|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 20
Текст главы
Возможно, впервые в жизни Гермионе стало трудно сосредоточиться на своей работе. Ее команда в Министерстве пришла к тому же выводу, что и Билл Уизли, — что гоблины были бы совершенно счастливы продвигаться вперед, если бы их можно было достаточно подкупить. Итак, следующим шагом было посмотреть, сколько сокровищ, сделанных гоблинами, можно было бы вытрясти из министерских хранилищ.
Это позволило Гермионе заняться другими своими любимыми проектами, такими как правила содержания домашних эльфов и практика найма сотрудников в министерство, но ее мысли постоянно возвращались к высокому блондину-охотнику в футбольных шортах, который нашептывал ей милые пустяки о законах физики.
Она то и дело поглядывала на свои наручные часы, но день тянулся незаметно. За обедом она услышала, как люди в министерской столовой обсуждали матч с "Пушками" и то, как хорошо сыграл Беллами. Услышав, как другой человек назвал его по имени, она поняла, что он настоящий, а не просто кто-то, кого она себе представляла, как это могло быть в детстве.
В тот вечер она должна была встретиться с Райаном у него дома и поужинать вместе. Казалось вероятным, что они отправятся в какое-нибудь экзотическое магловское место, но она была бы не менее счастлива съесть с ним бутерброды на скамейке в парке.
Рабочий день, наконец, закончился, и она едва могла устоять на ногах в лифте, который полз к атриуму. Обычно она добиралась домой с помощью камина, но из-за длинных очередей и ее нетерпения ей пришлось аппарировать. Ее родителей еще не было дома, и после того, как она переоделась в красивый маггловский наряд и освежила прическу, она спустилась вниз и включила стереосистему.
Райан одолжил ей несколько компакт-дисков, и она обнаружила, что все они ей нравятся. Более того, она была довольна тем, что просто погрузилась в музыку, а не отвлекалась книгой, как обычно. Как же она раньше не замечала всей сложности музыки, даже в, казалось бы, обычной поп-песне? Эмоциональность вокала, приятная последовательность аккордов и перезвон гитар привели ее в восторг, как никогда раньше.
Она почти потеряла счет времени, но благодаря многолетней привычке к пунктуальности оказалась в квартире Райана в назначенный час. Когда она вошла, он стоял у камина.
— Разве это неправильно, что я надеялся, что ты упадешь с камина, просто чтобы я мог поймать тебя? — спросил он.
— Ты все равно сможешь поймать меня, — сказала она, и он заключил ее в объятия.
После того, как они поприветствовали друг друга, она сказала:
— Не могу поверить, как медленно тянулся сегодняшний день. Я готова поклясться, что кто-то заколдовал мои наручные часы, чтобы они двигались в обратном направлении. Надеюсь, твой день был более бодрящим.
— Полеты помогают, — сказал он, — и сегодня днем Гарри продемонстрировал несколько поистине маниакальных трюков, но, признаюсь, я тоже был нетерпелив.
— Я не уверена, что хочу знать о маниакальных трюках Гарри.
— Нет, ты можешь заставить меня повторить их в следующий раз, когда мы будем вместе летать на метле.
— Я что, такая страшная? — спросила она.
— Ужасно, — восхищенно ответил он и снова поцеловал ее. — Но я обещал тебе ужин и беседу, так что, возможно, нам лучше покинуть квартиру.
— Если ты настаиваешь, — сказала она, и его глаза на мгновение расширились. Она не смогла удержаться от смеха и спросила: — Где ты имеешь в виду?
— У нас есть два варианта, оба местные. Один из них — маггловский тайский ресторан, в который я хожу постоянно, а другой — магический ресторан итальянской кухни.
— Местный? Стыдно признаться, но я не знаю, где мы находимся.
— В этом и заключается опасность магического транспорта, не так ли? Но мы же в Кембридже.
— действительно? — взволнованно спросила она, отворачиваясь к окну.
— Мы не в центре города, поэтому вы не увидите никаких шпилей. Но оба ресторана находятся там, так что вы скоро увидите историческую архитектуру.
— Мы можем дойти отсюда пешком?
— Мы могли бы, но нам пришлось бы пересечь несколько утомительных кольцевых дорог. Было бы приятнее аппарировать в уединенное место и начать оттуда.
