"Алая". книга первая: "Герой" главы 1-4

Глава 1

Линия горизонта постепенно прояснялась, становясь все более светлой и отчетливой. Лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь туманную дымку, озаряли просторы холодной планеты. Из темноты появлялись обширные горные массивы, пронизанные долинами и расщелинами. Покрытые льдом моря и реки, заснеженные низины, скалистые холмы и горы, протяженные разломы, создающие лабиринты глубоких каньонов, рельёф этого мира был довольно разнообразен. Пробиваясь сквозь расщелины и лед, то тут, то там поднимались струи пара, извергаемые бесчисленными горячими источниками.

Над этими просторами, казалось бы, нетронутыми никем, кроме капризов природы, текли бурные воздушные потоки. С земли они выглядели дымными хвостами, раскинувшимися в небесах словно реки. Эти воздушные течения несли облака и снежную дымку, циркулируя за счёт поднимающихся вверх потоков тепла от крупных скоплений термальных скважин. Глядя на них можно было легко представить себе суровый и своенравный климат Алой.

Продвигаясь все дальше и дальше, граница утреннего света настигла одинокого усталого путника. Легкий морозный ветер слегка трепал полы его изрядно изношенного плаща, частично похожего на лохмотья. Кутаясь в него, человек уверенно двигался в сторону уходящей ночи, туда, где сквозь сумрак проглядывала гряда мрачных скалистых холмов. Их широкие склоны имели волнистую поверхность, словно были покрыты складками. Над ними основательно потрудились ветра и бури, приходящие из "Ледяной пустыни смерти". Именно эта бескрайняя снежная пустошь оставалась за спиной путника. Похожая издали на мятое одеяло, она искрилась в лучах восходящего солнца.

Огибая очередное нагромождение валунов, человек в плаще ненадолго остановился, обернувшись назад. В этот момент в его глазах промелькнуло выражение неприязни, вперемешку с грустью и каким-то глубоким сожалением. Постояв так несколько секунд, он вновь двинулся в путь. Даже поглощенный своими мыслями, он уверенно преодолевал дикую пересеченную местность. Нагромождения камней и высокие снежные заносы, за которыми вполне мог оказаться очередной овраг, были здесь обычным явлением.

Затратив много сил, тяжело дыша, путник взобрался на очередную возвышенность, за которой темнела пропасть глубокого разлома. Только тут он позволил себе немного передохнуть. Облачка пара, проходящие сквозь маску на его лице, почти моментально рассеивались на холодном ветру. Ветер на возвышенности был куда злее, чем у подножья холма, но отсюда открывался хороший вид на окрестности.

Сколько бы путник не всматривался в серое небо, оно оставалось безжизненным. Но, к его удивлению, приметная скала с двойной вершиной, напоминающая хвост ласточки, почти сразу же попалась на глаза, хотя снизу была почти незаметна. Найти следующий ориентир, очертаниями отдаленно напоминающий седло, оказалось уже несложно.

Путник, сперва, даже не поверил, что так легко нашел это место. Приподняв край маски, он сделал несколько глубоких вдохов, принюхиваясь к морозному воздуху. Снизу, со стороны разлома тянуло едва ощутимым запахом соли. Признак присутствия под землей горячей водяной жилы, окончательно убедил его в правильно выбранном направлении.

— Нашел, — произнес он глубоким, чуть грубоватым голосом. — Старый охотник на тюленей говорил, должно быть, про это место. Если он не ошибся, поблизости находится промежуточная станция... Странно, что я не вижу в небе ни одной воздушной машины.

Хотя, учитывая, что путник все еще находился на границе "Пустыни смерти", увидеть здесь даже обычного человека, большая редкость, не говоря уже о воздушных машинах. Только ближе к обеду он добрался до узкой расщелины, зажатой со всех сторон отвесными склонами высоких холмов. Плотным кольцом они окружали небольшую долину, и найти ее без ориентиров представлялось проблематичной задачей.

Издали долина казалась ничем не примечательной. На голой земле, с достаточно ровной поверхностью, не было заметно никаких укрытий или подозрительных объектов. Однако, это было обманчивое впечатление. Ближе к ее центру, чувствовался совсем слабый фон защитного поля. Его вибрации вполне соответствовали природным источникам, но это только усиливало подозрения. Подойдя вплотную к барьеру, можно уловить, как воздух вокруг слегка рябил на свету, переливаясь, словно водная гладь.

Путник с самого начала не сомневался, что вышел именно к воздушному щиту, однако вместо видимого барьера перед ним был не более чем мираж. Остановившись, он сдвинув край плаща и поднял счетчик, подвешенный за пояс на длинной цепочке. Счетчик, выполненный в форме диска, был похож на сложный часовой механизм. Под пружинной крышкой находилось всего несколько фигурных стрелок и две цифровые шкалы. Сдвигая стрелки, прибор тихо щелкал. Задержавшись на несколько секунд, чтобы вернуть счетчик на место, путник без опаски прошел прямо сквозь щит.

Воздушный щит, который скрывался за призрачным барьером, обнаружился почти сразу. Основная задача щитов этого типа была в защите от сурового климата Алой и сохранения тепла. Единственная проблема в том, что щиты большого размера требовали огромных и иногда неоправданных затрат энергии.

Сразу за щитом стало заметно теплее, а воздух наполнился множеством запахов. Окинув взглядом представшую перед ним картину, путник удовлетворенно вздохнул. Лагерь, по какой-то причине скрытый от посторонних взоров, наконец-то был найден.

— Не мешало бы осмотреться... — вынув из чехла складную подзорную трубу, он направился в сторону небольшой горки.

По соседству со скромной лодочной станцией, предназначенной для обслуживания небольших воздушных кораблей, расположился лагерь ванов. Он полукругом опоясывал несколько невзрачных, длинных ангаров и домиков станции, поставленных на сваи. Центром этого лагеря, без сомнений, являлись три огромных дай-харама. Массивные каркасные шатры с высокой двухскатной крышей. Каждый шатер — не меньше десяти метров в высоту и около тридцати в длину. Их красно-коричневые силуэты были хорошо видны из любой части лагеря.

Помимо своих старших собратьев, в лагере насчитывалось около пятидесяти обычных харамов и хозяйственных построек. Кое-где виднелись крутые холмики полуподземных погребов. И почти над всеми домами и постройками, украшенными в традиционном стиле ванов, развивались многочисленные флажки и вымпела. Они красовались повсюду, на натянутых веревках, на шестах, а то и просто вывешивались на шатры, придавая лагерю особый колорит. Все эти полотна и ленты служили ванам не столько украшениями, сколько отличительными знаками. По ним можно было много узнать об обитателе того или иного дома. Впрочем, путника сейчас больше занимало взлетное поле.

На большой, расчищенной площадке, каждая на своем месте, стояли воздушные машины. Вокруг них раскинулась сложная система дорожек и переходов, поставленных на сваи. Помимо этого, по всей площадке ваны проложили сеть труб, снабжающих корабли необходимым им теплом, водой и топливом для силовых установок. Где-то под площадкой находились огромные резервуары, соединенные непосредственно с термальными источниками. Несколько вертикальных шахт по краям взлетного поля, время от времени выпускали столбы горячего воздуха, подогревая атмосферу в лагере.

По разнообразию машин, установленных на взлетном поле и на пустой площадке рядом с ним, можно было судить и об обитателях лагеря. В основном жители Алой использовали небольшие легкие самолеты. Неприхотливость в использовании и достаточно большой запас хода, делали их удобным транспортным средством для доставки грузов по всему континенту. И одноместные, и двухместные самолеты имели узкий, глубокий корпус и складные крылья.

Более крупные машины, класса "Чайка", отличались от самолетов уже более традиционными, корабельными формами. Остроносые широкие лодки с палубой, небольшой надстройкой и короткой трубой, не имели крыльев. Им не нужна была большая маневренность и стабильность на высоких скоростях. Вместо этого несколько мощных силовых установок обеспечивали им приличную грузоподъемность.

Все эти разведчики, курьерские и небольшие грузовые лодки не привлекали внимание так, как большие корабли, стоявшие неподалеку. Увидеть здесь боевые крейсера, путник никак не ожидал. На каждом из трех кораблей виднелся знак белой волчьей головы, эмблемы Сноу. Строгий внешний вид их бронированного корпуса и округлые орудийные башни внушали страх и одновременно уважение. Надстройки на верхней палубе закрывались тяжелыми броневыми листами, а в кормовой части "Гарпий", линейных крейсеров третьего класса, располагались взлетные площадки и ангары для воздушных машин.

— Волки... — протянул путник, разглядывая их флаг. — Теперь ясно, кто хозяин призрачного щита. Достаточно серьезная группа для этого захолустья...

Сноу, как и ваны, принадлежали к одной расе, но в отличие от последних, имели совершенно другую репутацию. Ваны считались людьми низшего сорта, от которых ничего хорошего не ждали. К ним всегда относились с легким пренебрежением. Сноу же встречали с куда большей осторожностью, что не удивительно, учитывая их образ жизни. Своей известностью они были обязаны вольным кланам пиратов, воинов, бандитов и торговцев. А торговали они со всем миром, продавая все, от оружия, до живого товара. При этом, единственное, что они признавали, это собственные законы и своих сородичей.

На одном из крейсеров, выделяющимся алыми полосами по бортам, было поднято знамя, изображающее женское лицо. Путник вздохнул и убрал подзорную трубу.

— Жаль, не клан Красного Креста. Впрочем, это было бы слишком просто...

Судя по состоянию машин сноу, они уже довольно давно расположились на земле. Раз они никуда не торопились, то и у путника причин к спешке не было. Наоборот, голод и усталость давно требовали обратить на себя внимание. Запахнув плащ, он, не таясь, направился прямиком в лагерь, большую часть которого составляли охотники, да старатели, добывающие кварц.

На самой границе поселения, у большого камня, скучала парочка часовых. Как и все ваны, они обладали крепким телосложением, высоким ростом и характерными чертами настоящих норвов. От других народов севера их отличала более загорелая обветренная кожа, темные глаза, да преобладающий темный цвет густых, жестких волос.

Ваны вели неспешную беседу, изредка бросая взгляды на дорогу, ведущую из долины. Тот, что был немного постарше, имел при себе длинноствольную потертую винтовку, с самодельным оптическим прицелом. Его молодой напарник сжимал в руках тяжелое копье. Помимо этого, у каждого был традиционный охотничий нож, суно, и топорики ледорубы.

Предвкушая, что их смена скоро закончится, часовые обсуждали последние новости.

— Представляешь, этот сукин сын Хоркель, уже в открытую ходит к дому Астрид, — возмущался молодой. — Когда Стейна не было рядом, он появился на пороге со здоровенным окороком только что пойманного кабана. Вроде как пришел извиниться за прошлое недоразумение.

Старший только хмыкнул, как будто подобные действия Хоркеля могли хоть кого-то обмануть.

— А она что? — полюбопытствовал он, заранее догадываясь, какой будет ответ.

— А что она? Эта вздорная коза пригласила его в дом. Люди говорили, что ушел он от нее не скоро. С пустыми руками, но с весьма довольной, сытой рожей.

— Хы, — усмехнулся ван. — Знал, с чем являться надо. Стейну и возразить будет нечем этой лисице. Вернуть подарок он тоже не сможет... Не знаешь, за сколько марок серебра можно купить окорок молодого кабанчика?

— Издеваешься? В этом богами забытом месте только снега и камня навалом. Кабанчика еще поискать придется. Можно у Сноу попробовать купить. Но, меньше чем за двадцать серебряных марок, только неприятности искать.

Старший только проворчал, раздраженно хлопнув себя ладонью по ляжке. Чтобы самостоятельно добыть хоть какую-нибудь дичь, нужно было идти в пустоши на несколько дней. И это в лучшем случае.

— Ну, это он зря, — осудил он действия Хоркеля. — Нечего показывать, что он лучший охотник, чем Стейн. Пусть волки и хозяйничают здесь, но и наши мужики ведь могут не утерпеть подобных намеков перед своими женщинами. Как думаешь, что сделает Стейн?

— Разговаривал я с ним на эту тему, — кивнул первый. — Он вчера интересовался насчет поддержки. Эта история точно будет последней каплей. Астрид и так косо посматривает на их корабли. Говорила, дескать, надоело ей сидеть на задворках мира. Все уговаривает Стейна сняться с места и уйти в центральные земли. Только тот ни в какую не хочет. Не любит он волков. Сильно не любит. Как вернется в лагерь с охоты, зуб ставлю, бросит вызов Хоркелю. Лишится проклятый кабель своей головы, готов поклясться, лишится.

— А если удача будет на стороне Хоркеля? — осторожно полюбопытствовал второй.

— Тогда может мне попросить Стейна одолжить его ружье? — молодой часовой бросил взгляд на свое копье. — Так, на всякий случай. Жалко, если оно достанется волку...

— Шутишь? Хочешь сказать Стейну, что сомневаешься в его силе? Боюсь, он сперва свернет тебе нос, а уж потом шею Хоркелю. В отличие от волка, он мужик серьезный. Уж я это знаю. Что стреляться, что на клинках, он не проиграет...

Продолжить они не успели, так как одновременно услышали шаги. Снег под ногами чужака едва похрустывал, но слух у охотников был превосходный. Излишне бурно всполошившись, оба вана вскочили на ноги, хватаясь за оружие. Ни один, ни второй не хотели признавать, что совершенно проморгали появление постороннего.

Прямиком к часовым вышел человек в потрепанном плаще с капюшоном и защитной маской на лице. С первого взгляда было понятно, что что-то с этим человеком не так. Может, держался он слишком свободно, а может из-за его появления, но оба вана слегка занервничали. Внешне он походил на норва. Не слишком высокий, но крепкого телосложения. Когда он снял маску, стало понятно, что пред ними действительно норв. Короткая светло-русая борода, такого же цвета волосы. Навскидку ему можно было дать лет сорок.

Странно было то, что видя перед собой человека, ваны совсем не ощущали его присутствия. Закрой глаза и словно нет никого рядом. Ван с копьем незаметно сделал жест, отгоняющий злых духов, и решительно преградил незнакомцу дорогу.

— Живой или мертвый? — потребовал он ответа.

— Живой, — отозвался норв. Голос у незнакомца оказался сильный, немного с хрипотцой.

На всякий случай часовой хлопнул путника по плечу древком копья и только потом успокоился. Порой холодная пустошь выкидывали и не такие шутки. Даже опытные охотники не раз были одурачены, о чем ходило немало разных историй. Стараясь напустить на себя более грозный вид, ван принялся узнавать, кто и откуда к ним пожаловал.

— Назови свое имя. Куда идешь?

Путник несколько помедлил, словно решая для себя, как ответить на столь простой вопрос.

— Хойль, — последовало традиционное приветствие норвов. — Меня зовут Хэвард. Ищу место для отдыха после долгого пути.

— Хэвард, говоришь, — часовой оценивающе прищурился, внимательно разглядывая незнакомца. — Не самое лучшее имя. Несчастливое. А рода какого, откуда?

— Зовите меня Хэвард, этого достаточно.

— Безродный бродяга что-ли?

На колкое замечание незнакомец промолчал. На свете было много людей из ниоткуда, без прошлого, а иногда и без будущего. В этом не было ничего необычного. Человеческая жизнь на Алой стоила слишком мало, если за ней не стояла власть или реальная сила.

— Как хочешь. Только объяснять, откуда ты взялся и как нашел это место, все равно придется. В наших краях случайные встречи не к добру. Новые люди здесь редкие гости, — он ухмыльнулся. — Среди таких часто встречаются те, кого проще сразу прикончить, чтобы не тратить время.

Ван намекающе поправил ледоруб за поясом. Он хотел, чтобы Хэвард сразу понял, с худыми намерениями сюда лучше не приходить. К сожалению, нужного эффекта ни слова, ни указанный жест не произвели. Но и скрывать чего-либо незнакомец не стал.

— Сюда пришел из "Пустыни смерти", где повстречал старого охотника на тюленей. Он и указал мне дорогу. Я обычный путешественник, совершивший долгий поход к леднику Ольда, к святым местам. Дойдя до границ проклятых земель, посетив памятник легендарным героям и "Стену надежды" я, наконец, возвращаюсь обратно. Направляюсь в королевство Харгьярд, названого именем одного из трех великих змеев. У меня нет ценностей, опасных вещей и вещей мертвых.

Дальше Хэвард подробно описал встречу со старым охотником, его приметы и место, где это произошло.

На Алой встречалось немало паломников, искателей сокровищ, да просто мечтателей разных мастей, устремляющихся на поиски легендарных святых мест на леднике Ольда. Кто-то искал там славы, кто-то веры, кто-то просто испытаний для тела и духа. Были и те, кто пытался на этом нажиться. Причины у всех были разные, цель — одна. Как правило, таких людей считали не совсем нормальными, а то и просто самоубийцами. Большая часть из отваживавшихся не доходила даже до пограничья. "Железные зубья", как назывались скалистые равнины, служили препятствием не хуже печально известной "Ледяной пустыни смерти". Та и вовсе похоронила в своих объятиях несчетное количество людей и кораблей.

Бескрайняя пустошь была слишком сурова для любого, посягнувшего ступить на ее территорию. Не меньше половины пустыни пролегало над замерзшим морем, оказавшим сильное влияние на её переменчивый рельеф. Кого не убивал климат и предательские ловушки пустыни, погибали либо от истощения, либо становились добычей хищников.

Многие бросали свою затею, едва дойдя до "Стены надежды", и настороженность ванов была обоснована. Хотя, их реакция оказалась весьма странной. Они громко расхохотались, переглянувшись между собой. Похоже, они приняли путника за очередного сумасшедшего, помешавшегося от одиночества.

— Нет, ты точно мертвый, — хохотнул более молодой ван. — Не лежалось в могиле, решил прогуляться? Человек, ты сколько времени блуждал по пустыне? Эпоху?

— У него же ветер в голове гуляет, — поддержал своего напарника второй.

— Это в каком году ты отправился к "Стене надежды"? Небось, еще до пятого похода? Надо же, королевство Харгьярд. Что-то не похож ты на седого старика. Для того, чтобы туда вернуться надо было придти лет двадцать назад, а то и больше. Какой сейчас год, знаешь?

— Двадцать второй от окончания пятого святого похода к "Стене надежды".

— Гляди, верно, — удивился ван. — Я уж думал, он назовет трехзначную дату прошлой эры. Путник, можешь не торопиться, Харгьярда, одного из трех крупнейших королевств Алой, нет на картах вот уже как двадцать лет. Оно ненадолго пережило своего последнего короля, сгинувшего в том походе.

— Это правда? — помедлив, спросил Хэвард. Его ледяное спокойствие на секунду дало трещину, отразившись на лице какой-то мрачной решимостью. Но, он быстро вернул себе прежнее хладнокровие.

— Конечно, правда. Ничего себе ты отстал от жизни. Так когда ты отправился в пустыню, в каком году?

— В самом начале пятой войны за чистую кровь.

Оценив, сколько всего он пропустил, ваны, все же, отнеслись к нему с пониманием. Больше смеяться над ним они не стали.

— Надеюсь, оно того стоило, — сказал старший из караульных.

— Я тоже надеюсь, — отозвался Хэвард.

— Если ты действительно простой паломник, можешь проходить. Но, мы должны убедиться, что это так. Все говорят, что при них нет ни денег, ни ценностей, но... — глаза молодого вана жадно заблестели. Он хотел положить руку на плечо путнику, но неожиданно промахнулся и провалился вперед. Кувыркнувшись через голову, он с глухим ударом рухнул на землю. Хэвард, казалось, даже не пошевелился.

— У меня действительно ничего ценного нет, — развел руками Хэвард. — Кроме охотничьего ножа и старого пистолета.

Продемонстрировав оружие, он уверенно зашагал вглубь поселка, даже не обратив внимания на поднятое ружье. Второй ван так и не решился окликнуть или остановить его. Только когда паломник отошел на несколько десятков шагов, он поспешил на помощь своему другу.

Появление незнакомца в таком маленьком лагере, конечно же, не осталось незамеченным. Многие с интересом разглядывали Хэварда, но не более. С того момента, как лагерь заняли волки, путешественники и торговцы появлялись тут довольно часто. К тому же и сами сноу ходили по лагерю, словно у себя дома. Парочка воинов в форменных комбинезонах военного образца, вышедших наперерез Хэварду, бросили на него всего пару взглядов.

Вскоре Хэвард вышел к одному из дай-харамов, оказавшимся чем-то вроде местного обеденного зала или таверны. Сбоку шатра, вмонтированные в его толстый внешний корпус, располагались двухстворчатые двери. К одному из резных столбов, украшающих вход, был прикреплен деревянный щит. Надпись на нем, на старом языке норвов, гласила "Хромая Лошадь". Рядом, на шнурке, висел отличительный знак всех подобных заведений, большая деревянная кружка с фигурной железной ручкой в форме какого-то морского чудовища.

Единый зал дай-харама встретил Хэварда аппетитными запахами, звуком шипения, скрежетания и гудения. Огромное железное "дерево" очага в центре, казалось, жило своей собственной жизнью. Соединенные между собой пузатые котлы, поднимающиеся к верху трубы и стойки, были обильно усеяны различными заслонками и вентилями. Сплетенные между собой, словно спутавшиеся канаты, трубы разбегались во все стороны, доставляя по всему дай-хараму горячую воду и тепло.

В зале было слишком сильно натоплено, но, возможно, Хэвард просто отвык от теплых помещений. Небольшие светильники, подвешенные над столами, могли бы гореть и ярче. К гордости хозяев можно отнести симметричные ряды поддерживающих потолок колонн. Настоящие, деревянные бревна, украшенные замысловатой резьбой ванов. В остальном же, обстановка оказалась простенькая, но по-домашнему уютная.

Сейчас в зале было всего пять посетителей, рассевшихся подальше друг от друга. Усевшись поближе к очагу, Хэвард скинул плащ, блаженно ощущая, как по телу распространяется тепло. Несколько минут он просто привыкал к обстановке, но за это время к нему никто так и не подошел. Пришлось пару раз громко стукнуть по столу, привлекая внимание хозяев.

Откуда-то из дальней части зала к столику подошла полноватая заспанная женщина в одеждах ванов. Она слегка прихрамывала на левую ногу и выглядела так, словно это место назвали в ее честь. Мрачно посмотрев на гостя, она равнодушно предупредила.

— Осталась только мелкая рыба — песчанка, немного картофеля и пшено. На зелень или грибы можешь не рассчитывать. Все закончилось, а новый урожай в погребах созреет не раньше чем через две недели. Ни мяса, ни хлеба, ни сыра, — добавила она. — Из питья есть местное пиво, хвала богам, единственная достойная вещь в заведении и брага. Последнее заметно крепче, хотя отрава еще та. Деньги сразу. Заикнешься о ценах, будешь обедать снегом за порогом. Он пока бесплатный.

Хэвард удивленно посмотрел на хозяйку и улыбнулся. На стол со стуком лег пистолет. Хозяйка задумчиво посмотрела на оружие.

— Денег не дам, но в уплату за обед сгодится.

— Хороший обед? — поинтересовался Хэвард.

— Для человека, вернувшегося из "Пустыни смерти", — проницательно заметила женщина, — божественный.

Хэвард утвердительно кивнул. Хозяйка забрала тяжелый пистолет и ушла готовить обед. При её своеобразной ходьбе, из-под подола длинной юбки показалась часть левой ноги. Ею оказался механический протез, выполненный почти как оригинал.

Хозяйка вернулась на удивление скоро. На подносе она несла несколько глубоких глиняных мисок. Как она и говорила ранее, запеченная на углях мелкая рыба, вареная картошка с солью и жидкая похлебка с небольшим кусочками сала и лука. На кувшин темного, остро пахнущего пива, Хэвард посмотрел с толикой сомнения, надеясь, что на вкус оно было приятнее, чем на вид.

— Если можно, принеси еще одну чистую кружку, — сказал он.

Хозяйка ушла с таким видом, будто мир сошел с ума, и посетители скоро будут требовать от нее пустые миски. Получив требуемое и дождавшись, когда его оставят одного, Хэвард достал небольшую плоскую флягу. Блестящий металлический корпус был покрыт тонкой гравировкой, изображающей сцену застолья, шумный праздник, людей, сидящих за одним столом. У каждого в руке большой рог, наполненный хмельным медом. Снизу должно было располагаться имя, но поверхность в том месте основательно затерли.

Открыв крышку, Хэвард осторожно разлил по двум кружкам немного ценного напитка. Даже у сноу на корабле вряд ли нашлось бы что-нибудь равнозначное. Редкое выдержанное вино, достать которое в этих краях было невозможно ни за какие деньги.

Вспомнив что-то веселое, Хэвард улыбнулся и, чтобы не нарушать традиции, в одну из кружек налил немного больше.

— Льёрн, ты всегда пил за троих, — сказа Хэвард. Из прошлого всплыла картина, как Льёрн пытается перепить своего вечного соперника, пытаясь уговорить и Хэварда присоединиться к ним. Взяв первую из кружек, он поднял ее повыше. — С возвращением...

Вторую кружку он выпил молча. Со стороны это может и смотрелось несколько странно, но присутствующих это нисколько не волновало. Затем Хэвард наполнил кружки еще раз и поочередно осушил, празднуя по какому-то особому поводу. Было ли это чем-то важным, обычной мелочью или традицией, знал только он.

