|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ОТЕЦ ИМПЕРАТОРОВ
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ
РЫЦАРСКИЙ ПРЕСТОЛ
(или: ТРОН БАРОНСТВА ЖАРМАРИНИ)
ПРОЛОГ
Где-то в океане бушевал настолько неистовый ураган, что даже его далёкие отголоски сотрясали ветхую и старую береговую крепость до основания. Пенящаяся зыбь с такой мощью ударяла по обрывающимся вниз скалам, с южной стороны, что оставалось лишь удивляться, как они ещё до сих пор не рухнули в пучину. А вместе с ними и построенное в незапамятные времена сооружение.
На самом краю мокрого каменного обрыва бесстрашно стоял грузный, широкоплечий рыцарь, и его седую, длинную бороду безжалостно трепал влажный ветер. Непокрытые волосы тоже сплелись в беспорядке, а стальные нагрудные пластины уже покрывали крупные капли морских испарений. Бездумный взгляд рыцаря упирался в горизонт синей, перемешанной с чёрными облаками дали, а мощные, узловатые пальцы непроизвольно поглаживали рукоять огромного, двуручного меча. Сильно задумался мужчина. Потому, наверное, и не заметил сразу, подошедшего и вставшего рядом внушительного ростом молодого парня, в повседневной воинской одежде, которую обычно носят рыцари во время тренировок. А когда заметил, в улыбке показал пожелтевшие от времени, но ещё крепкие зубы:
— Что, красиво?
— Впечатляет, — признался парень, на пол головы возвышающийся над ветераном. — Такой вздымающейся зыби мне ещё видеть не приходилось. А как представлю, что вот на таких волнах катаются самые отчаянные спортсмены, то дух захватывает. У меня на гораздо меньших, с трудом получалось, а тут...
Взгляд рыцаря потемнел от непонимания:
— Что значит катаются?
— Да так и катаются, — его собеседник поднял руки, разъясняя саму суть серфинга: — Вот так вздымается волна, пловец вскакивает на специальную доску ногами и начинает скользить по воде как с горки со снегом. Порой так на самый берег выехать может. Но самым большим шиком и умением мастерства, считается, когда спортсмен промчится внутри вот этой трубы, что нависает сверху и выскочит с другой стороны. Примерно точно такой трубы, в которую сворачивается вон та волна.
Он указал рукой на десятиметровую громаду, которая величественно пронесшись определённый участок залива, стала заваливаться вперёд в грохоте брызг и белой пены. Но видимо пожилому воину не удалось представить, как из всесокрушающего водоворота может выскользнуть фигурка какого-то отчаянного покорителя океана. Слишком уж страшной казалась многотонная поступь океана, чтобы мельтешить у него между ног-волн. Да и рассказчик понял немыслимость серфинга в этом мире:
— Это легче показать, чем объяснить! — беззаботно рассмеялся он. — Мы кстати на островах Рогатых Демонов тоже на пару месяцев увлеклись катанием, даже доски сделали, но там редко волны поднимаются до высоты в несколько метров. Так что практиковаться было негде, потому и забросили тренировки. А вот здесь было бы здорово!
— Ты бы полез в эти волны? — теперь в тоне рыцаря слышалось явное недоверие.
— Нет, конечно. Не в эти! Я всё-таки не самоубийца. А вот когда море поспокойнее, наверняка бы попробовал. Когда-нибудь сделаю доску, и покажу тебе как это на волнах кататься. Очень полезное, между прочим, дело: координацию движений, баланс и чувство равновесия развивает невероятно.
— Ты серьёзно?
— А когда я свои обещания не выполнял? — обиделся парень. — Ещё и тебя научу! — но сразу же спохватился: — Хотя тут я пас. Забыл, что подобная ловкость не для тебя. Вон, ты даже на коне боишься стоя в седле проехаться.
— Я рыцарь, а не клоун в цирке! — вскипел мужчина, но заметив смешинки в глазах своего молодого собеседника, тяжко вздохнул, и с одобрением кивнул: — Понимаю. Хочешь, чтобы я не падал духом...
— Ха! Такой как ты упадёт! Скорей эта скала в море рухнет!
Внутренне довольный таким утверждением, рыцарь поднял руку, указывая ею на опасно близкий обрыв:
— Эти скалы тоже падают. Когда я был в твоих годах, кромка располагалась метров на пять дальше. А вот теперь..., — Чуть помолчав, и оглянувшись на крепость, он поинтересовался, не в силах скрыть прорывающуюся в голосе надежду: — Разве у нас есть шансы спастись?
— Шансы есть всегда. Даже в самых безвыходных ситуациях, — продолжая смотреть вдаль, ответил парень. — Надо только уметь правильно использовать самый верный из них.
— Да? Какой, например?
— Хоть бы этот: отбиваем первый штурм, и ждем, что ночью море успокоится. А потом вплавь, держась за доски, выбираемся из этой ловушки. Легко?
— Да ты что?! — от гнева седая борода мужчины затрепетала ещё больше. — Бросить оружие и оставить наши фамильные доспехи врагу?! Сбежать как зловонные крысы с корабля?
Парень не спеша расправил мощные плечи, повернулся всем своим дюжим корпусом к одетому в полное боевое облачение рыцарю, шагнул вплотную и, глядя ему прямо в глаза, прорычал, почти по слогам разделяя каждое слово:
— Главное для меня — спасти людей! И если я прикажу, ты первым будешь плыть хоть по дерьму и при этом петь радостные песни! Понял?!
Куда и делась его юношеская, романтическая мягкость, только что превалировавшая во всем облике и в каждом слове. Теперь на обрыве стол несгибаемый, безжалостный лидер, совершенно уверенный в своей власти и в своём праве повелевать. Готовый в случае неповиновения разорвать голыми руками любого паникёра, сомневающегося в его приказе. А то и, не сходя с этого места швырнуть в пропасть первого, кто открыто ему возразит.
И мощный, прошедший горнило не одной битвы, вышедший без единой царапины из сотен турниров рыцарь, дрогнул. Виновато отвёл взгляд в сторону и пожал плечами:
— Оно конечно..., если надо..., — и даже облегчённо вздохнул, когда нависшая над ним фигура распрямилась. Выдержал паузу, и, словно размышляя вслух, спросил: — А если бы к нам ещё и помощь подошла...?
— О! Тогда совсем иное дело! — прежним тоном, словно и не было только что жёсточайшего прессинга с его стороны, ответил парень. — Тогда наши шансы увеличатся в десятикратном размере. И вместо нескольких, мы получим тридцать, а то и сорок шансов из ста. Да что я тебе рассказываю, ты ведь и сам считать умеешь... Кстати, Готтэ, а не пора ли нам подкрепиться?
— Давно пора, Виктор, давно. Если конечно, нам что-то оставили...
— Вот и посмотрим, как наши воины командиров любят!
С этими словами его сиятельство высший лорд-барон Жармарини, Виктор Алпейци, развернулся и первым отправился к одинокой башенке недалеко от обрыва, в которой располагалась кухня. А его сиятельство посол высшего правосудия государства Жармарини лорд-барон Готтэ Варнградский, ещё раз присмотревшись к очередной гигантской волне, мотнул головой, недоверчиво хмыкнул, и поспешил следом. На ходу отгоняя от себя мысль, что сейчас, скорей всего, будет последний обед в его жизни.
Глава первая
НАПЕРЕГОНКИ С ВЕТРОМ
Полёт на побережье, закончился так быстро, что наездники громадных шмелей даже не успели насладиться проплывающими внизу красотами. Да и обменяться мнениями, поговорить, под свист и шум ветра не удавалось. Разве что поочерёдно, то Семён, то Люссия пытались показать свои эмоции жестами. Ну и, частично, мимикой. Естественно, они легко могли усилить свои голоса до нужной мощности, но тогда бы исчезла вся сказочность подобного перемещения. А громкие голоса, несущиеся с небес, распугали бы не только всю живность внизу, но и всех разумных обитателей человеческого и демонического мира Изнанки. Вот так и летели молча, оглядываясь на закреплённый за спинами багаж, да посылая друг другу воздушные поцелуи.
Причём за три часа полёта, Загребной успел перебрать в воспоминаниях события последних дней и все действия во время поспешных сборов. Потому что его преследовала назойливая мысль, что они забыли что-то весьма важное:
"С копьём я не расстаюсь. Арбалет взяли..., хоть и в последний момент. Шары с молью тоже все прихватили, хотя может и следовало их оставить. Благо хоть весят совсем ничего. Браслет подчинения — уникальная вещица! Так я его сразу во внутренний карман сунул. Шубу с маустами тоже не забыли: вдруг Люссии придётся пошпионить невидимкой. Она тоже почти ничего не весит. Что же ещё...?"
Хотя, что они могли забыть? Фёдор, как только прочитал сообщение от младшего брата, решительно заявил:
— Собирайте в дорогу всё, что вам необходимо. Сайшьюны, — именно так император Иллюзий называл своих любимых гигантских шмелей-транспортников, — Очень выносливые духи, и поднимают до двухсот пятидесяти килограмм веса. Думаю, что вам, помимо оружия, магических вещиц, одежды и запас провизии будет куда сложить.
Вначале цифра показалась Семёну вполне приемлемой, но как только он отнял свой вес, то его лоб покрыли озабоченные морщины:
— Маловато... А больше нельзя? Они же огромные как вертолёты.
Конечно, он понимал, что два с половиной центнера — лучше и желать нельзя. Такой груз и две пристяжные лошади с трудом потянут. Но уж так его запасливость раскормила непомерные аппетиты, что хотелось всего и много. Причём взять с собой не только предметы, могущие Виктору помочь, но и те мелочи, которые могут скрасить и сделать более комфортным путешествие в дальней дороге. Себя-то он не собирался баловать, а вот Люссию...
