Книга 3. Ужас в стране фей.

Константин Храбрых.

Книга 3. Ужас в стране фей.

Часть 1. Искры древней магии.

Пролог.

Несмотря на то, что публичные казни в средневековом обществе было одним из самых известных развлечений народных масс, площадь хранила, чуть ли не гробовое молчание, когда под магическим конвоем вели связанного серебреными цепями чародея. Многие просто боялись привлечь на себя предсмертное проклятье умирающего некроманта, слухи о которых заставляли кровь стынуть в жилах простых людей. Суеверие конечно, но простой люд живет приметами и суевериями, да и мало кто им не подвержен.

В этот раз следом за глашатаем на помост поднялся обвинитель в монашеской рясе.

— Чародей, именуемый как Рин Дан Серый, обманом реабилитированный перед лицом церкви и императорским домом нанес оскорбление королевскому дому, неоднократно возносил хулу в адрес матери церкви! За использование черной магии на неокрепшие умы студентов, за неоднократные попытки подготовки государственного переворота вы приговариваетесь к публичной казни путем отсечения головы и прилюдно сожжении вашего тела, а ваша душа будет сослана в самые глубины темной бездны, откуда вам больше не вырваться.

При каждом обвинении толпа в ужасе охала и ахала. Периодически со всех сторон слышались грозные крики, и проклятия в адрес связанного серебряными магическими цепями чародея.

Монах-инквизитор, исполнявший роль прокурора, обвинителя и судьи в одном флаконе как милосердный судья произнес, красиво играя на толпу:

— Ваше последнее слово? — монах с презрением посмотрел на улыбающегося чародея. — Предупреждаю, что любое магическое действие приведет только к еще большей агонии, которую вам обеспечат цепи.

— Прощальную песню можно?

Монах, немного подумав, кивнул.

Чародей, прокашлявшись, вышел вперед, и насмешливым взглядом обвел собравшуюся толпу. Но прежде чем он успел проронить хотя бы слово, сквозь толпу как ледокол прошагал, громко гремя полным латным доспехом, в сопровождении десятка латников Командор Верт.

— Оцепить помост!

— Командор Верт, вы понимаете, что это государственная измена?

— Куда лучше, чем вы! Меч! — Верт Сизый поднялся на помост и повернулся лицом в сторону балкона, с которого на казнь взирали императорская чета и советники, не обращая внимания на брызжущего бессильной злобой монаха-инквизиора.

Оруженосец подал ему пожалованный императором меч командора, который он, вынув из ножен переломив об колено, бросил на помост, так чтобы всем было хорошо видно.

— Можете считать, что я подал в отставку, — голос Верта прогремел над площадью многократно усиленный магией.

По его доспехам пробегали электрические разряды, и с кончиков волос словно стекали огненные искры. При виде командора, приготовившегося к битве толпа зевак в ужасе, отхлынула от помоста. Одно дело зрелище, другое дело быть задетым заклинанием боевого чародея.

Одновременно с этим из толпы вышли три чародейки, на ходу сбрасывая на брусчатку площади свои плащи. Магические посохи в их руках буквально светились от переполняемой их энергии.

Монахов подхватило магическим ветром, и сбросило с помоста на руки испуганно отшатнувшейся толпы. Следом словно предостережение над головой у служителей матери церкви с оглушительным грохотом взорвались несколько файерболов.

Но не это оказалось самым пугающим в сложившейся ситуации, с другой стороны площади испуганно разбегались люди. Прямо на них, нарушая все законы природы, средь бела дня рассекая клубы возникнувшего из ниоткуда тумана, примерно в метре от земли по воздуху плыл корабль-призрак. С обоих бортов видимые благодаря туману, скалились призрачные моряки, сжимавшие отнюдь не призрачные абордажные сабли.

— Ар-р-р-р-р! — прокатилось над площадью.

Зеваки, собравшиеся поглазеть на торжественную казнь в ужасе разбегались, словно тараканы, стараясь как можно скорее покинуть площадь, превращавшуюся в поле битвы людей и нежити.

И тут ожидавший своей казни чародей запел. Запел так как может петь только человек исполнявший свою последнюю в жизни песню:

Комната, окна на площадь.

Рваные флаги по ветру.

Женщина в доме напротив

Сжигает нетленные письма.

А над её головою

Санкт-Петербургское нее-е-ебо.

На площадь вышел императорский полк. Гремя доспехами, бывалые вояки отсекли дворец от основной площади, и поставили заслон из щитов и копий, а балкон и сам дворец замерцал, окутываясь сильнейшей магической защитой. Это в общую свалку вступили полковые маги, защищая своего сюзерена.

Лестница — десять пролётов,

Каждый изучен до боли.

Трамваи забиты людьми,

Но я не чувствую локтя.

Я еду в облачный край,

К Санкт-Петербургскому нее-е-ебу.

Позади летучего корабля-призрака открылось огромное окно портала и на площадь ступила спавшая тысячелетия золотая армия древних, выводя на и без того не резиновую площадь два полка золотой пехоты. Впереди в начищенных до блеска пурпурно-золотых доспехах вышагивал принц древнего города, на ходу отдавая команды на построение.

Следом за пехотой под командованием принцессы в серебряном кольчужном доспехе на площадь вышла сотня серебряных арбалетчиков. От блеска и количества драгоценного металла на воинах древнего города рябило в глазах.

Дай хоть немного свободы

Птицам, парящим в прицеле.

Им некуда будет лететь,

Если ты рухнешь на город...

Здравствуй, осенняя площадь,

Пусть мой этаж не последний -

Скоро я буду с тобой,

Моё Санкт-Петербургское нее-е-ебо...

(Сплин — Санкт-Петербургское Небо)

В небе возникла огромная сфера и на площадь стали спускаться разноцветные магические сферы, из которых выходили один за другим маги с эмблемой Академии Веера на кольчужных и кожаных нагрудниках.

