Джейн и мир масс эффекта. Глава 7

Глава 7. Подготовка корабля. Бой со Жнецом.

Шепард посмотрел на часы — время поджимало. Обернувшись к Андерсону, он отметил, что командир фрегата слышал и видел их разговор и согласен с решением Шепарда по проблеме навигации в системе Утопия.

Я сделала несколько шагов, поднялась на постамент и подошла к командиру корабля, опиравшемуся локтями на поручень, окружавший Звёздную Карту.

— Сэр. Я с Прессли обсудил только первую часть нашей работы в системе Утопия. Только то, что касается навигации, — тихо произнёсла я. — До входа в ретранслятор нам понадобится короткий дрейф — от получаса до полутора часов, в течение которого мы должны будем провести дистанционную разведку Иден-Прайма и обстановки в Утопии в целом. Чтобы в дальнейшем действовать только наверняка. — Я переместила изображение Звездной карты вверх, а на освободившееся место вызвал изображение "креветки". — По уточнённым данным размеры этого корабля — по вертикальной оси — максимум два километра. На это указывают и примитивные масштабы картинок из Археологического Свода Данных. — Шепард вызвал их на экраны, совместив с линейками. — Предполагаю, что он не останется на орбите Иден-Прайм и обязательно совершит посадку на планету. — Я, удерживаясь от словесных пояснений, быстро формировал на свободном пространстве экраны с текстовой информацией, видимой только командиру и старпому. — Нам придётся использовать инфраструктуру планеты и её климат, — он сделал короткую паузу, чтобы вслух не уточнять дальнейшую мысль о возможности "пощекотать" этот супердредноут.

В глубине души я, конечно же, очень рассчитывала, что удастся не только "пощекотать", но, вполне возможно, и обездвижить этот корабль. Сделать его безоружным и безопасным.

— Вы желаете рискнуть, коммандер? — Андерсон без удивления взглянул на меня.

Шепард удовлетворённо отметил, что Андерсону, видимо, этот корабль чем-то очень болезненным для его памяти знаком, иначе не стал бы командир корабля скрывать это при разговоре в салоне, когда на экранах засветились и изображения из свода Археологии, и непосредственно полученные со станций наблюдения изображения корабля со снятой маскировкой.

Командир десантного экипажа не стал ни в салоне, ни сейчас настаивать на том, чтобы Андерсон сразу поделился с ним причиной умалчивания. А причина была. И кроме как непосредственное участие Андерсона в событиях, связанных с этим кораблём, других причин я не видела. Он и тогда не хотел ничего рассказывать. Но я уже убедилась, что люди и не люди в этом мире другие. Не такие, как были в моем первом мире масс эффекта. Да и сам мир другой. Взять туже Иден Прайм. я помню её как откровенно нищую колонию с несильно большим поселением. Здесь же это продовольственный гигант. С огромным населением не смотря на длину дня на планете.

— Да. Сегодня у нас есть ещё время на всевозможную подготовку. Осталось меньше двенадцати часов до полуночи. Завтра нам придется действовать и по плану, и быть готовыми и к импровизации и к активному противодействию, командир, — ответил старпом.

— Хорошо. — Андерсон вызвал вахтенного офицера. — Пройдёмте в мою каюту, коммандер.

Шепард кивнул и пошёл слева и позади широко шагавшего командира корабля.

Войдя в каюту, я, уловив разрешающий кивок, заблокировала двери. Андерсон с ноутбука включил настенные экраны. Шепард вывел на них нужные данные.

— В БИЦе я не мог вас о многом спрашивать, коммандер, — сказал Андерсон. — Но ясно понимал, что у вас уже готов план, который предусматривает не только маскировку и хождение от планеты к планете, то есть то, что вы обсудили с Прессли. Я догадываюсь, что вы хотели провести несколько полномасштабных тревог и учений, осуществив их и сегодня и завтра.

— Вы правы, командир, — сказала я. — У меня действительно есть план, который предусматривает реальную борьбу с этим кораблем. Разрешите говорить прямо, сэр?

— Только так и не иначе, — сказал Андерсон. — Если уж рисковать кораблём, экипажем, применять боевое оружие, то следует знать точно, что, как и когда делать, — кивнул Андерсон.

— По данным тех же постов наблюдения, связи и контроля, которые получали известные вам данные сканирования корабля, идущего к Иден-Прайму, мне удалось понять, что корабль обладает мощным источником энергии. Я уверен, что очень мощным, если сравнивать его с лучшими ныне известными любой органической разумной расе. Именно он позволяет этому супердредноуту не только быть абсолютно неуязвимым даже для согласованной атаки нескольких наших дредноутов в космосе. Но, как вы уже убедились, я не придерживаюсь мнения о том, что этот корабль будет действовать с орбиты Иден Прайма. И, в силу определенных предпосылок, я уверен, что на поверхности планеты этот корабль более уязвим. А посадку он совершит — в этом у меня сомнений никаких нет.

— А какие у вас предпосылки? — заинтересовался Андерсон.

— Гонять такой корабль на сельскохозяйственную планету только для того, чтобы пострелять по её поверхности с орбиты — слишком маловероятный, хотя, не буду отрицать, возможный ход развития событий. Мне непонятно, почему супердредноут следует исключительно по зоне нашей ответственности. Мне непонятно, почему он с такой точностью нацелен именно на Иден-Прайм. Обычно корабли такого класса пустыми и, тем более — в одиночку — не ходят. Они ходят в мощном сопровождении, в "ордере". Значит, всё необходимое этот гигант имеет не вокруг себя, а внутри себя. И в этом всём необходимом я бы отдал приоритет десантным силам. Командование такого корабля, вероятно, способно понять, что выжигание полей, разрушение сельскохозяйственных посёлков и целых городов силами одного даже огромного и мощного корабля — слишком экзотичное и авантюрное, откровенно говоря, занятие. Что означает: прибытие этого монстра на планету Иден-Прайм преследует какие-то другие цели, намного более важные, чем устройство массированных возгораний. — Шепард переключил экраны, выводя на них информацию о протеанских маяках. — Я уже говорил, капитан, что знаю об истинной причине использования нашего корабля именно в районе Иден-Прайм. Протеанский маяк.

— Вы правы, Шепард. — Андерсон кивнул. — Руководством Альянса Систем было принято решение, что найденный землянами на Иден-Прайм протеанский маяк будет передан на Цитадель для проведения совместных исследований этого выдающегося по значению артефакта, оставшегося от вымершей полсотни тысяч лет назад расы.

— Надо ли мне понимать этот жест доброй воли Альянса как попытку повысить политический рейтинг человечества среди рас Цитадели? — осведомилась я.

— И это тоже имеет место быть. К сожалению, — сказал Андерсон. — Мне, как офицеру ВКС Альянса, не нравится скрывать подобное от экипажа фрегата, но если они будут об этом знать — это не добавит им спокойствия. Поскольку на борту нашего корабля установлена новейшая система, обеспечивающая невидимость от обнаружения, в том числе и оптическими датчиками слежения, командование ВКС Альянса поручило именно нам произвести выемку маяка и его скоростную доставку на Цитадель. Во всяком случае, от кого бы я ни получал указания или приказы — все ссылались именно на нашу систему невидимости. Уверен, им так приказали поступать вышестоящие начальники. Которые, вполне возможно, никогда не служили в армии. Ни дня. И потому многого... не понимают и не знают. — Андерсон несколько секунд помолчал. — Археологическая группа уже ждёт нас. По последней телеметрии — они уже полностью выкопали маяк. В неповрежденном состоянии, к счастью. Если мы, люди, вообще способны квалифицированно понять, какое состояние для него может быть определено как неповреждённое.

— Когда мы откопали аванпост протеан на Марсе, каперанг, — сказал Шепард, — мы там тоже нашли нечто вроде маяка. Во всяком случае, благодаря полученной с аванпоста информации протеан, нам удалось найти и активировать ретранслятор Харон и выйти к Арктуру. Значит ли это, что мы, земляне, рассчитываем иметь долю в полученной из неповреждённого маяка информации, работая в содружестве с главными расами Совета Цитадели?

— Как обычный простой человек, Шепард, я бы ни на какую долю не рассчитывал, — ответил Андерсон. — Но, как офицер Альянса и командир фрегата, я обязан руководствоваться не личными предпочтениями, а более важным уровнем интересов. Во всяком случае, мне пока точно ничего не известно о том, были ли найдены где-либо в галактике ещё такие маяки. Есть, конечно, некие сообщения разной степени обоснованности, но... Наш маяк на Марсе — это больше чем маяк. Это — не обычный передатчик с приёмником, а хранилище информации. Мы, люди, затратили несколько календарных лет на то, чтобы прочесть несколько страниц некоего текста, найти, руководствуясь полученной информацией, ретранслятор Харон, активировать его и выйти к Арктуру. И тут, совсем недавно, в результате раскопок на Иден-Прайм мы находим целый, неповреждённый маяк. Точно такой, какой он, вероятнее всего, должен быть. Неактивированный, к тому же. В кругах руководства Альянса есть разные сценарии развития дальнейших событий, — уточнил командир корабля. — Я понимаю, что этот маяк и нам, землянам, людям, самим бы очень пригодился. Но мы, к сожалению, теперь точно не одиноки во Вселенной и обязаны учиться межзвёздной дипломатии.

— Насколько я понял, командир, — сказала я недовольно, — для Совета Цитадели находка маяка в зоне ответственности Земли является нежелательной, если, конечно, маяк не будет переведён на Цитадель и, соответственно, передан в руки Совета.

— Да, Шепард. — Андерсон кивнул. — Мы для Цитадели — слишком молодая раса, — он посмотрел на экраны инструментронов. — Азари — три тысячи лет космических полетов, турианцы — тысяча лет полётов, саларианцы — две тысячи лет пилотируемых дальних полётов по исследованным и неисследованным частям галактики. Естественно, давать нам, людям, возможность самим безраздельно воспользоваться информацией, которая, вне всяких сомнений, заключена в этом маяке, они — все вместе или поодиночке — не захотят в любом случае. Какими бы добрососедскими отношения между нами, людьми и расами Совета не были сейчас и в недалёком прошлом.

— Тогда, командир, я спрошу вас прямо. — Шепард выпрямился, но не принял ни стойку "смирно", ни положение, удобное для быстрейшего запуска в работу состояния "Струны". — Знает ли Совет об этом корабле? — он указал взглядом на экран, по которому курсом к Иден-Прайму ползла почти двухкилометровая креветка, прикрывшаяся шестикилометровым "коконом" космической пыли.

— Они молчат об этом, коммандер Шепард, — ответил Андерсон. — Полагаю, что либо надёжно что-то скрывают, либо просто не знают, как это объяснить, либо просто боятся, поскольку даже "Путь Предназначения" против такого супердредноута — катер.

— Я не про это говорю, капитан. — Я не стал направлять свой взгляд на командира корабля. — Я про то, какую роль вы лично сыграли в том, что этот корабль теперь шастает по нашим зонам ответственности. И держит курс на жемчужину сельскохозяйственной колониальной инфраструктуры Земли.

