Попаданцы. Суть.

— Приветствуем вас на борту, мистер Пилигрим, — произнес голос из громкоговорителя. — Есть вопросы?

Билли облизнул губы, подумал и наконец спросил:

— Почему именно я?

— Это очень земной вопрос, мистер Пилигрим. Почему вы. А почему мы? Почему вообще все? Просто потому, что такова структура момента.

Попаданцы — литературный прием, затасканный усилиями НФ — и фентези-графоманов. Означает одного или группу персонажей художественного произведения, попавших неизвестно куда (чаще всего в прошлое или другой мир). Само попадание характеризуется внезапностью, способ попадания науке неизвестен (чем попаданцы отличаются от обычных потерпевших крушение). Всё чаще применяется не телесное, а духовное попадание (в виде вселения в тело аборигена).

Откуда суть пошли попаданцы?

Есть мнение, что у молодых талантливых авторов с фантазией совсем беда, а написать что-то хочется. По их мнению, попаданец автоматически порождает нетривиальный сюжет, экзотический антураж и интересного персонажа, без особых ментальных усилий со стороны автора.

Но если быть попроще, то следует признать, что основной вал графомании характеризуется единственной, хотя и, возможно, затаённой, мыслью "Эх, я бы им!"

Как следствие, большинство попаданцев одновременно является Мэри Сью, особенно в альтернативно-исторических романах. Графоманы-эскаписты, разочаровавшиеся в "этой поганой реальности с говном на улицах и в головах", все ещё хотят быть Д'Артаньянами, пусть даже не в своём времени-пространстве. Мечтают об этом и такие же читатели. Счастливые истории об успехе в параллельных мирах — как глоток воздуха и озвучение несбыточной мечты сих несчастных. Авторы повышают ЧСВ во время творческого процесса, публика — соответственно, при употреблении конечной продукции. Кое-кто понял, что это — неиссякаемый источник гешефта — попаданские Мэри Сью вот уже несколько десятилетий являются издательским хлебом.

Если смотреть на тему ширше, попаданство — логичный и вполне закономерный прием, чтобы ознакомить читателей с непривычным для них сводом правил альтернативного мира. Главный герой, так же, как и публика, сперва ничего не понимает и входит в курс дела постепенно, с разжевыванием всех непоняток. Например, сюда можно отнести многие фантастические произведения поджанра "контакт". Весь цимес в том, что физически трудно написать по-другому, в ряде случаев такого штампа избежать не удаётся, хоть нынче это и выглядит "искусственным" ходом.

В настоящее время попаданчество состоит из макулатуры, авторы которой фапают на некий технический девайс, и сюжеты, в общем виде, сводятся к схеме: предки были тупые, представитель современного офисного планктона, знающий жизнь из интернетов, умнее их, и, попав в прошлое, внедрив там автомат под промежуточный патрон, танк, атомную бомбу или космический корабль (вписать недостающее) способен в кратчайшие сроки построить Галактическую империю мизинцем левой руки. Если автор при этом не учитывает реальный уровень развития эпохи, это свидетельствует о тупости автора. То же касается и фентези — уровень жизни там, как известно, обычно равен типичному околосредневековью. А вот в научной фантастике этот приём по понятным причинам не работает (потомки наверняка умнее, и протащенный в будущее калаш оказывается безнадёжно устаревшим, хотя отлично пробивает противолазерную броню). Это вынуждает автора отходить от проверенных схем, и произведение может получиться более годным.

Смысл жизни попаданца.

Типичный попаданец в своей карьере преследует следующие цели:

* Выжить;

* Разобраться, куда попал;

* Внедриться в общество, заняв там место повыше;

* Получить побольше профита от процесса;

* Вернуться домой (если на предыдущих этапах достигнут успех, этот пункт откладывается, а то вовсе игнорируется).

* После возвращения нередко стремление к повторному попаданию — попаданец или уже немало достиг там, или просто было весело, а тут он по-прежнему унылый офисный планктон. Вероятность появления сиквела повышается, если гонорар у автора уже на исходе, а новый сюжет никак не придумывается.

