|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ЧЕЛОВЕК С ДВУМЯ ЛИЦАМИ
Это был Квиррелл.
— Вы! — выдохнул Гарри.
Квиррелл улыбнулся. Его лицо даже не дрогнуло.
— Я, — спокойно сказал он. — Я гадал, встречу ли я тебя здесь, Поттер.
— Но я думал, что Снейп...
— Северус? — Квиррелл рассмеялся, и это был не его обычный дрожащий смех, а холодный и резкий. — Да, Северус действительно похож на этого человека, не так ли? Так полезно, что он носится повсюду, как летучая мышь-переросток. Кто бы мог заподозрить рядом с ним бедного, заикающегося профессора Квиррелла?
Гарри не мог в это поверить. Это не могло быть правдой, не могло.
— Но Снейп пытался убить меня!
— Нет, нет, нет. Я пытался убить тебя. Твоя подруга мисс Грейнджер случайно сбила меня с ног, когда бросилась поджигать Снейпа на том матче по квиддичу. Она прервала мой зрительный контакт с тобой. Еще несколько секунд, и я бы стащил тебя с метлы. Я бы справился с этим раньше, если бы Снейп не бормотал контрзаклятие, пытаясь спасти тебя.
— Снейп пытался спасти меня?
— Конечно, — холодно ответил Квиррелл. — Как ты думаешь, почему он хотел быть судьей на твоем следующем матче? Он пытался убедиться, что я больше так не поступлю. Забавно, правда. ...ему не стоило беспокоиться. Я ничего не мог поделать, пока Дамблдор наблюдал за мной. Все остальные учителя думали, что Снейп пытается помешать Гриффиндору победить, он действительно сделал себя непопулярным. ...и что за пустая трата времени, когда после всего этого я собираюсь убить тебя сегодня вечером.
Квиррелл щелкнул пальцами. Веревки возникли из воздуха и плотно обвились вокруг Гарри.
— Ты слишком любопытен, чтобы жить, Поттер. Шныряя вот так по школе в Хэллоуин, я так и думал, что ты видел, как я подошел посмотреть, кто охраняет Камень.
— Вы впустили тролля?
— Конечно. У меня особый дар обращаться с троллями — вы, должно быть, видели, что я сделал с тем, что был в той комнате? К сожалению, пока все остальные бегали в поисках, Снейп, который уже подозревал меня, отправился прямиком на третий этаж, чтобы помешать мне — и не только моему троллю не удалось забить тебя до смерти, но и трехголовой собаке даже не удалось как следует откусить Снейпу ногу.
— А теперь спокойно подожди, Поттер. Мне нужно осмотреть это интересное зеркало.
Только тогда Гарри понял, кто стоит за спиной Квиррелла. Это было Зеркало Еиналеж.
— Это зеркало — ключ к поискам Камня, — пробормотал Квиррелл, постукивая по раме. — Надеюсь, Дамблдор придумает что-нибудь подобное. ...но он в Лондоне. ...Я буду далеко, когда он вернется. . . .
Все, о чем Гарри мог думать, — это о том, чтобы Квиррелл продолжал говорить и не дал ему сосредоточиться на зеркале.
— Я видел вас со Снейпом в лесу, — выпалил он.
— Да, — лениво произнес Квиррелл, обходя зеркало, чтобы взглянуть на обратную сторону. — К тому времени он уже следил за мной, пытаясь выяснить, как далеко я продвинулся. Он все время подозревал меня. Пытался напугать — как будто мог, когда на моей стороне был лорд Волдеморт. ...
Квиррелл вернулся из-за зеркала и жадно уставился в него.
— Я вижу Камень. ...Я дарю его своему хозяину. ...но где он?
Гарри боролся со связывающими его веревками, но они не поддавались. Ему приходилось удерживать Квиррелла от того, чтобы он полностью сосредоточился на зеркале.
— Но Снейп, казалось, всегда так сильно ненавидел меня.
— О, он ненавидит, — небрежно сказал Квиррелл, — боже, да. Он учился в Хогвартсе с твоим отцом, разве ты не знал? Они ненавидели друг друга. Но он никогда не желал тебе смерти.
— Но несколько дней назад я слышал, как ты рыдал — мне показалось, Снейп угрожал тебе. ...
Впервые по лицу Квиррелла пробежала тень страха.
— Иногда, — сказал он, — мне бывает трудно следовать указаниям моего учителя — он великий волшебник, а я слабый.
— Ты хочешь сказать, что он был с тобой в классе? — Гарри задохнулся.
