5.2. Слово Ишты. Книга 2.

Автор: Александра Лисина

Название книги: Слово Ишты. Книга вторая.

Серия: Игрок

Номер в серии: 6

Жанр: Фэнтези.

e-mail: Al.Lysina@yandex.ru

Аннотация:

Что ж, Игра продолжается. Одна партия закончена, повернута к другому Игроку доска, заново расставлены фигуры, снова включен яркий свет, запущены старые часы... к барьеру, уважаемые господа! Начинается новый раунд!

Игрок.

Часть 5. Слово Ишты.

Книга вторая.

Пролог

"Уходя из дома, не захлопывай за собой дверь: возможно, тебе еще придется сюда вернуться".

Совет путника.

Прохладным дождливым полднем, когда слабое осеннее солнце уже не могло как следует прогреть толстые каменные стены, а неприятная сырость вызывала невольное желание зябко передернуть плечами, в кабинете королевского замка было по-прежнему тепло и сухо. Закрытое окно надежно отгораживало его от непогоды. Тихо потрескивающий камин создавал почти домашний уют. Барабанящий снаружи дождь никак не нарушал звенящей тишины. Но Его Величество Эннар Второй все равно выглядел хмурым и уставшим.

Дочитав до конца длинный доклад, он медленно отложил исписанный мелким почерком лист и изучающе уставился на собеседника — небольшого лысоватого человечка в смешном темно-синем балахоне.

— Насколько точен ваш перевод, мастер Двир? — негромко спросил король, пристально изучая полное лицо мага.

— Увы, Ваше Величество. Настолько, насколько у меня получилось.

— Вы же специалист по Эйнараэ.

— Да, Ваше Величество. Но, как оказалось, моих знаний совершенно недостаточно, чтобы правильно перевести эти записи.

— Хотите сказать, что кто-то знает Эйнараэ лучше, чем вы?

— Выходит так, сир, — сокрушенно вздохнул мастер Двир. — Хотя до вчерашнего дня, признаюсь, я об этом даже не подозревал.

Король медленно поднялся из-за стола и, сложив руки за спиной, отвернулся к окну, по которому непрерывно струились косые струи дождя.

— Как это стало возможно, мастер Двир?

— Я не знаю, Ваше Величество, — виновато развел руками маг.

— Но у вас есть какие-то догадки?

— Боюсь, что только одна.

Его Величество нахмурился.

— Вы имеете в виду прямое вмешательство эаров, мастер Двир?

— Да. Это — единственное возможное объяснение. Хотя, конечно, и невероятное. Но ничего другого мне просто не приходит в голову. Простите, Ваше Величество, а могу я узнать, что за документ вы поручили мне перевести?

Король усмехнулся.

— Вы не поверите, мастер Двир, но этот документ, как вы выразились, напрямую связан с вашим бывшим учеником — мастером Драмтом.

— Что?!

— Именно. Запись сделана три дня назад.

Мастер Иголас Двир растерянно откинулся в кресле.

— Простите, Ваше Величество... но Риг ничего мне не говорил. В последнее время он вообще нечасто посещает Магистерию.

— Я знаю. И, уверяю вас, он не говорил об этом не только вам. Даже мне, несмотря на то, что у нас уже состоялась беседа на эту тему, не удалось получить от него никаких сведений.

— Сир! Неужели он пытался вас обмануть?!

— Нет. Но отказался объяснять эту ситуацию, сославшись на серьезную клятву. Вы способны и дальше помочь мне с переводом?

Маг нервно утер внезапно выступившую испарину.

— Конечно. Я всегда к вашим услугам, сир... хотя это все-таки невероятно: чтобы Риг... и вдруг ТАК поступил?! Как он мог утаить это от меня?! И от вас?! Наконец, откуда это стало ему известно?!

Его Величество недобро сузил глаза.

— А вот это, мастер, я и сам очень хотел бы знать.

-Глава 1-

Дом лорда да Миро, начальника Тайной Стражи Валлиона и ближайшего соратника Его Величества Эннара Второго, особого впечатления на меня не произвел. По сравнению с хоромами лен-лордов та Ларо, он был очень скромен, прост, да и находился не в Золотом Квартале, как можно было бы ожидать, а всего лишь в Верхнем Городе. Пусть и в престижном районе, но (прямо скажем) далеко не в самом лучшем.

Внешне этот дом был ничем не примечателен — стандартное каменное строение в два с половиной (плюс чердак) этажа, не слишком большой, совсем не роскошный... так, одинокое жилье одинокого человека, который не искал в этой жизни большего, чем у него есть. И это было бы сущей правдой, если, конечно, не знать, что хозяин этого дома является вторым лицом в государстве после короля.

Дверь мне открыл щуплый слуга с цепким взглядом профессионального вора, который вышел на крыльцо ровно в тот миг, когда украшенная фамильным гербом да Миро карета плавно подкатила к подъезду. Открыв, он тут же отошел на полшага назад и низко поклонился, позволяя соскочившим с подножек скаронам подать даме руку, чтобы чинно проводить ее в дом. Видимо, насчет моей "охраны" его предупредили заранее, так что мешаться под ногами человечек не стал. Однако свою прямую обязанность все-таки успел выполнить, чем немало меня восхитил. А когда дверца кареты с неприятным щелчком снова захлопнулась, он совершенно спокойно выпрямился и предложил следовать за ним.

Господин да Миро ждал нас в гостиной — одетый в скромного покроя камзол нейтральных темных тонов, без оружия и шляпы, но с вежливой улыбкой на тонких губах, которая, надо признать, смотрелась почти естественно. При виде Бера и Вана в его глазах мелькнуло понимание, но никакого раздражения в голосе я не услышала. Да и вряд ли он думал, что в его гостеприимный дом я рискну войти без хорошей группы поддержки.

— Доброе утро, леди Гайдэ, — хозяин дома учтиво поклонился, демонстративно не замечая стоящих за моей спиной братьев. — Рад снова вас видеть.

— Взаимно, лорд да Миро. Я привезла бумаги, о которых вы просили.

— Леди... — на меня посмотрели с почти что искренним укором. — Вы сразу о делах. Неужели вы могли подумать, что я пригласил вас только ради этого?

Нет. Не могла. Просто в моем доме ты "прослушку" больше не поставишь, тогда как здесь... чтобы понять, что почем, мне даже Лин с его носом не нужен. И без него ясно, как божий день, что столовая милейшего господина да Миро, как минимум, на одно долгое утро напичкана всевозможными прослушивающими а то и "подсматривающими" заклятиями, как коробок — спичками. Причем, никто не сумеет переубедить меня в том, что сегодняшний "завтрак" не будет похож на беседу обвиняемого со следователем. Быть может, тон и манеры слегка сгладят впечатление, ну да суть-то от этого не изменится.

На вопрос да Миро я не ответила — только улыбнулась. Но он, кажется, отлично понял все, что я хотела сказать, потому что притворно огорчился и, окинув меня внимательным взглядом, пригласил к трапезе. Завтрак, блин, почти на природе... ага, в пыточной камере, надо полагать!

Я мысленно фыркнула.

Для этого визита я намеренно выбрала скромное серое платье, слегка отливающее на свету серебром. Никаких ожерелий, никак кулонов, никаких браслетов, вышивки и прочих украшений. Ничего, кроме любимых маминых сережек (для этого, кстати, пришлось заново прокалывать уши) и аккуратного бабушкиного колечка с изумрудом, надетого прямо поверх белоснежной перчатки. Так, чтобы господин да Миро мог сколько угодно любопытствовать по данному поводу, но при этом не смог сделать никаких определенных выводов.

Бумаги, кстати, он сразу забрал и всучил выскочившему из-за двери тому же щуплому человечку, который провожал нас в гостиную. Тот коротко поклонился, мазнул острым, как нож, взглядом по Беру и Вану (с Гором мы решили сегодня не рисковать, а Ас, соответственно, надумал еще разок его проконтролировать), и тут же скрылся в неизвестном направлении, по ходу дела буркнув "господину", что завтрак уже готов.

Лорд да Миро немедленно превратился в радушного хозяина, тут же рассыпался в щедрых комплиментах "даме" и вежливо проводил ее... то есть, меня, конечно... до довольно скромной по размерам столовой, где так же вежливо придвинул стул и еще вежливее, прямо-таки сочась учтивостью и заботой, собственноручно разлил вино по хрустальным бокалам. На скаронов внимания подчеркнуто не обращал. Словно бы вообще не замечал, что мы, собственно, тут не одни. Я, разумеется, внимание на этом тоже не заостряла. Так что минут десять мы болтали обо всяких глупостях вроде погоды и грядущего бала по поводу состоявшейся коронации короля. Попутно мне приторным голосом предлагали попробовать то или иное блюдо... а на завтрак у господина да Миро имелась не одна только овсяная каша... и, заодно, испытующе поглядывали с противоположного края стола, будто ожидая какого-то условного знака.

"Аппаратуру настраивают, — решила я, так же внимательно следя за собеседником. — А может, просто усыпляет бдительность и ждет, когда я объемся и начну клевать носом. Интересно, это у него надолго?"

Как оказалось, нет: примерно через десять минут господину да Миро надоело играть в кошки-мышки, и он, принявшись за паштет, наконец, деликатно спросил:

— Скажите, леди, вы знаете, где сейчас находится ваш брат?

Ну вот... началось.

Я неопределенно пожала плечами.

— Приблизительно. А почему вы спрашиваете?

— Мне бы очень хотелось с ним встретиться, — с обезоруживающей улыбкой пояснил начальник Тайной Стражи, не выходя из образа радушного хозяина. — Это возможно?

Я понимающе хмыкнула.

— Боюсь, в ближайшее время у вас это вряд ли получится, господин да Миро. Мой брат — крайне занятой человек. У него очень много дел.

— Где именно, не подскажете? Быть может, в Фарлионе?

— И в Фарлионе тоже.

— Простите мое любопытство, леди, но вы, наверное, понимаете, что милорд Гай и его отряд вызвали своим появлением в Долине много шума. Поэтому не могли не привлечь к себе внимания и не могли не вызвать такого жгучего интереса.

О-па. Я внутренне подобралась, а внешне одарила любезного лорда самой обаятельной из своих улыбок. Какой милый джентльмен... и как изящно он дал мне понять, что знает непростительно много. Милорд Гай... его отряд... всего четыре простеньких слова, а как резко меняется тональность разговора. О том, что Гай — "милорд", знали всего несколько человек, которые поклялись мне молчать до гроба. А еще об этом могли услышать несколько посторонних, когда Родан некстати ляпнул языком возле Айдова Ущелья. В самый первый день, когда только-только на меня наткнулся. Правда, в своих парнях я была уверена. Родан, Драмт и Дагон — люди чести. Они не предали бы меня и не нарушили клятву, которую дали перед нашим отъездом. Однако да Миро знал. Более того, знал о Фантомах чересчур много. И он точно знал, что отряд подчиняется мне. Из чего следует вывод, что это или Фаэс все-таки сболтнул лишнего, или...

Или же господин да Миро не терял времени даром.

— Сударь, я не вмешиваюсь в дела своего брата, — любезно улыбаясь, ответила я, напряженно просчитывая ситуацию. — У него мужские дела, у меня — женские. Каждый из нас делает лишь то, для чего лучше всего подходит.

— Безусловно, леди. Однако мне, к сожалению, больше не у кого спросить. Ваш брат не захотел посетить Рейдану вместе с вами и, насколько я понимаю, имеет для этого очень веские причины. Поэтому простите еще раз мой интерес. И помогите немного разобраться.

Я насторожилась еще больше.

— В чем именно, сударь, вам нужна помощь?

Начальник Тайной Стражи неторопливо промокнул губы и аккуратно отложил в сторону салфетку.

— Ваш брат, больше известный в Фарлионе как Фантом, появился в нашей стране довольно неожиданно. Возник ниоткуда. Примерно в окрестностях эрха Суорд. Где-то через полгода после того, как на границе эрха Дагон появились вы сами...

Я снова улыбнулась, лихорадочно раздумывая над услышанным.

Плохо. Быстро. Просто ОЧЕНЬ быстро работает тут разведка. Даже если считать, что король велел своим псам рыть на меня информацию сразу после возвращения из Айдовой Расщелины. Сколько я здесь? Две недели? Почти три? Нет, за такое время да Миро не успел бы ничего узнать. Значит, Его Величество действительно отдал приказ заранее, и значит, только недавно его ищейки собрали нужную информацию. То есть, скорее всего, они успели обегать не только весь юг, вызнавая о моих приключениях, но, вероятнее всего, и в Фарлионе уже побывали. Более того, наверняка Фаэса уже потрясли. И всех его рейзеров, заодно, настойчиво выясняя подробности о том, как именно я получила свой перстень. И как вышло, что там невесть откуда появился уже не один (как это было в Заречье), а целых девять Фантомов. В ряды которых (и это будет нетрудно выяснить) вошли несколько довольно известных в Норе человек.

Черт. Мне надо быть осторожнее. Вернее, мне теперь следует быть ОЧЕНЬ осторожной, чтобы не выдать себя. Если бы у да Миро не было точных сведений, он дал бы мне еще немного времени погулять на свободе, но теперь его работа, видимо, подошла к концу, что и привело к настойчивому приглашению на эту милую беседу тет-а-тет.

Так. Надо срочно сделать сразу три дела...

— Вы не могли бы пояснить эти факты, леди? — учтиво спросил да Миро, глядя на меня с другого конца стола, как кот — на попавшуюся в мышеловку крысу.

Я спокойно посмотрела в ответ.

— Я уже говорила вам, сударь, что наше появление в Валлионе явилось следствием магического эксперимента. Неудачного, на мой взгляд. Приведшего к открытию портала, через который сперва я, а затем и мой брат... он бы никогда не бросил меня в беде... оказались здесь. О причинах этого эксперимента я, с вашего позволения, умолчу: они не имеют никакого отношения ни к вам, ни к Его Величеству, ни к Валлиону, ни даже к Иште и носят сугубо личный характер, о чем я не намерена распространяться. Что же касается остальных ваших сведений, то они совершенно верны, хотя я не совсем понимаю, почему они вызвали у вас такой настойчивый интерес.

— Ну что вы, леди, — обаятельно улыбнулся мой визави. — Я ни в коей мере не намереваюсь настаивать на ответах.

Угу. Палача еще не позвал. Спасибо и на этом.

— Тогда чего же вы от меня хотите?

— Всего лишь, чтобы вы утолили мое неподдельное любопытство, леди.

Какие мы вежливые... с ума сойти.

Я пожала плечами.

— Хорошо, сударь. Я попробую вам помочь.

— Благодарю. Я буду вам очень признателен.

— Что же вы хотите от меня узнать?

— Какой на самом деле титул носит ваш брат, леди? — испытующе посмотрел на меня начальник Тайной Стражи, окончательно забыв о завтраке.

Я мысленно хмыкнула: то есть, вы хотите знать, какой титул вместе с ним ношу и я?

— Никакого, господин да Миро. Гай не любит привлекать к себе внимание.

— Настолько, что даже, оказавшись в весьма неприятной ситуации, предпочел не обратиться за помощью, а вышел на охоту за Тварями?

— Таков уж мой брат, сударь, — вежливо улыбнулась я, убедившись, что мои неприятные догадки верны. — Он привык полагаться только на себя.

— Вам о чем-нибудь говорит название "Горечи", леди? — словно невзначай поинтересовался господин да Миро, едва не заставив меня зааплодировать от восторга. Ай да лис! Ай да ищейка! Все вынюхал.

— Очень смутно, сударь... а что это? Какая-то деревня?

— Да, леди. Одна из дальних деревень, до недавнего времени существовавшая на юге нашей страны.

— Почему существовавшая? — слегка напряглась я.

— Потому, что ее больше нет, леди.

— Вот как? Что же с ней случилось, сударь?

Господин да Миро виновато развел руками.

— Пожар. Большой и очень серьезный пожар, случившийся там ровно через два дня после того, как ее покинул ваш брат.

Я чуть нахмурилась.

— Простите, а какое отношение к этому имеет Гай?

— А вы знаете, что там с ним случилась неприятность?

— Неприятность?

— Да, леди. Горечи были первой деревней, в которой люди увидели человека, представившегося Фантомом. И, полагаю, первой остановкой на его долгом пути в Фарлион.

Я совсем нахмурилась.

— Даже если и так, то я все равно не вижу связи.

— А я вам сейчас поясню, — многозначительно улыбнулся начальник Тайной Стражи, зачем-то утащив со стола чистую салфетку и принявшись полировать ею ножку своего бокала, — Дело в том, что в этой деревне ваш брат взялся уничтожить одинокую тиксу. Вернее, ему предложили за плату сделать эту простую с виду работу, представив дело так, как будто бы на деревню напала тикса. Видимо, после того, как телепорт по ошибке забросил лорда Гая в Валлион, он (так же, как и вы, надо полагать) оказался практически без средств к существованию. Но, будучи воином и весьма гордым человеком, предпочел не искать помощи у господ эрхасов (которые, конечно же, не преминули бы помочь благородному собрату), а решил выбираться из неприятной ситуации сам. И выбрал, на мой взгляд, довольно необычный способ решения этой проблемы, представившись старосте не своим настоящим титулом, а вольным охотником, ищущим найма. Поскольку в Горечах на тот момент действительно орудовала Тварь, то ваш брат, леди, согласился ее уничтожить. За сравнительно небольшую плату, положенную за эту сомнительную услугу.

— Почему же сомнительную, сударь? — прохладно спросила я. — Если Гай, в силу обстоятельств, остался без средств к существованию, разве плохо, что он решил совместить нужное с полезным? И разве плохо, что он не отправился просить милостыню к ближайшему эрхасу, а вместо этого решил избавить деревню от Твари? Или вы полагаете, что он не имел права брать плату за свою работу?

Господин да Миро всплеснул руками.

— Ну, конечно же, нет! Поверьте, леди, я никоим образом не хотел задеть честь вашего брата. Мне просто непонятны его мотивы, только и всего. Для человека его статуса подобная работа, как минимум, не соответствует занимаемому положению.

— Гай никогда не был белоручкой, — сухо отозвалась я. — И он не привык перекладывать свои проблемы на чужие плечи.

— Разумеется, леди. Я ничуть в этом не сомневаюсь.

— Так в чем же состояла неприятность, о которой вы говорили?

— А вы не знаете, леди? — пристально посмотрел на меня да Миро. — Разве брат ничего вам не говорил?

Я неопределенно качнула головой.

— Мой брат порой бывает очень скрытен, сударь. Поэтому просветите меня, пожалуйста.

— Извольте: ваш брат, насколько мне известно, намеревался избавить Горечи от тиксы. По крайней мере, так указано в Договоре, экземпляр которого получил эрдал Гильдии рейзеров в Бероле. Однако, как оказалось впоследствии, это была вовсе не тикса.

— Неужели? И что же заставило вас сделать такой вывод?

— Факты, леди, — усмехнулся господин да Миро. — Самые прямые и непреложные факты. К примеру, то, что до лорда Гая в этой самой деревне погибли сразу два вольных охотника, тоже пытавшихся уничтожить так называемую "тиксу". То, что за последние три месяца перед появлением вашего брата деревня почти полностью обезлюдела. Наконец, то, что по возвращении ваш брат принес в Горечи свою добычу. Которой, как я уже сказал, оказалась вовсе не тикса, а, судя по некоторым признакам, взрослая рирза.

Я чуть наклонила голову.

— Вы уверены в этом, сударь?

— Безусловно. Как уверен и в том, что вашего брата пытались после этого очень некрасиво обмануть.

Я слегка приподняла брови.

— Пытались?

— Именно, леди, — лучезарно улыбнулся лорд Лис. — Дело в том, что, не зная некоторых особенностей составления Договора в Валлионе, ваш брат немного ошибся — как в оценке степени опасности Твари, так и в том, что Договор следовало несколько изменить, чтобы оплата за работу была соответствующей. То, что этого не было сделано, заставляет меня подозревать, что ваш брат впервые столкнулся с работой охотника. И впервые видел Договор, как таковой. Что и повлекло за собой возможность обмана со стороны недобросовестного старосты.

Ха-ха. Повлекло... возможность... недобросовестный... да Стеван кинул меня так, что просто слов нет! Две серебрушки за почти полноценное Гнездо!!!

— Что же случилось дальше? — ровно спросила я, по привычке начав аккуратно складывать белоснежную салфетку.

— Дальше? Знаете, леди, а вот дальше мнения бывших жителей деревни сильно расходятся, — доверительным тоном сообщил начальник Тайной Стражи. — Но большинство сходится на том, что староста действительно пытался обмануть вашего брата, за что и... был проклят.

— Что?! — вот уж когда я искренне удивилась.

— Да, леди, — снова улыбнулся да Миро, когда я подняла на него изрядно растерянный взгляд. — Узнав, что за убитую рирзу он не получит практически ничего, ваш брат пришел в сильную ярость. Даже, можно сказать, в бешенство. Причем, в такое, что староста деревни внезапно поседел и начал заикаться.

Я нахмурилась.

— Это еще почему? Разве Гай кого-то убил?

— Нет, леди. Просто напугал до полусмерти.

— Чем же именно? Своей злостью? — я нахмурилась еще больше. — Да, я согласна: Гай иногда бывает очень резким. Порой даже жестоким. Но если он никого не убил, то такие к нему претензии? Насколько я понимаю, у него был повод серьезно рассердиться?

— Совершенно верно, леди, — кивнул начальник Тайной Стражи. — И я, поверьте, нисколько его за это не осуждаю. Однако люди утверждают, что у вашего брата в тот момент глаза горели, как у взбешенного демона.

Я вздрогнула.

— Что?

— Они пылали, как "зарево разгорающегося пожара", — ровно повторил господин да Миро, уперев в меня внезапно потяжелевший взгляд. — Это я цитирую, разумеется. Но люди всерьез испугались. Так, что староста поседел в один миг, а остальные несколько дней боялись выходить на улицу. Более того, в ту же ночь после отъезда вашего брата староста вдруг выскочил из окна в одном исподнем, крича во весь голос, что его что-то пожирает изнутри. И что якобы он горит заживо. Соседи сочли его безумцем, особенно, когда он принялся врываться в чужие дома и бросать на пол деньги, утверждая, что кого-то и когда-то в чем-то обманул. Говорят, он рыдал и рвал на себе волосы, пугая детей и доведя собственную дочь до истерики. А следующей ночью вдруг исчез. Однако еще через день все-таки вернулся и, снова разбудив истошными криками всю деревню, зачем-то поджег собственный дом, бормоча о том, что тот построен на чужих костях. Когда же старосту попытались утихомирить, он начал буйствовать и чуть не бросился в собственный колодец. Насилу удержали. Наконец, он снова убежал в лес и с тех пор его никто не видел. А устроенный им пожар потушить так и не смогли, поэтому всего за одну ночь выгорела вся деревня, и людям пришлось искать новое жилье.

Я прикусила губу.

— Кто-нибудь еще пострадал?

— Нет, леди, — покачал головой да Миро. — Они даже успели вынести все вещи из домов, прежде чем их настиг пожар. И огонь, как ни странно, практически никого не обжог: люди просто лишились крова и были вынуждены уйти, посчитав, что деревня проклята и что теперь в ней нельзя жить.

Я вздохнула.

— Все это очень странно, господин да Миро...

— Более чем странно, леди, — согласился он.

— Я знаю, иногда случается так, что после сильного стресса человек может бросить в сердцах какие-нибудь слова, и они иногда начинают сбываться... но Гай — не маг. И никогда им не был, можете мне поверить. Поэтому, честно говоря, я даже не знаю, что вам сказать, кроме того, что мне очень жаль этих людей. Они пострадали не по делу.

— А может быть, как раз наоборот? — вкрадчиво осведомился да Миро. — Может, как раз в этом и кроется разгадка? Если эти люди так долго позволяли старосте обманывать себя и других... если они не возразили, зная об этом обмане, и не предупредили вольных охотников о том, что орудующая в деревне Тварь вовсе не является безобидной тиксой... если они, тем самым, стали причиной их гибели, а староста, не отправив вовремя письмо в Берол, позволил Твари образовать настоящее Гнездо... если подумать, то это — не просто обман одинокого охотника, леди. Это — уже прямая угроза безопасности Валлиона. И это — прямое оскорбление, брошенное лично королю. А за нарушение Основного Закона у нас знаете, что полагается?

Я удивленно посмотрела.

— Ну... если рассматривать его проступок с этой точки зрения...

— Именно с этой, леди, — медленно наклонил голову начальник Тайной Стражи. — Поэтому, несмотря ни на что, Валлион не имеет к вашему брату никаких претензий. За исключением, пожалуй, одной.

— Какой именно?

Господин да Миро вдруг резко хлопнул в ладоши, призывая слугу. Уже знакомый щуплый человечек бесшумно выскочил из-за дверей, будто только и ждал сигнала, проворно подскочил к хозяину, выслушал короткий приказ и снова испарился.

Я вопросительно посмотрела.

— И как это понимать, сударь?

— Сейчас увидите, — неопределенно отозвался господин да Миро, явно не собираясь ничего пояснять раньше времени. А буквально через пару минут двери столовой снова распахнулись, и двое крепких молодцов, которых я прежде не видела, ввели внутрь еще одного человека. Неопределенного возраста, истощенного до предела, заросшего до бровей и, судя по всему, лишь недавно тщательно отмытого. Он шел так неуверенно, что порой его приходилось поддерживать под локти. Исхудавшие пальцы некогда сильных рук ощутимо подрагивали, когда опирались на чужие предплечья. Ноги с трудом делали каждый новый шаг, а старые сапоги то и дело чиркали стоптанными каблуками по полу. Но при этом, что непонятно, на загорелом, обветренном лице лежала печать смирения и поразительной отрешенности. А искусанные в кровь губы беспрестанно шевелились, будто он разговаривал с невидимым собеседником, а устремленные в никуда глаза светились каким-то тихим, но совершенно отчетливым безумием.

Доставив мужчину, бравые парни усадили его прямо на пол и отошли в сторону, но на всякий случай продолжали пристально следить за каждым движением подопечного, будто это был, по меньшей мере, буйнопомешанный маньяк.

— Доброе утро, Стеван, — неожиданно ласково сказал господин да Миро, подходя к безумцу и, в отличие от своих людей, совершенно его не опасаясь. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — хриплым голосом отозвался сумасшедший, даже не пошевелившись.

А вот я, заслышав его голос, сильно вздрогнула и чуть не отшатнулась, только сейчас признав в этом заросшем существе некогда хитрого старосту. Что?! Вот это — ОН?! Тот самый Стеван, которого я...?! Боже, что с ним сталось?!

— Стеван, ты меня хорошо понимаешь? — все так же ласково, как у больного ребенка, спросил господин да Миро.

— Да, господин, — наконец, с трудом сфокусировал на нем взгляд староста. — Я понимаю. Только не обо всем помню.

— Ты помнишь, о какой услуге просил меня, когда пришел в Рейдану?

— Да, господин.

— Я нашел человека, который смог бы передать твою просьбу.

Стеван слабо дрогнул, а потом повернул голову, неверяще оглядел переполненную столовую и, наткнувшись на мое скромное серое платье, словно окаменел. А в следующим миг на меня уставились два неистово горящих глаза, в которых вдруг вспыхнула безумная надежда.

Я не знаю, что он смог во мне увидеть, кого узнал в незнакомой, разодетой по последнему писку моды леди, как именно и что почувствовал. Но бывший староста бывшей деревни Горечи аж вперед подался, жадно изучая меня, словно свою заветную, чудом исполнившуюся мечту. Тощий, голодный, обессилевший, но, кажется, совсем не чувствующий ни голода, ни жажды. И было в его взгляде что-то такое... невероятное, невыносимое и, вместе с тем, поразительно отчетливое, что мне стало нехорошо. Такое впечатление, что его действительно что-то сжигало изнутри. Какой-то нечеловеческий огонь. Страшная жажда. Нечеловеческая мука, которую я неожиданно остро ощутила и неподдельно ужаснулась случившемуся.

...Ты будешь гореть в аду... — как в дурном сне вспомнила я свои же слова, — ...и ты будешь искать прощения, мерзавец. Но не найдешь покоя до тех пор, пока не получишь его ото всех, кого успел обмануть. И не оставишь поисков, пока я не освобожу тебя от этого долга...

Бог мой, да что же это?! Неужели это моя вина?!

— Г-госпожа? — наконец, хрипло прошептал Стеван, неотрывно глядя на мое изменившееся лицо.

— Он пришел ко мне две дюжины дней назад, — невозмутимо пояснил господин да Миро, когда я в панике подняла на него взгляд. — Пришел сам, чего, как вы понимаете, практически не бывает. Рассказал о себе. О вашем брате. О том, как некрасиво с ним поступил и как за это расплачивался. О том, как искал по всему Валлиону тех, кого когда-либо обманул. Как вымаливал у них прощение. Отрабатывал свои долги. Возмещал убытки, то вскапывая поле, то убирая за свиньями, то просто работая по дому. А когда нашел всех, то явился сюда. С просьбой отыскать вашего брата, чтобы суметь, наконец, обрести покой.

— Ч-что?! — только и выдавила я.

Услышав мой голос, Стеван тоже вздрогнул и вдруг побелел, как полотно, а потом ринулся вперед с такой скоростью, что его даже конвоиры не успели перехватить. А мои Тени только и смогли, что помешать ему вцепиться в подол моего платья.

— Госпожа!!! Госпожа, я нашел вас! — вдруг выкрикнул безумец, отчаянно вырываясь и пожирая меня бешено горящими глазами. — Я искал везде! Днем и ночью! Я сделал все, что было велено! Я добился... я смог... я все вернул и ко всем пришел, как сказано! Я искал только одного... последнего... умоляю, госпожа, простите мне мой грех! Жаден был! Безумен до злата! Я не знал! Не понимал! У меня больше не было покоя с того дня! Я искал ЕГО... вас... день и ночь... а теперь... Аллар! Простите меня! Госпожа! Простите ради всего святого!! Я так больше не могу!!!

Я в ужасе попятилась, пытаясь осознать, что же натворила со злости, но Бер неожиданно подставил крепкое плечо, не позволив шарахнуться прочь, и неслышно шепнул в самое ухо:

— Отпусти его. Отпусти, пока не сошел с ума. Это в твоей власти.

Я сглотнула.

Боже... неужели это все из-за меня?! Неужели лишь из-за того, что я в запале обложила скрягу-Стевана матюгами и, тем самым, обрекла вот на ЭТО?! Господи... господи, да что ж я натворила-то?! Целый год прошел с того времени, как мои слова вынудили его исполнить этот ненормальный приказ. Целый год он рыскал по всему Валлиону в поисках тех, кого когда-то обманул. Год носился по всем дорогам, позабыв про еду и сон. Лишь оттого, что мои слова жгли его не хуже адских углей. Заставляли идти, искать, вымаливать прощение. Я обещала, что он будет гореть в огне — и он горел. Обещала, что не узнает больше покоя — и вот тебе, пожалуйста, он почти безумен. Я велела ему искать прощения за все, что он по глупости своей натворил, и... боже! Что же за сила такая кроется в моих словах?! И что за власть передала мне земля, если даже этот нелепый приказ какой-то мелкий сквалыга кинулся выполнять так, как будто услышал во сне Откровение?!

— Госпожа... — с безумной надеждой протянул ко мне руки Стеван.

— Я... я прощаю твой грех, — неслышно выдохнула я, с трудом принимая о себе страшную правду. — Прощаю... ты... свободен. Иди с миром...

Стеван вдруг обессиленно откинулся на руки своих конвоиров.

— Госпожа...

Я тут же перепугалась до полусмерти, решив, что все — умер, едва добравшись до цели и исполнив обет, который я в ярости на него наложила, но бывший староста только вздохнул. Глубоко, жадно, с поистине безумным облегчением. А потом посмотрел так открыто и чисто, что у меня болезненно сжалось сердце — теперь в его взгляде таилось столько непередаваемого смирения, столько светлой радости и какого-то обретенного понимания, что даже держащие Стевана люди лишь изумленно переглянулись и быстро передумали выволакивать его из столовой, как грязный мешок.

— Спасибо, госпожа, — тихо прошептал бывший староста, лучась каким-то необыкновенным счастьем. — Благодарю тебя... за покой.

— Иди с миром, — чуть увереннее повторила я, все еще находясь в состоянии гнетущего шока. — Иди. И начни жизнь заново.

Он тихо вздохнул и умиротворенно закрыл глаза.

— Уведите его, — странным голосом велел господин да Миро, когда стало понятно, что измученный староста просто-напросто уснул, получив то, чего так жаждал и на что потратил целый год мучительных поисков. Конвоиры дружно козырнули и довольно бережно унесли благостного мужичка, а я обессиленно упала в кресло и едва не закрыла руками лицо, не в силах себе представить, что же именно натворила.

— Леди? — предельно вежливо поинтересовался начальник Тайной Стражи, когда дверь снова закрылась, а скароны, сохраняя полнейшее молчание и редкую невозмутимость, заняли место за моей спиной. — Леди Гайдэ? С вами все в порядке?

Я медленно покачала головой.

— Принести вам воды? Вина?

— Нет, благодарю вас, — я тяжело вздохнула, не зная, как теперь буду с этим жить. — Ничего не нужно. Что станет с этим человеком?

— Ничего, — удивился лорд да Миро.

— Но вы ведь сказали, что ему положено какое-то наказание. По Закону.

— Думаю, он уже наказан, леди, — усмехнулся начальник Тайной Стражи. — Поэтому, как отоспится, пусть идет на все четыре стороны. Признаться, ваш брат знает толк в правосудии. Буду искренен с вами, леди: я восхищен.

Я снова покачала головой.

— Это не Гай... не приписывайте ему лишнего: он — всего лишь проводник той силы, которая нас когда-то коснулась.

— Хотите сказать, что все, что случилось, произошло благодаря Иште? — прищурился да Миро.

— В какой-то мере.

— То есть, ваш брат и вы... как-то связаны с новым Хозяином Равнины?

Устало потерев виски, я с трудом заставила себя пока не думать о постороннем и, встряхнувшись, повернулась к собеседнику.

— В некотором роде — да, сударь.

— М-м-м... тогда мне становится понятным, отчего так случилось с вашим братом... и почему так изменилось Заречье.

— Что вы имеете в виду? — снова напряглась я. — Там еще что-то произошло? Что-то... плохое?

Господин да Миро загадочно улыбнулся.

— Отнюдь, леди. Напротив, после визита туда вашего брата с Заречьем стали происходить весьма любопытные вещи. Но если вы утверждаете, что он тесно связан с Иштой, то этим, пожалуй, можно объяснить тот факт, что после его ухода земля в Заречье за это лето дала три урожая подряд, сады расцвели так, как даже в жарком Хеоре никогда не цвели, а за все оставшееся время (вплоть до сегодняшнего момента) рядом с деревней больше не появилось ни одной Твари. Совсем. Понимаете, леди?

— Да, — очень тихо отозвалась я, с трудом припоминая, что же именно пожелала на прощание Кречету. — Да, понимаю. Кажется, Хозяин, сам того не желая, взял этих людей под свою защиту.

— Вы думаете, он об этом не знал?

Я снова вздохнула: конечно, не знал. Просто сказал, что было на сердце, и пожелал им благополучия. А оно и пришло — благополучие: земля послушно откликнулась на эти слова, будто только и ждала разрешения. А вместе с ней и Тварям стал туда путь заказан. И теперь, пока в этой деревне будут оставаться такие открытые и честные люди, как Кречет, никакая беда их не тронет. Никакая нежить не пролезет. И никакие чужаки не придут. Просто потому, что они под защитой Ишты. Моей защитой. Странно, да?

— Скажите, леди: вы хорошо знаете Ишту? — неожиданно спросил господин да Миро.

Я вяло кивнула.

— Достаточно.

— Что он за человек? Какие цели преследует? Что нам от него ждать в ближайшее время?

— Он не враг Валлиону, — ответила я, окончательно приходя в себя. — Что же касается цели, то... думаю, вы и так уже догадались: он собирается уничтожить Невирон.

— Вот как?

— Да, сударь, — кивнула я, поднимаясь и складывая истерзанную салфетку, из которой снова успела сделать шестилепестковую розочку. Но тут же спохватилась и вернула все, как было. — Сейчас, благодаря Серым горам и закрытой Расщелине, в Валлион не сможет попасть ни одна Тварь. Ни по земле, ни по воздуху, ни даже под землей. Если же какая-то из них все же сумеет сюда пробраться, Равнина сама ее уничтожит — такова воля Хозяина. Вам больше не нужно тревожиться за свои границы. И не нужно губить людей. Однако, пока источник нежити остается нетронутым, это — лишь временные меры. Поэтому я здесь. И поэтому же просила вас... всех... о помощи.

Господин да Миро чуть сузил глаза.

— Когда вы уедете, леди, полученная вами информация дойдет до Ишты?

— В полном объеме, сударь.

— И вы утверждаете, что он берется уничтожить Жреца?

— Да, сударь. Он обещает решить эту проблему.

— Тогда, возможно, ему понадобится еще какая-нибудь помощь?

Я слабо улыбнулась.

— Вполне вероятно. Силами одних Фантомов трудно сражаться со всей Степью сразу. Но пока Ишта больше ни о чем ни просит — ни вас, ни Его Величество. Хотя, возможно, настанет день, когда ваша помощь ему все-таки понадобится.

Начальник Тайной Стражи насмешливо хмыкнул.

— Это значит, что когда-нибудь Хозяин все-таки рискнет показать нам свое лицо?

— Быть может, — так же многозначительно улыбнулась я. — И, быть может, когда-нибудь даже захочет с вами встретиться. Без всяких масок. Но не сейчас, господин да Миро. Сейчас, я полагаю, для этого еще не время.

— Скажите, вы замужем, леди? — совершенно неожиданно осведомился мой необычный собеседник.

Признаться, от такого вопроса я чуть не растерялась.

— Что, простите?

— На вас нет брачных браслетов, — совершенно спокойно пояснил господин да Миро. — Но в вашей далекой стране, как я понял, бытуют несколько иные обычаи, чем в Валлионе. А ваше кольцо очень необычно по своему исполнению... я раньше не видел такой тонкой работы. Наверное, оно что-то означает?

— Вы очень наблюдательны, сударь, — тихо рассмеялась я, запоздало поняв, откуда ветер дует. — И в чем-то, конечно, ваша догадка верна: у нас действительно принято дарить на помолвку не браслеты, а обручальные кольца.

— А это конкретное кольцо что-нибудь означает?

Я насмешливо покосилась.

— В чем дело, господин да Миро? К чему такие интимные вопросы? Вас настолько сильно интересует моя личная жизнь?

— Что вы, леди? — невинно посмотрел в ответ начальник Тайной Стражи. — Я просто увидел необычную вещь и спросил о причинах из чистого любопытства.

— Вы спросили из чистого ЛИЧНОГО любопытства, сударь, или вас подстегивает еще чей-нибудь интерес? — совсем лукаво уточнила я.

Господин да Миро смерил меня крайне задумчивым взглядом.

— А для вас это имеет значение?

— Безусловно. Я, знаете ли, тоже ужасно любопытна.

— Мне кажется, леди, что помимо этого вы еще и ужасно скрытны.

— Что поделаешь, сударь? — снова рассмеялась я. — В женщине должна быть какая-то загадка, иначе она становится неинтересной.

Лорд Лис притворно вздохнул.

— Леди, вас окружает такое количество загадок, что даже мне не под силу разгадать их все. Думаю, вы можете не бояться утратить к себе интерес.

Я хмыкнула.

— Пожалуй, мне пора попрощаться с вами, господин да Миро. Благодарю за приятный завтрак.

— О! Вы уже хотите уехать? И лишить меня удовольствия от такой интересной беседы?!

— Да, сударь. Когда начальник Тайной Стражи начинает говорить о личных интересах, обычно это означает, что в скором времени нужно ждать визита Королевского Дознавателя.

— Помилуйте, леди! — почти искренне огорчился господин да Миро. — Понятия не имею, почему так вышло и кто дал вам такую информацию, но уверяю: у вас сложилось обо мне превратное мнение!

— Правда? Интересно, какое мнение сложилось у ваших людей обо мне за время этой беседы? — я чуть улыбнулась, когда в темных глазах собеседника мелькнуло откровенное беспокойство, а потом сделала изящный реверанс. — До свидания, сударь. Надеюсь, наша следующая встреча, если она все-таки состоится, не потребует присутствия лишних свидетелей.

После чего отвернулась и, сопровождаемая невозмутимыми братьями, покинула гостеприимный дом господина да Миро, оставив его предаваться тягостным раздумьям касательно истинного смысла моих последних слов.

-Глава 2-

Вернувшись домой, я быстро прошла в кабинет, не заметив ни вытянувшегося в струнку дворецкого на входе, ни спустившегося сверху брата, с шумом захлопнула за собой дверь и, сорвав с головы надоевшую шляпку, устало рухнула на кушетку.

— Госпожа? — почти сразу деликатно поскребся снаружи Ас, старательно соблюдая конспирацию. — Госпожа, к вам лорд да Виро. Ждет целый час.

Я подавила тяжелый вздох.

— Пусть зайдет. И сами зайдите. Бер, останься снаружи.

— Как велите, госпожа.

Я с силой сдавила виски, чтобы не так гудели, а потом поднялась и, пока дверь была открытой... так, чтобы видели и слышали слуги... громко поприветствовала вошедшего Родана:

— Добрый день, сударь. Признаться, я удивлена вашим визитом. Что вас ко мне привело?

— Леди Гайдэ... — галантно расшаркался Хас, выразительно косясь в сторону гостиной, а потом быстро прикрыл дверь и тревожно на меня уставился. — Привет. Я тебя второй день не могу застать. Что-то случилось?

— Да. Сегодня у меня был крайне трудный разговор с да Миро.

Родан тут же подобрался.

— Плохо?

— Нет, не очень, — нахмурилась я, слыша, как Ас собирает скаронов и суровым голосом сообщает, что, мол, "госпожа срочно требует к себе". — Но я не ожидала от него такой прыти. И от короля, если честно, не ждала столь быстрого принятия решений. Но под нас копают так основательно, что, боюсь, я зря дала им два месяца сроку. Думаю, управятся раньше. Иными словами, нам придется уехать не позже, чем через дюжину дней.

Наконец, дверь в кабинет снова открылась, и внутрь просочились Ас, Ван и Гор, оставив снаружи Бера — сторожить нас от любопытных ушей. Не то, что бы я не доверяла слугам Эррея, но после "легкого завтрака" у да Миро, от которого уже едва не дымилась голова, я предпочла перестраховаться даже здесь. И, прежде чем начинать разговор, попросила запрыгнувшего в окно Лина еще раз проверить кабинет на "прослушку".

— Что? — отрывисто спросил Ас, едва шейри сообщил, что все чисто.

Я прикусила губу.

— У нас осталось меньше времени, чем я думала. Да Миро успел сделать очень много. Гораздо больше, чем мы ожидали. Он выяснил все, что мог, насчет моего появления в Валлионе. Он проследил весь мой путь от Суорда до Фарлиона. Наверняка уже растряс Фаэса и всех его эрдалов. Стопроцентно переговорил со всеми рейзерами, кто нас видел. Дагон и Эррей, скорее всего, уже под колпаком: они показали слишком большой ко мне интерес. Эррей — тем, что упомянул в разговоре Гая, и тем, что забронировал для нас этот дом; Дагона же король мог видеть лично на Празднике. Родан, имей в виду: скорее всего, через день-два тебя будет ждать плотное общение с милейшим господином да Миро или с кем-то из его людей. Найди Рорна и предупреди. Если что, о "Гае" ни слова лжи, но и никаких подробностей. Вы дали клятву и все. Будут настаивать — требуйте адвокатов... в смысле, юристов... короче, молчите, как рыба об лед. Скорее всего, вы уже все находитесь под пристальным надзором. У нас в доме больше попыток прослушивания не было, но это не значит, что да Миро ограничится только мной. С этого дня Родан, где бы ты ни находился, даже в сортире, внимательно следи за языком.

