Дубль

Дубль Два

Глава первая. Атака Ангела

Девушка в сейлор-фуку стояла посредине пустой дороги.

Самая обычная школьница, и даже синие волосы ни особо удивили бы прохожих — всякие бывают закидоны подростковой моды, может быть, она фанатка какого-нибудь аниме...

Свидетель её появления был лишь один — парень у телефона-автомата озадаченно пялился на голубоволосую.

Ф-ф-р-р-р!.. — с крыш сорвалась голубиная стая, сделала круг и растворилась в небесной синеве. Мальчишка вздрогнул, проводил птиц взглядом, когда снова обернулся, девушки уже не было, и он не мог сказать, не привиделась ли она ему.

— Рей, — прошептал мальчишка, оглядываясь — но вокруг было пусто. Парень задумчиво подул в мембрану телефонной трубки, аккуратно повесил её на рычаг телефона-автомата, чуть отступил и с размаху ударил кулаком.

И ещё раз.

И опять.

— Ненавижу... Ублюдки!.. Ненавижу!.. Сдохните все!.. — рычал парень, колотя и в кровь разбивая кулаки.

Прочный аппарат не выдержал, клавиатуру перекосило, электронное табло треснуло и разломилось пополам. Трубка слетела и закачалась на проводе, с перерывами и заиканием вещая о недоступности связи.

Парень поднял её, подошёл к телефону вплотную и несколько раз захлестнул провод вокруг своей шеи, завязал — и резко подогнул ноги, повиснув, как на удавке. Захрипел, вытаращив глаза, судорожно двигая челюстью, раздался треск, и парень грохнулся на асфальт.

На голову ему упал выдранный с корнем аппарат.

Какое-то время парень лежал неподвижно. Потом, шипя от боли и неумело бранясь, встал, потёр ушибленную макушку и выпутался из провода.

Оглянулся вокруг. Он стоял на пустом вокзале большого города, где-то далеко отдавалось эхо системы гражданского оповещения: "в районах... объявлен особый... пройти в подземные...".

Парень с интересом поглядел на торчащие из разбитого телефона слабо искрившие провода. Потёр руки и схватился за них.

С ойканьем отдёрнул и недоверчиво уставился на свои ладони.

— Так, это не годится. А если?.. — спросил парень сам себя, задирая голову, разглядывая столбы и провода. — Нет, тоже не то. Поди достань до них, да и не гарантирует это результата — люди, бывает, и вовсе после удара молнии выживают.

Электрички не ходят, — оценивающий взгляд на рельсы. — Так что под поезд не получится. Разве что под машину Мисато броситься...

Мисато!.. — он задохнулся, хватая ртом воздух. — Аска, Рей, Тодзи, ребята... мама... Нет, нет!..

Покачиваясь, сделал шаг, другой, поднял руку, и:

— Нельзя!.. Ты, слабак, трус, дерьмо — вставай, вставай, очнись!.. — на каждый выкрик с силой ударяя себя по лицу. Остановился, тяжело дыша и мотая головой. — Сдохнуть захотел, ничтожество?!. А жить — слабо? Вставай, придурок, всё, кончилось время рефлексий. С меня хватит!..

Подхватив с перрона сумку, он бросился бежать. Через десяток шагов удивлённо поглядел на неудобно мотающуюся ношу, дёрнул плечами и с хэканьем отшвырнул в сторону. Сумка полетела на рельсы, бирка с именем завернулась:

Икари Синдзи

Одолев пару кварталов в хорошем темпе, Синдзи стал сдавать. Порыв, бросивший его в безумный бег, пока не иссяк, и он бежал, задыхаясь, разбрасывая с разбитых кулаков на асфальт капли крови.

— Мисато!.. — заорал. — Ты где, Ми...

Тут вдалеке раздался тяжёлый рокот. Подул горячий ветер, рольставни на закрытых лавках загремели железно, тонко запели провода.

Парень встал как вкопанный, оглянулся с ужасом, как будто ожидал, что из-за сопки покажется нечто кошмарное...

И оно явилось.

Сначала — обычные турболёты, военные, яростно обстреливающие что-то. Через пару секунд показалась их цель, гротескная уродливая пародия на человека, ростом с небоскрёб.

Мальчишка всхлипнул, но страх узнавания на его лице сменился бешеной яростью. Он сделал шаг в сторону чудовища, вытянув руки с растопыренными пальцами и дико оскалившись, словно намереваясь напасть и разорвать его голыми руками. Остановился, помотав головой.

Обстрел тварь ничуть не беспокоил. Она подняла трёхпалую руку, из "ладони" выросло что-то похожее на луч твёрдого света, пронзило один из турболётов, машина закувыркалась.

Синдзи оглянулся и почему-то прикрыл уши ладонями, открыв рот.

Через секунду раздался высокий свист, и по соседней улице пролетели две ракеты, повернув почти под прямым углом, ушли в сторону твари.

Золотой ореол вспыхнул вокруг небоскрёбной фигуры, и ракеты сдетонировали в этой кажущейся эфемерной защите, нисколько не повредив агрессору. Тот всё так же флегматично шагал через город и время от времени сбивал пару-другую военных машин.

— Ксо, — сказал Синдзи, покрутил головой и повернул к улице, над которой пролетали ракеты. Даже когда там упал сбитый очередным ударом монстра турболёт, он не замедлил бега.

Над гротескной фигурой появилось что-то вроде нимба, она взмыла высоко в воздух, чуть ли не на полкилометра — и опустилась прямо на шоссе перед бегущим, расплющив упавший турболёт огромной ступнёй. Через мгновение сдетонировал боезапас, но мальчишка лишь моргнул, оглядываясь по сторонам.

— Ну же, Мисато, где ты?!.

Синяя "супра" выскочила из-за поворота, едва не зацепив мальчишку, и яростно заскрежетала тормозами, пошла юзом, разворачиваясь.

И врезалась в отломанный хвост турболёта.

— Мисато!.. — ничтоже сомняшеся парень побежал прямо к машине под чудовищем. — Мисато, скорее... ох, симатта!..

Водитель тяжело навалилась на руль, по её лицу из-под чёрной чёлки, из-под чёрных очков бежала кровь.

— Всё будет сложнее, чем я думал, — резюмировал парень, открывая дверь. — Мисато!.. подъём, конец света проспишь!..

Женщина завозилась и слабо застонала. Бранясь по-японски и по-немецки, Синдзи потряс её за плечи, и Мисато безвольно повалилась вперёд, она выпала бы из машины, но парень подхватил.

Останки турболёта горели, Синдзи чувствовал, как его волосы трещат и завиваются от жара. Он с трудом перевалил Мисато на соседнее пассажирское сиденье. Сам сел на место водителя.

— Симаймаситта!.. Я же тысячу раз видел, как она водила, да и сам пробовал... — неуверенно тронул ключ зажигания, машина завелась. Синдзи захлопнул дверь, мимоходом показав средний палец твари, которая как будто с любопытством наблюдала за суетой крохотного насекомого под ногами. Дёрнул муфту, развернулся, снова потянул рычаг скоростей, ударил задним бампером в столб — и поехал, с трудом выровняв "супру".

Ему повезло. Чудовище отвлеклось на атакующие машины и забыло про букашек, дорога была пуста. Синдзи гнал всё быстрее и быстрее.

— Кажется, у меня получается... — сказал с недоверчивым изумлением.

Мисато слабо завозилась, приходя в себя. Застонала от боли, оглянулась по сторонам и с трудом сфокусировала взгляд на водителе:

— Эй, ты кто?

Синдзи от неожиданности дёрнул рулём, машину мотнуло на пустой трассе. Женщина икнула и зажала рот руками.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, — сообщил Синдзи. — Я всадник Апокалипсиса, я убийца всего сущего...

Мисато булькнула, торопливо опустила боковое стекло и высунулась наружу. Синдзи, не сводя глаз с шоссе, ухватил её за подол коротенького платьица. Мисато вяло отбрыкнулась.

— Куда руки тянешь... Ксо, я очки уронила!

— Мне остановиться? — с иронией поинтересовался парень.

— Не надо, — пробормотала женщина, отплёвываясь. — Ты ведь Икари Синдзи. Какого чёрта ты за рулём моей машины?

— Ты храбро пошла на таран Ангела и чуть не самоубилась. Как, в состоянии сесть за руль?

— Кажется, нет. Всё плывёт, — и Мисато снова высунулась пообщаться с внешней средой.

— У тебя кровь, — сообщил парень, когда она вернулась.

— У тебя тоже.

— Ерунда, — парень поглядел на сбитые костяшки пальцев на руле. — А вот у тебя всё лицо в кровище.

— Из царапин на голове всегда так... — Мисато ощупала лоб, потом бровь, рассечённую, похоже, кромкой очков. — Ох, Синдзи, что-то худо мне... нет-нет, не останавливайся!.. Здорово, что ты умеешь водить.

— Я не умею, — сообщил парень.

Мисато поспешила пристегнуться.

— Ну, у тебя неплохо получается, продолжай в том же духе, — промямлила.

— Я и продолжаю, — с достоинством ответил Синдзи. — Но скоро они сбросят на Ангела Н2-бомбу, и нам придётся искать укрытие.

— С чего ты взял?

— С того. Поверь мне. Если мы останемся на шоссе, нас унесёт взрывной волной, и нет никакой гарантии, что всё обойдётся, как в прошлый...

Мисато, уже не слушая, достала из-под сидения тяжёлый бинокль и принялась разглядывать Ангела:

— Сдаётся мне, ты прав, — и перевела взор на дорогу впереди. — Почему бы нам не заехать... туда!.. Ох, Синдзи!.. — после её возгласа парень слишком сильно дёрнул руль.

— Извини, по прямой я рулю вполне прилично, но повороты... — он сам врезался головой в боковое стекло и замолчал, кое-как устроив машину в переулок между домами. Чувствительно зацепил припаркованную "тойоту", и она запиликала сигнализацией. Мисато, скривившись, завопила нечто нелицеприятное, но тут это случилось.

Весь мир словно озарила вспышка фотоаппарата сумасшедшего Бога-папарацци. Облака над городом казались нарисованными тушью на изящной японской средневековой картине.

Синдзи метнулся и подмял под себя Мисато.

— Что?.. — женщина завозилась под ним.

— Замри!.. — через долгие секунды надоедливое пиликанье сигнализации заглушил тяжкий гром. Налетел ветер, ударил, вышибая стёкла окон домов, переворачивая мусорные контейнеры, поднял в воздух облака пыли. Провода яростно свистели, "супра" приподнялась на рессорах, задние колёса оторвались от земли, и... машина осела с грохотом.

— Обошлось, — выдохнул Синдзи, медленно выпрямляясь и потирая бок, куда болезненно впилась муфта переключения передач.

— — Ты просто ждал случая меня полапать, — прохрипела помятая Мисато.

— Как ты догадалась, Мисато? — мальчишка открыл дверь и выбрался из-за руля — скорее выпал.

— Дальше я поведу, не возражаешь? — Мисато перебралась на сидение водителя и взялась за ключ зажигания. Но заглохшая "супра" мёртво молчала.

Мисато проверила рычаг передач и попробовала снова.

Ничего.

— Да что же это?.. — прошептала женщина, терзая зажигание, но любимая "супра" не отзывалась. — Синдзи?..

Она оглянулась, думая, что Синдзи просто немного замешкался, обходя машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье. Но парень открыл заднюю дверцу машины и взял крестообразный ключ, каким вертят гайки на колёсах. Подошёл к истошно визжащей "тойоте" и врезал по стеклу.

Мисато подскочила.

И опять — хрясь!..

— Ты что творишь?!. — вообще-то ей и самой хотелось сделать что-нибудь подобное, но...

Синдзи ударил ещё раз, прошёлся ключом по периметру окна, доламывая стекло, и нырнул внутрь по пояс — лишь ноги и тощая подростковая задница осталась на виду.

— Угоним? — глухо спросил подросток из салона.

Мисато замотала головой.

— Нет!..

Синдзи возился, нашаривая под рулём ручку открытия капота:

— Не умеешь или не хочешь? — нашёл и дёрнул, выскочил.

— Синдзи!.. — перепуганно завопила Мисато.

— Что?.. — он проследил её взгляд — белая рубаха на животе и груди пугающе стремительно набухала кровью. — А, фигня...

Обойдя "тойоту", он открыл капот и продолжил свою деструктивную деятельность. Ключ-крест в руках юного вандала обрушился на пластиковую перемычку, удерживающую в гнезде водородные батареи. Второй удар сорвал хрупкую штуку прочь, и тут до капитана дошло. Она поглядела на мёртвый маршрутизатор:

— ЭМИ!.. — сильно же башкой ударилась, если не сообразила сразу!..

— Точно. Электромагнитная волна разрядила бывшие под напряжением батареи...

— Не разрядила, а сожгла их чипы...

— Один хрен — батарейки у нас сдохли. Эти же... — он выдрал две батареи из их гнёзд и глянул на индикаторы, — вполне рабочие.

Сгибаясь под тяжестью маленьких, но весомых энергоэлементов, Синдзи проковылял к "супре" и установил их, выбросив сгоревшие прямо на асфальт. Ещё две ходки, и все элементы встали в гнёзда, Мисато завела машину.

— Поехали, — устало сказал парень, устраиваясь на пассажирское сиденье, капитан как раз дёрнула с места, и Синдзи с размаху сел на тяжёлый угловатый бинокль. — Ксо!..

Мисато ворочала руль, выбираясь из проулка. Машина бодро ревела, как будто ей не терпелось вырваться на простор, встряска не особо ей повредила. Капитан боялась, что ЭМИ могло сжечь что-нибудь ещё в нежных потрохах, но вроде обошлось. Даже телефон работал — впрочем, он был военного образца, защищённый от таких неприятностей. Очень кстати.

Мисато позвонила в НЕРВ — да, живы, почти целы, едем, ждите, приготовьте поезд прямого следования...

— Молодец, быстро сообразил, — сказала, вешая трубку. — И ловко у тебя получилось, с этими батареями. Похоже, в тебе нет чрезмерного уважения к частной собственности.

— Частной... чего? Я и слов-то таких не знаю. Отец бросил меня, когда мне было шесть лет. Приходилось как-то выкручиваться, сама понимаешь. В одиннадцать я перешёл с кражи мотороллеров и мотоциклов на серьёзную технику.

Мисато едва в столб не въехала.

— Ты серьёзно?

— Да нет, стебаюсь. Вообще-то это моё первое противоправное действие, только никому не говори, а то уважать перестанут. Надеюсь, НЕРВ меня отмажет? Ксо, бинокль тоже сгорел, — Синдзи пытался что-то разглядеть через него.

— Электронная начинка сгорела. Простейшая механика-оптика цела, там колёсико.

— Где? Ага, вижу. И Ангела, — Синдзи снял с бинокля блок с замутнённым интеллектуальным стеклом и закрутил упомянутое колёсико, — вижу тоже.

— Мёртв? — робко предположила Мисато, зная, что это не так.

— Как же. Н2 бомба его разве что поцарапала. Стоит, исцеляется... тварь такая.

— Да, про исцеление, — вспомнила Мисато. — Снимай-ка рубашку.

— Прямо здесь? — мальчишка сделал круглые глаза. — Прямо сейчас?!.

Капитан непонимающе посмотрела на него.

— Мне, конечно, не хочется опять умирать девственником, но, Мисато, тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее...

— Что?!. — взревела Мисато, побагровев. — Ах ты мелкий паршивец!.. Ты о чём подумал?!.

Мальчишка уклонился от её оплеухи и охнул, схватился за грудь.

— Пожалуй, ты права, — он стянул рваную рубаху, показав обильно кровящие, но неопасные царапины. Мисато аж замутило, но парень разглядывал собственное пузо без особого интереса.

— Фигня, ничего особенного. А вот руку, кажется, серьёзно порезал, — он вывернул локоть, пытаясь дотянуться языком, и в этот момент машину сильно тряхнуло.

— Фымаймафытта!..

Мисато засмеялась.

— Это тебе за то, что не сдерживаешь его!..

Синдзи невнятно выругался и высунул язык, скосил глаза, пытаясь рассмотреть крепко прикушенный в момент удара орган.

— В бардачке аптечка, возьми.

— Есть, капитан, мэм!.. — он дурашливо козырнул и полез за аптечкой. Зашуршали упаковки, свистящий ветер вытащил обрывки через открытое окно. Синдзи шёпотом ругался, оттирая салфетками кровь, опрыскивая жидким пластырем живот, грудь, кулаки и разрезанное запястье. Мисато сосредоточилась на управлении, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове.

— Таблетки дай. Вон те, жёлтые. Две.

— Они тебе реакцию не замедлят? — мальчишка вытряхнул просимое в её руку.

— Да вроде не должны, — Мисато с трудом проглотила всухомятку. — Сам съешь одну.

Она поморгала и попыталась оттереть кровь с лица плечом.

— Если ты повернёшься ко мне...

Они ехали прямо, и и Мисато рискнула, повернула к нему лицо, кося на дорогу. Синдзи, бережно касаясь, оттёр засохшую кровь, обработал царапину на лбу, рассечение брови и залил пластырем из небольшого баллончика.

— Вот примерно так...

Мисато погримасничала:

— Ловко у тебя получается.

— Нет проблем... Кацураги-сан.

— Что за официоз? Ты уже начал называть меня по имени, вот и продолжай в том же духе.

Синдзи ухмыльнулся и принялся натягивать рубаху.

Глава вторая. Человек

Бронированные плиты с логотипом и девизом НЕРВ открываться не спешили.

— Что с вами? — поинтересовался динамик из-под потолка.

— Не обращайте внимания, — вежливо сказала Мисато невидимому охраннику. — В городе кое-какой беспорядок, мы добирались с приключениями.

Камера системы наблюдения бесстрастно изучила встрёпанную женщину со следами крови на лице, кровавую рубаху Синдзи.

— Может быть, доктора?..

— Не надо, просто впустите нас!

Дверь наконец открылась, Мисато проехала через охранный периметр, завела машину на платформу спецпоезда и выключила мотор. В голове снова застучали молоточки, нет, обезболивающего больше нельзя...

Геофронт парня не впечатлил, хотя Мисато, каждый раз попадая сюда, любовалась невероятной подземной каверной, целым миром в миниатюре.

— Здорово, правда? — поинтересовалась она.

— Да, — буркнул Синдзи, ёрзая, как будто хотел в туалет. Спецпоезд остановился, и парень устремился вперёд, непонятным образом находя верный путь в лабиринте Штаб-квартиры. Мисато пришлось почти бежать за ним.

— Эй, постой!..

За очередной дверью парень налетел на кого-то, отскочил:

— Извините, доктор Акаги.

Высокая блондинка в халате нахмурилась:

— Икари Синдзи? Что это с тобой?

— Неважно. Где моя Ева?

Доктор Акаги Рицко заморгала удивлённо.

— Откуда ты?..

— Мисато мне всё рассказала.

— Но я... — заикнулась Мисато, Синдзи повернулся к ней и кивнул, провожатая замолчала.

— Кажется, вам двоим нужен врач... — Акаги изучила подругу и Синдзи.