— Он со мной, куда бы я ни пошел, — тихо сказал Квиррелл. — Я встретил его, когда путешествовал по миру. Тогда я был глупым молодым человеком, полным нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волдеморт показал мне, как я ошибался. Нет ни добра, ни зла, есть только сила, и те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней. ... С тех пор я служил ему верой и правдой, хотя и подводил его много раз. Ему приходилось быть очень суровым со мной, — внезапно Квиррелл вздрогнул. — Он не так-то легко прощает ошибки. Когда мне не удалось украсть Камень из Гринготтса, он был очень недоволен. Он наказал меня. . . решил, что ему стоит понаблюдать за мной повнимательнее. ...
Голос Квиррелла затих. Гарри вспомнил свою поездку в Косой переулок — как он мог быть таким глупым? Он видел Квиррелла там в тот самый день, когда они пожимали друг другу руки в "Дырявом котле".
Квиррелл тихо выругался.
— Я не понимаю. ...Камень внутри зеркала? Должен ли я разбить его?
Мысли Гарри лихорадочно метались.
Чего я хочу сейчас больше всего на свете, — подумал он, — так это найти Камень раньше, чем это сделает Квиррелл. — Итак, если я посмотрю в зеркало, то увижу, как нахожу его, а это значит, что я увижу, где он спрятан! Но как я могу смотреть так, чтобы Квиррелл не понял, что я задумал?
Он попытался отодвинуться влево, чтобы оказаться перед зеркалом так, чтобы Квиррелл этого не заметил, но веревки на его лодыжках были слишком туго затянуты, он споткнулся и упал. Квиррелл не обратил на него внимания. Он все еще разговаривал сам с собой.
— Что делает это зеркало? Как это работает? Помоги мне, хозяин!
И, к ужасу Гарри, ему ответил голос, который, казалось, принадлежал самому Квирреллу.
— Используй мальчика. ...Используй мальчика. — Квиррелл повернулся к Гарри.
— Да, Поттер, иди сюда.
Он хлопнул в ладоши, и веревки, связывающие Гарри, упали. Гарри медленно поднялся на ноги.
— Иди сюда, — повторил Квиррелл. — Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь.
Гарри подошел к нему.
— Я должен солгать, — в отчаянии подумал он. Я должен посмотреть и солгать о том, что я вижу, вот и все.
Квиррелл подошел к нему вплотную. Гарри вдохнул странный запах, который, казалось, исходил от тюрбана Квиррелла. Он закрыл глаза, встал перед зеркалом и снова открыл их.
Он увидел свое отражение, сначала бледное и испуганное. Но мгновение спустя отражение улыбнулось ему. Оно сунуло руку в карман и вытащило кроваво-красный камень. Он подмигнул и положил Камень обратно в карман — и в этот момент Гарри почувствовал, как что-то тяжелое упало в его настоящий карман. Каким-то невероятным образом Камень оказался у него.
— Ну? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты видишь?
Гарри собрался с духом.
— Я вижу, как пожимаю руку Дамблдору, — придумал он. — Я — я выиграл Кубок факультета для Гриффиндора.
Квиррелл снова выругался.
— Уйди с дороги, — сказал он. Когда Гарри отошел в сторону, он почувствовал прикосновение Волшебного камня к своей ноге. Осмелится ли он сбежать?
Но не успел он сделать и пяти шагов, как раздался высокий голос, хотя Квиррелл не шевелил губами.
— Он лжет... Он лжет.
— Поттер, вернись сюда! — Закричал Квиррелл. — Скажи мне правду! Что ты только что видел?
Снова раздался высокий голос.
— Дай мне поговорить с ним. ...лицом к лицу. ...
— Учитель, вы недостаточно сильны!
— У меня достаточно сил. ...для этого. . .
Гарри казалось, что Адская ловушка приковала его к месту. Он не мог пошевелиться. Оцепенев, он смотрел, как Квиррелл протянул руку и начал разворачивать свой тюрбан. Что происходит? Тюрбан упал. Голова Квиррелла без нее казалась странно маленькой. Затем он медленно повернулся на месте.
Гарри хотел закричать, но не смог издать ни звука. Там, где у Квиррелла должна был быть затылок, было лицо, самое ужасное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было белым как мел, с горящими красными глазами и прорезями для ноздрей, как у змеи.
— Гарри Поттер. ... — прошептало оно.
Гарри попытался сделать шаг назад, но ноги его не слушались.