Виды попаданцев

Следует различать попаданцев и путешественников во времени (путешественников по мирам). Основополагающий признак попаданца — он перемещается в другую эпоху или другой мир не по своей воле (или вынужденно), и никогда сразу не знает, как вернуться назад. Так, Алиса Селезнева, Микуру Асахина, Доктор Кто и герои трилогии "Назад в будущее" попаданцами не являются, тогда как Филип Джей Фрай — типичный попаданец.

В то же время путешественник, у которого ВНЕЗАПНО заглючила машина времени, имеет все шансы пополнить собой ряды попаданцев.

Попаданцы делятся на следующие категории:

Попаданцы в прошлое

Характерный пример — Впервые эту категорию придумал ещё аж Марк Твен в своей пародийной книге "Янки из Коннектикута при дворе Короля Артура" (сам автор изначально в основатели жанра не рвался, а в своей книге высмеивал рыцарские романы, которые в его время были популярны как сейчас фентезятина). Данную категорию попаданцев в основном форсят два вида пейсателей:

Историки, внезапно обнаружившие, что исторические романы современному читателю малоинтересны, но книгу про попаданца в Древнем Риме ещё можно спихнуть. Книги характеризуются повышенной исторической достоверностью в части задействования исторических событий и реально существовавших людей, но в итоге всё равно история уходит в альтернативку: иначе выйдет обыкновенный исторический роман (который, уже упоминалось, сейчас мало кому интересен), а попаданец не сыграет никакой значимой? роли и окажется там не пришей пизде рукав.

Пациенты, страдающие КНОР-синдромом в терминальной стадии и переигравшие в цивилизацию. Их попаданцы сразу пробиваются в высшие эшелоны власти, занимаются прогрессорством, проводя внедрение всякого хайтека в средневековье и выводя Россию в мировые лидеры в краткие сроки. Данная категория книг детектирует политические взгляды автора со стопроцентной точностью. В таких книгах авторский патриотизм порой сквозит настолько неприкрыто, что получается пошлость.

Роисся вперде!

Популярные периоды попадания:

Древняя Русь — серия "Варяг" А. Мазина.

Древний Рим — серия "Римский орел" всё того же Мазина.

Татаро-монгольское иго — серии "Дева войны", "Невеста войны" некоей Н. Павлищевой

Эпоха Ивана Грозного — серии "Князь", "Боярская сотня".

Эпоха Петра Первого — феерическая серия "Командор" А. Волкова, начатая вообще как полуфанфик к "Пиратам карибского моря", а также "Золотарь его величества" А. Владимирова.

Николай II, Революция, Гражданская война — дофига книг.

Великая Отечественная война — очень популярный в последнее время период: "Вчера будет война", "Попытка возврата", десятки и сотни прочих книг разной степени высерности, в которых запротоколированы попадания в 41-й год темного эльфа-дроу, имперского стардестроера с Дарт Вейдером на борту и даже целой страны (СССР-1953 или РФ-2011 на выбор). На эту тему сняты фильмы "Мы из будущего" (в прошлое попадают чёрные археологи) и "Туман" (отделение россиянской армии). К обоим запилены не менее унылые сиквелы.

За рубежом популярны:

Древняя Греция и Рим — Island in the Sea of Time давшая начало англоязычному АИ-мему ISOT, означающему попадание больших масс людей — армий, городов или даже целых стран. Алсо, классика попаданчества — "Да не опустится тьма" Лайона Спрэга де Кампа (Lyon Sprague de Camp. Lest Darkness Fall) написанная ещё в 1939 году и рассказывающую об археологе, попавшем из Италии 1930-х в эпоху заката Римской империи. Самогонные аппараты спасут мир от Средневековья!

Тридцатилетняя война в Европе — Цикл "1632".

Гражданская война в США — "попаданцы наоборот" в Оружии для Юга с кошерными АК-47.

Belle Epoque — конец XIX — начало XX века, дилогия Джека Финнея "Меж двух времен" и "Меж трех времен" (Finnej J. Time and Again/From Time to Time).

Вторая мировая война — Жемчужная бухта в США, Битва при Мидуэе у кавайных япошек, из современного — Axis of Time.

Попаданцы в будущее

Ну, добро пожаловать в прекрасный новый мир, отморозки!

