|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 7: Глава седьмая
Резюме:
Гермиона и Гарри становятся ближе — Гарри просит Гермиону научиться немного темной магии.
Записи:
Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. У меня нет ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей / концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.
Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.
И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.
Текст главы
Гермиона проснулась от шума ветра, с силой бьющего в палатку, и негромкого стука дождя по палатке, большая часть которого, очевидно, все еще была заблокирована пещерой. Прошло два дня с тех пор, как Гарри сказал ей, что Джинни лесбиянка, и ровно месяц с тех пор, как на нее напал оборотень.
Она перевернулась на спину, золотой медальон тяжело давил ей на грудь, когда она поворачивалась. Теперь он казался тяжелее, чем с тех пор, как на нее напали, и она подозревала, что это как-то связано с темной магией, которая навсегда останется в ее теле. Крестраж не портил ей настроения больше, чем обычно; она просто чувствовала себя физически тяжелее, а длительное ношение его еще больше изматывало ее. Она не была точно уверена, в чем причина этого, но держала это при себе и носила медальон, как обычно. Она немного почитала об этом, и, судя по тому, что ей удалось найти, беспокоиться было не о чем — никаких реальных долгосрочных последствий, просто кратковременное истощение. Каждый раз, когда она снимала крестраж и передавала его Гарри, с нее словно сваливался груз, и она снова чувствовала себя прекрасно. Итак, она решила спать с крестражем или носить его, когда они читали, а Гарри надевал его, когда они гуляли или занимались спортом.
На улице все еще было темно, свет в палатке был тусклым, но настала ее очередь нести вторую вахту у входа в пещеру. До сих пор местность вокруг них была совершенно пустынной, но они пробыли там уже неделю, и она не хотела испытывать судьбу. Пришло время переезжать на новое место, куда-нибудь подальше от юго-западного побережья Англии. Гермиона с легкостью скатилась с кровати и торжествующе оглядела свою койку, уперев руки в бока и широко улыбаясь. Она была так довольна своим физическим прогрессом и выздоровлением. Она была уверена, что теперь сможет аппарировать.
Над ней вспыхнул свет, и, подняв глаза, Гермиона увидела, как Гарри входит в палатку с палочкой в руке и смотрит прямо на нее.
— Доброе утро, — сказал он с веселостью, которая не соответствовала погоде, в которой он находился последние четыре часа. Он оглядел ее, и на его лице появилась легкая улыбка. — Ты выглядишь очень довольной собой.
Гермиона осознала, что все еще торжествующе стоит рядом со своей кроватью с глупой улыбкой на лице. Она покраснела и опустила руки с бедер, неловко схватившись за локоть другой рукой.
— Я просто была довольна своими успехами, — сказала она немного смущенно.
— Так и должно быть! Ты точно показала этой кровати, кто в доме хозяин! — Он улыбнулся ей и направился к кухонному столу.
Гермиона закатила глаза, но не смогла удержаться от легкого смешка, сорвавшегося с ее губ.
— Итак, что привело тебя в такое хорошее настроение этим утром? Не понимаю, почему это из-за погоды. Она приподняла бровь, глядя, как он снимает дождевик и вешает его на кухонный стул.
— Что? Дождь, дождь и еще раз дождь? Кому это не нравится? — Он улыбнулся ей, направляясь к ней, неся в руках маленькую баночку с голубым пламенем. Он осторожно протянул ее ей. — Я просто рад, что настала твоя очередь, а я пойду спать. Приберег свой огонек для тебя.
— Спасибо, — с улыбкой сказала Гермиона, забирая у Гарри стеклянную банку. — Но у меня есть и хорошие новости.
— Хм, что это? — Гарри уже сел на свою койку и натягивал сухие носки, с любопытством глядя на нее.
— Думаю, я достаточно поправился, чтобы аппарировать. Я знаю, ты будешь скучать по дождю, но я подумала, что мы могли бы аппарировать в другое место завтра. Увеличить расстояние между нами и несколькими оставшимися лагерями.
Гарри перестал натягивать носки и внимательно посмотрел на нее, оценивающе, с намеком на беспокойство в глазах.