— Потом, давайте не будем терять времени!.. — взмолился он.

Акаги подумала, что могущий так орать человек в медицинской помощи не нуждается, и кивнула.

— Мне нравится твой подход. Хорошо, пошли.

— Знала бы ты, какой он реактивный, — пропыхтела Мисато, поспешая следом.

— А с тобой что?

— Рицко, считай, что я прониклась наконец твоими нравоучениями о безопасной езде, — с чувством сказала капитан. Головой она, конечно, врезалась неслабо... Но не настолько крепко, чтобы забыть, как она просветила мальчишку насчёт его роли в НЕРВ.

Этого не было!..

Они спускались на лифтах и эскалаторах, проходили мостками над неподвижными бассейнами, заполненными не водой, один раз проплыли на резиновой моторной лодке.

— Сюда.

Синдзи шагнул в темноту. Через секунду вспыхнул ослепительный свет. Трое стояли напротив огромной головы невероятного создания.

Помещение было бассейном, огромной ёмкостью, заполненной мутной жидкостью. В жидкости стояла циклопическая антропоморфная фигура. Платформа, на которой стоял Синдзи, приходилась на уровне плеч чёрно-фиолетового монстра, припирая его к стене.

— Ну привет, — сказал Синдзи тихо. — Ева... моя ма...

— Давно не виделись, сын.

Парень вскинул голову — над ним, несколькими уровнями выше за прозрачным наклонным окном стоял человек в чёрной форме и тёмных очках.

— Отец, — Синдзи криво ухмыльнулся — скорее оскалился. — Ты самый лучший!.. — заорал на весь ангар.

Командующий специального института НЕРВ Икари Гендо поднял брови. Очки поползли с носа, и он пальцем водворил их на место.

— Ты наконец вспомнил о всех моих днях рождения и пропущенных тобой Рождествах, — парень говорил громко, срывая голос. — И за все пропущенные тобой праздники решил подарить мне эту штуку. Очень мило, спасибо, конечно, но что я с ней буду делать? И на каких батарейках она работает? И у меня нет столько места, где я буду её держать?

Доктор Акаги Рицко спохватилась и захлопнула рот. Мисато, казалось, сдерживала хохот.

— Что это с тобой? — спросил Икари-старший, разглядывая сына — взъерошенного, злого, в окровавленной рубашке.

— Не обращай внимания, — ещё одна жутковатая ухмылка. — В городе кое-какой беспорядок, мы добирались с приключениями. Не пытайся притвориться, что тебе не наплевать на меня.

Командующий помолчал.

— Я вызвал тебя, чтобы ты...

— Я знаю — управлял Евангелионом, последней надеждой человечества, и противостоял угрозе Ангелов, бла-бла-бла. Доктор Акаги и Мисато мне уже всё рассказали.

Акаги и Кацураги с изумлением переглянулись.

— ...Убить и сожрать эту тварь. Без проблем. Так за чем же дело стало?!. Жду не дождусь, да начнётся смертельная битва!..

В ангаре все замерли, глядя на Синдзи. Первой очнулась Акаги:

— Сюда, пожалуйста...

— Хайль Икари!.. — Синдзи вскинул руку в нацистском приветствии. — Идущий сдохнуть желает тебе провалиться ко всем чертям... — он повернул ладонь и сжал кулак, оттопырив средний палец.

— Подождите, вы что, хотите... чтобы он пилотировал Ноль-Первую? — Мисато обалдело оглядывалась, но её самым возмутительным образом проигнорировали.

Акаги карточкой открыла дверь, толстые створки раздвинулись, и она едва не наскочила на медицинскую кушетку, на которой лежала голубоволосая девушка.

Та самая, которая привиделась Синдзи на дороге.

Вот только на этот раз она была не в школьной форме, а в белом обтягивающем комбинезоне без рукавов. Синие волосы охватывала повязка, одна рука была на перевязи, в локте другой торчала игла капельницы, закреплённая пластырем.

Синдзи ухмыльнулся криво, обернулся:

— Расставил декорации заранее, да? — бросил вверх. — Здесь тебе не театр Кабуки, и я под твой барабан плясать не буду.

— Будь повежливей, — неуверенно сказал Командующий.

— С тобой, что ли? — презрительно сказал мальчишка. — После того, что ты натворил?

Он встал на колени рядом с каталкой.

— Не бойся, Рей. Я не отдам тебя ему на съедение, и сам тебя не обижу. На этот раз всё будет иначе, обещаю тебе, Рей, клянусь...

Он погладил её руку. Красный глаз Рей — второй был закрыт повязкой, — остановился на лице Синдзи. Он ободряюще улыбнулся и встал.

— В госпиталь, немедленно, — велела Акаги удивлённым врачам. Те замешкались, Синдзи оскалился так, что белые халаты шарахнулись. Сверху раздался тяжёлый гул, сотрясение, Синдзи бросился к лифту и ударом вдавил кнопку:

— Кажется, нам лучше поторопиться.

Врачи развернули каталку, Рей смотрела на мальчишку.

Только что мир был только болью и ожиданием ещё большей боли, сейчас она чувствовала... любопытство и тревогу. Кто этот юноша? Что значат его непонятные обещания? Почему он кажется знакомым?

Синдзи и Акаги вошли в лифт.

— Сейчас ты сядешь в Еву Ноль Один, — торопливо заговорила Акаги. — Машина управляется системой, считывающей биотоки. Ты как будто сам будешь Евой, понимаешь?..

Синдзи кивал, кажется, вовсе не слушая.

— Она обладает АТ-полем, способным препятствовать практически любому физическому воздействию. Но у Евы есть слабое место, питающий кабель, береги его. Если кабель будет повреждён, у тебя останется лишь пять минут, чтобы победить или отступить.

— Чёртов поливочный шланг, меня всегда это раздражало...

— Что?..

— Я не отступлю, — бросил мальчишка, что-то напряжённо обдумывая. Кивнул сам себе.

— Руководить боем будет капитан Кацураги, она очень компетентный специалист, хотя иногда может показаться... в общем, показаться.

Они вышли из лифта к устройству загрузки контактной капсулы — цилиндра в несколько метров длиной, похожего на часть древней межконтинентальной ракеты. Акаги остановилась у панели управления и забарабанила по клавишам.

— Сюда. Комбинезон? — к чёрту, времени нет. Синдзи, садись в это... — она обернулась к нему и замолчала.

Синдзи разулся, пинками отшвырнув обувь, сдёрнул рубаху, по полу раскатились выдранные второпях пуговицы. Мальчишка буквально впрыгнул в кресло и взялся за ремни. Акаги, подивившись его "реактивности", помогла пристегнуться, старалась не смотреть на неряшливые пятна пластыря на животе и груди мальчишки, из-под которых потихоньку просачивалась кровь.

Синдзи поднял взгляд, Акаги вздрогнула. В глазах подростка стыл абсолютный ужас и бушевало пламя непреклонной фанатичной решимости.

Акаги не была впечатлительной, многие вообще считали её бесчувственной. Но взгляд Синдзи напугал её до ступора. Господи, мы собираемся доверить величайшее оружие в мире ненормальному!..

— Доктор!.. — подросток дотянулся и ударил по запястью её руки, зависшей над кнопкой пуска. Система обиженно пискнула, Акаги выругалась вполголоса и нажала уже должным образом. Кресло поехало к капсуле, доктор поглядела ему вслед, повернулась и пустилась бегом. Два этажа проскочила в один миг, ворвалась в контрольную комнату:

— Ну, что?

Мисато уже поднялась сюда и стояла за креслом Майи Ибуки, ассистента доктора. Монитор перед ними крупным планом показывал внутренности капсулы, лицо Синдзи, на котором застыла безумная ухмылка берсерка.

— Я затрудняюсь определить, семпай... — промямлила Майя. Акаги невежливо перегнулась через неё, пробежалась по клавишам:

— Так... так... интересно...

— Доктор Акаги, — прозвучал голос Командующего.

— Да? — нетерпеливо отозвалась та, садясь на своё место.

— Проверьте Пилота на заражение Ангелом.

— Уже. Синего спектра нет, но прослеживается аномальная психическая активность...

— Он может управлять?

— Возможно. Узнаем, когда включим его.

— Так начинайте, — после долгой паузы.

— Начать ввод капсулы, — скомандовала Акаги, включая связь с Пилотом. — Синдзи, сейчас мы заполним капсулу ЛСЛ, это такая жидкость, ей можно дышать, и...

Он даже не испугался, подумала Мисато, глядя, как жижа затопляет кресло Пилота. Синдзи с силой выдохнул, задержал дыхание, дожидаясь, пока оранжевая жидкость захлестнёт его с головой, и втянул в себя ЛСЛ — словно не раз это делал.

— М-м-мерзость!.. — пробулькал.

— Не ной, Синдзи, будь мужчиной!..

— Ну, если ты настаиваешь, любовь моя, — покорно произнёс Синдзи. — Но, может, всё-таки не надо так открыто, при всех?..

Мисато побагровела и едва не ударила кулаком по пульту, над которым наклонилась.

— Подсоединяем к основному источнику питания! — голос техника булькал от сдерживаемого смеха. Мисато зарычала.

— Напряжение на все цепи, первичная синхронизация... — Акаги. — Есть отклик, и... Симатта!..

На мостике воцарилась тишина. Командующий кашлянул. Акаги заторопилась:

— В общем, он не заражён Ангелом и действительно способен синхронизироваться с Евой, но, но... — умница Майя уже вывела на соседнем инстекле обширную таблицу. Акаги посмотрела и выругалась от бессилия, мониторы показывали нечто несусветное, — я не могу определить. Аномальная психическая активность растёт, похоже, он здорово не в себе.

Впрочем, и без приборов было видно...

— Разумеется, я не в себе, — промурлыкал голос Синдзи из динамиков. Все подскочили от неожиданности, Акаги совсем забыла, что Синдзи включён. — Я в своей Еве!..

— Продолжаем, — холодно сказала Рицко, взяв себя в руки и до поры до времени выбросив все загадки из головы. — Подать напряжение, вторичная синхронизация!.. Нерв А-10.

Жидкость ЛСЛ поляризировалась и превратилась из мутно-оранжевой в прозрачную. Синдзи весело расхохотался, вертя головой по сторонам — вместо скучных однотонных стенок капсулы он явно видел что-то иное.

— Язык интерфейса — японский. Уровень синхронизации тринадцать и растёт... слишком мало и медленно.

— Что? — недоверчиво спросил Синдзи, оборвав смех. Лицо его исказилось бешенством. — У меня — тринадцать?!. Да вы издеваетесь?!.

Резкий сигнал зуммера.

— Что?.. — Акаги пробежала пальцами по клавишам. — Пилот на грани психического коллапса!..

— То есть? — в один голос спросили Кацураги и Икари Гендо.

— Вот-вот сойдёт с ума!.. Синхронизацию — оборвать!..

— Семпай, смотрите!.. — воскликнула Майя. — Синхронизация растёт, семнадцать, двадцать один!..

Пальцы Акаги зависли над пультом.

— Так, отставить обрыв.

— Двадцать четыре, тридцать один... Барьер пройден, он может управлять... Синхронизация всё ещё растёт!.. Тридцать пять, тридцать девять, сорок три...

— Сорок три? — переспросил Синдзи и вдруг хрипло заорал, выгибаясь в ложементе.

— Взрывной рост!.. Шестьдесят три, семьдесят, восемьдесят!..

Цифры скакали, как бешеные.

— Это невозможно, — сказала Акаги, глядя на табло. Девяносто семь точка семь.

— Все гармоники в норме, — доложила Майя сипло. — Наружений не зарегистрировано, если не считать нарушением аномально высокий...

— Хватит на меня любоваться, потом, — все вздрогнули, услышав голос Синдзи. — Выпустите меня уже, мне не терпится подраться!..

— Командующий? — Мисато и Акаги повернулись к нему. Тот чуть кивнул.

— Приготовиться к запуску! — скомандовала доктор. — Убрать фиксаторы, отвести блокировочный мост, открыть люки шахты! Катапульта, пуск!..

Вспышка синего огня под платформой, на которой стоял Евангелион, и электромагнитная катапульта потащила могучего биомеханоида с запертым внутри слабым человеческим телом по шахте выброса.

— Па-а-айехали!.. — восторженно завопило тело. — Йи-и-их-х-ха, это круче русских горок!..

— Псих, — уверилась в первоначальном диагнозе доктор Акаги.

Броневые плиты на поверхности разошлись, открывая шахту запуска. ЛСЛ самортизировала удар внезапной остановки, но Синдзи всё равно ощутил себя взболтанным.

— Ты наверху, Синдзи, — сказала Мисато.

— Неуфэли?.. — пробормотал парень, выпрастывая руки из рукояток и потирая лицо, которое, казалось, сползло вниз с черепа. — А было круто!.. Давайте ещё раз прокатимся?

— Убрать замки.

— Замки убраны.

— Синдзи, попробуй двинуться... — Акаги поперхнулась, глядя, как Ева, пригнувшись, шустро-шустро, почти крадучись, если так можно сказать о машине в шестьдесят метров высотой, пошла в обход улиц.

— Я тебя убью, — сообщил Синдзи. — Убью и сожру... Да, я у-у-убью и со-о-ожру!..

Последние слова он почти пропел. Рука Евы взметнулась и взяла из раскрывшегося наплечного пилона нож. Исполинский палец нажал кнопку, лезвие ожило.

— Кто-нибудь говорил ему про оружие? — поинтересовалась Акаги после паузы.

Мисато покачала головой, вглядываясь в картинку на инстекле.

— Так. Синдзи, я смотрю, ты вполне освоился, попробуй теперь...

В конце широкой похожей из-за высоких зданий на каньон улицы показалась корявая фигура Ангела. Голова в верхней части торса, напоминающая костяную клювастую маску, как будто изучала Еву пустыми глазницами. Ниже рёбра, выходящие из корпуса, обрамляли недобро пульсирующий шар.

— Синдзи, назад!..

Парень жутко оскалился и дёрнул плечами, руки напряглись на джойстиках. Ева припала к земле, непостижимым прыжком взвилась в воздух и обрушилась на Ангела...

На укутывающее его золотое сияние.

— Синдзи, это АТ-поле, ты не сможешь... — Мисато недоверчиво смотрела, как Ева ударила клинком в золотую штору, впилась пальцами...

— Противофазное поле!.. — воскликнула Майя.

— Это берсерк? — отрывисто спросил Командующий. Акаги, замершая столбом, встрепенулась, конечно, Синдзи не контролирует Еву, она действует по своему усмотрению, это всё объясняет...

— Нет, — ответила, сверившись с мониторами.

— Подожди, ты хочешь сказать, что всё это, что происходит там — он сам вытворяет?!. — спросила Мисато.

— Да. Это делает не биомеханоид. Человек.

— Убью и сожру, — подтвердил Синдзи. Ева рвала чужое поле в клочья, как будто это действительно была невесомая газовая ткань. Ангел в замешательстве отступил, вытянул руку. Из середины ладони вышел клинок из света. Ева уклонилась и резанула ножом по руке, отрубив её прочь. На срезе что-то полыхало невыносимо ярко, мониторы словно плюнули огнём, и операторы невольно отшатнулись. Ангел заревел, перехватил руку с ножом другой конечностью, длинные пальцы, продавив броню, впились в плоть Евы, ломая кости. Тут уж закричал Синдзи, нож выпал из руки биомеханоида. Ангел откручивал Еве руку.

Биомеханоид, сорвав скобу, удерживающую нижнюю челюсть, зашёлся гулким воем, полным ярости и боли. Тело Синдзи выгнулось в ложементе, изо рта ударил фонтан пузырей. ЛСЛ замутилось кровью.

— Ксо, при такой синхронизации он заработает болевой шок и не сможет действовать...

В динамиках рвался хриплый вопль Пилота.

— Сбои, рассинхронизация!.. Показаний нет... показания получаем!.. На грани болевого шока. Синдзи, успокойся — это не твоя боль!.. — воззвала Акаги. — Отстранись от неё, представь, что...

Синдзи вдруг замолчал, и Ева замолчала тоже.

Майя пискнула. Доктор обернулась к ней, у ассистентки на экране были выведены медицинские показатели Пилота. Частота дыхания, сердечное давление, гармоники нервной системы, пульс...

Акаги не поверила своим глазам. Все цифры, ещё недавно бывшие заоблачными, вдруг стремительно пошли на спад. Рицко мотнула головой, напомнив себе, что у них даже не нашлось времени, чтобы облачить Пилота в комбинезон. Следовательно, никакой автоматической аптечки при Синдзи не было, и транквилизаторы ему не кололи.

Пилот успокаивался сам по себе, одним лишь усилием воли.

— Как это возможно?!. — прошептала Мисато, с горем пополам понявшая, что показывает монитор. — Он что, ниндзя?..

— Понял вас, — все вздрогнули, услышав голос Пилота.

Удар — коленом в пах. У Ангела там ничего стратегически важного не было, но твари не понравилось, когда защитный наколенник вошёл в её тело и сломался, остался торчать.

— ...Начинаю воображать, — Синдзи с усмешкой холодной ярости обернулся к камере... Стоп, откуда он знает, что камера именно там?..

Удар — пяткой в колено Ангела, ломая ногу.

— Адреналин... Сердце... гармоники стабилизируются, это невозможно!..

Удар — левая рука Евы с вытянутыми пальцами копьём вошла в корпус чудовища рядом с ядром, сокрушая рёбра.

Лишённый точки опоры Ангел начал валиться, увлекая за собой Еву. Та в падении ещё успела впиться зубами в руку Ангела, перекусывая её, дёрнула головой — и обе оторванные конечности, руки Евы и Ангела, улетели прочь.

Враги рухнули.

Биомеханоид взревел, Синдзи закричал, он явно не слышал воззваний с мостика, приказов бить точно по ядру. Тварь принялась лягаться единственной более-менее целой конечностью.

— Убью!..

А мы ведь побеждаем, подумала Мисато с ужасом и восторгом и тут же одёрнула себя, боясь сглазить. Приказать батареям внутреннего кольца открыть огонь... нет, нельзя, противники слишком близки и слишком быстро перемещаются, может и Еве достаться... В этой драке третий лишний.

— Сожру!.. — и Ева, резко наклонившись, рванула ногу зубами.

Застряла.

Причудливо сплетясь, борцы на мгновение замерли, потом биомеханоид рывком освободился, сломав при этом рог, выдрал пастью клок плоти, подхватил нож и принялся быстро кромсать, отрубив и ногу.

На мостике все просто застыли в ступоре, с ужасом созерцая эпическую битву, лишь Акаги металась от монитора к монитору, да Мисато пыталась докричаться до Пилота:

— Синдзи, бей по ядру, скорее, он очень быстро восстановится!..

— Сам вижу, — прохрипел Синдзи сорванным голосом, срубая Ангелу всё, что он пытался регенерировать и поминутно вгрызаясь в его тело зубами.

— Убей! Ядро, в чём дело?!.

— Отстань!.. — Синдзи полоснул клинком по корпусу. Ангел завизжал, Синдзи придавил ногой костяную маску. — И ты закрой рот, покойникам слова не давали.