— Вы и это узнали, — безэмоционально заметил Андерсон. — Что-ж. Поскольку это — теперь часть нашей работы, расскажу. — Он сел поудобнее в кресло. — Сказать по правде, мне было достаточно неприятно видеть, как вы с лёгкостью вскрываете то, что я бы предпочёл держать максимально закрытым, во всяком случае — до своей собственной биологической смерти, — несколько секунд командир молчал. — Я знаю этот корабль, Шепард. Его имя — "Властелин", реже его называют "Назара". Он впервые стал известен как артефакт, открытый учёным, доктором Шу Чианем. Этот доктор в силу определённых причин стал одержим, когда работал с этим артефактом-кораблём. Работы проводились на секретной базе Альянса, расположенной на планете Сидон. Это — большая планета, с тонким слоем атмосферы. Там, под "купольной" защитой была построена база Альянса, где и проводились исследования. Официально — в области искусственного интеллекта.

— Шу Чиань? Ведущий специалист Галактики по ИскИнам? — заинтересовалась я. — Или, во всяком случае, считающийся ведущим? — уточнила я.

— Да, Шепард, — подтвердил Андерсон. — Этот проект на Сидоне был весьма опасен для Альянса, ведь искусственный интеллект, как тогда были убеждены слишком многие люди, способен подчинить всё человечество, а следом — все остальные разумные органические расы, если не научиться контролировать, ограничивать и эффективными способами управлять его развитием. — Андерсон помедлил. — Я бы так не говорил, но мне пришлось вмешаться в этот проект, в его работу тогда, когда Шу Чиань попал под влияние этого корабля.

— Ментальное влияние? Мягкое перепрограммирование? Индоктринация? — спросил Шепард.

— Если вы уже знаете, что стоит за этими терминами... — произнёс Андерсон. — То мне вряд ли что можно добавить. Да, доктор Шу Чиань попал под влияние этого монстра. Оказалось, что корабль владеет результативной технологией влияния на разум, а, следовательно — на поведение разумного существа. Проще говоря... он их способен подчинить и управлять ими. Корабль этот был обнаружен неподалёку от пространства, занятого к тому времени гетами. Рядом с Шу Чианем работала Кали Сандерс, официально она была представителем технического персонала, а неофициально... Кто знает, кто знает. — Андерсон помедлил с продолжением рассказа несколько секунд. Шепард сделал отметку в своей памяти. — Заметив неадекватность поведения Шу Чианя, она стала пытаться доложить об этом "нестандартном поведении" в Альянс Систем. Взяв с собой данные по ведущимся на тот момент совершенно секретным исследованиям, Кали бежала на Элизиум — самую большую колонию людей в Скиллианском пределе. Там все обитатели в то время были помешаны на безопасности и Кали решила, что она там тоже будет защищена. А к тому времени, когда Сандерс уже находилась на Элизиуме, база на Сидоне была атакована "Синими Светилами". Сами понимаете Шепард, что Сандерс, бежавшая с базы незадолго до начала этого нападения, становилась одним из основных подозреваемых в его организации. Даже тот факт, что "Синие Светила" сами хотели захватить Кали, не дал официальным, можно сказать, государственным силам правопорядка оснований снять с неё подозрения. — Андерсон теперь говорил "рвано", делал частые паузы в изложении и мелкими глотками пил воду из большого бокала. — Был там еще один персонаж, доктор Цянь. Он захватил Кали, рассчитывая, что она поможет ему в его исследованиях. Я тогда был выдвинут на уровень кандидата в Спектры, моим куратором назначили Спектра Сарена Артериуса. Именно я под чужим, конечно, именем вывез Кали с Элизиума. И именно мне вместе с Сареном пришлось штурмовать завод по производству нулевого элемента, фактически — горно-обогатительный завод, а вы, Шепард, уверен, хорошо знаете, насколько они огромны и тяжелы для штурма малыми силами. — Андерсон замолчал на несколько секунд, собираясь с силами и с мыслями. — Тогда-то Сарен и проявил себя... Во всей красе. Я отказался взрывать завод, поскольку в тот момент на нём, в его цехах и на территории ещё оставались работники. А Сарен... Он не только взорвал завод, но и подставил меня, доложив и, думается, по-своему убедительно доказав Совету Цитадели, что это произошло по моей вине. Кали... она была там. Этот Цянь держал её там. — Андерсон отпил глоток из бокала. — Заложницей, пленницей. Не знаю точно, кем он её тогда считал. Но держал — крепко. Мы — я и Кали — потом, когда с меня сняли статус кандидата в Спектры, встречались только несколько раз. И с каждым разом я чувствовал, что она от меня отдаляется. Она перешла в Академию, названную в честь её отца, адмирала Грисома. Работала там консультантом. — Андерсон сделал новый глоток воды из бокала. — Сложно всё это. Я уж думал, что никогда не встречусь с этим чудовищем, Шепард. — Андерсон поднял взгляд на экран, где светился силуэт корабля-монстра. И мне... мне крайне неприятно говорить, но Кали и Сарен... Они ровесники. Не знаю, почему, но — неприятно.

В каюте воцарилось молчание. Я обдумывала сказанное Андерсоном. Командир корабля продолжал мелкими глотками пить воду из большого бокала.

Если не считать доктора Цаня, все как было в прошлом мире.

— Джон, идите. Занимайтесь экипажем и кораблём. Мне надо побыть одному. Решить, что делать дальше, — сказал Андерсон, когда прошло более получаса. — Как бы там ни было, нам придётся воевать. И, если сможем, то — победить.

Шепард молча встал, кивнул командиру корабля и вышел, плотно притворив за собой дверь командирской каюты. К нему уже спешил лейтенант Аленко.

— Капитан, сэр. Разрешите доложить? — офицер остановился в двух шагах от Шепарда, принял строевую стойку "смирно".

— Докладывайте, лейтенант. — я остановилась, повернулась к Кайдену.

— Капрал Дженкинс тренировку завершил, — чётко сказал Аленко. — Вместе с ним частично завершили свою тренировку пять военных полисменов. Какие будут приказания, сэр?

— Продолжать тренировку. — Шепард внутренне обрёл настройку "Струны". — Прикажите всем тренирующимся облачиться в полный комплект боевых скафандров и брони, а также взять настоящее, но разряженное оружие. Продолжать тренировку только в скафандрах, броне и с оружием, — уточнил капитан, видя удивление на лице лейтенанта. — После окончания тренировки — пусть все отдохнут, пообедают. Вам приказываю составить график суточных боевых дежурств. Для нашей группы быстрого реагирования. Из состава десантного экипажа — три-пять человек. На дежурстве всем членам группы быть в броне, скафандрах, надетых шлемах и с боевым оружием. Что-то непонятно, лейтенант?

— Извините, сэр. Может это и не так важно сейчас, но я совершенно не чувствую никакой мигрени. Раньше, в это предобеденное время она меня буквально пожирала, — ответил Аленко.

— Рад за вас, лейтенант, — губы Шепарда тронула едва заметная усмешка. — Полагаю, что избавившись от мигрени, вы теперь сможете уделять почти полные сутки работе с экипажем. И с десантной группой — в особенности. Ещё какие-то вопросы?

— Никак нет, сэр. Разрешите идти? — Аленко вытянулся ещё больше, козырнул.

— Идите, лейтенант. — я отдала воинское зеркальное приветствие в ответ на приветствие лейтенанта и не спеша направилась к пилотской кабине.

В отличие от многих членов экипажа, Джеф Моро по прозвищу Джокер в большей мере проникся опасностью, исходящей от командира десантного экипажа, поэтому, едва Джон Шепард прикоснулся к голограмме ВИ замка входного гермолюка, ведущего в пилотскую кабину, как Моро уже стоял рядом с креслом лицом ко входу и старался не особо выказывать, как ему неудобно.

— Здравия желаю, сэр! — приветствовал Моро меня, отдав полагающийся по уставу салют-приветствие.

— Здравствуйте, лейтенант. — Шепард чётко отзеркалил приветствие. — Какова обстановка?

— На корабле или на курсе? — Моро не удержался от подколки и слишком поздно, к своему сожалению, понял, что этого не следовало делать.

— Лей-те-нант?! — в моем голосе явно послышалось закипание. — У меня в команде полисменов есть пилот эсминца. С пятилетним практическим стажем. И участием в боевых действиях. Или вы до сих пор полагаете, что вас невозможно привлечь к ответственности за угон космического корабля? — я превращалась в ту самую фигуру, которая до полусмерти напугала капрала Дженкинса. И если раньше Джеф Моро видел эту излучающую смертельный могильный холод фигуру на экране пультового монитора, то теперь до неё, совершенно реальной и вполне осязаемой, оставалось не больше полутора метров. — Мне нужен на вашем месте пилот, а не вуайерист, лейтенант Моро. И я его получу. — я превосходно обходилась без восклицаний и без крика. Я подошла к креслу второго пилота, набрала короткую команду на консоли. — Заполнять память компьютерной системы "порнухой" я вам не позволю, — старпом наблюдал, как Джеф медленно бледнеет, понимая, что идёт стирание любовно собранной им коллекции, причем стирание полное, с затиранием освобождающегося места дикой абракадаброй символов. — Поскольку теперь в БИЦ есть полный комплект специалистов, ваша задача, лейтенант Моро — не слежение за тем, что происходит на корабле, а выполнение сугубо пилотских функций. — пальцы обеих рук Шепарда исполнили сложный танец на клавиатуре другой консоли и Моро увидел, как гаснут дополнительные экраны. — Рассчитывайте курс подлёта к ретранслятору в систему Утопия, но так, чтобы мы встали сбоку, в безопасной зоне и могли провести скрытую разведку. Жду ваш доклад о курсе и запланированных и просчитанных подлётных маневрах через пятнадцать минут. На мой инструментрон. — Я, не обращая внимания на изумление пилота, процедила сквозь зубы, едва их разжав. — Хотите остаться в этом кресле при звании и должности — будете работать на износ и эффективно, — с этими словами Шепард развернулся к входу в пилотскую кабину. — И только попробуйте посплетничать с кем-либо по Экстранету, — я набрала на боковом пульте сложную команду. — Считайте, что Экстранета в прежних объёмах у вас больше нет. — Я шагнула за порог кабины. Крышка люка отсекла шумный выдох со стороны пилотского кресла.

Выйдя, я мысленно поблагодарила преподавателей Академии "Эн-Семь", которые привили мне любовь к программированию и к изучению всевозможной техники. Не будь у меня такой драконовской подготовки, которую мне пришлось пройти за какой-то год, разговор с пилотом мог бы затянуться.

