|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Записи:
Примечание автора:
Я посвящаю эту главу LifeOnEarth, потому что вы почти всегда первый человек, который оставляет отзыв о моей новой главе, и мне это нравится. Огромное вам спасибо!
Отзывы: Аделите: Спасибо. В мои намерения не входило заставлять вас плакать по нескольким главам, но мне приятно осознавать, что я произвела на вас впечатление. Кассиопея — прекрасное детское имя, но я уже выбрала имена, да. Я знаю, что горько-сладкая история с беременностью Зи осложняет жизнь всем нам. Автор: forgetful_biscuits: Кстати, отличное название. Спасибо, я действительно стараюсь придать своим персонажам как можно больше глубины. Для Jmcglynn522: Отличный выбор имен, но, опять же, я их уже выбрала. Мне нравится идея подарить Гарри книгу "Чего ожидать, когда ведьма ждет ребенка", лол. Я действительно думаю, что это поможет с контролем рождаемости, но поскольку они с Джинни еще не совсем готовы к сексу, это не проблема, лол.
Для xXQueenofDragonsXx: Я уже отвечал на этот вопрос, но Зи на 4,5 года моложе Сириуса, потому что его день рождения был в ноябре, так что на данный момент ей только в апреле исполнилось 32 года. И мне нравится идея детских кожаных курток! Пурпурному Лотосу: Им обоим будет полезно уехать, и я думаю, Джорджия станет тем местом, где они смогут немного подлечиться. К сожалению, до этого еще несколько глав. Абхинаву: Боюсь, Драко пока нет. Но мне нравится, что я заставил многих из вас беспокоиться о нем. oihdsfx: Спасибо вам за то, что "восхищаетесь моей готовностью писать то, что, по вашему мнению, развивает сюжет, а не то, что, по вашему мнению, люди хотят услышать", — это в первую очередь моя история, и, хотя я действительно хочу угодить людям, я должен идти туда, куда ведет меня история. Что касается написания твоего собственного фанфика, я польщен тем, что вдохновил тебя, и, пожалуйста, не сдавайся. Даже если то, что ты пишешь, — дерьмо, продолжай, потому что чем больше ты пишешь, тем больше практики получаешь и тем лучше становишься. Никогда не сдавайся. Литтлхьюзи: Я намеренно оставляю главы не для того, чтобы задеть вас за живое, просто нам всем нужно было пережить смерть Сириуса вместе. Что касается того, как банда обнаружила Снейпа, насвистывающего голышом в римских банях, это было бы забавно и травмирующе, но нет, ЛОЛ. Уайтскиррелу: Наследство, конечно, перейдет к близнецам, но Сириус оставил Гарри определенные вещи, и они принадлежат ему, несмотря ни на что, кроме его титула, фамилии Блэк и состояния, которые, без сомнения, перейдут к его детям, но до этого не дойдет, потому что Гарри отдает их все кончено. Леди Кирстен: Спасибо, мне тоже нравится направление, в котором я развиваюсь.
Для supersandman86: Меня всегда беспокоило, что никто не объяснил, почему такая древняя чистокровная семья, как Уизли, никогда не имела власти в правительстве, поэтому я хотел это исправить, и я думаю, что деньги сыграли бы в этом большую роль. И да, Гарри определенно будет чрезмерно опекать этих детей. Что касается Гриндельвальда, никогда не знаешь, что может случиться в будущем. Ловенсису: Мне нравится идея, что Луна предпочла бы характер, а не пол, и я согласен с тобой в этом. Для xXMizz Алек Вольтурикс: Я действительно думаю, что Рон и Гермиона хорошо уравновешивают друг друга. Полуночнику: Спасибо за этот замечательный отзыв, вы отразили многое из того, что я пытался изобразить в этой главе (Тед, мальчики из Гриффиндора, Билл и Перси, Рон, Зи и Гарри, Ремус и Джинни). Для HGRHfan35: Я тоже люблю Билла. Что касается гостя, который утверждает: "Доля геев и бисексуалов в вашей истории слишком высока по сравнению с реальной жизнью. Эта история испорчена тем, что вы продвигаете свои планы. По оценкам всех экспертов, процент геев — бисексуалов в мире составляет менее 1%. Несмотря на это, геи-бисексуалы утверждают, что их доля составляет от 20 до 30%. Не говоря уже о том, что, по их словам, большинство исторических личностей также были геями. Дави, дави, дави, ври, ври, ври, ври, я знаю, ты скажешь, что я полон ненависти, но это не так. Меня просто тошнит от этого". — Мне жаль, что вы так к этому относитесь, но я натурал, поэтому не уверен, как это влияет на мои планы. Я не рассматриваю это как противостояние "они" и "мы". Как я уже неоднократно повторял в этой истории, любовь есть любовь, и все тут. Спасибо, что дочитали до конца.
Я действительно думаю, что сцена с Роном и Биллом была важна, потому что, как некоторые из вас упоминали, у Рона всегда была низкая самооценка, поэтому момент, когда его старший брат, тот, на кого они все равняются, говорит ему, что, по его мнению, они должны равняться на Рона, — это пробуждение, звонок наверх. Ему нужно было придать уверенности в себе. Что касается сцены с Ремусом, ему нужен был этот момент. Он был сильным для всех остальных, и Тонкс знала это, она нужна была ему, чтобы помочь преодолеть этот критический момент. Ремусу нужно было, чтобы Тонкс сказала ему, что для него тоже нормально горевать.
График моих публикаций: раз в неделю.
Спасибо Даск за ее потрясающие навыки редактирования.
Как всегда, большое вам спасибо за чтение и, пожалуйста, рецензирование!
Ваши отзывы дают мне жизнь! Они вдохновляют меня! И они заставляют меня продолжать писать не только для себя! Спасибо вам за вашу постоянную поддержку!
(Дополнительные примечания приведены в конце главы.)
Текст главы
ГЛАВА ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ:
Неделя шла, и Гарри поймал себя на том, что входит в привычный ритм. Зи уходила на работу пораньше, приводил себя в порядок (если могла, потому что у Кричера была привычка приходить раньше, чем он успевал уйти далеко), а затем отправлялся на улицу, чтобы немного позаниматься спортом и полетать. Он принимал душ и съедал немного фруктов, пока готовил яичницу-болтунью, а затем разрабатывал план на день. Обычно это включало в себя разговор с Ремусом о FUVP и его обязанностях маркиза. Он встречался с Добби, чтобы поговорить о том, что происходит, и даже согласовывал с Невиллом отчеты об их имуществе, и ему казалось, что он что-то делает. Каждая мелочь помогала, и он знал, что Сириус хотел бы, чтобы он сосредоточился именно на этом.
Он поднял взгляд от овощей, которые нарезал в тот вечер, когда Зи вошел в кухню. Леди Годива подошла и потерлась носом о его бедро, прежде чем налить себе воды из миски, стоявшей на полу.
— Гарри, я же говорила тебе, ты не обязан готовить каждый вечер, — сказала ему Зи, целуя его в щеку и направляясь мыть руки, чтобы помочь.
Гарри пожал плечами.
— Я не возражаю.
Она принялась резать морковь на столе рядом с ним.
— Ремус ушел домой?
Гарри кивнул.
— Несколько часов назад. Есть какие-нибудь новости?
— Не намного больше, чем мы уже знаем, — сказала ему Зи. — Министерство снова находится под надежной охраной, и в нем больше нет дыр. Боунс делает все возможное, чтобы поддерживать порядок. В министерстве усилена охрана и добавлена ночная охрана. Также усилены меры безопасности при входе и выходе. Департамент тайн проводит инвентаризацию, и его спрашивают, что они там делают — по крайней мере, с точки зрения осведомленности кабинета министров. Боунс перенесла заседание Визенгамота на следующую неделю. Она хочет, чтобы DMLE выделило сотрудников для работы в качестве ночных охранников и телохранителей в кабинете министра, когда они покидают министерство. Все в страхе бегут.
"И никто не знает, почему он уехал?"
Зи покачала головой.
— Нет, никто понятия не имеет. Но сейчас он дает о себе знать. Дементоры размножаются в Сассексе и Кенте до такой степени, что магглы сообщают о густом тумане. Грейт-Энд заметил двух гигантов. Оборонительная система отправляет разведывательные миссии, чтобы попытаться выяснить, что они делают. Было несколько стычек, но на данный момент мы в основном оставляем их в покое. Мы не готовы к чему-то большему, чем сбор разведданных. Но не было никаких признаков Волдеморта.
Гарри кивнул, кладя картофель и морковь в кастрюлю рядом с жарким, которое он готовил. Зи добавила в него приправы, прежде чем использовать свою волшебную палочку для медленного приготовления.
— А что насчет пожирателей смерти?
— Те, кого схватили, были мелкими пожирателями смерти, которых в основном посылали выполнять грязную работу. Если они что-то и знают, то никто из них не говорит. Сегодня я столкнулась с Тонкс в кафетерии, и она сказала, что они считают себя бесполезными. После смерти Нотта, Петтигрю, Гойла-старшего и Джагсона остальные пожиратели смерти бросились врассыпную. Хорошей новостью является то, что все больше магизоологов записались в "Аквазащитники", а двадцать два профессиональных игрока в квиддич вызвались добровольцами в "Крылатую гвардию". Люди объединяются. Они наконец-то видят угрозу, которая угрожает нашему миру.
Гарри кивнул, улыбаясь, когда Зи начал накладывать зелень в миску для приготовления салата.
— хорошо. Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказал,
бровь Зи приподнялась.
— о?
— Ничего плохого, — сказал он с улыбкой. — Просто я сегодня разговаривал с Кричером. Кажется, даже он настроен на беременность. Он знает, что ты носишь двух детей от самого Благородного и древнего дома Блэков, поэтому он говорит, что продолжит делать то, что, по его мнению, он должен, чтобы заботиться о своей семье. Я сказал ему, что, поскольку я унаследовал номер Двенадцать, я решил сделать тебя его новой любовницей, и он сказал мне, что ничего другого и не ожидал. Он продолжит работать в доме номер двенадцать, но теперь ты его владелец, пока не родятся близнецы, и тогда он будет служить самому Благородному и Древнему дому детей Блэка — это его слова, а не мои. Мы с дядей Рэмом тоже бывали в Гринготтсе. Я открыл новое хранилище для близнецов и перевел в него все золото, которое оставил мне дядя Сири, под твоим присмотром. Пока, пока они не родятся, там тоже стоит мое имя. Как только у нас будут для них имена, я полностью передам все дела вам.