— Я знаю, что дождь — это отстой, Гермиона, но я на самом деле не возражаю. Ты уверена, что в состоянии аппарировать? Он поднялся с кровати и подошел к ней, мягко положив руку ей на плечо. — Ты хорошо выглядишь, я имею в виду, что твои физические успехи определенно улучшились, и ты выглядишь намного лучше. Я просто не хочу, чтобы ты торопилась. Но ты знаешь свое тело, так что, только если ты уверен?
Гермиона слегка покраснела от его слов. Ей нравилось, что Гарри всегда так беспокоился обо всех остальных, но она твердо кивнула.
— Да, я уверена. Она прижала голубое пламя чуть ближе к груди, когда большой палец Гарри успокаивающе коснулся ее руки, и внутри у нее все сжалось. — Я знаю, что смогу это сделать. Со мной все будет в порядке. Я следил за уровнем своей физической подготовки и осматривал раны. Они полностью зажили, и я думаю, что, возможно, я действительно в лучшей форме, чем когда мы уезжали, — благодаря твоим занятиям фитнесом.
Гарри тепло улыбнулся ей и опустил руку. Она заметила пустоту, которая, казалось, осталась после этого прикосновения, и то, что теперь ее рука казалась холодной. Она потрясла головой, чтобы прочистить ее. Гарри и раньше много раз прикасался к ней; она не была уверена, почему в последнее время это казалось ей гораздо более действенным.
— Хорошо, если ты уверена, тогда я тебе доверяю. — Он повернулся и направился к своей койке. — Разбуди меня, если там что-нибудь случится. Все еще довольно ужасно, так что я сомневаюсь, что что-то случилось, но... ты знаешь, где меня найти.
С этими словами они улыбнулись и пожелали друг другу спокойной ночи, а Гермиона повернулась, чтобы выйти из палатки и занять свой пост на краю пещеры. По дороге она не забыла прихватить свой отремонтированный дождевик — поблагодарила за это, как только вышла из палатки. Поднялся ветер, и он яростно завертелся, океан бушевал, а дождь все лил и лил. Она уселась на небольшой камень у входа в пещеру, наложила на себя согревающие чары и крепко прижала кувшин к груди. Там было темно и сыро, и из-за этого Гермиона скучала по жаре летних дней после свадьбы.
Ее дежурство прошло без происшествий, гроза продолжалась, и солнце, хотя и взошло, едва виднелось за облаками. Гермиона сидела тихо, погруженная в мысли о Гарри, Джинни, крестражах и группе оборотней. Последние два дня она провела в напряженных размышлениях о том, что ей делать с этими странными чувствами, которые, казалось, всплывали на поверхность, и о близости, которая возникла между ней и Гарри. Узнав о Джинни, она, по крайней мере, избавилась от чувства вины, которое таила в себе из-за этого, но она все еще не была уверена, были ли изменения в отношениях вызваны просто тем, что они несколько месяцев провели вместе в палатке, и гормоны взяли свое, или же это было что-то более глубокое, что, наконец, выплеснулось наружу. поверхность. В конце концов, они с Гарри всегда были близки.
Однако, независимо от того, что это было, Гермиона твердо решила ничего не делать со своими эмоциями — они были в самом разгаре войны. Им с Гарри нужно было сосредоточиться на крестражах. Им нужно было отточить свои навыки и попрактиковаться, найти меч Гриффиндора и придумать способ уничтожить эти вещи, не говоря уже о том, чтобы найти оставшиеся. У нее точно не было времени, да и она не считала уместным зацикливаться на чувствах к своему лучшему другу. Особенно когда чувства вполне могут быть просто сдерживаемым сексуальным напряжением — она никогда не была из тех, кто поддается порывам, но она была человеком. Прямо сейчас были дела поважнее, так что было бы лучше просто не обращать внимания на эту близость и, возможно, попытаться увеличить расстояние между ними. Все еще размышляя над этим, она не услышала, как Гарри подошел к ней и положил руку на плечо, когда ее дежурство закончилось, и она вздрогнула от неожиданности.
— Прости, — тихо сказал Гарри, бросив на нее извиняющийся взгляд. — Я приготовил завтрак и чай — заходи и согрейся.
