|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Алистер сидел на бревне напротив нее. Она смотрела, как огонь отбрасывает рыжие блики на его песочно-каштановые волосы. Он начищал свои доспехи и что-то насвистывал себе под нос, полностью уверенный в ее способности руководить ими. Казалось, он думал, что они одержат победу, потому что их дело правое и они борются со злом.
Сарейна была не так наивна, как ее спутник-страж. Она хорошо разбиралась в тактике ведения боя, поскольку принимала участие во множестве сражений. Когда войска ее отца были отправлены, чтобы покончить с передовым отрядом Кунари, она отправилась с ними, сражаясь бок о бок со своим братом и сером Гилмором. И всякий раз, когда банда орлесианцев пыталась спровоцировать проблемы в стране, она отправлялась с войсками своего отца, чтобы разобраться и с ними.
Но как выработать стратегию борьбы с ордой безмозглых животных? Они даже не знали, кого собираются взять в союзники. Казалось, что каждый раз, когда они оборачивались, кто-то еще нуждался в их помощи и спасал их от мора. А теперь в дело вмешалась политика. Честно говоря, она мало что знала о политике, хотя мать и пыталась научить ее этому. Она предпочитала учиться обращаться с оружием и дрессировать свою собаку Пентерин.
Ее мать сначала сопротивлялась, но вскоре поняла, что не сможет остановить Сарейну, слишком сильным было ее желание научиться драться и постоять за себя. Таким образом, ее мать научила Сарейну своим не таким уж и незначительным навыкам. Сарейна была удивлена, обнаружив, что, несмотря на свой высокий рост, она довольно легко овладела навыками владения мечом и скрытности. Элеоноре действительно нравилось проводить спарринги с дочерью, поскольку это помогало ей отточить навыки и поддерживать себя в отличной форме.
И теперь она была единственной оставшейся в живых Кусланд, хотя теперь, когда она стала Стражем, у нее не было титула. Ради этого она была избавлена от ужасной смерти. Она должна была победить мор с помощью красивого мужчины, который только что занялся полировкой своего меча напротив нее. Они были последними двумя Стражами в Ферелдене, единственным, что стояло между архидемоном и народом Ферелдена.
Чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что их обоих неоднократно спасали, чтобы они могли победить мор. Они оба пережили Объединение, были спасены в Остагаре и пережили нападение убийцы. Не говоря уже о том, что она была спасена от ужасной смерти в доме своей семьи.
Сарейна знала, что в значительной степени благодаря отличным навыкам ее матери-мошенницы они выжили и нашли ее отца в ту ночь, когда на них напал Хоу. Она была уверена, что ее мать лишила жизни очень многих людей Хоу, прежде чем окончательно скончалась от полученных травм.
Даже перед лицом неминуемой смерти любовь ее родителей была ощутима. Ее всегда восхищал тот факт, что ее родители поженились по любви, и даже после стольких лет совместной жизни они все еще были безумно влюблены друг в друга, до самого конца. Они не могли долго находиться в разлуке и, держась за руки, с тоской смотрели друг другу в глаза, как будто пробыли вместе совсем недолго, а не почти тридцать лет. Им было так тяжело расставаться, что ее мать не могла даже помыслить о жизни без отца.
Сарейна никогда не испытывала ничего подобного и смирилась с мыслью, что такая любовь явно не для нее. Она старалась быть открытой для любви в любой форме. Её родители хотели, чтобы она вышла замуж не из чувства долга, а по любви, как и они сами. Когда она была подростком, ей несколько раз казалось, что она влюблена, но это оказывалось просто желанием. У нее были отношения и с женщинами, и с мужчинами, и каждый из них был ей по-своему дорог, но настоящей любви она никогда не испытывала. По крайней мере, ничего похожего на то, что, казалось, чувствовали ее родители.
Сарейна сморгнула слезы, думая о своих родителях и их сильной любви друг к другу. Она потеряла их, а также всех, кто был ей дорог. И теперь она столкнулась с бедой. Она могла потерять свою жизнь и всю свою страну. И не позволяйте никому говорить вам, что у судьбы нет чувства юмора. Все еще находясь во власти своего горя и пытаясь успешно руководить своими товарищами, она почувствовала, что, возможно, действительно влюбляется. Если бы это не было так нелепо и трагично, она бы рассмеялась.
* * *
Она оглянулась на Алистера через костер и увидела, что он наблюдает за ней. Она улыбнулась ему, и он встал, обошел костер и сел рядом с ней. Они снова проснулись последними, как обычно, и ни один из них не горел желанием видеть сны о Порождениях Тьмы.
— Тебя снова не было, куда ты ходила?
Она улыбнулась ему.
— Домой. Я имею в виду, в школу. Я думала о своих родителях. О том, как сильно они любили друг друга. Мне просто стало радостно от воспоминаний и грустно от того, что я скучаю по ним, вот и все. Не беспокойся об Эли. — Она коснулась его руки.
Он, как обычно, был удивлен, насколько прохладными были ее пальцы на его коже. Он накрыл ее пальцы другой рукой. — Ты всегда так говоришь, Рейна, но иногда я беспокоюсь, что мы ожидаем от тебя слишком многого и не даем тебе шанса попробовать исцелиться. За последнее время тебе пришлось пережить больше, чем всем нам.