Минут через десять, когда трапеза была в самом разгаре, внутрь вошел очередной посетитель. Бойкая и энергичная молодая девушка ван, в немного великоватой для нее одежде пилотов воздушных машин. Летная кожаная куртка с меховым воротником — явно с чужого плеча, а мешковатые штаны она заправила в высокие ботинки. К экипировке летчика можно отнести и летный шлем, и специальные очки, болтающиеся на шнурке, на уровне груди. Как только зашла, она заинтересованно огляделась, прикидывая, где можно поживиться.

Стащив с рук толстые перчатки, она потерла ладони друг о друга, чтобы немного согреть их. Заметив человека сидящего ближе всех, а главное, перед которым стояло несколько полных мисок, она, после секундного колебания, направилась к нему.

— Хойль, путник, — дружелюбно приветствовала она Хэварда, глядя при этом больше на стол, чем на него.

Он молчаливо кивнул ей в ответ. Не смущаясь почти равнодушной реакции, она, широко улыбаясь, поинтересовалась.

— Не угостишь голодную продрогшую девушку?

Все так же молчаливо, Хэвард сделал ей приглашающий жест. Было заметно, как она жадно поглядывает на еду, сглатывая слюну. Ему же просто хотелось поговорить с кем-то.

Девушка моментально уселась рядом и, не переходя рамки приличия, отделила себе небольшую порцию. Заметив две кружки, она кивнула в их сторону.

— Ждешь кого?

— Нет, — отозвался он, запоздало добавив. — Угощайся.

— Празднуешь какое-то печальное событие? — предположила девушка, ухватив одну из рыбок.

— А? — поднял на нее взгляд Хэвард. Девушка выглядела лет на семнадцать, не больше. Немного смуглая кожа, карие глаза. Пожав плечами, он вернулся к еде. — Нет. Даже наоборот, праздную одно радостное событие.

— Ничего себе радостное, — она недоверчиво хмыкнула. — Я такую атмосферу только на похоронах встречала.

Пока путник был занят своей порцией, девушка с интересом рассматривала край заколки, выглядывающий из его волос. Судя по тому, что из прически выглядывало крыло, это была птица. Причем, очень искусно сделанная, и уж точно не мужская. Впрочем, встретив странного человека, она не предала этому особого значения. И до этого ей попадалось немало похожих типов. И предстояло встретить не меньше. Чтобы жить и работать, она давно привыкла к подобному.

— Уле Торси. Пилот воздушной машины "Крастока Бёрди", — представилась она. — Служба доставки Торси. Если нужно доставить какой груз, неважно куда и кому, все доставим в целости и сохранности, точно в срок.

— Хэвард, — просто представился путник.

Прорекламировав свое небольшое дело еще одному потенциальному клиенту, девушка удовлетворено вернулась к угощению. Впрочем, сидеть долго в такой мрачной атмосфере она не могла.

— Необычное имя. Сейчас такое уже не встретишь, — сказала она с набитым ртом.

"Женщин пилотов встретишь не чаще", — подумал Хэвард. А вот второе за день негативное отношение к этому имени его заинтересовало.

— Почему необычное? — спросил он.

— Ну, — Уле несколько замялась, подыскивая более подходящее случаю объяснение. — Не то, чтобы оно было странным, или запрещенным, или что-то в таком роде... скорее, считается опасным. Родители опасаются называть детей именем убийцы королей. После той истории, оно получило дурную известность.

— Убийцы королей? — слегка удивился он.

— Ты-то должен знать. У нас ее только старики за кружкой пива и вспоминают, — она пожала плечами, даже не заметив, что сравнила Хэварда со стариком. Уловив его недоумевающий взгляд, она пояснила. — Ну, этих, предателей из тринадцати героев Алой. Их еще называют проклятыми героями или принцами Вискери. Ты же в курсе, чем закончилась пятый поход?

— Победой закончился, — как можно более невозмутимо ответил Хэвард.

— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялась Уле, приняв это за шутку. — Ты что, правда, не знаешь ничего про убийц королей? Прости, но, похоже, ты просто напрашиваешься стать жертвой всевозможных мошенников любого большого города. Как можно было пропустить весть об ужасной трагедии с границ Ольда? Она же прокатилась по всему миру, даже по самым глухим дырам. Первые лет пять это была самая обсуждаемая и спорная тема.

— В то время я был несколько занят. Меня мало интересовало, что говорят в мире. Но, ужасная трагедия..., возможно, ты имеешь в виду падение крейсера Вэйсе? На нем располагалась верховная ставка пятого похода.

— Падение крейсера? — немного не поняла Уле. — А, ну можно и так сказать. Тогда погибли почти все, кто на нем находился. Смерть сразу всей верхушки правящих сил континента, разве такое событие можно пропустить? Короли, принцы, дворяне. Да за один день баланс сил в мире перевернулся с ног на голову. Для некоторых, последствия тех дней, до сих пор откликаются раздорами и войнами.

— Я так понимаю, убийцы королей послужили причиной трагедии? — продолжал направлять ее в нужное русло Хэвард.

— Естественно. В рядах тринадцати героев пятого похода нашлись предатели, которые всех и погубили.

— Вот как? — все с тем же интересом, продолжил он. — И Хэвард был одним их тех героев?

— Да, как и еще двое...

Уле в этот момент отвлеклась на шум со стороны зала и не заметила, как у Хэварда от удивления высоко поднялись брови. Он на мгновение замер, с трудом вернув себе прежний вид.

— Убийц королей было трое. Ты не помнишь два других имени? — он даже наклонился, чтобы ничего не пропустить.

— Конечно, помню. Имена всех тринадцати героев известны каждому. Предателями же являются Хэвард, Аса Сатерсен, Льерн Стейнфир. Именно они вступили в сговор с Вискери.

Эта новость еще больше поразила Хэварда.

— Этого я не знал, — честно признался он. — Это правда?

— На суде эту информацию подтвердили семеро истинных героев, сразу после окончания войны. Пока во всем разобрались, пока пришли к единому мнению..., но погибшим предателям заочно были предъявлены обвинения и доказана их вина.

— Истинные герои, говоришь? — Хэвард хищно прищурился при этих словах. — Был суд? Вот как. Значит, семеро истинных героев вернулись домой?

— Не просто вернулись, они стали всенародными героями. Были признаны их заслуги и вклад в победу, после чего они получили всю причитающуюся награду, обещанную еще королями. Интересно, конечно, что Вискери предложили предателям, за их злодеяние? На этот счет ходит много слухов, один интереснее другого.

— Что именно произошло? На крейсере, — уже спокойно откинувшись на спинку стула, спросил Хэвард.

— Старик говорил, отряд героев должен был разрушить найденный ими в первом рейде "Мост слёз", соединяющий проклятую землю и ледник Ольда. Это бы послужило сигналом к последней атаке на Вискери, оставшихся отрезанными по эту сторону пролива. Если я правильно помню, он вспоминал, что положение армии к этому времени было почти катастрофическим. Ещё немного, и поход бы закончился сокрушительным поражением. Вискери теснили объединенную армию со всех сторон, постоянно получая подкрепление. Вся пустыня и ледник кишели ими.

Хэвард сидел неподвижно, прикрыв глаза.

— Армия и флот, окопавшись в лагере, ждали результатов рейда. После возвращения небольшой группы разведчиков, их немедленно доставили на крейсер. Никто тогда толком ничего не знал, удалось им или нет. Старик говорил, это были самые долгие и тяжелые минуты ожидания в его жизни. Словно кто-то другой за тебя решает, будешь ли ты жить или же нет. Вернуться из "Пустыни смерти" живым, практически никто не рассчитывал. Многие, сильно вымотавшись в этой войне, во льдах пустыни, просто устало ждали развязки, какой бы она не была.

-После прибытия разведчиков, корабль на время затих, — продолжала она. — Оттуда не поступало никаких известий. Затем, спустя немного времени, неожиданно прибыла еще одна группа разведчиков. Вторая часть отряда легендарных героев, отставшая от первой группы. Их немедленно доставлены на крейсер. Потом с корабля сообщили об успешно выполненном задании, присвоении очередных наград и титулов. Затем последовала длительная пауза, после которой раздался залп пушек, дающих сигнал к всеобщей атаке.

Уле с благодарностью приняла немного вина в кружке. Глаза у нее слегка заблестели.

— Однако сам корабль остался на месте. Он не присоединился к остальным. Спустя ещё какое-то время на нём раздались взрывы, крейсер начал разрушаться изнутри. Он падал. Несколько поднявшихся с него самолётов, спасли немногих, в том числе истинных героев. Все остальные погибли при крушении. Они рассказали о предательском нападении на королей своих бывших товарищей. Хэвард с остальными убийцами планировал сорвать атаку, убив всех предводителей пятого святого похода, и им это удалось. Вот только истинные герои сумели частично сорвать их планы, успев подать верный сигнал. Будучи проинформированными об уничтожении "Моста слёз", объединенная армия в порыве гнева уничтожила и сбросила в море всех Вискери. Без припасов, связи с основной землей, большим отрядам, долго в пустыне не продержаться. Уничтожение остатков Вискери стало делом времени. Это была страшная охота на истребление, которую повели за собой герои.

— Если Мост Слёз к тому моменту уже был разрушен, зачем предателям убивать королей?

— Должен был прозвучать не сигнал к атаке, а сигнал к отступлению. Первая группа предателей и не думала разрушать мост. Они никуда не ходили, спрятавшись поблизости и дожидаясь своего времени. Вторая группа героев попала у моста в подготовленную предателями ловушку. Однако они сумели спастись и даже при этом разрушить мост. Их отряд успел вернуться к самому концу совещания и предотвратить полную катастрофу. Только цена оказалась всё равно очень высока. Гибель королей и падение Вэйсе.

— А что стало с убийцами королей?

— Одни говорят, они погибли при крушении корабля, вместе с королями, другие, что их лично казнили истинные герои. Третьи утверждают, что они бежали с остатками Вискери на проклятую землю. Используя течение, на дрейфующих льдах, это вполне возможно. Вот только без моста, обратно вернуться не получится, а следующий спад вулканической активности произойдёт неизвестно когда. Может через сто лет, может через тысячу. Сейчас течение перекрывает пролив надёжно, унося всё в сторону проклятой земли.

Хэвард больше не задавал вопросов, погрузившись в раздумья. Наговорившись, Уле решила, что пора расходиться. Особого желания засиживаться здесь у неё не было. Обед за разговорами прошел быстро и ничего больше не намечалось. Посчитав свой рассказ достаточной платой за угощение, довольная собой, она отодвинулась от стола.

В это время со стороны улицы раздались чьи-то гневные крики и ругань. Какой-то ван искал своего обидчика, обещая прибить его на месте.

— Небось опять ищет, с кого бы денег выбить, — улыбнулась Уле. — Жадность не доведет этого дурака до добра. Если он продолжит шуметь ещё минут пять, то повстречается с одним очень неприятным типом. Не выспавшийся кузнец, страдающий после обильного ночного возлияния, будет той стеной, о которую разобьётся весь его энтузиазм.

Ее слова сбылись куда раньше, чем она предполагала. Крики на улице неожиданно стихли и наступила полная тишина. Уле скорчила гримасу, "я же говорила". Кивнув на прощание, она успела сделать только один шаг, прежде чем земля под ногами ощутимо дрогнула. Потеряв равновесие, она попятилась и грохнулась обратно на скамью, едва удержавшись, чтобы не завалиться под стол.

— Ч... что это было? — удивленно спросила она.

Под оглушительный грохот второго толчка, миски на столе подпрыгнули, а в стену шатра ударила воздушная волна. Третий взрыв прозвучал немного дальше, после чего наступила тишина. Несколько посетителей в дальней части зала осторожно выглянули из-под стола, решая, стоит ли бежать к выходу.

— Авиационная бомба, тридцатка, — как ни в чем не бывало, сказал Хэвард. — Или ты имела в виду второй взрыв?

И, наконец, разрушая минутную тишину, в разных участках лагеря зазвучали звуки взрывов. Где-то совсем рядом на воздух влетел дом и в стенку шатра забарабанили осколки. Со стороны взлетной площадки прозвучало четыре громовых раската крупнокалиберных пушек.

Когда первое замешательство схлынуло, лагерь начал стремительно наполняться людскими криками. Совсем рядом кто-то закричал на высокой ноте. От этого крика боли у Уле мурашки побежали по спине. Она резко развернулась к Хэварду, так как он единственный в помещении оставался спокойным.

— На лагерь напали?

— Скорее на летную станцию, — ответил он. — Судя по тому, в каком направлении ушли воздушные машины и где сейчас падают бомбы.

— Моя красотка Бёрди! — вскрикнула Уле и пулей метнулась в сторону выхода. По-видимому, судьба воздушной машины беспокоила ее больше, чем собственная жизнь. Следом за ней выскочило еще несколько перепуганных посетителей.

— Эх, — вздохнул Хэвард. — Надо было еще тогда идти в "Туманные горы", искать золотые рога. Нет, Виннар прямо светился желанием пойти на самый край мира. "Станем участниками великого события", говорил он. "Станем героями, посмотрим мир". А этот подлиза Хольс, как суетился. "В пятом святом походе участвуют самые влиятельные люди со всего мира. Заведем полезные связи, узнаем, как делаются большие дела". Что еще взять от сына торговца!

Хэвард не на шутку завелся, вспоминая одну из былых дружеских посиделок. Тогда, тринадцать собравшихся вместе молодых искателей приключений, решали, чем займется их вольная компания. Мечты, споры, сколько всего прозвучало за тем столом. И ведь это было одним из самых теплых и приятных воспоминаний.

Хэвард поморщился, зная, что упрекать себя в нерешительности, бесполезно. Судя по звукам, доносившимся снаружи, там развернулась настоящая война. В одну большую какофонию слились гудения низко пролетающих над домами воздушных машин, отдаленные разрывы бомб, крики, стрельба. Взъерошенная хозяйка заведения на минуту мелькнула у котла, махая рукой Хэварду, показывая, чтобы тот искал себе убежище. Он вежливо кивнул в знак признательности за заботу.

— Да заводись же ты, ведро с болтами! — сердито выругалась Уле, от избытка чувств пнув воздушную машину.

Красотка Бёрди явно капризничала от долгого простоя на холоде. Оплачивать поддержку машины в теплом состоянии Уле было просто не по карману. Циркуляция топлива и теплого воздуха стоила немалых денег. И как результат, из-за какой-то мелочи двигатель отказывался запускаться.

Сама машина, окрашенная в красный цвет, с изображением полуобнаженной шикарной девушки на фюзеляже, стояла расчехленная, со снятыми стопорами и расправленными крыльями. Кое-где на корпусе можно было заметить следы ремонта, прятавшиеся под самодельными заплатками.

Ругаясь, Уле подхватила увесистый изогнуты ключ и выпрыгнула из кабины. Подбежав к носовой части самолета, она откинула крышку, пытаясь вставить поворотную ручку в специальное гнездо. Из-за спешки с первого раза у нее это не получилось.

— Ну, давай же, не надо упрямиться, — почти ласково сказала Уле. — Мы же не хотим потом заделывать неаккуратные дырочки на твоем красивом корпусе.

Справа, обдавая волнами накатывающего жара и копоти, горела почти такая же машина. Очередь скорострельной авиационной пушки перерубила ее пополам. Слева, почти не переставая, бухала корабельная противовоздушная артиллерия. Гарпии сноу огрызались плотным огнем от большой стаи истребителей. Светящиеся огоньки трассирующих снарядов азартно пытались догнать юркие машины. Время от времени их траектории пересекались и раненые истребители, оставляя за собой дымный шлейф, падали в поселок ванов.

Нападающих истребителей, выкрашенных в серебристый цвет, было десятка три. Боевые хищные машины, умело маневрирующие под огнем противника, старались подобраться как можно ближе, чтобы провести точное бомбометание. Штурмовики сноу — хекке, старались держаться ближе к земле, избегая корабельного огня.

Потеряв пять машин, нападающим все же удалось провести атаку на центральный крейсер. Две бомбы вошли в палубу почти вертикально, взметая над кораблем столбы огня и дыма. Переходя в глухую оборону, гарпия врубила щиты, и штурмовики бросились вверх, наперерез следующей группе атакующих.

На востоке у самого горизонта показались две крупные тени линейных крейсеров, окруженных десятком мелких кораблей. Скрывать свое присутствие далее, необходимости не было. Их крупнокалиберная артиллерия накрыла плотным огнем закрывшийся щитами корабль.

Чувствуя приближение больших проблем, Уле заторопилась еще больше. Открыв на максимум клапан подачи топлива, она с облегчением захлопнула крышку.

— Вот дьявол! Угораздило же вляпаться в такие неприятности, — она уже готова была влезть в кабину, но удивленно остановилась, глядя на Хэварда, который по-хозяйски разместился на месте второго пилота.

— Какого черта ты тут делаешь? — спросила она первое, что пришло ей на ум.

— Не стой на месте. Взлетаем, — он недовольно посмотрел на нее, жестом показывая на место пилота.

— А ну вылазь из моей машины! — приказным тоном потребовала она. — Я пассажиров не беру.

— А я и не пассажир, — как ни в чем не бывало, сказал он. — Это ты сейчас пассажир. Будешь долго тянуть, улечу без тебя. Ты же знаешь, лишний человек, это лишний груз, замедляющий машину.

Уле взвесила гаечный ключ в руке, оценивая свои шансы. Мысли в голове у нее завертелись с бешеной скоростью. Хэвард с искренним любопытством смотрел на нее, ожидая решение. Встретившись с ним взглядом, Уле словно со стороны увидела картину быстро удаляющейся Красотки Бёрди. Причем, ракурс этого секундного видения был таков, словно она смотрела на это лежа.

— Это тебе дорого обойдется, — сохраняя остатки гордости, громко заявила девушка.

— Не дороже спасения твоей жизни, — отозвался Хэвард, лишая ее последней надежды хоть что-то от него потребовать.

— Ну почему именно эта? Вон, еще осталось несколько целых, собирающихся уносить отсюда ноги. У них хорошие, опытные пилоты. Зачем тебе старая, ненадежная машина?

— Потому, что подросток, в одиночку добравшийся до этих мест на старой, раздолбанной машине, должен быть либо чертовки везучим, либо очень умелым.

— Я тебе это еще припомню, — тихо пригрозила Уле, не желая, чтобы последнее слово оставалось за этим наглым типом. Упавший совсем рядом снаряд резко поубавил у нее желание упрямиться.

Рывком запрыгнув в кабину, она принялась переключать рычаги, чтобы завести двигатель. Хэвард, молча, задвинул фонарь кабины, закрывая ее. На приборной панели, среди прочего, находились три трубки с разным уровнем жидкости. При запуске двигателя, поплавки в трубках пришли в движение, поднимаясь выше. Сосредоточившись на них, Уле принялась отсчитывать нарастающее значение мощности силовой установки и подъемной силы.

— Ноль шесть... ноль семь..., — тихо говорила она. Хэвард ее не торопил. От него сейчас ничего не зависело, поэтому он спокойно смотрел на приближающиеся крейсеры. — Давление и температура в норме. Отлично, уходим отсюда!

Гудение двигателя резко усилилось и машина, оторвавшись от земли, помчалась в сторону от поселка, держась как можно ниже к земле.

— Штурмовик на шесть часов, — сказал Хэвард. — Выравнивает курс.

— Оружие можешь не искать, Красотка Бёрди не вооружена. Щитов тоже нет. Поэтому, если в тебе наделают дырок, винить во всем будешь только себя, — предупредила Уле, не скрывая злорадства. Не меняя курс, она увеличила тягу, разгоняя машину. Выждав несколько секунд, она рванула штурвал на себя, пуская машину почти вертикально.

Штурмовик, наконец, занявший нужную позицию, с небольшим опозданием нажал на гашетку. Длинная очередь дугой пошла за красным самолетом, так и не догнав его.

Глава 2

Хэвард посмотрел на стеклянную трубку, показывающую уровень топлива, затем перевел взгляд на остроконечные серые скалы, проплывающие в двух сотнях метрах снизу. Если ему не изменяла память, до ближайшей перелетной станции было уже недалеко. Вопрос в том, хватит ли топлива, чтобы преодолеть последний отрезок пути. Уле, наверняка думая о том же, последний час сидела темнее тучи, не сводя взгляда от горизонта. Четыре воздушных машины, стартовавшие немногим позже Краотки Бёрди, обогнали ее еще часа три назад.

Наконец, впереди показалась цепочка высоких гор, вершины которых пронзали низкие серые тучи, уходя на несколько километров вверх. Перейти из центральных земель в северную часть континента можно было только через перевал Мусорщиков. Около двадцати лет назад армия пятого похода за чистую кровь, проходила именно там. Там же располагалась большая перелетная станция и несколько поселков ванов. Отсюда в ледяную пустыню уходили паломники и те, кто не нашел себе мест в центральных землях.

Станция мусорщиков располагалась как раз перед разломом, через который проходил огромный мост. Как и поселение ванов перед ледяной пустыней, станцию накрывал большой воздушный щит, сквозь который можно просматривалось несколько десятков домов и небольшое посадочное поле. Выбрав свободный участок, Уле аккуратно опустила на него Крастоку, заглушив двигатель. Ни слова не говоря, она отодвинула фонарь кабины и первой выбралась наружу.

Скоро должна была наступить ночь, и стоило как можно скорее договориться с хозяином станции, чтобы они присмотрели за Красоткой. Заправлять ее, пока она не поменяет топливный конвертер, не имело смысла, а значит, до того, как она его найдет, можно не опасаться за ее сохранность. Смотрителя поля и его помощника Уле без труда нашла в небольшом здании рядом со стоянкой.

— Хойль, — широко улыбаясь, сказала Уле, заходя в дом.

— Уле, — смотритель жестом пригласил ее подойти ближе к столу. — Слышал, слышал, тревожные вести с севера. Не думал, что корабли Вальсгарда отправились на север, чтобы поохотиться на волков. Два дня назад они миновали разлом.

— Да уж. Нападение на мирное поселение не прибавит репутации Виннару. О чем он только думает.

— Завтра домой, или задержишься у нас? — спросил смотритель, переворачивая амбарную книгу, чтобы Уле смогла вписать в нее свое имя.

— На денек, может два, задержусь. Надо кое-что поискать на свалке. Вы пока мою Красотку не заправляйте. Там еще, — она указала на дверь, — у меня пассажир, до перевала хотел добраться...

— Не вопрос. Присмотрим за твоей Красоткой.

Предприимчивые ваны построили для пилотов и путешественников два постоялых двора. Друг от друга они практически ничем не отличались, при этом хозяин каждого заведения готов был спорить до хрипоты, доказывая, что он лучше.

Хозяин ближайшего к стоянке постоялого двора, встретил Уле в небольшом, слабоосвещенном обеденном зале. Каждый вечер местные жители собирались здесь, чтобы выпить браги и посудачить.

— Самую дешевую комнату, — Уле бросила хозяину монету. — До утра.

— Угловая комната на втором этаже, — хозяин отстегнул один из ключей от связки и протянул ей. От посетителей его отличал только белый фартук, от которого шел стойкий запах браги. — Вчера вечером нам завезли мяса и зерна. Не желаешь ли присоединиться к своим товарищам пилотам за ужином, — он кивнул на дальний столик, за которым сидели пилоты, бежавшие из поселений ванов вместе с ней. Уле их хорошо знала, поэтому только покачала головой.

— Я уже ужинала. Доброй ночи, — она обвела взглядом помещение. Помимо вышеуказанных пилотов, никто больше не желал платить втридорога за ужин. Местным жители довольствовались только спиртным.

Увы, сорвавшийся заказ оставил ее почти без денег. Если она не найдет новый конвертер, его придется покупать у мусорщиков. В любом случае денек она сможет и поголодать.

Каменный мост, построенный сразу после первого святого похода, проходил через огромный разлом, пролегающей вдоль всей горной гряды. Каждый день мост пересекало множество путешественников и местных жителей.

Кто и когда придумал сбрасывать в разлом старые и разбитые воздушные машины, не могли сказать даже ученые историки. А так как войны и распри на Алой происходил с периодической регулярностью, свалка разрасталась, привлекая к себе всех, кто думал поживиться за ее счет. Со временем она приобрела официальный статус и особое положение. Разбитые машины, которые уже не представляли интереса, свозилось со всего континента к мосту и сбрасывалось на дно разлома.

На самом деле найти какое-нибудь стоящее оборудование или запчасти с летающих машин удавалось крайне редко. Да и заработать, продавая старые запчасти, было практически невозможно. В одно время станция у моста даже пыталась открыть ремонтный док, благо материала под рукой всегда было много, но эта идея с треском провалилась. Лететь на край света за ремонтом, никто не желал. А везти запчасти в ближайший торговый центр было слишком накладно. Максимум, что могли себе позволить мусорщики, два раза в месяц сдавать весь годный лом и запчасти оптом. За копейки перекупщики скупали почти все, что можно было переработать.

Спуск ко дну разлома занимал почти час. По узкой, местами опасной дороге, каждое утро вниз спускались искатели. Все, что они находили, стаскивалось на специальные участки, откуда находки поднимали на чайках в поселок.

Группа запоздалых искателей с интересом поглядывали на Уле, осторожно спускающуюся по обледенелой дороге. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в разломе было чертовски холодно. Очередной порыв ледяного ветра еда не сбил ее с ног, но она успела вцепиться за вбитый в землю металлический прут, играющий роль ограждения.

