Часть1.И целого мира мало

Два принца: хвостатый и бесхвостый

Пролог

Принц Кир

"Это просто издевательство!" — думал Кир, услаждая легкие последними крохами воздуха. Система жизнеобеспечения спасательной капсулы, в которой он оказался после аварии своего гидромобиля, начала сбоить сразу. Сначала внутреннее пространство, в котором даже ему с его худосочным телосложением было не развернуться, стало заполняться водой. Кир начал паниковать, что утонет до того, как придет помощь. Но вода поднялась до середины груди и замерла на этой отметке.

Только принц Кир вздохнул спокойно и немного расслабился, как случилась другая напасть. Погас свет. Лишь маячок в нижней части капсулы вспыхивал зловещим красным светом через равные промежутки времени. Но даже тогда он все еще был уверен, что его смогут спасти. А потом, когда маяк в очередной раз потух, в темноте подводного царства Кир увидел две светящиеся точки. "Как глаза дракошки", — пронеслось у него в голове. И принц суверенной планеты-королевства Моргана осознал, что взрывной волной его выкинуло с Кольцевой. Он оказался во владениях океанитов и помощи можно не ждать.

Когда маяк снова зажегся, на краткий миг Кир смог увидеть хвостатого, наблюдающего за ним из глубины. Это был конец. Те, кто сходил с транспортных подводных трасс и оказывался во власти обитателей океана, уже не возвращались к своим на поверхность. Никогда. Неужели и его ждала та же участь?

Сирена, милая Сирена. Кир попытался перед смертью воскресить в памяти светлый образ любимой девушки, с которой был знаком только по сети. С Морганы вот уже какое поколение океаниты не выпускали корабли с живым грузом. Так что Киру и его возлюбленной приходилось довольствоваться встречами на Авалоне. Как грустно, что он не сможет даже попрощаться, не говоря уже о том, чтобы узнать, любила ли она его или держала при себе, как экзотическую игрушку?

Принц Хома

— Как ты можешь его мучить? — Хома был зол на брата, но понимал, что самое последнее, что он мог сейчас сделать, это разозлиться по-настоящему, махнуть на все хвостом и уйти, как и собирался.

— Я мучаю? — отозвался тот, взмахнув левым боковым плавником. Жест призванный продемонстрировать недоумение, которого не было. За все то время, что провел рядом с братом после Исхода, Хома прекрасно научился распознавать его истинные чувства.

— Хорошо. Но ты сделал все, чтобы спровоцировать меня, — произнес младший хвостатый примирительно. Ссора с братом могла привести к самым непредвиденным последствиям для бесхвостого, попавшего в западню подводного мира по своей собственной глупости, которая, по мнению большинства хвостатых, была для таких, как он, исключительно природного происхождения и корректировки почти не поддавалась.

— На что?

— На все это. Ты никого к нему не подпускаешь.

— Отчего же? Насколько мне известно, твой сабж уже рядом с ним. Он может выпустить бесхвостого сам. Почему ты ему не позволяешь?

— Потому что... — начал Хома, прервался и все же махнул хвостом, пусть и не собирался этого делать.

Что уж теперь возмущаться? Он на самом деле не хотел, чтобы его любимца спас кто-то другой. Но был поставлен в патовую ситуацию коварным правителем Вуди. Если он спасет бесхвостого сам, то по законам своего народа будет обязан лично проследить за его адаптацией в одном из подводных городов. Но как он это сделает, если ему завтра отправляться в Хоровод? Ведь все дела уже завершены, все приготовления сделаны. Двое верных спутников ждут, чтобы по первому зову отправится в путь вместе с ним. Он и так отчаянно запаздывал. Его сверстники давно уже вернулись из своих путешествий и продолжили свои изыскания в этом мире. Никто не захотел остаться там, где протекало их путешествие. В этом-то и была основная проблема. Брат боялся, что Хома не устоит перед соблазном и не вернется. Тогда за ним могут уйти и другие. Поэтому держал его при себе до последнего. И вот теперь, когда все сроки вышли, и младший брат почти сумел вырваться из-под опеки старшего, тот подсунул ему бесхвостого, наблюдать за которым все эти годы было так интересно с самого момента его рождения.

— За что, брат? Ну, за что?!

Он знал, что услышит в ответ, но все равно не смог сдержаться.

— Ты нужен мне здесь. Твой эксперимент не завершен.

— Его смогут закончить другие. Я дал очень точные указания. Все предусмотрел, все запротоколировал. Я должен...

— Ты нужен мне здесь, — повторил Вуди и, взмахнув хвостом, уплыл в воздушную часть дворца. Старший брат уже знал, что младший не сможет бросить бесхвостого одного в новом для него мире, поэтому уже сейчас готовился принимать в царских покоях нового члена подводного общества.

Хома вздохнул и с мнимой покорностью выгнул хвост кольцом — жест почтение младшего перед старшим. Но стоило брату уплыть из зоны видимости, криво усмехнулся. По спинному плавнику прошла нервная дрожь — это был единственный невербальный жест хвостатых, который бесхвостые безошибочно интерпретировали, как высшую степень раздражения или даже злость. В этом их виду не откажешь, всегда подсознательно знают, когда надо бояться, а лучше сразу уносить ноги. Другой вопрос, что далеко не всегда прислушиваются к собственным разумным порывам, а предпочитают сплошь неразумные. Сейчас Хома был очень близок к тому, чтобы уподобиться им. Выгнув хвост в другую сторону — вперед, а не как перед братом, назад, он завязался в узел, и растворился в воде в сонме воздушных пузырьков, чтобы через мгновение материализоваться уже в другом месте океана. Там, где юный сабж, охранял бесхвостого, находящегося на грани жизни и смерти. Кажется, Вуди еще не понял, что брат вырос, и сможет найти достоянный ответ его коварству. Пора бы его просветить на сей счет.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

И целого мира мало нам двоим

Глава первая

Спасение утопающих дело самих утопающих

Кир понял, что это конец, когда увидел рядом с первым океанитом, второго постарше и узнал его. Для людей его имя звучало, как Хомавигельвуль. Кир и сам не знал, почему, когда океанитам потребовалось как-то адаптировать свои имена для человеческого слуха, они получили такое смешное звучание. Впрочем, те из них, кто иногда появлялся в королевской резиденции, никогда не распространялись на этот счет. Кирилл вместе с друзьями еще в детстве не редко насмехался над этими русалочьими именами и придумывал им смешные сокращения, и даже сочинял обидные стишки про них. А потом, забравшись в какой-нибудь мальчишечий форт на дереве или просто на старом запыленном чердаке на окраине города, они на разные голоса распевали их, кто как мог. И в то время, это казалось таким важным, таким правильным. Когда смеешься над врагом, он уже не кажется тебе таким уж загадочным и страшным. Но это только в детстве. С возрастом начинаешь понимать, смейся — не смейся, враг — он от этого не меняется. И храбрость — это внутреннее, либо она есть, и не нуждается в дополнительной подпитке извне, либо её изначально нет, и тут уже ничего не поделаешь.

Кир тряхнул головой. Вода в испорченной капсуле перестала подниматься, но младший принц уже понял, что выбраться на поверхность и снова попасть в привычный и родной мир уже не получится. Уж лучше умереть! Только кто ему позволит? Глаза океанитов в темноте странно светились, как у дракошек, но при этом, вблизи словно были покрыты какой-то матовой пленкой. Говорят, когда раньше медицина была не так совершенна, как сейчас, так могли выглядеть глаза слепых от рождения людей. Или же ослепших в результате какого-нибудь несчастного случая. Кажется, такие пятна назвались бельмами. Но Кир не был уверен.

Старший из двух русалов, приплывших полюбоваться на него, приблизил свое лицо вплотную к прозрачной поверхности спасательной капсулы. Он тоже узнал бесхвостого принца. Они в последние годы часто виделись на праздновании совместной победы во второй Хрустальной войне. Это был единственный официальный праздник, общий для обеих населяющих Моргану рас, который они отмечали совместно. Только в этот день русалы поднимались на поверхность, приходя в человеческие города. Решив, что достойнее всего будет встретить неминуемую гибель улыбкой, молодой принц вскинул голову и отважно встретился взглядом с океанитом, как их называли в учебниках истории. А в народе к ним так и приклеилось незамысловатое прозвище "русалы". Хома склонил голову к плечу. Длинные волосы развивались вокруг него, мощная грудная клетка выдавался вперед, по бокам, вдоль ребер и до самого хвоста усиленно работали жаберные щели. Тонкие губы, хищный разрез глаз и квадратная челюсть. Если бы внизу вместо хвоста были две ноги, принц русалов мог бы сойти за какого-нибудь спортсмена-культуриста. Но хвост перечеркивал все положительное впечатление. В нагрузку к нему шли два длинных боковых плавника, начинающихся в тех местах, где у человека была бы верхняя часть бедер. Один задний — узкий, но тянущийся вдоль всего хвоста. И один передний, который все в том же народе скабрезно называли "фиговым". Для того чтобы понять, над чем же так охотно посмеиваются взрослые, Киру когда-то пришлось попросить Вилли, своего друга из сословия пауков, перелопатить уйму информации по истории Земли Изначальной, что оказалось не лишним и весьма познавательным. А еще были глаза-бельма и знаменитые русаличьи уши, которые внешне больше напоминали все те же плавники — с острыми спицами рыбьих костей и перепонками между ними. Самое интересное, что, когда русалы выбирались на поверхность, глаза у них были нормальными, а уши складывались и были почти незаметны за волосами. Так что все говорило за то, что под водой их глаза просто покрывались какой-то особой пленкой. В принципе, еще первые переселенцы выяснили, что эти твари двоякодышащие и очень коварные. Хотя, сколько Кир себя помнил, на совместном праздновании той давней победы, русалы всегда вели себя мирно и всячески демонстрировали кротость нрава и честность намерений. Его это раздражало. Он чувствовал фальшь. Не мог нормально объяснить, в чем она заключалась. Но чувствовал и не раз пытался поговорить об этом с отцом или братом. Ему не верили. Все рыцари и сам правитель с наследным принцем были убеждены в том, что океаниты мирный народ, занимающийся на их планете какими-то своими не очень понятными исследованиями, но вмешивающийся в жизнь людей только по острой необходимости. Даже тому, что люди по вине хвостатых заперты на Моргане вот уже какое поколения, в правящих кругах находилось свое оправдание. В частности старшие рыцари со знанием дела рассуждали о том, что только благодаря руссам их планету не поработила ни одна из ныне существующих объединенных звездных систем, поэтому только на Моргане сохранилась особая самобытность культуры и менталитет, которым все мограниты так сильно гордились. А упрямый от природы Кир продолжал настаивать на своем. Наверное, поэтому отношения с отцом у него никогда не ладились. Да и с братом тоже были не особенно теплыми. С другой стороны, а на что еще мог рассчитывать младший сын?

Мысли отвлекли его, и Кир не сразу понял, что происходит. Совершенно неожиданно русал, которого он с детства называл про себя Хома, резко отпрянул от прозрачной поверхности. Неужели, его решили бросить прямо тут? Кир как раз успел подумать, что ничего другого от русалов ожидать не приходилось, как вокруг капсулы оплелся русалочий хлыст. Возможно, это их оружие называлось как-то еще. И, возможно, в принципе изначально не было оружием. Но, когда океаниты появлялись в человеческих городах, на их запястьях всегда красовались мощные браслеты из неизвестного материала. Тот, что на правой руке, мог превращаться в устройство, внешне напоминающий ручной бубен с цимбалами, говорят, именно с помощью них они сражались во вторую Хрустальную и принцип их работы бесхвостым так и не удалось разгадать. А тот, что на левой, мог превращаться в гибкий и почти безразмерно растягивающийся хлыст. Сначала капсулу, в которой был заточен бесхвостый принц, обвил один такой. Потом из глубины к нему присоединился второй. Похоже, юный русал тоже решил поддержать старшего соотечественника. После этого Кир закрыл глаза и расслабился. Он понял, что сейчас его попытаются куда-то отбуксировать. Хорошо бы поскорее выяснить свою дальнейшую судьбу. С тем, что больше не вернется на поверхность он, разумеется, еще не смирился. Но был достаточно благоразумен, чтобы думать о текущем положении дел, а не тешить себя заведомо бессмысленной надеждой на маленькое чудо.

И все-таки, в этот день звезды были на его стороне. Потому что, когда он снова открыл глаза, то увидел, что его вместе с капсулой тащат в сторону ярких огней, розоватых сквозь призму воды. Так обозначались специальными подводными буйками границы Окружной водной трассы, с которой его вышибло при аварии. Неужели, принц Хома в виду личного знакомства решил расщедриться и впервые за всю историю совместного пребывание океанитов и людей на этой планете, явить акт доброй воли и отпустить незадачливого гонщика? Да, быть такого не может! Но надежде, вспыхнувшей в груди молодого принца, не суждено было сбыться. Потому что когда до трассы оставалось всего ничего, он услышал скрежет. Резко дернулся, силясь обернуться. Успел уловить краем глаза, как от хлипкого сооружения отвалилась какая-то крупная деталь. И через секунду узкое пространство за прозрачным пластиком, в котором он был заточен, снова начало быстро заполняться водой. Кир забился в воде, с запрокинутой головой открытым ртом хватая последние крохи воздуха и отчаянно молотя руками по стенкам. Он понимал, что все бессмысленно. Они на глубине. Пусть и не очень большой. Океан на Моргане, не смотря на то, что покрывал девяносто процентов планеты, был не особенно глубоким, и все же. Для человека и такая глубина была смертельной. Даже просто всплыть с нее не получится, воздуха не хватить. Но именно в такие моменты особенно отчаянно хочется жить. Поэтому он из последних сил бился в своей подводной ловушке, как рыба, пойманная на крючок. И вдруг стенки капсулы вокруг него исчезли.

Хома понимал, что за спонтанность своего решения придется платить, но ему и в голову не могло прийти, что проведение возьмет плату не с него, а с кого-то другого. И только после того, как затих отчаянный крик перепуганного сабжа, а бесхвостого все же удалось поместить в защитный пузырь — чего только с перепугу не сделаешь! — он понял, что произошедшее не имеет к его действиям никакого отношения. Кто-то намеренно испортил гидромобиль младшего принца бесхвостых. Да так, что даже при попытке поднять спасательную капсулу со дна океана, активировалось какое-то устройство, окончательно разрушающее его остатки. Какое коварство! Только бесхвостые были на такое способны! Подумав об этом, он проконтролировал, чтобы все жаберные щели закрылись, провел по бокам от подмышек до хвоста раскрытыми ладонями, тем самым заставляя уплотниться невидимое для бесхвостых защитное поле, закрыл глаза, чтобы они приняли более ли менее человеческий вид, и протиснулся сквозь тонкую стенку воздушного пузыря, в который он как-то ухитрился поместить бесхвостого принца.

— Как ты тут? — спросил Хома, не зная, как еще начать разговор.

— Нормально, — откликнулся тот, буравя хвостатого неприязненным взглядом, который опустил себе под ноги и задал встречный вопрос: — Не лопнет?

— Нет, — Хома очень старался, чтобы голос звучал уверенно. И дело тут было не в пузыре.

Конечно, силовое поле, из которого он состоял, подрагивало и проминалось под весом бесхвостого, но прорвать его было бы не так просто. Дело было в том, что предстоял серьезный разговор, которого хвостатый честно старался избежать всеми доступными силами. Он понимал, почему вся поза бесхвостого мальчишки выражает сейчас закрытость. Тот даже руками себя обхватил, еще больше подчеркивая свою нервозность и незащищенность. Хоме было его почти жаль, потому что он сам испытал прилив надежды, когда они с Илькой почти дотащили капсулу бесхвостого до того места, где он мог бы дождаться помощи, ведь её маячок все еще работал. Теперь от нее остались одни лишь жалкие обломки. Надо будет, прежде чем перенести Кирилла в подводный город, перетаскать их на человеческую трассу. Пусть сами убирают за собой. Поэтому Хома послал соответствующий мысленный образ юному Ильке, которого решил оставить тут заниматься уборкой. Все равно, в городе будет лучше пока не подпускать к Кириллу посторонних хвостатых. Уж больно откровенна была его неприязнь к ним.

— Так и будешь молчать? — спросил его тем временем бесхвостый, вырывая из вереницы неприятных мыслей.

— Нет. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

— Ну, и?

— Хамство не принесет тебе облегчения.

— Зато с ним не так страшно.

— За что ты мне всегда нравился, так это за прямоту и честность.

— Нравился?

Хома покачал головой. О некоторых нездоровых суевериях бесхвостых ему было прекрасно известно. Но сейчас было не место и не время разъяснять молодому бесхвостому, что все их домыслы полнейшая чушь. Поэтому он примирительно сказал:

— Ты в курсе, что не просто так попал в аварию? Только что в твоей спасательной капсуле сработало какое-то дополнительное устройство, поэтому она так не вовремя развалилась на куски.

— Не твое дело!

На резкость Хома ответил спокойным твердым взглядом. Он тоже был весь на нервах и был не настроен утешать некоторых перенервничавших принцев. Поэтому смотрел до тех пор, пока бесхвостый не отвел глаза.

— Нет, не в курсе, — сказал в сторону Кир, а потом поднял глаза, — Извини.

Искренность его слов обрадовала хвостатого. Он попытался ободряюще улыбнуться, но, когда в ответ на это, в лице бесхвостого снова что-то словно закрылось, одернул себя и перестал растягивать губы в оттолкнувшей Кирилла улыбке.

— Я могу вытащить тебя на трассу и в таком виде, но сколько ты там продержишься, даже если я вытолкну тебя на поверхность, если помощь не придет.

— Она придет, — но в голосе молодого человека не было убежденности.

— На фоне всего сказанного мной ранее, ты в это еще веришь? — Хома мог бы его пожалеть, но ему было прекрасно известно, что жалости этот упрямый бесхвостый точно не стерпит. Предпочтет умереть, но не принять благотворительной помощи. Поэтому хвостатый сказал следующее: — Но тебе решать.

Кир долго молчал. Хома не стал его торопить, хотя поддерживать силовое поле воздушного пузырь за счет внутренних резервов было довольно проблематично, и он бы предпочел, чтобы наземный принц думал быстрее.

— Что со мной будет, если я останусь у вас?

Хома не стал скрывать, тяжело вздохнул и ответил честно:

— Море головной боли. В первую очередь, моей.

— А моей во вторую? — Кир испытующе смотрел на него.

Хвостатый безрадостно улыбнулся.

— Это вряд ли.

— Ну... — бесхвостый вернул ему не особо радостную улыбку, — тогда стоит остаться хотя бы ради этого.

— Чего? — не понял хвостатый.

— Чтобы посмотреть, как ты будешь мучиться.

— Я ошибся, — провозгласил Хома, зная, что не стоит это говорить — бесхвостые не всегда понимали, когда кто-нибудь из хвостатых пытался просто пошутить, и с легкостью истолковывали их ничего не значащие подшучивания, как нечто превратное и неприятное как для себя, так для хвостатых. Но после всего произошедшего, слова сорвались с губ сами собой: — Не море — океан! И почему я регулярно забываю, что вы, бесхвостые, те еще извращенцы?

Он опомнился, когда увидел, как вытянулось лицо Кирилла. И поспешил отвлечь его на нечто другое.

— Задержи дыхание, — скомандовал Хома и скользнул к нему по водной дорожке к нему.

Кир дернулся в сторону, попытавшись уйти от прикосновения. Но силы были на исходе, поэтому Хоме было не до игр. Он поймал его за руку, дернул на себя и убрал силовое поле. Высвобожденный воздух устремился к поверхности скопящем пузырей. Глаза бесхвостого принца вылезли из орбит, но Хома уже свернул хвост особым кольцом и сделал замысловатое асинхронное движение боковыми плавниками. Воду вокруг них закрутило в воронку перехода, в которой они оба растворились. И выкинуло уже на территории подводного города. От неожиданности бесхвостый раззявил рот и хлебнул воды. Пришлось Хоме экстренно выталкивать его из водной части своей комнаты в воздушную. Кир совсем не элегантно плюхнулся на пол и закашлялся, отхаркивая воду. Хома высунулся вслед за ним, и встал рядом с Киром на хвосте, упирающемся в специальную водную дорожку, парящую над полом на высоте десяти сантиметров. Именно таким своеобразным способом хвостатые перемещались в воздушной среде, когда выбирались на поверхность. Та часть дорожки, которая оставалась у них за спиной, плавно перетекала вперед, поэтому внешне это выглядело так, словно океаниты катаются по воздуху на миниатюрных досках для серфинга, сотканных из воды.

Откашлявшись, Кирилл с трудом поднялся и запрокинул голову, чтобы встретиться взглядом со своим спасителем. Он едва ли доставал хвостатому по плечо. В отличи от старшего брата, младший принц бесхвостых с детства обладал невысоким ростом, субтильным телосложением и мягкими чертами лица, на котором самым примечательным были светло-карие глаза и слишком пушистые для человеческого мужчины ресницы. Волосы у Кира были насыщенного каштанового цвета, но без рыжего отлива. По моде молодых бесхвостых он выкрасил несколько передних прядей, по диагонали пересекающих лоб, в бардовый. На нем был темно-синий с белым гидрокостюм с широким поясом, в которому крепились аптечка — у левого бедра, и нож в специальном чехле — у правого. Со своими ножами аристократы бесхвостых не расставались даже в постели. Они были созданы по образу и подобию десантных ножей, с которыми когда-то прилетели на Моргану разведчики дальнего космоса, ставшие первой волной поселенцев, которых океаниты уже не выпустили с планеты. Пока Хома разглядывал его, Кирилл под его взглядом неприятно усмехнулся и вдруг выдал, мотнув головой вглубь комнаты, в которой они оказались:

— Специально для меня старался?

Хома не сразу сообразил, в чем его заподозрили. Логика бесхвостых часто ставило его в тупик.

— Ты о чем?

— Ну... , — по его тону Кир догадался, что ошибся, поэтому несколько неуверенно пояснил: — Помещение, частично заполненное воздухом с типично нашим, наземным интерьером... и все такое.

— Нет, — медленно проговорил Хома и заскользил к высокому креслу, в которое мог опуститься даже с хвостом, но потом передумал в него садиться. И просто повернулся лицом к бесхвостому, все так же оставшись стоять на своей водной дорожке: — Это моя комната. Мне тоже иногда полезно воздухом дышать. К тому же, переноситься в Авалон я предпочитаю из воздушной среды.

Кир замер, услышав это откровение, потом осторожно сказал:

— А Вил был прав. Вы шастаете по нашей сети на равных с нами.

В глазах бесхвостого стоял не продублированный интонацией вопрос. Хома хотел его проигнорировать. Но потом спохватился, решив, что начинать знакомство со лжи — не очень хорошая мысль.

— Это еще вопрос, чья она, — заметил он и сразу предупредил, увидев, как на него смотрит бесхвостый, — Но вдаваться в подробности пока не буду. Лучше, давай попробуем придумать, как теперь быть. У меня уже есть одна идея. Так сказать, запасной вариант, на тот случай, если бы мне не удалось вернуть тебя на поверхность. Но прежде, чем я её озвучу, во избежание, так сказать, недопонимания, будет лучше, если ты к этому времени привыкнешь к мысли, что мы не враги и не садисты, чтобы не воображали о нас ваши суеверные мещане.

— И сколько, по-твоему, мне понадобиться для этого времени? — кисло протянул бесхвостый, который явно очень сомневался, что когда-нибудь перестанет видеть во всех океанитах своих личных врагов.

— Времени у нас совсем мало, — со вздохом откликнулся Хома, уже жалея, что предложил ему свою помощь. И вообще, надо было проигнорировать. Пусть бы другие его спасали. И как этот мальчика ухитрился стать его любимчиком? Отогнав лишние мысли, хвостатый продолжил: — Я прямо сейчас отведу тебя в общегородской воздушный сектор, и мы сможешь пообщаться с другими бесхвостыми, попавшим к нам и так и осевшим здесь.

— Даже осевшим? Куда бы они могли уйти, раз попали сюда?

— Много куда. Но об этом чуть позже. Идем, я познакомлю тебя с одним своим хорошим другом. Она родилась и выросла здесь.

— Она?

— Её зовут Милена.

Глава вторая

Ловись рыбка большая и маленькая или поговорим о суевериях

Кир шел по водяному коридору вслед за новоиспеченной хвостатой нянькой и возможным партнером по какой-то загадочной авантюре и пытался справиться с собой. О русалах болтали всякое. Особенно "любимым" для различных домыслов и предположений был простой вопрос: "Что делают русалы с попавшими к ним людьми?". Идеи, приходящие в лучшие умы планеты-государства, варьировались от порабощения в самом гнусном смысле этого слова, до фанатичных уверений, что такие восхитительные существа, как русалы, что-то вроде оборотней, от укуса которых у человека, при определенной доле "сноровки" может отрасти хвост. И плевать, что на дворе век генной инженерии, космических полетов и межпланетной виртуальной сети. Это все мелочи, потому что человеческая душа потемки и находились те, кто самовольно бросался в море с какого-нибудь утеса, веря, что с помощью русалов сможет подняться на новый уровень своих возможностей... но, главное, конечно же, отрастить хвост. Кир изначально ставил вселенскую мудрость и навязчивое добросердечие океанитов под сомнение, поэтому больше склонялся к идее с рабами. Отсюда несколько странная реакция принца на некоторые реплики его спасителя, в которых он сам не понимая, зачем это делает, отчаянно искал двусмысленность и при наличии такого острого желания, конечно же, находил. В принципе, если взглянуть непредвзято, Хома ничего плохого ему не сделал, напротив, пока только хорошее. Плюс ко всему, принц океанитов, как его представляли на торжествах при дворе наземного короля, оказался достаточно терпелив, чтобы не бросить Кира самого разбираться со своими заморочками, и, кажется, с юмором у него тоже было все в порядке. И это здорово, потому что в стрессовой ситуации Кир мог долго и с наслаждением иронизировать над самим собой и окружающими, лишь бы не вспоминать, что ему на самом деле есть чего бояться.

Кир покосился на скользящего рядом русала и поймал его ответный взгляд. Отводить глаза не стал.

— Все еще боишься? — спросил его догадливый хвостатый.

— А у меня есть повод отринуть страх? — с сарказмом отозвался Кир и снова уставился прямо перед собой.

Коридор, поворачивающий то в одну, то в другую сторону, начал казаться ему бесконечным. Между двумя стенками полностью сотканными из воды вилась узкая дорожка. Под ногами приятно пружинил какой-то незнакомый полимер или что-то вроде того. Он был желтого цвета. Под потолком источником света служили какие-то раковины. Кирилл никогда таких не видел. Возможно, специально выведенный русалами вид. О том, что хвостатые занимаются различными экспериментами в данной области знаний, было известно еще триста лет назад. Тряхнув головой, Кир отогнал от себя эти мысли и впервые почувствовал, как сильно устал. Это от нервов, подумал он и неосознанно ускорил шаг. И тут же оказался схвачен. Точнее, Хома просто положил ладонь ему на плечо, чтобы задержать столь стремительное продвижение, но нервы бесхвостого принца не выдержали. Он резко ударил русалита по руке и сделал стремительный прыжок с переворотом, сразу увеличив расстояние, разделяющее их, до десяти шагов. Его врожденная субтильность давала довольно существенное преимущество в скорости и гибкости, чем Кир учился пользоваться с детства, чтобы не проигрывать в драках старшему брату и его прихвостням, как он называл Гришкину свиту, состоящую из отпрысков рыцарских фамилий. Но все равно проигрывал... иногда. Но уже не так часто, как было вначале.