— Гарри...
— Мне это не нужно, Зи. Ты это знаешь. Золото дяди Сири должно достаться его детям.
Зи потянулась и погладила его по щеке.
— Ты его сын, и он хотел бы, чтобы это досталось тебе.
Гарри улыбнулся ей.
— Как его сын, я хочу, чтобы это досталось его близнецам. Мои мама и папа оставили мне мое собственное золото, Зи, мне не нужно его золото. Позволь мне передать это его настоящим детям, тем, в ком течет его кровь.
Зи медленно вздохнула и кивнула.
— Хорошо, если ты считаешь, что это к лучшему. Но это для них, а не для меня.
Гарри закатил глаза.
— Да, да, да.
— И Гарри? Ты наш настоящий ребенок, и даже не думай, что это не так.
Он улыбнулся, согретый ее словами.
— я знаю. Я тоже поговорил с Невиллом. Его бабушка передает ему Камбрию и заставляет его присутствовать на заседаниях Визенгамота в качестве младшего наблюдателя во время летних сессий. Он не может официально занимать пост лорда Камбрии, пока ему не исполнится семнадцать, а она по-прежнему носит титул, он будет наблюдать, пока не достигнет совершеннолетия. Она говорит, что дядя Сири хорошо его обучил, и теперь ее очередь.
Зи кивнула.
— Августа Лонгботтом — умная леди. Билл и Перси решили вернуть себе два места Уизли в Визенгамоте. Если бы вы хотели поступить так же, мы могли бы обратиться к мадам Боунс с просьбой, чтобы они присмотрели за вами? Или даже, может быть, леди Камбрия?
Гарри покачал головой.
— Нет. Я не уверен, хочу ли я заниматься политикой. Даже если бы я когда-нибудь занялся этим, мы не смогли бы поехать в Джорджию.
Зи встретилась с ним взглядом.
— Гарри, я хочу поехать в Джорджию в основном из эгоистических соображений. Мне нужно ненадолго уехать из Британии. Я хочу повидать своих бабушку и дедушку. Мне нужно отдохнуть от всех этих ужасов, и, кроме того... быть здесь... все здесь напоминает мне о нем.
Гарри понимал это. Он все ждал, что Сириус войдет в дверь.
— Я знаю, я тоже.
— Ремус спросил меня, не нужна ли мне его помощь, чтобы собрать одежду и другие вещи Сириуса в спальне, но я сказала "нет". Я знаю, это глупо, но я еще не готова к тому, что эти вещи исчезнут.
— Я понимаю, — сказал ей Гарри.
Она медленно выдохнула.
— Поездка в Джорджию станет для нас глотком свежего воздуха. Мы можем попытаться расслабиться и просто уехать подальше от этого места и опасностей, которые оно таит в себе. Когда мы вернемся, я думаю, нам обоим станет лучше.
— Я бы хотел, чтобы перед отъездом мы встретились с представителями FUVP. Я хочу поговорить о планах по поиску диадемы. Я знаю, что это как-то связано с Дежурным залом, но... Я хочу, чтобы мои друзья пришли на встречу.
Зи медленно вздохнула.
— Ладно. Я хочу сказать, что вы все еще слишком молоды, но я думаю, что после того, что произошло в Министерстве, мы сможем наладить отношения, которые больше не будут приносить удовольствия. Я могу поддержать вас и ваши ЗАБАВНЫЕ штучки. Сириус согласился бы с тобой в этом. Ты уже говорил с Джинни о поездке с нами в Джорджию?
Гарри покачал головой.
— Нет, мы говорили об этом раньше, но я еще не говорил ей официально. Я собирался отправиться в Нору утром.
Она с улыбкой постучала пальцем по дымящемуся тушеному мясу.
— Ладно. А теперь давай поедим.
* * *
На следующее утро Гарри воспользовался камином, чтобы добраться до Норы, и улыбнулся Рону, когда увидел, что тот сидит на кухне и завтракает.
— эй!
Рон слегка махнул рукой, поглощая свой сэндвич с беконом и яйцом.
— привет. Как дела?
Гарри пожал плечами.
— Как-нибудь в другой раз. Где Джинни?
— Она развешивала белье во дворе с мамой. Я собираюсь в магазин, чтобы помочь Дрэду и Форджу, а потом Фред отвезет меня сегодня к Гермионе, проведать ее
Гарри кивнул.
— хорошо. Она ведь уже должна была полностью выздороветь, верно?
— Да, насколько я знаю. Миссис Грейнджер говорила что-то о том, чтобы уехать из Британии на лето.
— Зи говорит то же самое. Мы все равно собираемся поехать в Джорджию.
Рон кивнул.
— Это пойдет тебе на пользу.
— Ты можешь прийти, если хочешь? Было бы здорово, если бы ты был там.
— И смотреть, как вы с Джинни целуетесь все это время? Нет, я в порядке. Кроме того, я уже говорил вам, что Фред и Джордж пригласили меня поработать в магазине этим летом. Бизнес процветает, и им нужна дополнительная пара рук. Мама волнуется, ведь трое ее сыновей в Косом переулке, а вокруг все темнеет и тра-та-та-та, но папа настоял. Фред и Джордж тоже вступили в "Крылатую гвардию". Они отличные летчики, поэтому решили записаться добровольцами в это подразделение. Как и Анджелина. Ли служит в войсках Терры.
— Как поживает Анджелина? — спросил Гарри. — Она получила ответ?
Рон кивнул.
— Балликастл хочет подписать с ней контракт в качестве звездного загонщика. Предполагалось, что она подпишет контракт в ближайшие несколько дней.
— Это потрясающе! — Воскликнул Гарри. — Неужели это так здорово, что мы познакомимся с двумя знаменитыми игроками в квиддич?
— Да, это здорово, — с ухмылкой сказал Рон. — В любом случае, все тренируются, а что нет. Не думаю, что Джинни еще рассказала маме о Джорджии.
Гарри кивнул.
— Понял. Что ж, лучшее время — это настоящее.
Рон пожелал ему удачи и направился в подсобку, где Гарри нашел свою подругу и миссис Уизли, развешивавших простыни на веревке.
— Доброе утро, Гарри!
— Доброе утро, миссис Уизли, — сказал он. — Привет, Джинни.
Джинни отбросила простыню и поспешила запечатлеть на его губах целомудренный поцелуй.
— Привет.
— Как у тебя дела? — Спросила его миссис Уизли, озабоченно нахмурив брови.
Он пожал плечами и обнял Джинни. Прикосновение к ней заставило его почувствовать себя более расслабленным, чем когда-либо за последние дни. С тех пор, как на пиратском корабле у него случился маленький приступ слез. Джинни просто умела поднять ему настроение, и ему это в ней нравилось.
— Ладно. Миссис Уизли, я здесь, чтобы сообщить вам, что на следующей неделе мы с Зи отправляемся в Америку, чтобы провести время с моими бабушкой и дедушкой. Нам бы очень хотелось, чтобы Джинни поехала с нами.
Миссис Уизли удивленно приподняла бровь.
— Джинни?
— Пожалуйста, мам! Там нет войны. Там будет безопасно, и я буду с Гарри и Зи. Пожалуйста, можно мне пойти?
Миссис Уизли выглядела так, словно хотела возразить.
— Миссис Уизли, если бы Джинни была со мной, это бы мне очень помогло.
Она вздохнула, явно смягчаясь.
— Хорошо, но вы сообщите, когда приедете.
Джинни подбежала к матери, чтобы обнять ее.
— Спасибо, мам!
Миссис Уизли крепко обняла дочь и поцеловала ее в щеку.
— Там ты будешь в большей безопасности. Когда ты уезжаешь?
— Шестого числа, — сказал ей Гарри.
Миссис Уизли кивнула.
— Ладно. Мы можем работать с этим. Ты останешься здесь ненадолго, дорогой?
Гарри покачал головой.
— Нет, я направляюсь к дяде Рэму. Но, может быть, Джинни сможет прийти сегодня днем?
Джинни улыбнулась ему.
— Обязательно.
Гарри попрощался и сказал Рону, что, если они с Гермионой будут в состоянии, они могли бы зайти в Блэк-Коттедж после обеда. Утром он разговаривал с Гермионой по зеркалу связи и знал, что она чувствует себя лучше, но ей еще нужно несколько дней заниматься приемом зелий. Проклятие, которым Долохов поразил ее, оказалось сильнее, чем они ожидали. Но с ней все будет в порядке, и Гарри с облегчением услышал это. Он не был рядом с ней так часто, как следовало бы, но Гермиона настаивала, что в этом не было необходимости.
Когда она спросила его о Сириусе, он только пожал плечами и сменил тему. На самом деле ему не хотелось говорить о нем, это было еще слишком свежо в памяти. Он подумал, что посещение Блэк-Коттеджа в тот день пойдет на пользу им обоим. Попрощавшись с Роном, он вернулся в камин, чтобы отправиться в коттедж Ремуса и Тонкс. Выйдя из камина, он улыбнулся своему отцу, который играл на пианино.
— Доброе утро, Гарри, — поздоровался Ремус.
— Привет, — сказал Гарри, плюхаясь на диван и вытягивая ноги.
Ремус ухмыльнулся ему.
— Длинный день?
Гарри усмехнулся.
— Я, наверное, не знаю, что делать.
— Я уверен, что у тебя есть какие-то дела, требующие твоего внимания.
Гарри ухмыльнулся.
— Нет, Кричер все сделал сам. Он даже убрался в моей ванной.
Ремус приподнял бровь.
— о?
— Я сказал ему, что он не обязан этого делать, но он сказал, что Кричер должен внести свой вклад в воспитание новых отпрысков самого Благородного и Древнего дома Блэков. Я сказал ему, что они еще даже не родились, и он сказал, что будущее Блэков зависит от него. У меня было ощущение, что я разговариваю со стеной.
Ремус усмехнулся.
— Полагаю, это означает, что Зи придется поговорить с ним.
Гарри кивнул.
— Да, возможно.
Ремус встал со скамеечки у рояля, поднимая ноги Гарри, чтобы усадить его на диван.
— Поговорим.
Гарри пожал плечами.
— О чем?
Ремус не ответил. Он вытянул свои длинные ноги так, что ступни легли на кофейный столик, а затем потянулся за книгой, лежавшей на тумбочке.
Гарри медленно выдохнул.
— Я не знаю, что сказать. Я немного поговорил с Джинни.
