6. Пикантный кофе с имбирём

— Но бал в ночь на Сошествие — особое мероприятие. Вы первым заговорили о злых духах, и хотя я не верю в мистику... — перед глазами возник образ усмехающегося Сэрана с белой змеей в руках, и я осеклась. — Словом, некоторые традиции оказались прочнее, чем правила этикета. Пословица говорит, что кто на Сошествие голодает, тот весь год недоедает. Рисковать благополучием самых знатных людей Аксонии Его величество не станет, поэтому в четырех боковых залах будут расставлены столы с закусками и порционными блюдами. Что-нибудь легкое, но достаточно сытное. Наверняка будут традиционные паштеты, морепродукты, сыры, несладкая выпечка...

Эллис шумно сглотнул и заелозил на сиденье.

-...фрукты, ликеры, вина, — закончила я невозмутимо. — А если бы вы приехали за мною чуть раньше, то успели бы выпить большую чашку горячего шоколада с перцем. Я приготовила две порции, но вашу, увы, пришлось отдать Магде.

— Вы жестокая женщина, Виржиния.

Я спрятала за веером довольную улыбку.

Ближе к дворцу экипажей на дороге стало так много, что образовалась длинная очередь. Да еще и с неба, как назло, стали сыпаться крупные, мягкие хлопья снега — все больше и быстрей, и вот уже вскоре мела такая метель, что ничего не разглядеть было и на расстоянии десяти шагов. Я получше укуталась в шубу и даже накинула капюшон, сочувственно глядя на Эллиса — ему приходилось довольствоваться черным шерстяным плащом. Судя по вышивке на рукавах, вещицу одолжила Зельда.

Наверное, еще немного, и одним простуженным детективом в Бромли стало бы больше, но тут мы наконец прибыли на место.

Автомобили и кареты плавно сворачивали с аллеи, закладывали широкий круг на площади перед парадным крыльцом дворца, останавливались ненадолго у самых ступеней — и уезжали прочь. Слуги, одетые в лохматые серые шубы, похожие на волчьи шкуры, помогали гостям подняться по скользкой лестнице до распахнутых дверей, и возвращались обратно — встречать следующую пару. Когда подошла наша очередь, я уже хотела только одного — поскорее оказаться в тепле. Да и Эллис по ступеням поднимался с почти неприличной поспешностью... Оказавшись в холле, я передала приглашения улыбчивому помощнику распорядителя, шубу — какой-то расторопной служанке и, оправив накидку на плечах, обернулась к детективу. Тот, выпрямив спину, как настоящий джентльмен, терпеливо дожидался меня, изображая легкую скуку.

Честное слово, не знай я его так хорошо, никогда бы не догадалась, что он растерян.

— О, не окажете ли леди любезность? — проворковала я, подходя ближе, и слегка отставила руку. Эллис, слава небесам, догадался, что это значит, и позволил мне "опереться" на свой локоть. — Нам туда, — добавила я совсем тихо, кивая на закрытые двери в противоположном конце роскошного холла, у которых стоял седовласый мужчина в строгом черном фраке и несколько гвардейцев в традиционных, синих с золотым, мундирах. — Видите того человека? Это распорядитель, о котором я вам уже рассказывала. На обычном балу он бы громко объявил наши имена, например... — "лорд Эверсан с супругой", — чуть было не сказала я, но вовремя прикусила язык. — Словом, наши имена. Но сейчас, на маскараде, распорядитель соблюдет тайну личности и объявит наши образы. Кстати, вы так и не придумали, как представиться?

Эллис споткнулся на ровном месте, и я едва успела удержать его за локоть.

— Пусть будет лорд Аякаши, все равно никто не знает здесь никконского, — с отчаянной решимостью обреченного на казнь заявил Эллис. Я перевела дыхание. Ладно, хоть с этим разобрались.

— Прекрасно. Наши имена... то есть прозвища на сегодняшнюю ночь, распорядителю сообщите вы.

— Почему?

— Потому что вы мужчина, — я начинала сердиться. Эллис слышал вообще хоть что-нибудь из того, что я рассказывала ему на наших "уроках" этикета?