Сначала глаза Хомавигельвуля широко распахнулись, и русал воззрился на него в немом удивлении, пока Кир костерил себя на чем свет стоит, потому что понял, что нервы ни к черту. И вообще не мешало бы подлечиться, судя по физиономии русала, которая приобрела просто непередаваемое выражение, что принц испытал укол совести за свой поступок.

— Я не собираюсь делать с тобой ничего из того, о чем вы там, — Хома поднял глаза к потолку, — фантазируете.

— Но так и не сказал, что собираешься из того, на что у нас просто фантазии не хватает, — лучшая защита, это нападение? Не всегда, конечно. И да, похоже, Кирилл все же перестарался и, наверное, незаслуженно оскорбляет русала, приписывая ему всякие мерзкие вещи, но с застаревшими комплексами справится не так легко. Особенно в такое время, когда ты сам не уверен в своем будущем. Что дальше?

Русал очень медленно приблизился и замер в паре шагов от него. Внимательно посмотрел парню в глаза и предложил, явно прилагая усилия, чтобы говорить мягко, почти ласково. Как с больным ребенком, право слово!

— Давай договоримся, я больше не буду прикасаться к тебе без острой на то необходимости. А ты прекратишь вздрагивать от каждого моего неверного движения в твою сторону.

— Думаешь, — с откровенной горечью в голосе отозвался Кир, — я могу это контролировать.

Русал помолчал, потом медленно кивнул и попробовал зайти с другой сторону.

— Но убедить себя, что совращаться, насиловать, делать из тебя сексуального раба, я не собираюсь и никогда в жизни не соберусь, ты можешь?

— То есть вы в курсе, что о вас болтают?

— Да, конечно, — не понимая причину его интереса, подтвердил Хома.

— И ничего не делаете, чтобы развеять эти гнусные домыслы?! — открыто возмутился Кир.

Хома смутился. Причем так явно, что принц бесхвостых сам растерялся. Не ожидал, что один из хвостатых может так откровенно проявлять чисто человеческие эмоции. Хотя, почему он считает, что только людям свойственно проявление чувств с помощью мимики и невербальных жестов? Потому что на поверхности, даже во время праздников, русалы больше напоминают беспристрастные статуи. А вот Хома, здесь, в своей среде, кажется живым и... настоящим, что ли? Это и пугает. Кир прекрасно знал о том, какие жуткие вещи, порой, способны творить люди с себе подобными. Может быть, и русалы тоже?

— А что тут можно сделать? — после паузы, спросил Хома, — На слово вы не поверите, а прямых доказательств своей непричастности к подводным оргиям, на которые так рассчитывают некоторые из вас, у нас нет.

— Ты поэтому назвал всех людей извращенцами? Из-за этих отбросов?

— Если я тебе скажу, что к ним можно отнести некоторых ваших рыцарей, это сильно оскорбит твои чувства?

— Это не может быть, — убежденно выплюнул ему в лицо придвинувшийся к русалу принц.

Хома на это ничего больше не сказал, но по его взгляду было понятно, что еще как может. Киру это не понравилось. А еще, у этого хвостатого парня были серые глаза. У других русалов, которых ему приходилось видеть, они, как правило, были зелеными или голубыми, конечно, если не были закрыты защитной пленкой для путешествий под водой, а у этого какие-то стальные. Киру снова пришлось избавляться от посторонних мыслей.

— Ладно. Ты меня не оскорбил. Я тебя, надеюсь, тоже.

— О да, я как-нибудь переживу обвинение в ксенофилии, — прокомментировал ехидный Хома. И Киру пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не покраснеть под его взглядом. Сам виноват, что нарвался. Нервы надо лечить.

— Вот и отлично! — с вызовом бросил бесхвостый и снова пошел по коридору, правда, теперь Хома держался чуть позади него. Русал явно не хотел больше его нервировать, но стало только хуже.

— Плыви уж лучше рядом, — проворчал Кирилл, не оборачиваясь к своему спутнику, — За спиной ты меня еще больше раздражаешь.

— Подумать только, — высказался Хома, поравнявшись с ним, — какие мы нежные! Не принц, а принцесса.

Кир резко затормозил и встал напротив своего спасителя. Поднял глаза и раздельно произнес.

— А вот теперь ты меня оскорбил.

И дальше произошла удивительная вещь, потому что Хома, очевидно, тоже поняв, что со злости брякнул что-то не то, склонил голову перед бесхвостым принцем.

— Прошу прощение, я был не прав.

— Принимается, — Кира смутила вся эта ситуация, но он не подал виду. Коротко кивнул и снова продолжил движение по бесконечному коридору, сказав, как ни в чем не бывало: — Что-то мне подсказывает, что если бы ты тащил меня, как на буксире, через воду, мы бы добрались быстрее.

— Так и есть.

— А если бы ты сделал тоже самое, что там, у границы нашей зоны?

— Переместился вместе с тобой?

— Так, значит, мне не показалось, и вы на самом деле...

— Перемещаемся в пространстве, да. Но мне понадобились некоторые усилия, чтобы образовать вокруг тебя силовое поле с воздухом внутри. Поэтому на дальние расстояния я бы сейчас тебя с собой не потащил. Устал. А на ближние использовать этот метод не вижу смысла.

— Понятно, — кивнул Кир, делая себе зарубку на память. Интересно, многие ли догадываются, что русалам подвластны такие фокусы. Он сам не понял, зачем спросил: — А через время и на другие планеты?

— В другие миры, ты хочешь сказать?

— Да.

— Мы поговорим об этом позже.

— Можешь даже не начинать, я уже понял, что не ошибся.

— Хорошо, — просто ответил Хома, и они, наконец, достигли цели своего путешествия.

Коридор закончился большой открытой площадкой, даже площадью, как в любом наземном городе. Только вместо неба над головой, все тот же потолок с раковинами. Вокруг ходили люди, исчезая в расходящихся во все сторону коридорах, только вместо воды, там теперь были стены домов. Изредка среди них попадались интересные парочки — человек и океанит. Одна девушка, прошедшая мимо них в компании одного из хвостатых, щеголяла с замысловатой татуировкой вокруг пупка, выполненной в рыжем цвете, который не так сильно бросался в глаза на фоне довольно смуглой кожи, если бы не такая же татуировка на ее спутнике. Правда, у русала она была черной и тоже вокруг пупка. Интересно, это у них, что, мода такая? Кир не стал спрашивать об этом Хому. Отвлекся. Ему впервые пришла в голову мысль о самой структуре подводных городов хвостатых.

— Хома, — позвал он, повернувшись к русалу. Тот склонил голову к плечу, внимательно вслушиваясь в его слова. Такая подчеркнутая внимательность снова всколыхнула в душе Кира недоверие ко всему происходящему и, как следствие раздражение. Но он затолкал их поглубже и все же спросил: — Это что же получается, у вас тут вообще нет личного пространства?

— С чего ты взял? — искренне удивился океанит. — Ты же видел мою комнату.

— Видел. Но, если я правильно понимаю, любой желающий может приплыть в нее в любое удобное для него время и устроиться там со всем комфортом. Не помню, чтобы мы проходил через какую-нибудь дверь или что-то вроде того, а в стенах у тебя легко можно перемещаться.

— Но все же знают, что это именно моя комната и просто так туда никто без меня не заплывет, — заметил русал.

— Да, а если, допустим, ты там будешь заниматься чем-нибудь... что другим лучше не видеть. А к тебе вдруг решит кто-то заглянуть. Тебе же даже спрятаться там негде!

— А зачем прятаться? Чем таким я могу там заниматься? — заинтересовался Хома и вдруг сильно поменялся в лице. Взгляд русала стал подозрительным и колючим, — Опять о каких-то извращениях думаешь?

— И о них тоже, — с вывозом откликнулся Кир. Но развить мысль ему не дали.

— Хома! — раздался слева девичий крик, и через секунду на шее русалита повисла длинноволосая девушка.

Кир сначала отметил, что волосы у нее почти до колен и красивого медового оттенка, а потом уже рассмотрел, что у барышни хвоста нет и в помине. А она обнимает русала, который осторожно придерживает ее за талию, и совершенно ничего не боится. Наверное, это и есть Милена, только не понятно, почему у Хомавигельвуля сейчас такое странное выражение лица. Русал решительно отстранил от себя девушку и ненавязчиво развернул от себя лицом к Киру.

— Познакомься, Милли, это Кир. Он новенький. Покажешь ему тут все.

— Конечно! — просияла девушка и мужским жестом протянула Киру руку. Тот по въевшейся за годы привычке попытался поцеловать ей руку. Но заметил, как изумленно распахнулись глаза Милены, когда он начал к ней склоняться, поэтому распрямился как пружина и вместо поцелуя, позволил себе робкое рукопожатие.

— Ты... рыцарь, да? — спросила она, бросив быстрый взгляд через плечо на Хому.

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил Кир, ему не хотелось признаваться в своей принадлежности к королевской семье. Скорей всего, это глупо, но он решил пока умолчать об этом. Хома знает, и этого пока вполне достаточно.

— И ты будешь его направляющим? — спросила она уже у Хомы.

— Да, — русал вежливо улыбнулся и отодвинул ее от себя, сделав скользящее движение назад.

— Но, Хома, а как же твой Хоровод?

— Он подождет, — неопределенно отозвался русал.

Хома скомкано познакомил их и отчалил, исчезнув в одной из водных стен воздушного коридора, по которому они пришли.

Кир взял себе на заметку, как только этот хвостатый деятель вернется, выспросить у него, что такое "хоровод" в местном понимании, и почему слово прозвучало в исполнении Милены так, словно было произнесено с большой буквы.

— Ну, рассказывай! — воодушевленно воскликнула девушка, хватая его под руку.

Принц напрягся. Внимание к своей персоне со стороны этой очаровательной особы ему, безусловно, было приятно. Но чувствовалась в ней какая-то недосказанность. Но не намеренная фальшь, просто его появлению она явно не обрадовалась. Возможно, они с Хомой ее вообще оторвали от какого-то важного занятия. Почему русал даже не спросил, есть ли у нее время на его нового подопечного? Для проверки Кир решил спросить прямо. Конечно, случись с ним что-нибудь подобное на поверхности, было бы очевидно, что девушка, даже испытывая скрытую неприязнь, начала бы юлить и вряд ли призналась бы в ней в открытую. Но Хома еще совсем недавно пытался ненавязчиво намекнуть, что у них тут свои законы и взгляд на окружающую действительность. Киру было интересно, так ли все здесь отличается от того, как ведут себя люди на поверхности Морганы.

— Я просто.... немного ревную, — притормозив, шепотом ответила смущенная девушка. И поспешила попросить прощения: — Ты извини. Просто я тебе завидую, — она отпустила руку принца и отступила на шаг, — Тебе так повезло. А ты этого даже не понимаешь. Это просто несправедливо! — выкрикнула она в довольно милом негодовании. Принц не сдержал улыбки и быстро спросил, прежде, чем она успела обидеться на то, что он над ней смеется:

— И в чем же мне так подфартило?

— Он... он такой... это же Хома! — Воскликнула она почти восторженно, но быстро сникла, — Так просто не объяснишь.

— Ты просто в него влюблена, — вставил Кир, решив, что и в этом направлении не мешало бы проверить реакцию девушки. Если бы он заявил нечто подобное какой-нибудь придворной даме, в лучшем случае ему бы намекнули, что это не его дело, в худшем влепили бы звонкую пощечину. Но Хома не обманул. Под водой у наземных обитателей были несколько иные нравы. Или просто Милена была такой особенной?

— Это так заметно, да? — спросила она, смущенно розовея.

Кир ответил честно:

— Да. Очень.

Девушка тяжело вздохнула и отвела глаза.

— Он, наверное, тоже давно заметил, да?

— Почему ты меня спрашиваешь?

— Ну, ты тоже мужчина. Я всегда думала, что можно сколько угодно любить издалека, мужчины все равно не обращают на такое внимание. Но ты вот заметил... наверное, я ошибалась.

— Это значит, — осторожно начал Кир, решив, что сумел найти зацепу, — что с твоей любовью к нему что-то не то? Почему ты не хотела бы, чтобы он узнал о ней?

— Потому что у хвостатых такое не принято.

— Что не принято?

— Любить. Быть с кем-то до самого конца. Это трудно объяснить. Спроси у него сам.

— Думаешь, он объяснит лучше?

— У меня есть подруга, которая... — начала девушка, когда они продолжили путь по воздушному сектору подводного города, но осеклась. — Давай я тебе лучше расскажу, как мы тут живем, чтобы ты перестал бояться.

— Я, знаешь ли, и не боюсь, — заметил Кир.

— Да? Но вообще-то все бояться. Даже взрослые, когда впервые к нам попадают, — заметила девушка.

Они прошли небольшой отрезок по ничем не примечательному кварталу, в котором двух-трех этажные домики, упираясь крышами в верхний свод, стояли тесно прижавшись друг к другу и неожиданно выскочили на открытое пространство. Мостовая оборвалась ступеньками, уходящими вниз. И теперь, они с высоты могли видеть открывшуюся перед ними панораму. Тут на самом деле не было водных стен, только самые обычные. Плотные, но из непонятного материала. Он не был похож на камень. Но и на пластик не походил. Возможно, какой-то полимер. У некоторых домиков, стоящих на концентрических ярусах, хорошо просматривались зеленые террасы, на которых даже выращивали какие-то овощи и миниатюрные фруктовые деревья. А еще то тут, то там были разбиты буйные цветники. Такие даже на поверхности не всегда встретишь. Как же все эти растения могут свободно цвести и плодоносить здесь — в месте, в котором нет и не было солнца? Тот свет, который лился из потолочных раковин, не был похож на тот, что можно получить от лампы дневного света. И все же, воздушный сектор, как назвал его Хома, выглядел уютным и до боли обитаемым. Людей тут было много. Слишком много, по мнению Кира. Неужели, пока на поверхности некоторые их сородичи опасаются даже просто пройтись по кромке прибоя: аквафобия — самая распространенное психическое заболевание Морганы, поэтому даже на солнечных песочных пляжах столицы никогда не бывает аншлага. Здесь, под водой, некоторые дезертиры живут себе припеваючи и нос не кажут. Предатели!

Он продолжал негодовать, когда они спустились на ярус ниже. Тут миниатюрные двухэтажные домики чередовались с одноэтажными. Некоторые были сверху до низу обвиты плющом. В садах возились дети. В одном месте их старательно облаял чей-то неприветливый пес. Милена расхохоталась, схватила Кира за руку и побежала по ступенькам, таща принца за собой. Тот сначала хотел задержать ее, потом, неожиданно для себя, поддался странному, лихому настроению новой знакомой и побежал рядом с ней, не отпуская нежную руку девушки. Хома идиот. Если раньше, Киру такое и в голову прийти не могло. То теперь он был в этом уверен. Как можно было проворонить такую девушку? Хотя, о чем это он?! У этого парня хвост вместо... всего, что полагается иметь нормальному парню. С другой стороны, это еще вопрос, что они там прячут под фиговым плавником. Вот, черт!

— Милли, стой, — Кир резко затормозил, когда они уже успели спуститься еще на несколько ярусов.

— Извини, — потупилась девушка. — Просто... мне так немного легче все пережить, — она снова смутилась.

— Пережить что? — насторожился Кир, но зря он так нервничал.

— Безответность, — был ее ответ.

Кирилл вздохнул и, заприметив в тени невысоких слив удобную скамейку, повел девушку туда. Усадил. Сел рядом с ней и попытался утешить. Только непонятно, зачем ему это было нужно? Наверное, с ним просто сыграл плохую шутку собственный характер. "Ты слишком мягкосердечный..." — любил повторять его отец. Брат Григорий, как попугай, регулярно цитировал Кириллу слова короля, только в его исполнении они звучали без сожаления, зато с неприкрытой издевкой.

— И чем же он так тебе нравится? Он, конечно, отличный парень... — в этом Кир очень сомневался, но девушка явно считала именно так, — Но ты же понимаешь, хвост, иное мировоззрение, невозможность понять...

— Ошибаешься! — гневно воскликнула Милена и вскочила на ноги, сжав кулаки. — С пониманием у них все отлично. Хома так вообще, понимает все лучше остальных. Просто он... — из горла девушки вырвался горестный вздох, она низко опустила голову, спрятав лицо под волосами, и снова села рядом с Киром. Принц под впечатлением от этой вспышки, потерянно молчал, забыв обо всем, что собирался сказать. Девушка неожиданно предложила: — Хочешь лимонада? Я тут живу недалеко, могу принести.

— С собой не приглашаешь? — тут же насторожился Кир, — Почему?

— Ну... — Милена покраснела еще гуще, — Понимаешь, мама знает, что мне нравится Хома. И не одобряет. Поэтому, любой парень, переступивший порог, рассматривается ей... ну, ты понимаешь.

— Как потенциальный жених, — кивнул Кир. — А ты уверена, что не хочешь ее успокоить?

— В смысле? — не поняла его Милли.

— Ну, я мог бы притвориться, что так и есть. Что я на самом деле ухаживаю за тобой, и тогда бы ее это успокоило...Эй-эй! Я только предложил! — Зачастил он, увидев, каким презрительным взглядом его наградили.

— Ты предложил солгать, — ледяным тоном заявила она. Кир не успел вставить ни словечка, девушка продолжила свою отповедь. — У нас такое не принято, запомни это. Может, у вас наверху, — она ткнула пальцев в далекий потолок с раковинами, — это и считается в порядке вещей. Но у нас такого нет и не будет.

— Я бы не назвал это такой большой ложью, просто... — попытался оправдаться принц.

— Даже слышать не хочу! — воскликнула девушка, заткнула себе уши и побежала прочь от него.

Кир сначала вскочил. Первым его порывом было кинуться за ней. Но потом он передумал. Просто решил подождать, что же она будет делать дальше. Если девчонка не врет и они тут все такие праведники, значит, одно из двух — либо она скоро вернется с кувшином лимонада, как и обещала, либо вместо нее его тут увидит кто-нибудь еще, предложит свою помощь и, как добросовестный самаритянин, отведет обратно к Хоме. К последнему у Кира накопилась целая куча вопросов. И неизвестно, когда они будут ее разгребать, если хвостатый утверждает, что времени у них кот наплакал. Поэтому принц плюнул на все приличия и, заложив руки за голову, растянулся на скамейки в полный рост. Он устал, переволновался, был голоден. К тому же чертовски хотелось пить. И зачем он только спровадил эту дурочку Милену? Надо было вести себя тише воды, ниже травы. Тогда его бы уже напоили и, возможно, даже накормили. Он снова вспомнил Сирену. Милый сердцу образ встал перед глазами, разгоняя отчаяние, которое прочно поселилось в его сердце с того самого момента, к прозрачной стенке спасательной капсулы прикоснулась перепончатая ладонь. Сирена была его идеалом. Просто восхитительной красавицей. Жгучей брюнеткой с темными глазами, таящими в себе обещание. Кир только начал погружаться в приятное воспоминание о том, как в первый раз увидел ее, когда рядом я собой услышал старческое покашливание. Он взвился с облюбованной скамейки и схватился за нож. Хорошо, что не успел выдернуть его из ножен. Иначе окончательно бы опозорился.

— Ты чегой-то, внучек, такой нервный? — невинно поинтересовался седобородый дед, скрюченный знаком вопроса и опирающийся на солидного вида трость с круглым набалдашником в форме головы дракошки с воинственно раззявленной пастью.

— Просто отдохнуть прилег, а вы так бесшумно подкрались, — быстро пробормотал Кир, оглаживая волосы, и отпуская рукоять нож.

— Делать мне больше нечего, как к первошам подкрадываться! — уязвлено отозвался дед.

— Первошам? Это те, кто впервые тут очутился?

— Правильно мыслишь, отрок. Ты, я смотрю, тут совсем один. Плохо за тобой приглядывает твой провожатый.

— Она просто за лимонадом отошла.

— Она? Это Милка Семенова, что ли?

— Я знаю только, что ее зовут Милена. Фамилию она не называла.

— А из хвостатых за тобой кто приглядывает?

— Да, плавает тут один тип, — Киру почему-то отчаянно не хотелось называть имя своего спасителя. За что он заслужил подозрительный прищур выцветших глаз старика.

— Да уж, отрок, слова из тебя не вытянешь. Может, уважишь дедушку?

— В каком смысле?

— Мне прогуляться надобно до одного своего старинного знакомого. Да, вот боюсь, один не дойду.

— Вы не выглядите беспомощным.

— Да что ты говоришь? А эту щтуку, думаешь, я просто так с собой таскаю? — и старик продемонстрировал принцу своею трость. — Только благодаря ей еще как-то канделяю. Ты проводи меня, а?

Кир замер в нерешительности. Ему ужасно не нравилась вся эта ситуация. Когда только попадаешь в Авалон — общий сервер Морганы, с которого начинаются любые путешествия по межгалактической сети, тот непременно рассказывает тебе сказку. На памяти Кира, лично для него Ави еще ни разу не повторился. Происходящее до идиотизма напоминало одну из таких сказок-притч, которые так полюбились своенравному искусственному интеллекту. Все подозрительнее и подозрительнее.

— Вы русал, да? — неожиданно выдохнул принц, только потом осознав, что эти слова произнес он, а не кто-то третий. Что это с ним? Откуда такая уверенность? Да и с чего он взял, что русалы могут вот так без хвостов появляться? Конечно, он помнил сказку про русалочку, которую ему когда-то рассказал все тот же Ави, но это уже совсем перебор. Так недолго докатиться до того, что в магию верить начнешь.

— Какие странные вопросы ты задаешь, — прокомментировал после паузы странный дед. Но не засмеялся. А ведь должен был, или нет? — Ты видишь у меня хвост?

— Нет. Не вижу. Но вы ведь не можете стопроцентно утверждать, — Кир решил идти ва-банк. Тот кураж, что он сейчас ощущал, был чем-то новым для него. Сладко ныло под ложечкой и тянуло на безумства. Похоже, одно из них он как раз совершал: — Что мой направляющий еще не показал мне, как вы дефилируете по миру без хвостов.

— Он не мог так быстро проникнуться к тебе... — начал дед и осекся. — А ты, действительно, не прост, принц Кирилл.

Со стариковского лица вмиг слетел весь налет дружелюбия. Она мерились холодными, как сталь, взглядами, когда их увидела поднимающаяся по ступенькам Милена.

— Дедушка Прокофий! — воскликнуло восторженное создание, подбегая к ним со стеклянным графином, накрытым пластиковой крышкой. — Давно вас видно не было.

— Да, вот, — разоблаченный хвостатый снова превратился в приветливого старикана, — решил проведать, как вы тут без меня поживаете.

— Все хорошо, — заверила его Милена.

— Ой, ли, — Прокофий покосился в сторону Кира.

И тут принц кое-что понял. Мила, впрочем, как и остальные люди, скорей всего не в курсе, кто этот дед на самом деле. Иначе у него просто по определению не могло быть вполне человеческое имя. У русалов имена в сокращенном виде хоть и звучали приемлемо для человеческого восприятия, всегда выглядели очень смешными. Принц Хома, правитель Вуди, маршал Бутик — с ударением на последний слог, но бесхвостые за глаза все равно называли его магазином. Он, конечно, может ошибаться. Но, что-то подсказывало Киру, что он прав. И заставляло нервничать уже по-настоящему.

— Милена, у тебя есть прямая связь с Хомой. Я хочу, чтобы он меня забрал отсюда. Прямо сейчас, — с нажимом сказал он.

— Есть, — у девушки сделалось такое лицо, словно она сейчас заплачет, — Но это потому что я тебя обидела, да? ты ему обо мне расскажешь?

— Нет. Ты тут не причем. Я хочу уйти из-за него, — принц кивнул на все еще ухмыляющегося деда.

— Но дедушка Прокофий душевный человек, он не мог тебя обидеть!

— Просто сделай так, как я прошу, — произнес принц повелительным тоном.

— Весь в отца, — прокомментировал дед.

Девушка повертела головой от одного к другому, тяжело вздохнула и впихнула в руки Кира емкость с лимонадом. После чего достала из-за ворота свободной рубашки серебряный свисток на цепочке и свистнула в него. У Кира в ушах появился невыносимый звон. Он догадался, что это за приспособление. С помощью подобного свистка на королевской псарне обучали борзых. Обычно люди не слышат его, и только Кир по необъяснимой причине родился с неправильным строением уха и мог улавливать ультрозвуковые волны. Однажды во время охоты им пришлось заночевать в доме одного фермера, где против грызунов стояло устройство, отпугивающее их с помощью ультразвука. Вымотанный до предела младший принц так и не смог уснуть. Звук был навязчивым, как зубная боль. Но показывать отцу или брату свою слабость было нельзя. И Кир мучился до утра, делая вид, что ничего не происходит, и с обреченностью висельника отсчитывая минуты до рассвета.

— Упрямец! — неожиданно зло рыкнул дед и метнулся к одному из ступенчатых спусков на следующий ярус. Да проделал это с такой прытью, что простодушная Милена рот открыла. А Кир с невозмутимым видом преисполненным чувство собственного достоинства пил лимонад прямо из графина. Лимонный вкус и минимум щекочущих горло пузырьков приятно освежали.

Хома появился перед ними уже через пять минут, и застал Кира сидящем на лавочке рядом с Миленой, которая что-то настойчиво пыталась выспросить у бесхвостого принца.

— Что случилось? — нахмурился хвостатый.

— Кир не говорит! — обличительно воскликнула девушка.

— И не скажу. — Припечатал принц. Он трезво рассудил, что с Миленой может случиться что-нибудь нехорошее, если он проболтается. Больше в безмятежность и благостность местной жизни он не верил. Поэтому поднял на Хому тяжелый взгляд и решительно сказал: — Идем к тебе. Прямо сейчас. И я буду благодарен, если обойдемся без бесконечных коридоров.

— Снова воды наглотаешься, — заметил русал и отвел руку в сторону.

Рядом с его растопыренной ладонью вдруг откуда не возьмись появился водяной столб. Что это, если не магия? Но Кир решительно отогнал от себя подобные еретические мысли. Встал на ноги, вернул Милене опустевший графин и смело схватился за протянутую руку русала. Тот втащил его в водяной столб и снова попытался заделаться штопором, как про себя назвал это действо Кир. Через мгновение они снова оказались в комнате Хомы. Осталось убедиться, что тут их не смогут подслушать и определиться, можно ли вообще этому хвостатому что-то рассказывать. А что, если они тут все заодно?

Глава третья

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью

Хома понятие не имел, что вынудило Кира потребовать, чтобы он немедленно забрал его из воздушного сектора города, но очень хотел иметь хотя бы смутное представление о причинах, вынудивших гордого принца бесхвостых открыто признать, что нуждается в его помощи.

— Она не могла тебя обидеть, — безапелляционно заявил он — это называется зайти издалека: — Милли самый добрый и отзывчивый человек из всех, кого я знаю.

— Ага, — с какой-то странной интонацией отозвался Кир, опускаясь в любимое хомино кресло. — А еще она в тебя влюблена.

— Я знаю, — спокойно обронил на это хвостатый. Так как, действительно, знал и уже давно.