— Видишь, во что я превратился? — сказало лицо. — Всего лишь тень и пар. ...Я обретаю форму, только когда могу разделить тело другого человека. ...но всегда находились те, кто хотел впустить меня в свои сердца и умы. ...Кровь единорога придала мне сил за последние недели. ...ты видел, как верный Квиррелл пил ее для меня в лесу. ...и как только я получу Эликсир жизни, я смогу создать собственное тело. ...Сейчас. почему бы тебе не отдать мне тот камень, что у тебя в кармане?
Значит, он знал. Внезапно Гарри почувствовал, как ноги его снова подкашиваются. Он отшатнулся.
— Не будь дураком, — прорычало лицо. — Лучше спаси свою жизнь и присоединись ко мне. ...или тебя постигнет та же участь, что и твоих родителей. ...Они умирали, умоляя меня о пощаде. ...
— ЛЖЕЦ! — Внезапно закричал Гарри.
Квиррелл пятился к нему, так что Волдеморт все еще мог его видеть. Злобное лицо теперь улыбалось.
— Как трогательно. ... — прошипел он. — Я всегда ценил храбрость. ...Да, мальчик, твои родители были храбрыми. ...Я убил твоего отца первым, и он мужественно сражался. ...но твоей матери не нужно было умирать... Она пыталась защитить тебя. ...А теперь отдай мне Камень, если не хочешь, чтобы ее смерть была напрасной.
— НИКОГДА!
Гарри бросился к огненной двери, но Волдеморт закричал:
— ХВАТАЙ ЕГО! — и в следующую секунду Гарри почувствовал, как рука Квиррелла сомкнулась на его запястье. В тот же миг шрам Гарри пронзила острая боль; ему показалось, что голова вот-вот расколется надвое; он закричал, сопротивляясь изо всех сил, и, к его удивлению, Квиррелл отпустил его. Боль в голове утихла — он дико огляделся, чтобы посмотреть, куда ушел Квиррелл, и увидел, что тот, согнувшись от боли, смотрит на свои пальцы — они покрывались волдырями прямо на глазах.
— Хватай его! ХВАТАЙ ЕГО! — снова закричал Волдеморт, и Квиррелл сделал выпад, сбив Гарри с ног, приземлившись на него сверху и обхватив обеими руками за шею — шрам Гарри почти ослепил его от боли, но он все же мог видеть, как Квиррелл воет в агонии.
— Учитель, я не могу удержать его — мои руки... мои руки!
И Квиррелл, хотя и прижимал Гарри коленями к земле, отпустил его шею и в замешательстве уставился на свои ладони — Гарри заметил, что они выглядят обожженными, ободранными, красными и блестящими.
— Тогда убей его, дурак, и покончим с этим! — взвизгнул Волдеморт.
Квиррелл поднял руку, чтобы произнести смертельное проклятие, но Гарри инстинктивно потянулся и схватил Квиррелла за лицо —
— ААААААА!
Квиррелл скатился с него, его лицо тоже покрылось волдырями, и тогда Гарри понял: Квиррелл не мог дотронуться до его обнаженной кожи, не испытав при этом ужасной боли — его единственным шансом было удержать Квиррелла, причинить ему достаточно боли, чтобы помешать ему наложить проклятие.
Гарри вскочил на ноги, схватил Квиррелла за руку и вцепился в нее так крепко, как только мог. Квиррелл закричал и попытался сбросить Гарри с себя — боль в голове Гарри усиливалась — он ничего не видел — он мог только слышать ужасные вопли Квиррелла и крики Волдеморта:
— УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО! — и другие голоса, возможно, в голове Гарри, кричали: — Гарри! Гарри!
Он почувствовал, как рука Квиррелла вырвалась из его хватки, понял, что все потеряно, и провалился в темноту, вниз. . .. вниз. . .. вниз. . .
Что-то золотое блеснуло прямо над ним. Снитч! Он попытался поймать его, но его руки были слишком тяжелыми.
* * *
Он моргнул. Это был вовсе не Снитч. Это были очки. Как странно.
Он моргнул снова. Перед ним возникло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.
— Добрый день, Гарри, — сказал Дамблдор.
Гарри уставился на него. Затем он вспомнил:
— Сэр! Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сэр, быстрее...
— Успокойся, дорогой мальчик, ты немного отстал от жизни, — сказал Дамблдор. — У Квиррелла нет Камня.
— Тогда кто же это делает? Сэр, я...
— Гарри, пожалуйста, расслабься, или мадам Помфри выгонит меня.
Гарри сглотнул и огляделся. Он понял, что, должно быть, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, застеленной белыми льняными простынями, а рядом с ним стоял стол, заваленный чем-то, напоминавшим половину кондитерской.