Ремус только постукивал пальцами по книге, лежащей у него на коленях, как будто у него было все время мира.
Гарри вздохнул.
— Я скучаю по нему. Я скучаю по нему, не осознавая, что скучаю по нему. Все в доме напоминает мне о нем, но мысль о том, чтобы убрать это напоминание, делает это только хуже. Я хочу посмотреть фотографии и... ни я, ни Зи не можем заставить себя снять его кожаную куртку с перил лестницы. Мастерская... Я закончил возиться с некоторыми из его мотоциклов, менять масло и тому подобное, и мне было приятно, но... Я не могу проводить там часы, как он. Это не мое дело... он должен быть здесь, дядя Лунатик. Он должен быть здесь, чтобы поговорить с Зи о детях и построить планы на будущее. Что будет, когда дети появятся на свет? Что я должен делать?
Ремус сжал лодыжки Гарри, лежавшие у него на коленях.
— Гарри, возможно, на тебя и легли обязанности мужчины в доме, но они не твои. Тебе исполнится шестнадцать, и у тебя будет своя жизнь. Мы с Зи позаботимся обо всем этом. Мы с Тонкс будем рядом, когда ей понадобится помощь. Ты будешь в школе.
— Но Зи понадобится помощь.
— Да, она понадобится. И когда ты будешь дома, ты можешь помочь ей, но ты не можешь откладывать свою жизнь на потом. Ты будешь мне старшим братом, Гарри.
— У малышей должна быть моя комната.
Ремус похлопал ладонями по ногам Гарри.
— Нет. Это твоя комната, и Зи никогда бы не попросил тебя отказаться от нее. Мы превратим гостевую комнату в детскую.
Он кивнул.
— Просто это кажется странным.
— Ты хочешь быть старшим братом?
Гарри посмотрел на свои руки.
— Да, да, я люблю. Я смотрю на Уизли, и это так замечательно, что у них всегда есть кто-то, кто будет рядом с ними. Я хочу, чтобы у меня был шанс стать таким для детей дяди Сири. Я хочу быть таким же крутым старшим братом, как Билл.
Ремус улыбнулся.
— Тогда ты им станешь.
— Дядя Рэм... Я хочу заботиться о Зи так, как этого хотел бы дядя Сири.
Ремус улыбнулся.
— Просто будь рядом с ней, это все, что ей нужно. Наша поддержка.
— Ребенок должен родиться после зимних каникул.
— я знаю.
— А что, если я буду в школе, когда это произойдет?
Ремус усмехнулся.
— Мы выпишем тебя, и ты сможешь ходить рядом со мной, как мы с Сири, ожидая твоего рождения.
— Ты это сделал?
— Конечно, мы это сделали! Мы не могли дождаться встречи с тобой,
Гарри ухмыльнулся.
— Я не могу дождаться, когда познакомлюсь с этими малышами. Как ты думаешь, это будут мальчики или девочки?
— я не знаю. У Зи будет шанс узнать это через несколько недель, если она захочет. А она хочет знать?
Гарри удивленно посмотрел на него.
— А ты бы не стал?
Ремус пожал плечами.
— В жизни слишком мало сюрпризов, и, по-моему, это самый приятный из них.
Гарри ухмыльнулся.
— Да, это так
Ремус снова сжал его лодыжки.
— Зи сказала, что она не готова рыться в шкафу Сириуса, и это нормально. Но есть ли что-то, что тебе нужно сделать?
Гарри уставился на него, а затем покачал головой.
— Нет. Я просто хочу провести это собрание FUVP, а потом отдохнуть в Джорджии с Джинни, Зи, дедушкой, прадедушкой, папой и бабушкой.
Ремус улыбнулся.
— Звучит довольно заманчиво. Проведи это время с семьей, которая любит тебя, и с девушкой, которая любит тебя.
Гарри вспыхнул от этих слов.
— Они действительно моя семья, не так ли?
Ремус сжал ноги Гарри.
— Конечно. Мы тебя очень любим, Гарри, никогда не забывай об этом. Итак, какие у нас планы на сегодня?
— Рон, Гермиона и Джинни собираются зайти ко мне сегодня днем. Я собирался пригласить Невилла и Луну тоже прийти.
— Конечно, было бы хорошо, если бы вы пригласили их туда.
— Я думаю, что они все должны прийти на собрание FUVP.
Ремус приподнял бровь.
— Гарри... Никто из вас еще не достиг совершеннолетия.
— Но они все знают, — сказал ему Гарри. — Это мы пытаемся найти диадему. Луна — единственная, кто выяснил, что это такое. Мы все должны быть там, чтобы обсудить наши выводы и то, каким будет следующий шаг. Признайте это: вы знаете, что я прав. Вы сами говорили об этом на днях.
Ремус мгновение смотрел на него, прежде чем кивнул.
— Да, я так и сделал. С тех пор я сомневался в этом, но ты прав. Вы все должны быть там.
— Я собираюсь этим заняться, дядя Рем. Теперь это моя операция.
— Наша операция, — поправил Ремус, не сводя глаз со своего сына. Он медленно вздохнул. — Но да, ты можешь взять на себя управление. Мы найдем диадему, Гарри, а потом позаботимся о Нагини. Это работа не для одного человека.
Зеленые глаза Гарри встретились с глазами цвета виски, и он кивнул.
— Шаг за шагом, дядя Рэм.
Ремус кивнул.
— Шаг за шагом. Я поговорю с Биллом, и мы подумаем, что можно сделать, чтобы назначить встречу на завтра. Ты можешь спросить Дамблдора о Комнате ожидания во время встречи, договорились?
Гарри улыбнулся отцу.
— Договорились. Операция "Провалить планы Волдеморта", вот и мы.
Ремус только улыбнулся в ответ.
* * *
Гермиона оторвала взгляд от книги, когда тень ее мамы появилась в дверном проеме гостиной.
— Привет, мам.
Джин подошла, чтобы убрать с лица Гермионы густые волосы и поцеловать ее в щеку.
— Ты голодна? Хочешь супа на обед?
— Конечно, — сказала Гермиона.
Джин снова поцеловала ее в щеку.
— Наконец-то ты стала больше похожа на себя. Что сказал Гарри?
— Он хочет, чтобы я зашла к нему сегодня днем. Он сказал, что Зи заедет за мной после работы.
Джин кивнула.
— А Рон еще придет?
Гермиона улыбнулась ей.
— да.
— Итак, когда ты собиралась рассказать нам, Гермиона?
Гермиона нахмурила брови.
— Сказать тебе что?
Джин только многозначительно посмотрела на нее.
— Что вы с Роном встречаетесь.
Глаза Гермионы расширились.
— что?
— Я не слепая, ты же знаешь. Я вижу, как он смотрит на тебя. Твой отец тоже заметил это, особенно в больнице. Этот молодой человек не отходил от тебя ни на шаг. Я подумал, что после всего, что было с Виктором, ты бы рассказала нам, когда снова начала серьезно встречаться. Я знаю, что Кормак не подавал особых надежд, но Рон — прекрасный молодой человек, дорогая.
— Мама, мы с Роном не встречаемся. Мы просто друзья.
Джин вопросительно приподняла бровь.
— действительно?
— Мам, он не мой парень. Я бы тебе сказала. —
Джин уставилась на нее.
— Я никогда не думала, что скажу это своей дочери-подростку, но тебе почти семнадцать.... Я могу снять напряжение между вами двумя с помощью ножа.
Гермиона покраснела.
— Мама!
— Что ж, это правда! Почему ты с ним не встречаешься? Когда-то давно он тебе нравился.
— Мам, это было... это было ничто, просто пара мимолетных мыслей, когда мне было четырнадцать!
Джин улыбнулась ей.
— В тринадцать лет ты сказала мне, что его волосы напоминают тебе пламя. Ты стала говорить об этом довольно поэтично.
Гермиона закрыла лицо руками.
— Мы не будем об этом говорить! Послушай, Рон и я... мы поцеловались, и это было...... мы друзья, мам! Мы не можем быть чем-то большим!
— Вы снова целовались?
Гермиона украдкой взглянула на мать сквозь пальцы.
— Это была случайность.
— Они? Он снова поцеловал тебя после того, как ты нашла ванну?
Гермиона вздохнула. Она забыла, что рассказала маме о том, как обнаружила ванну, и о том, как они с Роном это сделали...
— Ладно, послушай... это просто случилось и ничего не значило. Мама, он мой лучший друг. Я провожу с ним больше времени, чем с кем бы то ни было, и что, если что-то случится, и у нас ничего не получится? Я не могу потерять его.
Джин присела на диван рядом с дочерью и обняла ее за плечи.
— Я знаю, что ты любила Виктора, дорогая. Первая любовь всегда сильна и неистовствует, и у нее есть два пути: с ней ничто не сравнится, и вы останетесь вместе навсегда, или вы запомните ее как яростный огонь, который горел сильно, но не был тем, что вам было предназначено. Моей первой любовью был Джон. Все думали, что в конечном итоге мы будем вместе. Джин и Джон, Джон и Джин, наши имена так легко слились в одно. Мне было пятнадцать, когда я встретила его, а ему — семнадцать; шестнадцать, когда я... — Она покраснела и замолчала, а Гермиона открыла рот.
— Мама!
Джин усмехнулась.
— Гермиона, я любила его больше, чем могу выразить словами. Он был для меня всем, и я любила его так сильно, что разлука с ним причиняла мне боль. Но потом... его отец, убежденный военный, хотел, чтобы его сын пошел в армию, когда ему исполнится восемнадцать, и он пошел. Мы поссорились из-за этого. Я не хотела, чтобы он уходил, но в конце концов он ушел. Он был направлен с войсками в Дофар в составе британских SAS для поддержки кампании по борьбе с повстанцами. Когда он вернулся домой, я был рад его видеть, но это было не то же самое. К тому времени, когда я поступил в университет, он уже по уши увяз в британской армии. Мы были разными людьми и расстались в конце моего первого курса. Мне было девятнадцать. Позже он вернулся и извинился, но, как бы сильно я его ни любила, я больше не была влюблена в него, не так, как в пятнадцать лет. У нас было мало общего. Он сказал мне, что чувствует то же самое. Два месяца спустя я познакомилась с твоим отцом.
— Рон совсем не похож на Виктора, мама. Виктор был добрым и милым, и я любила его, но... Думаю, со мной было бы то же самое. В конце концов, эта любовь иссякла бы. У нас было мало общего.
— А Рон?
Гермиона улыбнулась, услышав его имя.