— Звучит заманчиво, — сказала она, протягивая руку. Вскоре они оказались в переулке и продолжали держаться за руки, пока шли по узким улочкам.
— Итак, какой ресторан ты бы предпочла? — спросил он.
— Они оба звучат неплохо. Полагаю, там, где легче поддерживать беседу.
— Да, это всегда непросто. В маггловских ресторанах принято соблюдать секретность, а в волшебных заведениях есть риск, что их прервут. Что, я полагаю, будет бесконечно хуже теперь, когда ты здесь, со мной. — Он помолчал и добавил: — Извини, это прозвучало неправильно.
Гермиона рассмеялась и сказала:
— Нет, я поняла, что ты имеешь в виду.
— Но, возвращаясь к твоему вопросу, итальянский ресторан — лучший выбор. Там темнее, чем в тайском ресторане, и столики расположены не так близко друг к другу.
— Хорошо, тогда, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Веди.
Они неторопливо шли по улицам, и он показывал на некоторые знаменитые здания, пока они не оказались в другом переулке.
— Это проблема большинства волшебных заведений. Внешний вид неизменно унылый или совершенно непривлекательный.
— Да, — согласилась она, когда они проходили мимо ряда мусорных баков. — Но, вероятно, внутри лучше.
— Так и есть, — сказал он, прижимая палочку к руне, которая была замаскирована под граффити. Появилась большая дверь, Райан открыл ее и пропустил Гермиону внутрь.
— Намного лучше, — сказала она. Интерьер был просторным, но уютным, лестница вела вниз, к подиуму, за которым стояло несколько столиков. Ведущий поприветствовал их.
— Добрый вечер... столик на двоих? — Он тепло посмотрел на Райана и Гермиону, но не показал, узнал ли их.
— Да, пожалуйста, — сказал Райан, и их провели за угол в маленькую и очень уединенную кабинку.
Когда они уселись, она сказала:
— Это чудесно и идеально подходит для беседы.
— Это хорошо, потому что я хочу услышать о тебе все. В субботу за ужином ты рассказала лишь в общих чертах.
— Но ты обещал, что расскажешь мне о своей маггловской тайне. Я очень хочу узнать об этом, не в последнюю очередь потому, что мне нужны идеи о том, как воссоединиться с моей собственной семьей.
— Хорошо, — сказал он. — Но сначала меню — Им потребовалось время, чтобы просмотреть меню и сделать выбор, а после ухода официанта они начали серьезный разговор.
— Пока мне не исполнилось одиннадцать, мне не приходилось особо скрываться, — сказал он. — Я не мог пойти в школу, пока мне не исполнилось почти восемь, и мне можно было доверить сохранение тайны. К тому времени я был менее подвержена случайному воздействию магии, хотя моей матери пришлось уладить несколько инцидентов.
— И под "уладить" ты подразумеваешь Обливиэйт? — спросила Гермиона.
— да. Она ненавидела это делать — и до сих пор ненавидит, — но, по ее мнению, альтернатива была еще хуже.
— Что, домашнее обучение?
— Это или специальная школа, в которой преподает относительно неграмотный родитель. Не то чтобы вам нужна докторская степень, чтобы учить восьмилетних детей, но я думаю, что полезно иметь учителя с более широким взглядом на мир, чем у большинства ведьм или волшебников.
— да. Я была потрясена, обнаружив, какой неоднородной оказалась система дошкольного образования в Хогвартсе. — Она сделала паузу и поправилась. — Прости, я была в подготовительной школе для волшебников.
— Ты прощена. Это не твоя вина, что все эти годы твою память искажали.
— Значит, ты ходил в маггловскую начальную школу, а потом получил свое "Уиджингтонское письмо", или как там оно работает?
— да. Моя мать и большая часть ее семьи учились в Уиджингтоне, так что это не стало неожиданностью, — объяснил он. — Мне пришлось сказать друзьям, что родители переводят меня в частную школу — к счастью, мои друзья не стали возражать. Но несколько родственников моего отца не могли понять, почему мои родители платят за мое образование, когда есть вполне приемлемая государственная школа, поэтому им сказали, что это для занятий легкой атлетикой. Из-за этого меня постоянно просили посещать матчи, пока моей матери не пришлось начать их финансировать.
— О боже, — сказала Гермиона. — И как это получилось?
