|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
глава 4 Коммандер ВКС Альянса Систем Джон Шепард. Знакомство с кораблём и экипажем
Предотлётный обход корабля, как я поняла, для Андерсона не был пустой формальностью. Командир интересовался мелочами, задавал своим коллегам немало вопросов, внимательно выслушивал ответы, изучал показания приборов. Выглядело всё это так, что у меня не осталось никаких сомнений: если бы меня рядом с Андерсоном не было — всё было бы точно так же.
Первый, к кому направился командир корабля, был исполнявший обязанности старпома штурман фрегата Чарльз Прессли. Несколько удивлённый взгляд, брошенный Чарльзом на офицера, стоявшего в шаге позади командира, Андерсон истолковал правильно, коротко отметив вслух, что "этот офицер и есть новый старший помощник".
Я была уверена, что едва только мы отойдем от пульта штурмана, расположенного в боевом информационном центре, чаще всего именуемом проще — БИЦем, эта новость в кратчайшие сроки станет известна всем членам экипажа и команды корабля и в дальнейшем командиру корабля не надо будет озвучивать уточнения.
Изучив показания приборов штурманской части фрегата на пульте, Андерсон кивнул Чарльзу и отошёл, направляясь к пилотской кабине. Когда они отошли на порядочное расстояние от "ожерелья" пультов БИЦ, командир тихо сказал:
— Не любит он инопланетян. Ох, не любит. Особенно — турианцев. А у нас на борту сейчас — Спектр. Как раз — турианец. Ну да ладно, пока что Прессли "выходы за рамки" не допускает и это — радует. А офицер и человек он — очень хороший. Профессионал. Думаю, Шепард, вы с ним сработаетесь — своё дело он знает и службистом никогда не был.
Я только едва заметно кивнула, стараясь уложить в памяти услышанное и увиденное в БИЦ.
Открывшаяся дверь в пилотскую кабину дала мне услышать обрывок разговора между пилотом корабля и лейтенантом-техником, в котором ознакомившияся с содержимым малого ридера без труда я узнал Кайдена Аленко — офицера-биотика. И если память меня не подводит у парня стоит гребаный L2, вызывающий страшные мигрени.
В файлах малого ридера Андерсоном было, кстати, отмечено, что Кайден наотрез отказывался менять свой биотический имплантат серии "Эль-Два" на что-либо более надёжное и безопасное. Я вспомнила разговор с Карин о лейтенанте. Поменять L2 практически невозможно. Военная модель не рассчитанная на извлечение из организма подопытного.
Фрегат готовился к отлёту. Казалось бы, у пилота и второго пилота, роль которого, к моему удивлению пытался исполнять этот техник-лейтенант, должно было быть предостаточно служебных забот. Однако оба офицера — я без труда вспомнила, что Джеф Моро был в чине лейтенанта ВКС — явно бездельничали. Моро продолжал болтать с Аленко о всяких пустяках, Кайден тоже любил поговорить, но, как я понял, очень был недоволен тем, что Моро категорически отказывается давать ему "порулить" фрегатом на отлётном отрезке.
Едва увидев лейтенанта Аленко, я сразу определила, что тот, к тому же, мучается жесточайшей мигренью, вызванной ветшающим имплантатом. Неудачная серия, неудачная модель, да ещё и не очень пригодная к беспроблемному удалению. На поручне кресла, в котором восседал лейтенант-техник, Шепард заметил прихваченную узким резиновым кольцом к пластиковому коробу упаковку таблеток от головной боли. Половина верхнего блистера была уже пуста — лейтенант ел таблетки по нескольку штук за раз.
Надо с ним что-то делать. Попробовать заблокировать имплантат? Можно попробовать.
Пока перед командиром и старпомом открывалась тяжёлая герметдверь в пилотскую кабину, Моро успел заявить:
— Спектры — это не к добру. Мне не нравится, что он — на борту. Считайте меня параноиком.
— Вы — параноик — отпарировал Аленко. — Совет помог профинансировать проект. У них есть право проверить, на что пошли их инвестиции.
— Да? — деланно изумился Моро. — А двух капитанов ВКС из спецназа на борт назначили просто так, для прогулки? Говорят, прибывший офицер — тоже выпускник Академии Эн-Семь и имеет высший квалификационный ранг спецназа — "Эн-Семёрка". Так же как и наш командир. Улавливаешь обстановку, Кайден? Она, вне всяких сомнений, накаляется и усложняется. Нутром чувствую.
— Обсуждаете нового старпома? — тихо спросил появившийся в кабине Андерсон. Я старательно выдерживала дистанцию, стоя в шаге позади командира корабля и при этом не смотрела ни на Моро, ни на Аленко. Меня больше интересовало убранство отсека и аппаратура пилотской кабины — управляющего центра корабля. Вид консолей немного отличался от того что было на первой Норме.