Хас смущенно кашлянул, но мне было не до этикета.

— Это уже не шутки, Родан, — я пристально посмотрела в его глаза. — Да Миро взялся за меня всерьез. Пока у него нет всех фактов. И пока он не может уложить их в единую картину, но это — лишь вопрос времени. И до того, как он сложит эту мозаику, я должна покинуть Рейдану. Все ясно?

— Да Миро показал нам сегодня Стевана, — мрачно сказал Ван, недобро сверкнув синими радужками. — И этот крысюк узнал Гайдэ.

— Он узнал Ишту, — сурово поправила я его. — И если да Миро сумеет его растрясти на факты, королю будет очень просто докопаться до всего остального. Пока я отговорилась тем, что "мы с братом" имеем с Хозяином некую связь. И тем, что отголоски его силы могут время от времени в "нас" проявляться. Но надолго этого объяснения да Миро не хватит. Он слишком сильно выбил меня из колеи. Я не смогла придумать ничего другого за такой короткий срок. Поэтому надо исходить из худшего.

— Сколько ты узнала? — тут же посерьезнел Родан.

— Много, друг. Достаточно, чтобы попытаться сунуть нос в Невирон.

— Тогда, может, больше не рисковать? Может, уехать отсюда пораньше?

— Нет, — я прикусила губу. — Если я уеду сейчас, это будет выглядеть подозрительно. Это наведет да Миро на мысли, что я все-таки умудрилась ему солгать. То, что не договариваю, это и так понятно, но пока он не связывает меня и Гая вместе. Пока мы для него — два разных человека. И пока он продолжает так думать, то будет пытаться привязать Ишту именно к Гаю. Не ко мне. Но если только станет известно, КТО безобразничал в Долине, мне придется надолго исчезнуть.

— Это уже становится опасным, — обронил Гор, заметно нахмурившись. — Мы тебя тоже "светим", Гайдэ.

— Нет. Напротив, пока вы меня неплохо закрываете: о том, что скаронов среди Фантомов не один, а четверо, мало кто знает. Король видел только Аса. Остальные могли и не понять. Дагон и его люди будут молчать, как партизаны. Рейзеры Ниша — тоже. В ребятах Родана мы и так не сомневались, а больше никто ничего не может сказать. Фаэса уже потрошили и быстро поняли: он не в курсах. Поэтому зацепиться тут не за что. И пока да Миро будет пытаться выяснить, кто вы и откуда такие взялись, пройдет некоторое время. А вот когда у него ничего не выйдет...

— Нас уже давно не существует, — мрачно согласился Ван.

— Но он видел мой амулет, — следом за ним помрачнел и Ас. — И это может привести его к ненужным нам выводам.

Я кивнула.

— Да. С амулетом вышла промашка, но мне без него пока никак. Кстати, Родан, если у тебя нет артефакта, который убирал бы наведенную магию, будь добр — озаботься срочно (и тихо!) его приобрести. Мне бы не хотелось, чтобы на тебя незаметно надавили. Ты знаешь слишком много.

— Я буду ссылаться на Гая и данное ему слово, — хмуро кивнул Хас. — Не волнуйся: амулет у меня есть и не один. Давно обзавелся... как раз на такой случай. А с да Миро я пообщаюсь, ничего страшного. Хуже будет, если меня начнет пытать Его Величество. По этой части он мастер еще лучший, чем его цепной пес.

Я села за стол и тревожно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Думаю, Его Величество заинтересовался нами очень сильно. И думаю, что его перстень был всего лишь предлогом, чтобы рано или поздно выманить меня из норы. Пообщаться в прошлый-то раз мы не успели: уехали, так сказать, не попрощавшись. А все, кто с нами был, как воды в рот набрали. Только и согласились, что да, Печати — сугубо моя работа, но как оно получилось — понятия не имеют. И это — сущая правда: вы ничего не видели. Так что пытать вас он не стал. Один Драмт мог сказать чуть больше, поэтому сегодня же придется его предупредить. Об остальном король может только догадываться. И может лишь предполагать, что рядом с Гаем возле Прорывов тоже был наш загадочный "Ишта".

— Думаешь, он не увяжет вас вместе? — тревожно спросил Ван.

Я неохотно кивнула.

— Может. Но появление в столице Гайдэ, думаю, спутало ему все карты. Полагаю, он не ожидал от меня такого финта и никак не предполагал, что Гай не появится тут лично.

— Но он слышал твой голос!

— Мы — "брат и сестра". Могут у нас быть похожие голоса? Тем более, король знает насчет Эйнараэ, поэтому высокий голос Гая вполне объясним. А уж мой — тем более.

— Почему ты так уверена, что он знает про Эйнараэ? — встрепенулся Родан.

Я усмехнулась.

— Друг мой, если ты думаешь, что Его Величество еще не в курсе моих занятий с Драмтом, то ты сильно ошибаешься. Во-первых, я сказала ему об этом почти впрямую. А, во-вторых, у Рига не настолько безупречные слуги, чтобы эта информация не дошла до нужных людей.

— Твою мать... прости, Гайдэ, вырвалось. Получается, что он знает уже все, о чем вы говорили?!

— Нет. Потому что мы говорим с Ригом ТОЛЬКО на Эйнараэ, а в Магистерии нет ни одного мастера, который мог бы его правильно понять. Ну, почти нет.

— Мастер Двир!

— Да. Думаю, Его Величество уже воспользовался его услугами, — сухо кивнула я. — Это — очевидное решение. Но если полагаться на тот уровень, которым владел Драмт до нашей встречи, то больших успехов мастер Двир не достигнет. А о важных вещах мы с Ригом никогда не говорим. Так что здесь меня как раз ничто не тревожит. Просто все это случилось немного быстрее, чем я ожидала. И теперь нам пришла пора связаться с Деем и выяснить, как у него дела. Раньше светить эту ниточку не хотелось, но сейчас мы, по большому счету, зависим только от него. Ну, и от оборотней, конечно.

Скароны дружно кивнули.

— Да. Мейр и Лок явятся именно сюда.

— Поэтому нам придется их дождаться. Но как только Дей управится... и как только парни вернутся с севера, мы немедленно уходим.

— А я? — встрепенулся Родан.

— А что ты? — удивилась я. — Тебя никто никуда не тащит. Что хочешь, то и делай.

Хас нахмурился.

— Гайдэ, я не дурак. И не новичок. Я могу вам помочь.

— Где? В Невироне?

— Конечно! Если ты собираешься туда лезть, думаешь, сумеешь там спрятаться без моих навыков? Думаешь, тебе удастся скрыть присутствие скаронов?

Я прикусила губу.

— Мы еще не решили этот вопрос.

— Да что тут решать? Им нельзя в Невирон! — воскликнул Родан. — Просто нельзя! Скароны — слишком приметный народ, чтобы в них не признали чужаков! А с чужаками там разговор короткий! Первый же встречный сдаст вас Сборщикам!

— Мы еще думаем над этим, — я с досадой отвернулась, прекрасно понимая, что он прав, но все еще надеясь, что удастся что-то придумать. — Думаем, Родан. И мы вернемся к этому разговору, когда получим все необходимые сведения.

— Я могу тебе помочь! — упрямо набычился Хас. — Меня учили. Я три года отработал на того же да Миро, понимаешь? Я знаю, как надо. Знаю, как туда пролезть. Я тебе нужен.

— Как ты собираешься уйти из Валлиона? — нахмурился Ас. — Ты слишком приметен. Тебя хорошо знают и Хасы, и рейнджеры. Тебя лично знает король. Как ты собираешься уйти, чтобы никого не насторожить?

Родан внезапно усмехнулся.

— А я подал прошение об отставке. Давно еще. Сразу после Расщелины.

— Что?! — мы с Лином изумленно переглянулись. — Но зачем?!

— У вас неполный отряд, — невозмутимо пояснил Хас. — До дюжины еще троих не хватает, вот я и подумал: возьмите меня к себе.

— Тебя?! — чуть не подавилась я.

— Да. А что? Я разве плохой боец?

— Родан, да ты спятил!

— Почему? — внимательно посмотрел Хас... вернее, бывший Хас. — Я тебе не подхожу? Я плохо знаю повадки Тварей? Я скверно сражаюсь? Думаешь, я вам помешаю?

Я глубоко вздохнула, тщетно стараясь успокоиться, но потом все-таки покачала головой.

— Нет. Не помешаешь. Но ты — не безродный нищий. Не бродяга. Не залетный охотник. А мы не будем сидеть безвылазно в твоем имении, пока ты будешь решать там свои проблемы. У тебя есть обязательства, долг, ты — лорд, в конце концов.

— Эррей — лен-лорд! И ничего!

— Эррей — не наследный. От него ничего не зависит в делах та Ларо. К тому же, он выбрал для себя дорогу рейзера еще пять лет назад и после нашего отъезда тут же исчезнет, сославшись на приказ Фаэса.

Родан поджал губы.

— Я тоже выбрал, Гайдэ. Я — Хас, а не лорд. И уже очень давно.

— Я понимаю, — я тяжко вздохнула. — Но ты — единственный, на ком держится твой род. Ты не можешь просто взять и пропасть в неизвестном направлении. Ты не можешь плюнуть на все и уйти с нами в Невирон.

— А если я уже передал все дела брату? — прошептал Хас, неотрывно глядя на мое растерянное лицо. — Если я еще два месяца назад переписал на него все имущество? А потом подал в отставку и почти закончил с бумагами, дающими мне титул?

Я вздрогнула.

— Ты ЧТО сделал?!

— Я хочу пойти с тобой, — упрямо повторил он. — Я оборвал все связи. Я ушел со службы. Я сделал все, чтобы меня не хватились и чтобы от меня ничего не зависело в делах да Виро. Теперь ты согласишься? Ты примешь меня... Хозяйка?

Я растерянно посмотрела на Аса.

— Ну? И как это понимать?

Скарон только плечами пожал.

— Никак. Но гонять его придется много.

— Ты что, согласен?!

— А ты разве нет?

Я медленно закрыла рот и, оглядев совершенно невозмутимых братьев, ничуть не удивившихся такому положению дел, вдруг поняла причину их общей невозмутимости, а потом тихо ругнулась.

— Вот же сволочи... когда вы успели сговориться?!

Фантомы многозначительно переглянулись.

— Когда?! — возмущенно вскинулась я под радостным взглядом Родана. — Чем он вас купил?! И кто из вас, интересно знать, посоветовал ему все это сделать ДО ТОГО, как проситься в отряд?!

Скароны дружно кашлянули и опять смолчали.

— Гады, — неожиданно успокоилась я. — Ладно, мне все ясно. Хорошо, раз вопрос поставлен ребром, то ты, Родан, остаешься и занимаешь десятое место среди Фантомов. Ас, твоя задача — натаскать его как можно скорее. Ван будет пытать его во время тренировок, выуживая нужные нам сведения, и, заодно, введет в курс дела. Гор, а ты...

— А я проверю его по-своему, — абсолютно спокойно кивнул Адамант, и Родан ошарашенно моргнул. — Только после этого он принесет тебе Клятву.

Я удовлетворенно кивнула.

— Родан, тебя устраивают такие условия?

Хас вздрогнул, но потом сжал зубы и решительно кивнул.

Мастер Драмт встретил нас с Лином с обычным нетерпением. Даже, надо сказать, сегодня он был взволнован гораздо больше, чем обычно, и чем-то явно встревожен. Правда, с порога волю себе не дал — дождался, пока слуга проводит нас в кабинет, потом поприветствовал, как положено. И лишь когда мы остались одни, буквально выпалил:

— Гайдэ, тобой интересовался король!

Уже ожидая чего-то подобного, я только хмыкнула:

— Очень приятно.

— Нет, ты не понимаешь! Он ВСЕРЬЕЗ тобой заинтересовался!

— Осторожнее в выражениях, Риг, — мягко улыбнулась я. — А то с твоей легкой руки по Рейдане может пройти слух, что Его Величество изволил одарить меня своим монаршим вниманием.

— Что? — растерянно замер маг.

— Твои слова звучат двусмысленно, друг, — рассеянно повторила я, когда Лин добросовестно обнюхал все углы и незаметно мне усмехнулся. — И если бы Его Величество их слышал, ему бы наверняка не понравилось.

Риг насупился.

— Это не шутки, Гайдэ. Вчера я у нас состоялась довольно продолжительная беседа, и он изволил поинтересоваться, откуда ты взялась и чем со мной так упорно занимаешься, что твой экипаж запомнили все соседи на нашей улице.

— И что же ты сказал? — невольно улыбнулась я.

— Ничего.

— Совсем?

— Ну... нет, — наконец, вздохнул маг, поняв, что я не собираюсь в панике метаться по кабинету или в ужасе хвататься за голову. — Я сказал, что дал слово молчать. И что сильно обязан твоему брату, поэтому... боже! Гайдэ! У меня такое впечатление, что внимание короля тебя нисколько не тревожит!

Я пожала плечами.

— Оно тревожило меня только на балу. Недолго. А сейчас это выглядит почти смешно. Я, конечно, понимаю, что Его Величество беспокоится, но, как мне кажется, он выбрал неверную тактику.

Мастер Драмт насупился.

— Тобой занялся сам да Миро.

— Я знаю. Сегодня утром имела честь завтракать с ним за одним столом.

— Что?!

— Ага, — легкомысленно улыбнулась я. — Неплохо так время провела. С пользой.

— Что он от тебя хотел?

— А что он мог от меня хотеть? — лукаво прищурилась я.

Маг вздрогнул, неверяще посмотрел и как-то нерешительно спросил:

— И... что?

— Ничего, — внезапно посерьезнела я. — Пока что ничья. Он интересовался Гаем. И плотно так интересовался, очень деликатно отставив расспросы обо мне на другой раз. Много чего выяснил, недвусмысленно напомнил о моем прошлом, но до истины пока не докопался.

— Ты об Иште?

— Да при чем тут Ишта? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Гай не один эти Прорывы закрывал. И не надо быть гением, чтобы сообразить, что твое заклятие Голубого Огня могло так здорово сработать только от чистого Эйнараэ.

Мастер Драмт поежился.

— Я думал, от Гая даже пепла не осталось. В мыслях его уже похоронил: мой Огонь никогда не был так силен.

— Ты прав. Гаю несказанно повезло, что его прикрыли и быстро оттуда вытащили. От него требовалось лишь найти нужное место и точно попасть "гранатой". А остальное... остальное уже сделало заклятие.

— У твоего брата отличная дейри. Если бы не это, он мог попасть под заклятие сам.

— Согласна.

— И у тебя тоже... хорошая дейри, — очень тихо добавил маг, испытующе глянув из-под упавшей на лоб челки. — Такая же чистая. И такая же светлая.

Я тяжко вздохнула.

— Гай — очень близкий мне человек, Риг. По сути, он — это я, поэтому нет ничего удивительного в том, что у нас похожая дейри. Просто он гораздо жестче, чем я. Иногда может быть даже жестоким. И еще он... устал, Риг. Безмерно устал держать на себе небосвод. На него слишком много свалилось за последнее время.

— А ты не устала?

— Безумно, — неожиданно даже для себя призналась я. — Но я просто не могу иначе. Если остановлюсь — умру.

— Это Ишта вас так крепко держит? — тревожно спросил Риг.

— Нет. Просто долг. А от него, сам знаешь, никуда не убежишь.

Маг грустно улыбнулся, затем покосился на спокойно лежащего у моих ног шейри и спросил:

— Как долго ты еще пробудешь в Рейдане?

— Не знаю. А что?

— Я бы хотел показать тебе свои исследования.

— Ты об Огне? — встрепенулась я.

— Да. Я немного изменил формулу, как посоветовал Гай, и использовал другой ключ, чтобы ее активировать. Все-таки Эйнараэ может освоить далеко не каждый, поэтому... я придумал связку, как сделать ключ на всеобщем.

— Правда?!

— Да, — с затаенной гордостью улыбнулся маг. — Теперь, чтобы Огонь сработал, не нужно даже знать Эйнараэ.

Я радостно дрогнула.

— Это — очень хорошая новость, Риг. Просто ОЧЕНЬ... кстати, я тут слышала, ты взял себе ученика?

— Да. Тайна моего изобретения не должна быть похоронена. Поэтому я подумал, что стоит обучить этому искусству хотя бы нескольких боевых магов. Мало ли что случится? Вдруг я не успею везде сам? Вот я по возвращении и взял помощника...

— А он хорошо знает Эйнараэ?

— Сносно. Для ученика.

— Кхм... — я задумчиво поглядела на Лина. — Риг, а ты надолго собираешься его задержать?

Мастер Драмт удивленно приподнял брови.

— Нет. Мы почти закончили, и он многое освоил. Почему ты спрашиваешь?

— А Эйнараэ ты ему даешь подучить?

— Гайдэ, я же обещал, — нахмурился маг. — Я поклялся твоему брату, что об этом никто не узнает. И я держу слово: никаких откровений. Я даже учителю ничего не сказал.

— Да я не к тому, — рассеянно отмахнулась я. — Хотела просто узнать: человек он надежный? Ты его проверил?

— Конечно. В Магистерии учился. Лет пять тому закончил, а потом на периферию ушел: боевым-то магом у него стать не получилось — стихийнику это не дано, но зато он много знает о Тварях и, насколько я успел узнать, даже с рейзерами несколько раз охотился. Хотел попытать счастья, хотя и не слишком удачно. Поэтому вернулся в столицу, чтобы овладеть каким-нибудь другим искусством. Я случайно на него наткнулся, когда в Магистерию зашел отметиться по возвращении. А потом разговорился, понял, что мне его сам Аллар послал, и предложил ученичество.

Я тонко улыбнулась.

— Он знатен?

— Нет. Его дядя — эрхас Эира, но в Магистерию он попал по протекции одного нашего мастера, которого пригласили в эрх по какому-то случаю. А тот увидел, что юноша с даром, вот и отписал сюда. Ты хочешь с ним познакомиться?

— Да, пожалуй. Думаю, он сможет изучать Эйнараэ вместе с тобой.

Маг пораженно замер.

— Гайдэ... ты что, хочешь...?!

— Эти знания не должны пропадать, Риг, — спокойно сказала я. — Они достались мне слишком дорогой ценой. К тому же, я скоро покину столицу и, скорее всего, больше никогда сюда не вернусь, а тебе все равно придется кого-то учить. Так что, если ты уверен, что твой ученик надежен, то... да. Пусть учится тоже. Но сперва я хочу на него взглянуть.

— Э... хорошо. Он сегодня как раз в лаборатории. Хочешь, я позову его прямо сейчас?

— Тебе это удобно?

— Да, конечно.

— Тогда зови, — я мысленно потерла руки и удовлетворенно откинулась на спинку кресла.

Разумеется, мастер Драмт никуда не побежал и никаких слуг не послал за своим новым учеником. Он просто закрыл глаза, сосредоточился и отправил короткий зов на мыслеречи. После чего улыбнулся и снова посмотрел на меня.

— Вот и все. Он сейчас будет.

— А лаборатория далеко?

— Нет. Я специально купил дом в Нижнем Городе, чтобы никого не тревожить своей работой, и там устроил лабораторию. Но есть еще одна, за городом — это уже для особых случаев и особых заклятий.

— Которые могут неожиданно рвануть и ненароком подбросить Рейдану над всем Королевским Островом?

— Именно, — рассмеялся маг. — А такие — есть, есть. Жаль только, что на Тварей действуют не все. Кстати, ты знаешь, что придумал твой брат делать с вывернами?

— Что? — я честно изобразила удивление.

— Он их замораживает!

— Да неужели?

— Точно! Мне никогда в голову такое не приходило, а он придумал! Даром, что не маг! И это отлично работает, представляешь?! Правда, сил требует уйму, но все равно! Раньше ведь считалось, что выверн магия не берет!

— О. Ты, наверное, уже успел в этом наглядно убедиться?

— Конечно, — расхохотался Драмт. — Это был мой первый опыт по применению Школы Льда в боевых условиях. Причем, очень удачный опыт, который я постарался в подробностях изложить в отчете в Магистерию. И там его даже приняли к сведению. Хотя дальше бумаги, как мне кажется, дело не пошло.

— Почему? — неподдельно изумилась я.

— Ох, Гайдэ, если бы ты знала, как трудно иногда переубедить чиновников...

— Еще как знаю. Порой это потруднее, чем переспорить жреца.

— Э?!

— Не бери в голову, просто выражение такое: так говорят об очень упрямых людях, помешанных на какой-то идее. Например, на вере.

Маг озадаченно потер подбородок.

— Ну... если с этой точки зрения... то, наверное, да. Ты права.

— Говорю же: забудь. Это — всего лишь очередная идиома с моей далекой родины.

— Да, Гай тоже иногда такое скажет, что потом по полдня думаешь: а что это было? И как его понять?

— Он может, — потаенно улыбнулась я. — Есть у него такой пунктик — неожиданно озадачить собеседника, а потом тихонько посмеиваться в кулачок, в подробностях представляя, что же творится у того в голове. Это у него с детства такая хитринка. Ну, и вредности немножко, конечно.

— В этом вы с ним похожи, — беззлобно фыркнул мастер Драмт, заметив мое неподдельное веселье. — Однажды твой брат такое сказал, что даже Его Величество не нашелся, что ему возразить.

Я чуть не поперхнулась от удивления.

— Правда? Это когда ж такое было?!

— Когда Гай с Серых гор вернулся. И когда в него крови эаров влили столько, что он буквально опьянел.

Я добросовестно насупилась, пытаясь припомнить, что же там такого было непонятного, но меня тогда так мотало и такие галлюцинации мучили, что, честно говоря, я мало что могла сказать. Вернее, сказать-то я могла очень даже много, но вот кому? И когда? Сам Айд теперь не ответит.

— Кажется, Гай решил, что король ему тогда пригрезился, — милосердно пояснил Риг. — Он решил, что это видение такое... видимо, ему было совсем плохо, вот он и не понял, где правда, а где бред. И когда Его Величество зашел справиться о его здоровье, вдруг завернул такую речь, что я... да и все, кто там был... просто не знали, куда деться, чтобы не провалиться сквозь землю.

— Что? Так плохо было? — обеспокоилась я.

Блин. Ни черта не помню.

— Нет, не плохо, — снова рассмеялся маг. — Как раз очень даже неплохо и достаточно связно. Но общий смысл сводился к тому, что твой брат не верит ни единому человеку, облеченному властью, и не верит в то, что в этих людях осталась хоть капля простого человеческого тепла.

Я криво улыбнулась.

— А разве он не прав?

— В чем-то, может, и прав, — кивнул Риг. — Вот только я боюсь, что в каком-то роде он говорил и о себе тоже. И о том, что не хотел бы однажды потерять себя самого.

У меня что-то сжалось внутри. Ох, Риг...

— Ты прав, — прошептала я, опуская ресницы. — Гай боится. Боится однажды стать таким, как ваш король. И боится потерять то человеческое, что в нем еще осталось.

— У нас хороший король, — возразил маг.

— Хороший. Я не спорю. И даже прекрасный... для короля. Не зря его принял Ишта и согласился, что никого другого на этом месте больше не надо.

— Ты видела?!

— Да, Риг. И думаю, Ишта поступил правильно.

— Ну вот. А это значит, что Гай ошибался, — уверенно заявил мастер Драмт. — У Его Величества очень много достоинств. И пусть он иногда кажется слишком жестким, но ему просто нельзя по-другому: стране нужен сильный правитель.

— Да. Наверное, — вяло согласилась я.

— Он тебе не нравится? — догадался Риг, увидев мое красноречивое лицо. — Его Величество тебе неприятен?

Я тяжело вздохнула.

— Нет. Но у него есть один серьезный недостаток, который на корню перечеркивает все его многочисленные достоинства.

— Какой?

— Корона, Риг. Корона, которая всю жизнь будет дамокловым мечом висеть над его головой и которая всегда будет влиять на его решения. По любому поводу. На троне ли, за столом ли, или же возле любимой женщины... в каком-то смысле, корона — это его крест. И пусть она красива, великолепна и волшебна... но она слишком холодная, Риг. И слишком тяжелая. Она подавляет. Подчиняет. Она не даст ему быть равным ни с кем. Король всегда первый. И он всегда один. Ему можно только безоговорочно подчиниться или... или же стать его врагом. Таким же жестким, сильным и непримиримым. Потому что власть — слишком цепкая леди, Риг. Она не любит делиться с кем-то еще. И она никогда его не отпустит, даже если он вдруг захочет этого сам.

Мастер Драмт нахмурился, но возразить мне не смог. Вернее, просто не успел найти нужных слов, потому что как раз в этот момент за моей спиной бесшумно открылась дверь, и в кабинете появился долгожданный гость.

— Мастер Драмт? Звали? — вежливо поинтересовался он, переступив порог.

— Да. Зайди, Дэриан. Я хочу представить тебя одной леди.

— Конечно, учитель. Здравствуйте, леди. Мое имя Дэриан Шон.

Я затаенно улыбнулась и медленно поднялась с кресла, одновременно поворачиваясь к вошедшему. Им оказался довольно молодой маг в синем балахоне, с короткими, густыми русыми волосами, по обыкновению небрежно торчащими во все стороны, приятным лицом, ярко синими, как у Вана, глазами и озорной улыбкой, прячущейся где-то в глубине ярко загоревшихся зрачков.

Действительно, маг.

Стихийник.

При виде которого я облегченно вздохнула и мысленно сказала:

"Ну, здравствуй, Дей. Как же давно мы с тобой не виделись!"

-Глава 3-

Домой мы с Лином вернулись поздно, но зато довольные до такой степени, что едва не мурлыкали: у Дея все получилось. Он сумел сделать все, что от него требовалось, и почти освоил трудное искусство мастера Драмта в создании Голубого Огня.

Я намеренно не искала его раньше. Я сделала все, чтобы мои Фантомы прибыли в столицу поодиночке и нигде не пересекались. Я целых две с половиной недели тянула время и ничем не показывала, что знаю о нем. Я даже спрашивать себе об этом запретила, чтобы не дать повода заподозрить нас в обмане. Но сегодня, наконец, время пришло и мы снова встретились. И снова, как привыкли, обменялись выразительными взглядами

Дей вел себя безукоризненно: ничем не выдал, что мы знакомы. Продемонстрировал неплохое знание Эйнараэ (и пусть бы только посмел не продемонстрировать — я его две недели перед Рейданой гоняла, как Сидор — козу!) и клятвенно заверил "леди", что готов воспринимать трудную науку со всем тщанием. Правда, тут же оговорился, что, возможно, скоро покинет столицу, потому как обещал еще раньше закончить некоторые дела у себя дома, но мастер Драмт, что удивительно, этому факту не огорчился. Потому что сумел за последние два месяца передать старательному ученику почти все, что хотел.

— Прекрасно, — прошептала я, едва добравшись до дома и с облегчением упав на неразобранную постель. — Значит, мы почти закончили. Осталось только довести дело до конца и дождаться Мейра с Локом.

"Дей — молодец, — довольно промурлыкал Лин, нахально забираясь на мои подушки. — Без Огня нам нельзя соваться в Невирон. А он научился его делать. Почти. И значит, у нас будет отличное оружие против Тварей".

— Ты прав. Дей заслужил целый памятник.

"М-р-р. Вот уж кто настоящий Фантом, да?"

— Да, — против воли улыбнулась я. — Единственный, кто действительно был по-настоящему терпелив и незаметен. У него было самое сложное задание. И без него нам уж точно нечего делать в Невироне.

"А еще мы ввели в заблуждение господина да Миро", — промурлыкал шейри.

— Сам виноват: не надо было подставляться. Как считаешь, я сегодня не переиграла?

"Нет, все отлично. Ты — прекрасная актриса".

Я блаженно развалилась на постели, раскинув руки в стороны и умиротворенно прикрыв глаза.

— Недолго осталось... совсем уже недолго... скоро вернутся ребята, и мы сможем уехать...

"Что, не нравится столица?" — ехидно спросил Лин.

— Нет. Не нравится. Здесь слишком много людей. Слишком много шума. Слишком много сложностей. Совсем не то, что в Хароне. И совсем не то, что даже в Серых горах. Хочу туда. На свободу. Хочу быть собой, а не этой расфуфыренной леди, которую приходится изображать.

"Ты слишком привыкла быть Фантомом, — проворчал шейри, когда я со вздохом встала и принялась менять платье на домашний халат. — И слишком привыкла прятать лицо. А теперь тебе неуютно на свету. И неуютно, когда нельзя спрятаться за черную маску".

— Ты прав: быть Фантомом проще.

"Намного проще. Но это не значит, что ты должна оставаться им всю жизнь".

— Да я и не собираюсь. Но столица — это точно не мое. Навидалась я в своей жизни городов, а теперь хочу в лес. На природу. Там, где я по-настоящему нужна.

Лин фыркнул, рассеянно шевельнув пушистым хвостом, а потом неожиданно предложил:

"А пойдем завтра покатаемся? Пойдем опять побегаем, а?"

— В догонялки поиграть хочешь? — понимающе хмыкнула я, проворно расплетая волосы и берясь за гребень.

"Просто побегать. На воле. Я ведь тоже люблю, когда быстро".

— Через денек, ладно? Завтра Эррей приглашает меня на Арену, на турнир мечников, и это займет у нас большую часть дня. А потом к Ригу надо — я обещала посмотреть на его лабораторию. Поэтому только послезавтра. Раньше просто не получится. Извини.

Лин тяжело вздохнул и, подобравшись ближе, подложил тяжелую голову на мое плечо.

"Ты и правда решила идти в Невирон?"

— Правда, Лин.

"Но почему ты? Это ведь необязательно! Если у нас будут "гранаты", нам даже спускаться туда не потребуется — пролетел ночью на крыльях, кинул Огонь и все".

— А люди? Да Миро сказал, что там осталось немало людей. Их что, всех под нож?

Лин заметно смутился.

"Ну... нет. Я не это имел в виду".

— Огонь выжжет Невирон дотла, если мы просто сбросим его сверху, — сухо сказала я, расчесывая длинные волосы. — Там будет то же, что и в Степи — только пустая земля, выжженная дочерна и лишенная всякой жизни. А Невирон, если я все правильно понимаю, по-прежнему живет. Там все еще есть люди. Но есть и Твари, которых, видимо, тоже хватает. При этом они как-то живут рядом. Как-то уживаются. Как-то Жрец сумел их объединить и, слава богу, двести лет Невирон стоит, как стоял, и даже не думает разваливаться. Как считаешь, почему?

"Не знаю", — удивленно моргнул шейри.

— Вот и я не знаю. Но очень хотела бы выяснить. Мы с тобой получили немало информации: мы знаем основные реки, знаем про крупные города и знаем, где могут быть города помельче или села. Если потребуется, полетаем с тобой ночами, чтобы посмотреть поподробнее. Сделаем пробную вылазку. Попытаемся пообщаться с местным населением. Узнаем, наконец, почему они соглашаются на такую жизнь. И если окажется, что народу там на самом деле уже не осталось... если окажется, что Степь совершенно мертва и оживить ее не удастся... тогда попробуем с Огнем. Но не раньше, Лин. Понимаешь?

"Понимаю, — вздохнул он. — Хотя задумала ты страшное".

— Я не могу по-другому. Я — Ишта. Мне отвечать за те жизни, которые мы можем погубить, если сбросим Огонь, не разобравшись. Это будет Хиросима, Лин. Настоящий атомный взрыв, и брать на себя такую ответственность... нет. Я на такое не готова.

"А что ты решила делать с Тенями?"

— Не знаю. Пока еще ничего не решила.

"Родан прав: скаронов ни за какими тряпками не спрячешь".

— Да, — я прикусила губу и, быстро заплетя волосы в косу, забралась под одеяло . — Лица мы им там ничем не прикроем. Но пока еще этот вопрос открыт. Решать будем все вместе.

"Одну они тебя туда не пустят", — на всякий случай предупредил Лин, но я только грустно улыбнулась.

— Пустят. Им тоже будет некуда деться: своим присутствием они могут подставить меня под еще больший риск, чем если я пойду туда без них. И Ас, можешь мне поверить, это прекрасно понимает. Думаешь, почему он сегодня такой мрачный? Именно потому, что после визита Родана сам уже крепко задумался и ищет какой-нибудь выход. Но я, если честно, понятия не имею, как их спрятать. И просто не представляю, как прикрыть их смуглую кожу. К тому же, их силы тревожат меня все больше. Гор уже "проснулся", и это доставило нам немало сложностей. Бер, кажется, тоже на подходе. А что будет дальше? Рисковать и соваться в Невирон с неинициированными магами?

Лин фыркнул.

"Проще тогда самим закопаться в землю, Жрецу на радость!"

— Вот именно. И ребята это хорошо понимают. Но долго ждать нам нельзя — мы и так тянем время из последних сил. Сколько еще пройдет дней или недель, прежде чем Жрец рискнет высунуться и отправится меня искать? Сколько ему нужно времени, чтобы накопить достаточно сил против трех... как он думает... Ишт? Мы целый год хозяйничаем там, где он планировал устроить себе загородную виллу. Целый год хулиганим и разоряем его огород. Мы отобрали у него Долину. Мы не позволили ему захватить Горы. Мы у самого его носа перехватили Равнину. И он еще не знает, что даже Лес уже обрел нового Хозяина. Думаешь, он — терпеливый человек, Лин?

"Нет. Вероятно, он просто готовится".

— Я тоже так думаю. Поэтому и сказала Драмту, что остановиться для меня — смерти подобно. Поэтому и решила, что идти в Невирон все-таки надо. Идти и разбираться на месте по поводу того, как ему покорилась Степь, действительно ли она покорилась или же просто уснула, не погибла ли она вообще за эти два века... и смотреть, что там за люди, друг мой. Потому что если да Миро прав и люди там действительно есть, то тогда нам никакой Огонь не поможет быстро решить эту проблему. Придется Жреца оттуда выманивать, вынуждать его выйти на мою территорию... а чтобы это сделать, надо сначала узнать, что же он такое и как его можно одолеть.

Лин ненадолго задумался, взвешивая все аргументы, а потом вздохнул еще тяжелее, чем я.

"Я тебя понял, Гайдэ. Отговаривать больше не буду. Но, надеюсь, хотя бы меня ты с собой возьмешь?"

— Куда ж я теперь без персонального демона? Хотя нет, ты же у нас теперь айри, правда? С таким именем демонов не бывает, поэтому ты — мой персональный айри. Ангел-хранитель. Согласен?

"Как скажешь", — без особого энтузиазма отозвался Лин и по привычке свернулся клубком у меня в ногах.

Посреди ночи меня опять разбудили. Правда, на этот раз неторопливо, осторожно и очень вежливо.

"Гайдэ? — тихонько шепнул над ухом Лин. — Гайдэ, проснись на минутку. К тебе Гор пришел".

— Гор? — сонно промямлила я. — А чего ему надо?

"Сон у тебя хочет посмотреть".

— Ау-у-у, — зевнула я, неохотно открыв один глаз, и тут же увидела смущенно мнущуюся у дверей тень. — Будить-то зачем? Пришел бы себе, посидел в сторонке, покушал и ушел. Чего бедную девушку толкать среди ночи?

— Ты сама сказала: сперва будить, — совсем неловко кашлянул брат.

— Все. Я передумала: теперь не буди. Просто смотри кино и не стягивай на себя одеяло. И чтоб без претензий — за качество не ручаюсь.

— Мне не надо качество.

— Тогда смотри, — снова зевнула я и выпростала из-под одеяла правую руку.

Почти сразу тень скользнула ближе и, аккуратно присев возле изголовья на корточки, осторожно прикоснулась к моим пальцам. Я ради интереса приоткрыла второе веко и с любопытством уставилась на его лицо, но тут же убедилась — глазищи абсолютно черные, бездонные, никаких белков и признаков зрачка. Просто тьма тьмущая. Ни зги не видно. Никакого выражения и даже слабых следов того, что там когда-то были нормальные глазные яблоки. Короче, опять эта дурацкая магия. Самая настоящая магия Тени.

— Что чувствуешь? — с интересом спросила я, когда брат с величайшей осторожностью сжал мою кисть своими холодными пальцами.

Гор на секунду прикрыл веки и чуть улыбнулся.

— Тепло.

— Тебе нравится?

— Мне хорошо.

— Съесть меня больше не хочется?

Гор лукаво улыбнулся краешками губ.

— Если только чуть-чуть.

— Кхм... то есть, кусаться ты все-таки не будешь? — подозрительно серьезно уточнила я.

— Нет.

— А на шею мою засматриваться не собираешься?

— Нет, — неслышно рассмеялся брат, и в его глазах замелькали крохотные красноватые огоньки. — Но шея у тебя красивая. Тонкая. Нежная. Так и хочется цапнуть.

— Не дам! — тут же построжала я. — Мне завтра на турнир идти, платье новое демонстрировать! Как я его покажу Эррею, если ты мне кожу испортишь?

— Твою кожу даже кахгар не сразу прокусит, — возразил Гор, снисходительно глядя на меня сверху вниз.

— А ты, может, хуже кахгара.

— В какой-то мере... да.

Я вдруг приподнялась на локте и с любопытством всмотрелась в бездонные провалы на месте его глаз.

— Каково это — все время чувствовать в себе Тень? Не страшно?

— Сперва было неуютно, — мгновение помедлив, признался брат. — Теперь привык. Такое впечатление, что половина тела слегка отморожена и никак не может оттаять, а вторая — нормальная, человеческая, живая. От этой раздвоенности не по себе. Но я помню, что уже жил так. И жил, судя по всему, довольно долго, потому что успел привыкнуть. Хотя Ас с меня все равно пока глаз не сводит. Он молчит, конечно, но я знаю, что ему тоже не по себе. Несмотря на то, что знает: братья меня совсем не интересуют.

— А со слугами ты как сегодня день провел? Не хотелось их съесть?

Гор ненадолго задумался.

— Я много не рисковал. Хотя когда пару раз оставался рядом с Никой, то почувствовал, что она — другая. Но дейри ее не захотел. Она какая-то... пресная.

— Ага. Невкусная, ты хотел сказать, — тут же догадалась я, и брат тихонько хмыкнул.

— Наверное, так.

— А взять ее ты бы смог?

— Конечно: зрелому Адаманту мало кто может противостоять. Но мне показалось, что Ника мне не нужна. Вернее, что с ее дейри не будет никакой пользы.

— Как будто землю жуешь, да? Вроде брюхо набил, а толку — никакого?

Гор кивнул.

— Именно. И со второй девочкой та же история. И с дворецким. Они — простые люди, без дара и иных способностей. Тогда как мне, кажется, желательно тянуть на себя дейри мага. Причем, чем сильнее маг, тем лучше. А с простыми людьми я могу находиться рядом без особых проблем. Как оказалось, они не доставляют особого беспокойства и совсем не будят голод.

Я пожевала губами.

— А я?

— А ты будишь. Иногда.

— Иногда — это когда?

Гор посмотрел на мои пальцы, которые белели в его смуглой руке, как слоновая кость в руках африканского аборигена, и задумчиво погладил неестественно гладкую кожу. Потом повернул кисть ладонью кверху, придирчиво ее изучил, подумал. Наконец, со вздохом отпустил и снова поднял свои страшноватые глаза.

— Сегодня я не очень голоден. Кажется, в прошлый раз ты хорошо меня напитала, поэтому я себя контролирую и могу без труда тебя отпустить. Но мне кажется... я чувствую... и очень боюсь этого... что если проведу в Тени слишком много времени или если она потянет меня за собой, то я не смогу от тебя оторваться. Пока мне удается сохранять равновесие — пока меня держит и охраняет брат. Но какой-то частью я все равно постоянно нахожусь в Тени. Лин прав: она — как желанная до боли любовница, льнет так, что невозможно отказаться от ее ласки. И, вместе с тем, она высасывает силы, как голодная Тварь. Ее любишь и ненавидишь одновременно. Живешь с ней и хочешь уйти. Но все равно, даже если ушел, то возвращаешься раз за разом, хорошо зная, что она тебя убивает.

Я тихо вздохнула.

— Тебе придется ее приручать, как суккуба, брат. Раз за разом ставить на место. Держать на крепкой привязи и не поддаваться, иначе она высосет тебя заживо, и даже мой Знак не сможет тебе помочь.

— Я вижу твой Знак, когда смотрю на Тень глазами брата. Он горит в Ней, как маяк.

— Это хорошо. Так вы хотя бы не потеряетесь.

— Но мне все равно нужны твои сны, — неожиданно понурился брат. — Я думал: может, обойдусь? Но сегодня опять проснулся и понял, что нет — уже не сумею.

Я осторожно сжала его плечо.

— Возможно, дело не в самих снах? Возможно, так тебе проще получить мою дейри?

— Не знаю...

— Но ведь сейчас тебе легче?

— Да, — на секунду задумался он. — Я хорошо тебя чувствую, и мне действительно стало легче.

— Во-от. А сна-то пока и нет. Верно?

— Верно, — вынужденно признал он. — И что это значит?

Я пожала плечами.

— А пес его знает. Может, тебе для комфортного существования нужно просто почаще оказываться ко мне поближе? Как Лину, например?

Шейри тут же заинтересованно приподнял уши, но Гор покосился на него с явным сомнением.

— Он от твоей дейри питается.

— Ты тоже.

— Но он — демон.

— А ты — Тень. Причем, если остальные (я, по крайней мере, на это надеюсь), когда-нибудь оживут до конца, то ты все равно останешься наполовину Тенью, созданием САМОЙ Тени, ее частью. Ты — Адамант. И был им до того, как мы с тобой встретились.

— Хочешь сказать, я и раньше жил, как какой-то паразит?!

— Нет, — я успокаивающе погладила его холодную щеку. — Но, возможно, тогда ты носил при себе какой-то артефакт... амулет... или еще что-то, что бы стягивало на себя силу из окружающего мира, как мой зуб.

"Амулет Клана, — неожиданно подал голос Лин. — Амулет Адаманта — вот что может ему помочь".

— Это ты о чем? — мы с Гором обернулись одновременно.

"У Адаманта есть такая штука, — задумчиво отозвался шейри. — Вот ты сказала, и я сразу вспомнил... что да, амулет действительно есть. Но он принадлежит Главе Клана. Сильнейшему. И работает примерно так же, как твой зуб. Сложность ведь в чем: Главой Клана у скаронов всегда становится сильнейший. Неважно, кем он был рожден и как рос — главное, что стал сильнейшим. И главное, что получил себе в пользование сильную Тень. Соответственно, большей своей частью находится в Тени и постоянно требует подпитки снаружи. Те, кто послабее, могут требовать ее раз в несколько месяцев, кто посильнее — раз в пару дюжин дней, но Глава... Главе Клана силы нужны постоянно, поэтому и был создан Амулет. И только поэтому Адамант неопасен для своих сородичей".

Я растерянно почесала затылок.

— Хочешь сказать, что если мы добудем для Гора такой амулет, то ему не надо будет таскать мою дейри?

"Именно. Только просто так вы его не добудете: Амулет Адаманта в мире — один единственный. И владеет им только Глава Клана. У вас есть идеи, как лишить его этого сокровища?"

Мы с Гором снова переглянулись.

— А что-то похожее создать нельзя?

"Может, и можно, — независимо пожал плечами Лин. — Но работать оно будет хуже, потому что тот Амулет создавался Адамантом и специально для Адаманта. А второго зуба Твари-Тени у нас нет. И, я думаю, никогда уже не будет".

— М-м-м... ладно, — протянула я. — Будем иметь это в виду. А пока я предлагаю подумать вот над чем: Лин, скажи, а если мы для Гора купим амулет попроще? Скажем, такой, чтобы Гор мог от него постоянно подпитываться и не нуждался в моем постоянном присутствии. Это поможет?