— К счастью — или к сожалению, в зависимости от того, как на это посмотреть, — повторные заклинания в конце концов охладили их любопытство к этой теме, и через некоторое время моей матери больше не нужно было вмешиваться. Но ее очень беспокоит, что она, возможно, нанесла какой-то непоправимый ущерб, пусть и незначительный.
Гермиона была слишком самоуверенна, чтобы не заметить сходства со своей собственной ситуацией. Ей часто хотелось сбить с толку родителей, когда они задавали наводящие вопросы о ее жизни в Хогвартсе, но, конечно, ей мешало ограничение на использование магии несовершеннолетними. Поэтому она солгала.
— Что ты говорила людям, когда тебе было восемнадцать? Ты говорил им, что учился в университете?
— Да, — печально сказал он. — Было бы не в моем характере просто бросить учебу. Я стал заядлым читателем, поскольку это давало пищу для разговоров с моими двоюродными братьями и сестрами, и казалось маловероятным, что я брошу учебу и пойду работать в магазин чипсов.
— Я это понимаю.
— Мои друзья по начальной школе и футбольной команде тоже учились в университете, и мы виделись только во время каникул. Я сказал им, что учился в университете в Дареме, поскольку никто из них не учился, и мне это в основном сходило с рук.
— В основном?
Он вздохнул.
— Мой приятель Лиам — вы познакомитесь с ним, когда придете посмотреть, как мы играем в футбол, — очень настаивал на том, чтобы навестить меня, и мне пришлось его переубедить. Мне приходилось делать это с несколькими моими друзьями, и я терпеть этого не мог. Я всегда прихожу в ужас, когда слышу, как волшебники говорят о том, что они случайно сбивают с толку продавцов билетов и тому подобном.
Гермиона чувствовала себя все более неуютно. Когда принесли закуски, она почувствовала облегчение, поскольку какое-то время им не нужно было разговаривать. У нее даже возникло искушение заказать бокал вина, просто чтобы снять напряжение.
— С тобой все в порядке? — спросил Райан. — Я сказал что-то, что тебя расстроило? К сожалению, это не самые приятные моменты, которыми я горжусь, но я надеюсь, ты не будешь держать на меня зла.
— Нет, дело не в этом, — сказала она, опустив глаза. — Во всяком случае, не так, как ты думаешь.
Он ничего не сказал, и она почувствовала себя ужасно. Что он мог сказать? Она глубоко вздохнула и продолжила.
— Я не осуждаю тебя за то, что ты сделал. Нисколько. Проблема в том, что я поступала гораздо хуже.
Райан потянулся через стол к ее руке.
— О, Гермиона. Мне так жаль. Я не думал... я полагаю, вам приходилось делать какие-то трудные вещи во время войны, когда вы были в бегах.
"Он, наверное, воображает, что я обманула продавцов билетов или лавочников", — подумала она.
— Ну да, но я не это имела в виду... Я забыла о своих родителях.
Она увидела, как в его глазах промелькнуло потрясение, но они были полны сострадания.
— Я уверен, что вы сделали только то, что было необходимо.
— Я действовала тщательно, — продолжила она, не желая скрывать правду. — Я полностью изменила их личности. Заставила их забыть, что у них когда-либо была дочь, и поверить, что они отчаянно хотят уехать жить в Австралию. Это был единственный известный мне способ обезопасить их.
— И вам это удалось, — сказал он с чувством. — Не только это, вы смогли помочь Гарри, не беспокоясь о них. Я не думаю, что будет преувеличением сказать, что ваше решение, возможно, повлияло на весь исход войны.
Она немного расслабилась, пока не поняла, что не рассказала ему даже самого худшего.
— Но даже до этого... Я лгала им годами. Откровенная ложь — начиная с моего первого семестра в Хогвартсе. И это не было похоже на вашу ситуацию со Статутом секретности. Мои родители знали, что я ведьма, так что это не имело значения. Но я была в ужасе, что если они узнают, в какой опасности я нахожусь, они заставят меня покинуть Хогвартс и перестать быть волшебницей. В конце концов, я и не знала, что есть другие школы.
— О, Гермиона, — успокаивающе сказал Райан. Он выглядел так, словно хотел перегнуться через стол и обнять ее.