— Он добрый и щедрый, и... он следит за моими месячными. — Она объяснила Джин, откуда он узнал, что ей нужен шоколад, и как он посоветовал использовать согревающие чары. — Он всегда делает что-то маленькое, чтобы позаботиться обо мне. Если я засиживаюсь в библиотеке слишком долго, он приходит с фруктами или бутербродом и просто кладет их рядом со мной. У него блестящий стратегический склад ума, и он мыслит очень логично, что делает его великолепным игроком в шахматы. Именно он помог мне изобрести монеты, которые мы делали. Он силен, и когда он овладевает заклинанием, то становится твердым, но он ленив в домашнем задании и в его изучении. Мне всегда приходится приставать к нему, иначе он никогда бы этого не сделал.
— Он заботится о тебе, вот так заботится.
— Он мой лучший друг, мама, — повторила она. — И когда он целует меня, все мое тело словно взрывается, и я забываю думать. Когда Виктор поцеловал меня, я, помню, подумала, что это было чудесно, и мне это понравилось, и мне понравилось, как он делал это руками или двигал губами, и когда Рон поцеловал меня,... мой мозг отключился. Я не могу думать. Я не могу это объяснить.
— Гермиона, твоя самая большая ошибка в том, что ты слишком много рационализируешь. Если Рон мешает тебе рационализировать, потому что все, на что ты способна, — это чувствовать, это хорошо.
Гермиона уставилась на мать.
— Каждый раз, когда он целует меня, поцелуй кажется более страстным, чем в прошлый раз. Он говорит, что нам нужно поговорить об этом, что это что-то значит, а я... я продолжаю настаивать. Я сказала ему, что это были случайные совпадения и что они не могут повториться.
Джин крепче прижала к себе дочь.
— Это, должно быть, твой восхитительный рациональный мозг пытается разобраться в происходящем. Он твой лучший друг, и ты беспокоишься, что, если у тебя начнутся романтические отношения с ним, ты потеряешь это. То, что он ваш лучший друг, является одной из причин, по которой, я думаю, вы должны дать ему шанс. Вы знаете недостатки друг друга так же хорошо, как и достоинства. Если ты действительно не хочешь встречаться с ним, это другое дело, но если ты просто отталкиваешь его, потому что боишься, это не та сильная молодая женщина, которую я вырастила.
Гермиона прикусила губу, глядя на Джин.
— Его волосы действительно похожи на огонь. Они рыжие и красивые, но в них так много оттенков: каштановый, золотой, красный... Иногда, когда на них падает свет, я не могу не смотреть на них
— Он красивый
— У него большие руки, и он такой высокий. Он весь в веснушках, и иногда, когда мы занимаемся...... Я ловлю себя на том, что считаю их.
Джин улыбнулась на это.
— Гермиона, похоже, ты не просто влюблена.
Она покраснела и опустила взгляд на свои руки.
— И у него самые красивые голубые глаза, как сапфиры, и когда он поцеловал меня, потом... Я чувствовала, что исходящий от них жар может пронзить меня насквозь. Он заставляет меня чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовала, мама, и это пугает меня.
Джин поцеловала дочь в щеку.
— Я думаю, вам двоим нужно поговорить и признать, что вы были неправы. Эти ваши поцелуи — не случайность, они что-то значат.
— Я не могу сказать ему, что была неправа!
Джин усмехнулась.
— Гермиона, каждая сильная женщина признает, что совершила ошибку. Признание своих ошибок — это часть того, что делает тебя такой сильной, неистовой женщиной. Тебе нужно поговорить с ним.
Гермиона прикусила губу.
— Я еще не готова.
Джин снова поцеловала ее в щеку, прежде чем встать.
— Это тоже нормально. Но не жди слишком долго, иначе ты упустишь свой шанс.
Гермиона смотрела, как ее мать направляется на кухню, чтобы приготовить ей суп, и размышляла над словами матери. Она не хотела упускать свой шанс, но и не была уверена, что готова к нему. Гарри нуждался в ней прямо сейчас. Ее друзья нуждались в ней. Смерть Сириуса означала нечто большее, чем просто потерю отца. Шла война, и им нужно было подготовиться. Ей нужно было сосредоточиться на этом, а не на своих безумных чувствах.
Но она не могла не вспомнить, как Рон усадил ее к себе на колени на диване в гостиной. Как ее ягодицы уместились в этих больших ладонях, как его губы коснулись ее губ, как ее встревожило тепло, разлившееся у нее между ног. Даже сейчас, при одном воспоминании об этом, она закинула ногу на ногу и снова открыла книгу.
Нет, ей нужно было больше времени. Ей нужно было все обдумать. Может быть, она могла бы составить список "за" и "против", который помог бы ей принять решение?
Против: Он был раздражающим и вспыльчивым.
"За": Она могла на него положиться.
"Против": Он всегда жаловался на учебу.
"За": Когда он целовал ее, она чувствовала, что мир рушится.
"Против": Он всегда ел и намеренно жевал с открытым ртом, пока она это не замечала.
Против: Если между ней и Роном что-то случится и из этого ничего не выйдет, она может потерять и Джинни, а значит, и Гарри...
"За": Ощущение рук Рона на ее заднице.
"За": Она хотела, чтобы эти руки были не только на ее заднице.
Профессионал: Наблюдая за ним на его метле, она задалась вопросом, как он держит свою собственную, э-э, метлу.
Ее бросило в жар, и она встала, прогоняя свои мысли. Очевидно, что этот список был не самой лучшей идеей. Она хотела узнать, не нужна ли матери помощь на кухне. Это было более безопасным решением.
* * *
Гарри был в гостиной, когда Невилл вышел из камина в тот день. Он улыбнулся ему.
— Привет, Гарри, — сказал Невилл, плюхаясь в кресло рядом со своим другом. — ты в порядке?
Гарри улыбнулся ему.
— Я в порядке. Как продвигаются уроки?
Невилл пожал плечами.
— Скучный и проницательный. — Бабушка очень рада, что я разбираюсь во всех юридических тонкостях и документах и что я так много знаю о Камбрии и о том, как все это работает. Она разрешила мне начать строительство теплиц.
— Как во множественном числе?
Невилл ухмыльнулся.
— Моя цель — пять. Дяде Элджи, похоже, понравилась эта идея, и он помогает мне классифицировать растения, которые я хочу видеть в каждой теплице. Та, что у нас есть, великолепна, но она недостаточно велика для того, что я хочу сделать
— А Визенгамот?
— Я участвую в первом заседании на следующей неделе. Я нервничаю при мысли об этом.
Гарри кивнул. Он это понял.
— У тебя все будет хорошо. Я имею в виду, ты все равно просто слушаешь, не то чтобы от тебя ждали, что у тебя еще будет голос. Твоя бабушка просто хочет, чтобы ты увидел, как все это работает.
— я знаю. Но мне нужно, чтобы меня приняли в чашу. Жаль, что ты не присоединился ко мне. —
Гарри усмехнулся и покачал головой.
— Нет, спасибо тебе за это. Я еще не готов к этому, и, честно говоря, я не уверен, что то, что "Ежедневный пророк" избранный получил титул в Визенгамоте, — это лучшая идея.
— Да, наверное, ты прав.
Гарри улыбнулся ему.
— Надеюсь, Гермиона скоро придет вместе с Роном и Джинни.
— А как же Луна?
Гарри покачал головой.
— Нет, она провела день со своим отцом, но завтра она будет на собрании.
— Собрание? — Спросил Невилл, приподняв бровь. — Какое собрание?
— Операция FUVP, — ответил ему Гарри. — Мы созываем собрание, и дядя Рэм согласен со мной — мы все придем.
— То есть мы вшестером?
— Нас было шестеро, — сказал ему Гарри. — Мы — те, кто искал диадему, и я думаю, что мы заслуживаем того, чтобы присутствовать на встрече и узнать, что им известно. Возможно, мы сможем помочь друг другу, и, возможно, Дамблдор узнает о Комнате приходов и уходов, как называет ее Добби.
Невилл приподнял бровь.
— "Комната приходов и уходов", мне это даже нравится. Я называл ее "Комната желаний". Я подумал, что, возможно, у нее более причудливое название, но подойдет и то, и другое.
Гарри улыбнулся, услышав это.
— Да, полагаю, что так.
— Ты говорил с Гермионой?
— Да, — сказал ему Гарри. — У нее все хорошо. Сейчас она полностью выздоровела, но все еще быстро устает. Целители хотят, чтобы она осталась в этом отделении зельеварения еще на неделю, но зелья утомляют ее больше всего на свете. Это похоже на то, как когда Зи была ранена. Они следят за тем, чтобы все остатки темного проклятия исчезли из ее организма.
— Это хорошо, — сказал Невилл. — Тео сказал, что это каким-то образом было внутреннее, верно?
— Да. Ей повезло. Рон направлялся к ней сегодня днем. Он проводил с ней много времени, проверяя, как дела. И мне тоже. Между вами, им и Джинни, кажется, что кто-то постоянно заглядывает проведать ее. Это приятное ощущение.
Невилл слегка улыбнулся ему.
— Мы твои друзья, это наша работа.
Гарри улыбнулся ему в ответ как раз в тот момент, когда камин снова открылся и оттуда вышла Джинни. Она поцеловала Невилла в щеку, а затем уютно свернулась калачиком на коленях Гарри, обхватив его лицо руками. Она крепко поцеловала его.
— Привет.
— Привет, — сказал он, касаясь губами ее губ
Джинни подвинулась, чтобы сесть рядом с ним, уютно устроившись в его объятиях, прежде чем улыбнуться Невиллу.
— Давно здесь?
— Нет, минут десять или около того, — ответил Невилл, весело глядя на них обоих. — Мы просто говорили о друзьях, которые поддерживают друг друга. Гарри сказал, что Рон довольно часто навещает Гермиону.
Джинни ухмыльнулась.
— Ну, он влюблен в нее и не сказал ей об этом.
Невилл приподнял бровь.
— Звучит знакомо.
Гарри вытащил подушку из-за спины Невилла и ударил его ею по голове; тот чуть не свалился со стула от смеха.
— Я просто говорю, что так и есть!
— У Рона с Гермионой сложные отношения, — сказал им Гарри, швыряя подушку обратно в Невилла, когда тот устраивался поудобнее в кресле.
— Как так? — Спросила Джинни. — Она нравится Рону, и он нравится ей, но они оба отрицают это.
— Ну, мы тоже, — сказал ей Гарри.
Джинни только склонила голову набок.
