|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 20 Пилот гиганта. Новый союзник
Очнувшись через двенадцать часов, я кивнула подошедшей Чаквас, подождала, пока она снимет с моего тела датчики, облачилась в поддоспешник, и броню, подхватила оружие. Расправив постель, я убрал в стену ширму и подошла к рабочему столу главного врача.
— Как вы?
— опять кошмар снился, что я хожу по мертвому лесу и кого-то ищу. Но я достаточно отдохнул.
— Хорошо, что вы отдохнули, Джон. Вас уже все заждались. Явик ещё "спит", с ним — все в порядке. Интереснейшие показатели даёт моя аппаратура, совершенно новые. Если сравнить с человеческими... Он уникален. Столько перенести — и так быстро восстановиться. Хотя, я бы сказала, что он действительно — не спит, просто... отдыхает. Видимо... когда он воевал... сон стал слишком большой роскошью. А затем... роскошью стала дремота. Вот и пришлось научиться хоть как-то, но — отдыхать так. Полагаю, вы не усидите на корабле?
— Нет, Карин. Поскольку медотсек изолирован, разрешите связаться с капитаном Андерсоном от вас?
— Разрешаю, Джон. — Чаквас пододвинула настольный ридер. — Разве вас удержишь...
— Карин... Мы заварили кашу и должны её хоть как-то подать на стол. Так, чтобы она была... приемлема для поглощения, чтобы она стала нормативной частью истории слишком многих, — сказала я, набирая код закрытого канала связи. — Командир, коммандер Шепард на связи. Могу я говорить?
— Да, Джон, — послышался голос Андерсона. — Можете. Я тоже немного поспал, так что — вполне в норме. Желаете проявить активность? Кого отправлять с вами?
— Никого, капитан, — ответила я. — В этот раз — никого. Я полечу один. Мне потребуется только челнок. Больше ничего. Я должен найти на этой планете пустынное изолированное место и пообщаться с пилотом "каракатицы". Если мы не решим его проблему... нам будет очень сложно. Явик указал, что нас может ждать большая война... Подозреваю, что это будет война с такими вот машинами, как эта "каракатица" и подчинёнными им... оболочками. — Я ясно ощущала нараставший страх Чаквас, но вынуждена была говорить вслух дальше. — Мне нужно остановить эту перспективу, Дэвид. Не дать ей реализоваться хотя бы в полной мере. Попытаться это сделать. Вы же понимаете, что кроме меня... это делать некому.
— Понимаю, Джон. Хорошо. Челнок — в вашем распоряжении. Техники ждут ваших указаний. Берите контейнер и... пусть боги встанут между вами и опасностями. — Андерсон отключил связь. Я обернулась к Чаквас.
— Карин... Не надо смотреть на меня, как на покойника. Вы дали мне возможность прекрасно отдохнуть и восстановить силы в максимальной степени. Я должен сделать то, что озвучил, сейчас, пока ещё готов сам к этому. Если я займусь чем-нибудь другим... Мы не сможем быть гарантированы от неприятностей. От неожиданностей, — я успокаивающим жестом мягко и несильно коснулся рукой плеча врача фрегата, уже сидевшей в своём излюбленном рабочем кресле и странное дело, Чаквас ощутила, что способна сейчас немного расслабиться и даже успокоиться. Её теперь не пугал с прежней остротой подтекст разговора, состоявшегося только что в её присутствии. Она поняла, что Шепард — действительно единственный, кто сможет это сделать. Она посмотрела на него, встала, сделала шаг к старпому... и обняла его.
— Джон. Возвращайтесь... Что бы там ни было... возвращайтесь. Мы... мы все будем ждать вашего возвращения, — прошептала она. — Мы все... — она отстранилась, повернулась к столу, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
Военный хирург Карин Чаквас, про которую в ВКС Альянса Систем говорили как о не умеющей плакать... Только она знала, чего ей стоило не плакать все эти годы. А ведь она плакала... Столько раз плакала. Только наедине с собой. Только тогда, когда никто из разумных органиков никоим образом этого не видел. Знала, что её назначили на этот корабль, на этот полёт — экспериментальный и связанный с совершенно секретной миссией потому, что решили: она сможет удержаться от эмоций, если что-то пойдёт не так.