Она прислонилась к его плечу:
— Я знаю, и именно поэтому мне нужно быть занятой. Я справлюсь с этим лучше, когда будет безопаснее.
Он знал, что с ней лучше не спорить. Возможно, она была самым упрямым человеком, которого он когда-либо встречал. Вместо этого он обнял ее и прижал к себе. Его сердце забилось быстрее, когда он уловил ее запах. От нее всегда слегка пахло хорошо промасленной кожей и яблоком.
Они уже несколько недель ходили друг за другом на цыпочках. Они повсюду ходили вместе и поддерживали атмосферу непринужденного товарищества, чтобы постоянно прикасаться друг к другу. К большому неудовольствию Зева, они растирали друг другу спины. Они использовали ноги друг друга в качестве подушек, пока сидели у костра и разговаривали.
Между ними возникло восхитительное напряжение, о котором они не говорили. Ни разу после "розы". Они оба признались, что испытывают "чувства" друг к другу, но дальше этого дело не продвинулось. Алистер не был уверен, что делать дальше. У него никогда раньше не было отношений. Он решил наслаждаться физической близостью и каждые несколько дней делал это понемногу, ожидая, не остановит ли она его. Пока жалоб не поступало. Он фантазировал о том, как поцелует ее, прижмет к себе и увидит, какие у нее на ощупь губы и какова она на вкус. Честно говоря, он был немного напуган. Не ее самой, а ее опытом.
Они уже говорили о его неопытности и о том, что у нее был приличный опыт. Он провел целую ночь, расспрашивая ее о том, каково это — быть с другой женщиной. Он сидел так, чтобы она не могла видеть, как его лицо приобретает все оттенки красного, но ему было любопытно. Он думал спросить об этом у Лели, но ей нравилось заставлять его краснеть. Рейна была откровенна и прямолинейна, просто отвечая на его вопросы. Она казалась почти отстраненной от происходящего.
Часть его была рада, что у нее есть опыт, так что, по крайней мере, один из них знал, что делает, если они хотят продолжать отношения. С другой стороны, он боялся, что не сможет удовлетворить ее, или что для нее это не будет значить того, что значит для него.
Он запустил пальцы в ее волосы, вытаскивая кожаный ремешок. Она издала тихий стон, а затем села перед ним. Это было одно из его любимых занятий. Медленно и осторожно распутывая пальцами ее волосы. Казалось, ей это тоже нравилось; она издавала тихие стонущие звуки всякий раз, когда он это делал, и это заставляло его сердце учащенно биться.
* * *
Прикосновение его пальцев к ее волосам было восхитительным. Она наслаждалась легкими покалываниями, которые пробегали по ее спине, почти заставляя ее дрожать от восторга. Она удовлетворенно улыбнулась медленным мягким прикосновениям. Он помассировал ее голову кончиками пальцев, снимая напряжение, возникшее из-за того, что она весь день держала высокий конский хвост.
Она внезапно встала и направилась к своей палатке.
— Оставайся там, я сейчас вернусь. — Она бросила через плечо.
Алистер посмотрел ей вслед, но не двинулся с места.
Сарейна забралась в свою палатку и начала снимать доспехи. Алистер переоделся, пока она готовила для всех, но была слишком занята. Ей становилось не по себе, но она еще не была готова закончить вечер. Она натянула шерстяные брюки, льняную тунику и свежую пару носков. Она схватила одно из шерстяных одеял со своего спального места и направилась обратно к костру.
Алистер все еще сидел перед камином. Она молча поблагодарила его, снова села перед ним и натянула одеяло, чтобы прикрыть свои ноги так же, как и ноги Алистера. Она прислонилась спиной к его груди, положив голову на его широкое левое плечо. Она закрыла глаза и прислушалась к его дыханию.
Ей было неприятно это признавать, но рядом с Алистером она чувствовала себя в безопасности. Он был всего на сантиметров пять выше ее, но его широкие плечи и грудь создавали ощущение, что она сидит, окутанная им. Его дыхание было медленным и ровным. Его сердце билось немного учащенно, но она была уверена, что и ее собственное тоже.
У нее возникло огромное желание повернуться, уткнуться носом в его шею и обнять его. Она не хотела причинять ему неудобства или торопить его, поэтому не двигалась с места. Алистер передумает, она просто знала это.
* * *
По всему телу Алистера пробежали мурашки. Они никогда раньше не были так близки. Чтобы отвлечься от красивой женщины, которая касалась его всем телом, он начал рассказывать ей истории о Серых стражах, которых знал до Остагара.
Она издавала ободряющие звуки, поэтому он продолжил и рассказал ей историю о надзирателе из Андерфелса, который однажды вечером выпил больше, чем все остальные вместе взятые, и все еще не был пьян. Он рассказал ей о том, как Дункан нашел их всех без сознания в трапезной, в то время как смотритель Андерфелса все еще пил.