Остовы больших и малых воздушных машин, почти полностью разобранные, начали попадаться еще на спуске. Ближе ко дну разлома дорога стала шире, позволяя идти без опаски сорваться. Искать что-либо в начале свалки бесполезно, поэтому Уле сразу направилась в сторону от моста, вглядываясь в горы обломков. В отличие от искателей, методично разбирающих мусор, раскапывая глубокие завалы, она могла полагаться только на удачу. Топливный конвертер стоило заменить еще перед последним заказом. Как всегда, экономя в мелочах, ремонт обходился гораздо дороже.

Где-то через час Уле наткнулась на несколько корпусов легких самолетов старых моделей. Как и все вокруг, корпуса были уже разобраны, но в одном из них все еще сохранилась часть двигателя, разбитого при падении с высоты. Прижатая другим каркасом, крышка двигательного отсека открываться сразу и не подумала.

— Ну подожди у меня! — Уле огляделась в поисках чего-нибудь, что могло сойти за рычаг.

С соседней насыпи обломков, возвышающихся метров на пять, с грохотом скатилась какая-то железка. Следом за ней спустился искатель в грязной одежде, жестком дубленом плаще и защитной маске. В руке он сжимал ледоруб, которым тормозил свое скольжение.

— Хойль, — приветствовала его Уле, стараясь улыбнуться как можно более дружелюбно. — А я тут...

Сверху посыпался еще мусор и вслед за первым, появился еще один искатель. Сквозь круглые стекла защитных масок можно было разглядеть только их глаза. Жесткие плащи мусорщиков были сделаны из специального материала, который практически нельзя разрезать. Недостаток был только в том, что он совсем не грел своего хозяина.

— Это ты вчера вечером на красном самолете прилетела? — голос первого искателя был немного приглушен воздушным фильтром на маске. — Красивая машина. Одна путешествуешь?...

— Служба доставки Торси, — отозвалась Уле, немного неуверенно. — Доставляем любой груз, в любом направлении в целости и сохранности.

Со стороны тропинки, проложенной между горами мусора, шел третий искатель, на ходу доставая ледоруб. Уле еще раз улыбнулась и рывком перепрыгнула остов самолета, который осматривала. Трое искателей, не раздумывая, бросились за ней, ловко перескакивая препятствие. Короткая погоня закончилась уже в сотне метрах. Выбрав неверное направление, Уле выбежала на небольшой расчищенный тупик. Путь к мосту ей преградили останки какого-то крупного корабля. Не сбавляя скорости, она нырнула в открытый люк, едва не разбив голову о низко висящую балку. Один из троих искателей попытался протиснуться следом, но он был слишком широк в плечах. Победная улыбка вспыхнула на лице девушки и тут же угасла, когда узкий лаз вывел ее в глухой отсек.

Кто-то из преследователей затопал над ее головой, взобравшись на корпус. Пройдя по кораблю и не найдя прохода внутрь, мусорщик спрыгнул и на несколько минут все стихло. Уле затаила дыхание, прислушиваясь к звукам снаружи. Там, где она забралась в корабль, кто-то пару раз постучал по корпусу ледорубом.

— Уле, выходи, это я, — раздался знакомый хрипловатый голос.

— Хэвард? — удивилась девушка. — А где эти...?

— Не бойся, я их... успокоил.

— А ты что тут делаешь? — недоверчиво спросила она, не спеша выбираться из своего укрытия. Точнее из ловушки, в которую умудрилась себя загнать.

— Я? — его голос прозвучал немного дальше, чем прошлый раз. — Захотелось проследить за храброй девчонкой, решившей в одиночку спуститься к мусорщикам.

Уле осторожно протиснулась к выходу, выглядывая наружу. Хэвард сидел на корточках посреди площадки, у тела одного из искателей, шаря у того по карманам. Еще один мусорщик обнаружился рядом с люком.

— Ну, и зачем ты спустилась сюда? Когда я был тут в последний раз, одинокую девчонку пилота могли прихлопнуть еще на спуске. За это время, ваны, живущие в поселке, вряд ли изменились в лучшую сторону.

— У меня топливный конвертер сломался, — сказала она, выбираясь наружу, с трудом протискиваясь в узкое отверстие. — И как только умудрилась проскользнуть в него? — удивленно спросила она сама у себя. Представив себя наполовину застрявшей в проеме, она поежилась.

— Ну, так купила бы в поселке, — Хэвард встал и направился ко второму искателю.

— У меня нет денег, — пробурчала девушка, отводя взгляд от неподвижного тела. — Если бы не эти, проклятые сноу, со своими проблемами...

— Денег нет, это проблема..., — Хэвард стянул с мусорщика плащ и завернул в него три ледоруба. — Ну, давай поищем, пока мы тут.

Увы, к разочарованию Уле, ни в сломанном самолете, который она приметила ранее, ни в других, нужной детали она так и не нашла. Через час безуспешных поисков Хэвард сказал, что это пустая трата времени и направился наверх. Ей же ничего не оставалось, как последовать за ним.

Недостроенное здание, так и не заработавшего в полную силу ремонтного дока мусорщиков, находилось в двух шагах от небольшой фабрики, в которой шла сортировка всего, поднятого со свалки. Пользуясь обилием дармовых запчастей, мусорщики умудрялись собирать в доке и грузовые чайки, и легкие транспортные воздушные машины. Здесь же группа механиков занималась срочным ремонтом самолетов гостей.

Управляющий доком, пожилой ван с повязкой на глазу, проводил последний инструктаж для команды, которая должна была отправиться в северное поселение.

— Аудун, будешь за старшего, — говорил он. — Работаете по обычной схеме. Сначала грузите все ценное, потом барахло. В стычки ни с волками, ни с вельдсгарцами не вступать. Они уже наверняка собрали все, что можно починить, поэтому довольствуемся оставшимся. Если крейсера сноу разбиты, сразу отправляй гонца. Выделю всех свободных людей.

— Не в первой, — кивнул Аудун, показывая, что все понял.

— Запчасти погрузили? Цену не заламывай. И не забудь пригласить волков...

— Дед, ну сколько можно? — не выдержал Аудин. — Сделаем в лучшем виде.

Старый механик смерил его суровым взглядом, потом хлопнул по плечу и пошел в свой кабинет. Три грузовые чайки, установленные у ворот дока, медленно поднялись и неспешно направились на север.

— Прости, что заставил ждать, — старый механик зашел в свой кабинет и, бурча что-то про несносную молодежь, прошел к столу. Его взгляд снова упал на плащ, поверх которого лежали три ледоруба и пара суно. — Пока эти торгаши с Данни не собрали весь лом и не продали его нам, отправил своих ребят.

— Данни? Торговый город по пути в Вальсгард? — поинтересовался Хэвард. — Там, наконец, появилась своя верфь?

— Ха! — старик плюхнулся на стул, хлопая по столу металлическим протезом руки. — Из-за этих сволочей, мы едва сводим концы с концами. Ремонтный док, малая и большая верфь, литейный завод, за последние двадцать лет Хольс превратил эту деревню в настоящий промышленный центр. Если так пойдет и дальше, они начнут строить линейные крейсера для сноу.

— Хольс? — переспросил Хэвард. — Один из героев пятого похода?

— Ба! Тоже мне герой! — старик продемонстрировал протез. — Мы сдерживали проклятых вискери у подхода к равнине "Железных зубьев". Четыре сотни героев, ценой своей жизни, сдержавшие натиск превосходящего как по силе, так и по количеству врага. Вот, кто настоящие герои пятого похода. После боя нас осталось всего двадцать, и кто про нас вспомнил? Кто воздал должное погибшим?

— Я был там, — сказал Хэвард. — Мы ушли выше к "Мосту слез". Не думал, что ваш отряд продержится так долго.

— У моста, говоришь? — старик подался немного вперед. — Слышал, там был настоящий ад.

— Как и везде. Хольс, — Хэвард вернул разговор в нужное ему русло, — сильно мешает вашему делу?

— Если бы не его связи в Вальсгарде, нам бы было проще. Он открыто плюет на закон, подписанный тремя королями. Перед тем, как свозить разбитые корабли к мосту, они проходят через его фабрику. Нам остаются лишь крохи.

— А если Хольса не станет? — спокойно спросил Хэвард.

Старый механик недоверчиво посмотрел на своего гостя.

— Тогда весь север сможет вздохнуть спокойно...

— Я направляюсь в Данни, но воздушная машина, на которой я прилетел, нуждается в замене топливного конвертера.

— Мелкий ремонт не проблема. Ветераны, отличившиеся в пятом походе, всегда могут рассчитывать на особую скидку...

Откинув крышку с двигателя, Уле пыталась ослабить пару болтов, чтобы опустить двигатель и извлечь поврежденный конвертер. Дома, в ее мастерской она бы легко подняла весь двигатель на лебедке, но в полевых условиях приходилось идти на хитрость. Хэвард обещал достать нужную деталь, и ей оставалось только надеяться, что ему удастся пробиться сквозь непроходимую жадность мусорщиков.

Увлекшись делом, Уле не сразу заметила, как над головой зависла грузовая чайка. Лишь когда с нее на машину девушки упало несколько толстых тросов, она помнилась, удивленно поднимая голову. Чайка немного опустилась, и по тросам на землю ловко спустилось двое ванов.

— Куда? Стойте! — выпалила Уле, с шумом захлопывая крышку над двигателем. — Не смейте трогать мою Красотку. Да отцепись ты!

Один из ванов уже закрепил специальные крюки к корпусу, делая знак пилоту чайки, чтобы он поднимал машину.

— На ремонт, — пояснил первый ван, придержав девушку, чтобы не трогала крюки. — Отрежет палец...

— Ремонт? — переспросила Уле. — Денег нет! — сказала она магическую фразу, но должного эффекта она не произвела. Обычно стоило кому-то сказать, что денег у тебя нет, любые попытки помочь сразу сходили на нет.

Со скрипом тросов, чайка подняла Красотку Бёрди и направилась к ремонтному доку. Пнув механика по коленке, чтобы не распускал руки, Уле побежала следом, старясь не упускать машину из виду.

Установив воздушную машину на специальный стенд, опытные мастера по разбору любой техники, в два счета вынули из нее двигатель. Прежде чем Уле хоть что-то успела сказать, они разобрали его до половины. В это время вторая команда техников взялась за корпус. Бегая между ними, Уле только и успевала вставлять фразы: "Это не трогать! Не откручивай! Сломаете ведь!".

Чтобы спасти девушку от нервного срыва, Хэварду пришлось сказать, что хозяин верфи просил доставить в Данни срочное письмо и в уплату обещал подремонтировать Красотку. Сразу после этого Уле еще более активно забегала от одной группы механиков к другой, со словами: "Вот тут немного поизносилось. И эта трубка течет. А это я бы вообще заменила".

— Хэвард, Хэвард, — окликнула его Уле. Пока механики возились с машиной, он примостился у трубы, подающей горячую воду напрямую из термального источника. — Ты что уснул? Прости, не хотела тебя будить. Скажи, а этот старый хрыч обещал нас заправить?

— Обещал. До Данни должно хватить.

— Отлично, — она улыбнулась. — Тогда мы сэкономили немного денег на обед. Теперь моя очередь угостить тебя. Чтобы ты не зазнавался. Эти еще час будут собирать все обратно.

— Поесть перед дорогой не помешает, — согласился он.

Помимо постоялых дворов, куда местные никогда не ходили обедать, в поселке была небольшая таверна, обставленная как и все подобные заведения. Чтобы уж совсем не разориться, хозяева постоялых дворов доплачивали владельцам таверны, чтобы они не подавали спиртное по вечерам и без предварительно заказанного обеда.

Заплатив за две порции мясной похлебки, каши с салом и несколько кусочков хлеба по серебряной марке, Уле осталась весьма довольна, несмотря на то, что переплатила как минимум вдвое.

— Это тебе не песчанка, — победно улыбнулась она, сглатывая слюну, глядя на горячую похлебку. — Уф, горяфая. Ну, так чем ты занимаешься? Помимо паломничества.

— С чего такой интерес? — Хэвард попробовал похлебку и довольно покачал головой. За щепотку соли, в своем путешествии сквозь ледяную пустыню, он отдал бы многое.

— Я вот, подумала, раз ты долго путешествовал, то работы у тебя пока нет. А как с жильем? Что будешь делать, когда доберешься до Данни?

— Я планировал задержаться там на некоторое время. Может, поищу какую работу на верфи. Говорят, там их две.

— А зачем искать, — улыбнулась она. — Я тебя нанимаю! Мне на какое-то время понадобиться напарник, который может защитить хрупкую и беззащитную девушку. Считаю, ты лучший кандидат на эту должность. У меня дом в Данни, так что на жилье ты уже сэкономишь. Двадцать процентов от заказов твои. Ну что, по рукам?

— И много заказов у тебя обычно бывает?

— Да хоть каждый день в Вальсгард летай.

— Господин Хольс, к вам тан Снорри. Соизволите принять его?

— Пусть зайдет, — невысокий, полноватый мужчина специальной подушечкой промокнул недописанный документ и убрал его в ящик стола. Устало потерев глаза, он встал и, пройдя к окну, распахнул шторы, открывая вид на город.

В это время в рабочий кабинет вошел тан города Данни. Высокий, подтянутый, он всегда производил приятные впечатления. Следуя моде центральных королевств, скулы его были гладко выбриты, оставляя немного волос на подбородке.

— Хольс, друг, — он развел руки, словно хотел обнять хозяина кабинета. — Ты бы хоть изредка покидал это мрачное место. Давай хоть сегодня сходим, напьемся, повеселимся с девушками.

— В другой раз, — сказал Хольс. — Сейчас не время для девочек и развлечений. Мне кажется, ты забыл, что у нас большой заказ, который, кстати, срывается. А все потому, что ты вовремя не подготовил больше рабочих.

— Квалифицированных людей достать не так просто. Не поставлю же я бездомных с улицы. Как раз об этом я и хотел поговорить. Чтобы привлечь больше рабочих, нужно немного расширить город. Я хочу открыть второй карьер, но для этого мне нужно двести тысяч марок. За год, максимум два, карьер полностью окупится.

— Двести тысяч, большая сумма, — Хольс нахмурился. — К тому же, город и так должен мне в два раза больше. Но, хорошо. Если я увижу документы, которые смогут убедить меня, что второй карьер, действительно, окупится, я вложу в это дело двести тысяч...

Обсуждение деталей много времени не заняло, и спустя полчаса тан ушел, явно довольный собой. Расширение города, приток новых инвестиций, промышленные заказы, шахты и карьеры, все это делало город богаче, а его значение на карте мира более существенным. Следовательно, богаче становился сам тан и его приближенные. Еще лет десять, пятнадцать и его имя будет известно так же, как и имя короля.

Хольс, сын простого торговца, не мог подняться так высоко, как его тан. Ничто не выводило его из себя так, как понимание этой простой истины. Когда он был молод, благородные князья, лорды и таны смотрели на него, как на мусор. Теперь же он мог купить любого их них. За деньги они готовы были вылизывать ему сапоги, кланяясь и рассыпая комплиментами.

Десять лет ушло у Хольса на то, чтобы разорить своих врагов и превратить их в послушных марионеток. Десять лет он строил свою империю, накапливая капитал. Захоти, он за одну ночь совершил бы переворот в Данни, становясь новым таном. И даже король не смог бы ничего сказать. Но, пока у него было слишком мало влияния на аристократов, чтобы заткнуть всех недовольных. Начинать же внутреннюю войну, значило терпеть убытки, а на это Хольс пойти не мог.

Управлять городом из тени, вот что доставляло ему истинное удовольствие. Но, порой на него накатывало нечто, от чего он готов был лезть на стену и крушить все вокруг. В эти моменты он работал еще усерднее, а его жажда денег становилась неутолимой. В подобные дни даже тан боялся заходить к нему.

Проводив взглядом тана, Хольс вернулся за стол, достал недописанный отчет и углубился в работу.

Данни, крупный промышленный центр северного королевства, расположился на равнине у подножья невысоких скалистых гор. Это место было выбрано не случайно, так как именно здесь находился самый большой термальный источник в этой части света. Богатый солями и минералами, вечно бурлящий, словно соединенный с центром планеты, он как нельзя лучше подходил для прожорливых фабрик и заводов.

Кирпичные дома, из труб которых поднимались струи горячего воздуха, теснились как можно ближе друг к другу, экономя место на небольшой равнине. Среди почти одинаковых одноэтажных домов выделялось несколько крупных поместий. Встречались даже трехэтажные здания, обнесенные высоким забором.

Когда Хэвард был тут последний раз, о расширении города никто и не думал. Жителей вполне устраивало небольшое взлетное поле и маленький ангар для ремонта воздушных машин. Сейчас же город мог свободно принимать корабли любого размера.

Вместо того чтобы приземлиться на взлетном поле, Уле направила Красотку к складам на окраине города.

— У нас тут свой ангар, — сказала она оборачиваясь. — Вон, к нему еще дом пристроен. Мы там живем вдвоем с братом.

Дом Уле выглядел так, словно его пытались достроить вот уже несколько лет. Пристроенная к ангару половина дома была полностью закончена и накрыта серой черепицей, в то время как остальную часть накрывала жесткая непромокаемая ткань. Во дворе нетронутыми стояли ровные стопки кирпичей, черепицы и других строительных материалов.

Чтобы загнать Красотку в ангар, Хэвард помог открыть сворки склада, и был приятно удивлен его внутренним убранством. Складское помещение переоборудовали в небольшой ремонтный док для обслуживания воздушной машины. К тому же, в ангаре было тепло. Небольшая труба, выходившая из земли в дальнем углу, наверняка соединялась напрямую с подземным городским резервуаром. Проходя сквозь ангар, труба уходила в сторону дома.

Брат Уле показался только после того, как она установила Красотку на специальный стенд. Боком протиснувшись в дверь, он обрадовано поспешил к Уле, но, заметив Хэварда, растерялся, не зная что предпринять. Внешне он совсем не походил на сестру, так как был откровенно толст. Лишний вес даже мешал определить старше ли он сестры или нет.

— Ральф! — Уле выбралась из кабины и, спрыгнув вниз, первым делом обняла брата. — Знакомься, это Хэвард. Я наняла его в напарники. Хэвард, это мой старший брат. Ральф Торси.

— Приятно познакомиться, — Ральф коротко кивнул.

— Ну что, устроим в честь возвращения праздничный ужин? — Уле посмотрела на брата. — У нас еще что-нибудь из еды осталось?

— Мне нужно отдать письмо, — сказал Хэвард. — Я вернусь до заката.

Двигаясь по улице, заполненной людьми, Хэвард пытался привыкнуть к давно позабытым ощущениям. Попасть в город в конце рабочего дня, когда работяги выбирались из закрытых цехов на улицы, стало для него настоящим испытаниям. Но, привыкнуть к этому нужно как можно быстрее.

Рабочие, большую часть из которых представляли ваны, двигались к центру города, чтобы до полуночи просидеть в каком-нибудь питейном заведении. Стража, охраняющая порядок на улицах, без особого интереса смотрела на толпу. Еще несколько часов, пока градус опьянения рабочих не поднимется, работы у них не будет.

Возле одного из поместий, окруженного невысоким забором, Хэвард остановился, вглядываясь в темные окна. То, что Хольс был где-то в городе, так близко, вызывало у него странное чувство.

"Ты ведь думаешь, что я умер там, у "Моста слез". Интересно, почувствуешь ли ты что-нибудь, кроме удивления и страха?", — думал Хэвард.

Пока Ральф готовил ужин, Уле успела разгрузить Красотку и подсоединить ее к системе, чтобы промыть топливный бак и двигатель. Кварцевые пластины требовалось держать в чистоте, иначе внутренние стенки двигателя быстро приходили в негодность.

Запчасти, установленные мусорщиками, хоть и не новые, но работали куда лучше кустарной работы местных мастеров. Да и качество новых запчастей, изготавливаемых на заводе в Данни, в последнее время оставляло желать лучшего. Чтобы увеличить прибыль, хозяин экономил и на сырье, и на качестве сборки.

— Вернулась, значит. Почему же нас не навестила? — раздался голос со стороны входа в ангар.

— Кьяр, — узнала его по голосу Уле. Вместе с соседом в ангар зашло еще трое крепких парней.

— Могу поздравить с удачной работой? — Кьяр, как и Уле, был пилотом легкой воздушной машины. Можно было сказать, главным конкурентом по доставке небольших грузов и посылок. — Уже две недели, как истек последний срок. Но, так и быть, я человек не жадный, поэтому не возьму с тебя лишнего.

— Ты сам угробил свою машину, поэтому ни о каком возмещении можешь и не говорить, — она нахмурилась, глядя на парней. В прошлый раз Кьяр пытался силой забрать ее воздушную машину, но Уле хорошенько отходила его гаечным ключом, на некоторое время охладив его пыл.

— Я ходил к тану, — улыбнулся Кьяр. — И он подтвердил, что ты мне должна. А разе денег у тебя нет, то я забираю твою... а прости, свою машину.

Чувствуя, что численный перевес на его стороне, Кьяр нагло зашагал к Красотке. Уле подхватив с ближайшей полки гаечный ключ, двинулась ему наперерез. Даже если тан принял поспешное решение, в чем Уле нисколько не сомневалась, с Кьяра станется за это время разбить ее Красотку. Доказывать что-либо после этого будет бесполезно.

Один из подручных Кьяра попытался схватить Уле за руку, но она ловко увернулась, стукнув его увесистым ключом в плечо. Только вместо ожидаемого результата, тот наотмашь ударил ее второй рукой. Уле поднырнула под удар и со всей силы ударила его по коленке. Вот это уже подействовало. Мужчина взвыл, падая на пол, хватаясь за ушиб.

В это время второй парень, к слову, самый молодой из подручных Кьяра, оказался рядом, перехватывая гаечный ключ на полпути к голове своего приятеля. Вторым движением он вывернул ей руку, заставляя приподняться на цыпочки. Кьяр, дожидаясь этого момента, подскочил к ней, неумело ударяя кулаком в лицо. Он бы ударил еще раз, но что-то пролетело в каких-то сантиметрах от его головы, громко ударяясь в корпус Красотки.

— Что, нынешняя молодежь совсем потеряла чувство собственного достоинства? — невозмутимо спросил Хэвард, подходя ближе. Третий громила, скорее всего нанятый Кьяром, лежал у двери без сознания, с неестественно вывернутой рукой. — Напасть втроем, на хрупкую девушку, вот уж поистине поступок достойный сыновей ванов.

— А ты, кто такой? — все же спросил Кьяр, запоздало посмотрев на бессознательное тело помощника.

— Работаю я тут, — отозвался Хэвард. — Девушку отпусти. Вот и хорошо.

— Что ты сделал с Гинри? — повысил голос молодой парень. В его руке сам собой появился длинный нож. Уле успела нырнуть под Красотку, позволяя Хэварду самому разбираться.

Не собираясь вступать в разговоры, Хэвард спокойно дошел до первого вана, которому Уле, скорее всего, сломала коленную чашечку. Превозмогая боль, встал, доставая из рукава нож. Пусть не так эффектно, как его молодой напарник, но резким, отработанным движением.

— Я вызову стражу! — крикнула им Уле. — Тан вас всех отправит на карьер.

Охромевший ван попытался достать Хэварда длинным режущим ударом, но на середине пути его рука встретила блок и неожиданно для присутствующих, с хрустом сломалась. Хэвард успел шагнуть к нему и, не дав закричать, вырубил прямым ударом кулака в челюсть.

— Прощения просим! — выкрикнул молодой парень, демонстративно отбрасывая нож в дальний угол ангара. Поняв повыше руки, он склонил голову. — Недоразумение вышло. Этот ван, — он кивнул в сторону Кьяра. — Просил помочь ему вернуть долг, только и всего. Ничего худого у нас и в мыслях не было.

— А, — понятливо протянул Хэвард. — Тогда вам лучше было прийти утром и спокойно все обсудить.

— Прощения просим, — еще раз повторил молодой парень. Дождавшись кивка Хэварда, он легко поднял своего товарища и поспешил к выходу. У порога он поднял с земли второе тело и выскочил из ангара.

— Держи его! — запоздало крикнула Уле, но Кьяр успел выскочить на улицу сразу за своим подручным. — А, черт! Сбежал, собачий сын! Женоподобный... — она зажевала последнее слово.

— Ты в порядке? — Хэвард поднял с пола нож и с интересом принялся разглядывать его.

— Губу разбил, — проворчала Уле, выходя из-за Красотки. Достав небольшой платочек, она приложила его к ране. — Но я его еще найду...

— Денег у него занимала?

— Вот еще, — отмахнулась она. — Я у него заказ из-под носа увела и он, придурок, протаранить меня решил на своем корыте. И, небось, тану рассказал, что это я его сбила. Второй месяц ходит, требует, чтобы я ему выплатила за разбитую машину.

— Дай я посмотрю, — Хэвард развернул Уле к себе, убирая платочек, чтобы посмотреть на рану. — Пустяк. За два дня заживет. И можешь больше не переживать. Ребята, которых он по неосторожности нанял, местные бандиты. А так как я хорошенько приложил двоих, ему придется заплатить неустойку. Это в лучшем случае.

— Они же могут прийти, чтобы отомстить, — немного испуганно сказала Уле.

