|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
I don't know how to love him.
What to do, how to move him.
I've been changed, yes really changed.
In these past few days, when I've seen myself,
I seem like someone else...
J-C Superstar
* * *
Во что я верю превыше всего — так это в личный опыт. Разумеется, есть вещи, в которые я могу поверить заочно, если несколько уважаемых людей, заслуживших моего доверия, будут единодушны в своих словах. Но всегда надо помнить, что заблуждения, древние и новые, подстерегают нас на каждом шагу. Мы заочно ненавидим тех, кого считаем врагами, принимаем на веру слова наших близких, а еще уверены, что у нас все хорошо, даже не задумываясь перепроверить факты. Или не имея такой возможности.
Одно я знаю точно — если такая возможность представится, ее нельзя упускать. Ни в коем случае.
Мы как раз заканчивали рекламную кампанию для "Темных Комнат", и на мой вкус, она удалась не хуже двух предыдущих. Помню, в прошлый раз перед первой рекламной съемкой я отмечал в баре свое повышение с Эшли и Торн, потом они отвалили, и ко мне присоединилась Хелен, мой босс. Обычно мы аккуратно поддерживали субординацию, но в тот раз бутылка бренди послала все к чертям — да и такой куш выпадает нечасто. Тогда-то Хелен и рассказала мне, как мы потеряли наш первый контракт с "Комнатами" в бытность ее еще помощником менеджера.
"О том, чтобы мистер Уинтерс приехал в студию, — рассказывала она, — не могло быть и речи. Наш фотограф, Рассел, был просто в ярости, он считался едва ли не лучшим, а это чего-то да стоит в городе, где по три рекламных агентства на квадратный фут. Боже, Стивен, как он орал — что не работает подобным образом, что только шлюхи и сантехники выезжают на дом, и тем более неслыханно, чтобы выезжали к ним... Как ты понимаешь, он явно не сантехников имел в виду. Но этот контракт был тогда так же дорог, как и сейчас, так что босс велел ему засунуть гордость куда подальше и видеть перспективу, как и подобает профессионалу. Мне не довелось сопровождать его, хотя хотелось, так что я только заехала за ним в Бель-Эйр. И знаешь, Стивен, он молчал всю дорогу, глядя в одну точку — это было так на него не похоже, словно в том прекрасном особняке с ним что-то сделали... он молчал, а я не смела и вопрос задать. А назавтра оказалось, что он засветил все пленки, все восемь штук. Я тогда была потрясена — такого ведь быть не может, и только через много лет, когда я увидела Дэшила Уинтерса вживую, до меня дошло — Рассел просто хотел туда вернуться, хоть на час, на полчаса, на минуту — и рискнул ради этого всем. Босс его уволил, конечно, но это не помогло — Магнуссен отказался от наших услуг... Прошли годы, пока мы снова не смогли заполучить их. И если ты, мой милый Стивен, не будешь хорошо следить за пленками, твое повышение обретет для тебя смысл прямо противоположный..."
Тогда Хелен рассмеялась и хлопнула меня по плечу, она была сильно навеселе, и пришлось вызвать ей такси. И хотя все это звучало как тот еще бред, я не мог выбросить этот разговор из головы, и настоял на том, чтобы присутствовать на съемках. В тот раз все было совсем иначе — Дэшил приехал в студию со своей женой, мы познакомились, и все прошло неимоверно гладко — и все равно, когда я увидел его, первой мыслью было — Аддисон таки меня испортил, а второй — Стивен, следи за пленками... Сейчас, когда мы дружим с Уинтерсами уже несколько лет, это всего лишь повод для шуток, но иногда я вспоминаю того фотографа. Того, чье устойчивое, сотканное из тысячи слухов мнение о человеке рухнуло за считанные секунды. И стараюсь просто об этом не забывать, так, на всякий случай.
Сегодня, утомленный перелетом и полудневной прогулкой по Бостону, я заснул только около полуночи. О, если бы я знал, какой будет эта ночь, постарался бы плюнуть на все достопримечательности, какими бы фантастическими они ни казались, и лечь не позже семи.
Последние несколько дней Аддисон спала беспокойно, все время дергалась так, что сносила меня с кровати. Такое уже бывало раньше, и я не сильно волновался. Однако сейчас она не спала вовсе — мерила шагами номер, носясь от стены до стены в облаках сигаретного дыма, как неупокоенный дух, а от ее шепота я ощутил натуральный холодный пот, в лучших традициях готических романов.
— Дело сделано... — повторяла она как заведенная, — Тимми, дело сделано... Сделано...
— Эд? Ты чего не спишь? — спросил я, и она едва не вскрикнула от неожиданности.
— Боже, Стив, прости, что разбудил... Я... я не знаю, что-то случилось. Что-то случилось — или случается прямо сейчас.
— О чем ты говоришь? При чем тут Тимми?
Аддисон проворно, как ящерица, влезла на кровать, лицо ее было бледным, а глаза — жуткими, я такой взгляд раз в жизни видел, и не в этом ее теле. Она обхватила мое лицо ладонями, от чего мне стало еще страшнее.
— Прости, прости, — ее сухие, горячие губы коснулись моего лба, щеки и замерли там, будто на секунду она впала в ступор. — Я не хотел тебя пугать. Ты должен взять трубку. Скажи Тимми... скажи — дело сделано.
— Что с ним? — спросил я — впрочем, безнадежно, потому что она снова начала метаться по комнате, лишь на мгновения замирая у окон. Я набрал номер, без понятия, что говорить, и он ответил практически сразу:
— Стивен?
— Тимми, привет. Прости за поздний звонок, но... Ты сейчас где?
— Я в Бостоне, только сошел с самолета — не могу такси поймать. У Кару здесь консультационная неделя. А что...
— Мы тоже здесь, — перебил я его — Аддисон сверлил меня горящими глазами. — Послушай...
— Так это же здорово, мы могли бы...
Боже мой, только Тимми Мори воспринимает полночные звонки как должное.
— Скажи! — зашипел Аддисон, и я перебил его снова:
— Тимми, прости, но у моего... у моей жены какой-то припадок. Она повторяет твое имя и еще — "дело сделано". Тебе это ни о чем не говорит?
На секунду он замолк.
— Стивен, у меня вторая линия, я сейчас... — Какое-то время мы просидели в молчании — я с трубкой, приросшей к уху, Аддисон — прижав ладони ко рту, словно сдерживая себя так, пока наконец Тимми не отозвался. Голос у него стал такой, что я начал бояться заразности этого психоза. — Стивен, дай мне Эд... Звонила Кару... дело сделано...
— Что? — переспросил я с прежней безнадежностью — казалось, этому не будет конца. — Какое дело?
Тут Аддисон порадовал... то есть порадовала меня тем, что взяла трубку, и рука была вроде бы относительно твердой.
— Тимми, в какой она гостинице?.. Где?? Мы сейчас приедем и подбросим вас. Хорошо? Только обязательно нас дождитесь!
Видимо, ответ был удовлетворительным, потому что он... она отшвырнула телефон и принялась одеваться со скоростью курсанта Куонтико.
