спарфел кивает и вешает свой выцветший лук на плечо.

— Где мне найти эти ягоды?

— Да они на кустах растут. Тут их полно. Занятные на вид, увидишь сразу узнаешь. Тебе даже в лес не придеться заходить.

— Что это за руины?

— Такие же, как и любые другие — в Эйр-Гланфате они на каждом холме. Можно неплохо заработать на найденных там безделушках. Если не боишься, что гланфантанцы нашпигуют тебя стрелами. Это не они их построили, но... — он говорит, что станет чучелом, если они не стерегут их как зеницу ока. Конечно, эти руины облазили уже не единожды. Так что там добра даже на панд не насобираешь. — он подмигивает и добавляет — так мне говорили.

— А кто построил эти руины?

Одема пожимает плечами.

— Этих ребят по разному называют. Местные зовут их Энгвитанцами. Как бы там не было строителям эти руины не очень то и нужны были. В противном случае обратились бы они в руины.

— Здесь безопасно?

— Если не торчать здесь слишком долго. И если погода вдруг не испортиться. — в его голосе слышится озабоченность, но он не подает виду.

— Какая у них тут обычно погода?

— В это время года? Обычно дожди и... ветер. Но иногда здесь бывают свои иные ветра. Местные называют их биауаками. Рождаются из эфира это такой канал для душ. Я никогда биауак не видел и не горю желанием.

— А что это за торчащие из земли камни?

Одема хмуриться.

— Там откуда ты родом, что адры нет? Ну в общем они просто торчат из земли. И глубоко в неё уходят, как корни деревьев. Говорят некоторые из них доходят до центра мира. На самом деле они не очень-то похожи на камни. Они просто оболочка. Строители их любят опять же. Еще у них есть целая куча странных свойств. Если их выкопать, то они умирают. Теряют блеск. Люди думают они могут расти, как деревья, но в наше время такого точно не случается. Потрошители душ из бухты Непокорности часто их используют. Я слышал в них можно всунуть человеческую душу. Но сам такого никогда не видел и видеть не хочу. У меня и так забот навалом.

— Что ж, пойду поищу эти ягоды.

— Стой! Одна не ходи. Я знаю, что ты не кисейная барышня, как большинство этих. Но если ты окочуришься посылать людей на поиски твоего трупа мне не улыбается. — он обводит лагерь цепким взглядом и останавливается на крепко сбитой женщине, одетой в доспехи. Которая сколько я не наблюдала спит на голой земле, без покрывала и подушки. — Калиска! Калиска!

Женщина поднимает взгляд.

— Ей тут надо веснушки поикать. Присмотри, чтобы не померла.

— Не могу ничего обещать.

— Что за проводник будет так говорить.

— Тот которого ты смог себе позволить.

Одема посмеивается и качает головой. Переводит взгляд на меня.

— Не слушай её. Ты в хороших руках. — он бросает на неё косой взгляд. — И плачу я неплохо кстати. — Ухмылка Одемы исчезает в рыжих усах, и он снова строг. — Давай руки в ноги. Возьми у Хеодана, что тебе нужно. Без оружия тут бродить не стоит. Собери я годы и сразу назад. А если почувствуешь хоть легкий ветерок, бросаешь все и бегом сюда. Не нравиться мне эта погодка. Если налетит биауак спрячемся в тех руинах, да проклянут боги этих лесных тварей.

Иду искать нашего торговца. Я вижу мужчину в простой, но опрятной одежде. Он разглядывает свежую дыру в своей тунике. Он качает головой и смеется, заметив меня.

— У меня целая повозка отличных товаров, а вот свежей одежды не припас.

Он потирает щеку костяшками пальцев. Она покрыта неровной щетиной, как буто он еще не привык бриться в пути.

— А тебе ничего не надо? А то у меня есть кое-какие товары. Взгляни если хочешь.

— Кто ты?

