Малыш и крылатый

— Эй, крылатый, лети сюда!

Бородатый толстяк с ружьем под мышкой и курительной трубкой во рту стоял на крыше девятиэтажки и махал мне рукой. Хотя небо скрывали тучи, я знал, что сегодня полнолуние. Тень поднялась высоко и плескалась у самых ног незнакомца, но он, казалось, не обращал на это внимания.

— Эгей! Слышишь меня?! Давай к нам!

Я снизился, облетел вокруг дома и опустился на самый край крыши. Подвесные деревянные мостики связывали ее с несколькими домами по соседству.

— Приветствую вас.

— Еда на продажу есть?

Бородач подбежал ко мне. Остальные — еще двое взрослых, подросток и три девчонки — сидели у костра, смотрели затравленно, но с надеждой. Одна девушка, старшая, с длинными светлыми волосами, спускающимися неряшливыми прядями, держала на коленях малыша.

— Кое-что имеется, — ответил я. — Всё будет зависеть от того, что вы предложите в обмен.

— Отдавай, всё что есть! — Собеседник ткнул меня в грудь стволом ружья. — Давай сюда свою сумку!

— Не советую, — сказал я, отводя ружье в сторону. — Убьёте меня сейчас, кто принесет вам еду завтра?

— А! — махнул он рукой, закидывая ружье за спину. — Тебя как звать?

— Игорь, — ответил я.

— Игорек с крыльями, — ухмыльнулся мужик. Он вынул изо рта трубку и заглянул ей внутрь. — Игорек, не дашь нам еды сегодня, завтра нести будет некому. Сдохнем на хрен. Через пару дней мы должны добраться до Башни, но еда нам нужна уже сегодня. У Ленки малыш, родился уже после Тени. А жрать нечего.

Я молча открыл сумку и достал из нее пакет с сушками и банку шпрот. Мужик возбужденно потер ладони.

— Что ты хочешь взамен?

Я подошел к сидящим у костра и указал на кубик Рубика в руках у подростка.

— Вот это.

— Отдай! — приказал бородач.

Подросток протянул мне головоломку, и я спрятал ее в сумку. Затем вернулся к краю крыши, оттолкнулся и неловко взмыл в воздух, едва не коснувшись Тени ногами.

— Возвращайся, крылатый! — закричал мне вслед бородач. — Если найдешь табачок, я тебе еще с десяток кубиков дам!

Таких изгоев, как я, не много. Тут, либо ты остался человеком, либо тебя коснулась Тень, и ты превратился в аладоса. Лишь единицы не претерпевают полную трансформацию. Я уже не человек, но еще и не аладос и, надеюсь, никогда им не стану. Я могу заходить в Тень, но не способен долго в ней находиться — начинаю задыхаться, будто в рот набили вату.

Тучи уплыли к горизонту, словно небесные киты, освободили луну, и ее сияние освещало поверхность Тени. Свежий ветер надувал перепончатые крылья у меня за спиной. Я летел к дому, где меня ждал Малыш.

Малыш сидел у костра и играл на гитаре. Вокруг него кольцом расположились аладосы. Я сел на крышу и подошел поближе, слушая песню моего друга:

Все кончилось так, как должно было быть —

У сказок счастливый конец.

Дракон умирает, убитый копьем,

Царевна идет под венец.

Негодяй торгует на рынке пером

И пухом из ангельских крыл.

А ангел летит высоко-высоко

Такой же крылатый, как был.

— Наутилус? — спросил я. — Который помпилиус? Ретро?

— Ты знаешь мои вкусы, — улыбнулся Малыш.

С моим приближением аладосы тенями взмыли в воздух и растворились в сером небе.

— Слушают? — поинтересовался я.

— А как же, как обычно. Не разделяешь вкусы соплеменников?

— Перестань, — сказал я и сел возле Малыша. — Я никогда не стану аладосом. Это тебе, держи. — Я протянул ему кубик Рубика.

— О! Люблю головоломки!

Малыш отложил гитару, схватил кубик и принялся крутить его в руках, с неимоверной быстротой перемещая грани.

— У нас еда еще есть? — спросил я.

— Зачем? Красный сюда, синий оставляем. Зачем тебе еда, Игорек, проголодался?

— Нет. В нескольких домах отсюда остались кочевники. Они к Башне идут, их несколько человек и ребенок маленький. Им есть нечего.

— Синий в центре, синий сбоку. Возьми в ящике. Я сегодня успел утащить из холодильника на десятом несколько консервов.

— Можно?

Я подошел к картонному ящику. На его дне среди вяленой рыбы и банок с консервами сидел Бу.

— Тут твоя крыса! — крикнул я Малышу.

— Ага, это я его туда запустил. Он тоже жрать хотел.