— На первом курсе меня чуть не убил тролль. А потом, на втором курсе, Василиск превратил меня в камень. Я не могла рассказать об этом своим родителям. Или о том, что в Хогвартсе были дементоры, или о том, что за моим лучшим другом охотился массовый убийца.
— Оправдан, — сказал Райан, и она улыбнулась.
— Каждый год в Хогвартсе происходило одно событие за другим. И я никогда не говорила им, что Волдеморт вернулся. Если бы они знали, как сильно пожиратели смерти ненавидят таких людей, как я, они бы перевезли нас в Австралию без моего вмешательства. Но я не могла оставить Гарри и Рона. И тогда я солгала. И я солгала еще немного. А потом я стерла память своим родителям.
— Ты поступила правильно, — сказал он. — И я не просто так это говорю. Гарри, вероятно, не говорил тебе этого, но пожиратели смерти убили моих бабушку и дедушку. Родители моего отца, из-за меня.
Она подняла на него глаза.
— О, Райан... Мне так жаль.
Он покачал головой.
— Я не могу передать, сколько раз я жалел, что не сделал что-нибудь — что угодно — чтобы защитить их. Если бы только я наложил на них Обливиант, или выслал в Америку, или отправил в один из этих ужасных годичных круизов. Но мы всего лишь хотели защитить моего отца.
— Вы знаете, кто это сделал и было ли это... — Она хотела сказать "быстро", но передумала.
Он покачал головой.
— Трудно сказать. Это могло быть любое количество пожирателей смерти — кто-то, кому не нравились Пушки или кто не одобрял, что я играю за них. Они оставили Темную Метку над головой, а также мои бабушка и дедушка... их тела... выглядели испуганными.
Она схватила его за руки через стол и посмотрела на него с глубоким сочувствием.
— Мне так жаль, — повторила она. Что еще можно было сказать?
— Нам пришлось прятать остальных членов моей семьи — братьев и сестер моего отца и моих двоюродных братьев. И мы не могли сказать им истинную причину. Мы сказали им, что мой отец стал мишенью террористов из-за своей работы, и тогда моя мать сбила с толку различных чиновников и вынудила их переехать.
— К счастью, война закончилась всего через несколько месяцев — благодаря вам, Гермиона, и Гарри. Я надеюсь, вы понимаете, сколько жизней вы спасли. И если ложь твоим родителям и забвение их памяти сделали это возможным, то я последний человек, который стал бы тебя за это критиковать.
Гермиона тихо плакала и не могла говорить, что побудило Райана наколдовать носовой платок и протянуть его ей. Наконец она сказала:
— Нам следовало сесть рядом, а не напротив, — и ее слезы потекли быстрее.
В одно мгновение он оказался рядом с ней и обнял ее.
— Ты хоть понимаешь, какое ты чудо, Гермиона? Я не могу поверить, что встретил тебя и что я обнимаю тебя прямо сейчас.
Она прижалась к нему и сказала:
— Я чувствую то же самое к тебе, Райан.
— Несмотря на то, что я спортсмен.
Она рассмеялась.
— Да, даже так.
Принесли их основное блюдо, и, хотя в кабинке было тесно, они остались сидеть рядом друг с другом.
Некоторое время они ели в тишине, но затем она повернулась к нему и сказала:
— Я склонна забывать о том, что пришлось пережить другим людям во время войны, или даже преуменьшать это. Но у всех нас было бремя и мрачные мысли, которые давили на нас. — Она думала, что никто не поймет, каково это — провести месяцы с крестражем, но, возможно, она ошибалась.
— Я уверен, что ни один опыт не сравнится с твоим, — начал он, но она покачала головой.
— Нет, я хочу сказать, что только потому, что ты жил в доме с едой, а не в палатке, или потому, что был занят защитой своей семьи, а не..... делая то, что делали Гарри, Рон и я, это не значит, что мы не переживали один и тот же фундаментальный опыт или не были частью одной и той же борьбы.
Она вздохнула и продолжила.
— Жаль, что я не знала, как много на свете таких людей, как ты. Мне действительно казалось, что нас всего лишь горстка, и мы были одни. Я не могу передать тебе, как это изменило ситуацию, когда я услышал Potterwatch в тот единственный раз, когда узнал, что людям все еще не все равно. Или в ту ночь, когда мы отправились в Годрикову лощину — кстати, это была настоящая катастрофа, — но, по крайней мере, мы увидели сообщения, которые люди оставили для Гарри на табличке перед домом его родителей.