— Эриха Гебена — к коммандеру Шепарду. — негромко произнёс в наплечный спикер командир десантного экипажа. Через минуту перед старпомом стоял один из полисменов, подтвердивший капитану Андерсону свой диплом пилота эсминца. — Эрих, приказываю вам занять место второго пилота и контролировать действия лейтенанта Джефа Моро. Всё время он должен заниматься только своими непосредственными обязанностями. Я поручил ему расчёт курса к ретранслятору и определение подлётных маневров для уточнения места скрытой стоянки корабля с условием проведения дистанционных разведывательных мероприятий в системе Утопия. В дальнейшем он обязан посвящать всё своё рабочее время совершенствованию своих профессиональных навыков и умений. Вы сами — незаурядный пилот, потому — можете гонять его в хвост и гриву. Теперь должность второго пилота фрегата "Нормандия" закрепляется за вами, Гебен. Если лейтенант Моро не справится — должность первого пилота перейдёт к вам, а он — займётся другими делами. Не связанными с пилотированием. В соответствии с пунктом двести пятьдесят четыре Боевого устава Военно-Космических Сил Альянса, на время выполнения обязанностей второго пилота вам присваивается звание лейтенанта ВКС. Вопросы?

— Никак нет, сэр! Спасибо, сэр! Разрешите выполнять, сэр?! — новоиспечённый лейтенант поймал разрешающий кивок Шепарда и ринулся в пилотскую кабину. Шепард усмехнулся уголками губ: мне было хорошо известно, что невозмутимого и педантичного Эриха "Джокеру" ни спровоцировать, ни перетянуть на свою сторону не удастся. К тому же пилот всегда остается пилотом: Эрих и "на втором кресле" сможет показать Джокеру, что значит боевой пилот-практик.

Встав за спиной специалиста по радиоэлектронной борьбе, сержанта-полисмена Ингвара Темпке, Шепард убедился, что он вполне освоился со своими новыми обязанностями и откровенно ловит кайф, занимаясь своим любимым делом. Я знала, что пульт специалиста РЭБ был не укомплектован персоналом с самого начала полёта — мало кто тогда верил, что фрегату придётся вступать в боевые действия, вести активную реальную разведку, организовывать противодействие стремлению противника вычислить соглядатая.

— Ингвар, дайте мне тихо на экраны всю информацию по технической и электронной инфраструктуре Иден-Прайма. Всё, до чего мы можем дотянуться и использовать в своих интересах. Не входя — пока что — в систему.

— Легко, капитан. — Темпке, не оборачиваясь, щёлкнул несколькими сенсорами. — Во-первых, это космодромы. Их официально на Иден-Прайме три. Там — полно всякой электроники и техсредств, есть транспортная инфраструктура. Во-вторых, это энергоподстанции, разбросанные по всей планете. Там тоже есть немало электроники, но главное — это мощные накопители энергии. В-третьих — это Монорельсовая дорога, также требующая значительное количество энергии и соответствующих сложных управляющих систем. И, наконец, самое, на мой взгляд, вкусное — станции управления погодой и климатом. Электроники — вагоны, мощные излучатели и приёмники, накопители энергии. Просто песня. Извините, сэр. Мы тут с ребятами обсуждали... У нас и тема была — климатические войны с использованием планетной технической инфраструктуры. Я тут попутно подсчитал: по открытым данным планетка — сельскохозяйственная, за погодой там следят очень и очень серьёзно, ведь случись малейшие колебания климата — и убытки станут огромными. Сейчас межсезон, уборка урожая еще не скоро начнётся. Даже для скороспелых сортов. По моим расчетам, сэр, при необходимости вполне можно за несколько минут устроить локальный или общепланетный погодный апокалипсис. Гром, молнии, проливной дождь тропического масштаба с электризацией атмосферы до уровня практически непрерывных пробоев. — Ингвар явно "сел на любимого конька" и теперь недоумевал, почему этот странный командир десантного экипажа не торопится его прерывать. Внезапно он вспомнил, что с недавних пор коммандер Шепард — старший помощник капитана корабля и мгновенно прервался сам. — Извините, сэр. Увлёкся.

— Интересно говорите, Ингвар. И главное — по делу, — без усмешки, абсолютно серьезно сказал Шепард. — Просчитайте-ка мне ситуацию с локальным Апокалипсисом. Предельная высота зоны воздействия — шесть километров. Ширина зоны — два километра. С максимальной энергетикой по шести точкам поражения. Считайте, что вы должны уничтожить объект, который превосходит по защищённости "Путь Предназначения" в восемь-двенадцать раз. Условие — не дать этому объекту взлететь или активировать лучевое оружие. Следует постараться вывести из строя или отключить на время всю его электронику и орудийные системы. Вплоть до тяжёлого оружия включительно. Уровень — супердредноут. Попутно определите точки на планете, в которых эффективность подобного апокалипсиса будет максимальной. Задача ясна?

— Да, сэр! — Темпке, забыв даже кивнуть, с энтузиазмом принялся за работу.

Разговаривая с Ингваром, я уже несколько десятков секунд знала, что рядом стоит командир корабля. Поэтому сделав шаг назад, я вопросительно посмотрела на старшего офицера фрегата. Андерсон только молча кивнул и знаком, малозаметным для других офицеров, присутствовавших в этот момент в БИЦ, попросил меня отступить ещё дальше, к другим, пока ещё не включённым в работу дополнительным пультам "ожерелья". Основные пульты — все до единого — были уже заняты и действовали.

— Готовитесь? — негромко спросил Андерсон.

— Да, сэр, — тихо сказал Шепард. — У ретранслятора — слишком много ушей будет. А пока идём — время есть.

— Каков следующий пункт? — осведомился командир фрегата.

— Главные орудия, сэр, — ответил Шепард. — Я знаю, там теперь работают два полисмена. Один — за главным пультом, другой — за боковым. Полагаю, для наших возможностей двух артиллеристов достаточно. Управление огнём будет организовано с мостика или — из пилотской кабины фрегата.

— Согласен. Идёмте, посмотрим, что сможем сделать там. — Андерсон повернулся и оба офицера неспешно поднялись на вторую палубу.

Два полисмена на секунду отвлеклись от работы за консолями, приветственно кивнули и вопросительно посмотрели на вошедших в отсек старших офицеров. Андерсон, шедший чуть впереди, коротко махнул рукой, что означало — работайте, доклада не надо. Я наклонилась над главным пультом. Андерсон прошёл ко второму.

— Какова достигнутая точность поражения двухзарядным залпом? — тихо спросила я у старшего артиллериста.

— Удалось повысить с третьего класса на второй. Думаю, — сержант уловил, что старший помощник командира корабля вполне готов допустить неофициальный формат разговора, — через два часа я и Том сможем обеспечить и первый класс. Полагаю, нужна будет точность и скорость?

— Да, Билл, — кивнула я, — нам нужно попасть в мишень на максимальной дальности первого класса — круг диаметром чуть больше полутора метров. Четырьмя зарядами за минимальный промежуток времени. Два залпа. Успеть до того, как зарядная камера лазера будет закрыта бронешторками. Цель малоподвижна сама по себе, но вот бронешторки закроются очень быстро при малейшем подозрении на агрессивность с нашей стороны. Нам будет нужно в кратчайший срок выдвинуть орудия и ударить так, как я только что сказал. Боюсь, второй попытки у нас не будет, Билл, — спокойно констатировала я. — Если цель активирует главный излучатель или закроет его шторками — ситуация усложнится для нас очень быстро.

— Стрельба с какого расстояния?

— Если брать по максимуму — девяносто — сто восемьдесят километров. Фрегат будет двигаться противозенитным маневром, предполагаю работу по нам также и мелких лазеров, вроде нашего ПОИСКа.

— Хм. Мелких. — Билл подобрался. — Извините, капитан, вырвалось, — пальцы старшего артиллериста быстро произвели необходимые манипуляции на клавиатуре. — Полагаю, что нужен будет даже не первый, а нулевой класс точности. Это мы сможем обеспечить только к пяти часам дня. Задачка интересная, коммандер. Как раз такая, какие я люблю. Но...

— Пилот фрегата сделает всё так, как вы скажете. Я усилил пилотскую группу еще одним специалистом-пилотом. Вдвоём или один из них в любом случае справятся. Но не хотелось бы заставлять корабль выделывать немыслимые пируэты в непосредственной близости от цели.

— Понимаю. Мы — разведывательный, а не штурмовой фрегат.

— Да, Билл. Просчитайте два варианта. Первый — нанесение максимального урона в атакующем варианте и второй — нанесение максимального урона в добивающем варианте. Примите во внимание то, что зарядная камера цели не всегда будет строго вертикальна или строго горизонтальна. Узел наведения также может хаотически двигаться.

— Понятно, коммандер. Ожидаете, что цель будет огрызаться?

— Уверен в этом. И нам нужно сделать всё, чтобы она огрызаться больше не смогла. Удар — и цель должна быть обезоружена. Работайте. Жду ваших результатов на мой инструментрон. Крайний срок — семнадцать десять.

— Есть, сэр! — артиллерист кивнул, поймав согласный кивок своего младшего коллеги, уже переговорившего с каперангом Андерсоном. Через минуту оба старших офицера покинули отсек главных орудий фрегата.

— Командир, сэр, — к ним подошел полисмен, имевший диплом шеф-повара. — Вот меню на обед. Для всего экипажа и команды. Разрешите предложить вам контрольные блюда на пробу?

Андерсон просмотрел меню, расписался кодатором на экране поданного сержантом ридера.

— Идёмте, коммандер. Снимем пробу непосредственно из котлов, — командир фрегата взглянул на меня. — Давайте пройдём к вам, сержант, — он повернулся к шеф-повару.

— Слушаюсь, сэр, — полисмен отступил в сторону и пошёл слева и немного позади старших офицеров корабля к выгородке, предназначенной теперь для кухни. — Вот, — он подал длинный черпак и тарелки.

Андерсон, поочерёдно зачерпнув порции из котлов, наполнил несколько тарелок, склонился над кухонным столом и неспешно снял пробу с первого, второго и третьего блюд:

— Хорошо, — он посмотрел на меня. — Снимите и вы пробу, Джон.

— Да, сэр. — Я взяла черпак и, попробовав первое, второе и третье, удовлетворённо улыбнулась. Классно готовит. — Хорошо, Майкл, — я отметил, что Андерсон уже расписывается в лежащем на стойке журнале кухни.

— Можете готовить порции, Майкл, — сказал капитан Андерсон. — Разрешаю готовить до трёх порций резерва.

— Есть, сэр, — полисмен-повар кивнул.

В это время тренькнул мой инструментрон. Я включила малый экран и ознакомилась с решением, предложенным Джефом Моро. Андерсон также заинтересовался и мы, отойдя от повара, стали вполголоса обсуждать предлагаемое пилотом решение.

— Полагаю, с решением Джефа можно согласиться, — сказал капитан Андерсон. — Предлагаю пройти ко мне в каюту и пообедать. Заодно — обсудим.