— Спасибо, Гарри. — Гермиона улыбнулась ему, передавая банку с пламенем в его протянутые руки и поднимаясь, чтобы последовать за ним внутрь.
Они вместе позавтракали и изучили карту, чтобы определить, куда направиться дальше. Гермиона выбрала отдаленную лесистую местность на севере Англии, где они с родителями разбивали лагерь. Быстро приняв душ, они собрали свои вещи и начали разбирать палатку. Это заняло немного больше времени из-за необходимости снимать прилипающие чары и из-за того, что ветер пытался сорвать с них все, но им удалось надежно упаковать палатку в сумочку Гермионы.
Передав медальон Гарри, Гермиона встала рядом с ним и протянула руку, чтобы взять его за руку. Она стояла, крепко держа его, и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы — она нервничала перед аппарированием впервые за месяц, особенно учитывая, насколько тяжелым был прошлый раз. Если она хотела сделать это без травм, ей нужно было сосредоточиться.
Гарри сжал ее руку, и она посмотрела на него.
— Я доверяю тебе, — сказал он, спокойно встретившись с ней взглядом. — Ты сможешь это сделать.
Она улыбнулась в ответ, чувствуя теплый прилив уверенности в себе, и ответила на его пожатие. Сделав последний глубокий вдох, она закрыла глаза и аппарировала прочь.
Они приземлились в лесистой местности, именно там, куда она планировала их доставить, но скорость их приземления была слишком высокой. Гермиона резко споткнулась, когда ее ноги приземлились, и начала падать вперед, но пара сильных рук обхватила ее за талию, подхватив при падении и притянув обратно.
— О-о-о, осторожнее, — прошептал Гарри ей на ухо. Ему удалось крепко схватить ее, прежде чем она упала лицом вниз, он притянул ее к себе, и ее спина мягко ударилась о его грудь.
— Спасибо, — сказала она, слегка запыхавшись. — Думаю, это отняло у меня немного больше сил, чем я ожидала.
Она посмотрела на него через левое плечо. Его руки по-прежнему крепко обнимали ее за талию, хотя и не так крепко теперь, когда она стояла прямо, и он с беспокойством смотрел на нее сверху вниз. Сердце Гермионы замерло.
— ты в порядке? — спросил он тихим голосом, глядя на нее.
Гермиона уставилась на него, ее глаза расширились, когда она почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Он был таким теплым, и странное чувство жара разлилось по ее телу от соприкосновения между ними. Она почувствовала, как к щекам прилила кровь.
— Гермиона? — Его бровь приподнялась, когда он посмотрел на нее более пристально.
— Что? Да, нет, я в порядке. Она почувствовала, что краснеет, и быстро отвела взгляд. — Я в порядке, извини. Просто это оказалось немного сложнее, чем я думала. Ты в порядке?
Она отошла от Гарри, чтобы посмотреть на него, и он опустил руки. Ей нужно было увеличить дистанцию между ними и взять под контроль реакции своего тела.
— Да, я в порядке. — Он улыбнулся ей. — Ты справилась отлично. Я знал, что ты сможешь это сделать.
Она улыбнулась ему и снова покраснела, прежде чем снять с плеча сумочку и достать палатку. Они вместе установили ее, а затем наложили защитные чары и сигнализацию. Не прошло и часа, как они сидели на небольшом камне перед палаткой и пили чай.
В лесу было намного прохладнее, чем в Южной Англии, и холодный ветерок откидывал волосы с лица Гермионы, когда она пила горячий чай. Был конец октября, и на них уже повеяло ноябрьской прохладой. Ее тело устало. Ей удалось успешно трансгрессировать, и она была невероятно горда этим, но чувствовала себя измотанной, как будто пробежала милю и выполнила их обычную тренировку. В лесу было тихо. Единственным звуком был шелест листьев на деревьях и шорох опавших листьев, которые падали на землю. Ее глаза начали слипаться, и она обнаружила, что ссутулилась, а затем, спустя мгновение, она наклонилась вправо, пока не прислонилась к Гарри. Ее внутренности трепетали от предвкушения и сонных бабочек, и логическая часть ее мозга подсказывала ей остановиться и сесть прямо — или, если она так устала, то просто лечь спать. В конце концов, ранее в тот день она решила, что будет лучше не зацикливаться на этих эмоциях и не делать ничего другого, что могло бы спровоцировать дальнейшую близость между ними, учитывая сложившуюся ситуацию.