— Я купец. Родом из Аэдирской империи. Но пытаюсь открыть лавку на новом месте. — он смотрит на повозку и грустно улыбается. — Кочевая жизнь оказалась непростой. И думаю ты заметила какие эти местные вспыльчивые. Но мы здесь, чтобы чего-нибудь добиться. Правда ведь?

— Можем попробовать.

— И я так думаю. Еще что-нибудь? Нам пора к ночевке готовится.

— Почему ты решил забраться так далеко от дома?

— Потому что здесь кажется попроще, чем в Редсерасе. — он хохочет. — Несколько лет назад братья унаследовали семейное дело, и на родине мне нечем было заниматься. — Он пожимает плечами. — Дирвуд бывшая Аэдирская колония. Так что я решил попытать счастья здесь. И хотя мне импонирует принципиальность редсерасцев, они всегда казались мне немного... одержимыми.

— Звучит разумно.

— В этих краях я все стараюсь делать постепенно.

Мы вышли из лагеря и побрели вдоль дороги в лесок. А вот и куст усыпанный розовыми ягодами.

— Это веснушки?

— Да, собираем их поскорее.

Наконец ягоды собраны.

— Мне кажется тебе приходилось бывать в заварушках. Чем ты занималась прежде чем попала сюда?

— Ходила в экспедиции, ввязывалась в авантюры — лишь бы платили.

— Да? И как ты тут оказалась?

— Мне просто все надоело. Хочется спокойной жизни.

— Что ж все мы совершали поступки о которых не хочется вспоминать. Боги знают что я творила. Надеюсь они нас не выследят, ха! — Калиска делает глубокий вздох. — я давно уже так живу. Но мне нравиться. Предложение лорда Редрика... заставляет задуматься. Отдаю ему должное. Ты хочешь здесь обосноваться?

— От такого предложения трудно отказаться.

— В этих краях ты вряд ли найдешь работу. Поверь мне. Есть запасной план?

— Я собираюсь поселиться здесь и начать новую жизнь.

— Что ж кто знает. Редрик дает неплохие подъемные. Так что возможно мы станем соседями. Но я теряю время. Пошли. Одема потом мне устроит.

— а ты как здесь оказалась?

Калиска тяжело вздыхает. её глаза обшаривают землю под ногами.

— моя сестра переехала сюда какое-то время назад. Она написала мне письмо. Мне показалось, что она... встревожена. Но это для неё обычное дело. Однако в этот раз она попросила меня приехать, а это встревожило уже меня. Я сто лет её не видела. Работала проводником в Иксамитле. Но для неё я сделаю что угодно, она... в общем она намного лучше меня. Так что вот она я. Надо все разузнать. С Одемой я раньше работала. Обычно он ходит совсем другой дорогой. Но ради меня он сменил маршрут.

— расскажи о себе.

— я люблю жить просто. Люблю небо над головой и далекие горизонты. Выбираю работу которая позволяет мне путешествовать. Моя семья на месте тоже не сидела. Сначала мы жили в Дирвуде, но потом мои родители обосновались в живых землях. Один из моих братьев живет в Рауатай, другой в Аэдире. Единственная сестра живет в Позолоченной долине. Из всех нас только она домоседка.

— что ты можешь рассказать мне о Дирвуде?

— я не сильна в истории, но насколько я знаю он раньше был частью Аэдирской империи. Отделился от неё после какой-то войны. На так давно. Народ тут склочный, но вообще жить тут неплохо. Я не сильно слежу за новостями, но говорят тут стали происходить странные вещи. По-моему, что-то связанное с рождением детей. Уже несколько лет это происходит, но последнее время стало совсем худо. Я расспрошу об этом сестру. — добавляет она дрожащим голосом.

— Ладно пойдем назад в лагерь.

— Знаешь я бы на твоем месте не надеялась, что Спарфел принесет воды в ближайшее время. Он парень себе на уме. Нужно найти его и вправить мозги. Ручей в той стороне. Пошли нам же нужна вода.