— Быстрее, Стив! Нам надо спешить. Ты знаешь, как доехать до моста Банкер Хилл?
— Да что...
Но прежде чем я снова задал самый популярный этой ночью вопрос, Аддисон вдруг бросился мне на шею и обнял так крепко, как в тот день, когда мы впервые заснули вместе. Только в этом объятии совсем не было счастья.
Я имел в виду — бросилась и обняла. Черт, я сам не знал, что имел в виду.
— Это значит все. Он попался.
* * *
Я заметил, что во время сильного волнения мой Fever все еще называет себя в мужском роде. А еще я заметил, что тоже так делаю. И она меня не поправляет.
— Ты объяснишь, что происходит? — спросил я осторожно. — Только понятно, а не как раньше.
Она задумалась всего на секунду.
— На семью Мори уже несколько поколений охотится дух-убийца. И наконец Тимми смог его поймать.
— О, — только и смог я сказать. Право же, мне понадобилось бы больше секунды, чтобы сформулировать что-то в этом роде. — Откуда ты знаешь?
— Тимми сам рассказал, мне и Элайдже. Тогда, на Рождество. Когда Элайджа спросил, почему он встречается с Кару.
С моей точки зрения, достаточно одного взгляда на Кару, чтобы не задавать таких вопросов — она красавица. Хотя Элайджа вряд ли мыслит такими категориями.
— И какая связь?
— Грубо говоря, Кару его и поймала. Будь на ее месте обычная девушка, она была бы уже мертва.
— То есть... хочешь сказать, что они это спланировали?
В ответ Аддисон так крутанула руль, что я чуть не задохнулся в объятьях ремня безопасности.
— Вроде того. Но ты же не это хотел узнать?
— Я только хочу понять, какое отношение к этому имеем мы.
— Не мы, Стивен. Я. — Наконец он посмотрел на меня, и мне стало сильно не по себе. Мы жили все это время счастливой нормальной жизнью, далекой от духов-убийц и прочих монстров, и я уже почти скучал по ней. По этой жизни и по Аддисону, который не курил по пачке сигарет в день и спокойно спал в моих руках до самого утра. То есть — спала. — Не знаю, поймешь ли ты меня, но это, может быть, мой последний шанс увидеть себе подобного.
Вот тут я заткнулся и молчал потом всю дорогу.
У меня не было возражений, когда Аддисон сделала татуировку и начала курить — как говорится, твое тело — твое дело. Поскольку ничего своего у нее прежде не было, я понимал ее желание делать с ним что-то новое. Просто в последнее время это казалось как-то уже чересчур.
Мы выехали на автомагистраль 93. Машина неслась так, что я молился о двух вещах — чтобы не убиться и чтобы не провести эту ночь в полицейском участке. Аддисон всегда был умелым водителем, безрассудным на первый взгляд и очень продуманным на поверку. Сидеть рядом с ним — ни с чем не сравнимый кайф для любителей быстрой езды, к которым я не относился никогда.
То есть — с ней. Сидеть рядом с НЕЙ. Ну вот, опять.
— Нам не сюда. Маршрут 1, — Эд совершила резкий вираж. Я только зажмурился и как назло вспомнил, что как раз здесь, на мосту через реку Чарльз, несколько лет назад случилась жуткая авария, машина сгорела, и не выжил никто. Такие же парень и девушка, как мы, это могли быть мы и все еще можем быть, если кто-то не сбавит скорость.
Тимми Мори стоял в жидкой, пронзенной подсветками темноте, близко к краю моста, но с ним была не Кару, а какой-то парень. Он опирался на плечо Тимми, словно вдрызг пьяный.
— Эй, — позвал я. — Все в порядке? Нас штрафанут, садись быстрее.
— Здесь кто-то умер, — сообщил Тимми лунатическим голосом.
— Ты прав, — ответил я. От всяких проявлений некромагии у меня мороз по коже драл. — Двое. Кто это с тобой?
Он покачал головой, все так же заторможенно.
— Да, так и есть... двое. Кару не дождалась меня, сказала, что лучше встретиться уже на месте. — Тимми забрался на заднее сиденье и помог сесть незнакомцу. На вид тому было лет двадцать пять, темные кудрявые волосы и чернеющая синева под глазами. Он смотрел в одну точку, покачиваясь, будто забыл, как держать равновесие, и изо всех сил пытался не потерять оставшееся. — Это его брошенный дом... я не мог его просто оставить.
Аддисон вытаращила глаза — немудрено, раньше ей не приходилось видеть живым оставленный Asylum, впрочем, как и неживым тоже. Однако она подавила расспросы, разумно рассудив, что Тимми вряд ли мог на них ответить.
— Тебе все известно?.. — спросил Тимми наконец. Я только кивнул — далеко не все, но мне пока достаточно. Он был бледным и все время теребил кулон на шее, впечатление такое, что просто не мог справиться с дрожью в руках. — Простите, что втянул вас в это.
— Ты не виноват, — Аддисон улыбнулась ему в зеркало. — Я сам... сама хотела бы знать, хотя сейчас и не уверена, зачем.
— Просто знать, что ты не одна?
"Я и так не одна". Я был хотел, чтобы она так сказала. Но она промолчала, и мне вдруг захотелось спать сейчас в своей кровати за тысячи миль отсюда и оставить происходящее для чужих кошмарных снов. Это ведь была моя идея — хотя бы раз в месяц срываться с места в какой-нибудь город, где до этого не бывали. Просто указать с закрытыми глазами на карту и лететь навстречу приключениям — в этот раз была очередь Аддисон, она не глядя ткнула горящей сигаретой и прожгла дыру аккурат на месте Бостона. Это было очень кстати — ее давно зазывал в гости один из чокнутых приятелей с цветочного форума, полюбоваться какой-то редкой орхидеей, которую в нашем климате вырастить нереально даже при теплице с супернаворотами. Так что мы оказались здесь волей счастливого случая — хотя сейчас впору в этом усомниться.
Мы съехали с моста, и всю дорогу до "Санрайз" я смотрел в зеркало на Тимми — он сидел тихо, словно сгусток тени, но веяло от него отнюдь не спокойствием. Я почти физически ощущал это, покалывание, озноб и еще что-то на грани нервного срыва. Похоже, я как-то не так понимал всю эту историю.
— Тимми, ты в порядке? — спросила Эд.
Он вздрогнул от ее слов. Сейчас это выражение звучало как никогда глупо.
— Да, но... Я не знаю, что делать, — его голос звучал хрипло и, пожалуй, с ноткой какой-то безнадеги, совсем не походящей на триумф победителя. — Я жил с этим с самого детства, меня к этому готовили... я ненавидел его всю жизнь, а теперь не знаю, что делать.
— Просто убей его, если это поможет.
Аддисон метнула на меня странный взгляд, будто не поверила, что я это сказал. Я сам не знал, почему. Просто мне казалось логичным избавиться от того, что мучило тебя много поколений — а потом будет видно.