— Да, но тогда все было по-другому. Я думаю, они знают, что чувствуют друг к другу, и все же, до сих пор ничего не предпринимают.
Гарри пожал плечами.
— Рон нравился Гермионе много лет назад, но она переросла это. Она влюбилась в Виктора. Я не думаю, что она видит его таким больше. Рон... она нравилась ему целую вечность.
Джинни поцеловала своего парня в щеку.
— Я просто рада, что она чувствует себя лучше.
— Я тоже, — сказал ей Гарри.
Невилл улыбнулся им.
— Хотя это действительно странное ощущение... без Сириуса.
Гарри торжественно кивнул.
— Иногда мне кажется, что это все еще кажется нереальным. Я знаю, ты тоже скучаешь по нему, Нев.
Глаза Невилла были печальными, когда он смотрел на Гарри.
— Он всегда относился ко мне как к любимому племяннику. Он всегда давал мне советы и был рядом, когда я в них нуждался. Он подарил мне воспоминания о моих родителях. Я мог бы написать ему о чем угодно. Я буду скучать по нему.
Джинни потянулась, чтобы сжать руку Невилла.
— Мы все будем рады. Вот почему мы должны быть рядом друг с другом настолько, насколько это возможно. Сириус тоже любил тебя, Невилл. Он бы очень гордился тем, что ты занял свой пост лорда Камбрии. Он знал, что ты сможешь это сделать.
— Помнишь, как он прислал мне этот Вопилер, чтобы поздравить с тем, что я отчитал Снейпа?
Лицо Гарри расплылось в улыбке.
— Я все еще не могу поверить, что ты послал Снейпа на хер. Сириус был вне себя, когда я ему сказал. Он сказал, что никогда в жизни так не гордился тобой, как сейчас.
Невилл улыбнулся при этом воспоминании.
— Да, он всегда прикрывал мне спину. Гарри... той ночью в Министерстве, когда он... когда ты назвал его папой, мое сердце разбилось из-за тебя, —
Гарри кивнул. Он вздохнул, когда Джинни прижалась щекой к его сердцу, вплела свои пальцы в его, и это его успокоило.
— спасибо.
Невилл встал.
— Я собираюсь принести нам что-нибудь выпить. Когда Рон и Гермиона придут?
— Должно быть, скоро, — сказал ему Гарри. — Зи собирался заехать за ними обоими к Гермионе домой, когда она закончит работать в этот день. Нев, я уверен, что там есть газированные напитки.
Невилл кивнул и направился на кухню, а Джинни просто повернулась и закинула ногу ему на колени.
Гарри обнял ее за талию, опустил руки и обхватил ее упругую попку.
— Я скучал по тебе.
Джинни улыбнулась и слегка прикусила его губы.
— Мы часто виделись.
— Не совсем, — сказал он. — Просто... вы приходили проведать меня, ты, Рон и Невилл, и я люблю вас за это. Но я хочу сказать, что мне не хватало этого — просто обнимать тебя. Быть с тобой. Когда мы поедем в Джорджию, я не могу дождаться, когда покажу тебе ранчо и научу ездить верхом.
— Покатаешься на лошади?
— Может быть, Танцующее облако или даже Шелби. Она бы тебе понравилась. В прошлом месяце дедушка купил новую лошадь. Он говорит, что она демон, и они назвали ее Эбони. Это черная клайдсдейлская с белоснежными пятнами на икрах и мордочке. Дедушка прислал мне фотографию.
Джинни поцеловала его в щеку.
— Не могу дождаться, когда познакомлюсь с ними.
Невилл вернулся в комнату с тремя газированными напитками.
— Вы оба собираетесь покататься верхом?
Гарри кивнул.
— Определенно. Это просто здорово. Я просто надеюсь, что помню, так как давно это было.
Невилл усмехнулся.
— Я уверен, что это похоже на полет и для тебя это будет естественно. Джинни, ты в восторге от поездки в Америку?
Она пожала плечами, снова усаживаясь рядом со своим парнем и принимая напиток от Невилла.
— Да, но больше всего я рада познакомиться с семьей Гарри и провести с ним немного времени. Зи, наверное, рада вернуться?
— Да, да, это так, — сказал Гарри. — Особенно после всего, что произошло. Нам обоим не помешал бы перерыв.
Входная дверь открылась, и вошли Зи с Гермионой и Роном. Они сразу же уселись на один из диванов со своими друзьями. Зи перегнулась через спинку стула, на котором сидели Гарри и Джинни, и поцеловала Гарри в щеку.
— Вы все голодны?
— Я бы поел, — сказал ей Рон.
Она улыбнулась им.
— Я посмотрю, что можно приготовить на скорую руку.
Гарри проследил, как она направилась на кухню, и улыбнулся Джинни, когда она улыбнулась ему.
— Как ты себя чувствуешь, Гермиона?
Гермиона улыбнулась ему.
— То же самое я чувствовала сегодня утром, когда разговаривала с тобой.
Он смущенно улыбнулся.
— Я просто проверяю.
— И я обожаю тебя за это, но я в порядке. Честно. Вы все можете перестать беспокоиться.
Рон пожал плечами.
— Мы постараемся.
— Чем вы двое занимались сегодня днем? — Спросила Джинни, не сводя глаз с брата.
Рон снова пожал плечами.
— Ничего особенного. Миссис Грейнджер дала нам перекусить фруктами и овощами, и мы посмотрели два маггловских фильма. Они, в общем-то, увлекательные, маггловские фильмы.
Гарри пришлось с этим согласиться.
— Они мне всегда нравились. Они забавные. Что ты смотрел?
— "Волшебник страны Оз", а затем "Крепкий орешек" и "Возмездие", — сказала ему Гермиона. "Рону больше нравятся фильмы "Крепкий орешек".
Рон кивнул.
— Они великолепны! Этот парень, Маклейн, просто великолепен! Мы смотрели двух других прошлым летом с мистером Грейнджером. Мерлин, Гарри, этот парень просто классный! Я бы хотел, чтобы он сражался на моей стороне. Блядь, приятель, он потрясающий аврор!
— Полицейский, — поправила Гермиона.
Рон махнул ей рукой.
— Или-или, он очень крут!
— Дяде Сириусу понравился первый фильм. Мы несколько раз смотрели его на Рождество, — с усмешкой сказал Гарри. — Я имею в виду, что он ему понравился.
Джинни сжала его руку.
— Еще одно приятное воспоминание.
Гарри кивнул и прочистил горло.
— Итак, одна из причин, по которой я собрал всех здесь сегодня, заключается в том, что после разговора с дядей Рэмом он согласился со мной в том, что нам всем следует посетить следующее собрание FUVP, чтобы обсудить диадему.
Рон приподнял бровь.
— То есть, официальная встреча со всеми членами клуба?
— Да, — сказал ему Гарри. — Дядя Рэм и Зи по-прежнему настаивают на том, что мы еще недостаточно взрослые, чтобы состоять в Ордене, но, поскольку мы искали диадему и знаем, что представляет собой FUVP, мы должны иметь возможность присутствовать.
— Нечестивые, — сказал Рон. — Они знают что-нибудь еще?
Гарри покачал головой.
— Я так не думаю. Но было бы неплохо обсудить это и посмотреть, что мы сможем узнать. К тому же, дядя Рэм считает, что профессор Дамблдор может знать больше о Комнате Ожидания, или, как я только что рассказывал Невиллу, о том, что Добби называет Комнатой прихода и ухода.
— Кто еще входит в эту группу? Это отличается от Ордена, верно? — Спросил Невилл.
— Да, — сказал Гарри. — Это дядя Рэм, Тонкс, Зи, Билл, Муди, Дамблдор и Макгонагалл. Дядя Сири руководил операцией в основном.
— Мы не подведем его, Гарри, — сказал Невилл.
Гарри кивнул, его большой палец коснулся тыльной стороны ладони Джинни.
— Нет, нет, мы не подведем.
Зи вышла из кухни и улыбнулась им.
— Еда готова. Я только что разогрела курицу, оставшуюся со вчерашнего вечера. Надеюсь, вы все проголодались. Говоря это, она положила руку на живот, и Гарри встал, чтобы коснуться ее руки.
— ты в порядке?
Зи улыбнулась ему и кивнула.
— Просто немного подташнивает. Со мной все будет в порядке. Ешьте, ребята. Затем я хочу услышать о ваших планах на лето.
Гарри улыбнулся, когда она села за кухонный стол, используя свою волшебную палочку, чтобы раздвинуть его для всех. Кухня была маленькой, поэтому было тесно, но Зи справилась с этим. "Она все устроила", — подумал он, наблюдая, как она накладывает картофельный салат. Это был их дом, и он знал, что с ними все будет в порядке.
* * *
Ремус переоделся в пижамные штаны в черно-белую клетку и сел на кровать. Он наклонился, чтобы почесать свод левой стопы, когда в спальню вошла его жена. На ней была короткая футболка, на которой было написано, что она фанатка "Странных сестер", и она едва прикрывала самое необходимое. Он наклонил голову, чтобы взглянуть, и облизал губы, когда увидел, что на ней не было трусиков.
Тонкс оседлала его, обвила руками за шею и поцеловала в щеку.
— Хочешь поговорить об этом?
Она крепко обняла его, и от ощущения ее комфорта он вздохнул. Он уткнулся носом в ее шею, прижимая ее к себе.
— Я не знаю.
Тонкс целовала его шею, ключицу, ее руки скользили вверх и вниз по его обнаженной спине в успокаивающем ритме.
— Поговори со мной,
Ремус вздохнул, когда она положила голову ему на плечо.
— Как я могу думать о разговоре, если на тебе нет трусиков?
Он почувствовал, как она улыбается, уткнувшись ему в плечо.
— Зачем мне надевать их, если ты собираешься их только снять?
Ремус усмехнулся и передвинул их обоих так, чтобы ему было удобно лежать на кровати, а ей — сверху. Он продолжал обнимать ее.
— Я скучаю по нему, Дора.
— я знаю. Я тоже скучаю по нему
— Я... Я потерял его раньше... когда был настолько глуп, что поверил, что он предал нас. Я вычеркнул его из своей жизни и оставил гнить в Азкабане. Я до сих пор не понимаю, как он смог простить меня за это. Минерва никогда не сомневалась в нем, а я был его лучшим другом, и я просто...
— Ремус, он знал почему. Мерлин, ты потерял их всех одним махом. Было логично, что ты поверил в это.