Завязка некоторых антиутопий, в которых главный герой попадает в будущее, упоровшись веществами и впав в кому, будучи замороженным или воспользовавшись некоей вундервафлей. Примеры в литературе — "Когда спящий проснется" Герберта Уэллса, "Дверь в лето" Роберта Хайнлайна и "Футурологический конгресс" Лема, в мультипликации — Futurama и серия "Вперёд, Бог, вперёд" Южного парка.

Вероятно, наименее загаженный вариант попаданчества.

Попаданцы в космооперу

Самых первых авторов графоманами обычно не считают, вместо этого они называются "классики жанра". Такие авторы отметились, как правило, сильно замаскированными сюжетами, однако их всё равно выдают принцессы, королевства и обязательное потрясание суперфаллическими острозаточенными режущеколющими предметами (обычно хранящимися на полках будущего под табличкой "Супероружие. Осторожно, ггоршш!"), а также мышление далеких потомков на уровне закованного в латы феодального рыцарства.

Началось всё с классического попаданца в чужое тело — Джона Гордона из двукнижия Эдмонда Гамильтона "Звёздные Короли" и "Возвращение к звёздам" (Хотя он, по крайней мере, в оперу попадал по плану, а вот в переделки...). Он же одновременно и пападанец в будущее, так как чужое тело находится сильно там (тысячелетий так двести спустя), где он сразу занимает уже готовенькое тепленькое местечко, с неимоверно умной, да ещё и красивой, принцессой в придачу (причём обязательно нелюбимой оригинальным владельцем тела). Особенностями являются:

Особо буйная фантазия автора, которому тесно среди просто звёзд, и у него далее везде галактический размах.

Публикация двукнижия ещё в той стране, через что оно стало иконой последовавших графоманов жанра.

Обязательное наличие всех признаков: королевства, фаллических символов в виде конических излучателей на звездолётах (буйной фантазии автора мало супер-острых мечей), а также присутствие на галактических звездолётах особо развитых представителей будущего с интеллектом средневекового рыцаря, коих попаданец разделывает в пух и прах, потрясая своей харизмой на глазах у принцессы.

Не избежал темпоральных петель и экзобиолог Гарри Гаррисон, с оригинальным сюжетом про попаданцев-крыс.

Фредрик Браун написал роман о редакторе журнала космооперы, который читает письмо от фаната о недостаточной эпичности произведений. Тут взрыв перебрасывает его в параллельную вселенную — как раз такую, какая бы понравилась этому фанату. Аналог фаната, кстати, Мэри Сью на 110%.

Своё особое место в жанре сумел занять также небезызвестный Лукьяненко(пейсатель): его попаданец в будущее, но неизвестно куда (однако с вездесущей принцессой и королевством в придачу) из серии "Лорд с планеты Земля" попадает в сильно запутанный темпорально-космический сюжет (который, надо признать, хорош, так как всё же оригинален). Также стоит отметить расово попадаунскую повесть "Конкуренты", про 15 тыщщ попаданцев из современной Москвы на далекую космическую станцию в далекой, далекой галактике. Оригинальность сюжета заключается в том, что их всех честно предупредили на земле о том куда они отправятся, пройдя через двери черного хода, и что назад хода уже не будет. Но естественно никто не поверил и все они оказались в полном попадалове.

Один из редких честных авторов, которые сильно не скрывали желания просто пографоманствовать — Петр Воробьев с "Наблой квадрат", которая написана и читается исключительно как злобный стёб бесноватого антисоветчика и либертарианца — хоть многие шутки и не доступны пониманию не умеющих в политические коньюнктуры 80-90 годов.

Также есть коллективно пишущийся фанфик "An Entry With a Bang", о том как вся Земля (и близлежащие звезды) из книг Тома Клэнси попадает во вселенную BattleTech (31-й век, ОБЧР, постоянные войны). Справляются хорошо, потому что попали в период полной разрухи, и, соответственно, самые сильные и богатые (а также потому, что у них есть все книжки о Battletech). Что характерно, Земля быстро прозвала весь инцидент ISOT. Чем вызвано неизвестно, но случилось как раз, когда запустили первый спутник (Узнали об этом, правда, не сразу).

"Кин-дза-дза" — без комментариев.

