|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ОТЕЦ ИМПЕРАТОРОВ
КНИГА ПЯТАЯ
ДЕМОНЫ ОБМАНА
ПРОЛОГ
Не только сестра Виктора, с не менее похожим именем победительницы Виктория, но и старшие братья Алексей и Фёдор получили от владыки Рыцарского Престола и новоявленного императора почти одинаковые письма. Если опустить первые строчки личных приветствий и обращений по имени, то основная суть идентичных писем сводилась к следующему:
"...Всё-таки отец получил ужасные раны и его невероятная живучесть поразила всех наших прославленных врачей. По их мнениям, смерть чудом в тот момент где-то просто загуляла и банально не успела забрать нашего дорогого человека в шестой Эфирный слой. (Или в пятый? Каждый эскулап твердит по-своему!) Дальше начались чудеса, сработала невероятная регенерация отца и он сумел отогнать от себя кончину, кажущуюся неминуемой. При жизни ему помогла удержаться и Люссия, которая буквально излила на него всю свою силу и энергию. Хорошо, что он не видел, какой бледной тенью стала демонеса всего лишь за два первых, наиболее критических дня. Только от одного вида на недавнюю красавицу сжималось сердце и перехватывало от жалости дыхание.
Ну и остальные доктора помогли значительно, но только на пятый день мы все вздохнули с облегчением: самый опасный кризис миновал. Тем не менее, до сих пор, уже на десятый день после покушения, папа выздоравливает с большим трудом. При всех оказанных мерах лечения и невероятном самопожертвовании Люссии, он до сих пор не может встать на ноги самостоятельно, и в таком состоянии пробудет ещё как минимум неделю. Сами понимаете, что для шабена его уровня такое медленное восстановление — крайне негативный фактор. У нас появились вполне обоснованные опасения, что помимо физических ран, отец получил ещё и страшные пробои в его магических силах. Это заметно и по его порванной во многих местах ауре, которая не спешит восстанавливаться дол прежнего уровня. Поэтому лечение сейчас проводится с акцентом на применение древних артефактов.
Первым делом Трияса Люссия заставила держать рубин, трофейный камень из короны демона Асмы так, чтобы тот соприкасался с телом раненого постоянно. По словам демонесы, только так можно пробудить силы трофея, а уже потом, после долгого ношения на себе рубин позволяет удваивать магические умения, сразу вдвое прыгая выше по уровням шабена. Если это правда, то я не представляю какой силой станет обладать отец после благополучного выздоровления. Жаль, что неизвестно когда обусловленный скачок наступит, вдруг придётся согревать этот кровавый рубин несколько лет? Ведь точных записей по этой теме покойный Пасибжух так и не оставил.
Очень сильным благоприятным воздействием на выздоравливающего, оказывают и прочие, весьма редкостные, оригинальные вещицы. Их очень много, дошедших до нашего времени из доисторической эпохи данного мира. В том числе не забыли и о тех, которые были присланы нарочными курьерами из твоей (Мармеладка, Фёдор, Алексей) империи. Так что общими усилиями, пусть и с некоторой задержкой, но отца на ноги поставим.
Можете себе сами представить, сколько в данный момент у великого Загребного оказалось отложенных дел. Дабы не отвлекаться и не разглашать наши семейные тайны, обозначу только некоторые из них: "Всевидящее око", тумблоны, поиск малого материка Асмадеи, найденные демонами-археологами разобранные статуи и прочее, прочее, прочее... Особенно отец переживает, что не смог лично прибыть в империю Зари сразу после рождения своего первого внука. Но в любом случае чрезвычайно обрадовался, когда радостная весть о благополучных родах донеслась до нас вчера посредством связи через тумблонов. Скорей всего он после обретения сил первым делом отправится именно в Грааль, столицу Салламбаюра и всей империи. Ну и мы ему всячески в этом деле поддакиваем, пусть лучше восстанавливается при положительных эмоциях, чем разгребая тот список наиважнейших дел, в которые нельзя посвящать посторонних.
Кстати корабль, которому дали имя Лунный в честь древней разумной медузы, оказался невероятно стоек к временным передрягам почти столетнего периода и готов в дальнее плавание уже неделю назад. Мы даже понять не можем, что ещё там наш барон Лука "...доводит, совершенствует и устраняет" прямо на реке у пирсов столицы Жармарини. Только и осталось, что провести морские испытания на самой большой скорости, да проверить, как ведёт себя корабль при большой штормовой волне.
Многие загадки ещё ждут наших исследований, но скорей всего решать их придётся опять всё тому же прославленному Загребному. У меня, несмотря на окончание войны и полную нашу победу, не остаётся времени даже нормально выспаться. Потому что только в эти дни, (брат, сестра) я понял, что это значит управлять государством. Тем более империей. Тем более в самый начальный период её становления. Понял — и ужаснулся. И если я раньше просто радовался и был горд за тебя, то сейчас с искренним сочувствием поражаюсь, как ты со всеми своими делами справляешься. Даже на это вот письмо выкраиваю время у сна, или пишу одновременно с поздним ужином...
Ничего, скоро дождёмся полной наладки связи между нами, осталось недолго. Вот уж потом наговорюсь со всеми по отдельности. А может, удастся организовать единовременные переговоры, поговаривают, что некогда богатейшие правители, имеющие множество тумблонов и такое устраивали. Нам только и останется, что прямо на местах соорудить небольшие усилители с громкоговорителями, чтобы не наговаривать этим чудесным животным в ухо, а потом оттуда же не ловить несущийся ответ.