"Да. До тех пор, пока амулет не разрядится".

— Так в чем же дело? Купим ему с десяток. Или с сотню... блин, да сколько надо, столько и купим! Что, у нас денег мало?!

Гор немного посветлел лицом.

— А это выход. Спасибо, Лин. Ты всегда подаешь ценные идеи.

Шейри польщено заурчал, а я уже размышляла на новую тему.

— Завтра же и сходите с Асом к магам. Возьмете все, что нужно. Только емкость у амулетов придется брать максимальную, чтобы заряда побольше влезло. А мы потом посмотрим, насколько этого хватит, и сообразим, где и у кого можно будет подзарядить. Лин, подзарядить же этот амулет можно?

"Не всякий, но можно".

— Значит, надо брать такие, которые можно. Пусть и дороже, но зато с большей пользой. Да и Гору не придется таскать на себе кучу разных побрякушек, как охочая до блестючек сорока. Слу-у-шайте... а может, нам вообще ему под заказ амулет сделать, а? Тому же Драмту предложить подумать на эту тему? Он — товарищ толковый, в изобретательстве смыслит... вдруг сумеет? И вдруг сможет сделать для Гора подобие того Амулета, про который ты говорил, Лин?

— Ты уверена, что стоит открывать ему правду о моих способностях?

— Не волнуйся. О том, что ты — Адамант, в Рейдане только ленивый не знает. Так что твои способности, даже с учетом того, что вы о них помалкиваете, всем давно известны. Может, и без подробностей, но общий смысл, я думаю, Драмту понятен. К тому же, нам необязательно посвящать его в наши сложности. Просто узнаю, может ли он это сделать в принципе. А если может, то пусть, пожалуйста, управится за дюжину дней. Больше мы тут все равно не задержимся.

Гор кивнул.

— Хорошо, попробуй. Как считаешь, мне можно завтра в город выйти?

— Можно. Только далеко от меня не отходи.

— Нет, конечно. Я же не дурак — так рисковать. Я и сам-то еще не все понял насчет себя. Уж тем более, не все опробовал. Так, понемногу вспоминаю и учусь работать вместе с братом. Поэтому и далеко от тебя не уйду — лучше, если что, сразу к твоей дейри пристроюсь. Думаю, она с лихвой перебьет мне любой аппетит и будет гораздо сытнее, чем любая другая.

— Как приятно сознавать, что я такая вкусная! — тут же умилилась я, картинно заломив руки. — И когда знаешь, что даже родной брат готов съесть тебя вместо вкусной булочки.

— Булочки не трожь, — усмехнулся вдруг Гор. — Булочки — это святое.

— Да знаю... знаю, какие вы сладкоежки.

— Посиди сто лет в Браслете, еще и не такое будешь вытворять!

Я хихикнула.

— Кто бы мог подумать, что ваша единственная слабость — это кремовые пирожные?

— Гайдэ, как тебе не стыдно? — с укором посмотрел скарон. — Можно подумать, это какой-то страшный порок.

— В тех масштабах, в которых вы готовы поглощать плюшки, это действительно — серьезный порок. Ой, ну не смотри так нехорошо. Когда-нибудь я соберусь, найду время и обязательно испеку вам фирменный торт по бабушкиному рецепту. Не очень я, конечно, люблю это дело, но он... м-м-м, невероятно вкусный! Просто пальчики оближешь!

Гор тоже непроизвольно облизнулся.

— Давай. Тортов мы еще не пробовали.

— Хорошо, — расхохоталась я. — Как только будет возможность, сразу сделаю. Только ингредиенты мне найдите.

— Все найдем, — клятвенно пообещал брат. — Напиши, что надо — из-под земли достанем ради такого случая. А если он действительно окажется таким, как ты обещаешь...

— Ой. Вы меня будете каждый день пытать, чтобы сделала еще, — внезапно поняла я. — Блин, зря я это сказала. Вот когда смерть-то моя придет... мама! Что ж я проболталась-то?!

Гор неуловимо быстро наклонился и, уставившись в упор жутковатыми черными глазищами, довольно проурчал:

— Не-е-т, не зр-ря. Мы теперь будем знать, что ты умеешь печь то-р-рты. И если ты снова начнешь вре-едничать, я скажу об этом Беру.

— Не надо! — пискнула я, в ужасе представив, что после этого со мной будет. — Не надо! Он же меня замучает, пока не заставит встать к плите! А то и привяжет к ней, чтобы уж точно не отвертелась!

Брат насмешливо хмыкнул.

— Но зато, если торт будет вкусным, ты всегда сможешь ему пригрозить, что больше никогда такой не сделаешь. Смекаешь?

Что? Пригрозить?! Ехиде-Беру, которому так полюбились имя и повадки маркиза де Сада?!

Вот уж когда я всерьез призадумалась.

А что? Такой отменный повод для шантажа упустить было никак нельзя. Бер среди братьев-скаронов больше всех тяготел к сладостям. Причем, так, что нагло отобранная плюшка могла стать серьезным поводом для обиды. Не знаю, что уж и почему, но их тяга к сладкому была настолько невероятной, что у нас теперь половина кухни до потолка забита всякими вкусностями. И эти здоровяки почти постоянно жевали что-нибудь вредное для фигуры. Причем, это выяснилось далеко не сразу, потому что в Фарлионе и возле Айдовой Расщелины нам было как-то не до вкусностей. Ели на бегу, спали на ходу... но зато когда приехали в столицу, и Ника в первый раз поставила на стол булочки с повидлом... честно слово, я думала они друг друга поубивают. Это была страсть, что называется, с первого укуса. Как попробовали, так и не смогли остановиться. Просто безумие какое-то. Причем, я искренне надеялась, что по истечении времени оно сойдет на нет и перестанет быть таким острым. Ужасы Браслета позабудутся, парни наедятся, успокоятся. Однако фигу вам — братики не только не охладели и не остыли к сладкому, а требовали его постоянно и с такой настойчивостью, что я уж не знала, что и подумать. Они, как дети, тянули в рот все сладкое и жутко сладкое. И, как дети, безумно радовались, если удавалось в последний момент слямзить у кого-то из-под носа последний (самый вкусный, естественно!) кусок. Более того, рычали друг на друга, представляете? Ворчали, бурчали и всерьез дулись, если кому-то доставалось чуть меньше, чем другим. В общем, форменное помешательство.

И я, честно говоря, уже не знала, как с этим бороться.

Пока что мы придумали только один способ: булочек на стол всегда ставилось поровну для каждого из них. И упаси Аллар, если кто-то замахнется на чужую! Но зато не было более верного способа унять их вечный спор на тему: "кто спер последнюю?", чем отдать кому-то свою собственную. Все. За одну жалкую плюшку на них можно было потом по полдня пахать. Поэтому неудивительно, что Бер присмотрел для себя рукодельницу Нику, у которой булочки получались невероятно вкусными, потрясающе воздушными и неправдоподобно легкими. А поскольку вредничать он порой умел не хуже меня, то...

Короче, Гор меня озадачил.

— Ладно, — наконец, решила я. — Список составлю и попробую. Только ты пока никому не говори, а то вдруг не получится?

— А крем там будет? — с жадным любопытством посмотрел брат.

— Ох-хо-хо... будет.

— Попробовать дашь первому?

— Дам, — обреченно вздохнула я. — Только до поры до времени ты молчишь и Бера по пустякам не заводишь. А на рынок сам пойдешь. И чтобы остальным ни гу-гу. Понял?

— Договорились.

— Очень хорошо, — успокоилась я и полезла обратно под одеяло. — Тогда я буду спать, а ты смотри кино и балдей. Кстати, что с рукой-то делать? Вернуть? Физический контакт тебе постоянно нужен?

— Нет, — заметно повеселел Гор. — Только сначала.

— То есть, все время тебя держать за ручку не надо?

На меня из его глаз снова взглянула проснувшаяся Тьма. Внимательно так взглянула, изучающе, остро.

— Нет, — наконец, чуть изменился голос брата, а сам он словно стал старше и немного другим. Чуточку чужим, хотя и совсем не страшным. — Мы тебя узнали. Мы чувствуем. Мы слышим то, о чем ты сейчас думаешь.

— Ой, это вы зря: обычно я такие гадости думаю...

Тихий потусторонний смех легким холодком пробежался между лопаток.

— Не бойся, сестра. Тень тебя больше не коснется. Мы не позволим. И... спасибо тебе. Мы еще не успели тебя поблагодарить, — Гор наклонился и тихонько дунул мне в нос. — А теперь спи. Мы не станем тебе мешать.

— Ау-у-у, — послушно зевнула я и закрыла глаза. — Спокойной ночи, Гор.

— Спокойной ночи, Гайдэ.

-Глава 4-

Королевский турнир мечников (как следовало догадаться, довольно популярное среди знати событие) проводился в столице примерно раз в два-три года. И специально для него в одном из многочисленных предместий Рейданы был построен самый настоящий стадион с просторным ристалищем и вместительным амфитеатром. Этакий Колизей — разумеется, с поправкой на местные реалии.

Что характерно, к стадиону вели отличные подъездные пути, дабы благородные леди и господа не утруждали себя верховой ездой и могли спокойно добраться сюда в удобных экипажах. Имелся также небольшой парк, где, как по секрету рассказал нам Эррей, частенько случались дуэли. Имелось круглое озеро, на берегу которого можно было неплохо провести выходные. И имелось немало лавок, в которых даже самый взыскательный покупатель мог удовлетворить свои высокие запросы. Другое дело, что лавки открывались лишь на время турнира, но зато прибыль, полученная торговцами за эти несколько дней, с лихвой окупала все немаленькие затраты на их содержание.

Соблюдая образ великосветской дамы, на турнир я приехала в платье. Повздыхала, конечно, потому что до последнего надеялась, что можно будет влезть в верховой костюм и еще разок поразить местную общественность, но не дали. Пришлось напяливать очередную новинку нежно кремового оттенка, прятать довольно глубокое декольте за полупрозрачной драпировкой, прикреплять на макушку осточертевшую шляпку и в таком неприличном виде выходить к прибывшему за мной на карете Эррею.

Ему, правда, понравилось — как ни странно, мои сложные наряды неизменно вызывали в нем здоровый мужской энтузиазм, однако подошедшие секундой позже Гор и Бер при виде готового разразиться напыщенной речью друга так выразительно нахмурились, что лен-лорду та Ларо пришлось поспешно прикусить язык и ограничиться весьма скромным комплиментом, дабы не получить от братьев в какое-нибудь чувствительное место сапогом.

Еще надо отметить, что зрительские места (вернее, самые лучшие из них) на Арене были уже давно и прочно за кем-то застолблены: у богатых и знаменитых, как водится, имелись специально обустроенные ложи — у кого под плотным тентом по типу палаточного, а у кого и с настоящим каменным козырьком над головой. На тот случай, если вдруг прольется дождик и вздумает испортить хозяину ложи хорошее настроение. Таких "каменных" лож было немного — всего у пятерых лен-лордов и, разумеется, у короля. Причем, все они располагались на одной стороне громадного амфитеатра и лепились довольно тесно друг к другу. По бокам от них находились ложи попроще и поскромнее. А напротив, заполоняя все доступное пространство, имелись простые до невозможности каменные ступени, охватывающие ристалище гигантским полукругом. Которые, одновременно, играли роль и сидячих мест, где устраивались бедняки. При этом, среди последних также имелось четкое распределение: самые бедные сидели (а то и стояли вокруг поля) в самом низу, хотя там вроде как лучше видно, а те, кто позажиточнее, наоборот, забирались как можно выше. Более того, места на Арене не покупались, а отвоевывались, как говорится, уже по прибытии, так что до начала турнира, я думаю, тут кипели нешуточные страсти. Однако к тому моменту, как глашатаи объявили о появлении короля, основные трения уже подошли к концу и народ чинно расселся по добытым с боем лавкам.

На турнир мы явились довольно поздно: я посчитала, что раньше полудня делать тут просто нечего. На мой взгляд, гораздо интереснее посмотреть на схватку полуфиналистов и финалистов, чем на всякие отборочные туры, а последние всяко будут длиться до обеда. Так что можно было не торопиться, хорошенько выспаться, неспешно собраться и приехать аккурат к самому интересному. Не шибко переживая о том, что пропустим по-настоящему увлекательный бой. Однако когда я озвучила эти аргументы вслух, Рорн вдруг заливисто рассмеялся и уверенно заявил, что благородные леди появляются на турнире не для того, чтобы вдоволь поглазеть на поединки. И что, вообще-то, их основная задача — привлекать к себе внимание, затмевая своей неземной красотой все то, что творится на арене.

Я на такое объяснение только плечами пожала, но решение все равно не изменила. В итоге, приехали мы хорошо после полудня, когда уже определились первые победители. Добравшись до Колизея, беззаботно бросили дорогой экипаж, прошли через большую арку (таких тут было целых шесть), служившую, одновременно, и входом, и выходом на Арену, быстро огляделись и, не мешкая, поднялись в ложу лен-лордов та Ларо, не желая лишний раз толкаться среди остального люда.

А народу было много. И даже очень, я бы сказала, много — вокруг бортиков, ограничивающих зеленый кружок ристалища (блин, как оно напоминало ровный газон футбольного поля!), скопилось такое количество праздно одетого народа, что просто яблоку негде было упасть. Сплошная стена из чужих спин и небритых затылков. А выше — настоящий живой ковер из разноцветных нарядов, многочисленных лиц, мелькающих тут и там букетиков цветов, которые дамы то ли получали в подарок от кавалеров, то ли собирались одаривать ими победителей... и везде — шум, гам, бессчетные разговоры... ну, примерно как в Лужниках в разгар торгового дня, когда ты тщетно пытаешься отыскать среди миллионов одинаковых палаток одну единственную, ради которой, собственно, сюда и приехал.

В общем, дурдом на выезде, в котором только и думаешь: как бы не затоптали.

Правда, перед нами народ рассасывался довольно быстро и очень даже молча: идущие по бокам скароны разрезали толпу, как нож — головку мягкого сыра. А неторопливо вышагивающий впереди Лин и того лучше — перед ним люди расступались с такой поспешностью, будто уже заподозрили в красивом белоснежном "фэйре" Старшего демона.

Поднимаясь по высокой лестнице до нужной ложи, я мельком покосилась наверх, чтобы выяснить, не пустует ли королевская "резиденция", и если нет, то кем именно она сегодня занята. Найти ее оказалось проще простого — по характерным бело-золотым тонам в отделке, удобному расположению (почти что в центре гигантского амфитеатра) и, разумеется, немаленьким размерам. Правда, против ожиданий, вместо человеческих фигур под каменным козырьком я увидела только тонкую, почти непрозрачную пленку, накрывающую ложу плотным куполом со всех сторон и не дающую рассмотреть подобности, а рядом — двух бравых молодцов в хорошо узнаваемых доспехах. Однако именно по ним можно было догадаться, что Его Величество уже здесь. С охраной. Но, кажется, снова избрал для себя роль стороннего наблюдателя. Причем, проделал это столь мастерски, что теперь никто не мог бы сказать, чем он занят на данный момент: смотрит ли турнир, пьет ли вино или же тискает потихоньку какую-нибудь придворную даму.

— Надо было с утра ехать, — проворчал Эррей, когда мы, наконец, добрались до огороженного пространства его личной ложи и накрыли его (у лен-лорда даже амулет специальный для этого дела имелся) таким же куполом, что и у короля. Причем, все преимущества такого способа отдыха я оценила мгновенно — через заклятие внешние звуки практически не проникали, поэтому ни шумный гомон со стороны собравшийся на турнире толпы, ни звуки с ристалища досюда не доносились. И, что важнее, снаружи тоже нельзя было услышать, о чем мы разговариваем.

Единственное отличие — наш купол был совершенно прозрачным. Но Эррей со смешком пояснил, что это лишь потому, что вместе с ним в ложе находится дама. А правила приличия требовали соблюдения открытости. Это королю все можно, тогда как простым лен-лордам следовало учитывать еще и мнение соседей.

Услышав о местных правилах, я только отмахнулась: какая мне разница, что за мнение сложится у каких-то там соседей на мой счет? Я с ними, слава богу, незнакома и знакомиться пока не собираюсь. К тому же, скароны по привычке встали так, чтобы один из них находился внутри ложи, а второй — снаружи, так что теперь даже самый строгий поборник морали не смог бы сказать, что мы с Рорном остались наедине.

Едва присев на удобное кресло и с ноткой самодовольства ощутив себя прямо-таки римским патрицием, я с нескрываемым любопытством уставилась на ристалище. Хотелось бы знать, на каком уровне находятся местные "звезды Арены" и что новенького они могли бы нам показать. Однако в данный момент арена пустовала: предыдущий бой только что закончился, а новый пока еще не начался, так что смотреть было особо не на что. Так, простая круглая площадка метров сто в диаметре, зеленая травка, высокие бортики, чтобы отлетающие от разбитых щитов щепки не вышибли кому-нибудь глаз. Многочисленные флажки, развевающиеся на стенах амфитеатра, тысячи зрителей... ну, точь-в-точь, олимпийский стадион. Только рекламы на бортиках, пожалуй, и не хватало.

— Почему вы сегодня только втроем? — полюбопытствовал Эррей, присев на соседнее кресло и следом за мной наглядно убедившись, что внизу не происходит ничего интересного.

— Ас дежурил уже под утро, — рассеянно отозвалась я, — так что мы оставили его отсыпаться. А Ван за слугами присматривает.

— С ними какие-то проблемы?

— Нет. Просто на всякий случай. Вдруг гости неудобные заглянут?

Эррей настороженно покосился.

— Думаешь, да Миро не отступится?

— Думаю, да Миро не упустит возможности сунуть свой длинный нос в мои дела, — спокойно отозвалась я. — А мне совсем не хочется, чтобы он знал некоторые аспекты моей частной жизни. Поэтому мы никогда не оставляем дом пустым. Кстати, Родан тебя нашел?

— Да. Вчера вечером. Значит, Дей уже заканчивает?

— Угу.

— Когда планируешь уезжать?

— Как только, так сразу. Ты с нами?

— Конечно, — удивился Эррей. — На Айда мне сдалась столица? Если бы не ты, я бы, может, и не вернулся сюда никогда.

Я тихонько фыркнула.

— Хоть родителей в этот раз предупреди. Твоя матушка переживает.

— Она не за меня переживает, — недовольно отозвался Рорн, мгновенно насупившись. — Мы с отцом в тот раз так повздорили, что... короче, я им потом просто весточку пришлю и все. Пусть Лоррэй за меня отдувается и сохраняет фамильную честь.

— А что у тебя все-таки произошло пять лет назад? — как можно ровнее спросила я. — Что за дуэль такая, что ты вдруг исчез из столицы, не сказав никому ни словечка? Да еще так надолго?

Молодой лен-лорд заметно поморщился.

— Я же говорил: по глупости. Подставили меня с одной девчонкой, а я дураком был — не понял, что купленная дрянь, вот и... ввязался в одну историю. А когда выяснилось, что зря, было поздно — на носу уже дуэль висела. Более того, мне по секрету шепнули, что противник гнилой и не гнушается иногда клинки ядом мазать. Так что пришлось осторожничать и не рисковать. Вот и вышло, что...

— Ты его убил?

— Ну да. И только потом выяснилось, что сталь была нормальной. Когда отец узнал, он был в ярости. Мы сильно повздорили, и он сказал, что... короче, что готов от меня даже отказаться, если подноготная этой истории вдруг выплывет наружу. Я вспылил. Сильно. Он тоже... погорячился. В итоге я ушел. Вот и все.

Я испытующе на посмотрела на друга.

— Ты все еще злишься на него?

— Нет, — вздохнул Эррей, отчего-то засмотревшись на пустую арену. — Просто когда тебе постоянно говорят, что надо равняться на старшего брата, который за все годы ни разу не уронил чести семьи и не замарал родового имени...

— Вот уж на кого не надо равняться, так это на твоего старшего брата, — насмешливо хмыкнула я. — Лоррэй — тот еще фрукт. Без кинжала в рукаве лучше не подходить.

— Да я знаю. Но отец и слышать ничего не хочет. Хотя с той стервой... из-за которой все случилось... как раз Лоррэй меня и свел. Ладно, Айд с ним. Не хочу портить себе настроение. Ты вина хочешь?

— Нет.

— Может, фруктов заказать?

— Эррей, мы же только что из дома, — с укором посмотрела я, и молодой лен-лорд сокрушенно развел руками.

— Так положено. Обычай. Если приходишь, то что-то заказываешь. Тем более, если в ложе гостья.

Я возвела глаза к небу.

— О боже... иди тогда, заказывай, раз надо. Но по мне это — лишняя трата времени и средств.

Эррей только усмехнулся, явно желая ответить, что на развлечения многие благородные не жалеют ни того, ни другого, но почему-то не стал озвучивать свои мысли и быстро вышел, о чем-то коротко переговорив с дежурящим снаружи Бером. А едва он исчез, я, мгновенно посерьезнев, повернулась к Гору.

— Ну? Ты как?

— Нормально, — едва заметно кивнул скарон, рассеянным взглядом следя за всем, что происходит за пределами ложи.

— Не голоден?

— Нет. Мне нетрудно здесь находиться.

— Очень хорошо, — с облегчением вздохнула я. — Пока Ас спит, ты побудешь со мной, а потом поменяемся.

— Ты тоже собралась за мной следить? — чуть обозначил улыбку скарон.

— На первое время.

— Что ж, я польщен...

— Госпожа, к вам гость! — вдруг бодро отрапортовал Бер, на мгновение заглянув в ложу и кинув на Адаманта выразительный взгляд, заставивший того мгновенно осечься и снова принять независимый вид. А сразу после этого в ложе появился один из тех посетителей, которых мне бы совсем не хотелось лишний раз видеть.

— Здравствуйте, леди, — с широкой улыбкой встретил меня Лоррэй та Ларо. Как говорится, вспомни про г..., оно и появится. — Какая встреча! Я безмерно рад вас снова видеть!

— Добрый день, сударь, — довольно сухо ответила я, не испытывая ни малейшей радости от встречи.

— Я удивлен, что вы интересуетесь турнирами, леди, — тем временем, подошел ближе Лоррэй, делано не замечая отступившего к стене Гора и недобро обернувшегося от парапета Лина. — И еще больше удивлен, что вы решили появиться сегодня в нашей фамильной ложе.

— Ваш брат был так любезен, что пригласил меня развеяться, сударь.

— О... я вижу, Эррей уделяет вам много внимания.

— Что вы, сударь. Ровно столько, сколько требуют правила гостеприимства.

Лоррэй насмешливо прищурился, беззастенчиво изучая мой новый наряд. И, особенно, скрытое под тканью декольте. Причем, так явно и нагло туда заглядывая, что я почувствовала глухое раздражение и демонстративно отвернулась.

— Вы мне не рады, леди? — кажется, улыбнулся лен-лорд.

— Боюсь, что так, сударь.

— Как жаль. Видимо, вы больше предпочитаете общество моего младшего брата.

— Я предпочитаю общество тех, кого мне приятно видеть, сударь, — холодно отозвалась я, мысленно прикидывая, как бы вышвырнуть отсюда этого урода. И достаточно ли резкости в моем голосе, чтобы он сообразил, что снова опасно нарывается.

Лоррэй фальшиво вздохнул.

— Увы мне. Кажется, благородная леди выгоняет меня из собственной ложи...

Я поджала губы. Блин, этот подколодный змей прав, потому что это я тут — незваная гостья, а он-то сейчас как раз в своем праве. Более того, по местным меркам я ему еще и сильно обязана, как старшему наследнику, давшему согласие на мое здесь пребывание. И слово Эррея тут больше никакой роли не играет: он — младший. К тому же, находится в весьма натянутых отношениях с главой дома. Поэтому, если что...

Я резко повернулась и взглянула на мерзко ухмыляющегося Лоррэя в упор.

— Нет, сударь. Я не выгоняю вас из ложи. Но, пожалуй, мне стоит ее покинуть.

— Отчего же, леди? Я-то как раз весьма рад вас видеть.

— Не сомневаюсь. Всего доброго, сударь, — я недобро сузила глаза и сделал шаг к выходу, но Лоррэй чуть сдвинулся и с приторной улыбкой загородил мне дорогу, не видя, как у стоящего неподалеку Гора нехорошо изменились глаза.

— Леди... зачем же так спешить? Поверьте, я не желал вас обидеть. Мне просто показалось, что для дамы, рискующей оставаться на ночь в одном доме сразу с четырьмя телохранителями, возможно, будет приятно и мое общество.

Честное слово, у меня зачесались кулаки. Но нельзя — пленка-то прозрачная, снаружи, хоть и не слышно ни черта, но зато все видно. И если я ему сейчас вмажу, то меня не поймут.

— Сударь, — ледяным голосом сказала я, уже остро жалея, что вообще сюда приехала. — Мы встречаемся с вами в третий раз в жизни. И третий раз вы пытаетесь меня оскорбить. Я терпеливая... как правило. И мне казалось, у вас хватит ума остановиться на первой оплошности. Однако, по-видимому, я ошиблась. И, боюсь, сейчас вы здоровы лишь потому, что имели счастье родиться в одной семье со своим братом. И потому, что ваши родители согласились помочь мне решить некоторые трудности.

— Леди мне угрожает? — с наигранным удивлением отступил Лоррэй, нехорошо прищурившись и оценивающе покосившись на выразительно оскалившегося Лина.

— Нет, сударь. Леди всего лишь обозначает факты, — я резко отвернулась и быстро вышла, спиной чувствуя, как кипит сзади возмущенный до глубины души шейри и как наливаются темнотой глаза взбешенного брата.

Едва покинув ложу, я сделала знак Беру и, едва сдерживая злость, принялась торопливо спускаться по высоким ступеням. Сперва вообще решила уйти, чтобы не искушать судьбу и не давать скаронам повода вернуться. Но потом с досадой вспомнила об Эррее и заставила себя успокоиться. Все. Хватит. Его братец меня достал до самых печенок, но Рорну не станет легче, если я его удавлю у всех на глазах. Или устрою под домом его родителей маленькое землетрясение в надежде на то, что улыбчивый мерзавец получит по заслугам. Надо бы сказать... предупредить... а то искать начнет...

Я с трудом взяла себя в руки и остановилась.

— Бер, найди Рорна и предупреди, чтобы не беспокоился. Мы уезжаем. Подождем вас внизу.

— Что такое? — тревожно посмотрел брат. — Что там у вас случилось?

— Потом. Иди.

Бер коротко поклонился, даже сейчас не забыв о своей роли подчиненного, и беззвучно растворился в толпе, оставив меня наедине с глухо урчащим шейри и разъяренным до предела Адамантом.

— Убью его, — неестественно спокойно сказал Гор, когда я кинула на его неподвижное, опасно закаменевшее лицо беспокойный взгляд. Кажется, злость лишает его должного контроля над собой. Видимо, чем больше он злится, тем ближе подступает к нему Тень. И, похоже, это сулит нам немалые проблемы.

— Нет, Гор. Не здесь. Не сейчас.

— Все равно убью.

— Остынь и пошли вниз.

Брат сжал зубы, но тьма в его глазах чуть успокоилась, позволяя надеяться, что выдержка ему все-таки не изменит. И что на королевском турнире не случится какой-нибудь еще неприятности, которая заставит его окончательно слететь с катушек.

На всякий случай я пустила скарона вперед, чтобы быть точно уверенной в том, что он не исчезнет и не ринется обратно исполнять свою угрозу, а заодно, незаметно коснулась перчаткой его спины, чтобы помочь успокоиться. И это, кажется, действительно помогло — чуть вздрогнув, брат прерывисто выдохнул, а потом начал медленно спускаться, позволяя Лину прикрывать меня со спины.

До подножия каменной лестницы, показавшейся мне на этот раз чуть ли не вдвое длиннее, чем во время подъема, мы добрались без особых проблем: словно чуя исходящую от Гора угрозу, люди исчезали с нашей дороги так быстро, как только позволяли приличия. Они буквально пятились от нас. Едва не творили охранные знаки. Видя перед собой Адаманта, каким-то шестым чувством понимали, что он опасен, и мудро старались держаться подальше. А когда из-за моей спины бесшумно выступал белоснежный зверь, скалящий громадные клыки и сверкающий демоническими глазами, от нас шарахались прочь так, словно самого Айда увидели.

Оказавшись внизу, я беспокойно огляделась и, увидев ближайшую свободную арку, тут же шагнула в ту сторону, заодно, утягивая за собой рассерженного брата. Где-то там была карета Эррея. Где-то там нас будет ждать Бер. Там же можно без эксцессов переждать бешенство Гора. Можно будет, наконец, спокойно взять его за руку и помочь прийти в себя. А потом мы уедем, и все станет хорошо — дома я обязательно приведу его в чувство. Только бы дойти... только бы спокойно туда добраться...

Неожиданно меня легонько толкнули в грудь.

Я машинально опустила глаза, полагая, что это или кто-то что-то кинул, или же Гор неловко задел локтем, однако нет — скарон так и шел, будто каменный: неестественно прямой, молчаливый, жутковато холодный. Да и Лин бежал поодаль: он никак не мог меня толкнуть. Но тогда что это было? И почему вдруг потеплел подарок Аса?

Я так же машинально коснулась потяжелевшей цепочки и, не подумав, достала из-за лифа кроваво-красную капельку амулета. А потом непонимающе сжала в руке, не понимая, почему она вдруг нагрелась и почему от моего прикосновения снова дрогнула, как ожившее сердце, после чего тихонько, но вполне ощутимо засветилась, озарив белую перчатку неприятными алыми сполохами.

— Стой, — Гор неожиданно остановился так резко, что я едва на него не налетела. — Гайдэ, назад. Не высовывайся.

— Что не так?

Лин, глухо заурчав, тоже сдвинулся вперед и влево, оттесняя меня за широкую спину брата. Вот только я не послушалась — желая знать причину внезапной остановки и такого напряжения Гора, упрямо высунулась, так и сжимая оживший амулет, а потом в искреннем недоумении уставилась на выступившего из толпы воина. Причем, незнакомого воина. Смуглого, как мои братья, и такого же черноволосого. С узким, легко узнаваемым подбородком, чуть раскосыми черными глазами. С искусно скрытой под дорогим камзолом адароновой чешуей. И с таким же дорогим клинком на поясе, рукоять которого он сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Е-мое... скарон.

Невероятно, но факт — нам перегородил дорогу скарон! Самый настоящий. То ли явившийся на турнир поучаствовать. То ли просто изъявивший желание посмотреть. Я, конечно, знала, что мои братья — далеко не единственные на свете, но столкнуться вот так, в центре Валлиона, нос к носу...

Я растерянно моргнула, но тут же поняла — не глюк. Это действительно, скарон. Никаких сомнений. Только чужой. Какой-то совершенно незнакомый тип, которого мы в первый раз видели. А потом я разглядела красноречивые огоньки в его расширенных зрачках, и запоздало сообразила — Старший Клан. Алый. Или Рубин, как они себя называют. Причем, он почему-то загородил нам дорогу и теперь весьма недобро изучает Гора и Лина, как если бы на их месте стояли его кровные враги.

Блин. Да что такое?!

В этот момент амулет Аса снова дрогнул.

Скарон мгновенно оторвался от приготовившегося к бою Адаманта, быстро огляделся, словно настойчиво что-то ища, а потом вдруг поднял голову и посмотрел на меня в упор. Да так выразительно, что я едва не растерялась, с удивлением обнаружив, что в непонятном чужаке отчего-то стремительно разгорается пламя искренней, совершенно непонятной, какой-то иррациональной ненависти. Казалось, этот тип откуда-то меня знает. И, казалось, он был готов убить меня на месте. За что-то. Вот только за что?

Что я ему сделала?!

Правда, недоумение длилось недолго — стоило лишь амулету дрогнуть у меня в руке в третий раз, как взгляд чужака немедленно приковался к нему и впился так остро, что почти проткнул ладонь насквозь. Но теперь в его глазах мелькнула мгновенная злая радость. Узнавание. И какое-то мрачное торжество, как будто я когда-то сперла у него это бесценное сокровище, но теперь он, наконец, нашел вора и сейчас мстительно размышляет, какой страшной пытке его подвергнуть за святотатство.

А потом мы на какой-то миг снова скрестили взгляды. Лишь на секунду. На краткое мгновение. Однако за этот жалкий миг я внезапно поняла: он действительно меня убьет. Сейчас же. Любой ценой. За этот самый амулет, который я неосмотрительно носила на шее. Причем, убьет без жалости, без сомнений и колебаний. Потому, что он значил для Алого слишком много. И потому, что он знал о подарке Аса что-то такое, о чем я пока не догадывалась.

— Назад, — все тем же нечеловечески спокойным голосом повторил Гор, настойчиво закрывая меня собой. — Не вмешивайтесь. Он здесь не один.

Послушно оставшись на месте, я, тем не менее, все же завертела головой и почти сразу поняла: брат прав, потому из огромной толпы, еще не почувствовавшей неладное и пока только огибающей нас по большой дуге, в нашу сторону обратилось еще два пристальных взгляда. Таких же хищных, ненавидящих и выразительно обещающих мне мгновенную смерть: скаронов, как выяснилось, было на турнире трое. Все трое — Алые. Старший Клан. Сильные маги, отменные воины, неустрашимые бойцы, совершенно не умеющие отступать. И они смотрели на нас сейчас, как львиный прайд смотрит на еще живую, но уже окруженную антилопу, у которой нет ни единого шанса уйти из организованной ими засады.

При мысли о нападении меня вдруг посетило привычное ледяное спокойствие.

Что ж, ладно.

Скароны так скароны.

Решили напасть без предупреждения — хорошо, мы будем готовы.

Жаль, конечно, что тут нет Аса — он бы с ними быстро разобрался. Но и так сойдет. Нас трое... нет, уже четверо: вон, Бер летит сквозь толпу, едва не перепрыгивая через чужие головы... а чужаков всего трое. Мы хорошо вооружены. Мы также опасны. На мне, правда, нет брони, да и платье будет мешаться, но Эриол с лихвой перекроет эти недостатки и, если понадобится, перерубит даже адароновый клинок, не говоря уж о том, что чужие доспехи покажутся ему не толще бумаги. Так что сейчас мы сильнее. И нам не помеха даже трое Старших.

— Назад! — свистящим шепотом велел чужакам Бер, черной птицей взлетая на верхушку арки и, дико извернувшись, спрыгивая прямо у меня перед носом. Уже в боевой стойке, ощетинившийся, злой, как вырвавшийся из преисподней шейри. Чуть ли не шерсть на загривке дыбом, как у Лина. А уж глаза горят таким зеленым бешенством, что даже мне стало не по себе. Тогда как окружающие нас люди впервые, наконец, до чего-то додумались и разом, как по команде, подались в стороны. — Назад! Что нужно здесь "красным"? И почему вы смеете заступать нам дорогу?!

При виде Изумруда, привычно вставшего плечом к плечу с Адамантом, Алые дружно нахмурились и едва не переглянулись.

— Назад! — все так же зловеще прошипел Бер, уподобившись огромному разъяренному коту. — Иначе смерть!

И неожиданно ТАК посмотрел, что по безликой толпе, окружившей нас со всех сторон, пробежала волна непонятной дрожи.

— Никто не смеет задевать Госпожу! Никто не смеет заступать ей дорогу! Никто не смеет ей угрожать! Поэтому назад... назад или вас уничтожат!

Прямо на моих глазах собравшиеся вокруг зеваки судорожно вздохнули и, словно захлебнувшись исходящей от Изумруда яростью, в едином порыве повернулись к резко обеспокоившимся Алым. Причем, внезапно. Разом, как по команде. Источая при этом совершенно невообразимую, дикую злобу, как если бы в долю секунды воспылали к трем чужакам совершенно оправданной ненавистью. Более того, они, кажется, сами не сознавали, что происходит. Волна исходящей от Бера злости ударила по ним так, что люди, как мне показалось, просто утратили разум. Более того, слаженно качнулись навстречу Алым, словно бы собираясь задавить их массой и разорвать голыми руками. И в глазах у каждого я с содроганием подметила разгорающиеся крохотные изумрудные точечки. Слабые отблески того неистового огня, который бушевал сейчас в глазах моего кровного брата.

А потом и с Гором начало твориться что-то непонятное: он вдруг глубоко вздохнул, расправил и без того широкие плечи, после чего поднял резко потяжелевший взгляд и будто бы смазался. Потерял четкость. Как-то разом утратил границы физического тела, как если бы сама Тень шагнула в этот мир через него и обняла снаружи полупрозрачными руками. Отчего-то показалось, что вокруг выпрямившегося скарона заклубился сплошной черный туман, обволакивая его, любовно обвиваясь вокруг ног и медленно, но неумолимо взбираясь все выше и выше, сперва вытягиваясь из его ладоней двумя призрачными мечами, а затем и отражаясь в провалившихся глазах бездонной, первобытной, устрашающе заманчивой чернотой.

При виде резко изменившегося Гора Алые заметно дрогнули, ошалело огляделись и, наконец, попятились: на них со всех сторон были устремлены горящие ненавистью глаза. Люди, как околдованные, качнулись в их сторону, заставляя отступить еще дальше. Без угроз, без криков, без размахивания руками... но это выглядело еще страшнее, чем если бы они бесновались и орали на все голоса.

— Назад! — в последний раз предупредил чужаков Бер, обдав меня очередной волной неконтролируемой злости. Толпа в ответ глухо заворчала, в едином порыве сдвинувшись с места. Кто-то кровожадно заурчал, у кого-то с губ сорвался нетерпеливый стон, в сторону Бера разом обернулось несколько сотен голов, словно испрашивая разрешения убить... и вот тогда-то я в панике поняла, что мой второй братик все-таки по-настоящему проснулся.

Алые, видимо, тоже сообразили, что дело плохо, потому что, оглядев многочисленных противников, среди которых даже Лин казался злобным выходцем из преисподней, поспешно ретировались. Тихо, молча, без боя (что удивительно) и практически незаметно. Просто испарились, как привидения, предоставив мне одной разбираться с двумя взбешенными магами и едва не перекинувшимся у всех на виду, обозленным до предела и горящим жаждой крови демоном.

Почувствовав, что Гор начинает забываться и тянуть на себя чужие дейри... а народу тут было много... очень много... я до скрипа сжала зубы и резко повернулась, с тревогой уставившись на перекосившиеся лица братьев.

Боже...

Боже, как же страшно меняются скароны, когда ими овладевают силы, которые им некогда были подвластны! Как же страшно они теряют головы. И какими страшными противниками они становятся, если позволяют себе выпустить эту мощь из-под жесткого контроля. У Гора лицо внезапно побелело, как у настоящих эаров, и без того тонкие губы пропали совершенно, на лбу пролегла глубокая складка, а глаза... чтобы мне больше никогда не видеть у него таких жутких глаз! В них стало так много холода... так много ледяного равнодушия... и так много тлеющей на самом дне ярости, что было жутко смотреть в эту беззвездную бездну, где таится лишь бесконечная пустота, сотканная из мрака и нечеловеческого одиночества.

А Бер вообще стал другим человеком. Неузнаваемым. Жутким. У него так заострились черты лица, что можно было подумать на тяжелую болезнь. Одни только зрачки полыхали, как два подсвеченных изнутри изумруда. И ровные волны ярости расходились от них во все стороны, стегая собравшихся вокруг нас людей, как зелеными плетьми.

Блин...

Черт...

Айдова бездна!

Сколько же сил они сейчас тратят на то, чтобы меня защитить?!! И сколько лет жизни забрала у них эта ненужная ссора, у которой даже причина-то толком неясна?! Да еще Лин выгнул спину, готовый выпустить из нее сразу все свои шипы! Клыки уже такие, что скоро во рту не поместятся! Ноздри шевелятся, как у голодного тигра, шерсть на загривке стоит дыбом, хвост настегивает воздух так, будто стремится его разрубить...

Я сжала кулаки и, пристально взглянув на обозленного шейри, сухо велела:

— Стой на месте. Успокойся. Прими нормальный вид.

Потом повернулась к Беру.

— Что желает моя Госпожа? — наполовину игриво, наполовину всерьез осведомился неадекватный скарон. Он был похож в этот момент на туго сжатую пружину, готовую вот-вот распрямиться и выбросить вперед прикрепленную сверху боксерскую перчатку. Один удар, и все — ты в ауте. Не зря же говорят, что Изумруды умеют повелевать чужие настроением. Не зря утверждают, что они — лучшие в мире переговорщики. Да... теперь я знаю, почему. Потому что под такой волной нечеловеческого обаяния было трудно устоять даже мне. Даже меня зацепила эта необычная сила. Даже мое сердце под его взглядом стало биться намного чаще. Казалось, этот зеленоглазый демон мог только мигнуть, и любой человек из тех, кто стоял сейчас, не дыша, поодаль и жадно ловил каждое его слово, был готов лечь на камни и с радостью вспороть себе брюхо, лишь бы доставить ему удовольствие. Тогда как женщины...

Я перехватила несколько полубезумных взглядов и сразу поняла, почему Гор советовал держаться от едва проснувшегося Изумруда подальше. Черт. Даже я почувствовала, с какой силой к нему влечет. Даже мне нелегко было отстраниться от его бешено горящих глаз. И даже мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы спокойно выдержать этот колдовской взгляд и ледяным тоном потребовать:

— Прекрати это.

— Госпоже не нравится? — томно промурлыкал Бер, явно забывшись и скользнув ко мне, как кот к попавшейся в ловушку мышке. Призывно улыбнулся, явно собираясь погладить меня по щеке, облизнул чувственные губы, недвусмысленно прильнул, незаметно скользя горячей ладонью по моей талии. — Госпожа желает чего-то иного? Чего-то более... нежного?

Я зло сузила глаза и сжала левую руку в кулак, активируя Знаки. Одновременно чувствуя, как вздымается внутри волна знакомой ярости и такого же искреннего бешенства, замешанного на остром чувстве собственной беспомощности. Проклятье! Да чтоб Айд побрал этих Алых!!! Ну почему сейчас?! Здесь?! Что опять творится с моими братьями?! Один наполовину ушел в Тень, второй заигрывает, как с вероятной любовницей... и оба, кажется, окончательно решили спятить! Но они все еще — мои Тени! Все еще мне подвластны! Они обязаны подчиниться хотя бы Знакам!! Обязаны прекратить это безумие! Иначе я сделаю с ними что-то ОЧЕНЬ нехорошее.

— Еще одно слово, и я расстроюсь, Бер, — очень тихо и очень холодно сказала я, не делая попыток вырваться. — Еще одно движение, и я серьезно рассержусь. Ты понял?

К счастью, мне не нужно было далеко тянуться, чтобы донести до брата свою мысль. Он стоял так близко, что я хорошо ощущала прерывистое дыхание на своей щеке. При желании я могла бы его укусить, ударить, поцеловать... или даже убить. Причем, последнее желание крепло во мне так стремительно, что, кажется, даже не нуждалось в пояснении.

Перехватив мой взгляд, скарон внезапно вздрогнул, как от удара, побледнел, и, мгновенно придя в себя, покрылся холодной испариной. После чего отшатнулся, погасил свои демонические глаза и поспешил припасть на одно колено.

— Прости, Госпожа. Я забылся.

— Я вижу, — процедила я, гневно раздувая ноздри. — А теперь закрой рот, встань и освободи людей. Гор!

— Да, моя Госпожа? — прошептал окутанный Тенью и все еще невменяемый Адамант, которого удерживали на этом свете только мои проснувшиеся Знаки.

— Вернись. Ты нужен мне живым.

— Как прикажешь...

Его плечи слегка опустились, темное облако, уже успевшее добраться до шеи, стало постепенно развеиваться, а из глаз начала уходить недавняя жуть.