Ангел задёргался. Синдзи несколько раз ударил по ядру, но просто кулаком, и Ангел обмяк, будто потеряв сознание. Его плоть заколебалась.

— Синдзи!..

Как будто вязкая волна захлестнула Еву. Холм бурой плоти, в который превратился Ангел, полностью охватил биомеханоида, засветился изнутри и... взорвался, разорванный установленным АТ-полем биомеханоида.

— Есть соображения, что он делает? И он ли это делает? — спросил Икари-старший. Смертельно бледный Командующий смотрел на экран.

— Да, Евой управляет, несомненно, человек, но что он вытворяет, и зачем... — Акаги покачала головой, но тут же получила ответ:

— Н-н-на!.. — восторженно завопил подросток, и Ева отозвалась ликующим воплем, вырывая из ошметков тела Ангела пульсирующее ядро, подняла над головой трофей, с которого стекали клочья мяса и потоки ангельской крови — словно пошёл кровавый дождь.

Мостик затопило молчание — густое, как ЛСЛ.

— Мы что, победили? — неуверенно спросила Мисато. Пискнул какой-то монитор.

— Выделение энергии!.. — крикнула Майя.

— Синдзи, оставь его! — закричала Акаги. — Отбрось подальше от себя!..

Но Синдзи "бросить каку" не пожелал.

— Эта штука сейчас взорвётся!..

— Не взорвётся, — прохрипел парень. — Она мне такую подлянку не устроит...

Он выдернул руку из джойстика и что-то потянул на пульте управления.

— От Пилота сигнал сбросить кабель!

— Что?!. — Акаги.

— Синдзи, ты что творишь?!. — Мисато.

— Не мешайте мне, просто — не мешайте!..

— Симатта, что он делает... Эвакобригада, на выход!.. Синдзи!..

— Синдзи, выходи, это приказ!.. — закричал Командующий.

— Имел я в виду твои приказы!.. — и подросток выругался грязно и коряво.

— Принудительная остановка, катапультирование!.. — скомандовал Икари Гендо.

— Ну уж нет! — взревел Синдзи, и Ева, повернувшись, сделала мгновенное движение, нож взлетел и обрушился, срубая кабель. — Ты не предашь меня снова!..

Секундой позже Акаги ударила по пульту — сигнал не прошёл. Доктор торопливо переключилась на радиоуправление, вводя последовательности команд.

— Гашение... рассинхронизация... катапультирование...

Ева замерла. На мгновение всё повисло в неустойчивом равновесии, потом резкая какофония тревожных сигналов порвала хрупкую тишину.

— Отказ!..

— Нет-нет-нетушки!.. — пропел Синдзи, его тело дёргало судорогами.

— Ева перехватывает управление, отключает нас!.. Идёт заражение... Нет, это Пилот перехватывает управление!.. Заражение идёт со стороны Синдзи, он давит психику Евы!.. — Господи, что за бред я несу, подумала Акаги. Это какова же должна быть сила воли, чтобы подавить ангельскую психику?..

— Да вырубите же его, убейте, если понадобится!.. — заорал Икари Гендо.

— Как, по-вашему, я могу это сделать?!. — завизжала в ответ доктор, её быстрый разум перебирал варианты. Подавить психику... Подавить... Давить... Есть, вот оно!..

— Я повышаю давление в капсуле, и...

— Ева!.. — хриплый нечеловеческий рык. — Ты моя!..

И фигуру биомеханоида замутило АТ-поле. А потом все экраны вдруг заволокло "снегом", пульты исполнили минорную ноту.

— Пилот полностью перехватил управление. Помехи... — растерянно проговорила Акаги, всё-таки закончила вводить команды — как и ожидалось, без видимого результата.

— АТ-поле глушит радиосигнал, — сообщила Майя очевидное. Акаги снова пробежалась по клавишам, несколько инстёкол ожили. Картинка со спутника показала, что ангельской кровью залито несколько кварталов. Майя смогла подключиться к городской системе видеонаблюдения и вывела на большой экран.

Рядом с долговязой фигурой Евы громоздилось тело Ангела, то, что от него осталось — безусловно мёртвое. Отстреленный огрызок кабеля, фыркая тормозными реактивными двигателями, приземлился на улицу. Из ядра, положенного на дорогу, рвался белый свет. Оно уже прожгло дыру в асфальте, автомобили рядом, чудом уцелевшие в битве чудовищ, горели, плавились их колёса, взрывались бензобаки.

— Щас бабахнет, — предрекла Мисато. — Можно до него докричаться?

— Нет, никакой возможности. Что же он делает?..

Ева встала на колени, держала нож лезвием к себе в целой руке, культя упиралась в торец рукояти. Мисато эта поза что-то остро напомнила...

Некоторые фильмы, вот что.

— Харакири, — сказала она одновременно с резким движением Евы.

Удар — и клинок с визгом впился в поясные пластины биомеханоида. Хлынул сноп искр, Ева тяжко застонала... и рванула лезвие вбок, разрезая живот.

Нож улетел в сторону. Ева пальцами впилась в разрез, ломая броневые пластины, с воплем выдрала несколько скреплённых между собой сегментов защиты и медленно повалилась на бок.

Всем показалось, что "самоубийца" мёртв — но Ева сделала судорожное движение, хватая ядро. Броня на левой ладони и правой культе биомеханоида мгновенно стала плавиться. Ева перевернулась на спину, подняла раскалённый шар и водрузила его прямо на разрез.

Как будто маленькое солнце вошло в тело Евы. Взвилось свистящее облако пара, а потом плоть биомеханоида пошла волнами, и словно канаты рванулись из-под брони, оплели ядро... сначала они мгновенно обращались в пепел, потом вспыхивали, обугливались, но тащили, вдавливая ядро в Еву.

Ядро... остывало. Из-под сегментов брони светилась живая плоть биомеханоида — всё слабее и слабее.

Все вздрогнули от резкого писка зуммера.

— Восстановлена связь с контактной капсулой, — сообщила Майя. — Синхронизация сорок и падает, пилот в критическом состоянии, необходима срочная помощь... Он в сознании.

Проговорив всё это таким на диво бесстрастным голосом, что все на мостике в изумлении уставились на неё, девушка вдруг икнула и нырнула под пульт, к корзинке для бумаг, закашляла мучительно.

— Синдзи, — осторожно позвала Мисато, с трудом укротив собственный желудок. Акаги, сломав очередную сигарету, отстучала краткую команду.

Вспыхнули экраны, показывающие внутренности капсулы.

ЛСЛ бурлила. Тело Синдзи дёргало судорогами. Камера крупным планом показала его обваренное лицо, крепко зажмуренные глаза.

— Синдзи...

— Мама... — распухшие губы разомкнулись, от них стало расходиться облачко крови. — Мама... Больно... Мамочка...

— Синдзи!..

Ева с натугой перевернулась, медленно встала. Шаркая ножищами, куда-то заковыляла по разрушенной улице.

Акаги читала показания мониторов. Он должен свариться заживо, он должен умереть — как он вообще заставляет Еву двигаться, да ещё в каком-то осмысленном направлении, к подъёмнику, как только сейчас поняла доктор.

— Жжёт... мама... — всхлип, — помоги мне, мама... папа... спасите меня, кто-нибудь, Мисато, Рей, Аска, помогите мне... больно, больно, больно!..

Голос его поднялся до крика и сорвался.

— Доктор Акаги? — сипло позвал Икари Гендо.

Рицко пыталась прикурить, но пальцы тряслись.

— Синего спектра нет, — сообщила таким же чужим голосом, изучив пульты. — Это Ева, и это человек.

— А ядро?

— Надо ещё изучить всё это, но... — отбросив незажжённую сигарету, Акаги наклонилась к инстёклам. — Очевидно, ядро полностью поглощено и перестроено.

У нас теперь есть полностью мобильная Ева, с ума сойти... Впрочем, в данный момент биомеханоид был как раз не слишком мобилен. Ева хромала на обе ноги, грохнулась во весь рост, споткнувшись об оторванную руку Ангела.

— Синхронизация тридцать и падает, — верная Майя снова на посту. Медицинские мониторы запищали.

— Синдзи!.. — нет, в сознании. Ева встала, подобрала чужую конечность и приставила к собственному предплечью. — Что ты делаешь?

Что бы он ни делал, это не получалось. Культя ткнулась в срез обрубка второй раз, третий — без всякого видимого результата.

— Исцелись!.. — прохрипел Синдзи.

И взметнулись уже знакомые бурые шупальца плоти.

— Опасность заражения!..

Акаги вскинула руки над пультом — и промедлила, глядя, как покалеченная правая рука Евы прорастает сухожилиями, венами, мускулами, как всё это вбуравливается в конечность Ангела, сшивая, соединяя, как поверх возникает костяная броня...

— Синхронизация сорок, пятьдесят, восемьдесят!.. — завопила Майя. — Заражение... Заражения нет!..

— Чужое вещество полностью усвоено Евой, — сообщила доктор растерянно.

— Синхронизация сорок и падает... — Майя.

— Мне одной страшно? — осведомилась Мисато после паузы. Ева шагнула в лифт. — Может, не надо его пускать?

— Есть у меня подозрение, что он всё равно войдёт, если захочет. Командующий? — Акаги обернулась к нему.

Повисло мёртвое молчание, в котором громом прозвучало тихое всхлипывание.

— Больно, — шептал Синдзи. — Больно, больно... мама, папа, больно...

— Впустить, — велел Гендо Икари после долгого растерянного молчания.

Замки лифта щёлкали вхолостую, пытаясь зацепиться за броню Евы — после боя конфигурация смятых пластин перестала соответствовать гнёздам и зацепам.

— Гхм, Синдзи?.. — осторожно позвала Акаги, не надеясь, что её услышат. — Синдзи, держись за что-нибудь. Фиксаторы не могут тебя подхватить, так что поедем небыстро.

Ответа не было.

— Синдзи?

Ничего.

— Синдзи!..

Ева медленно, величаво повалилась на дно лифта. Взвыли медицинские мониторы.

— Критическая рассинхронизация, обвал гармоник, множественные сбои!.. Пилот... — Майя сглотнула и ещё раз прочла телеметрию. — Пилот... мёртв.

Глава третья. Знакомые потолки

Просторная больничная палата была залита неярким отражённым светом Геофронта. У изголовья кровати попискивали медицинские мониторы, шумело оборудование. У изножья сидела молодая женщина в белом халате поверх формы, с повязкой на чёрных волосах, с белой заплатой пластыря над глазом.

На кровати лежал подросток. Его круглая бритая наголо голова едва покрылась жёсткой щетиной, безбровое лицо, полускрытое кислородной маской, было истощено.

Мисато избегала смотреть на него. Она сидела, ссутулившись, изучала белизну простыней. Акаги сказала, что Синдзи должен очнуться сегодня, и капитан терпеливо дожидалась этого с самого утра.

Мониторы запищали, подавая сигнал, успевшая задремать женщина подскочила от неожиданности.

И ещё раз, когда Синдзи рывком сел.

Невидящие глаза уставились на неё, парень попытался что-то сказать, воздел худые руки, ощупал кислородную маску и содрал с лица.

— Мисато? — прохрипел — красный овал вокруг рта и носа причудливо задвигался, иссохшие губы кривились.

— Да, это я. Ты в больнице, — поведала капитан.

— Неужели? — Синдзи поглядел на медицинские мониторы, на инструменты на тумбочке и зачем-то на потолок. — Вот уж никогда бы не подумал... слушай, а почему я так хриплю?

— Ты обжёг лёгкие и горло, — Мисато забрала из его рук маску и снова попыталась надеть на него.

— А, да, после Рамиила так же было, — пробормотал Синдзи, не даваясь.

— После... кого?

Оставив вопрос без внимания, подросток снова отпихнул её руки и попытался подняться.

— Не скачи, тебе ещё не разрешали вставать... — осторожно, как с буйным, заговорила Мисато, и Синдзи, разумеется, не замедлил подтвердить её опасения:

— Плевал я на все запрещения. Ох!.. — он повалился вперёд и упал бы на пол, не подхвати его Мисато. Несколько секунд Синдзи вис на ней, потом с трудом выпрямился. Встал, потоптался, глянул за ворот больничной пижамы, освидетельствуя обработанные порезы от стекла.

— Хорошо хоть правая рука на месте, — Синдзи изучил свои руки, как следует забинтованные и оклеенные пластырями, покрутил правой и скривился. — Симатта, как же больно... Словно действительно откусили и пришили на место.

— Фантомный перенос повреждений, — с умным видом сообщила Мисато. Парень со странной усмешкой посмотрел на неё, сжал правую в кулак, явно преодолевая боль.

— Ладно, спасибо, что заштопали. А то я боялся проснуться распятым в Терминальной Догме рядом с Лилит... — выдернув иглу капельницы из своей руки, он с интересом проследил за бегом капли крови по коже.

Мисато заморгала.

— Что?..

— Неважно, потом, — он залепил прокол пластырем, которым был закреплёна трубка, и принялся обрывать с тела присоски. Несколько проводов тянулись к темени, Синдзи убрал датчики и недоумённо ощупал голову. — А зачем меня побрили? Надо же, и здесь тоже... — изучил пространство под рубахой-накидкой.

— Как будто там было что брить.

— А ты-то откуда знаешь? — Синдзи уставился на неё, и Мисато с изумлением поняла, что краснеет. Спас её звонок Акаги:

— Мисато, как там Синдзи? Приборы показывают...

— Он их с себя ободрал.

— Очнулся?

— Не только очнулся, но и уже буянит. Порывается встать и бечь куда-то.

— Хорошо. Держи его, я у Рей, сейчас буду.

— Постараюсь, — сказала Мисато в короткие гудки.

— Где мои шмотки? — поинтересовался Синдзи. Кажется, его действительно придётся "держать".

— Не знаю, то ли стирать утащили, то ли выкинули.

— Тогда найди мне что-нибудь другое, живо!.. — велел парень.

— Ты чего это раскомандовался? — возмутилась Мисато. — А ну марш в постель!..

— Разве что вместе с тобой...

Мисато с сожалением отказалась от соблазнительной идеи — как следует врезать мальчишке за его тупые шуточки. На всякий случай убрала за спину руки, которые так и чесались.

— Синдзи, тебе нельзя.

— С тобой? А я так расчитывал...

— An ta baka?!. — взревела Мисато, окончательно растеряв своё невеликое терпение.

Подросток с изумлением посмотрел на неё и хрипло расхохотался:

— Слова не твоей роли!..

— Чего?..

— Потом объясню, — смех прервался стоном, Синдзи схватился за горло, несколько раз гулко сглотнул. — Как же больно...

Неверно ступая, отправился к двери — как был, в пижаме, расходящейся на спине.

— Синдзи!.. — она побежала следом. — Да стой ты, чёрт!.. Тебе ещё нельзя ходить!

— Можно, — объявил Синдзи так уверенно, словно у него было медицинское образование. — Только пока что-то не очень получается...

Он тяжко опёрся на подоспевшую Мисато.

— Ты дважды умирал!..

— Вообще-то больше, чем дважды... А?.. Что?..

— У тебя два раза сердце останавливалось.

Синдзи недоверчиво уставился на Мисато воспалёнными глазами.

— Что, правда?!. — восхитился, кажется, совершенно искренне. — Ух ты, круто!.. Но сейчас-то я вроде вполне...

— Нет, ты не вполне, Синдзи!..

— Мисато!.. — передразнил он её. — Мне некогда разлёживаться. Ксо, в глаза будто песку насыпали...

Он попытался схватить дверную ручку и дважды промахнулся, тяжело опёрся на стену, помотал головой, болезненно моргая опухшими веками. Мисато вздрогнула, вспомнив врачебный консилиум, Акаги сказала, если бы парень не зажмурился, мог бы остаться без глаз в кипящей ЛСЛ.

Проклятье, да что я с ним спорю, когда можно просто подхватить на руки и...

Синдзи забрыкался.

— Поставь меня, а то я подам в суд за сексуальные домогательства!..

Мисато едва не уронила его и торопливо усадила на кровать. Синдзи тут же попытался встать снова.

— Чёрт тебя дери, Синдзи — куда ты так торопишься?!. — она удержала, неосторожно схватившись за повязку на правой руке, парень рванулся и задохнулся от боли.

— Мне надо найти отца и отправить его на тот свет, — прохрипел он, и вот тут Мисато уронила его в самом деле.

— Чего?..

Парень грохнулся ей под ноги и скрючился на полу, хватая воздух ртом, по его обвареному лицу бежали слёзы. Мисато поспешила его поднять, усадила на койку и оглянулась на дверь — да где там эта Акаги...

— Синдзи, ложись, пожалуйста!..

— В твоих устах это очень соблазнительно звучит, но некогда, — сказал Синдзи, отдышавшись. — Взятка.

— Что?

— Времени терять нельзя. Просто помоги мне, и я дам тебе взятку информацией. Расскажу, откуда я знаю то, что знаю. Мисато, это очень важно и очень опасно, существование института зависит от этих знаний, да что там НЕРВ — всего мира...

Мисато молчала.

— Долго соображаешь, — ухмыльнулся парень. — Обычно ты принимаешь решения сразу.

— Что? Чего?..

— И не лепечешь так жалко, — мальчишка встал и взял её за подбородок. — Где она? — сурово вопросил.

— Э-э-э... кто? — воспалённые, с налитыми кровью белками и огромными зрачками, глаза мальчишки словно заглядывали в самую её душу.

— Мисато. Куда делась та весёлая девчонка, которую я знал? Где любительница пива и быстрой езды сумасшедшая Мисато Кацураги? Я тебя не узнаю.

Капитан помотала головой, вырываясь из его хватки, женщина чувствовала, что у неё ум заходит за разум.

— Как ты?.. Откуда ты?..

— Как я, откуда я и кто я — расскажу. Хочешь узнать?

— Да, хочу.

— Ну так идём!.. — он отпустил её и резко повернулся, пижама распахнулась...

— Кхгм!.. Синдзи, здесь вообще-то есть штаны, дать?

— Давай. И отвернись.

— А, может быть, я хочу на тебя посмотреть, — автоматически поддразнила Мисато.

Как будто ты не насмотрелась, укорила себя. Чуть не заорала от ужаса, когда Синдзи вытащили из капсулы, раздевали — краснокожего, со стигматами синяков по всему телу, окровавленным опухшим лицом...

— Да смотри на здоровье, — великодушно разрешил парень, натягивая под пижаму больничные штаны, широченные, похожие на традиционные хакама. — От меня не убудет, я же на тебя смотрел. Зри, но сейчас я сомнительный объект для эстетического созерцания — ах-ха, больно!..

Ещё бы, чуть не сварился в ЛСЛ... Синдзи, что за безумие ты там воротил?..

— И здесь больно, симатта, надеюсь, моя репродуктивная функция не пострадала...

— Синдзи, оставь свои идиотские шуточки!.. Ты ведь мог погибнуть по-настоящему!..

— Я? — изумился парень. — Синдзи Великолепный от рук слабака Сакиила?