Впрочем, когда только почувствовал направленный на себя интерес со стороны бесхвостой девушки, он сделал все возможное, чтобы ей доходчиво объяснили, почему влюбляться в хвостатого последнее дело. Конечно, встречались и исключения в лице счастливых пар хвостатый-бесхвостый — но это была такая редкость, что даже для самих русалов до сих пор оставалось загадкой, каким образом людям удавалось проделать с ними такое. В двух словах трудно объяснить о чем речь. Поэтому, чтобы в очередной раз не вступать в длительные дебаты с самим собой, Хома отогнал от себя эти мысли и проследил за реакцией Кира на свои слова. Взгляд принца стал колючим. С чего это вдруг? На этот раз он точно не сказал ничего двусмысленного, чтобы некто бесхвостый так напрягся! Хома был в этом уверен.

— То есть ты знаешь, и тебя все устраивает? — уточнил у него Кир, когда увидел, что полностью завладел вниманием океанита.

— Я бы предпочел, чтобы она вообще не влюблялась. Но раз уж это случилось, ничего кроме моей искренней симпатии и дружбы я ей предложить не могу.

— Почему?

— А тебе не кажется, что если я начну спрашивать о твоих сердечных пристрастиях, ты обвинишь меня в бестактности?

— Намекаешь, что лезу не в свое дело? Не выйдет. Будь я одним из вас, этот вопрос не был бы бестактным. Я прав? Вы как-то иначе относитесь к межличностным отношениям. Милла на это откровенно намекала. Поэтому я хочу понять, в чем подвох. Объяснишь?

— Зачем?

— Мне здесь жить. Не хочу потом обжигаться.

— Наших женщин трудно встретить за пределами внутренних секторов. Поэтому вряд ли у тебя будет шанс влюбиться в кого-то из нас.

— То есть в вас могут влюбляться только наши женщины?

— Почему? На моей памяти было несколько мужчин. Взаимности добился только один. — Честно ответил ему на это Хома.

— И ты так спокойно говоришь мне, что в извращениях ваша раса тоже замечена?

— Меньше, чем ваша, это уж точно. И, заметь, изначальна инициатива шла с бесхвостой стороны, — напомнил Хома и, чтобы поскорей отвлечь принца от темы, которая еще неизвестно куда могла завести, спросил: — Так что тебя так испугало, что Милли была вынуждена позвать меня?

Кир напрягся. Причем, еще больше, чем в начале разговора. Застыл в кресле и уставился на хвостатого немигающим взглядом, словно пытался заглянуть куда-то внутрь Хомы. Последний немного растерялся, но попытался придать голосу мягкость, когда попросил:

— Расскажи, что произошло.

— Ваши женщины не появляются в воздушном секторе при хвостах. А без них они могут там оказаться?

— Что?

— Я хочу... — Кир подался вперед, широка раскрытыми глазами всматриваясь в лицо сидящего на хвосте русала, — чтобы ты его сбросил... — и резко отпрянул, когда Хома нахмурился и сурово воззрился на принца в ответ.

— Тебе Милла рассказала?

— Нет! — запротестовал парень, да так горячо и искренне, что Хома понял — не врет. Кир видя, что он не собирается развивать свои обвинения, немного успокоился и ровным тоном сказал: — Она, конечно, влюбленная дурочка. И вообще, создание не далекого ума, — он покосился на Хому, — Без обид, ладно?

— Какая уж тут обида, — Хома позволил себе улыбку, — Я прекрасно знаю ее интеллектуальный потенциал. Она хорошая девочка, но участвовать в серьезных исследованиях ее никогда не пригласят. Даже я. Как бы хорошо я к ней не относился. Но она незаменима при работе с первашами.

— А что за исследования? — деланное безразличие в исполнении Кирилла было настолько неубедительным, что Хома прыснул.

— Эй! — возмутился принц бесхвостых и сам расплылся в широкой улыбке. Кажется, этот угрюмый тип с нездоровой подозрительностью и верой в суеверия, впервые позволил себе подобную роскошь. Хоме это понравилось. А потом его новоявленный подопечный спросил: — И что же тебя так во мне насмешило, позволь узнать?

— Не скажу, — бросил на это Хома, — пока не объяснишь, что у вас с ней произошло, — русал попытался изобразить лукавый взгляд, но быстро посерьезнел, когда увидел, каким сосредоточенным стало лицо собеседника. — Кирилл?

— Она тут не причем. Там был... старик. Милена назвала его Прокофием. Но, прежде чем она вернулась...

— Вернулась? — перебил его Хома, вскинув белые брови.

— Ходила за лимонадом, — небрежно отмахнулся Кир, к делу эти сведения по его мнению никак не относились. — Я не могу сказать, как это происходит, — вдруг продолжил он почти шепотом и больше не глядя на хвостатого. — Просто иногда... внутри меня словно срабатывает какой-то механизм распознавания.

— Распознавания чего?

— Чувств, эмоций... мыслей. Точнее, зрительных образов, которые иногда транслирует то или иное существо.

— Существо, я правильно понял? Не только человек?

— Хома, я... — начал Кир и вдруг резко вскочил на ноги. Русал не двинулся с места, продолжая все так же сидеть на полу на подогнутом знаком вопроса хвосте и наблюдать за тем, как его подопечный мечется по комнате. Сделав несколько бессмысленных шагов в одну сторону, и на столько же шагов вернувшись обратно, Кирилл замер полу боком к нему и негромко сказал в пространство: — Я никому об этом не рассказывал. Но если не поделюсь, ты ведь не поймешь...

— Я знаю основные словесные формулировки ваших рыцарских клятв. Хочешь, произнесу Клятву Тайн? — спокойно, словно происходящее никак не взволновало его, спросил Хома.

Кир молчал больше минуты, потом решительно тряхнул головой: Хома прочитал в этом жесте отрицание. И повернулся к нему, подтверждая догадку бесхвостого.

— Не нужно клятв. Я... попробую поверить тебе без них.

Хвостатый видел, сколько усилий понадобилось бесхвостому, чтобы принять это решение. Поэтому не позволил себе ободряющей улыбки или любого другого жеста. Просто серьезно посмотрел на Кирилла и кивнул. Это был знак того, что юный принц может начинать свою исповедь. И бесхвостый понял его правильно.

— На мое пятнадцатилетие отец решил подарить мне дракошку, — начал Кир, снова опустившись в кресло. — Гришка возмутился, — криво хмыкнул он, вспоминая, — Ему в моем возрасте никто ничего такого не предлагал. Еще бы! Да у него бы терпения не хватило ее приручить!

— Конечно, — глухо произнес Хома, — Но для начала ее надо было поймать.

— Ты же следил за мной, да? — вдруг спохватился бесхвостый принц, — ты знаешь про ту охоту, — убежденно произнес он, видя реакцию русала, — И... не одобряешься?

— Не одобряю. У вас когда-то получились удивительные существа. Пусть их нельзя в прямом смысле слова назвать разумными, но некоторые зачатки первичного интеллекта у них все же имеются. Будешь отрицать?

— Ты же знаешь, что не буду. Та охота была удачной, и тебе, судя по всему, об этом прекрасно известно. Кстати, вы поэтому когда-то силой уволокли к себе Марию Карелли, которая вывела их в своей лаборатории?

— Силой утащили? — с непроницаемым выражением на лице, уточнил Хома.

Кир нахмурился.

— Не хочешь же ты сказать, что она сама к вам ушла?

— Единственное, что я сейчас хочу, это услышать твою историю до конца. — Отчеканил океанит, — И так, все началось в тот день, когда Владлен решил организовать для тебя охоту на дракошек.

Кир как-то весь сжался, словно собирался нырнуть в ледяную воду, и после непродолжительной паузы вернулся к началу своего повествования.

— Не важно, как мне удалось оставить за собой право на эту охоту. Наверное, это был первый раз, когда отец... — принц резко оборвался себя. Хома сразу понял, что не хочет жаловаться на жизнь. Поэтому проглотил это и не стал допытываться, что же Кир хотел сказать. Тем более, тот быстро справился с собой и продолжил: — В общем, мы отправились на охоту. Борзые быстро взяли след. И мы побежали за ними. Сам знаешь, что с ловчим гарпуном и сетью бегать по лесам утомительно. Тем более, когда тебя ведут собаки, не знающие усталости...

Хома знал. Борзые — тоже были экспериментом генных инженеров бесхвостых. Только появились они уже после дракошек. Поэтому считались своими создателями более совершенными. И главным их отличием была собачья преданность хозяевам. Хотя слабо походили внешне на тех собак, в честь которых они получили свое название. Изучив всю доступную информацию в человеческих архивах Морганы и проштудировав несколько иллюстрированных видеозаписями справочников в сети, Хома склонялся к тому, что местные борзые больше походили на помесь волка и гепарда. Но только внешне. Набор хромосом у них был по-своему уникальным. Хотя, по мнению хвостатых, люди редко отличались изяществом решений, особенно в такой науке, как генетика.

— Я помню тот день, о котором ты говоришь, — мягко обронил русал.

— Да уж, шпион доморощенный! — с ненавистью откликнулся на это Кир.

— Не надо так, — укорил его хвостатый.

— А как еще это называется?! — вспылил бесхвостый.

— Я любопытен, только и всего.

— Но почему я?

— Давай, я тебе чуть позже об этом расскажу?

— Когда я тут перед тобой душу выверну наизнанку?

— Хотя бы и тогда... — Хома тоже начал злиться. Ему было прекрасно известно, каким упрямым и своевольным может быть младший принц бесхвостых. Не раз и не два он наблюдал за тем, как Кирилла пытается подмять под себя старший брат или как сам король Владлен наставляет младшего сына на путь истинный, но все без толку. Особенно тогда, когда этот юный индивидуалист, считает, что прав, тогда как другие по его мнению не правы.

— Ладно, — на этот раз Кир отошел быстро. Сделал несколько глубоких вдохов и заговорил снова: — В общем, раз ты помнишь, то должен знать, что в первый день мы так и не сумели никого поймать. Но отец в пылу охотничьего азарта отказался возвращаться, когда за нами прилетел катер охраны. Послал их всех к чертям собачьим и намеревался продолжить в том же духе. Насилу удалось убедить, что ночью охотиться не имеет смысла, все равно упустим. Так что пришлось выйти на опушку леса и заночевать в одном из фермерских домов, куда нас направил начальник охраны Грог, предварительно договорившись с хозяином.

— Да, я помню.

— Хорошо... — Кир рассеянным жестом провел несколько раз указательным пальцем по левой брови и признался: — В ту ночь я так и не смог заснуть. Был вымотан до предела, но так и не уснул, потому что в доме фермера стояло устройство, отгоняющее мелких грызунов с помощью ультразвуковых волн, которые большинство людей не способны услышать.

Хома весь подобрался. Об особенностях строения человеческого уха он прекрасно знал. Та же Милли, используя свисток, не слышала свиста, когда звала Хому к себе. Неужели консилиум врачей, который собрался после рождения второго сына короля, при первичном обследование пропустил такую немаловажную деталь? Надо будет самому его осмотреть. И как можно скорее. Вдруг, бесхвостые еще что-нибудь такое же занятное в пропустили. А ведь само по себе рождение этого человека стало мягко говоря неожиданностью, как для бесхвостых, так и для хвостатых. И на то были весьма объективные причины.

— И что дальше? — Хома попытался растормошить Кира, который вдруг замолчал и о чем-то задумался.

Принц бесхвостых снова тяжело вздохнул и поднял глаза на собеседника:

— В общем, заснуть я не мог, так как голова просто раскалывалась, как от зубной боли. Молился только о том, чтобы поскорее наступило утро. Поэтому на следующий день мягко говоря был не в форме. Какая охота?

— Но, разумеется, не показал никому, что плохо себя чувствуешь, — вставил русал и, заметив вопрос, мелькнувший в глазах напротив, пояснил: — О том, что ты редкостный гордец и упрямец было ясно, когда тебе еще и пяти не исполнилось.

— Да при чем тут гордость! — взвился Кир, но остался неподвижно сидеть в кресле, прожигая русала взглядом. — Ты знаешь, какие у меня отношения с братом? С отцом? Один только и знает, что ищет способ самоутвердиться за мой счет и показать всем, что он лучше, сильнее, мужественнее. Я не претендую. И так все знают, что он первый. И после отца править ему. Да мне даром этот трон не сдался. Было бы вполне достаточно того, если бы меня просто оставили в покое. А отец... он словно нарочно подливает масло в огонь. То приблизит меня к себе, чтобы посмотреть, как к такому отнесется брат, других причин я не вижу. То снова оттолкнет, наигравшись или попросту удовлетворив свое любопытство.

— Я знаю, — дав ему выговорится, сказал Хома.

— Вот и не лезь ко мне в душу! — рявкнул Кир и резко отвернулся, вцепившись в подлокотники побелевшими от напряжения пальцами: — В общем, — после паузы, выдавил из себя юный принц, — Я был слабо вменяем. Это, надеюсь, понятно. Внутренние ограничители отошли на второй план. Именно этим я объясняю то, что произошло, когда мы возобновили охоту. Дракошка, которую гнали наши борзые, за ночь далеко не ушла, так как ей уже успели порвать крыло. К тому же, после бешеной гонки предыдущего дня, она тоже устала. Встали мы рано, чему я был только рад, если честно. И борзые очень быстро снова взяли след. Мы понеслись за ними. Отцу нравится устраивать испытания на выносливость. Но даже в ботинках на гравитационной подошве, скакать по лесу — то еще удовольствие. Я был близок к обмороку, когда лай борзых возвестил о том, что цель уже близко. "Забилась в какую-то нору и сидит там. Ну мы ее сейчас выкурим!" — провозгласил отец, я замаскировал за радостный воплем то облегчение, которое испытал от мысли, что это все скоро закончится. И замер, как вкопанный... кажется. Хорошо, что отец был так увлечен, что не сразу заметил.

— Почему?

— Почему не заметил?

— Почему ты замер? — терпеливо уточнил Хома, наблюдая за тем, как Кир устало проводит ладонью по лицу.

Похоже, от нервов и прочего, парень устал точно так же, как когда-то на той охоте. И самое время предложить ему вздремнуть часок-другой. Но рано. Хома не мог отказаться от своей идее. Если не сейчас, то уже никогда. Он банально не успеет до того, как Вуди начнет принимать меры, разгадав его замысел. Особенно, после того, что Кир рассказал про появления в воздушном секторе одного из членов Совета. Осталось только выяснить, как бесхвостому удалось распознать в нем хвостатого и можно вносить свое предложение. Оно ему самому казалось чистым безумием, но другого выход из сложившейся ситуации Хома для себя не видел. Впрочем, у бесхвостого выбор тоже был небольшой. Но он был. Осталось повернуть все так, чтобы склонить чашу весов в свою сторону. Без прямой лжи это будет не просто, Хома это понимал. Но и лгать Киру не мог. Потому что уже принял его, мысленно сделал своим, несмотря на бесхвостость. Осталось закрепить свой выбор юридически и физиологически. Тогда можно будет вздохнуть спокойно и с опозданием предъявить брату Кирилла. Тот, наверное, уже заждался.

— Я ее услышал... сам не могу объяснить, что почувствовал в тот момент. Просто я вдруг ощутил и ее страх, и ее безысходность. А потом она почувствовала меня и потянулась навстречу. Так что из норы, которую борзые не сразу смогли раскопать, я вытащил ее сам. То есть...

— Она сама к тебе вышла.

— Да. И знаешь, возможно, я параноик, но брат так и не понял, что произошло, а вот отец... он все подмечает, ты должен это знать. И умеет делать выводы. Но он тогда мне так ничего и не сказал. А спросить его об этом... не то чтобы боюсь, хотя, да, мне страшно. — Сказал Кир и криво усмехнулся, — Так что никакой гордости. Сплошное самоуничижение.

— А я так не считаю, — сказал Хома, отрицательно покачав головой. — Но с твоими ментальными способностями мы разберемся позже. Лучше скажи, что от тебя услышал Фикой?

— Это так его зовут, когда он с хвостом?

— Да.

— А тебя как, когда ты без?

— Потом, — отмахнулся от бесхвостого Хома, выражая взглядом нетерпение.

Кир хмыкнул, явно давая понять, что еще вернется к этому вопросы, и произнес:

— Ну, он быстро раскололся, если честно. И так же, как и ты, решил, что мне кто-то рассказал. Хотя нет... — принц задумался и потел лоб ладонью. — По-моему, для него мое узнавание не было совсем уж неожиданностью, хотя он и удивился.

— Он спрашивал у тебя, с кем ты пришел?

— Ага. Только про Милу он сам догадался, а когда спросил, кто меня курирует из хвостатой братии, — Кир бросил на русала вороватый взгляд и мстительно закончил: — Я ответил, что плавает тут один, но имени называть не стал. — И явно оказался обескуражен, когда Хома, вместо того, чтобы оскорбиться, откровенно просиял после этих слов.

— Это же просто замечательно!

— Это почему же? — с подозрением уточнил Кир.

— Ты четко дал понять, что у нас с тобой пока есть проблемы со взаимопониманием. Поэтому на это легко можно списать тот факт, что я до сих пор не отвел тебя к Вуди. То есть, не познакомил с тем, кого вы считаете наши правителем.

— А на самом деле он не правит, что ли?

— Правит совет. Кстати, я в него тоже вхожу, — не без гордости заявил Хома и сменил тему, самое основное он уже уяснил. Ничего криминального в воздушном секторе с Киром не случилось. Так что пока все в силе, осталось только просветить бесхвостого в свои планы. Только и всего? Ага, как же!

— Теперь моя очередь, как ты говоришь, выворачивать наизнанку душу, — начал Хома решительно и твердо. Кир весь подобрался, приготовившись внимать. — Начну сразу с главного. Каждый совершеннолетний хвостатый должен в определенном возрасте пуститься в Хоровод. Хоровод двенадцати миров, вот как это называется правильно. То есть я, в компании доверенных друзей, должен отправится в путешествие по мирам, дабы завершить цикл взросления. Это понятно?

— Как вы по мирам ходите — нет. Насколько мне известно, за все наше с вами сосуществование взлетов НЛО с Морганы зафиксировано не было. Но я так понял, что без этого путешествия ты, вроде как, несовершеннолетний? — последнее было произнесено с непрекрытым изумлением. Взгляд человека скользнул по океаниту. Он явно не мог себе представить, как существо с такой внешностью можно считать несовершеннолетним. Тем более, Кир уже видел сабжей. В частности, он видел рядом с Хомоф Ильку. Вот уж кто, определенно, терялся на фоне старшего русала даже больше, чем сам субтильный принц.

— Ты правильно понял.

— И что, это сильно осложняет тебе жизнь?

— Не особо. Но не спеши с выводами. Я еще не закончил. В свое путешествие я должен был отправиться завтра. Двое моих друзей уже ждут меня. И тут, неожиданно, появляешься ты. Понимаешь?

— Намекаешь, что я уж больно удачно попал в аварию именно в этот день?

Кстати, Хоме это и в голову не приходило. Но, когда Кир это озвучил, в душу русала закралось сомнение. Это не укрылась от бесхвостого.

— Ты об этом не думал?

— Дай я закончу, в конце-то концов! — сорвался Хома и сам устыдился недостойного порыва.

Он не мог себе представить такое коварство в исполнении сородичей. Русалы мирный народ. Их интересуют только исследования. И людей с Морганы они не выпускают только потому, что не хотят бесконтрольного увеличения их популяции. Бесхвостые и без того регулярно что-нибудь портят и приходятся восстанавливать. А если их тут будет много, они не только хвостатым жить не дадут, но и уничтожат все результаты экспериментов с биосферой планеты. Тем не менее, чтобы извиниться русал встал с хвоста и сделал особый жест боковыми плавниками, не сразу сообразив, что бесхвостый просто не поймет его невербальных посылов. Но тот проследил за его движением остановившимся взглядом, потом медленно произнес.

— Я тебя понял.

И тогда Хома его почувствовал. Внутри себя. Даже не в голове и не в мозгу, а где-то в глубине души. Словно рядом с его собственным душевным огнем присоседился маленький и почти незаметный всполох. Русал улыбнулся.

— Кажется, теперь я понимаю, что у тебя произошло с Кисой. Ты так ее назвал, если не ошибаюсь?

— Не ошибаешься. — Принц напрягся, и всполох потух, так и не разгоревшись в более ли менее приличное пламя. Хома был разочарован. Было бы интересно посмотреть, на что способен этот бесхвостый, если ему дать настоящую свободу действия. — Так что там дальше, — нетерпеливо напомнил Кир. Хома хмыкнул и продолжил.

— В общем, так. Я мог бы не обращаться внимания, и тогда тебя спас бы кто-нибудь другой. Но, увы. Не смог это сделать.

— Потому что я твой любимец, так? Я у тебя, что, нечто вроде домашней зверушки?

— Не обижайся. Я ведь просто наблюдал.

— Ага. Как за муравье из муравьиной фермы.

— Откуда такая ассоциация? На Моргане такие насекомые не водятся.

— Но ты понял, о чем я, потому что тоже регулярно шастаешь по Авалону?

— А как насчет того, чтобы прямо сказать, что мы оба с ним дружим? — в лоб спросил Хома, следя за реакцией принца.

Кир поспешил отвести глаза, но потом вскинул их вновь.

— И что с того?

— Ничего. Мериться кто ему ближе, не имеет смысла. Он числится в приятелях у всей вашей касты пауков. Так что продолжим, — заявил Хома, удивляясь, почему они все время отвлекаются от самого главного. Наверное, потому что им было интересно общаться друг с другом на отвлеченные темы, а вот повестки дня боялись оба. Кира страшила неизвестность и не определенность в отношениях с хвостатым, а Хома опасался реакции принца на свое предложение. Придумать что-то лучше все равно не удастся, он это понимал, но боялся, что не сможет убедить Кира. Пока он держал паузу, собираясь с мыслями, бесхвостый успел вставить вопрос.

— Так почему я?

— Давай, я отвечу чуть позже, как и обещал.

— Нет. Хочу знать сразу. — Решительно отверг его предложение бесхвостый. Какой упрямец! Хома вздохнул и все же дал интересующий его ответ:

— Меня привлек сам факт твоего рождения. Ты не должен был родиться, но тем не менее как-то умудрился появиться на свет.

— Да, мама умерла, рожая меня. Я знаю. Это были тяже...

— Нет, — перебил его русал. И принц осекся на полуслове, встретившись с ним взглядом. — Это придумал еще основатель вашей династии. Он обратился к нам с просьбой, проконтролировать, чтобы в королевской семье не рождалось двое мальчиков в одном поколении. Он изначально был человеком жадным до власти. Поэтому вы так неизбежно пришли к монархии.

— Да уж, о том, что Муром Орлихин был помешан на исторических романах и эпохе рыцарства, знает каждый школьник, — Кир улыбнулся, — но ты говоришь о нем так, словно знал его лично.

— Разве? — Хома напрягся, эту тему он не хотел бы поднимать так быстро.

— Хотя, нет, — подумав, обронил Кир, словно к чему-то прислушиваясь, — в словах этого нет. Все пристойно. Просто... ай!

Он резко дернулся и схватился за голову, зажимая ладонями уши. Хома с бесстрастным выражением на лице наблюдал за бесхвостым. Тот догадался сам.

— Что ты сделал?! — возмущенно воскликнул принц, отнимая от ушей руки.

— Считай, что просто свистнул. Для тебе же не секрет, что наш язык для вас абсолютно не пригоден, так как мы общаемся, в том числе, с использованием инфразвука.

— Разумеется, мне это известно. Но за что?

— А чтобы не лез в душу без спроса.

— Но я не могу это контролировать!

— Зато я, похоже, могу.

Они померились взглядами. Кир проиграл. Посмотрел в сторону и буркнул.

— Хорошо. Я понял.

Хома был неудовлетворен, так как чувствовал, парень затаил на него обиду. И собирался преодолеет это в самом ближайшем будущем, но сейчас все же следовало довести разговор до логического завершения, иначе они никогда не закончат.

— Ты не должен был родиться. Мы умеем это контролировать такими способами, которые не могут засечь ваши медсканеры. Именно поэтому, Муром когда-то обратился с этим к нам. Он не хотел, чтобы об этом кто-то знал. Даже его супруга. Так что секрет передается от отца к сыну. Единственному сыну, как было до недавнего времени.

— И что же пошло не так?

— Все.

— Мы провели... ну скажем так, все необходимы манипуляции. За столько поколений это превратилось в рутину. Все было как всегда. Более того, сканирование, проводимое уже вашими врачами, единодушно показывало, что стоит ожидать девочку. А родился мальчик. Я никак не мог это понять. Меня назначили перепроверить действия наших специалистов. Я все проверил. И убедился, что они не допустили ни одной ошибки. И все же, результат на лицо...

— Ты поэтому меня вытолкал? — вдруг совершенно невпопад спросил Кирилл, на которого, похоже, не произвели особого впечатления предыдущие откровения русала о его происхождении. — Не хотел, чтобы я задал вопрос про возраст? Ты на самом деле знал Мурома лично?

Хома тяжело вздохнул. Было бы куда проще общаться с бесхвостым, если бы он и дальше продолжал считать его почти ровесником или не намного старше. Хоть он на самом деле по эмоциональному восприятию мира был чуть постарше, не более того. Но это только предстояло объяснить, а лучше, показать на практике, но уже чуть позже. Когда будет время.

— У нас другие сроки жизни.

— Сколько тебе?

— Триста сорок лет.

— А твоему отцу?

— Вуди мне не отец. Это говорится только для вас, чтобы не было лишних вопросом. Потому что чисто внешне, для вашего восприятия у нас с ним лет двадцать разницы, если не больше. Но на самом деле он мой брат. Наши женщины рожают с очень большим по вашим меркам интервалом. Роды слишком сильно подрывают их здоровье, чтобы делать это чаще.

— Понятно, — Кир о чем-то глубоко задумался, но Хома не позволил ему надолго погрузиться в себя.

— Что тебе понятно?

— Просто продолжай, хорошо? Все что хотел, я уже понял.

— Такой ответ меня не удовлетворит.

— Тогда я скажу, что мы поговорим об этом позже. Тогда же, когда ты вернешься к тому, что отложил на потом.

— Договорились. И, раз уж, ты все понял, то говорю прямо. Единственный способ для меня не упустить свой шанс и вовремя пуститься в Хоровод, это претворить в жизнь одну безумную идею.

— А почему это ты из-за моего появления не можешь в него пуститься сейчас?

— Потому что есть неотъемлемое правило, которое я, как член совета, не могу нарушить по собственной прихоти. Если я привел тебя в наш город, то только я лично мог заниматься твоей адаптацией в новой жизни.

— И что? Ты можешь этим заниматься, если просто возьмешь меня с собой.

— Нет. Бесхвостых раньше, чем они докажут свою вменяемость и жизнелюбие в путешествие по мирам не отпускают.

— Прости, что? — Кир очень сильно нахмурился.

Хома вздохнул и попытался объяснить.

— Не думаешь же ты, что любой попавший к нам бесхвостый с радостью принимает местный уклад жизни и живет себе в гармонии с окружающими? Среди вас попадаются весьма агрессивные личности.

— И что?

— И то. Это вы позволяете себе казнить или миловать. У нас только милуют.

— Тоже мне добряки!

— Тоже не тоже, но тем не менее, после адаптации человеку, отказывающемуся жить по нашим законам, предоставляют возможность переселиться в другой мир. У нас даже есть специальная городская служба, которая этим занимается.