— Приглашения показывали вы.

— Конечно, на них ведь стоит фамилия Эверсан!

— И что?

— Эллис! — я уже едва ли не шипела. Зато детектив явно повеселел. — Просто делайте, как я сказала, и все.

— У вас такой грозный взгляд, я трепещу, — весьма далеким от трепета голосом признался Эллис. — Ладно-ладно, не злитесь. Нас могут услышать.

Опомнившись, я изобразила полагающуюся по случаю равнодушно-вежливую улыбку и замедлила шаг.

— Если вы меня опозорите, вам не жить.

— В таком случае, постараюсь провести эту ночь так, чтоб умирать было не жалко.

— Усыплю и брошу связанного в Эйвон.

— Там зимой и кошка не утонет...

— И кофе бесплатный наливать перестану.

Эллис закашлялся.

К счастью, официальная часть прошла без сучка без задоринки. Нас представили — "Лорд Аякаши и леди Метель", ну и сочетание! Затем мы принесли свои заверения в глубочайшем почтении хозяину бала, Его величеству. Здесь, правда, не обошлось без маленькой ошибки — Эллис при поклоне не ту руку приложил к груди, но ничего страшного, наверняка о нем просто подумали, что он левша.

Неприятно, но не смертельно.

Впрочем, Его величество выглядел человеком, которому не было абсолютно никакого дела до тонкостей этикета. Он жадно разглядывал зал сквозь прорези в классической анцианской маске, торопливо и формально приветствуя гостей — словно ждал чего-то.

Или кого-то.

...Когда по огромному залу пронеслось долгое эхо восхищенных вздохов, я мгновенно поняла, почему Его величество так странно держался.

— Эллис, посмотрите на ту женщину. Готова поспорить на что угодно — это будущая королева Аксонии.

— Да? — детектив, кажется, нисколько не заинтересовался. Его внимание целиком было приковано к небольшой группке гостей у витой колонны. — И кто же это?

— Герцогиня Альбийская, Виолетта. Она троюродная сестра нынешнего короля, но церковь наверняка благословит этот брак. Говорят, Его величество безумно влюблен в эту женщину. Прямо как в старых романах!

— А как же политическая выгода?

У меня было чувство, что Эллис ушел в какие-то свои размышления и отвечает наобум.

— Какая политическая выгода? Нынешние партнеры Аксонии — Романия и Марсовия. Одна страна — республика, а в другой только принцы, никаких принцесс, — я попыталась проследить за взглядом Эллиса, но так и не поняла, что примечательного в гостях у колонны. Даже костюмы у них были скучные. — Нет, что ни говорите, а герцогиня Альбийская и Его величество Вильгельм Второй — прекрасная пара.

— Скорее уж, смешная, — Эллис с неохотой оторвался от созерцания гостей и проводил глазами герцогиню. — Хотя эта Виолетта красавица, не отнять. Она правда рыжая, или это парик?

— Правда, — кивнула я. — Ее даже называют Рыжей Герцогиней. А почему вы считаете, что пара смешная?

— Ну, король-то лысый.

Я поперхнулась смешком.

Действительно.

Статью Его величество Вильгельма Второго Красивого природа не обделила — ростом он вышел лишь немного ниже дяди Рэйвена. Черты лица у нынешнего монарха были по-аксонски тонкие, соразмерные, даже кривоватый, сломанный еще в юношестве нос не портил впечатления. Смуглую кожу Вильгельм Второй унаследовал от своей прабабки, романской принцессы Исабель, и от нее же — темные выразительные глаза. Одним словом, прозвище свое он получил не зря... Но вот лысеть, увы, начал еще в двадцать и сейчас, к сорока трем годам, щеголял блестящим затылком, подобно бритоголовым восточным монахам.

Да уж, рядом с рыжеволосой, бледной, голубоглазой герцогиней — истинной альбийкой, право! — Вильгельм выглядел забавно.

Увлекшись размышлениями о короле и его спутнице, я едва не пропустила момент, когда зал наполнили торжественные звуки полонеза.