Стоит заметить, что в силу реалий некоторых космоопер герой может стать попаданцем в прошлое/будущее и при отсутствии перемещения во времени как такового. Пример — "Специалист по этике" того же Гаррисона, где главгерой терпит крушение на отсталой планете и таки пробивается к верхам, пользуясь примитивностью местной науки. Или же Гаг из "Парня из Преисподней" Стругацких — попавший с планеты, соответствующей Земле двадцатого века в мир Полудня (Землю XXII века). Или их же "Обитаемый остров" — наоборот.

Попаданцы в фентези

Жанр фентези посвящен попаданцам чуть более, чем наполовину и к настоящему времени состоит из графомании на 95%. Сюжет типового опуса вкратце выглядит так:

Типичный попаданец — обычный хикки-задрот из офиса — попадает в фентези-мир. Так как автор обычно понимает, что сия офисная криведка там нужна и полезна чуть менее чем здесь, наш ОЯШ ВНЕЗАПНО получает суперспособности — в отличие от этого мира там он владеет уникальными заклинаниями, является единственным повелителем могучего артефакта, героем, приход которого предсказан пророками. Ну, или на худой конец он может плеваться ядовитой слюной. Как вариант, над жителями серого магического средневековья его возносят знания и интеллект среднестатистического жителя двадцать первого века. Знания матана и атомной физики на уровне восьми классов и жава-программирования позволит разобраться в самых сложных заклинаниях и вознести его над быдлом.

Так как хикки-задрот может оказаться не понятым широкому кругу потенциальных читателей, специально для них выпускаются адаптированные произведения, где роль засланца играет Правильный Пацан, или Капитан ВДВ. Примером может служить цикл "Сварог" от творческого коллектива Александра Бушкова и компьютерных обезьянок.

В любом случае начинающий попаданец быстро прокачивает скиллы рубки мяса мечом, катания на лошади попой, а порой и кидания фаерболов руками (если скиллы уже имелись — радуется возможности реализовать свои наклонности там, где за это ничего не будет), после чего выходит на тропу войны. Уничтожает орков, гоблинов, бухает с эльфами, гномами, спасает принцесс и бьет морду Черному Властелину. Или бухает с орками и гоблинами, режет эльфов и гномов — если автор большой оригинал. Если он супер-оригинал, то попаданец может находить компромисс и с эльфами, и с орками — и помогать тем и другим воевать против каких-нибудь скелетов. Но такие произведения можно пересчитать по пальцам левой руки школьного трудовика.

Классика жанра фэнтези-попаданцев — "Хроники Нарнии" К. С. Льюиса, "Колдовской мир" (он же "Мир ведьм") бабушки Нортон, обитатели которого почти полностью состоят из попаданцев и их потомков.

Самые широко известные примеры нашего времени попаданцев в фэнтези — "Не время для драконов" Лукьяненко и Перумова и сверхмногосерийная высер-эпопея Орловского "Ричард Длинные Руки".

Отдельный случай — попадает с автоматом Калашникова, после чего несет свет прогресса отсталым народам попутно извлекая лулзы. Как пример можно привести фильм "Evil Dead III: Army of Darkness" или аниме "Те, кто охотятся на эльфов", где герои попадают в фентезийное средневековье аж верхом на танке Тип 74, оборудованном духом котэ.

Также в эту категорию можно отнести попаданцев в древнюю Русь, потому как без волхвов, кикимор и русалок обходится очень редкий автор.

В качестве годных примеров этого жанра можно привести трилогию Щеглова "Часовой Армагеддона" и далее, а также Еховский цикл Фрая, хотя у Фрая главгерой предварительно получает приглашение в иной мир, живёт там припеваючи (и припИваючи). На уровне отдельной сюжетной линии/героя неплохой пример — расово-славяно-фентезийная эпопея М. Семёновой (тема упомянутого ниже попадалова между параллельными мирами в "Волкодаве" также не остается без внимания).

Существует ещё один подтип попаданца в фэнтези: герой, попадающий из одного фэнтезийного мира в другой — в частности, Фесс из серии Перумова "Хранитель мечей" и Апион Грант из книг Ильи Гутмана "Сталь и Пламя" и "Наследник Звёзд". Этот приём создан для того, чтобы объединить книги о разных мирах в одну серию.