— Маловероятно, — Хэвард посмотрел в сторону двери, ведущей в дом, и перешел на шепот. — А что твой брат до сих пор прячется?

— Он никогда не умел драться, — так же шепотом ответила Уле.

— Печально. Защищать сестру надо, даже если не умеешь драться, — Хэвард улыбнулся. — Начальник, ты кормить своего подчиненного будешь?

В достроенной части дома семьи Торси располагалось всего две комнаты. Собственно спальни Ральфа и Уле. Вот только младшая сестра предпочитала спать в ангаре, поэтому свою комнату она предоставила Хэварду.

В честь возвращения и успешно выполненной работы, Ральф приготовил шикарный ужин. Особенно ему удалось мясное рагу, любимое блюдо Уле. За разговорами Хэвард узнал, что фирму по доставке грузов Торси, основал их отец. Он был одним из самых известных пилотов не только в Данни, но и во всем королевстве. Около шести лет назад, когда Уле только исполнилось двенадцать лет, он пропал без вести где-то в северо-восточной части континента. Ходили слухи, что он с напарником пал жертвой сноу, пиратствующих в том регионе.

Осиротевшие брат с сестрой решили продолжить дело отца, благо в наследство им осталась Красотка Бёрди и немного денег. В то время город только развивался, и заказов для пилотов было в избытке. Правда, не обходилось без проблем с конкурентами, бандитами и властями, но, худо-бедно родственники смогли жить и даже планировали когда-нибудь достроить дом.

Лежа на невысокой кровати, поверх одеяла, Хэвард думал, сколько всего интересного он пропустил в своей вынужденной изоляции. Слушая рассказы подвыпивших работяг, он удивлялся тому, как сильно изменился мир за какие-то двадцать лет. От трубы, проходящей рядом с кроватью, по всей комнате распространялось приятное тепло. Хэвард сам не заметил, как уснул.

Проснулся Хэвард за несколько секунд до того, как в его дверь постучали. Прислушавшись к себе, он утвердительно кивнул и сел.

— Мастер Хэвард, — в дверь постучал Ральф. — Вставайте, завтрак готов.

— Уже встал, спасибо.

Как выяснилось, Уле позавтракала раньше остальных и убежала в город по делам. Как сказал Ральф, она хотела как можно быстрее найти хороший заказ, так как порядком поиздержалась.

Предупредив Ральфа, что вернется к ужину, Хэвард направился в ближайший кабак. Местное питейное заведение особой популярностью у горожан не пользовалось, но при этом там в любое время суток можно было заказать хорошего пива и даже дорогого вина. Сам кабак располагался в бывшем складском помещении. Ни один уважающий себя норв не стал бы пить в подобном месте, не говоря уже о принятии пищи. Даже ваны и те старались придерживаться традиций.

В темном помещении без окон, горело всего несколько ламп над стойкой бара и в центре над широкими столами. Столы, расставленные по углам помещения, тонули в темноте. Заходя с улицы, сложно было разглядеть, кто сидел за ними. Во втором часу после восхода в кабаке собралось человек пять.

Заняв место за одним из свободных столов, Хэвард с интересом посмотрел на других посетителей, которые в свою очередь разглядывали его. Молодого парня, он приметил сразу.

— Что будешь заказывать? — к столу подошел не выспавшийся хозяин заведения.

— Пока ничего. Я просто жду кое-кого.

Хозяин равнодушно пожал плечами и удалился к стойке. Молодой парень, что-то сказал своим и, пройдя через весь зал, подсел к Хэварду.

— Хойль, — поздоровался он. — Как тесен этот маленький город.

— Хойль, — кивнул Хэвард, выкладывая на стол нож. — Ты вчера забыл, — нож перекочевал в рукав куртки парня. — Хочу предложить вам одну работу. Дело не пыльное, но хорошо оплачиваемое. Нужны трое толковых ребят.

— Смотря, какое дело, — уклончиво ответил парень. — Мешки грузить, нужны крепкие ребята. Чтобы пересчитать их, уже поумнее.

— Работа не пыльная. Главное, чтобы эти ребята не болтали лишнего. Мне нужно тихое местечко, где можно пару дней подержать одного человека. Нужны две няньки для него. Для вас никакого риска.

— И сколько же за такую "не пыльную" работу платят?

— Если все пройдет удачно, заплачу тысячу серебряных марок на троих.

— Уж не для тана ты нянек ищешь? — удивился парень.

— Не беспокойся. Это обычный бонд. Даже не ван. Если будете осторожны, ваших лиц он не увидит.

— Хорошо, — после минутного раздумья согласился парень. — У меня есть на примете одна пещера за городом. Недалеко от термального источника. Пойдем, покажу дорогу...

Найти в городе поместье Хольса не составило труда. Стоило только спросить подвыпивших рабочих, и они готовы были наперебой рассказывать, как тот выкупил его у покойного тана за смешную сумму в пять тысяч марок. За полчаса Хэвард наслушался и про охрану поместья и про всех, кому позволялось туда входить.

Будучи богатым человеком, Хольс превратился в настоящего параноика. Количество наемников, охраняющих его поместье и верфи, едва ли не превосходило всю городскую стражу и людей тана. А для особой безопасности он даже выписал одного из самых толковых офицеров тайной полиции Вельсгарда. Ходили слухи, что в этом ему лично помог сам Виннар.

Фолькель Клодрик, одаренный бонд, всю жизнь проживший в Дани и мечтавший переехать в Вельсгард, даже предположить не мог, что ему так повезет в родном городе. Устроившись счетоводом на только что построенную малую верфь, его почти сразу подметил хозяин. Уже через полгода он сверял все финансовые документы, в то время только поднимающейся империи Хольса.

Открыв глаза, Клодрик застонал, пытаясь подняться с пола. Потребовалось пять минут, чтобы немного прийти в себя и осмыслить, что с ним произошло. Последнее, что он помнил, как возвращался домой. Охрана из поместья хозяина, всегда провожала его до самого порога, передавая с рук на руки второй группе, которая круглосуточно дежурила у дома Клодрика. Именно Хольс настоял, чтобы самый важный человек, из приближенных к нему, постоянно находился под охраной, даже когда отлучался повидаться с семьей.

Как обычно, ближе к полуночи, когда улицы города были пусты, а пьяные рабочие уже разбрелись по домам, Клодрик спешил домой. У хозяина в кои-то веки появилось какое-то важное дело, и он позволил своему помощнику повидаться с семьей. Жена, трое детей и престарелые родители, видели своего кормильца в лучшем случае два раза в месяц, когда он внезапно появлялся дома поздно ночью и уже на следующее утро уходил вновь на работу. В этот же раз ему позволил провести с семьей целых два дня, чему Клодрик был несказанно рад.

— Очнулся, приятель? — спросил кто-то хрипловатым голосом.

— Где я? — Клодрик обернулся на голос, сталкиваясь взглядом с норвом, сидевшим в нескольких метрах от клетки. Норв кутался в теплый плащ, хотя в помещении было тепло. Даже слишком тепло.

— Над термальным источником, — любезно сообщил норв. — Метров двадцать под землей.

Небольшая масляная лампа, висевшая рядом с клеткой, выхватывала из темноты лишь небольшой участок пещеры. Низкий потолок, покрытый наростами соли и выщербленный говорили о том, что термальная вода довольно часто затапливала пещеру.

— Кто вы? Что вам нужно? — сухо спросил Клодрик. Говорить о том, что он уважаемый человек в городе и что он находится под защитой тана, было бесполезно. Раз его похитили прямо из-под носа вооруженной охраны, человек, сидящий перед ним, все это прекрасно знал. — Если вам нужны деньги, господин Хольс заплатит любую сумму.

— Мне не нужны деньги, — сказал норв. Клодрик, сначала, подумал, что перед ним ван, но быстро понял, что его догадки немного не верны. — Мое имя Хэвард. Я близкий друг Хольса. Хочу поговорить с ним. Мне нужно знать, сколько охраны в поместье, расположение комнат, покоев Хольса. Ключи, — он звякнул связкой ключей, отобранных у Клодрика.

— Так ты "хайне", наемный убийца? — приподнял брови Кложрик, приближаясь ближе к прутьям, чтобы лучше разглядеть похитителя. — У Хольса нет друзей. И никогда не было.

Норв промолчал. Сложно сказать, о чем он думал. На его лице не отразилось и тени эмоции.

— Я все скажу. Все, что знаю. И даже больше, — быстро сказал Клодрик. — У него послезавтра важная встреча. Он весь день будет дома, но охрану усилят. Сегодня вокруг поместья весь день ходили люди тана. Возможно, они ждут важного гостя. Я точно не знаю. Но если ты хочешь попасть в поместье, лучше всего это сделать ночью. Хольс всегда работает допоздна, и ложиться спать часа за три до восхода...

Выходя из пещеры, Хэвард кивнул трем крепким парням, подзывая одного из них. Молодой бандит, назвавшийся Гуди, стянул защитную маску, выдыхая облако пара в морозный ночной воздух. До рассвета оставалось всего пара часов.

— Если не вернусь сюда к вечеру, отпустите его.

Парень кивнул и поспешил к остальным. Хэвард уже выслушал от старшего этой банды все, что они думали и о нем, и о пленнике. Хотя, все было сделано очень аккуратно. Два наемника, сопровождавшие помощника Хольса, не успели понять, что произошло. И даже если хозяин одного из домов обнаружит тела в своем подвале, раньше утра шум в городе не поднимут. Да и вряд ли станут плодить ненужные слухи.

Со сменой хозяина, поместье Хольса обзавелось высоким каменным забором и несколькими постами охраны, которые круглосуточно дежурили, обходя ее по периметру. Само здание и стену разделяли метров тридцать ровной площадки. Мощные лампы, снятые с небольших кораблей, освещали всю стену и даже часть прилегающей улицы.

Потерев уставшие от долгого чтения глаза, Хольс недовольно отодвинул недочитанный отчет. Стоило отложить эти дела на другой день. Прибавив света в небольшой настольной лампе, он подтянул листок обратно и углубился в чтение. За последние четыре месяца прибыль выросла в полтора раза, по сравнению с прошлым годом. Вот только радости от этого Хольс не испытывал. По его расчетам, прибыли должно было быть намного больше. Как минимум в два раза. И понять, почему так происходит, он не мог. Кто-то из крупных поставщиков или покупателей его обманывал. Но кто, и при чьем содействии?

Дверь слегка скрипнула, и в кабинет кто-то посмел войти без стука. Хольс не любил, когда его беспокоили за работой и секретарь об этом прекрасно знал. Даже начальник безопасности, никогда не слышавший о таких словах как "такт" и "вежливость", быстро научился не тревожить хозяина за работой.

— Что?... — начал было Хольс, поднимая взгляд и осекся. — Ты кто такой? — грубо бросил он.

— Не признал? — удивился гость. Крепкий норв прошел ближе к столу, слегка улыбаясь. Что-то очень знакомое было в этой улыбке. Спокойно усевшись на стул перед рабочим столом Хольса, он огляделся в поисках чего-то нужного, но не увидел оного.

— Еще раз спрашиваю, кто ты такой? — разделяя слова, спросил хозяин дома.

— Малец Хольс, — хмыкнул гость. — Прошло двадцать лет. Ты сильно изменился. Возмужал. Я помню молодого парня, с румяными щеками и кучерявой шевелюрой. А вот синяки под глазами и живот тебя не красят.

— Если я спрошу в третий раз, ты об этом пожалеешь...

— "Друзья, ну что вы. Я вам просто необходим", — улыбнулся гость, пытаясь сделать свой хриплый голос немного более высоким. — "Да хотя бы подсчитать головы вискери, которые обязательно свернет Льерн. А как же убытки за разбитые машины, которые угробит Свирн. Все ли ты хочешь взвалить на свои плечи"...

— Хэвард, — закончил за него Хольс и замолчал. Казалось, даже перестал дышать, не моргая, глядя на гостя. — Ты жив?

— Как не печально, правда?

— Почему? Почему ты не дал о себе знать раньше? Мы бы...

— Путь домой занял слишком много времени. Ждал, пока течение изменится. Это были долгие годы ожидания. Долгие и холодные. Каждую весну пробираясь к самому краю ледника, я с надеждой смотрел на дрейфующие льды. А потом, стиснув зубы, возвращался обратно, надеясь, что в будущем году течение изменится.

— Выпьем. Давай выпьем, — Хольс поднялся, едва не свалив стул. — У меня тут вино осталось. Холусианское...

— О! Разреши флягу наполнить, — Хэвард положил на стол серебряную флягу.

— Да, да, — Хольс быстро отодвинул пару книг, открывая потайную нишу. Вынимая бутылку, он едва не уронил ее и, рассмеявшись своей неловкости, налил в два бокала бордового цвета напиток. — Ты бы весточку какую дал или там... мы бы корабль прислали. Виннар теперь-то хозяин Вальсгарда. А я, сам видишь...

— Стал истинным героем, — кивнул Хэвард, переливая вино из бутылки в пустую флягу. Хольс залпом выпил свой бокал, наблюдая за этим действом.

— А Льерн, Аса? — опомнился Хольс. — Они...

— Остались на "Мосту слез", ожидая подкрепление. Аса никогда бы не бросил свое изобретение, ну а мы с Льерном его...

— Это все Виннар, — Хольс, в тайне надеявшийся, что Хэвард еще не узнал всей правды, подался назад, отодвигаясь от стола, — и Гием...

Хэвард оказался проворнее. Не известно, хотел ли Хольс закричать, или просто испугался, но едва он дернулся, длинный суно, вошел ему точно в шею. По резной рукояти заструилась тоненькая струйка крови. Хозяин города не почувствовал боли. Нож перерубил позвоночник, словно тоненькую лучину.

— Души Асы и Льерна не нуждаются ни в раскаянии, ни в оправдании, — печально сказал Хэвард. — Предательство нельзя простить.

Он просидел на стуле еще минут двадцать. Неподвижно, глядя в пустоту перед собой. Затем встал, забрал небольшую шкатулку из тайника, распахнул окно и растворился в ночи.

Глава 3

Тан Снорри стоял мрачнее тучи. С момента, как попал в рабочий кабинет, он произнес всего пару фраз. Дерег, начальник личной безопасности Хольса, уже закончил осмотр помещения и поговорил с секретарем, который первым нашел тело.

— Странное дело, тан, — сказал Дерег, подходя к нему. — Никаких следов. Абсолютно. Судя по всему, вчера господин Хольс принимал гостя, о котором никто в этом доме не знает. Ни охрана, ни слуги, никто его не видел.

— Деньги, много денег он хранил дома? — тан кивнул на пустой тайник.

— Насколько я знаю, только на срочные расходы. Все остальное в вашей казне. Но, вчера прибыл срочный курьер из Вальсгарда. Хольс лично встречал его и, передав послание, отправил обратно.

— Деньги на карьер... — тан плотно сжал зубы, от чего вздулись желваки на скулах. — Двадцать тысяч марок. Плачу двадцать тысяч, если ты найдешь того, кто это сделал.

— Можете рассчитывать на меня, — коротко кивнул Дерег.

— Мастер Хэвард, — в дверь неуверенно постучал Ральф. — Завтрак. Вы просили разбудить...

— Спасибо, — отозвался Хэвард. Короткого сна в теплом помещении вполне хватило, чтобы тело отдохнуло.

Уле, перепачканная смазкой, но полная сил и энтузиазма, появилась за завтраком последней. Ральф еще вчера выгреб все, что хранилось в погребе, поэтому завтрак состоял из соленого мяса и хлеба, потерявших свежесть еще до пятого похода.

— Мне сегодня обещали подкинуть работенку, — сказала Уле, жестикулируя вилкой. — Правда, груз большой. Придется раза три мотаться во фьорд Овдиг. Зато платят вперед.

— И ты уже взяла задаток? — спросил Хэвард.

— Сказали, пока груз не примем, денег не дадут.

— Вот и хорошо, — Хэвард положил на стол золотую марку. Глаза у родственников Торси округлились и заблестели. — Вот вам задаток. Нужно срочно доставить письмо в поселение мусорщиков. Ну а потом перевезти одного пассажира в Харгьярд.

— Да я мигом! — она сцапала золотой, пряча его в нагрудном кармане куртки. — И письмо и пассажира... Кхм. А если это задаток, значит заплатят еще?

— Заплатят, — улыбнулся Хэвард. — Как минимум еще столько же.

— Заказ принят! — Уле чмокнула брата в щеку. — Через час Красотка Берди будет готова к вылету. Хотя нет, через два часа. Надо к скупщикам зайти, разменять монету. Ральф, сходи к Ингрид, возьми продуктов. Скажи: — я на обратном пути загляну, рассчитаюсь. Хэвард... ты не сходишь со мной?

Скупщики в Дани находилось непосредственно под надзором тана. Часть дохода они отчисляли в казну, за что получали покровительство и особые торговые привилегии на всей подконтрольной ему территории. Чтобы разменять золотой нобль, предстояло идти сразу в главный офис скупщиков. Уле первый раз меняла золото и пыталась вспомнить все, что говорили по этому поводу люди. Первым: надо смотреть, чтобы тебя не обвесили при оценке монеты. Потом надо поругаться, чтобы не стали придираться к чеканке. И главное: надо внимательно пересчитывать размен.

У входа в здание Уле остановилась, положила руку поверх кармана с монетой, вздохнула и решительно направилась внутрь, игнорирую суровые взгляды охраны. Будь у нее хоть немного денег в заначке, она бы ни за что не стала менять золото.

Утром людей в офисе было немного. Несколько торговцев спешили обналичить долговые расписки, толкаясь в своей очереди.

— Хойль, уважаемый, — Уле окликнула одного из скупщиков, в специфической одежде. Каждый их них, в знак профессии, носил укороченный плащ темно-серого цвета с изображением ручных весов с перевернутыми чашами. — Нам бы нобль золотой обменять.

— Золото? — заинтересовался скупщик, стягивая рукава жестким шнурком, в знак того, что не собирается ничего в них утаивать. Как и все бонды, жители центральных регионов, он был невысок ростом. Острое лицо, длинный нос и впалые глаза, складывалось такое чувство, что они вечно больны. — Давайте ваш нобль.

— Э, нет, — Уле скрестила руки на груди. — Готов разменять его прям здесь?

— Хорошо, — скупщик неохотно убрал протянутую руку, — идите за мной.

Хэвард краем глаза заметил интерес к ним от норва, сидевшего у запертой двери в конце коридора. Норв был слишком молод, чтобы участвовать в сражениях с вискери, но лицо его расчерчивал характерный шрам от их картечи. Стреляли явно в упор.

Скупщик пропустил клиентов в комнату начальника, но сам заходить не решился.

— Хойль, — Уле первой приветствовала главу скупщиков, вызывав у того легкую пренебрежительную гримасу. Она вытащила золотую монету и положила ее на стол, усаживаясь рядом. — Нам нобль разменять.

— Один? — поинтересовался скупщик и, получив утвердительный ответ, взвесил монету в руке. — Если есть еще, самый подходящий момент разменять все. Спрос на золото сейчас очень высок. Через пару месяцев потеряете четверть.

— Откуда у нас больше? — развела руками Уле. — Задаток за работу. Доставка грузов Торси, доставим...

— Чеканка столичная, — перебил ее скупщик, внимательно изучая монету. На столе перед ним уже стояли весы, одну чашу которых заполняли небольшие гирьки. Монета идеально подошла по весу, и он тут же спрятал ее куда-то под стол. — По курсу сто сорок две марки серебром. Чеканка местная.

Только дважды пересчитав полученные монеты, Уле сгребла их в специально выданный кошель, который спрятала под куртку. Пожелав всех благ скупщику, она поспешила покинуть здание. Немного ниже по улице их ждала троица ванов, одного из которых Уле помнила по позднему визиту в свой ангар. Хэвард успокаивающе положил ей руку на плечо, подталкивая ее вперед.

— Доброго утра, — поздоровался молодой ван.

— Доброго, — согласился Хэвард, кивая двум его товарищам. — Проводите девушку до дома.

— Конечно, — он сделал короткий жест парням.

Хэвард дождался, пока Уле скроется за домами на перекрестке, и протянул небольшой кошелек бандиту.

— Здесь немного больше, чем я обещал. Советую подождать, прежде чем бежать обменивать их. Что со считоводом?

— Утром его забрали люди тана.

— Значит, про меня он ему расскажет. В любом случае, завтра утром я улетаю из города. Какое-то время тут будет шумно.

— И золото, конечно же, будут искать, — понимающе кивнул ван, мельком заглянув в кошель. — Есть много способов обменять его, не привлекая внимания. Если что, ты знаешь, где нас найти.

— Всенепременно, — Хэвард пожал протянутую руку.

Ночью погода в Дани резко изменилась. Преодолев перевалы, холодные ветры с севера принесли в город обильный снегопад. Из-за резкого падения температуры все работы свернули не только на литейном заводе, но и на обеих верфях. Улицы опустели и только стража, кутаясь в теплые плащи, патрулировала город.

Доставляя послание мусорщикам от их людей в Дани, Уле едва успела вернуться. Хэвард помог загнать обледеневшую Красотку в ангар и буквально вытащил продрогшую девушку из кабины. Ожидая сестру, Ральф нагрел воды в небольшой деревянной бочке. Пока Уле отогревалась, Хэварду пришлось самому заниматься воздушной машиной. Промыв двигатель и топливный бак, он извлек кварцевые пластины и снова подключил машину к системе. Горячая термальная вода должна была защитить ее от холода. И хотя в небольшом ангаре было относительно тепло, следовало подстраховаться, ведь температура на улице могла упасть еще ниже.

Температура ночью, все-таки, опустилась еще ниже, и Уле пришлось ночевать в комнате брата. Два дня снежная метель не позволяла выйти из дома. И только накрыв город полуметровым слоем снега, она ушла дальше на юг.

Встав за два часа до рассвета, Хэвард вооружился широкой лопатой и принялся расчищать площадку перед ангаром. С подветренной стороны снега намело, чуть ли не до половины широких створок. Часом позже встала Уле и убежала в город за припасами в дорогу. Вечером, когда Хэвард рассказал о своих планах лететь в сторону бывшего королевства Харгьярд, она расстроилась и долго уговаривала его остаться. Даже предлагала стать полноправным партнером. Вспоминая этот разговор, Хэвард улыбнулся.

Со стороны заднего двора за ним кто-то наблюдал вот уже минут двадцать, не спеша выходить поздороваться. Хэвард спиной чувствовал цепкий взгляд. Очистив достаточно места, чтобы воздушная машина легко могла взлететь, он уселся на стопку кирпичей.

— Хойль, — наблюдатель решил, наконец, показаться. Им оказался тот самый парень со шрамом, следивший за зданием скупщиков. Держался он уверенно.

— Хойль, — отозвался Хэвард.

— Давно в Дани? Не видел тебя раньше.

— Несколько дней. И через пару часов покидаю город.

— Придется немного отложить вылет, — парень вынул из кармана нож местных бандитов. — У тана есть к тебе пара вопросов.

Ни стражи, ни кого-либо еще, по близости Хэвард не чувствовал. Во двор зашла Уле с увесистым тюком в руках.

— Хэвард? — она вопросительно посмотрела на него, потом перевела взгляд на гостя.

— Вовремя, — Хэвард встал и слегка потянулся. — Пока погода хорошая, надо лететь. Я попросил Ральфа, он должен был приготовить нам еды в дорогу.

Уле приветственно кивнула гостю и поспешила в дом. Оба норва молча проводили ее взглядом.

— У меня нет времени говорить с таном, — сказал Хэвард. — Я и так задержался тут дольше, чем рассчитывал.

— Лучше тебе пойти по своей воле, — парень спрятал нож обратно в карман. — Иначе мне придется тащить тебя связанного.

Хэвард промолчал. Парень скинул плащ, сковывающий движения, и пару раз повел плечами, разминая их. В кулачном поединке он был явно не новичком, так как не стал идти напролом, решив сначала проверить, на что годится его противник. Его широкий замах и удар сверху не достал до Хэварда добрых двадцать сантиметров. Второй удар был короче, слева, с шагом навстречу. Хэвард слегка сместился в сторону, контратакуя таким же коротким, встречным ударом. Но, к его удивлению, парень жестко отбил его удар, не собираясь отступать. Крепко приложив Хэварда в плечо, он схватил его за руку и рванул на себя, пытаясь ударить в подбородок. Вот только Хэвард оказался сильнее. Круговым движением кисти он освободил руку и, продолжая движение, ударил первым, снизу. Твердый, словно камень, кулак, попал парню точно в подбородок, опрокидывая его на снег.

— Неплохо, — Хэвард потер ушибленное плечо. — Виннар неплохой учитель. Выпадет возможность, спроси у него, почему ты проиграл. Он расскажет.

Оставив на снегу бессознательное тело, он направился в ангар, откуда выглядывала любопытная Уле.

После смерти короля, королевство Харгьярд распалось на шесть небольших провинций. Наследники престола так и не смогли поделить власть. Всего за несколько лет они почти извели друг друга, а когда опомнились, восстановить прежний порядок им оказалось не под силу. Разрозненное королевство пришло в упадок, и только второй сын короля Стормсиг Яркин, занявший столицу, удерживал провинции от окончательного разорения. Некогда самый крупный воздушный флот континента, в его подчинении, отпугивал любого, решившего посягнуть на исконные территории Харгьярда.