Я уже раньше останавливался в этих отелях — в Нью-Йорке, Чикаго и Нью-Орлеане, но бостонский "Санрайз" показался мне самым красивым. В нем был уют, неподдельный, будто привнесенной чьей-то заботливой рукой. И у того, что прилагалось к этой руке, был еще и безупречный вкус вкупе со своим видением проекта. Мы поднялись на лифте на наш этаж, почти таща брошенный Asylum на себе. Номер даже не пришлось искать — дверь оказалась распахнута настежь.
Кару была первой, что мы увидели — она сидела в кресле, чуть склонив голову набок, словно слушала музыку.
— Как хорошо, что вы пришли так быстро, — произнесла она, и Тимми встал как вкопанный.
Мы с Эд остановились тоже, сгрузив нашу ношу на кушетку. Что-то было в ней очень неправильное, что-то, кроме очевидного. И только когда она взглянула на нас — до меня дошло. То, что Тимми понял, лишь переступив порог номера. Я только поразился, как с моим-то опытом не догадался сразу, ведь Аддисон всегда давал глазам Эшли легкий посторонний оттенок. Мне не приходилось часто смотреть Кару в глаза, но обычно они поблескивали светло-карим, а сейчас они были цвета слив, холодного и яркого. И акцент. У Кару он был.
Тимми мгновенно побледнел до прозрачности — не представлял, что смуглая кожа на такое способна. Он только спросил:
— С ней все в порядке?..
— Да, не беспокойся. Она была так любезна, что позволила нам поговорить то недолгое время, что мне осталось.
* * *
— Ты не возражаешь?
Мы оставались у двери, пока Тимми не подошел осторожно и не посыпал вокруг кресла дорожку из какой-то сухой и терпко пахнущей травы. Только потом вошли — Эд сразу сделала несколько быстрых шагов и застыла, будто в стойке. Давно я не видел в ней так мало... человеческого.
— Конечно, нет. Я слишком долго за тобой бегал... — сказала "Кару" едва слышно. — И бегала. И снова бегал... Это было так долго, что сейчас я даже не знаю, с чего начать.
Губы Тимми дрогнули, и наконец он ответил:
— Скажи зачем.
— Ты ведь понимаешь мой способ жизни? Должно быть, понимаешь, раз дружишь с Аддисон.
— Откуда ты меня знаешь?.. — спросила та.
— Кармен знает. Я просто считываю ее память.
— Кто такая Кармен?
— Девушка-ловушка. Та, что зовет себя Кару, должно быть, ей приятно казаться... экзотичнее.
— Ты это умеешь? — снова спросила Эд. У нее была прямая, очень напряженная спина и безотрывный взгляд — да мы все туда смотрели. — Вот так просто загружать всю память, как накопитель?
— Я бы ответил на все твои вопросы, милая. Но у меня мало времени, надеюсь, его хватит хотя бы на то, чтобы объясниться с Тимми.
— И что же ты хочешь мне сказать? — спросил тот. — Кто бы ты ни был.
— Можешь звать меня Нейт.
— Это его имя? — Тимми кивнул в сторону молодого человека на кушетке, он все сидел там с пустым взглядом, откинувшись на спинку.
— Нет, это мое имя. А его зовут Юджин. Вернее, Джин — идеально для бармена, не так ли?
— У тебя есть имя? — почти прошептала Аддисон. — Свое имя?..
— Конечно.
— Это значит... что ты помнишь?
— А ты, значит, нет. Ты, должно быть, совсем еще юный.
Аддисон замолчала, пораженная. Чем больше Нейт говорил, тем меньше в нем было Кару — какое-то странное, необъяснимое чувство несоответствия.
— Вы уж простите, я всегда адаптирую пол, когда занимаю тело, но сейчас у меня просто нет на это сил, — объяснил он, будто мысли прочел. — И не бойтесь. У меня тем более нет сил, чтобы перейти, да и ловушка не позволит.
— Ты можешь переходить, когда захочешь?..
В голосе Эд звучал неуместный, какой-то голодный интерес. Нейт бледно улыбнулся.
— В кого хочу и когда хочу. Вот в этом "хочу" и проблема.
— Значит, ты был в нем?.. — спросил Тимми, кивнув в сторону кушетки. Шаг за шагом он подходил совсем близко, я хотел предостеречь его, но, похоже, он верил этому... этому существу. Это существо — когда-то я так называл и Аддисона.
— Да, был, совсем недолго. Пока неподалеку таким чудесным образом не оказалась твоя девушка-ловушка...
— И сколько тебе осталось?
— Не уверен — полчаса, час... задавай вопросы, Тимми Мори, пока можешь. Я здесь как раз за этим.
— Почему ты умираешь?! — вмешалась Аддисон, словно каждая минута неведенья не давала ей покоя. Мне было жутко даже смотреть на нее, так что я присел на кушетку рядом с парнем по имени Джин — вернее, с тем, что от него осталось.
— Я не способен выжить в этом теле. На это Тимми и рассчитывал, не так ли?
— Но те, кого ты оставляешь... я перехожу только со смертью, а ты...
— Честно говоря, я тоже. Душа гибнет, как только я вселяюсь, а когда ухожу — тело умирает в течение дня. Когда ты подрастешь, то никто уже не сможет выжить рядом с тобой.
Я сглотнул комок, сжавший мне горло. Это будущее — будущее Аддисона — вдруг напугало меня, то, что случится после моей смерти, после смерти тела Торн. Он просто будет продолжать жить, будто нас никогда и не было.
— Тимми Мори, — сказал Нейт, это прозвучало так мягко. — Все закончится сегодня. Ты молодец, у тебя все получилось, и родители гордились бы тобой.
Последние слова словно бросили в костер горсть пороха — глаза Тимми загорелись, и профиль стал резким.
— Не смей вспоминать о моих родителях.
— А как иначе я расскажу тебе их историю? Они сами ее не понимали, и если бы хоть один из твоих предков дал мне вставить слово, все могло бы закончиться десятки лет назад. Вы, некромаги Мори, совсем не такие, вам важно докопаться до сути, но здесь... Когда мешаются чувства, всегда трудно рассуждать здраво.
— Если что-то хочешь сказать, Нейт, то ради бога говори, — подал голос Аддисон. — Я ощущаю, как ты утекаешь... это так... тебе не больно?
— Есть немного. Итак, Тимми, много лет назад моим вместилищем... или Asylum, как это зовете вы, стала женщина по имени Джейд... у нее была новая семья и вполне приемлемая жизнь... сложная, но интересная, я успел считать ее память, перед тем как уничтожил. А потом увидел ее мужа, ты ведь знаешь его имя, Тимми, не можешь не знать. Это и твое имя тоже. Он был прекрасен, в нем было столько силы, дикой и малоуправляемой, так мало знаний и столько силы... Я был готов остаться с ним навсегда — только вот он готов не был.
— Он тебя вышиб? — спросил Тимми просто.
— Да, именно это и сделал. Он так испугался и разозлился, сообразив, что я натворил... он просто не рассчитал... да у него и времени подумать особо не было. Ярость и страх — худшие советчики. Жену вернуть он не смог, меня отбросило на тысячу миль, однако на этом все не закончилось.