Я незаметно перевела дух: надо же, сработало. Все-таки Знаки — та еще сила. Никакой маг не устоит. Даже такой безумный, как мой распоясавшийся зеленоглазый братец, одуревший от собственных возможностей и решивший, похоже, что ему море по колено.

Я с облегчением подметила, как люди вокруг нас начали приходить в себя и с недоумением озираться. Как погасли в их радужках нехорошие изумрудные огоньки, слетела сонная одурь. Как растерянные горожане принялись пожимать плечами и медленно расходиться, искренне не понимая, зачем они тут собрались и что за странная троица застряла в арке, не желая сдвинуться ни взад, ни вперед.

Потом, наконец, кто-то заметил, что вокруг Гора еще клубится смутная Тень. Запоздало отшатнулся, осенил себя охранным знаком, чуть не сплюнул, но Бер, вовремя заметив неладное, чуть повел глазами, и незнакомый мужик мгновенно забыл обо всем, равнодушно отвернувшись и потащившись прочь, как сомнамбула. Безучастный, забывчивый и совершенно потерянный.

Поняв, что Гору одному не справиться, я быстро подошла и, сняв перчатку с левой руки, приложила ладонь к его взмокшему лбу.

— Вернись, — сухо велела снова, не зная, чем еще его вытащить из мрака, кроме прямого приказа. — Гор, назад! Ты нужен мне здесь!

— Я иду, — тихо вздохнул скарон и, наконец, начал постепенно оттаивать. Сперва избавился от нехорошего черного ореола над головой, потом потеплел, а спустя пару мгновений смог тряхнуть головой, очнуться от навеянного Тенью колдовства и взглянуть почти нормальными глазами. — Гайдэ?!

— Все, уходим, — так же сухо велела я, искренне надеясь, что большая часть посетителей турнира не успела заметить воцарившегося в арке минутного замешательства. — И так развлеклись дальше некуда. Бер, чтоб глаз от земли не подымал! И от меня ни на шаг!

— Я понял, — прикусил губу "повелитель чужого настроения", послушно выпрямляясь.

— Ты нашел Эррея?

— Да. Он ждет снаружи.

— Тогда уходим. Хватит с меня голодных Адамантов и сходящих с ума Изумрудов, — я сердито поджала губы и, одарив братьев весьма многообещающим взглядом, поспешила покинуть Арену, пока они не вляпались во что-нибудь еще.

-Глава 5-

— Твою мать... — с чувством сказал Ас, едва я закончила говорить. — Нам только этого не хватало. Бер! Сволочь такая! Как ты мог?!

Пришибленный Изумруд только вжался в кресло и виновато вздохнул.

— Прости. Я этого не хотел.

— Не хотел?! Да ты нас едва не подставил!

— Прости.

— Да ты...!

— Ас, не надо, — я устало присела на кушетку и тяжело посмотрела на "красного". — Хватит уже криков. У меня голова звенит. А Бер не виноват. Кто ж знал, что он тоже проснется?

— Я не хотел, — тоскливо повторил Бер, мучительно оглядывая переполненный народом кабинет. — Я даже не понял... просто накатило... как на Гора... и все — сам уже не понимал, что творю. Как пелена какая-то перед глазами встала. Совсем обезумел. И я всех их чувствовал... понимаешь? ВСЕХ до одного, кто там собрался! И всем мог... каждому мог бы приказать... что угодно...

Скарон вдруг сжал виски сильными пальцами и согнулся, как от невыносимой боли.

— Аллар... что со мной творится?!

— Все хорошо, — я тут же подошла и погладила его по плечу. — Все хорошо. Ты же остановился. Я знаю, что это было заманчиво и приятно, но ты справился.

— Я их зачаровал, — убито прошептал Бер. — Я их действительно зачаровал. Как говорил тогда Гор. И это было... действительно приятно. Невозможно оторваться. Как наркотик, в самом деле. Хуже, чем сладости. Я и тебя пытался... мне тогда было все равно... я обо всем забыл... и я бы смог... наверное...

Я негромко фыркнула.

— Хрена тебе, братец. Я, если ты забыл, чарам не поддаюсь. К тому же, во мне где-то там сидит частичка твоей души, так что мне эти самые чары до одного места. Понял?

— Ты... не поддалась? — неуверенно посмотрел брат. — Совсем? И ничего не почувствовала?!

— Почти нет, — малость преуменьшила я, чтобы его успокоить. — Иначе как бы я тогда тебя угомонила? К тому же, я всегда знала, что ты у нас очаровашка, так что не особенно удивилась, когда поняла, что все окрестные дамочки готовы тебя немедленно изнасиловать в извращенной форме. Или охотно согласились бы, чтобы ты их изнасиловал. Прямо там. У всех на виду. Причем, их мужья, думаю, даже не стали бы возражать. Но это мелочи по сравнению с тем, что они вдруг переняли твою злость и готовы были рвать Алых на части голыми руками. Да и гляделки твои зеленые, которые вдруг запылали, как сумасшедшие, меня откровенно напрягли. Такое впечатление, что у тебя там где-то лазер сидит. Серьезный такой, острый... и фу, какой цепкий.

Бер тоскливо вздохнул.

— Не надо меня успокаивать, Гайдэ. Я знаю, что натворил. И знаю, что сильно вас всех подвел. Но это было выше моих сил. Меня такая злость взяла...

— Не только тебя. У Гора, вон, тоже чуть проруха не случилась, хотя мы вчера вроде все уладили, обсудили, совместно все решили и по пунктам обговорили, как себя вести. Просто, кажется, от злости вы становитесь неуправляемыми. Никакие амулеты не спасают.

— Это не от злости, — хмуро сообщил Ас. — А от дурости.

— Посмотрел бы я на тебя в таком состоянии! — огрызнулся Бер. — Между прочим, это были твои! Алые! И они собирались убить Гайдэ из-за той побрякушки, которую ТЫ ей подарил! Знаешь, как они на нее смотрели?! А? И знаешь, почему?!

— Еще одно слово, брат, и я вызову тебя на поединок.

— Ну и вызывай!

— Пойдем.

— Стоп, хватит, — решительно я остановила этих упрямцев, из которых один уже шагнул к двери, на полном серьезе намереваясь исполнить свое обещание, а второй подпрыгнул в кресле, как ужаленный. — Сели и успокоились! Ну, живо! Не хватало нам между собой грызться по всяким пустякам! Ас! Бер!!

Скароны, сверля друг друга разноцветными глазами, неохотно вернулись.

— Все, угомонитесь, — сурово посмотрела я на драчунов. — Что случилось, то случилось. После драки кулаками не машут. Бер проснулся. Это — свершившийся факт, от которого никуда не уйдешь. Точно так же, как проснулся недавно Гор. Кто на подходе? Ты, Ван? Или мне от Аса теперь ждать пожара в ближайшем квартале?!

Братья неловко потупились.

— Что глаза опустили? Кто-то из вас может сказать, когда это произойдет? Кто-то может с уверенностью заявить, что, дескать, завтра я, в послезавтра он? Да? Нет? Не слышу ответа!

Они тяжело вздохнули.

— Бер проснулся и точка! Будем думать, как его угомонить, все ясно?!

Они, наконец, сели и дружно кивнули.

— Вот так, — слегка успокоилась я. — А то взяли моду — разборки между собой устраивать, как будто заняться больше нечем. Вы все мне очень дороги. Все четверо. И терять вас из-за каких-то глупостей я не собираюсь. Станет совсем тяжело — соберемся и немедленно уедем, оставив Мейра и Лока на Эррея. Дей потом нагонит. Надо будет — в Скарон-Ол всей толпой поедем, чтобы выбить для Гора нужный амулет. Может, и для Бера чего сыщется — все же Изумруды там наверняка не в диковинку, так что должны знать, как гасить их силу.

— Должны, — тяжко вздохнул из-под стола Лин, ужасно расстроенный тем, что тоже поддался чарам Бера, как все остальные. И тоже был готов рвать чужаков зубами, если бы Изумруд отдал прямой приказ. А ведь вроде как не должен... он же демон, разве нет? Но все равно повелся, как ребенок, которому показали вкусную конфету.

Я с негодованием на него посмотрела.

— А ты вообще молчи. И чтобы больше не смел никому поддаваться, понял?! С этого момента никакие посторонние чары на тебя не действуют! И это — приказ!

"Как скажешь, Хозяйка, — снова вздохнул шейри, послушно замолчав. — Нельзя поддаваться — значит, не буду".

— Моим — можно, — чуть подумав, подкорректировала я свое требование. — Но чтоб ни магам, ни демонам, ни богам... никому! Я жадная. И не позволю, чтобы тебя очаровывали какие-то там чужаки.

"Да, конечно"...

— Лин, да хватит кукситься! Эти ругаются, ты киснешь, у нас на носу еще два пробуждения, от которых не знаешь, чего ждать... мне-то что делать, а? Вместе с вами за компанию впасть в уныние и помереть на радость Невирону? Может, руки опустить? Обматерить вас всех, чтобы начали думать не только о себе? Или плюнуть на все и уйти туда одной, чтобы никто меня больше не доставал?!

Ну, наконец-то, расшевелились!

Я сварливо уставилась на дернувшихся, как от удара, скаронов и уперла руки в бока. Потом фыркнула, сорвала с головы дурацкую шляпку, которую так и не удосужилась снять по возвращении, и решительно протянула руку удрученно притулившемуся на подоконнике Эррею, который с того мига, как переступил порог моего кабинета, не рискнул произнести ни единого слова.

— Лен-лорд? Проводите даму к выходу. И подумайте над тем, не составите ли вы мне компанию в завтрашней конной прогулке.

— ?! — ошарашенно воззрился Рорн. — На какой еще прогулке?!

— Самой обыкновенной, — мило улыбнулась я, снова превратившись в светскую даму. — У меня есть желание с ветерком проехать по здешним лесам, развеяться и немного отдохнуть от душной столицы. Вы будете меня сопровождать?

— Э... да, леди. Конечно.

— Прекрасно. В таком случае, завтра утром я буду ждать вашего визита.

— Всего доброго, леди, — наконец, опомнился Эррей и, деликатно поцеловав мне руку, как ошпаренный, выскочил за дверь.

— А вы, господа, — все с той же улыбкой, только гораздо более холодной, повернулась я к растерявшимся скаронам. — Соблаговолите обдумать свое поведение и принять решение касательно наших общих планов и вашего в них возможного участия. Мне надоело растаскивать вас по разным углам ринга, надоело убеждать в естественности ваших новых возможностей и надоело разбавлять всеобщее уныние, вызванное их появлением. Если вы не желаете принимать себя такими, какие вы есть, извольте. Но я больше не скажу на эту тему ни единого слова. Решать вам. До вечера, господа.

Я холодно оглядела их еще раз, чтобы до конца прониклись и хорошенько прочувствовали мое недовольство, а потом быстро вышла и, окликнув топчущегося у дверей Эррея, попросила подкинуть до дома мастера Драмта — я сегодня обещала появиться у него пораньше.

Вернулась, как и сказала братьям, почти к ночи. И вернулась в карете, любезно одолженной у Рига. Он, конечно, удивился тому, что я в кои-то веки явилась и без охраны, и без экипажа, но вопросов задавать не стал, удовольствовавшись сомнительной отговоркой, что я ему полностью доверяю и больше не стану смущать болтающимися под его окнами смуглыми физиономиями "охранников".

Зато вечер провела с пользой, заглянув в лабораторию мага, пообщавшись с его "учеником" и наглядно убедившись, что дела у Дея идут более чем прекрасно. Правда, на мой вопрос о завершении обучения он ответил довольно туманно, хотя и непрозрачно намекнул, что дней через десять, вполне вероятно, уже сможет оставить учителя и "уехать по делам".

Отлично.

Это-то мне и нужно было услышать. Единственная хорошая новость за сегодняшний день.

Уже возвращаясь по темноте, я подметила из окна мелькнувший в тени одного из домов неясный силуэт и мысленно хмыкнула — ничуть не сомневалась, что Ас не рискнет оставить меня без охраны. Так что ничего удивительного в этом незримом сопровождении нет. Интересно только, что они там без меня нарешали?

Слуга Драмта, по совместительству исполняющий обязанности кучера, благополучно высадил меня у родной калитки и, церемонно откланявшись, неторопливо покатил обратно. Я минутку подождала, думая, что братики зайдут во двор вместе со мной, но, видимо, они решили до конца блюсти конспирацию, поэтому пришлось пожать плечами и заходить одной.

Однако стоило мне притворить калитку и защелкнуть замок, как снаружи что-то очень тихо, почти неслышно зашелестело. То ли ветер гонял по мостовой опавшие листья, то ли кто-то неосторожно выдохнул. А в следующее мгновение со стены по обе стороны от меня упруго спрыгнули две неопознаваемые тени.

— Что так долго? — хмыкнула я, окидывая рослые фигуры насмешливым взглядом. — Решили в разведчиков поиграть? Или все-таки совесть замучила?

Но Тени почему-то не ответили. Только сверкнули одинаково алыми глазами и неуловимо быстро придвинулись.

И вот тогда до меня, как говорится, дошло — братик с симпатичными красными глазками был у меня всего один. Тогда как этих с какого-то случая нарисовалось аж сразу двое. А когда следом за ними через высокий забор, наверняка сбив все сигналки Лина, перепрыгнула третья красноглазая тень, все стало совсем ясно. Мр-р-р, кажется, кое-кто решил, что может безнаказанно нападать на одиноких, милых, беззащитных девушек?

В темноте бесшумно мелькнула сталь — Алые, пришедшие по мою душу, видимо, не собирались размениваться по мелочам. Им нужна была я. Вернее, им нужен был мой амулет, до которого они почему-то стремились добраться с неистовством настоящих фанатиков. Ничто другое их не интересовало. В том числе, уехавший в полной безмятежности кучер, сонный с виду дом, где на втором этаже что-то гулко упало на пол, недобро стукнув когтями. Или раздавшийся под нашими окнами тихий-тихий свист, который был тут же подхвачен со стороны заднего двора.

Вот же глухие тетери!

Однако когда я проворно дернула юбку, вытаскивая почти незаметный в складках шнурок, и, легко отстегнув, отбросила ее в сторону, Алые, кажется, здорово удивились. И, кажется, поняли меня превратно, внезапно обнаружив, что я осталась без пышного подола и теперь щеголяла перед ними — тремя озлобленными мужиками — в тонких, соблазнительно обтягивающих брючках. Почти что в лосинах. От вида которых доблестные и непримиримые скароны на долю мгновения оторопели, озадачились, слегка замедлились, а я в это время как раз успела отшатнуться и занять более выгодную позицию.

Впрочем, вполне могу понять их удивление: когда прямо на твоих глазах дама, которую ты только что собирался неделикатно прирезать под окнами ее собственного дома, вдруг без разговоров начинает срывать с себя платье, это способно вызвать недолгий ступор. А вот то, что у меня все платья были с таким секретом, это им, конечно, в голову прийти не могло. Но я бы никогда не позволила себе остаться в критической ситуации в неудобных, путающихся в ногах юбках. В которых ни отпрыгнуть, ни пригнуться, ни упасть как следует не получится. Поэтому предпочла доплатить мастерицам в одном провинциальном городке, чем рисковать оказаться уязвимой в таких вот, непредвиденных ситуациях.

— Что вам нужно? — сухо осведомилась я, выиграв несколько драгоценных секунд.

Они чуть сузили глаза, остановив взгляды на выглянувшем из-под верхней части платья, по сути превратившейся в простую рубашку, амулете. Качнулись было вперед, но вовремя подметили мою стойку, моментально сообразили, чем им грозит моя светящаяся потусторонним светом правая ладонь, в которую уже просился Эриол, и все-таки решили ответить:

— Ты носишь то, что тебе не принадлежит.

— Кто это сказал?

— Клан.

— Да? — не сдержала я усмешки. — Значит, вы представляете здесь свой Клан? Вы? Трое?!

— Любой скарон представляет Клан, — непреклонно заявили мне и, выхватив мечи, уже без лишних слов ринулись добывать свое сокровище.

Не знаю уж, на что они надеялись, когда пытались втроем нанизать меня на шампуры, но могу объяснить эту оплошность только тем, что они ужасно торопились, не желая иметь дела с моей "охраной", в которой имелся зрелый Адамант и больной на всю голову Изумруд. Одного раза им, похоже, с лихвой хватило, чтобы поостеречься связываться с сородичами, так что эти типчики, вероятно, весь день меня незаметно выслеживали и лишь дожидались удобного момента. Такого, например, как сейчас, когда я оказалась одна (зря они так подумали — могли бы уже заметить, как из окна второго этажа сигает на землю громадная желтоглазая тень), без защитников (дураки... парни мои явно проснулись и уже заходят им в тыл) и без оружия (ну-ну, Эриол им в глотку). В итоге — вот оно, счастье, только приходи и бери жертву голыми руками!..

Ха-ха три раза.

К тому же, до моих братиков им было ой как далеко. Причем, настолько, что я даже сперва удивилась тому, что знаменитые Алые оказались так неуклюжи и медлительны. Просто пародия какая-то на скаронов, а не прославленные на весь мир воины. Да и привыкла я давно, что парни тренируют меня все вместе. Поэтому особо не расстроилась, когда эта троица попыталась навалиться разом.

Сойдясь в мгновенной схватке и огласив вдумчивую ночную тишину бешеным звоном клинков, мы молниеносно разошлись или, правильнее сказать, проворно отпрыгнули в разные стороны. Они — в дружном порыве весьма искреннего изумления, уставившись на обломки рукоятей в своих руках и медленно, красиво, как во сне, опадающие оттуда лезвия с изрядной примесью адарона. А я — с откровенным разочарованием и негодующе поблескивающим Эриолом, для которого, разумеется, не составило никакого труда перерубить все три клинка за раз, оставив Алых с жалкими обрубками в руках и в состоянии неконтролируемого шока.

— Черт, парни, да вы что? — с досады на такой облом я чуть не сплюнула. — Кто ж так нападает? Даже размяться с вами нельзя!

— Почему нельзя? — тупо спросил передний.

Я ткнула Эриолом ему за спину и фыркнула.

— Вот поэтому!

Обернуться они уже не успели — их просто смело на землю разноцветным ураганом и отшвырнуло прочь с такой силой, что у нас, кажется, даже стены загудели, когда Алые со всего маху приложились о них спиной. Никто не то, что обрубки свои не поднял — они даже рты не смогли раскрыть, потому что тяжелые кулаки моих братиков тут же оборвали незаконченный вопрос и решили его самым радикальным способом.

Раздался смачный хруст. Треск ломаемых челюстей. Сдавленный стон. Удар...

Я поспешила отступить на шаг, чтобы летящие тела не зацепили ненароком, и с сочувствием посмотрела на взлетевшего на карету шейри.

— Тебе не досталось. Извини. Ребята сами всех уделали.

— Ты в порядке? — первым обернулся ко мне Гор, явно пытаясь напугать черными, как ночь, глазами.

— Естественно. Бер, ну-ка повернись!

Они обернулись сразу все — взъерошенные, трепанные, босые и в наполовину расстегнутые рубахах, но зато вооруженные, как всегда, чуть ли не до зубов. Даже странно, что без броней — для них это совсем нехарактерно. Видимо, я их все-таки выбила из колеи столь резким прощанием и озадачила так, что они в растерянности просидели в кабинете вплоть до самого вечера. Возможно, только за булочками и забредя на кухню.

Бедняги.

Я взглянула в бешено горящие глаза Бера, светящиеся в темноте, как два зеленых прожектора, и покачала головой.

— Все. Гаси свои фонарики — ночь же на дворе, люди спят.

На этот раз прошло легче: брат почти сразу пришел в себя, знакомо оскалился, пробурчал что-то на тему того, что я себя не берегу, но потом послушно встряхнулся и привел себя в нормальный вид.

— Гайдэ, ты как? — тревожно спросил Ван, обшаривая меня диковатым взглядом в поисках возможного ущерба. — Тебя не поранили?

— Кто? — изумилась я, пряча Эриол. — Вот эти косорукие?! Брат, да ты шутишь!

— Их было трое.

— А вас против меня всегда четверо! Я даже решила, что это — какие-то ученики. Так плохо на меня еще никто не нападал. Честное слово. Мне, наверное, больные или ущербные попались. Так что вы зря их со всей силы приложили. Они ж до утра теперь не очухаются.

Братья дружно покосились на неподвижные тела под забором и так же дружно фыркнули: по их понятиям, они дураков еще и пожалели. Имели полное право кольями забить до смерти и ничего за это не получить. Один скарон, напавший на другого скарона, мог или победить, или умереть. Третьего не дано. А этих все-таки пощадили. Грудные клетки только переломали, руки повыворачивали, морды разбили и все. Вон, кровищи сколько на стены плеснуло. Как бы не убили еще... звери.

Я бегло оглядела свою "рубаху", но порезов не нашла, после чего удовлетворенно улыбнулась и потрепала спрыгнувшего Лина за холку.

— Вот и ладушки. Правильно сработали твои сигналки. Давайте-ка этих красавцев до дому дотащим и куда-нибудь скинем. Как придут в себя, поспрошаем, что почем и чего это они так на меня взъелись. Ас, твой амулет, случаем, не краденый?

— Нет, — усмехнулся "красный".

— Тогда чего они его так возжелали?

— Понятия не имею. Но он им не принадлежит.

Я пожала плечами и, подобрав валяющуюся на траве юбку, целеустремленно потопала к дому, намереваясь уже там, при свете, ее внимательно рассмотреть и понять, можно ли еще разок одеть или же придется отдавать Нике на постирушки. Однако далеко уйти мне не дали: как только я отвернулась и, посвистывая, направилась прочь, глухая ночь вдруг недобро расцветилась алыми огоньками. Почти сразу они разрослись до полноценного пламени, короткой вспышкой осветили всю округу, а потом мне так опалило спину, что я едва успела рухнуть ничком и резко перекатиться, пропуская над головой угрожающе потрескивающий огненный шар. Который, едва не спалив мне шевелюру, с натужным гудением пронесся мимо, со всей дури шарахнул по деревянному крыльцу и, облив его жидким пламенем, принялся жадно пожирать, будто керосиновый термит.

— Мать моя! — обомлев до полного изумления, я повернулась в сторону стены и как раз успела увидеть, как Бер со злостью добивает очнувшегося скарона, у которого с рук еще срывались небольшие алые искорки. Ван с Гором жестокими пинками ломали руки второму успевшему приподняться Алому. Третий уже лежал без движения, покрытый кровью с головы до ног. Тогда как Ас...

Увидев окаменевшего брата, медленно сжимающего кулаки и неотрывно следящего за догорающим крыльцом, я, мигом забыв про увечных Алых, на мгновение по-настоящему испугалась. Он не двигался, не рычал, не скалил свирепо зубы. Нет. Он, напротив, словно бы вымер изнутри. Вернее, медленно выгорал от охватившего его внезапного бешенства. Кажется, сама мысль о том, что скароны его Клана уже дважды пытались меня убить, не вняв голосу разума и не оценив его великодушия, позволившего им выжить после первой атаки... кажется, эта мысль неожиданно вывела его из привычного равновесия, пробила нерушимую броню неуязвимости, разозлила до невозможности. И, с учетом того, что в последнее время у нас и так было немало стрессов, а он вообще с самого утра на взводе... ой. Мама. Кажется, у нас сейчас проснется еще один маг.

Я заворожено уставилась на мерцающие в темноте, совершенно красные глаза брата, в которых, как в зеркале, красиво отражалось пляшущее под нашими окнами пламя. Я всегда знала, что стихия Аса — это огонь. Знала, что рано или поздно он проснется. Но все равно — когда своими глазами видишь, как в глубине чужих зрачков зарождается настоящий вулкан, это, скажу я вам, непередаваемое зрелище.

— А-а-а-с... — напряженно протянула я, поднимаясь с земли. — Ас, ты меня слышишь?

С трудом оторвавшись от кровавого месива, в которое превратились Алые, Гор удивленно обернулся, искренне недоумевая, почему у меня такой странный голос, но вдруг увидел брата и разом переменился в лице.

— Ас, нет!

Однако "красный", кажется, уже не слышал. Он медленно... очень медленно повернулся к хрипло дышащим идиотам, от которых братья не оставили почти ничего живого, и еще медленнее сузил глаза. Страшные, провалившиеся куда-то внутрь, как у Гора, только не черные, а уже полыхающие настоящим адовым пламенем — жарким, горящим, ненавидящим.

— О, черт! — сдавленно охнул Бер, поняв, что сейчас случится что-то ОЧЕНЬ нехорошее. — Ван, прочь оттуда! Ас, остановись! Ас, не надо! АС!

Братья дружно шарахнулись прочь, когда Ас, не услышав, буквально вспыхнул заживо, вмиг окутавшись с головы до ног бешено ревущим пламенем и буквально превратившись в ходячий факел. А потом и попятились, закрываясь руками от идущего от него неистового жара, от которого мгновенно выгорела вся трава в округе и начали болезненно потрескивать камни. Это было жутко. Это было страшно. Это было ужасающе красиво. Настолько, что я просто не могла оторвать от него глаз и смотрела бы, наверное, целую вечность, если бы пробежавшие от брата огненные дорожки не подпалили выроненную при падении юбку.

— Твою... — тихо ругнувшись, я всплеснула руками и кинулась исправлять то, что еще можно было исправить. Пулей метнувшись к колодцу, молясь про себя, чтобы не опоздать, подхватила кем-то (кто? расцелую потом!) очень кстати набранное ведро с ледяной водой. Бегом примчалась обратно, краем глаза успев заметить, как вокруг умирающих скаронов расползаются целые волны свирепого огня и, наплевав на последствия, с размаху выплеснула ведро на обозленного брата.

Зашипело так, что, наверное, все окрестные дома должны были проснуться, чтобы понять, кто тут спускает воздух в дирижабле. От Аса во все стороны брызнул горячий, обжигающий пар. Трава вокруг него мгновенно погасла. Въевшиеся в стены ограды искры жалобно угасли. Подбирающееся к Алым пламя неохотно остановилось, однако сам Ас, как выяснилось мгновение спустя, ничуть не пострадал. И даже не погас ни капельки, что самое нехорошее. Он так и горел, словно факел, разбрасывая вокруг жаркие искры. Ну, может, озадачился слегка. Недолго подумал, оценивающе оглядев трепанную меня с пустым ведром наперевес, а затем — натекшую рядом лужу. После чего, недовольно нахмурившись, поднял пылающую руку и, создав на ладони громадный огненный шар, неторопливо шагнул к чужакам.

— А ну, стой! — гаркнула я, подлетая ближе и в каком-то наитии срывая с себя злополучный амулет Алого Клана. — Стой, кому сказано! Не двигайся!

Ас нахмурился еще сильнее, будто не слишком меня узнав, но, слава богу, не шарахнулся прочь и не отвернулся. А я как раз успела подскочить и, шипя от боли, перекинувшейся на мои пальцы от обжигающе горячей кожи брата, лихо надела ему на шею проклятую висюльку, из-за которой возникло столько сложностей. А потом поспешно отпрыгнула, чтобы не превратиться в хорошо прожаренную курицу.

Как ни странно, это сработало: как только амулет вернулся к хозяину, красная капелька в его центре ярко разгорелась, каким-то непонятным образом забирая на себя разбушевавшуюся стихию и срывая с проснувшегося мага огненную оболочку, будто ненужный костюм. Ас вздрогнул всем телом, мгновенно очнулся от наваждения. Потряс головой, растерянно уставившись на правую руку, где стремительно уменьшался в размерах огненный шарик. Наконец, перевел взгляд на меня, торопливо дующую на обожженную ладонь, и стиснул свое сокровище второй рукой.

Амулет тихо тренькнул, коротко вспыхнул в последний раз и погас, мгновенно забрав на себя исторгнутое хозяином пламя. Даже то, которое самозабвенно доламывало наше крыльцо, грозя вот-вот перекинуться на дом. Но нам повезло: странная капелька засосала в себя весь тлеющий на улице огонь, после чего сыто мигнула, погасла и, наконец, окончательно успокоилась. После чего во дворе снова стало темно, тихо и почти спокойно. Только Ас стоял в центре начисто выжженного круга, растерянно оглядывая картину эпохальных разрушений. Бер изумленно таращил на него глаза. Гор озадаченно рассматривал двор, словно никак не мог понять, откуда что взялось и куда только что делось. А Ван весьма странно рассматривал свои мокрые ноги, на которые я с размаху умудрилась щедро плеснуть водой.

— Тьфу, — как-то слишком громко сплюнула я, первой осознав, что всемирного катаклизма не будет. — Вот теперь ясно, отчего Алые всегда и во всем у вас первые. Таким попробуй что возрази — мигом пойдешь на растопку. У-у-у... когда-нибудь я с вами с ума сойду, с магами! И теперь на всякий случай всегда буду ставить у крыльца пару ведер воды. На случай... на всякий... вроде этого... блин!

Не выдержав, я засунула обожженный палец в рот, чтобы было не так больно. Сердито отвернулась, расстроено замычала, когда не помогло. А потом едва не подпрыгнула, заслышав откуда-то снизу слабое:

— Мы не знали... убей нас, Владыка... убей за то, что мы подняли на тебя руку...

-Глава 6-

Когда мы шумной кавалькадой покинули пределы столицы, Эррей, наконец, дал волю своему возмущению.

— Гайдэ, ну что это такое?! Вас ни на минуту нельзя оставить одних! Только я вчера ушел за вином, как вы напоролись на Алых! Только проводил к Драмту и спокойно уехал, как выясняется, что они за тобой следили! Только отвернулся, как уже и напали! А сегодня утром прихожу и выясняю, что вы, оказывается, ночью полдвора спалить успели!

Я только вздохнула.

— Это еще что. Ты бы видел, как удивились наши слуги, когда этим утром заявились на работу и обнаружили грандиозные перемены в интерьере.

— А что "слуги"?

— Знаешь, что брякнул Бер, когда наш дворецкий... вообще-то, очень сдержанный на эмоции человек... оглядел изуродованный двор и обалдело спросил, что тут случилось?

Бер сдавленно хихикнул. Эррей на него опасливо покосился, явно представляя, что можно ожидать от этого наглеца, но для проформы все-таки спросил:

— И что?

— Он сказал, что "благородной госпоже" надоело наблюдать под своими окнами обычную траву и что она пожелала засадить все пространство, кроме дорожек, какими-то местными лопухами. Для чего мои "верные слуги" добросовестно выжгли все сорняки в округе и целых полночи старались, чтобы ни одной травинки там больше не осталось.

Эррей сдавленно закашлялся.

— Л-лопухами?!

— Хватит ржать, — строго посмотрела я, когда Бер за моей спиной захихикал громче. — Более того, когда нас спросили, куда подевалось старое крыльцо, этот мерзавец... Бер, угомонись!.. заявил, что "благородной госпоже"... то есть, мне, если кто не понял... сильно не нравился его дизайн. Вследствие чего всю вторую половину ночи мои "верные слуги" так же добросовестно его доламывали. А сегодня пришли плотники и начали делать новое, из-за чего наш дом на время превратился в настоящий бедлам.

Молодой лен-лорд все-таки не выдержал и захохотал в голос.

— Боже... и ты его за это еще не убила?!

— Нет, — сердито насупилась я, выразительно покосившись на ехидно скалящегося Изумруда. — Позже с ним рассчитаюсь. Но Аса пришлось оставить дома: разбираться с амулетом и, заодно, натаскивать Родана, раз уж тот напрашивается с нами; а Вана — присматривать за чужаками, чтобы никто больше не просочился и не оставил нам "подарочков", как милейший господин да Миро. Я бы, может, тоже осталась. Но, во-первых, уже обещала Лину прогулку, а во-вторых, там так шумят, что невозможно в доме находиться без наушников. А поскольку наушников у меня нет... и поскольку ни Бера, ни Гора я от себя далеко не рискну отпускать, то сегодня мы гуляем именно в таком составе.

— И еще со мной, — важно заявил снизу Лин, хитро покосившись желтым глазом.

— Ну да. О тебе я уже сказала. Короче, вот такая вот у нас вчера вышла история.

— А что вы с Алыми сделали? — тут же полюбопытствовал Эррей.

— Ничего. "Синькой" отпоили и опустили на все четыре стороны. Ас велел им вообще на глаза не показываться — пообещал, что на месте испепелит, если снова ко мне сунутся.

— А они?

— А что они? — я пожала плечами. — Вбили себе в головы, что Ас — их новый Владыка, и даже не вякнули, когда он вышвырнул их вон.

— "Синьки"-то много ушло?

— Порядочно, — хмыкнул Гор, неторопливо оглядывая раскинувшийся вдалеке лес, куда мы собрались на пикник. — Но и отделали их знатно. Думали: помрут. Ан нет — выжили. Даже кости все срастили и ушли на своих ногах. У Гайдэ хорошая кровь.

Я фыркнула.

— Вампиры! Все бы вам до чужой кровушки добраться! А она, между прочим, не казенная! Ценная и вообще, очень редкая! Нулевая группа, резус отрицательный! Которой на Во-Алларе днем с огнем не сыщешь!!

— А почему Алые назвали Аса Владыкой? — не обратил внимания на мое наигранное возмущение Эррей.

— Из-за амулета, — неохотно отозвался Гор. — Они сказали, что это — Амулет Владыки их Клана.

— Главы?

— Нет, именно что Владыки.

Эррей тихо присвистнул.

— Ого. А они не врут?

— Скароны? — насмешливо покосился Гор, и лен-лорд поспешно прикусил язык. — Нет, не врут. Когда у тебя наружу ребра торчат и изо рта куски легких вываливаются, просто так на колени вставать не будешь. И не будешь молить, чтобы тебя убили на месте за святотатство.

— Сильно, — впечатлился наш друг. — И даже очень сильно. А откуда у Аса этот амулет?

— Он не знает, — вздохнула я. — Вернее, он не помнит. Так что тут сам черт ногу сломит, пытаясь понять, что и как. Главное, что он работает, и Ас больше не вспыхивает, как факел, хотя когда мы выгоняли этих красноглазых орликов, у меня было такое впечатление, что он едва сдерживается.

Бер кашлянул.

— Если бы амулет его не погасил, этот умник спалил бы нам весь дом.

— Я предупреждал, — спокойно напомнил Гор, прищурив черные глаза и откинув со лба отросшую челку. — И о тебе, и о нем. Осталось только Вана дождаться, и тогда...

— И тогда я точно сойду с ума, — громко фыркнула я. — С тобой одним-то не знаешь, что делать. Да тут Бер еще со своими выкрутасами. Теперь Ас... я только надеюсь, Ван с какого-нибудь расстройства не затопит нам дом. И не создаст ураган во время обычной ссоры.

— За ним Ас присматривает.

— За Асом самим бы теперь кто присмотрел, — хмуро возразил Бер. — От него неприятностей оказалось больше, чем от нас с братом вместе взятых. Одна вспышка, и чуть без жилья не остались. А что будет дальше?

— У Аса хотя бы есть амулет, — не согласилась я. — А вы без защиты. Совсем. Хотя Драмт обещал подумать и что-то подобрать. Но это когда еще будет? Ох-хо-хо-хохонюшки, трудно жить Афонюшке... как же все это не вовремя! Просто невероятно не вовремя! Как специально нам подлянки подкидывают одна за другой!

Скароны тут же притихли и выразительно показали Эррею кулак (за моей спиной, естественно), чтобы не вздумал напоминать о Невироне и о том, что с такими проблемами им там делать нечего. Но проблемы уже явно вырисовывались: инициированным магам в Невироне делать просто нечего. Да еще такой силы, какая оказалась у этой дикой четверки. Они ж там все разнесут до основания! Одна ссора, один единственный напряг... если уж Ас не смог без моей помощи справится, то это уже о чем-то говорит. А Бер так вообще — отдельный случай. Даже не знаешь, как к нему подступиться и с какой стороны искать кнопку, на которую можно нажать и больше не бояться, что он уподобится шутнику-Локи из скандинавской мифологии. Любил тот, как говорят, опасные развлечения. А с учетом возможностей Изумруда... о-о-о, во второй раз я ведь могу его и не удержать. Только и осталась надежда на Знаки.

— Лин, расскажи нам что-нибудь про Амулеты Кланов, — неожиданно попросил Эррей, старательно отвлекая меня от тягостных дум. — Ты же многое знаешь, многое помнишь... может, и тут подскажешь что-нибудь дельное?

Шейри польщено изогнул шею и даже вслух заговорил — в знак особого расположения.

— Пусть Гайдэ мне прикажет. Может, чего и вспомню.

— Вспоминай, — тут же согласилась я, откладывая проблему Невирона на "потом". — Все, что знаешь про Владык скаронов и эти дурацкие Амулеты.

— Ну-у-у... вообще-то Амулеты не дурацкие, — с любопытной хитринкой в глазах отозвался Лин. — На самом деле они очень даже нужные и создавались специально для Владык. Соответственно, их, как и правителей Скарон-Ола, тоже всегда было четыре: Рубин, Сапфир, Адамант и Изумруд. Старшие Кланы. Поровну. Причем, Амулет Алых обладает способностью гасить любые проявления огненной стихии... ну, и всплески магии вообще. Поскольку Алые, будучи сильными магами, склонны к излишней агрессии... как вообще, по жизни, так и в магии, разумеется... то для их Владыки (как для сильнейшего мага в Клане и, чаще всего, Главы этого самого Клана) была создана такая полезная штука. Чтобы он никого не убил во время вспышек гнева (а у Алых это в порядке вещей) и не поранил, скажем, какого-нибудь посла, изволившего не в том месте поднять руку или некстати открыть рот.

— Почему ты сказал, что Владыка не всегда является Главой Клана? — тут же полюбопытствовал Эррей.

— Сейчас скажу. Подожди. Так вот... для Рубина Амулет был создан для того, чтобы гасить излишки магии. Точно такой же, только с некоторыми изменениями, был создан и для Изумруда. Вы же видели, на что способен Бер — такого, как сказал Гор, надо на цепи держать. Вот Амулет и держит. Вернее, силу его держит... "зеленый", не хмурься! Это для твоего же блага. Иначе ты в запале таких дел натворишь, что потом за всю жизнь не разгребешь.

Бер помрачнел, однако против "цепи", как ни странно, не возразил: видно, хорошо понимал, что без такого тормоза способен, как и Ас, взбаламутить половину Рейданы. И то, что он не умеет ЭТО контролировать, его совсем не радовало. Невзирая даже на заманчивую возможность почувствовать себя властителем чужого настроения и побыть немножечко настоящим богом. Да только сила его сомнительной оказалась — она подминала под себя, заставляла терять рассудок, расслабляла, растормаживала, как хороший алкоголь. И при этом делала его гибким, как пластилин, пластичным, непостоянным и крайне непредсказуемым. Что, конечно же, не добавляло Беру хорошего настроения.

— У Адаманта другая сила, — тем временем, продолжил "вспоминать" Лин, одновременно неся меня к присмотренному ранее, симпатичному леску. — Им нужен Амулет-Источник. Тот, чьей силой Адамант мог бы воспользоваться, чтобы уравновесить пьющую его заживо Тень. И такой Амулет есть, я вам уже говорил — он создан для Владыки "черных" и всегда висит у него на груди. Всегда полон. И всегда готов его уберечь. А вот касательно Сапфира... пожалуй, точных сведений не дам. Но, как мне кажется, Сапфиру на самом деле никакой Амулет не нужен — он и так самодостаточен, сдержан и спокоен. Единственное, что ему требуется, это умение правильно разграничить обе стороны своей силы — Воду и Воздух, и именно для этого нужен Амулет. Так что всего этих Амулетов и получается четыре: по одному на каждого из четырех Владык скаронов.

— Круто, — впечатлилась я. — Значит, с ходу мы эти Амулеты для наших ребят не достанем?

— Еще бы. Их охраняют так, что и в дурном сне не привидится. Ведь Владыки Скарон-Ола — сильнейшие воины-маги своего народа. Таких попробуй, одолей. Одного-то еще ладно, но сразу четырех...

— Они вроде не ладят, — скупо заметила я. — Ты говорил, что между Кланами существует определенная напряженность. И наличие четырех правителей вместо одного только лишний раз это подтверждает.

— Да. Но им по-другому нельзя. Ведь скажи: кто сможет противостоять могучему Изумруду? Какой Клан по отдельности? А Адаманту с его умением призывать чуть ли не Старших шейри? А Алым? Нет, Гайдэ. Они потому все вместе на Тронах и сидят, что иначе Клан на Клан войной пойдет. А тут как бы все равны. А если и есть внутри Кланов какие-то интриги, то чужаки о них никогда не узнают. Потому что когда дело касается всего народа, остальные распри мигом забываются, и Владыки ВСЕГДА действую заодно. На том и стоит Скарон-Ол, Город Воинов. Вот так-то.

Мы многозначительно переглянулись.

— Лин, а кто сейчас правит в Скарон-Оле?

— Никто.

— ?!!

— Да, никто, — спокойно кивнул шейри, тряхнув серой гривой. — Последние сто пятьдесят лет или даже двести лет, насколько я знаю, в Скарон-Оле не было Владык.

— Почему?! — изумилась я. — Не нашлось достойных претендентов?!

— Что-то вроде того. Владыки ведь не берутся ниоткуда: это звание надо еще заслужить. Особый турнир пройти, а потом еще какие-то испытания, чтобы доказать, что ты — сильнейший и сумеешь справиться с такой ношей, как власть над целым народом. Турнир — что? Тьфу. Кто-нибудь да непременно выиграет. Но вот те испытания, о которых я ничего не знаю, потому как не скарон, как раз и служат для того, чтобы выявить истинного Владыку. А поскольку в последние полтора века таковых не было... во всех Кланах, заметь, не было!.. то вместо Владык в Скарон-Оле сейчас правят действующие Главы Кланов. Сильнейшие, разумеется, но все же не способные до конца овладеть силой Амулетов.

Эррей от таких новостей застыл в седле и только через пару мгновений, осмыслив услышанное, ошарашенно моргнул.

— Погоди... ты хочешь сказать, что на Асе... ТОТ САМЫЙ Амулет?!!

Лин задумчиво качнул головой.

— Алые решили, что да. Но я не уверен — никогда его не видел вживую, поэтому не могу сказать: он или нет.

— Айдова бездна!! А остальные тогда где?!!

— Должны храниться в сокровищнице Скарон-Ола, — пожал плечами Лин. — И вообще, Алые могли ошибиться. Они все носят с собой какую-то фитюльку, чтобы силу в узде держать. Кто-то — кольца, кто-то — браслеты... но Амулет — один единственный. И только для Владыки.

Я задумчиво прикусила губу.

— Ас, когда мне его отдавал, сказал, что это принадлежало Главе его Клана.

— Может, так и было, — кивнул Лин, двигаясь неторопливой трусцой. — Амулеты ведь разные бывают. Так почему бы Главе Клана не иметь похожий на ТОТ, самый-самый?

— Действительно, — согласился Эррей, немного успокоившись. — Но почему тогда Алые были настолько в этом уверены?

— Амулет их признал, — неожиданно сказала я, вспомнив, о том что почувствовала при приближении скаронов. — Он меня толкнул. Как будто... подсказал, что рядом есть носители его силы.

Лин удивленно обернулся.

— Правда? Ты не говорила мне об этом.

— Я забыла. А теперь, вот, вспомнила: они, как на меня посмотрели, его тоже ощутили. А ощутив, потом еще и увидели, поскольку он нагрелся, и я его достала. Так все и вышло. Кажется, они подумали, что мы этот Амулет украли, а я его незаслуженно присвоила. Или купила где... ну, у какого-нибудь барыги на черном рынке. Мало ли что?

— Но тогда получается, что Амулет действительно — тот самый, — задумчиво согласился Лин. — И получается, что он сперва признал нашего "красного", а потом еще не тронул тебя... хотя с тобой-то как раз все ясно — на тебя никакая магия не действует. Поэтому и навредить он тебе не мог, зато дейри закрывал неплохо.