Последние пару лет по всем королевствам ходили слухи, что Яркин собирает войска, чтобы вновь объединить королевство. И если бы не сноу, пиратствующие на севере, он давно бы осуществил задуманное.

Путь из Данни до Гринсварта, северного поселения Харгьярда, занял два дня. Используя воздушный поток, Уле взяла курс сначала на юг, затем, минуя перевалы, повернула на северо-восток. Гринсварт расположился как раз перед бескрайней снежной "Северной пустошью", вотчиной народа Сноу. Прославился же он крупнейшими на континенте, ежегодными гонками на легких воздушный машинах.

Гонки — одна из любимых тем пилотов всех мастей. Попробовать свои силы в соревнованиях мог любой, и даже взнос за право выступить, не отпугивал, наоборот, с каждым годом желающих становилось все больше. К тому же, одним из многократных победителей соревнований и, в последнее время, его организатором, был никто иной, как истинный герой пятого похода, Свирн Сатерсен. Герой войны и лучший пилот всех королевств, два года назад передал свою машину сыну и тот, дважды становился победителем. По его словам, сын лично заслужил право участвовать в гонках, в честном поединке обогнав отца.

Помимо турнира, в Гринсварте проводились регулярные заезды "на деньги". Из-за особого расположения поселка, гоночная трасса пролегала среди остроконечных скал в большом каньоне. Коварные повороты и узкие проходы ежегодно уносили жизни десятка смельчаков, решивших покорить ее.

— А вон сама трасса, — Уле указала на вход в каньон. — Я пару раз летала там, когда была в Гринсварте по делам. Сложно, конечно. Замешкаешься и все, украсишь своей могилкой какой-нибудь выступ скалы.

Красотка Берди делала круг, чтобы зайти на стоянку с подветренной стороны. Самые удобные места на площадке уже заняли, и пришлось садиться с краю. Большому кораблю развернуться на скалистом участке не удалось бы и при всем желании. Одна из причин, по которой сноу не трогали поселок. Как стратегическая точка для их гарпий, он был бесполезен.

— Намечается гонка? — Хэвард с интересом рассматривал раскрашенные машины, готовые стартовать в любой момент.

— У каньона никого нет. Да и механиков не видно. Может, закончилась уже...

— Когда в обратный путь планируешь?

— Уж точно не сегодня. Устала. Да и посмотреть надо, может заказ какой найду. Пустой обратно лететь...

— Я возьму комнаты на постоялом дворе, — Хэвард сдвинул фонарь кабины и первым спрыгнул вниз.

— Хэвард, подожди, — Уле поспешила выбраться следом, вынимая из-под кресла сверток. — Хотела еще вчера отдать... В общем... прими в дар, — она развернула длинный, утепленный плащ с капюшоном и протянула ему.

— Спасибо, — Хэвард немного удивленно принял подарок. Добротная работа. Подбитый мехом снежных кроликов, плащ стоила немалых денег. Возможно и всего задатка, который получила Уле.

— Понравилось? — Уле рассмеялась, видя его замешательство. — Я рада.

Несмотря на то, что Гринсварт представлял собой образцовое поселение ванов, небольшая, пригодная для постройки домов площадка среди скал не позволяла им строить дай-харамы. Вместо них местные жители возводили небольшие шатры, переоборудованные под ангары и мастерские для воздушных машин.

В старые времена ваны в поселке жили за счет небольшой кварцевой шахты, да охоты в заснеженных равнинах. Но с приходом спроса на зрелищные гонки, они смекнули, что работая раз в год, смогут заработать куда больше. Ровно раз в год, на три недели все четыре десятка домов поселка превращались в постоялые дворы, а сами ваны перебирались в небольшие шатры в пустоши.

До сезона затишья, когда стихали ветры из снежной пустоши, оставалось еще три месяца. В ожидании больших гонок поселок жил тихой, повседневной жизнью. По узким улочкам носилась малышня, слышался стук кузнечного молота. В мастерской, мимо которой проходил Хэвард, шла неспешная работа по изменению тяжелой воздушной машины. В короткие сроки ее сделают легче, устойчивее и поменяют двигатель, чтобы он быстрее набирал скорость. Затем ее место сменит другая машина, и работа начнется вновь.

Вымпелы и флажки, украшающие дома, показывали лишь торговцев и мастеровых. Знак охотника Хэвард заметил лишь над одним из шатров. Старателей же в поселке вовсе не осталось. Печальное зрелище для ванов.

Единственный постоялый двор был почти до отказа забит пилотами, решившими поучаствовать в очередном заезде. Рискованное предприятие, учитывая, что весной ветер в каньоне был коварен.

— Ищешь комнату, — опуская приветствие спросил хозяин, едва Хэвард вошел на постоялый двор. Здание было построено на южный манер, двухэтажное с небольшими комнатами, чтобы вместить как можно больше постояльцев.

— Ищу, — Хэвард протянул ему серебряную марку.

— Как раз осталась одна, — хозяин ловко спрятал монету в кармане фартука, — последняя.

— Намечается что-то большое?

— В прошлом месяце Гевин умудрился проиграть какому-то сноу, непонятно откуда взявшемуся, — охотно поделился хозяин важной новостью. — Он прилетел со стороны пустоши на боевой машине. Первый раз такую видел. Молодой пацан, лет пятнадцати. Выиграл две сотни марок и умчался обратно. А ведь Гевин до этого никому, кроме отца, не проигрывал.

— Гевин? — переспросил Хэвард.

— Сын Свирна, — хозяин постоялого двора удивленно посмотрел на него, словно тот не знал самых простых истин.

— А, да, слышал. Ну, выиграл и что?

— Как что? Да теперь каждый заезжий пилот бьет себя в грудь и грозится в первой же гонке обогнать Гевина. Большая гонка будет. Девять пилотов. Полторы тысячи марок на кону. Они как раз сегодня планировали обсудить детали. В "Белой лисице".

— Что ж, спасибо, — Хэвард кивнул хозяину и, забрав ключ от комнаты, вышел на улицу.

"Белую лисицу" — харам с высокой крышей, он приметил по пути к постоялому двору. Располагался обеденный зал удобно, между стоянкой воздушных машин и мастерскими. Пройти мимо него в маленьком поселке было просто невозможно.

В отличие от Данни, порядок в Гринсварте поддерживала дружина из местного населения. Следить им приходилось лишь за тем, чтобы подвыпившие пилоты не передрались между собой. Два крепких парня, охраняющих стоянку и вход в поселок, Хэварда даже не остановили. Да и не было в этом большой нужды, так как живя с опасным соседом, местные ваны в любой момент могли взяться за оружие и дать отпор любому, посягнувшему на их безопасность.

Отправить Уле домой, не разрешив остаться даже на день, было верным решением. Хэвард не был уверен, что смог бы подождать целый день, прежде чем навестить старого друга.

Свирн никогда не отличался высоким ростом. Даже на фоне бондов он выглядел невысоким. А быть маленьким среди ванов, все равно, что иметь клеймо на спине. Но, насмешки в свою сторону он всегда игнорировал. Для него самым важным в жизни всегда оставалось небо.

— Отец? — В ангар заглянул Гевин. — Ты занят?

— Решил отвлечься от дел, — Свирн отложил гаечный ключ, вытирая руки небольшой тряпочкой.

— Мы обговорили условия гонки, — Гевин легко улыбнулся. В отличие от отца, он был высок, но не так широк в плечах, как все ваны. В этом он больше походил на мать. — Если ветра не будет, завтра в полдень соберемся. Я бы хотел, чтобы ты раз посмотрел стабилизаторы. Я понимаю, — он опередил отца, — Даэр хороший механик, но ты же знаешь, что я больше доверяю твоему мнению.

— Хорошо, посмотрю...

— Да, забыл сказать, — вспомнил Гевин, — в "Белой лисице" был странный человек. Не ван, скорее сноу. Сказал, что твой старый друг. Назвался Хэвардом и сказал, что скоро навестит тебя. О каком-то долге...

— Хэвард? — перебил его отец. — Как выглядел? Во что одет?

— Новенький плащ, куртка странная, вроде охотник, но не похож. Борода с проседью, голос еще такой, хриплый. Ты его знаешь?

— Нет, — Свирн на минуту задумался. — Он больше ничего не сказал? Хорошо. Сходи к Арису, пусть заглянет ко мне. А я пока стабилизаторы на твоей машине проверю.

— Спасибо пап, — Гевин расплылся в улыбке и умчался по поручению.

— Старый друг, Хэвард, — протянул Свирн задумчиво. — Даже Гием не стал бы так шутить...

Выглянув на улицу, он нашел взглядом "Белую лисицу" и несколько минут смотрел на ее крышу. Дом Свирна и два пристроенных к нему ангара расположились немного выше остального поселения, на небольшой площадке. С поселком дом соединяла узкая дорога, по которой бежал Гевин. Вернувшись в ангар Свирн несколько минут перекладывал инструменты с полки на полку, пытаясь собраться с мыслями.

Арис, староста поселка, появился только через полчаса. За это время Свирн успел еще раз убедиться, что нанятый им механик свою работу делал на совесть. Легкая воздушная машина Гевина была идеально настроена. В том, что завтра победит именно он, сомнения были разве что у пилотов, решивших бросить ему вызов. Пригласив старосту в дом, Свирн попросил Гевина остаться в гараже.

— Что-то случилось? — спросил Арис, усаживаясь за стол в гостиной. Он знал Свирна больше чем десять лет и между ними сложились вполне дружеские отношения. Мало кто в поселке мог свободно поговорить с героем. — Неужто так повлияли слухи о Хольсе.

— При чем тут он?... — Свирн подошел к окну. — Что за слухи?

— В "Лисице" только об этом и говорят. Убили Хольса. То ли три, то ли четыре дня назад. Прям в своем поместье в Данни. И охрана не помогла.

— Хэвард мертв! — Свирн вернулся к столу и с силой хлопнул по нему ладонью. — Двадцать лет! Хольс не поделил прибыль с Виннаром, вот он его и убил.

— Сядь и успокойся, — сказал Арис. — Скажи толком, что произошло?

— Но кто?.. — Свирн сел, хватаясь за голову. — Я семь лет никого кроме Ульфрика и Виннара не видел...

— Кто этот Хэвард?

— Никто. Призрак из прошлого. Кто-то в поселке назвался его именем. Найди его. Возьми Гевина, он его видел. И пришли ко мне пару человек.

— Супруг мой, — в гостиную заглянула жена Свирна. — Доброго дня, уважаемый Арис...

— У нас важный разговор! — повысил голос Свирн.

Супруга Свирна обладала редким даром игнорировать вспыльчивый нрав мужа.

— К тебе гость, — спокойно сказала она, смерив его суровым взглядом. — Хэвард. Сказал, что твой старый друг.

Кровь отхлынула от лица Свирна, а взгляд стал, словно у загнанного в угол снежного кролика. На секунду даже Ариса пробрала волна страха, накрывшая хозяина дома. Не понимая причин для подобной реакции, староста встал, доставая суно. Свирн выскочил из-за стола, и ухватил его за руку.

— Он убьет меня, — прошептал он. — Собери людей. Быстрее.

Арис кивнул и побежал к соседней комнате, откуда можно было выйти в ангар. Свирн посмотрел ему в след и даже сделал шаг в ту сторону, но остановился. Подойдя к супруге, он взял ее за руки. Впервые в жизни он видел ее испуганной.

— Все хорошо, — сказал он как можно спокойнее. — Пригласи гостя и побудь на кухне. Что бы ни произошло, не выходи оттуда. Хорошо?

Она коротко кивнула и поспешила к двери. Свирн посмотрел на комод, где хранился тяжелый, двухзарядный пистолет, но доставать его не решился. Через минуту в гостиную вошел высокий крепкий мужчина. Точно, как и описал Гевин. Мужчина ни капли не походил на улыбчивого молодого парня, которого помнил Свирн. Разве что глаза были те же. Как в день атаки на "Мост слез". Полные решимости.

— Хойль Свирн, — грустно сказал мужчина.

— Хойль Хэвард. Я... Ты давно в Гринсварте?

— Утром прилетел, — он прошел к столу и сел напротив Свирна. — Хольс сказал, что это все Виннар и ты.

— Я!? — искренне удивился он. — Да мне вообще ничего не сказали. Пока Виннар не начал убивать всех подряд на Вайсе, я думал, что мы вот-вот пойдем в контратаку. Он словно с ума сошел. Ворвался прям на заседание и... без разбора...

— И ты принял его сторону.

— Что мне оставалось? Погибнуть с Вайсе? Ты же его знаешь.

— Думал, что знаю, — поправил его Хэвард. — Мы же поклялись идти до конца. Вместе.

— Я знаю, — Свирн плотно сжал губы.

— Вернулось семеро. Кто остался верен клятве?

— Мальчишка. Вестар. Он слишком сильно верил в тебя и Льерна...

— На суно? — спросил Хэвард, после минутного молчания и, дождавшись утвердительного кивка, медленно вынул нож.

О том, что Свирн мастерски владеет ножом, мало кто знал. Только несколько близких друзей и сын, которого он учил. Как учил и Хэварда во время пятого похода. Разница только в том, что Хэвард превзошел учителя за два месяца.

Опрокинув стол, Свирн бросился к Хэварду, рассчитывая, достать его в первой же атаке. Шанса на второй удар у него не было. Оба старых друга спокойно могли драться в любых условиях, будь то заснеженное поле, кабина воздушной машины или тесный сундук. По колено в снегу, на скользком льду или в кромешной темноте.

Свирн всегда повторял: "нет неудобного положения для атаки, есть только нехватка мастерства". Его нож сверкнул, ударяя снизу вверх. Коварный удар, учитывая его небольшой рост. Широкий шаг вперед делал его открытым для противника, но он сознательно шел на этот риск. Хэвард оказался быстрее. С невероятной для его габаритов проворностью, он ударил навстречу. Удар пришелся точно в грудь Свирна, хотя тот и повернул корпус, уходя с линии атаки. Нож Свирна, в свою очередь смог только распороть куртку и оставить ровное отверстие в плаще Хэварда.

— Зачем? — спросил Хэвард, подхватив ослабевшее тело и уложив его на пол.

— Все равно бы... не достал... — выдохнул Свирн.

На грохот в доме в помещение влетел Гевин. Увидев перевернутый сто и отца на полу, он на секунду замешкался. Свирн из последних сил потянулся к нему, пытаясь что-то сказать, но потерял сознание. Хэвард не стал вынимать нож. В последний раз сжав руку старого друга, он вскочил и бросился к выходу.

Хоть от дома Свирна в поселок вела лишь одна дорога, ваны, спешившие туда, не встретили никого по пути. Ворвавшись в дом, они застали лишь мертвого хозяина и рыдающую над его телом жену.

— Где он? — вооруженный тяжелым ружьем староста подошел к Гевину, делая знак своим людям, чтобы посмотрели вокруг дома.

— Я не знаю. Он сказал, что друг отца...

— Никуда он не уйдет, — один из ванов, в кожаном переднике кузнеца, потянул за локоть старосту. — Выход из города только в пустошь. Надо идти в порт. Думаю, он попытается улететь оттуда...

К большому удивлению Хэварда, двухместная воздушная машина, выкрашенная в стальной цвет, отказывалась заводиться. Отсутствовал тумблер, запускающий двигатель. Вместо него на приборной панели крепилось какое-то странное приспособление с отверстием в размер небольшой монеты. Хэвард даже вскрывал двигательный отсек, но чтобы запустить двигатель напрямую, требовалась особая рукоятка, которую в салоне он не нашел. И как назло, из пяти воздушных машин, стоявших на поле, заправлена была только эта.

Со стороны дороги в поселок показалось человек пятнадцать вооруженных длинными ружьями. Оружие несколько неудобное, из-за долгой перезарядки, но обладающее приличной убойной силой. Пуля из такого ружья легко могла пробить любую воздушную машину навылет. Как раз одна из таких пуль ударила в корпус машины, в полуметре от Хэварда. Учитывая расстояние, стрелок был хорош.

— Надо было все подготовить, а уж потом делать, — сказал Хэвард, вспоминая слова Асы. Вот уж кто, а он никогда не пошел на авантюру, не имей в запасе несколько путей к отступлению. — Потому, что обязательно что-то пойдет не так как надо...

"В сторону каньона или пустоши?", — Хэвард прикинул расстояние до края площадки, где находился обрыв. — "Не вариант".

Еще несколько пуль ударили в машину. Рассерженные горожане нисколько не заботились о сохранности чьей-то собственности. Хэвард уже почти решил бежать в сторону скал, но со стороны солнца, почти пикируя, на площадку рухнула воздушная машина, на борту которой красовалась красивая, полуобнаженная девушка.

— О боги! — Хэвард выругался, не ласково вспоминая непослушную девчонку.

Красотка Берди с громким стуком опустилась на землю в самом неудачном месте, оставаясь открытой для прицельной стрельбы подобравшихся почти вплотную горожан. Хэвард одним рывком преодолел десяток метров до нее и рванул фонарь кабины.

— Какого черта! — крикнул он. — Какого черта ты тут делаешь?

— Не кричи, пожалуйста, — Уле перевела рычаг мощности двигателя, чтобы он начал набирать мощность. — Ты собираешься забираться или нет?

— Нет! Черт! — одна из пуль пробила стекло фонаря, совсем рядом с Уле. Она инстинктивно пригнулась, с трудом удерживая машину, чтобы она не рванулась вертикально вверх. — Выпорю! Обязательно выпорю!

Хэвард запрыгнул в кабину, закрывая ее за собой. Красотка так отчаянно рванулась вверх, что он едва не прикусил язык. В корпус попало еще две пули, но машина уже неслась в сторону пустоши. Обернувшись, Хэвард увидел, как со стороны поселка в воздух взмыло еще две машины.

— В пустошь, — сказал он. — На северо-восток. Правее бери.

Легкие гоночные машины были куда проворнее Красотки, но вот крейсерской скорости им не хватало. В узком каньоне от них требовалось быстро набирать и сбрасывать скорость, но в бескрайней снежной пустоши важен был лишь мощный двигатель.

— А почему на восток? — спросила Уле, оглядываясь на Хэварда. Выражение ее лица говорило, что она ужасно довольно своей выходкой и тем, что спасла Хэварда, появившись в нужный момент.

— Потому, что в воздушном потоке они нас догонят в два счета. Мы тяжелее. А в сторону востока течений нет. И вообще, зачем ты вернулась?

— Хотела посмотреть на завтрашнюю гонку. Ну и думала, что ты там надолго не задержишься, и решила подвезти тебя дальше на восток. А что там было-то? Я когда подлетала, смотрю, люди по поселку бегут, с оружием. И ты там. Вот вечно ты в разные переделки попадаешь.

— Мне кажется, или мы снижаемся?

Бескрайняя снежная пустошь накрывала огромную территорию, сопоставимую по размерам северным землям. Здесь проживало около двадцати крупных и мелких кланов сноу. Чаще всего они селились вдоль горной гряды, разделявшей пустошь и северные земли. Обширные, разветвленные пещеры служили им надежным убежищем.

После суровой и долгой зимы, корабли сноу тянулись на юг. За короткий, теплый период им предстояло заработать на жизнь в условиях холодной зимы. Менее воинственные кланы займутся торговлей, перевозя товары из одной части света в другую, другие наймутся на военную службу, третьи, самые радикальные, будут пиратствовать.

Один из крупнейших кланов сноу — "Красный крест", во главе с героем пятого похода, последние пятнадцать лет пытался наладить отношения между своими сородичами и остальным миром. И первым делом он взялся за тех, кто грабил свободные поселения и мирных торговцев.

На маленьком крыльце "рыбки" — небольшой, толстобокой лодке сноу, вот уже долгое время скучал Норман. Широкоплечая фигура в купе с высоким ростом, делали его весьма заметным человеком, а небольшой шрам на щеке и короткая русая борода, только добавляли репутации головореза.

Сидя на небольшом сундучке, Норман задумчиво смотрел в темные провалы пещерных туннелей. На его лице застыло выражение недовольства и скуки. Теплый ветер, насыщенный запахом соленой воды, слегка обдувал его фигуру, теребя полы толстого, плотного кафтана. Рыбка стояла как раз на пути воздушного потока, идущего от горячих термальных озер, к выходам из связки подземных пещер. Воздух поднимался наверх, через многочисленные запутанные ходы пещер и трещин, к замерзшей, ледяной поверхности Алой.

Находясь на самом краю подземного убежища-фиорда, Норман отчетливо чувствовал незримую границу между холодной темнотой впереди и теплым, обжитым пространством сзади. Все это нагоняло на него меланхолию и разного рода размышления, чего он не любил.

— Гадство! И дернул же ее черт поставить свою рыбку именно здесь, — в очередной раз пожаловался он в пустоту. — Она бы ее еще в окрестных пещерах фиорда установила.

Идея придти без предупреждения к своей подруге, теперь, представлялась ему не самой удачной. Ее просто не оказалось дома, и он вынужден торчать здесь без дела. Поскольку других занятий у него не было, то выбирать особо не приходилось. Не возвращаться же теперь обратно, когда он проделал столь далекий путь. Мужская гордость требовала награду за потраченные усилия.

Время от времени он улавливал доносившиеся со стороны разбитого лодочного городка отдаленные звуки и голоса. Если бы не это, то можно было подумать, что здесь он единственный живой человек. Судя по тусклым искусственным огням под сводами фиорда, ночь постепенно подходила к концу, уступая место рассвету.

Лейданг спал, и лишь его отдаленные части еще не ложились. Норман с сожалением подумал, что лучше бы с самого начала пошел туда. Даже не оборачиваясь, он мог сказать, что в квартале питейных лодок и местных борделях бурлит жизнь. Оттуда как раз и доносились крики гуляющих и веселящихся людей.

— Чертовы бабы, все из-за них, — несмотря на жалобы, Норман продолжал упрямо сидеть на сундуке.

Услышав приближающиеся шаги, он заметно оживился, но ничего не предпринял, сдерживая радость от окончания томительного ожидания. Выражение его лица оставалось таким же скучающе спокойным. "Уже не мальчик. Да и звание ярла как-никак обязывает", — подумал Норман. Хотя, он до сих пор с улыбкой вспоминал времена, когда был еще несдержанным юнцом. Жизнь тогда казалась ему намного проще и свободнее.

В свет вывешенной на крюке лампы вышел, одетый в куртку маскировочного цвета, охотник сноу. То, что это именно мужчина, Норман понял еще до его появления. За спиной у охотника висело длинноствольное ружье. Он спешил, но, как и положено, он начал с приветствия.

— Рад видеть тебя ярл Норман, — он слегка склонил голову.

— И я, рад тебя видеть. Какие новости? — пусть это и не тот, кого он ждал, в любом случае Норман был рад его появлению.

— У меня срочное послание для Сигвен. Я должен как можно скорее увидеться с ней.

— Тогда что ты делаешь здесь, рыбья твоя голова? Я что, похож на вдову конунга? — усмехнулся Норман.

Охотник замялся, отводя взгляд в сторону. Он явно не хотел называть причину своего появления.

— Я надеялся, что ты поможешь мне в этом деле. Сигвен сейчас гостит на твоем корабле. Ты можешь спокойно заходить на него, а меня, несмотря на послание, заставят ждать, пока она не проснется. Они не рискнут будить ее...

— Она что, опять буйствовала? Вроде бы вчера ничего, что могло бы...

— Говорят, она сегодня до поздней ночи разбирала бумаги и денежный отчет. Они с Тарком спорили и кричали друг на друга. Вроде и стрельба была слышна. Сидде едва удалось уложить ее спать. И пусть начнется война или корабль загорится, она не позволит будить Сигвен.

— М-м да, — услышав подобные новости, Норману совсем расхотелось возвращаться на собственный корабль — Ирлинг. Учитывая количество мест, где он мог провести время, ответ был очевиден. Он даже знал несколько хозяек, готовых принять его и предложить постель, часто вместе с собой. — И что же у тебя за новости, раз ты готов идти на такие усилия?

— Берг передал, что в нашем направлении идет "Его" транспорт.

Норман, и не думавший подниматься со своего места еще секунду назад, вскочил. На его лице появилась хищная улыбка. Похоже, его ожидание были совсем не напрасны.

— Ты еще здесь!? — в полный голос, рявкнул Норман. — Какого демона ходишь кругами? С этого и надо было начинать. Проспим добычу, Сигвен с нас шкуру спустит и на барабан натянет. А ну за мной!

На ходу подтягивая поясной ремень, Норман помчался в сторону городка. Спустя минуту впереди показались верхушки крыш и мачт многочисленных воздушных кораблей и лодок. Они расположись вокруг подземных горячих озер, словно обычный город. Весь этот воздушный флот, по сути — целый передвижной город, носил название лейданг Ирлинг, названный так по имени главного корабля. Драккар Ирлинг, являющейся символом, основой и центром лейданга, стоял на самом почетном и видном месте фиорда. Норман спешил именно к нему. Несколько встреченных по пути сноу проводили их удивленным взглядом, недоумевая, что могло заставить ярла бегать по лагерю.

Этот фиорд был лишь маленьким островком, в отдалении от основных территорий тинга Астагара. Здесь находилась только часть лейданга Ирлига, устроив маленький охотничий городок. Из-за этого территорию не успели окончательно обжить.

Ирлинг можно было разглядеть из любой части лагеря. Возвышаясь над ним, он примостился на выступающем пальцем уступе. Издалека он был похож на хищную рыбу с выступающим рогом носового украшения.

