|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава двенадцатая
Покидать лес они намеревались, шагая вдоль ручья, который там, дальше — у крепости, впадал в приграничную реку. Маршрут удобный тем, что не выведет к нелюдям, потому как шли дозорные и маги против течения, естественно.
Сначала шагали бодро — успели наотдыхаться в избе. Затем ход замедлили: начал отставать Матвей, которому поручили вести всё ещё слабого Юрия. Три дня — за такое время вряд ли и маг в себя придёт, а что уж говорить о почти обескровленном человеке?
Матвею передали "грузовой" плащ, скрученный для удобства переноски артефактов, Мстислав занял его место. Юрий шёпотом охал и ахал, когда старший маг взвалил его на своё плечо. Один раз даже взмолился оставить его на берегу ручья. Но Мстислав, больше всех чувствовавший вину из-за похищения ведьмы, спокойно уговаривал его потерпеть. Спокойно — это значит, добавил в голос незаметные интонации подчинения. Вялую тяжесть дозорного он нёс упорно и со скрываемой злостью на себя. Что и придавало ему сил. И не впервые маялся, размышляя, не слишком ли они быстро снялись с места, вместо того чтобы бежать по лесу в поисках Мирны. А вдруг шаман её унёс не слишком далеко от сенника? Мстислав знал, что мечется впустую. Ездовых змей нелюдей он видел в действии. Но это пустое метание тоже добавляло злости и сил, поэтому маг продолжал себя выматывать, накручивая свою вину.
Бросил однажды взгляд назад, на бредущих за ними школяров. Только посмотреть! Не отстают ли! Но как же они, оба школяра, немедленно отстали под его взглядом! Мстислав сразу и не понял, в чём дело. С трудом догадался: и девушка, и парень испугались, что чисто физическая ноша в скором времени перейдёт к ним. Он только хмыкнул. Мелочь неоперившаяся... Они всё ещё думают привычными им понятиями — обычных людей, не владеющих магией. Мало практики... Он нёс Юрия, используя артефакты — не только личные запасы магии.
Или он не прав? Случись что с ним — Глеб от помощи ему не откажется. Значит, всё дело в дозорном... Мстислав поморщился. Лучше не думать о том.
Иди вдоль ручья сложно: мало того что высокие трав здесь с первыми заморозками улеглись настоящей сетью с ловушками, так ещё и кустарники притаились — не через каждый из них пройдёшь, не запутавшись ногами в ветвях, обвитых жёсткими плетями трав. Обойти — тоже сложно: дальше от ручья лес не слишком отличался от побережной растительности... Когда Олег, шагавший впереди и почти налегке, разве что тащивший всё те же Ингваровы артефакты, начал заметно отставать, Мстислав понял, что вскоре придётся устраивать стоянку.
— Берегись! — вдруг завопил Матвей, шагавший рядом с Олегом, и сам шарахнулся в сторону, одновременно цапнув за рукав мага и увлекая его за собой.
От неожиданности Мстислав с Юрием на плече застыл, ошалевшими глазами глядя на громадную развесистую сосну, которая медленно, с продолжительным и воющим скрипом повалилась поперёк ручья — поперёк их пути! Кто-то за спиной завизжал. А кто-то подбежал с криком:
— Мстислав Никитич, назад!
Его схватили за локоть и потащили в сторону от ручья.
...Они все стояли, шумно дыша и глядя, как упавшая сосна покачивается, будто ненормальный паук на ножках-ветвях. А сучья пружинили, постоянно треща, потому что ломались один за другим.
— Обойти придётся, — высказал очевидное Матвей. — Сухостой, да ещё сосновый... Обдерёшься весь, пока его насквозь пройдёшь.
Дерево было и впрямь гигантское — обходили долго, с чертыханьем шёпотом, с грохотом вынужденно ломаемых кустарников и подминаемых засохших трав, которые, рядом с ручьём, выросли неимоверно... Пример подал Олег. Не оглядываясь на идущих за ним, он тяжело осел на месте. Остальные просто доходили до него и тоже сваливались рядом, не спрашивая ни о чём.
— Мы вышли ближе к обеду, — наконец сказал старший маг. — Если вспомнить карты здешних мест, до опушки на той стороне леса нам двигаться вплоть до темноты. А если учесть... — Он осёкся, стараясь не смотреть на лежавшего Юрия.
