|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Миновав грязную улочку, что проходила в обход храма Бога Войны, чей изогнутый карниз виднелся за низкими хибарами, толкнув перекошенную скрипучую калитку, они, ввалились в чей-то двор при длинном доме, сложенном из валунов. Пустой двор порос быльем, а приземистый дом с узкими темными окнами под самой крышей казался необитаем. Обойдя лужу, в которую в потемках нищий оборванец чуть не угодил, переступили низкий порог, укрывшись, наконец, под крышей от назойливого дождя, что припустил с новой силой. В доме хоть и стоял холод, но было сухо.
Спутник дознавателя достав трут затеплил перекошенный фонарь из промасленной бумаги, позволяя оглядеться при его слабом свете. Единственное длинное помещение дома было уставлено лежаками, стоящими в два ряда. Циновки укрывали то, что под ними лежало. Да и пахло скверно: затхлым и гнилостным, хотя в холодном воздухе ясно был различим резкий аромат мяты и полыни.
— Куда ты меня привел? — сипло прошептал дознаватель, оглядываясь и уже смутно догадываясь о назначении этого мрачного помещения.
— Мертвецкая, — невозмутимо ответил маленький пройдоха, останавливаясь перед кушеткой, стоящей у неоштукатуренной стены, от которой тянуло промозглым холодом земляного погреба.
— Ваш взор уже должен был проясниться, — сказал паренек. — Пройдите сюда.
Подойдя, дознаватель встал рядом, молча глядя воспаленными глазами на то, что показывал ему помощник коронера.
— Это то, что вы отчаялись найти, — негромко проговорил он, откинув с лежака циновку.
Дознаватель прищурившись вгляделся в покойника при свете слабо горящего фонаря.
— Судья У... Но... разве его не захоронили?
— Это я его и выкрал, узнав, как торопятся его захоронить.
Отступив от кушетки на шаг, дознаватель низко поклонился, выказывая почтение умершему. После, этот преданный своему учителю малый, который многим был обязана и судье У тоже, рассказал почему выкрал его тело. Судья У поддержал его после смерти учителя и разрешил работать, заняв его место. Старый судья видел, что старательный и способный паренек уже многому научился и приобрел необходимые навыки. Ведь и до этого мальчишка постоянно присутствовала при вскрытии трупов, и его дальнейшая работа в мертвецкой, воспринималось как само собой разумеющееся. Из ведомстве, куда старый чиновник подал прошение и документы на этого мальца, которого звали Жу Лань, прислали пайцзу временно исполняющего, вместе с уведомлением о жалование. Жу Лань был многим обязан дотошному, но добродушному судье У и потому решил, что прежде чем чиновник Тайного сыска выгонит его с должности, он сам отыщет убийцу своего благодетеля, потому что уже было ясно, что неприятному высокомерному чиновнику из столицы, вряд ли дадут докопаться до истины.
Ведь капитан Нин всех уверял, что судья У помер от хвори, на которую жаловался вот уже три дня.
И этот сообразительный паренек, чтобы его осмотр и изучение тела убитого судьи не был так очевиден, подменив и переместив тело, сбежал к жужани, где нашел приют у своего друга, выведывая потихоньку кто бы мог совершить убийство судьи.
К тому же его друг жужань — рассказывал бойкий сорванец,— искусный воин, нашел некоторые едва приметные, но значительные детали, показывающие, что убийство было сымитировано под жужанский, они тогда сравнила жужанские клинки с раной судьи У.
Проследили за столичной ищейкой до гостиницы, где он остановился и немало были удивлены появившемся из гостиницы нищего. А ведь гостиница приличная и такого рода людей туда, само собой даже на порог не пускали. Потому то малец с дружком-варваром и увязались за подозрительным старикашкой, а когда увидели, что происходит перед домом коронера, Жу Лань пробрался туда
и не раздумывая вмешался когда на старика насели убийцы, сидевшие в этом доме в засаде. И это все, что Жу Лань знал об убийстве судьи У.
Дознаватель слушал не перебивая, а когда парнишка умолк, закончив взахлеб рассказывать, строго спросил:
— И ты не увидел, что судья был убит мечом?
— Так я же вам толкую, что солдатня Нина, меня близко к телу не подпустила, несмотря на то, что я помощник коронера. Эти грубияны схватили меня за шиворот и выкинули за порог, еще и обругав как бездомную псину. Вот я им и устроил...
Дознаватель был уверен, что ни разу в жизни не видел этого мальчишку, тем не менее что-то казалось ему в нем смутно знакомым.