— Гермиона, ты даже не представляешь. Мы были в отчаянии, и единственное, что давало нам надежду, — это то, что Министерство все больше и больше старалось поймать Гарри, потому что это означало, что он представлял угрозу. И то же самое с тобой... Нежелательная номер два. — Он улыбнулся. — Знаешь, ты выглядела безумно мило на том плакате. У тебя был такой хмурый вид.
— Честно говоря, когда мы с Роном расстались, я не знала, смогу ли найти кого-то, кто сможет меня понять. Кроме Гарри, конечно, но это не то, как мы видим друг друга.
— Я знаю, — признался он. — Я спросил его, собирается ли он ухаживать за тобой теперь, когда ты одинока.
— Ты действительно до нелепости похож на джентльмена, — сказала она, улыбаясь.
— Это вообще есть такое слово?
— Конечно, так оно и есть — Джейн Остин использовала его. "Если бы вы вели себя более по-джентльменски", — процитировала она.
— Как я мог забыть? — он рассмеялся. — Но вы должны признать, что это довольно громоздко.
— Полагаю, так оно и есть. Я мог бы сказать "в стиле Райана", если вам так больше нравится.
— Я, несомненно, похожа на Райана. Или, как вариант, на белламоидку.
— Это такая маггловская шутка, — сказала она. — Мне это нравится.
— Еще один пример того, чего не хватает волшебникам.
Они разделили десерт и, выйдя из ресторана, прогулялись по историческим районам Кембриджа в лучах заходящего солнца.
— Если бы я не была ведьмой, я могла бы поступить в здешний университет. Я, конечно, мечтала об этом в детстве.
— Кембридж или Оксфорд, верно? — он спросил.
— конечно. Я уже начала сравнивать разные колледжи, чтобы определить, какой из них лучший. У меня даже был специальный блокнот, в котором я записывал все "за" и "против".
— А потом пришло твое письмо из Хогвартса и все испортило?
— Вот именно. К сожалению, у нас нет волшебного эквивалента университетской системе.
— Согласен, — сказал он. — Когда я рос в Кембридже, я мечтал об университетском опыте, но знал, что это маловероятно.
— Значит, тебе приходилось утешать себя профессиональной игрой в квиддич?
— Во всяком случае, пока. Очевидно, что это не долгосрочная карьера, но после выхода на пенсию я, возможно, продолжу учебу.
— Что тебя больше всего интересует?
— Я, наверное, самый сильный в Чарах, потому что умею пользоваться ложкой и все такое, — сказал он, и Гермиона улыбнулась. — Но мне также нравятся арифмантика и руны, и я думаю, что там, где эти области пересекаются, еще многое предстоит открыть. А пока я получаю удовольствие, играя за Пушек, и это хороший способ накопить денег на мою будущую карьеру безумного ученого.
Уже почти стемнело, и она повернулась к нему.
— Просто услышав, что ты употребляешь такие выражения, как "безумный ученый", я понимаю, как сильно я скучала по этой стороне себя. Гарри мало говорит о маггловских вещах, так как его семейная жизнь была ужасной. И, конечно же, Рон ничего не знает о немагическом мире и не заинтересован в том, чтобы узнавать о нем побольше.
Райан кивнул.
— Со мной было то же самое. В основном я встречался с полукровками, но с теми, кто с таким же успехом мог бы быть чистокровным, судя по всему, что они знают о маггловской стороне вещей. Я познакомил своих друзей и родственников-магглов только с одной девушкой, и это было много лет назад.
— Они начинают что-то подозревать? — спросила она, улыбаясь.
Он кивнул.
— Мои кузены и приятели продолжают сталкивать своих подруг со мной на пути, что очень неловко. В принципе, я ничего не имею против знакомств с магглами, но это потребовало бы совершенно нового набора лжи и запоминающих чар, а я не могла бы быть близка с кем-то, кому мне пришлось бы лгать.
Его большой палец слегка поглаживал ее руку, и Гермиона почувствовала, что начинает таять, возможно, из-за того, что он употребил слово "интимный".
— Я бы хотела вернуться к тебе домой, если ты не против, — сказала она.
— Да, конечно. Он огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, а затем трансгрессировал домой.
В его квартире было темно, и он включил свет.