Матвей, не замечая неловкости, с которой и все остальные старались не смотреть на замершего дозорного, простецки предложил:
— Так вы-то идите себе дальше, Олег Палыч! А мы с Юрием не спеша, потихоньку за вами. В лесу, чать, сейчас больно злобного зверя нет — мы ж не в одиночку идём. А если что — винтарь у меня с собой, вы знаете.
Юрий даже оживился, сумел сесть и с надеждой взглянуть на старших магов.
Но на дозорных внимания никто не обращал. Особенно после злой, пусть итихо1 реплики Глеба:
— До темноты... Какая темнота, если нам в спину пожар светить будет...
— Глеб... — предостерегая, прошептала Дара.
— Чё! — огрызнулся тот.
И наступила такая тишина, что, скажи кто-то ещё слово, она взорвалась бы.
Но Олег тяжело встал и оглянулся на всех. Ни слова. Пошёл дальше, стараясь снова приблизиться к берегу ручья... За ним вставали остальные. Собачина Макс, жавшийся к ногам временной хозяйки, Дары, временами вздымал квадратную морду внюхаться в лесной воздух и, судя по напряжённой спине, не очень радовался входу в тёмную чащобу.
На этот раз они не прошли и пяти минут, как впереди что-то с усилием затрещало — и люди бросились врассыпную от ручья. Они продирались сквозь кусты, слышались болезненные вскрики тех, кто на что-то напоролся... А когда остановились на безопасном расстоянии от ручья, стало ясно: падением только одного сухостойного дерева на этот раз не обойдётся... Вскоре перед путниками воздвиглась сквозная древесная стена.
— Что происходит? — сердито крикнул Олег, выискав взглядом Мстислава.
Тот сидел рядом с Юрием, которого поддерживал Матвей, и критически изучал неожиданное и странное препятствие. Поскольку сидел далековато от старшего мага, ответил тоже громко:
— Ну, думаю, нам стоит вернуться.
— Что?..
— Хозяин не хочет, чтобы мы покидали ту избушку.
— Какой?.. — разгневанно начал Олег и осёкся.
А Мстислав посмотрел на дозорных и, кивнув обоим, подошёл к магу.
— Мы как-то слишком легко решили, что единственный выход из сиюминутной ситуации — это побег. Но, пока шли, я подумал вот что... Нас здесь четыре мага. У дикарей — только один...
— Почему один? — изумился подошедший Глеб. — Этот сбежал же!
— Напомню то, что сказал Айас: для своих он мёртв. И почему-то мне кажется, что он не собирается делиться со своими соплеменниками своей добычей — Мирной. Поэтому думаю, что... хм... радостного воссоединения двух шаманов в их военном отряде не предвидится.
— Но вдруг лесной пожар... — несмело напомнила Дара, которая крепко вцепилась в широкий ошейник Макса и то и дело поглядывала на высокую стену обрушенного перед ними сухостоя.
— Мы с Мирной видели сон Айаса, о чём знает Олег Палыч, — спокойно сказал Мстислав. — Из этого сна следует, что его младший брат гораздо слабее... э-э... нашего шамана. Так что мы продолжаем работать с артефактами и создаём противодействие нелюдям в их попытке поджечь лес.
— Если только Олег Палыч не против, — насторожённо взглянул на мага Глеб. — В смысле — вернуться в избушку.
Старший маг ничего не ответил. Он стоял, глядя на древесную стену и явно размышляя о чём-то. Возможно, пытался совместить все факты, высказанные другими. И принять нужное решение.
Пока он молчал, погружённый в мысли, Глеб внезапно оглянулся, а потом и внимательно осмотрел всех участников поспешного бегства, а также землю, на которой они замерли. И негромко удивился:
— А Злюка где? Я его с самого начала пути не видел!
Несмотря на приглушённый голос школяра, кажется, Олег услышал его, потому что тут же обернулся. Вовремя. Лежавший на полёглых травах Макс вздёрнул бровки:
"Кошак сказал — он обещал Янису дождаться его, чтобы узнать, куда повезли Мирну. Злюка сказал, что будет ждать ястреба в избушке".
— Мы совсем забыли об этом... — растерянно проговорил Мстислав. — А ведь Злюка сразу сказал нам...
— Возвращаемся, — хмуро сказал Олег. — Всё узнанное складывается в картину, в которой мы должны быть там, куда нас привела Мирна.
