|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Миссис Джигли приносит хорошие новости — Вальбургу и Августу выписывают домой. Они полечились в менталистике, успокоились, пообщались со знаменитым черным низзлом и договорились, как дальше жить будут. Лучше всего отношение к ситуации выразила Августа
— Одна невестка, две невестки, не вижу принципиальной разницы, — вот что она сказала леди Блэк — А тебе, Вальбурга, вообще жаловаться не на что, то у тебя родни никакой совсем не было, а теперь полно народу, и Тонксы тут, и Белла скоро родит.
Леди Блэк, конечно же согласилась с этой аргументацией, она вообще со многим бы согласилась, лишь бы ее поскорее домой отпустили, она справедливо опасалась за сохранность Блэк-холла. Потому что миссис Джигли первым делом донесла до Вальбурги, кто в ее доме нынче хозяйничает, добрейшая леди менталистка призналась и в том, что сделала это намерено, в лечебных целях, чтобы ускорить выздоровление пациентки. А то с нервными срывами можно до-о-о-олго по больницам валяться. Надо сказать, метод сработал на все сто процентов. Вот она, целительная сила вовремя сказанного слова.
Шанти возвращается из своего добровольного затворничества в Блэк-холле и я с радостью передаю ей эстафету дежурств. Жених Шанти вот-вот получит целительскую лицензию, так что будут они скоро вдвоем по ночам дежурить, Форсман такой расклад одобряет.
Я гуляю по отделению, в конце концов, я тут заведующий, имею полное право пройтись по коридору, и не надо мне рассказывать, что рабочий день в разгаре, у меня сегодня приема нет. В ординаторской застаю дивную картину — миссис Джигли жалуется на жизнь Райзенбергу, вот уж небывальщина. Мне очень интересно, что смогло вывести из равновесия почтенную леди и я подбираюсь поближе, чтобы послушать. Райзенберг мои маневры видит и машет рукой, похоже он не против, чтобы и я присоединился к их компании. Да, миссис Джигли, которую совершенно невозможно вывести из себя, чувствует себя очень неуютно, а дело все в Блэках, вернее, в Вальбурге, которая решила, что раз миссис Джигли успешно справилась с ее проблемами, то сам Мерлин велел ей вести Беллатрикс. А миссис Джигли совсем не хочет заниматься Беллой, потому что она пациентка Уоллеса, да еще к тому же беременная. С беременностями это к Арвен и ее ведьмам или, вон, к мадам Помфри. Миссис Джигли рассказывает, что терпеть не может акушерство как дисциплину, это не наука и не колдомедицина, а сплошные допущения и предположения, магия вуду. Это меня поражает до глубины души, и я спрашиваю, как же так, ведь миссис Джигли была замужем за маггловским хирургом-гинекологом. Хродесинда глубоко вздыхает и отвечает, что сама не понимает, как ее бедный Леонардо мог лечить этих драккловых баб. Хотя, он был гений и, наверно, только поэтому успешно практиковал и не сбрендил. Но факт остается фактом, надо как-то донести до Вальбурги, что Беллатрикс не ее пациентка, пусть ею занимаются те, кто это умеет и не боится. Райзенберг полон благородства, а потому обещает спасти прекрасную даму от необходимости погружаться пучины и бездны акушерства. Как только появится свободная минута, он ринется прямо в логово дракона, то есть в Блэк-холл и объяснит леди Блэк необходимость пригласить кого-то из ведьм Арвен.
Ну вот, развлечение на сегодняшний вечер Райзенберг себе нашел. Уверен, завтра мы будем слушать потрясающую историю в его исполнении про то, как он ужинал в Блэк-холле и какие блюда подавал Кикимер.
А миссис Джигли уже упорхнула куда-то, в менталистику к коллегам или в аптеку, заказывать очередные безумные снадобья. Не успеваю я порадоваться за нее, как в ординаторской возникает Девица Мэриан, у нее ко мне серьезный разговор, вернее, у нее разговор к старшей сестре, но ее она боится, потому лучше поговорит со мной. Дело в том, что Девица Мэриан скоро выходит замуж и потому хочет перейти на полставки, надо кого-нибудь к ней в процедурный поставить. Вот это новость!
Райзенберг, который никуда не ушел, тут же подпрыгивает на месте и задает тысячу вопросов, суть которых сводится к тому, кто же счастливый избранник мисс Шервуд и почему мы ничего не знали об этом. Девица Мэриан несколько смущаясь сообщает, что замуж выходит не за волшебника, а за Уоллеса, который вчера сделал ей предложение.
Уоллес это неплохо, по всем пунктам неплохо, но он же маггл, а сама Мэриан магглорожденная. Конечно же, я спрашиваю ее, не опасается ли она рождения сквибов в том браке... Да... об этом-то они с Уоллесом и не подумали. Я говорю ей, что обязательно проведу тесты и рассчитаю вероятность рождения магически одаренных детей, но сразу советую не ждать чудес. Увы, волшебство есть, а чудеса случаются редко.