Пока он рассказывал эту историю, Сарейна начала поглаживать его правое бедро. Он почувствовал, как от ее интимного прикосновения к его шее поднимается знакомый румянец. Его сердце забилось быстрее, и он старался не заикаться, когда рассказывал эту историю, ее прикосновения опьяняли.
Когда ее рука поднялась чуть выше, он почувствовал, что возбуждается. Он закрыл глаза, не было никакой возможности избавиться от этого ощущения. Ему хотелось, чтобы его тело растворилось на заднем плане. Теперь его щеки и уши горели. Что, если она разозлится? Он продолжал рассказывать свою историю, стараясь контролировать дыхание и заставляя свой непослушный отросток вести себя прилично.
— Может, мне стоит рассказать ей о своих чувствах? — "Может, это отвлечет ее настолько, что она забудет об этом", — подумал он про себя.
— Эм... Рейна?
— Да, Али? — Спросила она
— Я знаю, это... может показаться странным, учитывая, что мы не так давно знаем друг друга, но я начал... заботиться о тебе, — нерешительно начал он, ожидая, что она возразит. Когда она этого не сделала, он продолжил, чувствуя себя немного увереннее в себе. — Очень многое. Я думаю, может быть, это потому, что мы через многое прошли вместе, я не знаю. — Она сидела очень тихо, но не пыталась отстраниться. Ободренный, он продолжил, пока не потерял самообладание. — Или, может быть, мне это кажется. Может быть, я обманываю себя. Он замолчал, когда она отстранилась и повернулась, чтобы посмотреть на него. Она ничего не сказала, и это молчание сводило его с ума, поэтому он почувствовал необходимость заполнить его. Он заглянул в ее прекрасные, приводящие в замешательство глаза. — Неужели я? Обманываю себя? Или ты думаешь, что когда-нибудь сможешь, — он с трудом сглотнул и продолжил, — почувствовать то же самое ко мне?
Несколько мгновений они оба стояли неподвижно. Он сидел, прислонившись спиной к бревну, а она стояла на коленях между его ног и смотрела на него.
* * *
Она не была уверена, что правильно расслышала его. Он только что сказал, что она ему небезразлична? Он только что сделал первый шаг? Это было так непохоже на Алистера. Она почти не дышала, боясь, что все это было недоразумением. Она упрекнула себя за то, что была такой глупой. Она вела себя не так, как другие девушки. У нее не кружилась голова, когда она нравилась мужчине. И все же, она была здесь, и ее сердце билось со скоростью миллион миль в минуту.
Она нервничала из-за того, что поддалась своим женским порывам, но не могла оставить бедного мужчину в одиночестве. Поэтому она решила, что честность лучше всего. Кто знает, может быть, это даже перерастет во что-то более постоянное. Она так долго чувствовала себя такой одинокой, что ей было безумно приятно, что есть с кем поделиться. Она взяла его за руку и сказала:
— Я думаю, что уже люблю.
Она увидела, как загорелись его глаза, и он внезапно притянул ее к себе и поцеловал. Сначала это было робко. На вкус он был как чеддер с яблоками. Она чуть не рассмеялась над его любовью к сыру, но была застигнута врасплох, когда он крепче прижал ее к себе и скользнул рукой вниз по ее бедру.
* * *
Он был удивлен тем, насколько нетерпеливой она казалась. Ее ответ подстегнул его, и он углубил поцелуй, упиваясь ее медовым вкусом. Он понял, что это зашло дальше, чем он планировал, но у него не было желания останавливаться.
Он хотел прикоснуться к ее волосам, поэтому скользнул рукой к ее голове и провел пальцами по волосам. Она застонала ему в губы. Он крепче сжал ее волосы и прижался к ней еще теснее. Он почувствовал, что снова возбуждается, и отстранился от нее. Они оба тяжело дышали, а потом она рассмеялась. Он съежился, опасаясь, что сделал что-то не так.
— Ничего себе, Алистер, это было... это было потрясающе. Ты уверен, что не делал этого раньше? — ее глаза озорно блеснули.
Алистер вздохнул с облегчением и улыбнулся ей в ответ.
— Что я могу сказать? Я был вдохновлен.
Она улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
— Приятных снов, Али. — Затем она встала и пошла в свою палатку.
Алистер улыбнулся, точно зная, какие сны ему приснятся; он заставил себя не улыбаться как дурак. Он был рад, что все остальные уже легли спать и никто не наблюдал за ним, когда он встал, все еще возбужденный, и почти побежал к своей палатке, чувствуя страх и головокружение одновременно.
Он мог убить сотни Порождений Тьмы, даже не моргнув глазом. Но, поцеловав женщину, он испугался до полусмерти. Конечно, она была довольно устрашающей женщиной. Она могла расправиться с Порождениями Тьмы почти в два раза быстрее, чем он. Она сражалась двумя длинными мечами, а не кинжалами, как большинство разбойников, и заслужила уважение ассасина, барда, малефикара, голема и генерала кунари. Так что да, немного пугающая, но красивая и с отличным чувством юмора.
— Ладно, я собираюсь перестать анализировать это и просто оценить по достоинству...И насладиться этим, — подумал он с явно нездоровой улыбкой. Он с нетерпением ждал своих — Сладких снов.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