Мы пошли искать Спарфела. И на берегу увидели бурдюки. Я подхватила их и пошла к реке. Погрузила бурдюк в холодную воду, пока Калиска стоит на страже. Поднявшись, я вижу, что она вглядывается в лесную опушку. Из-за деревьев выходит Спарфел — один из проводников. Его силуэт едва различим в тусклом свете луны. Лука при нем нет. Он тяжело дышит и двигается как-то странно пошатываясь.

Калиска сводит брови.

— Спарфел? Ты в порядке?

Спарфел спотыкается о камень и тяжело падает вперед. Между его лопаток, словно вражеский флаг, торчит оперенное древко стрелы.

Мы отбившись от варваров бежим в лагерь. Вокруг нас лежат трупы на залитой кровью земле. Они утыканы стрелами и ножами. Их лица перекошены, глаза широко открыты. Калиска закрыв рот тыльной стороной ладони пытается отгородиться от страха, словно это ядовитый пар.

Несколько темных фигур стоят над трупами. Или ходят прямо по головам и спинам, выдергивая топоры из тел, как из не доколотых бревен. И окружают нас, готовясь пополнить нашими трупами кучу тел вокруг.

Один из воинов высокий с густой бородой, завязанной узлами, держит влажный клинок у горла мужчины, в котором я узнаю Хеодана, последнего оставшегося в живых из всего каравана.

— Положи оружие нарушитель. Не стоит жертвовать жизнью. В ради битвы в которой вам не победить.

— Мы не оскверняли эти руины, народ Эйр-Гланфата!

— Мне не нужны твои оправдания я верю своим глазам. Вторжение карается смертью. Повторяю, сложи оружие!

— Не слушай их, они убьют нас всех! — орет мне Хеодан.

Бросаюсь на мужчину. Мое внезапное нападение застает мужчину врасплох. Он отталкивает Хеодана в надежде выиграть время в ожидании моего удара.

Деремся. Мой противник лежит навзничь на земле, не способный подняться. Его товарищи замерли на земле словно мертвецы вокруг. Дыхание мужчины становиться прерывистым, судорожным, он смотрит не на меня, а на небо над своей головой.

— Прости нас.

В воздухе слышен шепот ветра. Почти не различимый из-за хрипа умирающего. Глаза мужчины закрываются.

— Хорошо, хорошо. Боги справедливы.

Странная улыбка появляется на его лице.

— Я готов.

Ветер начинает усиливаться, он носиться по лагерю, беспокойный и волнующий, переворачивает горшки и теребит палатки, словно злой дух. Я чувствую, как он проникает под кожу, как гигантская волна через дамбу, пронзает насквозь и разрывает на части изнутри.

Одема сидит в центре воющей круговерти, прислонившись к колесу повозки. Его тело разорвано от груди до живота. Едва пошевелившись, он с трудом поднимает голову, полузакрытые глаза смотрят прямо на меня.

— Внутрь! БЕГОМ!

Ветер почти сбивает меня с ног и каждый шаг дается с трудом. Наконец я чувствую под ладонями шершавую поверхность скал и начинаю карабкаться наверх. Мои руки подводят меня, но я успеваю забраться на выступ до того, как последние силы покидают меня.

— Хеодна где-то сзади, он сильно замешкался. Он у же почти у самых скал, но тут один из лежащих на земле нападавших, притворяющийся мертвым, бросается на него и кидает на каменистую почву. Застигнутый врасплох нападающим Хеодан сперва ничего не может понять, но потом пытается высвободиться из рук противника.

Они совсем близко от меня. Не смотря на то, что дует ветер, если я кину меч в нападающего я смогу попасть. Размахиваюсь и швыряю свой любимый клинок.

Я попадаю точно в цель и Хеодану удается освободиться. Встав на ноги он пытается вскарабкаться на стены. Но когда он уже почти достиг вершины порыв ветра откидывает его. И одна из его рук срывается.