Ладно, на этом завершаю своё послание. Крепко обнимаю! Мармеладку ещё неоднократно целую, как и её маленького сынишку! Ну и хочу надеяться, что в любом случае мы когда-нибудь, но обязательно встретимся лично. Вряд ли запреты Сапфирного Сияния нельзя обойти, хотя его невероятная жестокость при отмщении за покушение на нашего отца, шокировала и запугала многих. Да и сами понимаете: одно дело уничтожить заговорщиков и их пособников, а совсем другое — лишить жизни и самых дальних родственников по крови...
М-да..., отвлёкся..., не удержался от грустного...
До встречи, наши дорогие Виктория, Фёдор и Алексей!"
Письма уже оказались отправлены курьерами в разные оконечности гигантского материка, когда к императору Виктору Алпейци явился донельзя довольный его приятель, барон Роннальд Страйский и загудел своим басом с самого порога:
— Ха! Да твой отец ещё тот живчик! Только час назад переполошил всех на свете, самостоятельно выйдя из каюты на палубу. Так что можешь смело записывать Загребного в строй!
Как ни был занят Первый Рыцарь текущими делами, но тоже не смог сдержаться от улыбки, когда высказывался вслух:
— Отлично! Есть повод отбросить все заботы и нанести визит на "Лунный"! Заменишь меня временно...? Или со мной?..
Не снижая скорости, барон круто развернулся и потопал обратно к выходу с хорошо различимым бормотанием:
— Я к нему с радостной новостью, а он меня за это наказать хочет: в бумажках утопить! Вот как абсолютная власть портит рыцарей...
Глава первая
ПРИЯТНОЕ С ПОЛЕЗНЫМ
К вечеру того же дня, когда он впервые встал самостоятельно на ноги, Семён вышел на палубу во второй раз. Конечно, хотелось сделать это без лишних свидетелей: и ноги дрожали, и руки тряслись, и огнём пекло в груди при дыхании, да и голова кружилась. Но страшно не хотелось лежать на кровати и с тоской пялиться в раскрытый иллюминатор. Вроде и свежо в каюте, но жутко хотелось под открытое небо, на простор, где есть пространство для дальнего взора. Да и новость долетела, что сын уже на берегу и вскоре поднимется на борт корабля. А Люссия так и не думала отходить от раненого человека ни на шаг.
Поэтому пришлось выходить при магической поддержке любимой демонесы и при строгом моральном давлении:
— Не спеши! Мы никуда не опаздываем. Виктор ещё только на баркасе рассаживается со своими ближниками.
В последнее время в словах демонесы всё чаще и чаще проскакивали новые русские словечки, употребляемые выходцем с Земли. Вот и обозначение самых доверенных лиц из свиты, стало приживаться на русский манер и до ранения Семёну это нравилось. Но он всё равно казался недовольным:
— Я и так ногами не двигаю! Кто-то мои конечности словно у куклы-марионетки передвигает..., а так ещё больней, — тотчас магические захваты почти исчезли, но ворчать мужчина не перестал: — Начал выздоравливать, значит надо давать нагрузку на мышцы и кости. Иначе стану как старый пень...
Шумный выдох Люссии напомнил ему, что касаться запретной темы о возрасте не стоит даже в таком состоянии. Хоть шабены могли жить очень долго, но графиня несколько переживала по причине своего старшинства в возрасте на несколько лет. Правда выглядела она всего лишь на двадцать пять и настолько эффектно, что демоны порой замирали на местах, глядя ей вслед.
А вслух, присматривая, как любимый переступает через последний порог, демонеса укорила:
— Не капризничай! Тебя не то, что нагружать, тебе в кровати ещё неделю вылёживаться надо!
Конечно, Семёну хотелось бравировать, показать что ему и в самом деле лучше, но взглянув на раскинувшиеся просторы, вздохнул полной грудью и чуть не закашлялся от резкой боли в груди. Хорошо, что уже и к самому некоторые силы и умения вернулись, поэтому сразу унял боль, подавил кашель и попытался аккуратно отрегулировать собственное дыхание.
Но его молчание было подмечено и расценено правильно:
— Где болит?! Немедленно садись в кресло! Вот так... И не смей вставать, а тем более делать попыток с кем-нибудь обняться!
По трапу, который наклонно опускали вдоль высокого борта корабля, уже грохотали сапоги и звенели рыцарские шпоры. Молодой император спешил проведать раненного отца. Причём впервые за десять дней встреча произошла не в каюте, а на главной палубе:
— О! Теперь и сам вижу, что слухи подтверждаются! — радостно вскричал Виктор, приближаясь с явным желанием если не обнять, то хоть пожать отцу руку, Но наткнувшись на умоляющий взгляд триясы Люссии, остановился в метре от кресла и перешёл на участливый тон: — Как себя чувствуешь?
— Бывало и получше, — признался Семён, поднимая руку в общем приветствии и стараясь улыбаться. — Но в данном случае — намного лучше, чем вчера. Так что скоро опять займусь делами. Что там у нас самое важное?..
Прибывшие с молодым императором ближники остановились чуть поодаль, приветствуя великого Загребного взмахами рыцарских перчаток. Да и понимали, что родственники наверняка захотят пообщаться и обговорить важные дела наедине. Но в то же время Виктор прекрасно понимал, что для отца ещё долгое время нужен максимальный покой и как можно меньше физических или магических перегрузок. Поэтому сходу понял, на что намекает Люссия сложенными вместе ладошками, а потом жестами, обозначающими качание на руках ребёнка, и беззаботно рассмеялся:
— Пап, ну какие у нас могут быть дела? Всех победили, полный мир, хозяйство восстанавливается невиданными темпами. Если и остались какие враги, то после наказания Сапфирным Сиянием заговорщиков, они даже в мыслях боятся подумать и чём-либо крамольном. А значит, на первый план выходит срочное посещение тобой любимой дочери. Небось, уже и самому не терпится взглянуть на будущего наследника империи Зари?