Верт Сизый скалясь, словно волк почуявший добычу вновь посмотрел в сторону императорского балкона, и смеющимся голосом крикнул:

— Ваше Императорское Величество, я предупреждал, а теперь здесь собраны силы способные стереть с лица континент, и все из-за одного непутевого мага, которым вы решили пожертвовать из-за капризов взбалмошной принцессы соседнего королевства! Осталось дать отмашку и от столицы, да и страны останется только один жирный пепел!

Внезапно со связанного чародея, прекратившего петь спали все магические оковы и тот, поклонившись, разбежался по помосту и прыгнул в воздух, обернувшись черным вороном. Над площадью, в немом изумлении взиравшей за зигзагообразным полетом черной птицы прогремел каркающий смех, после чего ворон исчез в вихре портала.

А с восточной башни послышался усиленный магией радостный и довольный смех чародея:

— Господа, я с вас охр...!

После чего едва заметный человеческий силуэт спрыгнул с крыши башни и над площадью раскрыл свои широкие и цветастые крылья планер, выполненный в виде огромного змея цветастой расцветки, сделавшей честь любому павлину. Сделав почетный круг над площадью, планер перемахнул через высокую крепостную стену и скрылся в неизвестном направлении.

— Вот зараза! То-то я и думал, что-то он за время пребывания в этом мире так и не занимался своим любимым воздухоплаваньем на планере! Жук! — Верт посмотрел в бледное лицо императора и прежде чем скрыться в магическом вихре портала, куда уходили прибывшие по первому зову, сокурсники сплюнул: — Все контракты мои и моей семьи с императорским двором разорваны, с пустой землей и замком делайте что хотите!

После чего бывший командор Верт шагнул в вихрь портала.

Последними площадь покидала золотая армия. Принцесса, подняв забрало на полушлеме, кивнула трем сестрам, словно прощаясь, после чего окно портала за ней схлопнулось. Оставив на площади лишь пустоту, и растерянно озиравшуюся в поисках противника императорскую армию.

Три архимага покинули площадь, накинув на себя "покрывало" невидимости.

Глава 1.

Я шел, спотыкаясь за остроухим засранцем, которого так и хотелось отоварить чем-нибудь тяжелым если не по голове, то по хребту уж точно. Эльфийский лес всегда таит в себе кучу опасностей, а уж если проводник ведет тебя с ярко выраженным нежеланием, то как вы понимаете я спотыкался, падал, мне хлестали по лицу ветви, причем обязательно с такой силой что я боялся за свои глаза. Шесть раз меня кусали белки, два раза я наступил на хвост еноту, словно тень, бредущая за мной, в итоге полоскун постоянно швырял мне в спину шишки.

— Долго еще? — пот с меня тек ручьем.

— Уже устал человек? — на лице светло-рожденного проступила насмешливо-снисходительная улыбка.

— Я устал от такой за... как ты! Ушастый! — огрызнулся я, доставая ногу из барсучьей норы, слава богу, не сломал.

Эльф дернулся, словно ему скалкой промеж глаз засветили скалкой.

Дальше пошел цирк-шапито!

Я заклинаниями склеил его стрелы в колчане в единый "ком", не забыв так же приклеить все его холодное оружие к ножнам, а его стопы к корням дерева, на котором он стоял. Эльф, недолго думая, попытался сплести заклинание, но у него свело судорогой пальцы и скулы.

Я, выпрямившись в полный рост, спокойно отряхнул одежду и, покачав головой, снял со рта эльфа заклинание "немоты", и ту же пожалел об этом. Меня покрыли с ног до головы отборным матом высокого наречия эльфов, сравнили весь мой короткий род с племенем диких обезьян, после чего он перешел на моих родителей... зря...

Я снял с него все опутывающие заклинания, после чего потянул из ножен эсток.

— Думаю, владыка эльфов поймет меня правильно, тем более шесть эльфов-рейнджеров из группы сопровождения и два боевых мага будут свидетелями, как дуэли, так и причины дуэли.

Эльф, выхватив свой клинок, бросился в атаку. Скорость и инерция сыграли с ним злую шутку, он поскользнулся на влажной от росы траве и, потеряв равновесие, кубарем пролетел мимо меня. Я же не остался в долгу и хлестнул плашмя по открытому тылу эльфа клинком плашмя...

Черное пламя эстока сделало свое "черное" дело. Эльф-проводник, издав дикий испуганный вопль, стал кататься по траве, пытаясь сбить вспыхнувшее на штанах пламя.

Когда он наконец-то смог сбить пламя сев пятой точкой в протекавший неподалеку от нас ручей, я уже стоял рядом и держал эсток рядом с его шеей и плечом.

— Как думаешь, за свои оскорбления тебе отрезать одно ухо, или оба для симметрии?

— Грязно играешь колдун! — эльф сплюнул на траву мне под ноги.

— Грязно? Мальчик, что не видел внешнего мира, разве может знать что-то о грязи? — Я покачал головой. — Тебя, скорее всего не допустили к тем учениям, что проходили весной, и ты затаил на это обиду, и теперь отыгрываешься... Эльфы мельчают с каждым поколением!

Проводник дернулся как от оплеухи. Я же убрал оружие в ножны, обижаться на ребенка, значит ставить себя на одну линию с ним.

Паутина сработала, словно новогодняя елка, высветив в подсознании точное расположение хорошо замаскировавшихся опытных эльфов-рейнджеров державших меня на прицеле, и готовых за доли секунды превратить меня в подобие морского ежа, и никакая бы защита не сработала. Почему? Сделать стрелы, пробивающие магические щиты куда проще, чем постоянно держать на себе магическую защиту.

— Прошу прощения за выходку подчиненного эр Дан, он будет наказан, а теперь прошу за мной, Владыка уже ожидает вас.

Из тени дерева вышел рослый светловолосый эльф в стандартном одеянии рейнджера. Черты лица были смутно знакомы... да и голос. Стоп!

— Прошу прощения у вас, старшего брата нет? Больно вы напоминаете мне моего знакомого магистра-лекаря.