— Подарки от ваших друзей и почитателей, — сказал Дамблдор, сияя. — То, что произошло в подземельях между вами и профессором Квиреллом, является полной тайной, поэтому, естественно, вся школа знает. Я полагаю, что ваши друзья, господа Фред и Джордж Уизли, были ответственны за то, что пытались прислать вам сиденье для унитаза. Без сомнения, они думали, что это вас позабавит. Мадам Помфри, однако, сочла, что это может быть не совсем гигиенично, и конфисковала его.
— Как долго я здесь нахожусь?
— Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грейнджер будут очень рады, что вы пришли в себя, они очень беспокоились.
— Но, сэр, Камень...
— Я вижу, тебя не следует отвлекать. Очень хорошо, Камень. Профессору Квирреллу не удалось забрать его у тебя. Я подоспел вовремя, чтобы предотвратить это, хотя, должен сказать, ты прекрасно справлялся сам.
— Вы добрались туда? Вы получили сову Гермионы?
— Мы, должно быть, пересеклись в воздухе. Не успел я добраться до Лондона, как мне стало ясно, что я должен быть там, откуда только что уехал. Я прибыл как раз вовремя, чтобы оттащить Квиррелла от тебя.
— Это были ты.
— Я боялся, что могу опоздать.
— Вы чуть не погибли, я не смог бы долго удерживать его подальше от Камня...
— Не Камень, мальчик, а ты. Затраченные усилия едва не убили тебя. На один ужасный миг я испугался, что так оно и было. Что касается Камня, то он был уничтожен.
— Уничтожен? — непонимающе переспросил Гарри. — Но ваш друг, Николя Фламель...
— О, ты знаешь о Николасе? — сказал Дамблдор, и в голосе его звучал неподдельный восторг. — Ты все сделал правильно, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поговорили и согласились, что все к лучшему.
— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли?
— У них в запасе достаточно эликсира, чтобы привести в порядок свои дела, и тогда, да, они умрут.
Дамблдор улыбнулся, увидев изумление на лице Гарри.
— Для такого юного человека, как ты, я уверен, это кажется невероятным, но для Николаса и Перенель это действительно похоже на то, как если бы они легли спать после очень, очень долгого дня. В конце концов, для хорошо организованного ума смерть — это всего лишь очередное великое приключение. Знаете, Камень на самом деле был не такой уж замечательной вещью. Столько денег и жизни, сколько вы могли бы пожелать! Две вещи, которые большинство людей выбрали бы превыше всего, — проблема в том, что люди действительно обладают способностью выбирать именно те вещи, которые для них наихудшие.
Гарри лежал, не в силах вымолвить ни слова. Дамблдор что-то промурлыкал и улыбнулся, глядя в потолок.
— Сэр? — спросил Гарри. — Я тут подумал. ...Сэр, даже если Камень исчезнет, Вол..., я имею в виду, Сами-Знаете-Кто...
— Зови его Волдеморт, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Боязнь имени усиливает страх перед самой вещью.
— Да, сэр. Ну, Волдеморт собирается попробовать другие способы вернуться, не так ли? Я имею в виду, он ведь не ушел, не так ли?
— Нет, Гарри, это не так. Он все еще где-то там, возможно, ищет другое тело, чтобы разделить его с кем-то другим. ...не будучи по-настоящему живым, он не может быть убит. Он оставил Квиррелла умирать; он проявляет так же мало милосердия к своим последователям, как и к своим врагам. Тем не менее, Гарри, хотя ты, возможно, всего лишь отсрочил его возвращение к власти, в следующий раз потребуется кто-то другой, кто готов вести битву, которая кажется проигранной, — и если он будет откладываться снова и снова, он может никогда не вернеться к власти.
Гарри кивнул, но быстро остановился, потому что у него разболелась голова. Затем он сказал:
— Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы можете мне рассказать. ...о чем я хотел бы знать правду. ...
— Правду. — Дамблдор вздохнул. — Это прекрасная и ужасная вещь, и поэтому к ней следует относиться с большой осторожностью. Однако я отвечу на ваши вопросы, если у меня не будет очень веской причины не делать этого, и в этом случае я прошу вас простить меня. Я, конечно, не буду лгать.
— хорошо. ...Волдеморт сказал, что убил мою мать только потому, что она пыталась помешать ему убить меня. Но зачем ему вообще понадобилось убивать меня?
На этот раз Дамблдор вздохнул очень глубоко.