Я кивнула и машинально дотронулась до груди, где теперь болтался одинокий, купленный по случаю другой амулет, который, хоть и скрывал мою истинную дейри, но все же не прятал ее так же хорошо, как подарок брата.

— Возьми, — неожиданно Гор снял со своей шеи зачарованный кулон. — Мне все равно не нужно: у Адаманта и без того в дейри есть след от Тени, так что это никого не насторожит. А тебе пригодится. Не надо, чтобы люди видели твою ауру: она слишком... необычная.

— Значит, ты теперь ее тоже видишь? Как Ас?

— Мы все видим, — хмыкнул Бер, подъезжая ближе. — И она, должен тебе сказать, действительно необычная.

— Правда? — мне вдруг стало любопытно. — И что же ты видишь?

— Амулеты сперва сними.

Я послушно стянула с шеи обе цепочки — свою и Гора, а потом передала Эррею, чтобы подержал. После чего обернулась к братьям и с беспокойством уставилась на их обалдевшие лица.

— Ребята?

Скароны вместо ответа тихо присвистнули.

— Ребята-а-а-а...

И снова — гробовая тишина.

— Блин! Парни!! Да не молчите же!!

— Круто, — наконец, оправился от первого изумления Бер. — Сколько там говорили, должно быть белого цвета у ал-тара?

— Две трети, — каким-то деревянным голосом отозвался Гор, разглядывая меня, как ребенок — корону в королевской сокровищнице. Долго так, недоверчиво, с зарождающимся восторгом первооткрывателя, который нашел в ней серьезный изъян. Отчего я совсем встревожилась и жалобно посмотрела.

— Гор, да что так такое?! Что там есть? Все совсем плохо, да?

Они дружно на меня посмотрели, оценили мои огромные глаза, прикушенную губу, сжатые кулаки, в одном из которых прятался смертоносный Эриол, а в другом — четыре Знака Ишты... и вдруг заржали в голос.

— Убью! — из последних сил пригрозила я. — Негодяи! Гады! Да хватит ржать!! Ну, что там такое, а?! Ну, скажите, мне ж страшно!!!

— Страшно? — вдруг повернул голову Лин и, заметно прищурившись, ехидно хмыкнул. — А сейчас будет еще страшнее.

— Лин!!

— Да белая она у тебя, — сжалился над моими потугами шейри. — Белая, как снег. Совершенно. От края до края. Как, наверное, только у Аллара и есть. Поняла?

Я вздрогнула.

— К-как, белая? ВСЯ?!

— Угу. Сперва была серая, как у всех не-магов. Потом посветлела, как твоя кожа. Потом, когда волосы позолотились, стала беленьким поблескивать. Вчера, пока ты Амулет Аса носила, на треть виднелась. Когда ты его сняла, она стала видна уже наполовину. А сейчас, совсем без защиты... м-м-м... интересно, у эаров такая же дейри или нет?

Мне стало резко нехорошо.

— Да. Думаю, что такая же. Ли-Кхкеолу надо кол в одно место воткнуть, чтобы он в гробу перевернулся со своими шуточками. Сперва с Эйнараэ подставил, теперь еще ЭТО... я, конечно, думала о том, что после Ритуала дейри может измениться... и догадывалась, что белого там далеко не половина, как увидел Риг... но чтобы ТАК?!! И всего за один год?!! Боже... кажется, обратно мы поедем через лавку какого-нибудь мага! И вы скупите там все амулеты, умеющие скрывать дейри, подчистую. Я увешаюсь ими, как новогодняя елка, и не сниму, пока мы не покинем Рейдану. Тьфу, пропасть. Да что ж мне так не везет-то?!!

Братья тихо засмеялись.

— Гайдэ, ты что? Радоваться надо, что ее даже Лин не испортил.

— Да как он мог ее испортить?! — вконец расстроилась я. — Он ее, может, еще и стимулировал к побелению!

— Чего?! — неприлично разинул рот шейри.

— Того! Ты ж ее непрерывно слямзивал, как крем с пирожного! Вот всю "серость", наверное, и съел! А то, что осталось, Эриол превратил вот в ЭТО! Так что, получается, ты даже умудрился ее подчистить! Блин!

Лин ошарашенно помотал головой.

— Да я ж... нет... я не собирался ничего чистить! Оно мне надо? Да и не умею я! Был бы айри, еще куда ни шло, но я же... нет-нет-нет! Гайдэ, я не мог этого сделать!

— А кто мог? — печально посмотрела я.

— Н-не знаю. Эар твой нелюбимый. Или ножик его серебристый. Он же светлый, да? А в последнее время тоже белым все время светится? И вообще, может, это Знаки так тебя поменяли?!

Я окончательно сникла.

— Какой ужас. На кого я стала похожа?

— На Ишту! — хором гаркнули мои молодцы и довольно заулыбались.

— Тьфу!

— Не переживай, Гайдэ, — заверил меня Эррей. — Я ни Айда не вижу, поэтому мне все равно, какая у тебя дейри.

— Ну, спасибо!

— Да все в порядке, сестренка, — счастливо рассмеялся Бер. — У тебя чудесная дейри, можешь мне поверить. Волшебная. Восхитительная. Ни у кого такой нет.

Я внезапно рассердилась.

— Вот именно! Думаешь, это хорошо?!

— Ну... купим мы тебе амулеты. Как вернемся, тут же купим, не волнуйся. До трети белого снова вернем, поэтому никто ничего не узнает. А когда приедем в Фарлион, спросим у Риа и Ура. Может, они чего подскажут? Или, если хочешь, у Драмта узнай — он мужик умный. Вдруг посоветует что-то дельное.

— Да? — язвительно отозвалась я. — И как я у него это спрошу? "Риг, друг мой, не подскажешь, как бы прикрыть получше мою дейри? Она у меня что-то побелела, как больная — спрятать бы надо, пока не заметили..." — так, что ли, по-твоему, надо сказать?!

Бер неожиданно остро посмотрел.

— А ты не думала ему открыться?

— Нет, — фыркнула я. — По крайней мере, не у него дома. К тому же, прямой намек я ему уже дала. Не поймет — мне же легче. Но он, между прочим, живет не один. А перед посторонними я не собираюсь откровенничать.

— У Драмта библиотека хорошо изолирована от внешнего мира, — напомнил Лин.

— И что? Думаешь, уже пора ему все рассказать?

— А думаешь, он не расстроится, когда ты без предупреждения исчезнешь?

Я прикусила губу.

Да знаю я... знаю, что расстроится. Риг — хороший друг и надежный спутник. Он верит мне, да и я начала ему верить, несмотря даже на то, что он — приближенный к королю человек. И ведь он не задал мне ни одного скользкого вопроса. Ждет, когда я сама решусь. Терпеливо ждет, уже не первый месяц. Сгорает от нетерпения, изводит себя догадками, но все равно упорно молчит и надеется, что не зря. Будет плохо, если я сбегу; брошу его, так и не объяснив, в чем дело. Блин. Блин, блин, блин. Это будет не просто плохо, а настоящее свинство с моей стороны! После того, что он для меня сделал. После того, как мы подослали к нему Дея... ох, черт. Меня уже сейчас мучает совесть за этот дурацкий, но крайне необходимый обман. А что будет потом?

Наконец, я тяжело вздохнула.

— Я подумаю, как с ним быть, Лин. Честное слово, подумаю. Может быть, напишу письмо на Эйнараэ и попрошу не вскрывать вне библиотеки... там посмотрим. Но в любом случае я его без объяснений не оставлю. Хотя бы о Гае надо сказать.

Мы немного помолчали, а потом мне в голову пришла другая мысль. Весьма и весьма тревожная.

— Лин, как ты думаешь, а король, увидев у Гая этот Амулет, мог догадаться, ЧТО ЭТО за вещь?

— Не знаю, — с небольшим опозданием откликнулся шейри. — Может, и мог.

— Вот гадость... он ведь его почувствовал! Сразу! И тут же сказал, что вещь особая! И еще поверить не мог... Айдова бездна! Если он понял ЭТО, то мог понять и насчет Аса!

— А вот это вряд ли, — возразил Бер. — Ас на тот момент, как маг, благополучно спал. И его силы спали тоже. Так что король не мог с уверенностью заявить, что это его Амулет. И что именно он отдал его тебе.

— Ну... не знаю. Спорный вопрос. Зато теперь наверняка сможет.

— Он еще не видел НОВОГО Аса.

— И не должен увидеть. Хватит того, что кто-нибудь непременно растреплет насчет Арены и ваших там геройств. Да Миро на меня и так смотрел, как кот на канарейку, а теперь вообще достанет!

— Может, как раз наоборот, — отозвался снизу Лин. — Может, поймет, что у тебя за "охрана" такая, и будет в сто крат осторожнее. С Адамантом шутки плохи. Да и Изумруд у нас отменный.

— А может, он возьмет и провокацию устроит! — непримиримо буркнула я. — Если уж до "прослушек" додумался, то что ему мешает додуматься до чего-нибудь еще? Такого же милого и приятного? Может, те Алые тоже были от него, а? Кто их об этом спросил? И как они вообще оказались в Валлионе? Такими темпами я скоро начну даже собственную тень подозревать в неположенных связях с господином да Миро. Он нас обложил, как лис в норе. Того и гляди, собак запустит.

Гор успокаивающе протянул руку и сжал мою ладонь.

— Не преувеличивай. Если бы он мог, давно бы цапнул. А то, что лает, так ему по работе положено.

— Он слишком много на меня раскопал, — огорченно вздохнула я. — Так много, что, возможно, уже до Дагона добрался. Не зря же эрхас целых три дня носа к нам не кажет? Да и Родан что-то невесело с утра выглядел. Может, ему уже свидание назначили в интимной обстановке? Может, да Миро взялся и за Драмта? Раз король один раз спросил и ответа не добился... черт. По-моему, Его Величество ни хрена не знает слова "нет"! Если что надумал, то будет добиваться во что бы то ни стало. И терпеть отговорки он не привык. Как бы нам Рига, парни, под эшафот не подвести!

Скароны выразительно переглянулись.

— Тогда расскажи ему все. Расскажи и пусть сам решает, как ему быть.

— Боюсь, от этого может стать только хуже.

— Он — мужчина. Он — воин, хоть и маг. Он должен понять. Плохо будет, если он узнает об этом не от тебя.

— Боже... вы со мной говорите, как с неверной женой! — я всплеснула руками. — Я все знаю, честно! Все понимаю! Но боюсь, что мы так и так его подставим! Но как разрубить этот гордиев узел, я пока ума не приложу! Понимаете? Слишком многое зависит не от меня! Слишком многое определяется не моими желаниями! И слишком много зависит от того, какие отношения складываются между Ригом и королем! А также от того, как долго Риг сможет сдерживать его напор, не открывая моей тайны!

Гор внимательно посмотрел.

— А ты совсем не хочешь, чтобы король об этом знал?

— Не хочу, — призналась я.

— Почему?

— Он слишком... властный. И слишком тяжелый. Он не приемлет отказов. И не терпит, когда что-то идет не так, как он планировал. Но при всем при этом он — стратег. Игрок. Причем, гораздо более умелый, чем я. И я опасаюсь, что если нам придется оказаться друг напротив друга, то мне его в открытой схватке не одолеть. Я могу только водить его за нос, скрываться, отговариваться, притворяться и менять одну маску на другую. Но как только вопрос встанет ребром и он поймет, что Ишта — вот она... тогда будет всем нам веселая жизнь. Я уверена, что он всеми силами пытается сейчас увязать Гая и Хозяина. Ищет несоответствия, малейшие намеки, строит догадки. Он очень проницателен. И очень опасен. В этой мутной воде он плавает уже очень давно. Он очень умен. Силен. Проворен. Он здесь — единственный хозяин и самая главная акула. Он знает на этом поле каждый уголок и каждый камешек. Поэтому даже такие крохи, как Амулет Аса, случайная оговорка Родана, которую какая-то сволочь все-таки услышала, Фаэс, Дагон... сейчас Его Величеству не хватает всего нескольких звеньев, чтобы выстроить всю цепочку. И сейчас только я мешаю ему это сделать. Я — леди Гайдэ, а не милорд Гай, которого он очень ждал и прямо-таки зазывал в гости. Понимаете? Он только меня не может никуда приткнуть. Я путаю ему все карты. Я не укладываюсь ни в один расклад, потому что это рушит все другие цепочки. Но как только он поймет, КТО Я ЕСТЬ... то плохо будет, парни. Очень и очень плохо. Потому что Эннар Второй, как мне кажется, из той породы людей, которым вполне может втемяшиться в голову, что они способны подчинить себе даже Ишту. Боюсь, он не приемлет мысли о том, что кто-то в Валлионе стоит выше него. Для этого он слишком горд. Слишком высокомерен. Слишком непримирим. Ему не нужен Ишта. Не нужен второй Хозяин. Он привык быть один и безраздельно властвовать на этой территории. Два паука в одной банке не уживутся, поэтому мне кажется, что второго он всеми силами попытается... устранить. И вот этого я для себя точно не хочу.

Гор нехорошо прищурился.

— Ты опасаешься, что он может начать на тебя охоту?

— Он уже начал, брат, — прошептала я. — Просто пока охотники еще далеко, пока они только ищут следы, шлют вперед собак и искусно прячутся за камышами. Но ланям лучше покинуть ставшее опасным болото пораньше. И лучше, чтобы охотники так и не поняли, что вместо лани там на самом деле притаилась золотая антилопа.

-Глава 7-

Тем же вечером я обнаружила у себя в кабинете сразу пять писем. Удивилась, конечно, потому что не ждала ни одного, а потом взялась изучать почту под пристальным взглядом Лина, которого тоже одолело сильнейшее любопытство. Забравшись на стол, он бессовестно разлегся прямо у меня перед носом, свернулся клубком и выжидательно замер, когда я принялась за несложный процесс вскрытия.

Первым оказался конверт от какой-то леди та Ворте, которую я в глаза не видела и вообще знать не знала, кто такая. Леди витиевато представлялась какой-то там давней знакомой Эррея, сердечно извинялась за то, что не успела с личной встречей, уверяла, что много обо мне слышала, и... короче, звала на какой-то девичник в грядущую субботу. Ну, в последний день недели по местному календарю.

Так. Это мимо. Пустозвонством заниматься не собираюсь. Связи мне с этой стороны налаживать не надо, так что пусть отправляется в мусор.

Второе письмо пришло от эрхаса Дагона, который очень сильно извинялся за то, что в силу некоторых обстоятельств вынужден срочно покинуть столицу и не имеет возможности снова меня лицезреть. Но очень надеется, что "уважаемая леди" найдет время и заглянет к нему в эрх хотя бы на пару деньков, потому он был бы безмерно рад снова меня увидеть...

Ладно. Буду иметь в виду.

Третье послание оказалось от лен-лорда Норрэя та Ларо... давненько я о нем не слышала... отца Эррея и весьма уважаемого господина, благодаря щедрости которого мы с братьями заняли этот удобный особнячок. Господин да Ларо выражал искреннее сожаление моим скорым отъездом из его дома несколько дней назад, вежливо интересовался моим самочувствием и еще вежливее намекал, что был бы не прочь видеть меня на готовящемся у него в поместье приеме через четыре дня.

Кхм. Ладно, подумаю.

Четвертым я взяла в руки небольшой конверт с до боли знакомым гербом королевского дома, внутри которого чей-то незнакомый почерк сухо и официально сообщал, что "Его Величество Эннар Второй желает видеть леди Гайдэ из Фарлиона на балу в королевском замке в честь состоявшейся коронации"... бла-бла-бла... примерно через десять дней.

Ага. Это тоже мимо. Туда я точно не явлюсь — делать мне больше нечего. К тому времени я, надеюсь, уже исчезну из столицы. Так что в мусор, в мусор, в мусор...

"Хочешь, чтобы слуги увидели, что ты делаешь с приглашением короля?" — усмехнулся вдруг Лин, и я запоздало чертыхнулась.

Ах да. В мусор низзя: неуважение Его Великолепного Величества. Значит, в стол. В самый дальний и пыльный ящик. Так, чтобы глаза не мозолило.

И, наконец, последнее письмецо. В простом таком белом конверте. Ни гербов, ни печатей, ни надписей. А внутри — короткое приглашение от Его Высокопреосвященства ал-тара Георса на совсем-совсем "легкий" ужин в своем скромном (и даже очень скромном) обществе. Прямо сегодня. Буквально через несколько часов. И даже карету, как вежливо обещали, пришлют к самому моему крыльцу. Круто, да?

Ага, очень.

Прямо ба-бах и — все, можно стреляться.

Машинально смяв проклятый конверт, я напряженно застыла в кресле.

Обалдеть. Меня хочет видеть Первосвященник, несмотря на мой низкий и крайне скромный статус, неказистую мордашку, крайне вызывающий стиль в одежде, совсем-совсем простую "охрану", и, конечно же очень чистую, прямо-таки чистейшую репутацию и незапятнанную никакой чернотой дейри... млин! Вот он где, подвох-то. Вот она, бомба замедленного действия, которую кто-то так старательно закладывал под днище моей кареты. Не забыл, выходит, господин ал-лоар Верол своего обещания. Ничего не забыл. Даже приглашения о личной встрече. Да только вместо него мной изволил заинтересоваться человечек рангом повыше. Так повыше, что дальше, кажется, просто некуда.

Вывод?

"Бежать тебе надо, Гайдэ, — тут же подленько зашептал в ушах внутренний голос. — Бежать и как можно скорее..."

Пошел к Айду. Ему на ухо шепчи, трус. А я, пожалуй, рискну закончить эту партию и дойти до финала.

"Пойдешь?" — с интересом спросил Лин, когда я отложила белый конверт и надолго задумалась.

— Пойду. Такие приглашения не отклоняют и на критические дни не ссылаются. Значит, пойду. Вопрос только в одном: что надеть?..

В итоге с самого утра я весь дом поставила на уши, включая братьев, обеих служанок, невозмутимого дворецкого и даже ничего не смыслящего в нарядах Родана, который, как положено, с рассветом заявился на экзекуцию к Теням.

Я перебрала все свои платья, перетрясла объемистый сундук со шмотками, выслушала два миллиона различных советов и разнообразных мнений, но в итоге все равно решила — пойду в черном. Строгом, изысканном и предельно простом платьице, в котором за внешней простотой и легкой серебряной отстрочкой скрывается скромная роскошь натурального бархата и некая (понятная очень немногим) загадка.

Лина с собой решила не брать. Только Гора с его умением слышать через Тень хоть за сто метров и дальше, и Вана с его спокойной рассудительностью. Один поможет с подстраховкой, если вдруг приглашение окажется липой, а второй поддержит в любой момент, даже если подо мной вдруг разверзнется угроза гильотины. У остальных скаронов я решительно забрала амулеты, прячущие дейри, убедилась, что моя аура снова выглядит, как обычно. Пригрозила Асу, что обижусь, если выяснится, что они с Бером все равно полезут на баррикады. И уже с обеда ждала, когда же снаружи послышится шум подъезжающего экипажа.

Он, как ни странно, послышался довольно рано — часов в пять после полудня, из чего можно было сделать вывод, что или Его Высокопреосвященство привык ужинать очень рано, или же что дорога в его обитель предстояла весьма неблизкая. Конечно, предварительно мы уже выяснили у Эррея, что у ал-тара Георса есть резиденция и в Золотом Квартале, в непосредственной близи от Главного Храма Рейданы, и загородная резиденция, в которой наш любознательный друг никогда не был и мог указать только примерное направление. Но, поскольку обе причины присылать за мной карету в такую рань были примерно равнозначны, я до последнего не знала, куда же именно меня повезут.

Что ж, будем надеяться, это будет не пыточный подвал Инквизиции.

Сам экипаж оказался на удивление большим — раза в полтора больше, чем обычно курсируют по улицам столицы. Запряжен четверкой отличных вороных. Нейтрален по цвету. Без всяких гербов и опознавательных знаков.

К нему меня подвел Гор — как самый галантный кавалер и наиболее гармонирующий по одежде с моим изысканно-мрачноватым нарядом. Этакий тандем мы с ним составили, когда грациозной парой приблизились к загадочно молчащей карете. Кучер на этот раз (собака такая) даже не попытался спрыгнуть с козел, чтобы открыть "даме" дверь, так что, скорее всего, был заранее предупрежден, что эту высокую честь я доверяю только своей "охране". Слуг на подножках тоже не было, из чего я снова поняла, что мои привычки Его Высокопреосвященству отлично известны, но при этом мои сопровождающие господина ал-тара ничем не смущают, так что он не возражает против их присутствия у себя дома.

Ладно, учтем.

Мысленно перекрестившись, я встала на ступеньку, аккуратно поддерживаемая братом под локоть, и вдруг почувствовала, как напряглись его пальцы. А потом и сама чуть не вздрогнула, когда из глубины кареты внезапно вынырнула чья-то рука и знакомый голос с едва уловимой усмешкой произнес:

— Добрый вечер, леди. Прошу вас, заходите. Надеюсь, вы не станете возражать против моего присутствия?

Эту руку я знала. И знала очень хорошо — холеные пальцы, в которых таилась огромная сила, широкая ладонь, благоухающая дорогими притираниями кожа, и перстень... отвратительно знакомый перстень с крупным сапфиром посередине, который мог принадлежать только одному единственному человеку.

— Добрый вечер, Ваше Величество, — как можно спокойнее ответила я, заходя в карету и делая знак Гору, чтобы не тревожился. — Вы решили составить мне компанию в небольшом путешествии? Или господин ал-тар устраивает сегодня званый прием?

Я так же спокойно огляделась, но быстро убедилась, что внутри экипажа царит мягкий полумрак, в котором я при всем желании не увижу лица собеседника; а потом села напротив, спиной к движению, нутром угадав, где устроился король, которого каким-то ветром занесло в эти края.

— Что вы, леди? — судя по всему, Его Величество легкомысленно отмахнулся. А мне, блин, ни черта не видно с улицы. Пока еще глаза привыкнут. — Мы с господином ал-таром давно знакомы, так что я взял на себя смелость прислать за вами экипаж вместо него. Не думаю, что он будет против.

Еще бы. Вытолкает, что ли, тебя взашей? Скорее, вы заранее это спланировали, господа заговорщики. И значит, пытать меня сегодня будете уже вдвоем. А это более чем серьезно.

Я, наконец, привыкла к темноте и ощутила мягкий, почти неуловимый толчок, когда карета сдвинулась с места. Очень хорошо. О рессорах тут, кажется, все-таки имеют понятие. Не все, но имеют, так что мне не грозит некрасиво прыгать на кочках под насмешливым взглядом короля. А вот отдернутая занавеска мешает — свет снаружи (намеренно или случайно) падает точно на мое лицо. Тогда как король сидит в глубокой тени — с его стороны в карете никаких окошек не было. И он-то меня прекрасно видит, отчего мне, например, становится неудобно.

Я небрежно протянула руку и вернула занавеску на место.

Вот так.

Теперь мы в равных условиях.

— Леди не любит яркий свет? — уже с явной усмешкой осведомился король, когда в карете окончательно потемнело.

— Нет. Леди любит видеть лицо своего собеседника. Но если это не получается, то ей приятнее, когда не видно и всего остального.

— Так лучше? — вежливо уточнил высокопоставленный сосед, пересаживаясь чуть ближе. Так, чтобы легкие блики от закрытого окна слегка освещали его холеную физиономию.

Я чуть кивнула.

— Намного.

Блин. У меня такое чувство, что мы фехтуем на опасно острых рапирах. Укол — защита — снова укол. И эта словесная дуэль грозила затянуться надолго. Черт. Да что ж Его Величество не приехал отдельно?!

— О чем вы сейчас думаете, леди? — снова спросил король, видя, что я не горю желанием поддерживать беседу.

Я пожала плечами.

— У Вашего Величества есть редкий дар — узнавать мысли собеседника. Разве он ничего вам не говорит?

— Кто вам сказал, что у меня такой дар, леди? — его голос заметно похолодел.

— Слухи, Ваше Величество. Просто слухи. Хотя, возможно, они и неверны.

Король ненадолго замолчал, пристально изучая меня из темноты. Ну-ну, пускай посмотрит. В этом полумраке мое черное платье отлично скрывает любое движение. Прямо знала я, что надо надеть. Просто как чуяла.

Наконец, он разлепил губы и сухо произнес:

— Вообще-то, леди, даже очень хороший маг не всегда способен прочитать собеседника.

— Неужели?

— Да, леди. Особенно, если у человека имеется не менее редкий дар не поддаваться чужому влиянию.

— Так вам опять просто любопытно, Ваше Величество? — наконец-то, догадалась я, невольно улыбнувшись. Конечно, с моей дейри и с такими амулетами фиг он меня прочитает! Вот и нервничает, вот и не знает, что у меня на уме. — Что ж, извольте: мне кажется, что ваша карета имеет на редкость плавный ход. Так что, пожалуй, я зря готовила на этот вечер свой экипаж — в вашем оказалось не менее удобно.

Король озадаченно нахмурился.

— Вы шутите, леди? — спросил он через пару мгновений.

— Нет, Ваше Величество. Вы спросили, о чем я думаю, и я ответила. Что-то не так?

— Нет. Я просто никак не могу вас понять, — неожиданно вздохнул он.

— Иногда женщин и не нужно понимать, сир, — мысленно усмехнулась я. — Порой ими достаточно просто восхищаться.

— Что?

Я мягко улыбнулась.

— Некоторые вещи невозможно просчитать и проанализировать, сир. И еще есть вещи, которые понимаются отнюдь не разумом. Для этого существуют совсем другие органы чувств.

— Неужели?

— Да, Ваше Величество. Человек на самом деле не состоит из одной только рациональности. Отрицая это, вы отрицаете саму природу.

— Что же еще, по-вашему, имеется в человеке?

— Эмоции, чувства.

— Эмоции порой сильно мешают, — поняв, куда я клоню, король с нескрываемым превосходством усмехнулся, а потом снова откинулся на сиденье и почти пропал в густой тени. — Всякие чувства лишь отвлекают от того, что действительно важно.

— А что считать важным, Ваше Величество?

— А что считать нужным, леди? Разве вы не сталкивались с ситуациями, когда собственные чувства вас подводили?

Я опустила ресницы.

— Совершенство кроется в гармонии, Ваше Величество. Пусть стальной гвоздь не сгибается под тяжестью обрушившегося на него молота, но он не может понять, что такое хрупкость горного цветка. И он никогда не узнает, как прекрасно встающее над горами солнце. Точно так же, как безупречная точность хорошо отлаженного механизма никогда не сравнится с законченной красотой природного водопада.

— Лирика, леди, — снова усмехнулся король. — Это всего лишь лирика.

— Это жизнь, Ваше Величество. Нельзя смотреть на нее лишь с одного края.

— А с какого края смотрите на нее вы?

— Сверху, Ваше Величество.

— Неужели?

— Да. Так лучше видны совершенные ошибки.

Он снова ненадолго замолчал, рассеянно изучая меня сквозь темноту. А потом вдруг безо всякого перехода сообщил:

— Мне передали, леди, что ночью в вашем доме произошел пожар.

Я только усмехнулась: ну да, кто бы сомневался, что ему не "передали".

— На самом деле не в доме, а во дворе, сир. Да и не пожар это был. Так, спонтанное возгорание.

— Надеюсь, никто серьезно не пострадал? — вежливо поинтересовался король.

— Что вы? Просто у нас были поздние гости, которые, как оказалось, совершенно не умеют обращаться с огнем. Из-за чего с нашим газоном случилась небольшая неприятность. Но это, наверное, даже к лучшему: я все равно хотела изменить ландшафт и посадить во дворе новые цветы.

— И какие же цветы вам пришлись по вкусу?

— Гверции, Ваше Величество. Не так давно мне понравились белые гверции в оранжерее леди Иэры та Ларо, поэтому я решила высадить их вдоль дорожки с двух сторон.

— Белый гверций еще носит имя Королевского, леди Гайдэ, — отчего-то снова усмехнулся король.

— Да, я знаю, Ваше Величество. Но название меня не смущает. Форма — ничто, как любит говорить мастер Драмт, суть — все.

Его Величество чуть сузил глаза.

— Вы, кажется, нередко бываете в гостях у мастера Драмта, леди?

— Да. У него, как выяснилось, отличная библиотека.

— Лучше, чем Главная Библиотека Рейданы?

— Та, которая тоже носит название Королевской? — невинно уточнила я. — Нет, пожалуй. Но почти не уступает ей по содержанию. А поскольку мастер Драмт был весьма любезен, то я с удовольствием воспользовалась его щедрым предложением и теперь беру оттуда некоторые редкие книги почитать.

Король пару секунд помолчал, а потом странно кашлянул.

— Что ж, я рад, что вы нашли с ним общий язык.

— Это оказалось несложно, сир. У нас нашелся общий интерес к культуре древних народов.

— Например, к эарам?

— Совершенно верно, — благожелательно кивнула я, мысленно хмыкнув.

— И что же именно вас интересует, леди? — ровно спросил монарх, пристально глядя мне в глаза.

Я очаровательно улыбнулась.

— Все, Ваше Величество.

— Наверное, этот интерес проснулся не так давно, леди? Скажем, с год или чуть больше?

— Да, Ваше Величество, — я мысленно поаплодировала. — Некоторые обстоятельства заставили меня обратиться к истории и искать ответы на важные для нас с братом вопросы.

— И вы для этого отправились в одиночку в Эйирэ?

Я снова ощутила себя под прицелом лазерной винтовки. Но не смутилась. Просто кивнула, отдавая дань чужой осведомленности, и вскользь заметила:

— У господина да Миро, как мне кажется, очень интересная работа. Так много нового каждый день узнаешь, столько тайн, загадок вскрывается в самых неожиданных местах. Вот уж кто сполна может удовлетворить свое безмерное любопытство. Наверное, он — счастливый человек?

— Почему вы так решили?

— Я думаю, ему никогда не бывает скучно, — совершенно серьезно посмотрела я, и король, не выдержав, негромко рассмеялся.

— Браво, леди. Пожалуй, я начинаю понимать, почему упомянутый вами господин недавно высказал надежду на еще одну встречу с вами.

— О. Видимо его до сих пор терзает один важный вопрос, — притворно сокрушилась я. — Такой важный, что он решил запомнить мое обещание на него ответить и столь завуалированным способом передать, что очень желает услышать ответ.

Его Величество удивленно приподнял брови.

— И что же это за вопрос, леди? Развейте уж, заодно, и мое любопытство.

— Сущие пустяки, Ваше Величество. Не стоит даже говорить.

— И все же?

Я притворно вздохнула.

— Вы не поверите, сир, но господин да Миро почему-то всерьез вознамерился выяснить мое семейное положение.

— Кто? Да Миро?!

Ого. А сейчас вы, кажется, впервые искренни, Ваше Величество? В чем дело? Неужели эту часть нашей беседы господин начальник не дал вам послушать?

— Увы, Ваше Величество. Я, конечно, понимаю, что это — часть его работы, но все же не считаю правильным распространяться на некоторые темы.

Король странно покосился.

— Это — такая большая тайна, леди?

— Нет, сир, — я мельком глянула в окно и сквозь щелочку увидела, как карета выезжает из города. Ну что ж, загородный дом, так загородный дом. Хоть не во дворец повезли, и ладно. — Просто я не уважаю людей, любящих копаться в чужом нижнем белье. Только и всего.

Он посмотрел еще более странно. А потом неожиданно переменил тему.

— Скажите, почему вы выбрали на этот вечер такое необычное платье?

— А что в нем не так, Ваше Величество?

— Обычно вы носите светлые тона, леди, — неопределенно отозвался король, и я даже слегка удивилась: надо же, заметил. — И однажды даже рискнули надеть белое... а сегодня вдруг резко переменили свои вкусы.

Я пожала плечами.

— Иногда хочется разнообразия, Ваше Величество. К тому же, черный — очень практичный цвет.

— Черный — очень многогранный цвет, — изучающе посмотрел на меня король. — Какую именно его грань вы выбрали на сегодня?

Ух, куда мы забурились. Философия прямо. И под Фантомов опять подкапываемся... деликатно так, ненавязчиво.

— Я еще не решила, Ваше Величество, — ответила я и удостоилась очередного странного взгляда.

— Обычно, как мне кажется, вы все продумываете заранее, леди.

— Да, как правило. Но сегодня мне подумалось, что предстоит долгий вечер, поэтому захотелось отойти от привычных рамок.

— Иными словами, вам захотелось свободы, леди?

А вот теперь пришла моя очередь пристально на него взглянуть. Надо же. Не ожидала, что хоть кто-то поймет. Но Рейдана душит меня с каждым днем все сильнее. Мне тесно в ней. Отвыкла я от городов. Здесь я не могу быть сама собой. Я забываю, какая я есть, кем была, кем стала. Здесь на каждом шагу надо следить за тем, как идешь, что говоришь, на кого и когда смотришь... рамки. Опять повсюду жесткие рамки, которые надоели мне еще в прошлой жизни и в которые я больше не хочу возвращаться. Мне уже трудно в них вписаться. Трудно снова войти в эти каменные тиски после того, как я узнала, как вольно живется без них. Я хочу домой, в Долину, в Горы. Хочу на бескрайнюю Равнину, которая охотно примет меня к себе. С которой не надо лгать. Не надо притворяться. Не надо носить никаких масок. Свобода... да. Свобода — это все, что мне нужно в этой жизни.

Король, не дождавшись ответа, отвернулся и надолго задумался, ненавязчиво наблюдая за мной из темноты и рассеянно слушая тихий шорох колес по проселочной, хотя и очень хорошо укатанной дороге.

Я тоже отвернулась и с тоской всмотрелась в быстро меняющийся пейзаж за окном. Поля, луга, вдалеке виднеется краешек почти нехоженого леса... наверное, там хорошая охота — здешние места невероятно богаты на дичь. Чуть дальше торчит краешек Горы Согласия. Почти незаметный с такого расстояния ослепительно белый краешек священной колонны. Потом и он скрылся за соседним холмом. И опять — поля, луга, лес...

Красиво.

Любая природа красива, когда она не осквернена присутствием человека. Когда воздух пахнет свежестью, а не гарью и бензином. Когда цветы благоухают настоящим, а не придуманным ароматом. Когда деревья посажены не по линеечке. Когда не надо каждый куст подстригать, лишая его естественной формы. Когда нет вокруг каменных стен. Нет сигаретного дыма, заводских труб, портящих своим уродливым видом бескрайнее голубое небо. Нет генномодифицированных продуктов. Нет сои в мясе и нет "безвредных" добавок в свежеиспеченном хлебе. Когда нет в разговорах никакой фальши, лишних слов и лживых заверений. Когда нет ложных ценностей. Нет рамок. Нет запретов. Когда все вокруг чистое, свежее, непридуманное. Настоящее. И когда ты спозаранку бежишь босиком по траве, со смехом разбивая голыми пятками мелкие капельки росы, но при этом неожиданно понимаешь, что действительно живешь.

Свобода...

Вот это — настоящая свобода. На которую я сейчас смотрю из окна быстро мчащейся кареты, как безголосая птица из золотой клетки.

Свобода...

Я тихо вздохнула и отвела взгляд, чтобы не травить душу и кое-как вытерпеть оставшиеся десять дней положенного срока. А потом снова подняла глаза и внезапно поняла, что король все это время внимательно за мной наблюдал.

— Вы не любите города, леди? — негромко спросил он, когда молчание стало откровенно тяготить.

— Нет, Ваше Величество.

— Почему? Вы не привыкли к городским стенам?

— Напротив, — грустно улыбнулась я. — Я едва из них вырвалась. И больше не хочу туда возвращаться.

— Тем не менее, вы все-таки приехали в столицу.

— Только по делу, Ваше Величество. И на очень короткое время.

— Вы собираетесь вернуться в Фарлион? — деликатно поинтересовался моими дальнейшими планами король.

— Да. Ненадолго.

Он удивленно кашлянул.

— Значит, потом вы поедете куда-то еще? Неужели вы так любите путешествовать?

— Не люблю. Но приходится.

— Куда же потом ляжет ваш путь, леди?

Я вздохнула.

— Пока не знаю. Это еще не решено. Хотя заканчивается любой путь все равно одинаково.

— Вот как? Где же вы собираетесь остаться, леди? — снова спросил король, кажется, искренне недоумевая.

— Там, где тепло, Ваше Величество. Там, где я нужна. И где есть люди, которые мне дороги.

— Вы планируете вернуться к брату?

— Нет. Гай в каком-то смысле всегда со мной.

— Тогда, может быть... к Иште? — вкрадчиво поинтересовался Его Величество, но я снова покачала головой.

— Ишта не нуждается в такой компании, Ваше Величество. В этом вы с ним очень похожи. Он, как вы понимаете, тоже стоит высоко. Даже очень. Так высоко, что уже начинает об этом жалеть. Потому что быть на вершине — это значит, всегда быть одному. Ишта прекрасно это понимает, поэтому и не стремится в люди. Впрочем, вам ведь тоже знакомо это чувство?

Король чуть дрогнул. Но так слабо и незаметно, что я, если бы за ним специально не следила, наверное, не заметила бы. Однако он, тем не менее, вздрогнул: мои слова его явно задели, так что, кажется, в нем все же осталось что-то живое. Осталось что-то, что он не может контролировать. Что-то, что пока не задавлено его властностью и редким цинизмом. Где-то очень глубоко внутри. Под стальной маской. За холодным забралом чуть прищуренных глаз. За плотно сжатыми губами и неуязвимой броней из холодного равнодушия.

Пусть даже это — слабая, незаметно грызущая внутри тоска, которая просыпается лишь изредка, в такие редкие моменты, как сейчас. Старая, слабая, беззубая, но невероятно живучая тоска, которую ты никак не можешь выкорчевать из остатков собственной души и которой никак не можешь найти объяснение.

Я только печально улыбнулась, поняв, что случайно задела в высокопоставленном собеседнике какую-то важную струну, которую он совершенно не собирался демонстрировать, но промолчала. Да и не о чем было говорить: карета очень вовремя остановилась, и снаружи зашуршали чьи-то осторожные шаги.

— Ваше Величество... леди... прошу вас. Его Высокопреосвященство ждет.

-Глава 8-

Господин ал-тар Георс, как сразу выяснилось, был совсем не чужд прекрасному и устроил себе жилище на вершине живописной скалы, сплошь покрытой природным лесом и лишь слегка облагороженной. От подножия до самого верха туда вели широкие каменные ступени, выполненные из белоснежного мрамора, по обе стороны от них виднелись аккуратно посаженные деревья и кустарники, чуть заметно колыхались венчики незнакомых цветов, а дальше, насколько хватало глаз, все утопало в естественной зелени, обрываясь у самой верхушки великолепнейшим зрелищем отгорающего заката. Настоящая вершина мира. Обитель первого по значимости в Валлионе Жреца. На которой виднелся небольшой деревянный домик с просторной террасой и разбитым вокруг плодовым садом.

Выйдя из кареты следом за королем, я быстро огляделась и тут же наткнулась на два десятка облаченных в тяжелые доспехи всадников, которые деликатно топтались неподалеку от экипажа. Ну-ну. Король, конечно же, не мог явиться сюда без охраны. Но чтобы меня не насторожить раньше времени, на нашу тесную улочку он заехал один, мудро оставив безликих гвардейцев толкаться на входе. А когда карета тронулась, они тихонечко пристроились в кильватере, стараясь не слишком громыхать копытами, оповещая окрестности о своем присутствии.

Умно.

Очень и очень умно.

Я чуть кивнула спрыгнувшим с подножки скаронам и знаком показала, что следовать за мной наверх не надо: король оставил своих молодцов у подножия горы, так что и я не стану тащить на ужин охрану. Это будет неуважением к господину ал-тару. К тому же, обратно я мимо них всяко не пройду, да и дорога тут одна единственная. Правда, до-о-олгая...

Я мысленно прикинула и решила, что сотни три-четыре мраморных ступенек на этом склоне точно насчитается. Причем, не абы каких, а где-то с метр в ширину, не слишком высоких, достаточно удобных, но таких, чтобы каждый поднимающийся в гору сполна ощутил, как трудно простому смертному приблизиться к небу. И — ни перил вокруг, ни беговой дорожки, ни лифта. Ножками придется, ножками. Мимо благоухающих цветов, мимо ошеломляюще чистой природы, мимо почти естественного леса и искусно спрятавшихся где-то поблизости охранников, которых, разумеется, у господина ал-тара не могло не быть. Причем, судя по тому, что я не заметила их сразу, они действительно неплохи.

Ладно. Пойдем, что ли?

Кстати, Его Величество руку мне предлагать не стал. Обиделся, наверное, на мои последние слова или же тут просто не принято помогать даме подниматься на такую верхотуру. Но я не расстроилась — отсутствие поддержки позволяло идти достаточно далеко от короля, не опасаясь с его стороны никаких каверз. А мне этого сейчас вполне достаточно.

Поднимались не очень быстро, так что я успела сообразить, почему же карета приехала так рано. Сами посчитайте: почти полный оборот мы ехали, так что уже, наверное, часов шесть вечера; да еще тут минок сорок подниматься. Если не побольше. В общем, к ужину как раз и придем. Но все-таки высоко забрался Первосвященник. К самому небу, можно сказать, захотел подняться. Прямо-таки стремится к встрече со своим Богом. Хотя, надо сказать, во вкусе ему не откажешь: отыскать и обжить такой уютный уголок, почти ничем на нарушив его природной гармонии — это дорогого стоило. А господин ал-тар каким-то образом сумел вписать свой низкий, одноэтажный (что вообще-то в Рейдане нечасто случается) домик в этот изумительный ландшафт так ловко, что тот казался естественным дополнением к раскинувшемуся вокруг пейзажу. Даже выложенная камнем дорожка не резала взор. А просторная терраса, накрытая для удобства уже знакомым мне заклятием, как в ложе Эррея, позволяла наслаждаться прекрасными видами хоть в дождь, хоть в зной, а хоть в ураган, не боясь испортить прическу. Туда, наверное, даже ветер не проникал. И, думаю, именно там господин ал-тар любит медитировать — оттуда открывался такой потрясающий вид, что я едва не позавидовала.

Блин. Как же тут должно быть красиво на рассвете!

Я незаметно покосилась на идущего чуть впереди короля и мысленно хмыкнула: а он остался верен себе — весь в белом, как лебедь, и в золотом, как настоящий правитель. Никуда не деться — традиции. Интересно, как часто он меняет камзолы? И какой бедолага все это отстирывает? Отбеливателей тут нет. Стиральных порошков — тоже. Кипятить долго, руками — нереально... разве что магией справляются? Хотя я, конечно, не могу себе представить, чтобы кто-то из местных чародеев стал заниматься стиркой чужого исподнего. Пусть даже королевского исподнего, которое, наверное, тоже исключительно белое. Кхм...

Что за чушь иногда в голову лезет? Неужели больше подумать не о чем?

Я прошлась по белеющей впереди спине изучающим взором.

Странно мы, наверное, смотрелись издалека: он в своем белоснежном камзоле — как вызов всему остальному миру. Дерзкий, непримиримый, гордый. И я рядом — почти сливающаяся с темнотой быстро наступающего вечера, тихо шелестящая черным подолом и мягко поблескивающая во мраке серебристой вышивкой, непривычно подчеркивающей белизну моей светлой кожи. Я специально не надела сегодня каблуки — не зная, чего ждать от приглашения ал-тара, решила примерить мягкие туфли на плоской подошве, поэтому не цокала сейчас, как подкованная лошадь, и не нарушала благоговейной тишины. Просто бесшумно скользила рядом, как привидение.