Возле опущенного пандуса, ведущего на среднюю палубу корабля, в полной экипировке дежурили часовые. Несколько линейных стрелков — керлов бдительно вглядывались в сумрак огромных залов основной пещеры. Время от времени они перекидывались фразами, чтобы не заскучать. Их бело-синие мундиры украшала эмблема клана — вставший на дыбы черный медведь. Родовой клан Нормана. Кроме них Норман приметил сидевшего неподалеку пехотинца с эмблемой снежного призрака на рукаве. Человек Сигвен расположился очень грамотно, не бросаясь в глаза, но с хорошим обзором со своего места.

Первая палуба корабля находилась в закрытом состоянии. Поднятые изогнутые заслонки боковых пластин полностью закрывали ее, превращая в подобие ангара. Под потолком, с внутренней стороны поднятых щитов располагалась двойная цепочка вытянутых трубочек ламп. Здесь, в свете ламп было уютнее и теплее, чем снаружи. Рядом с лестницей, ведущей вглубь корабля, прямо на палубе, расположилась довольно колоритная компания. Среди них и двое керлов, приставленных Норманом охранять Сигвен.

В центре своеобразного кружка компания установила импровизированных костер. В большую, широкую чашу жаровни на ножках, они налили немного масла и опустили кусочки красного кварца. А чтобы удобнее коротать время, они расставили невысокие ящики, застелив их одеялами. Человек шесть неторопливо сортировали какие-то запчасти, перекладывая их из одного ящика в другой.

Норман сразу приметил Сидду дочь Фреи. Молодая девушка в любое время дня и ночи носила летную куртку, молочно-белого цвета из мягкой, выделанной кожи. Она немного подвернула рукава, чтобы не мешали разбирать какую-то небольшую, но наверняка важную деталь, раз уж не доверила ее никому другому. Сидду можно было бы принять за милую девушку, если бы не вечно серьезное выражение лица.

Норман на секунду остановился возле группы.

— Сидда, ты без огня прям не можешь, — ухмыльнулся он. — Ты мне корабль когда-нибудь спалишь. Гляди, не рассчитаешься потом.

Девушка в ответ только недовольно фыркнула, не отвлекаясь от своего занятия. Впрочем, Норман другого и не ожидал. Сигвен была единственной, кто хоть как-то мог повлиять на эту чересчур своенравную и упрямую девицу. Сидевший рядом с ней пожилой сноу приветственно кивнул Норману.

— Рад видеть вас ярл. Не сердитесь на нее, с огоньком все как-то спокойнее и веселее. Работе помогает.

— Что, неужто разбила-таки новенький хеке, приобретенный Тарком? — обрадовался Норман. — Наконец-то он вцепится в Сигвен и она отошлет тебя обратно домой. Иначе, воздушных машин у нас скоро не останется.

— Смейся, смейся, ярл Норман, — спокойно ответила Сидда. — Даст сбой твоя хваленая планировка мест вместе с изворотливостью. Узнают Марта, Укка и Игвенн о существовании друг друга. Они-то бедняжки думают, что единственные, кто греет твою постель. Вот я и посмотрю, как они вцепятся в тебя, — она поймала суровый взгляд ярла и коротко улыбнулась. — Тебя недавно искал хедвинг Тарк, вот я и подумала, что ты у Марты. Но через полчаса пришла Марта, искала тебя. Тогда я подумала, что ты у Игвенн. Еще через час пришла уже Игвен. Оставалась только Укке. Самое интересное, что час назад заходила и она. Все это время я делала вид, что не знаю, где ты. Оказывается, я действительно не знала. Есть еще кто-то, кого я не успела внести в этот список? Тебя ищут столько людей, интересно, что будет, если они встретятся? У тебя действительно все под контролем?

По мере ее рассказа выражение лица Нормана менялось со строгого, на кислое.

— Ладно, разберусь с этим позже, — проворчал он. — Сигвенн у себя?

— У себя. Но пообещала пристрелить любого, кто ее разбудит раньше обеда.

— Радуйся. Наша цель на горизонте, — сказал Норман, направляясь к лестнице. Видя, как выражение лица у Сидды меняется, он широко улыбнулся. Кому-то сегодня придется испытать на себе гнев этой девчонки.

Последним в небольшую комнату для приема важных гостей вошел хозяин замка, правитель центральных земель Вальсгарда — Виннар Солькстейн. Коротко кивнув начальнику стражи, он лично закрыл за собой дверь. Трое гостей встретили его разными взглядами. Невысокая, полная женщина смотрела на хозяина холодно, словно он был незваным гостем в ее доме. Прическа, на которую она потратила два часа, слегка растрепалась на холодном ветру. И всему виной был Виннар, выбрав для гостей самую дальнюю площадку для воздушных машин, и им пришлось идти через весь замок по узкой стене. Сидевшего справа от нее мужчину, казалось, совершенно ничего не беспокоило. Он был самым старшим в помещении и, несмотря на дорогую одежду, выглядел как солдат. Грубые черты лица, крепкое телосложение. Тренировки с собственной дружиной позволяли ему постоянно быть в отличной форме. Третий мужчина носил простые одежды. Из-за невыразительной внешности, сложно сказать, кем он работал и чем занимался. С одинаковой вероятностью он мог быть и торговцем и ремесленником и даже писарем на королевской службе. Единственный из присутствующих он выглядел так, словно чего-то боялся.

— Виннар, — начал Гием, вытягивая шею, глядя на закрытую дверь. — Виннар, ты должен что-нибудь сделать. Если Хэвард вернулся, он... он...

— Спокойней Гием, — осадила его женщина. — Двадцать лет прошло. Хэвард не ждал бы так долго.

— Соглашусь с Арис, — кивнул второй мужчина. — Но для начала, давайте выслушаем Виннара. Он не стал бы собирать нас здесь ради пустяка.

— Пустяк? — вскочил Гием. — Пустяк, значит? Да Хэвард сейчас спокойно войдет через вон ту дверь и скажет: "Хойль, друзья мои". А потом свернет шею сначала ей, а уж потом нам.

— Тем более, — холодно улыбнулась Арис, — тебе нечего опасаться, раз твоя очередь вторая.

— Гием, сядь, — сказал Виннар властным голосом. — Убит Хольс, Свирн. В обоих случаях всплыло имя Хэвард. Если это не он, то кто? Кто еще знает, кроме нас? Арис, ты должна была позаботиться об этом.

— Позаботилась. Еще девятнадцать лет назад последний, кто знал правду, отправился в путешествие к леднику Ольда.

— Значит это Хэвард, — лаконично заметил Ульфрик. — Дал нам знать, что вернулся и ищет встречи.

— Направим на его поиски Торфина, пусть разбирается со своим старым другом, — сказала Арис. — Ну а если он ищет встречи со мной, пусть приходит. Мои люди встретят его. Ну а если ты боишься, Гием, можешь отсидеться у Ульфрика.

— Ты его плохо знала, — оскалился Гием. — Сколько, два, три месяца ты была с нами?

— Плохо ли, хорошо ли — не важно. Он не больше чем наемник, чудом выживший в мясорубке у "Моста слез". Знал бы о его возвращении Хольс, нам не пришлось бы собираться здесь.

— Наемник? — Гием посмотрел на Виннара, потом на Ульфрика. — Это он нас всех собрал. Они с Асой разработали тот безумный план у "Моста слез". Он всегда и во всем был лучше. Сильнее Льерна, был лучшим разведчиком чем Торфин...

— Он был слишком наивен, — сказал Виннар. — Молод и наивен. Короли и королевства, слава, деньги, все это ему был не интересно. Но, Арис, если он решит сначала навестить тебя, советую быть крайне осторожной.

— Мои люди всегда наготове, — сказал Ульфрик. — Я бы переждал здесь, пока Торфин будет его искать, но не могу оставить свои земли. Кстати, где наш сноу?

— Гоняет по снежной пустыне кого-то из своих, — сказал Виннар. — Я отправил ему письмо...

Хэвард отодвинул фонарь кабины и забрался внутрь, пуская вместе с собой немного холодного воздуха. Ночью ветра почти не было и воздушную машину не сильно занесло снегом. В надежде, что кто-нибудь пролетит достаточно близко, Хэвард почти полностью отчистил красный корпус. Им повезло, что при посадке Красотка Берди совсем не зарылась в снег.

— Брр... Холодный, — застучала зубами Уле, когда Хэвард залез под плащ рядом с ней.

— Я проверил, — сказал он, пытаясь удобнее устроиться в тесном салоне, — участок плотного снега заканчивается метрах в пятидесяти на юг. До обеда отдыхаем, потом придется идти пешком.

— Красотку я не брошу, — упрямо повторила Уле, хотя понимала, что ждать, пока мимо пролетит хоть кто-нибудь, бесполезно. — Хэвард, Откуда у тебя эта заколка? Девушка подарила? — решила перевести она тему.

— Сестра. Это парная заколка, — он отстегнул птицу и продемонстрировал Уле. — Одну часть она отдала мне, чтобы я обязательно вернулся. Говорила, что в разлуке птички будут скучать, и я должен обязательно вернуть их друг другу.

— Красивая, — Уле впервые видела подобную птицу. Причудливая, с хохолком на голове и широким клювом. — И история тоже, красивая. Они ждут друг друга. Давно это было?

— Еще до пятого похода...

— Так долго!? — Уле повернулась и недовольно посмотрела на него, будто именно он в этом виноват. — Ты должен был сразу поехать к сестре, а не начинать войну в Гринсварте. Заставляешь ее волноваться, — пробурчала она, осторожно закрепив птицу в его волосах.

— Обязательно вас познакомлю, — сказал Хэвард, ухмыляясь про себя. Он не мог вспомнить ни одного случая, когда бы сестра не заставляла его волноваться. Старше на год, она умудрялась попадать во все мыслимые и немыслимые переделки. Парни бегали за ней толпой, в надежде, что она одарит их своим вниманием и благосклонностью. Хэварду приходилось частенько драться, отгоняя от нее самых ретивых.

— Хэвард, я хотела сказать... ну... — Уле смутилась, прикусив нижнюю губу.

— Потом, — Хэвард подвинул ее, протирая запотевшее стекло. В паре километрах, как раз в их сторону двигался драккар в сопровождении двух гарпий и одного транспортного корабля. — Смотри, надо чтобы они нас заметили...

— Но, сноу...

— Что сноу? Хвала богам, хоть они тут появляются. Если я их знаю, сможем договориться.

— А если нет? Постой, у тебя есть друзья среди сноу?

— Есть, — отозвался Хэвард, отодвигая фонарь кабины.

Корабли сноу явно куда-то спешили, но бросить на произвол судьбы застрявших в снегах путников, они не могли. Но и особо церемониться с ними не собирались. Две грузовые чайки зависли над упавшей воздушной машиной и сбросили несколько тросов, ожидая пока пострадавшие сами закрепят их. С максимально возможной скоростью они вернулись на драккар, довольно грубо опустив красотку на верхнюю палубу.

Суета на палубе предвещала скорое сражение. Техники и пилоты тяжелых штурмовиков готовили своим машины к вылету, подтягивая к ним тяжелые бомбы и боеприпасы для скорострельных пушек. На фоне легкой Красотки, штурмовики смотрелись угрожающе. Чтобы управлять подобной машиной требовалась определенная сноровка и долгие тренировки.

Встречал Хэварда и Уле высокий, широкоплечий мужчина в защитном комбинезоне бело-синего цвета. "Тэн керл" — элитная пехота сноу. Набирали в нее самых отчаянных и подготовленных военных из знатных семей. Лучшее военное подразделение на континенте. Хэварду удалось повоевать бок о бок с ними во время пятого похода.

С десяток линейный стрелков, находящихся на палубе, подошли поближе, с интересом разглядывая спасенных и о чем-то переговариваясь.

— Рад видеть вас в столь безлюдном месте, — приветствовал его Хэвард. — Небольшая неполадка вывела из строя наш двигатель. Спасибо, что подобрали.

— Благодарностей не надо. Норман, сын Флекка. Драккар Ирлинг, на котором вы находитесь, принадлежит мне.

— Конунг? — заинтересовался Хэвард.

— Ярл лейданга Ирлинг. Не в самое подходящее время вы решили лететь через "Снежные равнины". Берг проводит вас на нижнюю палубу. На обратном пути высадим вас недалеко от ближайшего поселения ванов.

Уле вцепилась в руку Хэварда, всем своим видом показывая, что Красотку им не отдаст. Он же считал, что это приемлемая плата за спасение, но отправить Уле домой стоило до того, как она вляпается по самую макушку в его личные проблемы.

— Я видел знак черного медведя, не знаете ли вы Седрика сына Оррина.

Разговоры вокруг стихли, а стрелки подались немного ближе.

— Знаю, — коротко ответил Норман, слегка прищурившись.

— Могу я поговорить с ним? В последний раз, когда я его видел, он задолжал мне и обещал принять как друга, если я буду в его краях.

Хэвард надеялся, что Седрик, как и обещал, смог занять высокое положение в своем клане. В этом случае Хэварда должны принять как друга, а это многое меняло.

— Какие общие дела могут быть у конунга и вана, — хохотнул кто-то из ряда стрелков.

— Он стал конунгом? — удивился Хэвард, пропустив мимо ушей выкрик из толпы.

— Конунг Седрик был убит полгода назад, — сказал Норман. — Предательски, во время переговоров с кланом "Красного креста".

— Если вы собираетесь мстить, я пойду с вами. Примите ли вы помощь свободного волка?

— Какой он волк? — выкрикнул все тот же солдат. — Вы на его собачью шкуру ванов посмотрите. Да для любого волка позор носить подобное.

Хэвард резко развернулся, пытаясь найти несдержанного керла. Его не интересовала причина, почему тот нарывался на драку. Еще после первой реплики Хэвард решил игнорировать его, но насмехаться над подарком Уле он не позволил бы и ярлу.

— Чей трусливый голос я только что слышал? — едва сдерживая гнев, сказал Хэвард. — А ну, трус, выйди и скажи мне это в лицо.

Задеть за живое сноу было делом не хитрым. Хэвард знал, по меньшей мере, пару десятков оскорблений, способных броситься на тебя с кулаками любого из них. Называть же трусом стрелка-керла, стоящего в первом ряду, отражая натиск противника, стояло на первом месте в этом списке. Тем более, когда рядом были его друзья.

Рослый сноу растолкал своих соратников и вышел вперед, скидывая тесный мундир. Хэвард так же скинул плащ, отдав его Уле. В предвкушении хорошей драки, ярл оживился и, взяв девушку под руку, отвел немного в сторону.

Керл без предисловий, первым пошел вперед, широко замахиваясь для удара. Хэвард в свою очередь широко шагнул ему навстречу, коротко ударяя по лицу справа. Под свист и крики зрителей, а посмотреть на драку собрались все, кто находился на верхней палубе, они обменялись быстрыми ударами и разошлись. За несколько секунд керл получил четыре крепких удара, в то время, как все его атаки до Хэварда так и не достали. Взревев от обиды, он вновь бросился вперед и еще минуту противники обменивались ударами с тем же результатом. В конце концов, воспользовавшись тем, что керл окончательно потерял ориентацию, Хэвард отвесил ему оплеуху сжатым кулаком, уложив с одного удара.

Кто-то из толпы поспешил несчастному керлу на помощь, переворачивая его на спину. Один глаз у него уже заплыл, а из сломанного носа стекала тягучая струйка крови.

— Крепкий оказался, — как ни в чем не бывало, сказал Хэвард ярлу. — Думал челюсть ему свернуть.

— Ловко ты его, — хохотнул ярл, не подавая виду, что Хэвард его заинтересовал. — Считай, что принят. Пойдешь ко мне в отряд, — он ухватил за плечо ближайшего керла. — Проводи девушку вниз.

— Я с Красоткой останусь, — сразу сказала Уле.

— Через час тут будет жарко. Если после боя что от твоей машины останется, заберешь, — он кивнул керлу и тот, невзирая на протесты девушки, потянул ее в сторону лестницы. — Ну а мы с тобой поднимемся на мостик, представлю тебя кое-кому.

Мостик на Ирлинге расположился на средней палубе. Чтобы управлять подобной громадиной требовалось не меньше четырех рулевых. Еще трое отвечали за тягу двигателей. Координировал движение корабля пожилой сноу, обучая этому делу одного из своих помощников. Обзор с мостика открывался только при опущенных щитах корабля. В боевом положении, приходилось полагаться только на смотровых.

Поднявшись на мостик, ярл направился в дальнюю его часть, к столу, за которым собралось трое. Невысокая женщина лет сорока из знатного рода и двое военных. Один, как и ярл, носил цвета тэн керла, второй, судя по черно-синему мундиру, занимал высокую должность на корабле.

— Смотрите, кого мы подобрали, — ярл Норман хлопнул по плечу Хэварда.

Все без исключения посмотрели на него с явным вопросом в глазах: — "зачем ты привел его на мостик". Ярл эти взгляды проигнорировал, а вот Хэвард отметил про себя, кто на корабле главный. Если во взглядах военных был вопрос, то женщина смотрела так, словно ярл привел непонятно кого к ней в дом.

— Свободного волка, — продолжил ярл. — Говорит, что лично знал Седрика. Мало того, тот задолжал ему и обещал принять как друга в своем доме.

— Дело прошлое, — сказал Хэвард под пристальными взглядами. — Сейчас это уже не важно.

— Как зовут тебя, волк? — спросила женщина. Голос у нее был сильный, уверенный.

— Хэвард. У меня личные счеты с Торфином, поэтому я просил ярла принять мою помощь.

— Тебе благоволит удача, Хэвард, — сказала женщина. — Я Сигвен. Вчера нам стал известен маршрут, по которому пройдет корабль Торфина. Мы вот-вот нагоним его. Ярл Норман, не ты ли обещал первым высадиться на его драккаре? Сподручнее это будет сделать с верхней палубы, а не с мостика.

"Суровая женщина", — подумал Хэвард, бросая взгляд на карту местности. Проходить через эти равнины ему раньше не доводилось. Судя по костяной фигурке Ирлинга, корабли продолжали двигаться строго на север к холмам. Неудачное место для перехвата корабля, особенно такого тяжелого, как драккар.

Словно подтверждая опасения Хэварда, один из помощников подбежал к столу, показывая в сторону просвета между щитами.

— Верхний пост только что передал, что видит одинокую тень на горизонте.

— А вот и добыча, — широко улыбнулся Норман. — Хэвард, пойдем, встретим его лично.

За время отсутствия ярла, на верхней палубе ничего существенно не изменилось. Разве что пилоты перехватчиков заняли места в машинах, готовые взлететь в любой момент.

— Ярл, — Хэвард кивнул в сторону перехватчиков. Четыре тяжелые машины вольготно разместились на палубе. — Сколько машин сейчас сопровождают Ирлинг?

— Нисколько. На таком расстоянии они станут отличной мишенью...

— Как? — удивился Хэвард. — Вы идете вслепую за тяжелым кораблем? Холмы, куда неспешно убегает Торфин, идеальное место для засады. Три-четыре гарпии, дождавшись пока вы минуете холмы и, зайдя со спины, расстреляют вас до того, как успеете перестроиться.

— Да откуда ему знать, что мы пройдем именно здесь. Мы с таким же успехом могли нагнать его в пятидесяти километрах западнее.

— Кто среди твоих пилотов достаточно отчаян, чтобы долететь до холмов, раскрыть засаду и вернуться обратно?

О засаде Норман даже не подумал. Как-то не верилось, что Торфин мог спланировать подобное. Хотя, именно от него это следовало ожидать.

— Дело говоришь, — согласился Норман. — Пилот у меня есть. Хорошо бы ты оказался не прав...

Разговор с пилотом у ярла получился коротким. Получив указания, он сразу завел машину и едва техники опустили одну из пластин щита, проворно вылетел с корабля.

Все смотровые площадки на верхней палубе располагались между корпусом и броней. Встроенные в листы брони с обратной стороны, их использовали, только когда корабль полностью закрывался щитами. Но, из-за ледяного ветра находиться на площадке дольше двадцати минут было невозможно.

Надев защитные маски, Хэвард и ярл Норман заняли одну из площадок, отправив дозорного в тепло. Тяжелый перехватчик почти добрался до ближайшего холма, прижимаясь к земле. Преодолев последний участок равнины, он резво взвился вверх, заложив крутой вираж. Внезапно, прямо из-под снега вынырнуло пять точно таких же машин, пускаясь за ним в погоню.

— Ах они... — брань ярла потонула в резком порыве ветра.

— Если сейчас развернуть корабли, у нас будет преимущество, — прокричал Хэвард.

Тем временем пилот ярла, сбросил скорость и начал заваливаться вниз, попутно срезав одного из нападающих. Шикарный маневр в исполнении тяжелого перехватчика. Хэвард бы остался, чтобы посмотреть, чем все закончится, но ярл потянул его к спуску.

Когда из-за ближайшего холма показался корпус гарпии, корабли под знаком черного медведя дали дружный залп. Под шквальным огнем он не вышел и до половины, развалившись на части. С десяток перехватчиков, вооруженных тяжелыми бомбами попытались прорваться к Ирлингу, но лишившись огневой поддержки, добраться до цели так и не смогли.

Капитан второй гарпии, выходившей из-за соседнего холма, поздно понял, что его участь будет точно такой же, как и первого корабля. Ирлинг, почти два раза больше гарпий, первым пошел в атаку, принимая на себя огонь противника. Когда он добрался до холмов, бой был окончен. Не смотря на то, что Торфин успел сбежать, три линейных корабля "Красного креста" стали отличной добычей.

Со своей стороны тин Ирлинг потерял лишь два перехватчика, а одна из гарпий получила незначительные повреждения. Самым результативным из перехватчиков стал именно тот пилот, который раскрыл засаду, сбив пять машин.

Едва бой закончился, как Уле тут же появилась на верхней палубе, проверяя, цела ли ее Красотка. Занятые ремонтом техники и керлы не обращали на нее никакого внимания. Открыв двигательный отсек, она пыталась оценить степень повреждения, едва не забравшись туда с головой.

— Можешь спокойно разбирать ее прямо на палубе, — сказал Хэвард. От неожиданности Уле подалась назад, приложившись головой о корпус. Рассмеявшись, он помог ей выбраться.

— Хэвард, — потирая шишку на голове, она недовольно стукнула его кулачком в плечо. — Испугал меня.

— Могла бы подождать, — он показал на механиков, печально разглядывающих один из перехватчиков. После боя он больше напоминал груду металлолома. Удивительно, что пилот смог доставить его на корабль. — Ближайшие пару дней они будут возиться со своими машинами, и разбирать гарпии "Красного креста". Я поговорю с ярлом, может он выделит тебе кого в помощь. В крайнем случае, скажи, что из запчастей понадобиться, я достану. Вот, я на камбуз наведался. Тут мясо и хлеб. Поешь, — он вручил ей два свертка.

— Эй, волк, — окликнул Хэварда молодой женский голос. Прямо к ним шла девушка, едва ли старше Уле. Короткая стрижка, белая куртка пилотов сноу, серьезный взгляд. — Это ты, что ль, разглядел засаду у холмов? Хотела сказать тебе...

Не договорив, она остановилась напротив и так пристально посмотрела на Хэварда, что он даже оглянулся. Прежде чем он сообразил, она прыгнула на него, пытаясь вцепиться в волосы. Он успел перехватить лишь одну руку, и немного отклониться назад. Острыми ноготками она расчертила ему щеку и едва не вырвала кок волос. Заломив ей руку, Хэвард развернул ее и оттолкнул. Девушка, едва не растянувшись на полу, хотела снова броситься на него, но между ними встала Уле, демонстративно выставив небольшой гаечный ключ. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом.

— Откуда она у тебя! — девушка выпрямилась, скрестив руки на груди. Уле она просто проигнорировала.

— Что у меня? — не понял Хэвард, касаясь глубоких царапин на щеке. — Бешеная.

— Заколка! Откуда у тебя заколка?

— На ярмарке купил, — отозвался Хэвард. — За десять марок.

Девушка вынула из внутреннего кармана куртки небольшой тряпичный кошелек и протянула вперед.

— Тут сорок марок. Я у тебя ее покупаю!

Глава 4

Глубокий снег — словно птичий пух. Стоит ступить на белую поверхность, как проваливаешься, утопая по пояс, а то и до самого подбородка. И никакие снегоступы не в силах удержать человека над ним. Такие участки старательно обходят, примечая по особым приметам, известным только жителям сурового севера.

Подцепив тросами поврежденную силовую установку Гарпии, Чайка с натугой подняла ее и медленно полетела в сторону Ирлинга. Ко второму транспортнику, зависшему неподалеку, группа стрелков крепила чудом уцелевшее крупнокалиберное орудие, откапывая его из снега. Чтобы быстрее закончить разбор сбитых кораблей, ярл подключил всех свободных людей, в том числе и линейных стрелков.

Видно, люди торопятся, спешат, пока ветер не занес снегом покатый корпус крейсера, едва возвышающегося над снежной равниной. Второй, упавший в каких-то паре сотен метров правее, спокойно лежит на боку, не думая погружаться в снег. С обратной стороны корабля, укрывшись от ветра, сгрудилась у двух костров бывшая команда. Человек сорок, может, немного больше. Ждут, глядя, как методично работают враги. В их взглядах читается напряжение, злость, отголоски отчаяния. Через несколько дней их спасут, подберут у остовов. И даже если не осудят открыто, они будут всегда помнить, что потеряли не просто корабли, а часть боевой мощи и независимости клана.