Грузный шелест раздался с момента, как только маг замолк. И вся поредевшая команда с недоверием наблюдала, как вихрем разлетаются в стороны сосновые сучья и поднимается ствол древа, чтобы освободить дорогу назад, к избушке. И никто даже мысли не допустил, что тот самый ствол может заново свалиться, пока они проходят под ним. Разве что старшие маги переглянулись. А потом Мстислав взвалил себе на плечо Юрия и первым зашагал назад по очищенному от препятствий пути.
...Все разбежались. И в доме, и вокруг него — тихо и пустынно.
Кошак посидел на полке, которая пахла Мирной, её травами, а ещё чуть-чуть — тем нелюдем, которого она исцелила себе на голову... Потом обошёл избушку и попытался найти мышиное гнездо, о котором говорил Янис. Но то было слишком глубоко. Причём Злюка подозревал, что мышиная дырка в насыпи при доме была лишь ходом, а настоящее гнездо пряталось в подполе избушки.
Страшно хотелось есть. Болели лапы от долгого бега. Особенно задние, заживавшие неохотно. Болел затылок, на котором оставались кровавые проколы от когтей Яниса. Вроде ястреб и спас его от змеищи, но всё равно больно... Злюка зашёл в дом, нашёл ведро, с которым Матвей ходил за водой, полакал из него. Но пустая вода без еды — этого мало, чтобы кошак его породы быстро пришёл в себя... Он полежал на пороге — и кошачья душа не выдержала: Злюка просто метнулся в лес, вожделея зайца, который так заманчиво парил перед внутренним взглядом.
Добычу он сожрал, буквально налетев на неё. А налетел, потому что ему в какой-то миг вдруг почудилось, что зайца он на месте не найдёт: а ежели его с памятного пня здешние волки стащили?
Но волки добраться до его личной добычи не успели, и кошак, торопливо дожрав всё, чем можно было набить желудок, свалился у пня подремать. Не прошло и получаса, как он, ощутимо окрепший, поднялся и, счастливо оглянувшись на кости и шкурку с внутренностями, к которым он благоразумно не притронулся, неспешно зашагал назад. Маленького кошака никто обычно не воспринимал как отличного охотника, так что, чуток не доходя до избушки, Злюка снова поохотился и поволок "домой" ещё одного поднятого с лёжки зайца.
Добыча выпала из его пасти, когда изумлённый Злюка понял, что сбежавшие было люди вернулись. Но кошак героически взялся дотащить зайца, когда при виде него Матвей всплеснул руками от радости. А положительные эмоции, направленные на него, Злюка любил, пополняя ими личные силы...
Освободившись от тяжкой добычи, кошак уселся на брус — старенькое брёвнышко, поддерживавшее дряхлую калитку. Здесь он намеревался выжидать прилёта Яниса с сообщением о ведьме. Какое-то время спустя к брусу подошёл Макс и свалился внизу. Ни словом не перемолвившись, лишь переглянувшись, фамильяры замерли в ожидании...
...Первым порывом Айаса было присоединиться к своему племени. К отряду, в котором оставался младший брат. Но, пока ездовые змеи добирались до крепости, шаман просчитал многое: для своих он мёртв, и Саман наверняка уже занял его место — старшего. Чтобы вернуть это место в глазах вождя, надо будет пройти поединок. Физически брат сильнее. Именно сейчас, когда у Айаса всё ещё болит спина, а сам он еле отходит от вынужденной неподвижности.
И был важный аргумент не возвращаться в отряд — Мирна. Среди воинов она будет считаться всего лишь дополнительной добычей, и на его слова о том, что она обладает поразительной силой, не обратят внимания. И тогда...
Он заставил ездовых змей далеко кругом обойти отряд своих и так же, стороной, мчаться в родное поселение. Когда ездовой змей под ним показал первые же признаки усталости — такие незаметные, что только он, чувствительный, мог услышать их, Айас остановил обоих и пристегнул женщину ко второму — так, чтобы она не могла и рукой шевельнуть. И послал змей на той же скорости далее...
Летевшей следом небольшой птицы отчётливо хищного силуэта он не видел, потому что ни разу не догадался посмотреть не только назад, но и в небо...
...Теперь, когда они вернулись, Мстислав яростно принялся за дела с артефактами, которыми они собирались остановить нелюдей, если только те осмелятся поджечь лес. Лесной хозяин, так неожиданно вернувший их в избу лесничего, ранее казавшийся лишь сказочным героем и внезапно ставший соучастником, произвёл на них впечатление. Пусть он невидим, но намёками и прямым указанием, что делать, а чего не делать, он жёстко себя проявил.