— Увы, я не могу ответить вам на первый ваш вопрос. Не сегодня. Не сейчас. Однажды ты поймешь. ...выбрось это из головы, Гарри. Когда станешь старше. Я знаю, тебе неприятно это слышать. ...когда ты будешь готов, ты узнаешь.
И Гарри понял, что спорить бесполезно.
— Но почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?
— Твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Если и есть что-то, чего Волдеморт не может понять, так это любовь. Он не понимал, что такая сильная любовь, как любовь твоей матери к тебе, оставляет свой след. Ни шрама, ни видимого признака. ...быть любимым так сильно, даже несмотря на то, что человек, который любил нас, ушел, навсегда защитит нас. Это заложено в вас самих. Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделяющий свою душу с Волдемортом, не мог прикоснуться к вам по этой причине. Это была настоящая мука — прикоснуться к человеку, отмеченному чем-то таким хорошим.
Дамблдор очень заинтересовался птицей на подоконнике, что дало Гарри время вытереть слезы простыней. Когда к нему вернулся дар речи, Гарри сказал:
— А мантия-невидимка — вы знаете, кто прислал ее мне?
— А, так получилось, что твой отец оставил его у меня, и я подумал, что оно может тебе понравиться. — Глаза Дамблдора блеснули. — Полезная вещь. ...твой отец использовал его в основном для того, чтобы прокрадываться на кухню и воровать еду, когда был здесь.
-И есть кое-что еще. ...
— Продолжай в том же духе.
— Квиррелл сказал, что Снейп...
— Профессор Снейп, Гарри.
— Да, он. Квиррелл сказал, что ненавидит меня, потому что ненавидел моего отца. Это правда?
— Ну, они действительно терпеть не могли друг друга. В отличие от вас и мистера Малфоя. И потом, ваш отец сделал то, чего Снейп никогда не смог бы простить.
— что?
— Он спас ему жизнь.
— что?
-да. ... — мечтательно произнес Дамблдор. — Забавно, как устроены умы людей, не так ли? Профессор Снейп не мог смириться с тем, что был в долгу у твоего отца. ...Я действительно верю, что он так усердно трудился, чтобы защитить тебя в этом году, потому что чувствовал, что это уравняет его с твоим отцом. Тогда он мог бы спокойно продолжать ненавидеть память твоего отца. . . .
Гарри попытался понять это, но у него разболелась голова, и он замолчал.
— И, сэр, есть еще кое-что. . .
— Только одно?
— Как я достал камень из зеркала?
— О, я рад, что ты спросил меня об этом. Это была одна из моих самых блестящих идей, и, между нами говоря, это о чем-то говорит. Видите ли, только тот, кто хотел найти Камень — найти его, но не использовать, — мог бы получить его, иначе он просто видел бы себя делающим золото или пьющим эликсир жизни. Мой мозг иногда удивляет даже меня. ...А теперь хватит вопросов. Я предлагаю вам начать с этих сладостей. Ах! Бобы Берти Ботт на любой вкус! В юности мне не повезло, и я наткнулся на конфеты со вкусом рвоты, и с тех пор, боюсь, они мне порядком разонравились, но, думаю, я буду в безопасности, если съем вкусную ириску, а вы?
Он улыбнулся и отправил золотисто-коричневую фасолину в рот. Затем он поперхнулся и сказал:
— Увы! Ушная сера!
* * *
Мадам Помфри, медсестра, была приятной женщиной, но очень строгой.
— Всего на пять минут, — взмолился Гарри.
— Ни в коем случае.
— Вы впустили профессора Дамблдора. ...
— Ну, конечно, это был директор, совсем другой. Вам нужен отдых.
— Я отдыхаю, послушайте, лежу и все такое. О, продолжайте, мадам Помфри. .
— О, очень хорошо, — сказала она. — Но только на пять минут.
И она впустила Рона и Гермиону.
— Гарри!
Гермиона, казалось, была готова снова броситься к нему в объятия, но Гарри был рад, что она сдержалась, потому что у него все еще сильно болела голова.
— О, Гарри, мы были уверены, что ты собираешься... Дамблдор так волновался...
— Вся школа только об этом и говорит, — сказал Рон. — Что же произошло на самом деле?
Это был один из тех редких случаев, когда правдивая история оказывается еще более странной и захватывающей, чем дикие слухи. Гарри рассказал им все: о Квиррелле, зеркале, Камне и Волдеморте. Рон и Гермиона были очень хорошими слушателями; они ахали во всех нужных местах, а когда Гарри рассказал им, что было под тюрбаном Квиррелла, Гермиона громко вскрикнула.
— Значит, Камня больше нет? — наконец спросил Рон. — Фламель просто умрет?