Кажется, Алексей это понял. Но подумав, вернее покопавшись в ворохе переданных ему всего два дня назад знаний, разочаровано мотнул головой:
— Не получится. Сайшьюны весьма в этом смысле привередливые существа, малейший перегруз и они даже у меня могут выйти из повиновения. Что уже о вас говорить, если вы будете управлять ими при помощи специальных браслетов. По той же причине не могу выделить ещё пару подобных духов в сопровождение. Браслет даёт человеку возможность управления только в прикосновении.
— М-да, жалость какая...
— Да не жадничай ты так, отец! Люсия в два раза меньше тебя весит, а это ещё два разных баула всякой всячины. А женщине и одного чемодана должно хватать.
— Ха! Тоже мне ещё знаток выискался! — фыркнул Загребной, закрывая тему с багажом. — Ну а как с мобильностью этих твоих Сайшьюнов? Далеко они нас занесут? Чем кормить? Как часто и насколько давать отдых?
На эти вопросы от повелителя сонма духов ответы тоже не отличались полнотой. Единственное, что он гарантировал, что часа за три шмели наверняка доставят путников в порт Вокпур, расположенный почти на самой границе с султанатом Бракахан. Затем духам потребуется пятичасовой отдых, во время которого они, преспокойно оставаясь на месте добывают себе пищу в эфирных слоях. Кстати при посадке и кормёжке они становились по желанию наездников полностью невидимы как для демонов, так и людей. Только прикосновение браслетом "проявляло" транспортника в пространстве. А вот дальше шли сплошные сомнения. Над водой транспортники не появлялись точно. Скорей всего именно по причине обязательного отдыха через три часа лёта. Но и по суше, вне территории королевства Колючих Роз, могли отказаться лететь. А если и случилось такое удовольствие, как продолжение полёта, то в любом случае дольше пятнадцати, максимум двадцати дней подряд эти летающие шмели-транспортники никому не подчинялись. Может браслеты себя изживали, а может духи только на таких условиях работали. Так что следовало лучше всего отыскать именно в Вокпуре самую быстроходную яхту и уже на ней устремиться напрямик через море прямо к баронству Южной Шпоры.
— И что получится? — Семён оживился, достал измерительные инструменты и возле большой карты заходился подсчитывай примерные сроки путешествия по двум направлениям. — Однако! При всей видимости прямой линии, морская дорога у нас займёт не менее пяти дней.
— Смело считай шесть, — поправил его сын. — Здесь ведь парусники, а не корабли с дизелем.
— Согласен. Так..., а на твоих Сайшьюнах...? Хм! Получается максимум три дня. Лепота! А если ещё и вот здесь, сократить по прямой перелётом через острова Рогатых Демонов, и того меньше.
— Ну да.... Если они полетят так далеко. Да ещё и над водой...
— Тогда чем бы их прикормить? Чем их привязать к себе, чтобы они не взбрыкнули? Ну! Пошевели своей короной, или что там у тебя на плечах!
Алексей рассмеялся, наблюдая, как отец нетерпеливо машет руками:
— У меня там шея! А на ней — голова. И в той голове, пока ничего из подобной информации нет. Разве что пока вы будете собирать багаж, может чего в короне и пошевелится на эту тему. И не смотри ты на меня так жалостливо! Сам ведь понимаю, насколько родному человеку срочно помощь нужна. Тоже ждал отца-спасителя...
— Но ведь сам спасся! — похвалил Загребной, быстро составляя список самых важных и необходимых вещей.
— Повезло просто..., да и ты всеми создаваемыми событиями помог.
— Вот и Виктору наверняка повезёт. Но! Подстраховать надо обязательно. Кстати, когда будут твои транспортники готовы к полёту?
— Через четверть часа сядут на террасу.
— Отлично, тогда у нас ещё есть время, и я бы тебя попросил мне помочь...
— В чём? — хотя по мнущемуся виду великого графа Фаурсе нетрудно было догадаться о сути просьбы. Так и вышло:
— Сразу не подумал, а ведь Люссии на той оконечности континента появляться нельзя, все демоны там умирают. Так что помоги мне её убедить, чтобы осталась здесь.
— Ой, па! — не на шутку испугался Алексей, — Я в последнее время вообще боюсь с женским полом общаться. Так что извини, но это не ко мне! Что угодно, только без них. Тем более с твоей демонесой.
— Она такая страшная?
— Хуже! Она милая и классная! Но вот именно поэтому я её боюсь ещё больше.
— Трус! — пробормотал Загребной.
— Весь в отца! — не остался сын в долгу. И тут же примирительно добавил: — Лучше я пока твой багаж лично сложу и закреплю... А ты..., будь с ней построже!
После чего выхватил полностью заполненный листок со списком и поспешил встречать своих Сайшьюнов. Но и до него вскоре долетели крики из демонического мира, когда разгневанная Люссия принялась обвинять графа Фаурсе в отвратительном к себе отношении.
"Хорошо быть шабеном, — самодовольно подумал владыка духов и повелитель империи Иллюзий. И отсёк все звуки, идущие из демонического мира. Но тут же разочаровано скривился: — Но как плохо, когда вокруг тебя тоже полно шабенов!"
Потому что демонеса не постеснялась свои выкрики транслировать одновременно и в человеческий мир. Так что вскоре великий Загребной постыдно сдался. И с раскрасневшимся щеками стал бегом выносить на террасу не только свой багаж и амуницию, но и баулы своей благоверной демонесы. И вскоре уже на террасе возвышалась гора, явно по здравому размышлению превосходящая обусловленный багажу суммарный вес в триста пятьдесят килограммов.
Поэтому Алексею пришлось применять фильтрацию, откидывая всё, по его мнению, ненужное.
Хорошо ещё, что тумблона тоже пришлось оставить вместе с его клеткой и запасом корма. Как ни хотелось бы иметь уверенную связь с Виктором, но ведь тогда пришлось бы взять пассажирами и стариков, приручивших животное. Да и повелитель Иллюзий сразу категорически заявил:
— Зверушка помрёт от перепадов давления.
— Откуда ты это взял? — засомневалась Люссия.
— Оттуда! — он манерно постучал ногтём по своей прозаической на вид короне. — Когда-то тумблоны были духами и жили в эфирном слое. А потом адаптировались к миру людей. Ведь у вас их нет.
— Точно, — обиделась демонеса, — Несправедливость!
Но пока средний сын отвернулся в сторону по какому-то вопросу, Семён успел нагнуться к соблазнительному ушку и шепнуть:
— Зато в вашем мире есть такая очаровательная и непревзойдённая красавица как ты.
Счастливая улыбка в ответ доказала, что недавняя ссора и ругань по поводу участия Люссии в путешествии благополучно забыта.
Наверное, это помогло Загребному расслабиться и более здраво, взвешенно подойти к проблеме реорганизации и передислокации расположившейся в Хаюкави армии рыцарей. Столица хоть и готовилась к Большому турниру и к празднованию возрождения империи Иллюзий, но оставшиеся без прямого командования романтические воины, не ровён час всё здесь разнесут по камешку. Даже королева Сагицу Третья с такой оравой озабоченных мужиков не справится. Алексею они тоже оказались не нужны, ему вполне хватало весьма симпатичных как для него и более преданных духов. Поэтому следовало дать рвущимся в бой тритиям хоть какую-то задачу, поставить перед ними хоть какие-то далеко идущие, перспективные цели.
Вот граф Фаурсе и поставил. В Большом турнире участвовать разрешил, но с условием, что не больше чем один-единственный представитель от тритии. Нечего даром гибнуть да кости ломать. А после праздника приказал сразу выдвигаться в направлении баронства Жармарини. Ни много, ни мало. Причём одной четверти личного состава разрешил передвигаться на кораблях по морю. Остальные — по суше. Что уже само по себе напоминало великий подвиг для подобных воинских соединений. Для демонических тритий последовал приказ добраться до линии, за которой уже начиналась отравленная полоса континента и там ждать дальнейших указаний. Как ни странно, никто из триумвирата заместителей даже слова против не сказал. Даже обрадовались почему-то. Отдали честь, и побежали готовиться к грядущему празднику. Сразу чувствовалось: ох и отведут они душу перед дальней дорогой.
Граф Фаурсе с некоторым беспокойством посмотрел вслед уходящего последним маркиза Вилинама, и с сомнением переспросил у своей любимой демонесы:
— Может, стоило им дать полную свободу выбора?
— Ещё чего?! Тебя бы королева Сагицу прокляла! А так у них есть цель, почти не достижимая, но благородная: они идут по приказу самого Загребного! И плевать, куда и зачем. Главное — действуют. Заодно по пути, будут порядок наводить в меру своей идейности и стремления к справедливости.
Ну а вскоре они получили на свои запястья по вычурному браслету управления Сайшьюнами, распрощались с толпой провожатых, и полетели.
И уже почти приближаясь к порту Вокпур, граф Фаурсе таки вспомнил, что они забыли в суматохе поспешных сборов. Рубин из короны Асмы! Тот самый, который коварный Пасибжух украл восемьдесят лет назад у самого грозного телесного демона мира Изнанка. За день до внезапного отлёта, Семён отдал кристалл Фёдору для обследования, тот его унёс для обследования в строящийся дворец, да там и оставил. Не потеряется, наверняка, но ведь сколько тайн в этом мерцающем густой кровью рубине! Вдруг бы для чего Загребному и пригодился? Однозначно уникальная и стоящая вещица. Ведь недаром за ним демоническая княгиня так настойчиво охотилась.