— А если я сразу объявлю, что готов к переселению?

— А ты объявишь?

— Ну, если у тебя нет, что еще можно мне предложить.

— Думаешь, я стал бы все это затевать, — лукаво улыбнулся Хома, предвкушая, что все же сможет убедить юного принца, — если бы мне было нечего предложить тебе в качестве желанного приза?

— Ну и? — когда пауза затянулась, не выдержал Кир.

— Ты ведь влюблен, я прав? Кажется, ее зовут Серена. Певица из сети.

— Не твое дело! — обозлился на него Кир.

— А меня ты, помнится, прямо спрашивал о Милли. И получил прямой ответ.

Кирилл буравил его возмущенным взглядом. Но все же признал:

— Да. И что теперь?

— Я могу найти для тебя проход в ее мир. И обещаю помочь тебе встретиться со своей возлюбленной.

Лицо юного принца приобрело растерянное, почти детское выражение. Хома вспомнил, насколько он юн по меркам русалов. Всего девятнадцать — малыш совсем. У хвостатых совершеннолетие наступало в двести двадцать лет. Он сам и так задержался в малышах благодаря мнительности Вуди. И ему надоело, что некоторые аспекты взрослой жизни так и остались для него недоступны. Хотя в Совете он заседал со старшими на равных. Для этого были свои причины. И все же, настало время, когда собственное несовершеннолетие в глаза окружающих начало тяготит его. Кроме того, ему хотелось посмотреть другие миры. Особенно сейчас, когда эксперимент вошел в завершающую фазу, у него появилось свободное время. Мечты и желания, которые он хотел реализовать.

— И что я должен сделать? — спросил Кир, по мнению Хомы слишком поспешно.

Разве можно успеть все хорошо обдумать за какие-то минуту тринадцать секунд? В случае с бесхвостым, конечно, нельзя. Плохо. Значит, ответ хвостатого вызовет у парня шок. И очень сильный. И еще не факт, что, до того, как Кирилл кинется на него с их фамильным ножом, Хома успеет объяснить, что все дело в невозможности назвать это понятие на родном языке. И приходиться переводить на человеческий, выбрав наиболее подходящий эквивалент, который ну никак не может идентично соответствовать тому, что вкладывают в это слово русалы. И все-таки, он ответил:

— Стать моим супругом.

Глава четвертая

Хома сцапиенс седой под большой сидит водой

— Как два пальца об асфальт, — выдохнул Кирилл после секундной заминки.

И имел возможность лицезреть выдающееся зрелище — отвисшую челюсть у принца русалов. Правда, в том, что Хома у хвостатых именно принц Кир на данном этапе уже сомневался. Раз и Вуди не правитель, да и не отец Хоме, к тому же. То и Хомавигельвуль, скорей всего, был назван принцем только для того, чтобы как-то соотнести его положение в иерархии хвостатого общества с тем, что было принято у бесхвостых. Кирилл сказал это только затем, чтобы полюбоваться на реакцию оппонента. Принцу бесхвостых отчаянно надоело — во-первых, бояться, во-вторых, постоянно чувствовать себя последним дураком. Пусть и русал теперь в полной мере насладиться всей прелестью ситуации и того обоюдного недопонимания, которым они изводят друг друга уже битый час, как бы не больше. Не зря же Хома так криво изъясняется, только усугубляя обстановку.

— Ну что? — проявил нетерпение Кир, когда молчание затянулось.

— Ты ведь понимаешь, — очень осторожно начал Хома, пристально следя за ним, — что это не то, о чем ты подумал.

— Надеюсь! — криво усмехнулся Кирилл, отважно встречаясь с ним взглядом.

— Молодец, — русал вдруг как-то неуловимо расслабился, а потом и вовсе расплылся в довольной улыбке, — Не зря ты мне всегда нравился. — Кир решил на этот раз не уточнять подтекст этой фразы. И просто ждал, что ему еще скажут. — Тогда идем, — провозгласил Хома и протянул ему руку.

— Куда? — насторожился Кирилл, бросив неоднозначный взгляд на протянутую ладонь.

— Пока Милли показывала тебе воздушный сектор, я обо всем договорился. Нас примут без очереди.

— А что, у вас тут на супружество с такими, как я, принято очередь занимать?

— Представь себе. Сам процесс довольно сложен, так что Матерям Супружницам требуется время для восстановления сил и тестирования купелей.

— Матерям?

— Я вас познакомлю, — непреклонно заявил Хома и скользнул к принцу ближе, все так же держа руку на весу.

Но Кир не спешил за нее ухватиться. Сидел в кресле и что-то решал про себя. Выбор был сложным. Хома прав, отказавшись принять его клятву, он доверился хвостатому. И пока тот не давал повода усомнится в неправильности того решения. Напротив, то, что Кир успел прочитать в нем, когда случайно объединил с ним чувства, давало надежду на то, что парень на самом деле не врет. И даже возраст был между ними не такой уж помехой. Хома воспринимался почти ровесником, несмотря на озвученные триста с гаком лет. Кира это немного успокаивало. К тому же, он готов был поверить, что русалы на самом деле не такие уж стремные создания, как принято считать на поверхности. Конечно, в душе оставалась какая-то червоточинка. Он чувствовал, что не все в этом подводном мире так, как ему говорят. Но фальшь эта исходила не от Хомы. Похоже, хвостатый, и правда, сам верил в то, что говорил. И более того, готов был бороться за свои представления о мире, даже если они были не совсем правдивы.

— У меня еще один вопрос.

— Давай, ты задашь его по дороге? Нужно спешить. А то брат может и сам ко мне зайти, устав ждать, когда я тебя с ним познакомлю.

— Мы уже знакомы, ты забыл?

— Это стандартная процедура. И она провидится не зависимо от того, был ли бесхвостый знаком с ним на поверхности.

— Ладно. Но я хочу, чтобы ты сначала ответил, а потом мы пойдем, если ответ меня удовлетворит.

Хома прищурился, но Кир терпеливо выдержал его взгляд. Русал медленно кивнул.

— Хорошо. Но только один вопрос.

— Зачем тебе все это? Я имею в виду, этот поход по неизведанным мирам. Особенно на фоне того, что придется заплатить за него такую цену. Ты ведь, как и я, не испытываешь особого удовольствия при мысли о нашем... — Кир запнулся, не зная как сказать. Слово "супружество" все еще вгоняло его в некий ступор. И Хома был вынужден прийти ему на помощь.

— Союзе? Ты прав, не испытываю. К тому же, подобное самоуправство с большой долей вероятности испортит мои отношения с братом. И все же я готов пойти на риск. Ты кажешься мне достаточно разумным, чтобы не быть серьезной обузой.

Кир мог бы оскорбиться на такие слова, но решил оставить свою обиду при себе. В конечном итоге, ответ русала прозвучал достаточно откровенно. И все же, было что-то еще.

— Ты так и не ответил. Не верю, что это все.

— Ну... — Хома смутился. Да так явно, что Кирилл снова напрягся. Что это может означать? Неужели он поспешил с выводами, и русалу удалось запудрить ему мозги?

— Ты ведь и без того уважаемый член вашего хвостатого общества, — голос принца задрожал от напряжения. — И не важно, что официально не считаешься совершеннолетним. Вон, даже в Совет входишь, как сам сказал. Я не вижу причины идти на такие жертвы. — Говоря все это, Кир, к которому вернулись его прошлые подозрения, решил для себя одно, чтобы не означало для подводных обитателей это пресловутое супружество, под русала он не ляжет. Никогда. Ни за что. Лучше убить себя. Благо, Хома так и не забрал у него нож. Лучше...

— Я хочу ребенка, — вдруг сказал русал. И повисла немая пауза. Похоже, они оба в этот момент даже дышать перестали. А потом Кир совершенно непроизвольно прыснул в кулак и закашлялся, пытаясь тем самым замаскировать смех. Хома оскорбился, принц бесхвостых не мог его в этом винить.

— Ты опять о чем-то извращенном подумал?! — воскликнул хвостатый, прожигая человека негодующим взглядом.

— Прости, — с трудом справляясь с попавшей в рот смешинкой, откликнулся Кирилл, отвечая русалу смеющимся взглядом, — Просто ты так это сказал, словно сам рожать собрался.

— Я похож на женщину? — еще больше возмутился и насупился хвостатый.

— Откуда мне знать? Я ваших хвостатых леди никогда не видел! — воскликнул Кир, продолжая веселиться. Такого надругательства над собственной персоной Хома уже не выдержал и коротко бросил:

— А так?

Через секунду сдавленное хихиканье принца бесхвостых оборвалось. Он во все глаза смотрел на стоящего перед ним мужчину. Высокий, длинноволосый, седой. Хотя, седых русалов в природе не бывает. Значит, просто цвет волос такой, который среди бесхвостых можно было бы встретить разве что у альбиноса. Фигура у Хомы почти не изменилась. Те же широченные плечи и мускулистый торс. Цвет коже смуглый, хотя в хвостатом варианте был бледно-бледно голубой. Под цвет чешуи на хвосте. Длинные ноги с совершенно нормальными ступнями сорок последнего размера, руки без перепонок между пальцами. И уши обычной человеческой формы и никаких плавников. Увидишь такого парня на поверхности, от человека не отличишь. Хома выгнул белесую бровь, явно ожидая более вразумительной реакции на свое перевоплощение. Кир подумал, и сказал:

— Я тебя ненавижу, ты в курсе?

— За тот единственный раз? — в голосе русала хоть и была насмешка, глаза смотрели серьезно и даже более того, была в них какая-то грусть.

Быть ненавидимым супругом ему явно не улыбалось. Кира позабавила сама мысль об этом, несмотря на то, что вначале он хотел всерьез разозлиться. Но не получилось. Похоже, за сегодня все запасы злости он уже израсходовал. Осталась только легкая апатия и, отчего-то, любопытство. Вот уж непостижимое чувство, от которого, даже находясь при смерти, не просто избавиться. А все дело в том, что этого парня, который сейчас стоял перед ним, он узнал. Лицо Хомы в бесхвостом варианте выглядело не таким хищным и нечеловеческим. Поэтому не было возможности сходу узнать в нем того мещанина, которому удалось когда-то хорошенько потрепать королевскую шкуру его старшего брата. И все же, зачем в тот вечер Хома ошивался вблизи клуба Вертел, где Кир был вынужден праздновать день рождения родного брата, на которое предпочел бы не ходить, но оскорблять Гришку и портить отношения с отцом не захотел, поэтому присутствовал на этом сомнительном мероприятии. Там-то они и познакомились. Правда, знакомством, в традиционном понимании этого слова, драку стенка на стенку, конечно, трудно назвать.

— Слушай, — поднявшись на ноги, поинтересовался принц, — а как же все ваши заверения о том, что вы сугубо мирная раса? Мирный ученый вряд ли смог бы так кулаками махать.

— Ну... понимаешь, — Хома совершенно по-человечески запустил пятерню в волосы на затылке и виновато улыбнулся, — сам не знаю, что на меня нашло в тот раз. Прямо, затмение какое, как у вас говорится. Наверное, это вы, бесхвостые, на меня так плохо влияете.

— Серьезно? И сколько на поверхности таких, как я, знают, что ты такое на самом деле?

— Знаешь, твоя идея с женским родом хотя бы частично оправданна, — проворчал русал, направляясь к шкафу, который стоял возле одной из водяных стенок, — Но в средний ты за что меня решил поместить?

— А, просто так. Из вредности, — сказал Кир ему в спину. Тщетно пытаясь придумать причину, которой можно было бы объяснить ту легкость и свободу общения, которая между ними неожиданно появилась. Откуда это вообще? Он ведь не собирается записывать этого парня в свои товарищи, ведь правда? Хотя, после той драки, даже предпринял несколько попыток отыскать его в столице. Только все они потерпели фиаско. Теперь понятно почему. Такого парня и вовсе никогда не существовало. Как вышел на берег из Океана, так и скрылся обратно под водой. Удобно. Интересно, а отец и брат знают, что хвостатые так могут? И если знают, почему молчат?

— Ага. Я так и понял, — отозвался русал, натягивая через голову светлую рубаху из льняной ткани самого простого покроя и брюки такой же фактуры. Свободные и струящиеся. Глядя на него, Кир вспомнил о том, что ему самому в водонепроницаемом костюме не очень-то и комфортно.

— А для меня у тебя там ничего не найдется?

— Неа, — отозвался русал, — Я уже все к купелям отнес, чтобы ты после ритуала мог переодеться.

— Тогда зачем сам переодеваешься? Я думал, мы снова через воду будем перемещаться.

— Будем. Но я только что вспомнил, что одежду для себя как раз не заготовил.

— Но она же намокнет...

— Пока ритуал завершится, она успеет высохнуть.

— То есть перемещаться в пространстве ты можешь и без хвоста.

— Именно! — Хома закончил с одеждой и повернулся к нему с широкой улыбкой на лице. — Главное, чтобы в мире, в который я собираюсь перемещаться была вода, подходящая мне по химическому составу.

— Даже так, — выдавил из себя Кир, опустив глаза на вновь протянутую Хомой руку.

Русал не ответил. Просто ждал. Выбор был за бесхвостым. И он его сделал. Ухватился за широкую ладонь Хомы, и тот очень медленно, словно все еще давая ему возможность передумать, утянул Кирилла за собой в водяную стену. Кир задержал дыхание, погружаясь в воду лицом, и даже не охнул, когда русал резко дернул его на себя, потому что уже знал, что за этим последует. Миг и они выскочили из воды в очередной воздушный карман, которых, как уже понял Кир, в городе русалов было великое множество.

— А вот и наши мальчики, — пропел мелодичный женский голос.

Кир, смутившись, поспешно вырвал руку из хватки Хомы и протер глаза. Перед ним стояла девушка. Хвостатая девушка, вот в чем загвоздка. И даже понимая, как невежливо, так пялиться на даму, Кир ничего не мог с собой поделать и рассматривал эту странную диковинку во все глаза. Во-первых, у нее были рыжие волосы. Длинные, как у всех русалов. Во-вторых, у нее была просто роскошная грудь. Кирилл невольно засмотрелся. Тем более, поддерживалось все это великолепие с помощью странного сооружения из непонятного материала. Спереди грудь девушки от глубокого декольте до начала хвоста прикрывало нечто наподобие фартука, а на спине, как впоследствии убедился Кирилл, это сооружение удерживалось на ней с помощью нескольких ремешков. Этакий модный топ темно-коричневого цвета и из материала больше всего напоминающего кожу, но с такими странными переливами и фактурой, что вызывало сомнение из чего же на самом деле он был сшит. Хотя, мыло ли в какой цвет можно было ее перекрасить и какой выделке подвергнуть. Кир был в этом не силен. И только вдоволь налюбовавшись, юный принц спохватился и спешно поднял глаза на лицо девушки. Точнее, женщины. Вблизи он, наконец, понял, что госпожа русалка не так уж и молода. Хотя признаков увядания на ее лице не наблюдалось, но что-то было такое в глубине миндалевидных зеленых глаз. Хома так не смотрел. Никогда. Наверное, потому и воспринимался Киром, как ровесник. А эта леди явно была намного старше их обоих. Смотрела она на него с живым интересом. Кирилл попытался улыбнуться и даже хотел извиниться за свое недостойное поведение, как из-за спины русалки вышла еще одна дама средних лет. На этот раз бесхвостая. В простом белом медицинском халате и с несколькими длинными прядями, выбившимися из седого пучка на затылке. Морщинками у глаз, приветливой улыбкой и чертами лица, которое просто невозможно было не узнать, если ты хотя бы раз открывал учебник генетики для начальных классов. Это была Мария Карелли. Создательница дракошек.

— Это вы? — изумленно выдохнул Кирилл.

— Конечно, — улыбнулась та в ответ.

— Все реагируют приблизительно так же, — немного ворчливо прокомментировала ее хвостатая подруга. — Кстати, запоминай на будущее, у нас вообще-то принято плавать без этого, — она указала на предмет одежды, стягивающий грудь. — Совсем. Надеюсь, понятно? — Кир поспешно кивнул. Тон русалки не предполагал дебаты, это явно. — Поэтому не страшно, — продолжила она, — если твой взгляд задержится дольше, чем позволено у вас на поверхности. Я же ношу это орудие пыток, — женщин скривилась, — только из-за того, что аномальная форма мешает мне чувствовать себя в воде достаточно комфортно, чтобы не обращать на нее внимание в отсутствие поддерживающего фартука.

— Хорошо, я понял, — поспешил сказать Кир. Именно хвостатая леди вселила в него неожиданную робость. — Могу смотреть, сколько хочу.

— Вот и молодец, — русалка панибратски хлопнула принца по плечу. Да так, что бедный Кир, не ожидавший такого, пошатнулся. И тут же оказался схвачен за локоть Хомой.

Возмутился, вырвался. Глянул на русала исподлобья. Тот тут же убрал руку, демонстративно подняв ее в верх. По всей видимости, решив, что нарушил обещание не прикасаться, которое дл совсем недавно. На самом деле прикосновения Хомы Кира уже мало волновали. Для себя он уже решил, что русал вполне традиционных взглядов на любовь, поэтому больше не волновался о том, что с ним могут сделать что-нибудь мерзопакостное. Просто сейчас, в присутствии женщин, он не хотел выглядеть слишком беспомощным и не зрелым. Вполне понятное желание для молодого человека его возраста. Его маневр и реакция хвостатого на него не остались незамеченными женщинами. От чего Кир смутился уже по-настоящему, но быстро переборол в себе это чувство. И, стоило Марии Карели пригласить их к купелям, поспешно последовал за ней.

Купелей было две. И если одна, на самом деле выглядела как наклоненная под углом сорок пять градусов ванночка в форме исполинской раковины с непонятной жидкостью розоватового цвета внутри, то вторая представляла собой водяной столб, уходящий под потолок. Кир и сам сообразил, какая из них предназначалась ему. И не ошибся. Мария скомандовала ему снять с себя все, и юный принц подчинился. Ему было неуютно разоблачаться в присутствии женщин, которые, к тому же, были намного старше его. Той же Марии должно было быть не меньше восьмидесяти, хотя внешне она выглядела на сорок пять, не больше. Наверное, это тоже было некоторой особенностью живущих под водой людей, проявляющейся из-за близости русалов. Или у ее долгожительства были иные причины. Кир не стал заострять на этом внимание, просто решил про себя, что дамы или Матери Супружницы, как называл их Хома, были, ну скажем, врачами. А доктора, как известно, по определению бесполы. От этих мыслей стало как-то легче. И принц отважно стянул с себя гидрокостюм. Кстати, хвостатую даму звали Гитой, а полное ее имя звучало, как Гитавегавауль. И она занималась исключительно Хомой. Который быстро стянул с себя мокрую одежду и вошел в водяной столб. Кир, по указаниям Марии ложащийся в купель-раковину, продолжал следить за партнером краем глаза. Отвлекся он только тогда, когда осознал, что не погружается в розоватую жидкость, коей была заполнена купель, а лежит на ней, как на водяном матрасе.

— Это... как? — выдохнул он изумленно, переведя взгляд на бесхвостую Мать Супружницу, так как раз доставала какое-то странное приспособление с иглой. Похоже, ему сейчас будут делать инъекцию. Кир напрягся.

— Ты чего весь замер? — с улыбкой спросила его ученый-генетик. — Больно почти не будет.

Кир тяжело сглотнул. Женщина окинула его подозрительным взглядом и, вдруг, начала непринужденно болтать. Явно же только затем, чтобы отвлечь его от своих манипуляций. Но она рассказывала такие интересные вещи, что Кир, действительно, отвлекся.

— Кстати, ты знаешь, что если бы тебя не было с ним, он никогда б не намочил свою одежду.

— Как это? — подал голос принц.

— Только здесь я узнала, что наша классическая теория поля, применительно к тем полям, которыми с легкостью оперируют русалы, не применима. Войдя в воду, он окружил бы себя особым полем. Трудно сказать, каким именно. Электро-магнитным, например, я бы его не назвала. Да и такое расплывчатое понятие, как биополе, для них ничего не значит. Я бы сказала, что оно сродни магии.

— Или псионике, да?

— Хорошее слово, — немолодая женщина ему подмигнула. — Но, так как ты пока не связан с ним, он побоялся применять к тебе свои способности в полную силу.

— Почему? И что, значит, не связан и почему пока? — озвучив последний вопрос вслух, Кир сам догадался, на что ему намекают, и поспешил произнести свою догадку вслух до того, как ему успели ответить: — Поэтому они и придумали это супружество, чтобы иметь возможность воздействовать на нас, да?

— Не совсем. Ведь мы тоже можем воздействовать на них через супружеские татуировки.

— Татуировки? — напрягся Кир и сжал зубы, когда в его предплечье вонзилась игла.

— Ты думал, они тут носят кольца, как у нас?

— Нет. Я предполагал, что это будут браслеты. — Честно признался Кир, который, когда Хома сбросил хвост, сразу про себя отметил, что широкие браслеты из неизвестного металла так и остались при русале.

— Нет. Все намного сложнее. Я только что ввела в твое тело особый вирус.

— Что? — голос Кира резко сел, и принц был удостоен поглаживанию по руке. Мария явно пыталась его успокоить.

— Ну, что ты так всполошился? Впервые наблюдаю такого нервного пациента. Я думала, ты, как я.

— В каком смысле?

— Я всегда восхищалась ими. Поэтому, решив, что все, что могла, я на поверхности сделала, ушла в глубину. И познакомилась здесь с Гитой. Но настоящими друзьями мы стали много позже. Изначально, я просто помогала ей в исследованиях, поэтому была супругой-по-обещанию.

— Были? А теперь вы ей кто? — напряжение из голоса принца так и не ушло.

— Супруга-на-доверии, то есть, по-нашему, самый близкий друг.

— Я не понимаю. Зачем тогда надо было обзывать все это супружеством? Если по обещанию, значит, вас с ней связывал какой-то двухсторонний договор, так? А если на доверии, то просто сильная дружеская привязанность. Поэтому, в первом случае вас можно было бы просто назвать деловыми партнерами, а во втором — друзьями. Зачем такие сложности и путаница в понятиях?

— Похоже, юный Хома многое тебе не объяснил, — в голосе Марии прозвучала печаль.

— У нас было не так уж много времени на то, чтобы прояснить все интересующие меня вопросы, — признался Кир.

— Тогда почему ты согласился стать его деловым партнером, как ты выражаешься?

— Ему нашлось, что мне предложить, — расплывчато ответил Кир, не желая вдаваться в подробности.

— Это я понимаю. Но ты, похоже, совсем не такой, как я. И подозреваешь хвостатых во всех смертных грехах. А ведь супружеские узы подразумевают абсолютное доверие. Не понимаю, как он мог пойти на такое риск.

— О каком риске идет речь?

-А вот это, мой мальчик, тебе лучше спросить у своего супруга. — Она бросила взгляд в сторону второй купели. Кир повернул голову туда же и уставился на происходящее в ней во все глаза.

Сквозь прозрачную воду, наполненную струйками воздушных пузырьков, поднимающихся оттуда, где водяной столб упирался в пол, было хорошо видно Хому, который был уже при хвосте и плавниках. И замер, вытянувшись по струнке, с каким-то непроницаемым выражением лица. А напротив него, пока еще за пределами воды, стояла Гита и с интересом разглядывала молодого русала.

— Что она будет делать? — отчего-то всерьез испугавшись за Хому, выдавил из себя Кир, не отрывая взгляда от русала.

— Сейчас увидишь, — было ему ответом.

И тут же русалка вошла в водяной поток и переплела свой хвост с хоминым. Обхватила плечи русала руками и впилась губами в губы. Кир моргнул, его удивлению не было предела. Потому что Хома остался все таким же неподвижным. Но боковые плавники Гиты начали выделывать какие-то немыслимые кренделя и парочка, сплетенная в страстных объятьях, начала вращаться вокруг невидимой оси. Когда Хома оказался к Киру спиной, тот увидел, как из пальцев женщины вырвались когти, в одно мгновение проткнувшие кожу на плечах русала и продолжившие расти уже под ней, пока не спустились к самой поясницы.

— Это, наверное, больно, — беспомощно выдохнул он, искренне переживая за Хому.

— Тебе будет больней, — вдруг с грустью сказала Мария.

Кир отвлекся от все еще вертящихся в воде русалов и вскинул на нее перепуганный взгляд.

— Этот вирус изменит тебя.

— Но зачем? Хома ничего не сказал мне об этом!

— И его тоже, — словно не услышав паники в голосе принца, продолжила женщина. — И лучше тебе не дергаться. Изменения в вас будут протекать параллельно. Если ты выскочишь из купели раньше времени, это, скорей всего, его убьет. Или ты был бы только рад такому исходу?

Кир разозлился. И дело было не в оскорблении, коим, определенно, являлось сомнение в честности его намерений. Нет. Ему не понравилось, что эта женщина пытается судить его, даже не зная, какой он на самом деле и что их связывает с Хомой.

— С какой стати? — довольно грубо бросил он в ответ. И демонстративно откинулся назад, с вывозом смотря на внимательно следящую за ним женщину. Та фыркнула и неожиданно заявила:

— Ну, раз уж Хома не нашел времени объяснить тебе все как следует, придется мне сделать это за него.

Кир только приготовился слушать и вдруг его захватили чувства. Не его собственные, а чьи-то чужие.

"Хома?"

"Ничего не бойся. Все будет... хорошо".

"А ты сам там как? Я пока ничего не чувствую..." — Отозвался Кирилл, смутно понимая, как ему удается передавать осмысленные фразы, а не те невнятные мысле-образы, которые удавалось ловить раньше.

"Еще почувствуешь", — "обнадежил" его Хома.

А потом осмысленная связь прервалась и пошли именно образы и чувства, которые на этот раз оказалось до смешного легко расшифровать. Страх, не уверенность, какая-то внутренняя робость и снова страх. Только боялись они с Хомой разного. Опасения русала в основном были связаны с недопониманием. Ему очень хотелось выражаться как можно понятнее. Но он снова и снова попадал впросак, когда пытался пользоваться человеческим языком для выражения мыслей. Кир улыбнулся, когда сумел разобраться, что так тяготило Хому в общении с ним, и открыл глаза. Надо же, а он не почувствовал, когда успел зажмуриться. Мария смотрела не него, не срывая беспокойства.

— Ты его почувствовал?

Кир погасил улыбку и поспешно кивнул.

— Плохо. Процесс не должен протекать так быстро.

— Не должен, но может, — помедлив, выдохнул Кирилл и поспешил спросить, прежде чем его отвлекут снова, — Их речь — это не только ультразвук, так? Это еще и набор стандартных мыслеобразов. Поэтому Хоме так тяжело со мной говорить. Он пытается сказать не только языком, но и передать чувства, эмоции, картинки. А я его не слышу. Поэтому, мне постоянно кажется, что он изъясняется крайне коряво. И нам трудно понять друг друга.

— Ты подозрительно спокойно на это реагируешь. Если уже успел распознать, что он там, — Мария кивнула на соседнюю купель, — тебе шепчет, должен был испытать ряд неприятных ощущений.

— Нет, — Кир мотнул головой и снова повернул ее так, чтобы видеть в столбе воды русалов, — мне не больно. И вообще, ничто не беспокоит. А он... правда, шепчет? — спросил он, так как в данный момент не мог видеть лицо Хомы. Тот был к нему спиной и очень медленно, вслед за движениями плавников хвостатой Супружницы, поворачивался против часовой стрелки.