Добирались мы до вершины в полном молчании, но это даже и к лучшему — мне было, над чем подумать, и было, чем занять свои мысли. Так что за полчаса довольно крутого подъема мне вполне хватило времени продумать линию поведения и прийти к окончательному решению. Поэтому, когда многочисленные ступени все же закончились и мы ступили на посыпанную гравием дорожку, я была готова ко всему.

На вершине нас встретил незнакомый молчаливый жрец, облаченный в простую белую рясу. При виде гостей коротко поклонился, ни к кому конкретно не обращаясь, и тут же проследовал в сад. Как я и думала, к открытой террасе, на которой уже белел накрытый стол. Кажется, ал-тар любил там не только медитировать, но еще и предаваться размышлениям о смысле жизни, а потом перекусывал, наслаждаясь единением с природой, в котором, возможно, видел прямое воплощение заветов своего бога.

Господин Георс встретил нас на ступенях дома — нестарый еще мужчина с приятными чертами лица, проницательным взглядом выразительных карих глаз, твердым подбородком, подтянутой фигурой и тщательно выбритой головой шаолиньского монаха. Кстати, одежду он себе подобрал тоже под стать — просторную, доходящую до колен белую тунику с высоким воротником-стоечкой, а к ней — такие же светлые полотняные штаны, единственным дополнением к которым явились неизменные для каждого уважающего себя жреца деревянные четки. Короче, чует мое сердце, сегодня я буду сидеть за столом, как нахохлившаяся ворона среди двух белых лебедей, которую почему-то вдруг решили пригласить на чужую вечеринку.

Ну и ладно.

— Вы не устали, леди? — участливо спросил Первосвященник, когда я сделала положенный по этикету реверанс и вежливо склонила голову. — Признаться, мои гости нередко утомляются, поднимаясь на эту вершину.

— Нет, господин ал-тар. Напротив, я хорошо отдохнула. Благодарю вас за приглашение. И должна признаться: здесь действительно очень красиво.

Король на это удивленно покосился, но я сделала вид, что не заметила. Хотя, наверное, то, что я не задыхаюсь после подъема, выглядело довольно странно.

Первосвященник, напротив, затаенно улыбнулся, отчего его лицо стало еще приятнее, а потом сделал приглашающий жест.

— Я рад за вас, леди. Пожалуйста, прошу вас.

Выпрямившись, я легко взлетела по ступенькам и так же бесшумно поднялась на террасу, мысленно отметив, что тут действительно невероятно красиво. Как на краю мира сразу оказываешься: впереди — только край скалы, над которым терраса нависает одним краем, создавая иллюзию полнейшей свободы, а дальше — лишь бескрайнее небо, зеленые холмы и очень редкие точечки далеких деревень, которые ничем не нарушают общую гармонию.

Я так увлеклась разглядыванием окрестностей, что почти не уделила внимания полному отсутствию слуг. И тому, что господин ал-тар собственноручно придвинул мне стул, а потом вопросительно посмотрел, словно ожидая, что гостья первой подаст пример. Что еще было странным, так это то, что стол оказался давно накрыт. Но ни крепких напитков, ни мяса, ни экзотических фруктов на нем не имелось. Лишь самые простые тарелки, самый обычный деревенский хлеб, свежая зелень, легкое игристое вино, несколько блюд из рыбы и все. Кажется, господин Первосвященник не любил излишеств. Что, конечно же, снова говорило в его пользу, если, разумеется, весь этот антураж не был создан исключительно к моему визиту. Хотя вряд ли. Не такая уж я важная птица, чтобы ал-тар менял свой распорядок или прилагал усилия, дабы пустить пыль в глаза. Да и лицо у него спокойное, умиротворенное, поразительно открытое.

Не чета холодной маске Его Величества.

Сели мы хитро — образовав почти правильный треугольник, причем господин ал-тар (по праву хозяина, видимо) занял место чуть поодаль от нас, вроде как ненавязчиво отделившись, тогда как мне опять пришлось сидеть напротив короля. Случайно или намеренно приборы были разложены именно таким образом, неизвестно. Но с учетом того, что стол имел овальную форму, а стулья для гостей были расставлены заранее... в общем, вы понимаете, отчего этот "легкий ужин" был изначально расценен мной как приглашение на допрос.

Ухаживать и подавать приборы нам никто не стал — в радиусе нескольких сотен метров не виднелось ни одного человека. Совсем. Ни слуг, ни монахов, ни охраны. Как если бы господин Георс действительно проживал тут совершенно один или же непосредственно перед нашим приходом предусмотрительно выгнал прислугу проветриться на соседний холм. Более того, едва мы чинно расселись по местам, сверху террасу ненавязчиво накрыл прозрачный купол уже знакомого мне заклятия, мягко опустившись на наши головы, как огромный стеклянный колпак. После чего мне стало ясно, что господину ал-тару тоже отлично знаком термин "конфиденциальность", потому что под такой защитой никто вообще и в принципе не сумеет узнать подробности грядущей беседы. Даже личная охрана Первосвященника.

Очень интересно.

— Это от ветра, леди, — подметив мой выразительный взгляд, пояснил господин Георс. — Иногда от реки приходят довольно сильные порывы.

Ну-ну. Хотя спорить не буду.

— Я понимаю, сударь: мне бы тоже не хотелось в какой-то момент ловить свою салфетку над вашим бокалом.

— Именно, — Первосвященник тонко улыбнулся, и, думаю, мы отлично поняли друг друга. — Надеюсь, вас не смутит столь скромная трапеза, леди?

Я покачала головой.

— Отнюдь. Я считаю, что еда должна приносить пользу, а не только удовольствие. Чем она проще, тем лучше ее воспримет тело. А всякие излишества вредны.

— Я вижу, вы придерживаетесь заветов Аллара, леди?

— Я придерживаюсь здравого смысла, господин ал-тар.

Священник на мгновение задумался, но потом, подавая пример, потянулся за зеленью и, неторопливо наполняя свою тарелку, вскользь заметил:

— Как вы относитесь к вопросам веры, леди? Я знаю, вы прибыли издалека, и в вашей стране своеобразные традиции, но, наверное, они не слишком отличаются от тех, что приняты в Валлионе? Вы ходите в храм?

— Бог находится не в храме, а в душе, господин ал-тар, — отозвалась я, с благодарностью приняв от него салатник.

— Но в храме человек становится ближе к богу. В храме легче творить молитву.

— Если человек не умеет слышать голос бога в самых обыденных вещах, возможно и так. Иногда трудно отстраниться от повседневности, сударь, и трудно отделить себя от привычной жизни, чтобы взглянуть на нее под другим углом. В храме многим действительно проще. Там им хотя бы ничто не мешает отставить свои дела и попытаться прислушаться к тому, что происходит вокруг.

— Вы действительно так считаете, леди? — пристально посмотрел ал-тар.

Я вернула салатник обратно и обезоруживающе улыбнулась.

— Мне незачем вас обманывать, сударь. Да и Его Величество не даст солгать.

— Я, вероятно, неправильно выразился, — примирительно приподнял ладони священник. — Меня просто удивили ваши слова, и я хотел бы лучше понять вашу мысль. Вы полагаете, храмы нам не нужны?

— Я этого не сказала, сударь. Для большинства людей нет иного места, в котором они могли бы остаться наедине с собой. Поэтому храмы нужны. Для кого-то.

— Но не для вас? — осторожно уточнил ал-тар.

Я вздохнула и, отложив вилку, бросила выразительный взгляд за террасу.

— Вот — настоящий храм, господин ал-тар: небо, к которому мы всегда стремимся, воздух, которым мы дышим, трава, по которой мы ходим, солнце, дающее нам свет... обычно мы не замечаем всего этого, погруженные в свои мысли и кажущиеся важными проблемы. Как правило, просто проходим мимо, не видя истинной красоты того, что подарила нам жизнь. Мы вечно куда-то стремимся, бежим, торопимся и не имеем ни одной лишней минуты, чтобы остановиться и спросить себя: зачем? Для чего это нужно? Мы — как муравьи, бесконечно трудящиеся на благо своего муравейника. И совершенно не видящие того, что, кроме него, существует и другой мир. Гораздо более широкий, почти бесконечный и неизмеримо более богатый, чем все сокровищницы королей. Вы ведь не зря забрались так высоко, господин ал-тар? И не зря именно здесь поставили свой дом? С вершины холма лучше видно, не правда ли? И здесь, как нигде, есть возможность остаться наедине с собой?

Первосвященник мягко улыбнулся.

— Я рад, что вы меня понимаете, леди Гайдэ. Хотя, признаться, не ожидал, что вам окажутся близки мои устремления.

Я снова покосилась на темнеющее небо.

— На самом деле все очень просто, господин ал-тар. Так просто, что это почти невозможно понять.

— Простое кроется в сложном, леди, — согласно кивнул священник. — Вы правы. Чтобы познать его, требуется провести немало времени в размышлениях.

— Сами по себе размышления бесполезны, если они не приводят к правильным выводам. А от выводов нет пользы, если они не будут воплощены в жизнь.

— К несчастью, далеко не все выводы можно воплотить в жизнь, леди. А те, которые все-таки можно, никогда не становятся реальностью за короткое время.

Я понимающе кивнула.

— С верой — та же история, господин ал-тар. Насильно привить ее невозможно. Требуется немало времени, чтобы засеять вспаханное поле, немало стараний, чтобы брошенные в землю семена взошли. Но еще больше требуется усилий, чтобы эти ростки не затоптали потом тяжелыми сапогами невежи.

— Увы. К сожалению, это так, — согласно вздохнул господин Георс. — Мне кажется, вы хорошо понимаете наше Учение, леди.

— Я очень стараюсь его понять, сударь.

— Это приятно слышать.

Я мысленно усмехнулась: еще бы ему не было приятно. Я уйму времени потратила, чтобы перелопатить это Учение и выловить из кучи словесного мусора хоть какое-то рациональное зерно. Еще больше времени потратила на обдумывание и сравнивание его с нашей Библией, но в итоге пришла к выводу, что вера в Аллара не так уж плоха. А сейчас, немного побалансировав на грани, даже готова поверить, что вы, господин ал-тар, действительно не похожи на клириков моей далекой родины.

— На самом деле у человека трудная участь, — неожиданно сказал священник, как-то по-особенному на меня посмотрев. — Он стремится к небу, но не может оторваться от земли. Желает взлететь, но повисшие на ногах оковы не пускают. Его душа бьется в темнице разума, однако далеко не всегда получает свободу.

— Человек всегда был полем битвы, — согласилась я. — Его душа — как полная противоречий книга для Верховного Судии. Самое трудное и самое ревнивое творение своего бога.

— Верой мы пытаемся дать ему свободу. Вера призвана для того, чтобы человек стремился вперед и дальше. Не останавливался, не отчаялся, не упал.

— Так задумано, — вздохнула я. — Это правда. Но трудно верить в лучшее, когда душа разрывается надвое. Трудно остаться чистым, идя по колено в грязи. И трудно бороться с самим собой, если для победы нужно уничтожить большую половину себя.

— Айд силен, — чуть прищурился ал-тар, отставив в сторону почти нетронутую тарелку. — Его власть очень велика. Он искусно прячется под лживыми масками, ловко подменяет одно понятие другим и прекрасно знает, чем соблазнить слабые людские души.

Я криво улыбнулась.

— А почему, по-вашему, Аллар это допускает? Почему Айд, несмотря ни на что, все-таки существует?

— Это — очень трудный вопрос, леди.

— И он, наверное, не к вам?

— Я могу только предполагать ответ, леди, — мирно посмотрел в ответ священник, никак не отреагировав на мой укол. — И могу лишь догадываться о том, какой замысел преследовал Светоносный, ставя перед нами такое серьезное испытание.

— Вы полагаете, это — испытание? Искушение? Путь? Вы тоже считаете, что страдания очищают душу?

— Я полагаю, каждому отмерена его собственная чаша, леди.

— Да, конечно, — невесело вздохнула я. — Бог не по силам не дает.

— Вот именно. За все наши грехи когда-нибудь наступит расплата.

— И у каждого за плечами лежит своя ноша, — снова согласилась я, невольно подумав о своей, и тут же помрачнела.

Да уж. Разговор у нас завязался — что надо. Веселый, непринужденный, занимательный. Только перед сном и вести такие душеспасительные беседы. Вот только проку от них... интересно, что бы сказал ал-тар, если бы точно знал, кто сидит перед ним? Что бы он сказал, если бы знал, что я задумала? Согласился бы с тем, что Невирон — это тоже своего рода испытание? Посчитал бы, что угроза Жреца — лишь проявление воли его молчаливого бога?

— А какая ноша, у вас, леди Гайдэ? — внезапно спросил ал-тар, испытующе на меня посмотрев. Внимательно так. Остро. И очень-очень пристально.

Я только вздохнула.

— К несчастью, моя ноша — она только моя, господин Георс.

— А все-таки?

— Увы. Простите, но мне не с кем ею поделиться. У каждого из нас свой крест. А вот где меня настигнет моя Голгофа... про то, вероятно, никто не знает. Поэтому еще раз прошу прощения, сударь. При всем желании вы не можете мне помочь.

Первосвященник чуть сузил глаза, но потом кивнул.

— Хорошо, леди. Я не вправе настаивать. Но, возможно, когда-нибудь вы передумаете.

— Возможно, — тихо отозвалась я. — Если успею.

Король странно покосился, благородно не мешая нашей милой беседе, немного помолчал, а затем все-таки спросил:

— Как вы думаете, леди Гайдэ, почему ваш Хозяин все-таки решил нам показаться?

А не много ли вы на себя берете, господин король? И не стыдно хамить даме в лицо?

— Он не мой хозяин, Ваше Величество, — весьма прохладно отметила я, демонстративно уставившись в другую сторону. — А показался потому, что посчитал это необходимым. И ровно тогда, когда это было нужно.

— Он самовольно изменил ход древнего обряда.

— Он, наконец, закончил его, как положено, сир, — так же ровно отозвалась я. — И он закрыл Айдову Расщелину, оберегая вашу страну от Тварей Невирона. Вас это не устраивает?

Король неуловимо нахмурился.

— Я не люблю недоговоренностей, леди. И не люблю, когда действуют исподтишка.

— Правда? — фальшиво изумилась я, не став упоминать о том, что Его Дражайшее Величество не так давно распорядилось поднять всю мою подноготную и не погнушалось заняться прослушиванием частных разговоров, как какой-то шпион.

Король нахмурился заметнее, а его глаза отчетливо потемнели.

— Что вас так удивляет, леди? Ишта появился в Валлионе внезапно. Неизвестно откуда. О нем крайне мало сведений. Он упорно отказывается от встречи. Он не желает сотрудничать и поступает так, как будто ему есть, что скрывать, и есть, чего опасаться.

— А вы ждали, что он доложится вам по всей форме? — насмешливо спросила я.

Его Величество отставил полупустой бокал и остро взглянул поверх мягко мерцающего хрусталя.

— Что вы хотите этим сказать, леди?

— Ничего особенного, Ваше Величество... просто, как мне кажется, Ишта достаточно ясно дал понять, что уважает ваш титул и принимает его, как данность. Что не планирует ничего менять в Валлионе. Не намеревается вмешиваться в вопросы политики. Соглашается, что вы разбираетесь в этом лучше, и не старается заниматься НЕсвоим делом. У него и так достаточно трудностей, чтобы всеми силами избегать новых. А вы ему... гм... — я едва не хихикнула про себя, — подходите. Как правитель. Разве это плохо?

Король чуть ли не со стуком сомкнул челюсти и убрал руки со стола.

Ох, как я по нему проехалась! Интересно, он кулаки сейчас сжимает?

Я демонстративно опустила взгляд на тарелку и изобразила вселенское смирение, чтобы не вызвать тут настоящего взрыва. Подходите... ха-ха. Не так ли вы меня приложили в свое время, Ваше Величество? Я вам подхожу... а теперь и вы мне... гм, подходите. Вот так: коварный удар. Неудачный блок. Молниеносная атака. Стремительный уход... кажется, вы ранены, сир?

— Почему вы не снимаете перчаток, леди? — дипломатично перевел разговор в более спокойное русло господин Георс.

Я машинально отложила белоснежную салфетку, которая в черных перчатках смотрелась довольно двусмысленно, и смиренно сложила руки на коленях.

— Это обычай моей родины, сударь. Леди вне дома положено носить перчатки.

— Это правило работает даже за столом?

— Да.

— Но разве это — единственная причина, леди? — продолжал допытываться священник, видимо, давая королю время успокоиться.

Я чуть улыбнулась.

— Нет, сударь. Еще у меня довольно нежная кожа, которую я стараюсь беречь.

И после них не остается отпечатков пальцев, хотя вы об этом вряд ли знаете.

— Неужели вы так боитесь пораниться, леди? — наконец, соизволил поддержать тему Его Рассерженное Величество.

Я улыбнулась шире.

— Нет, Ваше Величество. Поранить меня не так просто. Но и рисковать я лишний раз не люблю.

— У меня сложилось другое впечатление, — спокойно заметил король, недобро сверкнув глазами.

Ого. Видно, я зацепила его больше, чем думала, и теперь Его Королевское Величество намекает, что это было рискованно. Ну-ну.

Я насмешливо посмотрела на короля в упор.

— Боюсь, оно несколько преувеличено, Ваше Величество. Я рискую только по необходимости. И лишь тогда, когда другого выхода не остается.

"Вернее, когда мне его не оставляют".

— Сюда вы приехали тоже по необходимости, — многозначительно заметил монарх, и я мысленно поставила ему плюсик.

— Да, так и есть, сир.

— Значит ли это, что пребывание в Рейдане вы считаете для себя рискованным?

— В какой-то степени. Я родом из глухого уголка, Ваше Величество. Столица для меня — целое испытание.

— Мне кажется, вы выдерживаете его неплохо, — сухо сообщил король.

— Благодарю вас, сир. Надеюсь, что выдержу до конца.

Мы снова ненадолго скрестили взгляды. А потом я заметила, как далеко за его спиной солнце дарит небу последние золотые лучи, и мгновенно отвлеклась от чужого раздражения, найдя гораздо более приятный объект для созерцания.

А небо было невероятно красивым. Нежно золотым, в длинных стрелах отгорающего заката. Чистым, без единого облачка. Далеким. И поистине бесконечным. Почти таким же прекрасным, как на моем заветном холме, где я целых полгода могла безнаказанно любоваться этим неповторимым зрелищем.

Наверное, я смотрела вдаль слишком пристально. И, наверное, слишком жадно впитывала эту недосягаемую красоту, потому что король внезапно нахмурился, обернулся, пытаясь понять, что же меня так увлекло, что я даже про него позабыла, и озадаченно уставился на заходящее солнце.

— Благодарю вас, господин ал-тар, — со вздохом сказала я, неохотно возвращаясь с небес на землю. — За хороший вечер и интересную беседу. Вы не станете возражать, если я вас покину?

Первосвященник вежливо встал, давая мне повод тоже подняться из-за стола, и учтиво наклонил голову.

— Мне жаль, что вы так быстро нас покидаете, леди, но я очень рад, что вы выбрали время и приняли мое приглашение. Это действительно был очень интересный вечер.

— Всего доброго, господин ал-тар.

Его Высокопреосвященство благосклонно принял мой изящный реверанс и не стал задерживать, когда я повернулась и бесшумно выскользнула в изрядно потемневший сад, смутно подивившись тому, что прошло так много времени. Вроде только-только пришли, всего-то парой фраз обменялись в перерыве между салатом и бокалом легкого вина, а уже ночь на носу. Кажется, у местного времени есть поразительная особенность не только лениво ползти, как сонная улитка, когда ему вздумается, но и нестись вскачь, как неукротимый табун диких лошадей.

Конечно же, когда нам это совершенно невыгодно.

О том, как буду уезжать, я пока не думала — незачем переживать по пустякам, без экипажа меня тут никто не оставит. К тому же, до выхода мне еще топать целых полчаса, так что успеет господин ал-тар дать нужный знак своим людям и снарядить приличную карету. А если и нет, то одолжу у его монахов какого-нибудь резвого коника и рискну прослыть лихой наездницей дважды, потому что непременно отсюда уеду, даже если для этого придется взгромоздиться в седло в пышном платье.

Однако, как вскоре выяснилось, таких жертв не понадобилось: как только я спустилась на первую ступеньку, сзади послышались быстрые уверенные шаги. А еще мгновение спустя, за которое я успела шагнуть на ступеньку ниже, моего локтя требовательно коснулись железные пальцы и холодный голос безапелляционно заявил:

— Я провожу вас, леди.

Я покосилась на бесстрастное лицо короля, за которым угадывалась настоящая грозовая туча, попыталась проникнуть глубже, но он смотрел подчеркнуто мимо. После чего мне осталось лишь как можно спокойнее кивнуть и сделать следующий шаг, искренне надеясь, что он не станет последним.

-Глава 9-

Какое-то время мы спускались молча, думая каждый о своем и переваривая все, что было сказано ранее. Но потом королю, видимо, надоело молчать, и он в своей манере сухо поинтересовался:

— Скажите, леди, а вы не боитесь держать рядом с собой столь неоднозначную охрану?

— Вы имеете в виду скаронов, сир?

— Да. Четыре воина Старших Кланов при определенных ситуациях могут доставить немало сложностей, несмотря на всю их силу и несомненную пользу. Вас не пугает, к примеру, близость зрелого Адаманта?

Я только хмыкнула на такой нелепый вопрос.

— Нет, Ваше Величество.

— А вам известно, в чем его истинная сила?

— Да. Мне уже сказали.

Король чуть прищурился.

— Кто сказал? Брат?

— Да, сир. И сам Адамант, если вас это интересует.

— Сам? — недоверчиво покосился Его Величество, на время позабыв о недавнем раздражении.

— Да.

— И о Тени тоже? О том, что он имеет возможность в любой момент забрать вашу дейри? А если захочет, то и жизнь?

Я остановилась и со вздохом посмотрела на озадаченного монарха.

— Может, вам покажется это странным, но своим людям, Ваше Величество, я доверяю полностью.

— Неужели? — он опасно сузил глаза.

— Совершенно верно. Я доверяю им хранить не только свое тело, но и душу. И они, могу вас заверить, с этим прекрасно справляются.

— Вы не лжете... — совсем задумчиво протянул король, взглянув на меня как-то по-новому. — Или же очень верите в то, что говорите.

— Разве это плохо?

— Нет, леди, — король чуть качнул головой, отчего-то не торопясь продолжить путь. — Просто необычно.

Я усмехнулась.

— Неужели вас так много обманывали, что вы совсем разучились верить людям, сир?

Он неопределенно повел плечом, а потом вдруг медленно, словно еще сомневаясь, предложил руку.

— Вы позволите?

Ого! Это что — попытка к примирению?

— Разумеется, — я деликатно подала ему правую кисть, вложив ее в предупредительно раскрытую ладонь, как в медвежью лапу. И тут же почувствовала, что оказалась в самом настоящем капкане. Вроде и не жмет чрезмерно, но и вырваться затруднительно. Хватка у него поистине стальная. — Вы все еще сердитесь на меня, сир?

— А у меня есть повод сердиться? — прохладно спросил Его Величество, тут же отвернувшись и устремив взгляд на далекие ворота.

— Мне так показалось.

Король непонятно покосился, рассеянно прижав мою кисть, но затем все-таки вспомнил, что рядом с ним леди, а не вооруженный до зубов враг, и расслабил пальцы, дав моей руке возможность спокойно лежать, не чувствуя себя прищемленной между стальных жерновов.

— Не хотите ли спуститься другой дорогой? — внезапно предложил он и взглядом показал на пологий травяной склон, идущий в стороне от лестницы и мягко спускающийся к самому подножию горы. — Мне показалось, вам больше нравится природная красота гор, чем сотворенная человеческими руками иллюзия. Возможно, вы желаете взглянуть на нее поближе?

Я улыбнулась.

— С удовольствием, Ваше Величество.

Он быстро кивнул, словно подтверждая свою неожиданную догадку, и тут же сошел с надежной плиты, все еще крепко держа меня за руку. Под тяжелыми сапогами сочно хрустнула трава, но Его Величество сразу сменил походку, и неприятный хруст немедленно прекратился. Теперь король пошел плавно, как во время боя, буквально скользя по земле, будто опытный, почуявший след хищник.

Я мысленно зааплодировала и тоже шагнула на землю, благодаря свое ослиное упрямство за то, что не послушалась Лина и безо всяких видимых причин влезла в мягкие туфли без каблуков. Как же правильно я догадалась их надеть! Иначе провалилась бы сейчас, как в песок на пляже — земля на холме была рыхлой, будто на пашне, и с легкостью могла превратить меня в неуклюжую утку, некрасиво переваливающуюся с боку на бок.

Король искоса проследил за тем, как я приподнимаю другой рукой подол, чтобы не запачкаться, но быстро убедился, что проблемной спутницей я не стану, и удовлетворенно отвернулся.

— Так как вы сумели заполучить такую охрану? — как ни в чем не бывало, вернулся он к прерванному разговору.

— Случайно, Ваше Величество. Вы не поверите, но совершенно случайно.

— Вы не расскажете мне об этом?

Ага. Уже просим. Значит, уже не так сердимся и снова любопытствуем.

Я улыбнулась.

— Только без подробностей, сир.

— Хорошо, я согласен.

Кхм. Как быстро. Кажется, любопытство — ваша настоящая слабость, Ваше Величество. Такая же, как и у меня, кстати. Причем, у вас оно настолько сильно, что даже заставляет забыть о своем гневе... очень интересное явление.

Я ненадолго задумалась.

— Ну... честно говоря, все действительно вышло случайно: в силу некоторых обстоятельств эта четверка попала в крайне неприятную ситуацию. Настолько неприятную, что дальше уже некуда. Мне... в силу тех же обстоятельств... удалось избавить их от этой ситуации. Не совсем, конечно, но я надеюсь, что все-таки разберусь с этой проблемой до конца.

— Значит, на них лежит долг? — уточнил король, неторопливо спускаясь по склону. — Они служат вам потому, что на них находится большой долг?

— Не совсем так. Дело в том, что от долга я их как раз освободила. Но скароны — это же такой упертый народ...

— От долга они могут освободить себя только сами, — задумчиво кивнул Его Величество, по-прежнему не отпуская мою руку. — А насчет их упрямства действительно ходят легенды. Думаю, пока они не посчитают свой долг перед вами исполненным, никуда не уйдут.

Я только пожала плечами.

— Видимо, вы правы.

— Получается, что долг этот настолько велик, что даже Старшие Кланы соглашаются терпеть друг друга поблизости? — словно размышляя вслух, предположил мой собеседник. — И получается, что только по этой причине они вас так плотно опекают?

— Очень верное слово, сир, — невольно усмехнулась я. — Пожалуй, опека — это как раз то, что нужно.

— Что с вами произошло вчера на Арене? — внезапно сменил тему король, заставив меня разом насторожиться. — Мне доложили, что вокруг вас снова случилось какое-то волнение.

— Увы, сир. К несчастью, вокруг меня почему-то то и дело случаются какие-то волнения. Наверное, это рок?

— Ну, что вы, леди, — странно хмыкнул Его Величество. — Просто вы — столь необычная личность, что постоянно притягиваете к себе всеобщее внимание.

— Боюсь, это происходит помимо моей воли, сир. Я совершенно к этому не стремлюсь.

— И тем не менее... кстати, меня весьма заинтересовал ваш фэйр. Очень необычное создание.

— Да, — снова улыбнулась я. — Других таких нет.

— Это зверь с вашей родины, леди?

— Это снежный барс, Ваше Величество. Они водятся у нас высоко в горах и, к сожалению, довольно редки. Хотя и очень красивы. Добыть такого считается большой удачей.

— Но вам, как я понимаю, это удалось.

Я отрицательно покачала головой.

— Я не занимаюсь охотой, Ваше Величество. И я никого не добываю. Все, кто находится рядом со мной, делают это по собственному желанию. Даже Барс. Я, честно говоря, не стремлюсь никого удержать. Мне кажется это не слишком правильным.

— А что вы считаете правильным, леди Гайдэ? — король ощутимо замедлился и снова испытующе посмотрел. — И чем руководствуетесь, определяя, что правильно, а что нет?

— А вы, Ваше Величество? — хитро покосилась я.

Он хмыкнул.

— Я первый спросил.

— Детская отговорка, сир. Вам не стыдно ее использовать?

— Нет. Так вы ответите на мой вопрос?

Я на мгновение задумалась.

— Вообще-то... вообще-то, я думаю, что понятие правильности в каждой конкретной ситуации должно быть свое. И каждый раз оно должно быть оценено заново. Потому что двух абсолютно идентичных случаев не бывает. Как не бывает двух одинаковых моментов. С нами все время что-то происходит, меняется, течет. Ты что-то понимаешь, узнаешь, учишься чему-то новому. Нередко случается так, что те вещи, которые казались тебе когда-то правильными, уже далеко не так хороши и верны, как раньше. Просто потому, что и ты стал другим. Потому, что это в тебе что-то изменилось. И потому, что ты умеешь теперь смотреть на них совершенно по-другому. Так что мне кажется... вернее, я думаю, что в этом мире нет ничего устоявшегося. Ничего жесткого и определенного раз и навсегда. Ничего, что нельзя было бы изменить. Вопрос лишь в том, способен ли ты на это? И способен ли измениться сам, чтобы совершить то, что от тебя требуется?

Король ненадолго остановился, обдумывая мои слова.

— Очень необычная точка зрения, — наконец, признал он. — Но ведь все равно у вас есть какие-то мысли, ценности, правила, которые вы стараетесь не нарушать? Верно?

— Конечно. Они есть у всех.

— И они определяют ваше отношение к тем или иным событиям?

— Во многом, — согласилась я. — Но и они иногда могут подвести. Поэтому я полагаюсь не только на это.

— А на что тогда?

— Я стараюсь понять собеседника, Ваше Величество. И если что-то в нем мне не нравится, я всегда думаю о том, почему это происходит. И о том, что он, возможно, в чем-то в прав. Или видит то, что мне на данный момент недоступно. Знаете, когда смотришь на гору издалека, она кажется маленькой и совсем незначительной. Когда стоишь у ее подножия и задираешь голову, чтобы увидеть вершину, то внезапно понимаешь, что гора не так уж и мала. А когда доберешься до самого верха и увидишь вдалеке крохотные человеческие фигурки, то станет ясно, что ты оба раза ошибался. И что на самом деле это ты выглядишь по сравнению с горой маленьким и невысоким. Но при этом у тебя хватает смелости это признать и покорить ее, невзирая на все свои недостатки.

Король странно наклонил голову, пристально изучая меня из темноты. Я тоже стояла, не двигаясь и гадая про себя: не много ли сказала того, чего не собиралась говорить вовсе? И не слишком ли долго таращусь в ответ, нахально не опуская взгляда?

— Наверное, вам уже не раз доводилось покорять горы? — наконец, спросил король, о чем-то напряженно размышляя.

— Бывало, Ваше Величество.

— И вы никогда не отступали?

— Тоже бывало... на время. Чтобы собраться с силами и попытаться снова.

— А неудачи у вас случались?

— Без падений не бывает подъемов, сир, — грустно улыбнулась я. — Но, к несчастью, чем выше заберешься, тем больнее оттуда падать. И тем тяжелее снова подниматься на ноги.

— Сейчас вы — на вершине, леди, — негромко то ли спросил, то ли просто констатировал он. — И, кажется, готовы покорять следующую?

— У меня нет выбора, Ваше Величество, — тоскливо вздохнула я, уронив, наконец, взгляд. — Если не идти дальше, сорвусь. Назад уже путь заказан. А вперед двигаться очень нелегко — слишком велик риск оступиться. Каждый шаг — как прыжок в неизвестность. Каждое движение таит в себе угрозу обвала. Однако и оставаться на месте больше нельзя — слишком сильные там дуют ветра. Того и гляди, унесут, как пушинку.

— А вы уверены, что идете правильно?

— Пока — да. А что будет завтра — не знаю.

Король заметно нахмурился, снова о чем-то ненадолго задумался, а потом отвернулся и ненавязчиво потянул меня за собой. Я поспешила встряхнуться, чуть отстранилась, но руку обратно не получила — Его Величество снова сжал ее так, что пришлось едва ли не плечом на него опереться, чтобы не упасть. К тому же, склон неожиданно стал гораздо круче, и спускаться по нему стало на порядок сложнее.

— Кажется, это была плохая идея, — пробормотала я, впервые поскользнувшись и чуть не подвернув ногу. — Учтите, Ваше Величество: если что, в моей смерти обвинят именно вас.

— Не волнуйтесь, леди, — усмехнулся король, покрепче сжав мою руку и уверенно спускаясь по сумасшедшей крутизне. — Я не позволю вам упасть и дать повод вашим людям обвинить меня в глупости.

— Почему это в глупости? — я чуть не чертыхнулась, снова оступившись на скользкой траве, и поспешила уцепиться за короля второй рукой. Он странно дрогнул, удивленно скосил глаза, но тут же удивление в них сменилось привычной насмешкой.

— Потому что потерять их хозяйку с моей стороны было бы именно глупостью, леди.

— Правда? — искренне не поверила я.

— А вы бы рискнули встать в одиночку против четырех разъяренных воинов Старшего Клана?

Я чуть не брякнула, что каждый день встаю и — ничего, но потом опомнилась и неловко кашлянула.

— Тогда понимаю ваше беспокойство, сир. Надеюсь, оно достаточно велико, чтобы вы доставили меня домой целой и невредимой.

— Наверное, вы испачкали платье? — вдруг обеспокоился он, помогая мне спрыгнуть с какого-то валуна, покрытого подозрительным налетом.

Я легко соскочила, придерживая подол левой рукой, и отмахнулась.

— Да бог с ним, с платьем. Может, я его еще на стену повешу и буду с гордостью вспоминать, как штурмовала этот камень вместе с Вашим Величеством. На память, может... — я перескочила еще один валун, — уф... оставлю. Золотыми гвоздиками приколочу и буду всем гостям... ой... показывать это некрасивое пятно. Попутно рассказывая о дивном вечере, проведенном на этой скале, и многократно поминая какую-нибудь ямку, на которой весьма неудачно... ох, черт!

Моя нога, как почуяла слабину, тут же поехала, едва не растянув меня в поперечном шпагате. Я пошатнулась, выпустила край длинного подола, чуть не наступив на него. Тихо ругнулась на родном языке и почти упала, но была мгновенно подхвачена и притянута к широкой груди.

— Пожалуй, вы правы, — задумчиво сказал король, с сомнением оглядывая показавшуюся расщелину, в которую я едва благополучно не съехала. — Наверное, я зря вас сюда привел.

Я осторожно покосилась по сторонам, ища обходной путь, но расщелина была длинной и безобразно глубокой. Хотя и не очень широкой, на мое счастье. Перепрыгнуть, пожалуй, можно. Правда, что после этого останется от моего подола...

Я быстро оценила свои шансы, но пришла к выводу, что возвращаться в такую даль или топать вдоль расщелины к лестнице будет неудобно. К тому же, в туфлях (скользкие оказались, заразы!) мне придется всю дорогу висеть у короля на плече. Или брести с ним в обнимку, как раненый боец, позволяя нахально держать себя за талию, и безропотно сопеть носом в его шею.

— Давайте прыгать, — решительно предложила я, удостоившись крайне заинтересованного взгляда сверху. — Это будет быстрее и проще. К тому же, внизу склон вполне нормальный. Дойдем.

— Вы хотите двигаться дальше? — несказанно удивился король. — Не хотите поискать другую дорогу?

— Не хочу идти обратно, — призналась я, осторожно поворачиваясь к нему спиной и прижимаясь покрепче, чтобы не свалиться.

— Здесь довольно высоко, леди, — вкрадчиво сообщил мне на ухо король, деликатно придерживая за талию. — Уверены, что справитесь?

Я-то справлюсь. Мне не впервой. А вот туфли жалко...

Я переступила ногами, нащупывая хорошую опору, и оценивающе оглядела противоположный край. Ладно, надо прыгать. Топать еще два часа в обход я не собираюсь. Надо только подол задрать... ах да, не задрать, а приподнять — я же леди... и не очень высоко. Демонстрировать королю надетые под низ лосины, думаю, будет не очень правильным. Короче... все. Решили.

Пора.

Я присела, подбирая роскошный бархат платья, привычно напружинила ноги, примерилась, взглядом смерив расстояние до противоположной стороны, чуть качнулась вперед и уже почти оторвалась от земли... но тут меня властно цапнули за локоть, перехватили стальной лапищей поперек пояса и решительно вернули обратно. Да еще так требовательно и резко, что я чувствительно стукнулась лопатками о твердое и невольно поморщилась.

— Уй... Ваше Величество, кто ж так делает?!

— Леди, вы сошли с ума! — пораженно воскликнул король, увидев мое раздосадованное лицо. — Вы что, действительно собрались прыгать?!

Блин. А он что, решил, что я просто пошутила?!

Я подняла сердитый взгляд.

— Конечно. Я же сказала. Или вы внезапно разучились определять правдивость моих слов?

— Вы... — он неверяще обшарил глазами мое лицо, но признаков веселья там не нашел: я действительно намеревалась сократить дорогу. И я бы прыгнула сейчас, если бы он меня не остановил. — Неужели вы все равно не отступитесь?! И совсем не боитесь?!

— Нет. Зато боюсь, что если вы не перестанете меня так крепко держать, я могу заработать себе перелом.

Король вздрогнул и, опомнившись, поспешно разжал руки, позволив мне нормально вдохнуть.

— Спасибо, Ваше Величество. Не делайте так больше — опасно балансировать на грани, не имея страховки, — я с облегчением отстранилась и снова повернулась к расщелине. — Не так уж тут далеко. Любой дурак допрыгнет. Даже я.

— Нет! Стойте!

— О боже... сир, неужели на самом деле это вы сейчас боитесь?!

Король поджал губы, как будто я его в чем-то уличила.

— Нет. Просто мне бы не хотелось рисковать.

— Никакого риска нет, — тонко улыбнулась я. — Вероятно, вы плохо меня слушали, сир.

— Я все слышал, — неожиданно нахмурился он, а потом неохотно кивнул. — Хорошо, леди. Если вы так хотите, мы прыгнем. Но я буду первым.

— Не возражаю, — хмыкнула я, насмешливо покосившись на его недовольно насупленные брови. — В крайнем случае, если я оступлюсь, вы всегда сможете меня поймать и снискать сомнительную славу моего спасителя. Говорят, некоторым неосмотрительным дамам в таких случаях даже везло — их все-таки ловили.

На меня посмотрели совсем мрачно, явно не понимая причин такой веселости, а потом король неодобрительно покачал головой и все-таки отстранился. После чего осторожно отступил на шаг, примерился и безо всякого труда перелетел через неширокую расщелину, ловко приземлившись на твердое и тут же с откровенным сомнением обернувшись в мою сторону. Но если он ждал, что я буду топтаться на краю и жалобно заламывать руки, с несчастным видом признаваясь, что в действительности просто пошутила и лишь пыталась подольше побыть в его крепких объятьях, то он сильно ошибался. Потому что, едва оказавшись предоставленной самой себе, я уверенно подобрала платье и прыгнула следом. Всего мгновением позже. В итоге приземлилась на пару шагов дальше и, пока он растерянно отыскивал меня взглядом наверху, начиная откровенно пугаться, что пора искать на дне расщелины, успела не только выпрямиться, но и подол оправить, и даже снова превратиться в приличную, уверенную в себе даму, для которой подобные развлечения далеко не в новинку.

Более того, едва приведя себя в порядок и не дожидаясь, пока Его Величество соизволит опомниться, я тут же заскользила по склону вниз, ловко перескакивая с камня на камень и радуясь тому, что снизу не видно, что я тут вытворяю. Да и сверху меня тоже надежно прикрывал лес, так что, кроме короля, на меня было некому любоваться. А он, думаю, не станет болтать на каждом углу о том, как потащил благородную леди по буеракам в надежде смутить, утомить до подломившихся коленок и вывести из лесу жалобно стонущей, растерявшей весь свой лоск, растрепанной, измученной, откровенно жалкой и перемазанной донельзя хрюшкой.

— Леди, что вы делаете?! — наконец, донеслось мне в спину изумленное.

— Догоняйте, Ваше Величество, — насмешливо посоветовала я, торопливо удаляясь от расщелины. — Давайте наперегонки: кто быстрее доберется до ворот? Есть у меня на родине такая забавная игра: кто последний, тот дурак... вы же не хотите так низко пасть в моих глазах?

Я не видела, что творилось за спиной — все мое внимание было поглощено тем, чтобы вовремя увидеть, куда поставить ногу, и не сверзиться с горы под аккомпанемент некрасивой ругани. Но, видимо, мое легкомысленное поведение так ошарашило дражайшего монарха, что он далеко не сразу сообразил, что остался совсем один. В темноте. Посреди девственно чистого леса, в котором единственными обитателями были сладкоголосые птички и, наверное, неприметная охрана господина ал-тара, которая наверняка пыталась нас сопровождать. Более того, я почти успела спуститься на относительно ровный участок склона, прежде чем услышала со спины шорох быстро осыпающейся земли. А когда остановилась и удовлетворенно отметила, что в "дурочках" мне сегодня, наконец-то, не ходить, то облегченно вздохнула. После чего придирчиво оглядела платье и с еще большим удовлетворением кивнула.

— Ну вот. Говорила же, что черный — практичный цвет.

Почти сразу за моей спиной выросла массивная тень, бесшумно спрыгнувшая с приличной высоты, и очень тихий голос над самым моим ухом со странным выражением произнес:

— Леди... что вы творите?

Я хмыкнула и повернулась, едва не столкнувшись нос к носу с королем.

— Ничего особенного, Ваше Величество. Просто отдыхаю. Развлекаюсь. Разве это так необычно?

Он долго смотрел на мое порозовевшее лицо, силясь понять, чего же в нем больше — удовольствия или насмешки над его растерянностью, а потом укоризненно покачал головой.

— Вы и дома так развлекаетесь, леди?

— Конечно. Всегда любила активный отдых. Да и горы мне очень нравятся. Где еще можно так побегать, не рискуя быть уличенной в хулиганстве?

— Это было опасно, — еще тише сказал король.

— Опасно сомневаться, стоя на самом краю, — чуть резче, чем следовало, отозвалась я, одновременно отворачиваясь и всматриваясь в темноту в поисках лестницы и дожидающегося там экипажа. — А мы с вами просто сократили дорогу. Заодно, размялись и развеялись. Надеюсь, вы на меня больше не сердитесь?

— Нет, леди, — почему-то это прозвучало грустно.

— Чудесно. Значит, моя совесть чиста. И значит, пора возвращаться домой. Вы дорогу видите?

— Пойдемте, — тут же отреагировал король, а затем снова протянул руку. — Тут совсем недалеко.

Я уже без колебаний ухватилась за его ладонь и быстро спустилась, всем существом ощущая какую-то смутную неуверенность, исходящую от вечно холодного и решительного монарха. Но о своей выходке не жалела — пусть так и останется. Возможно, мы больше никогда не увидимся, а мне почему-то не хотелось расставаться на той недоброй ноте, на которой мы только вышли с террасы.

До дороги добрались быстро — в стремительно сгущающейся темноте бродить по лесу не хотелось больше никому. К тому же, это действительно становилось опасным — во тьме легче легкого не заметить еще одну такую пропасть. Поэтому, едва под ногами снова оказались белокаменные ступени, мы принялись спускаться как приличные люди — неторопливо, размеренно и, разумеется, поодиночке. Правда, мне показалось, король хотел о чем-то спросить, когда пытался удержать мою руку, но я уже не обратила внимания. Потому что внезапно заметила клубящуюся на дороге пыль, почувствовала, как что-то потеплело в груди, проворно ускользнула от коронованного спутника, как улетевшая из клетки птица, и со всех ног устремилась к воротам. Возле которых как раз в этот самый момент лихо притормозила простая, ничем не украшенная, напрочь лишенная опознавательных знаков карета. А мигом позже от нее отделились две легко узнаваемые тени и выжидательно посмотрели наверх.