— Ну, мы с братом весьма похожи эр Дан. Тем более Аверлоринт Ливаэль был о вас очень хорошего мнения. Мое имя Эраэнгол. Прошу за мной, мы задерживаемся, не хочу чтобы повелитель долго ждал!

Я кивнул и последовал за эльфом.

Дальше идти стало куда легче. Мой новый провожатый выбрал куда более удобную дорогу. И уже через час, когда я готов был рухнуть без сил мы вышли к жилым секторам эльфийского леса...

Великолепные белые стволы меллорнов устремлялись ввысь на сотни метров, словно стараясь достигнуть края небосклона. Не надо меня учить географии и тому, как различаются различные слои атмосферы, вас бы хоть раз поместить в мир, где небо каменное или является огромным стеклянным колпаком. Вот туда бы ваших научных теоретиков! Но речь не о том! Я впервые увидел в живую дом-дерево! Описывать долго, все равно с первого раза не описать, представьте себе огромные древесные сферы, вырастающие из огромных ветвей деревьев, растущих бок обок с меллорнами. Множество плетеных лестниц переплетались с выращенными в стволах деревьев широких ступеней.

Но дворец эльфов отличался, словно детская машинка отличается от автомобиля, выпущенного в единственном числе под заказ.

Такое чувство, что спрятанное в изумрудной листве тысячелетних деревьев строение было высечено и сложено из огромных голубых кристаллов. Или возможно даже из стекла, пока меня вели к дворцу я, не скрывая восхищения с жадностью исследователя любовался этим творением попав святая-святых лесного народа.

Мда-а, дух захватывает!

— Вижу, что вам понравился дворец повелителя. Сюда за последние сто пятьдесят лет не пускали никого из вашего народа.

— Что могу сказать в ответ, польщен честью допущенным быть сюда! А из чего сам дворец?

— Магические кристаллы вырастили гномы в обмен на кое-какие услуги. Это было две эпохи тому назад, как раз перед тем, как они покинули этот мир.

Магические кристаллы... могу биться об заклад, они постоянно впитывают магическую энергию извне, и тот, кто обладает этим сокровищем весьма опасный противник в этом мире. Не удивительно, что границы эльфийских лесов незыблемы. По сути если им понадобиться отвоевать себе земли, то боюсь людям будет куда как тяжло удержать свои позиции. Меня провели мимо тронного зала, с двумя неулыбчивыми эльфами в золоченых доспехах, смотревшими на меня словно я большая серая мышь, вставшая на две ноги, и решила испачкать пол перед ними.

Меня отвели, как я понял в личный кабинет владыки леса.

Местного Элронда называли Денроод Флантаал. Нетипичное имя для эльфов этого мира.

В кабинете помимо владыки присутствовали еще две "молодые" ослепительно красивых эльфийки, которые могли быть как дочерьми, так как имели общие черты лица Денроода, так и сестрами, старение у эльфов всегда вызывало дикую зависть у других рас. Старых эльфов практически никто не видел, существуют догадки о том, что они умирают точно такими же, какими были в зрелые годы. Просто однажды и у них приходит свой срок.

— Мое почтение вечно молодым светло-рожденным! — староэльфийский дался мне с трудом, и походил на воронье карканье, чем на речь.

Эльфийки заулыбались, владыка же благосклонно кивнул:

— Мой старый друг просил аудиенции для вас, что бывает весьма и весьма редко. Не будем терять время на долгие обмены любезностями, ваш срок и так короток, что даже удивительно, что вы достигли таких высот в развитии.

Я пожал плечами:

— Так уж вышло, что человечество обычно идет по техногенному пути, забывая высокое искусство, возвращаясь к истокам и достигая в своих начинаниях такого уровня, какого не могут достигнуть чародеи и за тысячу лет. — По лицу владыки при упоминании "техногенного пути" пробежала тень, заметка на память. — Я пришел просить вас обучиться магии фей и магии леса.

Мои слова вызвали целый ряд эмоций на лицах эльфиек и моего сопровождающего, на лице владыки не дрогнул ни единый мускул.

— Это невозможно!

— Возможно все. — Я почесал загривок Ящура, который шел за мной подобно тени, таки схомячив того вредного енота. — И я готов заплатить за это достойную цену.

Одна из эльфиек презрительно фыркнула:

— У людей все измеряется в деньгах, но никак не у нас! — с вызовом бросила мне в лицо.

— А никто и не говорил о деньгах.

— Ящур, сферу!

Ящур широко зевнув выплюнул мне под ноги прозрачную сферу с плавающим внутри нее золотым яблоком. Подхватив, сей артефакт, я вытянул его перед собой.

— Такова моя цена, вы, конечно, можете отказаться...

Владыка светло-эльфийского леса аж привстал на своем полукресле — полутроне.

— Э-э-это же... Их же все уничтожили?! ОТКУДА?

Я пожал плечами.

— Неважно откуда. Мы договорились или я ухожу?

Денроод наконец-то справился со своим самообладанием. Его задумчивый взгляд стальными клешнями был прикован к небольшому золотому яблочку неторопливо вращавшемся внутри магической сферы.

— Это слишком высокая цена за то, что вы эр Дан просите. Мои маги могут научить вас магии леса, но магии фей вы сможете научиться только у них самих, а эти существа ветрены и непостоянны... — взгляд Денроода упал на притихших эльфиек. — Астерлиан, принеси "фиал фей".

По губам старого эльфа, да тяжесть веков за его плечами теперь по-настоящему ощущалась, пробежала едва заметная улыбка:

— Через два месяца при дворе короля фей состоится бал, посвященный десяти тысячам дней старшей дочери короля. Там будет проходить турнир искусств царства фей, все юноши, желающие попытаться попросить руки и сердца принцессы будут демонстрировать свое искусство чар. Для чародея вашего уровня это будет интересно.

Вернулась эльфийка и, поставив светящийся изнутри голубыми всполохами хрустальный фиал на столик села на свое кресло.

Владыка вынул заклинанием из скрытой в стене ниши похожий фиал, только тот светился красными всполохами.