Но она была такой, и ее бесчувственное тело одерживало верх и утихомиривало постоянную болтовню в голове. Она выбрала то, что было наиболее удобным и теплым, а Гарри было невероятно тепло по сравнению с холодным воздухом. Однако она не сводила глаз с Гарри, уставившись в лес, надеясь, что он не подумает, что это было нечто большее, чем просто обессиленный друг, прислонившийся к нему в поисках поддержки, — потому что это все, что было на самом деле, твердо заявила она себе.
Через мгновение она почувствовала, как он пошевелился, а затем его левая рука медленно и осторожно обвилась вокруг ее талии. Она почувствовала его руку на своей противоположной стороне, и ее сердце слегка затрепетало, когда она почувствовала, как его пальцы крепко обхватили ее, чтобы она могла опереться на него всем своим весом. Слишком сонная, чтобы задумываться об этом, она еще сильнее прижалась к нему, и он притянул ее ближе, прижимая к себе еще крепче. Теперь ее голова полностью покоилась у него на плече, глаза были полузакрыты, она глубоко вдохнула и почувствовала знакомый запах леса, смешанный с запахом Гарри. От него всегда почему-то пахло осенью, свежим прохладным воздухом и еще каким-то глубоким запахом, который она не могла назвать, — именно так он всегда пах, и это заставляло ее чувствовать себя спокойно и защищенно. Некоторое время они сидели в уютной тишине, прежде чем Гермиона заговорила.
— Гарри? — тихо позвала она, и в ее голосе послышались сонные нотки.
— Ммм?
Она почувствовала, как он повернул голову, и предположила, что он смотрит на нее сверху вниз.
— Я подумал, что нам стоит попрактиковаться в заклинаниях и дуэлях, чтобы улучшить наши рефлексы, а также мою выносливость. Думаю, именно поэтому аппарирование подействовало на меня так сильно. Я подзабыла.
— Ты хочешь сказать, что тебе стало лучше, — мягко сказал Гарри. Но затем она почувствовала, как он кивнул. — Но да, я тоже об этом думал. Я ждал, пока ты будешь готова. Это хорошая идея.
Гермиона кивнула, уткнувшись в его плечо, и сделала еще один сонный глоток чая.
— Мы можем начать завтра, — мягко сказал он, сжимая ее руку.
Гермиона улыбнулась и закрыла глаза, а потом слегка уткнулась лицом в рукав его толстого свитера, чтобы согреть нос. Она почувствовала, как он тихонько засмеялся.
— Тебе нужно немного поспать, — пробормотал он ей в волосы, поглаживая рукой ее бок.
— Наверное, так, — вздохнула она. Она думала о том, чтобы воспротивиться этому, но знала, что Гарри этого не примет. Кроме того, она была бесполезна для них, измученная и полусонная.
Гермиона медленно отстранилась от Гарри, ее тело дрожало от холода, который быстро заполнил пространство между ними. Улыбнувшись ему, она взяла с него обещание разбудить ее к позднему обеду и не давать ей проспать весь день. Он мягко рассмеялся, но согласился. Затем, пожелав ему спокойной ночи, она медленно побрела в палатку и, рухнув на свою койку, немедленно заснула.
Гарри сдержал свое обещание и разбудил Гермиону на поздний обед. Она проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей, и остаток дня они провели за чтением и планированием того, какие заклинания будут практиковать на следующей неделе. Затем, в течение недели, Гарри и Гермиона возобновили свои четырехчасовые дежурства, физические упражнения, чтение, исследования, обсуждение возможных местонахождений меча Гриффиндора, а также добавили два-три часа практики заклинаний во второй половине дня.