Как раз в момент воспоминания об этом, Люссия посмотрела в сторону Семёна и не на шутку взволновалась от мимики "непоправимая утрата". А когда получила жестами объяснение случившемуся, бесшабашно махнула в ответ и ткнула пальцем вначале себе в грудь, а потом на своё лайкровое оружие. Мол, со мной не пропадёшь.
Семёну ничего больше не оставалось, как нащупать своё уникальное копьё, бодро кивнуть в ответ, тяжело вздохнуть и вновь присматриваться к силуэту приближающегося Вокпура. Не возвращаться же обратно из-за кристалла?
Хорошо еще, что не менее полезный в таком путешествии арбалет в последний момент захватили. Тот самый арбалет, который подарил младший сын Виктор при последнем свидании в Глухом урочище. Тот самый, который сказал решающее слово при освобождении из плена Люссии и умерщвлении самого опасного врага демонического мира, княгини Хаккуси Баталжьень. Хоть это уникальное оружие с ещё более уникальными зарядами и висело изначально на стене спальни, на самом видном месте, но именно поэтому его во время горячечных сборов сразу не заметили, подспудно отнеся к фрагментам декорации. Тем более что на той же стене висела ёще куча разнообразного, ничего не значащего хлама, действительно, чисто декоративного свойства. И только когда Загребной закреплял как можно ближе к своему сиденью волшебное копьё, у него мелькнула мысль об арбалете, и он послал за ним доверенного помощника Варгана.
Так что оружия хватало, а из-за практически бесполезного рубина из короны Асмы, расстраиваться не стоило.
Глава вторая
ПИРАТСКАЯ ВОЛЬНИЦА
Шмелей оставили на верхушках малопосещаемых скал на подлёте к пригороду, те стали невидимыми и принялись пастись сразу во втором эфирном слое. Благо, что переживать за целостность багажа пока не приходилось. Хоть и Платформа, но даже случайные ротозеи на истинные сокровища не наткнутся. Но вот разгадать, что и как Сайшьюны употребляют, путники решили немедленно. Шхуна может и подождать, тем более что она ещё пока не найдена и не арендована, а вот хоть частично разгадать транспортников следовало немедленно. Для этого встали возле жвал одного из них и переговариваясь стали всматриваться в эфир. Второй слой дался с некоторым трудом из-за долгого отсутствия практики, но когда исследователи присмотрелись, разочарование так и прорывалось в их голосе:
— Ты глянь, они просто пропускают сквозь пасть мерцающие зеленью потоки и всех дел!
— Похоже на питание китов планктоном...
— Вот именно. Но в таком случае прикормить мы их не сможем: и толку никакого от такой кормёжки. и в руки нам этот планктон не дастся.
— Это всё равно что кормить морскую капусту солёной водой...
— Жаль! Если бы они за кем-то охотились, кого-то юркого или скользкого поджидали, мы бы им помогли. А так...
Парочка вынырнула сознанием из эфирного слоя и с постными лицами поспешила в порт. Следовало торопиться с поиском нужного корабля и не мешкать с отплытием. С собой они несли вполне достаточно оружия, да и собственных сил хватило бы для отражения любой неожиданной атаки. Так им казалось вначале. Но в самом Вокпуре они буквально офонарели от обилия личностей самого непритязательного вида. Причём разбойничьи рожи мелькали одинаково часто в обоих мирах. И если среди людей на солидного воина, а по некоторым признакам и шабена посматривали с опаской, то демоны не отличались таким здравым смыслом, и поглядывали на Люссию с целой гаммой различных интересов. От вульгарно-похотливого, до алчно-презрительного. Хоть она и была одета в костюм экипированного воина и лайкровое оружие не прятала, но отсутствие больева, основного транспортного средства таких высокооплачиваемых наёмников, сильно нивелировала создаваемый образ. Раз основная визитная карточка отсутствовала, то и демонеса не воспринималась всерьёз.
Как ни странно, но на крайних улицах одинокая воительница никаким нападениям не подверглась. Может, кто из шабенов там оказался и рассмотрел однозначно рядом идущего человека, а может случайно проворонили путников. Хотя чуть позже возникло подозрение, что на околицах выполняли главную задачу: не выпускать из города-порта никого постороннего. А уж тех, кто шёл обратно, должны встретить в центре или непосредственно в порту. Как и все прибрежные города, Вокпур частями находился на Платформах, но и в остальных местах профили не сильно расходились. И глядя на толпы лихого вида уголовников, пара старалась выбирать улочки так, что бы ни в коем случае не терять друг друга из виду. Мало того, за одним из поворотов, Семён увидел булочную, прямо из окна которой и торговали свежей выпечкой. Недостатка в провизии не было, но вот расспросить бы хоть что-то не помешало. Поэтому, протягивая мелкую монету и беря взамен горячую буханку хлеба, Загребной очень вежливо поинтересовался:
— Любезный, я тут только вошёл в город и спешу в порт, но мне жутко интересно стало: откуда столько сброда на улицах? Или здесь царит полное безвластие?
Раскрасневшийся булочник, выглянул из окна, хмуро осмотрелся и уставился на графа. Затем оттолкнул руку вцепившейся в него жены и всё-таки решил высказаться. Но сделал этот так двусмысленно и завуалировано, что сначала показалось, он издевается:
— Да что вы, господин хороший! Как же можно без власти-то? Наоборот наш губернатор все свои силы умственные прикладывает для укрепления правопорядка в городе и наведения спокойствия среди горожан и приезжих.
Словно в подтверждение его слов в другом конце улочки послышался звон разбитого стекла и заполошные крики. И в ту сторону сразу побежало три бугая, до того продвигающиеся к булочной.
— Странно, — пожал плечами Семён. — А что тут тогда эти..., — он замялся, подбирая соответствующее слово, — ...Бичи делают!
— Как что? Следят за порядком, — последовал ответ в том же духе. — Наш губернатор понял, что местных сил правопорядка явно не хватает, а из столицы к нам вообще никто не наведывается. Да ещё и порт практически заблокированным оказался бракаханскими кораблями. Вот наш светлоголовый и решил, что следует искать новые войска для защиты города и заключил очень выгодный союз с Братством Синей Акулы. — Так что теперь их лучшие матросы патрулируют улицы города нарядами милиции.
— Постой, но насколько я помню, эти синие акулятники считаются оголтелыми пиратами? — поразился покупатель. — Да их всех на виселицу надо!
— Тише, мил человек, тише! — булочник опять выглянул из окна. — Вы только так в порту не заявите, да и здесь не громко-то. Потому что Братство ещё и от угрозы со стороны султаната город избавило. Договор у них там какой-то давний был о ненападении, так что теперь мы все союзники и братья. Вот какая тройная выгода получилась.
— О-о-о..., как у вас тут всё запущено, — Протянул Семён, пристальнее присматриваясь к демоническому миру за спиной Люссии. — А новости до вас дошли, что великая империя возродилась?
— Какая империя? — теперь уже и жена булочника не удержалась.
— Иллюзий! Та самая, что тысячу лет назад на этих землях была. Слышали, небось, легенды и древние истории?
— Как не слышать... Только кто в такое счастье уверует? В подобные сказки и дети наши не верят.
— А зря! — покупатель явно рассердился. — Ну ничего, скоро император Фёдор со своими великими духами и здесь порядок наведёт! — уже собравшись уходить, задал ещё один вопрос: — А быстрый корабль в порту нанять можно?
Тут булочник окончательно поверил, что разговаривает со случайным гостем города:
— Не могу сказать, хотя кораблей в порту полным-полно. Но ты бы, мил человек, поосторожнее на пристанях себя вёл. Если узнают лихие люди, что у тебя деньги есть большие, как бы чего не случилось...
— Спасибо, учтём.
Когда обозначивший себя во множественном числе покупатель ушёл, булочник ещё раз выглянул и скороговоркой зашептался с женой:
— С кем это он был?
— С демонами, небось, — проявила смекалку женщина, — Но по его одежде я сразу поняла, что из столицы! Не ужель и в самом деле порядок наведут?
— Поживём, посмотрим, — философски изрёк булочник. — Но вот соседей надо об этом императоре Фёдоре уже предупредить. Так что, бегом!
В центр города путники заходить не стали, а сразу поспешили в порт. Но чем ближе подходили они к пирсам, тем все наглей стали вести себя кучки разношерстного отребья. И в конце концов одна из них, в количестве восьми человек, перегородила путь Загребному:
— Кто такой и куда направляемся? — последовали вопросы от старшего, самого красномордого пирата.
— Сами-то кто будете? — со спокойной уверенностью отозвался Семён.
— Патруль городской милиции! — последовал высокомерный ответ.
Словно по закону подлости в демоническом мире к остановившейся Люссии тоже поспешило шесть шустрых демонов, с ног до головы увешанные оружием. Те прикрываться легальной работой не стали, а сразу перешли к оскорблениям, которые озвучивал демон из мокрастых:
— Курочка ты наша хвостатая! Может добровольно сдашь запрещённое в городе оружие из лайкра?
— Как ты посмел ко мне обратиться!? — вознегодовала демонеса.
— А тут ваши законы экипированных воинов не катят. Да и где твой больев? Ещё скажи, что украли!
Похоже две группы местных гопников не видели друг друга, и в лучшем случае имели в своём составе только Бенид. Но разыгравшийся спектакль своей накладкой трепал нервы и распылял внимание:
— Последний раз спрашиваю, кто ты такой? — Зарычал красномордый.
— Прохожий.
— Не вижу покорности в твоих глазах! — с угрозой воскликнул мокрастый.
— Как бы у тебя твои глазки не вылезли! — С не меньшей угрозой прошипела Люссия.
— И куда ты с такой тупой мордой прохаживаешься? — потянулся к оружию пират человеческого мира.
— За "морду" ответишь перед судьёй. А какие дела у меня в порту, знает лишь губернатор.