Майор медслужбы ВКС Альянса Систем была по званию младше только каперанга Андерсона. Как медик, она проходила по другой "табели о рангах", нежели обычные армейцы и её служебное положение было действительно выше. Все знавшие её достаточно хорошо, понимали, что она не будет вмешиваться ни во что на корабле, что никоим образом не касается медицинской тематики, но также все были уверены: случись что, касавшееся её как медика — и Чаквас не остановится ни перед чем. А более высокое воинское звание было своеобразной дополнительной гарантией.
И вот сейчас Чаквас едва сдерживалась. Кому как не ей, медику, было известно, что Шепард действует, живёт на запредельных для обычного человека режимах. Да, не двадцать четыре часа в сутки. Да, он ещё не показал вовне всей своей силы и всей своей мощи. Но то, что он делал... Было бы сделано слишком опасно и слишком неполно, если бы... было сделано кем-то другим.
Для неё все члены экипажа "Нормандии" быстро стали очень близкими людьми... За время этого экспериментального полёта Чаквас сроднилась с ними. Ей никогда не нравилось долго сидеть на Земле или на медицинских космических станциях Альянса. Она делала все, чтобы как можно чаще попадать в состав экипажей кораблей ВКС и летать как можно дальше и дольше. Полёты придавали особый смысл её жизни, ведомый только самой Чаквас. Уникальная специализация, позволявшая лечить и оперировать как людей, так и представителей других, как сказали бы раньше — инопланетных рас, позволяла Карин раз за разом подтверждать своё право на участие в очередном дальнем и очень сложном полете. А армейское звание военно-медицинской табели... снимало множество вопросов.
Если бы Шепард уходил на стандартную высадку, даже пусть и связанную с боестолкновением, с возможностью получить травму, ранение. А сейчас... После разговора Шепарда и Андерсона... военный хирург Чаквас поняла, ощутила нутром, своей сутью, что Шепард рискует не только телом, но и своей душой, тем, что делает его человеком, личностью.
Я повернулась и тихо вышла из медотсека. Встретившиеся мне по пути члены экипажа молча уступали мне дорогу, ограничиваясь учтивыми едва заметными кивками.
Я достал изолирующий контейнер из хранилища и теперь, чётко ощущая его тяжесть, направлялась к пандусу, ведущему в ангар фрегата. Андерсон выполнил своё обещание: в ангаре были только техники. Переговорив с ними, капитан подождал несколько минут, пока они проверят машину и установят дополнительные модули в приборные деки. Старшина техников подошёл, передал мне ридер с файлом итогового контроля. Просмотрев документ, я расписалась личным световод-кодатором, убрала стилус в кармашек брони, проверила клапан, посмотрела вслед уходящим к шлюзу техникам, перевёла взгляд на машину. Челнок активирован, дверь в салон и в водительскую кабину — открыта. Поднявшись по трапу, я вошла в салон, устроился на водительском месте, поставил рядом контейнер и осторожно и неспешно вывел челнок за пределы защитного поля фрегата.
Ровно через час и десять минут челнок прибыл на место, совершив мягкую посадку среди нагромождения скал и валунов. Я открыла салонную дверь, взял контейнер, сошёл на землю и отошёл от челнока на несколько сотен метров. Наклонилась, набрала коды и открыла крышки, присаживаясь рядом на камни. Сфера мягко засветилась. В этот момент отрубилась вся телеметрия со скафандра и с челнока.
Начался торг с Назарой.
Мы обсуждали применение Горна. Я упирался и не хотел производить полную индокринацию галактики. Жнец, был против глобального отключения всех Жнеческих технологий. Вариант с перезаписью катализатора мы даже не рассматривали. Наконец, сошлись на том что не будем активировать горн вообще. А Назара помогает нам и не зовет своих коллег.