Холодный ветер, продувающий верхнюю площадку Ирлинга, заставляет людей двигаться, добавляя немного суматохи в работу. Хэвард поежился, ниже надвигая капюшон. Глядя на суетившихся у сбитых кораблей стрелков, ему вспомнилась картина из далекого прошлого.

— Четыре сотни марок! — громко сказала Сидда, умудрившись подкрасться к нему незамеченной.

После десятка неудачных попыток отнять заколку силой, она немного сбавила обороты. Последний раз, подкараулив на лестнице, она прыгнула ему на спину, но промахнулась и пролетела кубарем пару пролетов. Теперь ходила попятам, прихрамывая на правую ногу. Керлы, наблюдая за безрезультатными попытками, только смеялись. А вот Хэвард никак не мог понять, почему никто из них до сих пор не заступился за своего лучшего пилота. Может, все дело в ее несносном, язвительном характере. Даже ярл Норман старался избегать ее, так как их стычки постоянно заканчивались не в его пользу. Хэвард даже предложил ему выпороть девчонку, для профилактики.

Хэвард посмотрел на Сидду, вздохнул и направился в сторону спуска на нижние палубы.

— Все равно я от тебя не отстану, — сказала она. — Четыре сотни марок. Никто тебе за нее больше не даст.

— Я не собираюсь ее продавать, — спокойно сказал он. Сидда насупилась, стараясь поспевать за его широкими шагами. — Так и не скажешь, зачем она тебе? Дело твое.

Два уровня вниз и воздух становится теплее. Система охлаждения двигателей, работающих сейчас на малой мощности, без усилий отапливала почти весь корабль, за исключением нижних трюмов. Когда же они заработают в полную силу, машинному отделению придется подключить дополнительный контур охлаждения, выводя лишнее тепло за пределы корабля.

Спустившись на три уровня, Хэвард направился в сторону кухни. Техники в ангаре говорили, что по случаю разгрузки вражеских трюмов, сегодня подавали горячую мясную похлебку, и упускать такой шанс не стоило. В общем зале в любе время слишком шумно, поэтому Хэвард договорился с одним из работников камбуза, получая свою порцию непосредственно у него.

Забрав обед, он примостился на ящиках в одном из глухих коридоров. В эту часть корабля не заходили даже техники. Отличная возможность побыть одному, если бы не Сидда. Сверля его взглядом, она надеялась хотя бы испортить аппетит.

— Это мамина заколка, — тихо проворчала Сидда. — Не знаю, у кого ты ее купил, но для нее она как память.

Хэвард замер, немного не донеся ложку до рта.

— Кхм, — он отставил тарелку. — Как зовут твою маму?

— Фрейя. Ну, так что, продашь? — несмотря на то, что Сидда последнее время откладывала все свободные деньги, скопить ей удалось около ста монет. Еще три сотни обещала занять Сигурн. — Могу еще кольцо отдать, вот, — она вынула из кармана небольшое золотое колечко, демонстрируя Хэварду.

— Хм, — Хэвард снова взял тарелку, показывая на ящик рядом с собой. — Давай так, расскажешь о Фрейи, поменяю заколку на колечко.

— А? — она подозрительно посмотрела на него.

— Не хочешь, ну и ладно, — Хэвард демонстративно положил оставшийся кусок хлеба в рот и принялся усердно жевать, делая вид, что ему это совершенно не интересно.

— Постой, постой, — Сидда пересела ближе. — Чего рассказать-то?

— Начни с пятого похода...

— Так и знала, — она хмыкнула, облокачиваясь на ящик. В ее взгляде отразилось презрение. — Кто-то из керлов проболтался? Что тогда рассказывать, сам все знаешь.

— И все же. Что произошло после окончания похода?

Рассказ получился коротким и, судя по тону, Сидда рассказывала то, что знали все на корабле. По ее словам, когда судили маминого брата, еще тогда на нее смотрели косо. Сын Одда — убийца королей, предатель, значит, и от его сестры не жди ничего хорошего. Три года Фрейя скиталась по фьордм в одиночестве, потом еще два с маленьким ребенком на руках. Случай свел ее с Сэдриком в пустоши, где Фрейя едва не замерзла, совершая пеший переход. Он тогда еще был обычным охотником. О своем отце Сидда знала только со слов мамы и в тоне ее мелькали стальные нотки. Упоминая о нем, она сказала только то, что он погиб еще до того, как ей исполнился год и больше она ничего не знает.

— Фрейю выгнали из клана? — переспросил Хэвард. Это его интересовала сейчас больше всего. — Она сейчас в лейданге Ирлинг? С ней все в порядке?

— В порядке, — Сидда требовательно протянула руку.

— Значит, во всем виноват твой дядя..?

— Только посмей сказать хоть что-то плохое про него, — Сидда демонстративно сжала кулак, — я тебе нос сверну в обратную сторону!

— Хорошо, не буду, — Хэвард улыбнулся и, сняв заколку, протянул девушке.

Схватив заколку, она бросила ему колечко, в ту же секунду выкидывая из головы этого нахального типа. И лучше ему не показываться ей на глаза.

— Сидда, — окликнул он ее, продолжая обедать. — Когда будешь отдавать заколку маме, извинись за меня перед ней.

Она только хмыкнула. Стоило как можно быстрее рассказать Сигурн, что она смогла вернуть заколку. В разгар дня та могла быть только в своей каюте, разбирая бумаги лейданга. Идти пришлось через весь корабль.

Постучав в дверь каюты, Сидда дождалась: "Если это ты, Тарк, то пока погрузка не закончится, лучше тебе меня не беспокоить", после чего улыбнулась и вошла.

— Тебе стоило переложить эту работу на Нормана, — сказала Сидда, занимая место на низеньком диванчике.

— Боюсь, что после этого работы у меня станет в несколько раз больше, — устало улыбнулась Сигвен. — Вижу, произошло что-то хорошее?

— Ага, — Сидда повернула голову, демонстрируя заколку.

— Все-таки стащила, — вздохнула Сигвен.

— Почему стащила? — обиделась та. — Поменяла на кольцо. Берс подарил которое, помнишь?

— Быть не может, чтобы он тебе его просто так поменял.

— Кто-то из людей Нормана ему рассказал о маме, вот он и интересовался. Да и не важно, обмен честный был.

— Глупая девчонка! — почему-то рассердилась Сигвен, со стуком загоняя перо в чернильницу. — Я думала, ты уже все сама поняла, но, похоже, в твоей голове все свободное месте заняли воздушные машины. И что ты скажешь матери? Она ждала столько лет, но вместо него заколку вернешь ты?

— Чего ждала? — Сидда вопросительно приподняла брови.

— Забыла, что Седрик был обязан лишь одному человеку? Кто еще мог открыто об этом заявить, да и еще назваться собственным именем?

— Так ведь..., — только сейчас до нее дошло, о чем говорила Сигвен. — Я сейчас вернусь.

Сидда выскочила в коридор и поспешила к лестнице. Если бы не коленка, разболевшаяся после долгой прогулки, она бы наверняка побежала. "Чертов старик", — ругалась она про себя, — "вот доберусь до тебя, все ребра пересчитаю!". Странно, что она об этом даже не подумала, ведь мама часто рассказывала эту историю в детстве.

Норман в первый же день определил свободного волка и его подружку в общий отсек на нижней палубе, где расположились его керлы. Но, в небольшом закутке за переборкой, где тот проводил все свободное время, никого не оказалось. Пара свернутых одеял, выглядели точно так же, как и утром. Причем ни стрелки, ни встречные по пути техники его не видели.

За полчаса Сидда обошла почти весь корабль, заглянув даже на мостик. Последним она поднялась на погрузочную палубу, где по-прежнему кипела работа. У грузового лифта она приметила Нормана, который что-то обсуждал с тройкой техников, пытающихся загрузить на платформу какой-то громоздкий механизм.

— Норман, — она потянула его за рукав, отводя немного в сторону. — Ты Хэварда не видел?

— —

Легкие воздушные машины сноу, отличались немного меньшими размерами и грузоподъемностью, зато имели приличное вооружение. Автоматические орудия ставили даже курьерам.

Пилот немного уменьшил тягу, позволяя нести машину воздушному потоку. Хэвард же без эмоций смотрел на проносящийся снизу пейзаж. Если за двадцать лет количество перелетных станций в Харгьярде не изменилось, то за два дня он пролетит все королевство с севера на юг, попав в земли бондов. И хотя он обещал никогда больше не возвращаться в южные земли, найти одного из своих друзей он мог лишь там.

Ульфрик Кернарвол — сын благородных бондов, владевших небольшим участком земли на границе с Харгьярдом. Хэвард помнил его высоким, крепким мужчиной, с серьезными взглядами на жизнь и редким качеством поступать лишь "по совести". Родители воспитали его как наследника традиций и будущего хозяина земель, но не смогли оставить в наследство ничего, кроме долгов и пары обнищавших поселков.

Несмотря на разницу в возрасте и положение, Ульфрик беспрекословно выполнял все поручения лидера, лишь изредка вставляя, по его мнению, необходимые замечания. Хэвард всегда шутил, что взял его только за это качество и ставил в пример другим. В отличие от того же Хольса, Ульфрик мечтал заработать денег, чтобы поднять на ноги свои владения и ни катаклизмы, ни войны, ничто не могло заставить его бросить доставшиеся в наследство земли.

С приходом теплого сезона, южные равнины начали сбрасывать снежный покров, обнажая участки серой земли. Скоро ветры принесут в этот край несколько месяцев тепла, дав возможность деревьям набрать цвет и подняться высокой траве. За это время бонды успеют засеять плодородные земли злаками и собрать урожай с первым выпавшим снегом. Исхудавший за зиму скот выйдет на пастбища, чтобы восстановить силы и дать потомство.

К теплому сезону бонды начинали готовиться за несколько месяцев, подготавливая семена, удобрения и весь необходимый инвентарь. Тех, кто не успевал с посевом, ждал тяжелый и голодный год. Вместе с ними работы прибавлялось и у хозяев земель. Едва снег начинал таять, к селам стягивались бандиты, беглые каторжники и прочий сброд. Нередко на поселения нападали банды в несколько десятков человек.

Дружина Ульфрика, насчитывающая чуть больше ста человек, разбила лагерь прямо вокруг поместья хозяина. Расчистив участок земли от снега, они установили палатки и костры, словно небольшая армия, взявшая в осаду замок. В центре лагеря, на отгороженной тренировочной площадке, трое дружинников пытались совладать со своим командиром, по очереди атакуя его деревянными короткими мечами. Минут пять высокий, худощавый воин уклонялся от неумелых атак, но, приметив среди зрителей хозяина, в два счета расправился с новобранцами. Кивнув им, чтобы продолжали тренироваться самостоятельно, он перепрыгнул через ограждение.

— День добрый лорд Ульфрик, — капитан почтительно склонил голову, протягивая желтый конверт, запечатанный знаком семьи Тарков. — Думал, вы вернетесь только завтра.

— Слишком много дел накопилось, — Ульфрик направился в сторону дома, ломая печать на конверте. — Я по пути заглянул в "Нижнюю речку", староста говорил, что видел бандитов на старой дороге. Отправь туда человек десять. Пусть дойдут до рудника и возвращаются...

— Сделаем, — кивнул капитан. — Пока вы отсутствовали, из Харгьярда к нам двенадцать беженцев пройти хотели. Женщины, дети. Из мужчин — два бонда. Как и приказывали, всех пришлых проверяем.

— Да, рабочие руки нам нужны, но... месяца через полтора-два.

— Не беспокойтесь, пока снег на полях лежит, в наши села чужаков мы не пустим. Нам бы по восточной дороге пройти. Неспокойно там. Хотел сам сходить, человек двадцать....

— Нет, — отрезал Ульфрик. — Половина людей должна постоянно находиться тут. Остальных собирай, мы едем в Отер.

— Что-то случилось? — удивился капитан, даже не догадываясь, что мог написать лорд Готорн своему зятю, чтобы тот сразу же помчался к нему, взяв сорок с лишним человек.

— Готовь лошадей...

— —

— Как улетел? — не поняла Сидда. — Когда?

— Да, вот, только что, — Норман оглянулся на рабочих, поднимающих груз. — Куда?! Выше давай, выше!

— Его же машина, вон, стоит, — она нашла взглядом легкую воздушную машину и девушку, копающуюся в двигателе.

— Взял почтовый транспорт, — Норман строго посмотрел на нее, показывая, что у него сейчас нет времени на разговоры. — Заплатил двойную цену и улетел.

Оставив Сидду, он поспешил на помощь своим людям. Лебедка, которую те держали, жалобно скрипела, словно готова была развалиться в любой момент. Девушка едва сдержалась, чтобы не крикнуть что-нибудь обидное ему в спину и захромала к красной машине. Если она правильно помнила, Уле — так звали молодую девушку, которую подобрали вместе с Хэвардом. Не замечая Сидду, та по пояс забралась в двигательный отсек и, судя по стуку, приводила двигатель в полную негодность. Несколько механиков, бродивших неподалеку, бросали плотоядные взгляды на ее ножки и то, что Сидда с натяжкой бы назвала "талией".

— Эй! — Сидда с силой пнула корпус и скривилась от боли в коленке.

Уле комично подалась назад, цепляясь руками за борт, и едва не свалилась с приставной лестницы.

— Куда смылся твой приятель? — не дав сказать ей и слова, начала Сидда.

— Хэвард? Понятия не имею, ищи его сама, — Уле пожала плечами, собираясь вернуться к работе.

— Он двадцать минут назад улетел на нашей курьерской машине. Куда он собрался? — судя по удивленному и недоверчивому взгляду Уле, об этом она слышала впервые. — Так, понятно.

Развернувшись, Сидда вновь зашагала к Норману. Вряд ли он разрешит ей взять штурмовик, но только пусть попробует не дать вторую курьерскую машину. Она ему все выскажет...

— —

Первым поселением на территории низин Малар, способным принимать воздушные машины, был торговый город Отер. Из-за размеров, сопоставимых с крупнейшими городами северных королевств, его негласно называли "столицей бондов". Выйдя из-под контроля Харгьярда двадцать лет назад, город получил независимость, но, сколько не пытались лорды южных земель образовать собственное королевство у них так и не получилось.

Едва воздушная машина коснулась земли, Сидда выбралась наружу, разминая затекшие плечи и поясницу. Перчатки и шлем она забросила обратно в кабину. Температура в разгар дня достигла нулевой отметки, при которой мерзли только бонды, никогда не зимовавшие в холодных северных пустошах.

Если верить хозяину летной станции на границе королевства, Хэвард опережал ее на три дня. Если бы она знала, что он полетит именно сюда, не пришлось бы делать большой крюк, который стоил тридцать лишних часов.

Со стороны здания смотрителя к стоянке спешила городская стража, вооруженная длинноствольными ружьями и короткими мечами. Три гвардейца в форме, один гражданский. Бонды — единственные, кто додумался наряжать своих гвардейцев в длинные неудобные кафтаны из грубой ткани. Как-то давно, один из их крейсеров заходил в тинг Ирлинг, чтобы пополнить запасы. Тогда Сидда впервые познакомилась с уроженцами южных земель и до слез смеялась, глядя, как дрожат на морозе тощие воины, одетые в подобную форму.

Рядом на землю аккуратно спустилась Уле, задвигая фонарь кабины. Специальный ключ от двигателя она прикрепила на цепочке к шее, не спеша убирать ледяной кусочек металла под одежду, грея его в руках. Сидда лишь фыркнула, отступая немного в сторону. Отношения друг с другом у девушек не заладились с самого начала. На одной стоянке они едва не передрались, благо под руку попался какой-то механик, которому они так вломили, что его пришлось нести к дому в поселке на руках.

Добравшись до стоянки и увидев девушек, стража, немного расслабилась, опуская оружие. Сидда вышла вперед, спокойно глядя на вооруженных бондов.

— Хойль, — стандартно начал помощник, прижимая к груди журнал. — За каким делом вы приехали в Отер?

— По курьерскому поручению, — сказала Сидда.

Военные переглянулись и зашагали обратно к зданию. Работник порта облегченно вздохнул, раскрыл журнал и принялся что-то писать в нем толстым угольным карандашом. Похоже, солдаты действовали ему на нервы.

— Полное обслуживание или просто стоянка?

— Только заправить. Думала, Отер свободный город. Вы всех гостей встречаете так недружелюбно?

— Не подумайте худого, — виновато сказал он. — Просто на днях задержали беглого преступника. Весь юг взбаламутил. Две недели его по всем городам искали, а он сам прилетел... Две марки плюс пошлина и топливо...

— И что, — Сидда протянула ему пять монет, — где сейчас этот беглый?

— А где еще может быть? — пожал плечами бонд. — В темнице у городской стражи. Завтра в город съедутся хозяева земель, судить его будут.

Сзади, над взлетной площадкой завис пузатый транспортный корабль бондов, выбирая место для посадки. Сидде еще не доводилось бывать в Отере и она с интересом разглядывала летную станцию. Норман каждое лето снаряжает торговый караван, чтобы пополнить запасы зерна и купить скот. В продажу шел кварц, меха, драгоценные камни. А так как к городу не разрешалось подходить на военных кораблях, Сидде приходилось отсиживаться на Ирлинге, у границы южных земель.

Если бы не задержка, Сидда наверняка бы начала искать Хэварда с небольших лавок в центре города, торгующих тканью и ювелирными украшениями. Что не говори, а бонды делали красивые вещи. В сундуке у Сигвен хранилось несколько дорогих платьев, украшенных тонкой вышивкой, купленных именно в Отере.

— Ты пока разберись с машиной, а я поспрашиваю в городе.

Уле вздохнула и пошла следом за работником станции. Хорошо хоть все финансовые расходы взяла на себя Сидда. Причин, почему та вообще погналась за ним, Уле не понимала. Сидда на эту тему оказывалась говорить, а при одном упоминании Хэварда, настроение у нее резко ухудшалось. Что касается самой Уле, она и сама не знала, зачем согласилась погнаться за ним. Но, пока Сидда платила по счетам, она могла делать все, что хотела с чистой совестью. И пусть Хэвард ворчит...

— Скажите, — поинтересовалась Уле у служащего, — а что за преступник, о котором вы говорили?

— Бандит, — отозвался тот, открывая дверь в свою коморку и приглашая Уле войти в теплое помещение. — Награду за его голову объявили аж в тысячу серебряных марок. Во, — он уселся за стол и протянул ей листовку.

На ровном квадрате из желтой бумаги был изображен бородатый норв, жутко похожий на ее знакомого, только еще более угрюмый. Снизу же было написано "Хэвард".

— А что он натворил? — Уле попыталась говорить непринужденно, но голос ее дрогнул.

— Говорят, селенья на юге грабил, людей невинных убивал. Скот, еще, угнал у какого-то лорда. То ли глава банды дезертиров, то ли просто бандит, — бонд перечислял преступления так обыденно, словно у них подобных бандитов по десять в неделю ловят. Открыв журнал на нужной странице, он принялся вносить необходимые данные. — Последней каплей, переполнившей чашу, этого, а, терпения землевладельцев, стало убийство лорда Волеса в конце прошлого месяца.

— Не могли бы вы заправить машину? Если моя напарница успешно сдаст работу, мы можем сразу улететь. Много дел, сами понимаете.

— Конечно, конечно, — легко согласился служащий, складывая полученные монеты в специальный ящик.

Как не странно, самым оживленным торговым временем были два месяца до теплого сезона. Жители северных регионов спешили продать товары, чтобы к новому урожаю скопить достаточно денег. А с улучшением погоды, открывались воздушные пути, по которым могли пройти тяжелые грузовые корабли.

Мало того, что из-за наплыва покупателей и торговцев город больше напоминал базарную площадь, так еще и из-за визита правителей окрестных земель стражи и солдат в городе существенно прибавилось. И все выглядели так, словно ожидали нападения бандитов. Что-то такое витало в воздухе, от чего Уле неуютно ежилась.

— Девушку, такого роста, с короткой стрижкой, — объясняла Уле очередному торговцу, поставившему свою палатку на краю южной торговой площади. Торговал тот теплыми платками, неприглядного зеленоватого оттенка. Она свела пальцами брови, — Вот с таким вот хмурым выражением лица.

Торговец кивнул в сторону дальних зданий, где располагались дорогие магазины. Хоть что-то полезное было в примечательной внешности этой девчонки. На фоне серой массы горожан, ее белая куртка выделялась не хуже, чем... чем... Пытаясь подобрать подходящую аналогию, Уле заглянула в первый же магазин, где и обнаружила свою нанимательницу. Сидда с интересом разглядывала пышное бордовое платье, пробуя на ощупь жесткую ткань.

— В подобном наряде даже манекен выглядит смешно, — съязвила Уле. — А на тебя одень, весь твой лейданг обхохочется.

— Да я просто..., ради того..., — смутилась Сидда. — Просто смотрю, что носят девушки в городах...

— Ты спроси, сколько оно стоит. Минимум полугодовая зарплата рабочего верфи или завода. Пойдем, — Уле подцепила ее под локоть и, несмотря на сопротивление, вывела на улицу. Протянув листовку, она указала на проем между домами. — Давай отойдем.

Сидда пару минут разглядывала портрет, потом подняла вопросительный взгляд на Уле.

— Говорят, именно его арестовали накануне. Чуть ли не глава местных бандитов. Жег деревни, грабил лордов. Недавно кого-то из землевладельцев убил.

— Правда? — удивилась Сидда, как-то по-новому глянув на портрет Хэварда.

— Нет! — всплеснула руками Уле, забирая листовку. — Две недели назад мы были на границе "ледяной пустыни смерти". Ели ноги оттуда унесли. К тому же, Хэвард паломник и последние несколько лет бродил далеко на севере. Тоже мне занятие, пфф.

Сидда долго выдохнула и подняла глаза к небу, по которому медленно ползли серые облака.

— Только что по главной улице прошла колонна какого-то лорда. Полсотни солдат на лошадях. А они люди занятые. Максимум еще пару дней собираться и пьянствовать будут, а потом...

— Сама знаю, — огрызнулась Сидда. — Лучше скажи, делать что будем? Хотя, можешь лететь домой. Сама что-нибудь придумаю.

— Ага, и пешком отсюда пойдете на север? Я смотрела, на станции без ключей только старые транспортники и одна лохань, которая, скорее всего и не взлетит. — Чтобы немного приподнять боевой дух, Уле ободряюще улыбнулась. — Так и быть, заберу вас. За дополнительную плату, естественно. Не переживай, Хэвард что-нибудь придумает. Главное быть начеку и помочь ему в нужный момент. У меня это хорошо получается. Видела бы ты, как я в самый последний момент появилась на утесе, когда за ним вся деревня с ружьями бежала...

— —

— К чему такая спешка? — осторожно поинтересовался капитан Хурт, когда отряд почти добрался до здания городской стражи. — Ведь еще два дня впереди. Да и лорд Готорон наверняка хотел бы лично поприветствовать вас.

— После того, как я его увижу, — спокойно ответил Ульфрик.

Хурт служил лорду чуть больше десяти лет и легко понимал любое настроение хозяина. По выражению лица, движению рук, тому, как он говорил. Вот и сейчас Ульфрик лишь крепче сжал поводья. Кожаные перчатки слегка хрустнули, и лошадь ускорилась, не дожидаясь удара острыми шпорами в бок.

Если Ульфрик сейчас нервничал, то эта эмоция была в новинку для Хурта. Да и других странностей в последние дни от лорда было не мало. Взять хотя бы разговор у костра, когда он рассказывал о том человеке. Кто-то из знакомых Ульфрика, еще по пятому походу. Почему тот появился только сейчас, и почему это волновало лорда, Хурт понять не мог. Врагов у героя пятого похода почти не было. Разве что бандиты, таившие на него злобу и мелкие землевладельцы, вынужденные продавать свои земли за долги. Но, ни одни, ни другие не смогли бы пробиться через верных людей лорда, охранявших его днем и ночью. Многие из отряда Хурта отдадут свои жизни за хозяина, даже не задумавшись.

"У него есть свои слабости", — вспомнил слова Ульфрика Хурт. В тот вечер лорд вел себя странно, словно пытался доказать что-то сам себе. — "Он считал меня своим другом и значит обязательно придет, чтобы поговорить. Я могу не опасаться выстрела из-за угла или яда в пище. Этим балуются только малодушные бонды, не достойные титула лорда. А еще он не будет скрывать своего имени потому, что не позволить гордость. Поэтому его и поймали. Виннар был прав".

Хурт не все понял из того разговора, но уяснил лишь одно, хозяин ждал встречи. До дрожи в руках. Ждал этой встречи и Хурт. Ради того, чтобы узнать, что могло вывести его хозяина из равновесия.

У здания городской стражи Ульфрик буквально спрыгнул с лошади и широким шагом направился внутрь. Хурту пришлось поторопиться, чтобы поспеть за ним. Одноэтажное неприметное здание имело двухуровневую подземную темницу, в которой обычно держали мелких преступников и воришек. Стражники на входе прекрасно знали в лицо зятя лорда Готорна и вытянулись в струнку, когда он промчался мимо них. Ни слова не говоря, Ульфрик прошел прямо к спуску в темницу. Глава городской стражи немного не успел, и ему пришлось догонять лорда на первом уровне.