— Ах, как наша курочка запела! — под хохот подельников, стал глумится мокрастый. — Неужели и в самом деле считаешь себя такой непобедимой воительницей? Наверное — в постели! Ха-ха-ха-ха!
Графиня Фаурсе на этот раз промолчала с презрительной надменностью.
Тогда как красномордый тоже возмутился:
— Глядите, судья ему нужен! Да запросто! Сейчас тебя привяжем вон к тому столбу, как раз и судья из трактира выйдет. Он тебе приговор на месте и зачитает!
— Странно! — Загребной положил руку на рукоять меча, хотя его оружие шабена таилось не в железе, — Разве для вас необязательны распоряжения губернатора?
Мокрастый демон расставил руки в стороны и сделал первый шаг к предполагаемой жертве:
— Вот давай и займёмся любовными играми...
— Остынь, петух! А то головушка-то отвалится! — и Люссия подала знак, что готова атаковать. Тогда как в человеческом мире фарс городской милиции тоже достиг кульминации:
— Нисколько! — орал красномордый. — У него своя парафия, а на нас лежит ответственность за весь город! Взять его!
Все его семь подельников выхватили мечи и стали обходить прохожего со сторон. Но при этом Загребного поразило то, что всесильное Сапфирное Сияние ничем не помогло. Ни один из пиратов, приближающийся с намерением убить, не был сожжён в болезненном, зеленоватом пламени.
А значит, все противники действовали по закону. Как это ни парадоксально, но другого объяснения не было. Разве что Сапфирное Сияние решило уничтожить своего ставленника. По странному стечению обстоятельств, губернатор и в самом деле вполне официально заключил договор с пиратами и те имели все формальные права для патрулирования городских улиц. Другое дело, как они это делали и насколько придерживались норм законности. Но в отношении помощи от самого могучего бестелесного демона планеты, вступал в силу закон о невмешательстве в дела государства и праве любого правителя казнить графа Фаурсе или помиловать. Соответственно и любое сопротивление представителям закона, расценивалось как выходящее за рамки условий.
Несколько спорные размышления, но в данный момент и они были неуместны. Приходилось начинать бой сразу на обеих сторонах Изнанки.
Благо еще, что влюблённая пара настолько была сработана и понимала друг друга с полувзгляда, что боя, как такового и не было, а получилось обыкновенное избиение младенцев. И по своему высшему рангу начал работать граф Фаурсе. Сначала место событий укутал двойной полог не слышимости, тридцать девятый уровень. Никто ничего не только снаружи не слышал, но и все кто оказался в пределах этого полога не слышали друг друга. Словно оглохли навечно. Затем Семён обрушился на демонов своим умением сорок девятого уровня: большим ударом подчинения эмоций. Древний ужас сковал члены нападающих, они замерли на месте, а у тех, кто оказался без амулетов, непроизвольно облегчился желудок. Те, кто остался сухим, остались практически без защиты. Амулеты сгорели. Вот тогда и последовало умение более простенького, двадцать первого уровня. Сон на демона. Пятеро выживших счастливчиков завалились на булыжник безмолвными обгаженными мешками. А вот их предводитель таки достал оружие и успел его даже поднять. Видимо у него оказалось сразу несколько довольно сильных амулетов, которые и уберегли владельца от первых атак. Поэтому для него нашлось более действенное оружие пятьдесят девятого уровня: человеческий шабен коротким импульсом заморозил мокрастому мозг. Немного поспешил с такой сильной атакой, но ради безопасности любимой можно и перестраховаться.
Да и вообще, любое атакующее действие, шабену всегда легче проводить по особям из второй стороны Изнанки. Энергии расходуется в три раза меньше, да и уровни оказываются более действенными. Аксиома данного мира. Вот потому и демонеса без особого труда справилась сразу с восемью пиратами из человеческой половинки. Правда действовала менее гуманно и более решительно. Видимо возраст сказывался: как-никак, а на пять лет старше Семёна. Опыт, да плюс желание тигрицы защитить своего тигра.
Люссия тремя импульсами тридцатого уровня сожгла почти всю магическую оборону у противника: малый удар подчинения эмоций. Из восьмерых кому плохо стало, кого стошнило, а один так вообще завалился ничком на землю. Видимо сердечко, часто подвергаемое непомерным дозам алкоголя, не выдержало. Ну а потом демонеса стала убивать болью. Пятеро свалилось сразу, а вот два бандита хоть и зашатались, но оружие не выпустили. Поэтому единый удар средней силы, нанесённый неизвестно откуда и совсем для пиратов неожиданный, свернул им шеи. Двадцать четвёртый уровень.
На весь поединок ушло четыре, максимум шесть секунд, а уже в следующую, парочка путников развернулась и спокойным шагом пошла обратно. Потому что Загребной сказал:
— Назад! — и уже по пути добавил: — Не нравится мне здесь. Да и Сапфирное сияние не помогает.
— Ну да, я тоже эту странность заметила. А может так и лучше? Меньше к себе внимания привлечём?
Они дошли до края площади и прежде, чем скрыться за углом одного для обоих сторон Изнанки дома, оглянулись. Пока ещё никто в ситуации не разобрался. Несколько десятков прохожих подтягивались к лежащим телам со всех сторон площади. Пары и тройки гуляющих пиратов тоже оживлённо переговариваясь и жестикулируя, поспешили узнать, что случилось. И только возле ближайшего входа в подворотню стояло три мордоворота, в гораздо более приличных одеждах, чем остальные. Эти три пирата в упор смотрели на уходящих. Причем, судя по напряжённым лицам и нежеланию что-либо предпринять немедленно, или все они, или один, были шабенами. Но это не значит, что рассмотрев кто, кого уничтожил, они продолжат молчать и тут же не организуют погоню. Двое из них уже и рты стали открывать, для тревожного крика.
Поэтому и тут Загребной решил перестраховаться. Самым максимальным импульсом сорок третьего уровня он двинул по троице замерших пиратов. А так как сон на человека свалил с ног только одного, то Семён ещё и добавил из своего максимума, шестидесятого уровня. Концентрированный град невидимых клиньев, буквально изрешетил слишком бдительных представителей местной криминальной власти.
И только потом граф Фаурсе поспешил за своей любимой. Дальше они двигались быстро, с упреждением обстреливая почти всех встречных, поперечных ударами эмоций таких как: полное равнодушие и желание зверского голода. Такая смесь помогла им безнаказанно и почти незаметно выскользнуть из города и устремиться к скалам. Но вот это маленькое "почти" и спровоцировало обстоятельства для новой возможности вступить в бой. Из города, в погоню за обидчиками местного закона, мчался конный отряд людей человек в пятьдесят. И где-то за ними, в профилях демонического мира, пешком валила ватага из парочки десятков хвостатых.
— Всё-таки погнались, — констатировал Семён, переходя на бег. — Поднажмите, госпожа профессор!
— Ой, когда это было! — непроизвольно улыбнулась Люссия, нисколько не сбивая дыхание быстрым движением, — В прошлой жизни, кажется.
Понятно, что вспоминать теперь о том времени, когда госпожа Фаурсе преподавала в мастораксе знаний демонической Стимии, было совсем не к месту. Но с другой стороны, даже в преддверии тяжёлого боя, демонеса не испытывала мизерной капельки страха или сомнения. Рядом с любимым она готова была умереть со счастливой улыбкой на устах. Тем более ажиотаж погони её только подстёгивал и морально и физически. Так что к удобному рубежу обороны она добралась первой и, усилив голос до максимума, ударила жутким звуком семнадцатого уровня атакующих людей:
— Стоять! Жалкие ублюдки!
Несколько лошадей шарахнулись в стороны, несколько встали на дыбы. Наверняка в образовавшейся куче появились не просто первые раненые, но и убитые. Порыв атакующих тоже иссяк, и те, кто удержался в седле, бестолково крутились на месте. Но теперь из их среды донёсся усиленный голос сильного мага:
— Ну, чего встали? У этой рогатой ведьмы всего двадцатый, максимум тридцатый уровень! Вперёд! Мы вас прикрываем!
Но к тому времени демонеса уже приготовила свой лук, достала специальные стрелы, которые ей ещё в королевстве Мрак сделал ректор Зидан с коллегами из синего Масторакса Знаний, и обмакнула наконечники в раскрытую баночку с ядом.
Загребной тоже ни одного момента не потерял, а стал интенсивно раскалять кусочки металлической амуниции на телах противников. Сороковой уровень позволял это делать без особого ущерба для внутренних резервов. Причём кусочки металла он выбирал такие, которые сразу и не сбросишь с тела. Как, например, металлические вставки прочности в сапогах или висячие на шеях цепи с амулетами. Попробуй сними последние, когда они на голом теле, да и поверх одежды задрапированы кожаными доспехами или кирасами. А уж сапоги снять на скаку — вообще дело неблагодарное. С диким ревом по двое, а то по трое пиратов стали падать с коней и с истерическими воплями кататься по земле. Не все конечно, да и тех быстро обезболивали мечущиеся среди них шабены и пинками вновь отправляли в атаку.
Вот как раз к тому времени и вошла в наивысший азарт прицельной стрельбы Люссия. Невидимая для людей смерть впивалась в человеческие тела и моментальный яд не могли остановить ни талисманы, ни помощь трёх шабенов. Если бы подобный бой продолжался ещё парочку минут, то таким образом удалось бы малыми силами положить весь отряд пиратов. Но их предводитель, по некоторым признакам шабен не ниже пятьдесят третьего уровня, решился на отчаянную, скоротечную атаку. Прикрыв всех, кто мог быстро двигаться и держать в руках меч выставленным перед собой силовым щитом, он с рёвом пошёл вперед. Тогда как двое его коллег, швырнули одновременно по демонесе средние шаровые молнии.