Я уже поняла, что Андерсон не держал на борту ИИ, обходясь ВИ. Впрочем, самого командира корабля назначили на пост не так давно и он явно не успел внести столь существенные изменения в оснащение фрегата. Командование АС все еще опасалось ИИ, предпочитая работать с ВИ. Хорошо хоть перестали запрещать их.
— Капитан Андерсон, сэр! — Аленко, обернувшись, первым вскочил на ноги, вытянулся. Моро встал не спеша, Шепард ясно видел, что вставать пилоту тяжело, потому он поднимается не просто медленно, но и осторожно. В малом ридере была информация, что Моро страдает синдромом Вролика, проще говоря — повышенной ломкостью костей, но сумел добиться того, что его признали действующим пилотом и офицером ВКС.
Моро был отличным пилотом, но вот его привычки меня иногда просто бесили.
Была там и информация о том, какой "испытательный" полёт этот лейтенант устроил фрегату "Нормандия". Если бы я была более впечатлительной, я бы удивилась, но сейчас я смотрела по сторонам, ожидая, пока оба офицера — пилот и техник — примут вертикальное положение.
— Каперанг, сэр, — по-уставному отреагировал Моро, наконец выпрямившийся и укрепившийся на ногах. — Простите.
— Докладывайте обстановку в пилотской кабине. Увольте меня от выслушивания сводок вашего вуайеризма, лейтенант Моро, — распорядился Андерсон.
Пилот, пока Андерсон знакомился с показаниями многочисленных приборов и листингами протоколов работы оборудования, выведенными на несколько дисплеев, потратил на доклад ровно три минуты.
Аленко молчал и внимательно разглядывал меня, пока я заинтересовалась пультом артиллериста корабля и пультом навигатора, но я, считывая данные с дисплеев и сверяя их с вызубренными нормативными показателями, никоим образом не реагировала.
— Хорошо. Продолжайте работу, — кивнул Андерсон. Оба офицера с облегчением разместились в пилотских креслах. Теперь они уже не рисковали обмениваться между собой фразами о Спектрах или о новом старшем помощнике. — Идёмте, Шепард, — командир переступил порог пилотской кабины. Тяжёлая герметдверь встала на своё место.
И на стоянках и в дрейфе этот отсек оставался надёжно изолированным от остального корабля — так требовали инструкции, написанные, как известно, кровью.
И это хорошо. Я помню как у нас на первой Нормандии вообще двери не было что на БИЦ что в рубку. А между ними шлюз. Просто писец.
— То, что он, Моро, учудил на испытательных полётах фрегата, заставило икать всю пирамиду командования ВКС Альянса Систем — и не только её — несколько дней, — тихо сказал Андерсон. — А Аленко... Вы правы, Шепард, страдает он из-за имплантата. Эти постоянные головные боли... Я не знаю, как он преодолевает эту боль, ставшую хронической, таблетки явно не очень помогают. Пытается соответствовать служебным рамкам и протоколам, но... этот внеплановый полёт "спутал все карты" экипажу фрегата. Экипаж, кстати, как вы уже видели, не полный. Спецмиссия. На борту — двенадцать полисменов и они, кхм, заняли места, предназначенные для штатных специалистов экипажа корабля. Меня командование ВКС не устаёт уверять, что это — только на время миссии. Многое мне не нравится в предстоящей работе, — он решительно направился к лифту.
Спустившись на нижнюю палубу, офицеры вошли в инженерный отсек.
— Главный инженер корабля Грэг Адамс, — представился мне мужчина, колдовавший за центральным пультом.
— Бог и кудесник, — добавил Андерсон. — Если он и Моро на борту — я спокоен.
— Благодарю, командир. Ядро корабля по стандартам, действительно, великовато, но благодаря Джефу мы вполне в состоянии выполнять большинство задач общего и специального характера, а иногда и сделать даже больше, чем предусмотрено правилами и нормативами. — отметил Адамс, пока Андерсон вникал в показания приборов, а я оглядывала убранство и содержимое инженерного отсека.
— Готовность к переходу? — спросил Андерсон, закончив ознакомление с данными, выведенными на дисплеи.
— Полная, командир, — твёрдо ответил Адамс.
— Добро, — командир фрегата развернулся к выходу.