— Капитан. Я согласен с тем, что обсудить поступившую информацию нам нужно, но давайте сейчас не будем игнорировать необходимость нашего с вами присутствия среди членов экипажа, — возразила я. — Рано или поздно и у офицеров, и у сержантов и у старшин, и у рядовых возникнут вопросы. Лучше будет пояснить непонятное сразу всем. Тем более, через три-четыре часа мы подойдём к району ретранслятора. За это время нам предстоит слишком много сделать для подготовки ко всем мыслимым случайностям, которые могут нас ждать по ту сторону ретранслятора.

— Согласен. — Андерсон взглянул на часы. — Как раз сейчас — два часа дня, — он посмотрел на повара. — Майкл, объявляйте сбор офицерского состава экипажа на обед.

— Слушаюсь, сэр, — повар кивнул, включил на своем пульте корабельную трансляцию и огласил стандартную формулу приглашения на обед для офицеров.

За обедом мы кратко познакомили коллег-офицеров с планируемыми действиями до момента входа в ретранслятор, ведущий в систему Утопия. Было заметно, насколько сильно оживились офицеры корабля, услышав, что им предстоят не очередные нудные тренировки, а реальная боевая, разведывательная, диверсионная работа. Деталей ни Шепард, ни Андерсон не раскрывали, но офицеры корабля уже понимали: очень многое будет зависеть от того, что удастся понять в ходе активного дистанционного поиска в ходе стоянки на скрытой позиции у ретранслятора.

— И последнее, коллеги, — сказал каперанг Андерсон. — После обеда все без малейшего исключения члены экипажа фрегата надевают лёгкие скафандры, броню и пристёгивают к поясам скафандров шлемы в полной готовности к использованию. Аптечки и пистолеты — иметь при себе в обязательном порядке. Лейтенант Аленко составил график дежурства группы быстрого реагирования. Предполагаю, что ближе к вечеру мы проведём две-три тренировки для всех членов экипажа. Ориентировочное время — семнадцать тридцать. Детали будут доведены до личного состава непосредственно в ходе тренировок. Ещё раз хочу предупредить: все тренировки отрабатывать по максимуму. Очень высока вероятность, что нам придётся реально вступить в бой. Поэтому уточнения — учебная тренировка или боевая — не будет. Любая из будущих тренировок сможет стать боевой в кратчайшие сроки. За допущенные ошибки я и мой первый помощник будем взыскивать по всей строгости. Офицерам — проверить экипировку подчинённых. Шлемы — подготовить к переходу на замкнутый цикл. В кратчайшие сроки. Вопросы? Нет? Все свободны, — он жестом разрешил офицерам покинуть места за обеденным столом. — Вы были правы, Шепард. Офицеры нуждались в нашем с вами присутствии.

Ровно через час во всех отсеках "Нормандии" погас свет. Громкий звук корабельной сирены разорвал установившуюся послеобеденную тишину. По стенам заметались лучи мощных фонарей: экипаж бегом занимал места по аварийному расписанию. Большинство пультов было обесточено.

"Экипажу — перейти на ручное управление! Закрыть шлемы! Включить автономные системы жизнеобеспечения. Соблюдать тишину в отсеках! Корабль — под угрозой обнаружения противником, — такие тексты появились на внутришлемных дисплеях большинства фрегатовцев. — Реанимировать навигационные системы без включения внешних датчиков. Проверить работу систем радиоэлектронной борьбы по схемам "Луч" и "Сфера". Определить и устранить неисправности в системах вооружения".

Вводные сыпались одна за другой. Командир фрегата и я тенями передвигались по кораблю, внимательно наблюдая за действиями членов экипажа. Кошмар. Сразу вспоминается первая Норма во время нападения на нас крейсера коллекционеров.

Со стороны не было заметно, что внутри корабля проводится столь масштабная тренировка — Джеф Моро и его напарник получили на свои инструментроны категорический командирский приказ соблюдать прежний курс и скорость корабля.

Зато внутри "Нормандии" стало в полном смысле слова жарковато: во многих отсеках включился режим разгерметизации. Члены экипажа вынуждены были постоянно готовиться к быстрым переходам из одной части помещений и отсеков корабля в другую.

На то, что в разгерметизированных отсеках, отделённых синеватыми "линзами" аварийных изолирующих полей от отсеков, сохранивших атмосферу, царила невесомость, не делалось никаких скидок. Скорость, качество, полнота, правильность.

В трёх отсеках фрегата хаотично возникали пожары разных размеров — от простого возгорания проводки до достаточно мощных и разрушительных взрывов. Несмотря на то, что капитан Андерсон не стал разрешать использование открытого огня в других отсеках, точно угадать, когда будет следующий пожар и где он возникнет, какие размеры приобретёт было достаточно сложно.

Тренировка продолжалась ровно сорок минут. Наконец по экранам внутришлемных дисплеев скафандров проползли строчки, информирующие людей о завершении тренировки, коротко муркнула корабельная сирена, извещая об отключении режима симуляции. Экипаж быстро и тихо занял места по обычному полётному расписанию.

Аварийная партия устранила последствия возгораний, приведя выделенные для пожаров отсеки в нормальное состояние. Включилось обычное освещение, заработали обесточенные на время тренировки пульты.

Капитан Андерсон, войдя в свою каюту, по громкой связи объявил общие результаты тренировки. Досталось всем нормандовцам. Без малейшего исключения. Инструментроны членов экипажа получили файлы с полным анализом действий каждого из офицеров, сержантов, старшин и рядовых, полный хронометраж событий, а также возможную и реальную перспективу совершённых ошибок и допущенных недочетов.

— Первая тренировка показала, коллеги, что экипаж готов к реальным боевым действиям на оценку "посредственно" — сказал капитан Андерсон по корабельной трансляции. — Тренировка будет усложнена и проведена повторно в течение ближайших трёх суток, — с этими словами Андерсон отключил общекорабельную трансляцию и посмотрел на меня сидевшую рядом. — Хорошо ещё, что Найлус Крайк не пытался вылезти из своей каюты, — он привычно на несколько секунд замолчал. — Ладно, это так, к слову. Меня больше интересует и волнует то, кто бы нам дал эти трое спокойных суток для тренировок.

— У нас, сэр, только чуть больше суток осталось до того, как нам придётся воевать, — ответила я. — И, если честно, я ждал именно такого результата. Именно посредственного. Хорошо ещё, что не плохого. — я, медленно поворачивая голову, оглядел командирскую каюту. — По меньшей мере, у нас теперь — полный комплект специалистов, уже более-менее освоившихся со своими обязанностями. Это позволяет надеяться. Хотя надежда против такого корабля, — он указал взглядом на "креветку", мерцавшую на ближайшем настенном экране, располагавшемся над рабочим командирским столом, — слишком слабое основание для победы.

— Теперь все нормандовцы будут на взводе, — задумчиво произнёс Андерсон.

— У нас, полагаю, больше не будет возможности надолго расслабляться, командир, — сказал Шепард. — Я не верю в то, что такой корабль — один. Археобаза со всей определённостью доказывает: таких кораблей — как минимум несколько десятков. Общий срок существования отрядов из таких кораблей, если смотреть по возрасту рисунков — вообще трудно представить себе: больше тридцати миллионов лет. Есть рисунок сорокамиллионнолетней давности. Для человечества это — невообразимая цифра. Я попыталась подготовить каперанга к возможности начала Жатвы.

— Для большинства известных нам, землянам, разумных органических рас исследованной части Пространства Млечного Пути — также, — сказал хозяин каюты. — В лучшем случае — два-три миллиона лет. Но — не тридцать. Не сорок. — Андерсон кивнул, соглашаясь с моим мнением. — Как полагаете, нам понадобится поддержка флотов Земли?

— Нет, командир. Любая подвижка наших флотов сейчас вызовет нездоровый и ненужный интерес к Иден-Прайму, спровоцирует этот корабль на активные действия — и против планеты и против флотов. Я не верю в то, что мы не сможем выполнить свою задачу по максимуму. Один корабль против одного корабля при поддержке инфраструктуры планеты — это честно. Флот против одного, даже такого сильного корабля — это признак слабости и незрелости, — убеждённо заметил Шепард. — Мы не можем давать цитадельцам основания для того, чтобы нас и дальше считали "детской" расой.

— Знать бы, зачем этот корабль прибыл на Иден-Прайм, — проговорил Андерсон.

— За чем бы он ни прибыл, его появление у планеты можно с уверенностью квалифицировать как вторжение. Даже не заняв позицию у ретранслятора, не проведя полную аппаратную дистанционную разведку, не задействовав комплекс "Прогноз" в боевом режиме, можно быть уверенным — чужой корабль прибыл за чем-то очень ценным и важным. Пока мне на ум не приходит ничего, кроме протеанского маяка, командир, — честно призналась я. — Знать бы, зачем он ему.

Действительно зачем? они что забыли где на Цитадели канал стоит? Сомневаюсь.

— Узнаем, коммандер. — Андерсон включил дополнительные экраны, — давайте пока совместно подумаем, как следует усложнить очередную тренировку. Думаю, её проведение следует назначить на половину шестого вечера. Третью тренировку проведем в половине десятого вечера. В одиннадцать вечера корабль встанет на точку у ретранслятора. Дежурные смены приступят к работе с реальными данными, полученными в ходе дистанционной аппаратной разведки. Честно сказать — сам жду, что же аппаратура фрегата нам "накопает". Уже сейчас вижу — без боестолкновения с этим кораблем нам обойтись не удастся. — Андерсон взглянул на мерцавшее изображение "креветки", перевёл взгляд на меня.

— Уверен в этом, командир, — согласилась я, включая свой инструментрон. И мы приступили к формированию сценария очередной тренировки.

В половине шестого вечера тишину на корабле разорвали колокола громкого боя. На этот раз тревога была не аварийной, а боевой.

Виртуальный интеллект фрегата трудился с полной нагрузкой, создавая членам экипажа, работавшим за пультами, всевозможные каверзы и предельно сокращая время и на принятие решений, и на осуществление необходимых действий.

В этой тренировке вместе со всеми членами экипажа на равных участвовали и Андерсон со мной. Условия и параметры тренировки менялись в ходе её проведения. ВИ корабля следовал только общему плану, в остальном он был свободен в выборе вариантов действий.

В семь часов коротко муркнувшая сирена обозначила окончание тренировки. Защёлкали замки шлемов, аварийное кроваво-красное освещение сменилось обычным, желтовато-белым. Через пятнадцать минут после сирены на настенные экраны был выложен проведённый ВИ анализ тренировки. Информация поступила и на инструментроны членов экипажа фрегата.

— Не намного лучше, — сказал Андерсон, снова встретившись со мной в своей каюте. — Теперь я вижу, что третья тренировка просто необходима.

— Командир, разрешите доложить, — раздался голос старшего артиллериста. — Нулевой класс точности в настройках артсистем корабля — достигнут и закреплен.

— Принято. Подготовьте артсистемы к ведению эффективного огня, — распорядился Андерсон. — Сократите время на приведение артсистем в боевое положение до минимума. Нам и секунда будет слишком большой роскошью. Действуйте.

— Есть, сэр, — ответил старший артиллерист и отключил канал.