— Тело осматривал гарнизонный лекарь, — сухо уведомил он Жу Ланя. — Расследование будет полагаться на его записи.
Парень открыто посмотрел на него и фыркнул.
— Нет никаких записей. Когда лекарь Фу Шэн отказался писать фальшивое заключение смерти господина У, Нин орал, чтобы тот убирался с ее глаз, что увольняет его со службы и даже рассчитал. А сегодня утром...
Дверь мертвецкой со стуком распахнулась, заставив мнимого нищего и мальчишку подпрыгнуть от неожиданности на месте. На пороге, закрыв дверной проем, встал мощный силуэт призрака с всклокоченной гривой волос. Дознавателя в первое мгновение отпрянул, а в следующее схватиться за свой короткий клинок.
— Что случилось, Тэлэ? — встревожено спросил Жу Лань застывшего на пороге призрака.
— Солдаты убрались в казармы, — коротко прогудел здоровяк с заметным акцентом, бесшумно подходя к ним, что удивляло при столь мощном сложении.
Варвар-жужань, которому его друг едва доставал до подмышек, подозрительно оглядывал грязного старика в лохмотьях с седыми от муки волосами, что небрежными прядями выбивались из съехавшего набок пучка на макушке, с отклеившимся с одной стороны усом и фальшивой бороденкой, который красными опухшими глазами настороженно наблюдал за ним.
— Это он? — с сомнением проговорил варвар, кивнув на подозрительного нищего. — Не похож на сыщика из большого города. Последний здешний попрошайка и то получше выглядит.
— Тэлэ? — дернул Жу Лань варвара за рукав, подпрыгивая на месте от нетерпения.
— Солдаты наведались в гостиницу к приехавшим из столицы? Но вывели, то ли слугу, то ли странствующего мастера меча, — заулыбался Тэлэ. — Ты опять оказался прав, негодник, и этот старик на самом деле столичная ищейка.
— Ага, — кивнул сорванец. — А я что говорил!
— Но зачем вы им? — удивилась Тэлэ, глянув на дознавателя. — Разве капитан Нин не рискует арестовывая такого важного человека как вы?
— Нисколько, если сделает меня виновным в гибели чиновника Юэ. Его, — кивнул дознаватель на мальчишку, — тоже выслеживают, чтобы избавиться от последнего свидетеля, кому известна истинная подоплека этого преступления.
— Но я ничего толком и не знаю! — звонко возмутился паренек, перепугавшись.
— Какое последнее дело расследовал судья У? — властно спросил старик, что Тэлэ уже по другому, взглянул на грязного нищего.
— Кажется, — неуверенно начал маленький помощник коронера, задумавшись, — перед гибелью судья хотел опять отправиться в стойбище Тэлэ, что стоит в несколько ли от Заставы.
— Судья У приезжал в стойбище, — подтвердил Тэлэ, — осматривал зарезанных торговцев, которых мы нашли недалеко от стойбища. Осмотрел, просил не хоронить, покуда не расследует это преступление.
— Прошу, припомни все, как следует, — потребовал дознаватель. — Сейчас нас может спасти любая мелочь.
Тэлэ сосредоточенно морщился, что придавало грубым чертам его плоского лица грозное выражение.
— Я не был при том, как почтенный У осматривал тела, что нашли наши охотники, только слышал, как про то болтали другие. Говорили, что старого У чем-то заинтересовали раны погибших.
— Раны? — напряженно переспросил дознаватель.
— Якобы торговцев убили не жужанским оружием и не танским. Так говорили, — словно извиняясь, развел мощными руками добродушный Тэлэ.
Дознаватель потер глаза и попросил снова откинуть с тела судьи У циновку.
— Взгляни на его рану, — раздумчиво велел он жужаню. — Что скажешь о ней?
Помощник коронера подошел поближе, подняв фонарь над головой, светя на окоченевшее тело, чтобы его другу было лучше видно. Тэлэ склонился ниже, вглядываясь.
— Что тут говорить, — буркнул жужань. — Убили его изогнутым кинжалом, какие привозят с востока. У юженей он называется Тигриный коготь. Простые воины не могут себе позволить такое оружие. У киадней, что у заставы, точно такого нет. Я бы знал, владей кто им.
— А те кого до этого нашли в степи, каким оружием были убиты? — спросил дознаватель.
— Не видел, — пожал могучими плечами жужань. — К мертвякам не больно то кто подходит, когда светит полная луна.
— Как выбраться из Заставы в стойбище незаметно? — повернулся к друзьям дознаватель, непроизвольно потерев слезящиеся глаза.
— То невозможно, — покачал крупной головой, о которой впору камни разбивать, жужань. — Стража усилена — ищут вас.