— Если ты его слышишь, то да, — заметила вторая Супружница.

— Я и раньше так мог, — вдруг признался ей Кир и снова посмотрел на женщину, когда убедился, что губы Хомы, глаза которого были крепко зажмурены, на самом деле шевелятся, словно тот, что-то произносит.

— Прости?

— Мог слышать чувства и мысли других существ. Это, кажется, врожденное.

— Экстрасенсорные способности? — изумленно выдохнула ученый-генетик.

Кирилл кивнул. И добавил.

— Мы с Хомой уже общались. Просто тогда я не понял, что его так напрягло. Я не просто улавливаю, что он говорит, я могу... иногда могу почувствовать то, что он не хотел бы мне показывать. Кажется... — неуверенно добавил принц. И тут его, наконец, скрутило. Бедро обожгло огнем. Парень дернулся и с силой сжал кулаки, впиваясь короткими ногтями в мякоть ладони. — Горячо! — выдохнул он со стоном, не сдержавшись.

— Прости, — пробормотала Мать Супружница, взяв Кира за руку. — Последовательность действий была нарушена. Я не знаю, как откорректировать происходящее. Просто говори, что ты чувствуешь. Не молчи.

— Я... бедро горит, словно огнем... Внутренняя сторона, — прохрипел Кир, отчаянно хватаясь за ее ладонь.

Наверное, он сжимал слишком сильно, причиняя женщине боль, но принц не мог себя заставить разжать пальцы. Правда, и Мария вела себя достойно. И никак не выказывала того, что его действия причиняют ей неудобства. Но потом она все же вскрикнула. Пальцы принца разжались сами собой. Потому что он почувствовал ее. Немолодую женщину, для которой подобные ритуалы давно стали рутиной, но с ним она впервые испугалась, что что-то может пойти не так. Оно и пошло. Потому что через нее Кирилл смог дотянуться до ее хвостатой подруги. Они на самом деле были связаны. И уже через Гиту он почувствовал Хому. Потянулся к нему, сам не понимая, зачем это делает. И закричал, почувствовав не только свою боль, но и его. Потом была темнота. Но кончилась она пугающе быстро. Когда бесхвостый принц снова пришел в себя, он все так же лежал в купели. И к нему склонилась Мария Карелли, руку которой он все еще сжимал.

— Я испугалась, что ты потерял сознание. Этого ни в коем случае делать нельзя!

Кирилл хотел сказать, что так и было, но прикусил язык. Лучше не пугать ее лишний раз. Мало ли, что может произойти. Он все еще чувствовал Хому и знал, что с тем все было относительно в порядке. Русал даже как-то умудрился прислать ему успокаивающий образ — улыбку на знакомом лице. Кир улыбнулся в ответ и сосредоточил все свое внимание на Матери Супружницы.

— Уже не так печет, — хрипло выдавил из себя принц. — И Хому я все еще чувствую. А еще... шея чешется. — Он только что это ощутил и тут же попытался поднять руку, чтобы почесаться. Но Мария схватила обе его ладони и снова прижала к розовой жидкости, на которой он возлежал.

— Даже не думай. Это растут жабры.

— Что?! — после секундной заминки, Кир дернулся всем телом. Женщине пришлось напрячься, чтобы его удержать.

— Та-а-ак, — протянула она и бросила быстрый взгляд на соседнюю купель, — Этого он тоже тебе не сказал. — И тут же без перехода, — Ты нормально себя чувствуешь? Сможешь слушать?

Кир не стал ничего произносить вслух, просто кивнул. Горло словно сдавила каким-то мучительным спазмом. Он пытался себе представить жабры на шее. И ему становилось дурно. Конечно, у русалов жаберные щели располагались от подмышек до верхней кромки хвоста и это совершенно не мешало двоякодышащим хвостатым выбираться на поверхность. Но, что если, такое видоизменение для человека будет более фатальным. Не зря же те, кто попадает в их водные города, никогда больше не поднимаются не поверхность. Может быть, после отращивания жабр, они уже не могут нормально дышать воздухом. Что тогда? А ведь Кир открылся Хоме, поверил ему. Позволил себе такую беспечность, что не стал расспрашивать во всех подробностях о предстоящем ритуале. Неужели, его все же обманули?

— Кирилл, что с тобой? — в голосе Марии прозвучал откровенный испуг.

— Ничего... — отозвался принц, — все нормально.

"Нет!", — раздался в голове отчаянный крик Хомы и в сознание снова попытался прорваться сфабрикованный им мысле-образ. Но Кирилл отмахнулся от него, как от назойливого насекомого.

— Продолжайте, — повелительным тоном, обронил он, внимательно всматриваясь в лицо женщины, — Что вы хотели мне рассказать?

— Кажется, — словно к чему-то прислушиваясь, произнесла она, — ты только что его испугал и обидел.

— Переживет.

— А ты бы пережил, если бы ты со всей душой, а к тебе снова и снова поворачиваются спиной.

— Я все еще лежу здесь и даже дышу, представьте себе.

— О, да. Я многое могу себе представить, — язвительно произнесла она и куда спокойнее добавила: — Кирилл, ты не прав.

— Давайте, вы не будете вмешиваться в наши с ним отношения. — Раздраженно бросил на это Кир, — Так что там с татуировками. Я правильно понимаю, что это от нее у меня так горит внутренняя сторона бедра?

— Правильно. Но из-за твоего ослиного упрямства, молодой человек, я всерьез задумываюсь о том, чтобы оставить тебя в неведении.

— Считаете, что Хома с его косноязычием сможет мне нормально все объяснить?

— По завершению ритуала, ты совершенно спокойно сможешь понимать их речь.

— Ага. Только моя врожденная способность проникать в другого глубже, чем мне дозволено, вряд ли испарится. А Хоме явно есть что от меня скрывать. Так что общаться мы с ним продолжим исключительно словами.

Они какое-то время мерялись с ней взглядами. И пожилая леди все-таки сдалась.

— Как я уже сказала, — начала она сдержанным учительским тоном. — Супружество бывает двух видов. По обещанию и на доверии. Партнерские отношения и просто дружеские. И назвали русалы их супружескими по довольно простой причине. После прохождения ритуала, они официально принимают нас бесхвостых в свою семью. То есть, после него, они воспринимают нас как хвостатых, со всеми доступными привилегиями и обязанностями. Как ты понимаешь, другого эквивалента в нашей культуре они не нашли.

— Удочерение или усыновление, — попытался вставить Кир. Но Мария на это лишь отрицательно покачала головой.

— Дети русалов до определенного возраста воспитываются исключительно в Материнском секторе. После того, как сони покидают его, отношения с отцами строятся так, что для бесхвостых такой вариант однозначно не подходит.

— Побратимство.

— Тоже нет. Ты можешь обменяться с другом клятвами и кровью, но юридически такой союз закрепить не удастся. И он не войдет в твою семью, впрочем, как и ты сам не будешь иметь к его роду никакого отношения. В качестве примера, став супругой Гиты, я получила право жить в Материнском секторе и вместе с другшими женщинами воспитывать детей.

— Чужих?

— Милый мальчик, у хвостатых не бывает чужих и своих детей. По крайней мере, до тех пор, пока малыши не вырастают и не покидают Материнский сектор. Все женщины воспитывают их вместе, не разделяя на тех, кого произвели на свет они сами, и на чужих. Понимаешь?

— Нет.

— Из родителей постоянной величиной для маленького хвостатого является только отец. Он регулярно бывает в Материнском секторе и общается со своим ребенком. Он же забирается мальчика во внешний мир, когда приходит время.

— А девочки так и остаются с матерями?

— Не всегда. Есть те, кто в ранней юности не пригоден для материнства. И они тоже уходят с отцами, исследовать миры. Но как правило, становясь старше, они возвращаются.

— Все равно, смутно могу себе такое представить. А кто тогда эти их сабжи?

— Подростки, которым оказалось не по душе дело их отца. Сначала только родитель занимается их просвещением во внешнем мире, обучает, знакомит со своими исследованиями. Но, если становится ясно, что ребенок не расположен к ним, все тот же отец находит ему другого учителя.

— Тогда почему для нас они переводят это слово, как "паж". И зачем вообще оно было выдумано, если для большинства обозначений они все же стараются использовать уже существующие у нас понятия?

— Просто чтобы люди задавали меньше вопросов.

— Тогда и супружество можно было обозвать как-то иначе!

— Нельзя. Потому что это слово воскрешает в людях вполне конкретный ассоциативный ряд. Это важно, чтобы человек мог в полной мере осознать все сопутствующие его согласию последствия.

— И все-таки, "сабж" — это единственное новое слово, которое они ввели в наш обиход. Если эти детки помогают им в исследованиях, почему их нельзя было назвать младшими научными сотрудниками, к примеру.

— По той же причине, что глава отдела по иммиграции бесхвостых для людей с поверхности называется королем океанитов. А его брат, представляется его сыном и, соответственно, принцем. Люди относятся с меньшим недоверием, когда видят очевидное соответствие между тем, что есть у них и тем, как живут хвостатые соседи.

— Но мы же не в средние века живем! В нашу эпоху их бы прекрасно поняли и без всех этих ухищрений!

— Ты так думаешь? Хвостатые изначально пытались объяснить нам, что они здесь исключительно с исследовательской миссией и в наши дела вмешиваться не собираются. И все равно людьми была развязана первая Хрустальная война.

— Ну, да, конечно! Не собираются они! А кто первым начал топить наши космолеты в Океане?

— Это была неизбежная мера. Они не желали, чтобы мы заселили планету в том объеме, в котором нам бы того хотелось. Мы и без того испортили им несколько интересных экспериментов одним своим появлением. Правда, потом реабилитировались в их глазах, так как с появлением такого непредсказуемого и агрессивного хищника, как человек, биосфера планеты стала выглядеть для хвостатых куда интереснее и привлекательнее, но...

— Вы вообще себя слышите? Это же просто ересь какая-то! Вы говорите так, словно мы для них что-то вроде домашних зверушек, за которыми интересно наблюдать, но которых не рекомендуется выпускать за пределы обозначенного периметра. И вас это устраивает! — в последнем восклицании бесхвостого принца прозвучало откровенное обвинение.

— Думаю, — Мария Карелли наградила его прямо-таки ледяным взглядом, — мы сможем вернуться к этому разговору позже, когда ты сам убедишься, что хвостатые такие, какие есть.

— И какие же? Может быть, озвучите, — с сарказмом протянул на это Кир, — чтобы я знал, что мне следует искать в этих двуличных тварях в первую очередь?

Пощечина была несильной. Просто довольно резкое прикосновение руки к щеке, от которого даже голова в сторону не мотнулась. Женщина соизмеряла силы, не желая нарушить своими действиями ритуал. И все же, Кир понял, что это была именно пощечина. И, конечно, он знал, что награждать пожилую леди откровенно нахальной улыбкой, не следовало. Но противиться себе он не стал. Помирать, так с музыкой — не плохая жизненная установка. Надо будет взять на вооружение.

Хома привел несколько дезориентированного принца бесхвостых обратно в свою комнату. Кир в купели демонстрировал поразительную выдержку, прекрасно осознавая все происходящее с ним. А вот когда попытался встать на ноги, болезненно стукнулся коленями об пол. Хома сделал попытку подхватить на руки новоявленного супруга, но тот так на него посмотрел, что хвостатый отпрянул. Конечно, еще в ходе процедуры стало ясно, что Кирилл не убежден в непричастности хвостатых ко всяким гадостям. И придется приложить немало усилий, чтоб юный принц, наконец, поверил, что со стороны океанитов ни ему, ни любому другому человеку ничего не грозит, пока они сами не нападут первыми. Но Хома очень рассчитывал, что благодаря объяснениям Матери Супружницы, Кир хотя бы частично изменит свое мнение о нем. А стало только хуже. Теперь, как говориться у бесхвостых, парень смотрел на него волком. И это раздражало. Русал сам не мог поверить, что кому-то удалось вызвать в нем такие противоречивые эмоции. Ведь раньше Хома искренне считал, что ни один из хвостатых просто не способен испытывать нечто подобное. И все эти негативные чувства: злость, раздражение, — личная прерогатива бесхвостых.

Кир оттолкнул его от себя одним только взглядом, и сам поднялся на ноги, которые все еще дрожали, но юный принц явно был не настроен принимать помощь, особенно, от Хомы.

— Ты что-то говорил про одежду, — хрипло напомнил хвостатому Кир, не глядя на него. Русал нахмурился, но под пристальными взглядами Матерей Супружниц передал бесхвостому требуемое. Тот молча принялся облачаться в свободные, как у Хомы, брюки и точно такую же рубашку, только размером поменьше. На супруга Кир все так же старался не смотреть.

— Это будет трудный путь, — неожиданно сказала Гита.

Хома попытался ей улыбнуться с благодарностью за понимание, но Кирилл снова все испортил.

— Можете не сомневаться, — прошипел мальчишка, схватил Хому за руку и утащил в одну из стен.

Да уж, супруг ему достался откровенно не подарок. А ведь каким хорошим и положительным прикидывался! Хома сам не понимая, что творит, стиснул его в объятьях так, что выбил весь воздух из легких и только после этого переместился в свою комнату. И сразу же испытал ни с чем несравнимую волну сожаления, с львиной долей чувства вины. Жабрами Кир пользоваться еще не научился, но, когда в легких не осталось кислорода, организм непроизвольно попытался задействовать новый доступный ресурс. В итоге, ничего смертельного не произошло — Хома быстро сориентировался и окутал их обоих дополнительным коконом энергетического поля, которое теперь не только сохраняло одежду сухой, но и блокировало жаберные щели бесхвостого, только последнего все равно пришлось откачивать.

— Прости. Обещаю, что больше никогда себе такого не позволю, — быстро проговорил Хома, наблюдая за тем, как Кирилл приходит в себя.

Мальчишка долго смотрел на него, потом тяжело вздохнул, словно проверяя, как работают легкие после случившегося, и отвернулся от Хомы, сидящего рядом с ним на кровати. Русал окончательно расстроился. Ну, почему этот мальчишка такой упрямец! Что ему мешает принять все на веру, как делали многие до него? Чем вызвано такое показное недоверие?

— Кирилл, давай поговорим... — взмолился Хома, не скрывая просительных интонаций в голосе.

— Почему у тебя она с внешней стороны бедра, а у меня с внутренней? — без перехода спросил бесхвостый, и когда только успел рассмотреть, где именно расположена у Хомы супружеская татуировка.

Хома напрягся. Ему совершенно не понравился тон, которым это было сказано.

— Опять думаешь о каком-то извращении?

— Я думал, эти татуировки должны быть вокруг пупка. Видел такую у одной женщины, когда гулял с Милли.

Хома тяжело вздохнул и решил на всякий случай сначала получить ответ на свой вопрос, а уж потом углубляться в объяснения, которые не успела закончить Мать Супружница.

— Так что там за извращение?

— Когда двое занимаются любовью, ноги одного обхватывают бедра другого.

Последовала непродолжительная пауза. У Хомы в голове вертелась только одна мысль — все бесхвостые озабоченные и не нормальные существа, и вся их короткая жизнь сводиться к тому, что они снова и снова обсасывают в своей голове всевозможные извращенные фантазии, а некоторые еще и умудряются претворить в жизнь. Недаром же у этих глупцов большая часть произведений искусства посвящена именно любовной стороне отношения между индивидами. Ну как можно быть такими ограниченными!

"Я все слышу!" — раздался вполне осознанный и четкий возглас Кирилла, но вместе с фразой в мозг пробралась ухмылка юного бесхвостого. Похоже, он уже прочитал в Хоме все, что его интересовала. И даже слегка успокоился. Но хвостатый все же решил озвучить свои мысли вслух.

— Вот объясни мне, почему даже самые обычные вещи и порывы вы сводите к любви?

— Чаще не к любви, а к сексу, но это уже тонкости, — откликнулся Кир и повернул голову в его сторону. Хома облегченно выдохнул. Кажется, на него больше не крысились, как такое состояние называется у бесхвостых. Это не могло не радовать. А Кир, глядя ему в глаза, продолжил: — У вас по-другому?

Хома кивнул.

— Я тебе больше скажу. Мы в принципе асексуальны.

— Да, Мария, кажется, пыталась до меня донести эту простую истину. Это правда, что ваши женщины живут в своем отдельном секторе фактически в изоляции?

— Почему в изоляции? Они могут покидать его, если считают нужным.

— А еще у них не бывает чисто своих детей. Они у них все общие.

— Да.

— Тогда, я правильно понял, — Кир облизал от волнения губы и приподнялся на локтях, — что вы вообще занимаетесь сексом только тогда, когда хотите завести ребенка.

— Правильно.

— Но как же так?! В таком случае вы должны были уже давно вымереть.

— Ну, во-первых, мы живем в десятки раз дольше вас. Во-вторых, уже многие поколения у нашей расы нулевая детская смертность. Кроме этого, с нынешним уровнем развития мы не нуждаемся в большой численности.

— Сейчас, возможно. Но раньше, когда ваша раса только появилась... как-то вы ведь должны были выживать и все такое. Не верю, что вы всегда были такими мирными, как пытаетесь выглядеть сейчас.

— Мы не пытаемся выглядеть, мы такие, какие есть, — с нажимом произнес Хома, но было видно, что Кир ему так и не поверил. Пришлось смириться. Русал вздохнул и попытался объяснить, — Ты, правда, думаешь, что наша цивилизации изначально зародилась под водой.

Глаза юноши широко распахнулись. Русал коротко хмыкнул.

— Мы обзавелись хвостами, когда под воздействием загрязнений окружающей среды в качестве одной из наиболее часто появляющихся мутаций, стали рождаться дети с жабрами.

— В этом мире? — осторожно уточнил Кир, которому из курса истории было прекрасно известно, что Моргана была экологически чистой и первозданной планетой, когда на нее ступила нога первого колониста. Точнее, выглядела таковой.

— Нет.

— Хочешь сказать, что вы вообще не отсюда?

— Хочу четко обозначить, что здесь наша исследовательская станция, не более того.

— И никакой купели цивилизации?

— Нет.

— Но это же... — Кир лишился слов. Он оказался не готов к такой новости.

Хома сжал его плечо и мягко спросил:

— Так тебя все еще интересует, почему наши татуировки находится именно в этих местах.

Кир тряхнул головой, разгоняя собственное оцепенение.

— Да, конечно.

— Встать сможешь, — убрав руку с его плеча, спросил Хома подозрительно ровным тоном.

— Конечно! — поспешил заверить его Кир, хотя хвостатый прекрасно видел, что в своем ответе бесхвостый был неуверен. Ну что ж, похоже, Хоме предстоит в самое ближайшее время пережить еще одну волну недоверие с его стороны. Он уже был морально готов к этому, когда решительно приказал:

— Тогда вставай и раздевайся.

Глаза Кирилла широко распахнулись, а потом почти сразу с подозрением прищурились. Хома улыбнулся и одними губами прошептал: "Извращенец!". Кир обиделся. Поджал губы и решительно встал с кровати. Покачнулся, но устоял. На этот раз Хома даже не пытался его поддержать. Ждал в стороне. И как только парень стянул через голову рубашку и отшвырнул ее на кровать, разделся сам и вернулся к своему хвостатому виду.

Он ждал Кирилла у стены. Тот почти полностью разоблачившись, сделал к нему один шаг и снова замер.

— Можешь оставить, — отмахнулся Хома, имея в виду плавки, которые и стали причиной замешательства бесхвостого.

Кирилл вскинул голову и решительно подошел к нему. Сквозь бледно-голубую чешую на правой стороне хоминого хвоста проступала темно-коричневая татуировка — зеркальное отражение той, что была на внутренней стороне бедра бесхвостого. Хома утянул его за собой в глубину. Как только они оказались в воде, их татуировки начали светиться. Помедлив, Хома избавился от воздуха в легких, и раскрыл жаберные щели.

"Смотри", — сказал он бесхвостому и провел ладонью вдоль правого бока, не касаясь его.

Кир перевел взгляд туда, куда он просил. Хома убедился, что бесхвостый смотрит в нужном направлении и продолжил:

"Видишь, что она начинается на бедре, и тянется до самой нижней жаберной щели?"

"Теперь вижу".

"При определенной доле сноровки, с ее помощью ты сможешь заставить мои жаберные щели открыться на воздухе. Меня это, конечно, не убьет, но на какое-то время сделает полностью беспомощным. И тогда ты сможешь... если захочешь, конечно".

"Бедренные артерии, — догадался Кирилл, — У нас это бедренные артерии. Ты сможешь вскрыть ее мне, если захочешь. Сразу я тоже, скорей всего не умру, хотя, человек при подобной травме почти мгновенно истекает кровью. Но суть, получается, та же".

"И никаких извращений, заметить", — возвестил Хома и вытащил Кирилла обратно в воздушную часть комнаты.

— Я пока сам не умею управлять жабрами, так? Мое тело к такому еще не привыкло. Ты что-то со мной делаешь?

— Да. Хочешь знать подробности?

— Нет. Я вообще плохо себе представляю нашу классическую теорию поля. А Мария еще говорила, что вы ее полностью опровергаете, — рассеянно отозвался Кирилл, как-то растерянно сжимая рубашку, которую успел схватить. Что-то было не так. Хома это чувствовал. Поэтому не отошел от него, как собирался. Остался стоять рядом.

— Кир? — позвал русал.

— Одежда совсем сухая, а ведь ты меня в ней перемещал, — почему-то шепотом отозвался тот. Похоже, у мальчишки банально начали сдавать нервы.

— Давай, ты ляжешь в постель, — предложил Хома, стараясь говорить очень убедительно. — Ты устал. К тому же, после процедуры вступления в супружеские обязательства на самом деле рекомендуется лежать.

Кир хмыкнул и поднял на него блестящие глаза, потерянного молодого человека, которому, к тому же, все еще было страшно засыпать в этом чужом и непонятном месте, в компании такого, как Хома. Будь Хома человеком, он, наверное, даже не взирая на свою половую принадлежность, мог бы подойти к Кириллу и просто обнять парня. Но будучи русалом и зная, как юный принц относится к нему, он себе такого позволить не мог. Даже просто взять за руку и подвести к кровати не решился. Зато забрал у него рубашку и натянул ее ему через голову. Руки в рукава Кир просунул уже сам.

— А ты будишь рассказывать мне сказки? — вдруг спросил бесхвостых после почти истерического смешка. И, весь подобравшись, напомнил: — Меня все еще интересует, чем отличаются эти ваши татуировки.

— Конечно, — легко подтвердил Хома, без тени улыбки, и осторожно добавил: — И никому не позволю плавать поблизости, пока ты не проснешься. Чтобы ты не думал, что сюда может заплыть кто угодно.

— Не выйдет, — неожиданно грустно откликнулся Кир, словно что-то вспомнив.

— Это еще почему? — возмутился Хома.

— Нам еще нужно встретиться с твоим братом.

— Это может подождать.

— Нет, не может, — довольно резко осадил его Кирилл, а потом, удивив Хому, смутился своей несдержанности и даже снизошел до оправданий, — Просто я не уверен, что через пару часов смогу как ни в чем не бывало подняться и отправиться знакомиться с ним. Так что лучше сделать это сейчас. — Мальчишка, который до этого смотрел в сторону, снова вскинул глаза на русала, — Но я все еще хочу услышать про татуировки. Только потом...

— Хорошо. Я постараюсь пояснить как можно короче. Первая стадия — супруг-по-обещанию, об этом тебе уже должна была рассказать Мария.

— Ты слышал, о чем мы говорили?

— Да. Через Гиту. Так вот, только для первой стадии требуется вмешательство Матерей Супружниц и ритуал, после которого, младший бесхвостый супруг несколько расширяет возможности своего биологического вида. Через эту стадию мы с тобой уже прошли. Две другие...

— А их две? Мария сказала...

— Не перебивай, пожалуйста, — раздраженно откликнулся Хома, так как до него только сейчас дошло, как может отреагировать его мнительный подопечный на рассказ о третьей стадии. Кирилл послушно захлопнул рот, и Хому это пока удовлетворило. — Вторая наступает только в том случае, если хвостатый и бесхвостый на самом деле переступают грань чисто партнерских отношений. Если же этого не происходит даже после исполнения условий их договоренности, татуировка, не подпитываемая эмоциональной составляющей их обоих, рассасывается со временем. При этом те изменения, которые она привнесла в тело и энергетическую оболочку бесхвостого остаются при нем. Это понятно?

— С физиологической точки зрения — не очень. Эмоции завязаны на биохимии организма, так? Значит, если я начну испытывать к тебе крепкие дружеские чувства, то стану супругом-на-доверии?

— Что-то вроде того. Уверен, что тебе нужны подробности?

— Нет. Я ведь не ученый. Меня может занимать только сам процесс и его результат, так? — слабо улыбнулся ему юный принц.

Хома осторожно кивнул и приготовился к самому сложному.

— Третья стадия — это ошибка эксперимента, или побочный эффект, если хочешь.

— Как это? — в общем, как и ожидалось, во взгляд Кирилла снова вернулась настороженность.

Хома подавил недостойный порыв взвыть от беспомощности. Глубоко вздохнул и стал еще более тщательно подбирать слова, от чего в его речи начали появляться продолжительные паузы, словно русал не так давно вылечился от заикания, но Кирилл молча ждал, не пытаясь вставить в эти промежутки какие-то свои реплики.

— Это однозначно идет не от нас. Мы на такое изначально просто не способны. Ни физически, ни эмоционально. Но как я уже говорил, вы просто повернуты на любви к себе подобным. И так получается, что долго живя с нами бок о бок, вы начинаете воспринимать нас, как своих. Да-да, мы вас воспринимает так сразу же после ритуала, а вам для осознания простых истин требуются годы. И иногда случается так, что бесхвостый влюбляется в своего хвостатого друга. Нам так и не удалось выявить предпосылки этого отклонения, потому что вы сами мало что знаете о самих себе в рамках тех структур, которые у вас принято называть биополями или аурой. Хотя последнее понятие, заимствовано из ваших сказок, и не имеет под собой практически никакого научного обоснования. Вы каким-то образом изменяете структуру вводимого в ритуале вируса. И тогда на вашем теле вокруг пупка появляется третья татуировка.

— И? — не выдержал Кир, когда Хома надолго замолчал.

— И тогда с большой долей вероятности один из нас отвечает вам взаимностью и на собственном хвосте узнает, что из себя представляет ваша любовь и сопутствующее ей чувство собственности.

— Ревность, я так понимаю, — протянул на это Кир, наблюдая за перекошенной физиономией русала. Хома не стал скрывать свое отвращение от самой мысли о подобной перспективе. — Они мучаются? — спросил вдруг бесхвостый.

— Кто? — не понял хвостатый.

— Ну, ваши, которые влюбились?

— Не более чем ваши влюбленные. Но подобные чувства они... очень отвлекают, знаешь ли, — в голосе русала проступила почти детская обида, — Поэтому, я бы врагу такого не пожелал.

— Понятно теперь, почему ты так относишься к Милли.

— Угу. И почему спокойно принял мысль о супружестве с тобой. Фантазии у тебя конечно, извращенные. Но сам-то ты нормальной ориентации, как у вас говорится. К тому же, у тебя уже есть любимый человек.