— Предполагаете и атаку, и добивание? — спросил Андерсон, ознакомившись на своем инструментроне с данными, переданными с пультов артиллеристов корабля.

— Да, капитан. Если влияние инфраструктуры планеты, включая станции управления погодой и оборудование монорельсов и космодромов и будет действенно, то нам придется реально гарантировать невозможность для этого корабля оказать сколько нибудь эффективное сопротивление.

— А индоктринация?

— Командир, я не собираюсь возводить бумажные замки, но после столь комплексного воздействия о быстрой индоктринации речи, на мой взгляд, быть не может — "креветке" просто банально не хватит для импульса энергии, а с остальным десантная группа под моим руководством справится. Удар энергетической инфраструктуры планеты, удар со стороны иденских климатических установок, удар корабля разведки — три удара, сведённые воедино, смогут обеспечить неработоспособность этого монстра на достаточно длительный срок. Я допускаю, что корабль сохранится после столь комплексного удара, но будет ли он представлять собой больше чем корпус...

— Вижу, капитан, вас что-то беспокоит. — Андерсон кинул внимательный взгляд на старшего помощника. — То, что пока вы не хотите допустить в качестве даже гипотезы.

— Капитан, я не знаю, как это точно сформулировать. Очень хочу верить, что после столкновения с этим кораблем у нас больше не будет подобных проблем. И не могу. Нет ощущения, что это будет единичный случай. Такой корабль появлялся в пространстве Галактики тогда, когда для любой разумной расы, способной оставить его внятное изображение на каком-нибудь долговечном материальном носителе, наступал Апокалипсис. Что означает — корабль не применял своё оружие в полной мере. Он не сразу уничтожал разумную, по большей части, думается, органическую жизнь. Он... играл с ней в "кошки-мышки", что ли. Гордился своей мощью, своей неуязвимостью, своей силой, своим могуществом. Изматывал. Карал, — задумчиво, но чётко сказала я. — За что карал? Не знаю. Мне это непонятно. Почему на планетах, где позднее потомки находили такие изображения, ничего больше не свидетельствовало об этих кораблях? Где вообще все местные — разумные и не очень — жители? Знаю, что археологи не всесильны, но любые раскопки доказывали почти полное отсутствие останков. Значит ли это, что такой корабль был не один? Значит ли это, что он приходил на эту планету в сопровождении кораблей поменьше? Обладавших другими возможностями, выполнявших другие функции? Не знаю. Что-то мне подсказывает, что этот корабль — начало страшного периода в истории Млечного Пути. А тот факт, что он выдвинулся к нашей, человеческой колонизированной планете... Означает ли это, что мы, люди, человечество, оказываемся в первых рядах на уничтожение? — в моем голосе не чувствовалось напряжения и беспокойства — он был ровен, но Андерсон чувствовал, что старпом говорит не только серьёзно поразмыслив над высказанным, он говорит от сердца, неравнодушно. — Я не готов сказать, что это — чистая машина, ведомая программой, капитан. И я также не готов утверждать, что это — живое существо. Я вынужден предположить: нам, чтобы победить такое порождение неведомого разума, придётся объединить мощь разумной органической и синтетической жизни. Понимаю, что на полномасштабный синтез никакая из нынешних рас Млечного Пути не согласится. Может быть, нам удастся обойтись сосуществованием, партнерством, союзничеством. Но только за счет органической жизни, её возможностей победить орду таких кораблей... У меня нет ощущения, что такой корабль — единственный или их мало, командир... — Я видела, что Андерсон меня внимательно слушает и была удовлетворёна этим вниманием, а главное — пониманием сказанного.Всё же хорошо, когда командиром корабля является равный тебе, старшему помощнику, по уровню и профилю подготовки человек. — Нам, пока мы не сможем заполучить себе в союзники искусственный интеллект, придётся работать на запредельных для органиков режимах. И ещё вот эта проблема, капитан. — я указала на изображение ретранслятора, уже появившееся на штурманском экране. — Мы, люди — молодая, по меркам Галактики, раса. И мы... с лёгкостью, достойной лучшего применения, уже "вцепились" в ретрансляторы. И, соответственно, почти полностью прекратили разработку двигателей и систем, позволяющих обойтись без этих катапульт. Если бы не этот ретранслятор, не необходимость движения по пробитому им тоннелю... Мы могли бы применить большинство методик разведки, известных человечеству. Но расстояния между системами... Огромны для наших нынешних возможностей. Ясно, что через год от Иден-Прайма вполне может остаться голый каменистый булыжник, лишённый атмосферы и почти всей нынешней инфраструктуры. Только год — и всё может кардинально измениться в худшую для нас, разумных органиков, сторону. А у нас, я почему-то знаю, этого года нет. И нет, возможно, даже месяца. Даже десяти дней нет. Если завтра мы не появимся на планете... этот корабль выполнит свою функцию. И у меня лично нет сомнений, что он уйдёт с планеты. Громко и очень больно уйдёт. Для нас, органиков, больно. Уйдёт потому что уверен: нам нечего ему существенного противопоставить. Для нас, разумных органиков Галактики, я уверен, всего через несколько часов... информация о "креветке" и её действиях... будет шоковой для всего без малейшего исключения экипажа нашего корабля. По моим расчётам, всего несколько часов остаётся до того, как эта "креветка" войдет в зону дальних сканеров Иденской системы контроля.— Шепард не озвучил стандартную фразу, обозначавшую сожаление о нереализованности многих уже проработанных планов.— Если не принимать во внимание многие моменты, то, по стандартному сценарию, первое, что сделает этот корабль — "обрежет" всю дальнюю связь. Планета не сможет позвать на помощь. Иденцы будут звать, но их... не услышат. Предполагаю наличие на борту этого монстра мощной системы, которая фильтрует информационный траффик. Со стороны почти всё будет — как обычно. Но любой намёк на зов, на информацию о происшедшем будет Жнецом, вне всяких сомнений, отслежен и блокирован.Эта планета не имеет новейших военных центров связи, не имеет развитой военной инфраструктуры. Считаю, что это — не основание для успокоения. Даже системы, подобные марсианской противокосмической обороне с её поистине циклопическими орудиями, немногое смогут противопоставить этой "креветке".

— Полагаете, что после посадки на планету корабль будет более уязвим?— спросил Андерсон, просматривая на своём инструментроне профильные данные.

— Большие корабли большинства известных мне разумных органических рас вообще — по самым разным причинам — не могут осуществлять какие-либо штатные посадки на планеты. На любые из возможных и приемлемых. — уточнил Шепард.— Разве что в случае катастрофы, но это уже — не стандартная посадка. Это — падение. На то, чтобы удержать подобный Жнецу корабль в положении немедленного взлета будет расходоваться, смею предположить, значительная часть бортовой энергии. Если представить себе "цепочку", то её первым звеном становится посадка такого корабля на планету, вторым — отсутствие необходимости передвижения такого корабля по планете, третьим — выполнение какой-то краткосрочной миссии десантными экипажами корабля, четвёртым — отсутствие у "туземцев" возможности что-либо существенное противопоставить как самому кораблю, так и его десанту. В итоге ясно, что даже автомат уровня нынешних ВИ или даже минимального ИИ не будет держать щиты на максимуме — энергия потребуется для банальной постоянной балансировки положения корабля в пространстве. Эти лапы, — Шепард коснулся лучиком лазерной указки гигантских "отростков", — вполне возможно, не будут в данном конкретном случае опорами корабля, принимать на себя его вес. Подозреваю, что они будут сведены.А сам корабль — будет едва-едва касаться "лапами" поверхности планеты. Может быть, обозначать тем самым посадку, вводя местных жителей в заблуждение, маскируясь. Сохранение "кокона" вокруг корпуса позволит ему стартовать сразу, без длительной подготовки."Кокон" — будет, щиты — будут. Но мне трудно представить себе автомат, держащий щиты на максимуме в столь безопасной атмосфере и на почти безоружной планете. Это — паранойя, а автоматы паранойей не страдают, — уточнила я.— Ею могут страдать только создатели автоматов, но её, паранойю, очень сложно запрограммировать в полной мере.

— Не могу сказать, что со всем, высказанным вами, капитан, я полностью согласен, — сказал Андерсон, подумав несколько минут над услышанным.— Во многом вы, конечно, правы. Очень надеюсь на то, что аппаратная разведка не даст нам оснований для каких-либо непродуманных и быстрых действий. Хотя, суммируя всё сказанное вами по этому поводу, — Дэвид бросил быстрый взгляд на экранное изображение "креветки", — могу сказать одно: нам придётся быстро преодолеть любой мыслимый шок и собрать за очень короткое время максимум данных. Сомневаюсь, искренне сомневаюсь в том, что нам будет дано много времени для принятия решений по дальнейшему плану действий. — командир фрегата включил аудиосвязь по спикеру. — Ингвар, сколько потребуется времени, чтобы вывести системы климат-контроля Идена в режим "локального апокалипсиса"?

— Если только через климат-контроль — от пятнадцати минут до минуты, — откликнулся специалист по РЭБ.

— Много. Можно как-то сократить до трёх-пяти секунд? — спросил Андерсон.

— Можно, но нужно будет чётко знать, где цель и каковы её характеристики. Хотя бы самые общие.

— Где цель — вы будете знать. А характеристики... — Андерсон помедлил. — Считайте, что это — максимум из всего, что вы можете себе вообразить. Нам нужен будет один удар, способный полностью обезопасить цель.

— Уничтожение? — уточнил специалист.

— Да. Полагаю, что именно это нам и потребуется. Точнее смогу сказать только после аппаратной разведки, Ингвар, — ответил, помедлив, Андерсон, — просчитайте вариант уничтожения и вариант максимального обезоруживания. Во всех смыслах.

— Разрешите подать решение через две минуты вам на экраны? — спросил специалист, явно, как я поняла, почуявший очередную крайне интересную и сложную задачу.

— Разрешаю. — Андерсон отключил связь по этому каналу, но не стал поднимать взгляд на меня. — Вам ведь не хочется уничтожать этот корабль до конца, Шепард? Я прав?

— Да, сэр. — Я не стала кривить душой и говорить неправду. — Если нам, человечеству, Харон подарил выход к Арктуру, выход к другим цивилизациям, то я более чем убеждён: этот корабль подарит нам опыт тридцати миллионов лет развития. Что на порядки превышает опыт любой расы Млечного Пути. Имея такой аппарат... Человечество сможет подготовиться к войне гораздо лучше.

— Вы таки верите, что он — не один? — спросил Андерсон.

— Верю. Он, как и мы — разведка. Наблюдение. Контроль. Слежение. Как хотите, называйте. И если нам удастся "усмирить" такого деятельного внутреннего соглядатая, поставив его на службу жителям Галактики — это будет ценнее металлического или пластикового трупа. Даже такого трупа, как он. И что-то мне подсказывает, что в пределах Млечного Пути есть ещё несколько таких... трупов. Нет необходимости добавлять к их "сообществу" еще один.

— И... — осторожно заметил Андерсон.