Однако.

— У тебя будет ровно три месяца, после чего если ты не выпьешь второй фиал, то боюсь...

— Останусь таким навсегда?

Денроод покачал головой.

— Нет. С рассветом девяносто третьего дня ты умрешь, так как тот мир не для людей.

По спине пробежал холодок.

Даже не остаться, умереть.

Начертив руну пальцем на магическом коконе с яблоком, я положил его на столик. Девяносто три дня они не смогут распечатать сферу. Баш на баш.

Взяв в руки голубой фиал, я усмехнулся про себя.

Да я не Алиса, но, похоже, настало время и мне прыгнуть в кроличью нору.

Выпив состав залпом, я понял, что теряю сознние...

Я проснулся от того что лежал на чем-то мягком, и солнце приятно припекало тело.

Открываю глаза...

Огромные фасеточные глаза и черные жвала на головогруди огромного паука.

Закрываю глаза...

Считаю до десяти.

Открываю снова. Картинка не изменилась!

Огромный огненный шар, появившийся в напротив, меня едва не запекший меня самого спалил паука, и проделал огромный тоннель в листве, через который теперь радостно светило солнце.

Вдох-выдох.

Я лежу в центре провисающей под моим весом паутине, приклеенный липкими капельками к шелковым канатам нитей паутины. Ну владыка светлого леса! Ну приколист!

Короче паук уже успел опутать мои ноги, когда я проснулся. Видимо ужалить не успел, что странно.

Освободился я с трудом, почему с трудом? А вы попробуйте разрезать тонкую паутинку лезвием ветра? Тридцатиметровое лезвие срубило паутину, ветви на которой обо было натянуто и полтора десятка кустов. Когда я применил заклинание левитации во время падения, то ощутил себя суперменом, магические векторы поменялись. Меня едва не размазало о ствол, который для меня стал как неприступная гора.

Одежда как вы понимаете, как само оружие осталось где-то во дворце, так что трусы пришлось создавать из обрывка шелковых канатов паутины. Где-то я уже это проходил...

Итак, приключения дуюймо... вчика начинаются!

Для начала успокоиться!

Ничего не поменялось в принципе. Кроме моего роста. Все магические векторы, контуры и статы заклинаний не изменились, мой резерв не уменьшился. Вся проблема, что вот так с бухты-барахты не перестроить заклинания!

Пришлось начать с основ!

Кому рассказать, стыдно будет!

Я сидел на нагретом солнечным светом шероховатом... хм, эта аналогия тут не подходит. Короче сидел на огромном корне дерева, напоминавшем перепаханное взрывами и трещинами высохшее поле. При моем нынешнем росте здесь можно было играть в прятки или футбол. Муравьи теперь были для меня размером с крупного ротвейлера, что делало их куда более опаснее.

Самое безопасное из моего арсенала тренировок были искры. Освобождаешь разум от всего постороннего, взываешь к внутренним чакрам, и начинаешь страдать фигней.

Искры размером с теннисные мячи вращались вокруг моей сидячей на древесном бугорке корня фигуры. Управлять ими оказалось неимоверно сложно. Нет не в плане магических затрат, в плане направленного ими управления. Можно задать вектор движения, но подчиняются мысленным командам они весьма и весьма плохо. Никак не возьму в толк почему...

На меня обрушился целый водопад ледяной воды.

Выбравшись из-под крупных капель, я посмотрел на шутника... и замер.

Надо мной, хмуря брови, хлопая тропическими крыльями черной бабочки, висела человеческая фигурка молодой черноволосой феи. На правом бедре девушки в ажурных ножнах висел неширокий меч, а в руках скапливалась новая "капля" воды.

— Ты совсем рехнулся! Хочешь весь лес спалить придурок?!

— Эльфийский лес не спалить даже пожаром. Пока еще никому не удавалось.

Новая капля плюхнулась рядом со мной, разлетевшись водными шариками в разные стороны.

Эта "дневная тропическая бабочка" плавно спустилась неподалеку, гневно на меня взирая.

— Тебя за это лишили крыльев?

— С чего ты взяла?

— Просто в первый раз вижу придурка, бездумно призывающего перво-стихию огня и пытается ею управлять! Решил повторить глупость прошлых лет и нарушить запрет? Или так не терпится вернуть крылья или просить руки Шеррил?

— А это кто? — Я тем временем обошел фейку со спины и задумчиво рассматривал крылья. — Местная первая красавица?

— А... эм... — на меня уставились два голубых, удивленных до невозможности глаза.

— От них веет магией, интересный материал, — я попробовал крыло фейки на ощупь.

— АЙ! Ты совсем охр...л?! Больно же!

— Хм... если не кровеносная, то, как минимум нервная система присутствует. Отсутствует хвост типичный для мотыльков... Крылья растут прямо из-под лопаток. Интересно кто из демиургов игрался с генами?

Фейка отскочив от меня на пару шагов, испуганно впорхнула в воздух.

— Ты сумасшедший?!

— Кто знает, ты знаешь границу между мудрецом и безумцем?

— Ее нет!

— О впервые вижу такую образованную особу, много приходилось заниматься философией?

Однако испуганное создание, лишь снова пробормотав: "сумасшедший" упорхнула куда-то за ствол огромного дерева.

Ладно, если с огнем не дают поупражняться, мы поработаем с водой. Примерно та же самая система, но обращение к другой стихии.

Вдох-выдох и вокруг меня стали вращаться против часовой стрелки три крупные водяные капли.

Покой, концентрация, равновесие...

Бац!

Мне в голову прилетела какая-то дрянь, больно хлопнув по лбу. Из глаз аж искры сыпанули.

Рыжеволосая фейка с крыльями расцветки махаона. Тоже гневная и недовольная!

— Ты что творишь? Силы девать некуда?! Ты мое любимое озерцо на кой ляд в воздух поднял?!

Я, когда смог проморгаться выругался. В воздухе плавала настоящая водяная волна, окольцовывая дерево, и сливаясь в единое шумящее водяное кольцо.