Молнии Загребной отбил. Тут же с изрядным напряжением сил собираясь обрушить на врага очередной град невидимых клиньев. А правая рука уже отходила в замахе, готовая бросить копьё "Убийца богов" в самого опасного противника. Да так и замер на вздохе.
Потому что в бой вмешался Сапфирное Сияние. Именно вмешался, потому что все атакующие, в том числе и те, что поднимались только с земли после ожогов или случайного падения, с дикими, болезненными стонами скрылись в веретенах сапфирного пламени. А уже через несколько мгновений на месте сражения валялись лишь их опустошённые одежды и бесхозное оружие.
Следовало ожидать, что и в толпе бегущих со стороны города демонов, окажутся шабены. Но то, как среагировали они и их воины, могло бы посмешить в другое время и при других обстоятельствах. Словно на учениях, все рогатые и хвостатые пираты резко развернулись на сто восемьдесят градусов, бросили мешающее бегу оружие и в полтора раза быстрей, чем раньше, бросились наутёк. Настолько их поразила моментальная смерть их подельников с другой стороны Изнанки.
Семён возжелал было добавить им ещё ускорения градом из невидимых клиньев, но благоразумие взяло верх: зачем тратить даром магические силы, если эффективность на таком расстоянии в лучшем случае составит тридцать процентов. Распрямился, расслабил правую руку, левой вытер пот со лба и только потом посмотрел на сияющую от удовольствия демонесу. Его любимая с горящими от азарта глазами, бросилась к нему на грудь и воскликнула:
— Как мы им врезали?! Правда, здорово?!
— Ещё как здорово! Будут знать, как обижать слабых и беззащитных малышек.
Но она уже вновь отпрянула и теперь с негодованием пыталась осмотреться:
— Ну! И где этот демонюга? Бестелесный ты наш, покажись! Я тебе точно уши надеру когда-нибудь! Чего прячешься?
— Успокойся, крошка! Сапфирного Сияния около нас нет и в помине. Здесь для исполнения уговора используются скорей всего уникальные силы планеты. Или ещё каких неведомых устройств или стихий. В противном случае исчезла бы всякая логика моего с ним соглашения. Он бы и сам тогда уничтожал любого противника, или путём угрозы убийства заставлял действовать строго по его желанию. А так, увы, у него не получается. Так что нет его здесь, не злись.
— Тогда почему он нам сразу в городе не помог? Да и тут не сразу вмешался!
Внимательно присматриваясь к горкам одежды, Семён вышел из-за скалистого укрытия и медленно двинулся к останкам пиратских шабенов. По пути рассуждая:
— Может оно и к лучшему, что в городе на нас всем скопом эти уголовники не набросились? Тогда как здесь, похоже, как раз и кончается городская черта, и власть договора губернатора с пиратами тоже сюда не распространяется. Вот Сапфирное Сияние только здесь смогло присоединился к потехе. Опять-таки: или то существо, устройство, агрегат или создание, что следит за соблюдением нашего договора.
— Ты странно говоришь..., — пробормотала Люссия, тоже внимательно присматриваясь под ноги. — Неужели думаешь, что этих людей сожгла бездушная машина? Или жёстко настроенное магическое устройство?
— После того, о чём мне рассказывал в письме Виктор, поведал Фёдор, и того, что я видел сам в подземельях великой империи, я ничему не удивлюсь на этой планете. Скорей всего и в самом деле, в центре материка и кроется самая великая тайна. Недаром в эти Долины столбов Свияти заказан вход любому телесному существу. Только Сапфирное Сияния может там отираться. Ну и каким-то образом он нащупал узлы управления, освоился и теперь ведёт только ему понятные игры в мире Изнанки.
— А какую роль тогда во всём этом противостоянии играет самый огромный телесный демон?
— Ха! Может когда и узнаем. Но мне кажется, что Асма — это просто какой-то мутант, выродок вашего народа. А может вообще итог какого-то ужасного древнего эксперимента. Сама ведь знаешь, сколько исследователей погибает при не правильном использовании своих же собственных открытий.
— Знаю..., о! Смотри! Какой чудный медальон!
Она первой разгребла одежды младшего по уровню шабена малым пучком силы и достала оттуда с помощью мини торнадо, тщательно выполненный в бронзе внушительный медальон. Загребной его подхватил рукой, и стал вслух читать многочисленные надписи, из которых самой крупной и важной была:
"Орден Отцов Бракахана" — что сразу напомнило о хорошо известной радикальной группе, члены которой особенно проклинали и матриархат, и само королевство Колючих Роз.
— Так вот какие "союзнички" появились у здешнего губернатора! — возмутился Семён. — Воспользовались отдалённостью от столицы и вытворяют невесть что.
— Не переживай! Твой Фёдор со всеми подобными предателями определится. Дай ему только срок со своей короной, да с духами разобраться. Когда те ему о каждом движении начнут докладывать во всей империи, вот тогда и полетят непутёвые да корыстные головушки с плеч.
— Крови прольётся...
— Зато простому народу на обеих сторонах станет жить легче. Ведь недаром твой сын на трон был выбран.
От пришедшей ему на ум мысли, Загребной замер на месте:
— Слушай, а ведь что получается! Уже трое моих детей не просто королями там стали, а целыми императорами! У меня голова кругом идёт...
Демонеса тронула его за локоток, предано заглядывая в глаза:
— Ну и что тут страшного?
— Да всё! Вдруг это было спланировано Сапфирным сиянием с самого начала? Вдруг мы вообще не имеем и малейшего права выбора? Вдруг всё предопределено заранее и мы только жалкие марионетки в неизвестно чьих руках?
— Пока не вижу в случившемся ничего плохого. Любой император или императрица только улучшают жизнь в этом мире. Я имею ввиду Викторию, Алексея и Фёдора. Даже если и Виктор займёт подобное место в элите правления континентом, это будет выглядеть вполне естественным и справедливым.
— Не то это, не то! — Семён ожесточённо растер лоб ладонью, — Слишком уж нелогично всё получается, не этого жду я от Сапфирного Сияния, не этого...
— Почему? — чистосердечно недоумевала графиня Фаурсе. — Может он как раз и добивается всемирного благоденствия и развития прогресса на благо обеих сторон Изнанки?
— Понимаешь, я с этим СС, — впервые название самого великого демона его ставленник сократил до аббревиатуры и сам поморщился. — Целую ночь общался. Не то он существо, чтобы за блага бороться, совсем не то. Наоборот, у меня твёрдая уверенность, что он явную такую пакость затевает. Саму мерзкую в истории. Но думал, разъедемся по концам света, потихоньку прибор для возвращения восстановим, а там и домой попытаемся вырваться. Пусть поодиночке, но всё равно сбежим. А тут такое! Да никто из моих детей уже не хочет этот мир покидать! Представляешь? А если у всех дети появятся? А?
Люссия нежно погладила его ладошкой по щеке:
— Вот и прекрасно! Чем больше у тебя будет внуков, тем больше ты будешь спокоен, тем больше ты будешь мудр, и тем больше...
— Ага! ...И тем больше мне придётся метаться по всему континенту! — продолжил он за любимую.
— Так остепенись.
— Щас! Виктору закончим помогать, так надо будет сразу к Виктории спешить. Мармеладка вот-вот рожать начнёт, и кто ей поможет кроме нас?
— Список длинный, но я зачитывать не стану: надо, значит, мы и поможем, — легко согласилась демонеса, вновь гладя любимого по щеке. — Ну, успокоился?
Загребной кивнул, на всякий случай оглянулся по сторонам в поисках затаившегося врага, и только тогда отблагодарил свою любимую поцелуем.
Глава третья
НА РАЗДОРОЖЬЕ
На поле боя из трофеев забрали только три медальона, найденные в одеждах шабенов, хотя несколько единиц довольно ценного оружия стоили баснословно дорого. Непростой отряд их атаковал, скорей всего элита местного уголовного гарнизона. Часть лошадей оказались подранены, две погибло, но все остальные не мчались с места событий куда глаза глядят а сгруппировались в небольшом распадке и уже паслись на сочной луговой травке.
Вовремя припомнили, что при подлёте к скалам с другой стороны видели обширные луга со стадами. Дабы не пропадать такому количеству добра решили предупредить пастухов, дать им разрешение забрать всё отсюда в свою собственность. Не факт, что пираты у них не отнимут обратно, но попытаться стоило. Всё лучше, чем просто оставить массу оружия валяться бесхозно. Отрывать шмелей от кормёжки не решились, поэтому Загребной решил пробежаться несколько километров. Оставил Люссию одну, он не боялся: сама себя в обиду не даст, и в любой случай может убраться от опасности на Сайшьюне.
Но вот пока Семён бегал к пастухам, пока с ними проводил воспитательную беседу и взывал помочь новой империи на местах, магеса и сделала одно наиважнейшее в их положении открытие. От нечего делать, она шагами дозорного мерила площадку между закусывающими планктоном эфира транспортниками и регулярно присматривалась, что именно они едёт. Такая настойчивость долго ничего не давала, но помогло совсем иное обстоятельство. Изрядно проголодавшись, она полезла к сумкам с провизией, и достала еду своего демонического мира. После чего стала кушать, так и продолжая двигаться между Сайшьюнами и присматриваясь к процессу их насыщения. А в один из моментов заметила, как с потоком планктона гигантский шмель всосал в себя некий более крупный сгусток. Не лайкр, естественно и не иной твёрдый предмет, но всё-таки гораздо более плотный, чем киселе образная кашица.
"Тогда почему бы не попробовать угостить этих духов, — стала размышлять Люссия, — Какими-то продуктами наших миров. Тумблоны адаптировались среди людей и даже определенные зернышки грызут, значит и остальные выходцы из Эфира могут оказаться всеядными. Решено! Пробую всего по кусочку!"