— Не трите глаза, господин, иначе еще хуже будет, — посоветовал паренек.
— Нить заговора ведет в здешние казармы, — проговорил дознаватель, соединяя воедино полученные сведения. — Необходимо взять под арест капитана Нина...
— Вдвоем со своим слугой хотите такое проделать? — покачал всклокоченной головой жужань, переглянувшись с Жу Ланем.
— Выбраться возможно, — вдруг заявила паренек. — Я знаю потайной ход.
— Ты чего-о? — прогудел возмущенный варвар, положив руку на плечо паренька.
— Ой! — пискнул тот, аж присев. — Потише ты, я ж тебе не каменная глыба о которую ты чешешь свои кулачища. Так надо!
— Идем к нему, — оборвал их дознаватель. — Иначе тела в стойбище захоронят, если уже не погребли и мы не успеем осмотреть их. Только как нам не заметно добраться до самого тайного ходя. Мы очень рискуем, если покажемся на ночной улице.
— Ничуть. Ход ведет как раз из этой мертвецкой, — гордо сообщил помощник коронера.
— Постойте, — опять остановил, друзей направившихся к темному углу холодной мертвецкой. — Хочу еще спросить тебя, Жу Лань. Ты бойкий малый и тебе здесь ведомо все вокруг. Знакома ли тебе девушка, что играет на цине в здешнем доме увеселений?
Помощник коронера звонко расхохотался.
— Это вон у него спрашивайте! — показал он пальцем на смутившегося жужаня. — Мне, покуда, еще жалко тратить деньги на такие забавы.
Дознаватель оглядел Жу Ланя. Парню пятнадцать — шестнадцать зим, уже пора бы проявлять интерес к женщинам.
— А я туда не ходок... — пробасил варвар, пятясь к углу. — Кто меня туда пустит без денег?
— Тебя туда и с деньгами не пустят, — привычно поддел здоровяка его мелкий, но смышленый друг. — Ты в том курятнике все разгромишь и девиц распугаешь.
Спустившись через люк в полу в погреб-ледник, где лежали еще не погребенные мертвые, троица через низкую дверцу, заставленную коробами и бочками, протиснулась в темный сырой туннель с резким запахом сырой земли, а через него, согнувшись в три погибели, выбрались за городскую стену. Правда, выйти из него смогли не раньше, чем откопали засыпанный лаз, сдвинув с места вросший в землю над ними валун, конечно, благодаря здоровяку Тэлэ.
Выбравшись в предрассветных сумерках наружу, трое беглецов посмотрели в сторону возвышавшейся неподалеку массивной стены Заставы Хубэй.
Пока Таэлэ обратно заваливал лаз глыбой, дознаватель и Жу Лань отряхнули свои перепачканные землей одежды и терпеливо ждали, пока жужань не закончит бороться с глыбой, которую кряхтя, прилаживал на яму лаза. А после побрели за быстро оглядевшимся варваром, что уверенно повел их куда-то в сторону от проезжего тракта.
Ну, ему похоже видней. Так с сомнением думал дознаватель в отличие от помощника коронера, что безоглядно доверял варвару. Дознавателю оставалось лишь следовать за ними, ибо деваться ему уже было некуда, лишь оставалось положиться на волю судьбы и несносного бойкого парнишку.
Но вдруг все трое остановились. Над заставой поднимался густой черный дым.
— Смотрите! — вытянув руку показал Тэлэ, на раскрывающиеся ворота города.
Они разглядели толпящихся в воротах одетых в меха киданей, последние вырезали, мечущихся воинов. Заставу сдали киданям — племени враждебному и танцам и жужаням, — которые полностью захватили ее, почти не встретив сопротивления.
Дознаватель и Жу Лань опоздали со своим разоблачением капитана Нина, решившего опередить имперскую ищейку, раз не удалось пленить его, раз подобралась к раскрытию его измены. Капитан, не сумев поймать дознавателя, видимо послал гонца к готовым к вторжению киданям, давая позволение войти в город.
Застава была захвачена не без помощи солдатских казарм. Нин с отрядом солдат открыл ворота врагу, по-видимому, отдав команду отыскать хоть из-под земли в начавшемся хаосе, но доставить к нему столичную ищейку живым или мертвым: привычно обобщил все в целую картину дознаватель.
Помедли они еще немного и может быть уже погиб в начавшейся резне, или попал в руки солдатам Нина. И выбрались за стены Заставы у которой уже свирепствовали кидани, разя мирных степняков, они вовремя. Видимо Небо и предки хранили их.