Наконец, бывает так, что в фэнтезийный мир попадает сам автор, его придумавший. Такой вариант чреват тонной лулзов и необычных эффектов, от которых рвётся шаблон и у героя-автора, и у читателя. Этот сюжетный приём, например, применили Олди в "Ордене святого Бестселлера".

Попаданцы в параллельные миры

До яблочника наконец-то дошло

Любой из вышеупомянутых вариантов, просто в этот раз автор старается прикрыть жопу тазиком и списать на параллельность мира все свои потенциальные ляпы, активно патча их in-universal костылями в сиквелах. Соответственно, встречается, чаще всего с альтернативно-историческим вкусом (обязательно настойчиво подчёркивается, что это именно параллельный мир, а не "реальное" прошлое, хотя откуда ж знать). В качестве хороших примеров можно привести олдфажную игру Another world и сериалы "Чародей" (обе части) и "Скользящие" (только первые сезоны, с третьего начал скатываться в говно и в пятом был похоронен).

Попаданцы в атсрал/киберпространство

Независимо от добровольности попадания, неведомые причины мешают немедленно вернуться обратно (что, собственно, и роднит предмет с попаданчеством). Каким-то непостижимым науке, но вполне вяжущимся с шаманистическими представлениями о том, что "душа может покинуть тело и не вернуться" образом "убиение" аватара в текущей квази-реальности разрушает душу/моск незадачливого путешественника. Иногда притягивается за уши костыльное объяснение, типа интерфейс делает это нарочно, а отключить эту полезную опцию нет времени/сил/желания, ну или юзер просто отдаёт концы от полноты чувств, когда интерфейс передаёт в моск всю ту феерию ощущений, которой сопровождается виртуальная смерть.

В отличии от прочих, попаданство в киберпространство отличается богатой вариативностью, благо виртуальные миры могут быть абсолютно любыми с абсолютно любыми законами. Так, например в культовом фильме Трон герой натурально попадает внутрь компьютера, где тусует с программами. У Тэда Уильямса в квадралогии Иноземье и вовсе присутствует ядерная смесь из фэнтези, современного мира и различных временных эпох. Впрочем, наиболее простой и востребованный вариант — то же попаданство в фэнтезяку, но под личиной виртуальной реальности, как например в популярном у школьников японском мультике Sword Art Online. Ну, а с атсралом ничего и объяснять не надо — одна хуйня в ключевом месте позволяет протащить в сюжет любое количество производной хуйни.

В остальном — попаданчество попаданчеством, вбросили ГГ в вентилятор и крутись там как хочешь, постигай чуждый мир, приходи в нём к успеху.

Обратные попаданцы

Ещё вариант сюжета с попаданцами — проникновение чужака (инопланетянина, рыцаря из прошлого, неудачника из будущего и тому подобных) к нам — на нашу планету и в наше время, с неизбежным офигеванием от здешнего быта. В силу того, что 95 % фисателей-пантастов наслаждаются эскапизмом в терминальной стадии, сюжет не очень распространен — для него необходима какая-никакая любовь к реальности. Из примеров можно вспомнить Форда Префекта; рассказ про суд над пришельцем-шпионом времен маккартизма в США; на ту же тему но с хепиендом расказец Эрика Рассела "Cвидетельствую"; сериал "Сослан на планету Земля", который ещё в девяностых демонстрировали российским школьникам; ответвление от этого вашего Доктора "Торчвуд"; французский фильм "Пришельцы"; американская мылодрама "Кейт и Лео"; ну и, разумеется, классика — "Чернокнижник" и "Терминатор-1". Нерды помнят винрарный "Хэппи-Энд" Каттнера, в котором попаданца из будущего пидорнул его собственный пидорг, хитрым планом заставив придти к успеху в нашей эпохе (чтобы не возбухал и остался тут). Отдельного упоминания заслуживает винрарный "Анахрон" В. Беньковского и Е. Хаецкой, в коем повествуется о семье вандалов (не тех, которые ссут в лифтах и рисуют хуи на памятниках, а настоящих, из IV века н. э.), попавших в Питер середины девяностых. Также студия Диснея в 2007 году отметилась доставляющим творением "Зачарованная".