— Брысь, — сказал я, доставая консервы. — Малыш! Тут еще сигареты есть, можно я возьму?

— Да бери, я ж не курю и тебе не советую.

— Я не для себя! Пошел вон!

— Что?

— Это я не тебе. Бу пытался мне палец отхватить! Я полетел, скоро вернусь!

— Счастливого полета! — Малыш поднялся во весь свой громадный рост и вскинул руку с зажатым кубиком. — У меня получилось, Игорек! Я сложил!

Ветер затрепетал в моих раскрытых крыльях, и меня подхватило в воздух.

Над головой — серое небо с далекими вспышками молний. Внизу — черная Тень. В ее глубине перемещались крылатые силуэты. Никто толком не знает, что такое Тень. Скорее всего, биологический механизм трансформации миров. Мириады и мириады простейших организмов, попавших на нашу планету из космоса. Стоит в них погрузиться, как они поселятся в твоем теле и изменят его структуру, превращая тебя в аладоса. Но некоторые искупавшиеся в Тени, такие как я, например, не изменились полностью. Почему? Возможно, сильный иммунитет. Но Тень меняет не только людей, просто люди упрямее всех, и они будут бороться за свой вид до последнего.

Среди черноты города светились огоньки костров — выжившие кочевники искали места повыше, где еще можно было жить. Где днем, когда Тень опускается, освобождая верхние этажи, можно раздобыть еду. Некоторые шли к Башне — высокому шпилю с множеством достроенных комнат, вереницей огней возвышающемуся над городом. Когда-то это была телевизионная вышка. Сейчас — место спасения для чистокровных людей. На Башне есть даже собственный генератор, и лучи фонарей по ночам разгоняют темноту вокруг. Там растут сады — кто-то позаботился натаскать земли и спасти кусты и деревья из оранжерей на верхних этажах. Я летал к Башне однажды. Отделался дырой в крыле, когда в меня бабахнули из-за ограждения.

"Пошел прочь, выродок!"

"Гады!" — прокомментировал мой рассказ Малыш, а потом добавил еще кое-что покрепче. Я в первый и последний раз слышал, чтобы он так ругался.

С Малышом я познакомился месяц назад. Огромный голый по пояс детина стоял под дождем на крыше и что-то напевал себе под нос.

"Душ?" — спросил я.

"Душ, — ответил Малыш. — Гигиена полезна для здоровья".

"Я два дня за тобой наблюдаю", — сказал я.

"Польщен. — Малыш потянулся до хруста костей, поигрывая бицепсами, трицепсами и другими мышцами, шевелящимися и наползающими друг на друга у него под кожей. — И с какой целью проводил наблюдения?"

"Все идут к Башне, а ты движешься в противоположном направлении. Зачем?"

"Интересно, — пожал плечами Малыш. — Куда идут люди, я знаю. Но куда летят аладосы? Может, ты мне, крылатый, скажешь?"

"Куда-то туда", — махнул я рукой по направлению за город.

"Вот и я туда хочу", — ответил Малыш.

"Хорошо, — сказал я, — дойдешь до последнего дома, а дальше что?"

"Это еще дойти надо, — улыбнулся Малыш, натягивая мокрую рубаху. — Ничего, что-нибудь придумаем. В путешествии главное — это дорога. Да и что мне в Башне делать? Ты мне скажи, крылатый, где гарантия, что Тень не поднимется так высоко, что затопит Башню? А так вдруг я узнаю, куда летят аладосы, и смогу что-то исправить в этом мире?"

"Ты мечтатель", — сказал я.

"Кто-то же должен быть мечтателем. А теперь ты мне, крылатый, помоги крюк вон та тот дом перебросить, у меня самого никак не получается".

"Меня Игорем звать", — буркнул я.

Целый месяц уже его веревки таскаю.

"Слушай, Малыш, — сказал я ему однажды. — Давай я уже сам слетаю на разведку, посмотрю, что там впереди?"

"Не вздумай, — серьезно ответил Малыш. — Это мой путь, и я его пройду до конца".

Конечно, я летал за аладосами, только Малышу об этом не рассказывал. Оставался на крыше последнего дома и долго смотрел, как стая крылатых улетает за горизонт над бескрайними просторами Тени. Мне не одолеть такие расстояния. Я почти человек. Я тяжелый, могу перелетать лишь недалеко, как воробышки. Полечу за аладосами — рано или поздно упаду в Тень. Вот если бы построить воздушный шар, но из чего его сделать?

Тень появилась на Земле год назад. Я тогда только школу заканчивал. Ходили слухи про инопланетян. Газеты пестрели заголовками про массовые прилеты НЛО, правительственные заговоры и прочую ерунду, которую рассказывали очевидцы. "Вот собственными глазами видел, как ента тарелка, значит, мою корову со двора и поперла". Лично я точно видел огни в небе, но не знаю, что это было. Может, шаровые молнии, а может, и вправду инопланетяне.