Теперь Загребной улыбнулся совсем по-иному: счастливо и озабочено одновременно:
— Чего уж там, конечно не терпится. Но ведь и тут у тебя надо завалы разгрести...
— Да брось ты! Сами легко справимся.
— ...И в первую очередь, — словно его и не перебивали, упрямо гнул своё Семён. -Надо немедленно озаботиться походом в долину Тумблонов. В прямой связи мы все кровно заинтересованы. И показывать эту долину никому из посторонних нельзя. Хоть туда и существует дорога только по воздуху, но мало ли что охотники придумают. С них станется и тоннель в камне пробить ради будущей наживы.
— Тоже верно, — согласился Виктор. — Да только и тебе нельзя, и одного сайшьюна для полёта, а потом и транспортировки отловленных тумблонов будет мало.
— Ничего, я немножко подлечусь, и мне потом Люссия поможет...
На что демонеса отозвалась с искренним удивлением:
— Ты ведь так хотел внука и дочь повидать?! — и заметив, что любимого удалось смутить, быстро внесла предложение: — А давай сайшьюна оставим Виктору? Летающий шмель нам не нужен, а твоего сына он прекрасно слушается почти без всякого браслета повиновения.
Загребной нахмурился, усиленно размышляя:
— Даже в этом случае, он сам не справится...
— Зря ты так думаешь. Теплокровных животных он днём легко отыщет в любых зарослях, так же легко усыпит, потом просто над ними зависнет на Айне и сразу соберёт в клетку. Так намного проще, чем продираться сквозь заросли оливковой пшеницы.
— Ну..., если зависнет...
— Именно! Потом возвращается в лагерь и сразу отдаёт тумблонов в руки дрессировщиков. А мы в то самое время успеем наведаться к Виктории.
Оба любящих Семёна человека прекрасно понимали, что во время путешествия по морю туда и обратно, процесс лечения будет интенсивно продолжаться, нагрузок никаких не будет и такая прогулка будет положительной во всех смыслах. Другой вопрос, что младший сын прекрасно знал, чем ещё можно подтолкнуть отца к нужному решению:
— Разве что чудовища демона Асмы нападут на корабль...
— Ерунда! — резко возразил Загребной. — Вон сколько кораблей плавает, но никого чудовища не трогают. Даже пиратов! Про них даже мы узнали из записей Пасибжуха, да полюбовавшись на громадного Зелеха. Просто не надо уходить далеко на юго-восток в поисках материка Асмадея, и никто нас не тронет.
— А если самый большой телесный демон планеты уже всё знает о тебе? И будет нападать конкретно только на тебя?
— Пусть только попробует! — отец клюнул на приманку сына об опасности и теперь принял окончательное решение: — Что Лука говорит о готовности корабля?
Скрывая довольный тон в голосе, Люссия пожала плечами:
— Барон только недавно мне передал: можем отправляться хоть завтра.
— Почему не сегодня?
— Вечер уже, а свежие фрукты, овощи, зелень и мясо ещё надо доставить с берега и всё это загрузить.
— Ах, да!.. Ну ладно, тогда, сынок, забирай шмеля сразу, он и так жутко скучает по убитому Зэро. Пусть хоть с тобой развеется. Ну и продумай о подарках от тебя для сестры. Отыщется что-нибудь эдакое?..
— Конечно, па! К утру, давно приготовленные мною сундуки доставят. Лишь бы Лунный лишнюю тяжесть выдержал. Шучу! Не надо так возмущаться! И не надо Луке жаловаться на мою неудачную шутку.
После чего и поговорить осталось лишь о несущественных мелочах. Хотя демонеса сразу подозвала вахтенного и отослала его с распоряжением о намеченном отплытии барону Луцию Каменному. Тот кстати и не убыл до сих пор в свою вотчину в империи Алексея Справедливого, по причине ожидаемого испытания корабля в большом море. А узнав о намеченном часе выхода в дальнее плаванье, развил бешенную деятельно по подготовке, загрузке и полировке вверенного ему крейсера. Уже две недели как подвираемая и муштруемая команда в авральном режиме суетилась всю ночь.
Большинство рыцарей из сопровождения молодого императора покинули корабль на баркасе, а вот парочку ближайших друзей, Виктор, получивший из ручек демонесы браслет повиновения, прокатил над речной гладью на сайшьюне. Да потом так и подался на подарке императора Иллюзий прямо к своему замку Первого Рыцаря.
Оставшись сравнительно одни, Люссия сразу обратила внимание на усталость Семёна и серый цвет его лица. Поэтому особо с выражениями не церемонилась:
— Всё, погуляли и баинькать! Ещё процедуры тебя ждут по срастанию костей и уборке шрамов.
— Может, ещё посижу? Полюбуюсь, как матросы бегают...
— Нечего! Вставай... Или сил не осталось? Так я сейчас...
— Нет, нет! Уже бегу!
Но пока Семён "добежал" до своей каюты и улёгся на кровать, то несмотря на помощь магией, оказался весь мокрым от приложенных усилий. За что получил от своей возлюбленной дополнительные нотации:
— Нагулялся? Теперь будешь до самого Салламбаюра привязанный отлеживаться!
— Как? За что такое издевательство?
— Сам ведь говорил, что в море порой изрядно качает. Вот и привяжем, чтобы не выпал на пол! — но заметив недовольную мимику на лице Загребного, трияса поспешила немножко утешить: — Но слишком не пугайся. Привязывать я тебя буду собственным телом. Устраивает? А-а! Глазки чего заблестели? Спи!