Было ясно, что с Заставы теперь никому не дадут уйти, чтобы весть о захвате Хубэя достигла властей как можно позже.
Сначала они бежали, чтобы оказаться как можно дальше от Заставы. Потом шли, казалось, целую вечность. Вот уже рассвет перешел в занявшееся хмурое утро, а путники все шагали в утреннем промозглом холоде и только Таэлэ был жизнерадостен и бодр. Подняв голову и довольно зажмурившись он вдыхал полной грудью по-утреннему свежий воздух.
— Скоро придет пора снега, — пробормотал он и словно очнувшись, посмотрел на своих донельзя усталых, едва тащившихся за ним спутников. — Как только солнце поднимется, будем мы у палаток моего стойбища, — подбодрил он их.
Дознаватель и помощник коронера невольно переглянулись: где Тэлэ увидел солнце? Пасмурное небо было по-прежнему плотно обложено тяжелыми тучами.
— Там вы отдохнете, — обещаниями поддерживал дознавателя и скуксившегося мальчишку жужань, — вдоволь наедитесь сочной баранины, а после взбодритесь кумысом. Хан уже должен вернуться от соседей, договорившись с ними об общих пастбищах и уж конечно, устроит пир по этому поводу, даже не посмотрит на то, что рядом с нами поселилась смерть.
Так он воодушевлял устало тащившихся за ним товарищей.
— Ты говоришь о непогребенных умерших, что лежат в палатке вашего племени? — с подозрением уточнил дознаватель, которого трудно было узнать в старом нищем.
— Да, — кивнул Тэлэ. — Может хан узнает погибших и тогда мы сможем достойно похоронить их, с полагающиеся почестями отправив к предкам, что бы потом его дух не таил обиды и не тревожил нас.
Дознаватель поотстав поравнялся с устало тащившемся пареньком.
— Почему ты остался на заставе после смерти учителя? Даже если тебе некуда идти, зачем прозябать в этой глуши? Ты бойкий малый, нигде не пропадешь и волен отправиться куда захочешь. При твоем умении везде найдешь работу.
— Как я мог оставить судью У? — буркнул Жу Лань, он был не в настроении разговаривать, переживая нападение на Хубэй. — Учитель был стар и болен и нуждался во мне. Когда он умер, судья ведь тоже остался один, и нуждался в моей помощи. У него в подчинении оставался лишь я, да ищейка Юэ. К тому же, — рассказывал паренек, — судья У с учителем хорошо приятельствовали, частенько играли по вечерам в го во дворе нашего дома.
— Как умер твой учитель?
— От сердечного приступа. Можно сказать на моих руках. А что? Думаете и он отошел за Желтую реку, по чьему-то злому умыслу?
— Не исключаю этого.
— Да нет же, он помер при мне, — звонко возразил паренек. — Просто пил чай и у него вдруг прихватило в груди.
— О чем вы тут говорите? — возник вдруг рядом Тэлэ.
Дознаватель поморщился, не вовремя варвар влез со своим ревнивым любопытством. Дальше, оба уже не обращали внимание на едва передвигавшего ноги дознавателя и умчались вперед.
Дознаватель лишь успевал за этими двумя шалопаями. Уже рассвело и этих двоих было хорошо видно издалека, чем-то кидающихся друг в дружку, а после гоняющихся один за другим.
Дознавателя аж зависть взяла при виде подобной беззаботности.
Впереди показалась водная преграда: то ли широкий бурный ручей, то ли безымянная мелководная речушка.
Тэлэ шутя подхватил сорванца подмышку и резво вприпрыжку миновал речку-ручей, сделав вдруг вид, что оступился и падает.
Пока дознаватель на каменистом берегу возился со своей разбитой обувью над речушкой рассыпался звонкий смех.
Дознаватель сжав зубы, босиком перешел ледяную воду по скользким камням и вновь уселся на валун, и пока натягивал на грязные но сухие носки, плетеные соломенные опорки, двое друзей уже успели набрызгаться, вымочив друг друга с ног до головы.
Какие же они еще дети...
Теперь сидя на камне у воды помощник коронера заматывал рассыпавшийся пучок волос, вытянув тонкую шею, вдруг подняв на дознавателя большие смеющиеся глазища.
Того аж ударило по сердцу. Это же... девушка!
Нет... это наваждение одурманенного бессонницей разума, — мотнул головой дознаватель, для верности плеснув себе в лицо холодной водой.
При этом шокирующем открытие дознаватель ничем не выдал своего удивления и лицо его оставалось по-прежнему замкнуто суровым.
До стойбища доплелись уже кое-как.
Продолжение следует
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