Тут я потерял концентрацию...

— Ии-и-и-и-и! — Придурок! Ты что творишь!

Вокруг испуганной рыжевласки возникла воздушная полусфера, отразившая падение воды, а вот меня смыло...

Пришел в себя злой, плавая в какой-то грязной луже, размером со школьный бассейн, и такой же грязный. Шелковые "трусы" намокли и теперь сползали. С турдом выбравшись на берег я вновь столкнулся с представителем народа фей. Этакий бородатый крепыш в одежде из листьев с крыльями расцветки древесной моли.

Перехватив его руку, я произвел обычный залом, и ткнул драчуна бородатой мордой в грязную лужу. Когда тот прекратил брыкаться, я его отпустил, а точнее вынул его из воды, положив на землю, на спину.

Бедолага закашлялся.

— Ну что, еще драться будешь? Или мне тебя утопить, а твои крылья повесить на стену в качестве трофея? А бородатый фей?!

— Кха... убирайся туда, откуда пришел лишенный крыльев! Здесь тебе не место!

О как, мне решили набить морду только из-за отсутствия крыльев! А расизм тут оказывается на марше!

Еще несколько раз поскверноловив бородач убег, потрясая кулаками и грозя мне карами лесными, небесные видимо тут не в ходу.

Похоже, еще немного и я точно впишусь в этот мир.

Глава 2.

За два дня пребывания я постоянно сталкиваюсь с жителями лесного царства, о которых никогда даже не слышал. Пару раз сталкивался с гремлинами, троллями, гоблинами, и прочим мелким народцем. Вот уж не знал, что у подмостовых троллей есть столь мелкие и дальние родственники.

Светлый лес по своей сути как империя лесных народов, возможно, это одна из причин, почему эльфы столь радикально охраняют свои территории. Человеческое общество вряд ли смогло бы спокойно жить со всеми этими созданиями, которые живут в лесу в полном симбиозе с экосистемой леса.

Лес делится на четыре основных сектора. Сектор светлых эльфов, сектор светлых фей, сектор темных фей, и сектор зла, как его называют феи. Он как бы разделяет между собой два народа ветреных бабочек. Почему ветреных? Вчера полдня слушал песни трех влюбленных дурочек, в какого-то павлина при дворе. Хотя должен признаться поют они с душой, почти как русалки, только голос не завораживает, а расслабляет и усыпляет.

Чем занимаются феи? Ума не приложу. Никакого порядка или чего-то подобного. Такое чувство, что рассматриваю через стекло телеэкрана золотую молодежь, которая просто прожигает свою жизнь гулянками и танцами.

Одежду пришлось придумывать на ходу. Хитин жуков оказался весьма прочным, и легко поддающийся зачарованию, так что пришлось начать с охоты на жуков. В итоге пострадало двенадцать рогачей, шесть пауков лишились паутины, четыре комара лишились крыльев, и пострадала одна божья коровка. Совершенно случайно кстати говоря. Ну, кто знал, что это она? Ну, наступил. Ну, помял хитин и крылья, так вредное насекомое два часа меня преследовало, жужжа, и прячась от огненных искр.

Короче, сейчас я выглядел довольно забавно, если учесть, что полный доспех на мне был выполнен из зачарованного хитина жуков. В итоге со стороны он меня немного полнил, на что мне, кстати, было глубоко наплевать, я не на конкурс красоты собрался. С оружием мне повезло куда больше чем с одеждой.

Эльфийка выронила тонкую серебряную иголку.

Четыре часа работы, и я вооружен длинной серебряной шпагой.

Феи темного и светлого сектора отличались цветом волос, окрасом крыльев, и характером. Что? Темные хуже характером? Отнюдь, те куда более разумные, и рассудительные. Светлые представительницы царства фей напоминали бабочек однодневок. С утра до вечера порхают, распевая песни, танцуя в воздухе и досаждая белкам. Бедные грызуны запасались кормом на зиму, а эти крылатые бабочки постоянно не давали им спокойно работать.

Вот и сейчас я наблюдал за разгневанным семейством белок обижено кидавшими шишки в фею с голубыми волосами и васильковыми крыльями.

Бамс!

Бельчонок попал в лоб смеющейся дурехе, и та сбитым самолетам стала падать. Поймал у самой земли.

Зачем?

Так мне нужна информация, куда проще ее выудить из благодарных должников.

Итак, держу я эту крылатку на руках, и думаю, что делать. На лбу быстро темнела большая шишка, а сама фейка без сознания.

Тут шишки полетели в меня, прицельным таким ковровым бомбометанием. Вспомнилась история с лунным тигром. В итоге шишки полетели обратно в белок. Грызуны еще не знали такого ужаса, когда снаряды преследуют их по пятам, но как после мне рассказал один фей наблюдавший за этой картиной, белки сумели воспользоваться этим в полном объеме, и собрали таким Макаром шишки едва ли не со всей опушки, где росли кедры.

Осторожно уложив синевласку на широкий лист какого-то ковшеобразного растения я, взяв пару нитей паутины, не обращая на грозно щелкающего жвалами паука внимания, отмыл их от капелек клея, и намочил. Если не отмыть боюсь тогда прическа фейки слипнется, а этого мне не простила бы ни одна представительница прекрасного пола. Лицо, фигура и особенно прическа — табу!

Положив ей на лоб холодный компресс, я стал ждать. Можно попытаться использовать магию лечения или отвары, но я не знаю, как они подействуют на крылатый народец. Что для одних лекарство — другим яд!

Пока ждал, когда она очнется, искрами сделал небольшой костерок, обложив его крупными камешками, и тренировался в метании искр по живым целям. За десять минут метровый периметр был зачищен от любителей погреметь жвалами. Одного жука я, кстати, запек на искорках.

А что? Жрать и без того хочется, а он на вкус не так противен если хорошо прожарить и выбросить лишнее. Если задуматься о хорошем, можно представить, что жуешь хорошо прожаренную курятину!

— И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!