Я не понимал ни слова, но Тимми, похоже, начал вникать. Он подошел еще ближе и опустился на пол рядом с креслом.
— То есть, ты хочешь сказать, что он создал модель?..
— Ты стал лучше, — прошептал Нейт, словно и не слышал. Он склонил голову, темные волосы Кару едва не коснулись виска Тимми, и тот даже не отдернулся.— У тебя есть знания... и талант, которого прежде недоставало.
— Что за модель? — спросил Аддисон, и Тимми вздрогнул, будто очнулся.
— Петля. Замкнул нас в цикл — случайно, конечно. Женщина Лафайет, имеющая детей, — с одной стороны, некромаг Мори — с другой, и такая сильная любовь... у меня годы уходили на поиски этой комбинации. Но как только я находил — Мори был наготове, бил в меня прежним способом, и все повторялось по новой. Он по-прежнему не мог спасти жену, а я не успевал все объяснить. Меня снова отбрасывало за многие мили, и оставалось одно — ждать.
— Но неужели нельзя было поговорить иначе? В другом теле, просто прийти и все объяснить?
— В твоем мире все так просто, Стивен? Это мой личный вывод, потому что Кару знает о тебе не так уж и много. Видишь ли, в том и беда петли — в ней появляется смысл только по свершившемуся факту.
— То есть... вне ее у тебя отшибало память?
— В каком-то смысле. Я помнил себя, свое имя, помнил прошлое, все свои дома и жизни — кроме тех самых. Я не осознавал свою цель, просто шел к ней, как проклятый лемминг, и только попав в очередную Лафайет, все обретало значение — ненадолго. На самом деле сегодня единственный раз, когда я могу поговорить об этом дольше, чем пару секунд.
Аддисон не помнил себя в прошлых Asylum, он говорил, что это было бы слишком невыносимо. Мне даже знать не хотелось, как это выносит Нейт. И кто он после этого. И станет ли моя Эд такой же... когда подрастет.
Что-то коснулось моего плеча — я о нем совершенно забыл. Покинутый дом по имени Джин, ему все труднее было сидеть прямо. И убейте меня боги, если я не чувствовал себя примерно так же — безмолвным ненужным свидетелем, и то, что душа была все еще при мне, работало не в мою пользу.
Сейчас я разглядел его лучше — высокий лоб, глаза еще темнее волос, крошечный шрам на подбородке. Лицо не то чтобы с обложки, но привлекающее внимание. Не знаю, какого черта я об этом думал — наверное, первый попавшийся способ блокировать стресс. Я все еще смотрел в неживые глаза, когда по его щеке вдруг пробежала слезинка. Это было так жутко, нереально, что у меня даже руки затряслись.
— Какого черта происходит?..
Они взглянули на меня разом, будто я ребенок, вмешавшийся в разговор, — все, даже Аддисон.
— Что?
— У него. Текут. Слезы, — сказал я и провел пальцем по щеке Джина. — Что это значит?
— Да просто забывает моргать, — ответил Нейт. — Не беспокойся, он ничего не чувствует. Это тень, просто отголосок, и он все тише с каждой минутой.
— Ну и что, — ответил я зло. — Есть душа или нет, но никто не должен умирать в одиночестве. Как много таких ты оставил за спиной?
Тот невозмутимо пожал плечами. У Кару очень изящные плечи — не знаю, как Нейту удавалось лишить этот жест даже намека на женственность.
— Возможно, пока чуть больше, чем, к примеру, Аддисон... Раньше я не прыгал так часто, но из-за действия петли с каждым новым телом передо мной стал возникать новый маршрут к намеченной цели — я мог в ком-то прожить пару месяцев, а в ком-то — просто переночевать. Время для нас течет иначе, да и всякое случалось. Помню, маленькая девочка из Нью-Йорка — с ней что-то было не так, она заперла меня в себе на несколько лет... Ее душа не ушла, мы боролись не на жизнь, а на смерть, пока мне не удалось сбежать. И она осталась в живых. А одна девушка из Лос-Анджелеса — просто перевалочный пункт, однако оказалось, что она долго просуществовала в таком вот состоянии, — он кивнул в сторону Джина. — Я увидел ее как-то в парке аттракционов... это так негуманно. Даже страшновато. Надеюсь, проблема как-то решилась...
— Да, — тихо сказал Тимми. — Решилась.
— Рад это слышать.
— Да ты прямо воплощение гуманизма, — произнес я сквозь зубы. Они с Тимми снова переключились друг на друга, однако Эд... мой Fever в этот раз осталась со мной. Она смотрела на меня, когда я осторожно помассировал веки Джина, прежде чем опустить. Из-под них выкатилась еще пара слезинок, и он уронил голову мне на плечо, словно постепенно ослабевал заводной механизм. И тогда Аддисон села с другой стороны и обняла его, найдя мои руки, держа его между нами. Волосы Джина пахли чем-то горьким, может, поэтому так щипало в глазах.
— Нейт, я согласился выслушать тебя, но только сильнее запутался, — Тимми снял очки и начал тереть стекла полой рубашки. — Что значит "ты не помнишь"? Что я могу помнить, меня тогда не было даже в планах!
Тот улыбнулся, коротко, вспышкой света умирающей звезды. Потом протянул руку, и Тимми не отдернулся, когда пальцы пробежали по его волосам, заправили прядь за ухо, коснулись высокой скулы.
— Ты вспомнишь, если постараешься. Тимми Мори было двадцать лет, он женился не по любви, а потому, что Джейд была хорошей, милой девушкой и не имела ничего против его профессии... В конце концов он полюбил, но не ее, а меня — я растил детей, я писал ему записки, с которыми он не расставался в отъезде. И талисманы, сделанные моими руками, хранили его лучше всяких заклятий. Вспомни, милый, — Нейт склонился к губам Тимми, переходя на шепот, — вспомни, как хорошо мы друг друга знали... и как сильно он меня любил, раз ничего не замечал, и как сильно любил его я, раз решился рассказать. Я не мог больше лгать даже ценой жизни.
У меня, что называется, челюсть отвисла. Их губы почти соприкоснулись, и в этот момент Тимми издал жалобный звук, будто его душат, и медленно отполз назад.
— Милый, — произнес Нейт ласково.
— Это то, что я думаю? — спросил я, скорее риторически, но Аддисон ответила:
— Если ты думаешь, что сознание первого Тимми Мори стало частью петли... то да. И что все последующие потомки неосознанно унаследовали его — тоже да.
— Тимми, — еще раз позвал Нейт, и тот наконец моргнул, едва справляясь с собой. — Я не ждал снисхождения тогда и сейчас не жду. Я принимаю смерть, потому что заслужил, и хотя не мог выбирать способ жизни, это ничего не меняет.
— Я тебя помню, — прошептал Тимми. Казалось, он не слышал ни единого слова. — У тебя... были волосы цвета корицы... и ты была старше меня. Твой первый муж умер, и...
— Он погиб на охоте.
— Да, и тебе c детьми некуда было деться... То есть не тебе, а... Не понимаю... Как это возможно?..