— Ты не хотела бы остаться ненадолго? — неуверенно спросил он. В ответ она наклонилась к нему и подняла лицо, и некоторое время они стояли, целуясь.
— Ты не мог бы включить какую-нибудь музыку? — попросила она.
— Всегда, — сказал он, подошел к полкам и выбрал альбом. Он вставил диск в проигрыватель и присоединился к Гермионе на диване, где они продолжили свои прежние занятия.
В конце концов она спросила:
— Что мы слушаем?
— Это последний альбом XTC.
— Как уместно, — ответила она, и они оба улыбнулись.
Они остались одетыми, но это потребовало от Гермионы немалой силы воли — и, как она подозревала, от Райана тоже. У нее мелькнула мысль, что не стоит слишком поспешно вступать в физические отношения, но в тот момент было трудно уловить логику.
— Я, наверное, пойду, — сказала она, садясь.
— Хорошо, если ты так хочешь, — ответил он. — Когда я смогу увидеть тебя снова?
— Я занята завтра и вечером в четверг, так что это может быть среда или пятница.
— В среду, — решительно сказал он. — У этого есть два преимущества: прийти раньше и не накануне матча.
— Идеально — Она встала с дивана и подошла к камину. Он потянулся, чтобы поцеловать ее в последний раз, но она отстранилась. — Я не уйду, если ты это сделаешь, — сказала она.
Он улыбнулся и попятился.
— Тогда уходи, пока я не сошел с ума.
Она бросила щепотку летучего порошка, назвала пункт назначения и быстро шагнула сквозь зеленое пламя.
Эмили никак не могла заснуть без видимой причины, и поэтому она пошла на кухню, чтобы заварить травяной чай. Она просидела за столом несколько минут, когда услышала знакомый шелест пламени в камине.
Гермиона заглянула в кухню.
— Почему ты еще не спишь? Все в порядке?
— Я в порядке, просто не могла уснуть и подумала, что отвар поможет мне расслабиться. В чайнике есть еще вода, если ты чего-нибудь захочешь.
— Да, вообще-то, — сказала Гермиона, подходя к кухонному столу и снова включая чайник.
— Ты хорошо провела время с Райаном?
— О, мам, я чудесно провела время, — сказала она, и ее глаза засияли.
— Я это вижу, — ответила Эмили, не упомянув, что локоны ее дочери были растрепаны. — Ты ходила на ужин?
— Да, в итальянском ресторане рядом с его квартирой. Оказывается, Райан живет в Кембридже, если ты можешь в это поверить.
— Тебе удалось прогуляться по окрестностям? Мне жаль, что мы с твоим отцом так и не сводили тебя туда.
— Да, он показал мне несколько колледжей. Это было чудесно.
Эмили потягивала чай и наблюдала за Гермионой, которая наливала горячую воду в кружку поверх пакетика.
— Он родом из Кембриджа? Не думаю, что он переехал туда, чтобы поступить в университет.
— Нет, он там вырос. Он не учился в университете, но надеется возобновить учебу после того, как уволится из "Пушек".
Боже правый, он интеллектуал, заключенный в теле греческого бога. Неудивительно, что Гермиона влюблена, снисходительно подумала Эмили.
— Это хорошо. Было бы стыдно достичь пика в двадцать с лишним лет.
— Я уверена, он бы согласился — на самом деле он довольно амбициозен. В настоящее время он копит деньги, чтобы поддержать свою будущую карьеру безумного ученого.
— Я не могу представить, чтобы профессиональные футболисты ставили перед собой такие же цели, но, возможно, в них есть скрытая глубина.
— Мама, послушай себя! Только на прошлой неделе ты упрекала меня за предвзятое отношение к спортсменам, а теперь делаешь то же самое.
— Думаю, так оно и есть. Должна признать, мне нравится, что у него родители не волшебники.
— мне тоже, — сказала Гермиона. — Я и не подозревал, как сильно скучала по этой стороне дела.
Эмили испытывала смешанные чувства, в том числе и легкую обиду из-за того, что их с Дэниелом было недостаточно, чтобы напомнить Гермионе о ее маггловском происхождении.
— Ты собираешься в ближайшее время встретиться с его родителями?
— Да, я встречусь с ними в субботу на матче "Пушек". И, возможно, я увижу их снова в воскресенье, потому что Райан хочет одолжить у них машину, чтобы привезти свою стереосистему на вечеринку к Гарри.