Не успеваю я это сказать, как в разговор включается Райзенберг... о Мерлин! Этому человеку абсолютно до всего есть дело! Райзенберг авторитетно заявляет, что в свете открывшихся событий уходить на полставки совершенно преждевременно, надо наоборот, побольше работать и Уоллеса почаще приглашать к нам, пусть так полюбившуюся ему водичку из фонтана таскает, да психов консультирует. И пусть консультирует их не где-нибудь, а в ритуальном зале, где открыт Источник. Ну психов-то мы ему обеспечим, это все просто. А вот какой смысл в этих действиях, я не понял.
Девица Мэриан удаляется работать в соответствии с заветами Райзенберга, а я начинаю допрашивать этого парадоксального человека. Мне интересно, какая связь между каторжным трудом в процедурном кабинете от зари до зари и повышением вероятности рождения сильных волшебников у столь неоднозначной пары, как магглорожденная Мэриан и чистый маггл Уоллес.
Я жду каких-то мистических откровений, но Райзенберг принимается задавать мне дурацкие вопросы про планировку отделения. Ему любопытно, знаю ли я где находится процедурный кабинет. Я знаю — по коридору налево, а потом до конца. А где находится большой ритуальный зал? Ну как где, через стенку от процедурного. Тут Райзенбег воздевает к небу указательный палец и сообщает, что думающему достаточно, а для присутствующих здесь дураков он пояснит. Процедурный, в котором обретается Девица Мэриан, через стенку от зала с Источником, а Уоллес постоянно пьет воду из фонтана, который сопряжен все с тем же Источником, и потому беспокоиться, что у этой пары родятся сквибы или слабые маги не надо. У них родятся сильные дети, а если я ему не верю, то можно спросить Малфоя и он подтвердит рабочую гипотезу. В общем, Райзенберг решил, что в качестве свадебного дара откроет Источник в том доме, где поселятся Мэриан с Уоллесом после свадьбы. Давно же известно, что сильные маги рождаются в тех семьях, которые имеют Источник в своих домах, а магглорожденные это результат спонтанных прорывов магии в ткани мира. Надо только чтобы прорыв совпал по времени с моментом зачатия, много ли оплодотворенной яйцеклетке требуется, чтобы свернуть в магическую сторону? Если эмбрион подвергается воздействию Источника на стадии зиготы, морулы и бластулы, то гарантированно волшебник родится, так-то. И тут Райзенберг добивает меня окончательно, он спрашивает, не удивляюсь ли я тому факту, что в СССР, то есть в Российской империи, так много волшебников, магглорожденных волшебников. Где-то после Второй мировой, у русских стали рождаться Обретенные в огромных количествах. Так вот, если я не удивляюсь, то он, Соломон Райзенберг, удивляется еще меньше, потому что точно знает, отчего так происходит. Ведь его младшая сестричка Фира, которая тоже училась в Китеже, а потом в Московской школе колдомедицины и даже написала диссертацию, как раз занималась этими исследованиями. Да, Фирочка-умница и, как эмбриолог, участвовала в программе по увеличению числа магглорожденных волшебников в СССР. И если меня так волнует судьба будущих детей Мэриан и Уоллеса, можно написать Фире, а она проконсультирует, ей это свершенно не трудно, помочь хорошим людям она всегда рада.
Идея пригласить сестру Райзенберга западает мне в душу намертво, это же безумный соблазн. Есть человек, который знает, как увеличить количество Обретенных и сильных магов... я буду думать об этом, но наверно стоит поговорить с Джулией. Отчего-то мне кажется, что за любыми моими действиями Отдел Тайн внимательно присматривает, и это не паранойя.
* * *
По прошествии нескольких дней после разговора в ординаторской, я несколько успокаиваюсь и перестаю строить планы как увеличить количество магов в Британии. Но я уверен, раз идея возникла, то свой путь реализации она отыщет.
Пока что я развлекаюсь бумажной работой. Как и обещал, я провел тесты для Мэриан и Уоллеса, да Райзенберг прав, беспокоиться решительно не о чем. Чудеса все-таки случаются.
Грандмастер Ираклий в кои-то веки раз решил выполнить свой долг наставника по отношению к Нимфадоре. Ради этого он потребовал у Райзенберга портключ в Волчий Лог, а получив желаемое, сгреб Нимфадору и Принца и отправился с ними обозревать школу, где Доре предстоит учиться.
Надо сказать, малышка Тонкс проявила себя с самой лучшей стороны, директриса и завуч Волчьего Лога решили не терять даром времени и устроили ребенку форменный допрос, что она умеет. Нимфадора с некоторым трудом говорила по-русски, превращалась на глазах у изумленной публики в анаконду, волчонка и леопарда, сварила полный котел взрывчатки, спела песню на парселтанге и умудрилась потеряться на территории школы. Учителя были поражены талантами этого ребенка и тут же зачислили ее, на следующий год малышка Тонкс пойдет учиться в Волчий Лог.