"В самом деле, устал..., — с некоторым беспокойством признался Семён сам себе. — И это просто пугает. Неужели что-то во мне не так? Вроде ведь ещё семьдесят первый уровень мне даёт мне возможность лечить в себе что угодно. Так почему ничего не получается? Или получается, просто мне незаметно? Всё-таки сам вставать уже могу... Э-э-эх! Вот что значит потерять бдительность и расслабиться в гуще непроверенных людей. А теперь лечись и кори себя видом осунувшейся, страшно похудевшей Люссии. Из-за меня ей так досталось... Ладно, может она хоть за время путешествия поправится и восстановится? Хорошо бы..."
После чего бороться с навалившимся сном уже сил не осталось. Только потом и выныривал сознанием, что при ведущихся над ним сеансах маготерапии, да от слишком громкого топота по палубе: загрузка велась всю ночь. А вот сам момент отплытия от столицы Жармарини, прославленный Загребной банально проспал. Хотя давал себе слово обязательно выйти на палубу и взмахом руки попрощаться с провожающими. Хитрый Лука, наверняка под молчаливое согласие графини Фаурсе не стал ни прощальных гудков давать, ни слишком резко маневрировать ходовыми двигателями. Да и на берегу защитники крепости оказались в сговоре: не дали даже единственного прощального залпа из пушек, как полагалось по всем понятиям и новым традициям. Якоря подняли почти беззвучно, на малом ходу вышли на центр русла, да и сплавились прямо в море. И уже там, когда на открытых волнах появилась небольшая боковая качка, Семён проснулся и попытался возмутиться:
— Да мы никак уже в море?!
Сидящая рядом с его кроватью Люссия, вроде как искренне удивилась и явно соврала:
— А где же нам ещё быть? Мы тебя будили, будили... Завтрак уже остыл.
Скорей всего она терпеливо ждала, пока любимый зашевелится и откроет глаза, и в тот же самый момент дала сигнал вестовому на камбуз. И вестовой домчатлся с завтраком для владельца корабля в течении одной минуты. Потому что не успел ещё больной нахмуриться и подобрать слова для своего недовольства такой ложью, как в дверь каюты постучали и поднос с ароматным, пахнущим завтраком оказался у изголовья кровати.
— Тебе повезло, ещё что-то осталось, — по-матерински приговаривая, демонеса сходу стала скармливать Загребному содержимое тарелочек. При этом не забывала пользоваться моментом что у того рот занят: — Всё-таки главного кока нам подобрали и в самом деле лучшего в баронстве. Он со своими помощниками готовит изумительно. Правда, дорогой?
— Мм! Э-э!..
— Вот и всем нравится. Тем более что за ночь на борт подняли всё самое свежее и лучшее их продуктов, зелени и фруктов. Теперь мы преспокойно может плыть туда и обратно без дополнительных загрузок. Мало того, помощник Луки уже давненько отыскал какую-то удивительную сеть, которая совершенно не подгнила и за сто лет...
— Синтетика..., — успел вставить незнакомое для этого мира слово землянин.
— Может и она. Но сегодня к обеду обещают опробовать лов рыбы прямо на ходу. Лука для этого дела сейчас специально налаживает выдвижные кран-балки, так что к ужину будет запеченная морская рыба. Местные знатоки утверждают, что наловить её труда не составит.
Семён еле увернулся от очередной ложки с пушистым омлетом и заговорил возмущённо хмурясь:
— Дай хоть слово сказать! Вы что забыли о морских чудовищах? Да и те монстры, что атаковали Лунную медузу, могут оказаться поблизости. Ты себе представляешь, что получится, попади хоть одно из них в сеть?
— Запечённое чудовище? — улыбнулась Люссия.
— Ха! Если бы! Просто все кран-балки вырвет в тёмным демонам напрочь. Сеть ведь не рвущаяся, почти вечная.
— Так что делать?
— Ловить только самой обычной сетью! Она порвётся, зато ни корабль, ни люди не пострадают.
— Хорошо, хорошо, я всё поняла. Сделаем как ты желаешь. Только не надо волноваться по пустякам. Вон уже лоб весь мокрый...
— Душно здесь..., — смутился Загребной, и в самом деле чувствуя себя в прохладной каюте словно под прямыми лучами солнца. На что любимая демонеса взглянула на открытый настежь иллюминатор и озаботилась ещё больше:
— Не нравится мне твоё состояние. И аура..., ну совсем непонятная...
— Так я и говорю: надо выйти на утреннюю прогулку, проветриться.
— Отменяется! — прекрасные глаза прищурились от строгости: — Сейчас утренние процедуры, потом чуток подремлешь, и только потом..., посмотрим на твоё самочувствие. И не возражай! — повысила голос трияса. — Доктор вчера меня сильно ругал, за то, что я разрешила тебе вообще вставать.
— Так уж и ругал?
— А ты как думал! У тебя там внутри всё изранено, исковеркано, можно сказать заново возрождаешься! Какие могут быть вообще хождения? Так что пока он не разрешит...
— Давай его сюда!
— Он и сам придёт..., когда ты заснёшь для процедур. Спи! Ну что это за поведение такое? Хочешь меня до слёз довести? Сказала спи — значит расслабься и дай тебя ввести в сон. Вот..., уже лучше...
Доводить свою любимую до слёз, Семён не хотел, он хотел оказаться на открытой палубе. Но в данный момент ничего возражать не посмел, и покорно уснул.
Но когда проснулся, почувствовал себя намного лучше и сразу же попытался встать. Да только не заметил сторожевой паутинки, которая при обрыве сразу кому-то послала сигнал. Ясно, кому именно, потому что не успел Загребной ещё и в иллюминатор выглянуть, как возле него уже стояла переполошенная Люссия:
— Ты почему так рано проснулся?