— И что? — я обернулся на бледную фейку испуганно отмахивающуюся от меня мокрым компрессом.

Из-за обилия над нами паутины, она даже не пыталась взлететь.

— Что ты со мной сделал, отродье царства зла?!

— Вот только хамить не надо барышня! Очнулась, после войны с белками — свободна! Пауков здесь нет, пока нет правда.

— А... эм...

— Что? А-а-а-а-а, — я проследил за ее взглядом. — Да крыльев у меня нет. И не было.

Фейка принюхалась.

— А чем так вкусно пахнет?

Я показал...

Бедное дитя цветов побледнело и, закатив глаза, хлопнулось в обморок!

Короче я перепугал это крылатое создание до полусмерти. Когда она очнулась минут через десять, то своим голосом перепугала всех в радиусе десяти метров, у меня через прижатые руками уши проходил ее звонкий визг.

Не знаю, каким чудом, но я сумел наложить на нее заклятье немоты.

Тишина подобна раю.

Похоже, утрата голоса напугало ее еще больше, и она взлетела. И повисла, запутавшись в густой и клейкой паутине. Чем больше она дергалась, тем быстрее запутывалась. Через пару минут я спокойно срезал со стеблей аккуратную куколку из паучьего шелка с торчащей головой фейки, которая умудрилась заклеить при этом себе паутиной рот.

Мда-а-а-а...

— Может тебя съесть, говорят феи продукт диетический, ни грамма жира?

В этот раз в обморок не упала, но замычала и стала отрицательно мотать головой.

— А что тогда отпустить?

Фейка тут же радостно закивала головой, о чем тут же пожалела, волосы только сильнее приклеились к паутине. Положив кокон на землю, я торжественно произнес:

— Отпускаю тебя дитя леса! Иди с миром! На все четыре стороны!

Если сможешь, — хмыкнул я про себя и вернулся к костру.

Со стороны кокона послышалась возня и обиженное сопение окуклившейся в паутину феи. В следующий миг я был сбит с ног катившемся к костру коконом, после чего меня закатали. Вот так в обнимку с непоседливым существом мы едва не вкатились в костер. Обидно то, что теперь и я к ней прилип. Нет не в переносном, а в прямом, паутина все-таки.

С трудом отлепившись от кокона, я сжалился и принялся помогать освобождаться от липкой паутины крылатому дитя цветов. Рот, правда, не освобождал, еще одного крика я не переживу.

Проблема встала в очистке крыльев, для синевласки это было крайне болезненно. Пришлось отмачивать липкий клей, и осторожно снимать нити, чтобы не сломать, и не дай бог порвать крыло. Бедняжка, закусив до крови нижнюю губу, сидела и плакала, пока я снимал нити.

Два часа спустя она смогла, наконец, сквозь слезы расправить свои васильковые крылья, сливавшиеся с ее платьем, сшитым из нескольких бутонов колокольчика.

— Как звать, дитя цветов?

— Страстоцвет.

— Как?

— Страстоцвет!

— Хоть не Колокольчик.

— Вы знали мою маму?

Я подавился дальнейшей репликой. Так спокойствие, только спокойствие. Колокольчик имя распространенное, среди фей...

— Нет.

— Жаль. Я тоже ее не знала.

В голосе девушки послышалась горечь и печаль. Мне даже стало немного не по себе.

От подувшего холодного ветра фейка зябко поежилась и поморщилась от боли. Крылья все еще болели.

— Не шевели крыльями, дай им самим окрепнуть, после твоего безалаберного поведения. Могла так их и сломать.

Я увеличил тепло шедшее от искр.

— Не волнуйся, просто сиди, грейся, ночь переждем, если завтра они не придут в себя, помогу дойти до твоих сородичей.

— Спасибо. — Страстоцвет хлюпнула носом. — Простите что... что...

Я махнул рукой, прерывая ее порыв души.

— Забудь, я чужак в вашей стране. Что поделаешь, многих ваших законов и порядков я не знаю.

Сев в позе лотоса, я снова стал концентрироваться. Если я не смогу освоить контроль в своем нынешнем состоянии — грош мне цена. Так как весь мой нынешний арсенал заклинаний подобен стрельбе из гаубицы по воробьям.

Рыбацкая сеть... Шестеро эльфов в районе километра.

Паучья сеть... Сто сорок четыре белки, два енота, три семьи лисиц, шестнадцать бурундуков, три енота, три медвежонка и медведица, один ворон и одна огненная саламандра.

Все не то... я сосредоточился, представляя мысленно магический контур заклинания, и стал вносить в него изменения...

— Твои чары слишком грубые, а сквозь твою магическую паутину способны проскользнуть существа куда крупнее фей!

— Ты чувствуешь мою магию? — спросил я, не раскрывая глаз.

— А что ее чувствовать? Ты так грубо работаешь, словно гигант, что не видит ничего дальше своего собственного носа!

Н-да, не в бровь, а в глаз!

— Сможешь научить?

Фейка в ответ только фыркнула.

— У тебя нет крыльев, без них ты не сможешь чувствовать мир таким, каким его вижу и чувствую я. Но могу дать совет, прекрати зацикливаться на грубых формулах, с которыми ты привык работать человек, иначе ты так никогда и не научишься магии фей.

Я вздрогнул и открыл глаза. Фейки которая со мной разговаривала уже не было у костра. Ее вообще нигде не было...

По спине пробежал неприятный холодок. Ох, что-то не нравится мне здесь... Ох не нравится...

Наутро поджарил очередного жучка, на искрах, и отправился в путешествие по лесу.

К обеду я немного заплутал... на свою голову. Как мне потом объяснили, это был сектор лесного зла.

Мимо меня то и дело без всякого интереса к моей персоне скоростным поездом на лапках пробегали длинные черные сколопендры, шурша и скрипя хитином не хуже поездов на путях. Периодически попадались мыши, и прочие грызуны не прочь полакомиться одиноким двуногим путником.

Некоторые до сих пор дымятся позади меня, кого-то уже догрызают его же собратья.