— Я так и сказал, но Дамблдор считает, что... что это было? — "для хорошо организованного ума смерть — это всего лишь очередное великое приключение".
— Я всегда говорил, что он был не в себе, — сказал Рон, выглядевший весьма впечатленным тем, насколько сумасшедшим был его герой.
— Так что же с вами двумя случилось? — спросил Гарри.
— Ну, я вернулась целой и невредимой, — сказала Гермиона. — Я привела Рона в чувство — это заняло некоторое время — и мы помчались в совятню, чтобы связаться с Дамблдором, когда встретили его в холле — он уже знал — он просто сказал: "Гарри пошел за ним, не так ли?" и помчался на третий этаж.
— думаешь, он хотел, чтобы ты это сделал? — спросил Рон. — слал тебе мантию твоего отца и все остальное?
— Ну, — взорвалась Гермиона, — если бы он это сделал, я хочу сказать, это ужасно — тебя могли убить.
— Нет, это не так, — задумчиво сказал Гарри. — Он забавный человек, Дамблдор. Я думаю, он вроде как хотел дать мне шанс. Я думаю, он знает более или менее обо всем, что здесь происходит. Я думаю, он догадывался, что мы собираемся попробовать, и вместо того, чтобы остановить нас, он просто научил нас тому, что нужно, чтобы помочь. Я не думаю, что это было случайностью, когда он позволил мне узнать, как работает зеркало. Как будто он думал, что я имею право встретиться лицом к лицу с Волдемортом, если смогу. . . .
— Да, Дамблдор точно спятил, — с гордостью сказал Рон. — Послушай, тебе нужно быть готовым к завтрашнему празднику в честь окончания учебного года. Все очки набраны, и Слизерин, конечно, выиграл — ты пропустил последний матч по квиддичу, Рэйвенкло разгромил нас без тебя, — но еда будет вкусной.
В этот момент к нам подбежала мадам Помфри.
— У вас было почти пятнадцать минут, теперь выходите, — твердо сказала она.
* * *
После хорошего ночного сна Гарри почувствовал себя почти нормально.
— Я хочу пойти на праздник, — сказал он мадам Помфри, когда она раскладывала его многочисленные коробки со сладостями. — Я могу, не так ли?
— Профессор Дамблдор сказал, что вам разрешено пойти, — сказала она, шмыгая носом, как будто, по ее мнению, профессор Дамблдор не понимал, насколько рискованными могут быть праздники. — И у вас еще один посетитель.
— О, хорошо, — сказал Гарри. — Кто это?
Пока он говорил, Хагрид бочком протиснулся в дверь. Как обычно, когда он был дома, Хагрид выглядел слишком большим, чтобы его туда пустили. Он сел рядом с Гарри, взглянул на него и разрыдался.
— Это— все— моя-вина блядь! он зарыдал, закрыв лицо руками. — Я сказал этому злобному мерзавцу, как пройти мимо Пушистика! Я сказал ему! Это было единственное, чего он не знал, и я сказал ему! Ты мог умереть! И все из-за драконьего яйца! Я больше никогда не буду пить! Меня следовало бы вышвырнуть вон и заставить жить как маггла!
— Хагрид! — воскликнул Гарри, потрясенный, увидев, что Хагрид трясется от горя и раскаяния, а крупные слезы текут по его бороде. — Хагрид, он бы все равно как-нибудь узнал, мы говорим о Волдеморте, он бы узнал, даже если бы ты ему не сказал.
— Ты мог умереть! — всхлипнул Хагрид. — И не произноси это имя!
— ВОЛДЕМОРТ! — проревел Гарри, и Хагрид был так потрясен, что перестал плакать. — Я встретил его и называю по имени. Пожалуйста, не унывай, Хагрид, мы спасли Камень, он пропал, он не может им воспользоваться. Возьми шоколадную лягушку, у меня их много. ...
Хагрид вытер нос тыльной стороной ладони и сказал:
— Это напомнило мне. У меня для тебя подарок.
— Это ведь не бутерброд с горностаем, правда? — встревоженно спросил Гарри, и Хагрид наконец издал слабый смешок.
— Не-а. Вчера Дамблдор дал мне выходной, чтобы я все исправил. Конечно, ему следовало уволить меня, но в любом случае, я принес тебе это. ... —
Это была красивая книга в кожаном переплете. Гарри с любопытством открыл ее. Там было полно фотографий волшебников. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его мать и отец.
— Разослал совы всем старым школьным друзьям твоих родителей, спрашивая о фотографиях. ...знал, что у тебя их нет. ...тебе это нравится?