Андерсон, получив очередные доклады от специалистов БИЦ, едва удержался от того, чтобы бросить фрегат к тому району. Справившись с первой волной стремления отдать соответствующие приказы, Дэвид опустил уже занесённую над сенсорами каютного настольного пульта руку, заставил себя сесть в рабочее кресло, активировал систему корабельной связи:
— Ждать. Будем ждать, — негромко сказал он, обратившись ко всем офицерам корабля, задействовав общий канал. — Шепард — справится. А мы... должны верить в то, что он справится. И ещё... — в этот момент командир сделал всё, чтобы не запнуться, а только помедлить с озвучиванием очередных фраз. — Если он вернётся, а он — вернётся, то не надо спрашивать его о деталях. Будем ждать и делать всё, что от нас зависит.
Он отключил канал и откинулся в кресле, погружаясь в размышления.
— Командир, — раздался в наушном спикере голос вахтенного. — Челнок капитана Шепарда — возвращается. Он... держит курс на второй согласно общей схеме пролом в "каракатице".
— Принято. — Андерсон окончательно очнулся от дремоты, нажал несколько сенсоров на своём инструментроне. На заработавших настенных экранах высветились картинки с видеокамер забортной обстановки. Челнок действительно следовал курсом к одному из проломов в теле древнего и большого корабля.
На настольном пульте замигала лампа вызова:
— Командир, — раздался голос Шепарда. — Докладываю. Я направляюсь вместе с пилотом на борт Жнеца, — Мы пришли к единому мнению, командир. Наблюдатель, пилот согласился с нашими аргументами и понял нашу позицию. Пилот и его корабль не будут нам вредить, каперанг. Они нам помогут. — Челнок, как было ясно видно на экранах, вошёл в защитную "сферу", созданную фрегатом вокруг древнего корабля. — Я высаживаюсь с пилотом на борт, и мы приступаем к включению системы восстановления. Стрелять и вредить нам, планете, её населению Наблюдатель не будет. Он — на нашей стороне, командир. И ещё... Я очень скоро буду на борту фрегата, Дэвид. И вы все сможете убедиться в том, что я... остался прежним. Успокойте Карин. Я же знаю, как сильно она волнуется, — с этими словами я отключил канал. Надеюсь мои имплантаты они не почитают индокринацией. И очередная порция кошмаров с лесом мне обеспечена. Как пояснил назара я из-за воскрешения застрял в мире мертвых. А когда имплантаты вышли на рабочий уровень то начал проваливаться туда. Блин.
На экранах было отчётливо видно, как челнок, плавно повернувшись к "каракатице" левым бортом неспешно подошёл к пролому, замер, как я осторожно вышел, неся в руках сферу, мерцающую тёплым зеленоватым светом.
Автоматика фрегата провела плотное дистанционное сканирование тела старпома во всех доступных ей диапазонах. Андерсон, вчитавшись в показания, убедился, что старпом Шепард остался прежним человеком, каким он был после Акузы и последующей трансформации. Командир фрегата понимал, что эти же данные изучат и другие нормандовцы, в первую очередь — Карин. Да, она очень волнуется. Для Андерсона любовь Чаквас и Шепарда не была тайной.
Хорошо, что обошлось без индоктринации, без подчинения. Ничто в состоянии Шепарда не указывало на наличие даже тени опасности. Фигура Джона, как видел Андерсон, быстро исчезла во мраке нутра древнего огромного корабля.
Я пошел по переходам в центр где хранилась капсула с пилотом. Быстрым шагом дошел до капсулы, ставил его на место.
— Внимание по фрегату! Активировать двигательную установку! Отменить дрейф! Отойти от "объекта" на шестьсот метров. Держать район под контролем. Быть готовыми к активации двигателей "объекта" и к его движению. Полный контроль! Полная запись! — Встав у рабочего стола, Андерсон отдавал приказы спокойным и будничным тоном. — Дженкинс, Аленко. Вам — быть на борту второго челнока в готовности к немедленному вылету на "объект". — Приняв ответные доклады, Андерсон продолжил. — Осуществлять усиленную фильтрацию траффика дальней связи с планеты.
— Командир, пробоина... уменьшается в размерах. Наблюдаю регенерацию главного излучателя. Остальные пробоины — тоже "затягиваются". Бронекрышки... открыты. Активации оружия — не наблюдаю. Даже мелких признаков нет, — взволнованный голос вахтенного, находившегося у Звёздной Карты, совпал с изменением картинок на экранах командирской каюты. — "Объект"... Он движется. Повторяю... Объект движется. Он... встаёт, командир!