Так что маги, совместно со школярами, быстро вынули из плащей всё необходимое, осмотрели и подвели итоги: ещё несколько артефактов — и можно крадучись идти к опушке и расставлять их, чтобы устроить заграду огню.
— Берём с собой Макса, Злюку, — начал перечислять Олег.
— Почему фамильяров? — возмутился Глеб. — А мы?
— Дара слишком травмирована тем, как погибали вокруг неё люди, — объяснил Мстислав, искоса взглянувший на девушку-мага, которая сидела на нарах возле печи. — С нами идёт также Матвей. Вы с Юрием остаётесь в доме.
Поморщившись на его "вы с Юрием", школяр насупился и задумался.
— А почему не я?
— Ты всего лишь практикант, — отозвался Олег. — Мы не имеем права требовать от тебя принимать участие в боевых выходах.
— А если я буду настаивать? — буркнул Глеб. — Ведь вам всего лишь надо расставить артефакты по краю леса.
— В темноте, — заметил Олег и вздохнул. — Жаль, что езженая дорога сюда обходит лес. Может, наши бы приехали раньше. Тогда бы мы действовали несколько иначе. Всё? Закончили? Собираемся.
Глеб немедленно встал и без слов принялся помогать старшим магам.
В единственный плащ, который до сих пор был заменой обыкновенному мешку, маги снова положили всё необходимое для защиты леса. За это время Матвей не только успел растопить печь, но и сварить бульон с зайцем.
Фамильяры побежали впереди магов. В их задачу входило разведать путь впереди. Три мага и один дозорный спешили следом... Мстислав бежал вместе со всеми, и сердце тяжело билось в груди, едва он вспоминал ведьму. Что теперь с нею будет...
...Две ездовые змеи скользнули в песчаный дворик при доме Айаса и, выдохнув, распластались на нём. Он, покачиваясь от напряжения (в таком состоянии сидеть даже в удобном седле трудновато), спустился со своего и подошёл к змею, на котором лежала Мирна. Только расстегнул на неё ремни, которые удерживали её на змее, как она медленно поднялась и недоверчиво огляделась.
— На, — велел ей Айас, протянув руку помочь спуститься с ездовой.
Растерянно оглядываясь вокруг, Мирна приняла руку шамана и чуть не съехала со змея, хлопая глазами на увиденное. Она пришла в себя ещё в дороге и теперь пыталась понять, зачем Айас её похитил.
Дом нелюдя оказался на отшибе от основных домов поселения. В отличие от них, землянка с насыпью (не нора — как говорили!) пестрела различными, трепетавшими на сухом ветру тряпками и шерстяными то ли лентами, то ли просто шкурками.
Когда Мирна поняла, что он привёз её не к своему отряду, а именно домой, приняла положение, при котором — им обоим повезло, что его дом слишком далёк от других. Айас не хотел, чтобы знали о его возвращении, и ведьма, честно говоря, приветствовала его нежелание.
Когда она укрепилась на ногах, застывших от непривычной поездки на неудобном для неё "транспорте", и с опаской отступила от ездового змея, спросила:
— Зачем ты меня сюда привёз?
И тут она слегка удивилась. Ей почудилось, что шаман, как ни странно, понял её от первого до последнего слова. Но не ответил, а лишь стукнул в спину — не больно, а показывая, что она должна войти в его дом. Она подчинилась. Пока что ничего страшного она не чувствовала. До двери оставалось несколько шагов, когда она чуть не вздрогнула, услышав сверху краткий клёкот и свист пролетевшей птицы.
Головы поднимать не стала.
Янис умный. Сам сообразит, что она поняла — он здесь.
Перед дверью замешкалась — вроде открывать не знает как. Тонкая, из неплохо обработанных досок. Здесь, наверное, всегда тепло?
Айас торопливо (боялся, что соплеменники увидят их?) рванул дверь на себя и втолкнул ведьму в дом. Она чуть не упала — шаман забыл предупредить, что внизу довольно высокий порог. Успела вцепиться в косяк двери и выпрямиться.
— Айас? — спросил удивлённый женский голос. — Ты привёл добычу?
Мирна ахнула: невидимая из-за темноты женщина говорила на обычном языке, разве что несколько растягивая некоторые звуки. Шаман и здесь обманул!
— Я привёл целительницу, — объявил нелюдь и, взяв Мирну за руку, подвёл её к дальнему углу небольшого помещения.
Всмотревшись, ведьма нахмурилась: женщина сидела на краю топчана с двумя детскими фигурками, лежавшими на нём.