Гермиона отрабатывала своего Патронуса, несколько взрывных заклинаний, обезоруживающее и оглушающее действие. Гарри отработал свое обезоруживающее, несколько заклятий и взрывных заклинаний, а также изучил свои целительные заклинания под руководством Гермионы. Они даже провели несколько практических дуэльных упражнений, используя строго обезоруживающие заклинания и заклинания, блокирующие ноги. Каждый из них бегал среди деревьев, уворачиваясь, прыгая, перекатываясь и прикрываясь, чтобы избежать ударов другого. К концу недели им пришлось ввести ограничение по времени на дуэльные тренировки, поскольку они не могли ударить друг друга чем-либо.
В свой последний день на севере Англии они вместе позавтракали, и Гермиона заметила, что Гарри выглядит странно тихим и, возможно, немного нервным. Она накладывала себе еще одну порцию овсянки, когда он наконец нарушил молчание, повисшее между ними.
— Я хочу научить тебя сектумсемпре, — Гарри решительно встретил ее взгляд, когда она подняла глаза от ложки, которая теперь безвольно висела у нее во рту.
— что? — Это слово слетело с ее губ без эмоций, и она посмотрела на него с некоторым замешательством. — Гарри, это заклинание черной магии — ты видел, что оно сделало с Малфоем.
— Да, я знаю Гермиона, но, пожалуйста, просто выслушай меня, хорошо? — Он с надеждой посмотрел на нее, разглядывая ложку, которая стояла перед ней, приподнятую бровь и выражение легкого недоверия на ее лице. Но, как он заметил, она не прервала его на лекции и не сказала "нет" прямо, что было хорошим знаком, поэтому Гарри медленно продолжил.
— Я знаю, что это темная магия, Гермиона. Я этого не отрицаю и не прошу тебя ее использовать. На самом деле, я надеюсь, что ни тебе, ни мне никогда даже не придется рассматривать возможность ее использования. Я просто хочу, чтобы мы были готовы — Он спокойно посмотрел на нее. Он планировал, что сказать, всю неделю с тех пор, как эта мысль впервые пришла ему в голову. — После вервольфа, после того, что мы видели — пожиратели Смерти, сами знаете кто, — они не собираются сражаться честно. Если этот оборотень был закован, чтобы оставаться в волчьем обличье, или чтобы служить, как вы подозревали, то наша ситуация стала еще хуже. Я не хочу использовать заклинание, Гермиона, я просто хочу знать, что, если мы застрянем, если окажемся на грани жизни и смерти, у нас есть что-то, что может спасти наши жизни. У тебя есть это как последнее средство.
Гермиона нахмурилась, положила ложку обратно в тарелку и скрестила руки на груди. То, что сказал Гарри, было правдой, и она это знала — просто ей это не нравилось. Ранее на этой неделе Гермиона рассказала Гарри об интересной статье, на которую она наткнулась, об экспериментах с кольцеванием, проведенных в 1800-х годах. Оказывается, волшебник по имени Толипкинс экспериментировал с магией связывания и обнаружил способ связывать людей кровными узами с помощью золотого обруча, чтобы они не могли причинить ему вреда и были вынуждены выполнять его приказы. Почти как разновидность проклятия империус, но гораздо более стойкого.
Проблема заключалась в том, что человек умер после нескольких месяцев рабства. Если ее подозрения были верны, она полагала, что кто-то другой нашел эту статью и экспериментировал с ней на оборотнях. Поскольку они знали, что оборотни уже перешли на сторону Сами знаете кого, она начала подозревать, что испытуемые, должно быть, либо не желают этого, либо являются магглами. Маггловские оборотни были редкостью. Обычно при укусе они истекали кровью, но если кто-то собирал магглов и менял их специально, контролируемым образом, то Гарри был прав. У них были большие неприятности. Пожирателю смерти было бы безразлично превращать маггла, и он создал бы столько, сколько посчитал необходимым, и, вероятно, постоянно держал бы их в волчьей форме, пока они не умерли.
— Гарри, — тихо сказала она. — Это заклинание наносит непоправимый ущерб.
— Я знаю, — сказал Гарри, с опаской глядя на нее. — Но Пожиратели смерти поступят так же, если поймают тебя. Я только хочу, чтобы ты знала, что это на самый худший случай — я бы никогда не попросил тебя использовать это иначе.