Но мне удается поймать её. Распластавшись на камне я тяну изо всех сил. Кажется мои руки сейчас оторвутся, но когда силы покидают меня Хеодан забрасывает ногу на дрожащий карниз.

Я ощущаю в бушующем ветре какую-то вибрацию. Она эхом отдается в камнях на которых я стою. И в моей собственной груди. Мне кажется, она вытрясает мои внутренности.

Каждый новый удар сотрясает старые камни и грозит обвалом. Я бросаюсь в проход и слышу, как позади меня обрушивается огромная арка.

— Что это было? — ошарашено спрашивает Калиска.

Хеодан с трудом выговаривает слова.

— Биауак. Что еще?

— Тогда нам повезло, что мы остались живы.

— Только нам и повезло.

— Нам нельзя здесь оставаться.

— Что-нибудь снова может обрушиться. В любом случае тем путем мы не выберемся. Давай попробуем пробраться внутрь.

С каждым вздохом грудь Хеодана поднимается и затем опадает.

— Наверное, мы отошли достаточно далеко. Но что теперь делать?

— Поищем другой выход буря же закончиться когда-то.

— Кто на нас напал?

— Гланфантанцы. Те самые лесные твари о которых предупреждал Одема. Эти похожи на клыков Галавейна — самые суровые из всех. Они бродят от одних руин к другим, сражаясь с колонистами. Бедный Одема. Наверное, он предчувствовал что-то такое, когда мы сошли с проторенной дороги.

— Гланфантанцы сказали, что мы проникли в руины.

— Мне в это не вериться. Одема такого бы не допустил. А эти Клыки, конечно, горячие ребята, но просто так гланфантанцы ни на кого не нападают. Или они что-то видели и неправильно поняли или... — Калиска смотрит в проход. — или здесь затаились какие-то мародеры. Не лучшие соседи в нашем положении.

Идем по подземелью. Осмотрели чей-то лагерь, потом сцепились с детенышем скульдра. Захватила мясо с него. Кто знает сколько нам здесь бродить.

Заворачиваем в боковой проход. Из темноты видно дрожащие тщедушное существо, цепляющееся за копье. Оно так исхудало, что за чешуей видны узловатые локти и торчащие ребра. Я узнаю ксаурипа. Он насторожено смотрит на меня тяжело дыша.

— все хорошо, я тебя не трону.

Ксаурип отшатывается крепче сживая свое копье. Создание немного наклоняет голову и подходит ближе, издавая тихий клекот откуда-то из глубины горла. Ксаурип обнюхивает мой мешок и чует там нечто, приводящее его в небывалое возбуждение. Он сует мне свое копье и истекая слюной тычет в мешок.

Достаю мясо скульдра и кидаю ему.

Прохожу в зал и осматриваю урны. Потом мы возвращаемся к плитам и идем на лево. Там стоят какие-то колоны с кольцами. На них символы как на нажимных плитах. Калиска разжигает в жаровнях огонь.

Стена испачкана чем-то напоминающим жидкую смолу. Её неровная поверхность намекает на то что под черной слизью что-то есть. Но я не могу разобрать что именно. Посовещавшись решаю использовать бурдюк с водой. Я смываю слизь и моим глазам открывается барельеф в виде мужского лица. Солнечные лучи оставили на нем свой отпечаток, но многие детали типа тугих кудрей на голове и заостренных ушей, говорят о небывалом мастерстве его создателя. Одна из глазниц пуста, во вторую вставлен самоцвет.

Вставляю найденный голубой самоцвет в глазницу. Слышен какой-то гул. Мелкие камешки прыгают по выложенному плитами полу. Наконец, часть стены отодвигается.

Прибив слизняка осматриваем нишу. О, зачарованный плащик и два камушка. Возвращаемся к нажимным плитам. Часть символов погасло. Акуратно проходит по дорожке из погасших символов.

— о, свежим воздухом тянет.

Точно. Прибили пару пауков. Где-то здесь выход должен быть.

Мы вышли на улицу. Тихо, биоуака нет. Так, это еще что за типы?