У меня радостно екнуло сердце.

Бог мой... да откуда они узнали, куда ехать?! Как подгадали с такой точностью?! Как вообще смогли обернуться в обе стороны ТАК быстро?! Боже, боже... ну, парни, вы даете! Неужто кто-то... Гор? Бер?.. рискнул втихаря домчаться домой, чтобы устроить мне этот грандиозный сюрприз? Или это Эррей подсказал, в какой стороне искать загородную резиденцию господина ал-тара?

Мои губы сами собой расползлись в радостной улыбке.

— Кажется, ваши люди мне не верят, леди? — негромко спросил король, когда с козел проворно спрыгнул Ван, а от ворот к нам дружно двинулись Гор, Бер и соскочивший с подножки резко затормозившего экипажа Ас.

Я медленно покачала головой.

— Что вы? Они просто захотели сделать мне приятное и побыстрее доставить домой, Ваше Величество.

— То есть, решили не доверять такой чести мне?

— Нет, сир. Это называется просто "забота", — я сделала глубокий реверанс. — Благодарю вас, Ваше Величество, за чудесный вечер. Я получила море удовольствия.

— От чего? От ужина? От компании? Или от прыжков с сумасшедшей высоты? — внезапно усмехнулся король.

Я скромно потупилась, едва сдержавшись, чтобы не рассмеяться.

— От всего сразу. До свидания, сир.

— Моя госпожа... — Бер, торжествующе блестя изумрудными глазами, лихо открыл для меня дверцу и подал руку, отлично зная, как я счастлива их видеть. Бандиты... вот уж действительно бандиты. Не удивлюсь, если внутри сидит готовый меня удивить еще больше Эррей и тихо давится от смеха, представляя, что я им устрою по дороге домой за такую неслыханную наглость.

— Прошу! — гордо выпрямился Бер, чуть ли не раздуваясь от осознания своей невероятной дерзости. Прямо светясь изнутри, как праздничный фонарик. Загадочный такой. Хитрющий. Нахально скалящийся у всех на виду.

Поняв, от чего именно его так распирает, я тихонько прыснула.

— Вы что, опять гнали по дороге, как сумасшедшие?

— Никак нет, госпожа!

— Да? А сколько куриц успели задавить, пока сюда летели?

— Не считали, госпожа!

— Вот ведь негодяи... небось, все повороты стесали по пути?

— Так точно!

— А еще вы — жуткие подхалимы, — притворно вздохнула я, забираясь в карету.

— Как скажете, госпожа! — слаженно рявкнуло снаружи, и я, наконец, не выдержала — звонко расхохоталась. Но, видно, так непростительно громко, что король даже позабыл про минутное раздражение, снова подошел ближе и, заглянув в еще распахнутую дверцу, негромко сказал:

— Вам очень повезло, леди: кажется, ваши люди действительно верны только вам.

— Да, Ваше Величество, — все еще смеясь, согласилась я. — Они у меня — настоящие черти.

— Как вам удалось этого добиться?

— Я уже говорила: я никого не добиваюсь, сир, — с улыбкой посмотрела я. — Они верны мне, это правда. Но лишь потому, что сами так захотели, ведь верность, как и любовь, не завоюешь силой.

— Кхм...

— Да, Ваше Величество. Если вы еще не знаете, это — именно те редкие вещи, которые можно только подарить.

Он вопросительно приподнял бровь, словно ожидая, что я еще чего-нибудь скажу, но я лишь покачала головой и сделала знак братьям. Ас и Ван мгновенно запрыгнули на подножки, Бер по привычке взлетел на козлы, Гор, деликатно оттеснив короля в сторону, залез ко мне. Почти сразу сверху лихо свистнуло, гикнуло, щелкнул по воздуху тугой бич, заставив вороных закусить удила. И мгновение спустя карета, стартовав как выпущенная из лука стрела, рванула прочь. Оставив после себя густые клубы пыли и донельзя озадаченных гвардейцев, которые так и не успели понять, что же именно между нами произошло. И что это за дерзкие чужаки, которые рискнули столь нагло похищать благородную леди из-под носа у их сурового короля.

-Глава 10-

— Гайдэ, ты обещала спеть мне эту поэму, — с улыбкой напомнил мастер Драмт, когда мы снова оказалась у него в гостях. — Помнишь? "Песнь о небе?"

Оторвавшись от выданной им всего час назад книги, я лукаво улыбнулась.

— Ты и сам уже можешь.

— Я боюсь ее испортить.

— Но мы вроде хотели попробовать вместе?

— Спой, — попросил Риг, присев напротив. — Пожалуйста. Я хочу услышать, как она должна звучать в оригинале.

Я со вздохом отложила "Жизнеописание ал-тара Тариваса" и скептически посмотрела на слегка занервничавшего мага.

— А ты со словарем закончил?

— Да.

— И те слова, что я принесла, тоже выписал?

— Да, конечно, — тоном прилежного ученика отозвался шестидесятичетырехлетний маг.

— А рассказ перевел?

Мастер Драмт укоризненно посмотрел.

— Гайдэ, я все сделал, что ты сказала. Мы рано начали, поэтому время до твоего отъезда еще есть. Поэтому, пожалуйста, спой. Доставь мне эту радость. Я буду тебе очень благодарен.

Я обреченно развела руками.

— Вообще-то, я пою только для близких, но раз ты так просишь... хорошо. Где она?

Маг тут же протянул сложенный вчетверо листок бумаги, который явно приготовил заранее, и слабо улыбнулся.

— Держи.

— Все-то ты продумал... хитрец.

Он улыбнулся шире и пересел на диван, выжидательно на меня уставившись и нервно сцепив руки, будто в первый день, когда мы только начали заниматься. Я даже мысленно подивилась, но делать нечего — обещала, значит, придется петь, хотя раньше я этим занималась только в одиночестве или (очень редко) пела для кого-нибудь из братьев. А вот так... когда из всех окрестных стен наверняка торчат чьи-то любопытные уши...

Некстати вспомнив о господине да Миро, я против воли улыбнулась и неожиданно задумалась над тем, как он планировал использовать подслушивающее заклятие в моем доме. Пошло бы это как запись? Или, может, кто-то сидел бы возле артефактов и стенографировал? Даже любопытно, как работают эти их "прослушки", но жаль — спросить не у кого.

Я развернула листок и быстро пробежалась глазами по собственноручно выведенным каракулям. Ну, не совсем, конечно, каракулям, потому что Эйнараэ в письменном виде производит не менее приятное впечатление, чем в устной форме, но все равно — мне всегда казалось, что пишу, как курица лапой, несмотря на заверения Рига в обратном. Ладно, попробуем... тем более что покойный Ли-Кхкеол оставил в моей памяти четкий образ того, как это должно звучать.

Я прикрыла глаза и негромко запела, словно слыша в голове его тихий голос, повторяющий слова песни одновременно со мной. Это было странное ощущение. Не раздвоение личности, но нечто похожее. Иногда так случается, когда поешь под сделанную заранее запись и потом, если попадаешь в ритм, слышишь, как сливается твой собственный голос с голосом исполнителя. Неожиданно появляется чувство настоящего сопричастия. А иногда даже чудится, что это не старенький магнитофон мурлыкает на полке, а кто-то внутри тебя тихонько подпевает любимому исполнителю.

Довольно быстро я забыла обо всем лишнем: о волнующемся маге, о забавно повернувшем уши шейри, о недочитанной книге, невидимых слушателях, недавних сомнениях... действительно обо всем. И вот тогда неожиданно увидела прямо перед собой поразительно живую картинку: занимающийся рассвет над прекрасным и совершенным Эйирэ; большую поляну, на которой удивленно приподнимают головы собравшиеся там эары; вскинувшего на пролетающую мимо птицу откровенно растерянный взгляд Эа; зеленые травы, невыразимо прекрасные цветы, усыпавшие крону древнего Хранителя Леса, и небо... бескрайнее синее небо, простершееся над зеленовато-сиреневыми джунглями красиво изогнувшимся куполом. А еще — яркие золотые полоски первых солнечных лучей. Широкие фиолетовые листья, отбрасывающие от своей поверхности загадочные серебристые искры. И почему-то услышала смех — странный, счастливый, звенящий от радости смех мертвого эара, рассыпавшийся невидимыми снежинками над головами изумленных сородичей.

Это было до того поразительно, до того красиво и невыносимо реально, что неожиданно показалось — все эары слышат сейчас эту Песнь. Причем, не только слышат, но и начинают негромко петь в унисон со мной. Каждый из них. Каждое дерево, каждая травинка откликнулась на мой голос. Каждая притаившаяся в ветвях птица. Так, что этот необычный хор, постепенно набирая силу, зазвучал и в моей голове тоже, вызвав непередаваемое ощущение единения с далеким, но отнюдь не равнодушным Эйирэ, и с его непонятным, растерянным, ошеломленно прислушивающимся к себе народом, который впервые за целый год перестал быть для меня чужим.

Когда я умолкла и открыла глаза, оказалось, что на ресницах невесть откуда взялись крохотные слезинки. В груди что-то сжалось — болезненно и, одновременно, счастливо. В горле поселился странный комок. Перед глазами так и стояли красивые лица эаров — тех, кто слышал меня в своем зеленом доме, и тех, кто еще только ждал возрождения в их непонятном раю. Тех, кто не так давно привиделся мне возле взломанных Печатей, и кто с такой невероятной легкостью подарил мне крохотную частичку своей освобожденной души.

Прерывисто вздохнув, я смахнула рукавом непрошеную влагу, с некоторым трудом вернувшись в реальность, смущенно посмотрела на мастера Драмта и вдруг с изумлением увидела, как по его побледневшим щекам текут самые настоящие слезы. А расширенные глаза, как будто сумевшие увидеть все то, что видела сейчас я, блестели так ярко, что я испуганно вздрогнула.

— Риг, ты чего?

Маг перевел на меня неподвижный взгляд, больше похожий на взгляд безумца, какое-то время непрерывно смотрел, а потом уронил голову и тихо прошептал:

— Это было прекрасно... спасибо тебе, Гайдэ. Спасибо, что позволила ЭТО почувствовать.

Я слабо улыбнулась.

— Тебе понравилось?

— Я не могу выразить, как. Мне просто не хватает слов. Это — настоящее чудо.

— Обычно бывает немного по-другому, — смущенно призналась я, — но если тебе нравится... хорошо. Хочешь, попробуем вместе?

— Нет, — грустно улыбнулся Риг. — Нельзя ломать совершенство своими нелепыми попытками его достичь. И нельзя прыгнуть выше головы. Я никогда не смогу хотя бы приблизиться к такому звучанию, поэтому — нет, Гайдэ. Даже пытаться не стану.

Я неловко промолчала и отвела глаза, чтобы не видеть, как он отирает мокрое лицо. Сама не ожидала, что так получится, но Эйнараэ — удивительный язык. Кажется, он несет магию сам по себе, не нуждаясь ни в каких заклятиях. Действительно, совершенный язык. Правильный. Изначальный.

— Ладно, пора мне, — вздохнула я, поднимаясь с кресла. — Сегодня еще Эррей должен заглянуть.

— Молодой та Ларо?

— Да. Он... близкий друг моего брата. Недавно вернулся из Фарлиона и помог нам устроиться. А его отец скоро устраивает званый ужин, на который меня тоже пригласили, так что хотелось бы уточнить некоторые детали. Я еще не слишком хорошо ориентируюсь в местных обычаях, так что опасаюсь попасть впросак.

Мастер Драмт, окончательно придя в себя, вдруг покачал головой.

— Наверное, твой брат оказался лен-лорду ОЧЕНЬ большую услугу, раз Эррей рискнул вернуться в Рейдану.

Я насторожилась.

— В каком смысле?

— Ты знаешь, из-за чего он уехал?

— Да. Неудачная дуэль, на которой он случайно убил своего противника, после чего предпочел на время скрыться из столицы.

— Дуэль... — странно протянул мастер Драмт. — А ты знаешь, из-за чего она случилась и кто именно был его противником?

Я пожала плечами.

— Из-за чего происходит большинство дуэлей — из-за женщины, конечно. А насчет противника он ничего не говорил. Убил и убил. А почему ты спрашиваешь?

Маг пристально посмотрел.

— Значит, он тебе не сказал?

— О чем?

— О том, что убил собственного брата?

Я опешила.

— Что?!

Но мастер Драмт только кивнул и, аккуратно сложив мою недочитанную книгу, отошел к столу.

— Я помню, какой тогда разразился скандал — убийство наследного лен-лорда, да еще по вине его младшего брата... знаешь, на самом деле у господина Норрэя не так давно было три сына, а не два, Гайдэ. Младший — его ты хорошо знаешь, средний — Лоррэй та Ларо, и старший — Алррэй, который и должен был наследовать основную часть состояния семьи.

Я нахмурилась.

— Нет. Этого я не знала. Что же случилось?

— Та Ларо не выносят эту историю на люди, — хмыкнул маг, заложив руки за спину. — И я вполне могу их понять. Но пять лет назад эта громкая смерть всколыхнула всю столицу. Конечно, сами та Ларо утверждают, что это был несчастный случай, тренировочный поединок, во время которого молодые лен-лорды слишком увлеклись и были неосторожны, но... видишь ли, за некоторое время до этого Алррэй и Эррей имели неосторожность прилюдно поспорить из-за некоей дамы. Причем, Эррей явно был к ней неравнодушен, тогда как Алррэй, кажется, просто искал развлечений. Утверждать точно не стану — история темная, и все эти годы ее старательно замалчивали. Однако согласись: когда внезапно в родовом имении происходит поединок со смертельным исходом, а убийца в панике бросает все и бесследно исчезает из столицы на пять лет — это о многом заставляет задуматься.

Я прикусила губу.

Вот оно как. Получается, из-за этого Эррей так старательно избегал разговоров на эту скользкую тему? И поэтому же не стремился возвращаться в Рейдану? Более того, даже весточки никакой не прислал, где он и что с ним? Он просто исчез. Как преступник. Как подлый убийца. Надо думать, что после этого отношения с отцом у него стали КРАЙНЕ напряженными. Быть может, даже совсем никакими. И если бы я его не попросила, если бы мне это не было нужно, он бы, наверное, не вернулся сюда никогда?

Мастер Драмт, словно отвечая на мои мысли, снова кивнул.

— Два месяца назад, когда Эррей та Ларо вернулся, все столичные сплетники стояли на ушах. Ходило мнение, что отец его не примет. На него посмотрели, как на безумца, когда в один прекрасный день он заявился на порог родного дома. Не знаю уж, как было дело, однако сплетники ошиблись — Эррея все-таки приняли, хотя и не слишком афишировали его приезд. А он, в свою очередь, не стремился возвращаться в прежнюю компанию. Но, как мне кажется, это во многом сказалось влияние леди Иэры — как бы там ни было, она всегда относилась к нему менее строго, чем к старшим сыновьям. Раньше-то Эррей был известным забиякой. Пожалуй, каждая третья дуэль в Рейдане происходила с его участием, а теперь, видно, он о чем-то задумался, остепенился, изменился... пожалуй, что в лучшую сторону. Фарлион много глупости из него выколотил. А может, мальчик что-то понял? По крайней мере, за последние месяцы дуэль у него произошла лишь одна-единственная — с очередным ухажером той самой дамы, которая стала косвенной причиной его исчезновения.

Я нахмурилась еще сильнее.

— Вот как? А как ее имя, не припомнишь?

— Леди та Ворте.

Я чуть сузила глаза.

— У ее рода герб в виде летящей птицы на зеленом фоне?

— Верно. Откуда ты знаешь?

У меня как наяву встал перед глазами отправленный прошлым утром в мусорную корзину конверт — с точно таким же гербом и замысловатым приглашением на вечеринку. Надо же, какое интересное совпадение. Видимо, леди узнала о наших тесных контактах с Эрреем и решила взглянуть на его "новую пассию", с которой он рискнул появиться в Рейдане?

— А что произошло на этой дуэли? — как можно спокойнее поинтересовалась я.

— Да ничего особенного. Молодой лен-лорд, насколько я слышал, с легкостью разделался со своим противником и ушел, даже не дождавшись, пока секунданты зафиксируют ранение. Поговаривают, он сильно прибавил в мастерстве, но при этом заимел недюжинное хладнокровие, потому что обнажил клинок лишь тогда, когда господин да Орто ринулся в атаку. Впрочем, подробностей я не знаю — не интересовался. Так, слышал краем уха один любопытный разговор и все.

— Очень интересно, — я многозначительно переглянулась с Лином. — Оказывается господин Эррей — тот еще драчун. И весьма скрытный джентльмен, не рискнувший озвучивать передо мной свою недавнюю победу. Что ж, спасибо, Риг, я это учту и, когда в следующий раз его встречу, непременно поинтересуюсь подробностями.

"Уши ему накручу, мерзавцу, за то, что смолчал!"

— Разве тебя интересуют дуэли? — удивился маг.

— Дуэли — нет. А вот их участники — да. Особенно, когда кого-то из них я знаю лично. Надеюсь, господина да Орто не убили?

— Нет, конечно, иначе скандал бы разразился знатный. Может, даже еще больший, чем в прошлый раз. И теперь дело наверняка не удалось бы замять. Но господин та Ларо всего лишь изволил проткнуть противнику ногу и испортил ему красивый камзол. Тогда как сам, насколько я знаю, не получил ни единой царапины.

Еще бы он получил! После нескольких месяцев плотных занятий с Тенями! Я бы его тогда собственноручно прибила! Но каков молчун, а?!

— А что было дальше? — осведомилась я, тщательно скрывая подоплеку своего интереса.

— Ничего. Ссора была исчерпана, и больше о прошлом молодому лен-лорду напоминать не рисковали. Он же, в свою очередь, проигнорировал все до единого приглашения на встречу со старыми друзьями. Выкупил на собственные сбережения дом где-то в Верхнем Городе и полностью устранился от светской жизни.

— Он что, совсем нигде не появляется?

— Нет, — покачал головой маг. — Думаю, ему было нелегко вернуться. Поэтому я и решил, что Гай оказал ВЕСЬМА заметную услугу молодому та Ларо, раз тот предпочел многозначительное молчание громким заявлениям о своем возвращении.

Я тяжко вздохнула. Эх, Эррей, Эррей... зараза ты скрытная. Я-то думала, ты батюшку подключил к моему обустройству. А ты, хулиган, свои накопления потратил. Дом у него выкупил. Ты ведь не стал бы ничего просить, верно? И не стал бы унижаться до того, чтобы вымаливать у строгого батюшки снисхождение? Гордый ты у нас, брат. Очень гордый. И скрытный до безобразия. Ни словом мне не обмолвился. Ни знаком себя не выдал. Только и было, что легкое напряжение между отцом и тобой в тот памятный семейный обед. Но больше ничего: ни намека, ни жалобы, ни сомнений. Просто ты вытряс свой не слишком богатый кошелек и обеспечил меня всем, что могло потребоваться для легализации в столице.

Эх, Рорн...

Я покачала головой.

"А я и не знал", — задумчиво сказал Лин, когда я снова на него посмотрела.

"И я не знала. А он вон как решил поступить. Все сам сделал. Приехал, показался отцу на глаза — дескать, живой. Наверняка отказался от какой-либо помощи. И живет сейчас только на свои, кровно заработанные на убийстве Тварей средства. Видимо, посчитал, что так будет лучше и что так он не будет зависеть от отца... который, возможно, немало гадостей ему наговорил после гибели старшего сына... черт. И как Эррей умудрился в это вляпаться?!"

Надо бы с ним поговорить.

— Он — неплохой юноша, — снова будто подслушал мои мысли Риг. — Только взрывной очень... был. Вспыльчивый. Непримиримый. Упрямый. Ну, и гордый, конечно — род та Ларо стоит высоко. Даже гибель Алррэя почти не поколебала их позиций, хотя, конечно, старший лен-лорд был буквально раздавлен.

— Надо думать, — поежилась я, едва представив, что значила эта смерть для отца Эррея. — Когда внезапно и так нелепо гибнет наследник, а вместе с ним рушатся все твои планы на будущее, это сильно подкашивает.

— В любом случае теперь наследник — Лоррэй, так что род та Ларо не прервется. А Эррей и так ни на что не претендовал.

Я поморщилась: род-то, может, и не прервется, но ей-богу — лучше бы он обеднел еще на одного наследника, чем однажды лен-лорд та Ларо вдруг поймет, какая змея выросла в его доме. Об одном воспоминании о старшем братце Рорна меня аж передергивает. Так и хочется сразу кого-нибудь убить.

— Ладно, пора мне, — наконец, вспомнила я об уходе. — Там за мной приехать скоро должны.

— Ты разве сегодня одна?

— Да. Сказала своим, чтобы вечером забрали. Нечего им целый день под твоими окнами болтаться. Пусть лучше дома делами займутся. Благо у нас их как раз сейчас накопилось неприятно много.

Мастер Драмт удивленно на меня посмотрел, а потом кивнул.

— Я скажу слугам, чтобы сообщили, когда прибудет экипаж, — он ненадолго вышел, а когда вернулся, то почти сразу добавил: — Ты очень вовремя собралась — в конце улицы как раз заметили карету.

— Действительно, вовремя, — улыбнулась я, невольно вспомнив, как лихо вчера укатила от господина ал-тара. — Иногда мне кажется, что они даже на расстоянии читают мои мысли.

— У тебя отменная охрана, — хмыкнул маг. — Я бы, наверное, даже завидовать начал, если бы меня не беспокоило присутствие зрелого Адаманта.

— А мне можно. Я — не маг.

— Да я знаю. Но все равно — подпускать его к себе так близко...

Я усмехнулась.

— Ты опять неосторожен, Риг. Будь уверен: совсем близко я никого и никогда не подпускаю. По крайней мере, без предварительной проверки и специального пропуска в кармане. Адамант у меня есть — это правда. Но он находится ко мне не настолько близко, как могли бы подумать некоторые.

Под моим пристальным взглядом мастер Драмт неожиданно покраснел, потом побледнел, позеленел и, наконец, неловко отвернулся. Кажется, сообразил, что такими словесными ляпами (если бы их кто-то услышал, конечно) вполне мог серьезно меня скомпрометировать. Чего в его положении (да и в моем тоже) делать ни в коем случае нельзя.

Я тихо вздохнула.

— Эх, Риг. Ведь вроде взрослый человек...

— Гайдэ... да я... я же не в этом смысле! Прости. Честное слово, я даже не думал! — мастер Драмт стал таким несчастным, что я сразу поняла — брякнул действительно не со зла, и успокаивающе улыбнулась.

— Верю. Ничуть в тебе не сомневалась, поэтому и не сержусь. Но все-таки следи за языком: однажды это может плохо кончиться. Тогда как мои скароны, если кому-то интересно, представляют собой только охрану и ничего больше. И за любой грязный намек готовы вырвать у говоруна чересчур длинный язык, чтобы потом подвесить его на заборе и с искренним удовольствием полюбоваться на мучения ущербного, больного на всю голову дурака, вздумавшего некрасиво обо мне отозваться. Заботливые они у меня. Очень. И крайне внимательные к подобным тонкостям — как ты знаешь, к вопросам чести в Скарон-Оле относятся весьма щепетильно. Особенно, если дело касается дамы.

— Извини, — все еще смущенно повторил маг. — Я не это имел в виду.

— Я знаю. И, повторяю, не сержусь. К тому же, единственный мужчина, которого я безнаказанно допускаю в свою спальню, — я ласково потрепала Лина за дивные ушки, — вот он, стоит перед тобой. Самый красивый, обаятельный, чуткий, все понимающий и, безусловно, верный. Правда, мой хороший?

— М-р-р-р! — счастливо заурчал шейри, ластясь, как самый настоящий кот.

— Вот так, — улыбнулась я на откровенно обалдевшую физиономию мага. — Мой персональный ангел-хранитель. Моя тень. Маленькое личное чудо, просто обожающее топтаться по моим ногам и мурлыкать над самым ухом. От такого разве откажешься?

Риг, наконец, хмыкнул.

— Наверное, нет. Он действительно великолепен.

Лин польщено выгнул спину и заурчал громче.

— Ладно, беги домой, — рассмеялась я, хлопнув его по спине. — Я все равно скоро буду, а за калиткой присмотреть надо. Хорошо?

Шейри согласно мурлыкнул, вызвав у Рига еще одну широкую улыбку, потерся об мои ноги и белой стрелой выскочил в окно, пользуясь любой возможностью поразмяться. Трудно ему было по полдня валяться на диване или слоняться по дому без дела. А так мы сочетали приятное с полезным: он отсыпался и отъедался в гостях, потом наперегонки бежал с лихо несущейся по улицам каретой, поспешно отключал дома сигналки перед самым моим приездом, а потом включал снова, на новую частоту, чтобы уж точно никто незамеченным не пробрался.

Я проводила его глазами, мысленно прикинув, что он опять вернется домой первым, и, распрощавшись с магом, поспешила вниз, к крыльцу, возле которого уже нетерпеливо дожидалась неопознанная карета без номеров.

Не глядя на возницу, я привычно заскочила в темный салон, машинально хватаясь за поручень, чтобы не упасть, когда Бер рванет с места, как сумасшедший... и вдруг поручня-то почему-то не нашла. После чего неожиданно поняла, что карета чужая, непонимающе повернулась к дверям. В этот же самый миг меня в спину сильно толкнули, по глазам ударила яркая вспышка, заставившая невольно зажмуриться, в лицо полетела какая-то серая пыль...

А больше я ничего не помню.

Кроме того, что, кажется, собралась некстати потерять сознание и при падении крепко приложиться виском об угол непривычно жесткого сидения.

-Глава 11-

В себя я пришла довольно быстро. По крайней мере, так мне показалось. Причем, из-за того, что кто-то очень настойчиво щекотал мне щеку жесткими усами, одновременно слегка царапая грудь острыми коготками.

Вокруг было темно. Очень тихо. Сыро. Откуда-то издалека доносился мерный капающий звук, как если бы меня вдруг занесло в глубокую пещеру, где с потолка сочилась ледяная вода. Под спиной мешался грубо сколоченный лежак, обделенный даже жалким соломенным матрацем. А на груди что-то явно топталось. Вернее, кто-то. Не очень крупный по размерам, но при этом довольно увесистый и, насколько я могла судить, лохматый.

Поморщившись от острой боли в правом виске, я чуть приподнялась и невольно вздрогнула, наткнувшись взглядом на огромную серую крысу, которая нагло сидела на моем измятом (и почему-то мокром) платье и настороженно шевелила длинными усами. Я тихо зашипела, попытавшись сесть и смахнуть с себя нахалку, однако не тут-то было — руки оказались связаны толстой веревкой. А голова гудела так, словно по ней хорошо ударили.

Впрочем, может, и ударили — висок буквально раскалывался от боли.

Я снова поморщилась.

— Кыш! — сердито шикнула на крысу. Та тихо пискнула, словно собиралась протестовать, но потом что-то уловила в моих интонациях и мигом слетела на пол. Правда, далеко не убежала — затаилась возле топчана, на который меня сгрузили неподвижной колодой, и уже оттуда сверкнула крохотными бусинками глаз.

Я с трудом оперлась на стену... отметив про себя, что каменная и мокрая... и с неменьшим трудом села, старательно прогоняя разноцветные круги перед глазами. Потом, наконец, смогла выпрямиться, огляделась... и тихо выругалась, обнаружив себя в каком-то каменном мешке пять на пять шагов, перегороженном с одной стороны прочной стальной решеткой.

Ну е-мое! Дожила! Вот уж чего-чего, а похищать меня еще не смели. Били, кусали, давили, рвали зубами, пытались оскорбить и залепить крепкого тумака... но чтоб так нагло и дерзко похищать, да еще одурманивать при этом какой-то дрянной пыльцой... нет. Такого точно не было.

Слегка придя в себя, я быстро оценила ущерб.

Так. Руки связаны, но не сломаны. Ноги свободы. Платье — всмятку, грязное и мокрое, хоть выжимай, порванное на подоле справа, но вроде нет впечатления, что под ним кто-то азартно копался. Может, ощупали на предмет всяких неприятных сюрпризов, но чести меня лишить вроде никто не успел. Ну да. Так и есть — кинжал с ноги деликатно удалили вместе с ножнами. Сумочки тоже нет. Амулеты, скрывающие дейри, бесследно исчезли. Шляпку я, конечно же, сама потеряла по дороге. Прическа растрепалась, башка гудит... но я цела. Как ни странно, даже невредима. И, как ни странно, времени с момента похищения прошло не так уж много.

Интересно, кто это тут нашелся такой наглый?

Я раздраженно повела плечами и сбросила обрезанные Эриолом веревки. Потом неуверенно встала, прошлась возле топчана, неловко покачиваясь на каблуках. Быстро поняла, что один из них тоже успела сломать, и тут же разулась — неудобно, некрасиво, опасно.

Туфли немедленно полетели под топчан.

Хорошо — не в крысу.

Потом я оглядела безнадежно испорченный подол, машинально подсчитала, во сколько он мне обошелся, затем решительно оторвала на фиг, оставшись в одних лосинах. И, наконец, принялась деловито исследовать свое узилище, попутно наливаясь крепким, здоровым, вполне обоснованным раздражением.

Ну, точно — каменный мешок. Стены неровные, мокрые от постоянно скапливающейся влаги... внутри темно, влажно и даже душно, будто нет притока свежего воздуха. Вероятно, действительно подвал. Потолок низкий, пол земляной, но твердый, как будто его специально утаптывали. Напротив — тяжелая металлическая решетка, как в камере арестанта, но по виду еще не старая, не поржавевшая в такой дикой влажности. А петли вовсе новехонькие.

Вывод?

Или старались специально для меня, или же мне сильно повезло стать первой гостьей неизвестного недоброжелателя.

Вопрос второй: кто посмел?

Я вопросительно посмотрела на терпеливо ждущую у топчана крысу, но та смущенно промолчала. Только снова тихо пискнула и виновато потупила глазки. Так, ясно. Судя по всему, меня одурманили какой-то фигней — непонятным ядом, который успели распылить в воздухе прямо перед лицом. Оттого и действие мгновенное. Но вот беда — ядам я практически не поддаюсь, потому что вместо крови в моих жилах течет универсальное противоядие, однако исходя из того, что меня все-таки вырубило, яд должен был быть очень сильным.

Идем дальше.

Видимо, пока я была в отключке, меня весьма неизящно бросили в ту самую карету, в которую я так неосторожно села, бесцеремонно обыскали, куда-то привезли и скинули в это гостеприимное местечко, предварительно связав зачем-то руки. Зачем? Непонятно. Хозяев нет и, кажется, в ближайшее время не предвидится. Не считать же за хозяина крысу?

Я с подозрением покосилась на серую соседку, но та лишь попятилась, не отрывая от меня горящего взгляда.

— Выход знаешь? — спросила я вслух, окончательно определившись.

Крыса задумчиво повела носом, а потом юркнула за решетку.

Я удовлетворенно кивнула (со Знаками нигде не пропаду!) и решительно шагнула к стальной преграде. Однако едва подняла правую руку, чтобы смести ее к Айдовой матери, как впереди тускло засветился призрачный зеленый огонек, крохотным шариком взлетевший над моей головой, а следом за ним из темноты выступила закутанная в плащ фигура.

— Неплохо держитесь, леди, — насмешливо сообщили мне из темноты. — Не растерялись, не запаниковали, не зарыдали.

Я сузила глаза и на всякий случай чуть отступила от решетки.

— Не имею привычки. Ты кто такой?

— Леди меня не узнала?

— Еще нет.

— А зря, — прошептал незнакомец и, шагнув ближе, скинул капюшон.

Под блеклым светом магического огонька, так и повисшего под потолком, видно было плохо, однако мне хватило и мгновения, чтобы неприятно удивиться, нахмуриться и, наконец, недобро прищуриться.

— Лоррэй...

— Браво, леди, — насмешливо поклонился старший брат Рорна, оглядывая мой экстравагантный наряд откровенно раздевающим взглядом. — Вы прекрасно выглядите для пленницы и отменно владеете собой.

— Что тебе нужно, сволочь?

— О, как грубо. Помнится, не так давно вы были более любезны.

— Надо было разобраться с тобой сразу, — с отвращением фыркнула я, не торопясь выкладывать перед ним свои козыри. — И как только у Эррея мог народиться такой ублюдок-брат? Куда смотрела ваша общая матушка?

Лоррэй та Ларо мгновенно ощетинился, разом сбросив маску услужливого кавалера.

— Заткнись, тварь!

— О, как грубо, лен-лорд, — теперь уже издевательски пропела я. — А помнится, не так давно вы были более любезны!

Бояться я его не боялась — кем бы он ни был и зачем бы меня сюда ни притащил, проку с этого не будет. Мои Тени и все до единого Фантомы ВСЕГДА знают, где я нахожусь. Поэтому, даже если у меня не получится выбраться отсюда самой (а я в этом сильно сомневаюсь), они скоро придут за мной сами. Все вместе. И разнесут этот гадюшник к такой-то матери, не считаясь ни с кем и ни с чем.

Я незаметно сжала левую руку в кулак и чуть активировала Знаки.

"ЛИН! ЛИ-И-ИН!.. АС! ГОР! БЕР!"

Ну вот. Зов отправлен и уже дошел до адресатов. Даже если они еще не поняли, что случилось, то теперь их появление — это лишь вопрос времени. Шейри-то точно не промахнется. Он чует меня, как кахгар — свежую кровь. Да и Тени — это почти что я. Поэтому, скорее всего, они уже всполошились, поняв, что я не вернулась в срок. Наверняка Драмта за горло взяли, выясняя, куда он меня подевал, а когда сообразили, что маг не при чем, тут же ринулись на поиски. Не исключено, что уже половину Рейданы на уши подняли, обыскивая каждый уголок и каждую щелку.

Но теперь я дала им знак. Я пришла в себя, проснулась, я снова в силе. Теперь они будут его видеть, как яркий, горящий в ночи маяк, мимо которого невозможно промахнуться. А это значит, они придут. Причем, придут ОЧЕНЬ скоро. И до этого времени мне бы желательно выяснить, что тут вообще творится и почему этот мерзкий слизняк решил, что все сойдет ему с рук.

— В чем дело, Лоррэй? — дерзко усмехнулась я, когда наследного лен-лорда аж перекосило от ярости. — К чему эта долгая прелюдия? Или считаешь, что я безмерно рада тебя видеть? Спешу тебя огорчить: ты — одно из самых мерзких зрелищ в моей жизни. И я искренне не понимаю, на что ты вообще рассчитывал, когда так невежливо приглашал меня в гости. Это ведь твоя работа, да? Твоими усилиями я тут оказалась?

— Твоя жизнь гораздо короче, чем ты думаешь, тварь! — угрожающе прорычал он.

— Правда? Ну, просвети тогда, мой милый: что же такого ты для меня приготовил?

Лоррэй неожиданно замер, поспешно обшарил глазами мое спокойное лицо, на котором не было никаких признаков страха, а потом вдруг успокоился и кивнул.

— Ты узнаешь. Скоро.

— Зачем тянуть? — удивилась я. — Давай обсудим сейчас. Что тебе нужно? Неужели безмерная похоть покою не дает, и ты решил меня полапать, пока была такая возможность? У тебя что, импотенция, дружок? Тебе отказывают местные красавицы? Может, ты всегда добиваешься их благосклонности таким неблагородным образом?

Он сжал челюсти, буравя меня яростным взглядом.

— Как грустно, — притворно вздохнула я. — Эррей не говорил, что у тебя такие большие проблемы. К целителям не пробовал обращаться? Говорят, есть какое-то средство...

— Заткнулась бы ты, девка, — совсем неласково прошипел лен-лорд. — Понять не могу, что мой брат в тебе нашел? И чем ты так привлекла короля, что он даже на семейном обеде захотел тебя увидеть?

Я неприлично присвистнула.

— Ого. Дружок, да ты, никак, ревнуешь?

— Здесь не к чему ревновать. Хотя... — меня окинули выразительным взглядом. — Поиметь тебя я бы не отказался.

— Смотри, как бы тебя не поимели. В особо извращенной форме.

— Кто? — презрительно скривился Лоррэй. — Эррей? Или, может, Его Величество? Слишком много о себе возомнила. Может, он и увлекся тобой, когда пребывал в Фарлионе, но это ничего не меняет. Даже его Знак, который он вдруг рискнул подарить какой-то неизвестной южной шлюхе.

Я сузила глаза.

— А вот оскорблять никого не надо, дружок. Быть может, потом за это придется расплачиваться вырванным языком.

— Кто мне помешает? — Лоррэй неуловимо быстрым движением скользнул к решетке. — Ты здесь одна. Ты полностью в моей власти. Что захочу, то и сделаю. Хоть сам попользую, хоть разрежу на мелкие кусочки, а хоть кину на съедение хартару... кто меня остановит? И кто помешает испортить твою белую шкурку так, как мне заблагорассудится? Заодно, записав весь процесс на кристалл и потом с удовольствием продемонстрировав его братцу?

Я насторожилась.

— Что ж ты так его ненавидишь, дохляк? Завидуешь, что у него рука крепче?

— Ну, что ты, мой дерзкий мотылек, — фальшиво улыбнулся Лоррэй. — Его мне как раз незачем ненавидеть. Он оказал мне такую роскошную услугу, что просто нельзя описать словами.

— Правда?

— Именно, — лучезарно улыбнулся лен-лорд. — Если бы не Эррей, мне бы никогда не светило занять место главы рода.

Я тихо присвистнула.

— У-у, как интересно. Выходит, на самом деле это тебе ваш старшенький помешал? И, выходит, это ты стравил его с младшеньким? Эррей как-то обмолвился, что с той очаровательной стервочкой именно ты его познакомил... выходит, с далеко идущими планами, да, дружок?

Наследник та Ларо улыбнулся еще шире, но уже — как хищник. Как очень опасный и удачливый хищник, ловко подстерегший молодого оленя у водопоя и уже изготовившийся к решительному прыжку.

— Мой брат всегда был слаб. Им всегда было очень легко управлять. Одно нужное слово, один короткий намек, и все — полетел голубок подрезать себе крылышки. Такой наивный. Такой простой. Такой отвратительно честный.

— А ты такой умный, коварный и весь из себя великолепный, — притворно восхитилась я. — Просто душка! Думается мне, вся эта дуэль и выеденного яйца не стоила! Что ты ему сказал? Шепнул на ушко, что старший братец на его девушку засматривается? Или привел неопровержимые доказательства, что она была неверна? Например, с Алррэем, а?

Лоррэй усмехнулся.

— Именно. Другого повода уже не понадобилось. Хватило того, что он увидел их вместе.

— Очень умно, — похвалила я. — Стравить между собой наследника рода и вспыльчивого юнца, обезумевшего от страсти... на что ты рассчитывал? Что Эррей устроит ссору? Что он убьет старшего?

— Нет. На то, что Алррэй убьет его. Меня бы это вполне устроило.

— Рассчитывал, что ваш строгий батюшка отлучит от себя опозорившего его старшего сына? За убийство младшего?

— Почему нет?

— Да-а-а... — я отступила от решетки и покачала головой. — Похоже, у тебя мания величия. Лоррэй. Неужели плохо жилось без титула наследника, а? Неужели мало было? И неужели ты уже сейчас ждешь не дождешься, пока батюшка отправится на тот свет?

Лоррэй недобро сверкнул глазами.

— Сейчас я еще не готов. Сейчас еще не время.

— Надеюсь, твой отец не в курсе твоих проделок?

— Конечно, нет, — тихо рассмеялся этот козел. — Когда глупый младший братик примчался домой, горя жаждой мести за то, что его "возлюбленной" весьма решительно попользовались... с ее же согласия, разумеется, о чем он тогда не знал... Алррэй был пьян. У него был праздник. Хорошее настроение. И очаровательная леди в постели, которую он пригласил скрасить свое одиночество. Эррею просто повезло, что он растерялся, застав свою обожаемую красавицу в чужих объятиях. И еще больше повезло, что Алррэя удалось хотя бы ранить... когда-то он считался лучшим фехтовальщиком при дворе...

Я снова присвистнула.

— Ого. Да ты, оказывается, игрок, друг мой озабоченный. Причем, рисковый, хотя и не любящий рисковать понапрасну. В такой ситуации... надо думать, что Эррею просто не могла улыбнуться удача.

— Он должен был умереть! — внезапно рявкнул лен-лорд. — Умереть еще тогда! Алррэй должен был его убить! Он не мог проиграть! Этому щенку просто повезло! А потом он трусливо сбежал, поджав хвост и испугавшись расплаты за свою глупость!!!

Неожиданно за спиной та Ларо выросла беззвучная тень. Рослая, молчаливая, закованная с ног до головы в непроницаемо черную броню. Безликая. Мрачная. И откровенно пугающая.

— Когда я уходил, Алррэй был еще жив, — очень тихо сказала тень, с тихим шелестом вынимая из ножен адароновый клинок. — Он был ранен, но жив. Я ушел за кровью эара, чтобы ему помочь. Но с ним оставался ты... брат... и это ты на самом деле его убил. ТЫ. Не я.

Лоррэй подпрыгнул, как ужаленный, и резко повернулся. Мгновенно побледнел, посерел, уставившись на рослого Фантома, неожиданно возникшего в пустом коридоре и сверлящего его ненавидящим взглядом.

— Эррей?!!

— Убийца, — прошептала тень, поднимая меч. — Это твоя вина, что так вышло. Ты меня подставил. Ты подставил нас обоих. И девчонка была тоже твоя. Верно?

— Ты... — Лоррэй растерянно попятился к решетке, когда закутанный в мрачные доспехи брат шагнул в его сторону. Неверяще обшарил глазами роскошные доспехи с узнаваемой серебристой окантовкой, прижался спиной к стальным прутьям, вздрогнул, заметив черную маску. А потом ошарашенно прошептал: — Эррей, ты что... Фантом?!

Тень только неприязненно дернула плечом.

— Гайдэ, ты в порядке?

— Конечно, — спокойно кивнула я. — Где остальные?

— Дом чистят. Там оказалось много всякой мрази. Лин с ними. А я увидел знакомое лицо и спустился сюда.

— Очень вовремя. Мне как раз надоело изображать из себя пленницу. Проблемы были?

— Нет, — усмехнулся Эррей, не сводя глаз с брата. — Что значат три десятка дураков против отряда Фантомов?

Я понимающе хмыкнула.

— Вы быстро.

— Мы были уже на полпути сюда, когда ты позвала, — усмехнулся Фантом. — Лин сразу сказал, что искать надо за городом, так что мы не теряли времени даром. Просто немного опоздали. Этот урод тебя не тронул?

— Он же еще жив... и руки не обрублены по самые плечи...

— Ах да, прости, — улыбнулся под маской Эррей. — Я хотел спросить: он не слишком тебе докучал?

— Нет, — очаровательно улыбнулась я в ответ, кокетливо приглаживая растрепавшиеся волосы. — Но из-за него я испортила новое платье, а это, поверь, такая трагедия для леди... впрочем, я забыла: я же не леди, так что плевать на него. Добей и пойдем. У меня уже глаза слипаются.

Наконец, Лоррэй пришел в себя и, опомнившись, потащил из прятавшихся в тени плаща ножен меч. Его лицо из растерянного снова стало жестким, губы поджались, а в глазах полыхнула мрачная решимость.

— Что ж... ты меня удивил, братец. Не ждал я от тебя, если честно, таких сюрпризов. Но это ничего не меняет. Ты зря сюда явился за подружкой. Она все равно умрет.

Я не выдержала и звонко расхохоталась.

— Потрясающе! Эррей, ты слышал? Кажется, этот недоумок принял меня за твою любовницу!

— Дурак, — хмыкнул Фантом, насмешливо покосившись на брата. — Я еще не сошел с ума, чтобы рисковать своим здоровьем. И пока пожить хочу, пожалуй.