Но чего она только не совала под жвала Сайшьюнов, те игнорировали подношения полностью. Образно говоря, даже головы от своего эфирного "корыта" не отрывали. Ни мяса их душа не принимала, ни грибов, ни обжаренных до хрустящей корочки, аппетитных овощей, которые заботливые повара успели приготовить в дорогу. И почти в самом конце эксперимента осталось только дать кусочек человеческого хлеба.
Вот тут угощаемый Сайшьюн, несший Люссию, впервые заинтересовался. Оторвался от потока с планктоном, до ужаса страшными жвалами обследовал кусок батона, как-то слишком разумно фыркнул и ...вновь вернулся в Эфир. Демонеса задумалась над этой сценкой, непроизвольно озираясь кругом, и соображая, что ещё можно попробовать. И тут её взгляд случайно упал на котомку в виде лёгкого полотняного рюкзака, которую Семён сбросил с себя перед забегом к пастухам. Под тканью горбатилась купленная им совсем недавно буханка хлеба.
"Может этого любителя планктона на свежую выпечку потянет? — размышляла демонеса, — Раз он чёрствую не желает. Попробую, больше всё равно предложить нечего..."
Манипулируя малой силой, достала ароматную, ещё тёплую буханку, закрепила её над ладонями и поднесла к шмелю. Вот тут и получилось чудо. Транспортник и секунды не раздумывал, заглотил угощение с пугающим проворством. А потом Люссия вообще чуть от страха чувств не лишилась: огромные жвала деликатно захватили её руки и то ли таким странным образом ощупали, то ли помассажировали, то ли обнюхали. Хотя и мысль мелькнула, что облизали. Но больше всего окаменевшей укротительнице показалось, что, несмотря на браслет на запястье, её сейчас всю целиком отправят в гигантский желудок.
Пронесло. Не отправили. После чего Сайшьюн дружески хрюкнул, и вернулся к своему эфирному потоку. Лишь ладони освободились, демонеса несколько раз облегчённо вздохнула, зябко повела плечами, и уже хотела благоразумно отступить назад, когда по какому-то наитию подняла руку чуть выше и погладила короткий блестящий мех под громадными фасеточными глазищами. Дух-шмель на это замер, а потом хрюкнул два раза. О сути подобной реакции догадаться было сложно, потому что никаких эмоций в равномерно полыхающей ауре Сайшьюна демонеса не просматривала, но как только она стала убирать руку, гигантская голова повелась за ней и вновь упёрлась тем самым местом. Как бы намекая на продолжении контакта.
— Ой! Да тебе нравится?! — в умилении заворковала Люссия, — Ой ты мой хорошенький! А вот здесь? И здесь нравится? Ой какая прелесть, твой мех. И кожица словно бархат...
После минуты такого поглаживания, Сайшьюн удовлетворённо хрюкнул, и вернулся к прерванному процессу питания. А демонеса заметалась по площадке в нетерпеливом ожидании любимого. Настолько её хотелось как можно быстрей поделиться своими открытиями.
Загребной вернулся не сам. Но вначале оставил пятерых мужчин с другой стороны площадки и выслушал новости про кормёжку транспортников и миролюбивое их отношение к поглаживаниям по мохнатой морде.
— Ну, хлеба-то мы им накупим, а вот повезут ли они нас за границей Колючих Роз?
— Не попробуем не узнаем.
— Тоже верно. Но с другой стороны главный среди пастухов, за обещанные мной трофеи, обещает нас доставить к одной рыбацкой деревушке уже на самой границе. И там помочь арендовать маленькую, но быстроходную яхту. Правда сам безопасный проход по водам, кишащими пиратами, он не гарантирует.
— Тем более надо приложить все усилия по приручению Сайшьюнов! — настаивала Люссия, — Они такие милые и добрые, что я уверена — мы с ними поладим.
— М-да? — продолжал сомневаться Семён. — Попытка не пытка.
После чего он вывел пастухов на место недавней схватки, указал на коней, раскиданные повсюду одежды и оружие и разрешил:
— Пусть эти двое начинают собирать и вязать в тюки. А для этих двух парней у меня другое задание.
Хоть как глаза у главного пастуха не вываливались от увиденного из орбит, вопросы он задавал коротко:
— Какое?
— Где-то во-о-он..., — указал рукой на город, — Примерно на той улочке, есть булочная на угла. Из окна продают.
— Знаю.
— Смогут парни туда сбегать и купить для меня два мешка обязательно самого свежего хлеба?
— Деньги? У нас при себе...
— Понятно! Вот, держи. — А когда оба парня, сверкая голыми пятками рванули вниз по кратчайшей тропе, добавил: — Их там не обидят?
— Дворами пройдут, — пояснил пастух. — Ни одна собака не гавкнет.
— Ну тогда осматривай и готовь коней. Всё вам достаётся.
Мало того, Семён ещё и сам помог собирать оружие, а потом и закреплять его в импровизированных тюках к сёдлам лошадей.
Примерно через час вернулись молодые пастухи, мокрые от усердия и бега, раскрасневшиеся от новостей:
— Господин! — сразу обратился один из них к Загребному. — Город гудит словно улей. Уже все знают, что империя возродилась и вскоре сюда прибудут посланники из столицы для наведения порядка.
— Но в порту, — подхватил второй, пока его товарищ пытался отдышаться, — Собирается целое войско. В том числе и демоны. Собираются идти всем скопом сюда. Говорят, губернатор с послом беснуются до такой степени, что пиратов плётками стегают и нескольких паникёров уже казнили прямо на месте.
— Ага! А те не сильно-то и хотят в бой идти. Твердят..., — парень набрал больше воздуха, словно перед прыжком в воду, и выпалил: — Что великий Загребной появился!
Семён раздумывал недолго. Никакого секрета из его присутствия не получится. Да и наоборот стоило попугать своим именем смутьянов:
— Да, появился. И не сам, а с Сапфирным Сиянием. Император Фёдор послал нас наводить порядки на границах! — затем подхватил в каждую руку по мешку, и прикрикнул на окаменевших пастухов: — Чего встали?! Пошевеливайтесь и старшим помогайте! Чтобы через полчаса здесь всё чисто было!
Тех словно ветром сдуло. Но когда Загребной уже приблизился к транспортникам, ему в спину донёсся крик старшего пастуха:
— Господин! А вы разве не с нами верхом отправитесь?
— Нет! Но если понадобится, я и так вас найду.
Больше они между собой не разговаривали. Но при начавшемся эксперименте с кормёжкой, парочка частенько посматривала и в сторону пастухов, и в сторону города. Понятно, что так быстро обуянное паникой войско губернатор не соберёт, да и элементарную разведку скорей всего отправит вначале, но кто этих разбойников знает? Вдруг напьются крепкого пойла, да и вопрутся стадом на свою погибель.
Сайшьюнам свежий хлеб и в самом деле невероятно понравился. Они всё до крошки схарчили, но благоразумность победила: авось придётся отдельно угощать при пересечении границы? При поглаживании, Загребной со своим уровнем всё-таки рассмотрел некоторые проблески в ауре духов, и определил их как удовольствие. Ну и напоследок, по инициативе Люссии, они решили дать имена своим транспортникам, всё равно времени до вылета оставалось не меньше часа.
— Пусть мой называется Первым! — заявила демонеса.
— Почему это?
— Да потому что я его первым приручила.
— Э-э..., как-то не звучит. Да и мне своего Вторым как-то не с руки кликать. Тем более что я его лучше тогда Ноликом назову.
— Ну ты даёшь! — серебристым переливом рассмеялась демонеса. — Так в сто раз смешней получается.
— Вот и я говорю, несолидно..., — задумался знаменитый граф. Но тут ему в голову полезли иностранные слова, и частенько употребляемый в их семье немецкий с испанским: — О! А что если мы возьмем числительные из других языков моего мира? Допустим, твой будет звучать как Айн? Правда, здорово?
Его любимая вначале покатала слово на языке, а потом согласилась:
— Вполне прилично, мне нравится. Пусть будет Айн. А у тебя как будет звучать?
— Зэро! Как звучит?
Но такое слово его благоверной не понравилось. Хотя спорить она не стала:
— Да на здоровье, если тебе нравится. Тем более что уже через полтора часа они нас и слушаться могут перестать. Что мой Айн, что твой Зэро.
— Ну, будем надеяться, что ты самая лучшая укротительница мира Изнанки, — решил ободрить Семён свою любимую. Но та сделала вид, что обижается, хотя ямочки на щеках и выдавали тщательно сдерживаемое желание рассмеяться:
— Почему только Изнанки? Я вон даже человека с Земли приручила. Правда он иногда такой строптивый бывает...
— Когда такое было? — возмутился прирученный представитель человечества. — Только и занимаюсь угодничеством.
— Да хоть совсем недавно, — напомнила она последнюю ссору-перепалку.
— Хорошо, что напомнила, — граф Фаурсе сразу стал серьезным и перешёл на официальный тон: — Ядовитые территории, дело нешуточное. Ведь недаром там за века ни один демон выжить не смог.
— Вот опять ты начинаешь создавать проблемы на голом месте. Чего раньше времени переживать? Доберёмся до той линии, осмотримся на месте, глядишь чего и придумаем. Может там и без нас уже придумали? В крайнем случае, я не настолько безрассудна, чтобы лезть в жерло вулкана. Будет опасно, останусь у Линии или подожду тебя на корабле. Вот и всех проблем.
— Ну..., если так, — в сомнении нахмурил брови Семён, но сразу постарался улыбнуться: — Тогда и в самом деле приручила. — Затем прислушался к себе и добавил: — И кажется, это приручение пошло мне на пользу...