— Я понимаю, что это звучит как мистическое откровение, командир... — уточнил Шепард. — Но я знаю, что на этом корабле есть органики. Разумные органики, — старпом несколько секунд молчал. Андерсон чётко ощущал — это не тактическая пауза, привычная для общения между людьми. — Такое чувство, что их души... слабы...

— Вы полагаете, что они... в плену? — спросил Андерсон, не поднимая взгляда на меня.

— Больше чем в плену. Они — под его управлением, командир. Марионетки, — ответила тихо я. — Сложно такое формулировать словесно. Условность... нарастает скачкообразно. Многие необходимые смыслы... теряются.

— Индоктринация, — произнёс Андерсон.

— Да, как вариант, — согласился старпом.

— И вы можете указать расы, к которым они принадлежат? — Андерсон по-прежнему не стремился смотреть ни на фигуру, ни на лицо своего собеседника.

— Могу, — подтвердил Шепард, — но я не хотел бы сейчас слишком беспокоить системы этого корабля. Я не сомневаюсь в его совершенстве и не хочу испортить всю готовящуюся нами операцию. "Он" может насторожиться. Тогда мы не сможем провести разведку, не будем готовы к результативным и немедленным действиям. А там, на планете — тысячи людей. Землян. Не только, землян, что тоже важно, — уточнил старпом. — Если Жнец начнет "садить" по планете и её обитателям своим лучом... Нам, фрегатовцам, нормандовцам — не отмыться вовек. — я с трудом сохраняла спокойствие в голосе. — Есть только предположение, обоснованное предположение, что эти несколько разумных... неординарные личности. Сомневаюсь, что корабль такого высокого класса будет брать на борт посредственности. Даже — в качестве пленников или рабов. Нет. Они явно не последнего десятка личности. И так ли важна их раса?... В любой расе всегда есть такие личности. В любой, командир, — повторила я.

— Командир, сэр, — на связь с каперангом Андерсоном вышел Ингвар. — Передаю решение.

— Принято, Ингвар, спасибо. — Андерсон посмотрел на экранчик своего наручного инструментрона, прикосновением к дужке отключил спикер и встал, подходя ближе к большому экрану. Следом поднялась я, также приближаясь к экрану, на котором уже построчно высвечивалось решение. — Может сработать, — задумчиво произнес Андерсон, вчитываясь и вглядываясь. — Может сработать, — в голосе командира фрегата явно послышалась заинтересованность, смешанная с удовлетворением. — Да нет же, может сработать! — воскликнул он. — Ещё как может! Теперь надо провести третью тренировку, закончить подготовку корабля к стоянке у ретранслятора и мы сможем решить эту проблему, — я согласно кивнула. Похоже мы действительно сможем завалить Властелина здесь и сейчас.

В двадцать один час тридцать минут тишину отсеков фрегата разорвали одновременно прозвучавшие сирены аварийной и боевой тревог. Виртуальный интеллект корабля на этот раз использовал свои возможности едва ли не по максимуму: люди сбивались с ног. Усложнение вводных шло сплошным потоком. Корабль был полностью погружен во мрак, рассекаемый только тускловатыми лучами нашлемных фонарей скафандров и узкими лучами лазеров. Пожары царили в пяти отсеках одновременно, к ним добавились множественные газовые и химические атаки. Только в одиннадцать часов ВИ отключил комплекс виртуализации и включил во всех отсеках обычное освещение.

— Неплохо, но мало, — сказал, ознакомившись с выданным ВИ текстом анализа проведённой тренировки, каперанг Андерсон. Оба старших офицера снова уединились в командирской каюте. — Жаль. Большего мы позволить себе не можем. Через час мы становимся на позицию у ретранслятора. Предлагаю дать возможность экипажу поужинать и подготовиться к боевой работе.

— Да, сэр. — я скороговоркой отдала по трансляции несколько десятков распоряжений. — За ужином придётся устроить обсуждение.

— Устроим. Это — необходимо, — подтвердил капитан Андерсон. — Идёмте.

Обсуждение состоялось и заняло чуть больше пятнадцати минут. Но какие это были минуты! Офицеры говорили мало, сжато, чётко, прекрасно ощущая, сколько всего важного скрывается за этим не слишком привычным немногословием. А раз ощущали, значит, понимали: шутки и слова кончились. Начинается реальная, боевая работа.

Отпустив офицеров, Шепард и Андерсон задержались на несколько минут за столом. Вахтенный убирал посуду и приборы в моечную машину, дезинфицировал столы и стулья портативным медицинским излучателем.

Послышались неторопливые тяжёлые шаги. На палубу ступил турианец-Спектр. Он направлялся прямо к столу, за которым сидели старшие офицеры корабля. Остановившись у стола, он с неудовольствием посмотрел сначала на Андерсона, но потом сконцентрировал взгляд на мне.

— Не советую, Найлус, меня так разглядывать, — произнёсла я, быстро обретая привычное состояние натянутой "Струны".

— Почему мне не дают связи с Советом? — спросил Крайк.

— А о чём вы собрались ему докладывать? — Я прямо взглянула на турианца снизу вверх и этот взгляд Спектру явно не понравился. — Вы — на военном разведывательном корабле, который находится не в учебном походе. Здесь есть своё командование.

— Я — Спектр, — произнёс турианец.

— Мы — в курсе, — ответил старпом. — Ещё раз повторяю: вы — не офицер корабля, чтобы мы учитывали ваши желания в максимальной степени. — Шепард не сводил тяжёлого взгляда с турианца. — Вы — пассажир. Гость. Гражданское лицо, — процедила я. Надо что-то делать с нашим покойничком, пока он не угробил вусю операцию по уничтожению Жнеца.

Андерсон не вмешивался в разговор, но внимательно наблюдал за происходящим, сохраняя спокойствие и некоторую отстранённость.

— Я — сотрудник Спецкорпуса, — турианец произнёс эти слова с явной угрозой.

— Ещё раз повторяю: мы — в курсе. — Я не меняла тон и громкость своего голоса. — И мы превосходно знаем, в чём была замешана ваша организация. — Я, нажав несколько клавиш на своём инструментроне, включила ближайший к столу настенный экран, на котором проступили строки сводки по самым проблемным операциям Спецкорпуса за последние несколько десятилетий. — Пытаетесь играть святого, Найлус? Пытаетесь нами, людьми, землянами, руководить и командовать? Пытаетесь делать из нас детей?

— Я не буду отвечать на эти вопросы, человек, — турианец пока что старался сохранять спокойствие, но я видела и ясно ощущала, как напряжены нервы оперативника Корпуса.

— Нам и не надо ваших ответов, Найлус Крайк. Нам известно, что ваш наставник, Спектр Сарен Артериус раз за разом переступает закон, используя его несовершенство в своих собственных, личных интересах. — Я с инструментрона запустила новую последовательность текстов и картинок на экраны. Один экран выдавал информацию на турианском языке, второй — на английском.

Капитан Андерсон с интересом читал английский вариант. Командиру фрегата многое становилось понятно.

— Вы, турианцы, боитесь, — продолжала я, не меняя своей позы. — Боитесь, что ваших сил не хватит. Не надо мне, Крайк, говорить о том, что то соединение старых калош, которое мы, люди, встретили у выходного ретранслятора — и есть ваш Флот или хотя бы его часть, — турианец при этих словах старпома нервно дёрнулся всем телом. — Не надо, — повторил Шепард. — Мы прекрасно знаем о ваших тридцати основных Флотах, Найлус. И — о пятнадцати резервных — тоже знаем, — уточнил он. — Вы, помнится, попытались двинуть к нашим звёздносистемным границам один такой Флот. Только прямой приказ Совета Цитадели остановил его. Но вы не знаете, а может быть — просто не понимаете по ряду причин другого, Найлус. Мой коллега и командир не даст мне соврать. — Шепард не стал обмениваться взглядом с Андерсоном. — В истории человечества нет года, когда на нашей родной планете не велись боевые действия между людьми. Мы воевали практически всю свою человеческую историю. Воевали между собой. Воевали на пределе возможностей, воевали, используя буквально всё для победы: всю технику, всю науку, все человеческие возможности. Воевали, теряя миллионы людей. Прореживая генофонд человечества лучше, чем любая радиация или эпидемия. — Турианец ещё раз дёрнулся. Шепард это сразу отметил. — Лучше и эффективнее, — повторил он. — Да, у нас, людей, нет такого количества кораблей. Но зато мы отлично умеем воевать, используя человеческие возможности и способности. Ваша Турианская Иерархия закулисно продавила Фариксенские соглашения, потому что вы, турианцы, поняли: мы способны "закрыть" свою Солнечную систему тысячами дредноутов. Да, мы построим их, заставив всё человечество голодать. Да, нам будет сложно выдерживать темп на других направлениях. Да, это будет великое напряжение для множества людей. Но мы, люди, это сделаем, Найлус. И вы, турианцы, это почувствовали. Главное — для всех этих кораблей у нас будут по пять экипажей. На каждый корабль любого класса. Хотя для нас армия — не основа общества, не основа государства, не основа системы управления. Вы, турианцы, это слишком хорошо почувствовали. — Шепард выдал на экраны таблицы ограничений по договору. — Видели? — спросил старпом. — Видели. Знаю, вижу, ощущаю, что видели и не один раз, Найлус. У кого больше всего кораблей? У вас. У кого больше всех дредноутов? У вас. У кого больше всех крейсеров? У вас. У вас, турианцев, для которых армия и флот — всё. А для нас, землян, всё — это человеческое общество. И вы полагаете, что мы не сможем сопротивляться в таких вот "договорных" условиях? — уголки моих губ сложились в издевательскую усмешку. — Рядом со мной находится мой командир, каперанг фрегата Дэвид Андерсон. Кто, как вы думаете, продавил его назначение на этот фрегат? Ну!

— Турианская... Иерархия...— через силу произнес Найлус, который не был в тот момент в состоянии сопротивляться моему давлению.

— Мне назвать причину назначения на этот пост каперанга Дэвида Андерсона? Или это сделаете вы? — продолжала "прессовать" оперативника Спецкорпуса я.

— Мы рассчитывали, что служба Андерсона на этом корабле... будет недолгой... — выдавил Найлус.

Каперанг Андерсон сжал пальцы обеих рук в кулаки, но не стал поднимать взгляд на стоявшего неподалёку от стола турианца.

Шепард не спускал глаз с Найлуса, отлично видя, каких трудов ему стоило сказать даже это, относящееся к не самым мелким тайнам Турианской Иерархии.

— Отлично, Найлус, — произнёсла я. — Ваши соплеменники дают каперангу Андерсону "недофрегат" и рассчитывают, что он вскорости завершит свой земной путь. По разным, вроде бы имеющим много общего с естественными, причинам. И какой же фрегат вы нам подсунули? Точнее — подсунули каперангу Андерсону? Разведывательный, правильно?

Турианец нервно кивнул.