— И тебе ничего подобного с моей сторону не грозит, — поддержал его Кир и решительно протянул русалу руку. Тот напрягся, потом понял, что от него хотят и наградил мятежного принца крепким рукопожатием. Когда они разняли руки, Кир уточнил: — Почему третья?

— А? — не понял Хома, задумавшийся о своем.

— Ты сказал, что татуировка вокруг пупка — третья. А где тогда вторая?

— У супругов-на-доверии на обоих бедрах есть такая же татуировка, как у нас с тобой.

— Понятно. И она тоже появляется сама по себе?

— Да. Но я же уже сказал, для этого нужно...

— Особое эмоциональное состояние. Я понял. — Перебил его Кир, помялся и вдруг спросил: — А ты хотел бы... ну, чтобы у нас их было две?

Хома стушевался. Он не знал, что ответить. Поэтому разочаровал бесхвостого, поспешив сказать:

— Давай, вернемся к этому разговору после того, как ты отдохнешь.

— И после того, как ты познакомишь меня с братом?

— Именно!

Глава пятая

Лживы хвостатые

Вуди встретил их в тронном зале, который в свое время был спроектирован специально для того, чтобы пускать пыль в глаза бесхвостым. Завидев венценосного русала на троне, люди традиционно робели и быстро успокаивались, даже если вначале имела место некая неадекватность поведения в связи с "пленением". На Кира, приученного и не к такой роскоши, обстановка подводного тронного зала не произвела особого впечатление.

— Это сапфиры? — вежливо поинтересовался он, ожидая, когда же Вуди выйдет к ним. Тот задерживался, как и подобает правящей особе. Правда, знай он, что Хома успел открыть Киру все доступные на данный момент секреты, возможно, вел бы себя иначе. Но Вуди был не в курсе того, что происходило между его младшим братом и бесхвостым принцем. Хома был почти рад этому, пусть и понимал, что поступает не совсем честно по отношению к нему.

— Нет. Имитация. Это особый минерал, полученный в результате отложения солей и подкрашенный с помощь специального пигмента.

— Значит и вон там, это не рубины? Просто использовали другой пигмент?

— Да.

Кирилл кивнул, словно сам себе, потом спросил:

— Он сильно разозлится, когда узнает... ну, что ты нашел способ обойти его запрет?

— Он мне ничего не запрещал, — возразил на это Хома.

— Только это меня и утешает.

— Чего ты боишься? — спросил Хома, почувствовав, что с юным принцем происходит что-то странное.

— Скорее опасаюсь, — поправил его Кирилл, все еще делавший вид, что с интересом разглядывает обстановку. — Не думаю, что твой брат будет рад, когда узнает... — парень осекся, почувствовав какое-то движение у себя за спиной, и резко повернулся в ту сторону. Позади них стоял Вуди. Кажется, коварный океанит выскочил из той же водяной стены, из которой сюда пришли они с Хомой.

— Узнает о чем? — поинтересовался старший русал, с интересом разглядывая пополнение человеческой популяции города в лице Кирилла.

— Добрый день, — вежливо поздоровался не растерявшийся принц.

— Правильнее будет сказать вечер, — поправил его океанит, — в вашей столице Мерлин уже садиться.

— Не знал, — обронил Кирилл и покосился на Хому. Тот придвинулся к нему, очень рассчитывая на то, что на глазах брата мнительный принц сумеет сдержаться и не отпрянет от него в сторону. Кир остался неподвижен, хотя и заметил этот ненавязчивый маневр. Впрочем, Вуди тоже обратил внимание на не совсем типичное поведение брата.

В хвостатой форме у Вуди были иссиня черные волосы — типичный признак высокого аристократического происхождения. Почему Хома не унаследовал такие же? У них были разные биологические матери, как утверждал Вуди. Хома свои первые годы жизни помнил очень смутно, потому что уже в двенадцатилетнем возрасте вместе с братом отправился в свою первую в этой жизни экспедицию и попал на Моргану. А вот в бесхвостой форме у Вуди волосы были такими же белыми, как у него. Так что фамильное сходство было на лицо. Те ж широкие плечи, развитая мускулатура, длинные, прямые ноги и тонка талия. Только Вуди при этом по меркам бесхвостых выглядел как минимум лет на двадцать старше. Тяжелые надбровные дуги придавали его облику некую суровость, которой можно было обмануть кого угодно, но не Хому. Брата он любил. В памяти остались теплые воспоминания о раннем детстве, когда тот учил его всему, что знал сам, пока не пришло время Хоме сменить сферу деятельности, которую он сам выбрал для себя. И брат, узнав о его выборе, сделал все, чтобы подобрать ему хорошего учителя. Поэтому Хома был очень благодарен ему, и все же, считал нежелание Вуди отпускать его в Хоровод, обычной паранойей, которой тот, по всей видимости, заразился от бесхвосты.

— Брат познакомься, — мягко произнес он исключительно официальным тоном. Пришлось проигнорировать вскинутые в вопросительном жесте брови, так как по всем правилам о том, что они братья, а не отец и сын, перваши узнавали много позже первого знакомства с "правителем" русалов. Склонив голову к левому плечу, Хома продолжил: — Кирилл Владленович Орлихин, мой супруг-по-обещанию.

Кирилл напрягся, услышав слова русала. Он еще надеялся, что прежде, чем Хома решит признаться, ему все же хватит ума подготовить брата к подобному известию. Но тот решил, так сказать, не отходить далеко от кассы. И после этих слов у бесхвостого буквально заложило уши. И только через полминуты до него дошло, что это старший русал буквально орет на младшего в интрозвуке. Вспомнив, что после ритуала он должен их понимать, принц напрягся, чтобы разобраться в том, что вообще происходит между двумя хвостатыми. Словами это было трудно передать. Они общались сейчас не сколько фразами, сколько образами. Причем, картинки, посылаемые старшим, явно довлели над младшим. Хома робел и не смел ответить брату так же решительно, как чувствовал. Кир сполна погрузился в противоречивые чувства так называемого супруга. И сумел почувствовать и впитать в себя его решимость. Хома считал, что он прав, а брат слишком бурно реагирует на, в сущности, стандартные ход с его стороны. Ничего экстраординарного, как искренне полагал хвостатый, он не сделал. Осознав все это, Кир решил вмешаться. Сам придвинулся к Хоме и встал с ним плечом к плечу.

— Может быть, хватит? — требовательно бросил он, обращаясь к Вуди и продолжил, несмотря на то, что тот продолжал испускать ультразвуковые волны. — ваш брат сделал свой выбор и мы заключили договор.

— И что же является предметом вашего договора? — уши больше не закладывало, но в голое старшего русала звучала открытая неприязнь.

— Он обещал помочь мне встретиться с моей... возлюбленное, — Киру пришлось приложить усилие, чтобы назвать так Серену. Конечно, о любил ее. Так сильно, как никого на свете. Но даже самому себе было трудно в этом признаться. А уж озвучит вслух при посторонних. Хотя Хома в эту категорию, похоже уже не подпадал. Тряхнув головой и отбросив со лба каштановую челку с разноцветными прядями в ней, Кирилл решительно встретился взглядом с Вуди.

— И что ты пообещал ему за это со своей стороны?

Кирилл позволил себе улыбку, ту самую, которой научился у отца, когда тот проводил переговоры со старателями, в очередной раз поднимающими вопрос о снижении вывозных пошлин на лакримозиты, составляющие основной импортируемый Морганой продукт. Их добывали в Хрустальных лесах, произрастающих на восточном континенте Светочь. Именно на основе этих кристаллов создавались базовые серверы межгалактической сети, в народе называемой либо просто Сетью, либо Межсетью.

— Вы же уже и сами догадались, — заметил Кир, продолжая разыгрывать из себя великого дипломата.

— И многое ты понял, из того, что я только что сказал своему брату?

— Все, — откликнулся бесхвостый, самую малость погрешив против истины. Почувствовал рядом с собой недовольство Хомы, который явно имел какой-то пунктик по поводу откровенной лжи. Впрочем, если вспомнить, что успела рассказать Кириллу Милена, русала с его излишней правильностью можно было понять. Но его возмущение Кирилл осознанно проигнорировал, не отпуская взгляд Вуди.

— Молодец, — похвалил его тот, но без особой радости. И тут же добавил: — А ты в курсе, что теперь тебе придется уговорить переселиться к нам двух своих друзей, иначе ни до какого Хоровод вас не допустят?

Кир, разумеется, ничего об этом не знал. Но больше всего ему не понравилось, что Хома тоже был не в курсе. Либо Вуди это только что сам придумал, либо...

— Но брат, — возмущенно начал младший океанит, — Кирилл ведь не будет принимать прямого участия в Хороводе. Вполне достаточно, что с нами будут Гуля и Мыш.

— И как ты себе такое представляешь? Собираешься взять его с собой в путешествие по мирам и при этом утверждаешь, что в этом не будет его прямого участия?

— Но...

— Ты обыграл меня на моем же поле, хвалю, — жестко оборвал его Вуди. — Мне не удалось просчитать подобный вариант развития событий. Но раз уж ты играешь на традициях, в соответствии с которыми ты не имеешь права отказать в помощи своего супругу-по-обещанию, то будь добр играть до конца. Кирилл теперь наш в полном смысле этого слова. Значит, как хвостатый, отправляющийся в Хоровод, он должен взять с собой двоих друзей, и это не считая супруга в твоем лице. Гуля и Мыш его друзьями не являются. И это выявит любая проверка, хотя я сомневаюсь, что ты, брат мой, опустишься до нее. У вас не могут быть друзья на двоих. Поэтому со сторону нашего бесхвостого друга, — Вуди бросил на Кирилла нечитаемый взгляд, — должны присутствовать еще двое. Вы отправитесь в Хоровод только в том случае, если вам удастся собрать полны комплект. Вас двое и четыре ваших друга. — Заявил старший русал, голосом поставив в последнем предложении жирную точку.

Но в отличие от Хомы, который хмурился и не спешил высказываться, Кир не стал молчать.

— Чего вы так боитесь? — в лоб спросил он у Вуди, — Что Хома уйдет и не вернется? Со мной у него вряд ли такое получится. Я твердо намерен представить свою избранницу отцу. И, так как я теперь такой же, как любой другой хвостатый, думаю, смогу появляться время от времени на поверхности.

— Ты думаешь? — с едва заметной издевкой протянул на это Вуди, — ты много знаешь бесхвостых, обосновавшихся у нас, которым дозволялось посещать ваши города на поверхности.

— Не много. Только, я думаю, они это все равно делают. Просто не афишируют свои визиты.

— Я бы на твоем месте не был так уверен, — резко придвинувшись к нему, прошипел в лицо принцу Вуди.

— Я чувствую Хому, как себя, — спокойно и ровно сказал на это Кир, — И он точно знает, что я прав.

— Мне кажется, ты привираешь, — голос старшего русала стал почти ласковым. Он все так же пристально всматривался в лицо Кирилла с весьма малого расстояние. Такое нарушение личного пространства нервировало парня, но он всеми силами старался не подавать виду. Его спас Хома. Неужели, почувствовал, что Киру не по себе?

Взяв младшего супруга за локоть, Хома дернул его на себя, вынуждая отдалится от Вуди. Тот сразу же выпрямился, внимательно рассматривая их весьма живописную парочку.

— Как бы там ни было, — высокомерно обронил Вуди, — необходимость привлечения в Хоровод еще двоих бесхвостых — не моя блажь, как бы мне на самом деле того не хотелось. Совет не позволит вам обойти традиции.

Кирилл почувствовал, как после этих слов расстроился Хома, который уж было решил, что счастье все-таки будет. Ан нет. Кое-что он все же не учел.

— Почему вы не хотите, чтобы у вашего брата появилось потомство? — попробовал бесхвостый зайти с другой стороны.

— Отчего же? Очень даже хочу. Просто это он вбил себе в голову что без Хоровода так и не приобретет всесторонний опыт. Поэтому не сможет воспитать нормального ребенка. Я же уже предлагал ему...

— Ты сам только что говорил о традициях! — перебил его Хома, и Кирилл впервые ощутил, как его новоявленный партнер может злиться по-настоящему. И после этого Хома будет еще утверждать, что все хвостатые исключительно мирные и безобидные создания? Ага, как же! Но свое наблюдение принц бесхвостых решил ставить при себе. Сейчас его куда больше интересовал диалог двух братьев. А Хома, негодуя, продолжал: — Значит, в плане зачатия ребенка, можно их обойти. А в плане привлечения в Хоровод посторонних, нельзя?

— В случае зачатия это можно вполне разумно мотивировать. Совет бы тебя поддержал. Все знают, какую ценность представляют собой твои исследования.

— Тогда пусть подержит меня в моем желании сделать все по правилам. Если бы Кирилл не попал бы к нам именно сегодня, я спокойно бы ушел и так же бы спокойно вернулся.

— Кстати, об этом, — подал голос названный бесхвостый, пока двое хвостатых мерялись яростными взглядами. — Это случайно не мы испортили мой гидромобиль? — И тут же стушевался, когда его обожгли одинаковыми возмущенными взглядами, — Что? — больше всего Кирилл смутился под взглядом Хомы, — Я просто подумал, что уж больно все удачно получилось. Именно в этот день и именно тогда, когда ты, к примеру, не спал, а мог видеть, что это я к вам попал, а не кто-то левый.

— Обвиняешь меня в подобном коварстве?

— При чем тут обвиняю или нет? Просто меня это напрягает, вот и спрашиваю. Не верю я в такие совпадения.

— И все-таки, они случаются, — веско припечатал Вуди и весьма нетерпеливо махнул левый боковым плавником. Кирилл напрягся. В душе всколыхнулось какое-то смутное воспоминание или что-то вроде того. Когда русал делает такой жест, это означает...

— Я прошу прощение, брат, за свою несдержанность и за неоправданные обвинения, высказанные только что, — Хома бросил тяжелый взгляд на Кирилла, и тот счел за благо пока не высовываться. Его насторожил тот факт, что Вуди так и не сказал прямо, что непричастен к произошедшему с ним. А наивный Хома взял и пропустил эту немаловажную деталь мимо ушей. Кира это огорчило, но не достаточно сильно, чтобы серьезно рефлектировать по этому поводу. Зато пока его партнер раскланивался с братом, Кирилл перебирал в уме всех своих друзей. И только двое могли бы согласиться навсегда покинуть поверхность и переселится в подводный мир, особенно если в качестве бонуса им предложат незабываемое путешествие. Двенадцать миров — это ведь очень много.

— Кирилл? — неожиданно обратился к нему Хома.

— Да? — рассеянно отозвался бесхвостый, так как мысли его были далеко отсюда. И понял, что оба русала смотрят на него выжидающе.

— Вуди напомнил мне, что после ритуала, тебе следовало бы отдыхать, а не подвергаться нежелательным волнениям. Мы возвращаемся ко мне.

Но Кир сделал вид, что его не услышал. Во-первых, ему не понравилось, что Хома разговаривает с ним, как с душевнобольным или маленьким ребенком. Приторно ласково и мягко-мягко. Такому амбалу, как его хвостатый партнер, такой тон категорически не подходил, да и сам Кир не собирался терпеть такое обращение. Но кроме того, он решил, что не стоит отказывать себе в удовольствии утереть нос этому странному типу Вуди. Вот уж кто всю сознательную жизнь казался Киру двуличным. Он ведь часто видел его во дворце в компании отца. И с детства отнес Вудихошельвуля к тем личностям, с кем бы он и врагу не пожелал встретиться в темном коридоре или повернутся к ним спиной. И все заверения Хомы, что его брат самый честный и добрый русал на всем белом свете, не могли смягчить отношение Кирилла к нему.

— А знаете, Вуди, думаю, мы с Хомой отправимся с путешествие строго по расписанию. Ты, кажется, — с наигранной веселостью обратился он к партнеру, — говорил, что хотел бы пуститься в Хоровод уже завтра? Ну, максимум запоздаем на сутки. Моим друзьям еще будет нужно собрать вещи и разместиться тут у вас. Правда, — бросив взгляд на Вуди, лицо которого застыло непроницаемо маской, — как бы, пока я буду спать, с ними не произошла какая-нибудь случайность. Вроде той, что случилась с мной.

— У тебя, правда, есть друзья, которые смогут бросить все и переехать к нам? — недоверчиво уточнил Хома, на радостях пропустив шпильку, предназначенную исключительно Вуди.

— Представь себе, — выдохнул Кир, хотя в душе был далеко не так уверен. И Хома, похоже, успел поймать отголосок этой его неуверенности.

Правда, конкретно в этот момент, Кириллу было плевать, что смог выхватить хвостатый из мешанины чувств, обуревающих его. Для принца была важна реакция Вуди. И он самым пристальным образом следил за ним. В лице старший хвостатый не переменился. Оно осталось все таким же бесстрастным. Зато юный принц успел заметить, как на секунду вздыбился и затрясся мелкой дрожью его спинной плавник. И снова внутренний голос шепнул истолкование данного невербального посыла. Вуди был в ярости. Какая жалость. Ведь злиться он мог и просто потому, что какое-то там мелкий бесхвостый позволил себе заподозрить его в подобной низости. Но Кирилл почему-то был уверен, что тут дело совсем не в этом. Он своими словами перекрыл ему пространство для маневра. Теперь, если с кем-нибудь из друзей Кирилла что-нибудь случится за эти сутки, Хома уже не будет так беспечен и, скорей всего, если Кир попробует настоять, проведет собственное расследование. А откровенно ссорится с младшим братом Вуди явно не хочет. Иначе не стал бы изобретать такой изощренный план по его удержанию в родных пенатах.

"Я его что же, уже однозначно считаю виновным?" — пронеслось в голове у Кирилла.

И тут же на периферии сознания прозвучали мысли Хомы.

"Я не могу себе даже представить, что ты можешь оказаться прав. Не оскорбляй моего брата... этим", — последнее слово даже в мыслях прозвучало с отчетливым оттенком брезгливости.

"Я бы хотел ошибиться, — признался Кир, — Но тогда единственный вариант, заподозрить в этом уже моего старшего брата. Вот только, он конечно редкий засранец, но до такого бы просто не додумался".

"Ему мог бы кто-нибудь подсказать. И вообще, такие вещи свойственный вам, бесхвостым, русал бы никогда себе такое не позволил. Даже подумать об этом не смог бы".

"Мне бы твою веру в вас".

Хома никак не мог заставить себя заговорить с Кириллом. Тот не спал, хотя, как только они вернулись, хвостатый лично проследил, чтобы он улегся на кровать, а сам сел в кресло с голосвитком в руках. В этом месте он проводил редкие часы покоя: в основном спал или бродил по человеческим сетям, поэтому в данный конкретный момент ему нечем было себя занять. Поэтому Хома засел за чтение. Уйти он не мог, обещал же, что будет охранять сон незадачливого бесхвостого. А тот, как назло бодрствовал и засыпать пока не собирался. Хому это мучило. Он подсознательно чувствовал необходимость что-то сказать, но не мог придумать ни одной достойной реплики, с которой можно было бы начать непринужденный разговор. Кроме того, его одолевали мучительные сомнения, а нужно ли вообще что-либо начинать? Хотя, вроде бы, обратной дороги уже нет и следует как можно быстрее научиться жить бок о бок. Только все произошло так быстро, что никто из них не успел толком осознать, что они теперь связаны. И от подобных уз так просто не избавишься. Пока Хома размышлял об этом, в тишине раздался голос Кира:

— Ты можешь передвинуть кресло?

— Зачем? — насторожился хвостатый.

— Ты сидишь на расстоянии метров восьми от меня. Возле самой стены, в которой в любой момент можешь исчезнуть. Я тебя не вижу и почти не слышу твоего дыхания. Это, знаешь ли, напрягает.

— Боишься остаться совсем один в незнакомом месте?

— А ты бы не боялся?

— Не знаю, — честно ответил Хома. Встал и, бросив голосвиток на кресло, взялся за спинку, чтобы передвинуть его, как со стороны кровати раздалось подозрительное сопение, потом с ним снова заговорил юный принц:

— Ты мог бы читать рядом со мной и без кресла.

— Стоя? Нет уж, уволь. Даже на хвосте в одной позе я долго не простою.

— На кровати. Здесь полно места.

— И столько же извращенных мыслей в твоей голове.

— Дались они тебе! — возмутился принц. На что Хома резонно заметил:

— Но тебе же дались.

Они помолчали. Русал стоял рядом с креслом, все еще не зная, какое решение принять. Человек лежал на кровати и многозначительно молчал. Хома решил, что от него не убудет. В конечном итоге, Кирилл прав, в незнакомом месте, так еще после всего, что пришлось пережить за какой-то неполный день, быстро заснуть просто нереально. И хочется, чтобы рядом был хоть кто-нибудь живой, на кого можно частично сбросить ответственность за все случившееся.

Голосвиток так и остался на кресле. Хома подошел к кровати, позаимствовал одну из пяти подушек и устроился в изножье на самом краю, подложив ее себе под спину. Кир в течение всех этих манипуляций даже не пошевелился, все так же лежа на боку и подложив под голову согнутую в локте руку. Он даже не посмотрел на Хому, когда тот, наконец, устроился на новом месте. Зато почти сразу спросил:

— Зачем тебе вообще нужен этот ребенок?

— А зачем вообще нужны дети? — помедлив, задал встречный вопрос русал.

— Не передергивай, — поморщился Кирилл, — Все эти годы ты как-то обходился без пополнения в семействе. И, если верить твоему брату, еще бы столько же обошелся. Должно же было что-то побудить тебя задуматься об этом. К тому же, ты сам говорил, что у вас нет такой явной потребности к размножению, как у нас, к примеру.

Хома долго молчал. Он знал, как можно было бы ответить на этот вопрос. Но боялся, что его снова не поймут. А если и поймут, то только посмеются. Вуди, например, когда он впервые пришел к нему с просьбой отпуститься в Хоровод, так и не понял его порыва. А ведь Хома всерьез считал, что ближе брата у него никого нет. Своей неоднозначной реакцией на его просьбу Вуди впервые оттолкнул младшего брата от себя. И тот неожиданно осознал, что в его личном маленьком мирке нет никого, с кем он мог бы разделить свои мысли и чувства. Тогда-то он и задумался о потомстве. Так что желание завести ребенка было следствием, а не первопричиной. И теперь Хома не знал, можно ли говорить об этом Киру сейчас, когда тот еще не проявил хотя бы небольшой доли симпатии к своему хвостатому партнеру, как к потенциальному другу.

— Ты одинок?

— Что, прости? — Хома так задумался, что не сразу понял, что у него спросили.

— Просто подумалось... — Кир лег на спину и подтянул подушку повыше, чтобы в полулежащем положении видеть сидящего напротив Хому. — ... ты странный даже для русалов. — Выдал свой вердикт бесхвостый принц.

— А знаешь, — Хома невесело хмыкнул, — ты наблюдательный.

— Значит угадал? — Кирилл улыбнулся. И эта улыбка разбила все Хомины надежды на понимание. Хвостатый решил, что над ним сейчас все-таки посмеются. Успел расстроиться. Но на самом деле он ошибся. Потому что все так же улыбаясь, Кирилл сказал: — Могу тебя понять.

И только после этих слов Хома обратил внимание на тоску в его глазах. Подтянул к груди левое колено и обхватил его руками, а потом решил, что хуже уже не будет и пошел ва-банк:

— Я думал, тебя позабавит, если я откровенно признаюсь в своих мотивах.

— Знаешь, одиночество — это как-то совсем не смешно.

— Знаю, — теперь уже Хома улыбался, а Кирилл был серьезен. Помедлив, русал сказал: — У тебя хотя бы есть друзья, которые пойдут за тобой, как ты сам утверждаешь.

— Они не сколько за мной пойдут, — возразил ему бесхвостый, теперь уже не скрывая обиды и горечи, — сколько ухватятся за возможность покинуть ненавистную Моргану.

— Понятно, — с трудом выдавил из себя Хома под впечатлением от такого откровения.

— Я ведь младший сын. Всегда не то чтобы на вторых ролях, на третьих! А то и дальше. К тому же... — Кирилл привстал немного и провел вдоль себя рукой, — такой вот нескладный.

— В каком смысле нескладный? — насторожился Хома и в ответ на колючий взгляд принца поспешил сказать: — Я ведь сверял показания. Ты полностью здоров и адекватен.

— Когда это ты меня проверял?

— Регулярно проверяю, с самого твоего рождения.

— Зачем?

— Да просто так. Чтобы лишний раз убедиться, что в тебе нет никаких отклонений. Что с тобой не так по версии твоих сородичей, не понимаю?

— Маленький, хлипкий, смазливый, — перечислил Кирилл на одном дыхании.

— Маленький? Для бесхвостых метр семьдесят пять — вполне нормальный рост. А смысл вашего определения "смазливый", всегда ускользал от моего понимание. Не всем же быть, как твой брат, больше двух метров ростом. Вот уж что для бесхвостых совсем не типично.

— Ты не понимаешь, — со вздохом откликнулся на это Кирилл, — у нас считается, что мужчина должен быть мужественным. Особенно, рыцарь и уж тем более принц. Сословие рыцарей произошло от разведчиков дальнего космоса, которые и привели сюда корабли с первыми переселенцами. Ты что-нибудь знаешь о них?

— О том, что у этих людей была и есть своеобразная субкультура, так?

— Да. Мужество, верность долгу, отвага, граничащая с безумием. И культ жертвы.

— Пожертвовать собой ради друзей.

— Не только друзей. А вообще, ради великой цели. Так что сам понимаешь, я со своим несколько прагматичным взглядом на жизнь не только внешне, но и внутренне не вписываюсь в эту систему.

— Я бы не назвал тебя прагматиком. И уж циником тем более, как бы ты не хотел казаться именно таким.

— Почему? — в лоб спросил Кирилл после секундной заминки.

Хома вздохнул и решил что теперь, на волне всех этих откровений, может себе позволить признаться и в этом тоже.

— Я знаю, что ты регулярно пытаешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Особенно, в присутствии брата.

Кир долго молчал, потом выдал:

— Неплохое наблюдение. — И тут же вскинул на Хому взгляд, в котором светилось любопытство, и притаился вызов: — Что еще скажешь?

— Пока остановлюсь на этом, — ответил ему хвостатый.

— Тогда давай вернемся в тебе.

— Хорошо, — легко согласился Хома и начал вещать: — Брат забрал меня с собой, когда мне было двенадцать лет. Возраст по нашим меркам весьма невразумительный. Я был единственным ребенком на всю экспедицию. Конечно же со мной возились все женщины сразу, и все мужчины в той или иной степени предлагали свою помощь по воспитанию. Но для меня существовал только старший брат. Когда, после того, как были построены первые исследовательские комплексы, начали появляться другие дети, я уже был старше их — это, во-первых. А, во-вторых, к тому времени уже был задействован в исследованиях брата. В двадцать два я начал свой собственный проект. Поэтому у меня совершенно не было времени, чтобы налаживать отношения со своими хотя бы относительными ровесниками.

— Но с вашей продолжительностью жизни период взросления должен быть более растянут во времени, чем у нас, — заметил бесхвостый.

— Ну, я и не говорю, что совсем ни с кем не общаюсь, — криво усмехнулся на это Хома.

— Те двое, что пойдут с тобой хоровод? — спросил Кирилл, прищурившись.

— И они тоже.