Огромный, более чем полуторакилометровой длины корабль действительно поднимался. Сначала — с помощью двигателей, а затем — с помощью лап. Спустя всего полчаса "креветка" сменила своё положение и теперь возвышалась над местом своего недавнего бездействия.
— Командир... — вахтенный, вышедший на связь с Андерсоном, не скрывал своего изумления. — "Объект" закрывает все бронекрышки всех своих лазеров и излучателей. Он... не будет стрелять, командир! Неужели капитан Шепард смог... Простите, командир, — вахтенный постарался вернуться к официальному служебному тону. — "Объект" — не находится в боевом положении. Его лапы — не наносят ущерба инфраструктуре планеты. Корабль-Жнец стабилизировался и сохраняет неподвижность. Наблюдаю открытие его бортового порта для челноков. Челнок, на котором находился капитан Шепард, направляется на автопилоте к нему. Вижу капитана Шепарда в проёме порта, капитан. Телеметрия полного ударного сканирования доказывает — офицер в полном порядке. Следов подчинения, программирования — нет. Даю запрос на повторное самое глубокое сканирование. Результат... подтверждён, сэр. Коммандер Шепард — прежний. Он входит на борт челнока. Челнок направляется к фрегату, сэр. Прикажете направить дежурную блок-группу в ангар?
— Отставить, — распорядился Андерсон, переключая каналы связи. — Аленко, Дженкинс. Покинуть борт челнока. Я скоро буду в ангаре. Надо встретить Шепарда. — Андерсон отошёл от стола, мельком взглянул на себя в зеркало, поправил ремешок на скафандре. — Ему таки удалось! В очередной раз — удалось!
— Командир, до стыковки челнока с фрегатом осталось три минуты, — доложил вахтенный, когда Андерсон уже входил в ангар. — На борту фрегата и челнока — всё штатно, сэр.
— Принято. — Андерсон, остановившись у портала шлюза, видел, как челнок пробивает пелену защитного поля фрегата и вдвигается в потолочные упоры.
Дженкинс, поднявшись с раскладного кресла, уже катил к кораблику лёгкий трап. Аленко не покидал салона челнока.
Открылась дверь и я ступил на верхнюю площадку, как всегда успокаивающе кивая и поднимая руку в традиционном приветственном жесте.
— Командир. — я, спустившись по трапу на палубу ангара, подошёл к Андерсону. — Мы получили нового союзника. Его имя — Назара. Это — и имя пилота и имя корабля. Он не будет вредить нам, не будет стрелять. Его заинтересовала перспектива... мирного сосуществования. Он воспринял это... как реальный шанс найти новый смысл своей жизни. Со временем мы сможем с ним общаться напрямую, он пока раздумывает над формой своего представления и объёмами информации, которые мы сможем принять от него и использовать. Он рад... что мы не стали уничтожать корабль — воплощение очень древней расы. Он рад, что мы... проявили гуманность и понимание по отношению к нему самому. Для него это... ново и очень ценно. Он... готов ощутить себя самостоятельной личностью, каперанг и хочет, чтобы его называли Назарой... Самоназвание расы, из которой был создан этот корабль... невоспроизводимо человеческими органами речи, командир. Со временем... мы сможем установить контакт с разумом этой расы, сохранённым в ноосфере Вселенной... Но это — очень отдалённая перспектива. Сейчас пилот утверждает и я... склонен ему поверить, что это так и есть... лучше оставить единое имя и для пилота и для корабля. Миллионы лет Назара скрывал своё имя от всех. Он и корабль, сроднились с этим именем, поскольку оно... было для них обоих более ценным, более приемлемым, чем имя, которое давали кораблю те разумные, которые раз за разом... страдали.
— Вы говорите о "Жнеце"? — Андерсон прямо взглянул в мои глаза.