— А вы знаете, какая интересная установка ходит среди очень многих людей, Найлус? — я теперь откровенно издевалась над оперативником. — Не знаете, Найлус. Не знаете, так как если бы вы знали — вы десятой дорогой обошли бы этот фрегат, как только на его борту появился каперанг Андерсон. Есть у нас на Земле интересная страна с очень сложной и неоднозначной историей. Её именуют до сих пор Россией. Так вот там есть такое выражение, такая, с позволения сказать, установка, — старпом сделал короткую, в несколько секунд, паузу и сказал, словно каждое озвученное слово было ударом тяжёлого молота. — Не верь. Не бойся. Не проси. — Шепард с наслаждением видел, как при каждом сказанном слове крупной дрожью сотрясается тело Спектра.— И мы, европейцы, знаем, почему в России это — не просто слова. У нас, европейцев, тоже есть похожие выражения. Но они не столь чёткие и определённые. И по звучанию, и по смыслу, — я сделала ещё одну паузу. — Так вот, Найлус. Мы, земляне, вам, инопланетянам — не верим. У нас — очень мощная ксенофобия, против которой у вас нет никакой вакцины. Мы вас, инопланетян — не боимся. Если мы не боялись воевать между собой все тысячи лет земной человеческой истории, будучи заперты на одной единственной планете в сравнительно небольшой звёздной системе, то мы не боимся воевать с любым врагом, пришедшим в Солнечную систему извне. У нас — нет страха. У нас — есть желание победить. Во многих армиях нашей планеты у воинов любого ранга есть традиция: забирать врага в могилу вместе с собой. И мы у вас, инопланетян, ничего не просим. Это вы, турианцы, попросили нас умерить нашу воинственность. Это вы, турианцы, "продавили" через Совет Цитадели Фариксенские ограничения. Это вы, турианцы оказались перед нашим разведфлотом, будучи не готовы к Контакту. Это вы, турианцы попытались навязать нам недофрегаты, недолинкоры, недодредноуты, понимая, что очень скоро мы, люди, сможем усеять пространство Иерархии своими кораблями, против которых у вас, основной военной силы Совета Цитадели, не найдётся адекватного ответа. И вы, Найлус Крайк, пришли сюда светить своей корочкой? Корочкой Спектра? Корочкой боевика-оперативника Совета Цитадели? Корочкой цепной шавки? Да, Найлус, я не оговорился и не буду брать свои слова назад. Цепной. Шавки. Совета. Цитадели, — сквозь зубы "выплюнул" Шепард, наблюдая растущий страх и бессилие в глазах турианца. — Вы полагаете, что если вы, ваша Турианская Иерархия, дали нам этот корабль, то можете тут играть роль барина? — я впилась взглядом красных глаз в глаза турианца и тот отшатнулся.— Какая честь для нас, плебеев! Какая честь! Барин соизволил вместе с холопами пребывать на недофрегате! Чудовищный риск для высшего существа! Знакомо, Найлус?! Знакомо, вижу! Вы за десятилетия привыкли, что перед Спектрами все разумные органики любой расы "тянутся" в струнку и все им служат просто по факту наличия у отдельного конкретного разумного идентификатора Спектра Совета. Но у нас, людей, есть другая традиция. Другая, Спектр Найлус Крайк. — я снова перешла на молотоподобный стиль речи. — Любой авторитет, любое почитание, любое поклонение следует за-ра-бо-тать. Практическими действиями. Практическим риском. Практическим напряжением. Каперанг Андерсон — профессионал.И этого звания, этой ступени нет в наших земных квалификационных справочниках. Это то, что мы, люди, ощущаем глубже, чем кожей. Глубже, чем взглядом, глубже, чем разумом. Вы хотели его унизить, растоптать, вогнать в грязь, "продавив" назначение Андерсона на пост командира этого разведфрегата? Не получилось, Найлус. Не получилось. Для наших профессионалов работа на самых проблемных кораблях — норма. Работа с самыми проблемными экипажами — норма. Работа на самых опасных направлениях — норма. Мы, люди, в большинстве своём, не кичимся званиями и должностями. Мы просто ра-бо-та-ем. Командир "Нормандии" за годы службы заработал не только авторитет, но и искреннее уважение сотен, тысяч людей. Да, занимающих разные посты и разные должности. Но чётко осознающих, что он, Дэвид Андерсон — профессионал. Заметьте, что он, командир навязанного ему вами, турианцами, фрегата, не стал как-либо проявлять свое негативное отношение к вам, представителю Спецкорпуса. Хотя у него для этого есть все мыслимые основания. И, поскольку мы все здесь в курсе дела, Найлус, полагаю, вам следует немедленно и глубоко понять, что вы здесь — пассажир, гражданское лицо. А не всесильный султан, шах, магараджа или император.— Шепард сделал короткую паузу, наслаждаясь видом слабеющего Крайка. — У нас, людей, есть своя собственная, мощная законодательная база, о которой вы, как оперативник Спецкорпуса, знаете, но легкомысленно полагаете, что взмах "корочкой" удостоверения Спектра всё оставляет позади. Нет, Найлус. Не всё. Мы, люди, уже десятилетие добиваемся признания от Совета. А вы, турианцы, Турианская Иерархия в лице ваших Советников, — Шепард, нажав несколько сенсоров на своём наручном инструментроне, вывел на настенные экраны данные о советниках из Турианской Иерархии, — отчаянно пытаетесь противостоять нашему желанию, нашему стремлению, нашему праву. Праву занять должное место среди других рас Млечного Пути. Вы боитесь, турианец Найлус. Вы боитесь людей. Вы боитесь нас.

Ситуация в АС и Совете была куда хуже моего мира. Советники ни во что не ставили людскую расу, а вступление в Совет даже не маячило на горизонте. Точнее здесь Совет состоял из множества различных рас, но реальную власть имела только троица лидеров. Да и Крайка надо было убрать в каюту. Мне только трупа Спектра на первом же вылете корабля не хватает для полного счастья.

— В мои функции... — начал было Крайк, но я не дала ему договорить:

— О, да, в ваши функции входит проследить, куда пошли ваши инвестиции. Инвестиции Турианской Иерархии воплотились в удавку на шее человечества, Найлус, — выплюнул, словно забивая двадцати сантиметровые гвозди в тело турианца, командир десантного экипажа и старший помощник командира фрегата.— Мы, люди, две недели потратили на адресованную вам лично, а в вашем лице — и Совету Цитадели, протокольную "презентацию". И вы были удовлетворены. — я выдал на экраны тексты отосланных Найлусом рапортов. — Как видите, даже на неукомплектованном недофрегате у нас, людей, достаточно специалистов, способных качественно и, главное, быстро взломать "спектровский" шифр. В ваши функции, Найлус, согласно секретным инструкциям, входит то, что на нашем, человеческом языке называется предательством, ударом в спину и саботажем. — Новые данные заполонили пластины включённых экранов. Вспыхнули новые экраны, высветившие новые тексты и таблицы с графиками.

Андерсон, впившийся в них взглядом, откровенно не понимал, откуда я смогла достать подобную информацию, но спрашивать пока не спешил, наблюдая, как двухметровый турианец мнётся перед столом, за которым сидят два офицера-землянина. Мнётся и начинает понимать, что его барскому положению пришел окончательный конец.

— Вы так и не поняли, с кем вы, турианцы и Совет Цитадели, столкнулись, Найлус. Не поняли, — произнес Шепард. — Вам известно, что такое "катализатор"?

— Вещество, способное повернуть химическую реакцию в определённое русло и способствовать достижению определенных, заранее просчитанных результатов, — проскрежетал Найлус.

— Ограниченно, но верно. Так вот, Найлус. Вы столкнулись с человечеством как с катализатором процессов, которые находятся вне вашего управления, руководства и понимания. Мы, люди, не будем играть по вашим правилам, Найлус, после тех унижений, которые вы, турианцы, нам причинили. Не будем. Не надейтесь. И начнём мы с того, что на наших военных и гражданских кораблях статус Спектров-инопланетян будет сведён до статуса гражданского лица, не обладающего никакими полномочиями, кроме элементарной физиологии. Поскольку по моим данным Спектров на просторах Солнечной системы сейчас не так много, мы их уже всех вычислили и взяли под наблюдение. А вас, Найлус Крайк, мы лишили главного — связи.

Спектров в этом мире и правда было чуть меньше сотни и всех давно взяли под наблюдение. Слишком уж проблемными делами они занимались.

— У меня...

— О, да, есть приказ Совета Цитадели. — я, не двигаясь с места, поднял на Найлуса другой взгляд. Совершенно другой. — Приказ забрать у нас, людей, найденный на принадлежащей нам, человечеству, планете, протеанский маяк. — я с наслаждением увидела, как сильно дёрнулся заносчивый турианец. — Забрать, поскольку кто-то там, на Цитадели, а может быть, где подальше и повыше, решил, что мы, люди, не доросли до того, чтобы иметь на своей территории подобные хранилища информации. Поскольку вы, Турианская Иерархия, а также — другие члены Совета Цитадели, до дрожи боитесь, что не сможете управлять тем, как мы воспользуемся этой информацией, — старпом помедлил. — Да, Найлус. Нам, землянам, потребовалось немало времени, чтобы "проломиться" к вам, Старым Расам, активировать ретранслятор. У нас, людей, есть поговорка: "даже незаряженное ружье может выстрелить". В самый неподходящий момент. Говоря проще: закрытый ретранслятор может быть открыт. И вы к его активации оказались не готовы. Совершенно не готовы, Найлус Крайк. Вам назвать имена тех, кто решил, что люди не достойны владеть редчайшим протеанским артефактом? — Шепард положил пальцы правой руки на сенсоры клавиатуры своего наручного инструментрона. — У нас есть не только имена. У нас есть прямые и неопровержимые доказательства. Ну!

— Не. Надо, — выдавил турианец.

— А ведь как хорошо начиналось, — с издевкой произнёсла я. — Барин-Спектр-турианец идет к корабельным флотско-армейским землянам-холопам потребовать отчёт о проделанной работе и информацию о ближайших и не очень ближайших планах. И — более чем уверен, нет, даже убеждён в том, что холопы дадут ему эту информацию. Как же, ведь он, Найлус Крайк, Спектр, небожитель. Неподсудное существо. Одним махом всех тупых людишек побивахом. Заметьте, Найлус, я ещё не перехожу на личности. Мой командир уже догадывается, что и там у меня есть немало интересного. Того, что я могу озвучить относительно персонально вас, Найлус Крайк. — Шепард посуровел, подобрался. — Так что — будем играть небожителя дальше? Или сейчас вы быстро и молча вернётесь в свою каюту и больше никогда не будете пытаться превышать статус бесправного гражданского на военном корабле?

— Каюту, — произнёс спустя несколько секунд Крайк.

— Можете идти, Найлус. — я опустила взгляд, почувствовала, как турианец медленно и явно неохотно поворачивается к сидевшим за столом офицерам-землянам спиной. — Помните, что любая попытка навредить нам, людям, будет наказана со всей жестокостью.