— Тогда ты не так уж и одинок. И мой вопрос так и остается на повестке дня. — Мальчишка улыбнулся и даже подмигнул. Русал растерялся, так как не ожидал от него такого проявления симпатии. Существу, которое тебе отчаянно неприятно, вряд ли получится настолько по-дружески подмигивать. Только сразу после этого, Кирилл напрягся, словно сам от себя ничего подобного не ожидал. — Извини, я не подумал, — поспешил сказать наземный принц.

— О чем?

— Ну, что мое поведение может тебе не понравится, — сказал человек, отвернувшись.

— Оно мне понравилось, — отозвался русал и весело улыбнулся. — Просто не ожидал, что ты сможешь так быстро и безболезненно отбросить в сторону мысли о всяких извращениях и проникнуться ко мне симпатией.

— У! — притворно взвыл Кирилл, — Ну и зачем ты это сказал? Я же опять о них подумал!

— С чего бы это? — принимая правила игры, с подчеркнутой заинтересованностью уточнил Хома.

— Симпатия бывает разной, знаешь ли.

— Моя исключительно дружеская. Исключительно, — с нажимом повторил океанит.

— Ты даже не представляешь, как я этому рад, — весело откликнулся человек и без переход напомнил: — Так что там с твоим желанием стать папашей?

— Мой эксперимент, — став серьезным, продолжил Хома, — где-то год назад вошел в завершающую стадию. И я... — он запнулся, не зная, как в ужасающе бедном человеческом языке подобрать наиболее емкое определение тому опустошению и разочарованию, которое он испытал, осознав, что у него больше ничего не осталось. Точнее, и не было никогда ничего кроме этого эксперимента, но тот, увы, не может продолжаться вечно.

— И у тебя появилось слишком много свободного времени, чтобы сесть и хорошенько подумать о своей жизни, так? — пришел ему на помощь Кир.

— Что-то вроде того.

— Думаешь, ребенок сможет развеять твою тоску и скуку?

— А ты сомневаешься?

— У тебя же есть сабж. Мария объяснила мне, кто они для вас. Так что, если твоему Ильке этого не удалось...

— Это другое. Илька ведь все равно не настолько открыт мне, как своему родному отцу.

— Да, ладно, — отмахнулся Кир, — он бросил своего папашу, чтобы работать с тобой, так как твои исследования показались ему более перспективными, как я понимаю. Значит, полного и абсолютного единодушие у них с отцом не наблюдается. Тоже самое может случиться и с тобой. С чего ты взял, что твой ребенок не помашет тебе хвостом при первом же удобном случае?

— Прежде, чем у него появится такая возможность, ему еще предстоит вырасти.

— Мария сказала, что растут они в материнской части города.

— Но потом их отдают отцам!

— И как долго он будет маяться дурью рядом с тобой, прежде чем попытается найти себе другой объект для обожания?

— Послушай... — начал Хома, устало проведя ладонью по лицу. — Ты ведь так и не дал мне нормально объяснить. Идея с ребенком пришла мне в голову уже позже. И я упомянул о нем при разговоре с тобой, чтобы мои мотивы в твоих глазах выглядели солиднее, чем могли б показаться. Иначе ты мог бы решить, что я просто с жиру бешусь.

— Так с этого и надо было начинать! — Возмутился Кирилл.

— Начнешь тут с тобой, как же, — проворчал в сторону Хома.

Между ними повисла короткая пауза. Ее нарушил Кир, который вместо того, чтобы тихо, мирно набираться сил перед завтрашним днем, явно открыл в себе второе дыхание.

— Прозвучало весьма двусмысленно, знаешь ли.

— Ох, — простонал Хома, — только не начинай.

— Я просто пошутил, — серьезно признался Кир.

— Не смешно. Я скоро нервный тик заработаю с твоими регулярными нездоровыми фантазиями, — огрызнулся Хома и, увидев, как Кирилл сник, поспешил реабилитироваться: — Зная, что эксперимент вот-вот подойдет к концу, я решил отправиться в Хоровод, чтобы это путешествие натолкнуло меня на какие-нибудь новые идеи. Прямо-таки, загорелся этой мыслью. Пришел с ней к брату, и...

— Тут-то и случился полный облом. — Вставил Кир, когда Хома чуть запнулся, — Кстати, чтобы между нами не было недопонимания. Я твоему брательнику как не верил, так и не верю.

— Кирилл... — устало начал океанит.

— Нет! Ты дослушай. Я ведь не пытаюсь и тебя убедить в том, что он двуличная сволочь. У меня нет никаких мало-мальски вразумительных доказательств. Просто я так чувствую. И это вовсе не из желания оскорбить его или самому возвысится в твоих глазах, понимаешь? — он избытка чувств Кирилл даже подался вперед, заглядывая в глаза Хоме, словно ему на самом деле было важно, чтобы хвостатый понял его мотивы.

— Хорошо, — после паузы выдавил из себя русал, — Но и ты меня пойми. Я точно знаю, что он не может мне врать.

— А он и не врал, как не странно. Он просто так и не дал прямого ответа.

— О чем ты?

— Он не сказал "нет".

Слова бесхвостого зародили в душе Хомы сомнения. Он очень хотел их опровергнуть, но не знал как. Проигрывая в голове разговор с братом, он понимал, что Кирилл не ошибся. Четкого ответа на поставленный вопрос они так и не получили. Но, что если, Вуди был связан обязательствами с кем-то другим, и никак не мог нарушить слово? Ведь может быть такое? Как бы Хоме этого хотелось!

Глава шестая

Лживы бесхвостые

Муром Орлихин заразил своей одержимостью легендой о короле Артуре весь экипаж звездолета Свияжск, на котором разведчики дальнего космоса прибыли на Моргану во главе масштабной исследовательской миссии. И, конечно, первое поселение, заложенное на этой благодатной земле, не могло называться никак иначе, как Камелот. Только, когда стало ясно, что планета в лице их неожиданных бесхвостых соседей, не отпускает от себя людей даже на меленьких катерках, и Свияжску уже никогда не подняться за пределы атмосферы, прежнее название города было забыто. Звездолет стал основой для будущего королевского дворца, а к столице так и приклеилось совсем другое название — Свея.

Хома и Кирилл выбрались на берег на безлюдном пляже. Отсюда королевский дворец выглядел этакой хромированной громадой смутно напоминающей своими очертаниями зеркальные небоскребы Земли с той лишь разницей, что был раз в десять, а то и пятнадцать, ниже. Зато на "крыше" располагался дворцовый сад с фонтанами и личные апартаменты королевской семьи. Внизу, у подножья бывшего космолета с севера, юга и востока ютились аккуратные домики, а с запада шумело Океан. Сегодня он был особенно беспокоен.

— Будет шторм? — спросил юный принц бесхвостых у русала, который сейчас ничем не отличался от такого же человека, как он сам.

— Возможно. Как войдем в город, купим газету.

— Что-то я не заметил у тебя кошелька, — ворчливо прокомментировал Кирилл, чьи пластиковая карта и графайдер — универсальное устройство связи, погибли вместе с гидромобилем.

— В городе обзаведусь, — подозрительно легкомысленно отозвался Хома. — Идем? — спросил он, обернувшись, когда обнаружил, что Кирилл не спешит последовать за ним.

— Ты мог бы больше времени уделять объяснениям, — заметил бесхвостый, не двигаясь с места.

Кирилла с самого утра начала раздражать Хомина манера вести себя так, словно его бесхвостый партнер в принципе не может подставить под сомнения его действия. Хотя Кир не помнил, чтобы давал повод считать, что беззаветно ему доверяет.

— У нас не так-то много времени, — напомнил Хома, которого мучило вновь проснувшееся недоверие со стороны бесхвостого принца.

А ведь все так хорошо начиналось. Точнее заканчивалось, когда Кирилл, наконец, угомонился и изволил заснуть. Хвостатый считал, что они все обсудили и пришли к консенсусу. И, как придурок, радовался весь остаток ночи, что мальчишка, наконец, стал ему доверять и спокойнее относится к происходящему. А утром, то есть с того момента, как юный принц продрал глаза и обнаружил рядом с собой на кровати поднос с завтраком, все началось по новой.

— Ну, просто галантность на грани фантастики, — пробормотал он хриплым со сна голосом, переведя заспанный взгляд с подноса с тостами и кофе на устроившегося в кресле Хому. Хвостатый, пока принц спал, перетащил его поближе к кровати. И теперь Кир мог его видеть, стоило только повернуть голову. Сарказм в голосе парня Хому совсем не обнадежил. Напротив, заставил напрячься.

— Что не так? — спросил он прямо.

— Все нормально, с чего ты взял? — отозвался на это Кирилл и сделал вид, что увлечен завтраком. Но сам его тон еще больше раздраконил Хому, которому ужасно не хотелось разочаровываться после всех достигнутый вчера успехов.

— Послушай, — начал хвостатый, — если тебя что-то не устраивает, можешь прямо говорить об этом.

— Меня все не устраивает, доволен?

— Но вчера... — растерялся Хома.

— Вчера я был еще в состоянии аффекта, а теперь до меня, наконец, дошло.

Хома не знал, что ему на это сказать. Он не понимал, что такого могло дойти до принца, что тот решил так себя с ним вести.

— Винишь меня в случившемся? — поразмыслив, спросил он в лоб. И, когда Кир ничего не ответил, взбунтовался: — Но я-то тут при чем! Будь моя воля...

— Если мои подозрения относительно твоего брата подтвердятся, именно ты будешь первопричиной. Если бы ты не запал на меня, никому бы и в голову не пришло привязывать тебя к этому миру мной.

Хома хотел возразить, но осекся.

— А меня-то ты за что решил наказывать? За мою привязанность?

— Звучит пошло.

— Да без разницы. Только ты тут главный пошляк!

— Что, неприятно, когда правду в глаза говорят?

— Ну знаешь... — Хома вскочил на ноги и шагнул к кровати, на которой полусидел Кир с чашкой кофе в руках. Мальчишка нахально улыбался и прямо таки напрашивался на хорошую трепку. Хома не знал, что теперь делать. Как самому сдержаться и Кирилла усмирить. А потом вдруг медленно разжал кулаки и под взглядом заинтригованного бесхвостого расслабился. — Доедай свой завтрак. И мы выдвигаемся.

— Куда? — удивленно моргнул Кир.

— На поверхность. Хочу как можно раньше заполучить в свое распоряжение двух твоих добровольцев.

— Зачем это?

— Мы и так собьемся с графика, если не выступим сегодня. Своим друзьям я уже сказал, чтобы наметили другой маршрут. А твоих еще придется адаптировать к нашему путешествию.

— Что все это значит?

— Подумай, — веско бросил русал и принял свой хвостатый вид.

— Ты куда это собрался? — встрепенулся Кирилл, которого явно не обрадовала перспектива остаться одному.

— Пойду прогуляюсь. Еще никому не удавалось вывести меня из равновесия всего лишь парой фраз, — припечатал русал и исчез в водной части комнаты, так и не услышав, как после его ухода юный принц бесхвостых смачно выругался и с силой треснул кулаком по безвинной подушке. Но даже это не помогло ему отвести душу.

Карабкаться по отвесным скалам не пришлось. Этот пляж был единственным относительно уединенным местом во всей столице, и к нему давно была проложена "народная тропа". Обитатели Морганы всегда с подозрением относились к Океану, но это не мешало им искать уединение в кустиках растущих у самой кромки песчаной насыпи. Нравы в нынешнем поколении морганитов были, конечно, строже, чем у их предков, прилетевших сюда чуть меньше трехсот лет назад, но среди мещан все еще находились любители запретных удовольствий на природе. Кирилл отогнал от себя эти недостойные принца мысли и продолжил подниматься по протоптанной тропе, круто вздымающейся вверх между крупными камнями и скалами. Хома шел следом.

— Не представляю, как появлюсь во дворце... — прошептал юный принц себя под нос. Держать все наболевшее в себе было просто невыносимо. — Там ведь, наверное, уже объявили. Списки без вести пропавших в Океане публикуют каждое утро. А сейчас уже полдень.

— Ты ждешь от меня сочувствия? — раздался из-за спины холодный голос Хомы.

Кирилл сразу же пожалел, что вообще заговорил. Но русал еще не закончил:

— Сначала плюешь в душу, как это у вас принято, а потом ищешь сочувствия?

И, главное, ничего не скажешь, действительно ведь, проснувшись, вел себя не лучшим образом.

— Посмотрел бы, каково было бы тебе на моем месте, — окрысился он.

— Мне и на своем не особо сладко, знаешь ли, — припечатал Хома.

Они долго поднимались молча, потом беспрепятственно оказались на улочках Нижнего Города, частью которого и являлся покинутый ими пляж. Там попетляли немного среди домишек, в которых хромированный блоки от старых, еще довоенных кораблей, соседствовали с каменной кладкой, а потрескавшаяся черепица на крышах с ржавыми металлическими листами или сухими, покрытыми специальным лаком листьями тимляковой сквои — дерева, в обилии произрастающего на данном континенте. Хома точно знал куда идти. И Кириллу ничего не оставалось, как следовать за ним. Они зашли в небольшую харчевню, в которой Кирилл ни разу не был. Так как даже с братом, который с бравыми друзьями вечно искал приключений на свою пятую точку, они редко покидали пределы Верхнего Города, а там невозможно было встретить такие простенькие едальни с самообслуживанием.

— Забегаловка! — презрительно бросил он в спину Хоме, входящего в гостеприимно распахнутые двери по причине отсутствия в здании хотя бы слабенького прибора климат-контроля. Так что проветривать помещение приходилось дедовским способом.

— Вот и постой тут, — резво отреагировал на это русал и скрылся в полумраке.

Кирилл плюнул на весь свой аристократический снобизм и ворвался в помещение вслед за русалом. Несколько раз моргнул, привыкая после солнечного полудня к приятному полумраку, и так и замер с открытым ртом, потому что Хома, сделавший решительную попытку пробраться к стойке, из-за которой ему улыбался грузный бармен, был остановлен на середине пути самым беспардонным образом. На шее русала повисла девчушка лет шестнадцати и сделала попытку страстно поцеловать, правда Хома как-то ухитрился в самый последний момент опомнится и отвернуться, подставляя для этого мокрого дела щеку. Кирилл не удержался и громко прыснул. А потом вразвалочку направился к русалу и девушке, что-то восторженно воркующей тому на ухо, и со всей дури хлопнул парня по плечу.

— А ты, я смотрю, дамски угодник! — возвестил он на весь полупустой зал, и продолжил путь к стойке, ощущая между лопаток отчаянный взгляд хвостатого.

Кирилл даже обернулся только для того, чтобы иметь возможность лицезреть почти умоляющее выражение на лице океанита. Ну, просто песня какая-то! Интересно, и что все эти девицы находят в этом перекаченном типе? Хотя, при дворе тоже пользуются спросом мужчины богатырского телосложения. Мода — никуда от нее не денешься. И все-таки последней сволочью Кир не был, и не мог оставить приятеля в беде, как бы он к нему не относился. Хотя, какого еще приятеля? Партнера — не более того.

— Эй, девушка! — обратился он громко.

Прелестница отвлеклась от Хомы и повернула в его сторону миловидное личико в обрамлении темных кудрящек, но объятья, в которых чуть не задушила бедолагу русала, не разомкнула.

— И не стыдно тебе, — проникновенно начал Кир, спешно прикидывая, как бы так соврать, чтобы понадежней отвадить.

— А с чего это мне стыдиться, господин хороший? — пропела чертовка, стреляя в его сторону глазами. Да уж, падение нравов на лицо. Еще восемнадцать не исполнилось, а уже вон какая прыткая! Хотя, если бы она уделяла внимание ему, а не хвостатому недотроге, Кир бы не имел ничего против.

— Так у этого парня жена и двое детишек, а ты тут на нем висишь, как на вешалке, — выпалил он и поспешил добавить, пока девушка и Хома одинаково обтекали после его злостной инсинуации, — Хотя, дело, конечно, молодое. Женка-то далеко, а ты вся такая юная... — договорить Кириллу помешала звонкая пощечина, которой был награжден окончательно обескураженный Хома.

— А сразу не мог сказать! — взвыла белугой незадачливая девица и выскочила на улицу с плаксивым воплем: — Ненавижу тебя!

Кирилл деланно пожал плечами и все же уселся за стойку под неодобрительным взглядом бармена.

— А не больно круто ты с ней? — проворчал толстяк, ловко вертя в мясистых пальцах фужер на изящной ножке, который протирал белоснежным полотенцем, время от времени дыша на прозрачное стекло.

— Лучше сразу дать понять, что надеяться не на что, а то потом может быть уже поздно.

— Так уж и не на что? Ташка у нас первая красавица в квартале, — ревниво возвестил бармен.

— Не на что, — неожиданно раздалось со спины и рядом с Киром на соседний, высокий стул плюхнулся Хома и весь как-то обмяк под взглядами принца и бармена. — Так что все правильно, — наконец выдавил из себя беловолосый парень, нарушая затянувшееся молчание, — Хоть и жестоко, — на этой фразе он бросил взгляд на Кира. Тот дернул плечом, но никак не прокомментировал. Тогда русал обратился уже к бармену, — Эрнст, нам что-нибудь прохладительного и мои вещи.

— Сейчас организуем, — широко осклабился тот. — Еще какие-нибудь пожелания будут?

Хома отрицательно покачал головой, но тут влез Кирилл.

— А газеты вам, случайно, по утрам не приносят?

— Приносят. Вам сегодняшнюю?

— Да, если можно.

— Все в общий счет? — прищурившись на принца, уточнил толстяк.

— Я заплачу, — вмешался Хома таким нетерпеливым и раздраженным тоном, что бармен поспешил заняться делом, а не присматриваться к странной парочке.

— Я верну, — шепотом произнес Кирилл.

— Дурак ты. А еще... — Хома явно собирался сказать что-то обидное, но решил не нарываться. Кир не стерпел.

— Ну говори уже! — прошипел он, повернувшись лицом к русалу, — Должен же я знать, какого ты обо мне мнения на самом деле.

— Малолетка, — припечатал на это русал и отвернулся, так как именно в этот момент толстяк-бармен поставил перед ними обоими запотевшие стаканы с каким-то соком и позвякивающими кубиками льда.

Лицо Кирилла пошло красными пятнами. Он был в ярости. И рвался отомстить. Ну или хотя бы врезать этому зарвавшемуся хвостатому. И в тоже время, принц понимал, что подобное поведение будет выглядеть еще более незрело. Затаить злость и отомстить как-нибудь потом? Хороший вариант, но... Хому неожиданно стало жалко. Он еще вчера понял, что парень хоть и выглядит амбалом и самодостаточной взрослой личностью, наивен и доверчив. И было у Кирилла такое подспудное чувство, что этими Хомиными качествами пользуются все, кому не лень. Отсюда и странный порыв, который он в себе неожиданно почувствовал, защитить и спасти. От кого? Зачем? Да, что с этим твердолобым хвостатым станется!

Хома устал. За этот день в два раза больше, чем за предыдущий. А ведь это было только начало. С самого момента пробуждения Кирилл был просто невыносим. И его никак не удавалось призвать к порядку. И самое страшное, Хома не мог понять, что он сделал такого, чтобы отношение юного принца к нему настолько переменилось. Пока он предавался невеселым раздумьям и цедил через трубочку предложенный им напиток со вкусом лайма и мяты, Кирилл неожиданно спросил:

— Что это была за девица?

— Дочка старьевщика.

— Торговца антиквариатом? Постой-постой, но в этом районе только...

— Эльза Белык. Торгует предметами старины на пересечении Приворотного Квартала и Улицы геологов. Таша — ее младшая дочь.

— Я слышал об этой Эльзе. Говорят, она не только антиквариатом интересуется.

— Зря говорить не будут.

— Не доверяешь? — после паузы вдруг спросил Кир.

— С чего это вдруг тебя это обеспокоило?

— Просто уж больно гладко все получается. Ходят слухи, что эта Эльза занимается контрабандой. А ты мало того, что знаешь о ее существовании, так еще и милуешься с ее дочерью.

— И что из этого следует? — флегматично уточнил Хома.

Ему не хотелось бы вдаваться в подробности, иначе пришлось бы признаваться, какой это его личный эксперимент вошел в завершающую стадию. И что, собственно, он так самозабвенно растил и исследовал. И уж тем более, не стоит признаваться, что они... его подопечные, не что, а кто. С принцем, как он уже успел убедиться, и без того будут проблемы и не мало. Не хватало еще одной на Хомину многострадальную голову.

— Если не хочешь откровенничать, то ничего, — с деланным безразличием протянул Кир, всеми силами изображая незаинтересованность.

Хома невольно улыбнулся. Все равно ведь придется когда-нибудь рассказать. Когда-нибудь, не сейчас.

— Вот! — возвестил вернувшийся из подсобки бармен.

Перед Хомой легла черня пластиковая карта — универсальный кошелек, а перед Кириллом микрочип — утренняя газета, и считыватель для нее в виде гибкого свитка, свернутого в компактную трубочку с замком-печатью в виде ангельского крыла со специально выемкой под микрочип. Стоило вставить газету в разъем, как голосвиток сам развернулся на передовице, на которой, что удивительно, не было ни слова о пропавшем в бездне Океана юном принце. Как такое могло быть?

Кирилл так и не допил свой напиток, когда Хома решительно поднялся и пошел к выходу. Принц подхватился, свернул голосвиток и помчался догонять.

— Неужели, не мог предупредить, что мы уходим? — бросил он уже в спину океанита.

— Что ты прочитал? — спросил тот и неожиданно свернул в какую-то подворотню.

Здесь пахло сыростью и ржавчиной. Кирилл громко чихнул и тут же оказался приперт к стенке. Ладонь Хомы с силой сдавливало его плечо.

— Что с тобой? — напрягся Кирилл, таким Хому он еще не видел. Русал хмурился и смотрел с каким-то странным выражением в серых глазах. Да, что с ним происходит?! Принц попытался вырваться. Дернулся было, но ладонь русала сжалась с такой силой, что Кирилл чуть не застонал от боли.

— Хома!

— Никто не знает, что ты пропал, — сказал русал, немного разжав пальцы.

— Как ты...

— Мне не нужны газеты. Я... слушаю город.

— Понятно.

— И что же ты понял?

— Что ты испугался, что я окажусь прав. Поэтому так себя ведешь?

— Нет. Я испугался, потому что мой брат мог так поступить со мной только по одной причине. Если его попросили ничего не говорить. Но не мне, а тебе. Потому что...

— Нет! — вскричал Кир и со всей силы саданул русала кулаком в живот, тот скривился и отступил на шаг. Принц бесхвостых тяжело дышал от волнения и сверкал глазами из-под разноцветной челки. — Мой отец неприятный человек, но он никогда бы не пошел на подобный сговор. Ради чего?

— А если не отец, а брат?

— Гришка? Да он же... — Кирилл осекся.

Они с братом никогда не были близки. Напротив, по вине Гришки между ними всегда существовало нездоровое соперничество, которое Киру не нравилось, и он в более раннем возрасте всячески старался помириться с братом и дать ему понять, что трон его вообще не интересует. Григорий так и не проникся этой простой истинной, ревностно реагируя на любое особое внимание оказанное отцом младшему сыну. Но Кирилл всегда считал старшего брата слишком прямолинейным, чтобы плести по-настоящему серьезные интриги за спиной отца или самого Кира. Поэтому даже представить себе не мог, что Григорий сумел бы подговорить Вуди на то, на что намекал Хома.

— Я не верю, что он мог... — пробормотал он.

— Как бы там ни было, — сурово продолжил Хома, — в Верхнем Городе у патрулей есть четкий приказ, при первом твоем появлении докладывать лично Владлену. Твоих друзей так или иначе придется искать на территории дворцового комплекса, я правильно понимаю?

— Да. Вик, скорей всего, пропадает в библиотеке или на стрельбище. А Вилли...

— Зависает в Авалоне.

— Ты точно это знаешь?

— Я утром проверял.

— Но именно во дворце у него самая стабильная точка выхода. Скорей всего, он будет там.

— Согласен, — кивнул на это Хома, — тогда остается решить, как мы с тобой туда войдем — явно или скрыто.

— Скрыто, — твердо ответил Кир. — Пока все не прояснится, лучше иметь в рукаве хотя бы какой-то козырь.

— Например, эффект неожиданности?

— Именно.

— Тогда возвращаемся на пляж.

— И как ты оттуда собрался попасть во... постой, вода в наших фонтанах вам тоже подходит? — голос принца на последнем вопросе предательски сел.

— Конечно, — хмыкнул на это Хома, — вы же качаете ее из Океана.

— Но она проходит санобработку!

— Фильтры давно заменены на пригодные для нас и безопасные для вас.

— Вы... вы... у меня просто нет слов! И зачем вам это?! Чтобы в случае вторжения...

— Не будь параноиком, — осадил его Хома, — Думаешь, Владлен не в курсе? Иногда бывает жизненно необходимо навестить очередного правителя, но так, чтобы никто не знал о визите кого-то из нас.

— Я понял, — мрачно бросил Кир и выглянул из подворотни. Хома ненавязчиво подтолкнул его в спину.

— Не вызывай еще большее подозрение своим нетипичным поведением. Просто пошли.

Они выбрались обратно на улицу.

— Так почему ты взбесился, что чуть меня не покалечил? — спросил Кирилл, на ходу делая вращательные движения плечом, пострадавшим от хватки Хомы.

— Просто если это дело рук бесхвостых и из-за блажи твоего братика я должен тут с тобой возиться...

— Хома, а давай мирится, — вдруг сказал Кир, остановился посреди улицы и протянул океаниту руку. — Я обещаю, что постараюсь больше не срывать на тебе обиду и злость, а ты прекратишь вести себя, как последний поддонок.

— Что? — протянул Хома угрожающе.

— И это я еще мягко выражаюсь, — заявил юный принц, широко улыбаясь. — А вообще, раз ты столько лет за мной наблюдал, должен знать, что по утрам я, мягко говоря, не адекватен, пока окончательно не проснусь. Так что, чего ты хотел?

— Доверия, понимания... уважения, в конце концов!

— А любви?

— Не дождешься! — Припечатал Хома, все же пожимая принцу руку.

И на этой фразе они оба замерли, а потом, не сговариваясь, легко по-приятельски рассмеялись. Лед был растоплен и дальнейший путь до Большого фонтана в дворцовом парке был преодолен в кратчайшие сроки. Остальное было делом техники. Как только большой водяной пузырь, из которого он и выбрались прямо в воду фонтана, за их спинами осыпался мириадами струй, Хома требовательно спросил, прикрывая их каким-то одному ему известным способом. Наверное, опять с помощью какого-нибудь поля, которое не распознавалось охранными системами дворца.

— Соберем всех в библиотеке?

— Вик и так, скорей всего, там в это время, а вот как вытащить из сети Вилли, пока и сам не знаю.

— Этим займусь я, пока ты будешь общаться с Виктором.

— Предлагаешь разделиться, — быстро передвигаясь по одному из боковых коридоров к лифту, утонил у русала Кир.

— Ни в коем случае.

— Тогда... как? — хромированные переборки с шипением закрылись за ними.

— У меня свои методы, — криво усмехнулся Хома, не глядя на принца. Но, почувствовав на себе его взгляд, все же повернул голову в его сторону.