Ираклий доволен ужасно, горд своими педагогическими талантами и по возвращению из вояжа во всеуслышание заявляет, что не сомневается в успехе остальных своих предприятий и даже сможет сделать со временем из Принца человека.
* * *
Райзенберг все-таки сумел воззвать к голосу разума Вальбурги и убедил ее не требовать от миссис Джигли невозможного. Теперь вокруг Беллатрикс будут суетиться мадам Помфри и сестра Райзенберга Фирочка, а также Уоллес. Кстати, Райзенберг влегкую скормил Вальбурге совершенно безумную байку про то, почему Уоллес не колдует. Оказывается, он постоянно занят особыми ментальными практиками, которые позволяют проникать в разум пациентов и совершать там различные целительские действия, а обычное колдовство сбивает тонкие настройки и потом приходится подолгу медитировать, чтобы войти в нужный ритм. Страждущих же исцеления настолько много, что проще не колдовать вообще, ведь заставлять ждать несчатных больных людей жестоко. Вальбурга, как ни удивительно, поверила во все и считает Уоллеса чистокровным волшебником, правда этому в значительно степени способствует его внешний вид, длинные волосы и многочисленные серебряные украшения.
То что Райзенберг аферист и пройдоха, я знал всегда. Что же будет со всеми нами, когда тут появится его сестра, двух Райзенбергов я не выдержу, и одного-то бывает слишком много.
Если вам кажется, что леди Блэк с обретением потерянных родственников превратилась в домашнюю наседку, то спешу разочаровать, эту женщину может остановить только прицельная Авада. Да, устроить тяжбу с Лестрейнджами ей не удалось, но она недолго оплакивала упущенные возможности. Почтенная леди вызвала своего любимого адвоката Джо-не-ирландца и подала иск в Визенгамот. На этот раз предметом иска стало дело ее старшего сына Сириуса, который нынче сидит в Азкабане за убийство магглов и за приверженность идеям мистера Волдеморта. Вальбурга рассудила, что все не так как кажется и надо бы вернуть дело ее сына на доследование. Что-то ей не верится, будто Сириус был в том самом клубе любителей татуировок. Он же из дома сбежал и насмерть с семьей разругался, потому что не желал быть темным волшебником и наследником темного рода. Где уж ему с такими взглядами идти в Пожиратели.
Как я понял, Отдел Тайн согласен с точкой зрения Вальбурги и дело Сириуса будет пересмотрено. Понятно, что наследником рода Блэк ему уже не бывать, эта почетная обязанность досталась Расальгети Тонксу, но велика вероятность, что из Азкабана Вальбурга своего сына вытащит.
* * *
Это уже становится доброй традицией — Отдел Тайн дает отмашку, Визенгамот почтительно кланяется и Форсман тащит мне нового пациента из Азкабана. На тот раз, правда, тащил не Форсман, а Стурле, у него теперь лицензия целителя, но суть-то от этого не меняется. Как и предполагалось, Сириуса Блэка выпустили из Азкабана, правда пока ненадолго, его собирались допросить под Веритасерумом, но ничего не вышло, мистер Блэк совсем не в себе. Спрашивается, почему его кладут в мое отделение, а не в менталистику, вроде бы сумасшедших там лечат, но нет, наглый мальчишка Стурле, а теперь полноправный целитель, заявил что на Блэке все равно проклятий полно, а с сумасшествием миссис Джигли справится. И ведь прав же... научил его на свою голову.
Пошли с Райзенбергом смотреть на наше приобретение, проклятия вроде бы не активные, но кто же знает как и когда они могут сработать. Потому, пусть полежит в боксе, мне не жалко. Затем настал черед миссис Джигли, она поглядела и сказала, что явно с больным что-то не так, но что именно она не понимает и вызвала Уоллеса, который покрутился по боксу, посветил зачем-то Блэку в глаза фонариком и изрек, что пациент — собака, надо приглашать ветеринара, без ветеринара не справимся.
Так мы и стояли вчетвером в коридоре, обсуждая степень собачести Сириуса Блэка, а я еще подумал, что надо бы провериться, не заразились ли мы какими-нибудь индуцированными расстройствами, а то не ровен час, перемрем тут от неизвестной науке заразы, целители это группа риска, мы на передовой. Мои опасения, как ни странно, развеял проходивший мимо Принц, он прислушался к нашей беседе и авторитетно заявил, что да, Блэк-собака, самая настоящая собака, у него это со школы еще, они вместе учились. Уоллес очень обрадовался, что нашелся человек согласный с его точкой зрения, и большинством голосов было решено воспринимать Сириуса Блэка как недужную собаку. А потому Принц на всякий случай варит зелье от блох и ушных клещей, Райзенберг договаривается с ветеринаром, который лечит его котов, а Уоллес пойдет искать малышку Тонкс, которая известна умением найти общий язык с кем угодно.
И правда, чего я переживаю... ну собака и собака, всякое в жизни случается.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