— Не стойте столбом! — я вовремя ухватила Эллиса за локоть и оттащила к колоннам, вместе с прочими гостями освобождая пространство для танца. Его величество тем временем протянул герцогине руку. — Так, повторяю на случай, если вы не запомнили...

— А что, уже плясать пора? — досадливо перебил меня Эллис. Наша ближайшая соседка, хрупкая девчушка в розовом платье с турнюром, недовольно нахмурилась. Я стиснула зубы, утешая себя мыслью, что с такого расстояния все равно ничего толком не расслышать, и, скорее всего, утонченную леди раздражает сам факт пустых разговоров в столь торжественный момент. — Как не вовремя! А я только-только пригляделся к своим подопечным... В смысле, к марсовийским дипломатам.

— Так это были они? — ахнула я, припомнив скучных гостей у колонны.

Оркестр играл громче и громче, с каждой секундой звучало все больше инструментов, и вскоре размеренная мелодия полонеза целиком заполнила громадный бальный зал. К первой паре, королю с герцогиней, постепенно присоединялись другие. Я оглянулась и поняла, что нам с Эллисом придется идти в третьем десятке, то есть уже совсем скоро.

— Ну да. Виржиния, а что мы сейчас танцуем?

— Как что? "Гран Марч", танец, открывающий бал. Это разновидность полонеза, только проще. Мысок, мысок, стопа, на первом шаге приседаем... — рассеянно ответила я, и тут мне в голову пришла ужасная мысль. — Эллис, только не говорите мне, что вы не умеете танцевать!

— Умею, — мрачно ответил детектив и выпрямил спину. — "Альбу". Ну, и этот, как его, где установленных изначально движений нет и надо просто повторять все за первой парой... Да не переживайте, выкрутимся!

Я сглотнула. Кажется, это была катастрофа.

— Так. Очень плохо. То есть все хорошо, конечно, не волнуйтесь, мы справимся. Эллис, выпрямите спину, расправьте плечи. Главное в "Гран Марч" — грация. Настроение танца — торжественное, величественное. Посмотрите на короля. Видите, как он держится? Берите с него пример.

— Понял, — трагическим шепотом ответил детектив, шумно выдохнув. — Просто торжественно идем, чего уж сложного. Главное — не свалиться в этих дурацких гэта.

— В чем-чем?

— В сандалиях, — он выразительно постучал ногой по паркету — звук вышел деревянно-звонкий, как от никконских бамбуковых колокольчиков. — Тут платформа такая, что можно даже по грязи в Смоки Халлоу пройти, и носков не запачкав.

— Ничего. Вы не свалитесь, — твердо сказала я. — У вас хорошая координация. Эллис, слушайте дальше. И смотрите — на этот раз на то, как именно шагают танцующие. Размер — три четверти, то есть на "один, два, три". Ступаем с "внешней" ноги... "Внешняя" — это та, которая с другой стороны от меня, понятно? — быстро пояснила я в ответ на недоуменный взгляд Эллиса. — Ступаем с "внешней" на мысок, потом с "внутренней" — на мысок, затем с "внешней" — на стопу, дальше ступаем с "внутренней" ноги, шаги повторяем. На первом шаге — легкое приседание на опорной ноге, одновременно — небольшой поворот в сторону второй ноги; то есть если приседаем на "внутреннюю" ногу — поворачиваемся наружу, к залу, и наоборот. А далее, после первого шага, идем спокойно, затем повторяем. Про улыбку не забываем. Все ясно?

Ладони у меня стали позорно влажными, и припудренные перчатки из плотного белого шелка были тут ни при чем, как и меховая накидка на плечах.

— Мне? — Эллис переступил с ноги на ногу и поправил свою "птичью" маску. — Да, пожалуй. Вроде бы несложно звучит. Вот мы пройдем такой процессией до конца зала, как я понимаю...