— В каком смысле?
— Чувствую силу шестьдесят первого уровня и готов хоть сейчас метнуть большой клин по любой цели.
— Молодец! — бросилась его обнимать графиня Фаурсе. — Только даром силы не трать, ещё пригодятся. — Но тут же завистливо вздохнула: — Ну вот, теперь мне тебя уже точно не догнать...
— Нашла чему расстраиваться! Ты вон и так чего достигла за неполный год! Ещё и меня обгонишь.
Последний час прошёл в напрасном ожидании атаки со стороны города. Видимо в Вокпуре так и не решились преследовать великого Загребного. Ведь наверняка в окружении губернатора или посла султаната Бракахан нашлись люди, которые объяснили, что обозначает сожжение тел в зеленоватом пламени. Против ставленника Сапфирного Сияния и организованная армия может оказаться бессильной. Чего уж там ратовать за анархистски настроенных пиратов.
Но перед часом истины, собираясь уже взбираться на транспортников, Семёну пришла идея:
— А давай мы над городом пролетим пару раз? Морских шакалов попугаем, да местный народ поддержим. Всё-таки появление таких огромных духов окончательно подтвердит, что империя Иллюзий возрождена.
— Нас ничем вверху не достанут? — здраво рассудила Люссия. — Вдруг там у них шабен сотого уровня отыщется? Или демон?
— Значит, будем лететь с запасом высоты. И увидят все, и не достанет никто. Да и мы в ответ чем-нибудь пиратов угостим.
— Ха! Можем и без всякого ответа побаловать, — засмеялась демонеса.
Так и сделали. Первый круг дали над улицами, просто присматриваясь. На втором почти все улица оказались заполнены ликующим народом обеих сторон. Разве что демоны видели только свою представительницу и догадывались о её попутчике, а люди наоборот. И те и другие вздымали руки вверх, махали какими-то флагами и штандартами, и порой рёв голосов долетал до крылатых созданий Эфирных слоёв.
Совсем иная обстановка царила перед ратушей и главной портовой площадью. Там однозначно собрались сливки разбойничьего луда, представители недружественного султаната и местные предатели. Они смотрели на небо со злобой, крайней неприязнью, грозили кулаками и оружием. За что и поплатились. На третьем круге транспортники резко снизились для атаки, промчались на околицами и совсем неожиданно для врага вылетели из-за крыш домов. В толпу перед ратушей врезалось один за другим два пучка невидимых клиньев. Из-за скорости получилось две широкие, метра на четыре просеки. А на припортовой площади ещё лучший результат получился после применения ударов большой силы.
Осматривать и подсчитывать количество жертв не стали, а вернулись к самым многолюдным улицам и передали воззвание от имени императора Фёдора:
— Хранить спокойствие, верить и ждать помощи из столицы!
Но после этих громовых восклицаний народ отвечал таким восторженным рёвом, что вряд ли власть губернатора продержится в Вокпуре до ночи.
И уже со спокойной душой путники направили Сайшьюнов вдоль берега к границе с султанатом Бракахан.
Глава четвёртая
ЛОМАТЬ — НЕ СТРОИТЬ
До границы долетели без осложнений. Да и саму границу определили только по длинной косе, уходящей в море, да по возвышающемуся на её оконечности полуразрушенному маяку. Вот как раз на уровне этой косы и наметились совершить посадку воздушные транспортники. А так как они это умели делать не просто быстро, а чуть ли не камнем, то никаких особых команд вначале несанкционированного понижения высоты, от наездников не последовало. В тот момент они только и подумали, как бы удержаться. Зато когда скорость падения замедлилась, а мозг чуть избавился от непроизвольного страха, припомнились договорённости и различные варианты, обсуждаемые во время кормёжки Сайшьюнов хлебом.
Отдавая мысленные приказы через плотно прижатые к густому меху браслеты, удалось повернуть шмелей на девяносто градусов влево и максимально замедлить скорость полёта. Теперь имелась возможность спокойно переговариваться прямо на лету.
— Что будем делать? — Люссия чуть не плакала от расстройства. — Айн совсем не реагирует на мои команды повернуть правее.
— Как и мой Зэро! — досадовал Загребной. — Начинаем давить на них максимальным внушением.
— Сомневаюсь, что получится.
— Тогда полетаем вдоль границы часика два и отправимся в рыбацкий посёлок.
Но первые полчаса барражирования от моря и вглубь территории ничего не дали. Сайшьюны легко разворачивались, ускорялись и даже набирали высоту, но за какую-то невидимую черту так и не перелетели. Несколько раз Семён громко выкрикивал новое имя духа, стараясь хоть этим привлечь его внимание. Как ни странно, тот стал на такие крики слегка поворачивать своей внушительной головой и косить глазом на наездника. Что натолкнуло на новую мысль.
— Сейчас попробую дать Зэро лакомство прямо в пути.
Продолжая двигаться от моря, он протянул первую буханку к жвалам с правой стороны. Сайшьюн, после некоторого колебания заглотал угощение. Вторая буханка тоже пошла на ура. Но вот третью Семён постарался отставить как можно дальше от жвал в сторону. Как делают в подобных случаях с ослом, подвешивая морковку перед ним на палке. Дух досадливо хрюкнул, затем хрюканье стало возмущённым, а потом Зэро доказал свою чуть ли не разумность: не меняя прямой линии полёта просто резко мотнул корпусом и сила инерции сама подвела руку с хлебом к его пасти. Расстроенный такой хитростью наездник несколько поторопился с чётвёртой буханкой, и её постигла та же участь.
— Всё, больше хлеба у меня нет, — пожаловался он всем одновременно, — эманируя при этом обиду и разочарование. — Если бы у нас ещё два мешка было...
— Постой! — оживилась демонеса. — А мы ведь над морем полетать не пробовали! Вдруг получится?
— Вряд ли..., — сомневался Загребной, разворачивая, тем не менее, своего шмеля к морю. — Да и через пару часов они рухнут в океан и утонут вместе с нами. И что это нам даст?
— Посмотрим. Пусть вначале вылетят за черту прибоя...
Но и здесь постигла неудача. Пущенные, казалось бы, по ведущей только на открытые водные просторы траектории, духи, пролетев всю косу до оконечности, резко замедлились, развернулись и как ни в чём не бывало, полетели обратно к берегу. Вот теперь уже путешественники расстроились окончательно. Но если графиня Фаурсе, просто стала жалостливо укорять своего Айна вслух, то граф разразился мысленными ругательствами такой сипы, что Зэро, видимо хорошо чувствующий эмоциональный настрой наездника через браслет, несколько раз поворачивал на него глаз и обижено хрюкал. Мол, а я-то тут причём?
Такое поведение транспортника пристыдило Загребного, и он даже попытался попросить прощения у бессловесного Сайшьюна. Опять-таки, мысленно. А потом стал обговаривать с демонесой одну мелькнувшую мысль:
— Вот я думаю: раз здесь всё так завязано на планетарных силах и доисторической технике древних цивилизаций, то почему бы не предположить, что определённые лучи или невидимые нам сияния до сих пор действуют?
— Правильно думаешь. Только что нам делать, если мы лучи эти не видим и не знаем, как их отсечь?
— Как — это уже другое дело! Желательно вначале определиться, что конкретно испускает эти лучи. А для этого давай прикинем: почему наши красавцы летят уже в который раз строго по прямой линии? Ни метра вправо не принимают? Мне уже каждый камень под нами примелькался...
— Мне тоже... Но при чём тут камни? Они-то лучи испускать вроде как не могут.
— Вот! Совершенно верно! Значит, нам следует поискать какое-то строение или подземелье, где и находится устройство с ограничивающим барьером из лучей.
— Гениально! — фыркнула Люссия. — Теперь нам осталось только все подземелья проверить и подозрительные строения.
— Не обязательно. Ведь граница не простирается идеальной прямой, а проложена ломаными отрезками. Ты ведь помнишь карту?
— Может так картографу понравилось?
— Сомневаюсь. Тут скорей вся разгадка в том, что устройства тоже не могут держать луч на огромные расстояния. Или граница так и пролегала. А значит на каждой из точек поворота стоит так называемый ретранслятор. И ведь со временем хоть какой-нибудь, но обязательно вышел из строя.
Теперь уже демонеса открыто показывала своё непонимание:
— Но для проверки твоей гипотезы, нам надо будет пролететь вдоль всей границы. Не лучше ли сразу икать корабль?
— А зачем? Разворачиваемся! — когда они сделали разворот, на дальнем плане опять обозначилась уходящая в море коса. — Давай вначале проверим хоть единственное строение, которое по логике замыкает линию границы.
— Странно... Но ведь маяк и так разрушен. Или ты не видишь?
— Но не до конца! И посмотри, какой у него мощный фундамент. Там что угодно можно расположить. Ниже — не получится, воды могут подмочить, а вот в самой скале — в самый раз.
— И как мы в подвал доберёмся?
Люссия готова была спорить и сомневаться до бесконечности, тогда как Загребной уже решил для себя самое основное: если и в самом деле в толще фундамента есть какое-нибудь древнее устройство, то его для отключения будет достаточно просто разрушить. Ломать — не строить, да и сил хватает. Поэтому он резко ускорил своего Сайшьюна, словно собрался протаранить развалины собственным телом. Но не долетая метров тридцати. выпустил невидимый большой магический клин в самое уязвимое, по его мнению, место маяка.
И скомандовал разворот. Зеро такие игры понравились. Он заложил такой крутой вираж, что тело человека вдавило в шерсть, и возникли опасения, что лопнут крепления багажа. Зато сзади знатно громыхнуло, часть оставшейся стены завалилась наружу, и поднялся солидный столб пыли. Принять вправо не получилось, следственно, пришлось повторять манёвр с бомбардировкой магическим клином. Тот и так при запуске имел высокую скорость, но после умножения втрое на скорость транспортника, вонзался в камень с силой гаубичного снаряда.