— Гарри устраивает вечеринку?
— Да, грандиозный подарок на его день рождения, который состоится в следующие выходные.
— Это на него не похоже, но я рад это слышать. Иногда я беспокоюсь, что ты и твои друзья ведете себя недостаточно по-подростковому.
— К Гарри это уже не относится. Теперь, когда он присоединился к команде, он, кажется, получает удовольствие, которого ему так не хватало в детстве.
— Я подозреваю, что это важно для развития, — заметила Эмили. — Я знаю, что я довольно много времени проводила в университете, и у меня сложилось впечатление, что твой отец тоже.
— Возможно, ты права, — рассеянно произнесла Гермиона, потягивая чай. Она посмотрела на мать и спросила: — Могу я тебя кое о чем спросить?
— конечно.
— Как долго я должна ждать, прежде чем... вступить в интимную связь с партнером?
— Райан на тебя давит?
— Нет, вовсе нет. Просто ждать оказалось труднее, чем я ожидала.
— Значит, с Роном все было по-другому?
Гермиона кивнула.
— Это было совершенно по-другому, по тысяче причин. Помнишь, мы встретились меньше чем за час до смерти Фреда, среди прочих.
И Рон не был интеллектуалом, запертым в теле греческого бога, подумала Эмили.
— Да, я понимаю, как это может все осложнить, — сказала она. — Что касается Райана... Я думаю, тебе нужно доверять своей интуиции и тому, действительно ли ты чувствуешь себя комфортно рядом с ним.
— Я уже доверяю. Больше, чем я думала, что это возможно.
— И как много вы знаете о нем из других источников?
— Это хороший вопрос. Полагаю, не так уж много, кроме того, что он звездный гонщик "Пушек".
Конечно, это так.
— Тогда, возможно, стоит поспрашивать у окружающих. Если он знаменит, у него должна быть репутация.
Гермиона кивнула.
— Это кажется немного коварным, но если он тот, за кого я его принимаю, я знаю, что он не будет возражать.
— Тебе что-нибудь известно о его предыдущих отношениях?
— Только то, что он в основном встречался с полукровками, которые не были знакомы с маггловской культурой. И что он не чувствовал бы себя комфортно, встречаясь с магглой, потому что ему пришлось бы ей лгать.
— Я рада, что он не стесняется лгать, — раздался резкий голос в голове Эмили. — Это, безусловно, говорит о нем хорошо.
— Так и есть, — сказала Гермиона. — Я бы хотела, чтобы ты познакомилась с ним поближе. Надеюсь, в ближайшее время.
— Мне бы этого хотелось. Должна сказать, он произвел хорошее впечатление. И не только потому, что умеет пользоваться телефоном.
Гермиона улыбнулась.
— На меня он тоже произвел хорошее впечатление.
"Не говори этого", — подумала Эмили с усмешкой про себя.
— Я рада — ты заслуживаешь счастья. И, признаюсь, мне приятно видеть, как ты немного страдаешь от любви. Мы пропустили этот этап с Роном.
— Я не уверена, что у меня когда-либо было это с Роном. Наши отношения были совсем другими. И, конечно, война.
Кровавая война.
— Да, конечно.
Гермиона поднялась.
— Мне пора спать. И тебе тоже, я надеюсь, ты сможешь заснуть.
— Я верю, что так и будет. — Эмили встала из-за стола и обняла дочь. — Я рада, что ты хорошо провела время, и спасибо, что доверилась мне. Я люблю тебя, милая.
— Я тоже люблю тебя, мама, — сказала она, прежде чем подняться к себе в спальню.
Эмили убрала со стола две кружки и поставила их в посудомоечную машину. Она была благодарна дочери за то, что та доверилась ей настолько, что спросила о сексе после долгой истории их недоверия. И она была рада стать свидетельницей этого этапа жизни Гермионы, который, как она боялась, она пропустила. Я должна послать Рону открытку с благодарностью за то, что он порвал с ней.
Она выключила свет и вернулась в свою спальню. Прижимаясь к Дэниелу, она была благодарна за необыкновенного ребенка, которого они создали. Гермиона разбила их сердца, но, очевидно, даже такая маггловая особа, как она, способна на невероятные чудеса исцеления.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