— Неправильно понимаете, — я с трудом подавила нервную дрожь. Ноги словно свинцом налились, спину свело от напряжения. "Спокойно, Гинни, все получится". — Видите, куда идет Его величество? Мы сейчас последуем за ним. Дважды обойдем зал против часовой стрелки, причем второй круг неполный. Потом мы проследуем колонной через центр зала, от конца к началу, затем разойдемся: четные пары — направо, нечетные — налево, — сбивчивым шепотом объясняла я начальные фигуры танца, стараясь не думать о том, что будет, когда придется переходить к более сложным. — Когда две колонны танцующих окажутся друг напротив друга...

Эллис, кажется, слушал внимательно. Из-за белой маски, едва ли не полностью скрывающей лицо, я не могла бы утверждать это наверняка. Но он, по крайней мере, не перебивал меня, а указания выполнял в точности. В голову упорно лезли мысли о том, что все идет слишком уж хорошо. Растяпа-детектив не спотыкается и не сбивается с ритма; диковинные никконские сандалии звонко отстукивают по паркету, добавляя шарма танцу; одежды из темно-синего шелка — настоящего, дорогого, и откуда Зельда его взяла?! — таинственно развеваются, и иногда чудится, что вышитые на них серебряные птицы на мгновение оживают; улыбка безупречна...

Я чуть не оступилась, осознав, что именно мне не нравится. Улыбка. Слишком спокойная для человека, оказавшегося в столь неловком положении.

— Виржиния, что дальше?

— Сейчас мы должны разойтись на шаг и пропустить между собой даму из противоположной колонны, и одновременно я пройду вперед между этой дамой и ее кавалером, который будет у меня по левую руку, а вы, Эллис, тоже шагнете вперед...

Объяснить я успела, но едва-едва — оркестр после затишья вновь заиграл громче, и колонны начали сближение. Что-то в походке леди, оказавшейся наискосок от нас, через две пары, показалось мне знакомым. Затем она наклонила голову, очередной раз оборачиваясь к партнеру...

У кого в целом Бромли может быть такая неприлично короткая стрижка — "ежик" угольно-черных волос на два пальца длиной, не больше? Кто способен нацепить вместо серег старинные романские монеты с императорским профилем? Наконец, кому в голову взбредет нарядиться на бал-маскарад первой женщиной-пираткой, отчаянным капитаном Кэтрин Андерс по прозвищу Коварная Кошка, чьих хитроумных замыслов страшились равно и колонские моряки, и собратья-каперы?

Ну, конечно, леди Вайтберри, блистательной Эмбер!

Заглядевшись на нее, я едва не пропустила свою очередь. Слава небесам, Эллис хорошо запомнил порядок действий и вовремя отступил в сторону, давая возможность пройти между нами маленькой рыжеволосой леди в костюме шута. Одновременно ее высокий и светловолосый спутник, наряженный волшебником, с улыбкой посторонился, пропуская меня.

Колонны танцующих начали расходиться к противоположным стенам, готовясь к следующей фигуре.

— Эллис, — свистяще шепнула я, и детектив дернулся от неожиданности. — После этого танца мне надо будет отойти и разыскать подругу. Я могу оставить вас одного?

— А для чего вам надо ее разыскать? — ворчливо откликнулся он. — Будете хвастаться нарядами, украшениями и спутниками?

— Еще чего, — сердито прошипела я, хотя на самом деле Эллис был абсолютно прав. — У нас будет серьезный разговор.

— Ну, если серьезный, то не буду мешать, — смиренно откликнулся Эллис. — Только не вздумайте сплетничать на мой счет. Если кто-то догадается, что я сумел проникнуть на бал...

— Мистер Норманн, вы меня совсем за дурочку держите?

— Я держу вас за человека, который может назвать мою фамилию в зале, полном людей, причем отнюдь не глухих и очень любопытных.

— Эллис!

— Что? — невинно переспросил он, и только тут я осознала, что мы уже перешли к следующей фигуре танца — и Эллис не сбился, все сделал правильно, без единой ошибки.

А я... эту фигуру не объясняла.

Обида сдавила горло холодными пальцами.

До конца танца я больше не проронила ни слова, тем более что терпеть оставалось уже не долго — "Гранд Марч" короче обычного полонеза примерно втрое. Затем, когда музыка смолкла, должным образом поблагодарила партнера за танец — и только тогда высказала все, что накипело: