↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Акула пера в мире Файролла-11
Снисхождение
Я, в общем-то, склонен не делать ошибок,
Но эта вода холодна для меня —
Здесь люди как люди, и люди как рыбы,
Люди, как только и люди, как я.
Но разница наша — ничто на проверку,
Нас даже сблизила эта вода.
Вопрос только в том, кто окажется сверху,
Потом, в иерархии льда.
Алексей Кортнев.
Глава первая
в которой звучат упреки
— Нельзя же так — Азов укоризненно посмотрел на меня — Если появилось ощущение, что где-то что-то не так — надо реагировать.
— Я с этим ощущением последние лет пятнадцать живу — вяло защищался я, щелкая зажигалкой — Это для меня привычное и родное чувство. У меня всегда где-то что-то не так. Вот например — зажигалка не работает. Чиркать — чиркает, а огня нету.
— Не передергивай — мне погрозили пальцем, мне дали понять, что я не прав и дали прикурить — Я про самочувствие. А если бы 'скорая' не успела? А если бы дежурный врач был пьян?
— Так он и был пьян — сообщил Азову я, затягиваясь сигаретой — Мне Шелестова рассказывала. При этом даже в таком состоянии все сделал как надо. Нет, какие у нас на Руси люди талантливые есть! Если ей верить, то этот эскулап все мои кишки в таз вывалил, перед тем оттуда что-то выплеснув, вроде как сгущенку с вареньем, он до того, как меня привезли, в это дело батон нарезной макал и его, стало быть, кушал. Так вот — промыл он требуху мою, обратно её засунул и цыганской иглой меня зашил.
— Врет — заверил меня Азов — Кого ты слушаешь? Нет, в дремучие времена так и поступали, но сейчас, при нынешнем состоянии медицины даже в провинции... Врет. Но ты все равно ей спасибо скажи. Пока все орали, махали руками и хлопали глазами, она хоть что-то делала. Если быть более точным — охрану позвала, а те уже тебя подхватили и сюда привезли.
Ну, в принципе да — так все и было, правда сам я этого не помнил совершенно. После третьего приступа боли меня так скрутило, что я сознание потерял, потому все происходящее я знал только из устных рассказов очевидцев.
Наиболее толковым оказался рассказ Жилина, он был лишен эмоциональных воплей Вики: 'Аааааа! Ааааааа! Я думала, что уже все! Ааааааа!', флегматичности Петровича: 'Надо же, ты все-таки не помер' и парадоксальности Шелестовой 'На руках своих, вот этих вот, пять километров вас тащила по шоссе, пока попутную полуторку не поймала. Каблуки — сломала, два ногтя — сломала. Неужели мне за все это не полагается три оплачиваемых выходных дня?'.
Так вот — судя по тому, что мне рассказал Сергей, все было не так уж и жутко, хотя и наводило на те мысли, которые он сразу же высказал вслух.
Я повалился на снег, сипя и выкатывая глаза, причем еще и с пеной на губах. Он, понятное дело, подумал, что это яд. Нет, не посмотри он накануне полсезона сериала про Борджиа, может, оно бы и обошлось. Но тут одно наложилось на другое и Жилин заорал:
— Яд! Это яд! 'Скорую'! И воды, ему надо воды!
Собственно, это и было последним, что я помнил, после этого мне совсем заплохело и я отключился. Азов был прав — не обратил я внимания на признаки того, что все неладно, а точнее на то, что у меня живот с завидной периодичностью и увеличивающейся интенсивностью побаливал в последние дни.
А события развивались дальше.
Увидев, что меня выгнуло дугой, а после я и вовсе затих, Вика впала в панику, совмещенную с истерикой. Она начала бить меня по лицу и орать что-то вроде:
— Не имеешь права! Как ты можешь так со мной поступать!
Остальные члены редакции тоже были в шоке, но никто ничего не делал. И совсем уж оторопели подруги Шелестовой, ранее упомянутые ей Лера Волкова и Наташка. Они ждали веселья, танцев и флирта разной степени тяжести и никак не ожидали увидеть человека, который валяется на снегу и вроде как помирает.
Кстати — вот чьи голоса я слышал перед тем, как отключиться. Я, помню, еще удивился — кто это?
Вот и вышло, что реально среагировали только двое — Серега, который пару раз мощно мне пробил в грудную клетку, чтобы завести сердце, которое и без него не думало останавливаться, и Шелестова, которая своевременно побежала за охраной.
Охранники тоже не поняли в чем дело, подумали, как и Жилин, что это яд, подхватили меня на руки и отвезли в ближайшую больницу, где дежурный хирург, осмотрев меня, сказал им:
— Какой в п...у яд? Перитонит у него, сдается мне, из-за перфорации девиртикула кишечника. А может, просто разрыв аппендикса. Вскрытие покажет. А ну, валите все в коридор. Лена, операционную готовь. Может, повезет ему еще, может, не потеряно время.
Время оказалось не потеряно, и я выжил, при этом даже не натерпевшись страха, поскольку из обморока я плавно перешел в анастезический сон, и в результате осознал себя в этом мире только к вечеру следующего дня.
Нет, был еще всплеск сознания, в котором кто-то спрашивал меня 'Слышишь? Слышишь? Сколько пальцев?' и я ему даже что-то отвечал, но уверенности в том, что это случилось на самом деле у меня не было.
Пробуждение оказалось очень неприятным. Болело все, а особенно низ живота, глаза упирались в белый потолок, хотелось пить, кружилась голова, да еще и рядом кто-то то ли храпел, то ли хрипел, причем вроде как не во сне, а покидая этот мир.
И рядом никого, кто бы объяснил происходящее, вот что совсем плохо было.
— Люди — просипел я — Человеки. Есть тут кто?
— Есть — подтвердил грудной женский голос, и в поле моего зрения показалось лицо немолодой, но очень миловидной женщины, одетой в белый халат — Очнулся?
— Видимо — с сомнением ответил я — Пить хочу. А где я?
— В больнице — сообщила мне женщина — В реанимации. Пить сейчас дам, только немного, а то тебя стошнить может.
— Стошнить меня и без воды может — заверил ее я — Очень меня штормит.
— Лучше не надо — попросила меня женщина.
— Как пойдет — не стал ее обнадеживать я и с глотнул теплой воды из носика чайничка-поилки, который она уже поднесла к моему рту.
Напившись, я облегченно вздохнул — одной проблемой стало меньше.
— А это кто там так жутко хрипит? — решил для начала узнать я.
— Иванко отходит — без особого сожаления сказала женщина — Бомж местный, можно сказать — достопримечательность. Надоел всем — сил нет, прости господи. Хотя — может и в этот раз выкарабкается, у него как у кошки девять жизней. Какую дрянь только не лакает — и все ему ничего. В худшем случае сюда попадает, пару дней несет всякий бред, а после снова на волю, политуру пить. Но в этот раз переборщил — стеклоомыватель — это не шутки.
— Ыга — сообщил Иванко, видимо услышав свое имя — Ыга!
— Вот и весь его словарный запас — констатировала женщина — Раньше-то побольше был, но в последнее время он совсем отупел. Да угомонись ты, халамидник!
Бомж Иванко хрюкнул, шумно испортил воздух, и снова то ли захрипел, то ли захрапел.
— Эва как — я загрустил, предвидя веселую ночь в соседстве с бомжом Иванко, несущим всякий бред — А никак нельзя сделать так, чтобы или его куда-то увезли, или меня? Я человек широких взглядов, но бомж — этот перебор. У него, наверное, и вши есть.
— А куда? — развела руками женщина — Врач сказал — в реанимацию — значит в реанимацию. Терпи. Я же терплю.
И мне пришлось всю ночь терпеть бомжа Иванко, который и то в самом деле то нес какой-то бессвязный бред, то начинал петь песни, то шумно и затейливо пускал злого духа. И, скажу честно, когда он к рассвету наконец затих, я даже испытал чувство радости — так он меня достал. Это не по-христиански, но, с другой стороны — помести в такие условия служителя церкви и еще неизвестно, что у него со смирением будет. К тому же еще неизвестно — помер он или нет. Главное — тишина настала.
Утро вышло повеселее, чем ночь. Для начала появился главврач больницы, который был со мной очень любезен, возмутился тем, что Иванко, оказавшийся живым, до сих пор тут, а не отправлен пинком за порог больницы и велел перевести меня в отдельную палату, где я с чувством глубокой радости узрел Азова, который держал в руках авоську с апельсинами.
— Раритет — сообщил он мне, показывая плетеное изделие советской промышленности — Давно валялась дома, все не знал, куда девать. А вот — пригодилась.
— Ему пока нельзя апельсины — предупредил его главврач — И твердую пищу в целом. Каши, бульоны...
— Это все ясно — понятливо покивал Азов — Спасибо, доктор. Когда мы его сможем отсюда забрать в Москву?
— Через неделю — поспешно ответил доктор — Или даже того позже. Это же перитонит, это же не шутки! А если швы разойдутся? А если нагноение?
Я икнул — мне такие перспективы были не по душе.
— Не пугайте мне молодого человека — попросил главврача Азов — Я вас понял, мы подумаем. В любом случае, ваше учреждение окажется не в накладе.
— Муниципальная медицина бесплатна — сообщил главврач, снял с носа очки в золоченой оправе и протер их — Хотя бюджет на здравоохранение у нас невелик, увы.
— Увы — поддержал его Азов — Я потом к вам зайду, мы обсудим и этот вопрос, и кое-какие другие.
— Жду — главврач понятливо кивнул, строго глянул на меня и приказал — По возможности не вставать и даже не вертеться, понятно?
— А в уборную? — озадачился я — Мне надо.
Ночью в меня влили пару пузырьков глюкозы внутривенно и сейчас она настойчиво просилась на волю. Глюкоза — не пиво, она действует более агрессивно.
— Утка — порадовал меня врач — Чем плохо?
— Всем плохо — прокряхтел я, ворочаясь и силясь встать — Я в утку не буду. Я стесняюсь. Я лучше у унитаза сдохну.
— Мужик — с гордостью сказал Азов, помогая мне встать и останавливая доктора — Имеет право. Я сам такой же. Тем более что туалет — вон он.
Это да. Платная палата была со своим отхожим местом — и это мне повезло. До общего я мог и не доковылять, слабость была просто невозможная. Пока лежишь — вроде ничего, а как встанешь — так беда. И больно, опять же.
Главврач только головой покачал, да и пошел к себе — ждать Азова, готовить тезисы о жадности районных властей и тяготах бюджетной жизни. И правильно — шанс, он выпадает только раз, надо им пользоваться. Были бы деньги — я бы и от себя подкинул, как-никак они мне жизнь спасли. Но у меня сейчас из имущества только исподнее да авоська с апельсинами.
Азов, сопроводив меня, счастливого и облегченного, после туалета, ушел к главврачу, пообещав скоро вернуться, чтобы поговорить детально. И как только он скрылся за дверью, в нее ввалились мои соратники, в полном составе, да еще и с благообразной старушкой, которая махала руками и кричала:
— Да куда вы все! Нельзя же всей толпой-то!
— Нам можно, мамаша — отбивался от нее Стройников — Можно нам. Мы родные и близкие поко... Выздоравливающего!
— Ну вот — с гордостью показала на меня Шелестова пальцем — А вы все — помрет, помрет. Заметьте, шеф, я одна не причитала и не скидывалась на венок.
— Подойдите ко мне, дети мои — слабым голосом сообщил им я, выпростав одну руку из-под одеяла и изобразив на лице что-то вроде 'Он уже не с нами' — Темно в глазах... Все здесь? А где мой верный друг, где Петрович?
— Вон, у окна апельсин чистит, сейчас жрать его будет — пискнула Таша — Проглот строгановский.
Петрович имел глупость сообщить коллегам, что некогда проучился пару лет в Строгановском училище, с тех пор прохода они ему не давали. Петров-Водкин и Сидоров-Селедкин были еще не самые ходовые шутки. Петровичу, впрочем, от этого было не жарко и не холодно.
— Послушай, Петро... — я уже в голове сложил текст и образ, в котором хотел выступить, перестраиваться было трудно — остатки наркоза еще туманили мозги — Эммм... Послушай... Да прекратите вы шнырять по палате, имейте уважение к умирающему!
— Дурак — меня слегка ударила по щеке ладошка Вики, которая уже пристроилась на краю кровати — Слово — материально. Я и так чуть с ума не сошла от страха.
— Это да — подтвердила Шелестова без тени иронии — Вообще не спала, металась по дому, как шаровая молния. Коньяку выпила полбутылки без закуски — и ни в одном глазу.
Это меня тронуло. Я уже заметил красные от недосыпа глаза Вики и морщинки на лбу, которые появлялись у нее в минуты тяжких раздумий и переживаний.
— Нормальная палата — заметил Самошников, обревизировав помещение — Сортир отдельный, смотри-ка. Я вот три года назад ногу сломал — так нас в палате восемь тел лежало. Дело по зиме было, так утром в ней топор можно было вешать — такой был духан.
— А кормят как? — деловито спросила Соловьева — Может, чего приготовить надо? Я привезу, не вопрос.
— Прогиб засчитан — Елена пощелкала пальцами у носа Мариэтты — Эй, тут есть кому харчи возить.
— На себя намекаешь? — окрысилась та немедленно.
— Кстати — как вариант — Шелестова пожала плечами — Мне сюда езды — двадцать минут. Но вообще я о Виктории Евгеньевне говорила. Если ты не забыла, то она нашему шефу не чужой человек.
— Если невтрепеж кого-то покормить — корми меня — предложил Стройников — Почему нет? Я как с подругой расстался, так на быстрорастворимую лапшу сел, и на пиццы. Вкусно, но для желудка вредно. А готовить мне лень. Слууушай, а ты борщ варить умеешь?
Вот такой у нас коллектив. Только непонятно отчего, в горле вдруг комок появился. Ну да, шутки шутят и все такое — только вот они давно должны были в Москву уехать, а вместо этого тут ошиваются. Шутки шутят — а глаза серьезные.
— Лен, прости что я тебе праздник испортил — сказал я Шелестовой — Я не нарочно.
— Да бросьте, шеф — Елена оперлась руками о подоконник — К тому же я предпочитаю другую формулировку. Вы его не испортили, вы сделали его незабываемым. Сколько бы их еще не было, этот мне из памяти точно не стереть.
— Мне тоже — поддержала ее Соловьева — Вы как упали, как вас скрючило! Жуть!
Вот тут я и услышал историю о том, как я на снегу корчился и что дальше было. Я по одному останавливал рассказчиков, пока не добрался до версии Жилина, которая все окончательно расставила по местам. И до того момента, как меня повезли в больницу, и после.
— Нас в дом так и не пустили — сказал он деловито — Ваша охрана. Они сказали, что до прибытия Азова все должны оставаться на своих местах, где были, ничего не трогать и никому не звонить.
— Лерка Волкова обиделась жутко — заметила Шелестова — Она не рассчитывала два часа на морозе в 'лабутенах' торчать. Даже из всех своих социальных сетей меня после этого поудаляла. Ее можно понять — хотела пообщаться с журналистами, а вместо жтого сначала мерзнуть пришлось, а потом и вовсе ужас начался. Зато я уговорила охранцов дать нам поесть шашлыков, так что праздник не совсем пропал. Все равно они уже готовы были.
— Отличные были шашлыки — Петрович даже глаза прикрыл, вспоминая — Жаль, что тебя заколдырило не после этого, а до, тебе бы понравилось.
— Все вино виновато — пискнула Таша — На голодный желудок, до со специями. Вот обострение и произошло.
— Потом приехал Азов — не обращая на неё внимания, сказал Вика, беря мою руку в свою — Завел всех в дом и давай по одному опрашивать. Я-то думала он к тебе поедет сразу, хотела ему на хвост упасть, — но не тут-то было. Драконил всех по очереди, по одному в комнату водил. Меня правда не стал терзать, наоборот — к тебе отправил с ребятами. Причем мне до сих пор непонятно — зачем он это делал, если в тот момент уже было известно, что это не яд, а перитонит?
— Раз делал — значит так надо — веско произнес Жилин — Он начальство, ему виднее.
— Харитон Юрьевич, когда вас выпишут-то? — подала голос Ксюша.
— Не знаю — вздохнул я — Надеюсь — скоро.
— Это если рецидивов не будет — со знанием дела произнес Самошников — Тьфу-тьфу-тьфу.
— Какие рецидивы? — взбеленилась Вика — У него что, ангина что ли была? Не язык у тебя, а помело. Шиш тебе, а не премия в этом месяце!
— Чего я сказал-то такого? — испугался Димка — Чего?
— Ладно — решил я прекратить шум и гам — Тихо, я сказал! Стало быть, так. Я тут еще полежу видимо несколько дней, но это не повод пинать балду. Новый выпуск 'Вестника' должен выйти в свет как положено, поэтому собирайтесь и валите в Москву. Вик, напишешь заметку от главреда, ну, и дальше по ситуации. Шелестова, на тебе новости и все прочее. Вику не дергай лишний раз.
— Не поняла? — Вика встрепенулась — Вообще-то я тут собираюсь остаться, между прочим.
— На предмет? — даже опешил я — А кто будет работу редакции координировать?
— Ленка — показала Вика на крайне удивленную этими словами Шелестову — У нее получится.
— А чем я хуже? — обиделся Стройников — Я тоже могу.
— Что? — одновременно повернулась к нему Шелестова и Вика — Что ты можешь?
— Не могу — немедленно перестроился Геннадий — Ничего не могу.
— Всем — тихо — скомандовал я — Вика, мне тут лежать всего три дня, я не смертельно больной, так что валите в столицу нашей Родины. Хоть высплюсь в тишине. Лен, тогда Вике во всем помогай, хорошо?
Вика хотя и проявила чудеса дипломатии, но последнюю фразу не одобрила. Внешне это было незаметно, но я-то ее знаю.
— Будет сделано — козырнула Шелестова — А что до материалов — давайте я вам на почту все скину. У меня внизу, в машине, нетбук лежит, я пулей метнусь, принесу. Только чур фотки из папки 'Хо-хо' не смотреть, ладно?
— А сеть? — усмехнулся я — Это не Москва, тут 'вайфая' нет. Да и врач вряд ли одобрит. Не суть, на самом деле, я так думаю, что через пару дней меня в столицу оттранспортируют, тогда продолжим этот разговор. Но нетбук ты неси. Как там папка называется?
— Добить тебя что ли? — задумчиво произнесла Вика — Труда немного, и в суде потом оправдают — мол, аффект, общая слабость покойного...
— Эй-эй — мне ее взгляд не понравился — Не забывай о расходах на транспортировку тела, а они будут немалые. Вот вернусь домой на следующей неделе...
— Все верно — послышался голос Азова — Так и будет, угадал. Во вторник отправишься домой, с малой скоростью, поутру. Так, детишки, посещение закончено, все из палаты вон. Да и вообще — зима, дни короткие, так что — по машинам и в путь. Шелестова, никаких ему нетбуков, пусть отсыпается. Вика, ты задержись, внизу меня подожди. Со мной поедешь, нам все равно по пути.
— Илья Павлович, может я все-таки останусь? — скривила жалобную рожицу Вика, здраво рассудив, что мой приказ — это здорово, но Азов — высшая инстанция, с которой я даже спорить не буду.
— А ну — брысь! — захлопал в ладоши Азов — Давай-давай-давай!
Моя гвардия с уважением и даже страхом глянула на внешне добродушного Азова, и их как ветром сдуло, только 'пока' мне и успели сказать. Петрович даже недоеденный апельсин на тумбочке оставил, что для него было несвойственно. Не в смысле — свинячить, а в смысле — еду оставлять. Нам с ним как-то довелось побывать в одном хозяйстве на уборке корнеплодов, всякое в жизни случается. Так вот еда там была такая, что я в первый же день, задыхаясь от комбижировой вони, сказал окружающим:
— Ек-макарек, в армии лучше кормили!
А ниже этой планки, как вы понимаете, опуститься трудно. Ну, сейчас там говорят, харч как в ресторане, чуть ли не 'шведский стол'. В мое время все было прозаичней — перловка, метко названная 'шрапнелью' или 'клейстером', суп из субпродуктов, жилы и мышцы под названием 'гуляш' в компании с жидким пюре и компот с песком. Не сахарным, а тем, что на дне мешков с сухофруктами остается. Вот такое незамысловатое меню.
К чему я — при всей своей неизбалованности я тот суп есть не смог. Я — но не Петрович, который все смолотил.
А тут апельсин оставил. Это, знаете ли, симптоматично.
Еще под подушкой я обнаружил пару пачек сигарет и зажигалку — уж не знаю, кто из моих такую заботу обо мне проявил, но непременно выясню. Золотой ведь человек.
Тут, собственно Азов и сказал —
— Нельзя же так.
Ну, и далее по тексту.
— Нет худа без добра — прихватил Азов с тумбочки недоеденный апельсин и отправил дольку в рот — Хоть передохнешь маленько в тишине, правильно ты все сказал. Если только Валяев сюда не доберется, ему Костик небось ужасов порассказал. Я нашего умника в тот же вечер обратно отправил.
— Это да — я затянулся сигаретой, а после помахал рукой, разгоняя дым — Блин, как-то не подумал — не заругают меня за курение?
— Тебя? — Азов хохотнул — Я столько этому лекарю отвалил, что ты теперь можешь тут не то, что курить, а оргии с гетерами устраивать. Хотя от бабушек с швабрами это тебя не спасет конечно, это неконтролируемая стихия, тут только руками закрыться и сказать: 'Я в домике'.
— Откройте форточку — попросил я его, с трудом встав и затушив сигарету в апельсиновой корке. Я представил себе хрестоматийную тетю Глашу, махающую тряпкой и порядком струхнул — Пусть проветрится.
— Архиверное решение — одобрил Азов, выполнил мою просьбу и вдохнул ворвавшийся в палату морозный воздух — Нет, после московского смога тут дышится просто отменно. Причем от столицы-то отъехали всего-ничего. И — тишина.
— Я дитя мегополиса — ложиться обратно я не стал, так и остался сидеть — Мне там уютнее. Да, вы меня в Москве обратно в больничку определите или...?
— Или — Азов усмехнулся — У нас врачи в здании есть, да и не так все катастрофично, поверь. Тебе же не почку вырезали или сердце шунтировали, здесь штатная, по сути, вещь. Главное тяжести не поднимай и с Викой не шали несколько недель, ну, в активном режиме. И все будет нормально, поверь мне.
— Вот и хорошо — обрадовался я — Не люблю я больницы.
— Да кто их любит? — удивился Азов — Запах этот, карболка вперемешку со столовой, будят ни свет, ни заря, градусник под мышку суют. Понятное дело, что болеть дома лучше. Да и мне спокойнее будет, если ты под приглядом.
— А тут я без него? — немного иронично поинтересовался я.
— Да прямо — фыркнул Азов — Оставлю я тебя одного. Кстати — с этого и начнем.
Он подошел к двери, открыл ее, повертел головой, высунув ее наружу и вернулся ко мне.
— Значит так — негромко произнес он — Смотри. В здании будет двое моих ребят — один на посту, один у палаты. Но это — не все. Если вдруг выйдет такой поворот событий, что они прозевают опасность, то здесь, в больнице есть еще один человек, который тебе поможет. Да ты его знаешь, это Олег. Помнишь, который тебе помог тогда, в том году еще? Вот его сегодня привезут сюда, благо выдумывать хворь не надо, там своя в наличии. Он, правда, на поправку вовсю уже пошел, но все равно еше в больнице лежал, так что тут все чисто, не подкопаешься. Так что в самом пиковом случае можешь на него рассчитывать. Лежит он на этом же этаже, в девятой палате, это в конце коридора, вон там.
И Азов помахал рукой, показывая мне направление.
А мне стало совестно — совсем я про этого человека забыл. Нехорошо, он ведь тогда прикрыл нас с Викой.
— Понял — кивнул я — А так просто мне его навестить будет нельзя, правильно понимаю?
— Да, формально вы незнакомы — подтвердил Азов — Да не переживай, даже если тут не пообщаешься, на что я очень рассчитываю, то в 'Радеоне' наговоритесь вдоволь, я его в штат взял. Толковый парень.
— Это да — порадовался за Олега я.
— Еще — Азов засунул руку в карман пиджака и достал из него небольшой пистолет — Вот, держи. Надежная машинка, не чета нынешним. 'Браунинг 380', практически коллекционная вещь, его еще в том веке с выпуска сняли, так что вернешь потом. Держи еще обойму запасную. Как пользоваться — показать?
Я принял у него достаточно увесистый, несмотря на небольшие размеры, пистолет и выщелкнул из рукояти обойму.
— 'Семь шестьдесят пять' — сообщил я Азову, глянув на патрон — Ну, это нормально. И предохранитель двусторонний. Уважаю бельгийцев.
Я вбил обойму обратно, загнал патрон в ствол и сунул пистолет под подушку. На самом деле оружие я не любил и стать его владельцем никогда не стремился, но в свете последних событий лучше быть с ним, чем без него.
— Ох, Киф — Азов взъерошил мои волосы — Страшный ты позер, нет слов просто. Кстати — разработка-то бельгийская, а вот делали его итальянцы. Видишь, какой он... эээ.. Стильный.
— Стильный-то стильный, но вот только что мне делать, если меня с этим стволом 'примут'? — уточнил я у него — Разрешения-то нет. Кто его знает, как оно повернуться может? Ношение огнестрельного без разрешения — это статья. Не самая жесткая — но статья.
— Ничего не делай — посерьезнел Азов — Приняли — и приняли, знай проси одно — надо позвонить. Дальше — не твоя забота, понятно? Но я надеюсь, что до такого развития событий вовсе не дойдет, я тебе его дал ну совсем уже для перестраховки. А так — полежишь ты тут еще несколько дней — и все, и в Москву.
— Хорошо бы, если так — не стал с ним спорить я — Звук выстрела громкий?
— Да нет — махнул рукой Азов — Хлопок, не громче. Еще — в обойме тринадцать патронов, учти это. Не семь, не двенадцать, — а тринадцать.
— Больше не меньше — без улыбки заметил я — Но лучше будет, если я вам его через несколько дней просто отдам обратно — и все.
— Я — за — Азов залез в другой карман и достал оттуда мои часы — Держи, это тебе дополнительная гарантия, что так оно все и будет.
— О! — я защелкнул браслет на запястье — А я думал, что они того... Ничего не имею против санитаров, там ребята нормальные, но в приемном разное бывает, мне Соболев из отдела происшествий рассказывал.
— Так и случилось разное — хохотнул Азов — Но потом мы их поискали — и нашли.
— А портки мои и остальная одежда? — поинтересовался я — Может, и ее сюда тоже?
— Одежда твоя в мусорном баке — объяснил мне Азов — Тебя вырвало раза три по дороге, так что Вика как на нее глянула, так на помойку ее и определила. И правильно сделала. Да не волнуйся ты, не голым же мы тебя домой повезем? Когда с Викой за тобой приедем, то привезем все с собой. А тут тебе вон, халат положен. Тем более, что ходить тебе особо некуда. Лежи да телевизор смотри. Днем много чего интересного показывают.
Вышеупомянутый халат висел на спинке койки.
— А телефон? — обеспокоился я — Он где?
— На — снова залез в карман Азов и достал мой коммуникатор — Хорошо, что напомнил. Слушай, старый стал, памяти вообще нет.
Ага, знаю я как памяти у тебя нет.
— Илья Палыч, мне тут ребята рассказали, что вы их маленько потиранили — осторожно спросил я — А зачем? Вы же уже знали, что меня не траванули.
— Я — знал — подтвердил Азов, закрывая форточку — А они — нет. Они вообще думали, что ты уже того. Вика твоя вся серая была, ее единственную трогать не стал, с ребятами в больницу следом отправил, да еще своих храпоидолов наругал за непонятливость.
Вот тоже интересно — все под подозрением, а Вика — нет. Потому что она со мной через снег и град уже прошла или по какой-то другой причине?
— Ага — смекнул я. Даже гадать не нужно — Азов, пользуясь моментом, решил половить засланную рыбку в мутной воде псевдотрагедии. — И как, что-то интересное всплыло?
— Что-то да всплыло — Азов прищурился — Забавно прозвучит — ты, понятное дело, раздолбай, но твое недомогание оказалось для дела очень и очень полезным.
— Илья Палыч, вы же не Дюма-отец, чтобы интригу накручивать — возмутился я — Ну? Чего такого вы узнали?
— Всего-навсего фраза из трех слов, которую услышали два человека. Сначала был только один, что не показатель, но Вика потом мне сказала, что тоже их слышала, она стояла с тем, кто их сказал, рядышком. Естественно, я на них внимание не акцентировал, так что говоривший вряд ли что-то заподозрит, а вот у меня наконец-то пасьянс сходиться начал. Не на косвенных, а на прямых. Нет, был бы это профи — он бы так не обсохатился, но тут-то дилетант, просто хорошо закопавшийся. Настолько хорошо, что я его выловить долго не мог. Не поверишь — даже думал о том, чтобы всю твою редакцию — того.
— Чего того? — захлопал глазами я — Вы это, вы заканчивайте! Нет, если невтерпеж, то можете Соловьеву в расход пустить, мне ее меньше других жалко, а остальных-то зачем?
— Ты обезумел? — тут и Азова проняло — Уволить, в смысле. Ну, кроме Петровича твоего и Ксюши — они появились позже, к ним претензий нет. А вот остальные, елки палки... Прямой укор моему профессионализму, понимаешь. Ведь знаю, что инсайдер есть, а сделать ничего не могу. Вот он минус непрофессионалов — в естественной среде они куда более неуловимы, чем профи. Просто в силу непредсказуемости. Но в какой-то момент минус становится плюсом, особенно в экстренной ситуации. Когда ты на снегу помирать начал, а все орать, тут-то он себя и выдал, сам того не поняв, скорее всего.
— Так что это за слова такие? — я полез под подушку, где у меня потихоньку скапливался джентельменский набор — сигареты, зажигалка и ствол с запасной обоймой. Собственно, за сигаретами я и полез — Ну?
— Нагнетаю, да? — ехидно заулыбался Азов — Слова простые и короткие. 'Это не я'.
— О как! — я снова защелкал зажигалкой, которая не хотела работать. Азов взял у меня ее из рук и отправил в форточку, которую он снова открыл. После протянул мне свою зажигалку — в дорогущем платиновом чехле.
— Оставь себе — помотал он головой, когда я, прикурив, собрался ему её вернуть — Потом отдашь, когда обратно поедем.
— Отдам — с сомнением произнес я, разглядывая ее — Изящная штука.
— Ну да — Азов улыбался, глядя на меня — Ладно, хорош. Как думаешь, кто? Наверняка у тебя были свои выкладки в голове.
— Были — не стал спорить я — Как не быть.
И это было правдой. Я про крысенка внутри редакции не забывал ни на минуту. И, если совсем уж честно, то меня печалил тот факт, что раньше или позже наша славная компания станет меньше на одного человека, больно хорошо мы сработались.
В результате я вычленил две кандидатуры, которые были наиболее вероятны. Назову ему обе, почему нет?
— Чего замолк? — поторопил меня Азов — Давай, выкладывай.
— Выкладываю — кивнул я и набрал в грудь воздуха, да так, что в боку закололо.
Глава вторая
о том, что не всему стоит верить на слово
Я выпалил два имени и уставился на безопасника.
— Зрачки покажи — потребовал он, посмотрел мне в глаза — Да нет, вроде не расширены. А несешь бред какой-то. Эти-то каким краем?
Ну, на самом деле Жилина я давно хотел проверить, были у меня кое-какие сомнения по его личности. Только вот не как в 'крысе', а совершенно в другом ключе. А вот вторач персоналия... Она меня смущала.
— Нет — наконец сказал Азов — Обознатушки-перепрятушки.
— О как — я почесал затылок и зашипел — заныл свежий шов — А кто же тогда?
— Звягинцева — без всяких 'мхатовских' пауз сообщил мне Азов — Наталия. Или Наталья, никогда не видел особой разницы в написании этих имен.
— Да ладно — я очень удивился — Она? Кстати — фамилию ее даже и не помнил. Таша и Таша. Вот ведь. А ошибки нет?
— Слушай, что за штампованные фразы из кинофильмов про шпионов? — поморщился Азов — Конечно погрешность может быть, как без этого? Но вот только эти слова слышали двое, а она утверждает, что подобного не говорила. Точнее — она про это не упоминает, а я восстановил посекундно, кто что говорил и делал, все сходится, кроме этой фразы. И на аффект тут не спишешь. Так что вероятность того, что мы нашли нашего стукачка более чем велика.
— И чего теперь? — невесело спросил я у него — Чего с ней делать будете?
Есть у меня подозрение, что может маленькая, прожорливая и упрямая Таша попасть в подвалы 'Радеона'. Я там был — невеселое место. Мне еще повезло, что я тогда из них выбрался, но впечатления остались незабываемые.
— А сам-то как думаешь? — усмехнулся Азов — Орлы мои ее тихонько с улицы возьмут, привезут к нам в 'Радеон', а там все готово — пустой кабинет, табуретка, привинченная к полу и лампа, которую я буду направлять ей в лицо. Что ты на меня уставился? Ты точно кино пересмотрел. Шутит Илья Павлович, шутит.
— Ну у вас шуточки — проникся я.
— Так у меня и должность — посерьезнел Азов — Ничего мы с ней делать не будем. Зачем? Пусть себе живет как раньше. Другой разговор, что за ней теперь пригляд и присмотр будет по полной программе. Эта Таша — она диктофон на ножках, и не более того, а вот ее связи — это интересно. Авось, и мы чего полезное через нее узнаем. А ты при ней особо не разглагольствуй давай. Ну, если только я тебя об этом отдельно не попрошу и текст необходимый не вручу.
— Да я и до этого подобным не грешил — обиделся я — Чего мне с ней откровенничать? Да и с остальными тоже.
— Вот и хорошо — одобрил Азов — Вот и правильно. Ладно, пойду я, мне еще в Москву ехать. А ты — лежи себе, болей и не забивай себе голову всякой ерундой.
— Ну да — я потер бок — Теперь-то чего уже. Нет, ну как глупо получилось — ехал мяса покушать, вместо этого тут завис. И пищу мне теперь есть только жидкую, вон, даже апельсинку нельзя.
— Это жизнь, Харитоша — Азов потрепал меня по плечу — Бывает. К тому же такая диета — это ненадолго, можешь мне поверить. Через три дня заберем тебя, дома отъешься.
Дома. Я уж не помню, когда в последний раз был именно дома. Я вообще не представляю что там творится.
— Не в курсе — как там мои родители? — задал я Азову вопрос, на который раньше мне все времени не хватало.
— Отдыхают — Азов заулыбался — Не поверишь — но скоро снова выиграют три бесплатные недели. Везет же некоторым!
— Нормальный человек засомневался бы в своей удаче — я представил лицо мамы, которое будет у нее при этой новости — Но не мои. И не россияне в целом. Халява — она и есть халява.
— На то и расчет — поддержал меня Азов — Ну все, бывай.
В этот момент дверь открылась и в палату въехала тележка с кастрюлями и чайниками.
— Обед — зычно сообщила золотозубая женщина в условно-белом халате — Мужчина, вы чего здесь? Посещение с пяти!
— Ухожу-ухожу — заверил ее Азов, повел носом, наклонившись к кастрюле и, глянув на меня с сомнением покачал головой — Странно, вроде не четверг.
— Я есть не хочу — верно понял его я.
— Рыбный суп — почему-то обиделась тетка — С горбушей. И котлета, тоже рыбная, с пюрешкой.
— Мне нельзя — показал я пальцем на пупок — Мне кишки того... Апельсинку хотите?
Я человек смелый, но эту самоходку сразу побаиваться начал.
— Эх, москвичи — тетка цапнула один апельсин с тумбочки — Зажрались!
И, прихватив еще один экзотический плод, покинула палату, покрикивая вслед уходящему Азову —
— Ходят, ходят. А кому-то потом полы мыть!
А я остался один.
Вот ведь как бывает — в обычной жизни мы, бывает, произносим не подумав довольно глупые слова вроде: 'Хоть бы в больницу попасть, отоспаться'. Вот, я попал — и чего? Больше, чем положено не поспишь. В смысле — отсыпаешься быстро, а потом что делать? Ну, в моем случае хоть телевизор есть — но это тоже не панацея. В результате — скука смертная.
Ладно, еще днем — мне Вика раза три звонила, Зимин объявился, здоровьем поинтересовался, потом еще Валяев нарисовался, рассказал, что Ядвига сначала долго радовалась, узнав, что я вроде как помер, а потом запечалилась, проведав, что это не так.
И за что она меня так не любит? Я же в 1939 в дележке Польше не участвовал, и родственники мои тоже.
А Костику я сам позвонил. Извинился за то, что так вышло с выездом на природу и попросил приглядеть за моим аккаунтом — штрафы за неявку в родимый клан никто не отменял пока. Зла он на меня не держал и обещал все сделать.
А вот ночью все совсем было печально. За окнами — темнота и снег, спать неохота, потому как организм свое получил и больше положенного ему не надо.
Я, постанывая (все-таки больно — и вставать, и ходить) сполз с койки, покурил, открыв форточку и, поняв, что не усну, совсем загрустил.
Было хотел телевизор включить, но в здании больницы стояла тишина, и мне стало как-то не слишком удобно это делать — кто знает, что здесь с акустикой? Включишь его — и примчится ночная сестра, а за ней пяток болящих с костылями, выяснять, кто тут людям спать не дает. Костыль — это страшное оружие, тем более, что коллеги по несчастью меня заранее не любят — их там по восемь в палате лежит, а я, буржуй, один тут обитаю. Чего меня любить?
В результате мне только и осталось, что лежать, глазеть в потолок, щелкать курком пистолета (черт, ну как же приятно держать в руках оружие. Есть в этом что-то сакральное) и думать о всяком разном.
Например — о том, что про Ташу я мог бы и сам догадаться. Это ведь она тогда настаивала на том, чтобы призом в каком-то из конкурсов было посещение 'Радеона'. Хотя... Чушь это все. Теперь, зная кто она есть, проще всего подогнать под нее воспоминания, превратив их в факты. Была бы не ее месте Соловьева — я бы вменил ей в вину чрезмерную ретивость, расценив ее как желание подобраться поближе к эпицентру событий.
Субъективно это все. Это все равно как искать у себя симптомы заболевания сверяясь с статьями в интернете. Всё найдешь, и даже еще сверх того.
А мне ее жалко. Серьезно. Ну да, по идее она мой недоброжелатель, это так. Но все равно — жалко. Мало ли, как она попала в этот круговорот? Может, выбора у нее не было, загнали в угол, как меня.
Я не склонен к толстовству и вторую щеку подставлять под удар не буду. Я и первую не подставлю, не хватало еще. Но и в роли роковой женщины, Маты Хари московского разлива, эту девочку представить я тоже не мог. И меньше всего хотел, чтобы она попала в такую ситуацию, где с ней все-таки будет общаться Азов или его молодцы.
Впрочем, предупреждать ее ни о чем я не стану, не хватало еще. Тут гуманизм встанет на одну плоскость с моей безопасностью. Второе — важнее.
С Таши мысли перескочили на игру, в которой наверняка происходило много всего разного. Например — Кро скоро начнет рвать и метать. Я же обещал появиться к воскресенью, а по факту — пес его знает, когда теперь возникну.
Да Кролина — это ладно, поссоримся — помиримся. Вот сбор вождей гэльтских кланов — он и вправду не за горами. Помнится, тогда шла речь о полутора неделях, так сколько от того времени осталось? Немного. А если я это дело прозеваю, то квесту конец, без вариантов. Я столько времени на это положил, и вот так все пустить коту под хвост? Жалко. Главное — осталось то всего ничего — народ взбаламутить да в нужном направлении волну его гнева пустить. Ну, и самому половить рыбку в мутной воде.
И самое главное — третья печать. Гора Айх-Марак и то, что меня ожидает на ее вершине. Кстати — вопрос — что меня ожидает на ее вершине? Чего ждать от Повелителя снегов?
А еще — не взять ли мне с собой туда ребят из клана? Почему бы и нет? Ну, в замок Повелителя снегов я их с собой не потащу, а на вершину — запросто. Если там нет какого-нибудь деяния, я очень удивлюсь. Опять же — проверим их в деле. Как там? 'Парня в горы тяни, рискни'? Все верно сказал великий поэт, вот там и поглядим, что к чему.
Одно хорошо — хоть в этом направлении надо мной не каплет, нет там временных ограничений. Точнее — они есть, но более щадящие, я и так с опережением графика иду.
Тут мне стало совсем тоскливо, да еще ветер за окнами выть стал. И еще — жалко себя стало. Не очень сильно — но все же. Сложно сказать, в какой конкретно плоскости, скорее — так, вообще. Все люди спят у себя дома, а я валяюсь тут, в больнице, которая вообще невесть где находится. Я же ее даже со стороны не видел — меня сюда беспамятного привезли. Случись чего — даже не знаю куда идти, где тут вокзал. Хотя это, по ходу и не проблема — язык до Киева доведет. Тем более что до такого вряд ли дойдет.
За дверью послышались шаги — кто-то шел по коридору и остановился у моей палаты — в тусклом свете ночных ламп, в щели под дверью, была видна тень от ног этого человека.
Я насторожился, сунул руку под подушку и щелкнул там предохранителем пистолета — чтобы слышно не было.
Человек постоял еще секунд сорок и пошел себе дальше. Может, это один из тех двух бойцов, которые со слов Азова должны охранять мое хворое тельце?
Я вообще-то был уверен, что один из них будет как в кино, сидеть на табуреточке около моей двери и сурово смотреть на проходящих мимо сестричек и пациентов. Но, когда еще днем после посещения туалета, я из любопытства выглянул в коридор, то никого там не увидел. Так сказать — коммунизм. Заходи, кто хочет, убивай меня.
— Вот так с ума и сходят — пробормотал я, поставил оружие на предохранитель, повертелся еще какое-то время и все-таки уснул.
Вообще ничего так не затягивает в рутину, как пребывание в режимных учреждениях — от больниц до армии и исправительно-трудовых колоний. В мирной жизни однообразия тоже хватает, но в ней есть возможность вильнуть в сторону от обыденности. Например — сигануть с парашютом или ни с того, ни с сего уехать в город над вольной Невой или даже в Таджикистан за хлопком. Со мной нечто подобное как-то случилось, между прочим. Нет-нет — не Таджикистан, это даже для меня слишком. А вот в Питер я как-то усвистел, было мне тогда лет семнадцать. Вообще-то я пошел в магазин, за маслом, мама попросила. По дороге встретил приятелей, который задумали устроить тест-драйв машине, купленной недавно одним из них, а именно — прокатиться по трассе 'Е-95' до Северной Пальмиры, глянуть на развод мостов, посетить пару пивных заведений и поехать обратно. В машине было еще одно свободное место, и я его занял.
Мама очень была удивлена, когда часа через три я ей сообщил, что здесь, на трассе, масла нет, но, когда я вернусь из Питера, я непременно за ним зайду в наш магазин. Вернулся я только через четыре дня, когда за ним уже сходил батя.
Подобные вещи делают жизнь на воле разнообразнее. А вот в местах, где есть четкий график существования, такое невозможно. Если написано — завтрак в девять утра, то именно в это время, плюс-минус десять минут, тебе дадут тарелку каши, кружку с чаем и два куска хлеба с одним квадратиком росистого масла. И в сторону не вильнешь.
Но и в этом есть свои плюсы — не надо думать, что будет завтра, поскольку завтра будет то же самое, что было сегодня.
Живот болел уже меньше, главврач, который меня осматривал, после того, как меня пропальпировал, выглядел не слишком довольным, что дополнительно убедило меня в том, что дела мои уже неплохи. Это мне выздороветь хочется, а вот ему выгоднее, чтобы я задержался тут подольше. Впрочем — это нормально, тем более, что не похож он на того, кто только о своем кармане думает. Уверен, часть мзды, полученной от Азова, причем большая на нужды больницы пойдет, а не в его карман. Есть такие люди еще, которые за дело радеют, есть, и чем дальше от моего родного города, тем их больше. Уж не знаю, почему так выходит, видимо — в геомагнитных помехах дело. Или еще в чем.
Но это ладно. Так вот и покатился день по заведенному графику. Обход-обед-шарканье тапочек по коридорам — кефир — ужин. Скука — невозможная. Вдобавок у меня телефон сел, а зарядки не оказалось, не оставили мне ее. Я об этом как-то не подумал, а Азов... Тут можно только гадать — случайно так вышло или нарочно. И раздобыть не у кого — сестры только нос воротили, а болящие хмыкали, мол 'в такой палате лежишь — и зарядки нет? Ну и дурак'. Что до охранников — я их так ни разу и не видел, так что даже послать в близлежащий салон связи было некого. Да и не на что — денег-то у меня тоже не было. Я тут, блин, себя вообще каким-то Робинзоном Крузо начал ощущать. Один, невесть где и даже поговорить не с кем.
Впрочем, уже ночью с последним пунктом вышла накладка. Собеседник нарисовался, причем из тех, которых лучше бы и не видеть, и не слышать.
Не знаю — то ли от того, что отоспался я капитально, то ли от постороннего звука — но я проснулся, когда еле слышно скрипнула дверь в палату. Ну, как проснулся — плавно выплыл из сна.
Будь на моем месте какой-нибудь суперагент — может он успел бы выхватить пистолет из-под подушки и лихо выпутаться из этой истории. Но — я не он, а потому, даже уже осознавая, что пришли по мою душу, сделать ничего не успел. Ну, разве только сунуть руку под подушку.
Следом скрипнул стул — ночной гость явно не собирался меня убивать вот так сразу. Видимо, хотел перед этим поговорить. В том же, что это не охранник я не сомневался — им то какой смысл на меня спящего глазеть?
— Харитон, вы уже проснулись — мягко прозвучал голос визитера — Веки дрожат и дыхание участилось. Давайте не будем тратить время друг друга.
— Вот почему всегда так — я открыл глаза — Снится роскошная грудастая блондинка, проснешься, — а тут не она. И еще — Ерема, здесь ночью посещения запрещены.
— Не успел к урочному часу — доброжелательно сообщил мне пророк — Не сложилось. Снег, знаете ли, заносы и все такое прочее. Но увидеть вас очень хотелось — вот и пришлось татем в ночи побыть. Как ваше самочувствие? Когда я узнал о том, что случилось, я очень опечалился. Хотя это и предсказуемо — вы едите очень много жирной пищи.
— Ем, грешен — не стал спорить я — Так вкусно же.
— Ножом и вилкой копаем мы себе могилу — назидательно сказал Ерема — Воздержанность в еде продлевает жизнь.
— Все болезни — от нервов — не согласился с ним я — И только срамные от удовольствия. Что ем я жирное, что нет — все одно эта перфорация, или как там её, меня бы тюкнула.
— Ну, тут вопрос спорный — Ерема усмехнулся — Да, вот еще что. Передайте Илье Павловичу, что кадры у него не те, что прежде стали. Что один, что второй — никуда не годятся. Реакции нет, того, что за спиной происходит — не видят. Это серьезное упущение. Вот хорошо, что это я пришел — а если бы нет?
Первое — я остался практически без прикрытия. Второе — судя по всему, убивать он меня не собирается. Хотя мне давно это Зимин говорил, что, мол: 'неспортивно это и им не нужно'
— Они хоть живы? — полюбопытствовал я.
— Разумеется — кивнул Ерема, кладя ногу на ногу — На что мне их жизни?
Я вынул руку из-под подушки и, охнув, перешел из позиции 'лежа' в позицию 'сидя'. Не потому что поверил ему — я вообще уже никому не верю. Просто лежать смысла не было, что это за беседа — один сидит, другой развалился на кровати, есть в этом что-то декадентское. Да и курить захотелось невозможно. И самое главное — пусть привыкнет к тому, что снова и снова засовываю руку под подушку. Если что-то все-таки пойдет не так — это может сработать.
— Это хорошо — сообщил я ему, щелкая зажигалкой — Ничего, что я курю?
— Пагубная привычка — Ерема, легко поднявшись на ноги, подошел к форточке, и открыл ее — Курение убивает.
— Есть такое — признал я — Но все остальное убивает не менее эффективно — еда, воздух, вода. Век химии.
— В первую очередь убиваю все-таки люди, и только потом — все остальное — Ерема так и остался стоять у окна — Вы очень кстати затронули эту тему, я здесь как раз по этому поводу.
— Ух ты — я сунул руку под подушку, убирая зажигалку — Никак вы решили меня... Мммм... Зачистить?
— Мы? — Ерема негромко засмеялся — Что за причудливые фантазии? Зачем нам это? Напротив, я здесь, чтобы вас предупредить об опасности. И даже помочь вам, если вы того захотите.
— О как — я затянулся сигаретой — Куда уж мне хуже быть может? И потом — вспоминая нашу последнюю встречу, как-то слабо мне в это верится. Помнится, в 'Капитале' вы были настроены не столь добродушно, и, если бы не вмешательство не слишком квалифицированных сотрудников Азова, все могло бы кончиться достаточно невесело.
— Марк был примерно наказан за свой проступок — Ерема досадливо дернул подбородком — Все должно было случиться не так. Совершенно не так.
— Как вышло — так вышло — я выпустил кольцо дыма — Чего теперь? Всякое бывает.
— Зато я рад тому, что вы все-таки прислушались к моим словам и это радует мое сердце — Ерема улыбнулся — Перстня с опалом нет — и это правильное решение.
— Так это опал? — удивился я — Вот тебе и раз. Всю дорогу считал, что это агат.
— Опал — покачал головой Ерема — Да и было бы странно, окажись это другой камень. Впрочем, мы ушли от темы нашего разговора.
— Мы к ней ее даже не приближались — заметил я, туша сигарету в свернутом для этой цели бумажном кулечке.
— Харитон, не знаю, потешит это ваше самолюбие или опечалит, но на вас буквально объявлена охота — как-то подозрительно весело сообщил мне Ерема — Настоящая, со всеми атрибутами.
— То есть моя голова стала чем-то вроде приза? — напрягся я — Отрежь ее, отдай таксидермисту и повесь на стену? Я против такого подхода к вопросу.
— Я бы тоже был против — согласился со мной Ерема — Но так оно и есть на самом деле. Нет, никакого приза за нее не назначали — нанят человек с хорошим опытом в выполнении подобных заданий, вы его цель.
— Тоже мне новость — фыркнул я — Его когда еще наняли. Это я и сам знаю.
Более того — мне тогда даже имя его назвали, красивое и классическое. Ромео. Универсал, рукопашник, стрелок и прочая, прочая. Впрочем, это вслух говорить не стоит — молчание золото.
— Да, но вот только вряд ли вы знаете, что заказчик увеличил сумму гонорара и усилил его еще парой человек с не менее впечатляющим послужным списком — вкрадчиво произнес Ерема — Видно, очень он вас не любит. И еще у них есть приказ — не убивать вас без особой команды. Вы заказчику живым нужны зачем-то. Может — для пыток, может — еще для каких целей.
— Вот оно что — меня пробил легкий озноб — А я как раз гадать начал — чего им вопрос проще не решить, с помощью винтовки, оборудованной оптикой. В большинстве случаев именно она ставит точку в подобных случаях.
— Согласен — подтвердил Ерема — Но не в вашем. Ему, этому человеку, что-то от вас надо. Или просто он хочет видеть вашу смерть своими глазами. Насколько я понял, вы ему чем-то помешали, и очень сильно. Может — видели что-то такое, что не должны, может — сорвали какие-то планы. Месть, знаете ли, это двигатель прогресса почище рекламы, люди такое для нее изобретали, что диву даешься.
— Отменная информированность — вкрадчиво сказал я — Ерема, а в загашниках ваших знаний нет часом имени этого заказчика? Если есть — скажите мне его и это будет самый праведный поступок во всей вашей жизни, клянусь небом.
— Опрометчивая клятва — погрозил мне пальцем Ерема.
— Хорошо — я ощущал азарт и боль. Первое — от того, что я в шаге от очень важной информации, второе от швов. Я от возбуждения даже дергаться начал — Вам же тоже от меня что-то надо? Давайте торговаться. Торг в себе ничего порочного не несет, мы же можем найти точки соприкосновения.
— Я бы рад — Ерема развел руки в стороны — Я бы поторговался. Но — не с чем. Имени заказчика у меня нет. И даже предположений о том, кто это может быть — тоже.
— Вот же — расстроился я — А так хорошо все начиналось.
— Сам не рад — посочувствовал мне Ерема — Хотите верьте, хотите нет, но этот партизан мешает нам не меньше чем вам. Есть определенный регламент наших отношений с 'Радеоном'. Да — мы враги. Да — давние и непримиримые. Это есть факт. Но наша война — это наша война, и нам не нужны те, кто ломает хрупкие паритетные отношения, а человек, о котором мы говорим, именно это и делает. Мои хозяева отдали бы его вам, просто в залог того, что мы непричастны к происходящему. Но — нет. Наш наушник, увы, пропал бесследно, передав только ту информацию, которую я до вас донес. Думаю, он убит. Он узнал о том, что я вам сейчас рассказал, совершенно случайно и мы приказали ему подобраться поближе к этим людям, но ему этого, скорее всего, просто не удалось сделать. Или напротив — удалось, но он чем-то себя выдал.
— Жалко — вздохнул я абсолютно искренне.
А что — и их человека жаль, и того, что он не так уж много узнал жаль. А больше всего жаль себя. Вот накой мне все эти шпионские страсти? Нет, если вернусь в 'Радеон' — только в редакцию буду выбираться и все.
Вот только что делать потом, когда я своим хозяевам не слишком буду и нужен? Кто меня защитит от этих таинственных злодеев, которым моя голова нужна в качестве сувенира?
Да это все ладно. Мне что потом, всю жизнь прятаться в четырех стенах? Я не согласен, мне такого не надо. Это вообще не жизнь.
— Есть еще одна вещь — продолжал Ерема — В своем последнем докладе он сообщил, что среди вашего ближайшего окружения есть тот, кто передает им информацию о вас. Проще говоря — рядом с вами доносчик. И, скорее всего, новость о том, что вы лежите в этой больнице уже достигла ушей ваших недоброжелателей. Вы понимаете меня?
Кажется, начинаю понимать. Ох, Ерема, с одной стороны — ты непрост, а с другой — как ребенок. Ну да, ту же Вику ты уже напугал бы до судорог, вот только со мной такие вещи не проходят. Нет, поначалу я проникся, но вот последняя фраза — она лишняя. Это не вишенка на торте, это чернослив в кураге.
— Беда — вздохнул я и обнял себя за плечи руками — И что мне делать?
— Покинуть это здание, и чем быстрее — тем лучше — деловито сказал Ерема — Я на машине. Я отвезу вас туда, куда вы скажете. Домой — значит домой. В 'Радеон' — пусть будет 'Радеон'. Консорциум — честный игрок, и я хочу, чтобы ваш наниматель это знал. Тем более что в свете последних событий у нас образовался перед ним небольшой долг, который нам совершенно не нужен.
Я дернул рукой с часами, вроде как размял плечи, потом ткнул указательным пальцем правой руки в бок и ответил ему —
— Так нельзя мне. Не зажило еще. Врач против будет.
— Какой врач, о чем вы вообще говорите? — проникновенно поинтересовался Ерема — Если вы останетесь здесь еще на один день — вас не будет.
— Ну, это вопрос спорный — не согласился с ним я — Вы меня предупредили, спасибо. Так что я звякну Азову, он усилит охрану. Или пришлет за мной специализированный автомобиль, класса 'скорая помощь'.
Кстати — вопрос. А почему он сразу этого не сделал? Казалось бы — чего проще? Ну ладно — вчера, все понятно. Наркоз, то, сё. Но сегодня-то что ему помешало это сделать? Красивый реанимобильчик с симпатичной медсестрой решил бы вопрос запросто, мне даже одежду можно было бы не передавать. Однако же я остался тут, у черта на куличиках. Почему?
— Я просто предложил свою помощь — чуть укоризненно посмотрел на меня Ерема — Не более того. Это делается в знак того, что мы вам, конкретно вам — не враги. Совершенно. Да, последняя встреча могла произвести на вас не очень хорошее впечатление, но от случайностей не застрахован никто, согласитесь? Так что Харитон — подумайте еще раз хорошенько — стоит ли отталкивать руку помощи?
Елки-палки, мне все помогают, только потом счет за эту помощь выставляют такой, что лучше бы уж в беде бросали, оно бы мне дешевле обходилось.
То, что этот добряк сейчас меня разводит — это ясно. Вопрос в другом — сколько подлинной информации в его словах? Если хотя бы половина — то дело плохо. Я и в хорошей форме вряд ли одолел бы профессионального наемника, а в нынешней, да еще трех — это вообще утопия. И вероятность того, что пистолет мне поможет, была минимальна. В лучшем случае — застрелю одного из них, остальные из меня тут же решето сделают.
Да и то — не факт, что я смогу выстрелить в человека. Я недавно рассуждал на эту тему, причем так и не пришел тогда с самим собой к окончательному согласию. И не стремлюсь этого делать. Кроме морального аспекта тут есть еще юридический. Одно дело — отмазать меня от гонки по Москве, в которой я правда, тоже пострелять успел, другое — от умышленного убийства, а тут будет именно оно. И что это была самозащита никто не докажет. Человек с левым стволом устроил пальбу в больнице... Да это такое резонансное дело, что никаких денег не хватит меня от него отмазать. Тем более, что у меня их и нет. А станет ли 'Радеон' в это дело вписываться, вообще неизвестно.
Так что стрельба — это самый наикрайнейший из вариантов.
Но и ехать с этим хмырем я не хочу. Просто потому что я ему не верю.
Вот нахрена я играл в телефон? Сейчас бы звякнуть Азову, услышать, что часы сработали и сюда уже едут крепкие ребята на черных машинах, после чего вздохнуть спокойно и сходить на дорожку в туалет.
Может — у Еремы телефон попросить? Они тогда сюда еще шустрей поедут.
— Ну, Харитон, что вы решили? — поторопил меня он.
— Я останусь, пожалуй — помолчав, ответил ему я — Знаете, я очень ценю ваше предложение, но все-таки ночью, с практически незнакомым мужчиной... Мама не поймет.
— Юмор — это прекрасно — если Ерема и был разочарован, то он это никак не показал — Но сейчас он не очень к месту. Если вы даже переживете эту ночь, то завтра будет следующая. Вас ведь заберут только послезавтра?
Нет, они все-таки очень хорошо информированная структура. Интересно, откуда дровишки?
— Так ведь стационар — я снова сунул руку под подушку и достал сигареты с зажигалкой — Рекомендации врача и все такое. Да, вот что — ваш долг передо мной лично закрыт и погашен, честно. Я очень ценю подобное отношение к моей персоне.
— Это отрадно слышать — Ерема участливо посмотрел на меня — Харитон, еще раз взываю к вашему благоразумию.
— Все — я щелкнул зажигалкой — Решение принято. Дело даже не в недоверии к вам, дело в том, что те, кому я служу, могут меня просто неверно понять. Как там у классика: 'Здесь меня примут плохо, а там посмотрят на это косо'. Не уверен, что процитировал верно, и не все обстоит именно так, но в целом... Вы ведь поняли, что я хотел сказать?
— Понял — кивнул Ерема — И все-таки. Подойдите сюда.
Я, охнув, встал с койки и, сунув ноги в шлепанцы, подошел к нему.
— Вон, видите — Ерема показал мне на светло-серый внедорожник, стоящий на аллее, ведущей к выезду с территории больницы — Я все-таки подожду вас пару часов — вдруг вы измените решение? Вы умный человек, Харитон, я это понял еще в нашу первую встречу. Не мудрый, нет, — но далеко не глупый. Вы то, что в народе называют 'сметливый' или 'себе на уме'. Так вот — посидите, подумайте еще.
— Хорошо — согласился с ним я, прикинув то, что через пару часов здесь будет гвардия Азова. Ночь, дороги пустые. Какая пара часов? Раньше — И еще раз — спасибо за заботу.
Ерема потрепал меня по плечу и больше не сказав ни слова, вышел прочь.
— Вот же — пробормотал я, глянув в окно — Приехал, напугал, сон перебил. Нет, что за жизнь, а?
Кстати — насчет сна я как в воду глядел, его как не бывало. Плюс во мне потихоньку росло сомнение — а точно часы сработали? Какой у них интересно радиус действия? А если — небольшой, и сигнал просто не прошел туда, куда должен был? Тогда никто сюда не едет.
Я пару раз попробовал включить телефон — бесполезно, он сел полностью.
Через двадцать минут, практически убедив себя в том, что никто меня спасать не собирается, а значит нечего сидеть и ждать у моря погоды, я снова сунул ноги в тапочки, положил в карман халата пистолет и вышел из палаты.
Вариантов у меня было три. Таки найти кого-то из охранников — у них-то с телефонами, надеюсь, все в порядке? Еще можно было попробовать уломать ночную сестру дать мне позвонить, но этот вариант был из раздела безнадежных, знаю я младший медперсонал. Нет, будь при мне мой бумажник — вопрос решился бы легко, а так...
Ну, и оставался Олег, как последний шанс. Ночь, все спят, пролезу к нему в палату.
Все это было здорово, и, возможно, что какой-то из этих вариантов и оказался бы верным, если бы я, как только вышел из палаты, не увидел в дальнем конце коридора крайне неприятную картину — там крепкий мужчина в черном затаскивал в какую-то каморку, из числа тех, в который хранят ведра, тряпки и швабры чье-то тело. Причем я сразу четко понял — тот, кого сейчас утрамбовывают в небольшое пространство подсобки, это один из тех двух, кого я собирался найти, а именно — мой охранник. Уже — бывший, надо полагать.
Человек в черном был не один, рядом с ним стояла невысокая девушка со светлыми волосами, тоже одетая во все черное, вроде как полувоенную форму. Она увидела меня и, несмотря на темноту коридора и расстояние, я мог поклясться, что она улыбнулась. А после сделала приглашающий жест рукой, вроде: 'Иди сюда'.
— Щас — пробормотал я, и, плюнув на швы и боль, рванувшую бок, скакнул в сторону, а именно — к открытой двери, которую я сразу приметил, только выйдя из палаты, и несомненно ведущую к лестнице черного хода.
Глава третья
в которой герой большей частью чувствует себя дискомфортно
Скорость у меня была, увы, невысока, и на то было несколько причин. Первая — я все-таки еще был хвор. То есть — присутствовала некоторая слабость, страх того, что швы разойдутся и все такое. Вторая — бег в шлепанцах и халате — вещь крайне сомнительная, одно норовит соскользнуть с ноги, второе мешает движению.
Тем не менее, я успел промахнуть два пролета, прежде чем мой слух уловил скрип двери, которую я, выбежав, предусмотрительно толкнул от себя, чтобы она закрылась.
— Стой — в лестничный пролет крикнул какой-то даже веселый голос — Мы тебя убивать не собираемся, просто — поговорим.
Ага, знаем мы таких собеседников. В свое время один мой приятель голову таким образом в одной очень далекой мусульманской стране сложил, в буквальном смысле. Пошел поговорить с бородатыми ребятами в чалмах, засевших в пресс-центре, те тоже звали журналиста на разговор, мол — пообщаемся и отпустим. Не знаю, в какой момент и почему беседа зашла в тупик, но уже после того, когда все закончилось, Сашкино тело, изрезанное до невозможности, нашли в одном из помещений, а голову его выбросили на мостовую, что собственно, и спровоцировало штурм.
С тех пор я не любитель общения в подобных ситуациях. Хотя и тогда я ему не советовал нести слово в массы, особенно если они настроены реакционно.
— Стой! — снова донеслось до меня — По-хорошему просим.
Ай, как плохо, догонят они меня, буквально в затылок дышат.
И я на ходу пару раз выстрелил в лестничный пролет, благо пистолет уже был у меня в руках. Может, и не самый умный поступок, но другого ничего мне в голову не пришло. Да и потом — сомневаюсь я, что это мне повредит.
Черт, я запасную обойму не взял, она так и осталась под подушкой. И не лишней она была бы, и улика, если что. Хотя — у меня все в палате осталось, кроме часов и пистолета.
Выстрелы и вправду были не слишком громкими — но для улицы. В полутемном и тихом здании больницы, да еще и в ограниченном пространстве черного хода они громыхнули ого-го как!
— О как! — донеслось до меня сверху — Вооружен и очень опасен!
— Осторожно, опасный кролик — поддержал его девичий голос.
Я тем временем достиг первого этажа и молился только об одном — чтобы местная техничка была ленивой и нерадивой, а стало быть оставила выход с лестницы открытым.
И она оказалась именно такой. Вот в чем преимущество удаленности от федерального центра — тут раздолбайства больше. В столице с ее обилием спецслужб и постоянном страхом терактов такое невозможно, а здесь — пожалуйста. Живут же люди, а? И другим жить дают.
Я вылетел в двери, они хлопнули за моей спиной, закрываясь. Припереть их было нечем, но я на ходу толкнул банкетку, стоявшую рядом с выходом, и она замечательнейшим образом перегородила проход. Ну да, не препятствие, но секунд двадцать я отыграл.
Выстрелы услышали, до меня откуда-то донеслось несколько голосов, видимо вопрошающих 'Это что было?'.
Судя по ним, я как раз попал в главный холл, темный по этому времени суток, или в какое-то ответвление от него, и вот здесь за меня начала играть архитектура этого здания.
Можно ругать или хвалить проектировщиков советского времени, но их непростая логика, любовь к дешевому портвейну и тяга к поворотам, переходам и лестницам сыграла мне на руку. Чуть дальше того места, где я выскочил с лестницы черного хода, был поворот, ведущий невесть куда, за ним еще один, потом короткий переход, а дальше я уже и сам бы не нашел обратную дорогу.
Влетая в первый поворот, я услышал грохот банкетки — мои новые друзья сидели у меня на хвосте, следовало ускориться.
Правда потом я ничего не услышал — видно, они рванули к главному выходу.
— Больной, почему не в палате? — я лоб в лоб столкнулся с немолодой женщиной в халате, несущей куда-то металлическую кастрюлю медицинского назначения — Что за беготня ночью?
— По нужде — я обернулся и сделав несколько шагов, встал так, чтобы в случае чего не оказаться на линии огня и посмотрел назад. В темноте перехода никого не было видно, то ли отстали мои друзья, то ли и вправду побежали не туда — Приспичило — сил нет.
— Больной — женщина опустила глаза и увидела у меня в руках пистолет — Это что?
— Боюсь темноты — я таращился в темень перехода — С детства. Все опасаюсь, что Букара придет.
— Кто? — совсем уже растерялась женщина.
— Букара — терпеливо объяснил ей я — Мохнатый, с шестью лапами и рогом на лбу. Выход где?
— Там — показала женщина в том направлении, откуда я пришел.
— Он тут один? — не поверил ей я.
— Главный — да — кивнула она — А так — вон там отдельный выход через кухню, еще пара хозяйственных входов есть.
— Кухня — это хорошо — одобрил я — На ночь ее закрывают? Опечатывают?
— Кладовки — да, а так — нет — пробормотала женщина, видимо, начав думать о том, что я сбежавший преступник.
— Тогда — пошли — по возможности мягко попросил ее я, мое чувство опасности просто вибрировало внутри, сообщая мне, что пора линять из этого коридора — Где там эта ваша кухня?
— Мне надо операционную готовить — робко заикнулась женщина — Это важно!
Я молча сунул ей ствол пистолета в живот. Ну да, некрасиво до невозможности, но ничего другое в голову мне не пришло. Однако — киноштамп.
— Извините — но вот так. И мне не хотелось бы пускать его в ход — проникновенно сказал я ей — Вперед, сестричка, вперед. К выходу, пожалуйста.
Надо заметить, что в кино хитроумная медсестра уже ударила меня этой металлической хреновиной по голове или скальпелем полоснула бы. А эта нет — повернулась и пошла себе. И правильно — в кино это дело снимают в павильоне, где слева столик с закусками стоит, а слева гример сидит. А здесь — небритый мужик в халате и с пистолетом, причем стрельни он — и все. При этом ничего такого он не просит — только выход показать, так что пусть себе идет куда хочет. Потом полиции о нем расскажу — и все.
Так, или приблизительно так, по моему разумению она и размышляла.
Тем временем, похоже, что больница все-таки просыпалась — в здании напротив, том, из которого я так лихо смылся (мы уже были в другом крыле, пройдя через короткий и темный стеклянный переход) местами зажегся свет.
— Тебя ищут? — утвердительно спросила женщина.
— Не-а — покачал я головой — Скорее тех, кто за мной приходил.
— Любопытно было бы узнать, в чем дело, но лучше не надо — подумав, сказала она — Меньше знаешь — дольше живешь, мне девяностых за глаза хватило. Хотя откуда тебе их помнить, я тогда сама еще девчонкой была.
— Так получилось — не знаю отчего, но мне внезапно стало стыдно перед ней — Я не бандит и не преступник, честно. Просто жизнь, она так иногда выворачивает...
— Это не мое дело — сообщила мне женщина, входя в какой-то маленький коридорчик с дверью в его конце — Вот выход.
— На кухню непохоже — заметил я, оглядывая тесный предбанник.
— Так это и не она — женщина открыла какой-то шкаф — Хозяйственный выход. На, держи.
Она покопалась внутри шкафа и протянула мне жуткого вида штаны и ватник.
— Шапки нет, извини. И сапоги кирзовые, ты небось таких не видел даже — немного насмешливо произнесла она.
— Чего это? — мне стало немного обидно — Я в армии был, так что всякое бывало. Это в элитных частях берцы носят, а в стройбате как кирзу таскали, так и таскают.
— Тогда — обувайся — передо мной плюхнулась пара раздобанных сапог — Давай живее, мне правда надо операционную готовить. И еще — я милиции, если что, все расскажу.
— Только за — я, оглядевшись по сторонам увидел что-то вроде тумбочки и положил на нее пистолет, после начал, шипя от боли в боку, натягивать штаны — Обязательно расскажи, если приедут. Как тебя зовут-то, роднуля?
— Ангелина Ивановна — женщина покачала головой, глядя на мои швы — Ох, застудишь ты болячки свои, на улице-то не май месяц.
— Выбора нет — объяснил ей я, заправляя халат в штаны, какой-никакой, а утеплитель — А портяночки там не завалялись?
— Нет — глянула Ангелина в шкаф — Зато вот, все лучше, чем ничего.
Она мне протянула забавную белую кепку с пластмассовым козырьком и надписью 'Таллин-80'. Я таких и не видал никогда.
— Значит, мало что замерзну, так еще и ноги собью — опечалился я, обуваясь и натягивая кепку — И еще — хорошо, что тут зеркала нет.
Кстати — а куда я вообще иду?
Самый простой вариант — Ерема и его внедорожник. Пять минут по сугробам — и я в теплом салоне комфортной машины. Вот только — не тянет этот вариант. По ряду причин не тянет. Во-первых — непонятно, куда меня привезут в результате. Может — к зданию 'Радеона', а может — в Крылатское, где у них офис. А может вовсе к ближайшему оврагу, где я мирно и тихо проведу остаток этой зимы и половину весны, пока меня не найдут и не включат в сводку происшествий, нежно назвав 'подснежником'.
И потом — как-то все гладко получилось. Он меня предупредил — за тобой охотятся, и тут же появились люди в черном. И он при этом все еще ждет меня во дворе. Все как по нотам.
Хотя — небесспорно это все, причем далеко. Слишком примитивно выходит, ну совсем для дураков. Это даже не схема, это просто откровения капитана 'Очевидность'. Так что — может, и совпадение, я видал жизненные извивы почище этого. Не следует забывать о том, что я ребят в черном заметил случайно, не выйди из палаты — взяли бы они меня тепленького. А может — просто расстреляли прямо в кровати.
Не факт, что Ерема при делах. Но и снимать с него подозрение не стоит. Хотя — кто тут не под подозрением, начиная аж с Азова? Почему меня берегли только двое охранников плюс хворый Олег? Почему я тут, почему меня сразу не вывезли в Москву? Почему, почему, почему. Одни 'почему' — додумывал я, натягивая ватник и убирая пистолет в его карман.
— На — Ангелина покопалась в кармане и сунула мне несколько сторублевых бумажек — Там калитка есть, маленькая, она проволокой замотана, выйдешь в нее. Оттуда — налево, до указателя, потом бери правее — выйдешь к шоссе. По нему, спиной к указателю, по ходу движения — прямо иди и километра через четыре будет 'Путепроводная'. Где-то в половине шестого утра через нее электричка до Москвы проходит, два часа — и ты в столице. Или в другую сторону езжай, до Твери, это уж сам решай.
Может — и вправду в другую сторону, до Твери? Оттуда — до Бологово, из него до Окуловки или даже сразу до Малой Вишеры, а там и Питер. В северной столице мне есть у кого приткнуться, хоть бы даже у того же Гарика Липченко, он не откажет мне в приюте и тарелке супа. К тому же у него, если верить его словам, есть 'окно' на границе с чухонцами.
Хотя — о чем я. А родители? А Вика? Нет, в Москву, в Москву, по тропе трех сестер. Еще вот этой милой даме надо будет долг отдать.
— Спасибо — убрал я купюры в карман — Скажи — а почему?
— Дура потому что — пожала плечами женщина, поняв, что я имею в виду — Есть у нас такая странная черта, у русских баб — действовать нелогично, не сказать еще откровенней. Жалко тебя стало отчего-то. Видно же — заплутал ты в трех соснах и сам не знаешь, куда дальше идти. Как такого не пожалеть.
Воистину — не понять мне их никогда. Я ей в живот пистолет, а она мне денег на электричку дала. И полиции ничего не скажет, зуб даю. Великая тайна женской души.
Мне очень спросить — нет ли у нее при себе мобильного телефона, но делать я этого не стал. И номера Азова я на память не помню, да и помни я его — не хочу я эту женщину втравливать в наши игры, номер-то ее определится при звонке. Так уж выходит, что все, кто попадают в мою орбиту, становятся фигурами на доске Большой игры, ей я этой судьбы не хочу. Нет, потом, само собой, я деньги ей верну, — но сейчас ни к чему ее светить. Даже с учетом того, что дело нешутейное.
— Верну — пообещал ей я — Слово даю.
— Ну да — усмехнулась она, щелкая допотопным дверным замком — Иди уж.
— Ангелина — остановился я на пороге — Полиции говори, что хочешь, но только ей. И только той, что и вправду полиция, поняла меня? С остальными — ни полслова, очень тебя прошу. Не за себя прошу, за тебя.
— Иди уж — меня подтолкнули в спину — Не видела я тебя, вообще не видела.
И дверь захлопнулась, оставив меня среди темноты, ветра и снега.
Уши у меня замерзли сразу же, поднятый воротник ватника их не защищал совершенно, про странный кепарь я и не говорю вовсе. Хотя это было только начало — вскоре холод принялся за пальцы ног, проник под ватник, защипал ноги. Пальцы рук, заледеневшие при разматывании проволоки на калитке я тоже отогреть уже не мог.
Впрочем, холод — это было не самое главное. Две вещи, которые меня беспокоили больше всего, это — не заплутать бы и что делать с пистолетом?
Первое было самым главным — где тут право, где лево, я даже не представлял и крайне удивился, когда сначала добрел до указателя, а после — и до шоссе. Там я встал по направлению движения и потопал сквозь пургу вперед, прикидывая — выбросить ствол в ближайший сугроб или нет?
По логике — надо было бы. Видок у меня еще тот, как есть — бомж, и если меня менты примут, что вполне вероятно, то отсутствие паспорта и наличие пистолета может оказаться для меня фатальным.
С другой стороны — и пусть примут. Уж телефонный звонок я как-нибудь да выпрошу, а дальше — дело техники. Телефон Азова я не помню, а вот телефон редакции — у меня выжжен в памяти намертво. Только надо чтобы трубку Вике передали и предупредить ее о том, чтобы при свидетелях ни звука не издавала.
И самое главное — пистолет — это хоть какая-то гарантия того, что мне будет чем защитить себя. А так — я вовсе буду вроде черепахи, перевернутой на спину.
Мимо промчалась машина, чуть не смахнув меня в кювет, и я спешно перебежал на противоположную сторону дороги. Тут хоть фары увидишь и отпрыгнуть в сторону успеешь.
За этими мыслями окончательно замерзший я добрался до типичной подмосковной станции. Даже не станции — платформы, до станции это место не дотягивало, на перроне не было уютного строения с лавочкой и с окошком навеки закрытой кассы, на которое я так рассчитывал. Была только сама платформа, пара лавок под открытым небом, несколько фонарей да навесик из разноцветной пластмассы. И — пустота, ни души. Оно и понятно — зима, ночь, откуда тут кому быть. И мне отсвечивать не след, мало ли что?
Я нашел спуск с платформы к приземистому домику с темными окнами, где, видимо, некогда все-таки была касса, но сейчас закрытому намертво. Рядом с ним обнаружился полуразрушенный сарайчик, который хоть как-то защитил меня от ветра.
Интересно, сколько сейчас времени? По моим прикидкам — часа четыре ночи, так что мне тут еще долго куковать. Это летом кое-как можно время определить, зимой же это куда проблематичней сделать, особенно в такую непогоду. Увы, но 'Ролекс' мне никак в этом деле помочь не мог — он показывал какое-то странное время, что-то около восьми часов утра, уж не знаю почему. Хотя эти часы изначально могли идти неверно — я ими по прямому назначению сроду не пользовался, даже на экран никогда не глядел.
Я зевнул и тут же ущипнул себя за нос — как бы не заснуть, это верная смерть. Глупо было бы вот так вот откинуть копыта — нелепо и вдруг.
Интересно, а кавалерия уже на подходе? Если часы сработали, то раньше или позже я должен услышать рев моторов. По крайней мере, я хотел бы в это верить.
Но как я не напрягал слух — ничего, кроме свиста ветра слышно не было. Зато минут через двадцать я расслышал звук приближающегося поезда и поспешил на платформу. Увы, увы, но он промчался мимо — это был какой-то товарный состав. Зато на перроне обнаружилась бабуля-божий одуванчик, закутанная в платок так, что наружу торчал только нос с волосатой бородавкой.
— А что, мать — сипло спросил я у нее — Скоро на Москву электричка будет?
— Тоже мне сыночек — неожиданным басом ответила старушка — Ишь, и не холодно тебе, охламону!
— Холодно — жалобно сказал я — Так — когда?
— А вот пить не надо! — погрозила мне бабка рукой в вязаной варежке, при виде которой я впервые в жизни задумался об убийстве с целью грабежа. Эти рукавички даже внешне были невероятно теплыми и уютными — Ишь, даже шапку пропил, в этой стыдобище ходишь.
— Так затем в первопрестольную и еду — на ходу начал импровизировать я — Судьбу менять, к новой жизни возрождаться. В дворники пойду или в ассенизаторы, самое то для начала карьеры. Когда поезд будет?
— Через десять минут — сменила гнев на милость старушка — Ты давай, на месте не стой, а то совсем застынешь. У меня мой вот так же лет тридцать назад как-то с друзьями погулял, а через год — бабах, и все. Никаких мне больше женских радостей через него не было.
Какие мрачные перспективы, хотя и небезосновательные. Руки, уши — это ладно, а вот то, что ноги совсем ледяные стали — не есть хорошо, это и вправду простатит заработать можно. Но в целом — десять минут это ерунда, на фоне того, что уже было. Я побегал по платформе, если это можно так назвать, а после еще раз прогулялся к сарайчику и там припрятал пистолет — хорошо, надежно, под гнилыми досками, теперь в нем у меня особой нужды не было.
При виде же электрички, подплывшей к платформе, я вообще испытал некое подобие катарсиса — там тепло, там сиденья и самое главное — это чудо инженерной мысли повезет меня в Москву! А там — не здесь, там я как-нибудь, да вывернусь. Лишь бы линейные полицейские не докопались по дороге туда. Хотя — откуда им в такую рань взяться, они спят еще.
И правда — контролеры ближе к Москве один раз по вагонам прошлись, ополовинив мой денежный запас, а вот представителей власти я так и не увидел.
В электричке я немного отогрелся, причем уши и щеки я тер ладонями нещадно, опасаясь, что отморозил их. Но и тут вроде как обошлось.
Окончательно я согрелся в метро, там была просто благодать. Лихо и очень быстро проскочив площадь 'Трех вокзалов', я нырнул в него и мне стало совсем хорошо. Кто говорит, что в метро душно? Там отлично, особенно промерзшему до костей человеку. Кстати — как же комфортно ездить в метро одетым так, как я. Места у меня было полно, несмотря на самый-рассамый 'час пик' — рядом со мной никто не садился, более того — даже никто особо не стоял. Служилый московский люд с урбанической нелюбовью таращился на мою небритую физиономию, разбитые 'кирзачи' и драный ватник, а потому не спешил занимать места рядом со мной. Я же, не в состоянии удержаться от того, чтобы над ними поглумиться, то и дело вытирал ладонью нос, крестил рот после чихания, чесал подмышку, а напоследок бодро сказал эталонной офисной леди в очочках и с стильным портфельчиком в наманикюренных пальчиках —
— А и ладная ты девка, как я погляжу! Айда со мной, на тракторе кататься!
Нет, оно того стоило. Давно мне так весело не было. А может — просто включилась защитная реакция психики — ночь была из тех, что входят в анналы.
Самое обидное — полиция до меня докопалась как раз тогда, когда я почти достиг цели. Я уже видел одновременно надоевшее мне до судорог, и в настоящий момент такое родное здание из темного стекла и светлого металла, когда меня похлопали по плечу и раздалось —
— Сержант Кирилюк, московская полиция. Ваши документы, пожалуйста.
— Да ладно — не удержался я, вздохнул и повернулся к совсем еще юному сержанту.
— Документы — требовательно произнес полицейский — Или — пройдемте.
— Есть другое предложение — проигнорировал я скептическую улыбку сержанта, в которой читалось, что человек с таким внешним видом альтернативный способ решения проблем предложить не может — Кое-куда пройти и там я предъявлю вам искомое.
— Это как? — опешил сержант. Такой фразы от чушка в 'прохорях' и ватнике он не ожидал — 'Кое-куда' — это куда?
— Скажи мне, мил человек, что вон там находится? — ткнул я пальцем в громадину 'Радеона', достаточно мрачно выглядящую на фоне рассветного неба.
— Офисное здание — пояснил сержант — Компания там сидит. Большая.
— Вот — покивал я — А я в этой компании работаю. Так что пойдемте туда, и вы в этом убедитесь.
— Ты? — с сомнением сказал сержант и положил руку на кобуру — Пошли-ка лучше в отдел.
— Сержант Кирилюк из московской полиции — мне стало совсем обидно — почти добрался же. К тому же у меня болело все что только можно, очень хотелось лечь и вытянуть ноги. Не хочу в отдел, я есть хочу и теплую ванну — Поверьте, я там работаю. Просто у нас, богатых людей, тараканы в головах — они элитные. По этой причине мы, бесясь с жиру, устраиваем разные забавные пари. Например — съездить вот в таком виде на муниципальном транспорте до Медведкова и обратно. Я — съездил и почти выиграл ящик виски. Давайте не будем портить мне сладкий миг победы.
— Н-да — по лицу сержанта я понял, что именно он думает о зажиточной части населения.
— Скажите, сержант — устало спросил я у него, притоптывая ногами от холода, после теплого метро он показался мне совсем уже нестерпимым — Вы в 'Файролл' играете?
— Нет — сурово ответил полицейский — Не люблю игры, с детства.
— Жаль — расстроился я — А то я вам за то, что вы меня сопроводили бы до входа, полгода бесплатной игры подарил бы. Серьезно.
— У меня сестра играет — оживился сержант — А что, вы правда оттуда?
— Правда — я демонстративно глянул на часы — И очень хочу выпить кофе, если честно. Сержант Кирилюк, что вы теряете? Если я окажусь не мной — отведете меня в отдел и отберете часы в качестве компенсации. Если я — это я, то получите прекрасный подарок для сестры на восьмое марта. Пошли?
— Что значит — 'отберете'? — насупился юный сержант — Не все такие, какими нас в сериалах показывают. Пошли уже.
По-моему, полицейский на меня обиделся, по крайней мере остаток пути до центрального входа в 'Радеон' он молчал.
Тем временем рассвело, судя по всему, девять часов утра уже миновало, а потому в стеклянные двери здания вливались уже не волны, а отдельные финальные брызги офисного люда — те, кто мог себе это позволить по должности и положению, а также опоздавшие, прикидывающие вероятность того, что добрые коллеги на них настучат в отдел по борьбе... Упс. Простите — по работе с персоналом. Присоседились к ним и мы с сержантом, ловя на себе удивленные взгляды клерков.
— Куда? — спросил у меня массивный охранник с незнакомым лицом, умело останавливая меня толчком в грудь около рамки металлоискателя. Двое других, стоящих чуть подальше крепышей в костюмах, мне тоже были незнакомы.
— Туда — кротко ответил ему я и сопроводил слова жестом — Азову позвоните, пожалуйста, скажите — Никифоров сам до дома добрался. Своим ходом.
— Его нет в здании — бесстрастно ответил охранник — Он на выезде.
— Тогда Зимину позвоните. Или заму его — попросил его я — Или Валяеву. Опять же — мобильную связь никто не отменял.
— Освободите проход — потребовал охранник вежливо, но твердо — Выйдите из здания и позвоните ему сами.
— Еще раз прошу — наберите кого-нибудь из названных лиц — потребовал я у него и рявкнул на сморщившую носик девушку, которая тихонько пробормотала 'Фу!', обходя меня стороной — Чего, пахнет? Да, душ не принимал, ночь у меня была непростая!
Елки-палки, да что это такое! Ощущение такое, как будто ехал по знакомому и привычному маршруту домой, а приехал невесть куда. Например — в мавзолей Ленина.
— Все, пошли — почему-то покраснел сержант и сказал нахмурившемуся охраннику — Извините.
— И попрошу вас больше в таком виде сюда не являться — посоветовал мне охранник, проявив при этом хоть какие-то эмоции. Я уж подумал, что Азов где-то киборгов раздобыл.
— Он больше не будет — сержант вздохнул — Извините.
Пока они беседовали, я высматривал в холле хоть одно знакомое лицо, и как назло, не было никого — ни Дашки, ни других сколько-то знакомых девушек с ресепшн. И в холле — как шаром покати, никого из тех, кто тогда так мило со мной беседовал на встрече Нового Года.
— Давай — сержант потянул меня за рукав, и я понял — сам он меня бить не будет, но мало мне не покажется. Молодость склонна к самолюбию и не терпит того, что ее ставят в глупое положение — Пошли, экстремал. Будет тебе сегодня веселье и адреналин, поверь.
'Дзинь' — привычно тренькнул сигнал, оповещающий о прибытии внутреннего лифта, я обернулся и сердце скакнуло вверх.
— Маринка! — заорал я, поднимая руку вверх — Вежлева! Мариииин! Меня не пускают внутрь! Это я, Киф! Никифоров, то есть!
— Не ори! — сержант стал пунцовым, а охранник задумчиво посмотрел в сторону лифта — Пошли!
— Марииииин! — издал я сиплый вопль и ухватился руками и ногами за рамку — Спасай!
Банг! — и у меня в глазах вспыхивают искры — меня кто-то стукнул в бок, то ли охранник, то ли милицейский, то ли вообще кто-то из сотрудников, желающих попасть на работу и устраняющих преграду в виде меня.
И цели своей этот некто достиг — я отлепился от рамки и сполз на пол. Кстати — похоже последний вариант был верный, через меня кто-то перешагнул. Ух, узнаю кто!
— Что тут? — звонко простучали по мрамору холла каблучки Вежлевой — А где Никифоров?
— Я тут — задрал я лицо вверх — Блин, что за люди у Азова работают, а? Некоммуникабельные и грубые. Понабрал солдафонов по объявлению, понимаешь!
Охранник было выставил челюсть вперед, но тут же отставил свои кровожадные мысли в сторону, так как Марина Вежлева, не последний человек в иерархии 'Радеона', присела на корточки и уставилась на меня.
— Ну, у тебя и видок! — весело сказала она мне — Я ничего не понимаю, честно. Знаю, что какая-то круговерть вокруг тебя была, что ты вроде как чуть не помер, но детали никто не рассказывает. У Зимина с Валяевым не спросишь, а эта твоя селянка от меня как от чумы шарахается. Дикая она у тебя какая-то. А ты — вот он, причем в очень забавном виде. Слушай, ты так пахнешь...
— Да вправду чуть не обделался — зло глянул я на охранника — Вон тот мне прямо в то место саданули, которое три дня назад зашивали, и все по его вине, трудно ему номер набрать. Знаешь, как больно? Я, может, сейчас вообще помирать задумаю, между прочим, у меня там вроде как кровь идет.
Охранник несомненно призадумался, сержант же понял, что я не врал и вроде как намылился скрыться.
— Марин, запиши телефон вон того, в погонах — попросил я ее, держась за бок — Я ему полугодовой аккаунт халявный обещал.
— Да ладно — пробормотал сержант, несомненно матеря себя в душе за то, что вообще меня остановил — Чего уж.
— Эй ты — зло посмотрел я на охранника, к которому приблизились еще двое его коллег, поняв, что происходит что-то внештатное, причем один из них очень недобро смотрел на своего коллегу — Хотя нет, ты, наверное, и писать-то не умеешь. Лучше вот ты, у тебя лицо хоть сколько-то разумное.
— Хамить только не надо — тяжело сказал один из них, постарше остальных — Бывает, у парня сегодня здесь первый день, не обтесался он еще.
— Это ваш недогляд — погрозила ему пальцем Марина — Не надо сразу новичка на такой пост ставить. Опять же — где наставничество? Стоять с ним рядом, передавать опыт.
— Согласен, моя ошибка. Раз виноват — отвечу, но не перед вами, у меня свое руководство есть — невозмутимо сказал старший — Но хамить-то зачем?
— Это да — согласился я с ним — Хамить не надо, и уже сегодня кое-кто из вас в этом убедится. Как и в том, что я злопамятен как хорек и настолько же кровожаден.
— Это правда, он такой, я его знаю — подтвердила Марина и окликнула одного из клерков, который только что вошел в здание и приложил карту к терминалу — Паша, помоги Харитону Юрьевичу дойти вооон до того дивана и возвращайся сюда. Полицейский, оставите свой телефонный номер этому юноше, чуть позже с вами свяжутся по поводу годового аккаунта класса 'Премиум', а также бонусного набора игровых предметов.
— Полугодового — пробормотал сержант — Вроде о нем речь шла.
— Это — 'Радеон' — одарила его улыбкой Вежлева — Полумеры здесь не приняты, знаете ли.
Молодой человек в дорогом пальто помог мне встать на ноги, я повернулся к полицейскому и подмигнул ему.
— Бывай, сержант Кирилюк из московской полиции — сказал я ему — Привет сестре. Пошли, Паша.
Я как-то совсем обмяк, как будто из меня вынули некий стержень, который не давал мне сломаться за последние часы — ноги были как ватные, да и в висках шумело так, будто я стакан водки маханул натощак.
Кстати — не отказался бы. Замерз я жутко, внутри будто глыба льда застыла.
— Баааа! — к гостевому дивану, на который Паша меня опустил, подошла, цокая длиннющими каблуками ярко-красных туфель еще одна моя старая знакомая. Вот ведь, как нужны были — поди, поищи. А теперь — вон их сколько. Хотя эта не то что мне помогла бы, наоборот — сделала бы все, чтобы максимально насвинячить — Кого я вижу. Ну что, теперь вы наконец показали нам свое истинное лицо. Хотя это...
— Не слишком подходящее слово — устало продолжил я ее фразу — Больше тут подходит слово 'харя'. Или 'рожа'? Неоригинально и избито. Штамп, ясновельможная пани. И потом — да, я люблю национальную одежду, — а это именно она. У вас носят шелковые чулки и яркие ткани с бисером. У нас — ватник и кирзачи. Каждому свое.
— Это очень точно ты сказал! — Ядвига накрутила на палец локон волос — To jest bardzo prawdziwe.
— Пани, это вы меня обматерили или похвалили? — я, кряхтя, привстал и расстегнул ватник — Языкам не учен просто.
— Ядвига Владековна — к нам подошла Вежлева и кивком поприветствовала полячку — Доброе утро.
— Я заверила тебя, что все идет так, как должно — проигнорировала Марину Ядвига и, не прощаясь, удалилась.
— Вот же — Вежлева только усмехнулась, глядя ей вслед — Сколько лет ее знаю — совершенно не меняется. Как сучкой была, так ей и осталась.
— Согласен с тобой — я стянул ватник и охнул от боли.
— Слушай, а ты точно не бомжуешь? — Марина с недоумением смотрела на мой халат, который был под ним и на кепку, вывалившуюся из кармана — Сто одежек — и все без застежек. Ох ты — кровь что ли?
И верно — в месте, где была наложена повязка, появилось небольшое красное пятно.
— Да какой-то поганец меня ногой пнул — я со злобой глянул на охранника, который знай проверял входящих в здание — Надо будет узнать, кто точно и отомстить. Но вообще — охрана у нас та еще. Нет, чужих не пропустят, но и своим, если что, несладко приходится. А если кто-то из них журналиста отбуцкает? Ввек не отмоемся.
— Киф, это сомнительный трюк — Вежлева коснулась моего носа пальцем — Это банально. Если тебе надо его наказать — сделай это сам, хорошо? Нет, я его в труху одной рукой, это не проблема — но ты хоть комбинацию покрасивее разыграй, а то такую банальщину выдал. Это же штамп.
Вот так. Не суди — и не судим будешь.
— Согласен — признал я — Грязненько. Телефон дай, надо Азову позвонить.
— Опоздал — Вежлева кивнула в сторону охранников — Эти уже отзвонились, он едет. Представляешь, у них сегодня первая смена — и сразу так накосорезить! Правда их топить будешь?
— Посмотрим — в тепле меня размотало окончательно — Им бы сразу Плычу позвонить, а они — 'его нет в здании'.
— О, а вот и медики — Марина помахала кому-то рукой — Все, расслабься, теперь ты в моих надежных руках.
— Всегда об этом мечтал — пробормотал я.
— Ты сейчас конкретно о моих руках или вообще о чем-то подобном? — уточнила Вежлева.
— А можно я тебе потом отвечу? — попросил я ее — У меня сейчас мыслей почти нет, я так вымотался.
Почти не врал — мысли путались, и были как мыши на чердаке — вроде бы они и есть, вон бегают, но фиг поймаешь. А это чего не то сболтнешь — и все, обратно это слово не вернется.
— Ладно — Марина достала телефон — Иди, лечись, а через недельку я жду тебя в гости. И это — без вариантов, ты мне за сегодняшнее должен.
— Какие 'гости'? — не понял я, с симпатией глядя на двух женщин в белых халатах, подошедших к нам.
— Я живу на этаж выше тебя — показала Марина на лифт — Номер моей комнаты узнать невеликий труд. Так что — в следующую среду, часиков в восемь заходи на огонек. Надеюсь, ты на цепи у этой своей еще как песик не бегаешь, она тебя ко мне отпустит?
Ну, на этот раз ты банально меня провоцируешь. Или просто она все упрощает применительно к моему состоянию.
— Уууу — женщина-врач ловко заголила мое тело, глянула на повязку с красным пятном и сказала мне — Надо к нам подниматься. Носилки спустить, или...?
— Или — я оперся на подлокотник и встал на ноги.
— Орел — одобрила Вежлева — Смотри, не улети. Анжела, я позвоню через полчасика, спрошу, как чего.
— Хорошо — кивнула докторица и подперла меня плечом.
— Никифоров, я зайду к тебе — обнадежила и меня Вежлева, после чего крикнула девушкам на ресепшн — Ватник Харитона Юрьевича приберите, но не выкидывайте. Может, он ему дорог как память. И кепочку тоже. Когда придет эта.... Как ее... Ну, его спутница, ей отдайте, может ей стыдно станет. До чего довела мужика, в чем он ходит, стыдобища!
И, выдав эту тираду, она отправилась к лифтам.
— Спасибо, Марин — повернул я голову в ее сторону, повиснув на плечах докториц.
Она, не поворачиваясь, подняла правую руку и сделала ей некое движение, которое можно было истолковать как угодно — от 'да пожалуйста' до 'куда ты без меня'.
— А теперь — пошли — сказал я девушкам и затопал по мрамору своими кирзачами.
Глава четвертая
из которой следует, что время от времени на свете творится леший знает что
За что я люблю докториц — так это за их накрахмаленные халатики, которые стимулируют полет мужской фантазии безмерно. Немецкая киноиндустрия приучила почти все российское мужское поголовье к мысли о том, что, если под этим халатом что и есть — так это только очень и очень красивое нижнее белье, причем и того там немного. В результате всякий раз каждый из нас, заприметив стройную фигурку в белом халате, сразу же дополняет в своей голове ее образ такими деталями, что узнай данный сотрудник медицинского учреждения об них, то одной клизмой дело бы не закончилось.
Хотя, может все наоборот, они об этом знают, и потому так загадочно улыбаются и понимающе глядят на нас?
Сестрички, которые осматривали меня внизу, без сомнения были чудо как хороши, но куда им было до той дамы, к которой они меня доставили, надо думать, главного врача в 'Радеоне'. Вот она отвечала всем высоким критериям, которые я только что перечислил. У нее был белоснежный и не очень длинный халат, открывающий стройные ноги, строгое лицо, белокурые волосы и голубые глаза, спрятанные за стеклышками очочков в незамысловатой оправе.
— Красив — окинула она взглядом мою скособоченную и помятую фигуру, а после перевела взгляд на медсестру — Лена, мы начали заниматься благотворительностью?
Мне стало смешно — это уже леший знает что. И здесь та же песня начинается? Неужели внешние признаки могут скрыть мою мощную харизму? Хотя, с другой стороны — чего там скрывать-то? Разве только что цинизм непомерный да сарказм неприкрытый. Кстати!
— Доча — просипел я, напялив на голову кепку, которую прихватил с собой. Ватник — да, оставил на ресепшн, а кепочку захватил — Настоечки бы мне, рябиновой. Или спиртику, на поправку, а? Ну, пожалей дядю.
В таком виде и с пятидневной щетиной я и впрямь тянул на дядю-завсегдатая пивных. А что тут стесняться? Дело к сороковнику, не мальчик уже. Хорошо хоть волосы еще есть на голове, лысым черепом не сверкаю.
— Смешно — сказала она и одарила меня белозубой улыбкой — Вот теперь я вас вспомнила. Я вас видела на встрече Нового года, только с гардеробом вашим там дело обстояло попристойней.
Надо заметить, что в голосе у нее ничего не изменилось и это мне понравилось. Вот что значит, когда человек занимает свое место — ему не надо подлаживаться к фавориту начальства, в надежде что-то для себя отвоевать. Ему и так хорошо.
— Было дело, отмечал здесь веселый праздник — подтвердил я уже нормальным голосом — Что до гардероба — Новый год же, вот и приоделся. А так, в повседневности так, ношу что подвернется.
— Бывает — равнодушно сообщила мне она — Садитесь на кушетку и рассказывайте, что случилось.
— Перитонит — я с сомнением посмотрел на свои сапоги — Может это, разуться?
— Уверены, что это хорошая идея? — в голосе докторицы проскользнула тень иронии, она с сомнением глянула на мою обувь.
Ну да, что там, внутри 'кирзачей' мне неизвестно. Но, думается — не лучше, чем снаружи, кабы не хуже.
— И то — поспешно согласился я и, сделав несколько шагов плюхнулся на кушетку, затянутую плотным целлофаном — Перитонит у меня был, по какой конкретно причине — не знаю. Мне не говорили, а я не спрашивал. Нет, там звучали жуткие термины, но я их не запомнил. Вот, короче.
Я заголил бок, демонстрируя повязку с красным пятном.
— А вот сейчас глянем — сообщила мне она, натягивая латексные перчатки — Да, меня зовут Жанна Николаевна.
— Харитон — отозвался я — Можно без отчества, мне одного имени за глаза.
— Да, родители у вас затейники, такое имя своему чаду дать — это сильно — признала Жанна Николаевна, подходя ко мне, пару раз щелкнула чем-то вроде ножниц, срезая бинты и ловко их сняла, так, что я даже не зашипел от боли, хотя и собирался это сделать — У, какая красота. Слушайте, хорошая работа, вам повезло с врачом. И воспаления нет. Но при этом я бы еще пару дней вас подержала в стационаре, во избежание. А еще лучше — деньков пять.
— Меня в той больнице обижали и плохо кормили — вздохнул я — Вот я и выписался.
— Сбежал — уточнила Жанна Николаевна.
— Удалился — скорректировал формулировку я — Так скажем — Элвис покинул здание.
— Своим ходом, в жуткой одежде и в халате на голое тело — тонко улыбнулась она, заметила, что я хочу что-то сказать и быстро произнесла — Я не хочу знать детали, увольте меня от них. Мое дело сделать так, чтобы вы дотянули до встречи с Азовым, ваши похождения несомненно по его ведомству проходят. Так, теперь все в деталях — когда оперировали, сколько пролежали в больнице, какие лекарства употребляли и так далее.
Я более-менее связно описал ей, что помнил, упомянул и о том, что порядком замерз, а напоследок получил ногой в бок от спешащего на работу клерка, леший его забери.
— Прямо авантюрный роман — Жанна Николаевна склонила голову набок, глядя на мой бок — По-другому не скажешь.
— Вот так и живу — я все-таки зашипел — ее холодные пальцы надавили на шов — Ай-ай!
— Не пищим! — строго приказала она — Ничего и не больно, меня не обманешь!
Я хотел было возразить, — но промолчал. С такой дамой спорить не стоит.
— Так, а теперь — укольчик — Жанна Николаевна повернулась к медсестре и отдала ей несколько указаний, в которых фигурировали сложные названия лекарств.
Наверное, мне надо было бы уточнить, что это такое они мне колоть собрались, но, если честно, я так устал и так меня в тепле размотало, что забивать этим себе голову я не хотел. Окажутся эти красивые женщины врачами-вредителями — да и ладно, да и леший с ними. Чему быть — тому не миновать.
Жанна Николаевна постучала ноготком по ампуле, ловко удалила ее наконечник и через пару секунд воткнула иглу в мой бок.
— Вот и славно — шприц упал в подставленный медсестрой Леной лоток — А теперь — мыться, в палату и баиньки.
— Обязательно в палату? — меня и впрямь потянуло в сон — Может, я к себе пойду? Дома и стены помогают.
— А еще можно кошку на улице подобрать и к вашему боку прижать — в тон мне продолжила женщина-врач — Кошки — они всегда больное место на теле человека чуют и исцеляют его. Не спорим и делаем что сказано. Лена, в душ его, а после на перевязку и в палату. И бок старайтесь не мочить. Да — и вещи на дезинфекцию. А еще лучше — в помойку.
— Портки и сапоги не выбрасывайте — сонно попросил я — Мне их на время дали. И кепку тоже. А вот халат — бога ради, его мне не жалко.
Если честно — даже не помню, как после душа меня перебинтовали и отвели в маленький бокс неподалеку от кабинета Жанны Николаевны, я засыпал на ходу. И окончательно отключился, как только голова попала на мягкую подушку с пахнущей свежестью наволочкой.
Впрочем, вволю поспать мне не дали, поскольку, когда под дверью начинается ор, сон имеет привычку прерываться.
— Это леший знает что! — голос Валяева спутать с кем-то было сложно — Нет, Макс, ты представляешь — он всего лишь часть оперативной разработки.
— А так кричать — обязательно? — Азов говорил куда тише, но и его я слышал более чем отчетливо — Может, снизим градус театральности?
— Это не театральность — и то правда, в голосе Валяева и вправду злобы было столько, что меня пробрал озноб — Я понимаю, что у каждого из нас свои цели, но давайте так — дело-то общее, одно на всех. Человек, который лежит за этой дверью нужен нам всем, и поступать так, как это сделали вы — перебор.
— Я делаю свое дело, вы делаете свое — невозмутимо ответил ему Азов — Каждый пользуется тем набором инструментов, которыми располагает. Мне было надо создать ситуацию, в которой я добьюсь своей цели, я ее создал. Вы, по сути, занимаетесь тем же.
— Но при этом мы не рискуем ничьей головой — вступил в разговор Зимин — Илья Павлович, то, что сделали вы, напоминает забивание гвоздей микроскопом.
— С вашей точки зрения — возможно, но не с моей. Тем более что он жив-здоров.
— Не благодаря вам! — заорал Валяев — А только потому что он везучий как не знаю кто!
Почему я даже не удивлен? Нет, мне приходили в голову мысли о том, что как-то это все нелогично — и с охраной, и со всем остальным. Но вот то, что я часть оперативной разработки — это сильно. А если еще проще говорить — я опять поработал подсадной уткой. Или приманкой, что по сути одно и то же. Господи, как надоело-то. Если бы мне кто-то прогарантировал в данный момент, что в Крылатском не будет того же, я бы туда сбежал, честное слово.
— Ничего ему не угрожало, все было под контролем — очень медленно сказал Азов — Там на этаже больных почти не было, сплошь мои люди. Если бы он не развил такую скорость и не проявил такую резвость, то сейчас ужинал бы себе спокойно в своей палате. Киф, ты слышишь меня?
— Слышу — неохотно ответил я — Но лучше бы не слышал.
В душе было пакостно. Нет, то что меня играют я знал с самого начала, но это хоть как-то лакировалось. Теперь же и этим себя никто не утруждал.
Двери палаты распахнулись и в нее вошли все три собеседника.
— Прости, что разбудили — дружелюбно сказал мне Азов — Это вон, Никита разорался.
— Из всех бед эта самая незначительная — буркнул я — На фоне прочего.
— Обиделся — констатировал факт Азов — Ну и зря.
— Не зря — взвился Валяев — Не зря! А если бы до него все-таки добрались?
— До него бы и добрались — покивал Азов — А вот вывести из здания не смогли бы.
— То есть мысли о том, что его попросту пристрелили бы, вам в голову не приходила? — иронично произнес Зимин.
— Ни в коем случае — помотал головой Азов — Зачем? Он им живым нужен был. Ну и потом — у него тоже пистолет был.
— Вот-вот! А если бы он сопротивляться начал? — всплеснул руками Валяев — Или ваши парни замешкались бы? Профессионалу шею человеку свернуть — как вам высморкаться.
— Да-да, и пистолет я бы точно в ход пустил — подлил масла в огонь я.
— Не успел бы, они тебя сонного схомутать должны были — Азов досадливо сморщился — Если бы не этот Иеремия, то и спал бы ты. Нет ведь — приперся за каким-то лешим.
— Иеремия! — аж позеленел Валяев — И этот пес благочестивый там был? И мне про это никто не сказал? Ну, Илья Палыч, ну вы и гад!
— Был — немедленно сообщил ему я — Разговоры со мной разговаривал, с собой звал, а я дурак отказался. Знал бы, какое свинство вокруг творится — точно с ним бы уехал!
— Говори, говори да не заговаривайся — сдвинул брови Азов — Что за выражения?
— А что, я должен вас в обе щеки целовать? — понесло меня по кочкам — Меня там чуть не загасили, я потом по сугробам бегал и в развалинах каких-то как бомж сидел. И, если бы не Марина, меня вообще в здание не пустили бы.
— Охрана работала по протоколу — насупился Азов — Били тебя? Нет. Грубили тебе? Нет. А что до пинка — так Дениску этого, который тебе в бок ботинком заехал, уже жизни поучили как следует. Без насилия, но с душой, потому что думать надо, что делаешь. А ты — 'свинство'.
— А все равно это оно — упорствовал я — Предупредить могли бы. Мне знаете, как страшно было, когда я этих в черном увидел? Я человеку, между прочим, пистолетом в пузо тыкал, чтобы она меня из больнички вывела.
— Знаешь, что самое забавное в этом? — внезапно засмеялся Зимин — По сути — ты отмщен. Ты же высунулся, они за тобой припустили, а бойцы Азова к этому не готовы были. Они их вязать собирались на выходе из твоей палаты, но не раньше. Ты на черный ход, эти двое — за тобой, ну, а наша доблестная СБ — за ними.
— И? — заинтересовался я, с злорадством отмечая, как мрачнеет лицо Азова.
— Ты-то дилетант, а эти-то двое профи были — тихонько захихикал Валяев, перехватывая инициативу — Понятное дело, их смутила такая активность больных в ночной тиши, не твоя, в смысле, а других, которые за ними бежали.
— Все, все — рыкнул Азов.
— Парня в результате завалили в перестрелке, а девка сбежала — быстро протараторил Валяев — Вот так-то! И теперь кое-кому отвечать за такие дела придется. А уж сколько денег уйдет на то, чтобы все это замять — уууу!
— А если при процессе разбирательств по этому делу ты добавишь от себя пару слов про то, как твоей головой неоправданно рисковали, то вообще неизвестно что из этого выйдет — как-то лениво поговорил Зимин.
— Как неизящно и грубо — лицо Азова скривилось так, будто он гнилой орех раскусил — Максим, от тебя не ожидал. Ну ладно Никита, там все ясно, но ты...
— И зря не ожидали — я спустил ноги с кровати, обнаружил, что на мне нет одежды от слова 'совсем' (странно, вроде труселя были) и прикрылся одеялом — Можно подумать, что ваши разработки изысканны и непредсказуемы. Хотя нет — так оно и есть. Я вот по наивности своей думал, что вы сделали все для того, чтобы я был в безопасности, но убедился в обратном, хотя, как выяснилось так оно и было на самом деле.
— Тебе укол какой-нибудь делали? — с уважением глянул на меня Валяев.
— Делали — подтвердил я, кутаясь в одеяло.
— Забористая штука, надо узнать, как называется и нельзя ли ее не колоть, а курить.
— Киф, ты не прав — Азов вздохнул — Да, внешне это все выглядит неприглядно — то ли как мой непрофессионализм, то ли как цинизм в высшей степени, но оба эти суждения неверны и поспешны. Трудно оценить все происходящее, находясь в его эпицентре и не видя всей картины целиком.
— Я не хочу находиться в эпицентре подобных событий — зло сказал ему я — Не хочу! Я устал и от эпицентров, и от событий. Я всего лишь журналист, который ни разу ни герой и не боец, который никогда им не был, и быть не собирается. Не из трусости, а просто потому что ему, то есть мне это не нужно. В свое время мне как сказали? Есть работа, надо выпускать еженедельник и играть в онлайн-игру, за это мы тебе будем платить денежку. Было такое?
— Тон нагловат, но в данной ситуации ты имеешь на это право — заметил Зимин — Да, все так и было.
— Я согласился, а почему нет? — продолжил я — Деньги нормальные, одно дело привычное, другое вроде как несложное. И, заметим — в обоих случаях особых нареканий по моей работе нет. Ведь нет?
— Нет — с готовностью подтвердил Валяев — Правда со Странником заминка, но это не твоя вина — наводку ты дал, а то, что у нас лапти наверху сидят — это наши проблемы.
Ух ты. Они его таки упустили? Надо детали будет узнать.
— Потом началась карусель — я все сильнее взвинчивал себя, понимая, что, может, и зря это делаю — В меня стреляют, меня бьют, меня похищают, я бегаю по ночным дворам как какой-то спецагент, и по сути лишаюсь права жить под крышей дома своего. И при этом раз за разом я становлюсь приманкой для кого-то. Да, мне за это платят и хорошо, но вот какая штука — я деньги во главу угла сроду не ставил, и потом — я не искал работу, связанную с повышенным риском, это не мой профиль. Вопрос — и вот зачем мне это все? Чтобы в один прекрасный день все-таки что-то пошло не так и мне вынесли мозги? В буквальном смысле вынесли, не в переносном.
— По сути своей он прав — Валяев присел рядом со мной — Что, братка, сцепило совсем?
— Ага — ответил я ему, шмыгнув носом — Живу как собака — ни дома, ни одежды, ни покоя. Что покоя — не помню, когда ел в последний раз по-людски. Меня милиция за бомжа принимает, прикинь? Ниже падать некуда уже.
— Н-да — Азов как-то непонятно глянул на меня и вышел из палаты.
После этого взгляда мой запал как-то притух, а в голове промелькнула мысль о том, что, может, и не стоило все это вслух говорить? И таким тоном?
— Не менжуйся — Валяев хотел приобнять меня за плечи, но делать этого не стал — все-таки обнимать голого мужика — это как-то не слишком правильно — Ничего не будет, тем более, что ты все верно сказал. Нет, Макс, ты только подумай — он знал, что там был Иеремия и промолчал об этом. Даже не попытался его остановить, не говоря о том, чтобы меня туда вызвать. Вот же он... Азов!
— Кит, не мели чепухи — Зимин посмотрел на закрытую дверь и достал из кармана телефон — Как он его остановит? Это против правил и может спровоцировать конфликт. Иеремия персона непростая и за ним кое-кто стоит. Он не статист какой-нибудь.
— Никит, а добудь мне какие-никакие портки — попросил я задумавшегося о чем-то своем Валяева — Я курить очень хочу, а здесь нельзя.
— Да, здесь нельзя — обвел глазами помещение Валяев — Жанна не простит. Она — ууух! Кремень!
— Эта леди Кита шесть раз заворачивала с его непристойными предложениями — прикрыв микрофон трубки ладонью, сказал мне Зимин — А на седьмой пообещала ему такую штуку вколоть, что больше никакие женщины будут не нужны. Вот же — нет соединения.
Сдается мне, что он Старика набирал. Смех, да и только — и здесь я тоже фигура в чужой игре, одна радость, что в этот раз хоть не пешка. Хотя, по сути, это ничего не меняет — как меня двигали по полю чужие пальцы, так и будут продолжать это делать.
Но Азов все равно не прав — мог бы и предупредить. Это же совсем другой коленкор получился бы.
— Портки, говоришь — Валяев встал с койки — Ладно, пойду, поищу. Макс, выйдем на пару минут.
Они удалились, а я совсем пригорюнился, поскольку никаких приятных сюрпризов в ближайшее время от судьбы ждать не приходилось. Сижу на больничной койке в чем мать родила, и непонятно что дальше будет.
Дверь распахнулась и в палату вошел... Азов. С пакетом в руке.
— На — отдал он его мне — Одевайся.
В этот момент мне стало не то что не по себе, а откровенно страшно. За 'одевайся' запросто может последовать 'руки за спину, идем вперед', а потом и того хуже — 'идем по коридору, не оглядываемся'.
— Илья Павлович — я не спешил брать у него пакет — Я сказал, что думал.
Ну, а что? Теперь как будет, так и будет.
— Знаю. Одевайся — приказал он — Кормить тебя поведу, пока столовая не закрылась. Хоть тут жизнь тебе приятней сделаю.
— Каши, пюре, вареные овощи, можно вареную же рыбу — послышался из коридора голос Жанны Николаевны — Исключить спиртное, мясо, твердые сорта колбас.
— Н-да, неправ был, это не жизнь — Азов покачал головой — Но по этому вопросу ко мне точно не должно быть никаких претензий. Эй вы, двое, вас тоже приглашаю. Пошли, разломим хлеб и поговорим как приличные люди. А то все происходящее мне больше напоминает драку леших в весеннем лесу, а они, судя по сказкам, существа вздорные и на редкость беспардонные.
В столовой 'Радеона' я оказался впервые, причем, судя по табличке над входом, где значилось 'Столовая ? 3', их тут было несколько. Эта, надо полагать, предназначалась для руководящего состава — зал был невелик, окна раздачи не было вовсе, зато были официантки.
— Водочки — попросил у симпатичной кудрявой девушки с накрахмаленной наколкой на голове Азов — Несите сразу графинчик. Макс, не кривись, тут коньяк не к месту. Так. Еще ассорти мясное, солений каких-нибудь, а вон тому, небритому, рыбы принесите, некостистой. Неровен час еще поперхнется, кашлять начнет, швы разойдутся, меня тогда и в этом обвинят. Горячее еще есть?
— Солянка — порадовала нас девушка — Бульон с яйцом. А вот рыбы уже нет, если только тоже ассорти. Отбивные есть, бифштекс с яйцом
— Нет, ассорти не надо — Азов посмотрел на меня — Три солянки и один бульон. И четыре бифштекса.
— И хлебушка — пискнул я — К бульону.
— И хлебушка — милостиво разрешил безопасник — И побыстрее, а то кое-кто вот-вот коньки от голода отбросит.
Ну, я повыступал, теперь пришло время пожинать плоды своей смелости.
Графинчик с водкой, рюмки и хлеб принесли быстрее всего остального.
— Вот тебе хлебушек, а вот пятьдесят грамм — Азов разлил водку на четверых — Да не дергайся ты, от одной стопки ничего страшного не произойдет.
— Мне чего-то кололи — опасливо посмотрел я на рюмку — А если это дело с препаратом несовместимо?
— Узнал я уже, что тебе кололи — отмахнулся безопасник — Пей смело. Или ты настолько мне не доверяешь?
Зимин и Валяев безмолвствовали с каменными лицами.
— Почему не доверяю? — я подхватил емкость — Я вам с первого дня доверяю. Даже после того, как меня похитили — верил. Даже сейчас, после этой сумасшедшей ночи — верю. Вот только вера — это такая штука, которая изначально есть, но со временем, под грузом новых фактов, может стаять, как снег по весне.
— Неплохо сказано — Азов приблизил ко мне свое круглое лицо — Киф, у меня есть дело, которому я служу, и делаю я это так, как считаю нужным. Ты жив?
— Жив — пробормотал я.
— Значит, делаю я его хорошо. Ну да, выглядит это так, что ты все время вроде как сам спасаешься, но смею тебя заверить — если бы не твоя инициативность и уверенность в том, что кроме себя самого больше рассчитывать не на кого, то очень многих вещей тебе удалось бы избежать. Например — нынешней прогулки на морозе и поездки на общественном транспорте. А мы сейчас вели бы беседу с парой очень и очень интересных персонажей, которые непременно поведали бы нам кучу всяких любопытностей. Но нет — ты решил, что тебя все бросили, все оставили, полез в гущу событий и в результате выходит, что я плохой, а ты — униженный и оскорбленный. А самое паршивое — результата ноль. Все — впустую. И ты промерз, и я на бобах.
— Ну, не все — попробовал защититься я — А Таша?
— Что — Таша? — вскинулся Валяев, завертев головой.
Ух ты. Сдается мне, выводами своими Азов ни с кем не поделился. А я только что его сдал. Может — он прав? Может, я только все порчу и всякий раз лезу не туда, куда надо? Так не со зла же?
— Выпьем — Азов поднял рюмку — Результат — нулевой, но мы не в минусе при любых раскладах. Тело одного из этих веселых ребят у нас, а значит, что-то мы да узнаем. Киф — жив и здесь. И еще — мы все должны помнить, что среди нас врагов нет, мы все служим одному делу, просто каждый по-своему и каждый на своем месте. Не будем доставлять радость тем, кто засмеется, узнав о разладе в наших рядах.
— Не знал, Палыч, что ты тосты говорить мастак — удивился Валяев — Вот же.
— Я много чего умею делать, просто не афиширую это — Азов довольно хмыкнул — Все, прозт!
И мы выпили.
Водка ударила в виски, обожгла горло, потолкалась в пустых кишках, и тут принесли закуски и солянку. И бульон, который на фоне янтарно-оранжевой ароматной красотищи смотрелся как бедный родственник.
— На — пододвинул мне свою порцию Азов — Только лимон не ешь, его тебе нельзя.
Из дальнейшей беседы я выпал, активно работая ложкой. Солянка, к слову, была отменная.
— Да налей ты ему еще рюмку — добродушно сказал Валяев, пододвигая мне свою порцию — Под такое дело — и не выпить?
— Поздно — Зимин опрокинул в себя недопитую водку (он опустошал рюмку не целиком, он отпивал из нее только половину) — Надо было сразу вторую наливать.
В двери столовой вошли двое — Жанна Николаевна и Вика.
— Да вон они — доктор показала на меня, Вика несомненно зафиксировала и графин, и рюмки, и, возможно даже солянку — Как я и предполагала — выпивают и закусывают. Чего от них еще ждать?
— Так — Азов подмигнул Валяеву, встал, раскинув руки и полностью закрыл его своей спиной — Викуля, ты как всегда прекрасна!
Валяев с ловкостью иллюзиониста заменил тарелку с солянкой, которая стояла передо мной, на бульон и спрятал в рукав одну рюмку.
— Илья Павлович, ну ведь нельзя же ему! — страдальчески произнесла Вика — Какого лешего? Он же только-только на ноги встал. И да, это отдельный вопрос — почему он здесь? Что вообще происходит? Мне на ресепшн отдали какой-то жуткий ватник, сказали, что мне стыдно должно быть. Киф, ты что, своим ходом приехал? Зачем? Мы же завтра...
— Стоп-стоп — выставил перед собой ладони Азов — Очень много вопросов сразу. Давай последовательно. Почему он здесь? Отвечаю — соскучился наш друг по тебе, да так, что, плюнув на все, похитил ватник у местного сторожа Кузьмы Петровича, да и рванул в столицу, к тебе под бочок. Я все верно говорю, Киф?
— Да, безусловно — зачерпнул я бульона. Он и остывший был ничего, перчененький.
— Бесспорно, поступок безрассудный — присоединился к беседе Зимин, поправив галстук — Но страсть, Виктория Евгеньевна, страсть! Она повелевает мужчинами, она толкает их на истинные безумства!
— Вот помню я в юности, неподалеку от славного города Лилль такое творил! — замахал руками Валяев — Там, правда, дело не только в женщине было, там и вино свое благотворное влияние оказало, но это не так и важно. Ох, помню...
— Это все прекрасно — перебила его Вика — Но почему было бы не позвонить? Где, кстати твой телефон, я тебя набирала раз сто, не меньше, а ты недоступен. Я и в больницу звонила — там какую-то чепуху несут. А если бы шов разошелся? А если бы кровотечение началось? Народ сейчас равнодушный, помирать будешь — не подойдут.
— Что да — то да — иезуитски закивал Зимин — Такое знаете ли безразличие к ближнему своему в людях появилось. Беда, беда.
— Они вам просто заговаривают зубы — сказала Жанна Николаевна — Виктория, кого вы слушаете?
— Мы? — трое функционеров 'Радеона' начали переглядываться и делать непонимающие лица — Мы просто решили накормить нашего друга, нашего старину Кифа, который снова с нами...
— И идет спать — уточнила Жанна Николаевна.
— Домой — подытожила Вика.
— Мне нельзя домой — я поймал ложкой яйцо — Мне вон, доктор запретила. Сказала, что болеть надо в положенных для этого местах.
— Можно — милостиво кивнула головой Жанна Николаевна — Виктория внушает мне доверие, к тому же я живу в этом здании и, если что, очень быстро буду у вас.
— Ловко — засмеялся Валяев — Нет, господа, ей я палец в рот не положил бы!
— Бэ — сморщилась Вика — Я бы и сама тебе этого сделать не дала! Кто знает, куда ты его до этого пихал?
Нет, я неправильно живу, я плохо мимикрирую и скверно приспосабливаюсь. Четыре месяца назад Валяев для Вики был небожитель и одна его фамилия, как, впрочем, и фамилия Зимина, наводила на нее священный ужас. А сейчас — общение на 'ты' и достаточно демократичные шутки. Вот так надо, а не как я.
— Мы не договорили, но друг друга, надеюсь, поняли? — уточнил у меня Азов — Киф, еще раз — не всем всё надо знать и не всем всё я рассказываю. Но если что-то обещаю, то это делаю. Кстати, Вика может тебе это подтвердить. Да, девочка?
Вика молча кивнула.
— Илья Павлович, у меня просьба есть — прожевав яйцо из бульона, обратился я к Азову — Там, в больнице женщина есть, немолодая такая, Ангелина Ивановна ее зовут. Она операционная сестра или вроде того. Так вот ей вещи надо бы отвезти, в которых я приехал, это она мне их дала. И еще деньги отдать, на проезд я у нее занимал.
— Много занял? — Азов достал из кармана записную книжку, золоченый карандашик и сделал одним в другой какую-то пометку.
— Пять тысяч — не моргнув глазом сказал я, проигнорировав Викино 'Ты на лимузине ехал оттуда что ли?' — У меня с собой денег сейчас нет, но я отдам при следующей встрече.
— Это накладные расходы — деловито заметил Зимин — Транспортные.
— Оперативные — проворчал Азов — Его нахождение там производилось под моим патронажем.
— А, тогда ладно — одобрила Вика — Все, пошли уже.
— Ангелина Ивановна — повторил я, глядя на Азова. Мне почему-то было очень важно, чтобы она узнала, что со мной все в порядке.
— Я понял — безопасник разлил водку по рюмкам — Ладно, еще по одной — и разбегаемся. У всех дела. Жанна, не желаешь?
— Не употребляю — доктор засунула руки в карманы халата и удалилась.
— Вика, тебе не предлагаю — Азов посмотрел вслед Жанне Николаевне — Ты бы, кстати, может таблеток каких у нее взяла обезболивающих? Мало ли как оно ночью будет, а у нее препараты от лучших производителей.
— Да? — Вика глянула на меня, погрозила пальцем и побежала за докторицей.
— Вот как-то так — на столе появилась четвертая рюмка, Азов долил в нее остатки водки из графинчика — За то, что мы в одной лодке, которую раскачивать не след!
— Но ты нам должен — тут же уточнил Валяев — Да, ты действовал в рамках компетенции и даже не обсохатился, но с Кифом промахнулся, так что...
— Скажем так — если что, я тебя выслушаю — помолчав пару секунд, сказал Азов — Как и тебя, Макс.
— Идет — Валяев чокнулся с ним рюмкой, Зимин поддержал его — И Кифу ты тоже обязан.
— Вот тут спора нет — Азов был очень серьёзен — Хотя во всем произошедшем он сам больше всего виноват, но да — один раз я закрою глаза на что-то или наоборот — что-то для него сделаю.
— Это тебе не игра — Валяев толкнул меня в плечо — Это уже кое-что. Все, давайте бахнем, а то скоро кифовская горгона придет.
— Бифштексы — официантка поставила перед каждым из нас по тарелке с приличных размеров парующей котлетой, на которой красовался кругляш глазуньи.
— Дело — Валяев закинул в рот водку — Мясо — это хорошо.
— Не пойду никуда — плотоядно ощерился я — Пока не доем. И еще — что там со Странником вышло? Никит, ты вроде что-то по этому поводу говорил? Я же железную наводку дал?
— Да уж, вышло — невесело засмеялся Валяев, поднял руку и пощелкал пальцами — Красавица, мнэээ... Освежи графинчик, будь добра. И пепельницу принеси
— Там все вышло как у Ильи Павловича — Зимин достал из кармана сигареты и золотую зажигалку с причудливым вензелем — Только у него форс-мажор, а нас подвела чрезмерная вера в себя.
— Не томите — я отрезал кусочек бифштекса и прикрыв глаза положил его в рот.
Как же хорошо!
— Мы-то думали, что он убивать этого Раваха будет как ты — долго и упорно — Валяев подцепил сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой — А вот и фиг. Он его вообще убивать не стал.
— Это как? — второй кусок бифштекса застыл, не донесенный до рта.
— Вот так. Он выскочил как леший какой-то, не пойми откуда, шарахнул Раваха заклинанием, накинул ему на спину седло...
— Седло? — поразился я.
— Представь себе — Валяев даже хлопнул ладонью о стол — Седло! Причем сильно непростое, явно предмет высшего порядка. Так вот — запрыгнул в это седло, подождал, пока на спину к этому червяку залезут его подручные, все четыре Лорда Смерти, которые тоже непонятно откуда взялись, причем не в данный момент, а вообще — по жизни. Ну, натурально, вся эта дружная компания удобно так устроилась, Странник еще одно заклинание гаркнул, пятками червяка в бока ударил, и они все скрылись под песком. Равах их туда утащил, надо полагать — в свои тоннели, уж не знаю с какой целью. И все — исчез опять Странник, как сгинул. Мы даже сделать ничего не успели.
Вот тебе и раз. Нет, мне радостно, что Странник снова выкрутился, но ситуация и впрямь непонятная.
— Проще говоря — мы снова на бобах — Зимин тоже закурил — Киф, ешь и мой бифштекс, если хочешь, я не голоден.
— Но выпьешь? — уточнил Азов, доброжелательно глядя на запотевший графинчик, который принесла официантка.
— Выпью — кивнул Зимин — Чего не выпить.
— Так что дружище, снова тебе его искать придется — обрадовал меня Валяев.
— Надо — найду — я прикончил бифштекс, глянул в сторону двери и чокнулся рюмкой с остальными — Как только разрешат в игру заходить.
— Да кто тебе это запретит? — удивился Зимин — Это же не дрова разгружать? Лежишь себе — и лежи, капсула ведь. В ней и датчики есть, если что-то будет не так с твоим здоровьем, то она тебя об этом уведомит. У тебя же она последней разработки, там все подобное предусмотрено.
— Тогда ладно — я выпил — Да и надо мне в игру, там дел полно. И в редакцию надо.
— С редакцией повремени — погрозил мне пальцем Азов — До следующей недели.
Я только собрался покурить, как появилась Вика.
— Все, пошли — она сделала вид, что не заметила четвертой рюмки — Я все записала, медикаменты взяла. Пошли-пошли.
— И то — одобрил Азов — Иди, все одно тебя сейчас в сон потянет снова. И — не держи на меня зла.
— Не держу — меня и впрямь маленько развезло — Чего теперь уже?
Уходя, я услышал вопрос Валяева —
— А что там с этой Ташей из его редакции не так?
Жалко, что Вика шла быстро, буквально таща меня за руку за собой, и что ему на это ответил Азов я не услышал.
Глава пятая
подтверждающая то, что кадры решают все
И все-таки дома болеть лучше, даже если твой дом находится в офисном здании. Нет, совсем уж хорошо болеть у себя дома, но, с другой стороны и здесь тоже ничего так. Особенно если учесть то, что бок уже особо не беспокоит, а в холодильнике полно еды, за которой тебе самому в магазин ходить не надо. Лежи себе, смотри телевизор да книжечки читай. Ну, и для очистки совести просматривай материалы для очередного выпуска 'Вестника'. Последнее, впрочем, уже стало занятием факультативным — машина налажена, и ее движение не требует особого контроля. Другой вопрос в том, что через некоторое время надо будет непременно сделать что-то эдакое, поскольку эффект новизны — он не бесконечен, и тем, кто читает еженедельник регулярно, в какой-то момент может стать просто скучно по сотому разу узнавать про то, что какой-то клан где-то там опять что-то нашел. Людей надо удивлять, это обязательное условие любой масс-медиа.
Может — сделать интерактивный номер? Выпуск — поход по Файроллу, например.
Или раскидать по всему номеру подсказки, собирая которые игрок попадет в специально написанную для этого локацию? Это вопрос решаемый, попрошу — напишут.
В общем — надо подумать. Хороший медийный проект больше трех лет не работает, это проверено временем. Нам, понятное дело, до трехлетнего срока еще пыхтеть и пыхтеть, но и ровно на мягком месте сидеть не стоит, вкусы публики переменчивы.
На третий день хвори, позавтракав и выкурив сигаретку, я вернулся в комнату и задумчиво прошелся мимо капсулы.
Вообще-то Жанна Николаевна не слишком одобрила то, что я планировал в нее, в смысле — в капсулу — залезть. Про Вику и говорить нечего, только услышав про это, она замахала руками, став похожей на ветряную мельницу, и начала живописать мне разные ужасы, вроде того, что у меня, пока я в игре буду, шов на боку разойдется и я кровью истеку, даже того не заметив. А она останется даже не соломенной вдовой, а вовсе невесть кем.
Я так и не понял, кого ей жальче будет в этой ситуации — меня или себя, но на всякий случай пообещал не торопиться с визитом в Файролл, при этом не оговаривая сроки, в течении которых не стану форсировать события.
С момента этого разговора прошло два дня, и, как по мне, этого вполне достаточно, чтобы счесть данное мной обещание выполненным. Не торопился? Нет. Не форсировал? Ни в коем разе.
А так, по жизни — пора уже. Вот — пора. Тем более, что сегодня уже пятница, а на выходных с визитом в игру все будет сложнее обстряпать. Нет, я конечно могу топнуть ножкой и сказать что-то вроде —
— Кто тута, в доме мужик? Я али ты?
Можно. Но не факт, что воспоследует. Меня убедят, что мужик — я, но с игрой все-таки стоит повременить. Ибо — себя не жалко, меня пожалей. И носиком так — шмыг-шмыг. И в уголках глаз еще слезинки поблескивают. Кто тут не сдастся?
А вот сегодня, прямо сейчас — самое то. Надо только подстраховаться. Где мой телефон?
Телефон мне привезли в тот же день, когда я заявился в здание, к вечеру. Не знаю, как и что там решалось, в больнице, мне не говорили, а я не спрашивал. Точнее — спросил только про ту добрую самаритянку, которая меня из нее вывела, мне ответили, что все в порядке, денежку ей отдали и одежду тоже. Надеюсь, так оно и есть на самом деле. Да и какой смысл им в таких мелочах врать? Тем более, что проверить — так это на самом деле или нет, у меня возможность отсутствует. Нет, гипотетически можно туда поехать, спросить — но это уже паранойя.
И еще одна вещь, которая неотступно вертелась у меня в голове оба дня, после того, как я в спокойной обстановке все взвесил и разложил по полочками — зачем Азову весь этот спектакль?
А что это спектакль — я не сомневался.
Точнее даже не так. Те, кто шел за мной — они были настоящие, не подставные, но почему он довел дело до такого градуса? Что ему мешало прихватить этих двух на входе? Он не полиция, ему сам факт совершения правонарушения не важен, они вон, потом перестрелку и труп замять умудрились, что уж говорить о таких мелочах. Да и сомневаюсь я в том, что он информацию из этих двух стал бы выжимать конституционными путями.
Тогда — зачем? Зачем меня подвергать риску, жертвовать своим человеком на этаже, устраивать пальбу в муниципальном здании? Страшно подумать, что было бы, если какая-нибудь пуля-дура попала в больного или медсестричку, тут уже не откупишься, тут пресса такой вой поднимет, мне ли этого не знать.
Какой в этом смысл? Ведь в первую очередь крайним-то становится он сам? Ему сразу скажут —
— Э, брат Азов, совсем ты мух не ловишь.
И это хорошо, если еще такими словами, а ведь может быть и куда хуже, ясам видел, на что способен обитатель полутемного кабинета на самом верху этой башни. Что за мазохизм такой моральный? Или это тоже конкурс, вроде 'Кто лучше других себя поставит в дурацкое положение'?
При этом я точно знаю — нет тут непрофессионализма, про профнепригодность Азова можно даже не думать. Не удержался бы он столько времени на своем месте, будь он пустышкой, не то тут место, и не то у него окружение. Дилетанта, не умеющего просчитывать свои ходы на пять позиций вперед, здесь сожрали бы моментально, не оставив от него даже косточек и пары пуговиц с надписью 'for gentleman'.
Но тогда — зачем это все?
Я хоть сколько-то внятного ответа не нашел, как ни думал. Может — данных мне не хватало, может — полного видения всей картины, я же все могу оценивать только со своей колокольни, а у нее не такой уж и большой угол обзора. Так, кусочек двора и уголок ворот, вот и все. А может — и понимания личности Азова. Одно мне было ясно — что бы там ни было на самом деле, мое участие в конкретно этой постановке подошло к концу, дальнейшее происходит без меня. И слава Богу.
Плохо только, что вряд ли это мероприятие было последним. Несомненно, Азов это устроил с какой-то своей целью, и ей почти наверняка является упрочение своих позиций в 'Радеоне' в целом, и в глазах Старика — непосредственно, тут все к одному сводится. Следовательно, стоит ожидать ответных акций со стороны Валяева и Зимина, и как бы мне снова не получить место статиста, а то и роль второго плана в уже их постановках. Не хотелось бы.
Но все равно — странный какой-то способ забраться на ступеньку повыше. Проиграй, чтобы победить? Нет, мне их не понять.
Да и не надо мне этого делать, с другой-то стороны. У больших людей — большие игры и большие планы, а у меня — свои тихие радости. После того, как помыкаешься в снежно-морозной ночи в кирзачах на голое тело и посидишь в развалинах какого-то сарая, прикидывая — доживешь ты до рассвета или замерзнешь здесь нафиг, то как-то очень начинаешь ценить те вещи, которые делают жизнь комфортной. Впрочем, эта мысль посещала меня и раньше не раз, после некоторых командировок. Просто человек — он такая сволочь, которая сначала ценит то, что есть, но ровно до той поры, пока к этому не привыкает, и не начинает считать, что оно так и должно быть всегда. А потом его жизнь выписывает очередную 'мертвую петлю', лишая этих привычных вещей и делая существование дискомфортным. И тогда человек начинает биться головой о стену, а после прикладывать массу усилий, чтобы вернуть потерянное. Он преодолевает и мучается, наконец-то получает утерянное — и через короткий отрезок времени снова перестает это ценить. И добро еще, если речь идет о вещах, у них нет памяти и есть цена. Но иногда подобное переносится на людей, и тут все может быть куда печальней, ведь люди — не вещи, и у каждого есть определенный порог душевной твердости и точка невозврата отношений.
Так вот — к чему я это? А, да.
Я набрал номер Вики, и, выслушав привычное 'Проснулся? Покушал? Не болит бок? Не врешь? Нет, серьезно? Таблетку выпил? Еще раз спрашиваю — не болит бок? Температуры нет?' быстро протараторил —
— Я весел и бодр, я готов к свершениям, и в понедельник собираюсь в редакцию.
— Нечего тебе тут пока делать — Вика посопела в трубку — Отлежись.
— Скучно — протянул я, ожидая нужных слов — Я животное общественное, мне социум нужен.
— Ремня тебе надо — предположила она — Вот выпишу маму в Москву — узнаешь, почем фунт лиха, общественное животное.
— Выпиши — не стал спорить я — Тетя Света — чудо что за человек. Будет хоть с кем поговорить.
Этим меня было не напугать. Я давно уже смекнул, что Вика смылась в Москву не только за карьерой, но и подальше от мамы.
— Общения надо? — Вика помолчала и наконец произнесла нужную фразу — Тогда иди в свою игру, там тебе всего будет в достатке. Только ненадолго.
Вот и славно. Нет, я мог бы и не звонить, и проводить эту несложную комбинацию, но!
Вика непременно бы позвонила мне, я бы ей не ответил — а как? Она бы начала нервничать, непременно подняла бы на ноги половину 'Радеона', а после вечером просто дулась на меня. И кому от этого было бы хорошо?
Нет, я бы мог просто позвонить и сказать — иду в игру, не волнуйся. И получил бы кучу комментариев вроде 'Смотри, шов разойдется', 'Никогда ты меня не слушаешь' и прочей бесполезной словесной шелухи.
Зачем расстраивать тех, с кем мы живем? Может, лучше делать так, чтобы и они были довольны, и мы получали желаемое?
Она сейчас гордится собой, поскольку позволила мне сделать то, что я и без нее бы получил. Но она — разрешила, и это тешит ее тщеславие. И пусть ее.
Зато я проведу сегодняшний вечер с девушкой в прекрасном расположении духа. И кто знает, чем этот вечер закончится? При этом это мне ничего не стоило, вот совсем.
Умение идти на компромиссы — великое умение. Жаль, но не все это понимают.
Впрочем, это все софистика. Пойду, гляну — как там, под виртуальным солнцем, дела идут.
Ну, солнца в коридоре замка не было. Все верно, я же тогда, в свой последний заход в игру, напоследок короля посетил, принес ему благую весть о том, что есть компромат на Мак-Праттов. И он мне еще перстенек подкинул, с королевского плеча. Выгодное дело интриги, за них хорошо платят. Надеюсь.
'Перстень Флоры Изменчивой.
В времена седой старины этот перстень принадлежал одной из отважнейших и хитроумнейших женщин Пограничья Флоре Долинс, получившей прозвище 'Изменчивая'. Никто не знал, как она выглядит на самом деле, поскольку всякий раз она представала в новом облике. Она могла выглядеть королевой и нищенкой, монашкой и пастушкой, жрицей и воительницей. Но всякий раз свои таланты она направляла на одну цель — на процветание Пограничья, всячески помогая ему в борьбе с теми, кто посягал на его независимость. Увы, но удача, которая сопутствовала ей очень долго, в конце концов отвернула от нее свой лик, и отважная женщина отправилась на эшафот в одном из городов Юга.
+ 75 к мудрости;
+ 52 к интеллекту;
+ 28 % к шансу увернуться от удара;
+ 22 % к урону, наносимому противнику при использовании кинжала;
+ 17,5 % к скорости перезарядки умения 'Уход в тень' (при наличии оного у игрока)
+ 16 % к скорости восстановления маны (данная характеристика не действует во время боя);
+ 10 % к возможности обнаружить скрытые двери или закопанные в землю сокровища;
Минимальный уровень для использования — 81'
Кстати — ничего так себе перстенек. Не для воина, понятное дело, скорее для вора, или даже мага, но в принципе мне сойдет. Если честно — давно пора озаботиться и кольцами, и гардеробом в целом. Какой там у меня уровень? Семьдесят седьмой? Сейчас пара квестов закроется, то-се — и восьмидесятый на пороге. У меня и цацек пара под него припасена, и полный доспех имеется, который Кро мне до сих пор не вручила в торжественной обстановке.
И даже вроде какой-то клинок завалялся для этого случая, тот, что мне дедушка Хасан вручил. Хотя нет, он на уровень поболее восьмидесятого был. Ну, не суть. Хотя — надо уже ревизию сундука сделать. Валю в него добро, валю, а посмотреть, что к чему даже некогда — то одно, то другое.
Я засунул перстень в сумку и повертел головой — коридор был пуст. Я приоткрыл дверь тронного зала — может, король здесь? Нет, пусто.
Мне стало как-то тревожно — может, пока меня не было, тут чего произошло? Переворот там, чума, еще какая напасть?
Тревога прошла, как только я вышел во двор и убедился в том, что на нем ключом била жизнь. Туда-сюда вышагивали стражники на стенах, в кузне ухал молот, о чем-то друг с другом договаривались мои сокланы, а на ступеньках лестницы сидел рыжий Леннокс и поедал жареную куриную ножку эпических размеров.
— Все жрешь? — присел я рядом с ним — И куда в тебя лезет?
— Пока есть возможность — я ей пользуюсь — прочавкал гэльт — Давно тебя не было видно. Куда запропал?
— Да так — передернул я плечами — То одно, то другое. Путешествовал маленько, дела были.
— Хорошо, что вернулся — Леннокс облизал жирные пальцы и ухватил зубами кусок сероватого, с кровью мяса — Король все кланы на уши поставил, говорит, что тебе есть что сказать. Через два дня в Агбердин доберутся последние вожди кланов, те, что живут дальше других, и настанет время для того, чтобы объяснить им, для чего они здесь вместе собрались. Если бы ты не появился, то Лоссарнах потерял бы лицо. И корону, заметь, даже не примерив ее. Хотя я знал, что ты не подведешь. Ты со странностями, не без этого, и люди у тебя такие же, но ты не предатель. Кстати, что-то давно дочки твоей не видно? Ну, той, малахольной, с крыльями? Куда она подевалась?
— К матери уехала — немного удивившись, ответил я ему. Надо же, даже НПС по ней скучают. Ну ладно, брат Мих или Гунтер. Но этот волосатый жрун — и туда же.
Может, пора ее вернуть в лоно семьи? Ну, в смысле — клана? Тем более, что никто на нее не клюет, как это не печально.
— Слууушай — Леннокс даже жевать перестал — А ты ее от фэйри прижил, да? Мы с парнями об этом много спорили. Большинство уверены, что с фэйри, но вообще — кто что говорит. Слушай, а правда, что фэйри в постели искрят, ну, когда ты их того самого?
— Да тьфу на тебя — поднялся я на ноги — Вот у тебя мысли какие пакостные!
— Значит, так и есть — удовлетворенно кивнул снова впился зубами в куриную ножку Рыжий — Не иначе, как ты себе чего подпалил, вот и бесишься! И девка потому у тебя такая шебутная получилась. С искоркой в одном месте.
— О, народ, Хейген вернулся! — послышался чей-то голос снизу — Привет!
— Привет — помахал я рукой ребятам и поспешил к ним.
Народу было немного — оно и понятно. Будний день, ранние часы. Хорошо хоть кто-то есть.
Кролины не вижу, зато тут Слав, Лирах, Флакки, Сайрин... Так, эту девушку по имени 'Лантида' я не знаю, видно — новенькая. И вот этого гнома, по брови в железо закованного, с молотом на плече, тоже не помню. Ник у него — 'Маниякс'. Ох ты. Хорошо еще, что не 'Джек-Потрошитель', однако. Так, еще Гелла, Снуфф... О! Ойголинн. Выполнила, стало быть, Кро мою просьбу.
— Привет — протянул он мне руку — Рад, что ты принял по поводу меня положительное решение.
— Почему нет? — ответил я на рукопожатие — Ты сильный игрок, всегда лоялен к своему клану и у тебя есть принципы. Уже немало. А где Кро?
— Скоро будет — ответила Флакки — Мы тут затеяли сгонять в джунгли Юга, там трехдневный ивент открылся вчера, на поиск сокровищ в заброшенном храме, можно репутации подзаработать и денег. Ну, и опыта, само собой.
— Да, заброшенных храмов там хоть отбавляй — признал я — Что есть — то есть.
— Так пошли с нами — предложил Лирах — Так оно правильней будет.
— Да мне этот Юг надоел еще когда я в 'Вольных ротах' служил — положа руку на сердце, признался я ему — И храмы его, и джунгли.
— А я не знала, что ты в ротах служил — сказала Гелла.
— У меня богатое прошлое — доверительно поведал ей я — И как-нибудь, под светом луны, я поведаю тебе пару историй из своей жизни, и перед тобой откроется мой богатый внутренний мир.
— Не верь ему — Кролина как всегда появилась внезапно — Рассказать-расскажет, но только соврет половину. А внутренний мир у него не так уж и богат.
— Или ревнует, или завидует — пробасил Маниякс — Зуб даю.
И он довольно ощерился, в косматой бороде блеснули два ряда золотых зубов.
— В твоем случае это звучит как ставка — заметил я и протянул ему руку — Мы как-то не познакомились даже. Я — Хейген.
— Да уж понял — золотозубо улыбнулся гном — Я — Маниякс.
— Если не секрет? — я повертел пальцами руки — Ник просто странный.
— Так и бодун после днюхи был сильный — гном захохотал — Мне капсулу на него и подарили, с годом подписки. Мне бы поспать еще, пивком поправиться, а я регистрироваться полез, вот такой ник и навертел. А потом менять было сначала жалко, потом — лень.
— Еще к нам присоединилась вот, Лантида — Кролина показала на стройную девушку-эльфийку с луком на плече. Лук, кстати, был не из простых — основа его была будто сплетена из листвы, а тетива мерцала голубоватым светом. Серьезный предмет, как бы даже не 'эпик'.
— Привет, Лантида — помахал я ей рукой — Добро пожаловать в наш клан.
Эльфийка немного застенчиво улыбнулась и тоже помахала мне рукой.
— Да — Кро щелкнула пальцами — Русала помнишь?
— Помню — подтвердил я — Нормальный парень. А что такое?
— Он больше не с нами — деловито сообщила мне Кролина.
— О как — удивился я — А что так?
— А это он сам нас покинул — подтвердил Слав и несколько человек понимающе переглянулись — По личному решению.
— Чую, много чего я пропустил — после этих слов люди закивали — А поподробней? Не то, чтобы я печалился по поводу того, что он теперь не с нами, но хотелось бы понять, что к чему.
— Да он было деятельность здесь бурную развел — пояснил Лирах, ухмыляясь — Мол — туда пойдем, сюда пойдем, все подземелья облазим и до Клаторнаха доберемся. Ну, народ и рад — почему нет? Массовик, мать его, затейник.
— Даже я ему поверила — Кро виновато потупилась — Прикинь?
— И? — заинтересованно поторопил их я.
— И — ничего — засмеялась Сайрин — В один прекрасный момент, когда все собрались отправиться в наш первый рейд в Нейложские копи, он просто не пришел. И вообще больше не появился, а после учетку свою удалил.
— Ну, и что такого? — не понял я — Ну, мало ли, что у человека случилось? Всякое бывает. Может, ему жена истерику закатила, вроде 'Или я, или игра'? Или он нейрованну в кредит брал, а выплатить не смог, вот ее и конфисковали приставы.
— Может и так — не стала спорить со мной Кро — Вот только мы много чего сделать для реализации его идей успели, вложились в них деньгами и временем. А он нас просто кинул.
— Не обижайся — я посмотрел на остальных — Даже так — не обижайтесь, но это был личный выбор каждого — вестись на это или нет. И потом — он же все это не присвоил себе? Он клану должен не остался? Или я что-то не так понял?
— Ничего он не присвоил — ответила Кро — Если бы присвоил — другой разговор был бы.
— Ну, и все тогда — если честно, я так и не понял, из чего тут дуют драму. Хотя — это с моей колокольни такой вид, а у них может быть и другая точка зрения на это дело, коллективная — Плюньте да разотрите.
— Да это понятно — рубанул рукой Слав — Но все равно... Это как когда кто-то в машине ботинки снимает после длинного дня — вроде и фигня, но пахнет очень неприятно.
— Ощущение, как будто испачкался, а умыться негде — подтвердила Гелла.
— А в Нейложские копи-то сходили в результате? — полюбопытствовал я, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Ага — кивнула Сайрин — Червей убивали, королеву их прибили. Потом еще помогли тамошним гномам из этого... Как его... Малах-Таргака. Город там такой есть.
Ааааа, вот оно что! Я глянул на Кролину. Нет, ну вот хитрюшка, все себе на пользу направит. 'Гномам из Малах-Таргака'. Почти наверняка это не гномы, а гном, и сидит он в интересном таком здании с интересной такой крышей. Репутацию моя замша зарабатывает, до шпиля пытается добраться. Упорная она у меня.
— Молодцы — порадовался за них я — А что до Русала... Ушел — и ушел. Был — и нет его, забыли. У каждого есть право покинуть клан тогда, когда он сам того захочет, если у него, конечно, нет задолженности. Тем более, что на его место пришли два новых человека, которых лично я рад приветствовать у нас. Кро, вы прямо сейчас отбываете? Пошептаться бы? Народ, не обижаемся.
— О чем речь — отозвался Лирах — Мы пока детали еще пообсуждаем.
— Не вопрос — моя замша соскочила с парапета, на котором, было дело, примостилась как воробушек, и мы отошли шагов на десять в сторону — Ты где был-то? Обещал дня через три нарисоваться, а сам?
Я было хотел сказать — 'заболел', но в последний момент переменил решение.
— В командировку услали — добавив в голос светлой грусти поведал девушке я — Внезапно и вдруг. А потом еще её и продлили, так бывает.
— У меня — не бывает — со всем пылом бескомпромиссной юности заявила Кро — Я чего обещаю — всегда выполняю.
— Это потому что ты учишься, а не работаешь — уточнил я — Вот пойдешь служить... Хотя — может, и не пойдешь. Сама ты симпотная, и шубка у тебя как я весь целиком, стоит, значит у папы денежки есть. Так что и вправду, может и не будет у тебя таких заморочек.
— Папа — это папа, а я — это я — Кро вздернула курносый носик вверх — Я, как Ленка, сестра моя — сама всего добьюсь.
— Не имею чести знать твою сестру, но заранее ее уважаю — не отказал себе в удовольствии произнести подобную фразу я — Не всякий человек от денег убегать будет, не всякий. Ладно, это ваши дела. Ты мне скажи — вот этот поход в джунгли, он вообще надолго? По времени?
— А что? — подобралась как перед прыжком Кро.
— Да есть одна темка — я прищурил левый глаз — Надо кое-куда наведаться, причем те, кто пойдет со мной, могут что-то да получить. Ну, лут не обещаю, а вот деяние из редких — почти наверняка.
— Ох, Хейгенище, темнишь ты — Кро погрозила мне пальцем — Вот узнаю, что у тебя за квест такой, и...
— И что? — заинтересовался я.
— И не знаю — опечалилась она — Убить тебя нельзя, орать — смысла нет, а обливать ледяным презрением бесполезно, ты толстокожий, ты этого даже не поймешь. У всех лидеры как лидеры, у одной меня не пойми что.
— Окстись, болезная — я приложил ладонь ко лбу девушки — Уфффф, как чайник на плите, то-то ересь несешь. Я — ангел, не сказать по-другому. Ты вон хоть бы даже Элину вспомни. Вот где клиника-то! Я, по сравнению с ней, вообще погулять вышел.
— Это да — согласилась она — Там все совсем плохо. И становится все хуже и хуже, я слышала, что она у 'Двойных щитов' карьеру стремительно делает, только способы выбирает для этого не самые лучшие. У нее бойцы из штрафов за 'ПК' не вылезают. Прямо расстрельная команда, какая-то стала, а не клан.
— Что ты говоришь? — обеспокоился я.
Это плохо. Если у нее башню до такой степени сорвало, то это беда. Единственное, надеюсь на то, что ей сейчас не до меня, при такой-то активной общественной жизни. Правда, надежда это хиленькая.
— Ну да — закивала Кро — Я тут Ветродуя встретила в Эйгене, он мне про это рассказал. Он в 'Буревестниках' до последнего был, но тоже свалил, когда эта вакханалия началась. А Элинке, дуре, и дела до того нет, что последние ветераны разбегаются, она пачками отморозь игровую набирает.
— Печально — констатировал я — А ты еше на меня бочку катишь. Да и потом — ну какие-такие у меня квесты? Я что, в скрытые локации хожу или откапываю элитных монстров, которых никто никогда не видел? Что холм тот вспомни — в нем не протолкнуться от игроков было, что Равах этот... Его кто хочешь может прибить, если задасться такой целью. И сейчас у меня в планах самое обычное место, куда кто хочешь может попасть. Просто я короткую дорогу знаю, вот и все. И не ленюсь.
На самом деле можно было пойти на Айх-Марак и с неписями, оно может было бы и правильно. Но кто их знает, как они себя поведут, когда я пойду внутрь, в замок Повелителя снегов? А если начнут двери рубить? Или еще чего? С игроками все понятно — я ушел, они меня поматерили, поскольку внутрь всем хочется, и начали лепить снежную бабу, чтобы время убить до моего возвращения.
— Слушай, глянь, у меня с ушами все в порядке? — озабоченно попросила меня Кролина, поворачиваясь ко мне боком.
— Все — подтвердил я — Остренькие, красивые. Без волос, не то, что у гномов.
— А лапши на них нет? — девушка потеребила мочку — Щекотно просто, думала, это она свисает.
— Кро, вот клянусь тебе — обычный квест — начал злиться я — И вообще — если сейчас не закончишь бухтеть, то тебя я с собой не возьму.
— Всё-всё — выставила ладошки перед собой девушка — Верю. Как отцу родному. Куда собрался хоть?
— На вершину Айх-Марака — застенчиво произнес я.
— Ну да — вздохнула Кро — Куда же еще? Самая высокая вершина в Файролле, на которую вскарабкался дай-то бог десяток игроков и до которой даже грифоны не долетают.
— Но каждый может попробовать это сделать? — упорствовал я — Просто не всем везет. Может и нам не повезет, я же ничего не обещаю.
— Кроме короткой дороги — уточнила Кролина — Ладно, детали. Сколько людей с нами пойдет?
— Ты, я и еще четверо — сразу же сообщил ей я — Не больше.
— Четверо? — девушка на секунду задумалась — Слуууушай! А чего мы будем портить нашим ребятам запланированную забаву? Пусть они себе в джунгли идут! А я быстренько...
— Не надо 'быстренько' — осек ее я, поняв, куда она сейчас загнет беседу — И этих четверых — не надо. Ни к чему это.
Ну да, коммерчески продать право на поход с нами тем четырем игрокам, которые некогда помогли мне заполучить топор Дуллаха, может было бы и выгодно, но вот только не хотелось мне этого делать. Во-первых, они тогда меня почти кинули. Нет, они не были обязаны вписываться за меня перед Мюратом, но, с другой стороны — мы ведь вошли в этот холм вместе? Как минимум?
И потом — не очень мне хочется светить перед ними вторым за месяц редким местом, в котором они могут побывать. Один раз — случайность, два — уже совпадение. А третьего может и не понадобиться, меня под 'колпак' быстрее посадят.
Так что — нет.
— Я только предложила — немедленно дала задний ход Кро, внимательно глядя на мое лицо — И все.
— А я отказался. Да, слушай. Скажи-ка мне, прелестная леди — а где доспехи, которые были выданы тебе в качестве гонорара за Проклятый Холм?
— В сундуке — помахала рукой в неизвестном мне направлении Кролина — В моем.
— А должны они быть в чьем сундуке? — сурово сдвинул брови я — У меня восьмидесятый уровень на подходе...
— Грац тебя! — скорчила забавную мордашку Кролина — Ты такой молодееец!
— Не пыли — остановил ее я — Доставь доспехи мне, я их в свой сундук уберу. Подальше положишь — поближе возьмешь.
— Отдам — уже другим тоном сказала девушка — Накой они мне, сам посуди? Ладно, давай к делу. Значит — еще четверо? Ну.... Слав.
— Согласен — кивнул я.
— Еще Лирах — загнула второй палец Кро — Снуфф, он как все гномы, морозоустойчив.
— И Сайрин — закончил я — Почему бы и нет? Она прикольная.
— Вот такой у нас лидер — Кро всплеснула руками — Вот так он формирует рейд. Он берет не сильных и живучих, а прикольных. Господи ты боже мой, куда я попала, с кем я связалась...
— И Гелла вместо тебя — хлопнул в ладоши я.
— Какой же ты у нас мудрый, добрый, рассудительный — не меняя тональности продолжила девушка — Самый-самый. Когда идем?
— Сколько по времени ивент идет? — поинтересовался я — Просто некрасиво выйдет, как у того же Русала — народ собрался, а мы часть его с собой утащим. Да и на твою репутацию это повлиять может. Оно тебе надо?
— Часа два — прикинула Кро — Не больше.
— Вот и давай — через два часа жду вас — я задумался — а где мне их подождать? Хотя — чего тут думать? Убью двух зайцев одним выстрелом — В Агбердине, в харчевне. Она там одна, не спутаешь. Да, ты там бывала вообще? А то сейчас договоримся, елки-палки.
— Бывала — кивнула Кро — Один раз.
— Ну, вот и славно — я потер руки — И это — там отдашь мне снарягу.
— Отдам — Кро сморщилась — Какой ты жадный, блин!
— А ты скаредная — не остался в долгу я.
— Такого слова не знаю!
— Купи словарь синонимов — посоветовал ей я и добавил — С ребятами тишком поговори, чтобы остальные обиду не кинули.
— А то сама не сообразила бы — вздохнула Кро, и громко крикнула — Ну что, все готовы?
— Есть такое — ответило несколько человек сразу.
— Вот и славно!
— Удачи всем! — заорал и я — Сам бы с вами пошел — да дел полно! Не осрамите честь клана Линдс-Лохен!
— Не осрамим! Само собой! — ответил мне народ — Давай с нами!
Я помахал им рукой и открыл портал.
Надо заметить, что сначала мне показалось, что я ошибся, и вместо Агбердина попал куда-то в Селгар или Мейконг.
Куда девалась тишина и патриархальность этого места? Во всем мои предыдущие визиты сюда, здесь ничего подобного не наблюдалось.
Город был битком набит горцами и игроками, просто под завязку. То тут, то там звенела сталь — воины из разных кланов вспоминали друг другу древние семейные обиды и немедленно начинали выяснять, кто тогда, пару веков назад, был неправ.
Игроки, частично одетые в горские же одежды, от всего этого получали несказанное удовольствие, тут же образовывали кружок, и азартно орали, поддерживая каждый своего фаворита. Иногда их было даже больше, чем членов клана поединщиков.
Мало того — на главной площади стояли шатры, там торговали пивом, элем и горячими мясными закусками. В харчевню же попасть было вообще невозможно — к ней выстроилась огромная очередь.
— А чего тут происходит, а? — подошел я к внешне спокойному игроку с ником 'Стаббс', флегматично облизывающему леденец в форме волынки — Если не секрет?
— Где именно? — уточнил Стаббс — Если в харчевне — там сейчас вожди кланов что-то обсуждают, туда не попадешь. Это часть какого-то квеста, но какого именно — никто не знает. А если вон там, где тоже народ собирается — так там через час концерт народной музыки будет. Барды клана Мак-Соммерсов и Мак-Магнусов будут петь про подлости людей из клана Мак-Пратт. А потом наоборот — барды клана Мак-Пратт будут...
— Я понял — остановил я Стаббса — А народу-то чего столько?
— Так фан — Стаббс хрустнул леденцом, откусив половину волынки — Там дерутся, тут поют, в национальных костюмах. Почти этнографический парк. А послезавтра вообще большой сход будет, принимать решение станут — быть войне или нет. Говорят, что туда, на этот сход, попасть игрокам будет нельзя, только я в этом сомневаюсь. Нет таких сходов, куда попасть невозможно, особенно, если за живые деньги. А после него война будет. Не нынешняя — стычки да набеги, а большое сражение. Говорят, в том году, по осени, такое же было, да только никто про него толком не знал, экая досада. Но нынешнее я не пропущу, да и остальные тоже.
Надо с Костиком поговорить. Если в случае сражения куча свидетелей мне не помешает — мало ли кто затешется в войска по идейным соображениям, то выступление сходе афишировать не хотелось, это совсем другая сказка. Этого мне не надо.
Я поблагодарил флегматичного Стаббса, нарезал пару кругов вокруг харчевни и понял — мне туда не попасть. Нет, можно было растолкать толпу, высвистеть кого-то из горцев, стоявших у входа с мечами наголо и проникнуть внутрь, но это вызвало бы кучу вопросов у зрителей. Вопросы попадут на форум, а его много кто читает. Может, у меня уже мания преследования началась, но светиться я не хочу.
Ничего, все одно совещание кончится, не будут же они там сидеть до бесконечности? Загляну сюда вечером, попозже, или завтра. Но — сделать это надо обязательно, хотя бы для того, чтобы узнать, во сколько я послезавтра выступаю и как в харчевню попасть через черный ход, чтобы в обход толпы.
Впрочем, два часа пролетели быстро.
Я помотался по Агбердину, проверил почту (ох, сколько там мусора скопилось), посетил кузнеца, что давно следовало сделать, заглянул в гостиницу, где скинул в сундук содержимое сумки и обревизировал коллекцию вещей, которые у меня скопились за это время.
Да, восьмидесятый уровень надо получать, вещей под него у меня уже немало. Может, клан к этому делу привлечь? Походим, покачаемся вместе? Надо подумать будет. Хотя — кто знает, что будет с четвертой печатью? Может, чего подобное и подвернется?
Потом я тоже купил себе леденец, правда в виде длинного горского меча, вкусный, кисло-сладкий, лилового цвета, и именно тут появились мои сокланы.
— Как трогательно! — без тени иронии сказала Сайрин — Я же говорила, что все мужчины — большие дети!
— Я тоже хочу — сообщил всем Слав, я молча показал ему на торговца сладостями, и воин направился к нему.
— Все удачно — Кро была явно довольна жизнью — Взяли и опыт, и приз. Не первый, третий, в зачете — но взяли. Обмен открой.
В мою сумку с грохотом свалились доспехи.
— Куда идем-то? — Лираха явно распирал этот вопрос — Хейген?
— В горы — протянул я леденец Сайрин — Доешь, если не брезгуешь.
— Вот еще — фыркнула девушка и засунула сладость в рот — Вкусный!
— Так — потер руки я — Сейчас я на секунду отойду, потом вернусь и мы переместимся туда, куда следует. Там все и расскажу.
Я сбегал в гостиницу, мельком рассмотрел доспехи (ай, хороши. Сталь с чернью и золотом, статы убийственные и внешне — красота неземная) и вернулся на площадь, где увидел, что почему-то мои люди встали кружком, из центра которого звучал до боли знакомый голосок.
— А еще выступаю с дядькой Файфом — вещал этот самый писклявый голосок — В балладах ему подпеваю, танцую иногда. Вот, думаю выучиться на каком-нибудь инструменте играть. Жить-то как-то надо?
Почему я даже не удивлен, что она здесь? Вспомни, понимаешь, черта...
Глава шестая
в которой герой снова смотрит на горы
Маленькая фея стояла в центре небольшого кружка и тихонько трепыхала крыльями, рассказывая о своем житье-бытье.
Надо заметить, к своему новому образу существования она подготовилась капитально — на ней был килт (и ей явно было все равно, что эта мужская одежда), беретка, еще какие-то национальные гэльтские прибамбасы вроде пестрых гольфов — и все они были цветов разных кланов. Видно — где что перепало, там то и ухватила. Интересно — в ней проснулся разум, и она сообразила что достаточно дорогие вещи, которые ей достались за время жизни в нашем клане, лучше держать до поры, до времени в сундуке, или она просто оделась соответственно событию? Любая из этих версий имела право на существование.
Как и десять тысяч других, которые тоже могли оказаться верными. Это же Трень-Брень, с ней ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
Нет, правда было бы интересно познакомить это чудо с мелким гаденышем Тристаном. Интересно, кто бы кого достал первым?
— Привет — фея заметила, что взгляды сокланов оторвались от нее, и повернулась в мою сторону — Я это...
— Ну да, ну да — я скрестил руки на груди — Кусочек хлебушка себе зарабатываешь честным трудом?
— Не без того — как-то даже обиделась Трень-Брень — Не всем дано быть большими и сильными.
— Тебя как сюда-то занесло? — чуть смягчил я тон — Малышам тут не место.
— Сам ты малыш — надула губы фея — Тебя искала. В замке мне появляться нельзя, ты запретил, а в большом городе вероятность встречи равна нулю. А сюда ты все одно придешь, в этом я уверена была, и вот, видишь — не прогадала. Боялась только разминуться.
— Кхм — мне стало как-то неловко. Сам не знаю — почему.
— Хейген — Слав вздохнул — Это, вроде поняла она все.
— Ну да — поддержал его Лирах — Вон, пять минут уже прошло, а из нас никто ее убить не хочет до сих пор. Это же невиданное дело!
— Да я не для этого — переполошилась Трень-Брень — Мне с ним поговорить надо. А вот так, выпрашивать себе прощение — это не по мне. Я хоть и маленькое существо — но с крыльями, фея высокого полета, самоуважение имею.
— Ее давно надо было из клана шугануть — заметила Кро — И тогда она давно бы уже человеком стала, а после к нам вернулась. Не в смысле — человеком человеком, а в смысле.... Эээээ... Ну, вы поняли.
— В целом — поняли — подтвердил я — Так зачем я тебе понадобился, крылатая сказительница?
— Вот и зря ты — фея засопела — Меня с удовольствием слушают — и гэльты, и игроки. Прикинь — меня пару раз за непись приняли и даже пытались у меня квест получить.
— Нубы вечны — философски заметил Снуфф — Даже если они бродят в высокоуровневых локациях. Как можно игрока с НПС перепутать?
— Можно — заверила его фея — Еще как. Ох, видели бы вы их рожи, когда им стало ясно кто я. Такая потеха!
Ну, слава богу. Я-то уж испугался, подумал, что она за ум взялась. Но нет — все та же Трень-Брень. Не иначе как сама НПС притворилась, знаю я ее.
— Так что ты от меня хотела? — перевел я разговор в практическую плоскость — Не обижайся, но время у нас лимитировано.
— Действительно? — удивился Слав — Мы спешим?
— Да — подтвердила мои слова Кро, без особой симпатии глядя на фею.
Несмотря на ее слова, которые она только что произнесла, пожалуй, она была одной из немногих, кого отсутствие феи в пределах замка оставляло безразличным, а может, даже и радовало. Вот не любила она Трень-Брень, причем с тех самых посиделок в Селгаре, где наш клан на самом деле стал кланом. Я это точно знал, хотя вслух Кролина никогда ничего подобного не говорила. Критиковала ее, ругала, даже орала — это было, но не более того. Никаких интриг она не плела и меня против нее специально не настраивала, это следовало признать.
— Мне бы это — тем временем фея заперебирала ножками — Того.
— Пописать? — Сайрин непонимающе посмотрела на нее.
Ей маленькая проказница была в новинку, эльфийка пришла к нам уже после того, как проштрафившуюся фею изгнали из клана. Или вровень с тем, не помню уже. В любом случае — насколько я понял, знала она ее только по устным рассказам, постепенно переходившим в разряд 'семейные истории'. Ну, это те, которые с удовольствием раз за разом и год за годом рассказывают на торжествах за семейным столом, с каждым разом умиляясь все сильнее. И ничего, что в основе их частенько лежит что-то неприглядное или даже трагическое, вроде нелепого перелома руки или разбитой машины. Рука срослась, машину новую купили — а история осталась. И вспоминать подробности вроде 'Ой, я тогда так испугалась!' или 'А он как мне в бочину... Еёёё... А я думаю — вот же ты... Тарантас!!!' приятно и трогательно.
Так вот — Сайрин видела Трень-Брень впервые, хотя слышала о ней немало.
— Чего? — подняла на нее глаза фея — Нет, этого не хочу. А ты кто?
— Я? — мне показалось, что сейчас эльфийка засюсюкает и сделает Трень-Брень что-то вроде 'Идет коза рогатая' — Я — Сайрин.
— На сайру похоже — заявила фея и скривилась — Никогда ее не любила. Ее, яблочный пирог и заковыристые мужские имена, вроде Ефстафия или Роланда.
— А есть такие имена? Вот ими прямо людей называют? — удивился Снуфф, и я понял, что на самом деле ни черта на самом деле не изменилось — мы общаемся с этим крылатым недоразумением всего каких-то пять минут, а градус бреда в беседе уже зашкаливает.
— Ближе к делу — присел на корточки перед феей я — Чего хотела-то?
— Давай в сторонку отойдем — посерьезнела она — Ребята, вы не обижайтесь, просто разговор конфиденциальный.
— Бывает — добродушно произнес Лирах — Какие обиды?
Он, да и остальные, судя по всему решили, что фея, не смотря на ее роскошную речь о гордости, все-таки надумала попросить меня о том, чтобы вернуться в клан. Я же в этом не был уверен. Во-первых, я немного знал ее, и следовало признать тот факт, что при всей своей субтильности и легкомыслии с самолюбием у Трень-Брень все было в порядке. Во-вторых — больно она была серьезна.
Если бы речь шла о возвращении в родные стены, она бы устроила из этого шоу, с криками, слезами и клятвами, которые никогда не будут выполнены, а тут... Нет, здесь что-то другое.
— Ну? — требовательно спросил я у феи, когда мы отошли в сторону, не без труда отыскав какой-то пустынный закуток.
— Погоди — она осмотрелась, явно убеждаясь в том, что здесь нет нежелательных и не слишком-то видимых свидетелей нашей беседа — Никого. Слушай, тут такое дело...
— Трень, не тяни кота за хвост — попросил я ее — Говори уже что хотела. У нас правда со временем туго.
— Думаешь, это так легко? — как-то даже непривычно зло рявкнула на меня фея — Это шутить просто, а вот сказать, что тебя, в смысле — меня, кое-кто из наших пытался завербовать — не так и легко.
— Завербовать? — смысл слова мне был понятен, как и то, что все-таки сработал мой капкан. Но слово резало слух, оно было из шпионских романов, но никак не из лексикона маленькой феи из фэнтазийной игры.
— Ну да — Трень-Брень пощелкала пальцами — Еще могу назвать это словом 'склонить на свою сторону' или 'предложила переметнуться в чужой лагерь'. У меня словарный запас неплохой, я книжки люблю читать.
'Она'. Стало быть — дама. У нас их немного, любопытно знать, о ком речь идет.
— Подробностей хотелось бы — присел на корточки я, поскольку фее было явно неудобно говорить со мной задрав голову вверх, а взлетать она не спешила — И еще — чаще всего говорят — 'вражеский лагерь', а ты сказала — 'чужой'.
— Потому что я не знаю — вражеский он или нет — честно призналась фея — Может — да, может — нет. Я ее послала, да хорошо так, от души, вот какая штука.
Так. Я же просил Вахмурку, чтобы он ее проинструктировал. Хотя я там вроде про посторонних говорил, а не про своих, но думалку-то включать надо.
Нет, правду говорят умные люди — хочешь что-то сделать хорошо — сделай это сам. Хотя, если речь идет о Трень-Брень, то и личное участие не гарантирует успеха, чего уж. Да и потом — а кто без греха? Я и не такие косяки упарывал.
— Знаю, что дура, но так, ты знаешь, противно стало. Ладно бы кто чужой, а вот так, своя — это же свинство — расценила мое молчание по-своему фея.
— Если расценивать твои действия со стороны политической и далеко идущей — то зря ты так — ответил я ей — А если с человеческой — то это достойно уважения, особенно с учетом того, что ты вроде как пострадала от меня, и с полным правом могла захотеть мне насолить.
— Знаешь — помолчав, сказала мне она — Мы, наверное, долго еще можем друг другу всякие приятности говорить. Я скажу: 'Да ты самый терпеливый, так что правильно все сделал', ты мне что-то ответишь. Только смысла в этом нет, все уже вышло как вышло, тем более,что я по своей дури сама накосорезила так, что мне потом долго еще стыдно было. Давай я просто тебе имя назову, хорошо? Ты же его сейчас хочешь услышать?
Надо же. Взрослеет девочка, скоро надо будет от нее женихов палками отгонять. Или из рогатки по ним стрелять, стрекозлам летучим.
— Это Тисса — не дожидаясь моего ответа негромко произнесла Трень-Брень — Не ожидал? Вот и я удивилась.
Тисса? Да, этого не ожидал, чего врать. Хотя... Она одна из тех, кто пришел без рекомендации. Впрочем — какая там могла быть рекомендация, кроме меня ее и не знал никто. При этом я и сам ее знал не то, чтобы сильно — всего-ничего того знакомства было — общение в замке Кэннора, когда я только-только в Пограничье попал да поход в лес, чтобы бабку Гоуд прибить. Причем она тогда сбежала в самом начале, поняв, что веселой эту прогулку не назовешь.
А третья встреча как раз в духане Ибрагима состоялась, когда она в клан попросилась. Надо заметить, что особо меня это не удивило и не насторожило. Сейчас — да, сейчас я на эту тему задумался бы, но сейчас я уже та самая пуганая ворона, которая каждого куста боится. А тогда я был куда более беспечен, да и весь этот клан в тот момент воспринимался не более чем лишней головной болью и неким баловством.
Жаль. Вот правда — жаль. И того, что Тисса мне вот такую свинку подложила, и того, что Трень-Брень ее послала. Понять, кто именно ее ко мне в клан запихнул было хорошо. Тут ведь вариантов — масса. И Мюрат, и 'Двойные щиты', и Элина.... И даже Сайрус, который вроде особо не маячит на горизонте, но несомненно приглядывает за мной.
— Расстроился, да? — Трень-Брень жалостливо посмотрела на меня.
— Есть маленько — не стал скрывать я — Причем из-за всего сразу. И что Тисса не такая, точнее — та еще, и из-за того, что ты ее отшила. И еще из-за того, что понять не могу — чего ей от тебя-то надо было? Ты же вроде как в изгнании, какой от тебя прок? Ничего она тебе по этому поводу не говорила?
Вот жаль, что не Вахмурку или Кро она попробовала обработать, те бы выдали информацию четко и по делу, поскольку перед тем как послать ту же Тиссу, они сначала все у нее узнали бы. А тут...
— Это она объяснила — обрадовалась чему-то фея — Я ведь сначала вовсе не поняла, к чему она гнет. Она мне сказала: 'Тебя все равно простят, Хейген — он отходчивый, и к тебе вообще по-особому относится. Но ты-то не забудешь ведь ничего, ты же не из таких? За такое к себе отношение непременно надо ответную гадость делать. Он тебя не стесняется, с собой часто берет, ты на советах ты бываешь, много чего слышишь, видишь, ты ведь для них как предмет мебели, тебя даже не замечают. Если ты не шумишь, конечно. Вот ты и не шуми, а внимательно слушай и запоминай, а после мне то, что запомнила рассказывать будешь. И сразу двух зайцев убьешь одним выстрелом — и козью рожу Хейгену состроишь, и подзаработаешь на этом'. Ну, не дословно, понятное дело, но как-то так.
— О как — проникся я — И вправду — вербовка, как есть. А что посулила в качестве оплаты? Только не говори, что не спросила у нее это, не поверю.
— Спросила — потупилась фея — Ну, интересно же. Она мне денежки предложила или предметы, на выбор. Денежки — в реале, настоящие, а предметы здесь, игровые.
Ух ты. Даже так.
— И много денежек? — утончил я.
— Я не знаю — фея подняла на меня глаза — Не стала уточнять, от греха. А вдруг — много, я же тоже человек, могу и соблазниться. А так — не знаешь, и ладно. И про предметы спрашивать не стала, тоже на всякий случай.
Не врет. Вот хоть руку мне руби — не врет. Надо же, как оно бывает в жизни. А я вот не поручился бы за себя в такой ситуации.
— Н-да — я закашлялся — И потом ты ее послала. С криками, без?
— Заразой назвала — распылалась в улыбке Трень-Брень — И на уши ей тарелку с супом надела, я как раз ужинала в харчевне. Ой, она так ругалась, когда лапшу с ушей снимала! Никогда бы не подумала, что это такое забавное зрелище!
— Н-да — проникся я.
— Вот так — фея пошаркала ножкой в кожаном сандалике — Нет, потом-то я сообразила, что поторопилась, но это потом. Когда поразмыслила на досуге.
Аааа! Вот оно что. Просто опоздал Вахмурка с умным советом, видно — запамятовал или еще чего.
— Рассказала — и на душе легче стало — фея и впрямь как будто с плеч гору скинула — А что ты с ней теперь сделаешь? В смысле — с Тиссой?
— А ничего не сделаю — сообщил я фее, на мордашке которой немедленно появилась удивленная гримаска — Зачем?
— Как зачем? — возмутилась Трень-Брень — Она же не с нами... То есть — с вами! Она же мало ли чего натворить еще сможет?
— Говоришь, что много читаешь, а сама прописных истин не знаешь — попенял я ей — В тысяче книжек в таких случаях говорят одно и то же — если известно, что человек соглядатай, то трогать его нельзя. Так что пусть Тисса себе шпионит, мы-то теперь знаем, кто она такая. Вот если мы её разоблачим, то ей будет ни жарко, ни холодно, она портал откроет и смоется. А у нас может появиться и другой шпион, но про него-то мы знать не будем. К тому же она может быть не одна такая, может еще кто есть, и она нас к нему приведет. Хотя — это вряд ли, в клане народу-то с гулькин нос.
— Она напоследок, когда утерлась, говорила мне что все это шутка, мол — первое апреля не за горами — сообщила мне фея — Но видно было, что она расстроилась по поводу того, что не выгорело. И ещё ей, по-моему, стыдно было. Серьезно. Через себя она все это делала, в смысле — через силу. Мне так показалось.
— Ты завтра сделай вид, что ты приняла не веру ее слова о шутке — попросил я ее — Пальчиком погрози и скажи что-то вроде 'У, врушка' или что-нибудь подобное. Сама придумаешь. И всячески поддерживай у нее иллюзию в том, что вовсе ты ей не поверила, в смысле вербовки. Это важно.
— Завтра? — не поняла фея.
— Сегодня у тебя концерт тут, я так понял — взял я ее руки в свои — А у нас — дело. А завтра — возвращайся домой, в замок. Будем считать, что ты взялась за ум.
Фея сузила глаза.
— И дело не в том, что ты мне рассказала — поспешно сказал я — И не в том, что ты повела себя так, как повела. Просто без тебя там не так весело жить, и так думаю не только я, а и все остальные. Даже НПС. Даже брат Мих, который летающих существ вообще не дух не переносит.
— Кро так не думает — заметила фея, задумчиво глядя в небо.
— Кро временами вообще не думает — заговорщицким тоном сообщил фее я — Только ты ей про это не говори. Свиток портала есть?
— Есть — Трень-Брень старалась выглядеть равнодушной, но это ей удавалось не полностью.
— И еще — посуровел я — Если ты опять будешь вносить хаоса в нашу жизнь больше чем следует или, что особенно важно, трепать языком на всех углах о наших делах....
— Я не дура — фея тоже посерьезнела — Точнее — не совсем дура. Все я поняла. Правда поняла. И, чтобы тебе было ясно, зла на тебя не держу, потому что ты был прав. Вот так.
— Дай бог — и я зачем-то поцеловал ее в щеку. Не знаю зачем.
— Дурак! — вспыхнула фея, и треща крыльями, взлетела — Это я тебе еще попомню.
Народ встретил меня ухмылками.
— Простил — утвердительно произнесла Кро и посмотрела вслед улетающей фее.
— Простил — подтвердил я и заметил, что от этой новости мои сокланы изрядно повеселели — Ладно, это все прекрасно, но нас ждет интереснейшее место.
— Какое? — поинтересовалась Сайрин.
— А вот увидишь — пообещал ей я, и открыл портал.
— О, вон Айх-Марак — со знанием дела сообщил Лирах, как только выскочил из синего мерцания и огляделся вокруг.
— Деяние открылось — радостно сообщила Сайрин — Ура-ура! Уже удачно сходила! Про чудеса Файролла.
— Как ты до своего уровня доиграла и не открыла 'Чудеса'? — удивился Снуфф — Я их уровне на двадцать пятом открыл, когда водопад Семи принцесс увидел.
Речь шла о деянии 'Великие чудеса Файролла', коих числом было ровно семь. У меня в активе было два — собственно Айх-Марак и мост Трех королей, у которого я это деяние и получил. А вот про водопад я даже не слышал, хотя, судя по уровню Снуффа на момент получения деяния, добраться до него было не слишком и сложно. Ну, игра она на то и игра — что-то само в руки идет, а за чем-то и побегать надо.
— Да вот так как-то — Сайрин развела руками — Не сложилось. Хейген, а нам туда, на гору?
— Туда никто не ходит — авторитетно сообщил Снуфф — Там делать нечего. На саму вершину просто так фиг заберешься, а риск нарваться у подножия на ледяных чертей или снежных троллей есть, я про это читал.
— Не угадал — я глянул на вершину Айх-Марака, слепяще-белую, с крошечной черной точкой на самом верху, не тем ли самым замком — Нам именно туда.
— К подножию? — уточнил Слав, подобравшись.
— Не-а — безмятежно улыбнулся я и ткнул пальцем в гору — На вершину.
— Да ладно? — Лирах и Снуфф дружно посмотрели на Кролину, та изобразила бровями некое движение, обозначавшее все что угодно, от 'Он лидер, ему виднее' до 'Бывает, свихнулся'.
— Если кому неинтересно — пойму и слова не скажу — искренне сказал я — Даже портал на обратную дорогу дам.
— Нет, просто амуниция нужна ведь — Снуфф снова глянул на гору — Мне рассказывали и, опять же, я читал, что там все по-взрослому — крючья, веревки и так далее. Мы что, прямо вот так полезем?
— Снуфф, ты мне веришь? — напрямую спросил у него я. Прозвучало немного с подначкой, но — куда денешься от нее?
— Верю — без пафоса, очень по-свойски сказал он — Просто не понимаю. Вот такой дотошный я человек.
— Дойдем — поймешь — заверил я его — Ладно, двинулись, время не ждет. До темноты нам надо у подножия быть, места тут и впрямь неспокойные, я-то знаю.
Если честно, у меня вообще мелькнула мысль после слов феи свернуть всю эту экспедицию, все-таки набрать в отряд проверенных временем и делами НПС и с ними наверх рвануть. Не то, чтобы я перестал им всем вот так после рассказа феи доверять, но некое зернышко сомнения на давно удобренную почву упало.
Но потом я рассудил, что даже если среди отряда есть крысюк, то все одно я уже его интерес пробудил. Ну и самое главное — внутрь замка они со мной не войдут, и что там будет происходить — не узнают. А остальное — так, нюансы.
А вообще — одному все-таки проще существовать. И голова ни о ком не болит, и предать тебя никто не может. Вот я один бегал — и никаких забот не знал. Кабы тогда я в этот лес не поперся и с братцем Эбигайл не сдружился, так жил бы сейчас как у Христа за пазухой, без всех этих заморочек.
Хотя и клан — это не самый жуткий вариант. Вот если бы я Легион Света возродил, на что у меня есть полное право — вот где была бы жесть.
Но такое я делать точно не стану, я еще не сошел с ума. Нет, нормальным меня не назовешь, понятное дело, по всем моим поступкам и тут, и там, но и совсем уж идиотом — тоже. Так, полудурок.
Вот как я к себе критично отношусь. А еще говорят, что я плохо критику воспринимаю.
Пока суд да дело, пока я гонял в голове мысли о своей судьбе-злодейке, о том, что надо все-таки на работу выходить, и о том, кому же сливает информацию Тисса, мы потихоньку, двигаясь вверх, достигли начала предгорий.
Лес поредел, появились валуны, сменившиеся после каменными россыпями и стало значительно прохладнее, а после дорога из лесной тропы стала каменной и резко забрала вверх.
— Тихо тут как — Слав повертел головой — Только ветер свистит, а так — ни птиц, ни мелкой живности.
— Не накаркай — суеверно сплюнул три раза Снифф — Ладно еще если снежный тролль вылезет, его-то мы уделаем без проблем, даже парочку. А вот если ледяные черти...
Ледяных чертей я видел только раз, в Рипейских горах, точнее — под ними, и теплых воспоминаний они у меня не оставили. Орда страхолюдных существ, которая растопчет любого, даже не заметив — этого нам не надо.
— А кто тут еще водится? — опасливо спросила Сайрин, поправив лук.
— Да откуда мне знать? — пожал мощными гномьими плечами, закованными в сталь, Снуфф — Я тут не был, так, читал, слухи, опять же, об этом месте ходят, а уши у меня всегда на макушке. Если тролли и ледяные черти есть, то и без феллингов не обошлось, опять же, наверняка тут какие-нибудь снежные духи есть, еще может — орки или гоблины. Горы ведь, как без них.
— Это Файролл, детка — со значением произнесла Кро. Правда, намека, несомненно таящегося в её словах кроме нее самой никто не понял.
Уж не знаю — жил тут тот бестиарий, который нам описал Снуфф, или нет — нам повезло, и до того места, где начинался подъём на Айх-Марак, мы добрались практически без приключений, если не считать одинокого снежного тролля, который на свою косматую голову полез на нас из-за кустов. Ради правды, я даже и мечом махнуть не успел — Сайрин, махнув посохом, ослепила его яркой вспышкой голубоватого света, Кро моментально выпустила несколько стрел, Лирах отрубил левую верхнюю лапу, Снуфф подсек своей секирой нижние конечности, а Слав тролля добил коротким ударом в горло. Все это заняло времени не больше минуты, и после этого я рассудил, что бог с ним, с стукачком. Если он тут и есть, то мои вероятные убытки он мне точно отработает, а после вовсе выкинул эту мысль из головы. Тем более, что их в последнее время вокруг меня вертится столько, что если о них все время думать, то рехнуться можно.
Если всех подозревать и у каждого искать второе дно, то либо параноиком станешь, либо человеконенавистником. А здесь вообще всего лишь игра, так что...
Вел отряд я, не слишком уж боясь заблудиться — у меня был ориентир, красное пятно на карте. Правда, когда мы прошли через пару небольших ущелий, я немного забеспокоился, зная любовь разработчиков к раздаивающимся и растраивающимся проходам — но обошлось, и в результате мы оказались на не очень большом каменном плато, без малейших признаков какой-либо растительности, но зато с огромными валунами и какими-то пирамидками из камней.
На самом деле оно было, наверное, не такое уж и маленькое, но с учетом масштабов горы, нависшей над нами, казалось мизерным. А мы так вовсе были как муравьи, по крайней мере я себя им ощутил.
— Забавно — подошла к одной пирамидок Сайрин — Тут на верхнем камне надпись.
— Чего пишут? — Кро, задрав голову смотрела на вершину, которой отсюда и видно-то не было. Зато были видны облака, в которых она пряталась.
— Мммм — Сайрин нагнулась пониже — 'Здесь бахнулся об камни...' Имя неразборчиво написано, видать, стерлось, первая вроде 'Д'. И вторая часть ника тоже подстерлась, видно только, что какой-то 'идер'.
— Забавное у человека имечко, а? — подмигнул нам Лирах — Я бы такое себе не хотел.
— И еще он кого-то винит в своем падении — продолжала изучать наскальную живопись Сайрин — Но кого — тоже непонятно. Кто-то его столкнул сверху, судя по всему.
— Ну, с таким ником ожидать другого трудно — Снуфф нагнулся к камню — На что рассчитывать человеку с именем 'идер'?
— Забавно — я окинул глазами пирамидки, их было много, не меньше двух сотен — Это, стало быть, в каком-то смысле кладбище? Полез, не воспоследовало, упал, сложил холмик как память об этом. А народ сюда не слишком часто ходит, судя по всему. Там деяния и невесть что еще — и всего пара сотен игроков попробовала попыток штурмануть этот Эверест?
— А может, они просто верхние булыжники меняют? — предположил Слав — Народ больше частью ленив.
— Может — не стал спорить я.
Впрочем, не только эти каменные надгробия говорили о присутствии тут игроков. Скалы, что пониже, пестрили надписями разного цвета, длины и грамотности, так что я был не прав.
Из них можно было узнать, что 'Толян из Челябы тут был', и о том, что Марек из Вильнюса пять раз лазил, но все никак Айх-Марак ему не дает добраться доверху (каждая из попыток с истинно прибалтийской аккуратностью была зафиксирована на одной и той же скале, причем с указанием даты), что Саня из Лобни больше в жизни не полезет на эту хренову гору, и, наконец, о том, что 'лучше гор могут быть только горы, но конкретно эта может идти в задницу, ибо задолбались'.
— А мы как — чужую пирамидку к рукам приберем или свою забабахаем? — спросила у меня Кро.
— А мы пойдем другим путем — ответил я ей, глядя на карту.
Красное пятно было не слишком велико — как раз размером с это плато. И заканчивалось оно в аккурат у подножия горы.
Надо полагать, что площадка для подъема на Айх-Марак была только тут. Ну, и может еще с обратной стороны горы, остальное ее подножие было или ущельями с пропастями, либо густо заросло непролазным лесом. Хотя — кто знает? Я, по крайней мере, проверять не собирался, просто исходил из того, что сам видел тут, в данной местности.
Вот только где тут проход в гору? Судя по всему, штурм вершины все начинали вон там, где громоздились огромные каменные плиты (не мог я подобрать другого слова), валуны всех размеров — от небольших до гигантских, и просто какие-то каменюки. Они были идеальны для того, чтобы по ним карабкаться вперед и вверх, но вряд ли проход внутрь горы был там.
Что в письме Теодора было? '...мы обнаружили тайный ход, ведущий вглубь той горы. Был он надежно спрятан, но не людьми, а самой природой. Камни вокруг него расположились так, что никому и в голову прийти не сможет, что там есть проход, ведущий невесть куда'.
Блин, эти камни тут везде расположены так, что мне вообще ничего в голову не приходит.
Хотя... Некоторые глыбы, плиты и валуны здесь скомпонованы таким образом, чтобы те, кто лезет наверх, могли использовать их как стартовую площадку — не все же игрокам жизнь усложнять. Вон, и на горе есть что-то вроде уступчиков, на которых отважный скалолаз может передохнуть, правда, чем выше, тем их меньше. А потом, надо думать, их вовсе не станет, там кончается камень и начинается лед и снег.
Но это забота тех, кто лезет в гору, а мы из тех, кто такими вещами не промышляет.
Итак — вон там, и там, и там — все для удобства игроков. А вон там ничего такого нет, там два огромных валуна, на которые даже не залезешь. И левее расположены два обломка скалы размером с небольшой дом — они к горе не прилегают, с них не стартуешь. Стало быть, надо все такие места как следует обыскать.
Эх, знать бы еще, как этот проход внутрь горы выглядит. Как лаз, как дверь, как... Не знаю... Как дыра в горе.
Кстати — именно как дыра в горе он и выглядел. И прав был Теодор — фиг его просто так углядишь, я бы его и пропустил, кабы не оступился и не плюхнулся своей филейной частью на кучу мелких булыжников, лежащими за тремя причудливо расположенными обломками скал, находящимися почти на самом краю плато. После падения камушки вдруг разъехались подо моим задом в стороны, и я понял, что мои ноги оказались вровень с головой.
— Кто включит камеру — убью! — орал я, пытаясь вылезти из каменной ловушки и судорожно суча руками и ногами — Мамой клянусь!
— И в мыслях не было! — забожился Лирах — Пока ты сам не сказал.
Слав и Снуфф меня вытащили, отряхнули, а после мы сноровисто раскидали булыжники в разные стороны, открыв нашим взорам неширокое отверстие, в которое еще не всякий и протиснуться сможет. Например — я пролезу, а тот же Флоси — уже не факт, с его-то брюхом. И Гунтер в своих железках застрял бы наверняка.
— Это и есть то, что ты нам обещал? — уточнила Кролина, заглядывая в дыру, из которой тянуло холодом — Да?
— Судя по всему — я подобрал небольшой булыжник и кинул его в темноту.
Там почти немедленно стукнуло и камень зацокал, немного прокатившись по твердой поверхности.
— Не колодец — удовлетворенно сказал Слав — Ну и?
— Вот, возьмите — я достал из сумки добротные гэльтские факелы, которые купил в Агбердине, пока ждал ребят — Свет там вряд ли есть.
Наградой мне был уважительный взгляд Кролины. Видимо расту в ее глазах.
— Снуфф, ты первый — я с сомнением посмотрел на широкие плечи гнома — Рост у тебя невелик, но вот комплекция... Если что — мы тебя или подтолкнем, или вытащим.
— Вытащат они — проворчал Снуфф, примериваясь к лазу — Нашли тоже репку из народной сказки!
Опасения оказались напрасны — гном пролез внутрь и бодро оттуда заорал:
— Давайте, тут очень даже мило — тепло и сухо.
По одному мы протиснулись в лаз, последним шел Лирах, и, как только он оказался внутри горы, снаружи что-то громыхнуло и зашуршало.
— Вот и все — бодро заметила Кролина — Двери закрылись.
Разумно. Кстати — очень может быть, что эти двери — они одноразовые, или только для тех, кто вот найдет предмет вроде письма Теодора или что-то подобное.
— Да и шут с ним — махнул я рукой — Обратно все равно не пешком пойдем.
И в этот миг мне подумалось — а если там порталы не работают? Такое запросто может быть — ведь до вершины кто-то, по слухам, добирался? Кто же мешает этим людям туда экскурсии водить, за нескромную плату? Даже если подобное не афишировать, та же Кро про это знала бы. Так что — кто знает.
Но это ладно, главное — туда добраться и там не оплошать, а уж оттуда как-нибудь, да выберемся.
А в горе и впрямь было так, как это описал Снуфф — тепло и сухо. А еще при свете факелом мы обнаружили что-то вроде тропинки, ведущей вглубь. Поскольку других альтернатив у нас не предвиделось, по ней мы и пошли.
— Вроде — свет — минут через десять сказал Лирах, идущий первым — При факелах не поймешь.
Это на самом деле был свет, он шел из то ли трещин, то ли искусно декорированных под них трещин в горе. И освещал он вырубленную в камне лестницу, начало которой было там, где заканчивалась тропинка, а окончание, судя по всему, находилось на вершине горы, и можно было только гадать о том, насколько она длинна.
Равно как и о том, сколько нам по ней идти.
— Офигеть — чуть ли не по слогам сказал Лирах, глядя на это — Бесконечная лестница, а?
— Да уж — поддержала его Сайрин и шагнула на первую ступеньку — Ой! Деяние! Уникальное!
— Да ладно! — Снуфф сиганул за ней на лестницу, чуть не спихнув девушку со ступеньки.
— Не толкайся, дурак — заорала Сайрин — Если из-за тебя я его провалю, то тебе кранты, не прощу!
— Это что же там за деяние такое? — заинтересовалась Кро, подходя к лестнице, Сайрин же резво сиганула на пару ступенек вверх, Снуфф последовал за ней.
Я не стал тянуть и пошел за друзьями.
Вами открыто уникальное деяние 'Лестница в небо'
Для его получения вам необходимо самостоятельно, без посторонней помощи преодолеть всю лестницу, которая находиться внутри горы Айх-Марак, от первой до последней ступеньки.
Если вам кто-то поможет идти, или вы покинете ее до того, как доберетесь до ее окончания, деяние будет провалено.
Награды:
+ 3 единицы к характеристике 'Ловкость';
+ 2 единицы к характеристике 'Сила'
Титул 'Мастер лестниц';
Памятный уникальный жетон с изображением горы 'Айх-Марак' для ношения на одежде.
Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе 'Деяния'.
Внимание!
Данное деяние является уникальным и не суммируется с иными выполняемыми деяниями, влияющими на получение титула 'Герой Файролла'.
— Лихо — отметил я — Жетон — это красиво, это и в самом деле вещь такая... Уникальная, простите за тавтологию.
— Характеристики — это хорошо, но жетон...— Снуфф повертел головой, как будто что-то вкусненькое съел — Это вещь!
— Хейген — Лирах сцепил руки в 'замок' и потряс ними в воздухе, как бы говоря: 'Уважаю и благодарю'.
— Всегда пожалуйста — ответил ему им и зашагал по ступенькам вверх.
Глава седьмая
о говорящих дверях и взглядах на божественные сущности
Минут через сорок энтузиазм поутих — лестница и впрямь казалась бесконечной. Единственным разнообразием было то, что она время от времени выдавала что-то вроде поворота или петли, хотя последние через какое-то время это стало больше пугать, чем радовать. Лестница-то была без перил или чего-то подобного, а ступеньки ее были не такие уж и широкие. Очень, знаете ли, сомнительное удовольствие двигаться по спирали, осознавая, что под тобой пропасть, и схватиться в случае чего, будет не за что.
— Стремно — сквозь зубы прошипела Кро, после очередного серпантина — До чертиков!
— Я вообще высоты боюсь — просипел Снуфф — У меня есть большое желание на четвереньки встать, так оно поустойчивей будет.
Я на это ничего не сказал, поскольку последние минут двадцать боролся с желанием глянуть вниз, при этом отлично осознавая, что делать этого не стоит.
Наверх, впрочем, я тоже не смотрел, чтобы особо не расстраиваться, заранее зная, что конца и края этой лестнице пока не предвидится.
— Так жетоны и уникальные деяния за так не раздают — Лирах сплюнул вниз, он один был бодр, весел и, похоже, совершенно не боялся высоты — А вы как думали?
Мы шли и шли, мерили ногами ступеньку за ступенькой, причем через какое-то время я заметил, что они становятся все уже и уже.
— Если так дело дальше пойдет, то скоро все станет совсем плохо — сообщил нам заметивший то же самое Снуфф — Вы ладно, особенно девочки, а у меня лапищи-то какие!
— Надо было его последним запускать — опасливо сказала Сайрин, идущая следом за гномом — Если он ухнет вниз, как бы нас не зацепил.
— За падение с такой высоты тоже чего-нибудь да дадут — ободрил ее Лирах — Ну, может и неуникальное, но — дадут.
Кстати — да. Где-то среди моих деяний в самом деле что-то подобное значилось. Когда я в компании с братом Михом и Гунтером от рейдового червя удирал и в реку свалился с приличной высоты, то мне чего-то в этом роде выдали. Вспомнил — 'Аки птаха'. Хотя нет, это не тот случай. Там, мало того, что упасть надо было с приличной высоты, так после этого еще и выжить полагалось. Здесь подобное было не только маловероятно, а попросту невозможно.
Господи, как сто лет назад было. А потом мы еще древний город нашли, первый из трех. Интересно, Странник потом оставшиеся два отыскал? Ясно ведь, что он их ищет, и я даже знаю зачем. Он 'Клинок Демиургов' собрать хочет. Вот только неясно, что он ему даст. Ну, ладно, соберет он запчасти, даже скует его заново. И что? Куда он с ним сунется? Как только он заявится в большой игровой мир и начнет этой железякой махать, его тут же срисуют, определят адрес и... И — собственно все. Убить может и не убьют, а аккаунт грохнут точно. Или, что более вероятно, разберут его по винтикам, точнее — по байтикам, чтобы понять, как он работает. Аккаунт, понятное дело, а не Странника. Впрочем, я и за него самого не поручусь, от моих хозяев чего угодно ждать можно.
Так что — пустое это все.
А вот мне такая штука пригодилась бы, я про меч. Хотя — опять же, бодливой корове бог рогов не дает, он, наверное, на такой уровень, что я его даже в руки взять не смогу.
Интересно — а какого уровня сейчас Странник?
Топ-топ. Топ-топ. Ступенька, ступенька, ступенька. Если бы дело было в реальной жизни, я бы уже помер, наверное, от монотонности действия и боли в ногах.
— Ай! — Сайрин криво поставила ногу и оступилась, балансируя на краю ступеньки. При этом руку Снуффа, которую тот ей протянул, она оттолкнула — Не надо, деяние запорешь!
Ох мне эти геймеры. Да и пропади оно пропадом, деяние это. Ты что, если вниз усвистишь, снова по лестнице вверх попрешься?
К тому же не факт, что она вход в это место снова найти сможет, есть у меня серьезное подозрение, что он одноразовый, то есть — под квест сделан. Не обязательно под этот, но без наводки, вроде письма Теодора, сюда не попадешь. Так что — лучше живой и здесь, чем в исподнем в замке, или где там у нее точка сохранения. Тем более что если я прав, то и вещички ее — тю-тю. Как их отсюда забрать потом?
— Скоро как два часа идем — заметил Лирах уже не так жизнерадостно — Это, наверное, самый занудный квест в моей жизни. Причем — это даже не квест, по сути. Командор, ты хоть скажи — что ты там, на вершине, забыл? Интересно же.
— Сам не знаю — отозвался я, сопя — У меня задание, врать не стану — не простое. Хотя и не эпическое, к сожалению. Надо добраться туда, наверх, там будет какой-то замок, куда мне надо войти. А вот что там, в замке — фиг знает.
— Я слышал о каком-то Повелителе снегов, который задает вопросы — поделился со мной Лирах — Если ты на них ответишь, то будет тебе счастье. Мне про это непись рассказывал, когда я в этих местах ошивался.
И мне тоже про такое НПС рассказывал, этот молоденький рыцарь, как его? Джек Ринко? Джон Ринко? Ну, неважно. Ровно то же самое и говорил. Мол — войди в дворец, дойди до тронного зала, ответь на вопросы — и отсыплют тебе всего и много, причем сразу в обе руки.
Но не факт, что в моем случае все будет именно так, точнее — так наверняка не будет. То есть — от вопросов я не застрахован, а вот стандартная награда точно пролетает мимо меня. Здесь отдельный квест, так что от него и плясать придется.
— У вас нет ощущения, что под конец мы уже не идти будем, а как обезьяны по лианам лезть? — спросила Кро, шагающая впереди всех — Ступеньки уже капец какие узкие стали. Снуфф, ты там крепись, ладно?
— Одно хорошо — заметил я — Чем они уже — тем мы к цели ближе.
И я оказался прав. Последние пролеты, завинченные буквально 'штопором', мы преодолевали и в самом деле на четвереньках, даже не особо этого стесняясь. А что поделаешь, если ноги, по сути, ставить было особо некуда, выносливость на пределе, да еще и страшновато навернуться вниз на финальной стадии, когда уже видна площадка, на которой лестница кончается?
Когда я шагнул на ровную каменную поверхность не очень большой и достаточно уютной пещеры, то не сразу поверил, что больше не надо карабкаться вверх, равномерно поднимая ноги.
'Вами закрыто уникальное деяние 'Лестница в небо'
Награды:
+ 3 единицы к характеристике 'Ловкость';
+ 2 единицы к характеристике 'Сила'
Титул 'Мастер лестниц';
Памятный уникальный жетон с изображением горы 'Айх-Марак' для ношения на одежде (помещен в сумку)'
— Не верю — промычал Снуфф, привычно огляделся вокруг, убедился, что ничто нам не угрожает и только после этого повалился на камни — Не люблю эту фразу, но — мы сделали это.
— Второй раз ни за какие деяния бы на это не подписалась — сообщила нам Сайрин, прикалывая полученный жетон — достаточно симпатичный значок размером с четверть ладони, и изображающий гору с лестницей внутри нее — на свой серебристый плащ, ближе к горлу.
— Еще непонятно, как обратно пойдем — заметил Лирах — Может — тем же путем. Понятное дело, что вниз не вверх, но все же... Гора это непростая, порталы могут и не работать.
— Понятия не имею, если честно — не стал врать я — Но не хотелось бы. Когда наверх шли хоть какой-то стимул был, а вниз — и того-то не будет.
Впрочем — мне проще. Может выйти так, что этот вопрос меня волновать не будет. Никакой гарантии нет, что я еще из этого дворца обратно выйду.
Хотя — тогда нет. Тогда мне сложнее. Тогда я вообще не очень представляю, что делать буду.
— Если обратно пешком пойдем — то это без меня. Я сигану головой вниз, а вы потом мои вещи заберете — как о решенном деле сказала Сайрин — Я еще раз так не смогу, честно. У меня ножки болят, хотя здесь это в принципе невозможно.
— Психосоматика — со знанием дела сказала Кро, играя со значком — Ладно, чего тянуть. Хейген, куда идти?
Снуфф с оханьем поднялся, Лирах и Сайрин вопросительно глянули на меня.
Да кабы я знал. Сейчас по карте посмотрю.
— Туда — махнул рукой Слав, который в дискуссии не участвовал, на жизнь не жаловался и уже успел пробежаться по пещере, в которой мы оказались — Вон в том углу тоннель есть, и он там только один, так что вариантов немного. Ветерком оттуда тянет — стало быть поверхность рядом.
— Тем лучше — обрадовался Снуфф — Времени мы на этот подъем вбухали немало, в реале уже вечер, скоро дело к ночи пойдет. Да и тут уже стемнело наверняка, так что чем ближе идти — тем лучше.
Ох, что-то мне подсказывает, что Вика вряд ли будет рада, что я так буквально воспринял ее разрешение. Нет, Файролл — это такая зараза... Заходишь на пару часов, потом одно начинает цепляться за другое и вылезаешь из нее через полсуток, не раньше.
Да, все было так, как Слав и предположил — тоннель оказался коротким, надо думать, что и он, и пещера были чем-то вроде прихожей к лестнице.
И Снуфф тоже угадал. На поверхности нас встретило не солнце, которое ярко слепило глаза совсем недавно там, внизу, у подножия горы, а огромное темное звездное небо. Здесь вся эта небесная механика ощущалась особенно сильно, было ощущение, что ты вообще стоишь на краю земли, а дальше и нет ничего — только вот эта темнота да мириады звезд. И тишина. Я в последний раз такое ощущал в детстве, когда как-то раз в поле ночевал с деревенскими ребятами и глазел вот в такое же полуночное небо, не понимая, как такая красота вообще на свете может быть.
Оно и понятно — что я в городе мог увидеть? Огни, смог и самолеты прячут от горожан звезды, не оставляя им шанса услышать Вселенную. Хотя — о чем я, какую Вселенную? Дай бог расслышать того, кто стоит в двух шагах от тебя, чаще всего и это не получается сделать.
— Ух ты — Сайрин с трудом оторвала глаза от величественной картины — И не поверишь, что это все ненастоящее.
— Открылась бездна, звезд полна — пробормотал Лирах — О, снова деяние. Нет, определенно вечер задался.
Вами открыто деяние 'Там, за облаками'.
Для его получения вам необходимо увидеть четыре достопримечательности горы Айх-Марак — облака, скрывающие землю, рощу гигантских секвой, обломки статуи Демиургов, тронный зал в замке Повелителя снегов.
Награды:
+ 3% к защите от холода;
+ 1 единица к характеристике 'Мудрость'
Титул 'Шагавший по краю неба'
Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе 'Деяния'.
— Ну, с первым проще всего — бодро заявил Снуфф, поднялся на ноги, повертел головой и шустро побежал куда-то влево — Вон там край горы, я его вижу.
— И — то — чего тянуть? — поспешил за ним Лирах, а за ним потянулись остальные.
Да, это было зрелище, не уступающее звездному небу. Прямо под нашими ногами плыли облака, причем были они не белые, а какие-то коричневато-серые, видимо за счет ночного времени.
— Ух — Сайрин даже отшатнулась в сторону — Воистину правдивы слова о бездне. Такое ощущение, что меня кто-то оттуда, снизу зовет — сигай, мол, не бойся.
— Интересно, а как секвойи выживают здесь? — Лирах обвел рукой снег, лежащий вокруг нас — Он же тут не тает никогда. Ну ладно — елки, с ними все ясно. Но секвойи? Они же вроде теплолюбивые?
— То есть тот факт, что ты находишься на этой горе в компании эльфийки и гнома тебя не смущает, а то, что секвойя тут растет, вызывает недоумение? — уточнил у него Слав — Старик, это игра. Если разработчикам показалось, что тут должна быть секвойя — значит здесь будет именно она. Да и по теме это — самая высокая гора, самое высокое дерево... И выглядят они монументально, я их в реале видел. Меня другое удивляет — тут что, кроме этого Повелителя, вовсе никаких других живых существ нет?
— Я не никого вижу — сказала Кро — Может там?
И она вытянула руку, показывая в сторону мрачно выглядящих елей, находящихся не так уж далеко от нас.
Вершина Арх-Марака представляла собой не пик, как это казалось со стороны, а достаточно немаленьких размеров плато. По крайней мере до замка Повелителя Снегов, который был даже с того места, где мы сейчас находились, было минут двадцать хода. Кстати — секвойи тоже были видны, сдается мне, что несколько темных вертикальных столбов рядом с ним — это именно они.
— Слушайте, а ведь выходит, что деяние 'Герой Файролла' по сути невыполнимо — вдруг сказала Сайрин, еще раз боязливо глянув вниз — Для подавляющего большинства игроков — точно. Лестницу эту пойди найди, а самому сюда забраться — это, по-моему, невозможно.
— Не-а — Лирах поправил амуницию и деловито глянул в сторону елок — Вполне оно выполнимо, другой вопрос — в какие деньги это встанет.
— Поясни? — заинтересовался Снуфф.
— Грифоны — деловито ответил ему Лирах — Они наверняка сюда долететь смогут. Другой разговор что они сами по себе стоят бешеных денег, да квест на управление ими замучаешься выполнять. Я читал, что он состоит из почти полусотни заданий, если не больше. Но если задаться идеей и бабок не пожалеть — то получить их вполне реально. Нанять 'теневиков', чтобы они тебя по квестам 'пропаравозили', потом закинуть им денег в 'реале' за игровое золото, чтобы обойти запрет об ограничении 'доната' — и все, лети куда хочешь. Вот только на такое не каждый пойдет, это же сумасшедшие деньги будут, по крайней мере, по моим меркам.
— 'Теневиков'? — наморщила лоб Сайрин.
— Ой да ладно! — фыркнул Лирах — А то ты не в курсе, что в игре есть 'черный рынок', где можно купить и продать что угодно?
— А, ты про это — поняла магесса — Да ну. Это дорого и неспортивно.
— Меня больше смущает первый аспект — честно ответил Лирах — У них реально все дорого. Я как-то хотел у них одну штуку купить, так мне такую цифру озвучили, что я на это дело плюнул.
— По идее потом вложения в этого грифона можно попробовать отбить — задумчиво сказал Снуфф — Организовать доставку желающих на вершину — да и все. Все одно дешевле выйдет, чем по скале карабкаться.
— Это вряд ли — покачал головой я — Администрация не даст, это как раз то, что Сайрин называет 'неспортивно'. Прикроют они эту лавочку прямо на старте, да еще разберутся, как грифон получен был.
— Так и будет — подтвердила Кро — Здесь с этим строго.
Разговор был любопытный, причем, полагаю, не только для меня, но и для тех, кто сейчас за мной наблюдал.
Хотя это меня не слишком беспокоило — ребята просто гипотетические выкладки излагали, не более того. И потом — другое тянуло мою душу, а именно — как сокланам сказать, что свежеполученное деяние им не закрыть? В замок-то им хода нет, не могу я их с собой взять. При любых раскладах не могу. А последний пункт деяния — увидеть тронный зал.
— Знаем — вздохнул Лирах — Ладно, пошли помаленьку, что ли? Вон те здоровенные штуки — наверное секвойи. Хейген?
— А? — отвлёкся я от печальных мыслей — Да, идем. Слав, Снуфф — первые, я за вами, потом барышни, Лирах — замыкающий. Если что — Снуфф страхует барышень.
— Баааарышни — немного мечтательно протянула Сайрин — Меня еще никогда не называли 'барышней'. Кро, а тебя?
— Меня как только не называли — отмахнулась Кро — Все эпитеты не сосчитаешь даже. Только мне кажется, что 'если что' не будет. Нет здесь никого — ни живых, ни мертвых. Это место под другое заточено.
И я был с ней согласен. Слишком здесь тихо и величественно, не станет никто портить подобную атмосферу глупыми скелетами или злобными волками.
Столбы и вправду оказались стволами воистину гигантских секвой. Когда мы подошли к ним, оставив позади небольшой ельник, у меня возникло ощущение, что эти деревья держат на себе небо, чтобы оно не упало на землю.
— Ох ты — восхитилась Сайрин, обняв одно из них, насколько хватило рук — Даже если мы все сцепим ладони, то все равно, наверное, не сможем его окружить. Интересно, а на Земле они такие же?
— Ага — почесал затылок Слав — Это же самые-самые деревья на Земле. И здоровенные, и древние.
— Два из четырех — удовлетворенно заметил Лирах — Теперь памятник найти надо, это, пожалуй, самое сложное будет. Он же разломанный — может в снегу быть, или вон — в елках. Днем попроще было бы, а в темноте...
— Я пока деяние не получу, отсюда не уйду — заявила Кролина.
— Памятник в елках — это вряд ли. Нелогично — засомневался я — Если он где и есть — то у замка или на каком-то открытом месте.
По моему и вышло — на памятник мы наткнулись вскоре после того, как приблизились к замку, темной громадиной нависавшему над нами.
Там, где стояла последняя секвойя, обнаружилась неширокая тропинка, выстланная небольшими мраморными плитками багрового цвета, которые почему-то не покрыл снег, не заметить ее было невозможно — красное-то на белом. Впрочем, ночью это скорее казалось черным на белом. Шагая по ней, мы и наткнулись на останки того, что некогда было памятью о Демиургах.
— Закрылся пункт — удовлетворенно проурчал Снуфф, разглядывая приличных размеров постамент, сделанный из черного гранита и кучу разномастных осколков — Слушайте, а кто такие Демиурги?
— Создатели этого мира, надо полагать — передернула плечами Сайрин — Ну, если поразмыслить. А так — не знаю.
— Я про них слышал — сообщил здорово подкованный в игровых вопросах Лирах и, присев на корточки взял в руку обломок памятника, который некогда, судя по всему, представлял собой часть головного убора одного из Демиургов. Вроде как — берет с пером — Точнее — на форуме читал. Они создали этот мир, а после покинули его. И уж только потом в него приперлись Ушедшие Боги, их тогда правда Новыми называли. Ну, вы поняли, о чем я.
— Да, я тоже что-то такое слышала — подтвердила Кро — Но толку от этих Демиургов никакого. Квестов на них никто не видел, предметов их эпохи нет, даже книг про них в библиотеках нет. Так, декорация и обоснование того, как появился этот мир. Ерунда на постном масле.
— Жалко, что нельзя глянуть, как они выглядели — посетовала Сайрин — Было бы интересно это посмотреть.
— Ну да — согласился с ней я, догадываясь, как именно они бы выглядели — Ладно, пошли. До замка пара минут хода осталась.
Когда мы подошли к дверям замка, к слову — не такого уж большого вблизи, я почти был готов сказать что-то вроде 'Простите, ребята, но тут вас ждет облом' и даже открыл рот, но меня опередила Сайрин. Нет, говорить она ничего не стала, она просто подошла к дверям — высоченным, деревянным, черным как смоль, с золотыми вкраплениями — и постучала в них.
— Ты пришла, чтобы испытать свою судьбу, свою удачу и свой ум? — рявкнул невесть откуда громкий и басовитый мужской голос.
— Твою мать! — подпрыгнул на месте Снуфф.
Лирах и Слав, не сговариваясь встали плечом к плечу с оружием в руках, загораживая Кро, причем Слав неуловимым движением успел забросить к себе за спину испуганно пискнувшую Сайрин.
— Ну? Чего молчим? — поинтересовался голос — Если нет — чего тогда в двери стучать?
Тьфу ты! Ну конечно! Все правильно, и Джек (или Джон?) мне тогда про это говорил. Мой квест — это мой квест, а все остальное как положено. Постучался в дверь игрок — и все, завертелось действо, Повелитель снегов задает три вопроса — и далее по сценарию. Ответил — молодец. Не ответил... Вот интересно, а что бывает с тем, кто не ответил?
— Последний раз спрашиваю — будешь испытывать все вышеперечисленное или нет? Имей в виду — такая возможность предоставляется лишь раз, второй попытки не будет — предупредил голос, несущийся, кажется, отовсюду — Потом стучи в двери замка Повелителя снегов, не стучи — внутрь тебе уже не попасть.
— Буду — заорала Сайрин — Буду-буду! Куда идти?
Разумно. Так или иначе деяние она закрывает, а если повезет — то еще чего-нибудь можно ухватить.
— Квест открылся? — с жадностью спросила Кролина у Сайрин.
— Не-а — мотнула головой та.
— Ты можешь войти в замок Повелителя снегов — торжественно сообщил голос и створки дверей, вспыхнув ослепительно-белым светом начали медленно открываться — Но помни о том, что на кон ты ставишь не что-то, а свою жизнь. Властелин горы Айх-Марак задаст тебе три вопроса, и если ты на них ответишь верно, то награда, которую он вручит тебе, будет необычайно велика. Если же ты не сможешь этого сделать, то тебя ждет смерть — неотвратимая, но быстрая. Повелитель снегов безжалостен, но и милосерден, потому тех, кто не смог ответить на его вопросы, он непременно убивает, но при этом он не стремится причинить им боль или мучения. Входи же — или немедленно покинь гору Айх-Марак.
— Строгий, но справедливый. Поглядим! — пробормотала Сайрин, скользнув за дверь, которая немедленно за ней захлопнулась.
При этом яркое свечение не погасло, дверь все так же сияла в ночной тьме. Сияла еще долго — минут пять, если не семь. А вот после — погасла в единый миг, и мы вновь оказались в темноте.
— Ух ты — пробормотал я — Надо думать — не осилила Сайрин вопросы Повелителя снегов. Если бы это случилось — то на двери бы появилась надпись: 'Джек пот' и музыка заиграла.
— Так и есть — Лирах замахал руками — Она мне написала. Вот: 'Блин, ну там и вопросы, фиг ответишь. Какие именно — сказать не могу, там предупреждение от администрации было. Заберите мои вещи, я в замке. Значооооок! Деяние закрылось'.
— Деяние дают — уже неплохо — приободрился Снуфф — Если что — вещи заберите. Ну, не может быть такого, чтобы хотя бы один из пятерых не ответил?
— Может — не согласился с ним я — Если бы кто-то ответил, не из нас, а вообще, то мне кажется все об этом знали бы. Чую, там такой приз, который в мешке не утаишь.
— Увидим — Снуфф выбил барабанную дробь на мгновенно засверкавшей двери.
— Ты пришел, чтобы испытать свою судьбу, свою удачу и свой ум? — вопросил с уже знакомыми интонациями все тот же голос, который, как видно, определял каким-то образом гендерность постучавшегося.
Я прослушал этот дверной монолог после Снуффа еще три раза, прежде чем остался у двери один. Никто не ответил на вопрос, зато внутри теперь наверняка лежало пять комплектов оружия и амуниции.
— Даже к черту меня послать некому — я повертел головой, как будто собирался кого-то увидеть, хотя прекрасно знал, что никого больше здесь нет — Вот ведь до чего дожил.
Темнота, звезды, тишина, черная дорога, отороченная белым снегом, которая ведет к мрачным колоннам секвой. Одному как-то тут даже жутковато.
Тук-тут-тук — и дверь снова озарилась белым светом.
— Ты пришел, чтобы испытать свою судьбу, свою удачу и свой ум? — уже привычно отозвался голос.
— Не-а — ответил ему я.
— А зачем тогда? — озадачился невидимый собеседник.
— Дело у меня есть к Повелителю снегов — многозначительно сообщил ему я — Личное, можно сказать.
— Н-да? — у меня возникло ощущение, что глашатай Повелителя пребывает в легком замешательстве — Тут так не положено. К владыке Айх-Марака все ходят за тем, чтобы получить власть и силу.
— Это прекрасно — признал я — Но мне ни того, ни другого не надо. Мне бы с ним парой слов перекинуться по одному моменту, не связанному с его профессиональной деятельностью. Конфиденциально.
— Даже не знаю — дверь чуть помутнела — Ну ладно, заходи. Только сразу предупреждаю — при малейшем подозрении на то, что ты задумал что-то стащить или причинить вред Повелителю, ты будешь уничтожен.
— Нет-нет, ничего такого даже в мыслях не присутствует — замахал руками я — Только поговорить и кое-что выяснить.
Дверь, скрипнув, начала открываться, и я шагнул внутрь.
Надо заметить, что внутри дворец был симпатичней, чем снаружи. Короткий коридор с льдисто-голубоватыми стенами — и я уже в достаточно просторном зале таких же расцветок, изрядно замусоренном, поскольку там и сям лежали какие-то части доспехов, стояло собранное в стойки оружие — да много чего в нем было. Дополняли его убранство шесть резных ледяных колонн, подпирающих потолок, невысокое кресло, стоящее по центру, несколько столов, расположенных вдоль стен, на которых слева стояли рядами кубки, стаканы, пиалы и чашки, а справа — бутылки, кувшины и даже бочонки. И еще был постамент с изрядных размеров троном, на котором и расположился собственно Повелитель снегов. Трон был нерядовой — огромный и то и дело меняющий цвета. Очень красиво. Ах, да — там и сям на полу белело приличное количество коконов, оставшихся от тех, кто сюда умудрился добраться, в основном вокруг кресла. А ведь немало их — штук сорок, не меньше. И где мне тут имущество моих сокланов искать? Нет, я бы все забрал, да инвентарь не безразмерный. Свои бы влезли ещё.
Вами закрыто деяние 'Там, за облаками'.
Награды:
+ 3% к защите от холода;
+ 1 единица к характеристике 'Мудрость'
Титул 'Шагавший по краю неба'
Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе 'Деяния'.
Ну, хоть что-то.
Вам предложено выполнено задание 'Вперед и вверх'
Награды за выполнение задания:
9000 опыта;
5000 золотых;
Уникальный предмет — 'Ледоруб Мерка Артра';
Деяние, связанное с этим предметом;
Получение следующего квеста цепочки.
Деяние, надо полагать, откроется тогда, когда я посмотрю предмет. Ну, это я оставлю на потом, сейчас не до того.
Вам предложено принять задание 'Свет на краю небес'
Данное задание является последним в цепочке квестов 'Путь ко третьей печати'
Условие — отыскать, распознать и уничтожить третью печать, преграждающую богам путь в мир Файролла
Награды за выполнение задания:
5000 опыта;
7000 золотых;
Массивный перстень (уровнем не менее элитного, рандомно);
Элитное активное умение, соответствующее классу игрока;
Предмет из сетового набора (рандомно)
Стартовый квест следующей цепочки заданий
Принять?
По богатому отсыпают. Но, с моим-то везением, перстень будет на мага, а предмет на вора. Хотя — все равно пригодится.
— Так что у тебя ко мне за дело такое? — проклекотал Повелитель снегов — Что молчишь?
Именно что — 'проклекотал'.
Выглядел он... Даже не знаю. Нет, не жутковато, я в Файролле и не такое видел, одни лорды Смерти чего стоили или Великий Фомор. Но — как минимум нестандартно.
Высокий, под два метра ростом, закутанный в черный плащ и с головой орла, растущей из человеческого тела. Очень, кстати, было забавно смотреть, как слова вылетают из птичьего ключа.
— Мое почтение, Повелитель снегов — склонил я голову. В любом случае вежливость никогда не повредит — Надеюсь, я не потревожил вас столь поздним визитом.
— В любом случае твои приятели меня уже разбудили — добродушно ответил мне он — Скажи, ты их специально вперед пропустил, чтобы они не услышали о том, что ты хочешь мне сказать?
— Так там, снаружи, все одно ничего не слышно — удивился я — Нет, они сами сюда пошли. Хотели силы и власти.
— Не получилось у них ничего — последовавший за этим клекот, видимо, был смехом — А тебе этого не надо?
— Нет — развел руками я, показывая, что вот такой к нему в гости непритязательный человек заглянул — У меня другой интерес.
— Да знаю я твой интерес — вполне миролюбиво сообщил мне Повелитель — Богов затеял вернуть из Великого Ничто?
— Какая информированность — впечатлился я — Откуда знаете?
— Я все знаю — немного равнодушно ответствовал он — С моей вершины все видно, да и соглядатаев у меня много. Снег, ветры, вода — они служат мне, они все видят и знают. И обо всем мне рассказывают. И ты всегда помни об этом, тан Западной Марки Хейген из Тронье.
— Н-да — я почесал затылок.
После такого и не знаешь, что сказать-то.
— Да ладно — Повелитель снегов смотрел на меня своими круглыми птичьими глазами, не моргая — Вина? Вон там, на столах есть любое вино из любой части Файролла. Угощайся, если хочешь. И — присядь на кресло, когда собеседник чувствует себя комфортно, разговор бывает интересней.
— Спасибо — приложил я ладонь к груди — Вина — не хочу, не любитель. Да и садится не стану, мне на ногах удобнее.
— Обычно никто не отказывается, но ты и необычный гость, так что — как знаешь. Тогда я продолжу — Повелитель снегов явно изучал меня, глядя на меня своими круглыми глазами — Знаешь, чем я отличаюсь от остальных могучих и сильных обитателей Файролла? Под 'могучими и сильными' я имею в виду не смертных воинов, а истинно сильных, тех, которые застали мир еще юным. Их осталось не так и много — но они есть, а кое с кем ты даже свел знакомство, и они даже оставили на тебе свои печати.
— Не знаю — ответил ему я — Но было бы интересно это услышать.
— Мне безразлично, вернутся те, кто называл себя 'богами' в тварный мир или нет — на подлокотники трона легли... Нет, не руки, но и не птичьи лапы. Что-то среднее между тем и другим, нечто костистое, коричневого цвета и с длиннющими и очень острыми когтями — Мне они были безразличны тогда, в древние времена, и сегодня ничего не изменилось. Моя вершина — она над всем этим, шуму мира здесь не место, а мне нечего делать там, в долинах. Есть боги, нет их — что для меня изменится? Впрочем — вру, с ними было куда повеселее, они разыгрывали такие забавные комедии, борясь за иллюзию под названием 'власть'. Они думали, что, заполучив десяток-другой тысяч лишних человеческих душ, смогут вечно править миром, что это их пропуск в вечность. Это было смешно. Так что я не буду тебе препятствовать в том, чтобы ты взломал печать, которую Демиурги спрятали в моем доме.
— Так она здесь? — огляделся я вокруг.
— Здесь — последовал кивок птичьей головы — Я не слишком был рад этому факту, но отказывать Демиургам — это не слишком разумно. Они — творцы сущего, и даже я, один из первых Сильных, появившихся в этом мире, не стану рисковать, отказывая им. Это не имеет смысла, и к тому же небезопасно. Как-то те, кто называл себя 'богами', пожаловали ко мне, им казалось неверным, что есть некто, кто не подчиняется их силе и их приказам. Я вволю над ними позабавился, но не стал карать, отпустил их. Так вот один из них, лохматый и плечистый, как раз тот, кого ты выбрал себе в покровители, со зла и по недомыслию разрушил статую Демиургов, стоящую близ моего замка. Кстати — единственную в Файролле. Я не стану говорить о том, что какое варварство уничтожать предметы искусства, это подразумевается, само собой. Ты вдумайся в другое — какая глупость рушить образ Демиургов, причем созданный ими самими. Конечно, это не могло пройти безнаказанно, и в результате именно этот поступок стал отправной точкой падения этих недотеп, которых по недоразумению кто-то назвал 'богами'. Высшие силы, не эти зазнавшиеся сопляки, а те, что истинно сильны — они никогда не уходят навсегда. И они всегда награждают или карают, так было, так есть и так пребудет вовеки. И уже скоро все они, и в первую очередь разрушитель статуи, в этом убедились.
И Повелитель снегов снова разразился клекотом-смехом.
Ишь ты. Вот с чего все началось когда-то, оказывается. А интересная история выходит. Может, мне потом роман фэнтазийный по мотивам всего этого написать? А что, сейчас это просто, площадок для выкладки полно, да и читатели найдутся. Наверное.
Но это — потом, вон, этот птицечеловек отсмеялся уже.
Что еще примечательно — информация серьезная, а к ней ни деяния, ни квеста не прилагается. И почему я даже не удивлен?
— Но это дела былые — Повелитель снегов щелкнул клювом, как будто муху поймал — Итак — ты желаешь взломать печать?
— Желаю — подтвердил я — То есть сам я к этому не стремлюсь, но ситуация... Обязательства... Не ко времени данные обещания, опять же.
— Мне не нужны обоснования — хозяин замка хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, раздался неприятный царапающий звук — Достаточно того, что я не против того, чтобы ты это сделал.
— Так покажите мне где она, я ее того — да и всё! — оживился я — Чего тянуть?
— Не так все просто — опечалил меня, уже настроившегося на халяву, Повелитель снегов — Есть определенные традиции, которые существуют в этом месте. Я — мастер вопросов, они мое главное занятие и главная забава.
Н-да. Что мастер — не сомневаюсь, вон в зале сколько коконов валяется. У всех выиграл.
— Правильно данный ответ на вопрос — и ты получаешь награду, таково мое понимание справедливости мира, его гармоничности — продолжал хозяин замка — Просто так, что-то ни за что — это неверно, так не должно быть.
— И мне надо ответить на вопросы? — решил я чуть форсировать события. Судя по всему, собеседники этому горному орлу попадались нечасто, то-то он соловьем разливается.
— Не совсем — когтистый палец снова скрежетнул по подлокотнику — Тебе же не нужна сила и власть? Значит, и условия будут другие. Тем более, что я и сам не имею ничего против того, что ты собираешься сделать, а значит тебе будет проще, чем другим. Совсем легко.
— И? — тут-то мне стало не по себе. Знаем мы эти 'проще чем другим', как правило после таких слов мозги дыбом встают.
— Все совсем просто — задушевно сказал Повелитель снегов — Как я сказал — печать здесь, в этом зале. Тебе лишь надо найти ее и взломать.
Ха! Всего лишь найти печать в огромном зале, полном разного хлама. И, между прочим, признаков, которые были у предыдущих печатей, а именно некоего разноцветного пульсирования, я нигде не заметил. Ну, разве что трон хозяина зала переливается всеми цветами спектра.
— При этом какие-то ограничения должны быть — как выяснилось, он еще не закончил — У тебя на это есть пять минут — ни больше, ни меньше. Как по мне — этого вполне достаточно.
Пять минут. Маловато. Не успею я все оббежать и под каждый стол заглянуть.
— Дальше — судя по всему, он решил выдавать мне неприятные новости порциями — Попытка у тебя только одна, более в этой жизни мы не увидимся, так что — не медли. Но, вводя такое ограничение, я должен чуть облегчить твою задачу, для сбалансированности задания, я всегда веду дела честно. У тебя есть право получить подсказку о местонахождении печати. Или даже несколько их, я сегодня добр. Только достанутся они тебе не просто так, каждая подсказка отнимет у тебя одну минуту от того времени, что я тебе отмерил.
Однако, как он закрутил. Пять минут — это мало. С другой стороны — без подсказки здесь и за час не управишься, только если повезет сразу.
Но больше двух брать нельзя, три минуты — это возможный минимум.
— А вот у меня тоже есть пара вопросов — поднял руку я, поняв, что на этот раз он сказал все, что хотел — Можно?
— Даже приятно, когда не ты спрашиваешь, а тебя — поделился со мной сокровенным Повелитель снегов — Вопрошай.
— В пять минут входит время на взлом печати, или нашел, а уж потом ломай сколько тебе заблагорассудится?
— Входит — опечалил меня он — Ты должен за эти минуты сделать все.
— Плохо — расстроился я — А подсказки — вы их как будете давать? По моим наводящим вопросам?
— Нет — покачал головой Повелитель снегов — Я их сформулирую сам, по своему усмотрению.
— Совсем беда. И еще вопрос — можно я до того вещи своих друзей заберу?
Вот тут я его удивил, такого он явно не ожидал.
— Забери, конечно — как-то удивленно повертел клювом он — Мне они не нужны. Но только своих друзей, чужие не трожь.
Жаль. Я бы прихватил пару-тройку коконов. Это не крысятничество, это рациональный подход к делу. Тем более что сюда абы кто точно не добирался, так что вещички там наверняка что надо.
Если бы не Повелитель снегов, я бы вещи сокланов точно не нашел, но благодаря его 'левее' и 'вон, у ножки кресла' я их все-таки собрал. Не знаю уж — долго ли они при мне пробудут.
— Ну, что ты решил? — спросил он у меня после того, как я выполнил свой долг лидера.
— Беру две подсказки — рубанул рукой я — А там — будь что будет.
— Если не уложишься вовремя — умрешь, быстро и безболезненно — пояснил мне он — Что еще может быть? Таковы правила, я же тебе сказал.
Я же говорю — может, вещи ребят скоро тут вместе с моими валяться будут.
— Первая подсказка — Повелитель снегов поднялся с трона, и я понял, что в нем росту поболе двух метров. И не плащ это вовсе, то, во что он кутался, а крылья — Здесь, где я сейчас стою, печати нет. Я не позволил ее спрятать рядом с тем местом, где я провожу вечность и тем более поместить ее в мой трон.
Ага, я так и думал. Это же было бы верхом безумия, такого НПС в жизни никто не убьет, даже рейд из половины игроков Файролла. У него, небось, и уровня даже нет. И разможжить трон без его согласия не получится ни у кого.
— Вторая подсказка — Повелитель издал клекочущий звук — Место, где спрятана печать, не минует ни один из тех, кто приходит в этот зал за силой и властью. Хейген из Тронье, тан Западной Марки, сделать более точную подсказку, чем та, которая прозвучала, невозможно. Если ты и после этого не найдешь печать — то я тебе только посочувствую, ибо тогда твой разум не так хорош, как я о нем думаю. Время пошло!
Сверху раздался тикающий звук, мои мысли скакали как мячик.
Не сможет миновать ни один из тех, кто... Вход в зал?
Я метнулся туда, но там ничего не было — только льдистый пол, да огромный щит. висящий над проемом. Но щит — 'над', это несчитово. Что еще? Путь к трону. Столы, он предложил мне вина, наверняка и остальным предлагает. Кучи оружия. Смерть — ее тоже тут никто не миновал. Сломать смерть? Забавно, надо запомнить, красивая метафора, жалко только у нее материального носителя нет. Что же? Что?
Аааааа! Какой я идиот! Все и в самом деле проще простого, только поди это угляди!
Глава восьмая
в которой все вроде как остаются довольны
Я подскочил к креслу, которое стояло в аккурат напротив постамента, с которого на меня с интересом смотрел Повелитель снегов, на ходу вынимая меч.
— На твоем месте я бы поторопился — сказал он мне — Время на исходе.
Это да. Время поджимает, плюс я хотел бы еще и бонус получить — те секунды, которые мне с каждой печати падают. Не знаю, какой от них будет прок, но спинным мозгом чую — немалый. Есть у меня одна догадка, но в Файролле в большинстве своем все оказывается не тем, чем кажется сначала.
— Ииии-эххх! — меч врубается в спинку кресла, в разные стороны летят щепки — Ууууххх!
Так и есть! Разрубленную до основания мебель охватывает призрачное сияние. Я угадал, это она — печать. Нет-нет, это не само кресло, она спрятана под ним, потому я и не увидел сразу привычного пульсирующего света. Оно и понятно — ножек-то у этого предмета мебели нет, есть целиковая основа, которая плотно закрывала от меня все, что под ним находится.
Я работал мечом, как дровосек топором — увы, но сдвинуть проклятое кресло с места я не смог, оно как приклеено было, пришлось его по щепочкам разносить.
Печать оказалась невелика размером, хотя все это условности. Тут главное — принцип.
Я еще раз посмотрел на сияющий кругляш, очень контрастно смотрящийся на льдисто-синем ледяном полу, и опустил меч вниз, прямо в его центр.
Нет, с первого раза я её не расколотил, и со второго тоже. Но терпение и труд все перетрут — после четвертого удара по переливающемуся кругу пошли трещины, а после шестого замок Повелителя снегов озарил огненный столб, вырвавшийся из пола и воткнувшийся прямиком в потолок. Я даже дернулся в сторону, испугавшись, что сейчас на меня посыплются составные части крыши замка.
Нет, обошлось, камни на меня не падали и вообще ничего не происходило — сияние и сияние, без разрушений. Спецэффект, проще говоря.
Интересно, а эта красота насквозь крышу пронзает и уходит прямо в небо? Вот, наверное, случайные зрители, если таковые будут, впечатляться! В ночной темноте, на самой высокой вершине Файролла такое файер-шоу происходит! А если его еще кто и снимет, то завтра много разговоров на форуме по этому поводу будет.
Вами выполнено задание 'Свет на краю небес'
Награды за выполнение задания:
5000 опыта;
7000 золотых;
Массивный перстень;
Элитное активное умение 'Жало змеи';
Наплечники из сетового набора 'Безымянный рыцарь';
Стартовый квест следующей цепочки заданий
Принять?
Ух ты! Раз в кои-то веки сетовая вещичка, подходящая мне по классу. Рыцарь — это по любому из моей сказки. А вот умение — будем посмотреть. Тут иногда обычное лучше элитного бывает.
Прогресс выполнения цепочки заданий 'Прах пяти печатей' — взломаны три печати из пяти.
Время, затраченное вами на то, чтобы сломать третью печать — 2 минуты 32 секунды.
Исходное время, отведенное вам на выполнение данного действия — 3 минуты 00 секунд.
Общее бонусное время, полученное вами — 1 минута 28 секунд. Вы сможете использовать их во время проведения ритуала призвания богов.
Как всегда — там еще не ответил — принимаю я квест или нет, а тут уже новая информация. Никакой последовательности.
Вам предложено принять задание 'Новый след'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Путь к четвертой печати'
Условие — Отыскать в колонии пикси, которая с давних времен обосновалась в городе Эйгене, старика Торча, который некогда услышал от мага по имени Тарий то, чего ему слышать не следовало.
Награды за выполнение задания:
9000 опыта;
7000 золотых;
Мешок с мусором;
Получение следующего квеста цепочки.
Принять?
Нет. Да ладно вам? Сразу две неприятности в одном предложении — пикси и Эйген. Вот как так? В одном флаконе — крылатые поганцы, которых я терпеть не могу и город, в котором меня разыскивают как государственного преступника. Добро еще, если только разыскивают, может даже уже издали приказ живым не брать, с королевы Анны такое станется. Господитыбожемой, за что мне это всё? И ведь что особенно обидно — я даже обрадоваться не успел тому, что третью печать сломал, а теперь всё, теперь настроение надолго испорчено.
Нечестно так. Нехорошо.
Огненный столб мигнул и пропал
— Н-да — Повелитель снегов глянул на потолок — Это было эффектно, я даже подумал, что сейчас замок разрушится. Он, конечно, не то, что ваши постройки, это не просто камни, а нечто иное, но все-таки эту печать Демиурги сотворили.
Он сошел с постамента, подошел к обломкам кресла и махнул костистой лапой.
Над ними появилась дымка, превратившаяся в облачко — и секундой позже мебель снова стояла на своем месте, целая и невредимая.
— Дела богов — это дела богов — сообщил он мне — А мне куда-то приходящих за властью и силой усаживать надо.
— Согласен — кивнул я — Мне и так неудобно, что я вам тут обстановку порушил.
— Ну, без этого было не обойтись — Повелитель вернулся на свой постамент и сел на трон — Таковы условия, не мне их менять. Я не в претензии.
Надо заметить, что он был явно доволен тем, что все закончилось благополучно, точнее тем, что я вскрыл печать. Как видно — был у него в этом свой интерес, потому он мне и помог. Может — возвращение богов ему были выгодно, а может — просто надоел тот факт, что в его замке эта печать присутствует. Логику подобных существ понять невозможно.
— Да, Хейген — он щелкнул клювом и в его круглых глазах промелькнула некая искорка — Не желаешь испытать судьбу? Кресло цело, садись в него, ответь на три вопроса — и ты получишь силу и власть, с которыми тебе будет куда проще идти по той дороге, которую ты выбрал.
Нет, мне безумно интересно, что он вкладывает в слова 'сила' и 'власть'. Что он такое даст тому, кто ответит на его вопросы? Не сомневаюсь, что на это дело есть квест, в котором наверняка объясняется, о чем конкретно идет речь, иначе люди не перли бы на эту гору. При этом не сомневаюсь, что те, чьи коконы валяются на полу, очень и очень неслабо вложились в то, чтобы сюда попасть.
Вот только никто удачи здесь не добился, а значит и у меня шансов немного. Я трезво оцениваю свои возможности. И потом — у меня вещи ребят, добро, которое я получил за квест, и если я здесь крякну — то все тут и останется. Нет, не нужна мне такая суперигра, лучше в синица в руках.
— Воздержусь — помотал головой я — Спасибо — но надо быть реалистом. Да и потом — на что мне эта власть и надолго ли ее хватит? Боги вернутся и сразу мир под себя начнут переделывать, такая уж у них натура, и что им в голову взбредет в отношении власть имущих не знает никто.
— Разумно — одобрил мои слова Повелитель снегов — Тогда — прощай. Больше мы не увидимся — я со своей вершины в долины не спускаюсь, а тебе сюда дороги отныне нет. Не потому что я не хочу тебя видеть, а по той причине, что разумное существо — человек ли, гном или эльф в мой дом могут войти только один раз.
Натурально, я как в воду глядел — квест это, с ограничениями. Я такое видел, в том же Обезьяньем храме. Странно только, что предупреждение об этом не выскочило, такие вещи, как одноразовые посещения локаций, вроде как на квесты не подвязаны. Хотя — какая разница?
— Прощай, Повелитель снегов и спасибо тебе — от чистого сердца сказал я — Надеюсь, что посетители твоего замка будут тебе интересны и развлекут тебя в твоем одиночестве.
Повелитель снегов махнул крылом (кстати, совершенно не птичьим, как оказалось. Оно скорее было похоже на крыло летучей мыши) и рядом со мной заиграло изумрудными тонами окно портала.
Уже портальный третий цвет из тех, что я видел. Забавно. Интересно, сколько их еще есть и кому они принадлежат?
— Это мой тебе подарок — объяснил Повелитель снегов — Просто подумай, куда ты хочешь попасть — и окажешься там.
— Спасибо — сказал ему я и помахал рукой — Прощай!
И через секунду оказался в замке Лоссарнаха.
— Вот он! — Сайрин, которую я чуть не сбил с ног при выходе из портала, замахала руками — Хейген пришел! А почему портал зеленый?
— А почему бы и нет? — пожал плечами я — Там, в горах, все не так, как в долинах.
— Ты чего на сообщения в личке не отвечаешь? — возмущенно заорала Кролина, кутаясь в плащ, явно отнятый у кого-то из охранников замка. На остальных красовались такие же. Вот лентяи, до Ромула им лень пройтись, раскулачить немного этого пройдоху.
Кстати — не забыть бы с ним поговорить. То, что он пройдоха — это хорошо, он может мне пригодиться.
— Некогда было — невозмутимо ответил ей я — Я, между прочим, ваши вещички спасал.
— И, судя по тому, что ты в своих доспехах — спас? — уточнил Лирах.
— Не только спас, но еще и приобрел то, чего нам не удалось заполучить — многозначительно обвел взглядом остальных Слав — Или нет?
— Нет — развел руками я — Ребята, это вы шли за силой и чем-то там еще. Я в замок зашел по другому делу и от игры в 'вопросы-ответы' просто отказался. Кстати, во многом из-за вас. Если бы я пролетел, то фиг бы вы обратно свое имущество получили.
— Да я вообще гадаю — чего туда полез? — просопел Снуфф — Я-то чего? Мы, гномы, ребята простые, работящие, все эти премудрости — они не про нас.
— Стадный эффект — приплясывая, сказала ему Сайрин — Все пошли — и ты пошел. Хейген, я так и не поняла — так ты вещи наши все-таки принес? Ну, скажи, что принес! Ну, пожалуйста!
— А что мне будет, если я скажу 'да, принес'? — решил повредничать я.
Почему бы и нет? Имею право.
— Я тебя поцелую — тут же сказала Сайрин — Поверь, это немалая награда. Ну, от меня, имеется в виду. Просто у меня принципы есть.
— Ох уж мне эта молодежь — скривилась Кро — Начитаются Достоевского, понимаешь. Это разве награда? Лидеру нужно что? Лидеру нужно признание и его воплощение. Ну-ка, Лирах, бери меня за одну руку, а ты, Слав, за другую.
Через полминуты вокруг меня кружился хоровод, распевающий нестройно, но явно от чистого сердца нечто вроде: 'Хейгену нашему слааааава, умнейшему нашему слаааава, добрейшему нашему слаааава'.
Эти песнопения разбудили кучу народа. Из замковых окон высунулись стражники, откуда-то из-за угла появились заспанные рыцари Ордена Плачущей богини и с недоумением смотрели на это дело.
Под конец из-под телеги, стоящей у стены появился взъерошенный и традиционно помятый с похмелья Флоси, который сначала потер глаза, потом глянул на небо, после достал откуда-то пустой мех и с подозрением его понюхал. Убедившись, что все это не галлюцинация и не признаки грозной болезни, которую бояться все пьющие люди, он обрадованно припустил к нам и пристроился к хороводу.
— Ярлу нашему слава, ик — выводил он, совершенно не попадая в общий хор — Ярл доообрый, меня похмелит!
— Тьфу — разорвала круг Кролина — Флоси, мать твою так, ты когда помоешься?
— Как будем какого еще злодея на море брать — так и помоюсь — пообещал ей туалетный, нюхая свою подмышку — Чего частить-то, трех месяцев не прошло с прошлого раза. Да и не пахну я ничем, не ври. Я теперь ярлу служу, не до чистки сортиров мне.
— Но воняешь так, как будто ты службу не оставил и все еще их чистишь — заметил Слав — Больше тебе скажу — как будто ты еще и подработку на дом берешь.
— Нет у меня никакой подработки — возразил ему Флоси — Да и дома у меня нет, мой дом враги захватили.
— Чего? — вытаращила глаза Кролина — Ты о чем? Чего, на Север вторгся кто?
— Почему на Север? — резонно возразил ей Флоси — Мой дом там, где дом моего ярла, а его эти захватили... Мак-Пратты. Вот мы их вырежем — и у меня снова будет своя крыша над головой. И работа по профессии.
— Логично — заметил Лирах — Дом хирдманна там, где дом его ярла... Или конунга, у кого как.
— Вещи — умоляюще сложила руки у груди Сайрин — У меня экзамен утром, мне надо хоть часов шесть поспать.
— В выходной? — удивился Лирах.
— Да этим упырям-преподам, тем, которые дедушки уже, им без разницы — выходной, не выходной — скривилась девушка — Им только в радость нам жизнь попортить. И еще они все время на коленки мои смотрят.
— А ты короткую юбку не надевай — посоветовала ей Кро.
— У меня ноги красивые — нахмурилась Сайрин — Я ими горжусь.
— Ладно — я вытянул руку, решив прекратить этот разговор, не дай бог заспорят еще, у кого ноги длиннее и стройнее — В очередь. Дамы — вперед.
Раздав пожитки своим сокланам, я получил еще порцию добрых слов — и это было приятно.
— Слушайте — спросил я, наблюдая за тем, как мои друзья с явным удовольствием надевают свои пожитки — А что за вопросы были? Ну, у этого Повелителя. Интересно же, от чего я отказался.
— Рассказала бы, но я их не помню — печально произнесла Сайрин — У меня кусочек памяти с вопросами стерли. Помню, как этот, с клювом, мне говорит: 'Итак, первый вопрос', а потом его же слова 'Неверно'. А потом — вспышка и я здесь.
— Та же фигня — заметил Лирах.
— Ого — проникся я — Жестко.
Да это не просто жестко, блокировка памяти — это не шутки. За такое в суд подают.
— Сами на это согласились — Снуфф убрал секиру в заспинные петли — Так что — какие претензии.
— В смысле? — не понял я.
— Перед тем, как он начал задавать вопросы, появилось сообщение, мол — если вы хотите продолжить, вы должны дать согласие на то, что в том случае, если ответы будут неверны, то их удалят из вашей игровой памяти. Если 'да' — то продолжаем, если нет — вы будете отправлены на точку сохранения немедленно. Живым и здоровым, с вещами — но из замка вон. Все логично.
— Абсолютно — согласился с ней я.
Ну да, в игре, положим, можно штрафы за разглашение вопросов наложить, но кто это запретит делать в 'реале'? Если задастся целью, то за какое-то время можно выяснить все вопросы, какие бы они сложные не были и заучить ответы на них. А после — иди и получай бонус. А так — фиг тебе. Притом — абсолютно законно, все делается с твоего согласия.
— Народ, спасибо за все — Сайрин покрутилась на месте — Это был один из моих лучших дней в игре. Ну, как минимум — один из самых насыщенных, это точно.
Она чмокнула меня в щеку и истаяла в воздухе. Следом за ней разошлись и остальные, даже Флоси, выпросив у меня денежку (уж не знаю, накой она ему нужна) собрался отправиться обратно под свою телегу.
— Стой — остановил я его — Слушай, а ты Назира когда в последний раз видел?
— Назирку-то? — Флоси поскреб бороду — Да дней пять назад, не меньше. Он тут по двору мыкался, потом к нему какой-то селянин подошел, они вместе и ушли за стену. И все, с тех пор я его и не видал.
— И тебя это не обеспокоило? — возмутился я — Он же один из нас.
— С чего бы? — выкатил глаза от удивления туалетный — Какой он один из нас? Вот Гунтер — да, жрун рыжий — да, Мих — само собой, доча твоя малахольная — тоже своя, да поболее других. А Назир... Мутный он, ярл, как вода после шторма. Вроде, как и с нами он, а вроде как и нет. Не знаю я, как это правильно тебе объяснить, понимаешь? Помнишь, в том храме мы были, ну, где сверху кто-то говорил? Там мы все в двери пошли, потому что тебе это было нужно, не думая. И он пошел, но не потому что это тебе было нужно, а потому что он должен был это сделать. Мы пошли туда за тебя, как за друга, а он — потому как это есть его долг, и, сдается мне, долг этот у него не перед тобой. Разница в этом есть — и большая. Тебе это может было и незаметно, а нам — так очень, мы потом об этом с ребятами много говорили, когда выпивали. Так что — какой он наш? Ярл, скажу тебе так — сгинул он — и хвала богам. Без него спокойней.
— Иди спать — потрепал я его по плечу — У нас скоро будет много дел.
— Вот и хорошо — порадовался Флоси — Засиделся я тут, как бы не спиться.
— И в самом деле — проникся я. Если уж он такое говорит — то и впрямь надо что-то делать.
Флоси пошел спать, и на дворе стало совсем тихо, только позвякивала амуниция стражников, вышагивающих караулом на крепостной стене.
Н-да. Селянин увел Назира. Что за селянин, куда он его увел? Ладно, занесем в раздел 'Мысли на потом'.
Я присел на ступеньку лестницы и для начала открыл информацию о полученном умении
Вы изучили элитное активное умение 'Жало змеи' первого уровня.
При его применении данного умения острие вашего меча превращается в пасть одной из самых смертоносных змей Файролла — черной плюющейся каллирии сроком на 30 секунд. Даже капля ее яда, попав на кожу противника, нанесет ему немалый урон, в случае же, если удастся нанести укус, то ваши шансы на победу в поединке значительно возрастут.
Урон, наносимый противнику данным умением:
— 5 % здоровья от его текущего количества в случае попадания яда на открытые участки кожи;
— 8 % здоровья от его текущего количества в случае укуса.
Стоимость активации умения— 700 ед. маны
Время восстановления умения— 2 минуты
Офигенное умение! Да, перезарядка долгая и количество маны, на него идущее, непомерное, по факту сразу израсходуется больше половины магической энергии, что у меня есть, — но оно того стоит. Хотя бы даже чтобы посмотреть на то, как острие моего меча превратится в змеиную пасть. Так что я его забираю не думая, мало того — начинаю быстро прокачивать хотя бы до второго уровня, там и урон наверняка подрастет, и время действия.
Надо только подумать, чего убрать. 'Душа волка' — нет, я привык к своему серому другу. 'Память о боге' — тоже нет. Может — 'Могильный тлен', которое мне когда-то Барон выдал? Оно, конечно, убойное, но там ограничение, которое работает против него — им нельзя при светлых конфессиях пользоваться, вроде инквизиторов, и при рыцарях Ордена Плачущей богини. Шарахнешь вот так в запале — и потом объясняйся с ними. Нет, при прочих равных оно отличное, но если можно вместо него поставить в 'линейку' вот такую красоту, то я и думать не буду.
Так-с, что там дальше?
Еще какое-то деяние мне должен дать ледоруб. А ну-ка?
'Ледоруб Мерка Артра.
Данный предмет в свое время принадлежал человеку, который знал толк в жизни и в риске. Таланты его были неисчислимы, равно как неисчислимы были и приключения, которые, казалось, сами находят его. Он писал поэмы и участвовал в битвах, сидел в тюрьмах и покорил все горные вершины Раттермарка, одна из которых и стала его могилой, а камень, подаривший ему покой, стал его монументом.
И везде с ним был его прославленный ледоруб, который одинаково успешно помогал ему в восхождениях на высочайшие вершины и в проламывании черепов на поле брани.
Двуручное оружие.
Урон 1368-1666 единиц
+ 89 к силе;
+ 66 к выносливости;
+ 18 % к шансу нанести противнику сокрушающий удар;
+ 12 % к возможности парировать удар противника;
+ 8 % к вероятности написать неплохие стихи;
+ 6% к возможности того, что суд сочтет вас невиновным в том случае, если вы обвиняетесь в убийстве;
+ 100 ед. к показателю 'Жизненная сила'
Ограничения к классовому использованию предмета — только воины.
Прочность 1456 из 1600
Минимальный уровень для использования -100
Внимание!
Данный предмет открывает деяние 'Вершины, которые стоит покорить'
Статы, если честно, странноватые. С другой стороны — и предмет нестандартный, чего уж там. Хотя он мне все равно не подходит — он двуручный и на сотый уровень.
Вами открыто уникальное деяние 'Вершины, которые стоит покорить'
Для его получения вам необходимо собрать четыре предмета, которые принадлежали знаменитым покорителям горных вершин Раттермарка, а именно:
Колпак Зеленорожего;
Медный перстень Изумрудной девы;
Ледоруб Мерка Артра (получен);
Талисман отважного охотника Джа-Джу
Награды:
+ 5 единиц к характеристике 'Ловкость';
Пассивное умение 'Ползун по скалам';
Картина с одной из высочайших вершин Файролла, для украшения вашей комнаты (если таковая имеется)
Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе 'Деяния'.
Н-да. Это деяние я вряд ли доделаю, да и шут с ним. Зеленорожий. Ну и имена у жителей гор, прости господи.
А ледоруб — в сундук, чего тут думать. Пускай пока полежит, будет у меня как инвестиция на будущее — предмет, открывающий деяние, сам по себе неплохо стоит.
Что там дальше? Перстень?
'Перстень Крысы
Этот перстень изготовили по заказу величайшего вора всех времен по прозвищу Скользкая Крыса. Никто не знал его подлинного имени, как собственно и внешности, так как лицо прославленного вора всегда было скрыто маской.
Да и в целом, никто ничего про него толком не знал, хотя истории о его похождениях в огромном количестве рассказывали и рассказывают друг другу все воры Файролла и по сей день.
Неизвестно и то, как и где он умер, этот перстень — единственная вещь, которая от него осталась.
+ 96 к ловкости;
+ 87 к хитрости;
+ 28 % к шансу вскрыть замок любой сложности;
+ 20 % к возможности незамеченным проникнуть куда-либо;
+ 15 % к вероятности остаться незамеченным (при наличии соответствующего умения);
+ 9% к шансу нанести критический урон противнику при ударе в спину;
Ограничения к классовому использованию предмета — только воры.
Прочность 1100 из 1100
Минимальный уровень для использования -110
Ух ты. Для меня вещь бесполезная, но любой высокоуровневый вор за такую цацку душу продаст. Или секрет какой, для меня полезный. В сундук это дело, а до того — в мешочек, который, если что, из инвентаря не выпадет.
Ну, и на сладкое — сетовые наплечники.
Наплечники безымянного рыцаря.
Когда-то эта часть доспеха защищала плечи одного из прославленных героев времен Первой войны Ненависти. Кто он был, откуда он пришел и что делал до того, как возглавил войско людей Севера в их битвах с нежитью и нечистью — так никто и не узнал. Говорили только, что он с теплом отзывался о своей семье, то ли пропавшей, то ли погибшей в треволнениях тех дней, да еще изредка вспоминал своих соратников по битвам в некоем замке, выдержавшем серьезную осаду.
Предмет из сета 'Доспех безымянного рыцаря'.
Состав сета:
Нагрудник безымянного рыцаря;
Пояс безымянного рыцаря;
Наплечники безымянного рыцаря;
Наголенники безымянного рыцаря;
Меховой плащ безымянного рыцаря;
Меч-бастард;
Перстень на левую руку;
Перстень на правую руку.
+ 106 к силе;
+ 99 к выносливости;
+ 28 % к шансу удвоить урон, наносимый противнику ударом меча;
+ 22 % к шансу нанести противнику критический урон;
+ 16 % к защите от ментальных атак (при наличии у игрока меча-бастарда из набора — 26%);
+ 10% к скорости восстановления здоровья в случае дебафа 'Кровопотеря';
+ 3 % к прочности амуниции;
Прочность 2773 из 3000
Минимальный уровень для использования -120.
Ограничения к классовому использованию предмета — только воины.
Потерять, сломать, подарить — невозможно.
При наличии шести экипированных предметов из сета после смерти владельца не исчезает из инвентаря
При полном использовании сета будут доступны следующие бонусы:
Три активных умения, соответствующие классу игрока;
Получение квестовой линейки, которая приведет игрока к еще одному бонусному предмету из данного набора;
+ 300 ед. к показателю 'Жизнь';
+15% к вероятности постоянной мгновенной перезарядки одного из активных умений (умение будет выбрано рандомно в момент экипировки сетового комплекта);
Три тома 'Полной истории первой войны Ненависти'.
Да это просто праздник какой-то сегодня. Ох, такую бы красоту собрать, вот только вряд ли такое получится сделать! Но вот с этой штукой я не расстанусь ни за какие коврижки. Носить ее я не смогу, там сто двадцатый уровень нужен и до него я вряд ли дошагаю, но все равно — не продам. Владеть ей буду.
Я без раздумий достал свиток телепорта и отправился в Агбердин. Во-первый — таскать с собой такие ценности — как минимум глупо, так что — вперед, в гостиницу. Во-вторых — так и так сюда надо будет идти — тут же большое собрание вождей Пограничья состоится послезавтра, а мне на нем выступать. Искренне надеюсь, что все пройдет гладко — пора всю эту волынку с Мак-Праттами заканчивать. Пограничью нужен мир, а мне простор для маневра.
И еще мне надо как-то попасть в Эйген. Точнее — попасть туда, и не попасться там в лапы стражи. Каламбур так себе, но и смысл у него невеселый.
Варианты как это провернуть у меня есть, вот только все они не ахти — один другого сомнительней.
А вообще день задался. В игре. Что до вне игры — выйду из капсулы — узнаю.
— О, выполз все-таки — именно этими словами приветствовала меня Вика, сидящая на диване в позе пастушки — подобрав под себя ноги — и поедающая крупный, бордового цвета виноград — Не прошло и полусуток. Ну что, всех врагов убил?
— Не поверишь — ни одного в этот раз не прикончил — бодро ответил ей я, вылезая из капсулы — Я вообще исключительно миролюбив.
— Да? — Вика забросила в рот еще одну ягоду — А мне сказали, что ты обещал какого-то местного клерка на ноль помножить. Прямо вот убить обещал.
— Миролюбив — не означает, что не мстителен — пояснил ей я — Это разные вещи. Кстати — спасибо, что напомнила. Надо этого поганца найти и что-нибудь эдакое придумать, чтобы у него жизнь морским узлом завязалась.
— Бить будешь? — заинтересовалась Вика.
— Бить неинтересно — поморщился я — Бить любой дурак сможет. Нет, для этого поганца я что-нибудь отменно гаденькое придумаю.
— За что ты его так? — Вика повертела виноградную кисть перед глазами так и эдак, выбирая ягоду покрупнее.
— А он меня в бок пнул на проходной, когда я в здание пришел — пояснил ей я — Больно, но это не главное, боль — это временно. Это было унизительно, я такое с рук не спускаю. Ну, и потом — таких учить надо. Сегодня бомжа пнул, завтра у нищего деньги отнимет, послезавтра ребенка в рабство продаст, а через неделю, не дай бог, в депутаты выбьется. Зло — оно прогрессирует и некоторые его проявления надо пресекать. Я не слишком высокоморальный тип, но всему есть предел.
— И вправду скотина — признала Вика — Ты его как-нибудь особо цинично накажи. Есть будешь? Я мясо по-французски сделала и салат из категории 'Весенний'. Ну, капуста, морковка, редиска, огурцы — всего понемногу.
— Чутка попозже — я плюхнулся на диван рядом с ней, и, не удержавшись, отщипнул от кисти виноградину.
— Нуууу! — возмутилась Вика — Не кусочничай!
— Ладно тебе — ягода была сладкая и сочная — Что в редакции?
— Все нормально — Вика повертелась и устроилась поудобнее, положив мне голову на плечо — Все трудятся, Шелестова язвит, Соловьева тупит, Петрович гонит флегму, а Таша вся в конкурсах. Все велели тебе кланяться, ждут не дождутся, когда ты вернешься. По крайней мере так говорят, а что у них в головах на самом деле — я не знаю. Но вроде не врут.
— Трогательно — я улучил момент и стащил еще одну ягоду — А где вопрос — 'Как твое здоровье, любимый? Ничего не болит?'.
— А смысл? — Вика хитро изогнула руку и постучала меня по голове — Если тут ничего нет, и ты после своих похождений полдня торчишь в игре, то стоит ли о чем-то спрашивать? Все равно ты меня не слушаешь. И потом — я беседовала с Жанной, она сказала, что можно ничего не опасаться. Исключение составляет только возможность того, что ты будешь уклоняться от своих мужских обязанностей, проще говоря — симулировать.
— Это она о том, про что я думаю? — поперхнулся я.
— Нет — засмеялась Вика — Это про вбить гвоздь и на работу ходить. Про то, о чем ты думаешь, пока даже не мечтай. В общем — пока нельзя, шов может разойтись.
— Экая досада — опечалился я — Нет в жизни счастья. Ну, разве только мясо по-французски.
Уже в кухне, глядя на едящего меня, Вика сообщила.
— Вот еще что забыла. Мамонт увольняется.
— Да ты что! — чуть не поперхнулся я — Мамонт? Сам?
— Сам — явно не поняла меня Вика — Я же говорю — он увольняется.
— Вик, не тупи — я положил вилку и нож на стол — Бывает, что человек уходит, а бывает, что его 'ушли'. Здесь что имеет место быть?
— Без понятия — Вика, как мне показалась, изрядно удивилась подобной реакции с моей стороны — Мне про это Шелестова рассказала, она курила с девчонками из редакции, те ей про это и поведали. Вроде как сам, но так это или нет на самом деле — не поручусь.
— Плохо — сказал ей я — Жалко старика.
Мамонт был сварлив, громогласен, корыстолюбив и невероятно авторитарен, но меня это никогда не пугало и от него не отталкивало. При всех своих недостатках и слабостях он всегда был на стороне сотрудников и в глубине души нас любил. Да и не в глубине — тоже.
Лично я был ему признателен за многое, и в первую очередь за то, что некогда он взял меня на работу, плюнув на тот факт, что я ничего тогда не знал и не умел. Если бы не он, не стал бы я тем, кем стал. Нет, как журналист я из себя почти ничего не представляю — один из тысяч обычных писак, но кабы не Мамонт, то я и таким бы не стал.
— В понедельник с тобой поеду — сообщил я Вике, снова берясь за столовые приборы — Надо с ним поговорить.
— Зачем? — удивленно пожала плечами она — Уходит — и уходит. Может, у него пенсионный возраст подошел, может, он решил просто на покой отправиться. Ну, в парках сидеть, в шахматы играть, что там еще пенсионеры делают?
— Может и так — признал я — Но я сам хочу все узнать. Да и потом — чего дома сидеть? Скучно же.
— И то — Вика покивала — Лучше в редакции побудь, чем в этой игре сутками торчать. Небось, все выходные тоже в ней будешь куковать?
— Фиг — помахал вилкой я — Точнее — пол-фиги. Про воскресенье не скажу, но завтра я собираюсь посвятить тебе. В кино пойдем.
— Да кто нас в кино отпустит? — невесело спросила Вика.
— Так ты сама говорила — тут кинозал где-то есть, для своих — напомнил ей я — Вот в него и пойдем. Может, там даже попкорн продают. Я его не люблю, он на зубах скрипит, но традиция, однако.
— Тооочно! — Вика захлопала в ладоши — Я про него и забыла! А потом пойдем в кафе, будем пирожные есть! Эклеры и 'картошку'.
— Слабая замена фаст-фуду, после кино хорошо крылышек навернуть под картошечку— 'фри', если уж мы о студенческих забавах заговорили — критично заметил я — Но — хорошо, пусть будет так.
И все вышло очень и очень здорово. Кинотеатр тут на самом деле обнаружился, на третьем этаже — маленький зальчик на сорок мест, но зато оборудованный по последнему слову техники. И с очень приличным репертуаром.
В кафе мы тоже сходили, где крайне душевно посидели.
А вечером плюнули на предупреждения Жанны. Елки-то-палки, один раз живем. И в нашем конкретном случае есть еще и неизвестность со сроком этой жизни. В моем — так точно. Если сегодня ничего от бытия не возьмешь, завтра такого шанса может и не быть.
И, что следует отметить, все это мое подвижничество оказала благодатное воздействие на Вику, по крайней мере когда я полез в воскресенье в капсулу она ничегошеньки мне по этому поводу не сказала. Да оно и не странно — к ней в гости пришла привычно сонная в это время дня Генриетта и они сейчас в две ложки препарировали очередную банку варенья из наших нескончаемых запасов.
Ведь вот что примечательно — мы эти банки и раздавали, и сами ели, а они все не кончаются. Может, тетя Света втихаря сюда приезжает и пополняет наши запасы?
Но все это вылетело из моей головы, как только я оказался в Агбердине. Какое варенье, о чем я!
Город был забит народом до предела — горцы, игроки всех мастей, рыцари Ордена, невесть чего тут делающие, я приметил даже мелькнувшую в толпе черную рясу, которая несомненно принадлежала одному из бухгалтеров брата Юра. Это и неудивительно — он подобное мероприятие не пропустит, оно на все сто процентов в зоне его интересов.
— Н-на редкость шумно т-тут нынче — раздалось у меня за спиной и от неожиданности я даже подпрыгнул.
Ну вот что такое! Почему они всегда подходят сзади, что за голливудские шаблоны? И еще — помяни черта. Хотя — если совсем честно, то я соскучился по этому невысокому человеку с умными глазами и сединой в волосах.
— Так мероприятие — повернулся я к казначею Ордена Плачущей богини — Знаковое.
— И это п-плохо — с недовольством оглядел толпу брат Юр — С-серьезные решения приним-маются в тишине, а не в таком г-гвалте.
— Так гвалт — тут, а решения — вон там — я показал на здание, в котором давным-давно доказывал бейрону Фергюсу что я в самом деле есть я.
— Н-не знаю — брат Юр покачал головой — Н-не уверен, что на с-совет не проникнут лишние люди. Г-горцы вообще, знаешь ли, отличаются редкостным неб-благоразумием и рас-схлябанностью. Да, мы же не поз-здоровались. Х-хейген, рад тебя видеть. Совсем т-ты меня забыл.
— Как можно — возмутился я — Просто дела, дела...
— П-понимаю — тактично ответил брат Юр, но явно остался при своем мнении.
— Ура, ты пришел! — с небес на меня свалилась Трень-Брень, подтверждая мое мнение о том, что она явно 'кара господня' — Тут такое! Здрасьте, дядя Юр.
— Добрый день — к моему великому удивлению, брат Юр улыбнулся, глядя на фею, притом — искренне — Т-ты все хорошеешь, дев-вочка. Скоро совсем в-взрослая будешь.
— Это да — вздохнула фея — И старая. Не знаю — есть ли жизнь после двадцати пяти лет? По-моему — нет. Все, что после них остается — русские сериалы и кулинарные шоу. И — все.
— Ничего не п-понял, но заранее не сог-гласен — брат Юр продолжал улыбаться — Н-напомни мне потом, я п-познакомлю тебя с княгиней Ан-ной, нашей общей с т-твоим отцом знакомой. Она тебе м-много чего по этому п-поводу может порассказать. Но это — п-потом. Сейчас нам, пож-жалуй что и пора.
И то — у здания, где должен был проходить совет кланов кипение толпы достигло предела, а значит — надо было поспешать. Опаздывать не хотелось, а внутрь еще надо было попасть, и в свете текущих событий это было не самое простое дело.
Глава девятая
из которой следует, что в большинстве своем люди управляемы и агрессивны
— Н-нет, туда мы не п-пойдем — брат Юр неодобрительно посмотрел на галдящее скопление народа — Т-там нас затопчут. М-мы пойдем другим п-путем.
И он целеустремленно двинулся в обход народных масс, причем к нам как-то незаметно присоединилось человек пять в черных балахонах, явно страхующих своего патрона, да и меня заодно.
— Вы обязаны меня пропустить! — донесся до меня пронзительный женский голос — Я — представитель прессы и согласно соответствующему закону имею право присутствовать где хочу.
Любопытно, это что здесь за пресса такая? Здесь я пресса, и другой вроде нет.
А, нет, есть. Причем это была действительно она, пресса, без обмана.
Перед угрюмыми воинами, которые незыблемо стояли на входе в дом бейрона, махала руками, грудастая эльфийка с невероятно растрепанными волосами. Только по ним одним можно было догадаться, кто это такая. А если учесть еще и листок пергамента с золотым стилосом, добросовестно зажатыми в руках, то личность представительницы пятой державы не представляла из себя загадки.
Шутки шутками, — но молодец Соловьева. Выходной, между прочим, а она тут, в гуще событий. Мало того — отследила, все узнала, пришла вовремя, не поленилась. Вот правда — молодец.
Только вот пускать ее внутрь точно не стоит — мне там выступать. Она меня может и не узнает, но вот остальные, особо глазастые. Один раз пронесло, тогда, с пауком, а вот второй — не факт. Если и не узнают, то будут об этом языками мести, а умеющий уши — да услышит. Та же Шелестова расскажет о странном сходстве ее начальника с неким Хегеном свой сестричке, та ухватит знакомый ник и сразу столько странных деталей всплывет. Вот оно мне надо?
Хотя — ее и не пустят. Ну да, так оно и будет.
— Никому ничего мы не обязаны — лениво ответил ей один из гэльтов — Будь ты хоть кто. Это Пограничье, здесь свои законы. Так что — присутствуй отсюда.
— А что такое — 'пресса'? — любознательно поинтересовался другой охранник, помоложе и полюбопытней.
— Я буду освещать это событие — немного нервно ответила Мариэтта.
— А, фонарщица — понятливо кивнул молодой — Не, этого точно не надо. Там и так светло, мы не дикари какие, у нас светильники свои есть.
— Дожили — проворчал еще один охранник, сильно немолодой — Девки фонарщиками работают. Куда мы катимся? Нет, неладно что-то стало в Пограничье, неладно. И все это неустройство от клятых Мак-Праттов идет, от них все зло.
— Вы так думаете? — заинтересовалась его словами Мариэтта — Что вы вообще можете сказать по данной ситуации?
Что ей ответил пожилой горец, я так и не узнал — надо было поспешать за братом Юром, который, судя по всему, знал куда идти.
И точно — с обратной стороны дома, где народу ошивалось поменьше, обнаружилась небольшая дверца черного хода, у которой тоже стояли гэльты, причем в компании двух счетоводов брата Юра.
Вот интересно — как он добился того, что его люди охраняют данное мероприятие? С какой радости это вообще происходит, где он — и где кланы Пограничья?
Хотя — о чем я. Брат Юр — он, как мне видится, везде. Везде, где есть его интерес, а тут он присутствует, я ведь и сам занялся этим делом с его подачи.
— Мастер — счетоводы у двери чуть склонили головы, завидев его, пятеро же сопровождающих нас бухгалтерских работников лихо перестроились в полукруг, прикрывая дверь от оживившихся зевак, среди которых раздались возгласы вроде 'И здесь пускают. А ты говорил — закрыто' — Почти началось. Тан Хейген, вас тоже ждут.
— Игроков пускают — метнулся крик в толпе — Что за? А мы что — рыжие? Какого? Ники их запомни, потом выясним, с чего им такая честь.
Я, чертыхаясь, нырнул в открывшуюся дверь, за мной проскользнула Трень-Брень, по-моему, немного перепуганная.
— Никого не пускать — негромко скомандовал я счетоводам — Ни одного человека.
Не знаю, возымели мои слова вес или нет, но вроде один из них кивнул.
— Как думаешь — про ники этот полуорк шутил? — нервно спросила у меня фея, пока мы шли куда-то темным и узким коридором.
— Если полуорк — то вряд ли — ответил ей я — У этих ребят с чувством юмора плохо, доводилось мне с ними сталкиваться. Они все зеленые и дикие. И зубы у них наружу.
Коридор кончился, и мы оказались в небольшой комнате, в которой хорошо был слышен гул басовитых голосов — это переговаривались вожди кланов, ждавшие начала мероприятия.
— Д-думаю, сегодня будет интересный день — заметил брат Юр, накидывая на голову капюшон, пришитый к его черному одеянию — Х-хейген, говори решительно, но не аг-грессивно. Т-ты д-должен убедить их в том, что Мак-Пратты зло, именно уб-бедить, иначе все т-труды пойдут псу под х-хвост. Это б-будет обидно. И не махайте ты р-руками как ветряная м-мельница, п-прошу тебя. См-мотрится это смешно, п-поверь мне.
— Да-да-да — поддакнула ему фея, обличительно глядя на меня — А еще ты глаза выпучиваешь, когда орешь, ты тогда на рыбу путассу похож.
— Юная л-леди, вы будете сидеть р-рядом со мной — немного церемонно произнес брат Юр — Н-надеюсь, вы не против?
— Не знаю почему, но мне кажется, что тут мое согласие ничегошеньки не изменит — на редкость рассудительно сказала фея — Так что — не против.
— В-вот и славно — было слышно, что он улыбается. Только слышно — капюшон надежно скрыл его лицо — Вот и догов-ворились.
В большом зале, который в мирное время был пиршественной залой, яблоку было некуда упасть — столько сюда набилось народа. Да, много гельтов в Файролле-то, я даже не предполагал — насколько. И ведь это все вожди, что немаловажно.
Бритые налысо и с пышными шевелюрами, бородатые и татуированные, в фейл-брекенах совершенно невероятных цветов, с огромными мечами — каких их тут только не было. И главное — я почти никого знакомого не видел.
Нет, Лоссарнаха я заметил сразу — он сидел у правой стены, рядом с ним стояли Леннокс Рыжий и мой Кэйл Броунинг, по прозвищу Бедовый, которого я давненько не видел. Он вроде как всю дорогу был где-то на острие войны, в поисках врага рыскал по Пограничью, зарабатывал репутацию среди соплеменникоа. Рядом с ним заметил еще пару знакомых лиц из вождей кланов — но и только.
Хотя вру — вон еще мои знакомцы, сидят у левой стены. Причем — близкие знакомцы, обоих тогда сдуру не добил, о чем до сих пор жалею. Один — Гуард Мак-Пратт, сын старого Макмиллана, которого я так ни разу и не увидел, хоть и воюю с ним черт знает сколько времени. Ошибочка вышла, мы-то думали, что глава клана Мак-Пратт пришлет какого-нибудь второстепенного родственника, из тех, кого не жалко, а он, гад такой, взял и сынульку прислал.
Хотя, насколько я помню, умом этот недоросль не блещет. Его отличительные черты — нахальство и глупость.
Чего не скажешь о втором персонаже, который просто-таки олицетворял мое раздолбайство. Рядом с ним сидел Гвен Мак-Трест — последний представитель уже несуществующего клана и профессиональный наемник, я свел с ним знакомство в тот день, когда принял клан Линдс-Лохен под свою руку.
Он был очень хорошим бойцом — это я хорошо помнил. Если бы не мой 'Алый легион', то не видать мне тогда в поединке с ним победы как своих ушей, это уж наверняка.
Опять же — по рассказам судя, он еще и очень неглуп, так что дурь младшего Мак-Пратта уравновешивается его рассудком.
Плюс рядом с этой парочкой топталось еще человек пятнадцать матерых гэльтов — надо думать, представители вассальных кланов.
Ох, чую веселуха будет!
— Гэльты, время — несмотря на возраст и внешнее тщедушие голос Фергуса Мак-Соммерса был зычен и заставил всех замолчать. Он сидел в кресле на небольшом возвышении и, несомненно, был председателем на этом собрании — Больше никого не ждем, сколько можно.
— И то — вставил свое слово пузатый Гуард — Хотя мне вообще непонятно — для чего нас тут собрали? Наш клан в своем праве, все знают закон Пограничья — 'Если можешь взять — возьми'. Но кое-кто решил, что ему законы не писаны.
Его окружение одобрительно зашумело.
— Кому-кому говорить о попрании законов, так это не тебе, Мак-Пратт — достаточно жестко ответил ему Фергус — Дело в том, что клан твоего отца, который, между прочим, даже не соизволил почтить нас своим присутствием, давно плюнул на все уложения кодекса гэльтов и творит все, что ему заблагорассудится вне всяких законов — и писаных, и неписаных. До какого-то времени мы относили это за счет того, что война есть война. Но то, что вы творите в последнее время — это уже чересчур.
— Что ты имеешь в виду, Мак-Соммерс? — надменно крикнул Гуард — Что конкретно?
— Например то, что вы замарали себя детоубийством — Фергус встал со своего кресла — Ваши люди чуть не убили ребенка, дочь вождя клана Линдс-Лохен.
— Было такое — услышал я голос Трень-Брень, которую брат Юр невесть когда успел утащить в дальний угол залы. Я что-то увлекся рассматриванием почтеннейшей публики и прозевал этот момент — Свидетельствую. Знаете, как больно было? Если бы не один славный рыцарь — каюк бы мне настал.
— Мы убиваем друг друга — так мы мужчины, наша судьба — сражаться и умирать — продолжил Фергус — Но дети? Женщины, если они не взяли в руки меч?
— А потом еще твой человек этой же девке чуть горло не перерезал — добавил один из вождей. А вот его я помнил — он был на том совете вождей, когда фею и вправду чуть не прикончили — Мак-Манн тогда нам много чего сказал, и про вас, и про то, что вы собираетесь делать.
— Мак-Манн волен говорить что угодно — бросил телохранитель Гуарда — Его слова — не слова Мак-Праттов. А девка вовсе не нашей, гэльтской породы — чего ее жалеть?
— Ты, безродный, говори, говори, да не заговаривайся — посоветовал ему еще один мой старый знакомец, Саймон Мак-Анс, по обыкновению дымящий трубкой — Детей никаких резать нельзя, ни наших, ни не наших. Что до этой девки — мы с ее отцом, Линдс-Лохеном, сговорились о том, что она станет женой моего младшего сына, Тэда. Вот и подумай — отдал бы я его за пришлую или нет? Да еще и добавил за нее двадцать овец, пять баранов и десять стальных топоров.
— Продал, папаша? — метнулся крик феи, моментально затихший — брат Юр знал свое дело.
— Ого — уважительно сказал кто-то — Неплохой выкуп. А что девка — хороша? Покажись хоть, а то только орешь.
— С девкой что идет, в приданом? — полюбопытствовал другой вождь — Линдс-Лохены известные голодранцы, с ним много не получишь.
— Девка хороша и нечего на нее глазеть — пыхнул трубкой Мак-Анс — А как матерится — любо-дорого послушать, и бойкая — спасу нет. То, что моему Тэду и надо. А то больно он у меня мягок, тринадцать лет парню — и до сих пор никого не убил.
— Гэльты! — призвал Фергус — Свадьбы и похороны — это прекрасно, но мы здесь не за тем. Есть кому чего сказать по существу вопроса? Ну, как нам дальше тут всем существовать?
И началась говорильня. Вожди, один за другим брали слово и вещали — кто-то винил Мак-Праттов за отход от традиций предков и прочие грехи, кто-то наоборот, говорил о том, что они стремятся к новому, а все эти дедушкины традиции и бабушкины обряды — вчерашний день. Мол — сила в новом мышлении, надо быть созвучным миру вокруг, перенимать передовой опыт и, соответственно, прорубить окно на Запад. И форточку на Юг, на всякий случай. Так что все их поступки — не подлость вовсе, а новая стратегия, которую надо не осуждать, а перенимать.
Что примечательно — по меркам моего мира, того, что за пределами капсулы — так оно и есть. Мак-Пратты действовали и вправду по шаблонам современной войны, причем очень даже умело. Ну да, пакостно — но умело. И цель у них есть, в отличии от того же Лоссарнаха. Увы, но мой венценосный друг таковой не имеет, точнее — она у него не очень-то четко и сформирована. Что-то вроде — надену корону и сохраню традиции. А без мощной идеи, которая поведет за собой народ, много не навоюешь.
А эти — они хоть и гады, но молодцы. У них все четко — взять власть, подмять под себя Пограничье, а после выжать из него все соки. Вот и не стесняются в методах. По идее, мне с ними надо быть, а не с королем-без-короны, мне это не то, что ближе, но понятней, чем борьба за вековые устои.
Забавная шутка жизнь, что не говори.
Тем временем мнения разделились, да и люди в зале тоже — посередине ее оказалось что-то вроде демаркационной линии, справа толпились сторонники моего друга, слева — поклонники новых веяний.
— Так, кто еще не говорил? — обвел глазами помещение Фергус — Трой Мак-Люр, тебе есть что сказать? Нет? Ну, и прах с тобой. Хейген Линдс-Лохен, а ты что в углу жмешься? Во многом все это из-за тебя началось. Будешь что-то говорить?
— Мне всегда есть что сказать — бодро заявил я и двинулся к возвышению, на котором сидел бейрон — Я даже на середину выйду, чтобы все меня видели.
— Больно надо — заявил какой-то жутко волосатый гэльт из окружения Гуарда — Сто лет тебя не видел — и столько же не видеть еще.
— А я рад снова повидаться — сообщил мне Гвен Мак-Трест — И, надеюсь, не в последний раз, у меня должок к тебе есть.
— И у меня! — завопил Гуард и затопал слоновьими ножищами — Проклятый колдун!
— Колдун? — насупил брови бейрон — Это серьезное обвинение, Мак-Пратт. Ты можешь его подтвердить чем-то, кроме слов?
— Это все знают — пропыхтел Гуард — Все!
— Я ни о чем таком не слышал даже — пожал плечами Фергус — Хотя знаком с этим человеком давно. Да и многие присутствующие здесь тоже его знают.
— Серьезное обвинение — сказал один из вождей, выбравших сторону Мак-Праттов, немолодой и крепко сбитый гэльт в невероятно пестром килте — Очень. Гуард, если ты не можешь доказать того, что он в самом деле колдун, то молодой Линдс-Лохен вправе потребовать у тебя поединка за такое оскорбление.
О как. А квеста нет. Странно. Может, надо потребовать поединок?
— И непременно это сделаю — бодро заявил я — Эй, Мак-Пратт, так что с свидетелями?
— Я свидетель — невесело сказал Мак-Трест — Я видел, как он колдовал, он вызвал из небытия тени, которые меня чуть не убили.
— Ты не можешь быть свидетелем — сказало сразу несколько человек — Ты служишь их дому. Слуги не могут быть свидетелями.
— Плюс — ты безродный — добавил все тот же пестрокилтный вождь, видимо прямой и честный мужик, коли вот так своих топит — Твое слово — как ветер над холмами, кто его слушать будет?
— Еще есть кто-то, кто подтвердит слова Гуарда? — поинтересовался Фергус — Нет? Я так и думал. Мак-Пратты, что с них взять?
Толстяк так скрежетнул зубами, что они у него должны были из рта вылететь.
— Вот и славно — произнес я — Тогда сейчас я выступлю, потом, наверное, еще какие-то разговоры будут, а потом я его убью. Ну, чтобы все по порядку было.
— А потом — пойдем и выпьем — потер руки Мак-Анс — Что, гэльты? Война — войной, но это мы еще когда друг другу кишки выпускать будем, а эль-то киснет уже сегодня!
— В принципе — нормально — одобрило общество — Сначала поговорили, потом драка, потом — пьянка. Традиция соблюдена.
Гуард ничего не сказал, как видно помня о том, как я его в прошлый раз препарировал, причем без всякой магии. И это ведь еще тогда, уровней пятнадцать назад. А сейчас ему вообще не жить.
Блин, а если они захотят это дело провести на улице, так сказать — кровопускание на свежем воздухе? Там же народу, как грязи! Вот я долбоящер, чего я на рожон полез?
Ладно, придумается что-то, сейчас другая задача в приоритете, надо дело до конца довести, зря я что ли столько времени на него убил?
Что примечательно — квест на толстяка так и не дали.
— Гэльты — громко сказал я, раскинув руки так, как будто всех их хотел обнять — Родные мои! Могу ли я, новый наследник клана Линдс-Лохен не...
— Давай по существу — перебили меня совершенно бестактно выкрики из зала — Два часа тут сидим, дышать уже нечем. Да и выпить пора.
— Да и холера с вами — решил не тянуть я — Хотел красиво, только вам до порывов души дела нет. О чем я? А, да. Мак-Пратты — твари позорные и предатели. Они Пограничье хотят Западной Марке продать.
— Ха! — оживился Мак-Трест — Что вы там про колдовство говорили? Мол — это оскорбление? Да по сравнению с тем, что сейчас сказал этот наглец, слова молодого Мак-Пратта — просто невинная песенка маленькой девочки. Он целый клан обвинил в измене родине!
Вожди тем временем гудели как разворошенный пчелиный улей, и даже Лоссарнах глядел на меня с недоверием.
— И в самом деле — сказал Фергус у меня за спиной — Как-то это звучит неправдоподобно. Как один клан может продать кому-то все Пограничье?
— Обвинение более тяжкое, чем то, которое было, поэтому сначала с ним буду драться я — гнул свою линию Мак-Трест.
— Эй-эй — помахал рукой я — Может, дадите закончить речь?
— Доказательства — крикнул кто-то один и к нему присоединился добрый десяток голосов — Доказательства! Факты!
— Не вопрос — я сунул руку в сумку, достал оттуда документ, полученный от Джокера, и, повернувшись к бейрону, спросил — Я зачитаю?
— Конечно — одобрил тот мое предложение настороженно и рявкнул — Тишина, гэльты, тишина. Послушаем Линдс-Лохена.
Гуард и Мак-Трест непонимающе переглянулись.
Я откашлялся и зачитал следующий текст:
'Обязательство
Мы, клан Мак-Праттов, в лице его старейшины Макмиллана Мак-Пратта, обязуемся привести земли и народ Пограничья под руку королевы Запада пресветлой Анны в уплату за услуги, оказанные нам.
Мы обязуемся предать забвению порядки, заведенные нашими предками и принять законы нашей новой повелительницы.
Мы обязуемся искоренить верования этой земли и предать смерти жрецов.
Мы обязуемся убивать всех и каждого, мужчин и женщин, стариков и детей — всех, кто не пожелает пойти под руку нашей новой повелительницы.
Порукой тому — наша жизнь.
От клана Мак-Пратт — Макмиллан Мак-Пратт, с сего момента покорный раб и слуга пресветлой и прекрасной королевы Анны'
— Заверено печатью клана Мак-Пратт — в полной тишине сообщил я залу — Вот как-то так. Бейрон Фергус, засвидетельствуйте этот факт.
И я протянул ему документ.
— Подделка — пискнул было Гуард, причем было видно, что он в своих словах не уверен, но его тут же заглушили вопли возмущенных горцев.
Человек десять отделилось от кучки вождей, что стояли подле него и перешли на сторону Лоссарнаха, в том числе и принципиальный вождь. Вот бы нам таких побольше Ф-фу. Почти удалось.
Вами выполнено задание 'В народные массы'
Награды:
2000 опыта;
1000 золотых;
Боевой топор ковки старых гэльтских мастеров
А вот теперь — совсем удалось. Вот только что-то следующий квест из цепочки не дали пока.
— Это печать Мак-Праттов! — заявил Фергус Мак-Соммерс, внимательно изучив документ — Я ее до того видел не раз, так что — это она.
— Вот же твари! — во всю ивановскую заорал Леннокс — Если бы не мое воспитание — ох, я бы вас сейчас!
— Даже если и так — то что с того? — невозмутимо спросил Мак-Трест, беря инициативу в свои руки. Гуард окончательно сник, он не ожидал такого поворота событий. Да, не повезло старику Макмиллану с наследничком — Что с того? Все тот же неписаный закон позволяет нам творить то, что мы считаем лучшим для клана. Это наше право.
— У тебя, безродный, прав вообще нет — заметил кто-то из вождей — Был у тебя клан — да сплыл, вырезали его под корень. Жалко, тебя не добили, паскудника.
— Вот-вот — поддержал его кто-то из толпы — Землицей нашей надумали торговать, паразиты. И с кем? С бабой, что на троне Запада сидит! Они нас бабе продали, гэльты! Они ей ноги целуют, не сказать хуже! Тьфу!
— Они себя рабами назвали — куда уж хуже — наконец-то подал голос Лоссарнах — Что хуже для свободного человека может быть, чем назвать себя рабом? Самому, по доброй воле?
— Да уж кто бы говорил — язвительно выкрикнул Гуард, пробудившийся от спячки — Сам-то, сам! Думаешь, мы не знаем, что ты был в 'Вольных отрядах'? Продался им!
— Был — Лоссарнах встал — Я этого и не скрываю. Был. Но я торговал своим мечом, но не свободой и не честью. А вы — отдали себя самоё.
Разговор уходил на ненужную плоскость, надо было выправлять ситуацию.
— Да мало ли кто служил в 'Вольных ротах'? — заорал я — Мне вот тоже довелось потянуть там лямку. Что зазорного для мужчины в том, что он провел несколько лет в компании воинов, махая мечом и защищая тех, кто не может о себе позаботиться, в смысле — стариков и детей? Воинское братство, пусть даже это братство наемников — не каторга и не срамной дом, это место, где мальчики становятся мужчинами.
— Ну, в срамном доме это тоже делают, в каком-то смысле — заметил кто-то из толпы.
— Соглашусь с Линдс-Лохеном — поддержал меня Мак-Ант — Я помню молодого Мак-Магнуса еще безусым щенком, который только и знал, что девок портить да вино втихаря в подвалах отца пить. Был он шалопай и бездельник, уж не обессудь на меня за правду, сынок. А вернулся к нам — мужчина и воин. Так что ты, Гуард, глупости не говори. Что до вашего клана — дурное семя он, и всегда таким был. Скажу вам так, гэльты — надо его выдрать с корнем, чтобы следа от него не осталось!
Отдам за его сына Трень-Брень. Хотя бы в качестве 'спасибо'.
— Дальше говорить не о чем — веско сказал бейрон — Что время тратить? Все знают — когда клан опозорен так, что невозможно это смыть, у него есть два пути — либо покинуть наши земли, либо попробовать с оружием в руках переломить ситуацию в свою сторону. Проще говоря — убить всех и остаться одним. Гуард, я так понимаю, что вы доброй волей Пограничье не покинете?
Толстяк только усмехнулся, вставая на ноги, а после красноречиво положил пухлую руку на рукоять меча.
— Ну что, гельты — бейрон, по-моему, даже обрадовался такому его решению — Вы уже разделились, но теперь каждый из вас должен окончательно для себя решить — с кем он будет в этой битве. Напомню, что желающие могут и в стороне постоять, это их право, только вот не припомню, чтобы такое хоть раз имело место при подобных ситуациях. Хотя, вру, таких ситуаций, как сейчас в истории нашей земли не было. Итак — вот Лоссарнах Мак-Магнус — он стоит за то, чтобы Пограничье осталось Пограничьем, таким, каким мы его помним с детства. Вот Гуард Мак-Пратт — он хочет отдать его Западной Марке и установить на этой земле новые законы и порядки. Выбирайте свою сторону, гэльты, думайте, за кого вы обнажите свой клинок в большой битве. Я свой выбор сделал, причем давно, и не стесняюсь об этом говорить.
Фергус сошел с возвышения, и не торопясь приблизился к Лоссарнаху.
Вам предложено принять задание 'Последняя битва'
Данное задание является десятым в цепочке квестов 'Зона влияния'
Условие — принять участие в решающей битве кланов, которая определит — станет Лоссарнах Мак-Магнус королем Пограничья или нет.
Награды:
4000 опыта;
5000 золотых;
Амулет 'Воля Пограничья'
Получение следующего квеста в цепочке
Дополнительное задание.
В случае, если в данной битве вы собственноручно убьете не менее чем битве пять противников, то вами будет получена дополнительная награда.
Принять?
Вот и квест. Судя по всему, его формулировка зависела от массы факторов. И он, увы, не последний, хотя я на это рассчитывал. Впрочем — логично. Результат битвы неизвестен, потому вариативность осталось. Если Лоссарнах победит — последний квест будет из разряда 'порадуйся за друга и собери плюшки'. Если проиграет — то 'сбереги короля и возглавь Сопротивление'. Ну, или что-то в этом роде.
— Стало быть, 'предать смерти жрецов'? — откуда-то из угла вылез костлявый старик в облачении, живо напомнившем мне покойного годи Талиена — Вот же вы твари, на слугу богов, пусть и ушедших, готовы руку поднять! Да тьфу на вас, чтоб вам пусто было, чтобы у вас глаза повылазили, чтобы...
— Мы все поняли, годи — кротко ответил Мак-Трест и показал на Лоссарнаха — Вам туда.
— Люди, люди, человеки! — замахал сучковатым посохом, который он достал невесть откуда, годи — Истинно реку я вам — они прокляты, и дело их проклято! Если кому интересно — то мной лично. После смерти Талиена я Верховный годи, и с полным правом говорю вам — вон стоит избранник богов, все идите к нему. Идите — или проиграете!
Мне очень не понравились взгляды, которыми обменялись во время речи безымянного представителя основной гэльтской конфессии Гуард и Мак-Трест. Нехорошие были взгляды, и улыбочка у Гуарда была очень пакостная. До невозможности. Причем скользнула она по его губам как раз в тот момент, когда годи утверждал, что он теперь главный.
И я догадываюсь, в чем тут дело. Вот только если я угадал, то баланс сил может изрядно накрениться.
Надо будет кое-что предпринять, во избежание. Лучше перестраховаться, чем поставить на кон окончание такого долгого и сложного квеста.
Что приятно — хоть годи выглядел экстравагантно, не сказать — диковато, нескольких вождей он убедил, те выбрали сторону Лоссарнаха.
Впрочем, они ничего не решали, за моим приятелем и так пошло большинство. Вокруг опальных Мак-Праттов сгрудилось от силы человек двадцать, причем в большинстве из тех же, что были и в начале собрания. Только вот не заметил я испуга на лицах Гуарда и Мак-Треста. Не было его. Некоторое презрение — было, немного злобы — тоже. А страха или чего-то такого — нет.
Понятное дело, что без фиги в кармане обойтись не могло, но их тут, похоже, несколько. Что-то я совсем засомневался, что все пройдет легко и гладко. Ой, блин! Ну конечно же, какой я тупой! Чего бы им волноваться?
Если первая догадка вызвала некоторую досаду, то мысль, которая посетила мою голову в настоящий момент, меня уже серьезно напрягла.
Интересно, а хозяева Джокера торгуют только игровыми секретами и предметами? Инсайдерскую информацию они не продают? Если я прав — мне надо про это знать до того, как я выведу свой клан на поле. Или в долину. Или где они тут еще проводят свои сражения?
— Вот все и решилось — сообщил Фергус громко — Лоссарнах Мак-Магнус, говорите.
— Гуард Мак-Пратт — сделав пару шагов, мой приятель вышел на центр залы — Наши разногласия решит битва, таково общее решение. Ваши люди против моих.
— Принимается — бросил небрежно толстяк — Мак-Магнус, мне всегда нравился твой замок, я, пожалуй, заберу его себе, после того, как перережу тебе глотку, сделаю из него... Мнээээ.... Дом для отдыха. Вино, девки и все такое.
— Для того, чтобы подтянулись войска, и мне, и вам нужно время — невозмутимо, будто ничего и не услышал, продолжил Лоссарнах — Не менее пяти-шести дней. Потому сражение предлагаю провести ровно через неделю, начав его с первыми лучами солнца.
— В такую рань? — скривился Гуард — Хотя — ладно. По холодку — оно даже приятнее. Кстати — уступаю тебе выбор места.
— Долина Карби вас устроит? — предложил король (ну да, еще не он, но, надеюсь, он им станет) — Велика, удобна, всем места хватит — и живым, и мертвым.
— Почему нет? — пожал плечами Гуард — Ну все, договорились о месте и времени? Вот и славно, тогда мы пошли. А то душно здесь, и воняет чем-то.
-Эй-эй — возмутился Мак-Анс — Эти все — пускай идут, а ты-то, пузырь, куда собрался? Тебе еще вон, с моим будущим родственником драться.
В углу что-то попыталась пискнуть фея, но ей явно зажали рот.
Гуард, судя по его лицу, явно рассчитывал на то, что про нашу стычку все забыли, да я и сам был бы не против этого. Вот только — это не люди, это НПС, они ничего не забывают. И мой потенциальный противник — не исключение, просто он играет то, как в реальной жизни поступил бы человек вроде него.
— Поединок — вещь непредсказуемая — хмуро сказал телохранитель Гуарда — И в том случае, если удача будет на стороне Линдс-Лохенов, мой повелитель, Макмиллан Мак-Пратт, может счесть это не просто удачей. Надеюсь, вы поняли, что я хочу сказать?
— Да как не понять? — издевательски сказал один из вождей, его поддержал дружный хохот, кто-то еще и закудахтал, как курица — Эй, гэльты, у него вроде как даже по ногам что-то потекло, сразу видно — отважный парень!
— Пошли во двор — деловито сказал Мак-Анс — Третий час тут сидим, у меня под килтом все взопрело, честное слово. Хейген, быстренько его заруби — и выпьем.
— Да дело-то нехитрое — ответил ему я — Знакомое, можно сказать, тем более что я его жиры уже как-то вспорол своим мечом. Ох, он тогда орал, пощады просил!
— Не было такого — прорвало Гуарда — Не было! И ранил ты меня нечестно, я оступился.
— Ну да, ну да — хохотнул я — А после сбежал, как трусливый заяц.
— Фррррр — толстяк схватился за меч, невероятно покраснев от гнева.
Может, его сейчас удар хватит — да и все?
— Так что убью его я с радостью — плавно вел я свою линию — Но не во дворе, там полно зевак. Одно дело, если зрителем будет свой брат гэльт, тогда это поединок. А если толпа — то это балаган какой-то. Ну да, этот жирдяй — он трус, и вообще дрянь человек — но он сын уважаемого вождя, не след его смерть превращать в спектакль.
Злоба душила Гуарда так, что он вообще говорить уже не мог.
— И то — согласился Мак-Анс — Мужчины, давайте, прижмитесь к стенам. Тут места на десятерых хватит.
— Я еще раз говорю — этот поединок сейчас неуместен — требовательно сказал Мак-Трест.
— И я с ним согласен — неожиданно произнес Лоссарнах — Кто бы не умер — будет тризна, будут обряды, а это — время. Предлагаю другой вариант. Перед сражением мой брат Хейген и сын твоего хозяина, Гвен Мак-Трест скрестят мечи перед сражением, на глазах моих и ваших воинов. И пусть победит тот, к кому благоволят боги.
Вами принято задание 'Полоска нейтральной земли'
Условие — сойтись в поединке с Гуардом Мак-Праттом перед началом большой битвы кланов и одолеть его.
Данное задание является обязательным для выполнения.
Данное задание является дополнительным по отношению к квесту 'Последняя битва' и его удачное завершение может повлиять на величину награды, которую вы получите по его окончанию (при условии, что оба задания будут успешно выполнены)
Награды:
4000 опыта;
1000 золотых;
Меч Гуарда Мак-Пратта;
Доспех Гуарда Мак-Пратта
Внимание!
В случае, если вы убьете Гуарда Мак-Пратта, его отец не оставит своих попыток отомстить вам до той поры, пока не умерете вы или он.
И никаких тебе 'принять', 'согласны ли вы', ничего такого. Спасибо, что хоть условия дали прочитать.
Вот спасибо тебе, венценосный друг, угодил так угодил. Да лучше бы я сейчас здесь, в Агбердине этого жиробаса прирезал, елки-палки. Тут куда меньше зрителей, чем через неделю будет в длине Карби. И еще — туда точно заявятся мои подчиненные, причем хорошо еще, если не все сразу. Нет, ну как утопленнику мне везет, честное слово!
Ладно, что теперь уж.
А вот папашку-то Гуардова надо валить по любому, выходит. Не даст мне старый хрыч покоя, пока он жив.
— Я согласен — поспешно сказал Мак-Пратт.
— Какая разница? — пожал плечами я — Сегодня, через неделю — мне все одно, когда ему кишки выпускать.
— Ай, молодца! — прищелкнул языком кто-то.
— Поглядим еще, кто кому — пробурчал Гуард и покинул залу вместе со своими людьми.
— Все, на воздух — Мак-Анс посопел потухшей трубкой — Выпивать. Место мы знаем, как сказал этот гнилофан Мак-Пратт, день тоже — чего тут торчать?
— Выпивка за счет клана Мак-Соммерс — крикнул бейрон Фергус — Это мой дом, и я сочту за оскорбление, если кто-то из вас потратит здесь хоть медяк на пенный эль!
— Вот каких людей делали в наше время — назидательно сказал Мак-Анс — Не то, что вы, молодежь. Совсем законов гостеприимства не знаете и над каждой монетой трясетесь. Пошли уже, у меня в глотке пересохло!
И, переговариваясь, вожди последовали к выходу.
Лоссарнах устало сел на стул и потер рукой лицо.
— Ты чего? — спросил у него я.
— Слишком он легко согласился на все условия — негромко ответил мне король — Что-то здесь не то.
— С-совершено верно — прозвучал рядом с нами знакомый голос — От-традно видеть, что жизнь наемника н-не только научила вас махать меч-чом, но и думать.
— Вот откуда я вас знаю! — снова вскочил на ноги Лоссарнах — Точно! А я все вспоминал! Вы и в замке у меня были, я видел вас там, вы к этим, в черных балахонах приезжали. И сегодня вот — чувствую, что лицо знакомое, а откуда — вспомнить не могу. Но когда вы заговорили — тут все на место и встало. Я вас видел в то утро, когда... Когда меня из реки вынули.
— И я д-дал вам совет — подтвердил брат Юр — Заметьте — неплох-хой. Он привел вас к п-подножию трона, как-никак.
— Мастер Юр — уважительно протянул руку казначею бейрон Фергус — Рад видеть вас в моем доме. Что думаете по поводу увиденного?
Интересно, кто не знает скромного казначея заштатного рыцарского ордена в Файролле? По моему, таких тут нет.
— К-куча взрослых мужиков, больше п-похожих на детей — отмахнулся от него брат Юр — Н-ничего нового. Одни п-перебьют других, а потом это будут две недели отмеч-чать, причем в процессе п-праздника умрет народу б-больше, чем на п-поле брани. Но одно несом-мненно — у них есть какой-то т-туз в рукаве. Ваш король п-прав — что-то тут нечисто.
— Я еще не король — возразил казначею Лоссарнах.
— Уже к-король — поморщился брат Юр — Если б-будете слушаться наших с Ф-фергусом советов, то все б-будет так, как нужно.
Мой приятель хотел что-то произнести, но промолчал.
— В-вот с чего начнем — потер руки брат Юр — Ч-то вы скажете на т-то, если я предложу вам военную под-держку ордена Пл-лачущей богини?
— Это внутреннее гэльтское дело — насупился Лоссарнах — Горцы против горцев. Наши правила...
— Мы согласны — закрыл его своей спиной я — Конечно согласны.
— Но... — еще раз попробовал возразить король.
— Если надо — я их в свой клан приму — не оборачиваясь рыкнул я — Брат Юр, это такое роскошное предложение! А сколько вы нам дадите рыцарей?
— Н-ну, даю их не я, а великий м-магистр ордена — заметил казначей — Но, п-полагаю, что две-три с-сотни рыцарей он на эту б-благую цель выд-делит. Особенно, если это т-толково обосновать.
— Да я с ним даже не знаком — совсем смутился король.
— Я знакома — сообщила вынырнувшая откуда-то Трень-Брень — Он тааакой милый старичок! Он мне уже дарил рыцарей! Давайте, я с ним поговорю.
— Не д-думаю, что это хорошая идея — тактично заметил брат Юр — Лучше это сделает в-ваш папенька, он т-тоже хороший знаком-мец магистра. П-правда, в свой п-последний визит он налом-мал дров, но это ничего. С-скажите, ваше в-величество, вы не против, если с в-великим магистром Ордена П-плачущей богини Лео фон Ах-хенвальдом от вашего им-мени будет говорить вот эт-тот молодой человек?
Ну да, накосорезил я тогда, было. Ой, брат Юр, опять что-то ты мутишь. Хорошо хоть, что наши интересы всегда совпадают. Кстати — нет худа без добра, я с ним спокойно поговорю про Эйген и колонию пикси. Если мне кто и сможет быстро и технично помочь — так это он.
— Он мой брат — как-то даже удивился Лоссарнах — И его слово — это мое слово.
— В-вот и славно — брат Юр достал из рукава свиток портала и махнул им — В-вы не расходитесь, м-мы еще вернемся.
— А я? — в глазах феи появились слезы, губы ее задрожали — А как же я?
— Н-ну, куда мы без вас, юная л-леди? — вздохнул брат Юр — Хотя — т-только-только замок отреставриров-вали, и на тебе.
— Ура! — фея чмокнула оторопевшего казначея в щеку, и первая устремилась в открывшийся портал.
Глава десятая
подтверждающая, что старый друг лучше старых двух
К моему немалому удивлению в нашу компанию затесался Кэйл Броунинг по прозвищу 'Бедовый'. Он обнаружился после того, как портал закрылся и на мой резонный вопрос: 'Ты что здесь делаешь?', с достоинством ответил:
— Сопровождаю моего вождя. Там все завершилось, король под защитой бейрона Фергуса, а вы куда-то один отправились.
— Чего это один? — возмутилась фея — Ничего и не один, я-то с ним.
— Тем более — Кэйл с сомнением глянул на Трень-Брень — Ваше присутствие только увеличивает список опасностей, которым досточтимый Хейген может подвергнуться.
— Надо бы на тебя обиду затаить — задумчиво произнесла фея — Но не буду. Может ты где-то и прав. Я — девочка-беда.
— Р-редкостная самокритичность — отметил брат Юр — В наше в-время подобное почти не вст-тречается.
— Это не критика — возразила ему фея — Это я себя так рекламирую. Не всем же тихони домашние нужны, правда?
— Я ин-ногда задаюсь вопросом — как-то очень по-свойски обратился ко мне брат Юр — П-почему мы с ними, молодыми, в-вроде как и говорим на одном языке, а понять д-друг друга не мож-жем? В нас т-тут дело или в них? Или п-просто мир изменился до т-такой степени, что с-слова поменяли см-мысл, а нас об эт-том никто не п-предупредил?
— Мир тот же, слова те же — успокоил я его — Просто и мир, и слова, и поступки они меряют по другой шкале ценностей, отличающейся от нашей. Мораль в обществе меняется, понимаешь? Вот за ней — не угнаться, она у нас как сформировалась, так мы с ней и живем. Можно угнаться за модой, можно принять перемены социального строя, даже признать то, что мужики могут ходить, прости господи, к косметологу, и педикюр себе делать. А вот моральные ценности — не изменишь, какие они у тебя есть, с такими и дальше жить. Вот и вся проблема отцов и детей.
— Ты такой умный! — фея, оказывается меня внимательно слушала, мне даже приятно стало — Такой умный! Убивать пора!
Я закашлялся, брать Юр засмеялся, Кэйл положил руку на рукоять меча.
— Не дергайся ты — подмигнула ему фея — Шутка!
— В-вот, мой дорогой м-моралист, и н-незамысловатая р-реакция на твои л-логические выкладки — продолжил негромко смеяться брат Юр — От-трицание отрицания. П-прелесть.
— Я такая — фея вспорхнула в воздух — Может — пойдем уже?
— И то — согласился с ней казначей, а после тихонько спросил у меня — А ч-что такое п-педикюр?
Лео фон Ахенвальда мы нашли в трапезной, где он распекал мордатого повара в белом колпаке и таком же халате.
— Бардак — носилось под сводами помещения эхо от его голоса — Рыцари — не куры, они на пшенке долго не протянут.
— Поставщики подвели — оправдывался повар, тряся щеками, что делало его похожим на шарпея — Подвоза мяса нет. Мне где его брать?
— Не знаю — великий магистр развел руками — Не знаю. Но я этого и не должен знать, для подобного есть ты. Обеспечь. Хоть на охоту ходи. Тебе средства из казны выделяются? Выделяются.
— Истинно т-так — подтвердил брат Юр — Если надо — м-могу показать р-расходные книги.
Повар увидел моего спутника и побелел так, что было непонятно — где кончается голова и начинается колпак.
— Здрасьте, деда Лео — фея спикировала сверху прямо к великому магистру и сочно чмокнула его в щеку.
— Кхм — фон Ахенвальд, как мне показалось, изрядно смутился от подобного проявления чувств, чем доставил фее дополнительную радость — Сердечно рад вас видеть в нашем замке, юная леди. Давненько вы к нам не заглядывали.
— Дела — снова вспорхнула в воздух фея — То одно, то другое. Сначала королю помогала трон завоевывать, потом побиралась, вот и не заходила. То некогда, то не на что.
— Побиралась? — изумился рыцарь, укоризненно посмотрев на меня.
Что он. Даже брат Юр явно изумился услышанному.
— Эээээ — я почувствовал неловкость, чего несомненно и добивалась маленькая шкодница, которую я потом... Пока не знаю, что я с ней сделаю, но придумаю что-нибудь эдакое — Она у нас дауншифтер.
— Кто она у вас? — окончательно потерял связь с реальностью фон Ахенвальд.
— Она хочет все в этой жизни попробовать — немного извратил я суть произнесенного слова — Мол — не все же с золота есть, надо познать то, как другие живут. Так сказать — с вершин на дно, чтобы не возгордиться слишком.
— Это достойное решение — проникся великий магистр — Немногие из детей моих знакомых на такое отважатся.
— А моя — запросто — с ноткой ехидства подтвердил я — Мало того — подумывает предать себе аскезе, чтобы до конца познать истину. Уединиться от общества года на два — на три хочет, в какой-нибудь дальней обители. Кстати — у вас нет таких на примете? Может, здесь какая уединенная башня есть, из неиспользуемых? Я бы ее снял на пару лет.
— У нас нельзя — мы мужской орден — призадумался фон Ахенвальд — Невозможно у нас девицам проживать, по ряду причин. Но я могу написать Клаудии Шрауфенбах, мы с ней давние друзья. Она настоятельница обители 'Неумолчных плакальщиц', старейшей в Файролле, она еще при Ушедших богах функционировала. Туда абы кто не попадает, надо иметь веские причины для того, чтобы стать одной из сестер-плакальщиц, но для вашей дочери могут сделать исключение.
— П-прекрасное место — на лице брата Юра заплясала какая-то просто мальчишеская улыбка — П-прекрасное. Я там б-бывал. Находится оно на г-границе Западной и Южной м-марок, между плато Грус-скат и Неспящими б-болотами. Если где и п-познавать самое с-себя — то только т-там.
— Я напишу Клаудии письмо сегодня же — заверил меня фон Ахенвальд — Такие порывы в молодых людях надо поддерживать, причем непременно.
— Ты что творишь, папаша? — взвизгнула фея разъяренно — У меня квест выскочил! Причем — социальный! Отказ не нажимается! Я не хочу идти в болота, пусть даже Неспящие! Не посылай меня туда! Пожалуйста!
— Что у неё в-выскочило? — заинтересовался брат Юр, непонимающе глядя на меня, давящегося от хохота.
— Может, лекаря позвать? — обеспокоился магистр.
Повар ничего говорить не стал говорить, он просто тихонько смылся из залы, здраво рассудив, что сейчас всем не до него.
— Сделай что-нибудь! — бесновалась под сводами помещения фея — Я не хочу в обитель! Я не хочу усмирять плоть! И узнавать тайны затянутых туманами ущелий тоже не хочу! Я с тобой хочу, и с остальными, тут интересней.
Интересно было бы почитать условия этого квеста. Нет, глупенькая она все-таки у меня — ведь явно не из простых это задание, оно из тех, которое только репутационным путем получишь.
— Выводы сделала? — кротко спросил я у нее, дождался исступленного кивка и повернулся к фону Ахенвальду, который совсем перестал понимать, что происходит — Спасибо, великий магистр, но сами видите — какая там обитель? Туда с пониманием собственного отречения от мирского идти надо, и с грузом пережитого. А тут если и есть груз, то в основном недодуманных мыслей и непонятных нормальному человеку желаний.
— Да? — фон Ахенвальд глянул на притихшую фею — Пожалуй. Но если что — я Клаудии напишу, она мне не откажет. Как-никак — двоюродная сестра.
Сверху раздался облегченный вздох — фея отказалась от квеста.
— Ч-что примечательно — привычно невозмутимо заметил брат Юр — С-стоит этому н-непоседливому существу оказаться в н-наших стенах, как т-тут же начинается ш-шум, гам и п-происходят непонятные в-вещи. Полюбуйтесь, м-магистр Лео, как в-вам такой поворот с-событий?
Брат Юр имел в виду повара, который, против моих ожиданий не покинул с концами залу под шумок, воспользовавшись ситуацией, а наоборот — вернулся в нее. Причем не с пустыми руками, а с банкой варенья.
— Это что? — поинтересовался у него фон Ахенвальд.
— Сладкое — застенчиво потупился повар — Я посмотрел — вон, в плаче девчушка заходится. Ну, а варенье при таком деле — первое средство. Я еще по дому это помню.
— На самом деле? — великий магистр глянул на Юра, тот пожал плечами.
Ну, оно и понятно. Один всю жизнь мечом машет, второй — интриги плетет. Откуда им знать, что нужно непоседливым девчонкам. Хотя, как по мне — фее не варенья надо дать, а хорошего ремня.
— А у тебя-то оно откуда? — фон Ахенвальд внимательно посмотрел в глаза повара — Есть же запрет на подобную пищу, он написан триста лет назад. Как там бишь... '... отказ от той еды, которая ведет к слабости людской и греху чревоугодия, от любви распутных дев...' Кхм. Извини, дитя.
— Да ничего — отозвалась фея — А какое варенье, щекастенький?
— Ежевичное — явно труся, ответил повар — Оно, великий магистр... Оно давно у меня стоит. Это мне подарили.
— Н-ну, насчет распутных дев я с-согласен, это т-та еще публика — примирительно сказал брат Юр — Что же д-до еды... Л-ладно в замке, но в ст-транствиях наш-шим парням все равно никто в т-трактирах и к-корчмах специально готовить не б-будет.
— Милейший Юр...— фон Ахенвальд явно был ретроградом и собрался спорить с казначеем, но тот ему такой возможности не дал.
— В-великий магистр, давайте этот с-спор оставим на п-потом — примирительно выставил он перед собой ладони — К-как-нибудь в-вечерком, когда д-дел не будет, сядем и п-побеседуем о том, насколько с-старые догматы ак-ктуальны в настоящее в-время. Сейчас же есть куда б-более животрепещущие т-темы для разговора. Эй, ег-гоза, варенье б-будешь есть?
— Буду — покладисто согласилась фея и спикировала на стол.
— Т-тогда садись на л-лавку, как положено в-воспитанной девице, и т-трапезничай, пока мы п-пойдем и кое-что об-бсудим — строго приказал казначей и фея, как это ни странно, его послушалась.
Повар дал ей банку, которую уже открыл и ложку, извлеченную из кармана фартука.
— С-смотри за ней — наказал ему брат Юр — Если она с-сбежит от тебя и р-разрушит часть з-замка — передо мной от-твечать будешь именно т-ты.
— Пока все не съем — не сбегу — порадовала его фея — Вкусно.
— Б-банка маловата — посетовал брат Юр — Б-боюсь, не успеем мы все обгов-ворить.
— Ничего страшного — успокоил его я — Просто если что-то пойдет не так, то я попрошу великого магистра все же написать письмо...
— Никуда я не убегу — поспешно заверила нас фея — Идите уже. Плюс — вон, Кэйл за мной присмотрит.
Я, если честно, про горца и забыл совсем. Тем не менее он был тут, стоял у стены и с невероятно ошалелым видом взирал на все происходящее.
— Если что — бей ее на взлете — приказал я ему — И это — не шутка.
— Хорошо — кивнул Бедовый — Только у меня рука тяжелая.
— А у нее голова железная — уведомил его я — Спорный вопрос — что крепче, лично я поставлю на голову. Хотя вряд ли она рыпнется, поверь мне. В болото ведь никому не хочется, не так ли?
Фея, уже измазанная вареньем, зашипела как кошка, а я довольно ухмыльнулся.
Нет, сегодня положительно мой день. Я получил безотказное оружие против особо докучливых фей, по крайней мере, на какое-то время.
— Д-дети — это прекрасно — сообщил мне брат Юр, когда мы шли по переходам замка — Но их действия не п-поддаются р-расчетам. Они — алогичны.
— На то они и дети — сообщил я ему избитую истину. А что тут еще скажешь? — Куда мы идем?
— Никуда — фон Ахенвальд открыл дверь, ведущую в какое-то помещение — Уже пришли.
Я, если честно, думал, что мы направимся в тот зал, где я когда-то одному из совета Ордена голову отрубил, но нет — это была небольшая комнатушка со скромной меблировкой — стол, несколько деревянных кресел со спинками — и все. Эдакая средневековая переговорная. Не удивился бы, увидев здесь камин с подвешенным над ним котелком воды и пучками трав, развешенными неподалеку, как аналог кофе-машины.
— Если честно — я рад вас видеть, тан Хейген — Лео фон Ахенвальд сел в одно из кресел и указал мне на место, находящееся напротив него — В нашу последнюю встречу мы расстались не слишком хорошо. Нет, без вражды, без взаимных претензий — но и не так, как мне хотелось бы. Вы друг нашего ордена, человек, не раз на деле, а не на словах доказавший это... Мне было горько думать о том, что та наша беседа может как-то сказаться на нашей дружбе.
Отлично. Того, чего я тогда опасался, то есть падения репутации, то ли не произошло, то ли какие-то события косвенно ее повысили до прежнего уровня. Да это и неважно, главное — орден по-прежнему мне дружественен.
— И даже нелепые сплетни, которые в последнее время связывают с вашим именем не могут повредить нашим отношениям — продолжал тем временем вещать магистр.
— Какие сплетни? — не понял я — Вы о чем?
— Х-ходят слухи, что ты спутался с п-представителями темных с-сил — вместо него ответил брат Юр — Г-говорят, что тебя видели в к-компании какого-то н-некроманта, который п-промышляет тем, что воскрешает м-мертвых и заставляет их себе с-служить. М-мы думаем, что это ложь. Т-ты человек неп-предсказуемый, это так, и з-завихрения у тебя в голове с-случаются такие, что иная м-метель позавидует, но с н-некромантами ты путаться не станешь, я г-готов в эт-том поклясться.
Вот так-так. У меня уровень репутации здесь, наверное, не просто большой, а очень большой. Иначе не говорили бы со мной сейчас так, а мечами в капусту рубили. Или просто даже на порог не пустили.
Вот только вопросов сразу сколько возникло. Нет, с кем меня видели — это ясно, с бароном Сэмади. Но — кто? Игрок или НПС? Когда? И как эта весть донеслась сюда, к фон Ахенвальду?
Как же не ко времени. Мне-то с бароном как раз повстречаться бы, нужен он мне, сильно нужен. Боюсь, без него в грядущем сражении победить будет куда сложнее.
Ладно.
— Это ложь — с достоинством подтвердил я — Разумеется, я более терпим к волшебству, чем рыцари ордена, но некромантия, колдовство, ведьмовство — это не те вещи, которые я стану терпеть. И уж точно не буду водить дружбу с теми, кто их практикует.
— Не сомневался в этом ни минуты — склонил голову великий магистр — Итак — что вас привело ко мне?
Странно, что какая-нибудь пакость не выскочила на экране, вроде: 'Внимание! Уведомляем вас, что в том случае, если будет доказана ваша связь с....'. Ну, и так далее. Хотя — и без нее ясно, что будет. Нет, детально не скажу, но точно ничего хорошего из этого не выйдет.
— Л-лео, мы только что из П-пограничья — брат Юр сплел пальцы в замок и лукаво прищурился — У них т-там столько в-всего интересного п-происходит.
— Интересного — в Пограничье? — удивился великий магистр — Вот уж не поверю. Мужчины в юбках, кучи овец и холмы — вот и все, что там есть. И все это не вызывает любопытства. Впрочем, был там еще лес... Как же его...
— Каллидонский? — предположил я.
— Именно — щелкнул пальцами фон Ахенвальд — Паршивое место. У меня там пять рыцарей из отряда сгинуло, ведьму мы там одну ловили лет тридцать назад. И парни погибли, и ведьму мы не поймали. Перелесок там неправильный есть, весь в тумане. Вот мы в нем и заблудились, насилу вышли к тому месту, откуда заходили. Вот только выбрались из того тумана не все.
— Надо было веревкой обвязываться — попенял ему я — Как мы.
— Ты там был? — оживился магистр — И что, до ведьмы добрался?
— Л-лео, давай о подвигах и г-героизме поговорим потом? — попросил его брат Юр — Так вот — Пограничье. Ты не пов-веришь, но эти м-мужчины в юбках м-меня приятно удивили. Они т-таки пошли путем п-прогресса, заканчивают с родоплем-менной структурой п-правления и с-собираются короновать од-дного из представителей наиб-более знатных р-родов.
— А вот об этом я что-то слышал — великий магистр потер подбородок — Да не от тебя ли?
— Не ув-верен — ушел от прямого ответа брат Юр — Так в-вот — сложилось так, что я нем-много знаком с п-претендентом на п-престол, а наш друг Хейген и вовсе его н-названный брат.
— Разумеется, это всего лишь случайность? — уточнил великий магистр.
— Бесспорно — заверил его брат Юр — Ж-жизнь вообще штука странная и неп-предсказуемая. В свете эт-того я смею вас з-заверить в том, что Лоссарнах Мак-М-магнус, именно так зовут б-будущего короля Пограничья, изначально л-лоялен к нашему орд-дену. Более т-того — он свел дружбу с его п-представителями. В Пограничье ведь до сих п-пор находятся ост-татки отряда под к-командованием Гунтера ф-фон Рихтера. Да-да, т-того самого отряда, к-который вы некогда прид-дали тану Хейгену для защиты его в-владений. Правда, он из-зрядно поредел с т-тех пор — там идет война. Не об-бъявленая, но от т-того не менее к-кровопролитная. Не все поддерживают ид-деи установления м-монархии, есть те, кому в-выгодней нынешнее полит-тическое состояние Пограничья. В-варварское, так с-сказать.
— Это все бесспорно интересно, убедил — задумчиво сказал фон Ахенвальд — Но, друзья мои, давайте беречь время — и ваше, и мое. Юр, ты же знаешь, я не любитель шарад. Что вам надо? Деньги? Людей? Почему просьба приватна, почему она не вынесена на Совет?
— Людей — не стал чиниться брат Юр — Д-двести мечников, не м-меньше.
— А больше и нет — хмыкнул фон Ахенвальд — Сам знаешь, где сейчас все.
Интересно — а где все? Только спрашивать пока не буду, во избежание. За спрос квест могут подсунуть, а он мне не нужен.
— Но эти двести мечников — они же на лошадках будут? — вкрадчиво поинтересовался я.
Если на лошадках, то хана Мак-Праттам, кого бы они на помощь не призвали. Двести верховых рыцарей — это ураган! Всех к чертям сметут!
— Пеших — разбил мои мечты брат Юр — Увы. Т-тому есть масса причин. П-первое и самое главное — в-ваш друг не согласится на т-то, чтобы его поддержала к-кавалерия. Это слишком не по т-традициям. Увы, он во много ид-деалист, это его самое сл-лабое место. П-полагаю, что п-при этом его противники чин-ниться не станут. В-второе... Хотя, тут достаточно и п-первого.
— Первое, второе и компот — печально пробормотал я — И два кусочка хлеба.
— Вы голодны? — внимательно посмотрел на меня фон Ахенвальд — Скоро обед, буду рад видеть вас за нашим столом. Правда, нынче у нас только каша...
— Да нет, я о другом — вздохнул я — Спасибо вам, великий магистр. И за приглашение, и за рыцарей.
— По последнему пункту я еще решение не принял — уточнил он — И все-таки — почему не через Совет?
— Потому что д-долго — брат Юр хлопнул ладонью по столу — Б-битва уже пройдет, а об-бсуждение — давать или не д-давать воинов — будет еще прод-должаться. В рез-зультате — и не нам, и не им. А так — мы ук-крепляем свои позиции в П-пограничье. А это з-значит держим под контролем две г-границы — Западной и Ю-южной Марок. К-как вам?
— Плюс благому делу поможете — добавил я от себя — Лоссарнах — хороший человек и хороший друг. Он добра людям хочет.
— Б-бывший рубака из 'Вольных отрядов' — со значением сказал брат Юр — Н-наш человек.
Было видно, что характеристика, которую моему другу дал казначей, для фон Ахенвальда значит куда больше, чем моя. Впрочем, то, что я сказал звучало как-то по-детски. С другой стороны — что я еще мог придумать? Сказать, что его корона нужна мне для того, чтобы спокойно обделывать свои делишки? Глупо. Да и опять же — в этой области, боюсь, брат Юр снова меня обскачет.
Другое любопытно. Где 'Вольные отряды' и где Орден Плачущей богини? В свете последней фразы — видимо, не так далеко друг от друга они расположены, чем мне казалось раньше.
— Двести человек — припечатал ладонь к столу великий магистр — Юр, позаботься о портале и всем остальном.
— За 'все ост-тальное' — не б-беспокойтесь — заверил его казначей — Отрядных к-командиров сами назначите, или п-пусть де Бин этим вопросом з-займется?
— Второе — махнул рукой фон Ахенвальд — И вообще — пусть он с ними отправится в Пограничье. Думаю, будущему королю не помешает военный советник со большим опытом. 'Вольные отряды' — это прекрасно, но из них выходят воины, а не стратеги.
— Д-дальновидно — кивнул казначей — Н-ну, я так дум-маю, что мы в-все проговорили? Тан, вы довольны р-результатом?
Намек был тонкий, но я его понял с лёту и рассыпался в благодарностях Ордену.
— Пустое, друг мой — остановил мои славословия фон Ахенвальд — Мы всегда готовы прийти на помощь другу и соратнику. Но, надеюсь, в будущем и вы не откажете нам в том случае, если Орден попросит вас об ответной услуге?
Ну да. Дай, чтобы потом получить, все как всегда, даже у рыцарей.
— Разумеется — твердо сказал я — Разумеется, в том случае, если ваша просьба не нанесет урона моей чести. Впрочем, я не сомневаюсь в том, что подобное вообще возможно.
— Ну и славно — великий магистр поднялся из кресла — Пойду, гляну, не разнесла ли ваша дочь замок по камушку. Славная она у вас, тан, признаться, завидую я вам. У нас детей нет, и это единственный минус служения Плачущей богине.
И он покинул комнату.
— Н-ну? — брат Юр прищурил левый глаз — Д-доволен?
— Не без того — расплылся в улыбке я — Плохо, что пешие — но две сотни рыцарей, закованных в железо от головы до пят, да еще и с Чендом де Бином во главе — это сила.
— Не забудь св-вое обещание — погрозил мне пальцем он — И не з-забудь, что с-сам магистр может н-ничего и не попросить, н-но не я.
— Даже не сомневаюсь — мне почему-то стало смешно — Готов работать рычагом влияния на короля. Вам же это надо?
— Б-был шаловливый м-мальчишка — искатель п-приключений — как-то по-отечески посмотрел на меня казначей — П-попал в хорошие руки — и в-вот результат. Это я не п-про короля, это я п-про тебя. Л-ладно, говори, что ты у м-меня узнать хот-тел, я же вижу, что ты к-как меня увидел, так сраз-зу подобрался, как зверь д-дикий перед прыжком.
— Есть такое — обрадовался я тому, что снова просить ничего не надо — Несколько вопросов.
— Ну? — подогнал меня казначей.
— Первое — я загнул палец — Где-то в Эйгене есть колония пикси. Пикси — это такие мерзкие твари, которые...
— Я з-знаю кто такие п-пикси — оборвал меня брат Юр — И про то, где им-менно они об-босновались в Эйгене м-мне тоже известно. Д-дальше.
— Мне надо попасть в эту колонию — быстро сказал я — Но штука в том, что в Эйгене меня... Как бы так сказать...
— Т-ты в розыске — подобрал за меня слова брат Юр — Есть т-такое.
— Ну да — потупился я — Так вот, мне бы понять — за что меня ищут и как мне обойти эту проблему. Ну, и как я сказал — где эту колонию найти? Вы ведь все знаете и можете, по-моему, разумению. Опять же — может, вы рекомендательное письмо Витольду напишете, если самому время не хочется на меня тратить. Я с ним, само собой, знаком, но с бумажкой понадежней будет. Он же небось сейчас высот известных достиг, поди к нему, пробейся.
Тут я немного лукавил, в нынешней ситуации даже знакомство с Витольдом, главным казначеем короны Запада, вряд ли помогло мне увидеться с ним. Сидит-то он в дворце, как я туда попаду? Если только в цепях. А так — может брат Юр это письмо с кем ему перешлет, все мне жить проще станет. Может, я со своим сподвижником по перевороту на нейтральной территории встречусь.
— Н-не то слово, каких в-высот он достиг — брат Юр изобразил на лице невероятную почтительность — В-витольд сейчас очень востребован в Э-эйгене, в-всем он нужен, в-все его знают. Еще бы — он в б-бегах, его п-портреты развешаны по в-всей Зап-падной Марке, из к-которых с-следует, что за его г-голову дают немалые д-деньги и дом в к-королевском квартале.
— О как — опешил я — А договор? Они же с королевой вроде обо всем договорились? И на бумаге все закрепили, я же помню.
— З-закрепили — подтвердил брат Юр — Есть т-такое. Только в-вот она к-королева и всегда м-может договор р-разорвать в одностороннем п-порядке, просто по праву с-сильного. Я ему г-говорил — забирай н-награду и покинь к-королевство, обоснуйся г-где-нибудь на Юге или В-востоке. Но нет, ему в-власть глаза застила, он д-думал, что Анна все забыла и в-все простила, что т-теперь он может творить все, ч-что захочет. А она н-ничего не забыла, с чем-чем, а с п-памятью у нее всегда в-все в порядке было.
Я, если честно, последние слова его не понял. Видимо, он говорил о каких-то более давних делах, чем переворот, который мы устроили. Наверное, речь шла о событиях, связанных с каким-то квестом, которого у меня нет, вроде того, с гороскопом, о котором мне рассказывал Бахрамиус. Думаю, что если сейчас вывернуть разговор по-умному, его даже можно получить, но этого я делать не стану, своих заданий девать некуда.
— В-вот и результат — невесело подытожил казначей — В-витольд обвинен в руководстве заговором, н-направленным на св-вержение королевы Анны с п-престола, объявлен в-врагом короны и з-за его голову объявлена н-награда. Причем с-сразу двух н-номиналов — за ж-живого — больше, за м-мертвого — куда меньше. П-полагаю, Анна хочет сама п-посмотреть, как ему г-голову оттяпают на эш-шафоте.
— С ним все понятно — я-то тут при чем? — жалобно спросил у него я — Со мной-то чего она счеты сводит?
— Т-ты? — посмотрел на меня брат Юр — Т-тебе просто не повезло. Ты од-дин из тех, к-кто был тогда в трон-ном зале и участвовал в р-резне. Причем м-могу тебя порадовать — один из н-немногих, кто до сих п-пор жив. С-собственно и остались-то в ж-живых — ты, я и, в-возможно, Витольд, х-хотя за последнего я не п-поручусь.
— Все ясно — вздохнул я — Не нужны ей люди, которые могут рассказать о том, как было дело на самом деле, как она корону получила. Начали с тех двух дураков-компаньерос, а теперь и остальных под нож кладет.
— Н-нет — помотал головой брат Юр — Д-дело сов-вершенно не в том, что Анна уб-бирает нежелательных с-свидетелей своего в-воцарения, это ей ни к чему, особенно если уч-честь тот ф-факт, что т-трон ее по праву. Т-тут дело в д-другом, у ее п-поступков куда б-более старые п-предпосылки.
Вам предложено принять задание 'Время не лечит'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Любовь, смерть и немного грусти'.
Условие — выслушать брата Юра и узнать о событиях, которые имели место быть одной страшной ночью в королевском дворце Эйгена девятнадцать лет назад.
Награды за выполнение задания:
2000 опыта;
Получение первого квеста из цепочки.
Принять?
Ну, а я что говорил? 'Любовь, смерть и немного грусти' — надо же, как романтично. Было бы время — может, и позабавился бы. Тем более, что наверняка этот квест раньше или позже приведет меня в Эйген и, возможно, я даже восстановлю там свою репутацию. Но вот только когда это будет? Знаю я эти цепочки — сначала помотайся по всему Файроллу, полазай по пещерам и только потом получи маленькую конфетку. Так что — нафиг.
— А вы не боитесь? — спросил я у примолкшего брата Юра, который погрузился то ли в мысли, то ли в воспоминания — Она ведь и вас может... Того.
— Н-нет — помедлив, ответил он мне — Я ед-динственный из вас, кому ничего н-не грозит, и на то есть р-ряд причин. Меня она н-не тронет.
— А мне что делать? — совсем уж расстроился я — Ума не приложу.
— Т-тебе? — казначей немного повеселел — Н-не вешать н-нос. Ты не м-можешь появляться в г-городе, это т-так, но под ним т-тебе почти ничег-го не грозит.
— В смысле? — я почесал затылок.
— Т-то место, к-которое ты ищешь — оно не на поверхности Эйгена — пояснил брат Юр — Оно п-под ним. Пикси не им-меют право ж-жить в столице королевства, причем давным-д-давно, из-за конфликта с Академией Мудрости, потому они п-перебрались в г-городскую канализацию. Их колония — т-там.
Уффф! Уже что-то. Наверняка эта канализация огромна и вонюча, но хоть какая-то ясность появилась.
Только вот одно плохо — в нее ведь тоже как-то надо попасть, а для этого все равно надо сначала пробежаться по городским улицам. Впрочем — надо форум порыть, наверняка эта изнанка большого города исхожена вдоль и поперек, там может обнаружиться и карта входов, и детальный план самой канализации. Насчет колонии пикси наверняка, правда, не скажу — она может быть квестовой, а потому сторонний игрок в нее просто не попадет. Хотя — кто знает?
— Т-ты когда туда собираешься? — брат Юр внимательно за мной наблюдал.
— Днями — побарабанил я пальцами по столу — Надо мне с одним обитателем этого городского дна пообщаться, есть у меня к нему разговор.
— П-подойдешь к брату Херцу — приказал он мне — Л-либо он сам, л-любо кто-то из моих с-счетоводов тебя туда п-проводят. Н-ну, и п-приглядят за тобой, от г-греха. И еще — н-не бери с собой д-дочь, хорошо? Н-не то это м-место. И п-потом — если ч-что, сам ты м-может и успеешь уд-драть, а вот она, учитывая ее х-характер — н-нет. Если у Ан-ны появится т-такой рычаг в-влияния на тебя, она н-непременно его использует, я-то ее з-знаю.
А вот интересно — за мою голову НПС награду назначить может? Нет, вообще они ее назначать вправе, насколько я помню, при определенных ситуациях. Например, за дезертирство из 'Вольных отрядов' полагалась кара такого плана, там по твоему следу пускали наемников. В Архипелаге что-то такое было. Но, насколько я помню, НПС пускали по следу неигровых персонажей же, плюс об этом уведомляли игрока. Здесь-то другая ситуация. И может ли НПС заплатить эту награду игроку? Если да — то я себе не позавидую.
— Л-ладно — брат Юр встал из-за стола — Вроде обо всем п-поговорили. Д-делай свои дела, п-после расскажешь мне — д-добился в них успеха или н-нет. В д-долине Карби расскажешь.
— Вы тоже там будете? — абсолютно искренне удивился я. Не ожидал подобного.
— А как ж-же? — не меньше моего изумился казначей — Я с-столько инвестировал в т-твоего приятеля, ч-что должен убедиться в т-том, что в-все будет идти так, как н-надо. К тому же, м-мне не п-понравилось то, что эти д-двое были т-так спокойны. Д-для людей, против к-которых встала ц-целая страна, я об этом.
Не понравилось ему. Меня это вообще крайне встревожило, особенно не шла из головы та усмешка на губах Гуарда, которую я заметил в тот момент, когда блажил годи. Придется все-таки общаться с моим черным братцем, что в свете последних событий совсем уж небезопасным стало. Но если мои предположения верны, то без него мне не обойтись будет.
Да еще этот поединок, так его растак. Махать мечом на глазах зрителей мне крайне не хотелось. Понятно ведь, что просто так игрок в такую ситуацию не попадет.
— В-все будет хорошо — потрепал меня по плечу брат Юр — Или не б-будет.
— Резонно — согласился я с ним — Одно из этих двух утверждений наверняка правильное. А можно еще вопрос?
— Если я с-скажу 'нет', это как-то повлияет на с-ситуацию? — иронично полюбопытствовал казначей.
— Вероятно — не стал сразу говорить 'нет' я — Просто то уважение, которое живет в моей душе по отношению к вам...
— Н-неплохо — кивнул казначей — Р-растешь, я же говорю. Что т-тебе еще п-подсказать?
— Мне почтеннейший Хассан ибн Кемаль дал своего человека — помявшись, начал издалека я — Назира. Он за мной хвостом таскался, то мешал, то помогал — всего поровну. А теперь — пропал, как сгинул, нет его нигде. Не знаете — к чему это?
— М-может — к дождю, м-может — к снегу — брат Юр развел руками — Откуда м-мне-то знать?
— У вас с Хассаном давняя дружба, вы его хорошо знаете — попробовал объяснить, что к чему я — Может что-то подобное уже видели или слышали? Мне как-то маятно стало. Когда пропадает боец, которого к тебе приставил такой человек как он, то поневоле начнешь от своей тени шарахаться.
— Н-не беспокойся — посоветовал мне брат Юр — Если бы он х-хотел тебя убить, то это с-сделал как раз п-пропавший боец, зачем Х-хассану задействовать л-лишние ресурсы? И уж т-точно он не у тебя н-не станет спрашивать про то, куда он п-пропал и почему т-ты за ним н-не доглядел. Это ассасин д-должен п-приглядывать за т-тобой, а не т-ты за ним.
— Тогда ладно — выдохнул я.
Если брат Юр сказал не беспокоиться — то не буду. НПС в таких вопросах всегда виднее. Хотя хотелось бы знать, куда Назир запропастился. Просто интересно.
Трень-Брень тем временем доела варенье и премило беседовала с Лео фон Ахенвальдом.
— И тогда папка каааак даст ему по башке! — вещала она, махая руками, в одной из которых была зажата огромная ложка — И тетка Кро тоже, только ногой! А этот — бац на землю и как начал помирать!
Господи, дай мне силы и возможность понять это существо! И еще — интересно, это она о каком эпизоде из моей многотрудной жизни рассказывает? Впрочем, не исключено, что все это существует только в ее воображении.
— Да ты что? — восхитился великий магистр — Так и было?
— Так-так — заверила его фея — А можно я себе эту ложку оставлю?
— Ложка тебе зачем? — не выдержал я — Что ты с ней делать будешь?
— В комнате на стенку повешу — не полезла за ответом в карман фея — Сувенир из рыцарского замка.
— Да пусть берет — разрешил фон Ахенвальд — Что у нас, ложек мало? Вот мяса у нас нет. Да, повар?
— Поставщики — пискнул работник кухни, напрасно надеявшийся на то, что про него забыли — Все они, собаки страшные!
— В-вот так и живем — подытожил брат Юр — Н-ну все, Хейген, ув-видимся через неделю, утром, в д-долине Карби. С-скажите королю — Орден П-плачущей богини придет ему н-на помощь, ибо наша с-судьба — служить с-справедливости.
— Как красиво! — всплеснула руками фея — Вы такой молодец, дядя Юр! Вы так здорово говорите.
— У м-меня ничего нет — демонстративно потряс своей черной рясой казначей — Т-только ключи, но и они не м-мои, они собственность орд-дена. Так что в-выпросить у меня нечего.
— Да я не в том смысле! — надо же, Трень-Брень умеет краснеть. Какая прелесть — Мне правда понравилось как вы сказали.
— Хейген, с собой ее не бери в долину — попросил меня фон Ахенвальд — Ни к чему это.
— Кабы все было так просто — вздохнул я — Ее ни один замок не удержит. Слушайте, а может я ее к вам накануне приведу? Отсюда она точно не сбежит.
— А ничего, что я все это слышу? — возмутилась фея.
— Н-напротив, это прекрасно — брат Юр на редкость мило улыбнулся — М-может хоть это заставит вас п-повзрослеть.
— Офигеть! — фея сложила руки на груди, насупилась и повернулась к нам спиной.
Ее можно было понять — даже тут, в Файролле, воспитывают. И кто? Странный игрок, которого понять невозможно и два НПС. Есть от чего разозлиться.
— А ты бы слушала да на ус мотала — посоветовал ей хмурый Кэйл — Вместо того чтобы губы дуть. Добра тебе ведь желают.
— Никогда не думала, что скажу такое — но хочу домой — заявила Трень-Брень — Довели!
— И то — я поклонился по очереди Лео фон Ахенвальду и брату Юру — Пойдем мы. Великий магистр, еще раз спасибо за то, что помогли Пограничью.
— Иди-иди — махнул рукой тот — До свидания, юная леди, до встречи через неделю.
И подмигнул мне, как-то очень по-мальчишески.
— Бред какой — ворчала фея, выскочив из портала — Поучают, поучают! Родные места! Дом, милый дом!
Она взвилась в небо, рассыпая над собой искры.
— Я вернулась! — послышался сверху ее радостный голосок — Ура!
Завыла пара собак, один из охранников, ходивший дозором по стене, уронил вниз алебарду, Флоси, было радостно кинувшийся ко мне, пробормотал что-то вроде 'Иногда они возвращаются снова' и полез под родную ему телегу, заскрипели флюгера, пулеметной дробью простучали закрывающиеся в замке окна.
Несколько моих сокланов, находящихся во дворе, оторопело смотрели на искрящую фею.
— Когда я говорил, что без Трень-Брень скучновато, я не имел в виду того, что эти слова следует понимать настолько буквально — пробормотал кто-то из них, по-моему Дарин.
— Опять надо зелья и рецепты прятать — сообщила всем Фрейя — Да что такое!
— По-моему она изрядно подтянула искусство пилотирования — заметил Слав и начал насвистывать 'Полет валькирии', причем к нему немедленно присоединилось несколько человек.
Я же на закладывающую пируэты фею не смотрел. Я поглядывал на лицо другого человека, который крайне удачно оказался здесь. На Тиссу.
Глава одиннадцатая
о приветствиях и прощаниях
Вот почему я мысли не умею читать? Хотя, умей я это делать, то здесь бы не стоял. А так — пойми по лицу девушки, о чем она думает. Это же не настоящее лицо, не живое — это графика, пиксели, чего там еще? Естественно — и жилка на виске не пульсирует, и тревоги в глазах нет. Здесь все ненастоящее. В смысле — лица, руки, ноги, кусты. Фикция. А вот — поступки, мысли и предательство — это все подлинное.
— Фрейя — раздалось с небес — Ты меня простила за тот случай? Ну, хочешь, я тебе с твоими микстурами помогу? Смешаю там чего, или по бутылочкам разолью?
— Сохраните меня все боги! — перепугалась та, и припустила вверх по лестнице, как видно — баррикадировать двери в помещение, которое она отвела под свою лабораторию. Или как это у алхимиков называется?
— Стой! — заорала фея и спикировала вниз, прямо к выходу из замка, чуть не сбив с ног Эбигайл, которая вышла на вечернюю прогулку. Ну, или еще по какой нужде.
— Это ты, маленькое чудовище! — завизжала моя названная сестрица — Я-то уж начала надеяться, что тебя завязали в мешок и продали дикарям с Юга, или просто втихаря удавили! Откуда ты опять взялась тут?
— Тетушка Эбигайл! — обрадовалась Трень-Брень — Давай обнимемся!
— Да чума тебя забери, племянница! — не на шутку завелась будущая королева — Что папаша твой, что ты сама — это же просто напасть какая-то на наш род! Ну ладно, от названного братца хоть какой-то прок есть, но вот от тебя только шум и неустройство одно!
Народ с интересом наблюдал за беседой двух пусть и сомнительных — но родственниц. Причем, когда я понял, какая чушь мне лезет в голову, и что я провожу вполне настоящие родственные параллели между собой, девочкой-феей и нарисованной жительницей компьютерной игры, то немедленно испытал большое желание покинуть этот бедлам, что и тут же сделал. По-английски. Не прощаясь ни с кем. Пусть сами разбираются, честное слово.
— Я вот что думаю — сказала мне, вылезающему из капсулы, Вика, сидящая по обыкновению на диване, на этот раз, правда, не с едой, а с планшетом — Надо нам самое позднее через месяц опять какую-то нестандартную акцию проводить. Мне тут статистику переслали, по посещаемости нашей страницы в сети, так вот там...
И она замолчала, ожидая моего вопроса из разряда — 'И?'.
Вот всегда меня умиляла эта милая и непосредственная женская черта — в какой-то момент обрывать фразу на полуслове и ждать реакции мужчины-собеседника (именно мужчины, среди представительниц своего вида такие вещи не практикуются, в этом смысла нет). Причем хорошо еще, если ты знаешь, что надо ответить, а если нет?
Вот говорит тебе твоя сожительница:
— Вчера звонила Светка, так вот она, представь себе, с каким-то азербайджанцем спуталась и теперь...
И — тишина. Она молчит, сверлит тебя взглядом контрразведчика и ждет твоей реакции, а ты гадаешь, что — теперь? Теперь она беременна? Теперь она кушает хурму каждый день? Теперь она торгует гвоздиками на соседнем рынке? Теперь она купила себе 'Ладу' — 'седан' овощного цвета? Что — теперь? И самое главное — кто эта Светка? Я помню двух, с которыми ты меня знакомила, и еще шестерых, которые были до тебя. О какой из них речь идет в данный момент?
А ответ давать надо, иначе будет беда. Будет что-то вроде:
— Ты меня не слушаешь?
Или:
— Тебе нет дела до моих подруг и моей жизни вообще.
А то и совсем уже пиковый вариант:
— Как ты можешь быть таким равнодушным? С кем я живу, господи? Говорила мне мама...
И понеслась.
Впрочем, в моем данном конкретном случае все было проще, я располагал исходными данными.
— Что там? — я привычно уперся руками в поясницу и распрямился.
Ох! Шов-то еще побаливает.
— Падение посещаемости — почему-то с гордостью сообщила мне Вика, и добавила — В наличии.
— Сильное? — изобразил озабоченность я, заранее блокируя возможное развитие беседы в стиле 'Это же наше дело, как ты не понимаешь? С нас же спросят'.
— Шесть процентов — брови Вики изобразили позицию 'домик'.
— Фигня — сказал ей я, присел на диван и обнял ее за плечи — Скажи мне, прелестное дитя, какой сейчас месяц?
— Январь — ответила мне она, явно не понимая, куда я гну.
— Верно — похвалил ее я — Отдельно замечу — середина января. А вот поведай мне, пару лет назад в середине января чем ты занималась. Вот прямо в этих числах?
— Училась — немного растерянно ответила мне Вика, после в ее глазах мелькнуло понимание.
— Молодец, сообразила — я поцеловал ее в щеку — И не просто училась, а сессию сдавала. Процентов тридцать нашей целевой аудитории — студенты, которым сейчас не до нашего издания. Да какие тридцать — я так думаю, все сорок, если не больше, их среди игроков больше, чем взрослых дядек и тетек. Игры — играми, а экзамены-экзаменами.
— Ты такой умный — протянула Вика, кладя мне голову на плечо — А я такая дура.
Что-то она сегодня разошлась, бросает ее из плоскости в плоскость. Еще одна старинная уловка, знаю я ее. Хотя все равно приятно, когда тебя умным называют, даже если говорящий так и не думает.
— Это по молодости — решил я не нарушать идиллию и сказать то, что ей будет приятно слышать — Через пару лет наберешься опыта, меня за пояс заткнешь.
— Ты думаешь? — вопрос был задан с такой озабоченностью, что казалось, от правильности ответа зависит дальнейшее существование Вселенной.
— Уверен — не менее важно ответил я — Зуб даю.
— Кстати — да — Вика встала с дивана — Надо бы тебе к стоматологу сходить. И в парикмахерскую.
— Я там полтора месяца назад был — с первым не поспоришь, а вот со вторым — стоило — Я еще не зарос! И потом — зима на дворе, так теплее.
— Ну да — язвительно заметила Вика — Еще бороду отпусти, в ней ведь тоже тепло. Она от морозов защищает.
— Не люблю парикмахерские — искренне сказал ей я — В них неправильные зеркала стоят. Вот дома, в свое зеркало смотришься — и рожа не опухшая, и сам вроде не урод. А в парикмахерской как на себя глянешь — так выть охота.
— Завтра вечером сходишь. Или послезавтра — поставила финальную точку в разговоре Вика и ткнула пальцем в диван — А если нет, то я введу санкции. Какие — сказать, или не надо?
Была у меня хорошая реплика про импортозамещение, но ее в ход пускать было никак нельзя. Ее слова — это остроумие, оно не подвергается рассмотрению в другом ракурсе, а моя шутка всегда может быть принята на правду и потом мне мало не покажется.
— Кормить прекратишь? — предположил я.
— И это тоже — величественно произнесла Вика — Иди, руки мой, ужинать будем.
— А что у нас сегодня? — повел носом я, радуясь уходу от скользких тем.
— Котлеты — порадовал меня ответ, и я потопал в ванную, приговаривая:
— Котлеты — это хорошо!
Но в целом — она права. Надо подумать о каком-то новом интересном для читателей проекте. Не на вот прямо сейчас, а на чуть попозже, на то время, когда как раз сессия кончится. Это должен быть не конкурс, их у нас и так полно, это должна быть качественно новая вещь, выходящая за рамки еженедельника. О! Появилась у меня одна интересная идейка, в принципе, не слишком и оригинальная, но забавная. Почему нет? Финансирование я под нее выбью без проблем, да и кое-кто точно на моей стороне будет, поддержит в этом начинании. Только я пока ее никому озвучивать не буду. Лучше я сделаю по-другому.
— Что, скучали по папке? — наутро я вошел в редакционный кабинет, открыв дверь с ноги — А?
Для усиления эффекта я вытаращил глаза и обвел взглядом присутствующих.
— Харитон Юрьевич! — пискнула Соловьева, изображая радость.
— Напугал, черт такой — проворчал Петрович, погрозив мне кулаком.
— Мофет, еще надо было отлефаться? — спросила Таша, у которой рот был набит чипсами.
Остальные тревожно заулыбались, помалкивая и пытаясь понять — это я шутки шучу или как?
Шелестова же на секунду застыла недвижимо, после раскинула руки как чайка и пала мне на грудь с воплем:
— Бааааатюшка! Жиииивой!
— Балаган — осудила ее Вика, входя в кабинет вслед за мной — Один тут нормальный человек, который правильные вещи говорит, и тот... Таша, сколько раз тебя предупреждать можно — не трескай ты на рабочем месте то, что крошится, пахнет и оставляет масляные следы! Мало того, что потом с туфель это не отскребешь, так неровен час еще тараканы заведутся!
— Она и их сожрет — успокоил Вику Самошников — Не хотел бы я в голодный год с ней на необитаемом острове оказаться.
— Дурак — Таша отставила объемный пакет с чипсами в сторону, напоследок запустив в него свою жменьку — Харитон Юрьевич, так как вы себя чувствуете?
— Живой — тем временем рыдала Шелестова, обнимая меня за шею, причем выглядело это ну очень естественно — Сам ходит! А я-то уж решила, после того, как в больнице вас увидела, что все! А он — живой! Я же как вспомню, как вспомню... Как упал, как это... Желудок-то... Нет, нет сил, пойду...
— Приму триста капель эфирной валерьянки — закончил я ее фразу — Елена, дурака не включай, а? Я хоть и выгляжу дегенератом, но классику читал.
— Не сомневалась — Шелестова отпустила меня и, конечно же, глаза у нее были сухие и на губах у нее была улыбка — Но проверить было необходимо. А вдруг — нет?
— Одна ты у нас умная — язвительно сказала ей Соловьева — Харитон Юрьевич, а я где вчера была! В игре, в смысле!
— И где же ты вчера была? — с интересом спросил ее я, стягивая пуховик.
— В Пограничье — с гордостью ответила она — Там вчера большое собрание вождей кланов было. Война!
— Войнааааа! — дружно заорали гамадрилы и примкнувшая к ним Шелестова.
Судя по всему, эту фразу за сегодняшнее утро они слышали не впервые.
— Бездельники! — сжала кулачки Мариэтта — Сами ничего не делаете, вот и завидуете!
— Кстати — она молодец — ткнул пальцем в сторону Соловьевой я — Насколько я понял, она в свой выходной по игре шастает, материал собирает. Не то, что некоторые. Мэри, потом покажешь, что наработала.
— Согласна с нашим шефом — подала голос Вика — Пока кое-кто на катке глинтвейн пьет, Мариэтта дело делает.
— Какая осведомленность о моей личной жизни — изобразила изящный поклон в сторону Вики Шелестова — Надеюсь, и о том, насколько прекрасно я стою на коньках, вам тоже доложили? Как и о том, какой фурор я произвела вчера на Чистых Прудах?
— Фурор — от слова 'фура'? — неожиданно и для меня, и для всех остальных, подала голос Ксюша, видимо решившая встать на сторону своего принципала.
— Кривенькая шутка, прямо скажем — так себе шутка — Елена села на свое место, уперла локти в стол, сложила ладони 'мостиком' и опустила на них подбородок — Жаль, жаль, любезный Харитон Юрьевич, что вам противопоказаны физические упражнения. Лед в этом сезоне чудо как хорош. Жалею я тех, кто не ходит на каток.
— А пошли все вместе — неожиданно сказала Таша — Почему нет? Я бы тоже покаталась. Самошников, ты как?
— Можно — Дмитрий пожал плечами — Генаша?
Как выяснилось — у нас все стояли на коньках. Кроме Вики, и еще Петровича, который был идейным противником спорта. И у всех была свободна эта суббота.
— Харитон Юрьевич? — в один голос спросили Шелестова, Таша и Самошников — Может — с нами?
— Человеку живот недавно резали — возмутилась Вика — У вас совесть есть?
В этот момент у меня зазвонил коммуникатор. Номер не определился
— Да? — по возможности беззаботно ответил я.
— Соглашайся — негромко пробубнил мне в ухо голос Азова — Ты тоже идешь на каток, пан спортсмен, на Чистые Пруды. Так и скажи — мол, даже если не покатаюсь, то так постою, на вас посмотрю, порадуюсь. Кофе выпью, с булочкой. Но — с утра, чтобы засветло. Часов на одиннадцать договаривайтесь, не позже.
— Хорошо — даже не стал ничего выяснять я. А что тут выяснять? — Так и сделаем. А потом — в тираж
Азов отключился, и я убрал коммуникатор в карман, озабоченно почесав ухо.
— Кругом бардак — вздохнул я и посмотрел на Вику — О чем мы говорили? А, да, каток. Почему бы и нет? Зима уходит, а мы все в помещениях сидим, света белого не видим.
— Киф — нахмурилась моя избранница, но я, не слушая ее, уже повернулся к Шелестовой
— Лен, где ты каталась? На Чистых? Дело. И добираться удобно, и центр. И красиво там. Народ, я с вами. Вика, не жужжи, если что — я кататься не буду. Вон, глинтвейна вы... Кхм. Хотя нет, глинтвейна я отчего-то больше не хочу, даже не знаю почему. Кофею выпью, он на морозе даже лучше идет.
— Мне тоже каток на Чистых Прудах нравится — Жилин встал со стула и потянулся своим мощным телом — Там иллюминация красивая.
— Да, там вечером супер — подтвердила Таша — Может — часиков в пять?
— Вечером не могу — расстроенно ответил ей я — У нас с Викторией Евгеньевной субботний вечер занят. Учредители, знаете ли, пригласили нас для обсуждения кое-каких вопросов организационного характера. У всех выходной — у нас работа. Вот так и живем.
Сказав это, я замер — занесло меня, она как сейчас удивится этой новости, как вытаращит глаза! Мне даже показалось, что где-то на грани сознания я услышал голос Азова, рявкнувшего:
— Вот засранец!
Но — нет. Вика погрозила мне пальцем и произнесла:
— Про то и речь, господин главный редактор. Вот и стоит ли тащиться в центр Москвы, а потом гадать — опоздаем мы на встречу, не опоздаем?
— Не опоздаем — заверил ее я — Народ, как насчет одиннадцати утра? Думаю, все успеют выспаться?
— Да ради такого дела можно и не ложиться — переглянулись Стройников с Самошниковым — И вправду — уходит зима, а мы так ничего и не замутили.
— Один раз куда-то выбрались — и то — добавил из своего угла Петрович — Нет, Киф, к тебе претензий нет, но факт остается фактом — ты мне должен шашлычок. Или даже два. И 'соточку' коньяку. Опять же — даже две.
— Вот уж нет — возмутилась Шелестова — Он-то тут при чем? Будем считать, что там мы все-таки отпразднуем мой день рождения, пусть и запоздало. Все. В одиннадцать у Грибоедова. Черт, опять почти цитата!
— Скорее — каламбур — поправил ее я — Применительно к ситуации.
— В субботу? — произнесла страдальческим голосом Ксюша — Я не знаю... У меня и коньков-то нет.
— Ксю, заканчивай — потребовала Шелестова — Будут тебе коньки. А если не придешь — обижусь, затаю зло, а после устрою тебе все по Гоголю.
— В смысле — 'Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем'? — заинтересовался Петрович.
— В смысле — страшную месть — объяснила ему Шелестова — Буду ей звонить каждое утро в шесть часов, будить и петь тоненьким голоском в трубку какую-нибудь песню про каток. Там — 'Догони, догони' или 'Веселые коньки'. Подберу подходящую, не сомневайтесь. А если телефон отключит — приезжать к ней на квартиру буду и под дверью ее орать. Я такая, я заморочусь.
— Лучше соглашайся — на полном серьезе посоветовал Ксюше я — Она так и поступит.
— Да-да — подтвердила Шелестова и, встав со стула крутанулась на месте — Как же я люблю большими компаниями куда-то выбираться! Это так весело — коллективное бессознательное.
— 'Коллективное бессознательное' — это про нас — согласилась Вика.
— Молодец — сказал я ей — Народ, закончили про отдых, поговорим о деле. Вот какая штука — я тут узнал от Виктории Евгеньевны, что у нас упала посещаемость страницы в сети. Незначительно, на шесть процентов, — но упала.
— Ерунда — отмахнулась Шелестова — Сессия же, студенты перестали лодыря гонять и за учебники засели. Скоро вернутся.
Вика чуть слышно скрежетнула зубами. Обидно? Ну, что тут поделаешь.
— И тем не менее — я насупил брови — Ребята, у нас есть две основные задачи — читателю не должно быть скучно, и он все время должен удивляться тому, что ему не скучно. Если этого нет — то мы зря получаем денежку. Потому будет так. Каждый из вас должен придумать что-то качественно новое, что в очередной раз подстегнет интерес читателей, а именно — заставит их обсуждать это новое на форуме, заваливая его комментами. Подчеркну — речь не идет о чем-то долгосрочным, просто о чем-то, что спровоцирует очередной всплеск популярности издания. Я уже такое придумал, теперь очередь за вами. Кто выдаст идею, которую я признаю лучше своей, тот получит сладкую конфету.
— Узнаю старого доброго Кифа — Петрович тихонько засмеялся — И выйдет как тогда с Светкой Волошиной.
— А что было с Волошиной? — заинтересовалась Шелестова.
— Кто такая Волошина? — секундой позже спросила Вика.
— Петрович, не надо грязи — нахмурился я — Идею у Светки тогда спер не я, а Ефремов, и ты это знаешь не хуже, чем я. Да и то — спер — сказано громко. Светка дала ее зародыш — и не более того, а он ее развил, причем будь здоров как. У него вообще светлая башка.
— Знаю-знаю — подтвердил Петрович — Я — знаю. Но все подумали на тебя. А когда все думают на одного человека, то даже зная, что он не при делах, все равно начинаешь как-то в этом сомневаться.
Все навострили уши, Таша даже жевать перестала, как видно им всем было интересно послушать истории из моей молодости, тем более — с грязноватым душком.
— Согласен — решил прекратить я этот спор — Объективно Петрович прав. Не в смысле той истории с Волошиной, а в конкретном данном случае. Я сейчас напишу свою идею на бумажку и отдам ее на хранение Ксюше, как человеку, славящемуся своей честностью и непредвзятостью. Когда подведем итоги — прочтете, что там написано и решим, чья идея лучше.
— А конфета будет правда конфетой? — уточнил Самошников — Или она будет приятно шуршать и на ней будут циферки написаны? И буковки, желательно — нерусские.
— Будут победителю и циферки, и буковки — пообещал я — И еще — отгул на день, когда он сам пожелает.
— А когда итоги подведем? — потерла ладошки Шелестова — Ух, есть у меня одно соображение!
— Да в пятницу и подведем, чего тянуть — ответил я — И сразу — 'Титаник' со дна мы поднимать не будем и Эйфелеву башню воровать из города Парижу тоже не станем. Соразмеряй планы и действительность.
— С ее папой она и так может эту башню получить — язвительно заметила Соловьева.
— Зависть — грех — назидательно произнесла Шелестова, которую слова Мэри совершенно не тронули, это было видно. Видимо, привыкла уже к такому — Да и не потянет он финансово Эйфелеву башню-то, надо признать. Вот пирамиду какую, не из главных — это, пожалуй, да. А то и несколько.
— Хорошо быть богатым — протянул Самошников.
— Хочешь быть богатым — не будь ленивым — Вика топнула ножкой — Начинаем работать! Таша, я сейчас тебе эти чипсы скормлю не ректальным путем!
— Не каким путем? — удивилась та, убирая просто-таки бездонный пакет за спину.
— Она их тебе... мнээээ... зондирует — тактично пояснил Петрович — Дитя, послушай умудренного жизнью человека — убери этот харч от греха, вон, Виктория Евгеньевна потихоньку закипать начала. А еще лучше — дай его мне на хранение. Я за ним присмотрю, я для тебя его сберегу.
— О-па — даже подпрыгнул я — Не все мне старое припоминать. А кто таким же макаром тогда две бутылки 'Кубанской особой' сберег, которые Самойлов на свой день рождения берег, а? Кто их выпил, пока мы на плэнер добирались?
— Враги — глядя на меня кристально честными глазами ответил Петрович — Враги. Ну, не я же? Хотя били меня, что было — то было. И если мы вспомнили ту лесную вылазку, то стоит упомянуть о некоей Закатовой, с которой ты там же....
— Враги выпили, точно — перебил я его поспешно — Я еще тогда говорил — около тебя какой-то бомж терся, это его рук было дело. И я тебя не бил, между прочим.
— Как интересно жило старшее поколение — Шелестова с неподдельным любопытством слушала нашу беседу — А что такое — 'Кубанская особая'? Это какая-то экзотическая выпивка?
— Куда экзотичней — я вспомнил непередаваемый словами бодун, который оставлял после себя вышеупомянутый напиток и в горле пересохло — Не то слово. Да, о старшем поколении. Лен, спасибо, что напомнила.
Нет, я бы вспомнил о Мамонте, вот только, боюсь, по дороге домой. Не та уже память, что раньше, чего греха таить.
— Всегда пожалуйста — мне улыбнулись и подмигнули — О чем речь?
— Киф, ты передовицу будешь писать или мне этим заняться? — из моего кабинета выглянула Вика.
— Буду, но позже — направился к двери — Мне надо кое-куда отойти.
В кабинете Мамонта было непривычно пусто и чисто, как видно, все вещи он уже вывез. Только на столе стояла картонная коробка, в которую мой наставник укладывал какие-то блокноты, записные книжки и канцелярские товары, вроде дыроколов и степлеров. Последнее принадлежало не ему и забиралось не из жадности или скупости, а исключительно по старинной народной традиции — уходишь — уноси все, что гвоздями не прибито. Ну, и за что потом бубну не выбьют. Если мне придется уходить как ему, то я тоже все утащу. Пустячок, — а приятно. И будет что вспомнить.
Кстати, Мамонт еще скромничает. Мне рассказывали об одном кренделе, который даже рыбок из офисного аквариума выловил. А другой решил утащить две коробки бумаги, уж не знаю, накой она ему нужна была. Все бы ничего — но коробки тяжелые, в каждой по пять пачек все-таки. Так у него грыжа вылезла, причем он даже из здания выйти не успел.
— Это ты — Мамонт явно не ждал гостей — Я-то гадаю — кого черти принесли? Наши все как крысы по углам разбежались, хоть бы одна сволочь заглянула, попрощалась. Хотя, если честно — кое-кто зашел. Целых два человека, ты третий. А остальные уже списали меня со счетов, сидят, гадают кто следующим главным редактором будет.
— Интересный вопрос — я присел на гостевой стул — А кто будет? Неизвестно?
— Понятия не имею — просипел Мамонт, утрамбовывая в коробку бювар — Даже не интересно. Но я бы поставил на тебя.
— На меня? — абсолютно неподдельно удивился я — С какого перепуга?
— Ты любимчик собственников — пояснил тот без малейшей иронии — Я не знаю, что там у вас и как, но при этом я давно живу на свете и кое-что в этой жизни понимаю. Тебе достаточно просто сказать о том, что ты хочешь быть главредом — и завтра ты будешь сидеть в этом кресле.
— Ну, вы меня прямо демонизируете — засмеялся я.
— Хорошее слово — Мамонт плюхнулся в кресло и тоже хохотнул, правда, как-то невесело — Поверь мне, так и будет. Ты думаешь, я не знаю того, что им дела до нашей газеты нет? Они купили ее походя, между делом. Знаешь, как в магазине кофе 'три в одном' покупают. 'У меня сдачи нет, возьмите вон, пакетик'. Вот тут ровно то же самое. И чего им не отдать тебе это место? Никифоров, пора взрослеть. Вроде умный мужик, мир повидал, в 'горячих' точках был, даже про проституток пару раз писал — а все думать не хочешь.
Ну, а что, все правильно он сказал. И про газету, и про меня. Если бы я головой думал, а не другим местом, то еще прошлой осенью бы от одного предложения отказался.
Хотя — о чем я? Эти ребята все-равно меня достали бы. Не в смысле — вывели из себя, а заставили бы согласиться на то, чтобы я им служил. Без вариантов.
— Давайте по-другому поступим — мне почему-то стало очень грустно. С Мамонтом отсюда уходила не только приличная куча канцелярской чепухи, с ним уходила эпоха — Давайте я с ними поговорю о том, чтобы вы остались.
— Зачем? — Мамонт нахмурился — Не надо с ними ни о чем говорить. Никифоров, я сам отсюда сваливаю, доброй волей. Меня никто не увольнял, я добровольно, без принуждения написал заявление об уходе.
— Но зачем? — не понял его я — Для чего? Если над вами не каплет, то стоит ли...
— Стоит, Никифоров, стоит — Мамонт начал выдвигать ящики стола, проверяя — не завалялось ли там чего полезного — Не хочу я, чтобы меня в какой-то момент турнули. Взбредет твоим хозяевам тебе приятное сделать, даже без твоего на то желания — и отправлюсь я за порог. Нет, лучше я сам, как полагается, с гордо поднятой головой. Тем более не на улицу ухожу, специалисты вроде меня без работы не остаются.
— Нашли что-то? — порадовался я за него.
— А как же — он нашел в одном из ящиков ручку, пощелкал ей и бросил в коробку — Газета, поменьше нашей, но зато там и служба не в пример спокойнее. 'Новости Юго-Запада'. Буду о высадке деревьев рапортовать, о встречах с депутатами. Хорошее место, чтобы встретить старость, так сказать.
Н-да, видно не так уж ты и нужен в мире печати, если в районную газетенку идешь.
— Семен Ильич — решил еще раз попытаться его уговорить я — Подумайте все-таки, а? Я с ними поговорю, никто вас не снимет и за порог не отправит, слово даю.
— Все — массивная ладонь привычно бахнула по столешнице — Сказано тебе — время пришло уходить. Не нуди!
— Плохо — негромко сказал я — Без вас здесь все будет не так.
— Не будет так, как при мне — будет как-то по-другому — изрек одно из своих (а может и чужих, заигранных) мудрых изречений он — Ты всяко не пропадешь, больно изворотлив. Не подумай, это я не критикую тебя, наоборот — хвалю. Времена сейчас такие, что по-другому нельзя. А если припрет, в чем я крепко сомневаюсь, но все-таки — если станет туго — приходи, устрою тебя корреспондентом у себя. Будешь школьные концерты освещать и про культурные мероприятия на открытых площадках писать. Ты хоть и алкаш, каких поискать, да и балбес порядочный, но парень неплохой. Не совсем ты сволочь, не то, что все остальные. Хотя я сам виноват в том, что в последние годы у нас тут, в редакции, нормальных людей не осталось почти.
— Да ладно вам — не согласился я с ним — А Петрова? А Севостьянов? Они ведь заходили, да? Так что зря вы.
— Да это я так — потер глаза ладонью Мамонт — Ладно, попрощался с наставником? Ну и вали к себе, до шести вечера — это мой кабинет. Расселся тут, понимаешь, как у себя дома.
— Спасибо вам, Семен Ильич — встав, протянул ему руку я — За науку, за то, что не дали скатиться в алкогольную пропасть, за... Да за все.
— Иди уже — он тоже встал и сцапал своей лапищей мою ладонь — И вот что. С хозяевами своими будь осторожен. Я ничего конкретного про них тебе сказать не могу, но нутром чую — что-то в них не то. Не знаю, что, не могу объяснить, просто чую. И про место корреспондента я не шутил, если что — звони.
Я потряс его руку и, больше не говоря ничего вышел из кабинета. А что говорить? Все уже сказано. Вот только внутри стало очень пусто, причем неожиданно для меня. Просто есть вещи, которые кажутся незыблемыми, они не могут менять своего места в пространстве. Волга впадает в Каспийское море, солнце встает на востоке, 'пифагоровы штаны' во все стороны равны. Где-то между солнцем и штанами в моей картине мироздания был Мамонт, который всегда сидел в своем кабинете, рычал, орал, брызгал слюной и забирал себе львиную долю гонорара за 'джинсу'. Он был — а теперь его нет. И я почему-то ощутил себя ребенком, которого мама поставила в магазине в очередь, а сама ушла за макаронами, которые забыла положить в тележку. Я точно знаю, что без него не пропаду и бояться нечего, но при этом ощущаю невероятную незащищенность перед этим миром. Понятное дело, что это секундное ощущение, что так на новость реагирует моя психика, и это нормально. И все-таки, все-таки... С другой стороны — можно ему позавидовать. Он ведь и впрямь ушел сам, красиво, если это можно так назвать. Да и из истории газеты он никуда не денется. Уже через неделю-другую он станет 'Мамонтом, который ушел', через год превратится в 'был тут шеф, по прозвищу Мамонт', а лет через пять, если кто-то из нынешних сотрудников еще будет здесь работать достигнет высоты под названием 'Да вы, молодые, жизни не нюхали, Мамонта не застали. Вот где была жесть!'.
Не отказался бы я от такой славы, только это вряд ли, харизмой не вышел, мелковат, жидковат. Меня забудут через пару дней, и максимум, на который я могу рассчитывать это: 'Никифоров, которого за какие-то заслуги на 'Вестник' поставили. И еще вопрос, каким место он этот пост заработал'.
Вот так про меня скажут. Досадно, но так и будет.
Настроение совсем испортилось, я через силу написал передовицу, вяло поковырял вилкой обеденные котлеты, которые захватила с собой Вика, сказал Мэри, что ее репортаж о вчерашнем событии гляну завтра и, плюнув на все, начал рыться в сети. А чего еще делать?
Кстати — про колонию пикси на форумах игры ничего не было. Точнее — упоминалось, что в канализации под Эйгеном чего только нет — и бандитские гнезда, и зарытые сокровища, и квестов набрать немало можно, но конкретики — ноль. Так что вся надежда на брата Юра.
К слову — а не сходить ли мне в Эйген сегодня? А почему нет? Главное, чтобы брат Герц уже получил от своего руководителя информацию о местонахождении этой злосчастной колонии. Зря я брату Юру вчера сказал 'днями'. Надо было — 'завтра'.
Плюс — неплохо бы повидаться с бароном, не стоит эту встречу откладывать в долгий ящик. Только место надо найти получше, поукромней. Вот таскался я к нему на кладбище — и получил результат — кто-то меня срисовал.
Нет уж, сегодня я буду умнее. Есть такое место, где нас ни одна собака не увидит, хорошее место. Я свитка не пожалею, точнее — даже двух, но зашифруюсь как следует.
Собственно, по прибытии домой я сообщил Вике, что про парикмахерскую помню, но ненадолго залезу в капсулу, ибо — надо, полюбовался глазами, декоративно закатываемыми под лоб и отправился в Файролл.
Против моих ожиданий в замке стояла тишина — фея не чудачила, не искрила, не орала и не гоняла безобидных НПС. Ее вообще не наблюдалось в поле зрения. Может, тоже сессию сдает? Ну, и дай ей бог!
Зато обнаружился Назир, он вынырнул из какого-то замкового поворота и привычно пристроился за моей спиной, когда я направлялся к покоям счетоводов.
— Ты где был? — спросил я у него на ходу — Я уж удивляться начал, подумал, что тебя отозвали обратно в замок Атарин.
— Дела были — коротко ответил мне ассасин и погладил гладко выбритый череп, на котором еще недавно находились черные волосы.
— Понятно — кивнул я — А прическу чего поменял?
— Обрили — совсем уж хмуро произнес Назир, по его виду было понятно, что ответов на последующие вопросы я не получу.
Ну, обрили и обрили. Бывает. Но — хорошо, что он вернулся, не знаю, как и что, но в том же Эйгене он лишним не будет.
Брат Херц, только завидев меня, тоже не стал распыляться на лишние речи, коротко сказав:
— Все знаю, меня предупредили. Брат Мих отведет вас куда надо.
Опять удачно — к брату Миху я привык. Правда, в последние разы он откровенно был не рад нашим совместным похождениями, но, с другой стороны — планида у него такая.
— Скажи мне, Хейген — задушевно спросил меня он, когда мы направились обратно к выходу — Ну вот почему ты не можешь жить как все остальные люди? Все тебя тянет в подземелья, в канализацию, в гиблые места?
— Не знаю — соврал я — Видно, так на роду написано.
— Так это на твоем роду — вздохнул брат Мих — Мы-то с Назиром тут причем?
Выйдя из замка, я уже было хотел достать свиток портала, но не успел — меня опередил хриплый крик:
— А я?
По лестнице к нам бежал Флоси, привычно помятый и с всклокоченной бородой.
— Ярл, а я? — возмущенно проорал мне в лицо он, приблизившись и икнул — Эту мелкую горластую стервозину, которая мне спать своими визгами мне не дает, сюда приволок...
— Думай, что и про кого говоришь — тихо прошипел ему брат Мих.
— Извини — дочку, стало быть, в замок доставил, сам смылся, а мы отдувайся? — поправился Флоси — Она славная девчушка, но... Ярл, возьми меня с собой, а?
Ну, где два — там и три. Компания пестрая, но может, оно и к лучшему? Стража будет смотреть на них и может не заметить меня. Или наоборот — их заметит, и я в глаза брошусь? Да ладно, пусть идет. Кто знает, какое задание будет после рассказа пикси?
— А вы куда собрались? — и снова мне не удалось извлечь из сумки свиток. Невесть откуда нарисовался Гунтер и с обидой посмотрел в мою сторону — Хейген, почему меня не позвал с собой.
— В Эйген мы — пояснил брат Мих, не дав мне даже вставить слово — По делам. Но тебе лучше с нами не ходить.
— Отчего это? — совсем обиделся рыцарь — Что со мной не так.
— Под землю мы полезем — объяснил ему я.
— В подземелье? — омрачилось лицо фон Рихтера — Подземелья я не люблю. Я как в них попаду, так потом приходится доспех чинить.
— Бери ниже — хохотнул брат Мих — В городские сточные канавы, те, что под городом.
— Тот случай, когда даже за Герцогом идти не надо — помолчав секунд пять, ответил рыцарь — Я все равно с вами.
Ну, с нами — так с нами. Все те же, все там же. Вот только место назначения новое.
— Свиток дай — требовательно протянул руку брат Мих — Я куда надо нас перенесу, чтобы по городу не бродить. Тебе, насколько я знаю, там светиться не стоит?
Назир навострил уши, а у Гунтера от удивления вытянулось лицо.
— Все потом — сказал я им — Брат Мих, давай, пока наш отряд еще больше не стал.
Вспыхнул портал, первым в него шагнул счетовод, потом Назир, и только потом — я.
Глава двенадцатая
действие которой происходит в канализации. А что? Не самое плохое место.
Брат Мих знал свое дело — из портала мы вышли в каком-то узеньком пустынном переулке.
— Не шумим — укоризненно посмотрел счетовод на громыхнувшего доспехом Гунтера — Не в наших этих интересах.
— Мне нечего скрывать и не от кого скрываться — с достоинством произнес фон Рихтер — Как и всем вам, друзья мои.
— Нуууу... — отвел глаза в сторону Флоси, который, может, перед властями Эйгена грехов и не имел, но в целом за свою жизнь пошалил немало.
Назир же просто ухмыльнулся — быть невидимым являлось его профессией, про это знал как он, так и любые стражники любого города в пределах Раттермарка. Знали, и заранее его не любили.
— Тебе — да — согласился с рыцарем брат Мих — Чего не скажешь о нашем друге Хейгене.
— Что? — изумился фон Рихтер — Как?
— Вот так — прошипел я — В розыске я, в бегах. Дело мне тут шьют, фраерок.
Последнего слова мой кристально чистый помыслами приятель не понял, но общий смысл сказанного уловил.
— Это ошибка — переварив услышанное с горячностью сказал он — Ошибка, я уверен. Надо пойти к королеве и все с ней выяснить. Наш орден имеет перед ней заслуги, и...
— Вот накой мы его взяли, а? — страдальчески спросил у меня брат Мих — Сам спалится, и нас спалит. Ему хоть бы хны, а нам и головы могут отрубить, за помощь беглому преступнику.
— Я готов взойти на эшафот вместе с вами — насупился Гунтер — А если туда меня не пустят, то перерезать себе горло у его подножия, но не думаю, что такое возможно вообще. Не в смысле перерезания горла, а... Запутался. Так вот — лэрд Хейген честнейший и благороднейший...
— Где вход в канализацию? — даже не стал дослушивать его я — Мих, давай уже под землю уйдем и там договорим, а?
— Ох ты, так мы в канализацию полезем? — замотал бородищей Флоси и заулыбался — Она же мне как дом родной! Если честно — соскучился я по своей профессии.
— Кто бы сомневался — неожиданно для всех подал голос Назир — Я в этом с самого начала был уверен. В смысле — откуда ты вылез.
— И правильно делал — подтвердил я — Где я по-твоему такое чудо раскопал?
— Верный вопрос не 'где', а 'зачем'? — уточнил брат Мих, вертя головой — Ага, вон он. Ну-ка, Флоси, пошли со мной
Он выглянул из переулка, осмотрелся, после пересек неширокую мостовую, и остановился у дома, находящегося с противоположной ее стороны.
— Давай — наклонившись, брат Мих подцепил крышку совсем неприметного люка, закрывающего, надо думать, вход в искомую канализацию — Назир, не спи! Давай, смотри по сторонам, если что — знак подай!
— Да иду — пробормотал ассасин, перебегая дорогу.
— Быстро — просипел брат Мих, вертя головой — Давайте!
— Может — все-таки к королеве? — неуверенно спросил Гунтер, которому явно не хотелось лезть под землю.
— Поступай как знаешь — буркнул я — Только давай так — если ты к ней и пойдешь, то не раньше, чем часа через два-три. И еще — про меня не упоминай в разговоре с ней, не надо.
— А о чем же мне тогда с королевой говорить? — изумился рыцарь — Я же за тебя просить собирался?
— О природе и погоде — посоветовал я ему, перебежал через мостовую и сиганул в лаз.
Про то, что там могло быть глубоко, я как-то даже не подумал. Впрочем — обошлось — упал я на что-то мягкое, вроде как солому.
— Уффф — на меня упал Флоси, судя по запаху, за ним, громыхая железом, спустился фон Рихтер, в котором таки победили дружеские чувства, следом мягко спрыгнул Назир,
Последним к нам присоединился брат Мих.
— Все, быстренько-быстренько — пробормотал он, глядя вверх, на солнечное пятно, которое было видно в отверстие. Крышку так же, как она лежала, он обратно класть не стал, а просто прикрыл ей лаз — Незачем тут светиться.
И он припустил по узкому коридору, который обнаружился рядом с тем местом, где мы стояли.
В отличии от подземелий тут было достаточно светло и ничем таким не пахло. Не исключено, что это была еще и не сама канализация, а, так скажем, ее преддверие.
— Ты хоть знаешь, куда нам идти? — на ходу спросил я у брата Миха.
— Более-менее — ответил мне тот — Карту мне показали, я ее запомнил. Вот тут налево надо.
Мы повернули, и оказались в еще одном коридоре, уже более широком, стены которого поросли мохом, и ведущим под уклон.
— Внимательно по сторонам глядим — посоветовал всем брат Мих, переходя с бега на шаг — Я так понял, что здесь всякое разное водится. Да и бандюки местные здесь обитают, логова у них тут.
Собственно, именно бандюки и стали первыми представителями местного общества, с которыми мы столкнулись.
Коридор, по которому мы шагали кончился, выведя нас в небольшое помещение вроде залы, с круглым вонючим озерцом посередине. Около этого водоема с неприятно-изумрудной водой, суетились семь-восемь оборванцев, набивая мешки чем-то вроде водорослей.
Заметили мы друг друга почти одновременно — спасибо Гунтеру, чьи латы громко лязгнули при входе в залу.
— Атас! — заорал один из оборванцев, доставая длиннющий ножик — Охранцы!
— Нет-нет — попробовал успокоить их я, не имея ни малейшего желания устраивать смертоубийства. Городская черта, как-никак, мало ли какие штрафы могут на меня наложить за это дело? — Мы не законники, просто идем по своим делам.
— Все одно убьем вас! — рыкнул высокий клошар с кудлатой черной бородой — Это наше озеро, и мы в нем травку-синюшку собираем.
— Аааа! — понимающе кивнул брат Мих — Травка-синюшка!
Больше он ничего сказать не успел — оборванцы накинулись на нас, махая 'свиноколами' и короткими тесаками.
Дурачье, что здесь скажешь. Все, что они успели сделать — это немного поорать и добежать до нас. На этом для них все закончилось — не на тех они напали. Сильно не на тех.
'Вами открыто деяние 'На дне'
Для его получения вам необходимо уничтожить хотя бы по одному представителю фракций обитателей подземелий, находящихся под каждой из четырех самых крупных городов Раттермарка.
Всего — 68 фракций
Прогресс — представитель одной фракции.
Награды:
Книга 'Тьма и свет четырех столиц. Записки знатока подземной жизни';
Титул 'Знаток дна';
Памятный знак 'И я там был'
Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе 'Деяния'.
— Ну да — брат Мих присел на корточки и развязал один из мешков — Она и есть — травка-синюшка.
Я с интересом взял из мешка пучок синеватой мокрой травы.
Вам предложено принять задание 'Опиум для народа'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Повелитель дурмана'
Условие — расспросить брата Миха о том, что это за травка-синюшка такая и для чего она нужна.
Награды за выполнение задания:
1500 опыта;
700 золотых;
Получение первого квеста из цепочки.
Принять?
Судя по всему, цепочка не из сложных, не иначе, как местного наркобарона надо будет прищучить. Я и в лучшие-то времена за нее не взялся бы, а сейчас — и подавно. Наверняка большую часть квестов придется проходить здесь, в канализации, а остальные на поверхности, в Эйгене. Да еще и при участии городской стражи, без них тут не обойдется. Больше скажу — они и награду, скорее всего, выдавать будут. Так что — не нужна мне эта цепочка.
Надо будет про нее Кролине рассказать. Пускай поразвлекается, почему нет? Хотя — может, она про нее и знает, не думаю, что она сильно редкая.
Вот тоже что интересно — на уничтожение обитателей подземных столиц деяние есть, а на само прохождение этой клоаки — нет. Нелогично.
Походя я обобрал трупы налетчиков. Ничего полезного я получить не рассчитывал — босяки же, что с них возьмешь? Но рефлексы — они остаются рефлексами.
Вам предложено принять задание 'Банды Эйгена'
Условие — собрать сорок пять амулетов с убитых бандитов, принадлежащих к преступному сообществу 'Дети ножей' и отдать их лидеру конкурирующего с ними преступного сообщества 'Крест и топор'
Прогресс — 7 амулетов из 45
Награды за выполнение задания:
3000 опыта;
2000 золотых;
Шейный платок с символикой преступного сообщества 'Крест и топор' (репутационный предмет).
Принять?
А принять! Почему нет? Сколько тут бродить придется — неизвестно, может, и наберу нужное количество амулетов. Одно дело — многоступенчатые квесты, на которые у меня времени нет совершенно, ибо дел полно, другое — вот такие пустяковые задания.
И не прогадал. В последующие полчаса, в течении которых мы шли по подземным переходам, лестницам и даже каналам, по колено в дурнопахнущей и склизкой грязи, я и в самом деле перебил десятка два гавриков из сообщества 'Дети ножей'. Да и не только их. Кто здесь, в канализации, только не отирался. И сектанты, которые жгли кошек на медленном огне, и существа, отдаленно похожие на гномов, но ими не являющееся, с носами, похожими на огромные баклажаны, и достаточно безобидные ребята, одетые во что-то, отдаленно напоминавшее комбинезоны и рыскающие по каналам с какими-то неясными целями.
Не все из них проявляли агрессию, те же парни в комбинезонах были вполне дружелюбны, они даже предложили нам выпить с ними. Но в основном подземный люд был не расположен к чужакам, к тому же некоторые из него считали ту или иную территорию канализации своей личной собственностью и пытался как мог ее защитить.
— Куда смотрит королева? — возмущенно спросил у нас Гунтер, счищая с клинка зеленоватую кровь очередного канализационного уродца, который сиганул на нас с потолка, лязгая клыками и вращая всеми своими шестью глазами — А? Ну нельзя же так. Наверху все чинно и благородно, а тут... Безобразие!
— Безобразие — согласился с ним я, обирая тушку поверженной твари — она принесла мне три фасеточных глаза и пузырек с жидкостью, которая была у нее вместо крови. Судя по сопроводительным надписям на них, при жизни она имела имя собственное и звалась 'Теористосом'. Надо же — на вид мерзость мерзостью, а как возвышенно звучит. 'Теористос'. Экая, право, шельма! Посмотрим, почем возьмут запчасти от него. А может, и не буду я ничего продавать, отдам вон все той же Фрейе, чай, не чужой она мне человек. Да и вообще — надо в сундуке пошуршать, у меня там много чего подобного завалялось.
— Вроде почти пришли — брат Мих повертел головой — Нам туда.
Он свернул в какой-то невероятно тесный проход, сзади меня раздался мерзкий скрежещущий звук и послышалась ругань Гунтера. Судя по всему, он опять покарябал свой доспех.
— Здесь — через пару минут мы миновали узкое место и оказались в небольшой комнатке. Брат Мих потоптался на месте — Точно, здесь, если карте верить.
— Не знаю, не знаю — Флоси высморкался на пол — Нет здесь ничего. Вон, только выход, откуда мы пришли, да еще два хода с той стороны. Нам в какой из них?
— Без понятия — расстроенно признался брат Мих — Может, они сменили место проживания? Пикси — это же такие хитрые твари... Вот скажу тебе так, Хейген — если бы не ты, я бы сюда, к ним, сроду не пошел. А если бы и пошел, то не говорить, а...
— Убирайтесь отсюда! — заревел у нас над головами страшный и громкий голос — Вон из моих владений! Уууууу!
— Это чего? — обеспокоился Флоси, перехватывая рукоять секиры — Ярл, а?
— Не знаю — огляделся я — Орет кто-то.
— Нежить — со знанием дела сказал Гунтер — Точно она.
Рыцарь сделал несколько шагов вперед и закричал:
— Отродье мрака, выходи на бой! Я, рыцарь Ордена Плачущей богини клянусь тебе в том, что не уйду отсюда, пока не погибну или не сражу тебя!
— Вот за это я их брата и недолюбливаю — шепнул мне брат Мих — Лишь бы выпендриться, лишь бы поорать!
— Воооооон! — заревел голос и закашлялся — Вон, говорю вам!
Так-так. С чего бы эдакой орясине (судя по голосу) кашлять? У нее что, грипп? Или она напрягает связки так, что аж горло сводит? Большой, сильной и косматой твари это без надобности, а вот кое-кому другому, мелкому и пакостному...
Я уставился на потолок, потом на стены и увидел то, что и ожидал — отверстия. Готов поручиться, что в них вделаны трубы или что-то еще, что усиливает голос.
— Гунтер, я так понимаю, ты собираешься порубать в капусту того, кто сейчас орет на нас? — уточнил я у рыцаря.
— Обязательно — подтвердил тот — Такой рев не может принадлежать существу доброму и светлому.
— Ты даже не представляешь, на сколько прав — подтвердил я его слова — Я бы сказал — на все сто. Существо это и не доброе, и не светлое. Пошли, нам вон в тот ход.
Брат Мих после моих слов явно что-то заподозрил и тоже уставился на потолок, остальные же и думать не стали, просто направились за мной.
— Куда? — рыкнул голос — Вы что, не повинуетесь мне, повелителю тьмы и...
— Не повинуемся — заверил его я и прибавил шаг — надо было поспешать, это та еще публика, упустишь — потом фиг найдешь, особенно здесь.
Так и было — миновав очередной переход, я краем глаза уловил движение — под перекрытиями потолка метнулась маленькая тень — кто-то явно улепетывал.
И сбежал бы этот таинственный 'кто-то', не будь с нами Назира.
Ассасин стремительно нагнулся, подобрал с пола камень и с невероятной силой метнул его в загадочное существо.
— Ой! — пискнуло то и упало вниз — Вы чего, сволочи? Больно же!
— То ли еще будет — злорадно ощерился брат Мих и поспешил к сбитому пикси (в том, что это был именно представитель данного народца никто уже не сомневался) — Ты же этот, как там? Повелитель тьмы? А мы, все как один, воины Света! Мы тебя сейчас уничтожать будем.
— Ну да — задвинул узкие губы пикси, показывая нам зубы-иголки — Особенно вон тот, косоглазый, который явно из замка Атарин прибыл. Вот он Свету так служит, так служит!
Мерзкое создание, подстанывая, уселось на полу и потерло хитиновый бок, задрав пеструю рубаху, которую я назвал бы 'гавайской'. Дополняли его гардероб зеленые штаны на помочах.
— Ну чего вам от меня надо? — жалобно проскулило оно — Ну да, немного помистифицировал вас, так с одной только целью — чтобы вы оставили меня в покое. Я мирный пикси, никого не трогаю, давно уже не жульничаю... Некого тут дурить, в этом месте.
— 'Мы' — уточнил я — Мы, мирные пикси — и далее по тексту.
— Какие 'мы'? — захлопал глазами-плошками маленький паршивец — Я здесь живу один. Да и то, как живу? Существую. Жду оказии, чтобы смыться отсюда куда подальше. Не любят нас в Эйгене, не любят.
— Вас везде не любят — обличительно заявил брат Мих — И правильно делают. Вы же.... Уууууу!
И он потряс кулаками над головой.
Оно и понятно — не так давно некто Тристан, тоже пикси, чуть не свел его с ума, утверждая, что счетовод беседует с ним, как с воображаемым другом, что его, Тристана, на самом деле нет. Как все выпивающие люди брат Мих был крайне мнителен и очень боялся 'белой горячки', и такого, конечно, в результате простить Тристану не смог. А попутно и всему народу пикси в целом.
— Послушай, что я тебе скажу, крылатый — я присел на корточки и ухватил пикси за хоботок, который был у них вместо носа — Кстати, как тебя звать?
— Фляк — прогундосил пикси — Отпуфти!
— Если я тебя отпущу, то за тебя возьмется вон тот дядька в черном — показал я свободной рукой на брата Миха — Оно тебе надо? Я тебе только хобот откручу, а он тебя вообще препарирует. Любит он ваш вид просто, а особенно его богатый внутренний мир. В буквальном смысле.
— Сего надо? — Фляк похоже понял, что я не шучу — Да отпуфти уже!
Выпустив хоботок, я вытер пальцы о плащ и проникновенно спросил у злобно глазевшего на меня пикси:
— Ну, так где тут ваши проживают? Дело у меня к кое-кому из твоей братии есть.
— Да не трухай ты — внезапно произнес Флоси — Не убивать мы пришли, накой вы нам сдались? Вас, вон и так судьба наказала уже, уродцев таких. Ярлу нужен один из вас — и все.
— Сам ты знаешь кто! — совсем уже насупился пикси, ну, насколько ему подходило это слово — Кого ищете, конкретно?
— Есть у вас там такой Торч — прищурился я — Старик Торч.
— Если быть более точным — дед Торч — пробормотал Фляк — Слушай, он правда старый, ему сто лет в обед. И если ты ему за что мстить пришел — так пожалел бы его. В нем жизни осталось — на один раз вздохнуть и один раз пукнуть. Мамочкой клянусь, что не вру.
— Да пусть он еще лет сто злого духа пускает — я снова поднес пальцы к хоботку пикси — Мне с ним поговорить надо. Дело у меня к нему.
— Деееело? — протянул пикси, в его голосе что-то изменилось — То есть — не месть? Так это в корне меняет ситуацию.
Фляк как-то сразу оживился.
— Нет, отвести вас к нам — это можно — затараторил он — Но вы же понимаете, как я буду выглядеть в глазах сограждан? Я, достойный член колонии, уважаемый ее руководством, предмет обожания пиксей — и вот так поступил, притащил с собой чужаков. Хуже того — человеков. Это — позор, позор на меня и мой род. Вы мне глубоко симпатичны, все до единого, даже вон тот чернец, который вообще непонятно что здесь делает, но поймите меня правильно...
— Тебе нужна компенсация? — уточнил Гунтер.
— Как я люблю рыцарей! — всплеснул лапками Фляк — Эти силачи в доспехах, эти борцы за счастье людей, за их безопасность — как они мне по душе! И их мудрость так же велика, как их сила и щедрость!
— Истинно так — величественно кивнул Гунтер, дослушавший пикси до конца — И я докажу этот тебе, маленький проходимец. Я милостиво сделаю тебе величайший подарок, самый большой из тех, что ты получал за свое существование.
— Понятно — помрачнел Фляк — Мою жизнь. Эх, милсдарь рыцарь, и вы туда же... Так же нечестно. Я уж молчу о банальности ваших слов.
— Более чем честно — фон Рихтер приблизился к пикси и подхватил его за шиворот — Ты сам сказал, что являешься повелителем тьмы, не так ли? Это значит, что я, как служитель Света и Плачущей богини, обязан убить тебя. Согласно кодекса ордена.
— Да какой я повелитель? — теперь уже не на шутку перепугался пикси, как видно он много чего знал про рыцарские обеты и кодексы — На меня посмотрите, господин рыцарь, во мне от служителей Тьмы только разве что цвет носочков — да и только! На рост мой посмотрите, какой из меня повелитель Мрака?
— В вопросах Света и Тьмы размер не имеет значения — деловито сообщил ему Гунтер и извлек из ножен кинжал — Тем более, что мне так даже удобнее будет — не надо меч доставать, не очень-то удобно им тут орудовать. А так — я тебе сейчас живот вспорю...
— Что ты там говорил о внутреннем мире, дружище? — оживился брат Мих, и толкнул меня в плечо — Вот и он!
— Какой живот? — пикси задергался в руках Гунтера — Вы что, милсдарь рыцарь, не надо, пожалуйста! Не служу я Тьме, не служу! Если вам так уж нужен тот, кто ей поклоняется, то я вам про Тристана расскажу, вот он из таких! А я — нет, я за Свет, я за всеобщую любовь, равенство и братство! Только не убивайте!
— То-то — рыцарь отпустил захлебывающегося воплями пикси — Веди куда сказали и к кому сказали. Рыцарь-то я рыцарь, но, если надо будет — я тебя как рыбу выпотрошу. Не люблю я таких, как ты — выжиг и трусов. Веди!
— Само собой — Фляк поднялся в воздух, на изрядно помятых крыльях — Конечно отведу, и деда Торча покажу.
Вот и ниточка, ведущая к Страннику. Этот пройдоха знает Тристана, его спутника, обладателя штанов в клетку и любителя конфет. Если за эту ниточку потянуть, то с какой-то долей вероятности можно добраться и до клубка, но я этого делать не буду. Пока.
Но непременно запомню, что эта ниточка есть, и она — здесь.
— Надо отсюда сваливать — треща крыльями, бормотал себе под нос Фляк — Темно, сыро, солнца нет, постоянно чужаки шастают. Уеду, ко всем демонам уеду. В Монтриг подамся, к двоюродному брату, к Локету.
— Куда? — заорал я и одним взмахом руки сбил порскнувшего в сторону пикси на пол, как муху.
— Да сколько можно — сморщил лицо Фляк, из его круглых глаз потекли слезы — У меня уже все болит!
— Как твоего брата зовут? — не слушал даже его я, цапнув за крыло и поднимая вверх — Куда ты поедешь?
— К-к-крылышко больно! — хлюпнул хоботком пикси — В Монтриг, в Монтриг я поеду.
— К кому? — потряс я его.
Что-что, а соображал Фляк быстро и несомненно смекнул, что Локет мне успел насолить.
— К Локету я поеду. Мстить! Ух, я его ненавижу! — тараторил пикси — В нашем семействе сроду теплых отношений не было. Все друг друга не любят. А мы с Локетом — ух, и ненавидим друг друга! Хотя я это уже говорил. Вы, я гляжу, его тоже не очень любите?
— Не очень — процедил я, отпуская его — Не сказать грубее.
А за что мне было его любить, этого Локета? Он меня на деньги нагрел, а после еще пустил по моему же следу городскую стражу, обвинив в изнасиловании своей подружки. Главное, хоть бы кто из стражников задумался — как такое вообще возможно?
Хорошо хоть деньги тогда у меня были, успел я из Монтрига смыться на корабле в последний момент.
— Я могу ему и за вас отомстить — предложил Фляк — Мне не сложно.
— Сам отомщу — сообщил ему я — Вот же у вас семейка.
— Да все они такие — брат Мих с очень большой нелюбовью посмотрел на пикси — Гадость крылатая.
— Злые вы, человеки — Фляк горестно вздохнул — Потому мы вас и не любим.
— Поговори мне еще — нахмурился Гунтер — Так, что мы встали? Давай, веди нас к своим.
Колония пикси обосновалась достаточно глубоко под землей, Фляк назвал это место 'вторым ярусом'.
Впрочем, тут было уютней, чем наверху. Темнее — это да, но суше и как-то уютней. Да и место они подобрали неплохое — просторный и комфортный полуподвал.
— Ты кого припер, ущербный? — взвился под потолок мордатый пикси, когда мы шагнули из темноты в помещение, которое ярко освещал костер. Надо заметить, что безалаберные летуны даже караул не удосужились выставить — Ты наши законы не знаешь? Посторонним сюда хода нет.
— Знаешь, Ремус, когда к твоему брюшку приставляют кинжал, то правила и законы сразу как-то теряют свое значение — с невероятным сарказмом произнес Фляк — Не знаю, как кому, а мне жить хочется.
— А я тебе говорила — гнилофан он — сообщила миниатюрная чумазая пикся — Вот как только он объявился. Не захотел ты его тогда отравить — а зря.
— Вот так и живем — с великолепной актерской подачей сказал нам Фляк — Как одна семья.
— Дихлофоса на вас нет — без малейшей жалости отмахнулся я от него — Кто старший? Ты?
Мордатый Ремус угрюмо кивнул. Впрочем, сомнений быть не могло — еще пяток пикси, сидевших по углам и с подозрением глядящих на нас, дружно показали на него лапками.
— Разговор есть — я направился в центр помещения и поманил его пальцем — Сюда иди. То есть — лети.
— Так говори — Ремус спускаться не стал, наоборот — взлетел под самый потолок. Высокий, надо заметить — Я отсюда послушаю.
— И то — я обвел глазами остальных — Если ты мне не ответишь на мой вопрос, то может кто из твоих сожителей окажет нам помощь. Добровольную.
— 'Добровольную' — это задаром? — уточнил пикси, одетый в цветастую пижаму и даже подобрался к нам поближе
— Зависит от того, насколько она будет полезна — процедил я — Но жизнь и необорванные крылья — гарантируются.
— При своих, стало быть, останусь — отметил пижамоносец — Без прибыли. А что за вопрос?
— Мне нужен ваш сородич — громко произнес я — Зовут его Торч, он немолод. Вон тот паразит называл его 'дед Торч'.
— Непростое дело — владелец пижамы задумчиво повертел хоботком — Деда Торча не так просто сыскать, понимаете? Не знаю, даже, смогу ли я вам помочь. Вот так, запросто.
— Брат Мих, этот тип нам бесполезен — обратился я к счетоводу — Как источник информации, имеется в виду. Зато как наглядное пособие — очень даже подойдет. Давай-ка, прибей его и выпотроши по всем правилам. Остальным будет урок, а шкурку его мы у нас дома таксидермисту отдадим. Давно я собирался кунсткамеру открыть, вот этот в ней первым экспонатом будет.
— Не поверишь — но с радостью — оживился брат Мих — А ну, мелкий, стой ровно, чтобы, стало быть, ненужных разрезов не было.
— Ладно, заканчивайте — негромко попросил из-под потолка Ремус — Дед Торч вам нужен? Можно, но только скажите — зачем? Он на самом деле дед совсем уже. Ничем таким не промышляет, да и если бы захотел это делать, то не смог бы. Он ослеп года два назад, а скоро вовсе помрет, наверное. Дайте уж ему своей смертью-то...
— Да накой нам его жизнь? — сплюнул я — Нам поговорить с ним надо.
Надо заметить, что Ремус этот вызывал у меня если не симпатию, то хоть какое-то уважение. Первый на моей памяти пикси, который не только о себе самом думает, а о ком-то другом, причем для него самого бесполезном.
— Вот разорались — послышался старческий голос, груда тряпья в дальнем углу полуподвала зашевелилась и из-под нее вылез старый-престарый пикси — Главное — все без толку. Куда мы катимся, а? Ни ума у молодых, ни фантазии. Ладно бы сюда эльфы-стервецы притащились, или ведьмы, или кто из слуг Ушедших богов — их не объегоришь, но это-то человеки! Тупее человеков только гномы да орки — и что? Вы даже их вокруг пальца не можете обвести. Нет, вырождаются пикси.
— Легко тебе говорить — возмутился пикси в пижаме — Они вон, здоровые, с железками и убежать некуда. И выход, между прочим, ассасин стережет, мимо него не проскользнешь.
— Да тьфу на тебя, Слат — старый пикси доковылял до стола, ощупью нашел табурет, стоявший рядом с ним и плюхнулся на него — Нет таких ситуаций, из которой настоящий пикси не вышел бы живым, здоровым и с прибылью. Ну, если он, конечно, настоящий пикси. Ты скорее всего не настоящий, а поддельный. Тебя к нам вилисы, наверное, подбросили в детстве.
Вами выполнено задание 'Новый след'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Путь к четвертой печати'
Условие — Отыскать в колонии пикси, которая с давних времен обосновалась в городе Эйгене, старика Торча, который некогда услышал от мага по имени Тарий то, чего ему слышать не следовало.
Награды за выполнение задания:
9000 опыта;
7000 золотых;
Мешок с мусором.
Был он и в самом деле здорово стар, дед Торч. На голове у него была повязка, закрывавшая глаза, хоботок порос седыми волосами, а крылья обвисли, как завядшие листья. И так же скукожились.
А следующий квест не открылся пока, как видно — сначала надо было с этим раритетом пообщаться.
— Ладно, кому я нужен? — повертел он головой — Но сразу говорю — память у меня не та уже, что раньше, да и вообще — признаки слабоумия налицо. Плачу иногда, ближе к вечеру, смеюсь, бывает, без причины. Ну, и под себя в последнее время ходить начал, что скрывать.
— Старость — не радость, папаша — присел я за стол рядом с ним — Все такими будем.
— Вы, человеки, особенно из тех, кто с оружием бегает — не будете — заявил дед Торч — Вы до старости не доживаете, раньше к богам уходите. Делать потому как вам нечего, вместо жизни со смертью играете.
— Да ты, папаша, философ — засмеялся я и повернулся к Флоси — Гони всю эту компанию отсюда на ули... В тоннели. Нечего им тут уши греть.
— Все на воздух — тут же рявкнул Флоси — Живо, живо!
— Вообще-то это наш дом — подал голос Ремус.
— Вообще-то это не просьба — заметил Гунтер — И лично от себя добавлю — тот, кто это сказал сейчас невероятно миролюбив. Лично я удивлен — обычно он сразу рубит в капусту всех, кто его не слушает.
— Ну их — пижамоносец Слат первым направился к выходу — Целее будем.
За ним последовали и остальные, молча и глядя на нас без особой любви. Впрочем, растрепанная Жужелка, проходя мимо стола тревожно спросила у меня:
— Вы точно ничего ему не сделаете? Деду?
— Зачем? — устало поинтересовался я у нее — Он же мне еще ничем не навредил? И потом — все что с ним могло случиться, уже случилось. Сама же слышала — он под себя ходит, а потом этому радуется. Куда уж хуже?
— Шутник, значит? — хихикнул старик — Хорошо. Шутка — это славно, мы, пикси, шутки любим. И пакости.
— Что да — то да — посмотрел вслед радостно улепетывающему Фляку брат Мих, в его взгляде читалось желание метнуть тому в спину кинжал — Шуточки ваши.... Даже больных людей не жалеете.
— Смех хворь отгоняет, человече — назидательно проскрипел дед Торч — Посмеялся — считай, выздоровел.
— Некая логика в его словах присутствует — заметил Гунтер — Как ни странно. Хотя — пожилые, они все равно мудрее молодых. Что люди, что пикси.
— Ладно — тщедушная лапка стукнула по столу — Давайте, выкладывайте что вам от меня надо. Чего тянуть?
— Старик, вот какая штука — я побарабанил пальцами по столешнице — Не буду ходить вокруг да около — мне надо, чтобы ты рассказал о том, что тебе некогда поведал маг по имени Тарий. Причем ты должен рассказать все, желательно слово в слово. Понимаю, что не в вашей пиксевской натуре делать что-то бескорыстно, по этой причине я готов тебе возместить твои труды. Мы ведь на самом деле не бандиты какие-то, мы честные искатели приключений.
— Я вообще рыцарь — заметил Гунтер.
— Ха, забавная у вас компания, человеки — скрипуче засмеялся дед Торч — Ассасин, если я все верно услышал, северянин, судя по говору, рыцарь и искатель приключений. И еще есть пятый, я слышу его дыхание. Он кто?
— 'Чернец' — подал голос брат Мих.
— Да, если меня еще можно удивить — вы это сделали — заверил нас дед Торч — Такой компании грех отказывать. Значит, человече, ты готов мне заплатить?
— Если ты расскажешь нам о том, что услышал от мага — готов — отозвался я, мысленно потирая руки. Нет, в корыстолюбивой натуре пикси есть свои плюсы — их можно купить — Если ты все помнишь из разговора с ним.
— Слабоумие — слабоумием, а память меня пока не подводит — старик снова засмеялся — Так что всё помню из того, что он мне тогда рассказал, когда в горячке валялся в моем доме. И я тебе это расскажу, но только после того, как ты выполнишь одну мою просьбу.
Да что б тебе, старый хрыч! Ну почему не просто деньги?
— А может по-другому рассчитаемся? — предложил я ему — Может — веселая монета или вон, припасов вам сюда доставим каких?
— Чтобы с такого шутника как ты — да брать деньги? — дед Торч неодобрительно покачал головой — Нет, нет и еще раз нет.
— Ладно — я понял, что другого ответа не последует, что старик уперся — Чего надо сделать?
— Подшутить — он ошерился почти беззубым ртом — Я же говорю — память у меня будь здоров какая, не то, что мочевой пузырь. Все пикси Эйгена держат зуб на ректора Академии Мудрости, это из-за него мы тут, в подземельях живем. Ну, не из-за конкретно нынешнего, из-за его предшественника, но это ничего не меняет. Вот ты над ним и подшути — только как следует подшути, так, чтобы я сказал — 'Отменная пакость'!
Вам предложено принять задание 'Отменная пакость'
Данное задание является первым в цепочке квестов 'Путь к четвертой печати'
Условие — как следует насолить нынешнему ректору Академии мудрости.
Награды за выполнение задания:
3000 опыта;
+ 3 единицы к репутации с обитателями колонии пикси в городе Эйгене;
Рассказ старого Торча о том, что поведал ему маг Тарий;
Получение следующего квеста цепочки.
Внимание!
Выбор тактики при осуществлении пакости вы выбираете сами, но помните — это должна быть именно пакость, а не убийство. При выполнении данного задания никто не должен погибнуть.
Примечание.
В том случае, если пакость удалась, вы получите соответствующее сообщение системы. До того времени квест будет считаться не выполненным.
Принять?
— Так у всех свои понимания о том, какая шутка хорошая, какая — нет? — слегка опешил я от такого подхода к делу — Вон, у Флоси хорошей шуткой считается человека с пирса столкнуть в море, а у телохранителя моего вообще чувства юмора нет.
— А ты путем проб и ошибок иди — посоветовал мне дед Торч — Сделал гадость — и ко мне возвращайся. Я выслушаю и скажу — хорошая вышла пакость или нет. Все будет без обмана, человече, годы мои не те — мозги вашему брату крутить. Я тут о душе задумался недавно, видно, и правда недолго мне осталось.
Да, всякое я тут, в Файролле видел, но такого, пожалуй, у меня еще не было.
— И еще — продолжил старый пикси — Понимаю, что дело я тебе поручил непростое, потому чутка помогу, так и быть. За десяток золотых — это, считай, даром.
— Вот выжига — не выдержал брат Мих.
Я коротко глянул на него и выложил на стол монеты. Мне любая помощь нужна, потому как я пока даже не представляю, что делать.
— Я с тобой Жужелку пошлю — лапка пикси без труда нашла деньги и очень ловко сгребла их со столешницы, монеты даже не звякнули — Она вам короткий путь под землей покажет, который к Академии ведет, к ее внутренним помещениям. Так просто вам в них не попасть, теперь туда абы кого не пускают. Ну, и заодно посмотрит своими глазами на то, что ты учудишь. Нет, я-то тебе верю, тем более с тобой рыцарь, который врать не станет, но все-таки так мне будет спокойней. Ну что, искатель приключений, мы договорились?
— Договорились — вздохнул я.
Пакость. Нет, я не скажу, что для меня представляет сложность насвинячить ближнему своему — но это в той, реальной жизни. А здесь, да по заказу, да ректору Академии Мудрости, которого я видел всего один раз и который мне лично ничего плохого не сделал! Плюс — в городе, где меня ищут все стражники.
Дурдом какой-то.
— Кликни Жужелку — приказал дед Торч, и брат Мих выполнил его пожелание.
Я тем временем подошел к друзьям
— Может, это? — прошептал мне Флоси, взъерошив бороду и почесав щеку — Может на стол этому ректору... Того... Ну, ты понимаешь, ярл! Я, если надо — запросто. У меня давно живот крутит.
— Банально — поморщился брат Мих — Ради правды, мне кажется, что старик не врал, у него и правда ум за разум зашел.
— Сделать пакость Эразмусу дар Фронбаху, ректору Академии? — Гунтер выглядел обеспокоенным — Очень неблагоразумно. Он хоть на вид и дряхл, но при этом очень влиятелен и очень мстителен. Я наслышан про его характер.
Не знаю, не знаю. В нашу единственную встречу, в ночь переворота, он мне влиятельным не показался, он только присягнул, по сути, княгине Анне, явно перетрусив — вот и все.
А вот интересно — сын Анны, как там его? Вайлериус. Он вроде при Академии собирался остаться. Так, может, и остался?
— Идем? — подошла к нам чумазая Жужелка, получив наставления от деда Торча — Я вас выведу на третий этаж Академии, на нем находится ректорат. А дальше вы сами, я только смотреть буду.
— Пошли — невесело согласился я.
А что тут торчать? На местности надо ориентироваться.
Жужелка была куда лучшим проводником чем Фляк, она шустро скользила по переходам и тоннелям, на жизнь не жаловалась и радостно хлопала в ладоши, подбадривая нас, когда мы в сердцах попутно вырезали дюжину бандитов.
— Почти пришли — сказала она нам, когда мы из очередного тоннеля вышли в очень просторный и достаточно темный зал — Отсюда много куда попасть можно, вон там есть двери, и каждая куда-то ведет.
И правда — с противоположной стороны зала были видны прямоугольники, к каждому из которых вела своя лестница.
— Статуи — заметил Гунтер, оглядываясь — Не похоже на канализацию.
— Дед рассказывал, что когда-то тут проводили обряды — пояснила Жужелка — Очень давно. Это уже не подземелья, это, считай, часть города. Нам вон туда.
Мы двинулись в указанном направлении и в этот момент послышались шаги — из соседнего с нами тоннеля вышла группа людей, одетых в черное.
— Опять бандиты? — недовольно произнес брат Мих, обнажая свою саблю.
— Тут они не ходят — пискнула Жужелка — Сюда вообще почти никто не ходит, место не очень хорошее.
Люди заметили нас и в руках у них сверкнула сталь.
— Это уже интересно — заметил я достаточно громко, доставая меч.
— Знакомый голос — задумчиво произнес один из людей в черном и махнул рукой, приказывая своим спутникам остановиться — Хейген, дружок, это ты?
Глава тринадцатая
в которой речь пойдет о пакостях разного калибра
— Собственной персоной — не стал скрывать я, поражаясь тому, что даже здесь бродят люди, которые меня знают — Мы знакомы?
В отличие от своего собеседника, я его голос не узнал и теперь гадал — с кем меня свела судьба в этом забытом всеми богами месте? И чем эта встреча кончится?
— Не сказал бы, что накоротке, но да — человек в черном подошел ко мне поближе и скинул с головы капюшон.
— Мастер Витольд — охнул я, увидев на самом деле знакомое мне лицо — Вот же! А мы только-только с братом Юром вас вспоминали!
— Надеюсь — тихим, незлобивым словом? — засмеялся он — Старину Юра, надеюсь, потешило мое падение с высот горних?
— Да нет — то ли расстроил, то ли порадовал я его — Напротив, он мне показался даже немного расстроенным этим фактом. Вы же с ним друзья, насколько я понимаю, причем давние.
— Знаешь, Хейген, в этой жизни все так запутаться может, что не сразу и поймешь — то ли ты с человеком дружишь так же, как и в юности, то ли он тебя ненавидит, делая вид, что ты ему дорог и только ждет момента, чтобы свести с тобой счеты. Как говорила одна моя юная... Эээээ.... Сотрудница — все сложно.
Он оглянулся на своих людей, подал им какой-то знак и те убрали мечи в ножны. Мои спутники сделали то же самое даже без моей подсказки.
— Побеседуем? — предложил Витольд и сделал несколько шагов в сторону, явно не желая, чтобы его и мои люди слышали на разговор. Я счел это разумным и последовал за ним
— Брат Юр не такой — с уверенностью сказал ему я, когда мы остановились — Он если захочет человека на фарш пустить — так и пустит, без особых реверансов.
— Ну-ну — Витольд похлопал меня по плечу — Блажен, кто верует. Я вот тоже думал, что мы с Анной поняли друг друга, однако ошибся. Ничего эта стерва не забыла, ничего не простила. Почти двадцать лет прошло, а она все помнит. Больше того — чужие грехи на меня перенесла. Понятное дело — все, кто тогда в это дело были замешаны давно уже померли, остались в живых только я да Юр. Ну и она, с этим своим малахольным наследником. Юр как всегда не при делах, про наследника вообще говорить не имеет смысла, тем более что он в ту лихую ночь у нее еще в животе был. Кто крайний? Витольд, кто же еще!
Вам предложено принять задание 'Тени прошлого'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Убийство, смерть и много крови'.
Условие — выслушать мастера Витольда и узнать о событиях, которые имели место быть одной страшной ночью в королевском дворце Эйгена девятнадцать лет назад.
Награды за выполнение задания:
2000 опыта;
Получение первого квеста из цепочки.
Принять?
Мне на самом деле уже интересно стало — что же случилось тогда в королевском дворце Эйгена? Профессиональное любопытство взыграло, так сказать.
Я даже призадумался — а не принять ли этот квест? Но потом все-таки отказался от него. Нет у меня на подобные вещи времени, дел сильно много. Да и потом — лезть в дела давно минувших дней, да еще и связанные с венценосными особами... Ну ее, эту 'Санта-Барбару', к лешему.
— Так оно обычно и бывает — согласился с ним я — У меня-то дела не лучше. Я тоже в розыске, хотя знаком с этой дамой, в смысле с Анной, куда меньше вашего.
— Да, я слышал, что она тебя видеть хочет — Витольд криво улыбнулся — Но не думаю, что с той же целью, что и меня. Как по мне — ты вообще зря от нее бегаешь, дружок. Зла ты ей не делал, мстить ей тебе не за что. Скорее всего, она просто хочет с тобой пообщаться на какую-то тему которая достаточно интимна, вот и все.
— Интимна? — перед моим взором пробежал ряд картин достаточно фривольного содержания.
— Приватна, не предполагает обнародования — немного разозлился бывший казначей — Что у вас, молодых, за мысли сразу появляются при упоминания обычного, по сути, слова? Надо ей с тобой с глаза на глаз переговорить, а ты где-то бегаешь. Вот она и дала указание страже тебя задержать сразу же, как ты появишься. Обычное дело, так часто поступают.
— Вы в этом уверены? — опасливо спросил я.
— Я сейчас ни в чем не уверен, кроме одного — мне ей в руки точно попадать нельзя, иначе мое персона уменьшится ровно на одну голову — мрачно сказал Витольд — Но в отношении тебя — думаю, что так оно и есть на самом деле. Хотя, если тебе от Анны ничего не надо, то лучше не проверяй правоту моих слов. Береженого боги берегут.
— Надо же — задумчиво почесал затылок я — Просто у меня сложилось такое впечатление, что королева последовательно убирает всех, кто помог ей на трон вскарабкаться.
— Не твои это слова — проницательно заметил Витольд — Уж не Юр ли тебе это сказал?
— Он — не стал скрывать я.
— Ну, наш заика в своем репертуаре — тихонько засмеялся бывший казначей — Все слышат от него то, что выгодно ему, а потом начинают думать, что это их собственные мысли. И все довольны, а Юр — в первую очередь.
— Ему-то это зачем? — мне стало немного неприятно, ну, приблизительно так, как когда на кухонном полу таракана увидишь. И безобиден он вроде — но как-то пакостно на него смотреть — В чем его выгода?
— В чем выгода Юра всегда знает только Юр — назидательно произнес Витольд — Я с ним уже лет тридцать знаком, если не больше, еще с тех времен, когда он не заикался и готовился стать рыцарем короны, а не казначеем. Всегда он таким был, и что у него в голове, никто не возьмется предсказать, даже я. Ладно, это все лирика. Ты здесь-то что делаешь?
— У меня, если честно, к вам тот же вопрос — бойко ответил я.
— Сначала ты — погрозил мне пальцем Витольд — На то есть сразу две причины. Я первый спросил — это раз. Я старше тебя, а старших надо уважать — это два.
— Да о чем речь? — не стал кочевряжиться я — Вы не поверите, мастер Витольд, но мне надо насвинячить Эразмусу дар Фронбаху, ректору Академии. Причем серьезно насвинячить, так, чтобы ему мало не показалось.
— Боги мои, чем тебе это старый хрыч насолил? — неподдельно изумился бывший казначей — Нет, он порядочная сволочь и врагов у него хватает, но тебе-то лично он что сделал?
— Ничего он мне не сделал — досадливо поморщился я — Просто мне кое-что надо узнать у пикси, а те на него здорово злы, уж не знаю за что. Народ они мстительный и паскудный, денег не хотят, а хотят унизить ректора. Вот и пришлось мне согласиться с их условиями, выбора у меня нет.
Смысла утаивать свои цели от этого человека я не видел. А чего тут юлить? Он сам изгой, и какого-либо профита от того, что узнал, получить не сможет. Зато может присоветовать что-то эдакое, поскольку ему в Эйгене известно все и обо всем.
— Пикси — Витольд глянул на Жужелку, стрекотавшую крыльями над головами моих друзей и подмигнул ей — Редкостные поганцы, но иногда и от них бывает польза. По крайней мере я поддерживаю знакомство кое с кем из них.
— Да? — обрадовался я — Тогда, может, поговорите тут неподалеку с одним старым хрычом из этой братии, замолвите за меня словечко?
Может, это альтернативное прохождение квеста? Хорошо бы, а то у меня совсем идей нет.
— Увы, друг мой — вздохнув, Витольд покачал головой — Местных я не слишком хорошо знаю, с ними общался один из моих помощников. Я бы его попросил, но он как раз был одним из тех, кто попробовал получить награду за меня, любимого. Так что он теперь никому не поможет, потому что теперь он ежик.
— Кто? — не понял я.
— Ежик — немного застенчиво произнес Витольд — У него теперь ни головы, ни ножек.
— Жалко — вздохнул и я — Нет-нет, не вашего помощника. Жалко, что помочь не можете.
— Почему не могу? — удивился Витольд — Могу. Но в обмен на взаимную услугу.
— Какую именно? — подобрался я.
Если он не попросит ничего забубенного, связанного с убийством королевы или беганьем по всем уровням местной канализации — почему нет?
— Видишь ли, я человек самолюбивый — начал Витольд издалека — И еще — мстительный. Есть за мной такие грехи, есть. Знаю, что это плохо, но уж такой я, не поменять меня никому. И очень мне хочется напоследок насолить Анне, за все то, что она сделала со мной. Сам посуди — я годами строил свою систему, я пробивался с низов, причем без протекций, без чьей-либо помощи. И когда я вскарабкался на вершину — она меня с нее скинула в самый низ. Даже еще ниже — вот сюда, в место, где текут сточные воды. Я это так оставить не могу.
— Мастер Витольд, если вы о новом перевороте — то я ничем вам помочь не могу — твердо заявил я — Больно это дело муторное и времязатратное. У меня просто...
— Да я и сам за такое не возьмусь — расстроенно перебил меня бывший казначей — Тут ведь много чего нужно — поддержка гвардии, претендент, серьезные обоснования для подтверждения его прав на престол... Деньги наконец! А у меня дырка в кармане и вон, полдюжины верных людей. И все, больше ничего. И потом — у нее корона Белого Принца, что ты ей сам вручил, такой аргумент не перебьешь ничем. Так что ее теперь только через узурпацию можно скинуть, но это опять же стоит столько, что я и в лучшие годы не смог бы такого себе позволить.
— Тогда что я могу для вас сделать? — совсем уж растерялся я.
— Ты же знаком с ее сыном? — хитро глянул на меня Витольд — С Вайлериусом? Ну, эдакая каланча, маг-недоучка.
— Есть такое — подтвердил я.
— И с девушкой его, как бишь ее?
— Ксантрия, если не ошибаюсь — подсказал ему я — Фигуристая барышня, помню. И ножи она здорово метает.
— Метала — печально сообщил мне он — Теперь уже в прошедшем времени о ней говорить стоит, вот какая штука. Пропала она недавно, этот бедолага Вайлериус весь город обыскал, но ее так и не нашел. Причем скажу тебе так — он ее и...
— И не найдет — продолжил я за него — Потому как она...
— Да-да — Вайлериус опустил глаза вниз — Бедняжка лежит на дне одного из прудов за городской стеной, с камнем на шее.
— Беда — расстроился я — Так она же вроде как на сносях была?
— Была — подтвердил бывший казначей — Была. В том и дело. Анна заказала гороскоп на будущего ребенка, причем не абы кому, а самому Бахрамиусу, есть такой звездочет на Востоке. Он вообще не практикует давно, но у Юра с ним давняя дружба, так что он для королевы расстарался, уговорил его составить предсказание для нерожденного чада. А из него следовало, что дитя, которое произведет эта, извини за каламбур, девица, будет ох какое непростое, и изведет в результате всю правящую династию под корень. Понятное дело, что Анне это сильно не понравилось, вот она и отдала приказ Ксантрию эту утопить, да так, чтобы комар носа не подточил.
— И утопили — подытожил я.
— В наилучшем виде — подтвердил Витольд — Ее горцы сработали, мне она уже тогда не доверяла, а эти ей как цепные псы служат.
Ох ты. Во-первых — мерзкая история-то. Во-вторых — не об этом ли Анна хотела со мной поговорить? Ну, чтобы я Вайлериусу лапши на уши навешал, мол — видел Ксантрию на Юге, она довольна жизнью, поднимает народные массы на борьбу с правящими классами, просила тебя её не беспокоить. И третье — Бран-то, предводитель горцев, ох как замарался в этом деле. Узнай про такое в родном для него Пограничье — мало ему не покажется. Да что ему — всему его клану. Детоубийство — это серьезно, это позор на столетия. Да еще и отягощенное убийством женщины.
А ведь людей у него не так уж мало было, и все как на подбор. Над этим надо поразмыслить на досуге.
— Так вот — Витольд скрутил из пальцев замысловатую фигулину — Я этому пареньку и собираюсь глаза на происходящее приподнять. Неведение его рассеять.
— Понятно — я восхитился. Вот это пакость! Вот это класс! Мне до него как до Луны на 'Ниве-Патриот' — сначала не заведешь, потом не доедешь — А я, стало быть, нужен для того, чтобы он вообще с вами разговаривать стал?
— Что ты, дружище — Витольд приобнял меня за плечи — Ты с ним и поговоришь, тебе он точно поверит. Мне — вряд ли, он же знает только то, что ему маменька сказала. А ты его боевой товарищ, тебе вера есть. А я тебе за это помогу такую гадость старику Эразмусу подсуропить, что о ней еще лет двадцать по всему Раттермарку судачить будут! Есть у меня одна идея — просто блеск! Знание ведь оно что?
— Сила? — предположил я.
Вам предложено принять задание 'Горькая правда'
Условие — дать знать принцу Вайлериусу о том, что он больше никогда не увидит свою жену и рассказать ему о том, какую роль в этом сыграла его мать.
Награды за выполнение задания:
8000 опыта;
Перстень Вайлериуса (репутационный предмет);
Помощь бывшего казначея Эйгена Витольда в прохождении квеста 'Отменная пакость'.
Примечание — квест будет считаться выполненным только в том случае, если принц Вайлериус вам поверит.
Принять?
Принять. Оно того стоит. И доброе дело сделаю, и свои проблемы решу. Наверное. Наверное — доброе. По сути, то что мне предложил Витольд — это не сильно благовидный поступок, как-никак придется сыну на мать наговаривать, но вот только — все они хороши тут, если честно. Так что я тоже хочу свой кусочек пирога с общего стола.
— По рукам — сказал я Витольду и наши ладони громко хлопнули друг о друга.
Предупреждение.
Данное соглашение может оказаться для вас судьбоносным.
В случае удачного завершения вашей миссии вы рискуете навлечь на себя серьезные проблемы, поскольку королевы не прощают тех, кто причинил им неприятности.
Будьте осторожны, игрок!
Достаточно любезное предупреждение, хотя и бессмысленное. А то я сам этого не понимаю. Если Анна узнает, что грядущий скандал с сыном — это моих рук дело, то мне точно не поздоровится. Зато тогда мне точно будет безразлично, кто прав — Юр, утверждающий то, что Анне нужна моя голова или Витольд, отстаивающий версию о том, что она просто поговорить хочет.
Впрочем, еще не поздно отказаться от сделки. Ну да, штрафанут репутаций с Витольдом — но он и так изгой, хуже, чем есть — не будет. На край — схватимся мы с его людьми, так мои ребята их на фарш переработают, сейчас с ним явно не те орлы, что в ночь переворота глотки гвардейцам Фредерика резали. Эти пожиже будут. Только смысла в этом нет — гадость-то ректору мне все равно делать придется, и он мне тут первый помощник. А что до Анны — поглядим еще. Есть у меня одна задумка на этот счет, может и проканает.
Да если и нет — то не слишком это и смертельно. Что так я здесь в опале, что эдак, жил я без Эйгена — и дальше проживу. А розыск по всей Западной Марке все равно объявить она не сможет — это перебор, это уже слишком сильное игровое ограничение, на такое 'Радеон', как создатель игры не пойдет. Это же добрая четверть контента.
Хотя есть еще пара возможных неприятных вариантов — первый в виде осложнения дипломатических отношений Западной Марки и Пограничья, но это тоже вряд ли, тут переживать не стоит. А вот второй, под названием 'наемные убийцы' — это да. Хотя с какими-нибудь второсортными я разберусь, к тому же у меня Назир есть, а с ассасинами у нее ничего не выйдет, я надеюсь. Авось, не даст меня дедушка Хассан в обиду.
Так что — работаем.
— Вот и ладушки — глаза бывшего казначея довольно заблестели — Теперь слушай, как мы действовать будем. Тебе надо попасть в библиотеку, она на шестом этаже. Вайлериус из нее почти не вылезает в последнее время, хочет создать заклинание поиска человека. В старые времена было такое, только его формула давно затерялась, его даже Академия не смогла в полной мере воссоздать, только так, мелкие производные. Так что он сидит, старые хроники читает, выписывает из них что-то — в общем, дурью мается. Я тебе маршрут обрисовал, нужную дверь покажу, ну, а дальше ты сам. Да, вот еще что — он сидит в хранилище номер семнадцать, том, что с буквами 'ФНВ' на двери.
— Как все непросто — уже как мантру повторил я — Все не как у людей.
— Как есть — Витольд закатил глаза под лоб, давая мне понять, что чем богат — тем и рад — Так что найди его и все как есть расскажи. Как это сделаешь — так мы считай в расчёте.
— А ректор? — нахмурился я — Что, если Вайлериус шум поднимет и всех переполошит, включая этого старого... Мудреца! Как тогда? Когда вы свою часть сделки выполните? И как вы это сделаете, если ректор...
— Все нормально будет — заухмылялся Витольд — Наоборот — шум и нужен, поверь мне. Сейчас сколько времени? Восьмой час? И понедельник, сегодня, как по заказу. Вот и прекрасно. Ты сделай так, чтобы Вайлериус твой как раз к Эразмусу пошел, да без доклада, если что — сам двери в его покои без спроса и стука открой. Там-то твоя проблема сама собой и разрешится. Да, самое главное — пусть этот бедолага непременно с собой возьмет магистра Расмуса, это его заместитель, проконтролируй это. Запомни — магистр Расмус. Этот пройдоха давно хочет занять место главы Академии, даже ко мне с этим подходил, да только мы о цене не договорились. Так что он своего не упустит, огласку все, что вы там увидите точно получит, так что пикси твои будут довольны. А уж если наследничек с собой еще какой народ прихватит, из студиозусов — так это просто прекрасно будет. Кстати, — Эразмус тоже в курсе того, что Анна учудила, имей это в виду. Он ведь ей гороскоп зачитывал, лично. Бахрамиус его не на общем языке писал, а магическими знаками. Да и об остальном он тоже знает, я в этом уверен.
Ну пройдоха! Ему же и делать по моему поводу ничего не надо. Он просто знает все, что происходит в Академии, в том числе и привычки ее ректора. Но если это то, о чем я думаю, тогда — да, это отменная пакость! От такого не отмоешься. Главный аскет, который задает тон всему происходящему — и оказывается... Кхм... Проказником. Это сильно.
— Осталось только одно — попасть в библиотеку незамеченным — потер руки я — Есть соображения на этот счет?
— Тебе воон туда — показал Витольд на маленькую ржавую дверцу, расположенную на противоположной стене — Этот ход ведет прямиком в библиотеку. А там уж сам, туда толпой нельзя, заметят нас, если все туда попремся.
— Жужелка, ты со мной. Знаешь, где это хранилище номер семнадцать? — спросил я у пикси, дождался кивка и продолжил — Только тихо, ясно? Сделай так, чтобы тебя было не видно и не слышно. Остальным придется подождать здесь.
Назир сделал шаг вперед — он явно был не согласен с моим решением.
— Ну, извини! — развел я руки в стороны — Не выйдет в этот раз никак. Чем нас больше, тем меньше вероятность того, что я добьюсь желаемого. Я бы и пиксю не брал, да таково условие деда Торча.
— Назирка, так надо — Флоси положил ассасину руку на плечо — Если ярл говорит 'нельзя' — значит нельзя. Если уж он даже меня с собой не берет...
Да, тебя возьми. Нас сразу по запаху обнаружат.
Дверь оказалась заперта, правда проблемой это не стало — Витольд залез с сумку и достал оттуда приличную связку ключей, один из которых, щелкнув, открыл замок.
— Все свое ношу с собой — подмигнул он мне и, позвенев связкой показал мне еще один ключ — Пока ты там шустрить будешь, я еще кое-куда наведаюсь. Ну, не с пустыми же руками мне из Эйгена уходить, согласись? Я и тебе чего-нибудь на память прихвачу, если получится.
Внимание!
В случае, если неигровой персонаж Витольд останется доволен проделанной вами работой возможно получение дополнительной награды.
— Встречаемся здесь? — поинтересовался я у него — На предмет обмена новостями?
— Вернее — я тебя здесь подожду — уточнил Витольд — Свои дела я точно обстряпаю быстрее тебя. Удачи тебе, приятель. Эй, мелкая, давай, не засвети его там. Знаю я вашу породу.
— Не в первый раз наверх иду — с неожиданным уважением ответила Жужелка ему. Представляете, она ему даже не нахамила! — Все будет чисто и тихо.
И пикся первой влетела в открытую дверь.
Лестница была старая, металлическая и еще — витая. Я весь перемазался в ржавчине, несколько раз ударился о ступеньки выше и под конец чуть не навернулся.
— Если придется быстро убегать, то фиг это у меня получится — сообщил я Жужелке, которая хихикая смотрела на мои мучения — Это же просто кошмар какой-то!
— Мы вообще не раз гадали — для кого такие лестницы делали? — поделилась со мной своими мыслями пикся — Как-то один умный пикси, после того как их осмотрел, даже сказал, что может они и не для людей вовсе. Здание Академии гномы строили и ходы эти — тоже. И королевский дворец их рук дело. Вот и думай — может, они специально такое место под городом сделали, чтобы в случае чего через него попасть во все особо важные объекты. А что — для них тут даже просторно будет, согласись?
— Разумно — признал я — И да — очень похоже на правду, прав твой один умный пикси.
— Тристан — он такой — протянула Жужелка, а следом за этим ойкнула, как видно сообразив, что имя можно было и не называть.
Опять Тристан. Этот шкодник в пестрых штанах везде успевает.
— А давно ты его в последний раз видела? — как ни в чем не бывало поинтересовался я у Жужелки.
— Кого? — как бы между прочим спросила она у меня.
— Тристана — уточнил я — Того, что в пестрых штанах и конфеты постоянно жрет.
— Не знаю такого. Оговорилась я — протараторила пикся — Хотела сказать — Тирион, а сказала — Тристан. Бывает.
— Ну, если увидишь Тириона, передавай ему привет от Хейгена — попросил я ее — Он мой старый знакомец.
— Передам — очень серьезно пообещала Жужелка — Хорошо.
Значит, Тристан осматривал эти ходы — и совсем недавно. А ведь в гномах у Странника отказа нет, ему служат серые дворфы. Ой, сдается мне что скоро в Файролле начнется такое веселье, что небесам станет жарко, просто этот человек ничего не делает. Нет, надо форсировать события и линять отсюда. Мне только не хватало застать большую войну со всеми ее непременными подробностями, вроде осад, коллективных сражений и голоса сверху, толкающего патетику вроде 'Событие планетарного масштаба! С настоящего момента все игроки, тяготеющие к темной стороне, могут сменить свой статус и встать под знамена Мрака! У-ха-ха!!!'.
Нафиг-нафиг. Эти игры в игре — без меня. Каламбурчик вышел так себе, на пять копеек, но все равно надо запомнить.
Лестница закончилась стеной. Настоящей такой стеной, каменной, добротной гномьей кладки.
— И? — постучав по камням пальцами и выбив из них что-то вроде 'Заводы, вставайте', спросил я у Жужелки — Что теперь? Надо сказать: 'Сим-сим, откройся'?
— Надо толкнуть, глупый ты человек, зачем тут слова? Тут важна сила рук — пикся налегла на камни — Только полегоньку, мало ли кто по библиотеке шатается, еще услышит, что мы здесь скребемся.
Стена оказалась фальшивой, она легко поддалась и начала двигаться вперед. Из образовавшейся щели вылетело облачко пыли, потом еще одно — и я увидел новую стену, на этот раз — деревянную.
— Все, мы в библиотеке — прошептала Жужелка, дернула за неприметный шнур и в деревянной стене появилось отверстие, к которому она и припала глазом — Никого. Вот и славно. Давай, теперь этот шкаф двигай.
— Погоди-ка — я стянул со спины щит и убрал его в сумку, потом снял нагрудник, за ним наплечники и увидел, что пикся с испугом смотрит на меня — Чего?
— Слышь, человече — она взлетела так высоко, как могла — Ты, конечно, симпатичный, по вашим, людским меркам, но только это как-то неправильно выходит. Ты человек, я пикси... Пойми правильно и только не обижайся, хорошо? Ты мне, конечно, нравишься, но у меня просто есть обязательства кое перед кем, и я не могу...
— Да ты ошалела что ли?! — я понял, о чем она говорит и чуть не поперхнулся — Я переодеваюсь просто. Ну, не в железе же мне тут бегать, согласись? Оно громыхает и в глаза бросается.
У меня в сумке с давних времен болтались рубаха, которую я отхватил в Архипелаге, и портки, тоже с древних времен. Я все хотел их кому-нибудь подарить — продавать такой хлам было стыдно, в сундук класть — глупо, выкидывать — жалко. Так что — идеальные вещи для подарка. Но так и не сложилось. И слава богу — вот, пригодились эти вещи. Я, правда, остался босым, как граф Л. Н. Толстой, но это ладно. Куда больше меня печалило то, что я был еще и безоружным — меч тоже мог вызвать ненужные вопросы. Маскировка, конечно, слабенькая, — но лучше такая, чем никакой.
Шкаф тоже оказался муляжом. То есть — книги на нем стояли, но похоже, что они были прибиты гвоздями — ни одна даже не шевельнулась.
— Туда — пикся показала пальцем налево — Прямо и до поворота, там — направо и по маленькой лестнице наверх, там как раз находятся хранилища. Они все пронумерованы, так что не заплутаешь. А я тебя у кабинета ректора подожду.
Маленькая растрепа взвилась под потолок и лихо ввинтилась в какое-то отверстие, скорее всего — вентиляционное. Все-то она знает, а?
Библиотека, против моих опасений и ожиданий, явно не пользовалась успехом у студиозусов. Хотя, возможно, дело было в том, что уже завечерело, и ученый люд пил пиво пенное в местных кабаках. Сам студентом был, за эти годы, наверное, цистерну выпил. С тех пор, к слову, я пиво и не люблю. Когда чего-то очень много — это тоже плохо, даже если это пиво.
А если совсем честно — на пятом курсе я в одной пивной на Ленинском проспекте им так траванулся, что думал — всё, карачун мне настал. Врачи, между прочим, разделяли мое мнение, я в больничке почти неделю пролежал. Из этой недели — два дня в компании клизмы, память на всю жизнь осталась. И приятное послевкусие хмеля и солода во рту, когда через Ленинский проезжаю.
Все было в наличии — и поворот, и лесенка, так что заплутать не пришлось. И — да, поднявшись по ней я попал в длинный темный коридор с массой дверей, на которых были надписи вроде 'ФВЧ-3', 'ФДУ-ОР', 'ФУ-13', 'ФУ-11М' и так далее. Что означали эти аббревиатуры — мне было совершенно непонятно, да и неинтересно. Главное было — найти нужное мне семнадцатое хранилище.
Оно обнаружилось через пару минут, дверь в него была приоткрыта, из нее в полумрак коридора падала полоска света.
Я осторожно приоткрыл дверь и увидел за ней достаточно большое помещение с добрым десятком стеллажей, свитки и книги, валяющиеся на полу и человека, сидящего за столом на лавке, и что-то бормочущего.
Он услышал скрип двери, повернулся ко мне и раздраженно сказал:
— Просил же по-человечески — не тревожить. Что вы за люди такие?
Это был Вайлериус. Но, мать моя женщина, что стало с этим молодым парнем? Впалые щеки, нездоровый цвет лица, волосы, сбившиеся чуть ли не в колтун и неопрятная клочковатая борода — так он теперь выглядел.
— Ну ты и одичал — против моей воли вырвалось у меня — Однако!
— Постойте, я вас знаю — прищурился Вайлериус, взял со стола шандал со свечами и поднес его к моему лицу — Вы... Вы — Хейген, да? Вы тогда были с нами в храме, когда Данут вас чуть не прикончил, и в дворце, когда мама... Когда она вернула себе трон. А еще вы вернули маме наш фамильный перстень.
— Было дело, парень — я протянул ему руку — Ты чего так себя запустил-то? Стыдоба. Мыться надо и бриться. Хотя бы иногда.
— Мне некогда — немного трогательно сказал Вайлериус — Мне надо Ксантрию найти. Помните Ксантрию?
Глаза у него блестели, а губы тряслись. И руки ходуном ходили. Ээээ, а он часом не того... Головой не тронулся?
— Помню, как не помнить — я присел на лавку рядом с ним — У меня с памятью все в порядке.
— Пропала она — горестно сообщил мне Вайлериус — Как в воду канула. Уже давно. Кого не спрошу — все ее не видели. Ни слуги, ни придворные, ни охрана — никто. С вечера была, говорят — а утром ее никто и не видел. Я как раз в тот день здесь, в Академии ночевал, прямо как назло. Меня ректор вызвал, срочный перевод надо было сделать.
Значит все-таки замешан Эразмус дар Фронбах в этом деле, не ошибся Витольд. Хотя — что значит 'не ошибся'? Он, шельма, все это точно знал.
— Я к маме — продолжал бормотать несчастный юноша — А он говорит, что Ксантрии, наверное, вся эта придворная жизнь надоела и она вернулась обратно в джунгли. Ей и правда все это не нравилось. Но в джунглях ее тоже нет, я там побывал! Бран, командир гвардии, тоже молчит. Все молчат! Я хотел поговорить с Витольдом, он хоть и казначей, но много чего знает — так он тоже пропал! Говорят — ушел на покой, по состоянию здоровья. Какое состояние здоровья? Он нас всех переживет!
— А вот это — не факт — хмыкнул я — Да, дружище, кабы знал — захватил бы с собой вилку.
— Зачем? — удивился Вайлериус.
— Лапшу тебе с ушей снимать!
Если честно — мне совершенно не хотелось говорить ему то, что я должен был сказать. Мне его стало очень жалко. Ну да, он ненастоящий, и девка его была из пикселей, но все равно — что-то там, под пятым ребром, ныло. И не сказать нельзя, квест-то висит. И все бы ничего, плюнул бы я на проваленный квест — но пакость ректору в нем значится как награда.
Нет, ну какая все-таки эта Анна, а? Мне гвардию обещала — а отдала Брану. Ну, оно и понятно, он же весь из себя, силен, красив! С вот таким вот... Харизматическим посылом, скажем так. Нет женщинам веры в таких вопросах, нет.
— Ничего не понимаю — заморгал Вайлериус — Вы что имеете в виду?
— В бегах Витольд — жестко сказал ему я — А в бегах он, потому что в розыске. Мама твоя очень хочет его на голову укоротить, так что по поводу того, кто кого переживет, ты выводы делать погоди. Очень они поспешные.
— Почему? — юноша совсем растерялся — Он жулик, это не новость, но короне он служит верно.
— Знает он много — пояснил ему я — Между прочим — и я в розыске, вот какая штука. Как ты думаешь, я вот так оделся только потому что нынче мода такая?
— Да, я еще удивился, когда вас увидел — в глазах Вайлериуса мелькнула тень понимания — Тогда вы были в доспехе, при мече. Ну, в джунглях.
— Вот только сюда я бы в нем не прошел — объяснил я ему — Я бы даже до Академии не добрался, меня бы городская стража раньше схомутала и в дворец отвела. И не факт, что я из него бы выбрался, по крайней мере — живой. Видишь ли, дружище, за последнее время очень много людей, особенно из тех, кто подсадил твою маму на трон, были... Как бы так сказать? Изъяты из оборота. Совсем. Кто-то, как Витольд, успел сбежать, кто-то, как я, просто был не в землях Западной Марки. Такие — уцелели. А вот остальные...
— Данут, Ясмуга — глаз у парня задергался — Я ведь их с той ночи не видел ни разу. Искал, а мне все говорят — они обратно в джунгли... В джунгли???!!!
Он вцепился в волосы и начал раскачиваться.
— Я слепой! — бормотал он, качаясь все сильнее — Я дурак! Меня просто водили за нос все это время!
— Если что-то понял — значит уже не слепой — заметил я — Считай — прозрел.
— Но тогда где она? — Вайлериус перестал раскачиваться на лавке и вцепился обеими руками в ворот моей рубахи — Данут, Ясмуга, остальные — ладно, она могла их убить. Но Ксантрия — она была беременна! В ней рос наследник престола! Пусть мы не прошли брачный обряд, пусть он был незаконный — но наследник!
— Ты знаешь свою мать лучше меня — я добавил в голос стали — Скажи мне — это ее остановит?
Вайлериус отпустил мою рубаху и замер на месте, не моргая, и, по-моему, даже не дыша.
— Ты хочешь услышать правду, приятель? — перешел я к главной для меня части действа — Нет ничего проще.
Юноша молча уставился в мои глаза.
— В этом здании есть человек, который осведомлен обо всем. Он знает правду о том, что случилось с твоей женой. Истинную правду — выделил я голосом последние слова — И ты с ним прекрасно знаком. Тебе сказать его имя?
— Нет — помертвевшим голосом ответил Вайлериус — Я его знаю, ты прав. Это Эразмус дар Фронбах. Это он тогда меня выдернул из дома, ради перевода, который кто угодно сделать может, любой первокурсник. Хейген, она ведь умерла, да?
— Никогда не говорю с уверенностью о том, чего не видел — не смог произнести я необходимые слова. Ну вот — не смог. Слаб оказался в коленках. Игра — игрой, но выглядит все так, что не могу я нужное сказать — И потом — ты же сам все знаешь, чего спрашиваешь? Давно знаешь.
Вами выполнено задание 'Горькая правда'
Награды за выполнение задания:
8000 опыта;
Вами уже получена помощь бывшего казначея Эйгена Витольда в прохождении квеста 'Отменная пакость'.
— Я не знал, я чувствовал, это разные вещи — ломким голосом сказал Вайлериус — Но в одном ты прав — мне необходимо убедиться в истинности своих ощущений. Это хорошо, что ты пришел и все мне сказал. Не знаю, зачем ты здесь, почему ты это сделал, — но спасибо тебе. Вот, держи.
Вайлериус стянул с пальца перстень и протянул мне.
— Да ладно — отпихнул я было его руку.
Перстень — это хорошо, но иные вещи мне и даром не нужны.
— Бери — буквально впихнул он его мне — Я — принц, и обязан вознаграждать верных мне людей за их услуги.
У меня возникло ощущение, что в этом парне сначала что-то лопнуло, а потом сразу же воздвиглось. Наверное, лопнули чувства, а воздвигся айсберг. До того он был живой и теплый, а теперь заледенел.
Слушайте, а я часом не запустил механизм нового квеста, а? В смысле — на смену власти в Эйгене?
Вайлериус встал на ноги с видом человека, который знает, что ему делать.
— Слушай — поспешно попросил я его — У меня есть два пожелания!
— Давай потом — помассировал юноша виски — Сейчас не до того.
— Как раз до того — схватил его за руку я — Послушай меня.
Вайлериус неодобрительно глянул на мою руку, но промолчал.
— Первое — если ты нацелился идти к ректору, а именно это ты и собираешься сделать, то тебе непременно надо взять с собой его заместителя по имени Расмус — быстро проговорил я — Он гарантированно будет на твоей стороне, а без поддержки тебе никак.
— А ты? — юноша пытливо глянул на меня — Ты разве не со мной?
Вам предложено принять задание 'Горькая истина'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Скандал в благородном семействе'
Условие — Узнать от ректора Академии Эразмуса дар Фронбаха истинные обстоятельства исчезновения Ксантрии.
Примечание — наследник престола Вайлериус должен при этом присутствовать.
Награды за выполнение задания:
3000 опыта;
Все вещи, которые на этот момент будут надеты на ректоре Академии Эразмусе дар Фронбахе.
Получение следующего квеста цепочки.
Принять?
— Извини — но нет — отпустил его я, окончательно переходя в общении с ним на 'ты' — То, что мне должно было сделать для тебя — я уже сделал. Дальше — сам. Но поверь, найдутся люди, которые захотят тебе помочь, и Расмус среди них первый.
— Что-то еще? — Вайлериус явно расстроился. Есть у меня подозрение, что моя поддержка была для него не так и важна, просто я являлся чем-то вроде ниточки из прошлого. Последней ниточки связывающей его с теми временами, когда их было четверо — и они были счастливы и беззаботны — Ты сказал — две вещи?
— Второе — не упоминай моего имени. Нигде и никогда, а особенно в разговоре с матерью — максимально убедительно произнес я — Ты ее знаешь, она человек сильный, властный и жесткий. Она мне этого не простит. Я не боюсь смерти, но и умирать не спешу. Королева за ценой не постоит, наймет лучших убийц и...
— Я понял — кивнул Вайлериус — Ты прав. Я не стану упоминать твоего имени. Это все?
— Все — подтвердил я и махнул рукой — Аааа! Прогуляюсь с тобой до ректора!
А дальше события развивались просто стремительно.
Валейриус подобно молнии пронесся по коридору, с грохотом спустился по лестнице, в каких-то дебрях Академии отыскал полусонного толстяка, оказавшегося тем самым Расмусом, и, обрастая любопытными студентами, добрался до покоев ректора, чуть не снеся три пары дверей, ведущих к ним.
Кстати — красиво устроился ректор. Пол-этажа себе под жилье отвел.
— Туда нельзя — дорогу загородили два дюжих студента, с отменно развитой дельтовидной.
Я и не подозревал, что в тщедушном Вайлериусе столько силы. Он буквально разбросал их в стороны и пинком открыл дверь в спальню.
— Ёёёё! — выдохнули студенты, пришедшие с нами.
— Вот так-так — сказал Расмус, и потер жирные ладошки.
— Однако! — вырвалось у меня. Я чего-то такого ожидал, и игра вроде как '18+', но все-таки...
А Вайлериус ничего не сказал. Он молча смотрел на ректора.
Ректор же, мудрейший Эразмус дар Фронбах, стоящий на четвереньках в забавных кожаных штанишках и с пучком травы во рту, смотрел на него.
И толстомясая красотка с плетью в руке, тоже смотрела на наследника престола Запада, на автомате похлестывая ректора по спине и приговаривая:
— Мой козлик кушает травку? Кушает? Кушает?
Что примечательно — после каждого 'кушает' Эразмус совершал движение челюстями. Надо полагать — условный рефлекс.
И тут откуда-то сверху прозвучало, пусть очень несвоевременно, но зато чертовски приятно:
— Пакость удалась! Интересно, что будет дальше? Нет проблем, про это можно узнать по ссылке https://www.litres.ru/andrey-vasilev-4/fayroll-snishozhdenie-tom-1/
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|