Он выпрямился и горделиво откинул голову, явно кого-то пародируя. Жест не подходил для его причёски, вернее, отсутствия таковой... Здесь больше была бы уместна грива длинных волос... длинных рыжих волос... На мгновение капитану явился смутный образ кого-то очень знакомого... но тут Синдзи подхватил сваливающиеся штаны, и наваждение рассеялось.

Женщина невольно засмеялась.

— От скромности не умрёшь.

— Да, я умру от чего-то другого, и даже примерно представляю, от чего именно, — парень, оставив попытки говорить в голос — всякий раз срывался в шипение, — так и продолжил шёпотом, получилось довольно жутко. Мисато аж вздрогнула. И ещё раз, когда поняла смысл ответа.

— У Рицко и Командующего к тебе несколько вопросов.

— У меня к ним тоже несколько вопросов. Но сначала — к Рей, она ведь где-то здесь?

— Синдзи, а откуда ты вообще знаешь Рей?

Мальчишка промолчал.

— И имя Сакиила при тебе не упоминалось...

Нет ответа.

— И там, на дороге, ты как будто знал, что произойдёт...

Синдзи улыбался всё шире.

— И твой бой... И Терминальная Догма... И про меня ты слишком много...

Синдзи надел больничные тапки и довольно проворно для едва не сварившегося заживо поковылял к двери, почти не опираясь на Мисато.

— Мисато, я тебе обещал, я всё расскажу. Но позже, сначала — Рей.

— Куда?

— Э-э-э... сюда. Кажется.

В кои-то веки Мисато умудрилась угадать. Палата Рей была поменьше, чем его, или так казалось из-за обилия оборудования. Девушка лежала на кровати под капельницей, мониторы писали кривые, Акаги Рицко с интересом изучала какие-то распечатки. Обернулась к вошедшим.

— Синдзи, тебе ещё рано вставать! Мисато, какого...

Обойдя её, словно неодушевлённый предмет, Синдзи прошествовал к кровати Рей.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил. Рей моргнула открытым глазом.

— Кто ты? — прошептала.

— Я? Да так, никто, — Синдзи встал на колени рядом с её ложем, осторожно взял за руку и потёрся о неё щекой. — Это неважно, Рей.

— Почему ты плачешь? — спросила девушка.

— Я просто безумно счастлив, что ты жива... — ответил мальчишка. — И приложу все усилия, чтобы так оно оставалось и дальше.

Он закашлялся, устав шептать, и вытер слёзы её рукой. Рей хмурилась, медицинские мониторы тревожно запищали.

— Синдзи, хватит, — вмешалась Акаги, до того оторопело наблюдавшая.

— Да, извините... — он отпустил руку и встал. — Спасибо, доктор Акаги. Всё, Рей, выздоравливай, мы ещё увидимся.

Рей опустила ресницы, всё ещё ощущая тепло его ладони. Она даже не сразу узнала того, кто говорил с ней в ангаре ноль первой. Бледный черноволосый юноша... этот же — бритая голова, неприятно розовая, словно обожжённая кожа... Моя замена, поняла она. Видимо, там и обжёгся, во время боя. Получил раны вместо неё... Почему?

Это следовало обдумать. Девушка растёрла влагу между пальцами. Он плакал... отчего люди плачут?

— Откуда ты знаешь Рей? — послышался вопрос доктора Акаги, и ответ краснолицего парня заглушила закрывшаяся дверь.

— ...Я тоже его спрашивала. Не говорит.

— Я знаю всех. И всё, — ответил Синдзи.

— В самом деле?.. — ехидно начала Акаги, но тут в её кармане запищал мобильный телефон. — Да, он здесь, у меня... в смысле, у палаты Рей. Двигаться может, и довольно шустро. Считайте, выписался. Да, под мою ответственность — Синдзи, ты как, не упадёшь?

Парень махнул рукой.

— Рассказывай, — Акаги сложила телефон. — Что ещё за знания сакральные?

— Чуть позже. При отце.

— Командующий тоже хотел с тобой поговорить... — сказала Рицко.

— Я с ним поговорю. Ох, поговорю... Вы носите пистолет, доктор Акаги?

— Э-э-э... что?..

— Не носите. Мисато, держи свой наготове. Я-знаю-всё, — отстранённо пропел. — Да-да, я знаю всё...

Вплоть до планировки больничного этажа — Синдзи уверенно шагал к лифту, вдавил кнопку вызова и обернулся, одарив женщин своей безумной ухмылкой.

— Как удачно, что у верхушки НЕРВа крепкие нервы, — скаламбурил. — Я запрещаю вам стреляться, вешаться или тонуть в ЛСЛ.

— Чего?.. — в унисон переспросили Акаги и Кацураги.

— Не вздумайте покончить жизнь самоубийством.

— С чего ты взял, что... — начала Акаги.

— Что за чушь ты... — Мисато.

Дверь лифта открылась. Внутри стоял Гендо Икари.

Синдзи отпрыгнул, едва не сбив с ног доктора и капитана, вытянул перед собой левую руку в защитном жесте, правая взметнулась к плечу и ухватила пустоту, из глотки мальчишки рванулся бешеный вопль...

Командующий сделал шаг назад.

Взрослые вдруг поняли, что это им напоминает. Синдзи как будто пытался выставить АТ-поле и достать прогнож из пилона.

— Фу ты!.. — постояв в нелепой позе, парень опустил руки и принуждённо засмеялся. — Ну и реакция... Что вы там говорили про психический коллапс, доктор Акаги? Конечно, немудрено спятить в таком-то окружении.

Он заблокировал ногой сходящиеся двери лифта:

— Ты-то мне и нужен, — весело объявил отцу и вошёл внутрь. Командующий отступил к самой стенке.

— Синдзи... — начал, с опаской глядя на сына. Мальчишка опять выставил ногу, дёрнул головой, приглашая войти Мисато и Акаги, которые, замешкавшись, едва не упустили лифт.

— Полагаю, нам надо поговорить, — сказал Командующий, когда женщины вошли и лифт наконец тронулся.

— Полагаю, надо, — Синдзи резко ударил по пульту, все пошатнулись от неожиданной остановки. — И говорить в основном буду я.

— Но сначала позволь мне сказать. Ты отлично поработал...

Синдзи с изумлением уставился на отца.

— И ты, конечно, считаешь, что я виноват перед тобой. Возможно, я не должен был кое-что делать, и наоборот, не сделал необходимого... — очень неуверенно продолжил Икари-старший.

— Ты просто струсил!.. — закричал мальчишка, закашлялся, охрипнув. — Тогда, сейчас и всегда!..

Гендо Икари попытался вновь обрести безразличие и непреклонность. Получалось не очень.

— Я не собираюсь выслушивать...

— Нет, собираешься, — Синдзи перехватил его руку, тянущуюся к пульту управления. — Что, больно? Я знаю, почему ты носишь перчатки, где ты заработал этот ожог. Ты вытаскивал Рей из капсулы!.. Но чтоб меня убил очередной Ангел, если я понимаю, почему. Вариант, что она тебе просто дорога, отбрасываем сразу. Может быть, потому, что она так похожа на маму?

Икари-старший вздрогнул.

— Или потому, что она — полуангел?!. — продолжал кричать-шипеть Синдзи.

Икари-старший содрогнулся.

— Доктор Акаги...

— Нет, — испуганно сказала та. — Я не говорила ему!..

— И никто не говорил. Я это просто знаю. Всё здесь, — Синдзи ткнул пальцем себе в лоб.

Ага, вот и объяснение, подумала Акаги. Всё действительно там!..

— Синдзи, ты нездоров... — начала. — Синхронизация с Евой подорвала...

— Мой хрупкий рассудок? — Синдзи дико расхохотался. — Это забавно... м-м-мачеха!..

Акаги попятилась.

— Нет, я не безумен. Напротив, я в самом здравом уме. Во всём мире нет никого разумнее меня, знаете, почему? Потому что я знаю всё — потому что это уже случилось!..

Отец, я знаю старцев-психопатов из ЗИЭЛЕ, и их баханые Свитки Мёртвого Моря, и про грёбаное Дерево Сефирот тоже знаю.

Доктор Акаги, я знаю про Наоко Акаги, про МАГИ и про запасные тела Рей в подвале.

Мисато, я знаю о твоём отце, который расшевелил Адама в Антарктиде, отчего произошёл Второй удар, я знаю об этом крестике и о том, что ты несколько лет молчала!

Я-знаю-всё. Я видел конец света — и вернулся оттуда.

Имена Ангелов — перечислить? Самсиил, Сакиил, Рамиил, Гагиил... предпоследний — Каору Нагиса, Табрис, и та, что начала Третий удар — Лилит!..

Она сейчас там, в Терминальной Догме, — Синдзи топнул ногой, указывая вниз, — за Вратами Рая, распята на кресте, с Копьём Лонгиния в груди.

Ангелы жаждут прорваться именно туда, а мы им мешаем в меру своих невеликих сил. Но ты сам провёл Рей за Врата Рая, уже не эту Рей, третью, вторая погибла в бою с Армисаилом. Ведь у Аянами куча запасных тел в подвале, и неважно, что она забыла что-то из произошедшего.

Но кое-что Аянами всё-таки помнила. Когда ты привёл её к Лилит, она не пожелала играть по твоим правилам... Она начала Третий удар и попросту убила всех...

Говорить Синдзи всё-таки не мог и полушипел-полурычал, брызгая слюной, бешено жестикулировал. Но сейчас его жуткий шёпот стал почти мечтательным, интимным.

— Знаешь, какая она красивая была, когда стояла в небе, раскинув крылья над кровавым океаном?.. Как бережно держала она в руках души всех живущих и живших?..

— Синдзи, успокойся... — заговорила Мисато, абсолютная убеждённость, свойственная речам безумцев — доводилось послушать в своё время, — буквально заворожила её, и только это лирическое отступление заставило очнуться. — Ты просто не в себе...

Она с трудом отвела взгляд от беснующегося подростка — и замолчала, глядя на Акаги и Икари-старшего, те смотрели на Синдзи с мистическим ужасом.

— Нет, я в себе!.. Рассказать, как ты умерла, Мисато? Ты прикрывала меня, спасла во время нападения Сил Самообороны. Я спускался к своей Еве, а ты получила пулю и осталась у дверей ангара. Ты подарила мне свой крестик, поцеловала меня напоследок и сказала, что я, вернувшись, могу расчитывать на продолжение... поцелуй понравился бы мне гораздо больше, не будь в нём столько крови.

А вы, доктор Акаги? Знаете, мне кажется, что из вас действительно получилась бы неплохая мачеха, хоть вы и стерва. Но как вас, всю из себя такую гениальную, угораздило влюбиться в этого ублюдка? Он убил вас, и вашего нерождённого ребёнка тоже.

Акаги задохнулась. Гендо был смертельно бледен.

— "Мне очень жаль", — Синдзи поднял руку с вытянутым пальцем, указывая на неё. — И — бах!..

Рицко отшатнулась, как будто ей действительно угрожали пистолетом.

— Он выстрелил в вас там, в Терминальной Догме, и вы упали прямо в озеро ЛСЛ. Кто там, Каспар, кажется? В общем, Наоко предала вас, и Гендо тоже предал вас.

Но и ему ничего не обломилось... Рассказать тебе о твоей смерти, отец? Конец света, срежессированный тобой, провалился, и "пустая" Ева, уже лишённая резидентной души — ты знаешь, кто это был!.. — откусила тебе голову!..

Гендо прянул вперёд и больно взял сына за плечо. Тот вскинул голову, с яростью и презрением глядя в лицо Командующего, по обожжённому лицу его текли слёзы. Гендо медленно стащил очки.

— Если ты знаешь будущее, — прошептал в тон шипящему хриплому монологу Синдзи, — ты ответишь на самый важный для меня вопрос. Ради чего... всё было.

— Ответ — нет, — парень ухмыльнулся с ненавистью и презрением. — Лилит исторгла душу из Евы, душу Юй Икари. Но мама не пожелала оставаться с тобой. Просто ушла. Бог может воскресить или убить человека, но не может заставить его полюбить и остаться.

— Юй любила меня!.. — с мукой воскликнул Гендо.

— Да. Когда-то, — безжалостно сказал Синдзи. — Но потом, когда ты использовал меня, чтобы расшевелить её душу в Еве, когда ты убивал и предавал и наконец запустил Третий удар, лишь для того, чтобы вернуть... Думаешь, она смогла бы остаться с тобой? Всё ради любви, конечно — но нужна ли ей такая любовь? Мама прошла через твои руки... вернее, руку, другую к тому времени оторвала тебе Рей, — и улетела. Разве что в лицо не плюнула, вот так, — Синдзи продемонстрировал, как.

Командующий заскрежетал зубами, глядя на сына с потрясением и ненавистью, рука в перчатке смяла больничную рубаху, скомкала тонкое плечо. Синдзи вскрикнул от боли, Мисато шагнула защитить...

Парень ударил. В сгиб локтя, заставив его отпустить, второй удар был нацелен в бородатое лицо, но Гендо успел уклониться, и Синдзи лишь вышиб у него очки. Командующий отскочил и врезался в стену, Мисато удержала мальчишку, который, казалось, был готов наброситься на отца. Лифт поехал — Комнадующий ненароком зацепил кнопку.

Гендо очень медленно выпрямился. С силой потёр лицо руками, подобрал очки с треснувшим стеклом, стащил перчатки, убрал всё в карман.

Лифт остановился, двери раздвинулись.

— Идёмте, — уронил холодным безразличным тоном Икари Гендо. Акаги и Синдзи под конвоем Мисато прошли за ним в кабинет.

В большом пустом помещении тускло сияло дерево Сефирот. Синдзи запрокинул голову, дико расхохотался и поприветствовал кабаллистические знаки на потолке издевательским салютом. Командующий обошёл свой стол, повернувшись лицом к своим спутникам, хохот Синдзи оборвался возгласом изумления. Остальные тоже смотрели с ужасом — Командующий за несколько минут как будто постарел на много лет.

Не обращая внимания на взгляды, Гендо полез в ящик стола.

— Мисато, стреляй в него!.. — заорал Синдзи, сильно толкнул капитана. Падая, она ощутила, как рука подростка скользнула ей под китель. В следующее мгновение Командующий обнаружил, что на него смотрит чёрный зрачок дула пистолета в руках сына.

Он шевельнулся — кажется, просто вздрогнул.

И парень нажал спусковой крючок.

Глава четвёртая. Телефоны, которые звонят

— Миленько тут, — резюмировала Мисато. — И просторнее, чем в моей прежней квартире. Я только-только к ней привыкла, но здесь лучше.

Она обошла гостиную, заглянула в одну из комнат, задумчиво изучила прихотливо изломанную стену:

— Какой-то психоделический дизайн.

— Мы в "ныряющем" здании, — напомнил Синдзи, входя следом. — Это, наверное, рёбра жёсткости, механизмы спуска...

— Расщедрился Командующий.

Синдзи кашлянул. Мисато покосилась на него:

— Можно.

— Точно?

— Стёкла зеркальные снаружи, обратил внимание? И толстые. Присмотрись, в центре как будто такие гранулы прозрачные, радужные, и сетка? "Шумящие", звуконепроницаемые, микрофон ничего не словит, и считку по лазерному лучу с них не сделаешь... Так что говори свободно.

Синдзи вздохнул.

— Мисато. Я извиняюсь.

Повисла неловкая тишина.

— Я правда думал, что он полез за пистолетом и собирается нас всех убить, — тоном оправдывающегося за шалость ребёнка сказал Синдзи.

Женщина молчала.

— Мисато, ну прости меня, пожалуйста. Я не должен был стрелять из твоего пистолета в моего отца.

Мисато улыбнулась криво — губы у неё прыгали. Запоздалый ужас выстудил кровь. Будь у меня самовзвод... Она совершенно непростительным образом растерялась и промедлила, Синдзи уже пытался что-то сделать с предохранителем и затвором, когда женщина скрутила его и вышибла пистолет.

...Подросток забился с бешеным рычанием, едва не искалечив руку, взятую на залом, капитан удержала — и подхватила своё оружие, левой рукой и коленями продолжая вжимать Синдзи в пол.

Крики беснующегося подростка звучали как-то странно. Мисато несколько раз сглотнула и поняла, что у неё заложило уши.

— Капитан Кацураги, — медленно произнёс Командующий. — Вы целитесь в меня.

Действительно, целюсь, — Мисато удивилась, но не слишком.

— Да. Я знаю, — ответила осипшим голосом.

— Я всего лишь включил "глушилку", — сообщил Икари-старший. Помещение заполнил гул на грани слышимости, от которого, казалось, вибрировали кости и зубы.

— Очевидно, вы мне не доверяете, — логично заключил Командующий.

— Очевидно, нет, — она задыхалась от ужаса, от ощущения нереальности происходящего — что же я творю?.. Что вообще происходит с этим безумным миром?!.

— Тогда... доктор Акаги, подойдите.

— Я предпочитаю не приближаться к вам, — ответила Рицко, Мисато мельком глянула на неё и поразилась — до того изменилось лицо подруги. Не постарело, как у Командующего, но стало совершенно мёртвым — бледная алебастровая маска. Интересно, как я сейчас выгляжу, наверняка тоже сама на себя не похожа, отстранённо подумала Мисато.

Голоса людей звучали странно, вибрировали, словно пропущенные через компьютерный фильтр, и гасли.

— Капитан отличный стрелок, и вам ничего не грозит. Я не успею ни взять вас в заложники, ни активировать какую-нибудь ловушку, которых, кстати, у меня и нет.

— Я не поэтому не хочу к вам приближаться, — ответила Акаги.

— Но вам придётся. Камеры системы наблюдения в лифте.

Синдзи перестал биться и сыпать невнятными ругательствами, со стуком закрыл рот.

— Впредь думай, что говорить и где, — холодно бросил ему отец. В ответ Синдзи зарычал и дёрнулся так, что Мисато слетела с него.

— Ты смеешь!.. — заорал подросток, хватаясь за правую руку, под бинтами на ней проступали пятна крови. — Ты всё ещё пытаешься говорить мне, что я должен делать и чего не должен?!.

Мисато чуть не разорвалась на три части, следя за Командующим, удерживая Синдзи, который попытался вспрыгнуть на стол, и пытаясь перехватить Акаги, которая вдруг двинулась вперёд.

И взяла из руки Командующего протянутую пластиковую карточку.

— С этим я могу работать из соседнего помещения. Но придётся действовать грубо... — пошла к двери и замешкалась, ожидая, пока Командующий разблокирует её. — Мисато, Синдзи. Пожалуйста, дождитесь меня.

Гул пресёкся, и доктор вышла.

Мисато убрала пистолет и, поколебавшись, отпустила Синдзи. Парень посверлил отца бешеным взглядом, но бросаться на него со смертоубийственными намерениями как будто передумал, принялся нервно болтаться вдоль стен, баюкая правую руку.

Минут через пять Акаги вернулась и на вопросительный взгляд Командующего кивнула.

Икари Гендо заблокировал двери и включил глушилку.