Вне категорий

Возможны попаданцы в другую страну. В фильме начала девяностых "Окно в Париж" группа из Этой страны попадает в Париж, а француженка — в Питер разгара лихих девяностых. Конечно, человек может оказаться в другой стране и в реальном мире, в качестве туриста, мигранта, иностранного студента или рабочего, но тут попадание происходит волшебным образом, ВНЕЗАПНО, с абсолютным незнанием языка, без денег и документов.

У вышеупомянутого Гаррисона есть футуристический цикл "Мир смерти", в котором протагонист попадает на планету с сильно повышенным градусом неадеквата в экосфере, вследствие чего оказывается физически недоразвитым хиляком на фоне местных тян, не говоря уже о бравых воинах. У цикла были бы все шансы нарушить каноны жанра, если бы главгерой не имел псионических способностей, компенсировавших физическую слабость[3], которые привели историю в полное соответствие с шаблоном.

Произведение Курта Воннегута "Бойня номер пять, или крестовый поход детей" задумывалось как его мемуары о пребывании на Второй Мировой. Но в эти депрессивные хроники ярким вихрем врываются инопланетяне, похищающие главного героя и учащие его видеть в четырех измерениях — "мотать" время в обе стороны. И да, это на фоне вполне реалистичных воспоминаний о пребывании в концлагере. Из этого произведения Миша подхватил фразу "Такие дела".

Так же можно припомнить, что даже Стругацкие пару раз использовали приём, правда нетривиально, например "Парень из преисподней", где история выглядит "попаденческой" только с точки зрения самого попаданца, но не с точки зрения читателя, и "Град обреченный", где весь мир представлял из себя НЁХ, и чуть менее чем, все его жители (исключение — рождённые уже здесь дети) являются попаданцами.

В силу того, что попаданческая фабула крайне проста в изготовлении, сегодня она является синонимом графомании, но в былые времена было написано много, очень много хороших произведений, целиком подпадающих под данную статью.

Попаданчество характерно для многих средневековых сюжетов — как народных, так и литературных.

К числу наиболее древних из самых широкоизвестных современной публике попаданческих произведений можно отнести "Путешествия Гуливера" Джонатана Свифта, ибо им уже без малого триста лет.

Сфероклассической попаданкой является кэрролловская Алиса (оная есть дважды), которая фактически олицетворяет данный жанр а также Дороти/Элли из "Волшебника Изумрудного города" (трижды). "Янки при дворе короля Артура" Марка Твена тоже классический попаданец.

Попаданческая тема хорошо раскрыта у Герберта Уэллса. Это и винрарно-классическая "Машина Времени", и весьма пафосный роман "Когда спящий проснется", туда же можно отнести "Первых Людей на Луне". Несколько менее известны его же романы "Люди как боги" и "Чудесное посещение", вполне соответсвующие канонам жанра.

Первым русским попаданцем можно считать Фадея Венедиктовича Булгарина — того самого, которого Пушкин назвал цыганом на Парнасе. Его "Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в ХХIX веке" были опубликованы в 1824.

Классикой советского попаданства является "Голубой человек" Лазаря Лагина (известного как автор "Старика Хоттабыча"), написанный в 1957 — 1964 годах. Но наиболее известными отечественными попаданцами являются Иван Васильевич Бунша и Жорж Милославский из "Иван Васильевич меняет профессию".

Обязательно стоит упомянуть "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли с его Дикарём, попавшим в общество потреблядей.

Разумеется, всё это не ахти какое оправдание для юных графоманов, но с другой стороны панический страх литературных шаблонов является другой крайностью, и тоже присущ многим молодым пейсателям, забывающим основную истину.