— О! Не такая уж я страшная!

— Ты чудесная. Но вот с Гаем я бы сталкиваться не хотел.

— А для него сейчас самое время, — негромко промурлыкала я, легонько проводя правой рукой по решетке. Два раза — сверху и снизу, бесшумно разрезая Эриолом толстые прутья и отступая в сторону, давая им с неприятным звоном рухнуть в мою темницу. — Вот так, пожалуй. Хватит уже изображать из себя невесть что...

Лоррэй стремительно обернулся на шум и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Особенно на то, как я грациозно шагнула в образовавшуюся дыру, скользнув к Эррею гибкой змеей, а потом хищно улыбнулась и тихо, угрожающе прошептала:

— Ну, здравствуй, дружок. Теперь ты рад познакомиться со мной по-настоящему?

Лоррэй вздрогнул, заглянув на миг в мои горящие разноцветными огнями зрачки, и отшатнулся.

— Ведьма!

— Ну, что такое? — почти обиделась я. — Почему всегда одно и то же? Сперва Родан с Дагоном некрасиво обзывались, потом — "хохотун", теперь ты... всегда одна и та же ошибка! Никакой фантазии. Никаких свежих идей. Что за мужчины пошли нынче? Стоит только чуть приподнять маску, как вы тут же хлопаетесь в обморок. Я — не Ведьма, дружок, если тебе от этого станет легче. Но и не леди, как ты, наверное, уже размечтался.

За моей спиной кто-то тихо, угрожающе заворчал, заставив наследного лен-лорда метнуть туда тревожный взгляд. И снова вздрогнуть, когда в темноте совершенно бесшумно промелькнула рослая тень, а потом в кромешной тьме загорелись два крупных желтых огонька, буравящих его с поистине демонической настойчивостью.

— Он твой, — неожиданно сказала я, легонько коснувшись плеча Рорна. — Заканчивай сам. У тебя к нему гораздо больше претензий.

— Спасибо, милая, — зловеще улыбнулся Фантом. — Честно говоря, давно руки чесались, только доказательств не было. А теперь я, наконец, их услышал и понял, почему к моему возвращению Алррэй был уже мертв. И почему рана в его теле была ТАК глубока.

— Но учти: шею я тебе все равно намылю. Позже. За то, что смолчал и не сказал всей правды.

— Договорились.

Этого Лоррэй выдержать уже не смог — издав какой-то то ли хрип, то ли стон, он опрометью накинулся на молчаливого брата, целясь ему в горло. Однако Эррей легко отмахнулся, парировал, с ленивой небрежностью выбив чужое оружие. Потом зашипел, как подобравшийся сзади Лин, и ударил в ответ. Безжалостно перерубив чужую шею и с отвращением проследив за тем, как отделившаяся от тела голова с глухим стуком падает на земляной пол.

— Это тебе за брата, тварь.

Все случилось так быстро, что Лоррэй даже не понял, что убит. Казалось, в его глазах еще тлеет безмерное удивление таким неприятным исходом. Но вот из его руки выпал выхваченный незаметно кинжал. Вот бессильно разжались побелевшие пальцы. Покатилась по полу лохматая голова. Обезглавленное тело неуверенно качнулось, а потом медленно, как бы нехотя, завалилось навзничь, щедро забрызгивая стену алыми потеками крови.

Я мрачно кивнула, полностью удовлетворенная наказанием, а затем тронула Фантома за рукав

— Идем. Надо возвращаться.

— Сейчас, — Эррей нагнулся над бездыханным телом, вокруг которого уже расползалась некрасивая лужа, рывком содрал с бледной руки тяжелый золотой перстень-печатку с гербом своего рода, аккуратно вытер и выпрямился. — Надо вернуть отцу. Не хочу, чтобы он и дальше продолжал считать меня предателем.

Я только вздохнула.

— Кто тебе поверит после стольких лет?

Но Фантом только мрачно усмехнулся и кивнул на горящий под потолком магический шарик.

— Если покажу все, что там записано, поверят.

— Что?! — я ошарашенно уставилась на зеленоватый огонек. — Так ЭТО и есть — ваша знаменитая "прослушка"?!

"Да, — недовольно проворчал Лин, мудро держась в темноте. — Правда, она не только голос запоминает, но еще и картинку выдает".

— О-паньки, — у меня аж скулы свело от мысли, что ЭТО кто-то увидит. — А вот таких сюрпризов нам совсем не надо. Эррей, стереть ее как-нибудь можно? Хотя бы частично? Скажем, последние пару минок?

— Зачем?

— Не хочу, чтобы твой отец видел мои художества.

— Я Дея попрошу. Думаю, он сможет.

— Тогда бери, — разрешила я и тут же повернулась к выходу. — Пошли-ка отсюда поживее. Что-то мне неспокойно. И такое чувство, что мы упустили что-то очень важное. Чего-то не заметили. Не поняли. Там, наверху, маги были?

Эррей, вытерев меч и забрав "прослушку", кивнул.

— Да. Один. Шар как раз — его работа.

— Какой маг? — отчего-то напряглась я. — Простой?

— Ну, не Темный же. Почему ты спрашиваешь?

Я проследила за кинувшейся впереди нас знакомой крысой и нервно дернулась щекой.

— Не знаю. Но мне неспокойно. Снаружи ничего подозрительного не заметили?

— Нет. Обычное поместье. В обороте конного хода от столицы на север. Тут таких тысячи. Деревня рядом. Река. Холм... ты что-то чувствуешь?

— Очень смутно.

— Тогда надо поспешить, — резко озаботился Эррей, почти бегом помчавшись к замаячившей впереди двери. Я немедленно последовала за ним, ощущая все сильнее разгорающееся беспокойство, от которого никак не могла избавиться. Лин незримой тенью несся следом, уже вернув себе облик пушистого барса и старательно слизывая с морды чужую кровь.

Наконец, длинный коридор закончился, и мы выскочили к ведущим наверх каменным ступеням.

— Там погреб, — не оборачиваясь, пояснил Эррей, первым ступив на узкую винтовую лестницу. — Под погребом — этот подвал. Специально делали. Там еще три таких же дыры в полу было. В один я зашел — пустой. Во втором отыскалась ты. Кажется, эти сволочи к чему-то большому готовились.

Я нахмурилась, следом за ним буквально взлетев по ступенькам, и оказалась в темном помещении, действительно напоминающем огромный, почти с погреба средневековых замков, подвал. Быстро огляделась. Увидела отброшенную в сторону тяжелую каменную крышку... блин, за такой хоть на крик исходи, все равно никто не услышит... поморщилась, хорошо теперь понимая, на что рассчитывал Лоррэй, но все еще чувствуя неясную тревогу, идущую снизу. Из самой земли. Такую, как будто там что-то было не в порядке.

Внезапно левую ладонь ожгло знакомым холодком.

— Господи... — я аж вздрогнула, поняв, что это значит. — Эррей, не может быть!

— Что? — он на бегу оглянулся. — Что случилось?

— Мой Знак... опять холодный... как в Хароне...

— Тварь! — мгновенно догадался он и тут же неверяще моргнул. — Но КАК?! ЗДЕСЬ?!! В столице?!!

Я на краткий миг прикрыла глаза, не в силах поверить, что такое стало возможным. Я ведь уничтожила всех. Я отдала прямой и четкий приказ: убить всех, кто только успел появиться на Равнине. И я чувствовала — Тварей в Валлионе больше не осталось. На тот момент. И не должно было остаться, если только... если только кто-то их снова не призвал.

Мне внезапно стало очень холодно.

— Лоррэй не знал, кто я, — прошептала я, в ужасе уставившись на две каменные крышки в полу, больше похожие на крышки гробов. В панике обшаривая их взглядом и видя замысловатые символы, похожие на какое-то заклятье. — Он был уверен, что я отсюда не выйду. Считал, что у меня нет никаких шансов. Он знал, что убьет меня... наверняка знал. И если тут был маг, то он наверняка видел мою дейри — амулеты-то сняли. Значит, видели... значит, догадывались. И значит, готовились к чему-то, где она могла бы понадобиться. Лоррэй сказал, что это будет скоро...

— Ты о чем, Гайдэ?

— Бегите, — я сжала зубы, почувствовав, как под крышками что-то требовательно толкнулось. — Бегите наверх и зовите остальных. Без них не справиться. Потому что я сегодня пользовалась силой, и ОНИ не могли ее не почувствовать.

— Кто?! — отпрянул Эррей.

— Твари. Прямо здесь. У нас под ногами. Причем, Старшие Твари, которых я не заметила раньше и которых тут кто-то спрятал так, что даже Знак до них не добрался. Или же их сюда призвали... недавно. Так ловко, что этого не почувствовал никто из нас.

Лин резко затормозил и в панике уставился на отчетливо дрогнувший пол под нашими ногами, из-под которого внезапно донесся едва слышный, приглушенный, но полный нерастраченный злобы вой.

"Бог мой... Гайдэ, это действительно Твари! Нежить! Прямо здесь, внизу!"

— Я знаю, Лин. Теперь я их чувствую. Уходите.

— Наверх беги! — внезапно рявкнул Эррей шейри, одновременно пятясь к выходу и прикрывая меня собой. — Быстрее наверх! Гайдэ, уходи!

Я только мрачно улыбнулась и потянула наружу Эриол.

— Нет, Рорн. Мы их задержим.

— Но... — Эррей поперхнулся, когда наткнулся на мой ледяной взгляд, и тут же склонил голову. — Да, конечно. Лин, дуй за Тенями. Они нам понадобятся.

Шейри прикусил губу с досады, но приказ прозвучал дважды. Он не мог ослушаться. Поэтому только шепнул тихонько: "будьте осторожны", и стрелой умчался наверх, пугая стоящий наверху дом громким тревожным ревом.

Я сжала челюсти, неотрывно следя за уже беспрестанно содрогающимися крышками. От них доносился такой шум, словно изнутри их неистово царапали чьи-то огромные когти. Пол начало потихоньку потряхивать. Моя рука заледенела окончательно. Потом холодок пробежал и по позвоночнику, ненавязчиво подсказывая, что опасность гораздо больше, чем мы себе представляли. А затем каменные плиты под нами жалобно просели и покрылись целой сетью глубоких трещин, из которых в подвал пыхнули отвратительно воняющие струи черного дыма.

Мне понадобилось всего одно мгновение, чтобы вспомнить, что за Твари так делают, а затем побледнеть и метнуться вперед. Эррей сдавленно охнул, попытался прорваться следом, но я только оттолкнула его подальше.

— Гайдэ, стой!

— Нет, Рорн! Не смей!

Я вихрем промчалась по гуляющим ходуном камням, остановилась над первой крышкой, вырастила из руки уже не меч, а целое копье, сыплющее яркими снопами ослепительно белых искр. С силой замахнулась и, не глядя, вонзила в пол до основания, вызвав снизу поистине бешеный рев и пронзительный, полный сумасшедшей боли вой, плавно переходящий в сдавленный хрип.

— Хартар...

— Уходи! — крикнула застывшему на пороге Рорну, возле которого камни уже успели опасно разойтись. — Уходи! Это не хартар! Один ты не справишься!

Но он только упрямо сжал кулаки и, наплевав на все на свете, прыгнул следом за мной.

— Нет! Я тебя не оставлю!

— Дурак... — простонала я, глядя, как по пятам за ним змеится огромная трещина. — У меня есть от них защита, а ты слишком уязвим... ох, Рорн... сколько же тебя еще учить...

Эррей не видел, как возле его сапога высунулись сразу два длинных, почти с него ростом, огромных когтя, выразительно смыкающихся в щепоть. Не видел, как следом за ними появился и третий коготь, уже готовый отрезать ему дорогу обратно. Он не был у Печатей в то время, когда мы их вскрывали. Он никогда в жизни не видел Высших Тварей. Он не понимал, что только хрупкая оболочка наложенных кем-то заклятий еще держала пол на месте, не давая Твари вырваться. И не понимал, что первая же капля выпитой ею крови сделает Высшую нежить неуязвимой. Одну я успела ранить и, вполне возможно, даже убить, но их там было две. Две. Огромных, чудовищно сильных сволочи, которых кто-то ловко призвал, умудрившись не оповестить об этом все остальную Равнину.

Маг...

Какой-то безумный Темный маг... вполне вероятно, что тот самый, удара которого я ждала так давно. Но как нагло он это проделал. Под самым носом у ал-тара. Под самым носом у короля. Прямо у меня перед глазами... и ведь никто этого не почувствовал. Вообще никто. Даже я. Наверное, до сегодняшнего дня Твари просто спали, запертые Хозяином на сумасшедшей глубине специально оборудованного подземелья. Наверное, они не вчера были туда призваны. Наверное, для них еще не настало время. И только мое присутствие умудрилось их разбудить. Потому что не знал Лоррэй, кого тащит в свое логово. Да, теперь я уверена — он ничего не знал. Не знал и Темный маг, почему приготовленная для вечно голодной нежити жертва... а я ведь, наверное, должна была стать именно жертвой... заставила ее внезапно забеспокоиться и задергаться во сне. Просто ей больно от моего присутствия точно так же, как мне больно от ее близости. Мы чувствует друг друга, как огонь и лед. Мы — два противоположных полюса, две стороны одной медали. Мы просто не можем существовать вместе. Все мое существо восстает против этого. Вся их ненависть заставляет забыть о сне и с неистовой яростью карабкаться наверх из бесконечно глубокого колодца. Они ЗНАЮТ, что я здесь. ОНИ полностью проснулись. Только магия и узкие каменные стены неудобной темницы ограничивают их свободу. Но если сейчас их не остановить... если дать им вырваться наружу...

Я с тихим стоном рванулась обратно, сбивая Эррея с ног и отшвыривая его под дальнюю стену. Однако сама уже удержаться не смогла. И не смогла уклониться от стремительно сжимающихся вокруг меня когтей. Выстрелив из-под пола двумя отточенными клинками, они с силой ударили, подкинули меня высоко вверх, одновременно пытаясь пропороть бледную кожу. Наконец, одному из них это удалось, потому что против Высших даже она не могла долго сопротивляться, и я взвыла от боли, повиснув на костяном копье, как муха на палочке.

— Гайдэ!!! — закричал кто-то жутким голосом.

Я только вздохнула и схватилась за торчащий из живота кол.

— ГАЙДЭ!

Я с трудом подняла Эриол, держась за кол второй рукой, тихо всхлипнула и воткнула его вниз. Под себя. Одновременно заставляя удлиниться и пронзить бушующую подо мной Тварь точно так же, как она умудрилась насквозь пропороть меня.

Больно...

Черт, как же больно...

И жутко неприятно, когда сидишь на бревне, как жук на ниточке. Такое впечатление, что оно, это бревно, еще и ворочается внутри, царапает острыми краями, тянет за собой искалеченные кишки и наматывает, наматывает их на себя, ввинчиваясь снизу, как сверло у дрели.

— О боже... — простонала я, когда от бешеного рева неизвестной Твари содрогнулись стены, покрылся трещинами потолок и начал обваливаться прямо на глазах. Потом почувствовала, что кол в животе еще раз провернулся, щедро покрываясь "синькой", как сквозь мутную пелену увидела, что в мою сторону метнулось несколько смазанных теней. Затем меня дернуло, швырнуло куда-то в сторону. Закружило и сильно повело... а потом все. Темнота. Пустота. И холод. А вместе с ним — легкое прикосновение к разуму из мрака, ощущение знакомого холодка между лопаток и тихий шепот сразу на два напряженных голоса:

— Держись, Гайдэ... возьми нас за руки и держись... мы не позволим тебе упасть...

-Глава 12-

Очнулась я очень нескоро. Весьма и весьма, надо сказать, нескоро: до того, как бесконечная череда внезапно вернувшихся кошмаров, наконец, подошла к концу и решила выпустить меня из плена, прошла, казалось, целая вечность. Мне снова снились скалящиеся и набрасывающиеся со всех сторон Твари. Снова снились их безумные красные глаза, их лютая злоба, пытающаяся захлестнуть меня с головой... но на этот раз я стояла против них не одна. На этот раз за моей спиной, надежно оберегая от угрозы, стояли две одинаковых Тени с неподвижными лицами и медленно клубящейся Тьмой в незрячих глазах. Два брата. Две половинки одного целого. Две разных сущности, некогда решивших слиться в одну. Мои защитники. Мои помощники. Мои верные братья, каждый из которых взял на себя часть моей ноши и держал ее ровно столько, сколько потребовалось, чтобы вернуться из Тени в мир живых.

Открыв глаза, я довольно долго соображала, где нахожусь. Но спустя пару минут озадаченного разглядывания смутно знакомого потолка все-таки вспомнила: у себя дома. В Рейдане. В спальне на втором этаже, куда меня перенесли чьи-то заботливые руки. Лежу одна. На собственной постели. Лежу, как самый настоящий труп — бледная, неподвижная и холодная, словно мраморная статуя. Даже руки сложены на груди, как у покойницы. Только свечки, пожалуй, и не хватает.

Осторожно пошевелившись, я скривилась от стегнувшей по позвоночнику боли и тут же ощутила, что на животе мешается целая гора тугих бинтов. Осторожно приподняв одеяло, так же отстраненно констатировала, что лежу еще и голышом. Наплевала на едва появившееся смущение с высокой колокольни. Затем деловито ощупала повязки и поняла: старые. Явно не успели сменить с вечера. И, судя по этому признаку, в столице еще только-только наступало утро.

Странно.

"Синька" на бинтах давно засохла. Значит, валяюсь я в столь неприличном виде довольно давно. Не меньше суток, а, скорее всего, даже двое. Лина рядом нет — куда-то успел запропаститься. Братьев тоже нет. Окно плотно закрыто и задрапировано шторами до упора, поэтому не сразу разберешь, сколько сейчас времени. В комнате сущий бардак. Шкаф распахнут настежь, являя всему миру гору небрежно сваленных в одну кучу платьев. Там все переворошено, как во время пожара. Что там можно искать? Нижнее белье? Или домашний халат? Так вот же он висит, на кресле... э-э... в смысле, уже не на кресле, а почему-то на спинке кровати. Большое зеркало над туалетным столиком закрыто тряпкой, как в доме покойника. Мои бесценные духи небрежно сдвинуты в сторону. Всякие дамские мелочи просто сброшены в ближайший ящик. Сверху горой навалены чистые тряпицы, порванные на лоскуты, стоит таз с холодной водой...

Ну, все ясно: меня очень трепетно пытались лечить.

Я осторожно потрогала живот и снова сморщилась: черт, больно. Как нож туда воткнули, хотя, конечно, все далеко не так плохо, как в самый первый миг. Насчет Твари я, как ни странно, не сильно беспокоилась: раз жива и лежу дома, значит, добили. Да и пырнула я ее напоследок как следует — если Эриол не подвел, ее должно было на куски разнести, изгадив неизвестным хозяевам весь подвал. Так что нормально все. Главное, чтобы ребята не пострадали и чтобы Рорн потом вдосталь получил от них тумаков за то, что не послушал меня сразу.

Ладно, надо попробовать встать.

Я решительно откинула одеяло и, тихонько наклонившись, поискала глазами домашние туфли.

Ага, вон они. Какая-то добрая душа уже успела их раздраженно пнуть и закинуть аж под комод. Блин. Неохота туда лезть. Та-а-к, а это что? Почему в спальне пол уляпан "синькой" от кровати до самой двери? Это с меня что ли, натекло?! Ой, много. Хотя и немудрено — меня ж насквозь проткнули, как канапе. Даже странно, что еще шевелюсь и двигаюсь. Впрочем, кровушка у меня что надо — даже из отдельных кусков срастит и соберет, как мозаику. Главное, чтобы голова на месте осталась, а остальное как-нибудь приживется.

Я очень осторожно встала. С изрядным удивлением обнаружила, что смогла это сделать самостоятельно. Недолго поразмыслила над тем, одевать ли халат, но потом подумала и решила, что в доме могут быть слуги. Да и Эррей (если его, конечно, еще не прибили и не загрызли особо зверским способом) явно будет не готов меня увидеть в столь необычном наряде. То есть, без наряда. Хоть и привык он ко мне за последнее время, но это, пожалуй, будет слишком.

Отыскав в горе сваленной на полу одежды первое попавшееся приличное платье, я закуталась в него и застегнулась наглухо, как и положено благородной леди. Правда, пожертвовала ради этого снятыми наполовину бинтами. Затем убедилась, что свежей крови нет, хотя нижние тряпицы были пропитаны насквозь, и тихо вздохнула. Ну что? Пойдем на разведку? А то что-то кушать захотелось... неужели на кухне не найдется чего-нибудь вкусного? Особенно для меня, страдалицы, успевшей героически заслонить собой непутевого друга, которому еще только предстояло получить втык и на собственной шкуре узнать, что с Иштой не спорят?

По пути к двери я быстро отдернула занавески и с любопытством выглянула в окно, выискивая на заднем дворе скаронов. Если уже утро, то, наверное, они сейчас занимаются? Вряд ли в этом мире нашлась бы другая причина, по которой они не сидели у моей постели и не ждали с нетерпением моего пробуждения, чтобы устроить грандиозную выволочку.

Но снаружи, как выяснилось, никого не было.

Очень странно.

Я чуть постояла, пережидая легкий приступ головокружения, а потом решительно шагнула к двери. Так. Где все? Почему меня не встречают? Почему не целуют горячо и не хвалят за убитых Высших? Что я, так плохо поступила? Неужели они расстроились слишком сильно и до сих пор на меня злятся?

Поежившись от последней мысли и мигом растеряв недавнюю уверенность, я тихонько приоткрыла дверь и настороженно прислушалась. А потом различила доносящиеся из гостиной голоса и тут же поняла, почему возле меня никто не толчется в очереди, ожидая счастливого мига, когда можно будет прибить одну невезучую девицу за вчерашние выкрутасы. Кажется, у нас гости. И, кажется, очень любопытные и настойчивые гости, которых братикам выпроваживать приходится всем вместе.

Очень интересно.

— ...я уже сказал, господин да Лоро: с леди не произошло ничего страшного. Лен-лорд та Ларо зря обеспокоился и напрасно вас прислал.

— Я — лекарь, уважаемый, — донесся следом за голосом Аса еще один голос. Незнакомый мне совершенно. Тихий, ровный, но полный того непередаваемого упрямства, которое не переборешь никакими аргументами. — И я, так же, как и вы, состою на службе. Мой господин велел убедиться, что его гостья здорова. И если это не так, то я обязан оказать ей всяческую помощь.

— Боюсь, лен-лорд берет на себя слишком много.

— Он всего лишь беспокоится за леди Гайдэ.

— С леди все в порядке, — снова донесся снизу холодный голос Аса. — Поэтому передайте, пожалуйста, лен-лорду та Ларо ее искреннюю благодарность.

— Увы, сударь, я не могу этого сделать, не убедившись лично. Пожалуйста, позвольте мне поговорить с вашей госпожой.

— Боюсь, это невозможно. Леди изволит отдыхать.

— Но вы говорили это вчера. И позавчера.

— Значит, вам просто не везет, господин да Лоро.

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, что тут творится, но потом посчитала дни и чуть не крякнула с досады. Вот блин. Мне ж вчера надо было явиться на званый, мать его так, обед. А я не явилась. По причине того, что провалялась в постели в абсолютно бессознательном состоянии. Е-мое. Сколько ж тогда времени прошло? Получается, я опять три дня в обмороке провела?! Ох, как нескладно. Парни, видимо, забыли об этом дурацком обеде и слишком поздно предупредили отца Эррея о том, что меня не будет. Наверное, выдумали какую-нибудь глупость типа недомогания... ага, еще одного. Думается, это выглядело более чем странно, особенно если учесть причину, на которую я сослалась, поспешно сбежав из его дома в прошлый раз. Даже если старший та Ларо поверил тогда, то услышать это объяснение снова... интересно, Эррея он уже пытался допрашивать на эту тему? И пытался ли выяснить, что же такое со мной случилось? Ой. Если пытался, то вряд ли Рорн был в настроении отвечать. После того, что случилось, он наверняка ходил мрачнее грозовой тучи. Так что, скорее всего, его отец подумал, что у меня действительно большие проблемы со здоровьем. После чего (как мило) прислал своего личного лекаря, дабы тот воочию убедился, что его подозрения верны, и вылечил меня от серьезной болезни.

— Прошу прощения, сударь, — неожиданно обнаглел незваный гость, — но я вам не верю. Мне кажется, вы морочите мне голову! И я, тем самым, ввожу своего господина в серьезное заблуждение, потому что не имею возможности ни убедиться в ваших словах, ни оказать леди помощь, если это необходимо!

— Леди не нуждается в вашей помощи, — бесстрастно сообщил упрямому гостю Ас. — И она очень не любит посторонних в своем доме. Поэтому прошу вас... пока еще только прошу... его покинуть. Когда появится возможность, она сама известит лен-лорда о своем визите.

— Сударь!..

Так. Пора это решительно прекращать.

Я вернулась в комнату, накинула на волосы тонкую вуаль, чтобы соблюсти приличия, затем снова шагнула наружу и, ступив на ведущую в гостиную лестницу, негромко сказала:

— Все в порядке, Ас. Я поговорю с господином да Лоро.

Скароны, как ужаленные, обернулись.

— Со мной все нормально, сударь, — улыбнулась я низенькому пузатому человечку в строгом сюртуке и с лысой макушкой, который, несмотря на свой невеликий рост, смел пререкаться с моей охраной в моем же доме. В руках у него был классический черный чемоданчик (наверное, с лекарствами), полноватое лицо светилось неподдельным беспокойством, пухлые щеки во время спора разрумянились, но он и сейчас явно не намеревался отступать. Более того: похоже, после того, как ребята его три дня кормили байками и небылицами, он решил даже взять с собой помощника — рослого плечистого детину, оставшегося подпирать косяк, как бы демонстрируя, что без положительного результата господин лекарь отсюда не уйдет. Лицо его было закрыто капюшоном, одежда терялась под широкими складами черного плаща, но фигура действительно внушала уважение.

Неторопливо, стараясь не морщиться на каждый шаг, я спустилась и подошла к удивленно обернувшемуся лекарю.

— Господин да Лоро?

— Э-э... леди? — наконец, нашел он свой охрипший от волнения голос.

— Я очень благодарна вам за заботу. И не менее благодарна за беспокойство лен-лорду та Ларо. Однако, уверяю вас, оно совершенно беспочвенно.

Лекарь с каким-то странным облегчением исполнил не лишенный изящества поклон, но потом снова всмотрелся в мое лицо и как-то неуверенно спросил:

— С вами действительно все в порядке, леди?

— А вы разве сомневаетесь?

— Господин та Ларо не увидел вас вчера в своем доме, леди, и поручил мне узнать о вашем самочувствии.

— Передайте господину та Ларо мои искренние извинения. Как только будет возможность, я непременно его навещу.

— Вы очень бледны, леди...

— Обычное женское недомогание, — не моргнув глазом, сказала я. — Ничего серьезного. Мне очень жаль, что господин та Ларо так обеспокоился.

Лекарь как-то неуверенно оглянулся на детину у дверей.

— С вашего позволения, леди... простите за настойчивость... но... мне все-таки кажется, что моя помощь вам не помешает.

Я холодно улыбнулась.

— Вы ошибаетесь, сударь. Боюсь, вы ничем не можете мне помочь.

— Но я — маг, леди...

— Тем более. Всего доброго, господин да Лоро. Была рада с вами познакомиться.

Я демонстративно отвернулась, ловя от братьев тревожные взгляды, знаком показала, что жива и неплохо себя чувствую, а потом, сохраняя достоинство, неторопливо направилась обратно. Бравада бравадой, но слабость действительно давала о себе знать. Я рано встала. Сама это понимаю. Слишком рано поднялась и слишком рано экспериментирую со своим уставшим телом. Не зря парни так беспокоятся. Не зря Ас дернулся следом. Не зря у Гора глаза опасно потемнели.

Ох, Гор...

Я хорошо помню, кто держал меня за руку в Тени и не давал упасть, до последнего сберегая мое живое тепло от ее жадного интереса.

Проходя мимо брата, я благодарно ему улыбнулась.

— Леди? — отвлек меня от встревоженного Адаманта несчастный голос лекаря. — Вы не уделите нам еще минуту своего внимания?

— Нет, господин да Лоро. Мне жаль, но нет.

— Возможно, вы еще передумаете, леди? — вдруг отозвался от двери еще один голос. Знакомый. Ровный. Подозрительно бесстрастный.

Я вздрогнула и неверяще обернулась, ошарашенно уставившись на "помощника" лекаря. Тот небрежно шагнул вперед и легким жестом снял с себя капюшон, открывая чуть вьющиеся волосы цвета расплавленного золота, жесткое лицо, твердый подбородок и холодные серые глаза, в которых плескалось неподдельное раздражение...

Черт. Какого только демона его сюда принесло?! С утра пораньше?! Да еще в таком виде?!!

— Ваше Величество...

Я поспешила исполнить глубокий реверанс, с трудом удержавшись от стона, вызванного болью в резко разнывшемся животе. Но делать нечего — король есть король, даже если его совсем не хочется видеть. Я вынужденно развернулась, взглядом придержав дернувшегося в тревоге Гора, и смиренно опустила ресницы.

— Доброе утро, сир. Простите, что не узнала вас в таком необычном виде. Что вас сюда привело?

— Где мы могли бы поговорить? — отрывисто и совсем не приветливо спросил Эннар Второй, словно не замечая подобравшихся скаронов.

Я тяжко вздохнула и показала рукой на закрытый кабинет.

— Здесь, сир. В этом помещении можно говорить без помех. Прошу вас.

Его Величество, знаком велев жмущемуся к дверям лекарю дождаться его в гостиной, решительным шагом зашел в кабинет. Я, перехватив тревожные взгляды братьев, обреченно развела руками и направилась следом, не зная, что ему вдруг понадобилось и почему он явился сюда с такой грозной миной. Кажется, он злится. Но на что? Впрочем, кто может понять короля? И кто может сказать, чего ради он приперся сюда спозаранку, без приглашения? Да еще намеренно пряча свое холеное, приметное, легко узнаваемое лицо?

Я с новым вздохом зашла в кабинет, плотно прикрыла за собой дверь и вопросительно уставилась на нетерпеливо следящего за мной короля, который, кажется, уже едва сдерживал нешуточное раздражение. Взглянув на дверь и убедившись, что мы остались одни, он какое-то время пристально изучал мое бледное лицо, а потом неожиданно резко отвернулся к большому окну.

— Почему вы ничего не сказали, леди? — сухо и холодно спросил он, пристально изучая пустой и совсем неинтересный задний двор.

Я озадачилась.

— О чем и кому я должна была что-то рассказывать, Ваше Величество?

Король развернулся так резко, что я подумала: с него плащ слетит, будто в ураган. А потом удивилась еще больше, поняв, что под плащом он не только оделся в темные, неприметные одежды, но еще и меч с собой зачем-то взял. Причем, отнюдь не церемониальный. Не то двуручное чудовище, конечно, с которым мне уже довелось познакомиться, но все же. Зная о том, какой он боец, можно предположить, что Его Величество, как минимум, собрался идти на кого-то войной. Но чтобы в мой дом? В таком виде? Просачиваясь внутрь, как самый настоящий разбойник... а теперь еще и смотрит, как на врага народа... да в чем дело-то?! Что-то или я сильно туплю, или происходит нечто совершенно мне непонятное.

— Леди, где вы были три дня назад? — наконец, спросил король, когда не увидел на моем лице ничего, кроме вежливого недоумения. — Где вы были, когда покинули тем вечером дом мастера Драмта?

Я нахмурилась.

Та-а-ак. А это еще что за новости?

— Простите, Ваше Величество, но какое это имеет значение?

— Что с вами случилось, леди?! — неожиданно рыкнул король, и я едва не растерялась.

— Что?

Его Величество сжал челюсти, кажется, едва сдерживаясь, чтобы не наорать в открытую, зло прищурил глаза и, быстро подойдя, негромко процедил:

— Я спрашиваю: что? С вами? Случилось? Три дня назад? Когда вы не вернулись вовремя из поместья мастера Драмта и когда ваши люди едва не разрушили его дом?!

Я нахмурилась еще сильнее. Так, ладно. Он все знает. Рига, судя по всему, мои парни все же успели растрясти. И если они не особо сдерживали эмоции, то, вероятно, господин да Миро оказался в курсе случившегося на следующий же день. Или в тот же самый, если его люди работают так же хорошо, как умеет работать он сам. Следовательно, он быстро узнал, что домой я не вернулась, и что мои братики были готовы Ригу голову отвернуть, чтобы узнать, почему это произошло.

Ладно, это ясно. И ясно, что Рига они, скорее всего, не тронули: не дураки все же. А когда Лин почуял свежий след, тут же кинулись в погоню, опоздав, может, всего на полчаса.

Неясно другое: при чем тут король?

— Я жду ответа, леди, — сухо напомнил о себе Его Величество, требовательно глядя мне прямо в глаза.

Вздохнув, я пожала плечами.

— Раз вы спрашиваете, Ваше Величество, значит, все уже знаете. К чему тогда эти вопросы?

— Я бы хотел услышать ответ именно от вас.

— Ну, хорошо. Со мной случилась небольшая неприятность. Которая быстро уладилась, после чего я все-таки смогла добраться до дома. Вас устроит такой ответ?

— Что за неприятность? — у короля совсем заледенел голос.

Черт! Да что происходит?!

Я подняла на него раздраженный взгляд.

— Ваше Величество, это что, допрос?

— Да. Можете считать именно так.

— И я обязана вам отвечать?

— Да, леди, — недобро прищурился король. — Я хочу знать, что произошло. И хочу понять, как и почему это вообще случилось. Именно с вами.

— У меня, судя по всему, плохая карма, — сухо отозвалась я, не имея ни малейшего желания общаться в таком тоне. — К тому же, вам, насколько я вижу, все уже доложили, и я не понимаю, зачем Вашему Величеству понадобилось этим утром врываться в мой дом за лишними подробностями.

Король тихо выдохнул, свирепея прямо на глазах, но я смотрела холодно и совершенно спокойно. Понятия не имею, что на него нашло, но не собираюсь терпеть подобное отношение. Я ему не прислуга. И не рабыня, чтобы он влетал сюда без разрешения и требовал каких-то там ответов. Тем более, когда все эти ответы да Миро наверняка преподнес ему на блюдечке.

— Хорошо, леди, — внезапно вернул себе хладнокровие король, когда понял, что его гнев меня не пугает, и в третий раз отвернулся. Отошел к окну, позволив мне незаметно перевести дух, непримиримо сложил руки на груди и, неподвижным взглядом уставившись на пустую лужайку перед домом, ровно произнес:

— Раз вы не желаете говорить, я расскажу вам сам.

Я промолчала. Хочет — пускай. Чего он мне нового сообщит, интересно?

— Три дня назад, выходя из дома мастера Драмта, вы оступились и по ошибке сели не в свою карету. После чего были оглушены и вывезены в одно из северных поместий, расположенных примерно в обороте езды от города. Там вас какое-то время держали пленницей. Но недолго. Примерно оборота три... может быть, четыре. После чего на поместье было совершено дерзкое нападение, и вас освободили.

Я сузила глаза.

— Что же в этом плохого, Ваше Величество?

— Плохого — ничего, — так же резко отозвался король. — За исключением личностей тех, кто пришел вам на помощь, и того, что они уничтожили все улики, по которым можно было опознать ваших врагов.

Подумаешь, большое дело!

— Поместье выгорело дотла, леди. Полностью. Всего за два оборота. И там было найдено более трех десятков обгорелых останков, уже не подлежащих опознанию.

Ну и что? Погорячились мои парни, бывает. Зачем из этого такую трагедию создавать?

— Случившемуся были свидетели, леди, — холодно и бесстрастно сообщил король очередную неприятную новость. — И они утверждают, что нападавших было семеро. Но лиц их никто не видел, потому что они носили черные маски. И такие же черные доспехи.

Хех. А вот это плохо.

Я прикусила губу.

Тени, Родан, Эррей, Дей... конечно, как же без него? Очень плохо, что ребят кто-то видел. Но им, наверное, было не до конспирации, когда пришлось мчаться посреди ночи через весь город, отчаянно страшась, что со мной что-нибудь случится.

— Все они выехали из Северных Ворот, леди, — нехорошо заледенел голос Его Величества. — И по описанию очень напоминали людей, о которых ходит так много слухов в Фарлионе. Вы можете это объяснить?

Я отвернулась.

— Нет, Ваше Величество. Не могу.

— Это были Фантомы, леди, — очень тихо и совсем уж нехорошо сказал он. — Не так ли?

— Я их не видела, сир. Я не могу вам ответить.

— Но вы ведь это хорошо знаете, верно?

Мне вдруг надоело чувствовать себя загнанной крысой. Я вскинула голову и с вызовом посмотрела на затылок короля.

— Если даже и так, то что?

— Ничего, леди, — процедил Его Величество. — Абсолютно ничего. Кроме того, что они уничтожили целый дом вместе со всеми его обитателями. И вместе с Темным магом, готовящимся открыть новый Прорыв. В подвале были найдены останки очень странных Тварей. Старших Тварей, леди. И это тогда, когда вы... вернее, ваш Хозяин... утверждал, что на территории Валлиона не осталось ни одной!

Ах, вот в чем дело?

Почувствовав головокружение, я устало присела на подлокотник ближайшего кресла и вздохнула.

— Твари уничтожены, Ваше Величество. Темный маг — тоже. Фантомы вовремя разорили это осиное гнездо. Что же вас не устраивает?

— Они оборвали все нити, ваши Фантомы! Все, что могло привести нас к тем, кто это организовал! В подвале были так сильны эманации смерти, что пришедшим туда магам стало плохо! Это должен был быть полноценный Прорыв! Возле самой столицы! Знаете, что тогда могло бы случиться?!

— Его же закрыли, Ваше Величество. Закрыли, ничего от вас не требуя. Это их работа. Они просто хорошо ее сделали. А что касается организаторов, то вряд ли вы сумеете их найти: у Невирона слишком длинные руки. И очень острые зубы, которыми он обкусывает все ниточки, способные к нему привести. То, что предатели были и будут, это непреложный факт, сир. Они могут быть везде. В любом роде, даже самом именитом, и в любом месте вашего королевства.

— Ваш Ишта сказал, что этого больше не будет!

— Он — не бог, Ваше Величество, — я ощутила, что от слабости уже подрагивают ноги, и нервным движением утерла внезапно вспотевший лоб. — И он пока не все умеет. Но это Гнездо, насколько я знаю, было давним. Устроенным еще до его появления. Быть может, даже несколько лет назад. И закрытым так хорошо, что это было невозможно почуять. Не знаю, кто и когда призывал этих Тварей, но тот человек был мастером — умудрился проделать все так ловко, что ни Магистерия, ни даже Церковь не всполошились. Он действовал медленно, осторожно, явно имея поддержку у кого-то из местных. Да и Твари, скорее всего, были призваны туда совсем слабыми, иначе давно бы вырвались на свободу. И их все это время очень старательно откармливали... людьми, как мне кажется.

— Откармливали? — очень тихо переспросил король, сжав кулаки.

— Думаю, да. Меня же не зря туда привезли.

Его Величество замер. А я снова утерла влажный лоб, неистово благодаря про себя местных богов за что, что король до сих пор не соизволил повернуться и не увидел меня в таком плачевном состоянии. Да уж... славная бы у Жреца получилась бы жертва, если бы Лоррэю удалось меня отдать нежити. Хотя бы полчаса я была совсем беспомощной, слабой, неопасной ни для него, ни для Тварей. И если бы он кинул меня в подвал сразу, если бы не захотел насладиться своим триумфом, если бы не мечтал отомстить Эррею...

Но зато теперь мне хотя бы понятно, отчего король так разозлился. Ему же обещали и клятвенно заверили, что все — с Тварями покончено. Бояться больше на надо. Дескать, Валлион чист, как стеклышко. А тут, оказывается, целое Гнездо и Высшие Твари прямо под боком окопались. Страшное дело, если бы меня случайно не похитили. Жуткое дело, если бы я их не почуяла. Кошмар. Это было бы похуже кровавого воскресенья.

Неудивительно, что он примчался меня пытать, как только узнал.

— Я хочу увидеть вашего брата, леди, — внезапно заявил король.

Я только усмехнулась.

— Боюсь, здесь вы его не застанете, сир.

— Он же в столице, — хищно прищурился король. — Если Фантомы здесь, то и он должен быть поблизости. Их вмешательство не могло произойти без него. И ваше освобождение, разумеется, тоже.

— Увы, Ваше Величество. Но в Рейдане, повторяю, и в ее окрестностях вы его сейчас не найдете.

— Почему он прячется? — осведомился король. — Он что, боится?

— Не спешите обзывать Гая трусом, сир, — от стремительно нарастающей слабости мне пришлось опереться рукой о стол. В ушах уже звенело. Во рту появился отвратительный металлический привкус. Кажется, я слишком долго хожу и слишком долго злоупотребляю возможностями своего тела, у которого, разумеется, тоже есть предел прочности.

Наконец, я не выдержала и тихо позвала:

"Лин... Лин, найди мне Аса".

А буквально через секунду дверь с грохотом распахнулась, пропуская встревоженного скарона. Который, кажется, только ждал и сигнала, чтобы ворваться внутрь и вытолкать неприятного визитера в шею.

Я с трудом выпрямилась и устало попросила:

— Ас, проводи, пожалуйста, Его Величество к выходу. Не думаю, что нам стоит продолжать разговор.

У короля сурово сдвинулись брови и мрачно полыхнули глаза. Он резко обернулся, недовольный внезапным вторжением, нахмурился, открыл рот, чтобы зло осадить наглого скарона... но вдруг увидел меня и вздрогнул.

— Леди, вам плохо?!

Его голос я слышала уже откуда-то издалека. Кажется, я уже с трудом сидела. Слабость была такой, что я была готова лечь прямо тут, у него под ногами, сворачиваясь калачиком и обессиленно закрывая глаза. Да еще платье на животе почему-то намокло. Там стало горячо и как-то... липко.

— Гайдэ! — горестно охнул Ас и одним прыжком оказался рядом, успев подхватить меня в тот самый момент, когда я уже собралась упасть на пол. — Мать вашу... Гайдэ! Гайдэ, не смей!

Я с трудом отняла от живота руку, на которой расплывалось безобразное красное пятно, перехватила полный ужаса взгляд брата и виновато улыбнулась.

— Прости. Кажется, я опять сделала глупость.

— Нет... — прошептал Ас, увидев такое же безобразное пятно на моем платье. — Нет... только не сейчас... только не это! БЕР! ГОР! Живо сюда! Ван, на кухню и готовь тряпки! БАРС! Открой дверь!!!

Я устало уронила голову на плечо брата и измученно обмякла, прижавшись к нему щекой и надеясь только на то, что король не увидит моей позорной слабости. Впрочем, мне уже все равно. Наплевать. Кажется, рана открылась. И закровила так сильно, что у меня уже весь подол намок.

Я почти не почувствовала, как меня осторожно подхватили на руки и под испуганный рык всполошившегося шейри куда-то понесли. Как в забытьи, слышала встревоженный голос короля. Полнящийся паники голосок его... надо полагать, все-таки его, а не та Ларо?.. личного лекаря. Быстрый топот мчащихся по лестнице братьев. Горестный стон Вана. Крепкую ругань Бера. Отчаянное молчание Гора и переходящий в самый настоящий вой голос верного Лина.

Эх, парни...

Простите.

Простите, я этого не хотела. Я и так вам доставила столько хлопот, а теперь еще и испортила все, что вы для меня сделали.

Простите...

Я уткнулась в плечо Аса и с усталым вздохом закрыла глаза.

Полный текст находится тут: https://prodaman.ru/Lisina-Aleksandra