— Да, командир. Корабль такого класса органики называли чаще всего Жнецом. Вся разумная органическая жизнь во Вселенной именовала эти корабли так. Все эти тридцать миллионов лет. На всех языках, когда-либо известных представителям разумной органической жизни. Для них такие корабли были только... Жнецами. Никто не знал точно, полно и, главное, доказательно, что у них у всех есть свои собственные имена. И... хочу уточнить, командир. Назара — действительно наблюдатель. Можно сказать, что он — разведчик. Он — второй по возрасту среди Жнецов. Старше его только один корабль, созданный из расы, впервые активировавшей всю систему. Назара называет его Предвестником. В некоторых наших архивах есть похожие указания, капитан.
— Этот Предвестник...
— Самый старый Жнец, первый. Назара убеждён, что мы пока ещё не достигли "красной полосы", войдя в которую, дали бы ему, как наблюдателю, основание для начала Жатвы и вызова сюда, из Тёмного космоса, флотов Жнецов.
— Сколько? — задал мучивший его вопрос Андерсон. Уточнений не потребовалось — Шепард правильно понял, о чём беспокоится командир.
— Максимум, предельный максимум — несколько лет, командир. Года 3 в лучшем случае. — я вспомнила сроки жатвы в моем мире. — Насколько я понял, этот срок был исчислен Назарой в нашем восприятии. Для него, — Шепард посмотрел на возвышавшегося неподалёку Жнеца, — несколько долей секунд. Точнее — не знаю. Но то, что максимум несколько лет — это точно. Это и моё мнение, и моё ощущение, и моё понимание. В этом они... едины. Назара убеждён, что этот срок в несколько лет можно будет увеличить... Он, Назара удивлён, потрясён и изумлён тем, что впервые никто не стал пытаться его, пилота, подчинять, заставлять насильно действовать в интересах, противоречащих его, Назары, установкам. Он это... очень ценит, капитан. И считает, что это... достаточное основание для того, чтобы отложить Жатву. И в доказательство своих мирных намерений он дарит нам, экипажу фрегата "Нормандия" карту Иден-Прайма с протеанскими артефактами. И даже более древними, чем протеанские. Он знает о том, что мы нашли Явика... И он знает, что такой карты у этого протеанина нет и быть не могло. Такой картой располагали только те, кто погиб на Цитадели. Явик... в силу своего статуса не мог обладать подобной информацией. — Я достала свой ридер и, коснувшись пальцами сенсоров вирт-клавиатуры, подключила ближайший ангарный экран. — Посмотрите сами, командир. Это — вид Иден-Прайма с точки ретранслятора Утопии, — он пролистнул изображение. — Это — вид планеты с точки, размещённой на любой из ныне известных планет звёздной системы Утопия, — на экране сменились несколько чётких, ясных и высокодетализированных изображений. — А это — виды-сканы планеты Иден-Прайм, — картинки на экране снова сменились. — И, наконец, то, что так долго ищет Явик, на что он надеется: информация о живых протеанах. Сохранённых в протеанских саркофагах. — Я кивнула, отмечая острое изумление на лице командира. — Да, командир. Назара дарит нам эту информацию в знак того, что он, Жнец, не будет лично, сам добивать сейчас и в ближайшем будущем лучшую расу предшествующего нам Цикла. Не будет добивать их, разумных органических существ, доказавших свою мощь, свою интеллектуальную и духовную высоту и силу. Он рад, что Явик смог увидеть в корабле-Жнеце... нечто большее, лучшее, чем врага. И очень надеется, что протеанин обретёт счастье. Счастье быть среди своих сородичей. — я сделала короткую паузу. — Здесь, на карте, обозначены все места размещения сохранившихся в неприкосновенности саркофагов. И Назара готов предоставить нам, фрегатовцам, информацию и по другим местам размещения саркофагов на других планетах Галактики.
— Шепард... — тихо произнёс Андерсон.
