|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Суггестивная кототерапия пошла в народ. Теперь кроме Райзенберга оды низзлам сочиняет Арвен и примкнувшие к ней менталисты. Я посоветовал знатным котоводам написать, что их статьи не являются рекламой питомников, потому что очередь на котят расписана на три года вперед, а то вдруг кто решит, будто господа кошатники решили скрытой рекламой промышлять, будет им тогда суд и срок, а не общественное признание. Публиковаться они собираются в "Кадуцее", "Волшебных зверях и птицах" и в "Придире". "Придира" никогда в жизни не пропустит такие дивные статьи, как-никак неофициальное, но очень влиятельное, издание Отдела Тайн и Дома Рэйвенкло.
Я очень надеялся, что период статей про котиков продлится как можно дольше, а зря. Тишина, спокойствие, умиротворение — отличные слова, но все не про нас. Сегодня с утра прибежал адвокат мадам Лестрейндж. Он добился-таки своего и нашел способ вытащить свобю подзащитную из Азкабана на три дня. Чего это ему стоило, я даже не стал спрашивать, не иначе продал душу маггловскому дьяволу, если конечно, тот скупает души адвокатов. Это замечательная новость, только сроки ограничены и у меня в одном из боксов обретаются Августа с внуком. Как увидит леди Лонгботтом осужденную Лестрандж, тут же на месте Авадой в нее и засандалит. Может, оно и справедливо, но сколько мне мороки будет потом и как я буду доказывать всем и каждому, что не верблюд. Надо Лонгботтомов выпихивать домой. Пойду к Келли, скажу чтобы готовила выписку, предлог даже выдумывать не надо, у Невилла магическое ядро пришло к возрастной норме и даже случился выброс стихийной магии, во время которого сильно досталось низзлу Иду. Прилег котик на диванчике поспать, и тут на него обрушивается поток холодной воды. Котик был возмущен до глубины своей непознаваемой котовьей души, выл страшным голосом и носился мокрой кометой по отделению, пока воду не убрали, а его самого не высушили.
Так что, Невилла с бабушкой отправляем домой, а МакНейра сегодня к вечеру заберет мисс Ван де Грааф. Про МакНейра наша штатная менталистка сказала, что это ее пациент, но работать она с ним не хочет, не вызывает он что-то душевного отклика. А потому, было решено сплавить его в Голландию, в хороший стационар с понимающими целителями, благо Виолетта не против совсем. У них там кто-то что-то исследует и МакНейр, несмотря на общую мерзость нрава и противную рожу, очень даже пригодится. Привычка же шляться по людным улицам в килте на голое тело в Амстердаме никого не удивит, возможно, что МакНейр со временем сумеет осознать и исправить погрешности собственной манеры одеваться.
Друзьям Малфоя придется немного подождать со сведением татуировок, один бокс должен быть свободным на случай непредвиденных обстоятельств. Да и авроры, которые станут крутиться в отделении и следить, чтобы мадам Лестрейндж не сбежала, вряд ли добавят им хорошего настроения. Как уж Беллатрикс сбежит из бокса класса А, находясь при этом в Стазисе, мне непонятно, но раз чинуши министерские верят в ее всемогущество, не мне их разубеждать. Форсман клятвенно заверил, что авроров он к порядку призовет и дисциплине научит, и еще позвал одну даму из Отдела Тайн. У этой дамы какой-то свой проект и он пересекается с расследованием Форсмана, так что ее поддержка лишней не будет, да и вовремя цыкнуть зубом тайнюки всегда умели. Как только оба бокса освободятся, Райзенберг пойдет обновлять руны, просто так, на всякий случай.
Едва я успеваю всех разогнать, является азкабанский конвой с Беллатрикс. Глядя на это безобразие, я успел сто раз порадоваться, что заслал в Азкабан Форсмана, потому как не верилось мне, что на пациентку наложат правильный Стазис. В общем, все очень плохо, потому что конвой вываливается из камина, рожи у них перекошенные от страха, носилки с Беллой тащат бегом, подгоняет их Форсман жуткой руганью и жалящим сглазом. Оказавшись рядом с Райзенбергом, вышедшим в коридор полюбопытствовать, Эдвин бросает сопроводительные бумажки и вопит не своим голосом, чтобы всех посторонних гнали к мордредовой матери, а отделение закрывали на карантин и объявляли эпидтревогу. И мы с Райзенбергом тут же бежим, орем, выгоняем амбулаторных больных, закрываем отделение, запечатываем камины, окна и двери. Мы перешли на осадное положение. Все те, кто остался в отделении, выйдут отсюда не раньше, чем будет снята эпидемиологическая тревога, или не выйдут вообще, это в случае, если жуткая зараза нас скосит. Тогда отделение запечатают еще раз и выжгут все Адским Пламенем — это самый надежный способ дезинфекции. В кладовках миссис Конолли должен быть аварийный запас еды и постельного белья, Лиззи уже пошла расконсервировать карантинные хранилища зелий и артефактов.
Беллу конвойные сгружают в бокс и тут же сами валятся пораженные Ступефаями и Стазисом в исполнении тихо подкравшегося Гвендаэля. Конвойных штабелем укладываем в другом боксе — запас еды ограничен, и нечего им болтаться тут без дела. Стажеров в Стазис уже погрузила Шанти, из сестер остались Лиззи и миссис Коннолли. Коконы Стазиса размещаем в сестринской, кабинетов-то у нас много, но проще собрать всех в одном большом помещении и сестринская отлично подходит для этих целей. В отделении обнаруживается еще и низзл менталистов, поймать и погрузить в Стазис этого зверя не удалось даже Райзенбергу, признанному авторитету в области укрощения низзлов. Так что кот спокойно гуляет по коридору, а миссис Эдвардсон предлагает надеть на него повязку с красным крестом и кадуцеем, чтобы люди видели, что это санитарный кот-спасатель. Нужная нарукавная повязка находится в хозяйстве миссис Конноли, низзл благосклонно позволяет надеть ее на себя, и мы смеемся. Кажется, можно выдохнуть и попытаться понять, что же все-таки произошло, и каким составом придется спасать человечество на этот раз.
Начать решено с перелички и кофе, по результатам которой выясняется, что все будут пить черный без сахара и сливок, а список действующих лиц таков: я, Райзенберг, Малфой, Форсман, миссис Джигли, Келли, Шанти, Лиззи, миссис Коннолли, дама из тайнюков, чьего имени мы не знаем, но она просила называть ее Джулией и черный санитарный низзл по имени Ид. Отделение довольно качественно изолировано от мира, связь с которым может осуществляться с помощью записок вывешенных на застекленную дверь или через тайнюковский амулет, который обнаруживается у Джулии. Она уже связалась со своими, поэтому, в Отделе Тайн будет круглосуточно дежурить специальный диспетчер. Это очень хорошо, ведь кроме окошка на двери и записок, которые я буду там вешать, мы получаем независимый двусторонний канал связи. Тайнюки службу знают, паники не допустят и, кому следует по башке настучат, газетчикам завраться не дадут.
Настала пора писать первый дверной бюллетень, в котором я объясню предварительную причину карантина и сообщаю список погруженных в Стазис и список тех, кто будет работать с эпидугрозой. Пусть люди снаружи передадут семьям, что мы все задерживаемся на работе на неопределенный срок. Выглядит все это страшно, но года три назад у нас в отделении уже объявлялась тревога и мы закрывались дней на десять, и ничего, все обошлось. Инфекция тоже пару раз так закрывалась, но в инфекции все организовано немного иначе, они не целиком закрываются, а только грязную зону запечатывают. В наследии крови ничего такого нет, отделение маленькое, стационар состоит из двух боксов, грязную зону устраивать негде. Хотя, если выживем и откроемся, карантинный блок нужно будет сделать на деньги малфоевских друзей.
После переклички Форсман докладывает почему объявил тревогу. Дело действительно швах. Беллартикс сунули в Азкабан пару лет назад, после исчезновения Волдеморта правосудие было скорое, а сроки давали максимальные. Ну и понятно, что в один далеко не прекрасный момент фамильные проклятия Блэков начали просыпаться и активироваться. И активировавшись не заразили никого только потому, что в Азкабане минусовой уровень магии и дементоры шастают. Целителю тюремному все до фонаря, а что крепость в любой момент может превратиться в источник заразы, никто и не подумал. И тут мы возвращаемся к печальной истории про возможную блокаду островов и угрозу атомной бомбы.
Форсман никому постороннему не доверил накладывать Стазис, сам пошел в камеру к Беллатрикс. Увиденное там его изрядно напугало, он мгновенно упаковал Беллу, вызвал конвой и погнал в Мунго. По дороге только успел пообещать азкабанском знахарю пожизненное, если тот немедленно не проведет всем заключенным тест Ардмана. Это все, остальное мы знаем, потому что сами участвовали. Бумажки, которые он принес, можно не смотреть. Это чистая формальность и отписки. Если что-то дельное где и найдется, так только в нашем архиве, у тайнюков и в библиотеке Блэк-холла.
Я иду потрошить архив, Джулия о чем-то переговаривается со своими, а Форсман пишет пространную записку о том, что надо вызвать леди Блэк для консультаций о родовых проклятиях Блэков. Какой же все-таки Райзенберг молодец, что припер откуда-то довольно большой кусок сапфирового стекла и застеклил им дверь в отделение. Хоть можем переписываться со внешним миром. Простое-то стекло от запечатывающих заклинаний мутнеет, а лейкосапфир нет. Как-то он говорил, что такие здоровенные лейкосапфиры у него на родине алхимическим способом выращивают.
Не успел Форсман вывесить пожелание пообщаться с леди Блэк, как Вальбурга тут же явилась и уселась под дверью, готовая отвечать на любые вопросы подробно и обстоятельно. Это хорошо, потому что в Отделе Тайн ничего особо информативного не нашлось, а я раздобыл только результаты школьных диспансеризаций авторства Помфри. Эти результаты у меня тут же отняла миссис Джигли, вывела отражения Кирлиана и принялась мерить их своими линейками. Беллу она тоже желает померить, но не раньше, чем я ее распакую, а мне что-то боязно.
Часа через три активной переписки и многократных измерений сияющего нечто сияющими же линейками, я единовластно приказываю прекратить балаган и левитировать пациентку в малый ритуальный зал, там у нас хорошая обратная пентаграмма. Чует мое сердце, что никаких светлых ритуалов и символов нам сегодня не судьба применить. Миссис Джигли получает задание провести всему наличному составу тест на сродство к первозданной Тьме. У кого окажутся самые сильные показатели, тот и пойдет в зал работать, остальные будут сидеть и дышать через раз.
Малфой и миссис Эдвардсон отметаются сразу, они светлые, светлее некуда, Келли нейтральна с легкой склонностью к свету. Шанти подходит, Райзенберг тоже, вот уж от кого не ожидал, но это приятная неожиданность. Миссис Коннолли попадает в команду темных. Форсман, на беду, оказывается светлым, а я на него очень рассчитывал. Нужно еще два человека, про себя я точно знаю, что я нейтрал и допустить меня к ритуалу можно, если остальные четверо будут иметь большую склонность к тьме. Джулия светлая, если не найдем больше никого подходящего, буду по одному вытаскивать из Стазиса сестер со стажерами и мерить. Миссис Джигли просит Джулию провести тест над ней. Ура! Леди менталистка темная без малейшего проблеска света, а это значит, что по суммарным показателям все сходится, и я в ритуале участвую.
Ритуал проводили очень быстро, не знаю уж какая сила нас гнала, но тянуть совсем не хотелось. Татуировку смыли, проклятия свернули. Никогда я не слышал, чтобы кому-то удалось свернуть полностью активированное родовое проклятие. Таких больных не лечат, а заживо в склепах замуровывают или жгут Адским Пламенем с большого расстояния. Но нам удалось невероятное.
Только собрался левитировать бесчувственную пациентку в большой зал и укладывать на Камень с источником, как миссис Джигли охнула и схватилась за сердце. Ей что-то показалось очень подозрительным и она попросила подождать, сейчас она найдет в ридикюле одну нужную штучку, слегка поколдует и, скорее всего, тревога окажется ложной, мало ли что старухе может привидеться. Не привидилось. Беллатрикс беременна, двадцать недель. Как такое может быть мне непонятно, всех заключенных Азкабана заклинают на антифертильность. Но миссис Джигли я верю, хоть она и не акушерка, зато ее бедный Леонардо был маггловским хирургом-гинекологом, от него-то миссис Джигли и набралась премудрости.
В общем, Беллатрикс на Камень, пусть восстанавливается, я снимаю тревогу и карантин, а миссис Джигли зовет Арвен и всех, кого сочтет нужным из акушерского.
Дать отбой по тревоге оказалось значительно сложнее, чем закрыть отделение и провести ритуал. Под дверь отделения набежали какие-то придурки из Министерства и из администрации больницы, пришлось им аргументировано доказывать, что мы тут не зомби и не заразные. Пока доказал, с меня сошло семь потов. За это время старшая сестра миссис Эдвардсон успела оповестить всех наших родных и близких, что все обошлось, карантин снят, никто не пострадал, и скоро мы пойдем по домам. Стажеров и сестер из Стазиса вывела Шанти, с конвойными она решила повременить, пусть полежат до поры в боксе. Миссис Джигли как-то смогла незаметно проскользнуть мимо толпы идиотов, собравшихся под дверью, и вернулась с Арвен под ручку.
Все, жизнь налаживается, сейчас Арвен будет наводить свои порядки и можно будет где-нибудь тихонько отдохнуть, хорошо бы добрые люди принесли кофе. Добрые люди в лице Форсмана и Райзенберга принесли бутерброды с ветчиной и бутылку какого-то славянского пойла, очень любимого Райзенбергом. Форсман от выпивки отказался, зато сразу набежало много других желающих присоединиться. Мне-то не жалко, это Соломону жалко, вроде как, бруснику для этой настойки он собственноручно собирал на болотах родины предков. Ни рюмок, ни стопок не нашлось, так и выпили райзенберговское пойло отхлебывая прямо из горла по очереди. Вроде отпустило.
И я пошел домой, а дежурить остался Гвендаэль. Интересно, конечно узнать, что там Арвен выяснила, но все завтра. Сил нет никаких. Я перенервничал, колдовал на пределе сил и, вообще, я старый человек, мне надо отдохнуть. Если жена меня не отравит в воспитательных целях, то завтра приду и буду во всем разбираться.
Гвендаэль мне на следующий день рассказал, что после отбытия основных сил борцов со злом, он вежливо, но непреклонно выпинал чиновников и просто любопытствющих. Сказал, что они мешают колдовать Арвен. Если ее потревожить, она сама выйдет и выразит свое неудовольствие, что может закончиться крайне плачевно. Арвен боятся, потому аргумент был принят.
Беллатрикс в спокойной обстановке отлевитировали в процедурный, потому что источник и Камень мешали проводить диагностику. Акушерка что-то колдовала, читала какие-то заклинания, едва ли не плясала вокруг больной, потом велела положить ее обратно на Камень и пообещала, что утром или к обеду пришлет заключение. Арвен, вроде не злилась ни на кого, но вид имела крайне задумчивый.
Совсем поздно вечером, скорее даже ночью, с ним через камин связались сестры Беллатрикс, Нарцисса и Андромеда. Гвендаэль их успокоил как мог, пообещал держать в курсе событий. Но сейчас даже рассказывать толком нечего, кроме того, что удалось свернуть активное проклятие, на том они и распрощались.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