— Сделала, — коротко бросила Акаги. — Легенда — записи сегодня и не велись, из-за технической неразберихи после боя с Ангелом. Второй слой легенды, для технического персонала — атака хакеров, частично удавшаяся из-за той же неразберихи, и повредившая второстепенные базы данных. В том числе записи камер систем наблюдения, без возможности восстановления.

— Мог их кто-нибудь просмотреть до того?

— Нет, — коротко обронила Акаги.

— Хорошо, — Командующий, казалось, собирался задать уточняющий вопрос, но потом лишь кивнул.

— Доктор Акаги, палаты госпиталя!.. — вскинулся Синдзи. — И коридор!.. Я тогда тоже что-то нёс...

— Возможно, ты прав и я действительно переживаю прискорбный период угасания моих умственных способностей, — холодно заявила Акаги, — но неужели ты думаешь, что я об этом не позаботилась?

Синдзи собрал глаза в кучку, пытаясь осознать, что именно ему сказали. Неуверенно кивнул.

— Времени работать тонко не было, и я стёрла вообще всё, без возможности восстановления, — и Акаги аккуратно положила на стол карточку.

— Оставьте себе.

— Высший уровень допуска? — недоверчиво спросила доктор.

— А то я не знаю, что у вас есть абсолютные коды для МАГИ, — фыркнул Гендо, Акаги порозовела. — Пусть всё будет официально.

Доктор спрятала карточку в карман.

— Что теперь? — спросила очень спокойно.

— Это нам скажет Синдзи, — отец избегал встречаться взглядом с сыном, но сейчас посмотрел в упор — и тут же отвёл глаза.

— Кажется, ты впервые предоставил мне возможность решать что-то самому, — процедил презрительно подросток. — Мисато!..

Капитан аж вздрогнула.

— Ты мне веришь? — он требовательно посмотрел на неё. — Веришь, что я был там и вернулся?

Поторопилась она обвинять Командующего в малодушии. Для неё смотреть в лицо мальчишки тоже было выше сил — всё равно что на солнце в зените. Мир в который раз обманул её. Его первозданная чистота и свежесть — таким обновлённым он представал всегда после смертельного боя, — оказались фальшивкой. Ярким фантиком, скрывающим абсолютную пустоту.

Она действительно поверила.

Всё это уже было.

Всё это совершенно бесполезно.

— Всё это... очень странно, какая-то мистика, но... я верю. Рицко?..

Блондинка кивнула, не глядя ни на кого.

— Ты знаешь то, чего не можешь знать. Значит, ты действительно... видел. Или был там. В будущем.

— Значит, вы мне верите, — Синдзи посмотрел на пистолет в руке Мисато. — А не свершить ли нам революцию прямо сейчас? — протянул мечтательно. — Король умер — да здравствует король!..

— И кто будет этим королём? — спросил Командующий.

— Фуюцки, или Мисато, нет, лучше Акаги!..

— Почему она лучше? — возмутилась Мисато автоматически, не сразу осознав, что они абсолютно серьёзно в присутствии Командующего и при его непосредственном участии обсуждают возможность его убийства.

— Потому что я умнее, — сообщила Акаги так же машинально. Осеклась, тряхнула головой, засмеялась с оттенком истерики. — И потому я говорю — твоё решение очень соблазнительно, но не пойдёт. Мисато не сможет руководить огромным институтом. Я — человек науки, не администратор. Фуюцки... как мы ему объясним внезапную смену руководства?

— Так и объясним!.. — рявкнул Синдзи.

— Не получится, — сказал Гендо. — Фуюцки — заместитель, помощник, с общим руководством он не справится. ЗИЭЛЕ знают лишь меня, и верят мне... ну, насколько эти параноидальные старцы вообще склонны кому-то верить. Некоторые мои агенты тоже замкнуты напрямую на меня. Ни ООН, ни правительство, ни армия не примут таких перестановок. Боюсь, я незаменим, — докончил он с лёгкой почти извиняющейся улыбкой, как будто не его смерть сейчас обсуждали.

Синдзи перекривился, похоже, с великим трудом отказываясь от предложенной идеи.

— Я тоже незаменим, — вскинул подбородок, глядя на отца с презрением. — И не жди, что я тебе поверю вот так легко. Ты предавал меня тысячу раз. Тебе нечем меня контролировать, ты не сможешь мне угрожать, однажды я уже пережил гибель всего, что мне дорого — по твоей вине!.. И если с Мисато, если с доктором Акаги что-нибудь случится, если ты попробуешь "перезагрузить" Рей или подчинить Аску, или убить Тодзи, я... клянусь, я убью тебя.

Конечно, ты можешь сделать это первым... Тебе убить человека что в носу поковыряться, то, что он — твой сын, малозначимые ненужные подробности. Но я уже не единожды умирал, "смерти понарошку" вошли в привычку. Умереть ещё раз, но по-настоящему, будет облегчением, освобождением... а ты останешься разбираться с концом света сам, интересно, что тебе на этот раз скажет мама...

Ты пойдёшь на это? Потерять единственного пока Пилота и самую мощную Еву, и душу мамы?

Голос его погас, заглушённый.

— Нет, я не буду ничего предпринимать по этому поводу, — сказал Гендо после паузы. — Более того, первоочередные вопросы НЕРВ отныне будут решать трое — Акаги, Кацураги, Икари.

— Что?..

— Что?

— Что?!.

Как будто эхо отозвалось в кабинете — растерянные возгласы Мисато, Акаги, изумлённый вскрик Синдзи. Причём последнего, кажется, вовсе не удивило такое предложение отца, и лишь фамилия последнего члена гипотетического триумвирата вызвала у него бешеное отторжение:

— Заговор по спасению мира? Во главе с этим? — он гадливо ткнул пальцем.

— Нет. Говоря "Икари", я имел в виду это, — Гендо точно так же указал на сына.

— Что?!. — на этот раз вышло на диво слаженно. Трое изумлённо смотрели на Командующего.

— Легко орать о моей вине, укорять в том, что ещё не случилось, предлагать убить. Никогда не верил в судьбу. Ты присутствовал при конце света — так скажи же нам, как его предотвратить. Я приму на себя роль координатора, буду общаться с моими фигурантами, а вы — вы спасёте мир...

Он нахмурился, глядя на всё ещё устремлённый на него обвиняющий перст.

— Синдзи!.. — резко позвал. — Что с твоей рукой?

— Ангел откусил, — подросток оглядел правую, бинты повязок были скорее красные, чем белые. — Не пытайся притвориться, что тебе не наплевать на меня...

Он резко опустил руку, покачнулся — и осел на руки Мисато.

...Женщина мотнула головой, вырываясь из плена воспоминаний. У Командующего нашлась аптечка — Мисато чуть не пристрелила его, когда тот сначала бросился к сыну, потом вернулся и полез в стол. Акаги заново залила стигматы биопластырем и перебинтовала открывшиеся раны, порывалась тащить подростка в медотсек. Бледный Икари-старший бестолково суетился рядом, Мисато оттеснила его, поколебавшись, отложила пистолет так, чтобы его можно было легко схватить, и принялась помогать подруге.

— Отгребись от меня!.. — бешено взревел Синдзи, открыв глаза и обнаружив рядом отца. Тот отскочил, чуть не упав.

Чуть успокоившись и в нецензурной форме отказавшись от более серьёзной врачебной помощи, парень заговорил...

Мисато подозревала, что этот монолог станет основой не одного кошмара. Тусклое сияние кругов, линий и каракуль на потолке кабинета, потрясённые лица Командующего и Акаги. И — Синдзи, его лицо, ломаное судорожной гримасой, хриплый захлёбывающийся шёпот, перемежаемый иногда выкриками, иногда плачем — бесслёзным злым кашлем...

...Она перевела дух и бодро предложила Синдзи:

— Ну как, бросим на пальцах, где чья комната?

— Зачем? Планировка примерно та же, что в нашей старой квартире, так что ты здесь, а я тут...

— Нашей старой кварире, — повторила Мисато со вкусом. — Мне это нравится... Кстати, почему ты тогда тоже жил у меня?

— Меня чуть не поселили в каком-то шестом блоке, и добрая капитан решила забрать меня к себе. Ничего, вроде ужились.

— Я не слишком приятный сосед, Синдзи, — честно призналась Мисато. — Я шумная и беспокойная.

— Сегодня среда, вынеси сжигаемый мусор... — пропел Синдзи, обходя жилище. — Принеси ещё пива, ну пожа-а-алуйста... Я тут продукты купила, у тебя же сегодня вечер свободный, мне так понравилось это блюдо...

Мисато сначала удивлённо моргала, потом поняла и засмеялась:

— Я правда так говорила?

— Угум.

— А ты правда хорошо готовишь?

Синдзи засмеялся.

— Подозреваю, мне и сейчас не избежать той же участи. Помню я твоё карри, им Ангела можно отравить.

— Чего?!. — возмутилась Мисато.

Улыбка Синдзи вдруг превратилась в гримасу, он заморгал, отвернулся.

— Синдзи? — неуверенно позвала женщина. — Что такое?..

— Нет, ничего, — он помялся. — Я... мне нравилось тебе готовить, Мисато. И Аске тоже, но ты... ты заменила мне семью, которой у меня никогда не было. Раньше я тебе такого не говорил — спасибо тебе, Мисато.

— За то, что заставляла тебя готовить? — да заплачь же ты наконец, подумала Мисато, а то я сама зареву. Но мальчишка лишь обхватил себя руками, словно пытаясь закрыться от мира, и кусал губы. Хотя какой он мальчишка...

Зазвучал сигнал квартирного телефона, громоздкого армейского агрегата. Мисато с облегчением метнулась к нему.

— Твою сумку нашли, — сообщила женщина, поговорив. — Так и валялась на рельсах. Коробки скоро привезут, встречай. А я поехала за своими вещами и Пен-Пеном. Пен-Пен — это мой...

Она замолчала. Синдзи посмотрел на неё, растянул губы в неприятной ухмылке.

— Пингвин, — докончил. Мисато почувствовала, что краснеет.

— Нет, я верю, что ты действительно...

— Съезжу с тобой, — подросток отмахнулся от извинений.

— Синдзи, ты ведь устал, ты ранен, совсем необязательно...

— Мне необходимо проехаться, развеяться. Я соскучился по твоей езде, — он помолчал. — И в твоей квартире нет ничего, что могло бы меня напугать.

Мисато смущённо ухмыльнулась, она как раз думала о беспорядке в своей квартире.

— Ну, как хочешь.

Внизу Мисато повосхищалась гаражом, прилагающимся к дому, и посокрушалась над малость покарябанной "супрой":

— Завтра же в сервис... А ты чего смеёшься?!. — окрысилась на Синдзи.

— Тогда... — парень осёкся и выразительно повёл глазами по сторонам. Женщина кивнула. — В прошлый раз ей гораздо сильнее досталось. Так забавно смотреть, как ты причитаешь над этой, чуть поцарапанной.

— Это, по-твоему, называется чуть поцарапанная?

Синдзи улыбался.

— Нас сбросило с шоссе и кувыркнуло, кажется, раз десять. То, что мы сумели поставить машину на колёса, то, что вообще доехали — не иначе как чудеса. Не стони, Мисато.

— Будешь смеяться, не повезу, — буркнула капитан. — Садись уже. И не смей больше без моего разрешения хвататься за руль!..

— Есть, капитан, мэм! — дурашливо козырнул Синдзи и нырнул в салон.

— Надо признать, у тебя неплохо получилось. Ты спас нас всех, Синдзи.

Парень опять продемонстрировал свою судорожную ухмылку.

Мисато вырулила из подземного гаража, попыталась включить маршрутизатор, выругалась и поехала "примерно туда".

— Надо приобрести новый...

Синдзи откинулся на сидение, явно наслаждаясь сумасшедшей ездой — а она как раз собиралась его напугать.

Доехали быстро. Один "человек в чёрном" отирался возле подъезда. На своём этаже Мисато встретила второго, они обменялись сдержанными кивками. Попробуй разбери выражение глаз за громадными чёрными очками, но Кацураги поняла, что оперативник наблюдает за парнем — пристально и, кажется, с опаской.

Интересно, какие слухи ходят о Синдзи теперь?

Возле квартиры Мисато громоздились пустые коробки. Женщина подхватила сколько в руки вошло и застряла у двери, пытаясь управиться с замком. Синдзи подошёл, забрал ключ и со сноровкой открыл.

— Спасибо... Не обращай внимания, у меня тут небольшой беспорядок, — сказала Мисато, входя. — Пен-Пен, я дома!..

— Уарк!..

Из общей комнаты показался большой пингвин с алым хохолком. Вокруг его тела шла эластичная лента, крепящая на спине округлый металлический контейнер.

— Привет, Пен-Пен, — поздоровался Синдзи, улыбаясь. Пингвин опасливо поглядел на него и спросил Мисато:

— Уарк?

— Это Синдзи, мой подопечный, — сообщила капитан. — Вы заочно знакомы... А это Пен-Пен, мой домашний питомец. Собирайся, Пен, мы переезжаем.

— Уарк?!.

— Да, я знаю, мы совсем недавно въехали, но обстоятельства... Давай, Пен-Пен, тебе там понравится.

Пингвин потоптался и недовольно зашлёпал лапами к своему холодильнику — собираться.

Мисато и Синдзи перетащили ещё неразобранные коробки к двери. Потом капитан, не особо утруждая себя разборкой и классификацией вещей, принялась сваливать в коробки всё подряд. Парень пытался помочь ей, но пару раз наткнувшись на бельё в самых неожиданных местах, удрал на кухню.

— Там, в холодильнике, есть... закуска, — крикнула Мисато из комнаты. — Если хочешь.

Синдзи полез в холодильник и ностальгически улыбнулся батареям пива.

— Что за жизнь она ведёт? — с некоторой театральностью воскликнул, доставая несколько пакетиков с рыбой, заколебался, глядя на золотые цилиндры. — Warum nicht? — пробормотал.

Когда Мисато абы как покидала всё в коробки и прошла на кухню, у неё вырвался гневный вопль. Синдзи сидел, согнувшись, упираясь подбородком в стол, перед ним стояли две банки "Ибицу". Парень поднял остекленевший взор.

— Знааишь, а мине леххче!.. — сообщил, едва совладав с заплетающимся языком.

— Детям пить нельзя, — сказала Мисато. — Хотя... знаешь, тебе сегодня, наверное, можно. Только смотри, чтобы это не вошло в привычку.

Синдзи встал, кренясь, зацепил локтём банку, пустая ёмкость со звоном укатилась.

— Идём, — сказала Мисато.

— Угу... Ик!.. Ой.

— Могу себе представить, как они поволокут холодильник Пен-Пена, — пробормотала женщина, окидывая кухню прощальным взглядом.

— Мисато, телевизор, — пробормотал Синдзи.

— Что?

— Телевизор. Надо вытащить из холодильника.

— Точно!.. Нет, ты сиди, сама справлюсь...

Пришлось повозиться, чтобы достать его. Синдзи настоял на своей помощи и в процессе едва не разгрохал, но всё же скоро маленький телевизор Пен-Пена благополучно устроился в коробке. Мисато подхватила лёгкую "командировочную" сумку, которая была всегда собрана, махнула рукой мальчишке и пингвину и во главе своего "зоопарка" направилась к двери.

У оперативника аж очки с носа слетели.

Мисато вручила ему ключ и взяла пингвина на руки — тот не очень уверенно ходил по лестнице. Впрочем, Синдзи тоже было впору на руки брать, парень пару раз попытался свалиться, но Мисато была начеку, и обошлось без членовредительства.

В машине Синдзи слегка закемарил, и Мисато, остановившись у супермаркета, не стала его будить. Вернувшись с покупками, обнаружила слегка зелёного и очень смущённого мальчишку у мусорных контейнеров. Синдзи извинился за доставленные неприятности, потом увидел продукты, купленные ею:

— Мисато, ты опять? Разве так полагается кормить героев?!.

Пришлось сделать ещё один заход.

— Готовить сам будешь, герой, — предупредила женщина.

— Легко, — и он захрапел.

К моменту прибытия Синдзи очухался и действительно принялся за готовку, заставив Мисато себе помогать. Та ныла и страдала, но смилостивилась, попробовав их совместное творчество. Она была готова тащить еду из кастрюль, но Синдзи воспротивился и разложил всё по-тарелкам. Какое-то время они соревновались в скоростном поглощении пищи, вторая порция пошла медленнее.

— Здорово ужинать вдвоём, а не в полном одиночестве, — Мисато откинулась назад и довольно вздохнула, поглаживая себя по голому животу. — Особенно если еда... соответствующая, ты великолепно готовишь, Синдзи. Впервые нормально ужинаю... даже не знаю, за сколько времени!..

Только пива не хватает... Мисато помотала головой. Перебьёшься, капитан. Синдзи улыбнулся и чуть кивнул, принимая комплимент. Мисато чуть смутилась. Одевшись подчёркнуто по-домашнему, в крохотные шорты из обрезанных джинс и короткую маечку-топ, она думала смутить именно мальчишку, но не была готова к огненным взглядам подопечного.

— Извини, — вдруг сказал он. — Я просто очень рад видеть... тебя вот так. Словно ничего и не изменилось... как будто всё идёт как должно...

Мисато поёжилась, снова думая о его рассказе. Вероятность смерти... какова в этой обновлённой реальности вероятность её гибели? Стало холодно — прямо хоть иди и одевайся.

— Синдзи. Я верю, ты в прошлый раз сделал всё возможное.

— Нет, — палочки в пальцах Синдзи затряслись, и он отложил их. — Я никогда не делал всё возможное, часто я не делал и необходимого. Я был трусом... слабаком... я и сейчас такой.

— Я не вижу перед собой труса и слабака, — сообщила Мисато. Синдзи какое-то время смотрел на свои руки, потом сжал кулаки, пытаясь укротить их дрожь.

— А кого ты видишь?

— Очень симпатичного молодого человека, смелого и решительного.

Синдзи заморгал.

— Я вижу того, кто всех нас спасёт, — Мисато потянулась через стол и погладила его руку. Костяшки побледнели, с такой силой Синдзи сжимал кулаки.

— Мисато, — его взор помимо воли скользнул в вырез маечки. Хоть какая-то нормальная реакция. Мисато затаённо улыбнулась его горящим ушам.

Кулаки разжались. Подросток слизнул каплю крови из-под неплотного пластыря.

— Отправляйся-ка в ванну, — предложила Мисато. — Ванна смоет все твои заботы.

Синдзи слабо усмехнулся и кивнул.

Раздевшись в небольшом помещении перед ванной, он зачем-то посмотрел на потолок и сдвинул дверь.

Фр-р-р-р!..

— Извини, Пен-Пен, — Синдзи с поклоном уступил дорогу, пингвин с достоинством прошествовал мимо. Синдзи открыл кран и устроился в ванной, сберегая повязку на правой руке, наблюдал из-под опущенных ресниц, как постепенно поднимается горячая вода.

Благодать. Казалось, лишь сейчас стали распускаться жёсткие узлы, в которые завязались его нервы с самого прибытия в Токио-3... с явления Рей на мосту и возвращения воспоминаний о уже случившемся конце света.

Ванна была такая, что хоть плавай в ней. Синдзи закрыл глаза, перед внутренним взором медленно проплывали воспоминания о минувшем бое, затягивали в себя...

Хрипло вскрикнув, он попытался вскочить, на пол выплеснулась чуть ли не треть ванны. Тело дёргало судорогами, безумный взгляд блуждал по ванной комнате.

Наконец парень осознал, где находится, и с облегчением перевёл дыхание. Надо же, задремать ухитрился. И даже кошмар увидел. Ощущение движения тёплой воды по коже напомнило заполнение контактной капсулы ЛСЛ, вот отчего ему привиделось... то, что привиделось.

— Синдзи!.. — тревожно позвала Мисато из-за двери.

— Я в порядке, — сипло отозвался он. — В порядке, уже вылезаю...

Когда Синдзи выбрался из ванной, оказалось, что сервисная служба уже привезла их вещи. Первым делом Мисато вытащила пингвиний телевизор, и дальнейшая разборка происходила на фоне успокаивающего бормотания диктора.

Трущиеся за дверью охранники, похоже, почувствовали себя оскорблёнными, когда их привлекли к установке обеих холодильников на место. Но спорить с ужасно убедительной капитаном не решились. Потом Мисато и Синдзи водрузили в общей комнате большой телевизор, вернув Пен-Пену его собственность.

Все эти хлопоты, такие домашние и обычные, привели Синдзи в хорошее расположение духа — впервые с его "воскресенья". Была уже глубокая ночь, и он, приняв душ после довольно пыльной возни, заглянул на кухню.

— Ванная свободна, Мисато.

— Угу, спасибо, — женщина сидела, глядя на банку пива на столе. — Синдзи.

— У?

— Хочешь? — спросила Мисато, сосредоточенно двигая банку по столу.

— Нет.

Вот и я не хочу... А после твоих откровений мне жизненно необходимо напиться. Мисато всё-таки открыла банку, и её аж передёрнуло от запаха солода и хмеля. Женщина привычно ополовинила банку. Синдзи смотрел на неё... странно.

— Чего? — буркнула капитан.

— Ты должна была вот так... — и парень цапнул банку, глотнул и изобразил пантомиму, в которой Мисато неуверенно признала себя. Фыркнуть, крякнуть, завопить от удовольствия...

— Я что, правда так делаю? — недоверчиво спросила.

— Ну да. Вот только сейчас...

— Сейчас я не получила никакого удовольствия от процесса, — сообщила Мисато.

Синдзи мотнул головой и напряжённо уставился на неё. Мисато почувствовала себя неуютно.

— Что?

— Думаю, — лаконично ответил подросток.

— О чём?

— Ты ли это? Сама на себя не похожа, сердитая Мисато, которая не любит пиво и выражается вычурно.

— Я люблю!.. — огрызнулась Мисато. — Просто сегодня что-то не пьётся. Потому я и зла, и говорю сложные слова.

— У Мисато пилось всегда, и она всегда была весёлой.

— Ну, значит я не настоящая она. Я не соответствую... той.

— А мир — соответствует? — тихо спросил Синдзи.

— Что?

— Мир. Вдруг всё это, — Синдзи повёл рукой, указывая на окружающее, — вдруг это всего лишь мне кажется? Такое уже было, я в Море Дирака видел... всякое, и потом, во время Третьего Удара, тоже... Есть ли здесь хоть что-то, за что надо драться? Реален ли вообще этот мир?!.

— Угу. Щас вспомню, как это называется... Идеальный... субьектный... субьективный идеализм, во!.. В смысле — существую лишь я, всё остальное мой глюк. Идиотское мировоззрение.

Синдзи уставился на неё ещё более подозрительно.

— Та Мисато такого не знала бы!..

— Может быть, ты просто не знал как следует ту Мисато!.. — женщина замотала головой. — Всё, с меня хватит. Я скоро начну сомневаться в своём соответствии самой себе, и вообще — в своей реальности. Может быть, я и в самом деле твой глюк?

Всё к чёрту!.. Отправляйся-ка ты спать, Синдзи, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, глюк, — и парень ушёл.

Мисато мрачно допила остатки пива, скомкала банку и отправилась в ванную.

На обратном пути она, завёрнутая в полотенце, отодвинула дверь с кривенько прилепленной скотчем бумажкой с надписью "комната Синдзи", и тихо сказала:

— Извини, что наорала, Синдзи. Ты отлично поработал. Спас всех нас... и даже если ты считаешь нас ненастоящими... мы, глюки, тебе благодарны.

Ответа не получила и тихо закрыла дверь. Аптечка. В аптечке можно найти снотворное, которому она уже несколько лет предпочитала пиво. Ладно, не стоит... а вот Синдзи надо было бы предложить.

Глава пятая. Способ убедиться

Сумбурный тревожный сон разлетелся вдребезги, когда в него ворвался дикий крик. Женщина вскочила, схватив пистолет с тумбочки и дослав патрон прежде чем проснулась окончательно.

Долгий вопль боли и ярости, напомнивший ей о боевом кличе Евы, наконец прервался. Мисато влетела в комнату Синдзи.

Парень сидел на футоне, обняв себя за тонкие плечи. Голая голова, тонкая шея, торчащие ключицы — спросонья и в темноте женщине показалось, что перед ней скелет.

Да, надо было предложить снотворное...

Синдзи колотила крупная дрожь. В свете из общей комнаты Мисато разглядела, что его лицо блестит от пота.

— Синдзи, — неуверенно позвала она. Парень поднял глаза — сумасшедшие, ещё затуманенные кошмаром.

— Прости... Я не слишком приятный сосед, Мисато. Шумный и беспокойный, — криво улыбнулся и встал. Обошёл капитана, не обратив внимания ни на её вид — Мисато вылетела в том, в чём спала, не утруждая себя одеванием, — ни на пистолет в её руке. Женщина последовала за ним.

Синдзи вошёл в ванную комнату и забрался в ванну, встал на колени, пустил воду и сунул голову под струю, даже на вид ледяную. Радуга зажглась в брызгах, парень, казалось, не ощущал холода, бесчувственный, словно робот. Поплескался, всхлипывая и фыркая, с трудом выполз, вода его нисколько не освежила.

— Я теперь, наверно, не усну. Прости, что разбудил.

— Ничего, — Мисато метнула в него полотенце, Синдзи заторможенно подхватил. — Мне, кажется, кажется, тоже снилось что-то нехорошее, и сюжет сна уже стремился к развязке, которая, возможно, ознаменовалась бы таким же воплем... Так что можно поблагодарить тебя за своевременное пробуждение.

— — Пожалуйста, — буркнул парень, ожесточённо растираясь, набросил полотенце на плечи и уселся на бортик ванны.

И только сейчас заметил, в каком виде Мисато. И заодно — и он сам.

Капитан почувствовала, как её сумрачное тревожное настроение проходит, изгоняемое сдержанным весельем. Она с удовольствием полюбовалась на румянец мальчишки. Начавшись со щёк и ушей, алый пожар заполз на лоб, спустился на шею, на плечи, грудь... Мисато и не знала, что можно так краснеть — всем телом, прикрытым лишь полотенцем да короткими чёрными трусами.

— Извини, — пробормотал Синдзи, отворачиваясь. — Я... в общем, я...

Он бросил на неё вороватый взгляд и тут же отвернулся. Мисато едва не завизжала от восторга. Ага, вот ты и попался, маленький терминатор!..

— Что? — притворилась непонимающей она и сделала шаг к нему. Синдзи отшатнулся и едва не свалился в ванну.

— Мисато, ты...

— Я — что?

— Голая!..

Мисато засмеялась.

— Ну, что ты. Голая — это без... — она запустила палец под застёжку лифчика, чуть оттянула, и Синдзи всё-таки рухнул в ванную, которая отозвалась гулом.

— Ох!.. Синдзи, ты не ушибся? — Мисато, подскочив к нему, помогла выбраться.

— Нет, — промямлил парень, помидорно краснея и неуверенно пытаясь отпихнуть её руки. — М-м-мисато...

— Ну, что?

— Уйди, пожалуйста!..

— В чём дело, Синдзи? — Мисато округлила глаза и кокетливо поинтересовалась: — Я тебе не нравлюсь?

— Нравишься очень, но...

— Но?..

— Ты опять меня дразнишь!

— Это моя месть за твои чёртовы шуточки, — злорадно ухмыльнулась женщина, увидев, что тело подопечного реагирует соответствующим образом, что слабо скрывают тесные чёрные трусы.

— М-м-мисато!.. — взмолился он, пытаясь сманеврировать так, чтобы скрыть конфуз.

— Замолчи, Синдзи, — Мисато наклонилась к нему и поцеловала.

Синдзи в ужасе затрепыхался, потом расслабился — в обморок, что ли, упал?.. Мисато усилила напор и была вознаграждена слабым движением губ и языка. Нет, в сознании.

— Это что такое было? — обалдело спросил подросток, когда Мисато его отпустила.

— Вот теперь попробуй сказать, что я ненастоящая. Молчишь? Это называется — поцелуй. Твой первый взрослый поцелуй. Ты ведь никогда не целовался? Понравилось?

— Целовался, — всё так же ошалело пробормотал он. — Только Аска сказала... и тогда, с тобой...

Мисато вздрогнула и резко выпрямилась, глядя в пространство остановившимся взглядом.

— Мисато? — неуверенно позвал Синдзи.

Она, двигаясь, словно механическая марионетка, обогнула его и шагнула в ванну, наклонившись, сунула голову под кран и включила воду.

— Мисато?..

Женщина повернула голову, кусая ледяную струю, судорожно фыркая.

— Да что с тобой?!. — Синдзи резко перекрыл воду. Капитан стояла на коленях, зажимая бок руками. Больно...

— Кадзи, — прошептала она. — Я ведь сделала всё правильно?..

— Мисато!.. — в ужасе закричал подросток. Кацураги дико посмотрела на него, опустила взгляд и осторожно отняла руки от рёбер, ожидая увидеть огнестрельную рану.

Ничего — чистая белая кожа.

— Синдзи, что со мной?..

— Ты помнишь то, что ещё не случилось?

— Нет, — Мисато подумала и замотала головой. — Нет, просто когда ты это сказал, я вспомнила свой сон, в котором... Синдзи, мне ведь... сюда?..

Парень кивнул, потрясённо глядя на неё.

Вспышка памяти была похожа на удар цунами. Её сознание захлестнуло потоком, дёрнуло, завертело и потащило, как океанская волна крохотную спасательную капсулу. Никогда не виденные ею пейзажи, какие-то неправдоподобные устройства и чудовищные существа сменялись, как слайды в проекторе, только много быстрее. В цветном калейдоскопе этого хаоса мелькнуло знакомое лицо, и Мисато попыталась сосредоточить на нём своё внимание. Бешеное кружение приостановилось, и ей удалось сфокусировать свой внутренный взор.

Один-единственный образ напугал её больше, чем неуправляемый поток небывших воспоминаний, влекущий, казалось, прямиком в бездну безумия.

Нет, это не Синдзи, это не может быть он!.. Где его сумасшедшая ярость, где гремучая смесь ужаса перед будущим и бешеной решимости не допустить его снова, где непреклонная воля к жизни и безумный самоубийственный порыв?..

Усталое пустое лицо, потухшие глаза человека, совершенно равнодушного к собственной жизни, к существованию мира, который не стоит того, чтобы его спасать.

Тогда она, ощущая, как жизнь вытекает из неё горячим кровавым ручейком, попыталась хоть как-то расшевелить это вселенское безразличие, и...

И поцеловала его.

— Синдзи.

Мисато поняла, что стоит, цепляясь за него в попытке спастись от увиденного кошмара в тепле другого человека. Подросток с трудом удерживался на ногах.

— Мисато... ты что-то видела?

Ворвавшийся в реальность сон отступал. Память о неслучившимся протекла водой сквозь пальцы, но кое-что осталось. Лицо Синдзи, не этого, другого. Собственная боль. И тот поцелуй... который ему понравился бы гораздо больше без крови. Своё обещание соответствующего продолжения.

Продолжение...

Соответствующее...

Мисато качнулась вперёд и приникла к его губам — уже всерьёз. Руки Синдзи обвили её плечи... и оттолкнули.

— Мисато, что ты делаешь?!. — в панике выдохнул парень.

— Всего лишь выполняю обещание, — сиплым хмельным голосом ответила женщина. Капитан приняла важное стратегическое решение. Девственником ты не умрёшь.

— М-м-мисато!..

— Что, Синдзи? — преодолев слабое сопротивление, Мисато поцеловала его ещё раз. — Ты же не хочешь, чтобы я его нарушила?

— Но тогда ты была не ты!.. — отчаянно завопил подросток.

— Ну уж нет. Тогда я была я. И сейчас я — это я, совершенно настоящая, ведь правда? Синдзи... — она одновременно плакала и истерически смеялась, сама не понимая, что несёт. — Синдзи, помоги мне, пожалуйста. Спаси меня, Синдзи, я схожу с ума, я хочу убедиться в своей реальности. Докажи мне, что я настоящая!.. Коснись меня и скажи, что я существую на самом деле, ну!..

Она перехватила его руку и положила на свою грудь, провела по своему телу. Её руки двинулись ниже, оттянули тугую резинку, мелькнула глупая мысль — надо сказать, чтобы не носил такое, ещё пережмёт себе что-нибудь. Мальчишка застыл столбом... и ахнул, согнулся, словно получив под дых. Мисато ощутила бедром горячую струю, подросток стонал и вздрагивал.

— Ну и дела, — растерянно пробормотала женщина. Синдзи, малость придя в себя, попытался прошмыгнуть мимо неё, и она автоматически скрутила свою жертву. — Ты куда это?

— Мисато... я... я нечаянно, — пролепетал подросток, отчаянно краснея по всему телу. — Прости меня, прости, пожалуйста, я не нарочно!..

Прямо крик души.

— А то я не знаю, — она нервно засмеялась, с усилием заткнулась — этак можно психологическую травму нанести. — Эй, как насчёт исправления своей оплошности?

— Че-че-че-чего?!.

Удерживая его, Мисато провела рукой по бедру и задумчиво лизнула ладонь. Мальчишка выпучил глаза и стал задыхаться.

— Сейчас же снимай свои идиотские трусы... дай, я сама сниму.

— Ай!..

— Ну, извини. Зачем носишь такие тесные? — да, он уже был почти готов ко второму заходу, юноши быстро восстанавливаются. Его последняя попытка сбежать была неубедительна. Синдзи сдался на милость победительницы, обвил её неловкими руками.

— Застёжка...

Губы тычутся куда попало. Неловкие каменные пальцы.

— Смелее. И трусики тоже прочь, — она переступила ногами, и предмет одежды свалился на пол. Синдзи обалдело уставился.

Во второй раз тоже получилось быстрее, чем следовало бы, но Мисато была терпелива. Они перебрались в комнату Синдзи, и там всё было как надо.

— ...Вот теперь я с уверенностью могу сказать, что существую на самом деле, — Мисато разглядывала потолок в комнате Синдзи и наслаждалась ощущением собственной реальности. Мироздание, готовое превратиться в туманный зыбкий мираж, снова было ярким, плотным и непоколебимым.

Она подумала, что Синдзи уже отрубился по мужскому обычаю, но тот шевельнулся у неё под боком и посмотрел на Мисато. Та смутилась, хотя после того, что вытворяла с неумелым подростком, что он по её подсказкам вытворял с ней, действуя всё смелее и энергичнее, вообще не думала, что сохранит такую способность — смущаться.

На неё часто смотрели мужчины. Смотрели с интересом и желанием, вызывающим гордость, с похотью, побуждающей врезать по морде, некоторые, очень немногие — с равнодушием, злящим ещё больше. Но с любовью? пожалуй, нет, никто не смотрел на неё с любовью.

А Синдзи... он как будто смотрел на богиню. Как на некое чудесное явление, сошедшее с небес. Мисато чувствовала, как тает под этим взглядом, отвела глаза.

Ну и наворотила я делов... — пришла трезвая мысль благоразумной части её натуры. Я же его просто изнасиловала. Хотела убедиться в собственной реальности, и воспользовалась тем, кто был под рукой...

Мисато покосилась на подростка — но тот как будто не возражал против того, чтобы им "воспользовались".

Ну и наплевать тогда!.. — бесшабашный ответ Мисато-раздолбайки.

— Так как, настоящая я? — снова спросила она. Мальчишка, испросив разрешения взглядом и получив благосклонный взмах ресниц, дотронулся, провёл рукой по её телу. Он как будто весь существовал на кончиках пальцев. Мисато закрыла глаза — робкое неумелое касание заводило, пробуждало искристую силу в усталом теле.

— Да, ты настоящая, — прошептал Синдзди сиплым голосом.

— А теперь второй вопрос. Есть всё-таки в мире что-то, ради чего его следует защищать?

Синдзи заморгал.

И вдруг резко сел, глядя в пустоту расширившимися глазами.

— Син? — позвала Мисато удивлённо и слегка обиженно. Подросток перевёл на неё взгляд... капитан вздрогнула. Ярость, гнев, презрение, даже какая-то брезгливость...

— Это мой отец? — резко сказал парень.

— Что?

— Это он велел тебе так убедить меня в том, что мир всё же стоит спасения?!.

Мисато замерла. Воздушная лёгкость исчезла, тело словно налилось свинцом. Она с трудом подняла ставшую в десять раз тяжелее руку и отвесила Синдзи затрещину.

В последний момент всё же ослабила силу удара, не своротив подростку челюсть, всего лишь сбросив с футона.

— Думаешь, Командующий смог бы отдать мне такой приказ? — прорычала Мисато, вскакивая.

— Он? Да запросто!.. — яростно, хотя и несколько неразборчиво отозвался Синдзи, держась за горящую щёку и осторожно встряхивая головой в попытке собрать двух обнажённых гневных женщин перед ним в одну.

Мисато замерла.

— А как я, по-твоему, среагировала бы на такой приказ Командующего?

— Ударом по морде, а то и выстрелом, — Синдзи думал недолго, и на его уже слегка ассиметричном лице проявилось мечтательное выражение, видимо, идея очень ему импонировала. Мисато это развеселило... на краткий миг...

Она круто повернулась — злая, прекрасная, обнажённая.

— Где мои?.. Ах да, в ванной остались.

— Мисато, — подросток начинал осознавать, что ляпнул.

— Заткнись, — она направилась к двери.

— Мисато...

— Синдзи, ты ублюдок не лучше своего отца.

— Мисато!.. — мальчишка вскочил с пола, его повело набок, и он гулко врезался в стену и стёк на пол. Только это заставило Мисато остановиться на пороге. Всё-таки неслабо она дураку врезала, со смутным раскаянием подумала женщина.

— Мисато, прости меня, дурака!.. — возопил дурак, снова вскакивая и снова падая. Опять подниматься не рискнул и встал на колени — зрелище препотешное, голышом-то. Но Мисато вспомнилось другое.

Коленопреклонённая "Ева". Клинок прогножа, направленный в живот...

Мальчишка на коленях в ванной, ледяная вода по голове, по спине, а он будто не ощущает...

Хриплый, почти мечтательный голос — умереть будет освобождением...

Мисато содрогнулась.

— Прости меня, — прошептал Синдзи, выполняя что-то похожее на догэдза. — Только не уходи, я всё для тебя сделаю...

— Всё? — недоверчиво переспросила Мисато.

— Всё.

— Всё-всё?

— Всё-всё.

— Ты рискуешь, — предупредила Мисато зловеще. — У меня богатая фантазия.

— Я знаю.

— Что ж... — она задумчиво прищурилась, созерцая его покаяние. — Тогда... тогда...

Голые тонкие плечи мальчишки напряглись.

— ...Тогда марш на кухню. Принеси льда, тебе надо приложить...

Синдзи осмелился поднять голову, недоверчиво посмотрел на неё. Медленно поднялся и потянулся за одеждой.

— Нет. Иди прямо так.

— М-м-мисато!..

— Что? Ты обещал.

Синдзи одеревенел и зашагал к двери — словно заводная кукла.

— А потом я покажу тебе кое-какие игры со льдом... — поведала Мисато. Парень содрогнулся от угрозы в её голосе, женщина ещё и по заднице его шлёпнула, и Синдзи с писком вылетел из своей комнаты. Мисато улыбнулась, хорошее настроение возвращалось к ней, злость на мальчишку, на себя саму постепенно сошли на нет. Чего уж теперь жалеть...

— Я не боюсь, — сказал Синдзи из-за двери. — Не убегать... не убегать... не убегать...

Мисато демонически расхохоталась. Послышался торопливый удаляющийся топот босых ног.

...Разбудил её восхитительный аромат.

Мисато открыла глаза и целую секунду думала, что долгое воздержание возвратило к ней подростковые сны. Но оглянулась по сторонам и поняла, что спала в комнате Синдзи, на совершенно разорёном футоне. Силуэт тела мальчишки рядом давно остыл, Синдзи ухитрился встать, не разбудив её, и...

Сбежал?

А чем это так пахнет?

Мисато блаженно потянула носом и, завернувшись в простыню, направилась... в ванную, как не хотелось бы ей сначала нагрянуть на кухню и утащить со сковородки немножко того, что там так аппетитно шипит.

Женщина приняла душ, покрутилась в поисках белья, вспомнила, что всё ещё в коробках и пробежала голышом по общей комнате. На кухне что-то с грохотом обрушилось.

Надеюсь, не еда... — Мисато выпотрошила несколько коробок, наконец облачилась в старые джинсы и рубаху с длинным рукавом.

— Ну, вперёд, капитан!.. — велела сама себе.

Она побаивалась утреннего разговора. Ночные ужасы и одиночество расточились туманом в свете восходящего Солнца. Ей хотелось сбежать, спрятаться.

Но голод был сильнее смущения.

Синдзи вытаращил глаза на её наряд, очень закрытый, прямо-таки пуританский... Мисато хихикнула, парень вспыхнул и опустил глаза.

— А что это так вкусно... горит? — поинтересовалась Мисато. Синдзи спохватился и дёрнул с плиты сковородку, спасая завтрак. Капитан выразительно потёрла ладони, хищно глядя, как Синдзи сервирует стол.

— Мисато... — заикнулся.

— Синдзи, молчи, — кажется, он опять вбил себе в голову какую-то чушь, нечего портить себе аппетит. — Подожди со своими глупостями, пока я не поем. И сам садись.

Парень послушно приземлился напротив. Нерешительно попробовал собственную стряпню... и с энтузиазмом заработал палочками.

— Синдзи-и-и... Ты просто супер, — Мисато откинулась на спинку стула, поглаживая живот. Подросток вспыхнул до корней отсутствующих волос. — В кулинарии, я имею в виду, — поторопилась добавить женщина.

Помолчала и добавила:

— Хотя и не в кулинарии тоже. Чуток подучиться, попрактиковаться...

Синдзи поперхнулся и закашлялся, Мисато потянулась через стол и обрушила длань на его спину.

— Мисато, — пробормотал мальчишка, откашлявшись и вытирая слёзы.

— Чего?

— Если ты... если я... если ты уже не хочешь...

— Прекрати лепетать и говори толком!..

— Ну... я подумал... — мальчишка, опустил голову, его уши горели. — Я подумал, что ты, возможно, жалеешь о том, что произошло... Тогда можно притвориться, что ничего и не было...

Мисато поморщилась.

— Может быть, ты лишь захотела подбодрить меня... честное слово, Мисато, я не обижусь, всё в порядке... ох, что я несу, всё не в порядке, но...

Он запутался и замолчал. Женщина вздохнула.

— Что ты так смотришь? — поинтересовался Синдзи, опасливо кося на неё.

— Прикидываю, не поставить ли тебе с другой стороны фингал, для симметрии, — сообщила Мисато. Синдзи тронул щёку, на которой виднелся слабый отпечаток её ладони, и улыбнулся неуверенно. — Тебе что же, не понравилось? Или я тебе уже надоела, что ты так жаждешь избавиться от меня?

— Что ты, Мисато... я и вообразить не мог, что это... так... и я бесконечно тебе благодарен... каковы бы ни были мотивы...

— Синдзи, — вздохнула капитан. — Похоже, долгая служба под началом твоего отца сделала тебя параноиком, который везде ищет какие-то потаённые цели.

Синдзи искривил губы — улыбкой это нельзя было назвать. Каждое упоминание об отце вызывало у него что-то вроде судороги.

— Наверное.

— А то, что я просто захотела тебя, параноику не пришло в голову? Вот и все мои мотивы.

Парень опустил глаза.

— Мисато, во мне нет ничего такого...

— Сказал парень, который один раз видел конец света, вернулся назад и твёрдо намерен его предотвратить.

— Нет, я имел в виду — ничего, что может понравиться такой женщине, как ты. А сейчас я к тому же урод-уродом... — он со скрипом провёл рукой по щетине волос на голове, неопределённо обвёл рукой лицо.

— Какая разница, как мужчина выглядит? — Мисато наклонилась через стол и провела ладонью по его щеке с проходящими следами ожогов. — Это твои знаки чести, боевые шрамы. Интуиция мне подсказывает, что через несколько лет из тебя получится отличный мужчина...

Если выживешь, — подумалось невольно.

— Если мы все не умрём, — Мисато вздрогнула, настолько его слова отозвались её мыслям. В сознании снова замелькали картинки-воспоминания о будущем, она мотнула головой, стряхивая смертный морок.

— Не умрём!.. — сказала с нажимом. — Ты нас спасёшь.

— Здорово, что ты в меня веришь, — слабо улыбнулся подросток. — Но ты не знаешь всего. Я ведь рассказывал далеко не всё. Из-за моей слабости...

— Это было давно и неправда, — перебила Мисато. Нет, я не хочу слушать, я не должна это знать!.. — Сейчас будет всё иначе. Всё уже иначе.

Синдзи решился. Перехватил её руку, провёл губами по ладони, запястью, нежной коже тыльной стороны предплечья. Мисато с интересом следила. Синдзи остановился и посмотрел вопросительно, женщина чуть кивнула.

Возможно, я совершила глупость... Мы оба совершили. Но я ни о чём не жалею... И намерена и дальше их вершить. Глупости то есть.

— Ты так забавно выглядишь в этой рубахе... никогда тебя такой не видел... И джинсы... Мисато...

— Синдзи...

Настоящая.

От макушки до пальцев ног — настоящая, самая что ни на есть реальная.

Синдзи тронул тёмную отметину на шее женщины, глянул виновато. Мисато чуть улыбнулась:

— Что там, засос?

В мире всё же есть кое-что, за что стоит побороться.

— Мисато... ты понимаешь, что это не совсем правильно?..

— Гм... Син. Вообще-то женщины любят постельные разговоры, но мне не нравится твоя традиция каждый раз после секса предлагать разойтись.

Синдзи покраснел. Какой же он всё-таки мальчишка... несмотря на его нынешнее всезнание и былое всемогущество.

— Извини, Мисато. Я... больше не буду.

Да, подумала Мисато. То, что ты сказал, правда. Я почти вдвое тебя старше. У наших отношений нет будущего... но может статься, что будущего нет вообще. Так что... какая разница-то? Перед лицом смерти все наши года — мусор. Я не хочу быть одна, понять в конце жизни, что упустила представившиеся шансы...

— Ты, наверное, в конце концов найдёшь себе сверстницу... Но, пожалуйста, можно я до той поры побуду с тобой? — это я, что ли, спросила? На мгновение женщина почти возненавидела себя за эту робость в голосе.

— Мисато. Я не захочу никого, кроме тебя, — сказал Синдзи с абсолютным убеждением в голосе.

— Чепуха. Мы разойдёмся, так всегда бывает, это в порядке вещей. Но пока... у меня будет время!.. — женщина хищно улыбнулась и навалилась на него.

— Ох, Мисато!.. — без особого протеста воскликнул Синдзи.

Телефон — так всегда бывает, это в порядке вещей, — зазвонил крайне невовремя. Пришлось вставать и снимать трубку.

— Алло? — буркнула Мисато. Синдзи тоже вышел из комнаты и застрял у двери, любуясь женщиной — своей женщиной. Капитан одеванием себя не утруждала — встрёпанная, недовольная, такая красивая...

Мисато заметила его взгляд, продолжая говорить очень серьёзным деловым тоном, обольстительно улыбнулась и сделала неопределённое движение, как будто встряхнулась всем телом. Эффект был... весьма. Синдзи пришлось прислониться к стенке, и третий лишний — телефон, показался ему очень некстати.

Из ступора он вышел только когда капитан попрощалась и положила трубку.

— Увы, Синдзи. Труба зовёт, машина у подъезда. Ну, — она заметила его кислое выражение лица. — Сам же вчера велел найти их и собрать...

— Да, — парень развернулся и двинулся в комнату. — Пора сбивать команду...

Глава шестая. Самураи

Хораки Хикари была зла.

Она так и заявила парочке придурков. И не преминула выразить своё неудовольствие физическим способом до того, как за ними явилась чёрная машина.

В самой машине колотить парней было затруднительно, и Хикари выражала своё мнение сопением и грозными взглядами. Судзухара каждый раз ёжился и сжимался, так, что в конце концов стал занимать меньше места, чем она сама.

На очередной её ещё более огненный взгляд парень потёр не единожды пострадавший затылок.

— Староста, честное слово, — промямлил, — я ничего такого... за что меня можно было бы...

Один из сопровождающих их "людей в чёрном" обернулся.

— ...В НЕРВ, — докончил Тодзи севшим голосом.

— А по-моему, круто, — очки Кенске сияли восторгом, и его тревожила только отобранная видеокамера. — Разве тебе не хотелось бы побывать в Геофронте? Особенно после того боя!

Судзухара вздрогнул.

— Кенске, придурок!.. — прошипела Хикари. — Немедленно замолчи!..

Айда и сам торопливо прикусил язык. Когда староста повернулась к Тодзи, её непреклонное лицо богини правосудия и неотвратимого возмездия предстало вполне человеческим.

— Извини, Судзухара. Я уверена, с ней всё будет в порядке.

Тодзи кивнул и слабо улыбнулся.

Наконец они доехали до Геофронта. Хикари пришлось призвать Судзухару, чтобы тот физически зафиксировал Кенске, который порывался немедленно выскочить из машины прямо на ленте спецпоезда и всё как следует изучить. Его энтузиазм уже становился опасен.

— Невероятно, — проговорила девушка, когда спецпоезд въехал в Геофронт.

— Да, здорово, — даже мало склонного к любованию красотами Судзухару впечатлило.

Наконец они спустились и на электрической тележке проехали, казалось, несколько километров внутри пирамиды Штаб-Квартиры НЕРВ.

— С ума сойти!.. — Айда вовсю вертел головой и не закрывал рот.

Сопровождающие завели их в какую-то комнату, здорово похожую на помещение для допросов. По крайней мере, там был железный стол, железные стулья и зеркало во всю стену, явно прозрачное с другой стороны.

Многообещающее начало, подумала Хикари. Их оставили на несколько минут, потом вошла женщина, платиновая блондинка в белом халате.

— Хикари Хораки, Тодзи Судзухара и Айда Кенске, — сказала женщина, обводя подростков холодным взглядом голубых глаз — парни аж поёжились. — Я доктор Акаги Рицко.

— Ух ты, сама доктор Акаги!.. — восхитился Кенске.

Доктор села, жестом предложив устраиваться остальным, водрузила локти на стол и сплела пальцы рук у подбородка, уставилась на Кенске тяжким взглядом.

Идиотская восторженная улыбка того потеряла свой ослепительный блеск.

— Вчера была зарегистрирована атака хакеров... — начала доктор.

— Кенске, придурок!.. — завопила Хикари, осеклась и в ужасе закрыла рот руками.

— Айда, я говорил, доиграешься!.. — рявкнул Судзухара и повторил её жест.

— Почему вчера? — возмутился Кенске. — Вчера я ничего такого...

И он замолчал тоже, вытаращив глаза.

Акаги с холодной улыбкой наблюдала за подростком, выдавшим себя с головой.

— Итак, значит, не вчера? — переспросила тихо, зловеще.

Кенске молчал.

— Поскольку вы несовершеннолетний, мы не можем привлечь вас к ответственности. Разве что на ваших родителей серьёзный штраф наложить...

Кенске задохнулся от ужаса.

— Доказательства... — пискнул.

— Ты думаешь, НЕРВ действительно требуются доказательства? — деланно удивилась Акаги.

Айда понурился.

— Умел нашкодить, умей и принять ответственность, — каждое слово доктора словно вдавливало его в пол.

Повисло тяжёлое молчание.

— Кенске-сан, — парень поднял голову, удивлённый обращением. — Ваши попытки взломать системы НЕРВ причинили нам некоторое неудобство. С вашим софтом и железом достигнуть подобного... И я решила, что эту энергию стоит направить в нужное русло.

Доктор передала ему тоненькую папку. Кенске принял, открыл:

— Перевод... чего? — заморгал недоуменно. — Какая ещё специальная школа?

— При НЕРВ есть спецшкола? — поинтересовалась Хикари, заглядывая через его плечо.

— С этого дня есть, — сообщила Акаги. — Разумеется, это прикрытие. На самом деле мы берём вас на работу.

Кенске отвесил челюсть.

— Меня? — прошептал. — На работу?..

Акаги теперь улыбалась почти соблазняюще, голос её стал мурлыкающим.

— Узнать тайны НЕРВ... Иметь доступ к суперкомпьютерам и новейшему оборудованию... Работать с самой горячей и опасной информацией...

"Сдувшийся" было Кенске с каждой её фразой выпрямлялся, словно накачиваясь воздухом. Нервным жестом сдёрнул очки, протёр их полой рубахи, нацепил на нос и недоверчиво уставился на доктора Акаги.

— Вы предлагаете мне всё это?.. — прошептал севшим голосом.

Акаги кивнула.

— Чёрт возьми!.. — завопил Айда Кенске. — Где расписаться кровью?

Комнату буквально захлестнуло его энтузиазмом.

— Доктор Акаги, клянусь, я не подведу, вы не пожалеете!..

Блондинка подняла руку, прерывая поток восторга.

— Ты несовершеннолетний и расписываться пока нигде не можешь. Это сделают твои родители.

Кенске приугас.

— Только не говорите им... пожалуйста!.. Я... — он сглотнул, вскинул голову. — Я готов принять ответственность.

— Конечно, — Акаги улыбнулась на этот раз вполне по-человечески. — Наверняка они предоставят тебе возможность решать самому, спросят, как ты отнесёшься к предложению малость поучиться здесь и заодно поработать на нас... Ты сумеешь правильно ответить?

Кенске с энтузиазмом закивал.

— Теперь вы, Судзухара Тодзи.

— Я ничего не взламывал, — отпёрся тот торопливо.

— Ознакомьтесь.

Тодзи робко взял листы и принялся читать, от напряжения шевеля бровями и сосредоточенно хмурясь.

Хикари встала на цыпочки, пытаясь заглянуть через его плечо, но ей впору было залезать на стул. Тодзи повернулся так, чтобы ей было видно, бросил панический взгляд — мол, спасай, помоги решить уравнения!..

Контрольная была та ещё.

— Результаты предварительного обследования? — девушка недоуменно заморгала. — Что это?

— Это означает, что Судзухара Тодзи в первом приближении может подойти НЕРВ для некой... работы.

— Но когда он успел пройти это самое обследование? — Хикари, поколебавшись, забрала у Тодзи бумаги и принялась листать.

— Последний школьный медосмотр. Не припомните ничего необычного?

Подростки недоуменно переглянулись, Хикари покачала головой.

— Так и должно было быть. Тем не менее тогда наряду с обычными обследованиями вы прошли особое.

— Особое? — переспросила Хикари, вдруг осипнув. — Вам не кажется, что это... не совсем законно?

— Возможно, — не стала спорить Акаги и подняла бровь, как бы спрашивая — и?..

Взгляды школьницы и главы научного отдела сцепились.

— Ну и организация НЕРВ, — промолвила Хикари, вздёрнув веснущатый нос. — Принуждение... — ткнула пальцем в Кенске, тот удивлённо заморгал, не понимая, к чему его принуждают, — тайные обследования...

Акаги с улыбкой ждала.

— Кенске, Судзухара, мы уходим. Немедленно.

— Староста, нет!.. — Кенске устремил на неё умоляющий взгляд. — Я должен...

— Кенске, это не дело — поддаваться шантажу!..

— Да о каком шантаже ты говоришь? Я просто должен... всё увидеть и узнать!.. Ты что, это же НЕРВ, это шанс, который бывает раз в жизни!..

— Тодзи, скажи ему!.. — потребовала Хикари.

— Подожди, староста, — промямлил Тодзи. — Мне и самому хочется знать... я же не хакер, да и вообще учусь не очень хорошо — я-то вам зачем?

Акаги с иронией посмотрела на кипящую Хикари и обратилась к Тодзи:

— Твоя возможная работа... Ага, наконец-то!..

Все обернулись к открывшейся двери, вошли женщина в форме НЕРВ и худощавый бритый мальчишка в будничной одежде, с лицом, как будто обожженным на солнце.

— Ты опоздала, — холодно сказала Акаги.

— Да, извини. Это всё он виноват, — женщина кивнула на перезагоравшего, тот никак не среагировал, напряжённо глядя на троицу.

— Уже объяснили? — требовательно спросил, не здороваясь и не извиняясь за опоздание, в котором якобы виноват. Доктор покачала головой.

— Это капитан Кацураги и Пилот Икари, — представила вновьприбывших.

Парни восхищённо воззрились на капитана и, заикаясь, с трудом выговорили свои имена.

— Пилот? — Хикари тоже представилась, кажется, она одна обратила внимание на это слово. И на мальчишку, который на фоне блистательной спутницы совершенно терялся. На пилота чего бы то ни было он не походил совершенно.

— Синдзи, может быть, расскажешь сам?.. — предложила Акаги. Парни наконец соизволили подобрать челюсти и перевести остекленевшие взоры на сверстника.

Тот всё ещё смотрел на них с каким-то болезненным интересом. Хикари поёжилась, Судзухаре и Айде тоже было не по себе от такого пристального разглядывания. Тодзи неосознанно выдвинулся вперёд, и Хикари захотелось спрятаться за его спину.

— Меня зовут Икари Синдзи, — сказал Пилот хриплым, каким-то скрежещущим голосом. Хикари вздрогнула — словно железом по стеклу. Что-то с этим парнем было не так, сильно не так...

Видимо, Икари понял, что этак пялиться невежливо, спохватился и опустил глаза. Замотал головой.

— Синдзи? — осторожно позвала капитан.

— Мисато, — парень откашлялся. — Капитан Кацураги... Я... что же я творю, Мисато... Так ведь нельзя.

— Можно, Синдзи, — с уверенностью произнесла капитан. — Ты решил, и ты знаешь, что стоит на кону.

— Но они же дети!.. Они не годятся!..

— Да ты не старше... — начал возмущённо Тодзи, парень вскинул руку, и Судзухара замолчал, сам изумившись этому. Чтобы его вот так просто заткнул одним жестом субтильный сверстник...

— Айда — ладно, но вот он!.. — Синдзи невежливо ткнул пальцем в Тодзи.

— Эй!.. — возмутился тот — и опять осёкся, глядя, как Синдзи перекосился на один бок и перехватил левой рукой правую, дёргая плечами и кривясь, как от сдерживаемой боли.

— Синдзи, ты как? — Мисато оказалась рядом, поддерживая. — Может быть, в лазарет?..

— Нет!.. — рявкнул Синдзи. — То есть да, но позже. Сначала разберёмся с этим. Итак, ты согласен?

Он резко повернулся к Тодзи — тот шарахнулся.

— На что? — пролепетал.

— На смертельные битвы, увечия и смерть, — выплюнул Синдзи. — Вот с чем связана твоя гипотети... тьфу!.. возможная работа!..

Он дёрнул вверх правый рукав, показывая белые повязки, сунул под нос Тодзи перебинтованную руку.

— И вот с этим!.. — провёл ладонью по щетине на голове, принялся расстёгивать пуговицы на рубашке, показывая шею и грудь в тонких шелушащихся плёнках заживающих ожогов.

— Отвечай прямо сейчас — готов взять и сдохнуть, ни за что ни про что? Погибнуть, сгореть, быть разорванным в клочья... — Синдзи резко замолчал и отвернулся. Мисато подошла к нему и застегнула рубашку до самого ворота.

Тодзи понял лишь одно — его обвиняют в трусости.

— Что это за работа такая опасная? Это на ней ты так покарябался?

— Пилотирование, — ответил Синдзи.

— Пилотирование, — повторил Тодзи тупо. — Смертельные битвы... Пилот... пилотирование...

Его лицо осветилось пониманием.

— Ты что же, водитель той штуковины?!. — взревел Судзухара так, что все подскочили, и грозно двинулся к Синдзи.

Тот отодвинул в сторону Мисато, порывающуюся его закрыть, и уставился в лицо Тодзи, запрокинув голову и выпятив челюсть.

— Да, я Пилот Евангелиона Ноль Один.

— Ты... — прохрипел Тодзи. — Ты же... Ты...

Не найдя слов, он схватил Синдзи за руку и бешено затряс:

— Чувак, ты нереально крут!..

Синдзи хрипло заорал от боли и выдернул руку.

— Легче, придурок!.. — простонал, баюкая конечность.

— Извини, — Тодзи отступил, вытянув перед собой руки. — Извини, я забыл совсем... Проклятье, я должен рассказать Наоми, я должен показать тебя Наоми!..

— Сестре? — переспросил Синдзи.

— Да. Ты её спас, парень, она, представь, оказалась совсем рядом с вашим боем!.. Я чуть умом не подвинулся, когда узнал, если бы ты не одолел ту штуку так быстро и чисто, она бы... — Тодзи содрогнулся. — Даже думать не хочется, что могло бы быть...

— Да вы убить меня хотите!.. — завопил Синдзи, когда Айда наконец обошёл друга и от души хлопнул его по плечу. Кенске отскочил и забормотал, перемежая извинения восторженными невнятными восклицаниями.

— Пилот!.. с ума сойти!.. Наш ровесник!.. Как тебе это удалось?.. Может, и я сгожусь в Пилоты?..

— Да погоди ты, не шуми!.. — взмолился Синдзи. — Тодзи, что там с твоей сестрой?

— Она даже царапины не получила, — сияющая улыбка Судзухары чуть потускнела. — Правда, бой её настолько впечатлил, что она не разговаривает до сих пор, но врачи говорят, это пройдёт. Да и если не пройдёт — это даже удобно...

— Судзухара, придурок!.. — завопила Хикари и отвесила ему подзатыльник, подпрыгнув.

— Ой, староста!.. А чего? В кои-то веки она молчит... — Тодзи увернулся от следующего подзатыльника. — Ой!.. Ладно, ладно, я пошутил... Слушай, парень...

Он оттеснил пылающего энтузиазмом Кенске.

— Как тебя, Синдзи, я хочу тебя с сестрой познакомить, ты согласишься?.. Пусть посмотрит на своего спасителя, и...

Синдзи вдруг закрыл лицо руками, его плечи затряслись. Все застыли в изумлении, Мисато нерешительно протянула руку и тронула парня за руку.

Тот резко повернулся и вылетел вон из комнаты.

— Ну и что это было? — поинтересовался Тодзи после паузы.

— Бой, — мрачно сказала Мисато. — Синдзи всё ещё не отошёл от боя. Прошу меня извинить... и его.

Она торопливо вышла следом.

— Извинитесь перед ним, поняли? — обратилась Хикари к мальчикам. — А то набросились с воплями, тут и здоровому не поздоровится!..

Кенске и Тодзи поспешили заверить — конечно, староста, как скажешь. Акаги задумчиво созерцала эту суету.

— Доктор, как вас... — Тодзи повернулся к ней, Хораки возвела очи горе.

— Акаги, придурок!.. — прошипела.

— Да, Акаги-сан... извините... вы это серьёзно, про пилотирование? Я подхожу вам?

— Совершенно серьёзно, — кивнула доктор.

— Этот парень, — Тодзи указал за спину большим пальцем, — он, конечно, крут, но какой-то странный. Это ваше пилотирование, оно что, сильно по мозгам бьёт?..

— Тебе это не грозит, — пробормотала Хикари.

— Я к тому, что я, в общем, согласен... если он сможет, чем я хуже, — промямлил Тодзи, вдруг оробев под взглядом доктора.

— От Пилота требуется определённая психическая устойчивость, — сказала доктор Акаги.

— Вот уж чего у него хоть отбавляй, — буркнула Хикари. Переглянулась с Акаги, губы девушки и женщины чуть дрогнули, и у Тодзи возникло впечатление, что над ним подшутили.

— Короче, я согласен!.. — поспешил он заявить.

— И я согласен!.. — воскликнул Айда, он всё ещё таращился на дверь, за которой исчезли Синдзи и Мисато.

— Не так быстро. У вас день на обдумывание, вас проводят и увезут домой, — она достала мобильный телефон.

— Постойте!.. — воскликнула Хикари. — А я? В смысле, меня-то зачем сюда позвали?

— Зачем? — Акаги вскинула тонкую бровь. — Вам не всё ли равно? Силой мы заставлять никого не будем, а предложение поработать на нас как будто не вызвало у вас энтузиазма.

Хикари заморгала.

— Ну... я... то есть... — промямлила, спохватилась и вскинула подбородок. — Да, не вызвало.

Акаги с лёгкой улыбкой ждала, крутя в руках мобильный телефон.

— Ну хорошо, мне интересно!.. — воскликнула Хикари. — Зачем я здесь?

— Ну, для начала, — доктор указала на парней, — потому что ты староста. Кто-то взрослый должен был сопровождать их.

— Вообще-то мы ровесники, — ответила Хикари. Нахмурилась, вспоминая: — Нет, я даже младше их обоих.

— Вот именно это я и имела в виду, — Хикари не поняла, что доктор хотела этим сказать. — И то, как вы бросились на защиту ваших парней, доказывает, что я не ошиблась. Нам нужен кто-то, кто мог бы... присматривать за мальчиками...

Хикари показалось, что Акаги хотела сначала сказать что-то вроде "держать парней на коротком поводке".

— И всё? — недоверчиво спросила она.

— Ещё одна причина в вашем аттестате. Вы очень разносторонняя личность, Хикари Хораки. Отличница, обладающая знаниями обширными, но бессистемными. Самообразование... общественная работа... библиотеки и научные кружки...

— Вы что, за мной следили? — слабо возмутилась Хикари, краснея. Вроде и похвалили её, вроде и посмеялись над ней...

— Ну что вы. Мы ведь НЕРВ. Достаточно было дать запрос... Итак, мы предлагаем вам роль старосты класса спецшколы. Заодно, возможно, вы упорядочите своё образование, покончите со своими метаниями и решите, что будете делать после окончания школы, и — почему бы и нет? — присмотрите себе местечко при НЕРВ.

— Итак, у вас двадцать четыре часа на обдумывание предложения, — сообщила Акаги уже всем троим. — И, чтобы решение было чистым и только вашим — никаких негативных последствий при отказе не воспоследует. Это я вам обещаю.

Выходя из кабинета первым, Судзухара едва не споткнулся о Синдзи, который сидел на полу, обхватив колени руками.

— Идите за мной, — парень встал, глядя исподлобья красными глазами — похоже, он только что отплакался. Мисато не было видно.

— Куда идти? — Тодзи понял, что остальные столпились у него за спиной, и ему вдруг показалось, что он защищает друга и девушку от какой-то опасности. Жутковатый парень этот Синдзи, может быть, потому, что он Пилот?

— Да, куда? — последней вышла доктор Акаги. — Синдзи, НЕРВ — не место для экскурсий, ты не можешь...

— Вы говорите мне, что я могу или не могу? — жёстко спросил Синдзи, и Акаги осеклась.

— Только в зелёные зоны, — поспешила сказать.

— Лазарет относится к зелёной зоне?

— А, так ты к ней? Да, относится. Потом проводишь их к выходу и вызовешь машину.

Синдзи дёрнул подбородком в знак согласия и требовательно посмотрел на школьников:

— Идём. Вам понравится... гм, экскурсия.

Трое, переглянувшись, последовали за ним. Акаги направилась в другую сторону.

— Слушай, Икари, — Тодзи после некоторого колебания поравнялся с проводником. — Я тут подумал... Если в самом деле... Странно как-то... Я — и Пилот...

— Ты не должен стать Пилотом, — жёстко бросил Синдзи. — Откажись.

— Но почему?

— Потому что это смерть.

— Но ты-то ведь Пилот.

— У меня нет выбора. Я и так мёртв.

— Чего? — Тодзи заморгал. Синдзи излишне быстро для мёртвого шагал по коридору, остальные с трудом за ним поспевали. — Это типа "Бусидо"? "Живи, словно уже помер", или как-то так?

— Вот уж не думала, что ты читал "Бусидо", — пробормотала Хикари.

— Ты меня совсем уж за неуча держишь? — оскорбился Тодзи и снова обратился к проводнику. — Так что? Ты, типа, весь из себя самурай?

Синдзи резко остановился, так, что Тодзи налетел на него — и отскочил. Икари развернулся и взял его за ворот, почему-то при разнице в росте и телосложении это не выглядело смешным. Создалось полное впечатление, что Синдзи сможет вскинуть первого школьного хулигана над собой и швырнуть в стену.

— Самурай, говоришь? — прошипел он, отпустив и очень аккуратно поправив Судзухаре воротник. — Я покажу вам настоящего самурая!..

Тодзи поймал себя на том, что боится этого парня.

— Вы меня знаете.

Двое людей в чёрном, стоящие на посту возле двери палаты, с этим утверждением Икари Синдзи согласились.

— Их не знаем, — сказал старший из пары, кивнув на сопровождающих его школьников. — Вы можете пройти — один.

— Я за них отвечаю, — отрывисто буркнул Икари и снова попытался пройти, но ему снова заступили дорогу. Школьникам показалось, что для этого охраннику понадобилось всё его мужество.

— У вас нет таких полномочий, — проговорил страж и добавил: — Сэр.

Икари заморгал и мотнул головой, искривил рот в судорожной ухмылке.

— Тогда позвоните Командующему!..

— У меня нет полномочий, — охранник был готов убежать с воплями ужаса.

— Хорошо, звоните доктору Акаги!.. До неё ваши полномочия достают?

— Есть, сэр!.. — обрадованно воскликнул охранник и полез за телефоном. Короткий разговор, и: — Да, вы можете пройти. Десять минут, не больше, и утомлять больную вам... запрещено, — последнее слово он произнёс севшим шёпотом.

Синдзи отрывисто кивнул, махнул Хикари и остальным, и они вошли в палату.

Хикари не сразу узнала её обитателя, несмотря на то, что волосы такого уникального цвета видела лишь у одного человека. Гул медицинского оборудования, запах лекарств, везде белизна и чистота, и в своей будничной одежде девушка сразу показалась себе ужасно чумазой.

— Это же!.. — задохнулся за её спиной Кенске.

— Аянами Рей? — прошептал Судзухара.

— Да. Вот она — самурай, — сказал Синдзи, подходя к её постели и вставая на колени рядом. — Рей, ты как?

Красный глаз моргнул и остановился на его лице. Синдзи погладил её руку.

— Мы пришли навестить тебя, — оглянулся на остальных, в ужасе застывших у порога. — Я и ребята. Здорово, что ты идёшь на поправку, мне доктор Акаги сказала. Я бы принёс тебе что-нибудь пожевать, но тебе пока нельзя ничего, кроме больничной еды, извини...

Он оглянулся и сделал остальным страшные глаза. Хикари сглотнула и робко приблизилась.

— Здравствуй, Аянами, — робко поздоровалась. — Как ты себя чувствуешь?

Рей посмотрела на неё, на остальных, несколько раз моргнула и с трудом разомкнула сухие губы:

— Почему вы здесь, — проговорила сипло и совершенно монотонно, без интонации.

— Мы пришли навестить тебя и пожелать поправляться, — сказал Синдзи.

— Это бессмысленно, — сообщила Рей.

— Что? Нет, ты обязательно поправишься!..

— Я поправлюсь вне зависимости от ваших пожеланий. Необходимости в вашем присутствии нет.

— Неправда. Когда друзья желают скорейшего выздоровления, это всегда помогает, вот увидишь, — Синдзи оглянулся на остальных, и те яростно закивали.

Аянами сосредоточенно хмурилась.

— Друзья? — неуверенно повторила, словно пробуя слово на вкус. Обвела взглядом присутствующих.

— Конечно, друзья, — Синдзи тепло улыбался ей.

Улыбка. Отчего люди улыбаются? Выражение эмоций. Удовольствия, радости... или желания ободрить. Странно. Кто-то, кого она почти не знает, настолько озабочен её состоянием? Это... необычно.

И почему-то приятно.

— Ты ведь Икари Синдзи. Доктор Акаги мне сказала, что ты меня заменил... и, кажется, этим спас. Если бы я села в капсулу в таком состоянии, я бы наверняка умерла.

За спиной всхлипнула Хикари.

— Ничего, Рей, всё в порядке. Мы ведь напарники, и должны прикрывать друг друга.

— Напарники? Но мне ничего...

— Как только ты встанешь на ноги, и твою Еву отладят, мы будем сражаться вместе. Обещаю.

Аянами ощутила смутную благодарность. Наконец-то кто-то разделит её ношу. Девушка со слабым удивлением поняла, что раньше тяготилась ею.

— Это хорошо, — с сомнением сказала.

— Да, это хорошо. Мы бы ещё посидели, но нам запретили тебя утомлять. Отдыхай, Рей, поправляйся.

Он погладил её руку и встал. Кивнул школьникам:

— Следуйте за мной.

— ...Утомлять больную им запрещено, — Акаги выслушала радостное "да, мэм!..", дала отбой, сложила сотовый телефон и сунула в карман. — Так, на чём мы там остановились? — обратилась к Мисато.

— Ты схватила меня за шкирняк, — охотно напомнила та. — И заорала в лицо, брызгая слюной.

— Точно, — на этот раз женщина не спешила хватать подругу за шиворот и голос не повышала, но от интонации стены помещения, в котором они разговаривали, казалось, покрылись изморозью. — Капитан Кацураги, извольте объяснить своё поведение.

— Доктор Акаги, извольте объяснить своё требование, — собственно, Мисато хохорилась, уже понимая, о чём пойдёт речь. Так вывести Акаги из себя мог только один факт.

— Ты совсем рехнулась? — ласково поинтересовалась Акаги. — Кошка ты драная весенняя, что на мальчишку позарилась?!.

Мисато вжала голову в плечи.

— Откуда ты знаешь?..

— Когда Синдзи изволил в лучших русских традициях рвануть на груди рубаху, — начала обстоятельно объяснять Акаги, — я увидела слабые гематомы характерной формы. Свежие. В просторечии именуемые засосами.

Мисато понурилась.

— Вовсе он не рвал, — буркнула.

— Там, кажется, ещё и следы от зубов были.

— Я... это...

— Неубедительно, — оценила доктор. — Ты хоть понимаешь, насколько твоя озабоченность всё осложнила?

— А многое значительно упростила. И не надо делать из меня совратительницу малолетних.

— Ты и есть... это самое. Итак, капитан? — Акаги преувеличенно изобразила напряжённое внимание.

— Итак, доктор? — передразнила её Мисато. — Собственно, я и так хотела тебе это рассказать.

— Похвастаться.

— Ну... да, если угодно. Слушай...

Уже на второй фразе Акаги велела замолчать и перепроверила антиподслушивающие системы кабинета.

— Давай всё с самого начала. Мнение об Икари-младшем как об мужчине можешь оставить при себе... пока. Итак, ты проснулась от крика...

Несколькими часами позже, дома.

— Синдзи. Перестань корить себя. Ты...

— Да, знаю. Я всё сделал правильно. Но не могу не думать об этом. Они дети. Мальчишки, сопляки.

— Но нам без них не обойтись. Ты поступил верно.

Его пальцы легко поглаживали длинный уродливый шрам на груди женщины.

— Я достойный сын Икари Гендо. Ублюдок не лучше своего отца. Ты правильно сказала.

Айда. Поманить военной техникой и возможностью причаститься к тайнам. Припугнуть разглашением его хакерских развлечений, надавить через родителей. Он нипочем не откажется.

Тодзи. Взять на "слабо", усомниться в доблести великого спортсмена. Он примет вызов.

Хикари. Воззвать к ответственности за этих двоих, предложить продолжить своё образование и получить уникальные знания, стать кем-то большим, чем просто школьный гений. Она согласится.

И для закрепления... Показать Аянами в лазарете, во всех этих бинтах. Я назвал их её друзьями, и они были готовы сгореть со стыда. А вы и не знали, гады, кто вас защищает, даже не навестили ни разу, не озаботились судьбой, когда пропала, может быть, и не вспомнили тихую нелюдимую девочку... Теперь они накрепко привязаны к ней, постараются действительно подружиться, будут опекать изо всех сил, заботиться и защищать.

Какой же я молодец. Как же мне хочется застрелиться.