Внезапно мне дорогу перегородил огромный жук-носорог с всадником на хребте. Одежда всадника напоминала сшитый из плотных зеленых листьев доспех, на бедре в зеленых ножнах висел увесистый меч, а в руках он держал длинное копье из высушенного стебелька какого-то растения, с обломком заточенной булавки на конце.

При виде меня он резко опустил забрало, явно ушибив себе нос, так как долго после этого сквернословил.

— Прощайся с жизнью Темное Отродье Леса! — после чего пришпорил своего жука, который грозно щелкая своими жвалами, понесся на меня.

Только Дон-Кихотов мне не хватало...

Поймав конец копья, я оперся ногами о землю.

Это надо было видеть. Эта пародия на все святое под конец распахнуло свои крылья... розовые, с абстрактным рисунком крыльев... и благополучно влетело в паутину до смерти, перепугав тамошнего паука. Обиженного за своего хозяина жука пришлось спалить.

Тем временем это розово-крылое чудо выпуталось из паутины, порубив ее своим мечем. Глаза из-под забрала в буквальном смысле наливались кровью.

— Как ты посмел так варварски убить моего верного и боевого товарища?! Ты умрешь в страшных муках! Прощайся с жизнью отродье злого леса!

Это он из-за жука так расстроился.

Пожав плечами, я вынул свою булавку. Оказавшуюся на две ладони длиннее его оружия, которое должен признать было выполнено весьма искусно!

Итак, мы скрестили мечи.

Это чудо в перь... в листьях сыпало оскорблениями и к моему удивлению весьма умело фехтовало. Притом используя крылья не как плащ, а как средство для гашения инерции широких замахов, он уже несколько раз высекал искры на твердом хитине моих самодельных доспехов.

— Это еще только разминка мерзкая тварь! Сейчас ты увидишь всю мощь моего иску... — в следующий миг он, наступив на какого-то мелкого жучка поскользнулся, и пропахав мордой в шлеме глубокую борозду затих.

Я для острастки немного его попинал, мало ли притворяется, после чего раздев, связал его ноги и подвесил над доспехами и амуницией на расстоянии пары "миллиметров". Меч же забрал себе, военный трофей как-никак! Залью потом стеклом, и сделаю брелок для ключей.

Он очнулся, когда я был от него уже на расстоянии пары метров. Голосистый мужик, однако!

Так вот, иду я сквозь всю эту траву, обхожу паутину, спотыкаюсь о грибы... кстати грибы вообще отдельная тема. Пару раз натыкался на некоторых субъектов, напяливших шляпки мелких грибов и прикидывавшихся ветошью. Зачем? Спросите, чего полегче, я как сюда попал, словно очутился в другом мире.

Несмотря на раннее утро, вокруг было как-то уж очень темно, да и местность с каждым пройденным метром становилась все менее и менее дружелюбной. В кустах то и дело кто-то прятался, но стоило пошерстить там острыми предметами или магическими искрами, как округу наполняли испуганные вопли, хруст и треск ломаемых кустов.

Растительность скажу тут как для фильмов ужасов. Огромные переплетения шипастых терновых кустов, хотя, скорее всего, ошибаюсь. Вон там если мне не изменяет память бутоны диких роз.

Позади меня падает огромный пролет шипастого кустарника, как и спереди, с интервалом в несколько секунд. Зашуршали травы, и на божий свет показались три пузатых, покрытых бородавками, образины похожих на переевших прямоходящих жаб. Вот только пасти были зубастыми, а глазки, не вылупленные, а словно черные бусинки, причем глубоко посаженные.

— Плати (отрыжка) подорожную (два раза смачно чавкнул) за право пользоваться дорогами его величества Лупоглаза Нанадцатого!

— О как...

Сзади из кустов появилось еще два мордоворота с тяжелым дубиналом на перевес, и еще более емкими убеждениями, что надо делиться.

— Вас как приготовить с корочкой? Или средней прожарки?

В моей правой руке сала разрастаться до "среднего" размера искра будущего огненного шара. Те не стали долго думать и просто бросились в атаку принявшись дубасить по кинетическому щиту. Жаль, что с собой часов нет, даже песочных, хоть посмотрел бы как они выдохнутся...

Сверху на меня полился поток воды, затушив искру, и смыв с меня все хорошее настроение!

— Опять ты! Да сколько можно!

Над нами, едва задевая крыльями, переплетение ветвей и шипов порхала темноволосая фейка.

— Эм... я как бы немного занят...

— Да мне плевать! Видите ли, он занят! Еще раз создашь искру, я тебя лично прикопаю, на опушке леса!

После чего она упорхнула.

— Чего это она?

Гоп-стопщики дружно пожали плечами.

— Ну, раз нельзя огонь...

Морозильное заклинание весьма действенная и эффектная вещь. Я мгновенно замерз, у меня начался насморк, и появилось сильное желание отсюда убраться. Четыре гоблина превратились в четыре аккуратных столбика льда. Думаете, они погибли? Угу, счаз... этот народец словно тараканы в ядерном пост апокалипсисе, их ничего не берет! Растают, и пойдут искать другую жертву, а мне надо выбираться из этой ледяной сказки.

Разметав лезвием ветра баррикаду, я навострил "лыжи" дальше по натоптанной кем-то дороге.

Минут через двадцать лед на гоблинах потрескался и осыпался ледяным крошевом.

— Губошлеп! Бегом к командиру, в наш край пришел сильный фей-колдун!

— А чо сразу Губошлеп?!

— Нравишься (чавк) ты мне! — оскалился в шестьдесят четыре острых зуба главарь поборного патруля окраины темного сектора леса.

— Правда? — наивный Губошлеп аж заулыбался! — Я мигом!

Гоблины еще долго наблюдали как тот, поскользнувшись, покатился по льду следом за ушедшим в чащу темного сектора леса чужаком.

— По крайней мере... (чавк) его сожрут первым... (чавк) за плохую весть!

Остальные гоблины согласно закивали головой.

Глава 3.