Четверо стоят перед таинственным механизмом из адры, покрытым сетью металлических трубок, загадочным, зловещим, похожим на молчаливого наблюдателя. В центре я вижу нечто, что оказывается человеческим телом. Бесцветным как камень или как зола. Прочие фигуры сосредоточено его разглядывают. Нас они видеть не могут.

Фигура стоящая ближе всего к механизму выделяется среди остальных. Густая, серая борода обрамляет лицо, полностью скрытое за металлической маской.

Выцветшая мантия украшена вышивкой из рун, не похожих ни на что виденное мной прежде. А голова увенчана странным черным головным убором. Выступы по бокам которого напоминают крылья какой-то нечистой злой твари.

Его слова обращены к застывшему телу.

-... Скрепляющая клятвы, будь свидетельницей и не позволь этому человеку отступить от своего слова. Пусть он будет верен своей клятве до последнего вздоха, до последней капли крови. Укажи путь его душе о, Былая королева, и надели его своей благодатью. Пусть жизнь, посвященная Ключу, станет его исповедью. Пусть смерть, посвященная Ключу, принесет ему прощение. Освободи его от невыносимой тяжести Книги.

Мужчина обводит взглядом стоящие вокруг него фигуры.

— ваш брат исполнил свой долг, и вы сами видели, насколько ценным оказался его вклад в общее дело. Я не потерплю больше колебаний. — он по очереди смотрит всем прямо в глаза. — перед лицо Былой королевы, клянетесь ли вы исполнить свою клятву? Предстанете ли вы перед Её бесконечной и безупречной памятью вместе со своим братом? Сделайте шаг и уверуйте в великую ценность вашей жизни.

Он подходит к механизму и что-то делает. От фигур к вершине тянуться фиолетовые струи и начинает раскручиваться биоуак. Наконец механизм затихает и воздух успокаивается. Потом он выбрасывает мощнейший импульс. Я вижу свет, заполняющий все вокруг, и падаю на землю. Голова запрокидывается и боль вползает в затылок, темным потоком смывая все мысли чувства в бессознательную пустоту.

Я открываю глаза и оказываюсь в ином месте в ином времени. Я стою в огромном круглом зале, стены которого облицованы адрой и украшены медной чеканкой. Стиль древний, но зал не тронут временем.

В дальнем конце зала возвышается огромный столп из адры, торчащий из пола, как зазубренное копье. Мерцающая поверхность столпа вселяет мысли о глубинах, таящихся за ней.

Вокруг столпа располагается устройство похожее на то, что я только что видела. Но еще больше, сложнее, запутаннее. Творение рук безумного гения.

Мои мысли в голове мои и в то же время не мои. Кажется, что они возникают прежде, чем появляются в моей голове. И это одни лишь вопросы. Давящие, тревожные... Вопросы на которые нужно найти ответы или... или...

Я замечаю у основания столпа мужчину с густой серой бородой. Он одет в церемониальную мантию. Блестящие волосы скрывает изящный церемониальный головной убор. Я знаю его. Я торопливо иду к нему, пытаясь скрыть волнение.

Мне нужно задать ему один вопрос. Самый важный вопрос. Вопрос, который бешено вращается в моей голове.

Я прихожу в себя и замечаю что странное ощущение покинуло меня, но расслабляться рано. Я слышу шепот, похожий на звон в ухе, который не проходит.

Краем зрения я замечаю какое-то движение, но когда поворачиваюсь рассмотреть поближе, там ничего нет. Мой взгляд скачет из одной точки в другую в непроизвольных судорогах. Если это какая-то болезнь вероятно мне срочно нужно лечение.

Фигуры у механизма застыли в неподвижности. Кровь и плоть их превратились в золу и прах. Их главного нигде нет.

Хеодан и Калиска лежат на неровных камнях залитые кровью. Я одна и помощи ждать неоткуда. Позолоченная долина мой единственный шанс на помощь пока все не стало совсем плохо.