— В моем сердце... Я столько раз сомневался в этом, но все улики были против него, а Джейми и Лили были мертвы. Я никогда... но потом я вернула его, а с ним и Гарри. У меня появилась семья. У меня есть сын, брат и мой лучший друг, и жизнь была прекрасна. Он на мгновение замолчал, обнимая ее, прежде чем заговорить снова. — Ты никогда по-настоящему не задумываешься о том, как ты умрешь. Джейми всегда говорил, что хотел бы быть старым, седовласым, с Лили на руках и в окружении своих пра-пра-пра-правнуков и их семей. А вместо этого он умер в двадцать один год, убитый, пытаясь защитить свою семью.
— Рэм, война никогда не бывает справедливой
— Зи — лучшее, что когда-либо случалось с Сириусом. Джеймс и Лили полюбили бы ее, Фи и Монти тоже; она именно то, что ему было нужно. Ему следовало проводить с ней больше времени. У него должен был быть шанс встретиться со своими детьми. По крайней мере, Джейми и Лили смогли провести с Гарри пятнадцать месяцев, Сири даже этого не получит.
— Мы поможем ей. Мы оба, и Гарри тоже. У нее большая семья, и я уверен, что ее родители будут здесь какое-то время, чтобы помочь ей. Она не будет одинока.
— Я знаю, — сказал он ей, медленно описывая рукой концентрические круги по ее спине. — Но таков принцип
Тонкс кивнула.
— Что ж, однажды, когда у нас появятся дети, у них будут старшие кузены, с которыми они смогут поиграть, и Зи будет рядом, чтобы помочь нам.
Его рука замерла на ее спине, и она просто подняла голову с его груди, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Не говори этого. Я не сказала "прямо сейчас". Я сказала "когда-нибудь". Когда война закончится и Гарри будет в безопасности, я хочу сделать его крестным отцом.
— Нимфадора...
— Я знаю, что шанс есть, Ремус, но он ничтожно мал, и я готова рискнуть. Это не помешает мне любить нашего ребенка. Я хочу, чтобы однажды это случилось. Я хочу, чтобы ты излила в меня свое семя и позволила мне вдохнуть в него жизнь.
Ремус сглотнул, обхватил ее лицо и крепко поцеловал.
— Я так сильно тебя люблю. Я просто... пока нет... После войны мы поговорим об этом снова, хорошо?
Тонкс поцеловала его.
— Пока нет.
Ремус снова прижал ее к себе, его рука скользнула под ее рубашку, чтобы погладить по спине.
— У тебя все хорошо?
Она улыбнулась, уткнувшись ему в грудь.
— Когда я с тобой, мне становится хорошо. Когда я в твоих объятиях, мне становится тепло и безопасно, и кажется, что все будет хорошо. Знаешь, мама всегда говорила мне, что, когда папа обнимает ее, она всегда так себя чувствует, и я это понимаю. С тобой я чувствую себя в безопасности. Я тоже по нему скучаю. Он был моим дядей. Таинственный проказник, больше похожий на старшего брата и друга. Я всегда чувствовал, что он был скорее старшим братом, а Гарри — младшим, а ты был лучшим сексуальным другом, на которого я не должен был обращать внимания.
Ремус усмехнулся.
— Ну и ладно. Но, как он сказал в своем завещании, он ушел в лучах славы. Я думаю, именно так он и должен был уйти. Он был в гуще событий. Он всегда был таким и никогда не собирался сидеть в стороне и наблюдать.
— Да, я тоже это знаю. Но у него должен был быть шанс состариться.
Тонкс поцеловала его в грудь.
— Но он оставил Гарри с Зи, а эта женщина просто невероятна. Я бы хотела быть такой же уверенной в себе и великолепной, как она.
— Ты намного сексуальнее на обоих уровнях.
Тонкс усмехнулась.
— Ты должен так говорить, потому что мы женаты. Я просто имела в виду, что она так уверена в том, чего хочет. Ты знаешь, однажды она сказала мне, что ей просто нравится сосать член Сириуса, и она просто делала это, когда хотела. Она будила его, делая это, и я просто подумала... Вау.
Ремус улыбнулся.
— Ну, я бы не стал жаловаться, если бы ты захотела разбудить меня таким образом.
Она покраснела.
— И я знаю, что ты бы не стал, но дело не в этом... Думаю, я просто хотела бы быть такой же уверенной в себе, как она.
— Ты уверена в себе.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя скандалисткой. Ты знаешь, что я несколько недель не мог смотреть в глаза заместителю начальника отдела после того, как ты заставил меня прийти к ней в кабинет?
Ремус усмехнулся.
— видишь? Уверенная в себе, иначе ты бы не позволила мне трахнуть тебя во время обеденного перерыва. — Он поцеловал ее в щеку. — Ты особенно восхитительна, когда волнуешься, что нас поймают.
Тонкс улыбнулась, прижавшись к его груди.
— Я просто хотела бы, чтобы у меня была такая же уверенность. У Гарри ее немного. Я думаю, он унаследовал ее от Сириуса, от того, как он относится к Джинни... ему так комфортно с ней. Его друзья уважают его.
— Гарри считает, что он и его друзья должны быть на собрании FUVP завтра вечером, и я сказал ему, что согласен.
Тонкс подняла голову, чтобы посмотреть на своего мужа.
— А теперь ты сам сомневаешься?
— Да, — честно признался ей Ремус. — Я хочу, чтобы он был там. Он хочет провести собрание, и я сказал ему, что он может. Он должен быть там, и, честно говоря, его друзья тоже должны быть там. Они все равно все знают, но все равно... Никому из них нет семнадцати. Я просто продолжаю думать про себя, что принимаю опрометчивое решение, и если бы Бродяга был здесь, мы могли бы обсудить это вместе, но его нет, и...
Тонкс прижалась губами к обнаженной груди мужа.
— Я тоже по нему скучаю.
Ремус вздохнул.
— Теперь Зи беременна двойней, и его не будет рядом, чтобы помочь ей растить их. Сириус заслужил возможность увидеть своих детей, Нимфадора, увидеть, как они растут. И он, и Джейми оба упустили эту возможность.
— У них будешь ты, и у них будет Гарри, так же, как у Гарри были ты и Сириус. Я знаю, это не одно и то же и это несправедливо, но это факт.
Он кивнул.
— Все, что нужно Зи. Я не хочу, чтобы она переживала это в одиночестве.
— Она не будет одинока, — заверила его Тонкс, касаясь губами его ключицы. — У нее есть мы оба и Гарри. Он в восторге от того, что у нее будут дети, и он будет отличным старшим братом. Он учился у лучших, и я полностью в него верю.
— Я тоже, — сказал ей Ремус. — Как ты себя чувствуешь?
— Мне уже несколько дней лучше, профессор Люпин.
— Ты лишила меня десяти лет жизни, — пробормотал он, целуя ее в лоб. — Когда ты упала...... если бы я тоже потерял тебя...
— Ты этого не сделал, — прошептала Тонкс. — Ты этого не сделаешь. Я рядом.
Ремус покачал головой.
— Ты нужна мне, Нимфадора.
Тонкс приподнялась на кровати, чтобы поцеловать его.
— Я прямо здесь.
Ремус поцеловал ее глубоко и страстно, обхватив ее лицо руками.
— Ты делаешь меня такой счастливой, и тогда я думаю, что это неправильно — чувствовать себя такой счастливой, когда у Зи нет Сириуса, и... тогда я хочу тебя еще больше, заявить на тебя права, отметить тебя, показать, как я благодарен, что ты есть в моей жизни.
Тонкс провела руками по его обнаженной спине.
— Это нормальная реакция. Желание чувствовать себя живым, испытывать благодарность за то, что ты жив.
Он кивнул, снова крепко прижимая ее к себе. Несколько минут они не произносили ни слова, просто лежали, обняв друг друга, а потом она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Ты не прикасался ко мне с тех пор, как все это случилось.
— Я прикасаюсь к тебе сейчас.
— Ты же знаешь, я не это имела в виду.
— я знаю. Ты выздоравливала.
— Я был полностью исцелена почти две недели назад.
— я знаю.
Тонкс поцеловала его в грудь.
— Ты знаешь, тебе позволено быть счастливым. Сириус хотел бы этого.
— Я знаю, — сказал он в третий раз. — Просто мне кажется неправильным быть счастливым и получать от тебя утешение, когда он мертв.
Она провела пальцами по его подбородку.
— Это не так.
— Я тоже это знаю.
Она улыбнулась и подняла голову, чтобы снова поцеловать его.
— Похоже, вы много чего знаете, профессор Люпин. Вы знаете, что я хочу вас? Всегда. Я хочу напомнить себе, что я жива. Я хочу чувствовать все. Я хочу чувствовать тебя. Говоря твоими словами, я хочу отметить тебя, заявить на тебя права.
Ремус улыбнулся ей и нежно поцеловал. Он медленно углубил поцелуй, перекатил ее на спину и прижался к ней всем телом, чтобы поцеловать, в то время как ее руки скользнули в его волосы.
— Я всегда хочу тебя, — пробормотал он ей в шею. — Моя потребность в тебе никуда не денется.
Тонкс снова прижалась губами к его губам. Они обнимали друг друга, обмениваясь долгими нежными и медленными жесткими поцелуями, пока он не коснулся губами ее шеи, а его руки не скользнули под ее футболку, чтобы обхватить ее груди.
— Займись со мной любовью, Ремус.
Ремус стянул с нее рубашку через голову и припал губами к ее груди.
— Я скучал по тебе. По твоему вкусу. По твоему запаху.
— Я была здесь, — сказала она ему.
Его язык прошелся по ее груди, трижды скользнув по соску, прежде чем перейти к другой груди. Он увидел, как они резко напряглись, и провел по ним губами. Там, где он прикасался к ее соскам, они покрылись гусиной кожей, когда они стали тверже, и он провел кончиком языка по ее ареолам, избегая розоватых вершинок. У нее перехватило дыхание, и он улыбнулся, целуя ее кожу сбоку груди.
Ремус нежно провел кончиками пальцев по ее ребрам, описывая ими концентрические круги вверх и вниз по бокам, с каждым разом опускаясь все ниже. Его губы, приоткрыв рот, покрывали мягкими и медленными поцелуями то место, где он оставил на ней метку, — на животе. Ее живот задрожал под его губами, и он двинулся ниже. Его нижняя губа коснулась темно-фиолетового треугольника волос, прежде чем он продолжил свой путь вверх, целуя кулон с волком, свисающий с ее пупка, и выше. Когда он снова добрался до ее груди, на этот раз он втянул в рот ее сосок, пока она не застонала, и тогда он отпустил ее, целуя кожу между грудей.
— Рэм... — пробормотала она.
Он снова поцеловал каждую грудь, наслаждаясь вкусом ее кожи, пока спускался вниз. Когда он целовал ее ребра, живот, ее бедра раскрылись для него, и он посмотрел на нее снизу вверх. Ее серые глаза были полны возбуждения, когда она встретилась с ним взглядом. Не сводя с нее глаз, он поцеловал ее левое бедро, намеренно игнорируя жаркую кожу. Он скользил губами от бедра к бедру, поднимаясь все выше и выше с каждым нежным поцелуем, пока не уткнулся лицом ей между ног и не насладился ее запахом.
Мерлин, как же он скучал по ней.
Ни у кого другого не было такого запаха и вкуса, как у его подруги. Она пахла сладко, как патока и земля, а для него она была на вкус как рай. Он, не теряя времени, высунул язык и быстро прошелся по ее складочкам, прежде чем перейти к длинным круговым движениям, заставившим его жену выгнуть бедра навстречу ему.
— Ты такая вкусная, — простонал он, уткнувшись в ее бедро, а затем наклонился и начал лизать ее по-настоящему.
Ощущение того, как она дрожит вокруг него, нарастание ее оргазма — все это вместе взятое заставляло его задерживаться с каждым толчком. Когда он, наконец, просунул кончик пальца внутрь, чтобы подразнить ее, он переместил свой рот выше и нашел ее сладкое местечко. В тот момент, когда его язык коснулся ее бутона, она вскрикнула.
— да! О! О, вот он, прямо здесь!
Ремус улыбнулся, обхватывая ртом ее клитор, погружая палец глубже и добавляя второй. Теперь она отчаянно сопротивлялась, а его язык продолжал работать, скользя по ней и проникая в нее с каждым посасыванием. Он открыл глаза и посмотрел на нее, наблюдая, как ее волосы меняют цвет за цветом. Он изменил угол наклона, резко посасывая ее клитор, и она отпустила его.
Крик удовольствия, вырвавшийся у нее, только заставил его схватиться свободной рукой за ее бедро, в то время как его рот оставался на ней, наслаждаясь ею. Когда она, наконец, перестала дрожать под его губами, он проложил дорожку поцелуев вверх по ее животу, к коже ключицы, и у нее перехватило дыхание.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Ремус не протестовал, когда ее руки стянули с него пижамные штаны, а затем обхватили его. Не протестовал он и тогда, когда она перевернула его на спину и крепко погладила обеими руками. Когда она опустила голову и взяла его яйца в рот, он со стоном откинул голову назад. Ее большой палец массировал нижнюю часть его члена круговыми движениями, которые сводили его с ума. Она застонала, и его яйца задрожали у нее во рту, прежде чем она отпустила его и поцеловала головку члена.
— Только попробуй, — пробормотала она, прежде чем высунуть язык и погладить его по головке.
Рука Ремуса скользнула к ее волосам, и он удержал ее на месте, наслаждаясь представлением о том, как язык его жены томно ласкает его эрекцию.
— Используй свой рот.
Серые глаза Тонкс на мгновение встретились с его глазами, прежде чем она просто приоткрыла свои мягкие губы и обхватила его губами. Она мягко покачивалась, не сводя с него глаз, и сантиметр за сантиметром втягивала его в свой горячий рот, пока он не почувствовал ее горло. Тогда он попытался выйти, но она удержала его на месте, обхватив руками остальную часть его члена и крепко поглаживая, прежде чем начать сосать его.
Ремус застонал под ее ласками.
— Нимфадора, я хочу...... тебе лучше прекратить это. —
Она улыбнулась, медленно вынимая член изо рта, слегка задыхаясь.
— Я всего лишь следую твоим указаниям, дорогой муж.
Ухмылка на ее лице вызвала у него желание стереть ее с ее лица. Он схватил ее и перевернул на живот, прижавшись своим твердым членом к ее ягодицам, дразня ее, поглаживая, пока его рот посасывал ее плечо. Затем он начал осыпать поцелуями ее спину, покрывая поцелуями изгиб ее задницы, его язык скользнул вниз по ее ягодицам и между ног, чтобы поцеловать ее складочки.
Затем он сел, скрестив ноги, и притянул ее к себе на колени. Он крепко прижал ее к своей груди и медленно поднял ее ноги, чтобы она села ему на плечи, и опустил ее на себя. В тот момент, когда он прижался к ней, они оба застонали. Он был только наполовину внутри, когда ее рот впился в его. Одним быстрым движением она полностью обхватила его и погрузила свой язык ему в рот.
Ремус вздрогнул, ощутив ее, горячую и влажную, и такую... принадлежащую ему. Его руки скользнули вниз, чтобы обхватить ее за талию, и она стала покачиваться на нем медленными кругами, отчего у него перехватило дыхание. Он приподнялся, двигая бедрами навстречу ее поцелуям, все глубже и дольше. Когда она оторвала свои губы от его губ, чтобы присосаться к его горлу, он запрокинул голову и толкнулся сильнее. Он почувствовал, как волна возбуждения захлестнула ее за секунду до того, как она вскрикнула, и ему потребовалось всего три толчка, чтобы последовать за ней, изливаясь в нее.
Они вздрогнули, прижавшись друг к другу, пока не смогли перевести дыхание. Его глаза встретились с этими прекрасными серыми глазами, и он нежно поцеловал ее.
— Я люблю тебя больше, чем можно описать словами.
Тонкс прижалась щекой к его щеке и вздохнула, когда он подвинулся и потянулся.
— Я люблю тебя еще больше.
Ремус прижал ее к себе, натягивая на них одеяла, чтобы защитить от прохладного ветерка, дующего в окно.
— А теперь спи, Дора. Я разбужу тебя утром.
Тонкс поцеловала его в грудь и озорно улыбнулась ему.
— Твоими словами или губами?
Ремус ухмыльнулся ей в ответ.
— Моими губами.
Тонкс прикусила губу, ухмыляясь ему, и прижалась к мужу.
Он думал, что у них все будет хорошо. У них обоих все будет просто замечательно.
* * *
Тео был уверен, что начало этого лета было лучшим в его жизни. Финн провел с ним всю первую неделю. Они проводили дни, гуляя по парку и разговаривая, упражняясь в фехтовании на мечах и занимаясь любовью. Тео казалось, что он ходит по воздуху.
В то утро Финн разбудил его, прижавшись к нему губами, и он с радостью ответил взаимностью, прежде чем его парень настоял на том, чтобы они встали с постели. Финн взял его с собой побегать по территории, пролетая мимо него и делая сальто назад и прыжки на руках, с широкой улыбкой на лице он демонстрировал свою сказочную скорость. Когда они добрались до конца пробежки, Тео запыхался, а Финн просто развлекался. Затем Финн склонился перед ним, чтобы помассировать икры, прежде чем передать Тео меч.
Меч... Мерлин — у Тео был свой собственный меч! Он все еще поражал его, но он уже научился им пользоваться. Финн подарил ему меч на второй день их летних каникул. Он был сделан из стали, изготовленной гоблинами. Рукоять была темно-зеленой и идеально подходила для его захвата. Сам меч был девяносто сантиметров в длину и семь сантиметров в толщину, с острым серебряным наконечником. Дубовый лист символизировал власть, истину и древнюю мудрость, а изогнутая рукоять с желудями на конце символизировала потенциал и силу. Ножны были сделаны из яблоневого дерева и кожи. Сталь отливала жутковатым серебром, что, как объяснил Финн, объяснялось тем, что он добавил в форму волос единорога.
— Яблоневое дерево и шерсть единорога, — изумленно выдохнул Тео. — Нравится моя палочка?
— Меч выбирает владельца, — ответил Финн, наклоняясь, чтобы поцеловать Тео в лоб. — Я хотел, чтобы она была твоей. Ты чувствуешь это?
Он мог чувствовать это. Он чувствовал силу стали в своей руке так же сильно, как и волшебной палочки в кобуре, и когда он начал тренироваться с Финном, он обнаружил, что меч, с которым он тренировался, мог казаться ему принадлежащим, но этот меч был его. Это было сделано специально для него. Он чувствовал, что это часть его руки, и даже когда он боролся с Финном, пока рука не онемела, он не хотел ее отпускать.
— Захват идеальный, — сказал он ему. — Такое чувство, что это часть меня. Как тебе удалось добиться такого идеального захвата?
Финн наклонился и прикусил губы своего парня.
— Я точно знаю, каково это — чувствовать твою хватку. Я достаточно часто прикасаюсь к своему члену, чтобы точно оценить.
Тео покраснел, и Финн снова поцеловал его, прежде чем велеть поднять меч.
Финн увеличил время тренировок на мечах до четырех часов каждый день после обеда. Тео не только сражался с Финном, но и вызывал противников, и когда Финн хвалил его, он чувствовал гордость. После тренировок Финн часто переносил его в какое-нибудь уединенное место, где они купались обнаженными, разговаривали и смеялись. Вчера это был крошечный островок посреди Тихого океана, где их никто не мог потревожить. Они искупались в океане, а затем занялись любовью на пляже, прежде чем отправиться на последнее плавание перед возвращением в Норфолк-мэнор.
Они делили трапезу и разговаривали обо всем на свете, а потом устраивались в гостиной, где Финн рассказывал ему истории о своих предках и кельтских богах и богинях, которые когда-то правили ими. Тео с каждым днем влюблялся в него все больше и больше.
Когда неделя закончилась и Финну пришлось возвращаться, Тео все понял, но он знал, что будет ужасно по нему скучать. Он пообещал продолжать упражняться с мечом каждый день, и Финн оставил ему маленький камень, который идеально ложился ему в ладонь, с выгравированным на нем узлом Дара, чтобы он мог практиковаться. Финн объяснил, что узел является символом силы и был создан для того, чтобы представлять корни дуба: мощь и крепость с переплетенными корнями, символизирующими отсутствие начала и конца. Финн заколдовал его, чтобы придать ему силы в бою, и когда Тео прижал большой палец к узелку на камне, зачарованные воины поднялись, чтобы сразиться с ним, как в каком-нибудь заколдованном бойцовском клубе.