Но только после четвёртой попытки Зеро послушно принял вправо на отходе, пересекая невидимую, но приевшуюся взгляду черту. И похвально хрюкнул. Словно одобрял действия своего наездника.
— Ура-а-а! — заорал Семён, замечая, как и барражировавшая в отдалении Люссия, тоже легко преодолела на Айне невидимую преграду. — У нас получилось!!!
Постепенно ускоряясь, Сайшьюны сблизились, но демонеса ещё успела крикнуть:
— Это у тебя получилось! И прости меня за сомнения! На первом же привале явлюсь к тебе с повинной!
— А может, просто спишешь с меня старые долги? — усилил голос Загребной, потому что свист ветра уже сносил слова в сторону.
— Нетушки! Ты свои долги будешь мне до самой смерти отдавать. А если я ещё и о процентах набежавших вспомню...
Над береговой линией разнесся радостный, хоть и невероятно усиленный магически, смех. Теперь всадникам казалось, что в пути они будут соревноваться только со временем.
Глава пятая
СУЛТАНАТ БРАКАХАН
Понятно, что уже через час пришлось искать место для пятичасового отдыха. А это оказалось не так просто. Вся береговая линия оказалась так плотно застроена посёлками и городами, что безлюдное место высматривать оказалось бесполезно. Пришлось резко сворачивать вглубь континента. Но и там, пространства возделанных садов и огородов на обеих сторонах Изнанки вскоре сменились густым лесным массивом равьенды. Это дерево, c большими мясистыми листьями очень напоминало земную магнолию, но своими гигантскими размерами превосходило её раз в пять. Причём вязкая древесина равьенды плохо горела, начинала гнить после отторжения корней и вся прелесть подобных чащ заключалась в благодатной прохладе под сенью крон для путников, да удобном ареале обитания для массы представителей животного мира. Кстати, другие деревья на каменистых пространствах не росли, только невероятные по силе и длине корни этой местной магнолии могли взламывать камень и добираться до глубинных залежей живительной влаги.
Срок в три часа непрерывного полёта истекал. Сайшьюны стали недовольно похрюкивать, снижаясь всё ближе к поверхности, но подходящего места дл посадки так и не находилось. Какие-то скалистые возвышения отсутствовали полностью, а небольшие полянки не подходили не столько из-за ограниченного пространства на них, как по причине мер безопасности. Мало ли кто обитает среди стволов, а потом выйдет на охоту в приближающейся ночи.
И когда время подошло к критическому, шмели сами отыскали выход. Айн вдруг замер над островком особо громадных равьенд, а потом довольно бесшабашно устроился своим огромным телом прямо на верхушке кроны. Чуток пошевелился, подминая неудобно торчащие ветки, замер и с полной отрешённостью ушёл в процесс кормления из эфирного слоя. Слегка улетевший вперёд Зэро, вернулся по указаниям своего наездника, и с той же флегматичностью примостился на соседней кроне. Когда и он сложил свои прозрачные крылья, то между путешественниками оказалось расстояние всего лишь метров восемь, девять. Конечно, несколько десятков возмущённых таким наглым вторжением в их личную жизнь птиц, шумно при этом разлетелись в стороны, а потом ещё с полчаса носились невдалеке и возмущались в присущей им манере. Но проблемы мелкой фауны путешественников не слишком взволновали. Главное что наверху оказалось вполне безопасно и сравнительно удобно для предстоящего ночлега. Конечно, всю ночь спать на этом месте не собирались, но уж четыре часа прикорнуть не помешает.
Поэтому час отвели на благоустройство, осмотр местности вокруг себя, и небольшой ужин. Ибо в дальнейшем подкрепляться парочка могла прямо на лету. Передвигаться по веткам оказалось несколько неудобно, но для создания совместного гамака использовали две верёвки, которые просто протянули между транспортниками, а в центре закрепили большой кусок прочной ткани. Сайшьюны держались на месте настолько прочно, что даже натяжение верёвок, кроны и на миллиметр не шевельнуло. Видимо шмели ещё и за свой эфирный слой "заякорились" и теперь даже сильный ураган в этом мире оказался бы против них бессилен. Для маленькой "прикормки", Айну с Зэро выдали по две последние буханки хлеба, остававшиеся в багаже демонесы. К слову сказать, уже слегка зачерствевшее угощение, духи приняли с явным сомнением. Даже неохотой. То ли оно им приелось, то ли и в самом деле предпочитали "с пылу с жару". Радовало, что на поглаживание меха возле жвал они реагировали с дружелюбием и похвальным хрюканьем. На что Загребной задумчиво так пробормотал:
— Кто ещё кого из нас приручает...
— Разве это важно? — спросила услыхавшая его Люссия. — Уже счастье, что мы и дальше полетим в безопасности и с полным комфортом.
— Кто бы спорил! Ладно, давай хорошенько осмотримся и поставим со всех сторон охранные пищалки. Потом я поставлю Сферу и ещё всё это "Анти-зрачком" накрою.
— А он-то зачем? Неужели в этой глуши отыщется кто-то с семьдесят шестым уровнем?
— Лучше перестраховаться. Да и почему бы мне не попользоваться своим новым умением?
— Так ведь он из тебя массу сил вытянет, — беспокоилась демонеса.
— Ерунда, потом в полёте восстановлюсь.
Пищалки устанавливали вдвоём, а потом Семён занялся магией, только для него доступной. С охранной Сферой проблем не возникло, а вот с "Анти-зрачком" пришлось с непривычки повозиться. Но зато спать будет намного спокойнее, если знаешь, что подсмотреть за тобой более сильный противник не сможет.
Тогда как Люссия, словно заправский Тарзан, исследовала несколько близко расположенных крон и вернулась на их огромный гамак довольная и счастливая:
— Мне повезло! — восклицала она, стараясь при этом двигать плавно: на двусторонней скатерти уже были разложены продукты для ужина, — Я отыскала в демонической сущности семена ровьенды! Смотри!
Загребной не слишком разделял радость любимой. Присмотревшись к горсти полосатых словно зебра зерен, в виде фасоли, он лишь равнодушно пожал плечами:
— Да тут этого добра, наверняка валом. Вон, слышишь, как внизу стадо кабанов землю роет? Скорей всего эту фасоль и лопают.
— Чему вас только на этих островах учили?! — возмутилась бывшая профессор демонической обители знаний. — Не знать таких элементарных вещей!
— Ну чего ты так удивляешься? — Семён уже жевал кусок мяса, поэтому говорил с трудом. — Нельзя объять необъятное! Да и рассказывали нам что-то про эти деревья, точно помню. Но вот, что именно...
— Жаль, что ты мне раньше в ученики не попался.
— Лучше поздно, чем никогда.
С этим демонеса спорить не могла, лишь счастливо вздохнула и продолжила менторским тоном:
— Цветут равьенды очень редко — раз в сорок лет. Да и то, после достижения двухсотлетнего возраста. Семена созревают очень быстро, в течении недели и всего лишь на десятке соцветий. Потом или падают вниз, или их склёвывают птицы. Только вот после такого поедания любое живое создание обречено на смерть. За неделю семечко прорастает в теле своего носителя и убивает его. В случае с кабанами — те умрут ещё на недельку позже. Как правило, умирающее животное перед гибелью инстинктивно пытается забраться вглубь какой-либо расщелины, дырки, или любой норы. Считается, что данное поведение представителей фауны обусловлено гипнозом на клеточном уровне и диктуется миллионнолетней памятью этих деревьев. Кстати, после гибели неосторожного едока, его тело даже любители падали трогать не станут, видимо тоже включается какой-то процесс отторжения. Наблюдались случаи, когда лисицы сразу покидали свои норы, в которые забирались на подгибающихся лапках умирающие птички. И выводок с собой утаскивали.
— Мм! Какое умное дерево! — увлечённо слушающий граф ужинал машинально. — А ели человек съест, или демон?
— Находились и такие идиоты. Но даже в размельченном или обработанном выпечкой состоянии, семена проводят к гибели. Благо ещё, что на второй неделе ещё можно спасти как демона, так и человека довольно несложными промывочными процедурами общего характера. То есть как яд, семена равьенды не состоятельны.
— Хоть это радует, — он посмотрел, как Люссия бережно укладывает свою добычу в полотняный мешочек, и усмехнулся: — Представляю, как быстро эти живчики прорастают.
— Всё зависит от места и наличия там влаги. Порой росток, идущий вглубь, тратит на произрастание огромный срок: до нескольких лет. Но если его сразу поместить в благоприятную для него среду, то уже после десяти лет роста превышает пять метров высоты. Живучесть доказана даже тем фактом, что порой эту полосатую фасоль рубят пополам, и половинка тоже взрастает.
— То есть ими можно озеленять пустыни?
— В некоторой степени. В сухом климате они почти не приживаются, несмотря на свои уникальные корни. На засоленных почвах тоже не растут. Да и в других частях континента его очень редко встретишь. Ну а в остальном, это дерево больше ни что не пригодно: ни на растопку, ни на доски, ни на целлюлозу.
На некоторое время и она увлеклась нехитрым ужином, но Загребной всё-таки не удержался от логического вопроса:
— Раз оно такое бесполезное, то зачем тебе его семена?
— Для исследований! Всё великие фармацевты почему-то считают, что если правильно приготовить ингредиенты с составом семян, то можно получить средство для продления жизни втрое.
— Но как же тогда утверждения о сравнительной ядовитости?
— Одно дело, когда простой человек съедает, и когда учёный экспериментирует с лекарством или эликсиром долголет
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