— Милый, при своей профессии ты еще задаешь такие вопросы. — Нейт вдруг неловко покачнулся, и Тимми поддержал его, прежде чем осознал свое действие. Он давно уже смел коленями свой оградительный магический круг. — Я же говорил — ты был сильным, таким сильным. И когда узнал — просто не смог сдержать эту силу, здесь нет твоей вины. Ты ничего не планировал, как и я, — просто узнал, что живешь с монстром, что твоя жена, по сути, много месяцев мертва, и эмоции взяли верх. Мне было очень страшно тогда, но тебе во сто крат страшнее, и никто тебя не винит.
Джин давно съехал головой мне на колени — его время уходило. Поглаживая его пальцем по виску, я посмотрел на Эд, но она не спешила встречаться со мной взглядом. Как это мне знакомо — монстр в теле дорогого мне человека и желание сделать все, чтобы никто не пострадал, любой ценой. По сути Аддисон все-таки убил Эшли, пусть не сразу, но стал тем, что привело его к гибели. Случись это внезапно и будь у меня способности некромага — даже не знаю, как бы я поступил. Уничтожил бы мой Fever на месте? Или принял, как сделал потом?..
— Нейт, — внезапно произнесла Аддисон, — а ты можешь вернуться в это тело? В Джина?
Тимми посмотрел на нее, будто хотел что-то сказать, но подавил желание.
— Нет, — покачал головой Нейт. — Это невозможно, поток меняется, дважды в него не войдешь.
— А кто-то другой вроде нас смог бы?
— Разумеется.
— Дело в том, что я, к примеру, не во всяком теле могу жить. Мне понадобились десятилетия, чтобы найти подходящий Asylum.
— Я знаю, о чем говорю, милая. После меня оно превосходно откалибровано, там может жить кто угодно. Даже жаль, что уже некому... Хотя ему все равно суждено было погибнуть, я упоминал, что этот чудесный Джин собирался покончить с собой? — Нейт откинул голову на спинку кресла, его голос становился тише, но он словно не мог остановиться, перестать говорить — что угодно, будто его жизнь не угаснет, пока не окончен рассказ. — Он работал в этом отеле, и однажды за его барную стойку сел некто, назовем его D... он ушел из бара с девушкой, но вскоре вернулся один... и они провели ту ночь вместе. После этого Джин не находил себе места целый год, но вот совпадение — его пригласили поработать в отеле на севере во время некой конференции, и он опять встретил там D, с той же девушкой. Однако все было совсем не так, как представлял себе Джин — тот его даже не узнал и тем более не вспомнил его имени... Чуть позже D осчастливил его снова, оставил полумертвым под барной стойкой и исчез, так и не отыскав в памяти. Джин уехал оттуда с ослепительной леди, назовем ее S, но это не помогло ему забыться — к тому же, недолго поиграв, она отправила его домой первым самолетом. Жизнь Джина медленно превращалась в пытку, он справлялся с этим как мог и жил надеждой... пока недавно не увидел D снова, совершенно случайно, проезжая мост Банкер-Хилл. Тот стоял там с каким-то парнем у самого края, уже стемнело, лишь фары и подсветка моста... но что-то в том, как D обнимал его за плечи, какой-то мимолетный жест убил в Джине все, что теплилось и оставалось живо... Таким я его и нашел на этом мосту. Хотя меня это ни в коем случае не оправдывает, но он хотел смерти, и я был рад помочь.
— Разве ты мог иначе? — сказал Аддисон тихо, будто самому себе.
— А знаете, что забавно? — продолжал Нейт, и я заметил, как Тимми неосознанно придвинулся еще ближе. — Что мир очень, очень маленький, как и круг действующих лиц его неисчислимых драм. Представьте, девочка по имени Кармен Прадо прибыла сюда в поисках лучшей жизни, но ее никто не встретил, и она чуть не умерла с голоду на улицах Нового Орлеана, пока ее не подобрали уже знакомые нам гости города D и S. Впрочем, D новая игрушка скоро наскучила, и он уехал, а следом и S, выполнив напоследок просьбу юной Кармен и изменив ее жизнь. Однако новая реальность обернулась для нее кошмаром, бесконечной жаждой, обидой и ненавистью... она начала убивать и не могла остановиться, и в любом штате, кроме этого, была бы казнена без пощады. Все же S оказала ей услугу, что не увезла и не бросила где-то в другом месте... Глава города позаботился о Кармен — реабилитация, другое имя, образование и возможность заниматься научной работой, к чему у нее оказались необыкновенные способности. Он позволил отработать свое прошлое, ведь этим она здесь с тобой занимается, не так ли? Отрабатывает долг перед хозяином?
Тимми кивнул, опустив глаза.
— У нее получилось. Вы должны быть рады.
Да уж, каким он выглядел меньше всего, так это радостным.
— Такие похожие истории — и такие разные... Иногда я думаю, что боги жонглируют нами от скуки — Кармен и Джином, D и S, тобой и мной... Кстати, давно хочу спросить, это ведь, — Нейт замедленным жестом указал на себя, — не может иметь детей, и ты в нее точно не влюблен. Чего ты намешал в ловушку, чтобы сымитировать гормональный баланс, la quinze mélange?
— Пятнадцать и восемь, — ответил Тимми машинально, — только недавно догадался. А ты разбираешься... Послушай, но если ты настолько разбираешься, то как же позволил себя поймать?.. При la mélange до шестнадцати в первые три секунды есть шанс прервать соединение — мы ставили только на то, что ты этого не знал, но если знал...
Нейт утомленно закрыл глаза, и когда на лицо Тимми уже стала накатывать тревога, сказал:
— Я устал, милый. Поверь, так устал... К тому же такой верный, почти стопроцентный шанс поговорить с тобой, объясниться наконец — трудно устоять. Это надо было закончить. Аддисон, как часто ты хотела смерти?
— Бывало... — сказала она еле слышно. — Но я не знала как.
— А я вот придумал. Только побудь со мной до конца, Тимми... знаю, что не имею права просить, но осталось недолго и мне немного не по себе.
Что-то впилось мне в руку, я скосил глаза — ногти Аддисон. У нее был абсолютно отсутствующий взгляд, такой контраст после болезненного диковатого интереса.
— Эд... — произнес я нерешительно. — Больно.
Она медленно встала.
— Надо поговорить.
Тут я перепугался еще сильнее. Она помогла мне уложить Джина на кушетку — его дыхание уже стало медленным и едва заметным, и за руку отвела в спальню. От ужаса у меня еле ноги двигались.
— Стивен... блин, не знаю, как начать. Наверное, ты заметил, что в последнее время я странно себя веду.
Это был мой персональный кошмар — что в какой-то день Аддисон придет ко мне и скажет, что тело Торн начинает отказывать. Меня засыпало ледяной крошкой от одной этой мысли, перехватывало горло, и немудрено, что я предпочитал не думать об этом вообще.
— Когда ты собиралась рассказать?!
— Что именно? О боже, Стив, я в порядке, — она нервно рассмеялась. — По крайней мере, условно. Просто... не знаю, как сказать... мне немного некомфортно в последнее время. Я, наверное, не умею адаптироваться как Нейт, сохраняя память... короче, иногда чувствую себя как транссексуал. Блин. Не думал, что когда-то расскажу тебе.