Гарри не мог говорить, но Хагрид понял.
* * *
В тот вечер Гарри отправился на празднование окончания учебного года один. Его задержала мадам Помфри, которая настаивала на последнем осмотре, так что Большой зал был уже полон. Он был оформлен в зеленых и серебряных цветах Слизерина в честь того, что Слизерин седьмой год подряд выигрывает Кубок факультета. Стену позади Главного стола закрывал огромный баннер с изображением слизеринской змеи.
Когда Гарри вошел, в зале внезапно воцарилась тишина, а затем все разом заговорили громче. Он проскользнул на место между Роном и Гермионой за гриффиндорским столом и попытался не обращать внимания на то, что люди встали, чтобы посмотреть на него.
К счастью, Дамблдор появился через несколько мгновений. Гомон стих вдали.
— Прошел еще один год! — Весело сказал Дамблдор. — И я должен побеспокоить вас, предложив вам вафли, приготовленные для стариков, прежде чем мы приступим к нашему восхитительному пиршеству. Какой это был выдающийся год! Надеюсь, ваши головы стали немного полнее, чем были. у вас впереди целое лето, чтобы привести их в порядок до начала следующего года. . . .
— Итак, насколько я понимаю, необходимо разыграть Кубок факультета, а количество очков таково: на четвертом месте Гриффиндор с тремястами двенадцатью очками; на третьем — Пуффендуй с тремястами пятьюдесятью двумя; у Рэйвенкло четыреста двадцать шесть, а у Слизерина — четыреста и семьдесят два.
За слизеринским столом раздались одобрительные возгласы и топот ног. Гарри увидел, как Драко Малфой ударил кубком по столу. Это было отвратительное зрелище.
— Да, да, отличная работа, Слизерин, — сказал Дамблдор. — Однако необходимо принять во внимание недавние события.
В комнате воцарилась тишина. Улыбки слизеринцев немного поблекли.
— Гм, — сказал Дамблдор. — У меня есть несколько последних замечаний, которые я хотел бы высказать. Дай-ка посмотрю. Да. . .
— Сначала — мистеру Рональду Уизли. ..."
Лицо Рона побагровело, он стал похож на редиску с сильным солнечным ожогом.
— ...за лучшую партию в шахматы, которую Хогвартс видел за много лет, я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят баллов.
От радостных криков гриффиндорцев заколдованный потолок чуть не взлетел на воздух; звезды над головой, казалось, задрожали. Было слышно, как Перси говорит другим старостам:
— Мой брат, вы знаете! Мой младший брат! Прошел мимо гигантских шахмат Макгонагалл!
Наконец снова воцарилась тишина.
— Второе для мисс Гермионы Грейнджер. ...за использование хладнокровной логики перед лицом огня я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят баллов.
Гермиона закрыла лицо руками; Гарри сильно подозревал, что она разрыдалась. Гриффиндорцы во всех концах стола были вне себя — они набрали на сотню очков больше.
— Третье — мистеру Гарри Поттеру. — сказал Дамблдор. В комнате воцарилась мертвая тишина. — ...за безупречную выдержку и выдающееся мужество я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят баллов.
Шум стоял оглушительный. Те, кто умел подсчитывать, крича до хрипоты, знали, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка — ровно столько же, сколько у Слизерина. Они сравняли счет в борьбе за Кубок факультета — если бы только Дамблдор дал Гарри хотя бы на одно очко больше.
Дамблдор поднял руку. В комнате постепенно воцарилась тишина.
— Храбрость бывает разной, — сказал Дамблдор, улыбаясь. — Нужно обладать огромной храбростью, чтобы противостоять врагам, но не меньшей — чтобы противостоять друзьям. Поэтому я присуждаю десять баллов мистеру Невиллу Лонгботтому.
Кто-то, стоявший снаружи Большого зала, вполне мог подумать, что произошел какой-то взрыв, настолько громким был шум, донесшийся из-за гриффиндорского стола. Гарри, Рон и Гермиона вскочили, чтобы закричать и подбодрить, когда Невилл, белый от потрясения, исчез под толпой обнимавших его людей. Он никогда раньше не выигрывал для Гриффиндора больше, чем очко. Гарри, продолжая аплодировать, толкнул Рона локтем в бок и указал на Малфоя, который не выглядел бы более ошеломленным и испуганным, даже если бы на него только что наложили связывающее тело заклятие.
— А это значит, — прокричал Дамблдор, перекрывая бурю аплодисментов, поскольку даже Равенкло и Халфпаф праздновали поражение Слизерина, — что нам нужно немного сменить декорации.