Пятиминутка объективности

А что же в действительности произойдёт с человеком наших дней, попавшим в (альтернативно-)историческое прошлое или, не приведи Ктулху, фэнтези? Ответ прост как два пальца — смерть в течение пары месяцев по множеству причин:

Биологические. В историческом прошлом (и фэнтези, которое на него ориентируется) концентрация населения была крайне низкая. Большую часть суши занимали дикие, необжитые земли, полные дикого зверья (умножить в десять раз в случае фентези), для которого человек всего лишь экзотический и беззащитный деликатес. При рандомном вбросе вероятность оказаться рядом с поселением аборигенов для попаданца будет КРАЙНЕ МАЛА. Если недавняя офисная планктонина не будет съедена местными хищниками, то наверняка загнётся от голода и холода, поскольку выживать в условиях дикой природы не умеет. Но даже если попаданец доберется до людей, радоваться рано, потому что те люди носят в себе кучу штаммов различных возбудителей заболеваний, от которых у нашего героя нет иммунитета в силу отсутствия этих штаммов в его времени и пространстве. Конечно, от какого-нибудь местного гриппа он скорее всего не умрет, поскольку в отличии от местных средневековых, с их организьмами, ослабленными скудной хреновой жратвой и антисанитарией, наш современный офисный быдлан выросший в сытом довольно обществе и привитый от всех распространённых в то время болезней (штаммы да, другие, но скорее всего "обратно совместимые" с современными, более ранние мутации, от которых прививка по идее должна защитить) имеет очень неплохой иммунитет. Тем не менее не стоит обольщаться, так как от чумы, холеры, 100500 видов тифа, переносимого 100500 видами блох и крыс, бешенства, ботулизма и токсинов спорыньи в плохо приготовленной и хуёво хранимой еде никакие прививки не спасут, а иммунитет лишь чуть повысит шансы выжить. И испив местной некипяченой водички попаданец может издохнуть предварительно выдристав все свои внутренности. Впрочем, он может утешать себя тем, что точно таким же рассадником биоэкстерминатуса является и он для местных жителей.

С фентези и иными мирами — да, сложнее, там действительно без скафандра видимо лучше не появляться, ибо кто знает, какие споры шаб-нигуратта там в воздухе витают и не дезинтегрируется ли попаданец от недостатка астрала в кровотоке.

Макросоциальные. Низкая плотность населения порождает подозрение ко всему "не нашему". Если исхудавший, загрызенный комарами попаданец в странной одежде, говорящий на непонятном языке, сумеет выйти к ближайшему поселению, его, скорее всего, вскоре казнят как колдуна/демона/шпиона. Особенно, если подметят, что его появление сопровождается болезнями.

Микросоциальные. Итак, нашего попаданца не съели дикие звери и не повесили как демона. Он даже начал потихоньку учить язык своей новой родины. Но он ничего не знает о традициях и обычаях общества, в которое его занесла судьба. Не знает, как правильно делать "Ку" местному лорду. Не владеет никакими полезными для того общества навыками — кому в прошлом нужны манагеры-юристы-программисты? Майорам десанта тоже не стоит особо обольщаться: это из автомата можно научить стрелять за пару месяцев вчерашнего школьника, а вот мечом или луком надо учиться владеть несколько лет минимум. Наконец, не знает, что за секс на сеновале с доброй дочкой мельника его могут линчевать на месте. В лучшем случае он сделает карьеру юродивого или придворного шута.

В фэнтези ситуация немного получше — попаданца может найти могучий маг, покопаться у него в сознании, узнать о нелёгкой попаданческой судьбе и just for lulz более-менее сносно научить вести себя в новом мире. Ещё достаточно неплохие шансы на выживание в фэнтези есть при условии, что попаданцы из нашего мира оказываются там регулярно, а потому там есть организация или отдельные энтузиасты, которые попаданцев ищут, откармливают и помогают адаптироваться к жизни в новом мире. Разумеется, эти два варианта смахивают уже не на реализм, а на пародию какую-то.

С другой стороны, в истории хорошо известны примеры, когда оборванный иноземец таки очень неплохо устраивался в незнакомой ему стране, и незнание языка и обычаев ему ничуть не мешало. Например, небезызвестный анонимусам по довольно винрарному сериалу "Сёгун" Уильям Адамс, попав в Японию в результате кораблекрушения и будучи для местного населения самым настоящим оборванным попаданцем, со временем сумел пробиться в самураи и даже женился на дочери даймё. ИЧСХ, поднялся пацан именно классическим для попаданцев способом, поделившись с местным главным паханом продвинутыми европейскими знаниями и технологиями.