— То есть, — уточнил я, чувствуя, как помалу схлынул страх, — тебя напрягает женское тело?
— Ну да, в общем... то есть не совсем, то есть... — Эд начинала раздражаться, и это выглядело даже забавно. — Короче, если ты возражаешь, то забудь.
Я положил руки ей на плечи, сжал, и наконец она посмотрела на меня — морской отмелью поверх орехового оттенка Торн.
— Мне все равно, как ты выглядишь, Аддисон. Я приму тебя каким угодно, какой угодно, хоть двадцатилетней блондинкой, хоть престарелым мексиканцем. — На этих словах она не выдержала и рассмеялась, на глазах выступили слезы. — И если тебе нравится Джин, то мне тем более. Но что же станет с...
О, я тупой. Так погрузился в собственный стресс, что за секунду позабыл про общую картину.
— Если Нейт заслужил смерти как серийный убийца, то я тоже, — покачала головой Эд. — Я столько трупов за собой оставил, не сосчитать. Он слаб, но Тимми может помочь.
— Думаешь, он согласится?
— Ты что, совсем ослеп? Да посмотри на него... ты точно так же выглядел, когда вошел тогда в мою палату, помнишь?
Еще бы я не помнил. Я готовился к смерти, такое не забывается.
— Тогда бегом. Пока мы тут разводим демагогию, обратный отсчет подходит к концу.
Я вытолкал Аддисон впереди себя в холл — там Тимми стоял на коленях рядом с Нейтом, голова к голове, словно делясь дыханием. С убийцей своей матери и многих до нее, разбившим сердце его отцу и многим до него... Эд была права — я видел смирение в Нейте, но не в нем.
Джин лежал неподвижно, рука свисала, как перебитая — можно было лишь надеяться, что еще не поздно.
— Тимми! — от моего голоса они оба открыли глаза. — Аддисон хочет это тело и освободит свое. Ты успеешь перебросить Нейта?
Его глаза расширились, лоб пересекла напряженная складка, будто я вдруг заговорил по-китайски.
— Стивен...
— Потом поблагодаришь! — рявкнул я. — Рисуй переход, или как вы там это называете. Да шевелись же, твою мать!!
Это подействовало. Дрожащими руками Тимми полез в сумку и достал мешочек с порошком, похожим на красный перец. Эд первой подставила лоб, и он нарисовал на нем кривой символ вроде вопросительного знака. Ей было страшно, я чувствовал, но отступать она не собиралась, а значит, и мне деваться некуда. Нейт обвис в кресле практически без сознания, но тело Кару казалось полегче, чем Джин, и потому я живо поднял ее на руки и почти швырнул на кушетку рядом. Мне нужно было что-то делать, чтобы в голову не лезли мысли, безысходные и до боли вероятные, ведь если переход пойдет не так, я могу потерять все, что у меня есть. В это время Тимми рисовал красным мелом треугольник, шепча длинные слова из одних шипящих, и как только острый угол коснулся ног Аддисон, меня оглушило.
Так, наверное, бывает, если выстрелить рядом с ухом. Голову прошибла боль и тут же обернулась густой, как вата, тишиной. Я видел только, как Эд падает на Джина и сползает с него — отрывками, будто раскадровку. Поскольку мы не заперли дверь, Тимми выбросило в коридор и грохнуло о стену, я ощутил лишь ледяную, обжигающую волну, но меня это все практически не затронуло. Если не считать звона в ушах.
Кару пошевелилась первой — подняла голову и с усилием села, покачиваясь от слабости. Следом очнулся Джин — и боже всемогущий, вся жизнь пронеслась в моем мозгу каруселью, прежде чем он взглянул на меня знакомыми глазами.
— Надеюсь, оно того стоило, — выдохнул Аддисон. — Но не позволяй мне больше такое делать, даже если у нас на примете будет тело мистера Вселенная.
Я обнял его и прижал к себе так крепко, как мог. Страх еще бился где-то под ребрами, но он стихал и уходил. Нет, он прав, еще раз мне такое не пережить. На фиг мистера Вселенная...
— Кару, — позвал Тимми, он стоял в дверях, будто не смея войти, на виске кровоточила ссадина. — Ты как?
— Выживу, — ответила та хрипло, с прежним легким акцентом. Он неловко надел очки, но на кушетку даже смотреть боялся.
— Мне надо идти, — Кару неловко поднялась. Она враз осунулась, черты заострились, а кожа стала похожа на синий лед. Потускневшие волосы обвисли неопрятными прядями. — Надеюсь, ты доволен моей работой?
— Никто бы не справился лучше, спасибо тебе огромное. Я позвоню Саэмону, не беспокойся ни о чем.
— О, я не беспокоюсь. Теперь. — У самой двери она остановилась, словно раздумывала, говорить или нет. — Знаешь, этот твой дух вполне мог убить меня уже секунд через двадцать или, в крайнем случае, забрать с собой, умирая, но даже не попытался... Так что передай спасибо ему, когда очнется.
Тимми уже не в силах был удивляться. Он только потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но Кару отшатнулась — будто опасалась не сдержать себя. Судя по виду, она и впрямь нуждалась в пище, и чем быстрее, тем лучше для всех.
Я склонился к телу Торн — как странно так сейчас о нем думать... Тело, что стояло со мной у алтаря, с которым я спал все это время в одной постели, ласкал и обожал каждый его дюйм. Просто тело.
Однако оно дышало, было живо, и прежде чем я сказал это, Тимми оказался рядом, будто телепортировал. Он упал на колени, и когда открылись блестящие глаза цвета слив, мы оба испытали облегчение, неимоверное.
— Что ты натворил, Тимми Мори?.. — прошептала Нейт. Наверное, адаптация уже закончилась, потому что выглядела она стопроцентной женщиной, без следа дискомфорта и несоответствия. — Я была готова, зачем?..
— Позволь мне решать. — Голос Тимми прозвучал твердо, неожиданно — никогда его таким не слышал. — Позволь простить тебя и забыть к чертовой матери всю эту историю, кто прав, кто виноват и кто пострадал! Я устал не меньше тебя, Нейт, так позволь нам отдохнуть, пожалуйста! Ты не этого разве хотела?
Натуральное дежа вю, только в тот раз я сидел у постели Аддисона, а он умолял меня простить нас обоих — не зная, что решение давно уже принято. Нейт застыла в ступоре, и Тимми сделал очередной первый шаг — протянул ей руки. Поколебавшись секунду, она обняла его, будто боялась разбить и упустить одновременно. Судя по тому, что сказала Кару, и не только по тому, Нейт все же не настолько чудовище, как мне показалось сразу. А это значит, что все темные мысли по поводу будущего Эда можно задвинуть подальше — по крайней мере, пока.
Аддисон тронул меня за локоть, и я вздрогнул. Хорошо все-таки, что он не телепат...
— Нам пора.
— Тимми, все хорошо? — спросил я. Он кивнул, хотя это нельзя было не заметить, поверх бледности и кругов под глазами. Я и раньше видел, как сияет его лицо — только никогда не так и вполовину.