Он хлопнул в ладоши. В одно мгновение зеленые занавеси стали алыми, а серебряные — золотыми; огромная слизеринская змея исчезла, и ее место занял огромный гриффиндорский лев. Снейп пожимал руку профессору Макгонагалл с ужасной, вымученной улыбкой. Он поймал взгляд Гарри, и Гарри сразу понял, что чувства Снейпа к нему не изменились ни на йоту. Гарри это не беспокоило. Казалось, что в следующем году жизнь вернется в нормальное русло, во всяком случае, такая же нормальная, какой она всегда была в Хогвартсе.
Это был лучший вечер в жизни Гарри, лучше, чем победа в квиддиче, или Рождество, или победа над горными троллями. ...он никогда, никогда не забудет этот вечер.
Гарри почти забыл, что результаты экзамена еще впереди, но они все-таки были. К их великому удивлению, и он, и Рон сдали его на хорошие оценки; у Гермионы, конечно же, были лучшие оценки среди первокурсников. Даже Невилл с трудом сдал экзамен, его хорошая отметка по гербологии компенсировала плохую по зельеварению. Они надеялись, что Гойла, который был почти таким же глупым, как и злым, исключат, но он тоже сдал. Это был позор, но, как сказал Рон, в жизни нельзя иметь все.
И вдруг их гардеробы опустели, чемоданы были упакованы, в углу туалета была обнаружена жаба Невилла; всем ученикам были розданы записки, предупреждающие их не пользоваться магией во время каникул.
— Я всегда надеюсь, что они забудут нам их подарить, — сказал Фред Уизли печально;
Хагрид был там, чтобы отвести их во флотилию лодок, плывущих по озеру; они садились в Хогвартс-экспресс; разговаривали и смеялись, наблюдая, как сельская местность становится зеленее и опрятнее; ели бобы Берти Ботта "Все со вкусом", проезжая мимо маггловских городков; снимали свои волшебные мантии и надевали куртки и плащи; подъезжали к платформе девять и три четверти на вокзале Кингс-Кросс.
Им потребовалось довольно много времени, чтобы сойти с платформы. У билетного барьера стоял пожилой охранник, который пропускал их через ворота по двое и по трое, чтобы они не привлекали внимания, выскакивая из-за сплошной стены одновременно и пугая магглов.
— Вы должны приехать погостить этим летом, — сказал Рон, — вы оба — я пришлю вам сову.
— Спасибо, — сказал Гарри, — мне нужно что-то, чего я буду ждать с нетерпением.
Люди толкали их, когда они продвигались к воротам, ведущим обратно в мир маглов. Некоторые из них кричали::
— Пока, Гарри!
— Увидимся, Поттер!
— Все еще знаменит, — сказал Рон, улыбаясь ему.
— Не туда, куда я направляюсь, обещаю тебе, — сказал Гарри.
Он, Рон и Гермиона прошли через врата вместе.
— Вот он, мам, вот он, смотри!
Это была Джинни Уизли, младшая сестра Рона, но она показывала не на Рона.
— Гарри Поттер! — взвизгнула она. — Смотри, мам! Я вижу...
— Замолчи, Джинни, показывать пальцем невежливо.
Миссис Уизли улыбнулась им.
— Напряженный год? — спросила она.
— Очень, — сказал Гарри. — Спасибо за помадку и свитер, миссис Уизли.
— О, ничего особенного, дорогой.
— Ты готов, не так ли?
Это был дядя Вернон, все еще с багровым лицом, все еще с усами, все еще сердитый на наглость Гарри, несущий сову в клетке на станции, полной обычных людей. Позади него стояли тетя Петуния и Дадли, которые выглядели испуганными при виде Гарри.
— Вы, должно быть, семья Гарри! — сказала миссис Уизли.
— В некотором роде, — сказал дядя Вернон. — Поторопись, мальчик, у нас не весь день впереди. Он ушел.
Гарри задержался, чтобы перекинуться последним словом с Роном и Гермионой.
— Тогда увидимся летом.
— Надеюсь, вы... э-э-э... хорошо проведете каникулы, — сказала Гермиона, неуверенно глядя вслед дяде Вернону, потрясенная тем, что кто-то может быть таким неприятным.
— О, я так и сделаю, — сказал Гарри, и они были удивлены, увидев улыбку, расплывшуюся на его лице. — Они не знают, что нам запрещено использовать магию дома. Я собираюсь здорово повеселиться с Дадли этим летом. . . .
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