А потом появилась Тень. В считанные часы она захлестнула город пылевой бурей. Люди не умирали в ней, не задыхались, они просто превращались в серые фигуры и пропадали в Тени, чтобы позже вылететь крылатыми аладосами. Идеальное вторжение — не надо ни с кем воевать, нужно лишь запустить биологическое оружие, и враги сами станут частью твоего мира. Куда направляются аладосы, в которых превратились люди? Куда летят? Может быть где-то есть портал на их планету — космическая дорога, по которой уходят крылатые? Или межзвездный корабль, собирающий урожай с измененного мира. Да и что мы сможем исправить, если это узнаем?

Еще на подлете к крыше бородача я услышал грохот и посмотрел на далекую грозу. Нет, это не гром. Выстрел! Я сильнее замахал крыльями и стрелой ворвался на крышу. Дурак! Как неосмотрительно я поступил!

Первое, что бросилось в глаза — это разбросанный по крыше костер. Угольки тлели яркой россыпью рядом с окровавленным телом толстяка. Из-под него выглядывало ружье. Невдалеке лежали еще двое мертвецов. Подросток, у которого я забрал кубик Рубика, катался на спине и держался за неестественно вывернутую руку.

— Что случилось?! — подскочил я к нему

— Напали... Увели девушек... спаси малыша.

Только тут я увидел неподвижное тельце ребенка. Я бросился к нему и бережно поднял. Живой! Дышит! Но без сознания. Судя по шишке, ударился головой при падении.

— Держи! — Я положил ребенка на колени подростку, который уже сидел и баюкал сломанную руку. — Без разговоров! Куда они пошли?

— Туда! — указал он на один из мостиков и скривился от боли.

Я заметил вдалеке уходящих людей — их темные фигуры выделялись на сером небе. И тут я совершил вторую ошибку! Я вытащил из-под мертвого бородача ружье — удивлен, что его не забрали — и полетел за бандитами. Что я мог сделать в одиночку? Ничего. Вернее, не знаю, что мог. Не думал в тот момент.

— Стойте!

Я приземлился на мостик между домами. Бандитов, идущих по крыше, было пятеро. Наверное, пятеро, специально я не считал. Двое волокли связанных девушек. Тот, что шел впереди, сжимал обрез. За его спиной росли крылья — маленькие и недоразвитые, причем левое было длиннее правого. Такой не полетит.

— Бросай оружие! — закричал я, направляя на них ружье.

А мысли прыгали: "Что же это я делаю?! Зачем? Убьют ведь! Еще в девушку попаду. Я даже не проверил, заряжено ли ружье!"

Бандит, который был позади, прикрылся вырывающейся девушкой. Светлые спутанные волосы скрывали ее лицо. "Ленка!" — вспомнил я ее имя. Идущий впереди группы полукровка развернулся и вскинул обрез.

"Мамочки!" — подумал я и нажал на спусковой крючок. То есть, я даже не понял, как это сделал, но ружье в моих руках выстрелило. Бандит, держащий Лену, вскрикнул и схватился за лицо. Ответного выстрела я услышать не успел, что-то толкнуло меня в голову и плечо, мир зашатался, и я полетел в Тень.

Однажды в детстве я уже тонул. Глупо, по-ребячески. Страшные и в то же время сладкие воспоминания, потому что мама, папа и сестра были еще живы в своем человеческом облике. И у меня не было крыльев. Но я летел над водой на привязанной за веревку к дереву палке-тарзанке. Шлепнулся неудачно, ударился боком и тут же начал захлебываться, тонуть, вырываясь на свободу. Туда, к поверхности, быстрее!

Сейчас над моей головой сомкнулась не вода, а Тень. Рот наполнился ватой. Рядом медленно погружался застреленный мною бандит, и я смотрел в его мертвые рыбьи глаза. А потом я начал вырываться. Когда меня впервые накрыла волна Тени, я точно также пытался вырваться, но рукам было не за что уцепиться, и я проваливался на дно сквозь мрак Тени, пока у меня не выросли крылья.

По лицу текла кровь. Вокруг сновали крылатые тени. Сквозь наступающее забытье, я увидел чужой мир, далекий и манящий. Он возник перед глазами наполненной красками фатой-морганой.

Я летел вместе со своей стаей среди высоких горных пиков, торчащих острыми башнями, чьи основания терялись в темноте ущелий. Над нами плыли белые облака, а вокруг — свобода. Воздух, свобода и собственная стая. Впереди — межзвездный ковчег, вгрызшийся в горы, засыпанный космической пылью, покрытый кратерами от метеороидов. На его фоне аладосы казались маленькими-маленькими, как песчинки. Они вились вихрями вокруг ковчега, и я должен был влиться в их число.