Выйдя из инженерного отсека и дождавшись, когда закроются двери кабины грузового лифта — пассажирского лифта на фрегате не было — Андерсон, взглянув на меня, сказал:
— Спектр Крайк с момента своего появления на борту почти постоянно пребывает в Зале Связи или в трюме. Там, где он гораздо реже сталкивается с членами экипажа и команды корабля, — уточнил Андерсон. — Не любят мои коллеги его и относятся очень настороженно. Представлять вас ему или вам его — не считаю необходимым, поскольку ваше назначение — это наше экипажное и корабельное внутреннее дело и его оно в принципе не касается. Так что...
Так, назначения меня спектром не ожидается. Наверно это и к лучшему. Помню я сколько на меня дерьма АС повесили после назначения.
В этот момент двери грузового лифта стали открываться. Я услышал громкий голос молодого капрала, стоявшего рядом с женщиной-медиком. Дженкинс, наш покойничек забывший включить кинетический щит брони еще жив.
Ричарда Дженкинс — член рядового состава команды корабля, а в женщина — врач корабля, майора Медслужбы ВКС Альянса Систем Карин Чаквас.
Капрал горячился, пытаясь доказать, что он полностью готов проявить свои лучшие качества на поле боя, на что врач корабля едко высказалась в том смысле, что горячность Дженкинса уже заставила её не раз "штопать" капрала в медотсеке. О том, когда капрал успел так отличиться за время пребывания на борту фрегата, информации в файлах обоих ридеров, просмотренных мной, почему-то не было, но сейчас это было не важно — предстояло лично познакомиться с обоими фрегатовцами.
Увидев подходивших офицеров, капрал вытянулся в струнку.
— Свободны, Дженкинс. — сказал Андерсон.
Подождав, пока капрал отойдёт на порядочное расстояние, командир корабля негромко добавил, обращаясь ко мне:
— Вообще-то им должен был заняться и — очень хорошо заняться — лейтенант Аленко, но... как я уже упоминал, из-за постоянных сильных головных болей у него — большие проблемы с обеспечением выполнения всех возложенных на него обязанностей. — Убедившись, что за Дженкинсом уже закрылись двери лифта, ушедшего вниз, Андерсон продолжил. — Карин... Это — капитан Джон Шепард, выпускник Академии Эн-Семь, назначен на должность старшего помощника. Параллельно, как мне сказали в штабе дивизиона, он должен будет выполнять обязанности командира десантного подразделения.
— Рада знакомству, — майор-медик приветливо кивнула мне. — По традиции вы должны пройти медконтроль. Так что — прошу ко мне в Медотсек. — Она вопросительно посмотрела на Андерсона, тот кивнул:
— Идите, Шепард. Скоро отлёт, начнёте работу после медконтроля. Пока время... есть. — командир фрегата повернулся в сторону пилотской кабины. — Жду вас у Звёздной Карты в БИЦ.
— Есть, сэр. — Шепард козырнул командиру, на несколько секунд приняв строевую стойку "смирно".
В медотсеке Чаквас попросила меня обнажиться по пояс, быстро провела медконтроль и, подождав, пока я приведу себя в порядок, предложила сесть в кресло рядом со своим рабочим столом.
В разговоре с врачом корабля я почерпнула для себя немало нового, ценного и полезного.
Карин Чаквас, как врач, она относилась к иному ведомству ВКС Альянса и к тому же специализировалась на лечении инопланетян, прекрасно, как убедился в ходе разговора я, разбираясь и в лечении людей.
Немало интересного она рассказала и о Найлусе Крайке — Спектре Совета Цитадели, дополнив своим рассказом информацию, уже известную мне.
Полчаса разговора пролетели совершенно незаметно.
— Идите пока что к себе в каюту, Джон. Там для вас всё приготовлено. — сказала Чаквас. — Кораблик этот — маленький по размерам, так что там, собственно, не каюта, а так, выгородка. У нас, кто по штату может пользоваться каютами, спокойно и свободно именуют их именно "выгородками". Возможно, это против всяких письменных правил, но мы работаем, а не только тупо следуем правилам. Предстоящий рейс, как я понимаю, тоже — очень напряжный и специфический. Вам будет нелишне ещё раз просмотреть многие документы. А после старта... Начнётся практическая, реальная работа.
Кивнув врачу корабля, я вышла из медотсека. Конечно, внешне я этого никак не показала, но внутренне... Мне показалось, что я поговорила не с врачом корабля, не со старшим офицером медслужбы ВКС Альянса, а с матерью.
Неспроста Андерсон сразу обратился к ней по имени.
Карин Чаквас была важна для всех нормандовцев, важна настолько, что на эту важность не могли разрушительно повлиять ни непонятный статус фрегата, ни особая миссия.
Взглянув на часы своего наручного инструментрона, капитан отметил, что до момента старта осталось не так уж много времени и вошёл в свою каюту-выгородку, сразу заметив на рабочем столе горку ридеров и включённый ноутбук.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