Подождав, пока турианец покинет палубу, я расслабилась:

— Извините, командир. Но была прямая необходимость загнать в безопасные рамки этого субъекта, — сказал Шепард, не глядя на Андерсона. — У нас осталось меньше четверти часа до боевой активации. Иметь этого турианца позади — означает подвергать всё для нас, людей, важное, ценное и нужное, неоправданному риску, — он набрал на клавиатуре своего инструментрона код. — Его каюта уже отрезана от любых линий связи и информации. Санузел там есть, если он корчит из себя армейского служаку — пусть стойко переносит трудности военной службы. Надо будет — я уложу его энергоимпульсом в кому.

Ожил инструментрон Андерсона:

— Каперанг, корабль — в точке, — доложил Джеф Моро. — Двигатели готовы к рывку к ретранслятору. Инженер Адамс гарантирует, что мы выдадим пиковую мощность в длительном режиме и сможем без проблем отработать Иден-Прайм.

— Хорошо. — Андерсон переключил каналы, активировав громкую связь. — Внимание всему личному составу. Корабль — в точке. Включить аппаратуру дистанционной разведки в боевой пассивный режим. Начать сканирование в пассивном режиме. Это — не учебное применение. Это — не учебная работа. Активировать комплекс "Прогноз" в боевом режиме.

Выслушав немногочисленные короткие доклады, Андерсон откинулся на спинку кресла. Затем, напрягшись, резко встал, обошёл стол.

— Шепард, идёмте ко мне в каюту. Там будем смотреть "пассив". Надо исключить негативное влияние шоковой информации, — сказал он, остановившись рядом с креслом, в котором продолжала сидеть я.

— Есть, каперанг. — Шепард поднялся, отошёл от стола.

Оба офицера вошли в командирскую каюту в тот момент, когда на больших настенных экранах появились первые данные с пассивных дальних сканеров. Отметка гигантского корабля сияла красным ромбом.

— Блядь, он — возле резервного космопорта, — сказал Андерсон, взглянув на координатную сетку. — Судя по данным наземных планетных датчиков — сохраняет позицию. Связь с планеты — заглушена. Он действительно фильтрует траффик в полном объёме. Оружие — не активировано.

— Ему и не нужно применять оружие. Эта двухкилометровая "креветка" сама по себе очень даже неплохое психическое оружие. Космопорт — пуст. Одни трупы, — сказал Шепард, увеличивая разрешение пассивного сканирования. — И, кстати, вот и последствия индоктринации, — он указал на некоторые данные в таблице. — Активность мозга многих, попавших в "сферу", имеет характеристики внешнего управления с элементами подавления.

— Посмотрим. — Андерсон включил дополнительные экраны. — Комплекс "Прогноз" подтверждает ваши выводы, Шепард. Джеф, — командир посмотрел на потолок каюты, — включите маскировку. В рабочий режим.

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся пилот.

На приборных панелях командирской каюты вспыхнули подтверждающие активацию систем индикаторы.

— Я понимаю, что это — глупо, но очень рассчитываю, что те несколько разумных, которые находятся на борту этого корабля, — проговорил Андерсон, — не имеют доступа к оптике или иллюминаторам. На таком расстоянии нас будет трудно заметить стандартными неоптическими средствами. Каков ваш план, Шепард?

— Подходим к Иден Прайм, командир, и — наносим по "креветке" согласованный удар излучателями планетной климатической системы, энергонакопителями ближайшего к месту посадки "креветки" космопорта и оружием фрегата. Затем, при необходимости, фрегатский десант штурмом берёт эту "креветку", не способную при таком "прессинге" активно сопротивляться, под свое управление. Полагаю, парочку больших пробоин в корпусе атака нашего корабля этой креветке обеспечит, — уточнила я. — В темпе. Главное — скорость и натиск. Знаю, на Идене будут новые значительные разрушения и жертвы среди населения, но — нам нужно или захватить этот корабль. Или — уничтожить его, — кратко изложила свое видение сценария я.

Андерсон несколько минут размышлял, затем встал.

— Идёмте, коммандер. Наше с вами место — на мостике "Нормандии". Там получим последние данные и — начнём боевое выдвижение.

— Согласен, командир. — Шепард пропустил Андерсона вперёд, вышел из каюты, прошёл следом за главой экипажа в помещение БИЦа и встал за его спиной на постаменте у Карты. — Готов к работе.

— Внимание по кораблю. Говорит командир. — Андерсон снова активировал громкую общекорабельную связь. — Вы все видели основную нашу цель. У нас два выбора: захватить этот корабль или уничтожить его. Нельзя дать ему взлететь. Нельзя дать ему открыть огонь. Нельзя дать ему уйти. Это — разведчик. Он — один. И он должен остаться один. Нельзя дать ему передать какую-либо информацию вовне. Всё это мы должны сделать. Мы — разведка. Лучше других понимаем и знаем, как следует противостоять разведке. И мы сделаем это. — Андерсон отключил связь, переключил Карту в режим оперативно-тактического управления, вызвав в трёхмерное пространство район Утопии. — Джеф, под маскировкой, в тени контейнеровоза "Летран", следующего к Цитадели. Скрыть корабль в тени планеты Занаду. Быть готовым к рывку к планете Нирвана или — прямому рывку к Иден-Прайму. Выполнять!

— Есть, командир, — откликнулся пилот.

Фрегат вышел с позиции, скрылся за широченной кормой контейнеровоза, ушёл от огромного носителя на нужное расстояние, чтобы ретранслятор не соединил два корабля при "переброске" воедино. Спустя минуту "Нормандия" вошла в коридор, пробитый активировавшимся ретранслятором.

— Три минуты, сэр, — уточнил по аудиоканалу командирского наушного спикера Моро. — "Летран" уже готовится к выходу. Решение, командир. Прямо или уходим к Занаду?

— Прямо, Джеф. Прямо, — сказал Андерсон, перепроверяя данные, поступающие с комплекса "Прогноз", на отдельных экранах Карты.

— Есть, командир, — пилот отключил канал.

Ну, понеслось.

— Ингвар, Билл. — Андерсон вызвал на конференцсвязь специалиста по РЭБ и старшего артиллериста. — Все системы вооружения корабля — в боевой оперативный режим. Ингвар, вам — первая скрипка. Заставьте этот корабль рухнуть и отключиться! Повторяю: рухнуть и отключиться! Делайте что угодно с инфраструктурой и погодой планеты, но корабль должен быть обездвижен и обезоружен! Все данные по его возможностям, которые нам удалось собрать — пересланы вам.

— Понимаю, командир. Готов. — Ингвар, вошедший в "боевой" режим, стал говорить рублеными фразами. — Данные — введены в систему. Готов к согласованному удару. Билл?

— Всё оружие фрегата — готово, командир. — доложил по аудиоканалу старший артиллерист. — Главный излучатель этой твари — в прицеле главного корабельного калибра.

— Джеф. — Андерсон вызвал на связь пилота.

— Готов, командир. Пока мы на самой полной скорости идём к планете, Ингвар сделает достаточно, чтобы креветка не ушла. А Билл усмирит её потуги сопротивляться.

— Начали! — отрывисто бросил Андерсон.

Фрегат вырвался из ретранслятора, прошёл мимо неповоротливого контейнеровоза и, набирая скорость, понёсся к планете, выходя на её орбиту под предельно допустимым углом.

— Командир, корабль — над планетой, — доложил Моро. — Наблюдаю наш первый согласованный удар по гостю. Креветка шатается. Ей явно не нравится, но взлететь... Боги! Взлететь она не может! Ингвар, я — твой должник! — Джеф вывел "Нормандию" на атакующий курс. — Билл, через тридцать секунд я буду на точке открытия огня. Точка! — воскликнул Моро.

Удар фрегата был страшен. Объятый сполохами излучений, генерируемых в аварийных режимах десятками ближайших к месту стоянки гиганта энергонакопителей, погодных станций и излучателей, двухкилометровый корабль-чужак дрожал, пытаясь разорвать крепнущий кокон.

Все, кто был на борту "Нормандия" и многие, кто был на планете видели, и на экранах и через иллюминаторы, и своими собственными глазами, как "креветка" пытается раздвинуть огромные створки бронезаслонок над своим главным излучателем.

В тот момент, когда глубоко в чёрном жерле излучателя вспыхнула первая кроваво-красная искра, обозначившая активацию системы накачки, в линзу ударил залп зарядов из главных орудий разведфрегата — "Таниксов", за которым спустя две секунды последовал второй, а затем — грянул третий. Все члены экипажа "Нормандии" видели на экранах, как в момент трёх попаданий увеличилось напряжение на энергоконтурах, охвативших своими щупальцами непрошенного гостя.

Гигант-чужак зашатался ещё сильнее, начал крениться и в это мгновение Билл всадил в щупальца "креветки" три залпа, заставляя бронеплиты корпуса чужака выгибаться под немыслимыми углами, кроша приводы и закорачивая энергоконтуры. В теле гиганта образовались несколько значительных по своим размерам пробоин.

Всё это происходило на предельно максимально допустимых расстояниях между кораблями. Джеф даже немного придерживал скольжение "Нормандии" навстречу гиганту. В этот момент сближения кораблей Билл превзошёл самого себя: он сумел за десяток секунд организовать и осуществить третий заход: три дополнительных залпа, сила которых оказалась непереносимой для пришельца.

Под басовитое гудение крепнущих энергополей, под скрежет напряжённых и гнущихся под излучением металлоконструкций, под стон лазеров наседавшего фрегата "креветка", дёрнув всеми четырьмя лапами, рухнула на конструкции монорельса, ведущего к резервному космопорту.

Соприкосновение с токоведущими частями Монорельсовой Дороги привело к дополнительным повреждениям, добивающим системы пришлого корабля.

"Нормандия" прошлась над затихающим гигантом от щупалец к вершине, развернулась, пролетела к щупальцам, развернулась и замерла, взяв креветку под прицелы орудий главного калибра и лазеров системы ПОИСК.

— Командир, защита чужака — снята. Есть два сигнала о наличии на борту этого корабля разумной органической жизни, — доложил Ингвар. — Классифицирую... Это — азари и турианец, сэр. Они — живы, но находятся в глубоком шоке. Их жизненные показатели... Задавлены, — уточнил специалист.

— Командир. — Моро вгляделся в экраны, — вижу десантные корабли гетов, сэр. Три штуки. Они покинули корпус "креветки" через "порталы" и теперь пытаются улететь от позиции рухнувшего гиганта, сэр. Разрешите огонь на поражение?

— Разрешаю, — сказал Андерсон. — Билл. Сделайте так, чтобы мы не имели проблем с ними.

— Слушаюсь, сэр, — в голосе старшего артиллериста чувствовалось глубокое удовлетворение. — Сделаем!

Несколько залпов заставили все гетские десантные корабли рухнуть на наспех подготовленные у ног гиганта металлические стартовые площадки. Вряд ли кто, кроме автоматов, смог отметить момент, когда они там появились.