Он неплохо справлялся с ними, и когда Финн вернулся в следующую субботу, Тео потренировался на своем парне, который сказал ему, что его мастерство улучшилось. Затем он прижал Тео к дереву и поцеловал его до потери сознания. Они побежали наверх в его комнату, чтобы целоваться и прикасаться друг к другу, и когда губы Финна обхватили его, Тео подумал, что умрет от счастья и удовольствия.
После этого они лежали вместе на большой кровати Тео, крепко обнявшись.
— Я скучал по тебе, — признался Финн, целуя Тео в лоб. — Ты тренировался без меня?
— С камнем, — сказал ему Тео. — Это потрясающе, как это работает. У меня такое чувство, что я участвую в настоящей битве.
Финн провел костяшками пальцев по подбородку Тео.
— Я хочу убедиться, что ты готов настолько, насколько это возможно. Никто больше никогда не причинит тебе вреда, мой друг.
— Мой отец умер, Финн.
— А темный лорд разгуливает по земле, — резко сказал Финн. — Война началась, Тео, и скоро мы все будем втянуты в нее, нравится нам это или нет.
Тео не знал, что на это ответить. Позже в тот же день он оставил Финна спать в своей постели и вышел прогуляться по саду, чтобы подумать. Он знал, что началась война. Темный Лорд появился в Министерстве магии. Великаны и дементоры совершили набег на Лондон. Его отец был мертв. Сириус Блэк был мертв. Другие были ранены, а магглы лишены памяти. Но Темный Лорд позволил хаосу воцариться, прежде чем снова исчезнуть. С той роковой ночи он ничего не слышал, и от Драко не было ни слуху ни духу. Блейз благополучно добрался домой и сообщил, что отправился путешествовать. Мауи, как он заявил перед исчезновением. Мысль о том, что его друг может уйти, согрела его.
По крайней мере, хоть кто-то был бы в безопасности.
Перед ним внезапно возник высокий золотоволосый мужчина, до жути похожий на Финна, и вывел его из задумчивости.
— Тео?
Тео кивнул, вставая с каменной скамьи, на которой сидел в саду.
— да. Кто вы?
— Принц Тары Тиернан Александр, — сказал он, широко улыбаясь. — Я ищу своего брата.
— Я оставил его спать наверху.
Тиернан кивнул, не сводя глаз с Тео.
— Вы произвели на него сильное впечатление.
— Он произвел на меня сильное впечатление, ваше величество.
Тиернан кивнул, внимательно наблюдая за ним зелеными глазами. — Я вижу, что он чувствует к тебе. Он светится, когда говорит о тебе. Я знаю, что он выковал меч специально для тебя... чтобы дать тебе такую власть... он беспокоится за тебя.
— Он и не обязан. —
Тиернан только уставился на него.
— Когда Финли любит кого-то, он любит всем сердцем и душой. Он отдает все, что у него есть, тем, кого любит, без вопросов. Вы первый, кому он отдал свое сердце за пределами своей семьи. Не разбивайте ему сердце, иначе я буду вынужден заставить вас страдать так, как вы и представить себе не можете.
— Понял, — ответил Тео. — Я люблю его, ваше величество. Он заставляет меня чувствовать себя живым, он дает мне надежду. Я не причиню ему вреда, — Пообещал Тео.
Тиернан кивнул.
— хорошо.
Они оба подняли головы, когда Финн направился к ним.
— Тиернан, что случилось?
— Отец хочет встретиться с охраной, чтобы обсудить подготовку новобранцев для пополнения подразделений Министерства обороны. Я думаю, что мы дали достаточно, как и некоторые другие. Он хочет, чтобы вы вернулись домой и обсудили это.
Финн кивнул.
— Нам нужно помочь, Тиернан.
Тиернан закатил глаза.
— Я знал, что ты это скажешь. —
Финн хлопнул брата по плечу.
— Когда собрание?
— Сегодня вечером.
Финн кивнул.
— Я буду там.
— Ты вернешься сюда после собрания? — Спросил его Тео.
Финн обнял его и прижался лбом к его лбу.
— Мне придется вернуться на свой пост. Я скоро приду снова, — пообещал Финн. Я буду ускользать, чтобы проводить ночи с тобой. —
Глаза Тиернана встретились с глазами его брата.
— Когда отец нах дтабхарфа?
Финн удивленно уставился на него.
— Приведешь его на встречу?
— да. Если ты прислушаешься к советам волшебника, это может помочь твоему делу.
— Если я приведу его домой, отец будет настаивать, чтобы он со всеми познакомился.
— Это так плохо? — Спросил Тиернан.
Финн только вздохнул, уставившись на своего старшего брата.
— Вы все собираетесь предостеречь его от меня?
— Мы будем рады любви всей вашей жизни. Кроме того, я уже предупреждал его. —
Увидев приподнятую бровь Финна, он ухмыльнулся.
— И мы пообещаем переломать ему все кости, если он, помимо всего прочего, причинит тебе боль.
— Вы все такие назойливые дураки, — пробормотал Финн.
— Я тоже люблю тебя, братишка.
Финн посмотрел на Тео.
— Я прошу прощения, мой старший. Мы грубияны, говорим так, что ты не понимаешь.
Тео уставился на него в замешательстве. Он думал, что прекрасно все понял.
— Финн обычно груб, — с ухмылкой сказал ему Тиернан. — Я сказал, что он должен привести тебя сегодня вечером на встречу.
— Отправиться в Тару? — Спросил Тео, широко раскрыв глаза.
Тиернан кивнул.
— Ты мог бы рассказать о том, как фейри согласились помогать больше, расскажи нам больше о своей войне.
— Я знаю не больше, чем вы, — признался Тео. — Финн знает все, что знаю я.
— Все равно приезжай в Тару, если не сегодня, то в другой раз, — настаивал Тиернан. — Ты сможешь познакомиться с семьей.
Тео посмотрел на своего парня.
— Познакомишься со своей семьей?
Щеки Финна вспыхнули.
— Мне следовало познакомить тебя с ними раньше. С моей стороны было неправильно прятать тебя от них.
— Если я поеду в Тару, не потеряю ли я время?
Финн кивнул и переплел свои пальцы с пальцами Тео.
— И да, и нет. Мы можем изменить это так, что если ты проведешь с нами несколько часов, то потеряешь всего один день, не больше и не меньше. Я бы никогда не позволил им причинить тебе боль или потерять время.
Тео улыбнулся ему.
— Я знаю, что ты бы этого не сделал. Он поцеловал их соединенные пальцы, прежде чем повернуться к Тиернан. — Для меня будет честью познакомиться с вашей семьей, даже если вы будете угрожать мне.
Тиернан улыбнулся ему в ответ, его глаза заблестели.
— А, так это правда. Финли говорит, что твои меч и волшебная палочка сделаны из яблони?
Тео озадаченно посмотрел на него.
— Да, но какое это имеет отношение к делу?
— Яблоня — совершенно особый сорт дерева. Боги говорят, что те, кто заслужил преданность эпплвуда, получают дар беседовать с любым волшебным существом, которое они пожелают.
Тео приподнял бровь.
— Я не понимаю.
— Положи руку на свою палочку и скажи мне, что ты чувствуешь.
Тео сделал, как ему было сказано.
— Гладкая поверхность моей палочки, сила, которую она излучает. Я чувствую свою силу через нее.
— Да, и поскольку ты чувствуешь эту силу, ее преданность дает тебе то, чего ты больше всего желаешь.
Тео приподнял бровь.
— Я не понимаю.
— Но ты понимаешь, — сказал ему Финн с улыбкой. — Мы с Тиернан почти все время говорили по-ирландски.
У Тео отвисла челюсть.
— что?
Финн целовала его открытый рот, глубоко и тщательно, пока Тьернан не откашлялся у них за спиной.
— Ты хотел говорить на моем языке, и твоя палочка разрешила это. —
Тео, все еще ошеломленный этим заявлением и последовавшим за ним потрясающим поцелуем, уставился на своего парня.
— Я могу говорить на твоем языке?
Финн кивнул и погладил Тео по щеке.
— да.
Тиернан улыбнулся им.
— Говорят, те, кто заслужил преданность Эпплвуда, пользуются всеобщей любовью и живут долго. Они могущественны, у них высокие цели и идеалы, они обладают огромным личным обаянием и способностью общаться с другими магическими существами на их родных языках, как будто они родились для этого. Когда отец услышал, что Финн делает твой меч из яблоневого дерева, он сказал мне, что это знак от Дану.
— Знак? — Спросил Тео.
Тиернан кивнул.
— Знак, который сказал нам, что Финн нашел вторую половину своей души. Ты пойдешь познакомиться с другими, кому принадлежит его сердце?
Тео улыбнулся ему, глядя на Финна, в глазах которого читалась нерешительность.
— Сочту за честь.
Улыбка, появившаяся на лице Финна, сказала ему, что он сделал правильный выбор. Тео не смог удержаться от ответной улыбки.
Да, пока что это лето было одним из лучших; это удивило и напугало его одновременно.
Записи:
Примечания автора в конце статьи:
(гэльский): "Отец, нах табхарфа"? = Почему бы тебе не привести его/отдать это?
Информацию об эпплвуде я почерпнула в Поттерморе, или, как его сейчас называют, на сайте "Волшебный мир", и мне показалось, что это звучит так интересно, что я решила сделать палочку Тео из эпплвуда и шерсти единорога.
Эпплвуд: "Волшебные палочки из яблони изготавливаются в небольшом количестве. Они обладают большой силой и лучше всего подходят для обладателей высоких целей и идеалов, поскольку это дерево плохо сочетается с темной магией. Говорят, что обладательница яблочной палочки будет любима и проживет долго, и я часто замечала, что клиенты с большим личным обаянием находят идеальную пару в палочке из яблочного дерева. Необычная способность общаться с другими волшебными существами на их родных языках часто встречается у владельцев волшебных палочек яблони, в том числе у знаменитого автора книги "Русалочий народ: полное руководство по их языку и обычаям" Дилана Марвуда.
Волосы единорога: "Волшебные палочки с такими сердцевинами создавали наиболее устойчивую магию, были наименее подвержены колебаниям и блокировкам, их было труднее всего использовать в Темных искусствах, и они были самыми надежными из волшебных палочек. Однако из них получаются не самые мощные волшебные палочки (если только дерево не компенсирует это), и они склонны к меланхолии, если с ними неправильно обращаться.
Я подумала, что это подходит Тео.
Что касается комментария Финна о хватке Тео, то это обыгрывание одной из моих любимых цитат Джейми Фрейзера, и я не смогла удержаться.
Спасибо вам, как всегда, и, пожалуйста, прочтите еще раз!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