Гермиона прикусила губу, обдумывая это. Она знала, что он прав, но ей была ненавистна сама мысль о том, чтобы знать темные заклинания, не говоря уже о том, чтобы их использовать. Предполагалось, что они будут сражаться в этой войне правильно, во благо, а не опускаться до уровня пожирателей смерти. Она вздохнула и опустила руки, чтобы провести ладонью по своим кудрям. Пожиратели смерти были готовы умирать за свое дело, убивать за свое дело — а я? Этот вопрос вертелся у нее в голове.
Она знала, что готова умереть за правое дело, и она будет сражаться до самого конца, но она не была уверена, готова ли она убивать ради этого. От этой мысли ей стало плохо, хотя логическая часть ее существа подсказывала ей, что она должна быть готова к этому. Очевидно, она не хотела этого — но если Орден или кто-либо другой, участвующий в войне, не отнесся к этому серьезно или не соответствовал упорству Пожирателей смерти и сами знаете кого — они были обречены на провал.
— Хорошо, — сказала она с нотками беспокойства в голосе. ты прав. Хорошо, я выучу его. Но я не буду им пользоваться, Гарри. Я не буду им пользоваться. Я планирую вести эту войну достойно и справедливо, а не с помощью черной магии.
Она перевела дыхание и снова взялась за ложку.
— Но ты прав, Гарри, подготовиться не помешает.
Плечи Гарри опустились, напряжение и тревога наконец-то покинули его. Он вздохнул и слегка улыбнулся ей.
— Спасибо, Гермиона, — искренне сказал он.
Она отмахнулась от него ложкой и откусила еще кусочек, прежде чем заговорить.
— Давай покончим с этим после завтрака, прежде чем отправимся в путь. С этим покончено.
Гарри кивнул и взял свою ложку, чтобы есть гораздо более привычным образом.
Как только палатка была собрана, они приготовили лесные палочки. Гарри показал ей взмахивающие движения, необходимые для заклинания сектумсемпра, и повторил их произношение вместе с ней. Она хмурилась, пока он учил ее, но не жаловалась. Как только она сняла заклинание, Гарри подошел, схватил большую упавшую ветку и подтащил ее к себе, прежде чем отступить. Она уставилась на бревно и нервно сжала палочку. Затем, несколько неохотно, она наложила заклинание на бревно, вздрогнув, когда оно с треском раскололось пополам. Гарри осторожно приблизился к ней и нежно положил руку ей на плечо. Она стояла неподвижно, уставившись на обломки бревна.
— Это оказалось на удивление проще, чем я думала, — тихо сказала она через мгновение.
Гарри посмотрел на нее и увидел, что она еще больше нахмурилась.
— Я думала, что это будет сложнее, что, возможно, я что-то почувствую — почувствую что-то неправильное, или мрачное, или еще что-нибудь. — Она подняла на него взгляд, и Гарри с удивлением увидел в ее глазах что-то похожее на грусть. — Что это говорит обо мне, Гарри?
— Ничего, — мягко сказал он, поглаживая ее по спине. — Гермиона, когда ты видишь это, все по-другому, когда это направлено против другого человека. Поверь мне, ты легко справляешься с этим только потому, что ты опытная. Видеть, как бревно ломается пополам, гораздо менее впечатляюще, чем видеть, как человека разрезают на куски. Ты в порядке. Если тебе когда-нибудь придется метать его в кого-то, это будет нелегко.
Она по-прежнему хмурилась, но кивнула, прежде чем опустить глаза.
— Нам пора идти, — сказала она, быстро меняя тему разговора и крепко хватая Гарри за руку.
— Хорошо, — сказал он, прежде чем она аппарировала прочь.