Я помахал головой — видение исчезло. Несколько аладосов кружились в Тени вокруг меня. Их перепончатые лапы загребали потоки Тени. Маленькие отростки вокруг ртов шевелились, как водоросли на течении. "Помогите!" — хотел закричать я, но вата во рту не позволяла мне это сделать. Хотя аладосы всё равно не помогут. Они ждут появления нового собрата.

Нет! Не хочу! Туда, наверх, где твердые руки отца вытащат из воды, как тогда, после тарзанки. Я забил крыльями — быстрее, еще быстрее! Я летел сквозь вереницу миров, мелькавших перед глазами. Сквозь фиолетовые джунгли, над которыми поднимали головы на длинных шеях неизвестные мне существа. Над голубой до прозрачности водой, и сотни серебряных рыб взлетали следом за мной в воздух, распуская розовые плавники-паруса. А потом меня накрыло поверхностью Тени. Она уничтожила фиолетовый лес и воду, и миллионы новых аладосов летели нескончаемой вереницей к звездному ковчегу.

Я вырвался на поверхность, захлебываясь кровью и Тенью. Схватился за пожарную лестницу, взобрался на крышу и упал на спину. Потом бесконечно долго лежал, глядя в небо, в котором летали аладосы. Кровь заливала глаза, и я вытирал их ладонью, пока, наконец, надо мной не склонился Малыш.

— Игорек! Ты где потерялся? Ты что, ранен?

— Бандиты, — сказал я. — Они увели девушек. Я убил одного. Застрелил из ружья. Он мертв. Там, в Тени.

— Ну, ты и снайпер! Куда они пошли?

— Туда, — кивнул я в сторону одной крыши. От движения кровь брызнула мне на грудь.

— Лежи, — сказал Малыш, прикладывая к моей голове оторванный рукав рубашки. — Лежи, не шевелились. Я скоро. Возьми мою гитару и Бу. Головой за них отвечаешь.

Малыш положил возле меня гитару и коробку, в которой шебуршала его крыса, и достал из ножен большой охотничий нож.

— Не уходи, — попросил я.

— Я быстро, не волнуйся.

И он ушел. Ко мне подобрался и сел рядом подросток с прижатым к животу малышом. Вторую руку он нацепил на перекинутую через шею перевязь. Ребенок плакал.

— Он описался, и я не знаю, что делать, — сказал подросток. — Меня Олегом звать, а тебя?

Я отвернулся и посмотрел в небо, где целеустремленно летела стая аладосов. Мне подумалось, что где-то там их ждет звездный ковчег. Хорошо им — у них есть цель.

Вдалеке послышались вскрики, а потом прозвучал одинокий выстрел.

Через несколько часов мы снова сидели у костра: Малыш, у которого на груди было несколько неумело зашитых моей рукой и залитых йодом порезов, я с перевязанной головой и младенцем на руках, и две спасенные девушки. Забрать у меня ребенка никто из них не пытался. Лена погибла во время драки.

"Нет, это не ты виноват, — сказал мне Малыш. — Ты не думай, ты метко выстрелил. Это ее потом..."

Ребенок, убаюканный теплом, молчал. Олег лежал в темноте невдалеке от костра и тихо постанывал сквозь сон. Вокруг нас на границе между светом и тенью сидели аладосы и слушали песню "Наутилуса", которую пел Малыш:

Какая у этой басни мораль?

А морали нет никакой.

Один родился рогатым, но

Пернатым родился другой.

И каким ты был, таким и умрешь,

Видать ты нужен такой

Небу, которое смотрит на нас

С радостью и тоской.

— Какие у тебя планы, Малыш? — спросил я, когда прозвучали последние аккорды.

— Продолжу свой путь. А что?

— Я, наверное, с тобой не пойду.

— Почему? — удивился и расстроился Малыш.

— Не хочу оставлять ребенка девушкам. Знаешь, у моей сестры был такой же перед Тенью. Лучше я сам отнесу его в Башню.

— Тебя там убьют.

— Может, и убьют, — пожал я плечами. — Но ребенка отнести надо.

— Тогда мы вместе отправимся к Башне, — улыбнулся Малыш. — А на край города мы еще всегда успеем.

— Хорошо, — согласился я и улыбнулся в ответ.

Аладосы, не дождавшись продолжения песен, беззвучно взмыли в воздух и закружились под затянувшими ночное небо грозовыми тучами. Где-то невдалеке в громоотвод ударила молния, и Тень засверкала в ответ россыпью гаснущих огней.