— Айас, — строго сказала ведьма, — я сейчас сотворю свет — посмотреть, что тут.
Женщина, которую она не могла разглядеть, немедленно подняла руку к глазам — закрыть от внезапного света. Но ничего не сделала, чтобы уберечь глаза детей. Мирна начала подозревать, что дело как раз в зрении.
Когда на её пальцах вспыхнул огонёк, она молча разглядывала детишек лет пяти-шести — мальчиков, которые лежали так, словно затаились от врага. Потом, глядя на женщину, ведьма сказала:
— Меня зовут Мирна. Встань. Я сяду на твой место, чтобы разглядеть получше.
Шаман кивнул женщине, и та послушно встала. Не успела Мирна присесть, как услышала слабый вскрик женщины:
— Айас! Твои глаза!
Ведьма только усмехнулась и с огнём склонилась над детьми.
Глаза обоих открыты — и у обоих же серели гнилые бельма без малейшего напоминания, что они когда-то были зрячими...
— Айас, как давно они ослепли?
— Наше племя недавно переехало в эти края — поближе к той силе, которую мы используем для войны. Как только мы здесь оказались, многие стали жаловаться, что чаще стали болеть. А некоторые беспокоились, что зрение уходит.
— Но ведь ты-то с рождения был?.. — недоговаривая, напомнила ведьма — и поняла, в чём дело.
Всё правильно: к источнику здешней силы сначала ходили только шаманы, а теперь сюда, на место погибели, переехало целое племя — и постепенно умирает. И никакими чистыми пленниками им не помочь.
— Ты можешь их исцелить? — жёстко потребовал ответа шаман.
— Нет! — так же жёстко ответила ведьма. — Вам нельзя было переезжать сюда. Сила, которой вы поклоняетесь, уничтожает вас. Пока вы живёте на этом месте, моё исцеление будет напрасным. Сколько бы я сил не вкладывала — им никогда не стать зрячими.
— Но мне ты помогла! — отчаянно проговорил шаман. — Помоги и моим сыновьям!
Она встала и заглянула ему в глаза. Оба сияли голубым небом даже в темноте этого странного для неё жилища.
— Там, на дворе, две ездовые змеи, — негромко сказала она. — Собери своё семейство — и отвези нас назад, в лес. Только там, среди чистой силы, с помощью чистой силы я сумею помочь твоим сыновьям. Иначе — никак, Айас.
— Ты хочешь послушать эту женщину и увезти нас в то страшное место?! — ужаснулась жена (насколько поняла Мирна) шамана.
Айас неподвижно стоял между двумя женщинами и молчал.
— Решай быстрее, — велела Мирна. — Нам надо бы успеть до приезда наших солдат. Ты слышал о них — должен помнить. Если вернёмся быстро, нас не обвинят в том, что ты хотел сбежать, как недруг. Мы можем представить дело так, будто ты уговорил меня поехать за своей семьёй.
— Не поддавайся этой женщине... — запричитала жена, бросаясь к топчану с детьми. — Она уговорит тебя, а потом тебя убьют!..
Шаман пошевельнулся. Под плач и причитания жены он вынул из кармана своего плаща горсть деревянных игрушек, подошёл к топчану и всунул в руки мальчиков медведей и птицу. Его жена замолчала, удивлённо уставившись на игрушки, которые мальчики безмолвно, но заинтересованно ощупывали.
— Что это, Айас?
— Там был солдат, который умеет вырезать из дерева. Он вырезал миски. Но, когда я сказал ему, что у меня есть дети, он начал вырезать эти игрушки... Собирай детей, Айя. И вещи. Мы берём всё самое необходимое и уходим из поселения.
Мальчиков за руки взяла Мирна которая едва заметно дрожала от страха: так отчётливо было впечатление, что за закрытой дверью Айасова жилища их дожидаются вооружённые нелюди. Шаман и Айя, прижимая к себе наспех скрученные тюки, первыми выскользнули из землянки...
Пока они прикручивали груз и детей к ездовым змеям, Мирна едва не затряслась от нервного смеха, представив, какие глаза будут у Яниса, когда он поймёт, что она нашла себе ещё фамильяров — двух громадных змеев! И успокоилась насчёт будущего. Если они успеют ускользнуть незамеченными из поселения, все они будут спасены. Разно по жизни, но спасены.
Следующая глава в субботу.
Выкладка ближе к девяти вечера.
Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