— Выздоравливаю. Вот и сонливость пропала. Организм движения требует.
— Ну хоть ещё одни сутки в кровати полежи! Доктор очень настаивал...
— Так почему он мне это в глаза не скажет? — сердился Семён. — Кто он? Где он? Какой у него уровень? Всё! Беру лечение в свои руки, а ноги меня тянут на палубу. Что там с рыбалкой?
— Как раз готовят обычные сети, — заунывным голосом промямлила погрустневшая графиня Фаурсе. Она уже поняла, что любимого человека удержать уговорами не удастся и теперь только и надеялась на личную беседу больного с главным лечащим врачом. Старикашка, правда, сильно побаивался Загребного и старался до сих пор вообще с ним не встречаться пока тот в сознании, но видимо придётся ему в очном споре всё-таки самому отстаивать свою точку зрения. У него имелся солидный пятьдесят третий уровень, да и опыта в лечении хватало, так что хватит действовать только через демонесу.
— Вот и полюбуемся на рыбалку! — Загребной двигался к выходу не спеша, осторожно. — Заодно и с моим вторым лечащим эскулапом побеседуем.
Глава вторая
МОРСКОЙ КРУИЗ
"Лунный" двигался по спокойному морю с приличной скоростью, почти шестнадцать узлов. И ещё в резерве у двигателей оставалась треть неиспользованной мощности. Главный механик решил опробовать двигатели по максимуму уже рядом с Саламбаюром, а сейчас команда трюмных и машинистов пытались выявить и устранить неисправности в таком вот щадящем режиме.
На главной палубе царило деловое оживление, связанное с предстоящей рыбной ловлей, поэтому владельцу корабля пришлось подняться на спардек. Зато оттуда и видно было лучше, и сам временный инвалид не путался со своим креслом под ногами у матросов. Хотя следовало сразу отметить с каким уважением, замешанным на восторге, почитании и некотором страхе, поглядывали матросы и офицеры крейсера на легендарного Загребного. И с каким усердием и повышенной скоростью выполняли данные офицерами поручения. К тому же любой из них знал, что рядом с великим шабеном постоянно находится сопровождающая его демонеса, готовая в любой момент искромсать любого человека своим лайкровым оружием. И вряд ли даже старпом или главный штурман нашли бы в себе смелость сделать Семёну замечание или попросить сдвинуться хоть на миллиметр с выбранного места.
Пожалуй, лишь барон Луций Каменный, который в бытность свою проживания на земле звался Лукой Каменистым, а ныне являлся главным механиком всех императорских величеств, мог и покрикивать и фамильярничать со знаменитым человеком, коллегой и другом. Чем он и не преминул воспользоваться, примчавшись из капитанской рубки и начав с причитаний:
— Мамочки! Что же ты такой бледный?! Кто тебя осмелился из каюты выгнать?
На что Загребной не удержался от возмущённого фырканья:
— И ты туда же? Сговорились, или как? Здорового человека больничной койкой уже застращали. Или за ребёнка меня принимаете?
Заметив, как графиня Фаурсе страдальчески сжала губы и обижено отвернулась в сторону, барон понял, что она на его стороне и продолжил с нажимом:
— Ну, ну! Сейчас посмотрим, что наш главный эскулап скажет. Сейчас он тебя живо обратно в лазарет погонит. Только утром сокрушался о твоей слабости и упоминал о постельном режиме до самого Грааля.
— Да? Ах, он наш сокрушающийся! — начал ехидничать Семён. — Дайте мне хоть раз на него взглянуть и послушать. Где же он? Такой знающий и заумный!
— Так ты его ещё не видел? — поразился Лука, переводя вопросительный взгляд на демонесу. Та только и фыркнула рассерженной кошкой:
— Чего им видеться, если всё равно восстанавливающие процедуры врач проводит во время сна?
Загребной пытался пожать в недоумении плечами, ни лишь поморщился от боли:
— А почему во сне? Такое впечатление, что мой коллега от меня прячется. Боится, что ли?
— Ха! — развеселился барон. — Да тут тебя все боятся! — взглянул на нахмурившуюся красотку в демоническом мире и поспешно вставил оговорку: — Почти все! Но зря ты так заранее против врача настроился. Он один из самых лучший на всей оконечности материка, ему сто двадцать лет и уже шестьдесят пять из них он замер в своих умениях на пятьдесят третьем уровне. Но зато как лечит! Говорят, мёртвых на ноги ставит. При этом считается одним из трёх специалистов на континенте по лечению ауры. Да только сам факт, что он примчался и взялся за твоё лечение, а потом ещё и согласился на уговоры молодого императора на твоё сопровождение в этом круизе — говорит о многом. Уж поверь, такой специалист и в таком возрасте может отказаться от любого вызова без объяснения даже причин отказа.
Выздоравливающий владелец крейсера скривился от раскаяния:
— Да я против него ничего не имею. Только и хотел пообщаться как с коллегой. Ведь если он мне что дельное подскажет, а после этого свои силы применю, польза троекратная будет.
— А это уже ему решать, — продолжал наседать на друга Лука Каменный под одобрительные, поощрительные кивки демонесы. — Ему уже лечить надоело, когда тебя ещё на свете не было, а ты его предписания не выполняешь. В любом случае он со своим опытом и троекратно сильней, чем ты шабена за пояс заткнёт, а ты режим нарушаешь словно дитё капризное.
— Так ведь..., душно в каюте, тесно..., — Спорить бы не получилось при всём желании: всё-таки в словах второго выходца с Земли было достаточно справедливых упрёков. — Хотелось хоть чуть-чуть размяться.
— Да ладно тебе оправдания выдумывать, — хмыкал барон, стараясь не рассмеяться. — У доктора прощения будешь просить. О! А вот и он идёт! — Заметив, как Люссия подала ему просительный знак остаться, он бесшабашно уселся на одно из пустых кресел и добавил: — Я тоже останусь. Посмотрю на твою реакцию. Кстати, надо будет напитки заказать, жарко.
Вскоре вестовой и в самом деле принёс напитки для людей, тогда как для графини Фаурсе принёс освежающий, довольно холодный сок демонического мира младший из семейной пары археологов. Эти двое исследователей демонического мира тоже отправились в плавание на корабле, существующем в обеих реальностях Изнанки и большую часть времени проводили за расшифровкой таблиц-инструкций, найденных возле захоронений удивительных разборных статуй. А так больше демонов в данных местах не имелось, вот они и готовили себе и триясе Люсии.
Встреча с доктором произошла довольно знаменательно. Как только сухонький, седобородый старец приблизился к землянам и демонесе, Загребной непроизвольно выпрямился в кресле от удивления и явного узнавания. И в первую минуту был готов поклясться, что видел, а то и знаком с этим человеком. Такая реакция ни от кого не укрылась, хотя графиня Фаурсе и начала знакомство с обычного представления:
— Вашего пациента представлять не надо, вы его и так уже сотню раз ощупали магией с ног до головы. А вас представлю: знаменитый спаситель простых людей и шабенов, Леон Крахрис. И теперь вы, Леон, можете смело ругать своего недисциплинированного пациента за плохое поведение.
Старик уселся в свободное кресло, подхватил стан с напитком, и на несколько мгновений замер. При этом он даже глаза прикрыл наполовину, и вначале показалось, что он всё-таки ругаться не станет. Побоится. Всё-таки пациент не просто какой-то там граф, князь или принц, а самый знаменитый в мире шабен Загребной, да плюс ко всему родной отец сразу трёх императоров и одной императрицы. Таких людей, пожалуй, ни в одной истории ни одного мира не сыскать. Поневоле любой человек может потеряться.
Но как оказалось, господин Крахрис просто таким образом гораздо лучше мог рассмотреть ауру выбранного человека. И когда отпил из своего стакана и посмотрел прямо на Загребного, во взгляде не было и капли страха или неуместного стеснения:
— В самом деле, больного следует наказать...
— Извините доктор, — не выдержал Семён, уже достаточно за сегодня наслушавшийся укоров, — Но я себя уже чувствую лучше, и мне надо двигаться.
— Да двигайтесь, сколько вам влезет, — не совсем вежливо фыркнул Леон. — Есть специальный комплекс упражнений, который выполняется прямо лёжа в кровати и вы можете им заниматься хоть до потери сознания. А вот вставать вам вертикально нельзя.
— Почему? — этот вопрос также сильно заинтересовал и Луку, который практически сутками не вылезал из трюмных отделений корабля.
— По причине ужасного порыва внутренней оболочки всей ауры, на которую и нанизываются все основные жизненные эмоции.
— Всего лишь? — насколько знали земляне, аура обычно всегда восстанавливалась самостоятельно, следом за укреплением физического тела. Примерно такими же сведениями располагала и графиня Фаурсе, бывшая ещё несколько лет назад преподавателем демонического Масторакса знаний. Так что сейчас и она очень заинтересовалась, попросив:
— Можно поподробнее?
— Постараюсь... Вот у вас, господин Загребной, какой уровень умений шабена? Можете не отвечать, и так знаю, что примерно восьмидесятый. А вот по какой уровень у вас имеются подробные знания?
Семён с некоторым разочарованием вспомнил своё обучение в Мастораксе знания на островах Рогатых Демонов. Он после пяти лет обучения как раз и мог перечислить кто, да чем владеет где-то к шестидесятой позиции. Сейчас пришлось немного подучить, и теперь он знал, что умеет творить местный маг со сто вторым уровнем. О чём и признался, оглянувшись на ехидно улыбающуюся демонесу.
Доктор словно обрадовался такому признанию:
— Так вот, а при сто седьмом шабен может прекрасно рассмотреть всю структуру ауры и даже её лечить. И у меня это умение врождённое!
Редчайший случай, когда простой человек ещё при рождении получил бы такое высочайшее умение. Что вкупе с пятьдесят третьим уровнем к старости однозначно делало господина Крахриса одним их самых великих эскулапов современности. Ведь только одна диагностика, проводимая при умении просматривать ауру, могла спасти практически любого человека от подавляющего большинства недугов.
Что врач, нисколько этим не хвастаясь — в данный момент и напомнил:
— Следовательно, сомневаться в моих талантах нет смысла. И я вижу, что в нескольких местах прорыва, основа ауры не собирается восстанавливаться. Поэтому через эти прорывы в окружающее пространство утекает как физическая сила, так и магическая мощь. И утекает троекратно больше в вертикальном положении тела, чем в горизонтальном.
Вот теперь уже пациент озадачился не на шутку:
— Но ведь я чувствую явное, ежедневное улучшение. Значит со мной всё в порядке?
— Хм! Как сказать... Вот признайтесь: почему вы так на меня посмотрели при знакомстве?
— Показалось, что мы уже знакомы...
— И вспомнили где, как и когда?
Загребной непроизвольно улыбнулся:
— Да только что и вспомнил. Но теперь уверен, что перепутал. Вы просто очень похожи на героя одной из ...книжек с картинками. Назывался тот герой — старик Хоттабыч и являлся неким прообразом весьма умелого и сообразительного шабена. Но увы, теперь я понимаю, что это лишь удивительное внешнее сходство.