* * *
Гермиона аппарировала их в район холмов на опушке леса. Они находились где-то в центре Англии, и погода была пасмурной, сырой и дождливой. Они молча разбили лагерь прямо в лесу, Гермиона все еще хмурилась из-за того, что использовала сектумсемпру, и они погрузились в свое обычное чтение. Гермиона обнаружила, что второе аппарирование прошло легче — она не споткнулась при приземлении, и ей также не нужно было вздремнуть. Сидя в тишине и читая, они решили пропустить обычную тренировку из-за погоды и вместо этого попытались поговорить с Финеасом. Прежде чем засунуть свой портрет обратно в сумочку Гермионы, они узнали о постоянных беспорядках в школе, о том, что Джинни запретили посещать Хогсмид, и о том, что Снейп восстановил старый указ Амбридж, запрещающий собрания трех и более учеников. Они решили, что Джинни и Луна, скорее всего, снова собрали армию Дамблдора, и это их очень обрадовало.
Они пили вечерний чай внутри, сидя в плюшевых креслах и слушая, как за стенами палатки шелестит мелкий дождь. Было прохладно, поэтому они оба произнесли согревающие заклинания. Гарри сел слева от Гермионы, и они оба устроились на скамеечке для ног посередине, хотя Гермиона, придвинув стул поближе и подтянув колени к груди, положила на его край только пальцы ног. После нескольких мгновений молчания Гарри заговорил.
— Прости, что прошу тебя выучить это заклинание, Гермиона, я просто... я просто не хочу, чтобы тебе снова было больно. Я хочу, чтобы мы были готовы — Он посмотрел на нее с беспокойством в глазах.
Гермиона вздохнула и почувствовала, как морщинка, которая весь день была у нее между бровей, разгладилась. Она знала, что весь день была особенно раздражительной после приема сектумсемпры, и это было несправедливо по отношению к Гарри, который просто пытался быть практичным.
— Нет, Гарри, — сказала она, ставя чашку на колени. — Не извиняйся. Я просто... я просто веду себя как незрелый ребенок. Ты права, и твои доводы практичны — то, что мне это не нравится, не значит, что это неправда. Прости, что я был таким глупым и угрюмым из-за этого. Ты просто пытаешься подготовиться, ты относишься к этому серьезно.
Гарри мягко улыбнулся ей.
— Итак, у нас все хорошо? — Его бровь вопросительно приподнялась.
Гермиона рассмеялась и улыбнулась ему, позволяя остаткам напряжения, которые она сдерживала, улетучиться.
— Да, Гарри. Да, у нас все хорошо. Она покачала головой. — Прости, я не должна была вести себя так по-детски и обижаться на это.
— Ну что ж. Он рассмеялся, прежде чем улыбнуться ей.
— Ты была очень недовольна этим.
Она толкнула его ноги своими, намереваясь столкнуть их со стула, но Гарри среагировал слишком быстро и вместо этого обхватил ее ноги, так что она не могла ими пошевелить. Она снова нахмурилась.
— Обязательно ли тебе быть таким хорошим во всем? — спросила она, пытаясь высвободить ноги, но они только бесцельно болтались между его икрами.
— Что ж, я избранный, — сказал он с веселым блеском в глазах.
Гермиона застонала и закатила глаза, но перестала крутить ногами и вместо этого поглубже уселась в кресло.
— Ты неисправим, — сказала она, бросив на него недоверчивый взгляд, прежде чем сделать еще один глоток чая.
Гарри громко рассмеялся и потянулся, чтобы взять свою книгу с маленького столика между ними, открыв ее одной рукой, чтобы продолжить с того места, на котором он остановился ранее. Они сидели тихо, Гарри читал, а Гермиона просто пила чай, наслаждаясь теплом чашки и втайне наслаждаясь теплом ног Гарри, которые все еще были переплетены с ее ногами. Она отбросила беспокойство, которое поселилось у нее в животе из-за трепета, вызванного близостью, и вместо этого потянулась за книгой, чтобы почитать.
Через час Гермиона отправилась спать первой, оставив Гарри дежурить с медальоном, и, проходя мимо, нежно сжала его плечо. Он взял ее за руку и сжал в ответ, одарив заботливой улыбкой, прежде чем она отпустила его. Она не была уверена, почему она это сделала — возможно, потому, что хотела убедиться, что Гарри знает, что с ними все в порядке. Но когда она забралась в свою койку, то крепко прижала к груди руку, которую протянула Гарри, прежде чем заснуть.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