— Командир, нет в человеческом языке таких слов, чтобы это можно было пояснить, — сказал старший помощник. — И Назара прекрасно понимает, что далеко не все разумные готовы правильно воспринять такой поворот событий. Он верит только нам, членам экипажа фрегата "Нормандия". Далеко не всем, далеко не в равной степени, но — верит. Остальным разумным органикам Галактики придётся при необходимости... завоёвывать его доверие. Назара говорит, что ему удалось модифицировать настройки своего корабля так, чтобы он мог пребывать на планете очень долго и передвигаться чисто механически, осторожно. Если будет необходимо, он сможет теперь и летать очень низко над землёй, и надолго зависать на одном месте. Он, Назара, благодарен нам за то, что мы не дали разобрать корабль... на части. И готов поделиться информацией, которая позволит восстановить инфраструктуру, разрушенную с его появлением. Поделиться с нами, а потом — по нашему желанию — с руководством Иден-Прайм. Хотя... он считает, что лучше передать эту информацию простым жителям планеты. Они, по его мнению, воспользуются ею лучше и эффективнее, чем чиновники.
И ещё... Он готов взять на себя помощь в фильтрации траффика с планеты. Он понимает, что молчать планета не может — это скоро привлечёт нездоровое внимание. И будет общаться только с теми, кого порекомендуем мы, экипаж и команда фрегата. Он готов защищать нас и наш корабль от неадекватных действий чиновников Земного Альянса.
Да уж, АС. Я помню как меня отдали под трибунал после передачи базы коллекционеров в руки Призрака. Чего на меня только не повесили. Спасло только заступничество контр-адмирала Андерсона. Хорошо хоть мою команду не тронули.
— А те двое?... — Андерсон посмотрел на Жнеца, отключая настенный экран.
— Назара в курсе, что нам удалось их восстановить. Он... рад, полагает, что это доказывает истинность его мнения о нас, как о расе, способной задержать Жатву и даже... отменить её, найти контакт со Жнецами, с расами, ставшими основой для их кораблей. Он не будет их обоих преследовать и нападать на них, но просит, чтобы они... не были тупыми винтиками тех структур, в рамках которых действовали. Поверьте, он мне показал немало информации по Спектрам и по Совету Матриархов. И видео, и звук, и картинки, и документы, и рисунки. Часть этой информации я скопировал с его разрешения себе на инструментрон. Назара указал, что эта информация принадлежит только нам, экипажу и команде фрегата "Нормандия". Он знает о вредоносности Корпуса Спектров и Совета Матриархов, командир, больше, чем их сотрудники и руководители. И пока... он понимает, что они, эти двое сами не захотят с ним общаться. Потому хочет, чтобы они адаптировались к жизни на борту нашего фрегата, в нашем экипаже. Он убеждён, что кроме экипажа на борту нашего корабля формируется уникальная команда.
— Хм. А он прав, — с удовлетворением отметил Андерсон. — Спасибо, Джон, — капитан нащупал наплечный спикер, выбрал канал связи с пилотской кабиной "Нормандии". — Джеф, сажай фрегат. Да, на поверхность. Сам подбери площадку, но — сажай. Да, наш союзник не будет возражать. Всё. Выполняй посадку, — он отключил канал. — Никогда бы не подумал, что увижу такой корабль на нашей стороне, — он помедлил. — Вас ждёт Карин, не заставляйте её волноваться и... слишком долго ждать. И ещё... Отдохните, — он уловил недовольство и мое инстинктивное сопротивление, но подтвердил своё решение. — Да, отдохните. В Медотсеке.
Блядь, опять шляться по этому лесу среди покойных. А ведь скоро их станет очень много. Каких-то два три года и начнется Жатва.
— Командир, — тихо сказала я. — Он понимает, что врач корабля обязательно проверит, остался ли я прежним. И потому мне... доказал слишком аргументированно, что ни о каком внушении или индоктринации речи быть в отношении любого из нас, членов экипажа, а теперь уже — и команды корабля — не может. Он хочет, чтобы мы ему верили, оставаясь сами собой. И уточняет, что не будет программировать и органиков — местных жителей Иден-Прайма и их технику. Они могут сами в этом хоть круглосуточно убеждаться, равно как и мы. Любыми методами, способами, средствами, — сказал старпом. — Разрешите убыть в Медотсек?
— Разрешаю. — Андерсон кивнул, улыбнувшись одними уголками губ.
Я вошла в лифт и нажала сенсор с обозначением жилой палубы. Спустя несколько минут я подходила к двери медицинского отсека корабля.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