Они стояли в узком пространстве лифта каждый у своей стены. Кирилл привалившись плечом, Хома опершись спиной и скрестив на груди руки. Взгляд бесхвостого не обещал хвостатому ничего хорошего. Хома хмыкнул и пообещал, сам от себя такого не ожидая:

— Я расскажу как-нибудь, но не сейчас.

— Запомню, — веско обронил Кир. И они, наконец, прибыли на нужный ярус дворца-космолета.

Библиотека была обставлена в славных земных традициях, несмотря на то, что в век прогресса и космической экспансии бумажные книги стали истинным сокровищем и предметом охоты любителей антиквариата. Сейчас их заменили микрочипы, как носители информации, и голосвитки, как универсальные считыватели, которые при необходимости можно было развернуть на нужную длину и при желании предать наиболее удобную читателю форму. Тем не менее, дворцовая библиотека представляла собой большой зал, бывшую малую кают-компанию звездолета Свияжск. Бежевые стены, испускающие приятный мягкий свет, кожаная мебель. И десятки секций, вмонтированных в стены, со специальными боксами, размером в миниатюрную женскую ладошку, где хранилось в среднем по десять микрочипов-книг, объединенных общей тематикой или одним автором. Электронный каталог был высвечен на нескольких мониторах, для которых в разных местах помещения были установлены специальные тумбы. За порядком следил бессменный библиотекарь-андроид, который не мог покинуть своего кресла в центре зала, так как был вмонтирован вместе с ним в пол. Сейчас он находился в спящем режиме, так как в библиотеке был только один посетитель, который давно зарекомендовал себя, как ответственный человек, поэтому ему дозволялось здесь находиться в любое время дня и даже ночью. К тому же, на то было специальное разрешение короля, которое у отца для друга выпросил сам Кирилл.

Разумеется, как только порог библиотеки пересекли другие посетители, библиотекарь должен был 'проснуться', но этого не произошло. Кирилл в очередной раз убедился, что средства маскировки, применяемые хвостатыми, куда универсальнее, чем следящая аппаратура бесхвостых. Но решил, что будет допрашивать Хому с пристрастием чуть позже. Желательно, когда они снова вернуться под воду, и сам Кирилл перестанет чувствовать себя беглым каторжанином, подтверждающим самую известную теорию о преступниках, всегда возвращающихся на места 'боевой' славы.

Виктор Сёва сидел в самом дальнем углу, на крохотном диванчике с голосвитком в руках. Еще не так давно этот парень был обычным мещанином, но три года подряд выигрывал рыцарский турнир, причем каким-то непостижимым для всех образом, ухитрялся заявляться в трех номинациях из восьми. И по всем трем занимать первые места. В этом году ему в награду присвоили звание рыцаря. Грех упускать такие таланты. Так что в этом плане король Владлен был достаточно прозорлив, попытавшись приблизить талантливого юношу к своему старшему сыну и наследнику. Но в свите Григория Сёва состоял лишь формально. Ему не нравилось свое нынешнее положение, особенно на фоне того, что рыцарское звание, которое ему присвоили, не распространялось на других членов семьи Сёва. Так что парень оказался в трудной ситуации, когда с одной стороны прессуют родители, жутко гордящиеся такими достижениями сынишки, с другой придворные и другие рыцари, которые регулярно напоминают ему из какой помойки он вылез и что любые контакты с прежними знакомыми категорически нежелательны. Гришка всегда был еще большим снобом чем Кирилл и людей к себе приблизил соответствующего толка. Так в какой-то момент Виктор и переметнулся к Киру. С младшим принцем этому своеобразному книжному червю хотя бы было о чем поговорить. Несмотря на свои успехи в боевых видах спорта, Вик просто обожал читать. Глотал книги одну за другой и буквально терял самообладание, если ему в руки попадалось нечто по-настоящему интересное. Первое время он читал все подряд, просто упиваясь самим процессом, потом, благодаря ненавязчивым корректировкам со стороны Кира, стал более разборчивым и четко определил для себя те направления и жанры, которые его на самом деле увлекали. Так они и подружились. Но назвать Виктора близким другом Кир все же не мог. Хотя бы потому, что как и сам Вик опасался открыто проявлять свои дружеские чувства. Правда, у обоих мальчишек на это были свои причины. Виктор, который в душе так и остался простым парнишкой из не самой благополучной семь мещанского сословия, всегда слегка робел в присутствии принца и до сих пор не мог до конца уяснить, за что же ему выпала такая большая честь, как посвящение в рыцари. Поэтому сам того не замечая, ставил Кира выше себя и всячески давал это понять, что раздражало, порой, больше, чем иной снобизм. А Кирилл опасался изощренной мести со стороны старшего брата, который, если бы понял, что у него из-под носа увели игрушку, которую отец вообще-то предназначил именно ему, нашел бы способ как сделать их с Виком жизнь при дворе еще более невыносимой. Григорию был двадцать один год, но старший принц явно еще не наигрался и не упускал возможности развлечься за чужой счет. Чаще всего в качестве такого развлечения избирая травлю младшего брата.

— Привет, Вик, — сказал Кир глухо, не придумав, что еще сказать, когда Сёва так и не поднял глаза от своего свитка.

Парень вздрогнул, короткие черные пряди распались по высокому лбу. Из-под густых бровей на юного принца посмотрели глубокие голубые глаза.

— Кир? Ты чего тут? — растерялся парень, а потом спохватился и попытался вскочить на ноги, чтобы поприветствовать принца как полагалось, но Кирилл вовремя вскинул руку, останавливая его.

— Нужно поговорить, — решительно заявил он и покосился себе за плечо. Хому за спиной не обнаружил и обернулся, чтобы нашарить глазами испарившегося хвостатого.

Тот оказался на одном из диванов в центре зала. Хома раскинул руку на спинке и запрокинул голову. Киру со стороны было плохо видно, но он отчего-то решил, что глаза у русала закрыты. Чего это он?

— Твой друг? — спросил у Кирилла Виктор, имея в виду, конечно же, Хому.

— Партнер по одному сомнительному мероприятию, — рассеянно отозвался Кир и снова повернулся к приятелю, — Что ты мне ответишь, если я предложу тебе отправится вместе со мной в путешествие, из которого ты уже не сможешь вернуться во дворец, но, в принципе, вернувшись на Моргану, сможешь время от времени видеться с родителями?

— Вернувшись на Моргану? — эхом повторил за ним Сёва, сразу уловив саму суть предложение. — Но как ты собираешься обойти водяные щупальца хвостатых?

— Это... несложно, если путешествовать не через космос и...

— В компании все тех же хвостатых?

— Значит, вам все же сообщили... — Кир выдохнул от облегчения. Это разбивало теорию Хомы о том, что к сучившемуся имеет отношение Гришка или еще кто-то из дворца.

— Сообщили о чем? — насторожился Сёва.

— Ну, что я... — начал Кир, но встретившись взглядом с парнем, сник, — Не сообщили, значит, — с трудом выдавил из себя принц.

— Хочешь сказать, что ты попал к хвостатым, но об этом по какой-то неясной причине до сих пор никому не известно?

— Мы гоняли с Гриней по Кольцевой и мой гидромобиль потерпел крушение.

— Чтобы вылететь за пределы трассы, надо потерпеть очень крупное крушении, при этом обязательно наличие приличного такого взрыва. — Еще больше нахмурился Виктор.

— Я на какое-то время потерял сознание. Очнулся уже в наполовину затопленной капсуле. Так что, возможно, взрыв был, но я его не запомнил.

— Спасательная капсула — это часть кабина. Сам размер гидромобиля таков, что если бы в нем что-то там взорвалось, да с такой силой, чтобы тебя выбросило за пределы трассы, вряд ли бы ты отделался легким испугом.

— В смысле?

— Разорвало бы в клочья.

— Ну, мало ли, как там все было, — неуверенно начал Кирилл, но снова осекся и потерянно замолчал. Сёва пристально наблюдал за ним. Потом бросил быстрый взгляд в сторону медитирующего на дальнем диване Хому и прямо спросил:

— Этого парня к тебе в качестве надсмотрщика отрядили? Зачем тебе вообще понадобилась компания для какого-то непонятного путешествия? И куда это ты собрался отправиться?

— В Хоровод двенадцати миров. Так это у них называется, — почему-то шепотом ответил Кир, даже догадываясь, что Хома все равно знал, о чем они говорят. Не зря же еще совсем недавно русал заявил ему, что слышит весь город.

— И что это за миры?

— Я не знаю.

— И как вы туда собираетесь отправиться без звездолетов и прочего?

— Хвостатые могут перемещаться в пространстве с помощью воды. Основное условие, чтобы у водной оболочки мира, в который они направляются, биохимические показатели совпадали с теми, которые пригодны для них.

— Хреноватенько, — неожиданно заявил Вик и вдруг смутился, — То есть я хотел сказать...

— Кончай уже, — ворчливо перебил его Кир, — Я конечно воспитанный и все такое прочее, но в обморок от таких слов не упаду, можешь не сомневаться. Сам знаю словечки и покрепче.

— Но ведь не пользуешься ими в приличном обществе, а у меня нет-нет да вырываются, — посетовал Виктор.

— Ну и хорошо, что так. Значит ты живой, Вик. И нормальный, а не как некоторые...

— Снобы, — подсказал кто-то третий, и оба парня ощутимо напряглись.

Рядом с Кириллом встал Хома, который теперь смотрел только на Сёву.

— Так что ты ответишь своему другу? — спросил седоволосый парень.

Кирилл весь подобрался. Он только сейчас осознал, как страшно ему было услышать 'нет'. Во-первых, он не хотел отправляться в какое-либо путешествие, даже ради своей любви к Серене, без моральной поддержки кого-нибудь из таких же бесхвостых, как он сам. Но с этим еще как-то можно было смирится. В конечном итоге, Хома был достаточно адекватным, чтобы с ним можно было нормально общаться, к тому же явно поддавался дрессировке и готов был пойти навстречу в спорных вопросах. Так что в принципе было вполне реально удовлетворится его обществом, но... безумно не хотелось проигрывать Вуди. Вот уж кто вызывал у Кира отчетливую неприязнь. А ведь ему юный принц заявил, что приведет с собой друзья, которые пойдут за ним в огонь и воду.

— Да, — вдруг решительно откликнулся Виктор, прервав размышления Кира, и встретился взглядом с ошеломленным принцем, — Без всяких вопросов.

— Остался еще один, — удовлетворенно кивнул Хома.

— Твоих спутников должно быть двое? — сразу же среагировал Вик, обращаясь к Киру, тот не ответил, а набросился на Хому:

— Ты же сказал, что позовешь его!

— Я и позвал. Сейчас он придет.

— Так вы не просто так там отдыхали? — впервые обратился к русалу Сёва.

— Не просто. И лучше на 'ты'. У нас не такая уж большая разница... — начал Хома приветливо и резко заткнулся, получив от Кира локтем под ребра. Метнул в сторону парня возмущенный взгляд и получил жесткий ответ на так и не высказанный вопрос 'за что?'.

— Насчет возраста уж лучше бы молчал.

— Но номинально... — попытался запротестовать русал.

— Е-хо! — раздалось со стороны входа, через который прошел Вилли Хрёникен, еще один приятель Кира. От его прихода 'проснулся' библиотекарь, но это событие, увы, не привлекло внимание собравшихся.

Вилли был в своем репертуаре. Его кричащая прическа в очередной раз произвела фурор. Кирилл виделся с ним последний раз пару недель назад и тогда Хрёникен щеголял с огненно красной шевелюрой. Сейчас волосы парня были кислотно-зеленого цвета, под цвет глаз, так сказать. А на губе проявился новый прокол, хотя даже сережка в брови казалась при дворе подлинный моветоном. Все дело было в том, что Вилли вышел из семьи рыцарей. И его отец долгое время пытался вбивать в сына идеалы рыцарской чести и прочие важные для себя атрибуты. Не преуспел. Вил оказался крепким орешком. Более того, настоящим талантом по паучьей части. Пауками на Моргане называли тех, кто напрямую работал со всемирной сетью и особыми серверами с островками искусственного интеллекта, созданными на основе уникального ресурса, добываемого только на Моргане. Ресурс этот представлял собой кристаллы, которые во всей обитаемой вселенной приобрели название лакримозиты, от латинского звучании слова 'слеза'. И представляли собой прозрачные кристаллы, в необработанном виде напоминающие кусочки горного хрусталя. На Моргане старатели называли их стекляшками. Их добывали на южном континенте, самом маленьком из трех континентов Морганы, который назывался Светоч. Именно на нем произрастали знаменитые Хрустальные леса, в которых на ветках стеклянных деревьев росли плакучие орхидеи. Именно из них, как жемчуг из раковины, доставали лакримозиты. На двух других континентах — Граале, на котором располагалась Свея и основная часть человеческих поселений, и Гримуаре — единственном континенте, распложенном в восточном полушарии, стеклянные деревья и, соответственно, плакучие орхидеи не встречались. Более того, не поддавались разведению в искусственных суловиях.

— И что у нас тут за честная компания? — миролюбиво поинтересовался Вилли, которого даже присутствие Хомы нисколько не удивило.

Этого парня вообще было трудно пронять. Разве что однажды Кир чуть не угробил его стационарный выход в сеть, пролив кофе, который сподобился притащить в паучью нору Хрёникена, но зацепившись за край самопальной установки, для создания закрепленной виртуальной реальности в конкретно взятой комнате, опрокинул содержимое чашки на один из моноблоков. Вот тогда, пожалуй, он единственный раз видел Вилли в подлинном расстройстве. Его друг чуть не плакал, пока не выяснил, что ничего непоправимого с его драгоценным оборудованием не случилось. Но после того случая Кир зарекся появляться у Вилли с чем-либо жидким и текучим в руках.

— Хочу спросить у тебя кое-что, — быстро нашелся Кирилл. — Если согласишься, поговорим уже более конкретно. — И он бросил косой взгляд на Хому.

— Куда уж конкретнее? — хмыкнул на это паук и плюхнулся на первый попавшейся диван, закинув ноги в разноцветных кедах на стоящую рядом тумбу с каталогом. — Можешь себе представить, какой конкретный кайф я испытал от осознания собственной важности, когда ко мне лично обратился не много не мало, а сам Авалон собственной персоной? Просил сюда прийти. А я, придурок, еще минут десять потратил на то, чтобы выяснить, каким образом на сервер запустили микро-вирус, чтобы Ави сподобился такое провернуть, так еще и материализовался передо мной во всей своей красе. Это ведь с ума можно сойти, чтобы обойти все его внутренние блоки. Хотелось бы мне знать, кто у нас такой шустрый. Даже я никаких следов взлома не нашел. — Последнюю фразу Вилли выдохнул почти мечтательно. И тут же был обломан лично Киром, до которого начало кое-что доходить.

— Думаю, что ты ничего не нашел, потому что никакого вируса не было.

— Да, что ты? — криво усмехнулся паук, — И это мне заявляет полный 'чайник'?

— Не было никаких особых энергополей, непроницаемых для охранных систем. Все они координируются через сеть. Значит, напрямую связаны с Авалоном. — Медленно проговорил Кирилл, повернувшись уже к Хоме. — Это он сделал нас невидимыми, да?

— Я расскажу, как только твой второй друг даст согласие.

— Нет уж. Удовлетвори мое любопытство, будь добр. — Жестко бросил на это Кир, — Мне вполне хватило фонтана, чтобы составить представлении о масштабах ожидающего нас бедствия.

— Эй-эй! Вы о чем это тут?.. — вопросил Вилли, растерянно переводя взгляд с одного на другого.

Ответил ему Виктор, пока Кир с Хомой продолжали меряться взглядами.

— Кир загремел к хвостатым. И теперь должен вместе с ними отправится в путешествие по мирам.

— Да ладно? Вы меня разыгрываете!

— Твое личное знакомство с Авалоном похоже на розыгрыш? — отвлекшись от Кира, уточнил Хома.

— Да я и раньше был с ним знаком, — осклабился Вилли, явно преувеличивая приватность своего контакта с искусственным интеллектом межсетевого сервера Морганы.

— Не ври, — спокойно произнес на это Хома.

— А тебе-то откуда знать, мистер? — прищурился паук, медленно поднимаясь с облюбованного диванчика.

— Они контролируют всю нашу сеть через Авалон. — Вдруг выдал Кир.

— Кто? — Не понял Хрёникен.

— А ты как думаешь? — Влез Сёва, — Хвостатые, конечно.

— Ой, только не говорите мне, что этот парень, — Вилли непочтительно ткнул пальцем в Хому, — обесхвостенный хвостатый.

После этой фразы в библиотеке повисла угнетающая тишина, а улыбка медленно начала сползать с лица паука.

— Кирилл, — позвал Виктор, всматриваясь в лицо принца. Тот не выдержал и отвел глаза.

— Не думаю, что тебя заинтересует путешествие, как таковое, — вдруг обратился к Вилли невозмутимый Хома, — Но я могу тебе предложить прямое доказательство его независимости от всех надстроек, сделанных вами. И, опять-таки, личное знакомство.

— С кем? — не понял уже Кир.

— С Авалоном, — мрачно отозвался на это Вилли, — раз уж у нас день откровений, то скажу просто, — паук посмотрел на принца, — у нас считается, что Авалон — не много, не мало, а живое, мыслящее существо. Что-то вроде новой расы. Некоторые ему даже поклоняются.

— Не что-то вроде, а так и есть. — Вставил Хома все тем же ровным тоном.

— А ты откуда это знаешь? — спросил его Виктор. Но тут Кира осенило.

— Эксперимент... — выдохнул принц так, словно одно это слово должно было сказать присутствующим о многом. — Он и есть твой эксперимент.

— Не он, — покачал головой Хома и встретился с принцем взглядом, — Они.

Кир замер, а потом с трудом сглотнул.

— Да, о чем это вы?! — не выдержал Вилли.

— Если согласишься, — хриплым голосом пробормотал Кир, — То мы отбываем завтра. Мне нужны двое сопровождающих.

— Куда отбываете? Зачем?

— Мне обещали помочь встретиться с Серенной. Ну, помнишь, та девушка... — чуть смущенно начал он.

— В которую ты втюрился в сети, ага, — покивал бестактный Хрёникен. — А что взамен?

— Просто отправится в это путешествие вместе с ним, — и Кир кивнул на Хому.

— Ладно. Не хотите вдаваться в подробности, фиг с вами. Но я так и не понял, — ворчливо произнес Вил, — он русал или где?

Кир снова покосился на Хому. Понял, что тот не против честного ответа, и даже открыл рот, чтобы сказать так, как есть, но их неожиданно прервали. Переборки, заменяющие в библиотеке двери, разъехались в стороны, и к ним присоединился наследный принц Григорий собственной персоной.

— А ты, братец, оказывается подлец еще тот, — заявил массивный темноволосый парень под два метра ростом, облаченный в черные кожаные штаны, идеально подогнанные по фигуре, свободную рубашку и стильную куртку, небрежно наброшенную на шрокие плечи. В вырезе рубашки на цепочке болтался массивный крест, верхняя четверть которого была металлической, а три другие из темно-зеленого камня.

— Ну, для начала, здравствуй. Не рассчитывая тебя здесь увидеть, — холодно произнес Кирилл, тщетно пытаясь справится с волнением. Он не забыл, что именно Григория Хома подозревал в покушении на жизнь младшего брата. И появление последнего в библиотеке, говорило в пользу этой версии. Только как он узнал, что они тут?

— Думаю, ты вообще не планировал попадаться на глаза ни мне, ни папочке, — протянул с издевкой старший принц, — если бы твой размалеванный придурок не потревожил библиотекаря, — Григорий бросил взгляд на андроида, — мы бы вообще не узнали, что ты уже здесь, подстилка.

— Что ты сказал? — нахмурился Кир и шагнул брату, но был остановлен Хомой, который рукой преградил ему путь и сам обратился к его старшему брату.

— И чья же, позвольте узнать?

— Да уж не твоя, — неприятно оскалился наследный принц, — что ты тут вообще забыл, пес дворовый? — Григорий, как и Кир, не забыл ту стычку у клуба, — Или наш мальчик-зайчик решил подстраховаться на тот случай, если его шестерки не захотят с ним к хвостатым в услужение отправляться, и тебя с собой... — договорить старший принц не смог. В тоже мгновение возле него оказался уже не человек, а хвостатый и со всей силы приложил об стену хвостом. Гришка с выпученными, безумными глазами, медленно сполз на пол, пялясь на Хому во все глаза.

— Наверное, я как раз твоя подстилка, по его мнению. — Индифферентно заметил Кир.

— Жаль. Я надеялся, что твой брат умней.

— Это тут не при чем! — с жаром воскликнул Кир и схватил Хому за локоть. — Ты что, не понимаешь?

— Чего? — изумленно посмотрел на него хвостатый.

— Если он так сказал, значит, ему уже сказали, как в вашем понимании называется наше партнерство.

Взгляд Хомы стал пустым и безжизненным.

— Ваш отец совершенно точно не может знать об этом.

— Ага. Только если после вчерашнего разговора с нами, твой дражайший братик не поспешил к нему в гости на чашку чая на ночь, — почти выплюнул Кир, и на этой его фразе в библиотеке появились новые действующие лица.

Владлен Орлихин был сед, но выглядел достаточно молодо для своего возраста. Сорок лет — максимум, который ему можно было дать навскидку. На самом деле ему было за пятьдесят. Глаза жесткие, голубые. Фигура поджарая. Сухие узловатые руки, тонкие губы, прямой, заостренный нос. Седые брови. И общее впечатление очень опасного человека. Говорят, в молодости отец Кира и Грини мог запросто переломить хребет любому из неугодных, что несколько раз проделывал на дуэлях, пока не был официально коронован и не занял место деда, погибшего при весьма странных обстоятельствах. Рядом с ним между разъехавшимися створками стоял еще один человек. Но Кир, наученный горьким опытом с Хомой, на этот раз смог безошибочно признать в нем Вуди. Только теперь волосы у так называемого правителя океанитов были белыми, как и у Хомы. Кожа такая же смуглая. Но на этом сходство с младшим братом заканчивалось. У Хомы была довольно тяжелая челюсть и крепкое телосложения, черты лица Вуди были не лишены аристократичной изящности. Более того, фигура у океанита была более хрупкой, чем у Хомы. А вот рядом с Владленом Вуди все равно выглядел внушительно, потому что был выше Его Величества почти на голову.

— Я так и знал! — воскликнул Хома, кинувшись к брату, — Это он тебя подговорил! — и обжег взглядом бесхвостого монарха.

Птица наивняк отдыхает и нервно курит, подумал про себя Кир, глядя на такую реакцию партнера. Не мог отец подговорить океанита. Только если тот сам к нему обратился с предложением, от которого было невозможно отказаться.

— Что все это значит отец? — собрав всю волю в кулак, спросил он холодно и спокойно. А потом, сорвавшись, чуть тише прибавил: — За что ты так со мной?

— У океанитов нет института брака как такового. Иначе кто-нибудь из наших предков уже давно бы додумался до такого простого решения, как династический брак. Именно открытый союз с кем-нибудь из нас, мог бы стать гарантом совместного будущего. Но, увы, их раса иначе относится как к продлению рода, так и к отношениям.

— Зачем ты мне все это говоришь? — искренне недоумевая, выдохнул Кирилл. Остальные присутствующие, не считая хвостатых, конечно, явно были озадачены не меньше. Только Григорий был больше занят тем, как бы отскрести себя от стеночки.

— Затем, чтобы ты лучше понял мои мотивы.

— Значит, это на самом деле были вы? По вашему приказу был испорчен гидромобиль, — вмешался Хома.

— По моему. Мы с твоим братом договорились о снятии эмбарго.

— Что? — выдохнули Хома и Кирилл одновременно.

— Это разумное решение, на фоне тех процессов, что в данный момент происходят в обществе бесхвостых, — добавил свое веское слово Вуди.

— Но я не слышал, чтобы нечто подобное обсуждалось на Совете, — возмутился Хома.

— И сколько советов ты пропустил, пока готовился к своему путешествию?

Хома промолчал, в полной мере осознав, что сам виноват в своей неосведомленности. Безмолвствовали и остальные. А потом младший русал вдруг произнес, внимательно глядя на брата:

— Кирилл считает, что время было подгадано слишком удачно, чтобы быть простым совпадением.

— Мой сын просто еще не наигрался в придворные интриги, — обронил на это Владлен, пока Вуди молчал, явно предоставляя слово бесхвостому правителю. — Я знал, что сам он не согласится отправиться в добровольную ссылку к вам. К тому же, после разговора с твоим братом, понял, что и тебя будет не так-то просто уговорить стать тем, кто гарантирует соблюдение договора со стороны хвостатых. Поэтому идея с аварией принадлежала мне, и время для претворения этого плана в жизнь, тоже выбирал я. Так мы убивали сразу двух зайцев.

— То есть нас с Хомой, — ледяным тоном произнес Кирилл.

— Но я слышал, — а вот теперь Владлен сурово посмотрел на младшего сына, — что вы что-то такое придумали, чтобы помешать нашим планам. Ты отдаешь себе отчет, как важна для нас возможность покидать планету, которой мы были лишены все эти годы? Ты мой сын. И я уверен, что ты никогда не позволишь себе поставить личные интересы...

— Замолчи! — воскликнул Кир, который никогда не позволял себе так разговаривать с отцом. Опомнился он быстро, но не смягчился, даже когда Владлен нахмурился и воззрился на него тем взглядом, которого Кирилл боялся с самого детства. — Не знаю, зачем вам какие-то там гарантии, — обратился он сначала к Вуди, а потом снова перевел взгляд на отца, — И что такое мы будем с Хомой символизировать в этих ваших интригах. Но я уже дал ему обещание. Между нами официально заключен так называемый супружеский договор... — на этих словах позади Кира кто-то сдавленно выдохнул. Кажется, Вилли. Вику хватило бы силы воли сдержаться. — И я не могу нарушить данное ему слово.

— Я слышал об этом. Просто все это было сказано мной с одной лишь целью, чтобы ты понял, не вернуться не получится. Ни у тебя, ни у Хомавигельвуля.

— Все-таки нашел, как его привязать к этому миру, — выплюнул Кир, глядя в лицо Вуди. Тот никак не отреагировал на это, остался все таким же беспристрастным. А вот плечи Хомы, стоящего спиной к Киру, отчетливо напряглись.

— Мы уходим, — вдруг выдавил из себя хвостатый и повернулся к принцу и его друзьям. Глядя на Вили и Вика сказал: — Если решили присоединиться, жду вас на закате на пляже Нижнего города. С вещами.

— А как насчет того, что и мне... — начал Кир, чтобы как-то сбросить с себя оцепенение, охватившее его.

— Мы идем в твою комнату, — сказал Хома нетерпеливо и протянул ему руку. Кирилл устыдился за нее ухватиться на глазах всех собравшихся. Просто подошел к русалу и встал перед ним, глядя в глаза. Хома все понял сам. Руку опустил и повернулся к Вуди и Владлену. Те расступились. И они беспрепятственно покинули библиотеку. Уже в коридоре, Кирилл сказал, глядя себе под ноги:

— Они могут надавить на ребят.

— Я узнаю.

— От Авалона. Он тут везде, да?

— Я же уже однажды хвалил твою проницательность.

— Ну похвали еще раз. Может, мне легче станет.

— Не думаю, — припечатал Хома и вдруг сказал: — Все-таки, мой брат не виноват.

— И все-таки ты идиот, — горько бросил на это Кир, но развивать тему не стал. И без того было тошно.