— Тем не менее, — оживился Леон, входя постепенно в азарт исследователя. — Вы изначально не могли вспомнить причин простейшего сходства, и только со временем, так сказать со второй атаки на вашу память она включила некие запасные связи в мозгу и вы всё чётко вспомнили. И о чём это говорит? Да только о самом опасном, что может быть в данном случае: об утечке памяти вместе с физической и магической силой! Вот! Вот оно самое больное место в вашем лечении!
Пока мужчины угрюмо молчали, глядя на воинственно торчащий вверх указательный палец доктора, явно испугалась графиня Фаурсе:
— И много памяти может утечь? Или силы?
— А здесь всё взаимосвязано и порой самым парадоксальным образом. Например силы со временем начнут возвращаться, зато больной уже совершенно не помнит как этими силами оперировать. Например, сейчас больной ещё слаб и не сможет создать гигантскую шаровую молнию. Но! Когда силы к нему вернутся, он, при слишком большой утечке памяти, повторяю это отдельно, всё равно не сможет создать вышеупомянутую шаровую молнию. То есть он банально забудет, как это делать и никакие курсы повторного обучения уже не помогут. Мало того! Из головы могут выветриться и некоторые воспоминания о детских годах, о семье, о детях, о друзьях или любимых... Да много чего может исчезнуть. В моей практике зафиксировано и тщательно описано сразу шесть подобных историй болезни.
Оказывается и великого Загребного, отца Императоров, знаменитого, отважного героя и прочая, прочая можно было запугать. Ему не страшна была боль, потеря конечности или даже горечь вынужденной разлуки с родными детьми, но вот просто забыть про них, никого не узнавать, превратиться в какого-то трясущегося неврастеника — это показалось ужасно. Стоило видеть, как он побледнел, и стал подниматься на ноги с покрытым испариной лбом:
— Так я пойду в свою каюту?
— Желательно. Я тоже отправлюсь с вами и мы теперь попробуем сращивать порывы ауры совместными усилиями. Мне кажется силёнки для этого уже появились.
— Используйте и мои умения! — тут же напомнила о себе встревоженная не на шутку Люсия. — Ведь с нашей стороны любое воздействие на человека гораздо сильнее.
— Несомненно, графиня, я это помню. Тем более что вы и так в последние десять дней отдавали на лечение все ваши силы.
Уже глядя, как трио собирается спускаться со спардека, барон Каменный, стоя рядом, подбодрил своего земляка:
— Семён, не вешай нос! За неделю плавания станешь как огурчик!
— Ага..., весь в пупырышках, — пробормотал Загребной, покрепче хватаясь за поручень трапа и жалея, что так высоко забрался.
Вот тут и раздался крик вахтенного:
— Видим что-то плывущее в кильватере! То всплывает, то погружается, но скорость держит с нами одинаковую. Похоже на кита. Расстояние до него четыре кабельтовых.
Как раз из воды подняли и стали опускать на палубу сети с первым уловом. Причём уловом довольно скудным, видимо двигатели корабля распутывали всю плавающую живность в стороны и в опущенный с борта невод попалось только с полсотни довольно мелкой и разнообразной рыбёшки. Но ведь это был только пробный забор. На втором предполагалось значительно удлинить трос, тянувший невод и сбавить скорость вдвое. Но сейчас, ввиду появления неизвестного объекта, подобная рыбалка становилась рискованной: а вдруг в кильватере плещется какое чудовище? Да подхватит сети своей зубастой пастью?
Замершее на спардеке командование стало присматриваться к туше с помощью биноклей, но все равно не могли дать определение. Хотя варианты высказывались разные:
— Вдруг это Асма уже послал одно из чудовищ следить за нами? — напрягся Лука.
— Да пусть следит себе на здоровье, — бравировал владелец корабля. — Или скорость увеличим, или подарочек в него горячий запустим.
— Не забывайте про Лунную госпожу, — напомнила демонеса об одном из живых чудес планеты. — Может ей опять захотелось с нами свидеться.
— Было бы здорово, — согласился Семён. — Заодно бы узнали у самого древнего существа Изнанки, что обозначает данный тебе титул "трияса". Но в таком случае нам наоборот надо остановиться и подождать...
Но та же трияса и вспомнила о чудовищах, глубоководных акулах более чем по двадцать метров каждая:
— А если это те самые акулы? Вдруг одна живая осталась? Или ещё какой монстр?
— Ерунда! Яда у нас запасено более чем достаточно. И самого концентрированного. Достаточно одну склянку разбить над монстром, или ударить гарпуном с ядом во внутренней полости и его прожарит насквозь. Не ты ли хвасталась?
В самом деле действенного оружия успели заготовить для дальнего круиза предостаточно. Но Леон Крахрис, тоже до мельчайших деталей осведомлённый о перипетиях встречи с разумной медузой и о последствиях этой встречи, загорелся от иной мысли:
— Мне до сих пор не верится, о щедром подарке от госпожи Лунной для всех участников встречи. Неужели и мне бы пять уровней умений прибавилось?
— Легко! — улыбнулся Загребной. — Особенно если спеть самый модный сейчас в этих краях гимн мокрастых. — После чего ещё раз внимательно присмотрелся к несколько приблизившемуся к корме корабля объекту: — Нет! Это явно не акула. Но и не древняя обитательница Изнанки...
— В самом деле, похоже на кита..., — бормотал барон. — Только вот почему хвостовых плавников не видно после погружения? Скорей это нечто, напоминает интенсивно плывущего вперёд спрута или кальмара...
После этой подсказки, к подобному выводу пришли и все остальные наблюдатели. После чего владелец корабля, попросил негромко своего земляка:
— Дай команду ребятам, пусть приготовятся. Только вначале пусть ударят по монстру самым простым оружием. Яд будем использовать в последнюю очередь.