Человек может долго смотреть на звезды, текущую воду, горящий огонь и как кто-то работает. Эстеты могут бесконечно восхищаться красотой вещей, природы или человеческой красотой.

Что до меня я со злорадством смотрел как одна чернокрылая, черноволосая "бабочка", попавшая в паучью сеть, испуганно вопит на всю округу, призывая хищников покрупнее жирного паука, который ее боится куда больше чем она его.

Для полной идиллии не хватало только попкорна.

— И долго ты будешь смотреть?!

— Да вот думаю, когда ты вспомнишь про магию, и про то, что вода хорошо смывает паучий клей.

Немая сцена.

Ради удивления на ее лице стоило подождать пока она еще потрепыхается.

Паука, окрестности и паучью сеть, и бедного меня едва не смыло водным потоком из бежавшего неподалеку от нас ключа. Хотя, что это я паук при виде опасности успел драпануть куда подальше. Вот мохноногий...

Бр-р-р, холодный зараза...

Итак, передо мной стоит мокрая и крайне злая черноволосая фейка, во взгляде, которой можно даже различить череп и скрещенные кости, обращенные в мой адрес.

— Что? Или хочешь сказать я тебе не помог?

— Да я из-за тебя вымокла!

— А кто тебя просил влетать в паутину? Или хочешь сказать, что это я ее там повесил?

— Тоже мне герой! Напялил на себя доспехи! А как дама в беде, пусть спасает себя сама?!

Я пожал плечами:

— Да кто тебя знает! Вдруг ты специально решила покормить паука!

— Что?

— Или вдруг у тебя такие постельные вкусы?! А я мешаю неразделенной любви...

Мне кажется или от ее одежды и крыльев пошел пар? Или не кажется?

— Убью! — зло выкрикнула черноволосая фейка, но только сейчас поняла, что меня уже нет на месте, и что я благополучно спасаюсь бегством. — А? Что?

Тут она наконец-то увидела мою убегающую спину и сверкающие пятки, и взмыв в воздух, метнула в мою сторону водяную каплю с обиженным криком:

— Стой сволочь! Я тебя лично утоплю в грязи и похороню твой труп в вонючем болоте!

Ага, сча-а-а-аз, разбежалась!

За поворотом я наткнулся на нестройную кодлу вооруженных дубинами и палицами гоблинов. По их пеньково-подобным деревянным шлемам бежать было куда как удобно, в особенности, когда тебя преследовала чернокрылая взбешенная фейка-фурия, разбрасывающаяся направо и налево водными шарами.

— Оп-оп-оп...

— Со-о-о-о-о-о-ой! А вы еще, откуда, морды пупырчатые?!

Гоблины оскорбление оценили по достоинству принявшись бросать в фейку камни и прочий мусор. Та не осталась в долгу и уже целая волна смывает гоблинов вдоль по дороге колючего кустарника.

Фриз!

Заклинание действует всего десять секунд, но за это время я оббежал волну и замерзшую в полете фейку. Эх, если бы, когда я в обычном состоянии произносил его, оно срабатывало точно так же.

Меняемся ролями. Волна катит впереди меня. Сверху ей руководит наглое создание с крыльями бабочки. Ну а я бегу за ними следом, уж больно интересно как она собирается с ними разбираться, когда вода растечется, и озлобленные гоблины захотят взять реванш!

Вода кончилась довольно быстро, не прошло и трех минут.

Тут до особы дошло, что пора делать ноги, но поздно, один точный бросок обломка стебля пришелся черноволосой точно в лоб. Еле успел поймать подбитого "Челленджера". Морозильное заклинание превратило гоблинов в новые ледяные скульптуры, превращая округу в ледяное королевство, благо фейка обеспечила округу огромным количеством влаги.

Вот так с этим крылатым чудом на руках, я покидал поле битвы, скользя в самодельной обуви как на коньках.

Вечер этого же дня. Сижу у костра, на подстилке из листьев лежит без сознания это крылатое чудо и что-то бормочет. Благодаря "огню" ее одежда высохла и теперь висела на прутиках, ожидая, когда ее хозяйка придет в себя. Что голая? Нет, нижнее белье на ней, а поверх я накрыл ее самодельным одеялом из канатиков паутины. Если ее не вытягивать как струну, и переплести плетенкой, то может получиться вполне сносное походное одеяло, правда греет не ахти, но рядом с костром вполне нормально. Заклинание накопления и удерживания тепла пока не применял, слишком много переменных, в результате чего получится не одеяло, а мгновенно вспыхнувший факел.

Подведем итог. Я здесь уже пятые сутки, и так и не приблизился к цели, мне постоянно кто-то или что-то мешает, до дворца светлого сектора леса полдня полета или неделя пути. И это еще полбеды. Вторая проблема — меня, скорее всего, разыскивают в мире людей. Я пока не обнаружен из-за защитной магии эльфийского леса и своего нынешнего размера, но если применят заклинания высшего круга, то смогут найти и в этом облике, что весьма нежелательно.

От размышлений меня отвлекло пробуждение юного и прекрасного создания, которое тут же залило костер и устроило истерику на всю округу. Пока она одевалась, я узнал про себя много лестных эпитетов, в которых мое родство с самкой навозного жука и кольчатого червя стало просто заметно с первого взгляда, а мои умственные способности и нравственность не выше чем у тли-однодневки. И что как только она оденется мне не только несдобровать, но и лучше покончить жизнь самоубийством за все свои прегрешения перед лицом священного леса!

— А можно помедленнее? Я не успеваю записывать!

— Ам...э-э-э... — Фейка вытаращилась на меня, словно впервые меня увидела. — Это что, какой-то ритуал?

Я отвлекся от выскребания на травяной дощечке крылатых фраз фейки, и вопросительно спросил:

— В смысле?

— А... эм...

Немая пауза. Главное сбить с толку, а теперь пока она еще приходит в себя стоит вывалить на нее куда больше информации, в том числе обвинительного характера, после чего на ближайшие пару часов из нее можно веревки вить.

15