— Не знаю, что сказать... — начала Нейт, но Аддисон ее прервал:
— Да ничего не говори, ладно? И прости, что я дымил как паровоз, — он развел руками, и Нейт улыбнулась. — А еще у тебя тату на заднице.
— Я брошу, обещаю. Что за тату?
— Орхидея, — сказали мы хором, потом я добавил, будто извиняясь:
— Красивая.
— Тогда ладно. Не возражаете, если я позже посмотрю?
— Да, и кольцо верни, оно фамильное. Единственная ценность, с которой прабабка Стивена сошла с корабля из Уэльса — мама нас убьет, если что. Вообще-то я могу прислать тебе все мои вещи. И косметику.
Нейт сняла кольцо с сапфиром и протянула ему.
— У тебя неплохой вкус, присылай, — она оглядела себя, пошевелила носком туфли. — Если не ошибаюсь, Faith?
— Это только верхушка айсберга, да и подругам не раздашь. У Лекси и Манолы ноги просто лилипутские.
— Кстати, Нейт, — вспомнил я вдруг, — у тебя есть родители. Вы нечасто видитесь, но тебе надо это знать.
— Кстати, у Джина они тоже есть, хотя они не общаются много лет. Проблемы с терпимостью... Его фамилия Йорк, семья живет в Джерси, а сам он снимает квартиру здесь недалеко, в Броктоне. Мы встретимся, и я вам расскажу о нем, а вы мне — обо мне. И о них. Знаешь, Эд, если бы ты дал нам хоть секунду в этом теле вместе, я получила бы всю информацию, и не пришлось бы мемуары писать.
— Ну извини, что я перепугался до смерти, — фыркнул Аддисон. — Вдруг что не так с Джином, вдруг бы мы застряли — и мне конец. Ты сильнее в сотню раз и убила бы меня на месте, как других, разве нет? В крайнем случае, вышибла — с парой вариантов для выживания, неприемлемых в принципе.
Нейт пожала плечами.
— Да... скорее всего, так бы и случилось. В любом случае, я не против лишний раз пообщаться. И точно не против иметь родителей.
— Подожди, когда узнаешь их ближе, Осборны в сравнении с ними дети малые.
Я наступил ему на ногу, и он захохотал. Наконец Тимми тоже улыбнулся, что значительно усилило сияние — ослепнуть можно.
— Я вас провожу.
— Нейт, последний вопрос, — сказал Аддисон, так, будто сомневался, стоит ли, но был уверен, что недомолвка не даст ему житья. — На сегодня. Сколько нас?
Она не отвечала долгую секунду, и в чем причина, сказать было невозможно.
— Насколько я знаю, только мы.
Стоило нам выйти за дверь, как Тимми тут же обнял нас — так, что чувствительно стукнул всех троих лбами.
— Ой, простите... Я просто...
— Не ожидал ничего подобного. И не знаешь, что сказать. Это мы уже слышали, и не обязательно разбивать головы.
Он отстранился, глядя на нас снизу вверх. Только сейчас я обратил внимание, что Аддисон теперь с меня ростом, а не ниже на голову, как в обоих предыдущих случаях.
— Все так резко изменилось. Она же монстр, которого я поклялся уничтожить при первой возможности, но я не могу ее ненавидеть. Мало того...
— Ты молодец, что не зациклился, — Эд поцеловал его в макушку. — Нейт права — боги играют нами со скуки, сводят и разводят, и нам остается только использовать это себе на пользу. Страшно даже представить, что было бы с нами, если бы мы со Стивом через это не прошли.
Да уж. Мне понадобилось десять лет — и одна минута, всего одна, чтобы принять решение. Как бы то ни было, я был рад, что и Тимми решил все именно так.
— Вы для меня вообще эталон, — улыбнулся он. — Интересно, Стивен, а как ты объяснишь матери, что твой новый парень — твоя бывшая жена?
Аддисон усмехнулся тоже, но у меня вертелся на языке вопрос более насущный:
— Это ерунда. Как ты объяснишь Элайдже, что твоя новая подруга убила его сестру?
Тимми прикусил губу. Он просто физически не мог сейчас переключиться на что-то еще, я понимал, однако это казалось важным. Элайджа любил Тимми по-своему, мы все это знали, но он был способен устроить экологическую катастрофу простым усилием воли, и это мы знали тоже.
— Он поймет. Я надеюсь.
— Уверен, так и будет.
Уверен я не был. Но надеялся. Лориан похоронена, у Элайджи есть Сил — пора брать пример с ближних и научиться прощать.
Прикрывая дверь, я взглянул на них последний раз. Они просто стояли и смотрели друг на дружку, некромаг и его фамильный кошмар. Древнее, безжалостное чудовище, которое вдруг познало любовь, изменившую тысячелетний порядок вещей. Любовь к мальчику, пожалевшему женщину и ее детей, оставшихся без кормильца. Любовь к мужчине, которым он стал. Что ж, у нее волосы цвета корицы... она старше его... и часть первого Тимми Мори все еще ее любит — для начала не так уж и плохо. Даже больше, чем было у нас.
* * *
Полдороги Аддисон вел очень осторожно. Маниакально, прямо как я. Так, что в конце концов пришлось заметить:
— К утру в отель-то попадем?
Он будто не слышал, однако через минуту вдавил педаль газа так, что я быстро вернулся в знакомую реальность "пристегнись-и-молись".
— Задумался.
— О чем?
— О том, что я опять второй шанс самоубийцы. Как думаешь, это совпадение?
Надо же, а вот в моей голове блуждали совсем другие мысли. Интересно, только мне показалось, что Нейт соврала насчет их количества?.. Впрочем, может быть, я просто параноик и бессознательно жду от нее плохого...
Вместо ответа я протянул руку, не спеша вползая пальцами в его волосы — они были запутанные и очень густые. И небритость ему очень шла — у меня никогда так не получалось, малейшая щетина превращала в бомжа, укравшего костюм от Армани.
— Это хорошее тело, Эд. Жаль было бы его потерять.
Он искоса взглянул на меня — всегда поражался, как Аддисон умудрялся оставаться собой в ком бы то ни было.
— Слушай, Стив... Только обещай, что не рассердишься.
— Ты не особо нуждался в перемене пола, да? И кошмары снились из-за ощущения Нейт, а не из-за этого? Брось, я понимаю — мы будем жить долго и счастливо, но не умрем в один день. Ты не умрешь. И мне бы хотелось, чтобы у тебя оставался рядом кто-то вроде тебя, кто-то близкий на много жизней вперед.
Машина плавно припарковалась у перил моста. Опять это проклятое место, и что всех так сюда тянет? Аддисон секунду пялился в руль, а потом повернулся.
— Я тебя люблю.
— Какое потрясение.
Он вышел из машины, я за ним.