А самым простым и действенным исстари оружием, считались обычные гарпуны или махофуры, способные швыряться дисками с зазубренными краями. Ну а диски уже, летящие на огромной скорости, легко могли сносить на своём пути не только корабельные ванты и парусный такелаж, но порой и мачту могли перерубить с первого попадания. Вдобавок всё это традиционное оружие весьма хитроумно закрепили вдоль бортом и на корме тяжеленного, не испытывающего качки крейсера, так что попадание по цели обслуживающие расчёты махофуров гарантировали.
Видимо чудовище потратило все силы в погоне и стало отставать, поэтому ради спортивного интереса барон Каменный отдал приказание уменьшить скорость корабля вдвое. Вот тут, морское чудище, которое и в самом деле оказалось неким подобием искривлённого мутанта-переростка похожего на кальмара, быстро нагнало цель и явно вознамерилось атаковать Судя по его длинным щупальцам, такой монстр мог с их помощью и на палуба подтянуться, хотя это было почти невозможно даже на такой малой скорости.
Зато когда расстояние сократилось всего до четверти кабельтовых, два махофура чуть ли не одновременно отправили свои гостинцы в сторону вынырнувшей как раз головы. Или нароста над головой. Оба диска вошли в плоть монстра как горячий нож в масло, и ретивый охотник похоже сразу отдал концы. Только и взметнулись в конвульсии конечности вверх, да морская вода обагрилась чернильными и кровяными пятнами. А когда "Лунный" отошёл уже на приличное расстояние, стало понятно что погибшего монстра увлекла на глубину излишняя тяжесть.
— Привык лежать на грунте или на скалах, — подвёл итоги развлечения барон. — Ну пусть себе и дальше лежит, крабов кормит.
Так и не спешащий в свою каюту Загребной, тоже смотрел в будущее с оптимизмом:
— Похоже, нас всё-таки Асма проверяет на прочность. Знал ведь после гибели зелеха, что мы в любом случае на море появимся, вот и послал нового переростка нас попугать. Не удивлюсь, если он за нами всё время наблюдает...
— Ну он же не Сапфирное Сияние, и гораздо слабей, — возразила трияса Люсия. — И о таких его способностях ни разу, нигде не упоминалось.
— Вот именно: не упоминалось. А тех кто пытался упомянуть, давно схарчили водные слуги Асмы и не подавились. И ещё неизвестно кто из них сильней. Вспомни, что отвечала мне на вопросы Лунная госпожа.
Действительно, древнейшее живое существо этого мира чуточку приоткрыло покрывало забвения над вселенскими тайнами и они несколько ужаснули ведущего тогда переговоры Семёна. Всем было известно, что на Изнанке всего два материка, но Лунная вдруг заявила, что их не просто больше, а двадцать четыре. От такой цифры любой исследователь бы сразу с ума сошёл, поэтому пока никто кроме семьи Загребного об этом не знал. Но вся суть могла смотреть так: если бестелесный демон планеты владеет самым огромный материком, то почему бы его постоянному врагу и конкуренту не оказаться владельцем остальных двадцати трёх? И если это так, то самый большой телесный демон Изнанки, является и самым сильным существом этого мира. И это теперь следовало иметь в виду. Скорей всего именно поэтому выходец с Земли запретил себе и думать о плавании в юго-восточном направлении. Никакие сокровища, никакие таинственные артефакты, и никакие великие тайны затерянного в океане материка Асмадея, не стоят тех смертельных опасностей, которые можно обрушить на свою голову.
Тем более что в своё время, когда Сапфирное Сияние перечисляло задания вновь окрещённому Загребному, про конфронтацию с Асмой не было сказано ни слова. А значит, в перспективе стоило вообще послать крупнейшему телесному демону планеты весточку приблизительного содержания: "Мы готовы о тебе забыть навсегда и даже на полкабельтова не соваться в твои территориальные воды. Только не надо на нас посылать своих каракатиц!" А то подобные "ласточки" станут мешать Загребному в каждом плавании вокруг материка с его детьми на императорских тронах.
"Глядишь, и стаями станут преследовать, а там и никаких ядов не хватит..."
С такими мыслями, Семён добрался до своей каюты и уже с полным желанием сотрудничества отдал своё тело и ауру в руки опытнейшего лекаря. Теперь он уже был готов выполнять любые предписания и помогать "лечением изнутри", лишь бы не потерять самое дорогое, за что он цеплялся: свои воспоминания.
Глава третья
ТОРЖЕСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА
Дальнейшие семь суток плавания проходили без особых приключений или поломок. Разве что когда огибали каменистый полуостров баронства Южная Шпора, на море поднялось некое волнение в виде зыбучих волн, идущих в разных направлениях. Но места были знакомы, именно отсюда, с места девяностолетней стоянки в ущелье уже выводил корабль в море барон Каменный. Именно на этом побережье виднелись знакомая гора Сахар, да на гранитном уступе гордо топорщились остатки крепости Готтэ Варнградского. Совсем недавно там гремела канонада и лилась кровь, а сейчас царило серое, унылое безмолвие.
Но поглядывающая на это безмолвие с капитанского мостика Люссия, прекрасно знала, что вскоре на это побережье придётся возвращаться. И не для возрождения жизни или постройки города, а для исследования найденного ими в сердцевине гор уникального артефакта "Всевидящее око". Тогда ей, Семёну и Виктору просто не хватило магических сил, и достаточного времени, чтобы изучить, опробовать, или хотя бы окончательно осознать значение и величие своей находки для мира Изнанка. Это ещё только предстояло сделать.
К концу второго дня пути экипажу "Лунный" повезло с ещё одним развлечением. Они шли против свежего встречного ветра, уже оставив вдалеке,
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