— Где он? — с металлом в голосе спросил Ульфрик.

— Предпоследняя камера, — глава стражи пропустил его вперед и вопросительно посмотрел на Хурта. Тот только пожал плечами, жестом показывая, чтобы стражники не лезли под горячую руку.

У двери камеры Ульфрик остановился, немного помешкал и открыл смотровое окошко. В коридоре вдоль сырых стен тянулась целая вереница ламп, поэтому света вполне хватало. А вот в камере, наоборот, царил полумрак. Ульфрик терпеливо ждал, пока фигура в плаще выйдет на свет. Желваки на скулах выдавали его эмоции.

Наконец, фигура поднялась со своего места, и на свет вышел невысокий норв. Густая борода, впалые глаза, волосы с проседью.

— Кто это? — спросил Ульфрик.

— Назвался Хэвардом, — сказал глава стражи. — Прилетел на воздушной машине. Когда его арестовывали, шибко сопротивлялся он, вот и помяли мы его...

Ульфрик резко развернулся и таким же широким шагом направился к выходу, едва не сбив одного из стражников. Хурт бросил короткий взгляд на заключенного и поспешил за хозяином. Был ли Норв, сидевший в темнице, Хэвардом, он сказать не мог, но это не тот человек, которого хотел увидеть Ульфрик. Испуганный взгляд не мог принадлежать человеку, которого боялся хозяин. Хурт холодно улыбнулся, поправляя меч, висевший на поясе.

— —

Особняк семьи Тарков, владельцев земли, на которой стоял Отер, охранялся тремя постами личной гвардии лорда Готорна. Подойти ближе, чем на двести метров, могли только гости. Единственной приемлемой точкой, с которой просматривалась вся территория особняка, была наклонная крыша одного из домов с другой стороны широкого проспекта.

Укрывшись за коньком крыши, фигура в черном плаще внимательно рассматривала посты охраны, не замечая, что над ним стоит еще один человек, ожидая пока на него обратят внимания. Нарочно громко вздохнув, тот опустился на корточки и, прежде чем фигура успела вскрикнуть, приложил ее короткой деревянной дубинкой по затылку.

— Ать, — Хэвард потянулся, чтобы поймать скатывающуюся подзорную трубу.

Спрятав ее в карман, он поднял тело и легко спустил на балкон второго этажа, занося в комнату. Лазутчиком, второй день, точнее ночь, следившим за поместьем Тарков, оказался высокий, худощавый бонд, лет двадцати пяти. Пошарив у него в карманах, Хэвард достал небольшой футляр для очков, длинный стилет и расчерченную цветными линиями схему города. Привязав парня к свободному креслу, он похлопал его по щекам, и уселся на кровать, разглядывая подзорную трубу.

— Неудачное место ты выбрал, чтобы следить за особняком, — сказал он, пряча трубу во внутренний карман. — Как тебя еще вчера не заметили...

Парень нахмурился, попытался освободиться, но не смог совладать с простейшим узлом. Хэвард развязал бы его еще до того, как открыл глаза.

— Следил зачем? — Хэвард не мог понять, что тот забыл на крыше. С какой стороны не посмотри, но ни на убийцу, ни на шпиона тот не походил. Дорогие очки и подзорную трубу могли позволить себе разве что местные зажиточные торговцы да землевладельцы. — Ну, дело твое. Убивать или сдавать страже не буду, не переживай. Но пару дней придется посидеть тут. Если тебя поймают на моей крыше, — Хэвард сделал паузу, краем глаза глядя на парня, — убить Ульфрика станет проблематично. Или ты за головой Готорна Тарка собрался?

— Причем тут Тарк,— просуженным голосом возразил парень. Взгляд его наполнился ненавистью. — Ульфрик Кернарвол — убийца и вор! Прикрываясь званием героя, упивается своей безнаказанностью.

— О как... Когда-то давно я знал его лично и готов был свернуть челюсть любому, кто решился бы назвать его так.

— Дай угадаю, — криво ухмыльнулся бонд. — Лет десять, нет, пятнадцать назад? — он закашлялся. Сухой, тяжелый кашель говорил о недавно перенесенной болезни.

Хэвард потушил лампу и прошел к окну, откуда открывался прекрасный вид на поместье. Охрана, как и час назад, спокойно обходила территорию. Плохо, что люди Ульфрика встали лагерем с другой стороны здания.

— Ты, правда, собираешься убить Ульфрика? — в голосе бонда промелькнула какая-то наивная нотка. — Завтра вечером его пригласили на званый ужин. Какой-то местный торговец хочет обсудить договор на покупку земли. Я видел то здание. Огромный дом у складов. Можно подобраться незамеченным и...

— И говорили об этом на рынке. Молодая служанка из дома Тарков, — глядя в окно, сказал Хэвард. — Рассказала об этом трем торговцем, двум мальчишкам, дав каждому по серебряной монете, и одному болтливому стражнику. У кого из них узнал ты?

Парень замолчал, недовольно засопев. Он наверняка не знал, что именно эта девушка болтала и о точной дате приезда зятя Готорна и о том, где он остановится. Надо отдать должное, запускать слухи она умела, чтобы в городе не судачили, но кому надо, тот обязательно узнал.

Вздохнув, Хэвард развязал парня и вернулся на кровать.

— Не расскажешь, что произошло за эти пятнадцать лет? Мне-то казалось, что получив известность и деньги, Ульфрик станет примерным землевладельцем.

— Примерным? С какой-то стороны так оно и есть.

Про Ульфрика парень рассказывал охотно. По его словам, уже через пять лет после возвращения из пятого похода, он присвоил большую часть южных земель. Что-то купил, что-то просто отнял, не гнушаясь убийством целых семей. Прикрываясь угрозой бандитов, вдове повысил налоги с крестьян, увеличивая свою дружину. Да и бандитов за последние десять лет стало в несколько раз больше.

— Его свадьба с единственной дочерью лорда Готорна, лишь попытка семьи Тарков удержать в своих руках торговый город. Но, рано или поздно он достанется Ульфрику, — парень с благодарностью принял кружку с обжигающе крепким вином из рук Хэварда. В темноте он почти ничего не видел, что не мешало ему жестикулировать, рассказывая о деяниях истинного героя. — Сейчас как никогда прежде упало влияние короля Яркина на южные земли. Даже его флот, патрулирующий границы, воспринимается как защита от возможной агрессии со стороны юга..., — он сделал большой глоток и закашлялся. — Готов биться об заклад, к концу года Яркин заявит права на все территории Харгьярда.

Хэвард догадывался, что за этим последует. При поддержке флота, король Яркин в два счета сомнет любое сопротивление лордов. И если за них заступится Вальсгард, войны не миновать. Задумавшись, Хэвард упустил момент, когда парень замолчал. На несколько минут повисло молчание. Молодой бонд залпом допил вино и снова закашлялся.

— Полгода назад, — тихо сказал парень, — во время снежного бурана. Люди Ульфрика сожгли поместье моей семьи. Все ради небольшого рудника, который и прибыль почти не приносил... Сестре едва исполнилось восемь..., — он замолчал, борясь с нахлынувшими воспоминаниями, шмыгая носом. Хэвард налил ему еще вина.

— —

Место казни опасного преступника подобрали специально в черте города. Сама новость о его поимке, подогреваемая слухами и сплетнями, собрала столько людей, что не все желающие поглазеть уместились на небольшой площади пред зданием торговой палаты. Городская стража и дружина землевладельцев, совместными усилиями отгородили от толпы ее четверть.

Стоя на небольшом балконе, напротив помоста, Ульфрик спокойно рассматривал толпу. Лорды и те, кто считал себя равным им, расположились в соседней комнате, что-то шумно обсуждая.

— Я проверил посты за зданием, — на балконе появился Хурт. Кожаный доспех, укрепленный металлическими нашивками, он надевал только на серьезные рейды вглубь южных земель. — Незамеченной попасть в здание не сможет и полевая мышь.

Уловив короткий кивок хозяина, он скрылся в помещении. Тем временем по толпе людей на площади прошлась волна возгласов и криков. Под конвоем городской стражи, из здания выводили человека, назвавшегося Хэвардом. То ли от страха, то ли стараниями стражи, но тот едва волочил ноги, поэтому его буквально несли под руки.

Ульфрик вновь обвел взглядом толпу, надеясь заметить в ней Хэварда. Проклятые норвы поголовно носили бороды, и найти среди них нужного задача не проще, чем остановить переселенцев, рвущихся на плодородные южные земли. Внезапно Ульфрика пробрал мороз, словно ледяной ветер забирался под рубаху.

— Я знаю, что ты здесь, — пробормотал Ульфрик, поднимая воротник теплой рубашки. Второй рукой он поправил короткий меч, висевший на поясе. Взгляд метнулся на крышу, где прятались стрелки, а губы презрительно исказились. Не стоило рассказывать об этом тестю. В своем стремлении помочь, он действовал так неумело, что любой на этой площади мог догадаться, что попытка освободить приговоренных закончится для него неминуемой смертью.

— Зачем тебе этот спектакль, старый друг? — все так же тихо сказал Ульфрик, едва шевеля губами. — Использовать других... Я что-то не знаю... Но..., — он хищно улыбнулся.

Внизу у помоста показался лорд Готорн. По статусу владельца земли он обязан был лично зачитать приговор бандиту, и мог даже привести его в исполнение. Толпа загудела и немного подалась вперед, потеснив стражников. Двери в здание снова открылись, и стража вывела девушек. Еще пара душ, проданных Хэвардом ради мести. Он наверняка знал и, скорее всего, видел, как Ульфрик въезжал в город. Зачем же ему посылать их в смешной попытке подкупить стражу? Что они хотели сказать, что передать лже-Хэварду? Жаль стража не успела их допросить. У той, что шла первой, синяк закрывал почти половину лица, но держалась она при этом так, как будто знала, что в любую секунду охрана поменяется с ней местами. Что еще можно ждать от самодовольных сноу. Ульфрик терпеть не мог эту черту, присущую почти всем жителям северных пустошей. Что касается второй, то она в полной мере понимала, в какой ситуации находилась. Ее взгляд метался по толпе...

— —

Хэвард едва удержал натиск толпы, вцепившись в рукав кафтана рядом стоящего стражника. Послышался треск, и рукав заметно отошел от положенного места. Сзади подоспел еще один страж, поддержав линию оцепления, умудрившись ударить кого-то из горожан, чтобы не лез вперед.

Схватив удачно подоспевшего стражника, Хэвард поставил его на свое место и, быстро зашагал вдоль оцепления к помосту. Позаимствованный кафтан городской военной дружины пришелся ему впору, но тесный кожаный жилет сковывал движения. Менять что-то в плане было поздно. Оставалось надеяться, что молодой лорд Гарри выстрелит. С его зрением попасть в цель даже с сотни метров — настоящий подвиг. А между чердаком и площадью не меньше двухсот шагов.

"В помост, стреляй в помост", — Хэвард бросил короткий взгляд на балкон. С последней встречи Ульфрик сильно изменился, постарел. От былого огня в глазах не осталось и следа.... Только бы Гарри не решил воспользоваться случаем и выстрелить в балкон. — "Нужна суматоха, и...".

Гомон людей почти заглушил выстрел. Лорд Готорн неуклюже споткнулся и рухнул лицом на помост. Крупнокалиберная пуля попала ему в ногу. Второй выстрел прошел немного правее. Пуля с хрустом вошла в помост, раскалывая тонкие доски. На несколько секунд крики стражи заглушили толпу, и площадь погрузилась в полнейший хаос. Военные в оцеплении начали вытеснять людей в сторону улиц, а со стороны здания торговой палаты уже бежали люди из личной дружины Ульфрика. Преодолев одним рывком двадцать шагов до помоста, Хэвард легко запрыгнул на него, попутно приложив подвернувшегося стражника кулаком в ухо.

Словно неопытные новобранцы, стражники толпой ринулись на помощь своему лорду, телами закрывая его от толпы. Даже тот, кто держал за короткую веревку испуганных девушек, уже почти решился броситься на помощь остальным. Появившегося Хэварда он даже не заметил и, получив удар короткой металлической дубиной по голове, рухнул как срубленное дерево.

— Демоны вас забери! Вы что тут делаете? — гневно выпалил Хэвард, ухватив деревянные колодки, обхватывающие запястья Уле. Металлические полосы по их краям не позволяли сломать зажимы, не вскрыв предварительно замок. Скрипнув зубами, Хэвард оглянулся на балкон, где еще секунду назад стоял Ульфрик. Ему стоило немалых усилий взять себя в руки. — За мной. И не отставайте.

Подхватив веревки, он потянул девушек к краю помоста. Еще один стражник, растерявшийся от действий Хэварда, попытался преградить ему путь, но получил короткий удар дубиной и рухнул с помоста. Вытесняемую с площади толпу и помост разделяло уже шагов тридцать.

От резкого рывка за веревку, Уле едва не упала. Не успев опомниться, она бежала к оцеплению, едва поспевая за Хэвардом. С ближайшей крыши грянул залп. Пули забарабанили по брусчатке, разлетаясь в разные стороны. Хэвард на полном ходу врезался в стражников, прорываясь в толпу горожан.

Через сотню метров, неожиданно для себя, Уле вынырнула из потока людей и бежала уже по узкой улице. Затем была аллея, недалеко от пустеющего рынка. По городу Хэвард мчался так, словно за ним гнались голодные псы. Очередная улочка вывела беглецов на широкий проспект, заполненный людьми. Резко свернув в сторону, Хэвард вломился в ближайший дом. Протолкнув девушек в гостиную, он задвинул широкий засов, и устало уселся на низенький табурет, переводя дыхание.

— Не время рассиживаться, — Сидда не дала Уле опустится на пол, подталкивая в сторону кухни. — Найди, чем можно открыть колодки.

— Проклятье! — Хэвард сурово посмотрел на девушку снизу вверх. — Зачем вы сюда прилетели?

— Сам догадаешься или разжевать? — спросила она тем же тоном.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока со стороны кухни не раздался шум бьющейся посуды и рассыпавшейся по полу кухонной утвари. Секундой позже оттуда выглянула Уле, демонстрируя короткое шило на грубой деревянной ручке.

— Подойдет? — вопросительно приподняла она бровь.

— Выпорю! — обреченно вздохнул Хэвард, поднимая глаза к потолку.

— Выберемся, выпорешь, — легко согласилась Сидда, протягивая руки к Уле. — Давай я попробую.

Задняя дверь хлопнула, послышался удар задвигаемого засова и в коридор вбежал невысокий бонд. Ухватившись за косяк, он резко остановился, с опаской глядя на угрожающе выставленный кухонный нож в руках Уле.

— Спокойно, это мой друг, — Хэвард встал, взял из рук Сидды шило и с силой вогнал его в косяк двери по самую рукоять. — Гарри, топор.

— Да, вот, — бонд откинул полу плаща, вынимая из петли короткий боевой топорик. — Я там, как ты просил, письмо оставил...

— Хорошо, — взяв колодки Сидды, он потянул их вниз, опуская на пол. — Голову убери.

Сильный короткий удар, почти без замаха разрубил железную полосу у замка. Еще один удар и колодки треснули. Затем пришла очередь Уле.

— Машина ваша где?

— На стоянке, — Уле потерла запястья. — Должна быть. Только ключ забрали, но я знаю, как завести вручную.

— Гарри, берешь этих... вот этих и сажаешь в подвал! Потом бегом в порт. Посмотри, где их машина. Если будет возможность, заберешь ее вечером. Если нет, уходите на курьерской в сторону Нанланда. Если утром не застану тебя у места встречи, приду туда через два дня.

Смерив девушек суровым взглядом, он вышел на улицу.

— Пойдемте, — неуверенно сказал Гарри. — Через черный выход. Там, через два дома подвал. Мы там контрабанду хранили...

— —

Хурт без стука вошел в рабочий кабинет лорда Готорна Тарка, сразу прикрывая за собой дверь. Лорд Ульфрик, заняв кресло тестя, бездумно сверлил взглядом желтый лист письма. Свет в помещении давала лишь небольшая масляная лампа на столе, так как широкие окна позади него закрывали плотные шторы.

— Как Готорн? — не отрывая взгляда от бумаги, спросил Ульфрик.

— Проспит до утра. Доктор сказал, что ногу придется отнять. Пуля раздробила кость...

Судя по лицу Ульфрика, его это нисколько не беспокоило.

— Я позволил себе дать распоряжение охране гнать всех посетителей в шею, — на несколько минут в помещение повисла тишина. — Вы поедите?

— Нет, — отозвался Ульфрик, комкая письмо. — Отправь половину... нет, оставь десять человек, остальных отправь к складам. Возьми городскую стражу, и обыщите все там. Оцепите район, чтобы никто не вошел и не вышел.

— Я не думаю, что он будет там...

— Будет, — с уверенностью сказал Ульфрик. — Обязательно будет.

Хурт знал содержание письма. Автор не подписался, но это был тот самый человек, которого хотел видеть Ульфрик. Или, уже не хотел. В письме тот человек упоминал имя Свирна, который нашел в себе мужество встретиться с ним лицом к лицу. Писал, что горд, что когда-то тот был его другом и надеялся, что Ульфрик поступит как истинный сын бондов, лорд и правитель земель. Надеялся, что Ульфрик придет, чтобы лично увидеть его и поговорить.

Хурт усмехнулся, глядя на лорда. Как раз сейчас тот поступал как истинный сын благородных бондов и не хотел подставлять себя под удар. Для этого у него и были верные люди, такие как сам Хурт.

— Тогда я останусь в поместье, — спокойно сказал капитан. — Прослужу, чтобы все было сделано.

— —

Ночью на Отер обрушился шквал теплого южного ветра. Его порывы сбрасывали с крыш старую черепицу, хлопали ставнями, переворачивали опустевшие лотки на рыночной площади. Редкие прохожие прижимались к стенам зданий, чтобы устоять на ногах. Хозяева домов и стража, патрулирующая улицы, спешно тушили раскачивающиеся на цепях ночные лампы.

Разбушевавшийся ветер медленно стягивал с неба пелену серых облаков, провисевшую над городом большую часть года. Впервые в этом году проявились яркие точки звезд, а утром над горизонтом взойдет яркое, слепящее солнце.

Хэвард выглянул из-за перевернутой телеги, глядя на круг света, в центре которого спокойно разговаривало трое дружинников. Укрывшись от ветра за стеной дома, они даже не смотрели по сторонам. Привыкнув к яркому свету прожектора, их глаза не смогли бы разглядеть даже отряд тяжелой пехоты вискери, реши те взять здание штурмом. За подобный выбор позиции, любой командир должен публично высечь подчиненных и с позором гнать их из отряда. Странно, что это были люди Ульфрика. Бандитов в южных землях всегда хватало и уж они-то должны знать простые истины.

Проводив взглядом патруль, скрывшийся за поворотом здания, Хэвард вскочил и помчался прямо к кругу света. Короткий метательный топор влетел в круг на секунду раньше хозяина, ударяя одного из дружинников в затылок. Второй успел лишь удивиться, даже не заметив ворвавшегося в круг света человека. Удар широкого лезвия топора пришелся ему в основание шеи, едва не перерубив ее. Третий, судорожно вцепившийся в перевязь с мечом, попятился, но не успел вытащить оружие.

Подобрав топор, Хэвард прошел к закрытому ставнями окну, над которым возвышался небольшой балкон спальни. Через пять минут патруль обойдет вокруг дома и поднимет тревогу. Времени больше чем достаточно, чтобы проникнуть на второй этаж...

— —

В коридоре что-то с грохотом упало. Уснувший всего час назад Ульфрик, открыл глаза, прислушиваясь. Его рука нашарила эфес меча, прислоненного к прикроватной тумбочке. Сбросив одеяло, он встал.

К горлу лорда подкатил ком, а оружие предательски дрогнуло. С самого пятого похода он не испытывал подобное чувство. Липкое, прячущееся за спиной и отдающее холодком в животе. И ведь за дверью в коридоре могло произойти все, что угодно. Мог кто-нибудь из охраны поместья уснуть на посту и уронить оружие.

Дверь в комнату слегка скрипнула, пропуская тоненький лучик света. Ульфрик оглянулся, прикидывая успеет ли выскочить из окна. Полоска света стала шире. Словно издеваясь над ним, дверь открывалась медленно.

— Хэвард! Будь ты проклят! — выкрикнул Ульфрик, чтобы услышать собственный голос. Подбежав к двери, он рванул ее на себя, готовый пронзить мечом, любого, находившегося с той стороны. — Где ты? Покажись!

Лорд выскочил в ярко освещенный коридор и едва не споткнулся о распростертое тело. На противоположной стене, абстрактной картиной застыли кровавые росчерки. Еще одно тело лежало у лестницы. Охранники даже не успели достать оружие.

— Тревога! — закричал Ульфрик, почти безумным взглядом оглядывая пустой коридор. — К оружию!

Снизу раздались крики дружины, разнося сигнал тревоги, затем громкие шаги на лестнице. На этаж вбежало сразу двое, вооруженных мечами солдат личной гвардии лорда Тарка, но Ульфрик не обратил на них внимания. Он прижался спиной к стене, выставив перед собой оружие, а его взгляд метался от одной закрытой двери к другой.

— —

Стоило отбежать от поместья на сотню метров и крики потонули в порывах ветра. Обходя стоянку людей Ульфрика, Хэвард мчался к окраинам города, где его должен был ждать Гарри. Из Отрера он уходил, так и не исполнив задуманное, но с каким-то странным ощущением внутри. Если бы Ульфрик решил пойти к складам, если бы он ждал его в поместье, именно ждал, а не прятался за спины своих наемников, Хэвард не задумываясь убил бы его. Сегодня же он увидел трясущегося от страха благородного бонда. Лорда, боящегося смерти, боящегося бросить ей вызов. Это не просто удивляло, а заставляло задуматься. Задуматься над тем, что произошло за эти годы, что могло превратить смелого и решительного воина в труса.

В голове Хэварда уже зрела мысль о том, что сделать и как отдать долг старому другу. Но, позже. Немного позже. Возможно, он пытался дать ему шанс подумать и исправиться.

Выскочив за ряд последних домов, на узкую улочку, ведущую к складам, Хэвард остановился, переводя дыхание. Впереди, у первого здания склада, в мечущемся свете уличного фонаря, кто-то стоял, ожидая явно его. Подойдя чуть ближе, Хэвард увидел узколицего бонда в кожаной броне. Нашитые на толстую куртку металлические пластинки чуть отблескивали, когда свет прыгающего на ветру фонаря скользил по ним. В правой руке бонд сжимал узкий, шириной в два пальца меч. Оружие наемников, которые они так любили. Оружие больше показное и абсолютно бесполезное. В боях с Вискери бонды, вооруженные подобными мечами, погибали, едва вступив в битву.

— Если твое имя не Хэвард, — с толикой насмешки, сказал бонд, — проходи мимо.

— А если это мое имя? — Хэвард чуть удобнее перехватил короткий топор.

— Тогда я хочу посмотреть, чего ты стоишь, — он чуть крутанул мечом.

Хэвард скосил взгляд на оконный проем второго этажа склада. Стянув левой рукой метательный топор с пояса, он хлестким движением бросил его в лампу и прыгнул вперед. Лезвие топора и меча встретились в тот момент, когда стекло лампы брызнуло во все стороны, а масло вспыхнуло огненным вихрем, подхваченное ветром.

Капитан дружины Ульфрика, чувствующий преимущество еще секунду назад, отпрыгнул, пытаясь разорвать дистанцию. Короткому топору противопоставить что-либо мечу было нечего. Вот только что-то мешало двигаться. Что-то болезненно кольнувшее в правый бок. Короткий взмах меча вспарывает лишь воздух в том месте, где только что блеснули глаза норва. Попытка вздохнуть упирается в непонятный барьер, словно в заслонку в легких.

Сделав неуверенный шаг назад, Хурт запнулся, но не упал. Свободной рукой он вырвал из бока длинный, не меньше двадцати сантиметров стилет. Тонкий трехгранный клинок с неудобной, не предназначенной для боя рукоятью. Выронив меч, он опустился на землю, пытаясь выдавить из себя смех. Бой, которого он ждал, к которому готовился, не состоялся. Его, мастера меча, просто-напросто убили. Со стороны окна склада глянул выстрел, на секунду высветив спрятавшегося там стрелка. Хурт же завалился на бок, борясь с цветными пятнами перед глазами...

— —

Ходившая из стороны в сторону Сидда, вглядывалась в темную дорогу, поднимающуюся на холм, где они установили воздушные машины. Отведенное время еще не вышло, но Сидда выглядела так, словно Хэвард задерживается на целый день. Болезненного вида бонд, Гарри, держался более спокойно, прислонившись к крылу курьерской машины.

Хэвард вышел к машинам не со стороны дороги, а чуть правее. Увидев его бородатую физиономию, Сидда облегченно вздохнула, но секундой позже оказалась рядом. Не удержав тяжелое тело, она как можно осторожнее опустила его на землю. Присев рядом, Сидда осторожно убрала его руку от раны в боку.

— Какого черта вы еще здесь?! — он с шумом втянул воздух, когда Сидда вернула его руку на место, прижав рану. Подоспел Гарри с лампой, сдвигая на ней заслонку. В неярком свете лицо Хэварда приобрело бледно-серый оттенок.

— Выберемся — выпорешь, — спокойно ответила она, вспомнив слова, которые он говорил днем.