— Если увидят, что мы здесь остановились — оштрафуют и права заберут, — начал я, но Аддисон обвил меня руками за пояс, прижав к ограждению, и заткнул на пару-тройку минут так, как никто больше не умеет. Совсем другие губы, но тот же вкус и та же неистребимая правильность, от которой подкашиваются ноги и жизнь кажется такой простой... Он был сильным, высоким, как никогда до этого, после первого круга пошел второй и третий, пока я реально не начал уплывать. Провал за перилами моста ощущался гулкой, пустой тьмой, и тем крепче держали руки. Наконец Аддисон дал мне вдохнуть, не отстраняясь — сердце колотилось, как ритуальные барабаны, а может, это было мое.
Пока я дышал, он целовал меня в шею, царапая щетиной, словно не мог бездействовать даже секунду. Когда его руки полезли мне под рубашку, я прошипел:
— Эд... Эд, постой... — наверное, это прозвучало ни разу не страстно, а как будто меня убивают. — Я не против, но ты ж не хочешь добавить еще одну статью к нашим потенциальным штрафам?..
Аддисон замер, а потом сделал быстрый шаг назад, нахмурившись, и я ощутил между нами волну холодного воздуха.
— Ты правда хочешь меня любым, Стив?..
— Вот идиота кусок, — я покачал головой и толкнул его так, что заставил оступиться, а потом еще раз и еще, пока он не уперся в машину. После залез в его в карман, отыскивая кольцо с сапфиром, то самое "синее" на нашей свадьбе. Новые пальцы Эда были длинными и довольно тонкими, но все равно я порадовался, что мы так и не собрались подогнать размер. Сейчас оно село в самый раз и на правильный палец. — Сто лет в обед, а мозга нет. Думаешь, престарелые мексиканцы — повод для шуток?
Ответить он не успел — я сделал еще шаг, и поцелуй был такой, что даже взвизгнувшая сирена полицейской машины побоку.
* * *
Ну штрафанули нас, да. Хорошо, что в отделение не забрали. Нам попался самый добрый офицер полиции не только в Бостоне, но, возможно, и во всем штате Массачусетс. Я даже был готов его обнять, хотя после того, что он видел, это могло только все испортить.
В отель мы вернулись в приподнятом настроении — во всех смыслах. По-моему, либидо все же зависит от тела не в последнюю очередь — у Торн оно было близко к нулю, Эшли подстраивался под нее, но Юджина Йорка, похоже, не сдерживало ничто и никогда... Мы начали еще в лифте, продолжили в холле, потом в ванной — и хотел бы сказать, закончили в спальне, но не могу, потому что не закончили. Долго еще не заканчивали. Да, я скучал по всему этому, оказывается, еще как скучал... несмотря на то, что пара раз показалась мне уже перебором.
Это был немаленький номер, но в нем не осталось ни одной стены, об которую мы друг друга не стукнули, и ни одной горизонтальной поверхности, на которой не повалялись. Еще в школе Эшли подарил мне предупредительный знак на ручку двери с изображением хот-дога и надписью: "Осторожно! Сосиска в булке!" — ух, как я сейчас его вспомнил... Единственное, что ограничивало, это гравитация. Физическая сила и рост дали Аддисону ряд преимуществ, которых он давненько не имел, и было бы странно этим не воспользоваться. Только к полудню я стек с него — в прямом смысле, потому что мы были мокрые от корней волос до пальцев на ногах, и произнес, еле ворочая языком:
— Есть хочу ужасно...
Он постепенно отдышался, глядя в потолок, и ответил:
— Молчи. Ближайший источник протеина в этой комнате — ты, так что в собственных интересах не привлекай внимание.
— А такое возможно?
Зря я это сказал.
Не представляю, как подобное можно забыть. У этого D, кем бы он ни был, точно с головой не в порядке.
На самом деле мне было жизненно важно доказать Эду, что ничего не изменилось. По крайней мере, не там, где он подумал... Я всегда воспринимал Аддисона как уникум и ощущал его нечеловеческую природу, но теперь, увидев взрослую особь его вида, понимаю — пока что он был предельно человечен, и ничего уже не будет как раньше. Он впервые сохранил память после тел Эшли и Торн, и не исключено, что больше ее не потеряет. Что это значит? То, что амнезии защищают их психику до поры до времени, и если они прекращаются — значит, в защите больше нет нужды... Можно взять любое тело в любое время, и Cherish уже не нужен... и чем взрослее они становятся, тем меньше в них человеческого, и тем стремительнее чужеродность берет верх. Вряд ли я могу повлиять на это — разве что в течение своей жизни, и останется лишь надеяться перед смертью, что Аддисон изменится не так сильно и не так быстро. Не станет бессердечным психопатом, использующим людей как одноразовые стаканчики. Я надеюсь любить его достаточно долго, чтобы отдалить такое будущее.
В Бостоне мы задержались, ведь квартира Джина все равно была проплачена до конца месяца. Тимми и Нейт тоже пока не уезжали, так что мы успели встретиться, и одного взгляда на них хватило, чтобы понять — предыдущие сутки у нас прошли если не идентично, то весьма похоже... Мы обменялись информацией и не только — Эд всегда собирался на уик-энд, как в двухнедельный отпуск, так что Нейт сразу получила три чемодана шмоток. Я даже не ожидал, что они с Тимми будут такой красивой парой — Торн без макияжа всегда выглядела сильно моложе своих лет, так что разница в возрасте оказалась не так уж и заметна.
Как ни странно, взгляды моей мамы оказались шире, чем мне представлялось. Все время, что я излагал путаный бред про переселение душ, она смотрела на кольцо, плотно сидевшее на пальце Аддисона. И в конце концов выдала:
— Теперь я хотя бы не боюсь, что ты его где-нибудь посеешь.
Короче говоря, все мы впервые собрались вместе на годовщине свадьбы Лекси и Дэша в Бель-Эйр. По мне, я бы вообще помалкивал, но это же Тимми Мори. Чести не прикажешь. Нет, не то чтобы мы все время ожидали плохого, однако надо признаться, ощущение легкой тревоги присутствовало... Правда, ближе к концу вечеринки я видел в окно, как они с Элайджей стояли в обнимку у ворот — долго стояли, и хотя Тимми, по-моему, плакал, это не выглядело предвестием грядущего конца света. Вряд ли Элайджа быстро привыкнет к Нейт, но любовь недурно лечит раны, а у Тимми ее больше, чем у кого бы то ни было.
Моя паранойя никуда не делась, и Нейт чувствует, что я ей не доверяю. Будто все время жду, что, окрепнув в новом теле, она просто сбежит. Но пока не сбегает, и даже более того. Когда я узнал, что она ждет ребенка, то обрадовался едва ли не больше Тимми.
Они проводят много времени вместе — Нейт и Аддисон, часами висят на телефоне и летают друг к другу минимум каждые две недели. Не скажу, что я в восторге от того, каким Эд возвращается после этих встреч... но молчу и молчать буду. Мое дело — заботиться о его будущем. А уж то, как он заботится о моем настоящем, покрывает все редкие моменты отчуждения...
Да, в чем я уверен на все сто — так это в нашем будущем, и просить большего — просто раздражать богов.
* * *
энд
You can"t always get what you want,
You can"t always get what you want,
But if you try sometime, yeah,
You just might find you get what you need!
Rolling Stonesnbsp;
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
